Глава 1

POV. Вильям

Нью-Йорк, 4 года спустя

Всё изменилось. Всё так сильно изменилось, что временами было дико: Эрик готовился к свадьбе с Селестой, а Демиан – к отцовству. Несколько лет назад было трудно поверить в такой расклад, но я уже давно смирился. Наша безумная троица практически распалась. Вернее, насколько я знал, они довольно часто собирались парами, вот только я чувствовал себя пятым колесом в телеге и всякий раз искал повод уклониться от встречи.

Последние три месяца мои субботние вечера проходили в высотке на Манхеттене в компании болтливой красотки – Дженнифер. Сегодняшний вечер не стал исключением.

– Вильям, почему ты никогда не рассказываешь о своей семье? – промурлыкала негодница, закидывая на меня обнаженную ногу.

– Потому что в ней нет ничего интересного, – нехотя изрёк, проведя ладонью по прохладной коже своей любовницы.

– Ну, а всё-таки?! – светло-серые глаза Джен наполнились любопытством. – У тебя есть братья, сестры?

– Только сводные. У матери в новом браке родились близнецы, а отец несколько лет назад взял в жёны женщину с дочерью подростком, – процедил я сквозь зубы.

– И как тебе новая сестра? Вы поладили? – острые коготки подружки прошлись по выпирающим венам на моих руках.

Она елозила кончиками пальцев вперед-назад, желая постоянно до меня дотрагиваться.

– Не поладили. Она оказалась глупой несмышленой малолеткой, – бросил с издевкой, испытывая острую потребность закурить.

– Между вами что-то было? – допытывалась Джен, всё никак не унимаясь.

Поморщился, припоминая нашу последнюю встречу с Моной год назад. Это был полный крах. Позор. И конец света. Ничего хуже в моей жизни не происходило…

– Она младше меня на семь лет! Конечно же нет! – проговорил чересчур взволнованно, сбрасывая с себя её ногу и поднимаясь, чтобы пойти в душ.

– Но ты хотел? Признайся, что ты хотел её! Я права? – в глазах любовницы плясали бесята.

Дженнифер частенько действовала мне на нервы, но ума и проницательности ей было не занимать. Иногда я сам не понимал, зачем встречаюсь с ней. «Это удобно», – так звучала первая причина, возникшая в голове. По правде говоря, безумно устал от этих одноразовых связей. Насмотревшись на друзей, и самого тянуло на постоянство. Конечно, пока я не видел в Джен жену или мать своих детей, но, по крайней мере, она помогала неплохо скрасить одинокие холостяцкие вечера.

Поднялся с кровати, накидывая халат, и уже хотел скрыться в проёме ванной, как вдруг резко замер, услышав трель входящего звонка. Звонил отец, и я не мог не ответить. Вышел в гостиную, чтобы Джен не подслушивала.

– Да! – проговорил взволнованно, понимая – от новости, которую он сообщит, зависит и моё будущее тоже.

– Сынок… – голос отца дрогнул. Повисла пауза.

– Ну, что?! Не томи!

– Сегодня я принимаю поздравления, Вильям! Республиканская партия поддержала мою кандидатуру на пост президента Франции! Возможно, совсем скоро я буду управлять страной…

– Отец, это же просто невероятно! – прокричал, резко вскидывая руку над головой.

Через считанные месяцы мой отец может стать президентом!

– Ну почему же невероятно?! Все эти годы я пахал как проклятый, а еще инвестировал огромные деньги в благотворительность. Пусть завистники и называют меня «кандидатом от олигархов», скоро они все подавятся своими мандатами! – в голосе Леграна старшего звучала сталь.

Я расхохотался, испытывая ликование. Несколько лет назад он всерьез занялся политической карьерой. Тогда казалось, что честолюбивые мечты навсегда останутся лишь мечтами, но стальная хватка и железный характер отца заставили конкурентов расступиться. Теперь уже я не сомневался, что он победит.

– Возвращайся в Париж, сынок! – добавил он глухо, и я непроизвольно поморщился.

– Но у нас с друзьями здесь бизнес. Ты же знаешь…

– Мне нужна твоя помощь, хотя бы на время предвыборной кампании! Кругом одни крысы и предатели. Докажи, что ты взрослый интеллигентный мужчина, выпускник Сорбонны и человек, на которого можно положиться! Оставь свои игрища в прошлом. Насколько я знаю, даже твои сумасшедшие дружки остепенились… Ты нужен мне здесь! – добавил отец с нажимом в голосе.

– Хорошо. Но только при одном условии… – проговорил еле слышно, взвешивая каждое слово и прикидывая ущерб для своей психики, который неминуемо сулило возвращение в Париж.

– Что еще за условие?

– Я приеду со своей девушкой, – на том конце послышался недовольный вздох.

– Кто она? Надеюсь, не какая-нибудь шлюха модель?

– Нет, она дизайнер интерьеров. И очень востребована на Манхеттене. Ну так что?

– Приезжайте! Буду рад познакомиться…

* * *

Когда я вернулся в спальню, Дженнифер продолжала лежать обнаженной на черных шелковых простынях. Она сверлила меня потемневшими от похоти глазами, поглаживая пальцами торчащие соски, и томно улыбалась.

– Ты спрашивала про мою семью?! Ну так знай, мой отец – Анри Легран – с сегодняшнего дня участвует в предвыборной гонке за пост главы государства. А ещё я нужен ему в Париже. Поедешь со мной? – в глазах любовницы пронеслась целая палитра эмоций, начиная от шока и удивления, заканчивая молчаливым согласием.

– Иди ко мне, отвечу на ушко, – рассмеялась бесстыдница, призывно разводя ноги.

Быстро скинул халат, возвращаясь в постель. Я передумал принимать душ.

POV. Симона

Две недели спустя

Автомобиль затормозил на подъездной дорожке особняка, и я сделала глубокий вдох, чтобы привести в порядок расшатанные нервишки.

– Мадам, похоже, их стало ещё больше, – озабоченно пробормотал водитель Пьер, кивком головы указывая на толпу папарацци возле парадных ворот.

– Да уж… Неужели теперь так будет всегда?! Это же сущий ад! Как мы будем жить? – накрутила на палец непослушную прядь темно-каштановых волос, растерянно цокнув языком.

После того, как пару недель назад стало известно об участии моего отчима в президентской гонке, журналисты не давали нам продуху, пытаясь заснять каждый шаг членов семьи. Но сегодня их было гораздо больше обычного.

– Мадам, вы поедете сегодня ещё куда-то? – нерешительно пробормотал мужчина, глядя на меня в зеркало заднего вида поверх солнцезащитных очков.

– Нет, Пьер, буду лежать на солнышке и читать книжку, – вымученно улыбнулась, мечтая стать невидимкой, лишь бы только не встречаться с этой обезумевшей толпой представителей СМИ.

– Ну, хорошо, если понадоблюсь – звоните. А я поехал в аэропорт – мистер Легран возвращается.

Я вздрогнула, как от жалящего укуса насекомого, услышав его последние слова.

Вильям приезжает. Так вот почему папарацци сегодня так много! Вот кто поистине любимчик репортеров и фотографов – самый красивый и притягательный мужчина из всех, кого мне доводилось встречать. С глазами цвета чистейшего аквамарина и светло-русыми волосами, в которых запутались солнечные лучи.

Мой сводный брат.

Зажмурилась, воспроизводя в памяти подробности нашей последней встречи. Это было дико. Вероломно. И безумно волнующе. До сих пор не могла поверить в то, что он окажется настолько порочным…

* * *

Как обычно в последние дни за ужином царила приподнятая атмосфера. Мама с отчимом безостановочно обсуждали подробности предвыборной гонки, попутно делясь со мной последними новостями, ну а я изо всех сил пыталась проявить интерес. Они только вчера вечером вернулись из рабочей командировки и уже завтра с утра должны уехать вновь.

Вдруг дверь распахнулась, и разом стихли все голоса.

– Отец, Жозефин! Всем привет! – он вошел в гостиную, и от одного взгляда на сводного брата на пояснице зашевелились мурашки.

– Вильям, сынок! С возвращением! – отчим с матерью поспешили подойти к нему, а я продолжала сидеть, поджав пальцы на ногах от нервного напряжения.

Уже и забыла, что Вильям почти на голову выше своего отца. Он был одет в темно-синие джинсы и белоснежную футболку-поло, натянутую на руках под натиском мощных загорелых бицепсов. Даже в этой незамысловатой одежде выглядел так, будто только что сошёл с подиума люксовой марки мужской одежды. Светло-русые волосы парня стали немного длиннее и казались выгоревшими. Я продолжала внимательно скользить взглядом по его поджарому телу, вдруг осознавая, как сильно соскучилась. На душе стало ясно и тихо, словно солнце вышло после долгой грозы, ослепив своим волшебным сиянием.

Я всегда относилась к Вильяму как к другу, старшему наставнику, советчику. Мы продолжали общаться и после того, как они с парнями переехали жить в Нью-Йорк. Даже на расстоянии в сотни тысяч километров словно были сцеплены невидимыми нитями, которые никак не давали ослабить внутреннюю связь.

Но один вопиющий случай год назад изменил всё, разрушив привычные устои.

Неразлучная троица вернулась в Париж, чтобы сорвать свадьбу Селесты и Жана. Мы снова оказались одни в огромном доме, а потом…

В тот день я впервые увидела в сводном брате мужчину, а себя почувствовала женщиной. А ещё открыла свою темную сторону. Обезумела, почувствовав сумасшедшее дикое неконтролируемое влечение к человеку, которого ни в коем случае не имела право желать…

– Вильям, Дженнифер, проходите! Чувствуйте себя как дома! Домработница уже подготовила для вас самую большую комнату наверху…

Я метнула взгляд в сторону и несколько раз поспешно моргнула, будто у меня тик.

Только сейчас обратила внимание, что рядом с ним, жизнерадостно улыбаясь, стоит привлекательная брюнетка с волосами до плеч. Перед глазами потемнело. Я просто не была готова к тому, что он приедет сюда с девушкой. Что у него есть девушка. Вот черт…

После того странного случая мы так и не поговорили. Вильям рано утром улетел в Нью-Йорк, а я осталась в Париже. Он перестал отвечать на мои звонки и сообщения, а еще не пригласил на вечеринку по случаю годовщины отеля. Так надеялась, что в этот его приезд мы, наконец, всё выясним и разберёмся в наших отношениях, но теперь, глядя на красивое умиротворенное лицо сводного братца в обнимку с улыбавшейся подружкой, в каждой клеточке тела генерировалась обида. Солнце потухло, прячась за грозовыми облаками. Вильям мало того, что никак не объяснился, ещё и притащил с собой какую-то девицу! Это было выше моих сил. Так долго ждала от него хоть каких-то действий, а он даже не посмотрел в мою сторону. Просто безразлично кивнул, продолжая пялиться на эту Дженнифер глазами, полными обожания… В ушах звенело от злости. Решила, что теперь не спущу родственничку этого с рук…

Гости отказались ужинать, сославшись на усталость, и после пяти минут разговоров ни о чем скрылись в коридоре, ведущем на второй этаж.

Я закрыла глаза, пытаясь отделаться от видения его загорелых мускулистых рук с крупными выпирающими венами. Казалось, он может обнять, сдавливая рёбра с такой силой, что будет нечем дышать…

POV. Вильям

Уже почти стемнело. Джен прилегла отдохнуть после утомительного перелета, а я, приняв душ и натянув чистые шмотки, спустился в кабинет отца.

– Здравствуй, сынок, – тепло поприветствовал родственник, кивком головы указывая на кресло.

– Привет-привет. Рейс задержали. Полдня провели в аэропорту. Просто засада! – прикрыл рот ладонью, пытаясь подавить зевок.

– Я не задержу тебя долго. Завтра с утра поедем в штаб, введу в курс дел, а пока самое главное, что ты должен знать – больше никаких скандалов. Ты сам видел, что творится у ворот. Папарацци следят за каждым нашим шагом, а с твоим приездом вообще как с цепи сорвались. Вон, погляди – до сих пор караулят! – отец поднял жалюзи, указывая на людей, толпящихся у ворот особняка.

– Я и не думал, что всё настолько серьезно, – тихо изрёк, задумчиво вскидывая бровь.

– Уже завтра твоё возвращение осветят во всех газетах. Даже боюсь представить, что там будут за заголовки, – моложавый светловолосый мужчина саркастично хмыкнул, стряхивая с плеча невидимую соринку.

– Можешь не волноваться, – уверенно парировал, откидываясь на спинку кресла.

– Вильям, ты должен быть предельно аккуратен. Завтра днем мы с Жозефин снова уезжаем. График невероятно плотный: за пятнадцать дней – четырнадцать городов. Я прошу тебя, никаких шумных вечеринок! А ещё присмотрите за Симоной. Она хорошая девочка, но мало ли. Надеюсь, они с Дженнифер подружатся.

– Присмотрим, не беспокойся, – еле слышно прошептал, поднимаясь с кресла.

Я вышел за дверь, ощущая странную ломку во всем теле. Как будто долго был в завязке, и вот, наконец, почувствовал её. Свою дозу. Таблетку, способную даровать кратковременное счастье. Уже через секунду переступив порог дома, понял, как жестоко ошибался, пытаясь убедить себя в том, что тех запретных чувств давно нет. Вернее это были не чувства. Это называлось иначе: тяга, одержимость, ненормальное влечение, зависимость. Эмоции, которые вызывала в моей груди Мона, носили разрушительный характер. Мне было жутко, что когда-нибудь я прекращу сдерживать вулкан, бурлящий в груди, и вся эта кипящая лава вырвется на свободу…

До сих пор корил себя за ту осечку. Настолько глупо попался. Если бы не досадная случайность, она бы никогда ничего не узнала. Я бы задушил в себе токсичные чувства, отравляющие разум. Надавил себе на горло. Уже привык изображать добропорядочного братца и решать все ее проблемы. Мона не должна была догадаться…

Но все пошло наперекосяк.

Теперь она думала, что я конченый маньяк. Гнусный извращенец. Просто отвратительный тип, вытворяющий не совсем нормальные вещи. Господи, я так облажался… А главное – больше не решился заглянуть ей в глаза. Не позвал на годовщину отеля. Повел себя как настоящий урод… В конце концов, надеялся, что теперь она не будет лезть на рожон, и нам удастся не пересекаться. Дистанцироваться друг от друга. Поэтому и взял Джен собой.

Я научусь существовать рядом с ней. Обязательно научусь. Только не сегодня. Сегодня уже не осталось никаких сил изображать из себя интеллигентного родственничка. Хотелось дойти до спальни, завалиться на кровать и отключить свои мозги.

В гостиной уже никого не было. Вот и славно. Зашел в слабоосвещенную кухню взять из холодильника бутылку воды и вздрогнул, встречаясь взглядом с двумя блестящими угольками её бездонных карих глаз.

– Мона… – произнес изумленно и стал гулять взглядом по стройному телу сводной сестры.

Она стояла босиком в одном шелковом пеньюаре, тонкая бретелька которого соблазнительно сползла с плеча. Инстинктивно облизнулся, потому как её молодая набухшая грудь явно не умещалась в этом чересчур облегающем одеянии. Знал, если приглядеться, можно рассмотреть маленькие аккуратные соски. Но не стал этого делать, поспешно возвращая взгляд к миловидному личику. Волосы девушки стали еще длиннее, они были распущены и немного пушились. Похоже, она недавно вышла из душа. Душ. Вот черт. В голове вспыхнули совершенно ненужные мысли и образы…

Смотрел на нее, боясь, что врата вот-вот распахнутся, и монстр вырвется на свободу. Твою мать, то, что я сделал год назад, было отвратительно и просто немыслимо. Если бы наши родители узнали, они бы могли упечь меня в психбольницу…

– Ты вернулся… – тихо прошептала, делая шаг ко мне.

– Да, как видишь! – резко повел плечом, желая провалиться сквозь землю.

– Вильям, почему ты пропал? Я думала, ты объяснишь мне хоть что-то… – пролопотала Мона чистым звонким голосом.

– Нечего объяснять! Это была ошибка. Недоразумение. Как ты до сих пор не поняла?!

Девчонка облизнула полноватые губы, заставляя меня впиться ногтями в ладонь. Её глаза затягивали, словно космос. Ничего не мог поделать с этой чертовой гравитацией.

– Я думала, что… – ласковый голос запнулся. – Думала, что нравлюсь тебе, Вильям… Раз ты… – в блестящих карих глазах читался укор.

Она гипнотизировала. Завораживала. Околдовывала. И теперь была совершеннолетней. Но что это меняло? Мы носили одну фамилию и, учитывая сложившуюся ситуацию, не имели права впутываться в скандальные истории.

За этот год она стала еще краше. Инстинктивно покусывал губы, глядя на то, как поднимается и опадает большая круглая грудь. Глазел на сводную сестру, с титаническим трудом изображая равнодушие. Девочка выросла, и я больше не мог подтирать ей сопли. Поэтому единственным выходом из сложившейся ситуации было не общаться вообще.

– Неважно, что было раньше… – ответил холодно. – Может, и нравилась… Мимолетно. Но сейчас у меня есть Джен, так что… – многозначительно осклабился, продолжая прожигать взглядом тонкую ткань, под которой угадывались ореолы аккуратных сосков. Самоконтроль держался на волоске – то и дело скользил по ним взглядом, представляя, что делаю это пальцами или языком.

– У вас с ней серьезно? Просто я думала, что мы… – малышка запнулась на полуслове. Она казалась потерянной и озадаченной. Но я должен был гнуть свою линию до конца.

– Более чем. Мы вместе уже несколько месяцев. Поэтому извини, если чем-то обидел тебя в прошлом, но теперь всё изменилось, – равнодушно пожал плечами, втягивая носом сладковатый запах ежевики, исходящий от мягких распущенных волос девушки.

– Да?

– Да.

Мы помолчали. Сводная сестра вдруг подошла ко мне вплотную. Запах её чистого молодого тела ещё глубже проник в дыхательные пути. Во рту пересохло, внизу живота всё напряглось. Она была словно луна посреди мрачного неба, ослеплявшая своим мистическим светом. Девчонка тихонько рассмеялась. Я вздрогнул. Из её уст доносился тот самый смех, который привлёк моё внимание в нашу первую встречу четыре года назад. Чистый. Звонкий. Искренний. Обволакивавший душу и заставлявший непроизвольно улыбнуться в ответ. И только потом я увидел её – мою девочку, будто сошедшую с картинки самых волшебных сказок.

Симона продолжала улыбаться, глядя мне прямо в глаза.

– А знаешь, Вильям, ты слабак! – произнесла она с премилой интонацией в голосе и тут же добавила: – Раньше был хоть извращенцем, а сейчас превратился в жалкого слюнтяя, который трахает одну, а мечтает о другой!

Я чуть не поперхнулся. Стоял, словно пригвожденный к полу, испытывая оцепенение.

– Мона, ты…

– Ты же вроде уже высказался? Теперь моя очередь! – холодно оборвала меня Белоснежка. – Я просто хотела сказать, что ты всегда был для меня особенным. Самым невероятным, остроумным, добрым, сильным… Лучшим другом, тем самым защитником, о котором мечтает с детства каждая девчонка… Чертовым идеалом мужчины! А ещё непроизвольно сравнивала с тобой всех своих горе-ухажеров… И они тебе даже в подметки не годились!

– Послушай… – от чересчур частого взволнованного дыхания горло саднило.

– Я ждала тебя всё это время! Ждала, что ты, глядя мне прямо в глаза, во всём признаешься… Но ты струсил. Разрушил всё, черт побери! – глаза красавицы полыхнули огнём.

В них было столько решимости и страсти. Впервые видел её настолько рассерженной. И обольстительной. Молчал, вбирая в себя каждое гневное слово маленькой искусительницы, мечтая заткнуть её аппетитный рот своим языком.

Вот бы отец, который десять минут назад втирал мне о запрете скандальных историй, увидел, как я ублажаю свою сестричку прямо на кухонном подоконнике. Вряд ли бы он обрадовался…

– Между нами никогда ничего не будет. Смирись с этим, Симона, и найди себе парня по возрасту! – процедил, вновь гуляя взглядом по изгибам соблазнительного тела красавицы.

Её маленькие соски натянули тонкую полупрозрачную ткань пеньюара, выдавая возбуждение. Я даже боялся пошевелиться, старясь обуздать внутреннего монстра, который норовил вырваться на свободу. Увы, чертову гравитацию между нашими телами нельзя отменить… Мозг выдавал всё новые и новые безумные образы обнаженных фрагментов наших тел. Я фантазировал о нас с той самой проклятой встречи в этой кухне. Кажется, в тот роковой день, когда я позволил себе обмануться, мы даже стояли на этом же месте…

Повисла очередная тягучая пауза. Её манящий запах продолжал заполнять каждую клеточку моего взбудораженного тела. Мона смотрела на меня с полуулыбкой на губах и колючим презрением во взгляде. Её полноватые губы дрогнули.

– Теперь я всегда буду спать с открытой дверью. Мне просто интересно, как долго ты сможешь сопротивляться, зная, что маленькая сестричка мечтает о твоем теле в качестве одеяла. Хочу, чтобы ты стал моим одеялом, Вильям. Ночами так холодно… Или нет. Это слишком просто… Я сама лягу на тебя сверху обнаженной и буду целовать твою мощную грудь, лизать ее, опускаясь всё ниже… Представляешь, я буду лежать сверху обнаженной?! Как тебе такой расклад, красавчик?

Стиснул челюсти, ощущая – ещё одно слово, и у меня из глаз посыплются искры. Она протянула руки, пытаясь подцепить края моей футболки, но я оказался проворнее, перехватывая наглые ладошки.

– Ты с ума сошла! Ты ещё ребенок, тебе даже думать об этом рано!

– Девочка выросла! Уясни ты себе, наконец! Я тоже хочу любви и ласки! Слышишь? – капризно сложила губы, излучая наигранную покорность.

– Ты можешь, конечно, спать с открытой дверью, но запомни-ка кое-что: мы с Джен бываем громкими, так что лучше надевай на ночь беруши… Маленьким такое слушать нельзя! – язвительно ухмыльнулся, молясь, чтобы она просто ушла с моих глаз.

Просто ушла…

– И ты тоже кое-что запомни, Вильям! Когда сегодня ночью я сниму трусики и стану трогать себя между ног, буду представлять, что это ты ласкаешь меня, дорогой братик! А теперь спокойной ночи! Или не спокойной… У кого как! – Мона подмигнула, посылая мне воздушный поцелуй, и танцующей походкой направилась к двери.

Уже около выхода сводная сестра сделала небрежный жест рукой, отчего её пеньюар немного задрался, на доли секунд оголяя крепкую задницу в кремовых трусах. Пронзил зубами нижнюю губу, ощущая, как член в штанах увеличивается в размерах.

Эта чертовка выросла, и сегодня я, наконец, познакомился с её темной стороной…

Загрузка...