Пороховая Луна

8

ДЖЕЙ БУТ СТЭНДЭРД ВЫШЕЛ ИЗ КАРАНТИННОГО ОТСЕКА в главный ангар «Ясности-1», будто болеющий малярией Цезарь, высаживающийся в Британии. Как там Конрад назвал управляющего торговым постом в «Сердце тьмы»? Картонным Мефистофелем? «Наверняка имел в виду человека, похожего на сотрудников Управления», – подумал Дэкерт. Лицо цвета свечного воска, узкие покатые плечи и исключительно умный вид. Он шел целеустремленно – и это показалось Дэкерту дурным знаком. Слишком уверенно он себя держит. «Никому нельзя быть настолько во всем уверенным, особенно на Луне, – подумал Дэкерт. – Уверенность приведет тебя прямиком к гибели».

Следом за Стэндэрдом к летной площадке ангара шли еще двое. Один в утяжеляющем костюме с маркировкой станции «Кратер Пири», который ему был велик в плечах и длинен не по росту. С большими голубыми глазами и походкой человека, совсем недавно улетевшего с Земли и еще не приспособившегося к здешней гравитации ни физически, ни психологически. Второй, очевидно, военный, – выглядящий как человек, давно оставивший действительную службу, но лишь для того, чтобы заниматься делами, которые не заносят в правительственные отчеты. Коротко стриженные темные волосы, легкая и гибкая манера движений, еле заметно недовольно сжатые губы. Знаков различия у него не было, только небольшая нашивка на рукаве с серебристым мечом, пронзающим Солнечную систему. Воздушно-космические десантные войска. Дэкерт сразу понял, кто он такой. Убийца.

– Коммандер, – обратился к нему Стэндэрд. Он старался идти непринужденно, настолько, насколько это позволяла ему слабая гравитация. Подойдя к Дэкерту, протянул руку с длинными пальцами. Слабо пожал.

– Рад с вами познакомиться. Приношу свои соболезнования в связи с тем, что вы потеряли человека. Мы уверены, что в этом нет никакой вашей вины.

Он говорил с привычной теплотой торговца гробами, тщательно выверенным тоном, сочувственно и слегка снисходительно. «Интересно, – подумал Дэкерт, – кого он имеет в виду, говоря «мы».

– Благодарю вас, инспектор, – ответил он.

Стэндэрд повернулся и увидел Лэйн неподалеку от Дэкерта. Невольно улыбнулся, прокашлялся и посмотрел на прибывших с ним.

– Знакомьтесь, капитан Хейл из Воздушно-космического корпуса и… э-э… Джошуа Пэрриш, репортер «Рейтерс», которому мы позволили прибыть с нами – безусловно, исключительно для последующего информационного брифинга.

Репортер. Дэкерт и Лэйн украдкой переглянулись. Какого черта Управление притащило сюда репортера? Дэкерт оглядел молодого журналиста, который вздрагивал всякий раз, как система вентиляции в очередной раз издавала рыгающий звук. Он был слишком ошеломлен и смог лишь пробормотать какое-то приветствие. У него в руке был небольшой флеш-диктофон, в который он вцепился, будто в единственный плавучий предмет на обреченном утонуть корабле. Его нервозность в сочетании с некоторой осторожностью в поведении Стэндэрда в его присутствии почему-то обрадовала Дэкерта. Хорошо, что он здесь.

– Джентльмены, познакомьтесь с Лэйн Бриггс, моим офицером по вопросам безопасности, – сказал Дэкерт, прерывая молчание. – Вон там, на летной площадке, – Вернон Уотерс, наш пилот, который вел шаттл во время поисково-спасательной операции с «Молли Хэтчет».

Все закивали. Вернон сидел в гидравлическом кресле, свесив руки поверх перил. У Дэкерта было ничуть не больше энтузиазма по поводу происходящего, чем у пилота, но он пообещал самому себе, что постарается быть максимально дипломатичным. Пока что не время высказывать свои опасения: ему не хотелось сболтнуть лишнего в присутствии репортера, бюрократа из Управления и десантника, который слишком сильно напоминал ему тех парней из разведки, появлявшихся на передовых базах в долине Бекаа без предупреждения и в гражданском. Обычно они тихо пребывали там день-другой, а потом исчезали в пустыне, будто тени. Неизвестно, кого из этих троих следует остерегаться больше. Казалось бы, Стэндэрда, но он не тот человек, который в состоянии убить его, Дэкерта, с одного удара.

– Хорошо. Что ж, инспектор, джентльмены, прошу идти за мной, в кают-компанию. Это самое большое помещение на станции, где можно провести встречу и найти какой-нибудь еды, если вы вдруг голодны.

Он повел всех к главному выходу из ангара, рядом с ним шла Лэйн. «Говори только тогда, когда тебя спросят, и чем меньше, тем лучше», – сказал он себе. Снова глянул на Лэйн. Если она сможет хоть как-то воспользоваться своим женским очарованием, быть может, ей удастся сбить концентрацию у этой троицы, заставить их немного расслабиться. Однако сейчас Лэйн была молчалива и холодна, как кусок алебастра, что неудивительно. Обычно он на это внимания не обращал. Если он и остальные члены команды к такому привыкли, то и нынешние гости смогут. Тем не менее Дэкерт мысленно упрекнул себя и решил, что надо будет попозже с ней поговорить. «Тот, кто сумеет в самый нужный момент использовать женские чары, обретет власть над вселенной, – подумал он. – И это явно буду не я».

– Коммандер, позвольте спросить, – заговорил Пэрриш. – Почему половину времени на Луне я провожу в карантинных отсеках, где меня пылесосят и обжигают горелками? Я слышал о соблюдении режима чистоты, но это уже на грани невроза.

Дэкерт снова поглядел на него. Нечесаные каштановые волосы, жиденькая бородка и очки, предмет, которого Дэкерт уже несколько лет не видел. Журналистские привычки явно помогли ему быстро оправиться от перелета из кратера Пири, и даже Лэйн улыбнулась, услышав его вопрос. Наверное, вспомнила времена, когда была такой же наивной. Или просто задала себе тот же вопрос, которым задавался Дэкерт.

«Какого черта здесь делает этот парень?»

– Это скорее вопрос выживания, – начал отвечать Дэкерт, пока они шли по коридору. – Реголит, или лунная пыль, – ничуть не меньшая опасность, чем радиация или декомпрессия. Именно поэтому помещения на станции делятся на чистые и грязные, а на всех шаттлах есть обеззараживающие отсеки.

Он остановился у главного люка станции, ведущего к сердцевине «Ясности-1», пропуская вперед остальных. Всем пришлось пригибаться, чтобы пройти. В трубе шумел хладагент, Дэкерт ощущал сквозь подошвы и прорезиненный пол басовую вибрацию термоядерного реактора. Пэрриш привыкнет ко всем странностям жизни на Луне, если, конечно, здесь хоть сколько-то задержится. Недели тупо повторяющихся процедур, прерываемые мгновениями страха, обостренное восприятие звуков в мире, издревле хранящем молчание, отношение к любому органическому материалу как к драгоценности, начиная с земли в оранжерее и кончая собственной мочой. Пока что пусть хотя бы уважает эти порядки.

– Вы никогда не видели лунную пыль под микроскопом, мистер Пэрриш? Это совсем не та пыль, которую вы сдуваете с голографических кубов там, на Земле. Она колючая, как морской еж, и очень нехорошо взаимодействует с механизмами и электроникой. А еще ее исключительно трудно устранить. Это было проблемой всех лунных поселений со времен «Аполлонов».

– Ведь это проникновение пыли убило русский экипаж в Восточном Море? – спросил капитан Хейл. Дэкерт уже практически забыл, что он здесь: десантник ухитрился оказаться позади всех и двигался, будто призрак, не попадая никому даже на периферию зрения. Дэкерт посмотрел на него повнимательнее. Загорелая кожа, морщины на лбу и в уголках глаз, серо-стальных на гладком лице. Этот человек много времени проводит в поле. Охотник. Интересно, как долго он уже в Воздушно-космических. У них редко бывают загорелые лица.

– Это так, – спокойно ответил он. – И вероятно, это же привело к катастрофе «Проспектора» в 68-м.

Они шли дальше, один за другим, по изогнутым тоннелям станции с их белыми стенами. Пусть сами разбираются, что здесь где, решил Дэкерт. Он не экскурсовод, да и цветовая и прочая маркировки на люках хорошо видны и должны быть понятны. Время от времени поглядывая назад, он увидел, что Пэрриш глазеет на все подряд – на разноцветные кабели, трубы, воздуховоды, торчащие из округлых стен. Такое расположение позволяло инженерам быстро найти неисправности, прежде чем те приведут к катастрофе. Звуки капающей воды, ритмичный шум выпускаемого пара и систем вентиляции придавали станции ощущение некоего живого организма. В тесных, будто утроба, коридорах с трудом можно было разойтись.

Хейл практически не реагировал на окружающую обстановку, продолжая держаться позади, как будто он уже заранее изучил все схемы этих коридоров. Что до Стэндэрда, он, похоже, был слишком поглощен целью своего визита, чтобы обращать внимание на окружающую обстановку. Он смотрел в никуда, но, судя по часто моргающим темным глазам, о чем-то напряженно думал.

Однако размышления Дэкерта прервал именно Стэндэрд:

– Мне казалось, что в окончательном докладе по крушению «Проспектора» так и не указали однозначную причину аварии, – сказал он. – Ведь даже на ранних моделях шаттлов ГБ-4 были устройства обеззараживания.

– Я сказал «вероятно», – ответил Дэкерт. – Они не нашли окончательного ответа на вопрос, почему замерзли двигатели по левому борту, однако попадание инородных частиц всегда рассматривается как приоритетная версия. Теперь мы используем клапаны постоянного выпуска – всегда, чтобы снизить риск. И устанавливаем запасные, на все аппараты, выходящие в космос.

Дэкерт вспомнил тот момент, когда узнал, что упал «Проспектор». Почему-то он сразу представил себе тогда капитана Джона Росса Флетчера, выбирающегося из разбитого аппарата, – побитого, но живого. Героя. О том, что его босс погиб, Флетчер узнал лишь через два часа и остался навеки благодарен остальным за то, что ему позволили остаться на «Ясности-1», чтобы контролировать спасательную операцию, а не поставили главным в команде, которая искала части тела на месте падения.

Он долго не мог свыкнуться с мыслью о том, что его наставник скорее всего погиб из-за пары камешков размером с птичий помет, которые застряли не в том месте и не в то время. Не было ничего героического в том, чтобы погибнуть в катастрофе, оставив после себя лишь полосу из обломков металла и осколков электронных приборов, протянувшихся темной линией по застывшей в своей незыблемости поверхности Луны.

– Так что могу лишь сказать, – продолжил Дэкерт, внезапно потеряв желание продолжать тему крушения, – что это всего лишь распорядок станции, мистер Пэрриш. Никто не входит в чистую комнату, не будучи очищен наночистильщиками. Это часть здешней жизни, к которой вы привыкнете, а если не привыкнете, то отправитесь обратно на Землю.

Сам бы он поставил на второе.

Они дошли до кают-компании, и Дэкерт снова пропустил всех вперед. Кают-компания была относительно небольшим и скромным помещением со шкафами и стенами из полированного металла, длинным белым столом и стульями, напечатанными на 3D-принтере. Она была больше похожа на запасной пост управления, чем на столовую: единственными предметами человеческого отдохновения здесь были стереоскопический телеэкран и шахматная доска с фигурами на одном из кухонных столов у стены.

Дэкерт многозначительно глянул на Лэйн, когда они вошли, и девушка слегка смягчила свое суровое лицо. Помогла ему приготовить гостям кофе и собрала на поднос пончики-бенье в луизианском стиле, которые каждый вторник, по земному календарю, готовил им Вернон. Гости расселись, Дэкерт и Лэйн поставили угощение на стол, и все принялись молча есть, нерешительно отпивая горячий кофе, в ожидании, что кто-то заговорит первым. Дэкерт понимал, что это будет Стэндэрд.

– Что ж, джентльмены и мэм, – начал инспектор, застенчиво улыбнувшись Лэйн, – думаю, все мы понимаем беспрецедентный характер данного происшествия.

Он оглядел сидевших за прямоугольным столом.

– Я планировал сделать небольшую паузу, чтобы все успокоилось, однако коммодор Йейтс хочет, чтобы все делалось безотлагательно. Начну с категорического заявления насчет того, что все, что будет сказано здесь сегодня, является секретной информацией, и я прошу каждого из вас подписать соответствующие документы.

Он протянул Лэйн тачпад, и та, скрестив ноги под столом, принялась изучать составленное Управлением соглашение о неразглашении, погружаясь в его бюрократические глубины и хмурясь. На лице Пэрриша появилось недоумение, однако Стэндэрд опередил его, не дав возразить:

– Мистер Пэрриш, вы сможете использовать часть той информации, которую узнаете сегодня и которая не предназначена для печати, для своего репортажа. Однако прежде, чем она будет передана на Землю, она должна быть завизирована мной и отделом по связям с прессой на «Кратере Пири». Кроме того, разрешение на ее публикацию будет дано, когда мы сочтем время подходящим. Любое нарушение этого протокола будет расценено как нарушение Акта секретности УКД, что приравнивается к уголовному преступлению первой степени. Недопустимы никакие трансляции без предварительного одобрения, пока данная ситуация не будет разрешена. И, будьте любезны, не записывайте ничего на диктофон. Можете делать письменные пометки.

Стэндэрд снова медленно обвел взглядом всех сидящих, чтобы убедиться, что его слова поняты. Дождался, пока все прочтут и подпишут протокол о неразглашении, продолжая сидеть во главе стола и постукивая кончиками пальцев по колену. Когда ему наконец вернули тачпад, он кивнул, встал и начал расхаживать вдоль стола, заложив левую руку за спину, с кружкой кофе в правой.

– Думаю, вы поймете необходимость строгого контроля информации, когда я скажу все, что должен. Одно дело, если бы причиной разгерметизации модуля ВКД вашего транспортера был неисправный вентиль. Аварии случаются, все это понимают, особенно на Луне. Но боюсь, это не было аварией.

Он сделал паузу, чтобы усилить драматический эффект, и Дэкерт понял, что эта речь отрепетирована. Ему очень хотелось сказать «Без дураков?», но Дэкерт прикусил язык. Стэндэрд продолжил:

– Я хочу заявить об этом открыто и недвусмысленно – мы здесь именно потому, что закончили предварительный этап расследования и пришли к выводу, что ваш мобильный транспортер, ваша, э-э, «Молли Хэтчет», была выведена из строя взрывным устройством. Бомбой.

Последнее слово он произнес с ударением и снова обвел остальных взглядом в ожидании реакции. Дэкерт и Хейл не шелохнулись, у Лэйн засверкали глаза, Пэрриш выглядел ошеломленным.

– Бомба? Иисусе, я думал, это был несчастный случай во время горных работ, – сказал молодой репортер. – Думал, что меня сюда послали сделать репортаж об аварии. То есть вы хотите сказать, что некто намеренно убил американского горняка, здесь, на Луне?

«Да, именно это он и говорит, – подумал Дэкерт, – и через некоторое время об этом узнают четыре миллиарда человек на Земле».

– Это так, мистер Пэрриш, – ответил Стэндэрд, усаживаясь. Выставил подбородок и снова оглядел сидящих. – Некто убил младшего специалиста Бенсона, и мы практически уверены в том, что знаем, кто именно.