Пошлость между нами (СИ)

15

Глава 15

Смотрю на Зорина в шоке и не знаю, плакать мне или смеяться.

— Бабочка, знал бы, что это ты, послал бы всех клиентов к чёрту, — нагло заявил.

— Ты серьёзно думаешь, зная, что это с тобой меня свела Наташа, пришла бы? — в тон ему отвечаю.

— Конечно, мы оба знаем, что ты сходишь по мне с ума, — самоуверенно произнёс.

— Зорин, я о тебе не слышала и не вспоминала столько месяцев, ты реально думаешь, что интересен мне? — я широко улыбнулась.

Мужчина посмотрел на меня своими голубыми глазами, а я не смогла оторвать от них взгляд. Внутри что-то ёкнуло, и захотелось ноги свести вместе.

— И всё же ты здесь. Не уходишь. Ждёшь продолжения, — сказал он.

Было такое чувство, что, кроме нас двоих, здесь больше никого нет. Я задумалась. Я могла бы сейчас встать и демонстративно уйти, но я не хотела. Совершенно. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, кто такой Максим, но… С ним интересно. Рядом с ним я чувствую себя живой.

— Я могла бы уйти, — проворчала. — Но мне обещали вкусный ужин, так что готовь деньги, юрист.

— А мне обещали жаркий секс.

— Даже не надейся. Я не буду с тобой спать.

— Нина, Нина, — мужчина покачал головой.

Мы сделали заказ и стали ждать еду. Макс налил мне в бокал вина, я сделала глоток.

— Как дела на работе? — да, я действительно задала этот вопрос.

Это из серии разговоров о погоде.

— Собираюсь стать партнером, — сообщил Зорин. — Последние месяцы… Были напряжёнными. Я столько не вкалывал со времён выпуска из университета. Но я хочу, чтобы у Чернявского не было сомнений, кого делать партнёром.

Я даже не ожидала, что Макс ответит настолько честно.

— Я думала, что многое решает кумовство и всякое такое.

— Наверное, решает, но у меня нет таких связей. Мать оставила нас, когда мне было три, отец спился и умер, когда мне было девять. Меня воспитывал дед. Он инвалид и растил на свою пенсию. Мы жили в нищете. В подростковом возрасте и мечтать о таком не мог. Связался не стой компанией, но хорошо, что мозги вовремя встали на место. Всего, что я достиг к своим годам, я выгрызал зубами.

Я была ошеломлена его ответом. Я даже и подумать не могла, что Зорин выбился из самых низов. В горле образовался противный ком, и я быстрее постаралась избавиться от него с помощью вина.

Наверное, мне тоже стоит рассказать что-то личное…

— Я всегда любила рисовать, хотела связать жизнь с искусством, но папа не позволил. Он военный и считает, что всё это глупости. Сказал, что не даст ни копейки на обучение. И это был первый раз, когда я не послушала его. Мне было так страшно, ты даже не можешь представить. Когда сказала, что поступила на дизайнера, он просто побагровел, на секунду я даже испугалась, что он меня ударит, но он никогда ни меня, ни мать не трогал физически. Но морально… Мне кажется, он сломал маму. Она настолько безвольная кукла, что мне её жаль. И я… Я тоже такая, — тихо призналась.

— Ты — не твои родители, бабочка. Твори, что хочешь, и радуйся жизни, — легко заявляет мужчина.

— Ну да, ведь именно так всё устроено во взрослом мире. Ты же юрист, Зорин, и прекрасно знаешь, что нельзя творить всё, что хочешь.

— А у тебя запретные желания? — пошло улыбается, и я чувствую, что начинаю краснеть под его взглядом.

— Отвянь.

— Расскажи, хочу послушать, о чем мечтают такие, как ты.

— Такие как я?

— Хорошие маленькие девственницы.

— Ты вообще в курсе, что я жила с парнем кучу лет?

— Секс с выключенным светом в миссионерской позе не лишил тебя девственности, бабочка.

— Какой ты просто невыносимый. Я не собираюсь обсуждать свою половую жизнь, — с раздражением ответила.

Я вообще не поняла, как мы от такой душевной темы перешли к обсуждению секса?! Хотя ответ очевиден — это Зорин.

— Спорим, самое яркое воспоминание — это когда я прижал тебя к стене на свадьбе. Расскажи о том, как ты потом себя трогала? И продолжаешь воспроизводить эти воспоминания снова и снова.

Я вытаращилась на мужчину, словно у него выросла вторая голова. Мы сидим в приличном месте, а он говорит о… Сексе. Других тем для разговоров, что ли, нет? Я вообще не люблю говорить о таком. И ещё больше не люблю, что он прав! Я и правда думаю о той нашей шалости и жалею, что не было продолжения. Я ведь могла пойти тогда к нему в номер. Но…

— Секс — это просто, Нина, а ты всё усложняешь.

— Что?.. Ты вообще о чём говоришь? И с чего вдруг возомнил себя экспертом? Я не спрашиваю твоего мнения в этом вопросе.

— Вот ты даже не можешь произнести слово секс. Скажи: секс.

— Отвали.

— СЕКС, МИНЕТ, КЛИТОР, — начал громко говорить, некоторые люди стали оборачиваться.

Я пригнулась и пнула его под столом.

— Замолчи, на нас уже смотрят.

— Плевать на других. Ты их больше никогда не увидишь.

— Если ты сейчас не замолчишь, то я уйду, — пригрозила я.

— Но почему тебя это так напрягает?

— Потому что приличные люди не говорят об этом!

— Да, старики.

— А тебе сколько? — язвительно спросила.

— Мне тридцать три, я в полном расцвете сил.

— Рада за твой расцвет, но не все такие озаботы, Макс, как ты.

— Думать и говорить о сексе — нормально. Любой мужик рядом с тобой только и думает о том, как бы тебя поимел и на какую часть тела кончил. Для первого раза я бы выбрал живот. Но ты такая правильная и зажатая, что это грозит импотенцией.

Я в неверии смотрела на мужчину. Он действительно только что произнёс все эти вещи? Официально заявляю: Максим Зорин в моём чёрном списке. Никогда в жизни у нас ничего не будет.