Послание к Римлянам. Божья Благая весть, предназначенная для всего мира

Предисловие автора

Неужели еще одна книга о Послании к Римлянам? Мой друг громко вздохнул. И мне стало жаль его. Действительно, уже есть невероятное количество литературы о Послании к Римлянам. Я сам прочитал около 30 комментариев, не считая других книг о Павле и его послании. А сколько еще осталось непрочитанного! Разве не безрассудно и не самонадеянно добавлять еще одну к этой огромной библиотеке? Да, так оно и было бы, если бы не три отличительных особенности серии «Библия говорит сегодня» (БГС), которые в совокупности, хочется думать, оправдывают появление моей книги.

Во-первых, авторы серии БГС (как и все другие толкователи) занялись серьезным исследованием текста в его первоначальном виде. Хотя непредвзятый подход здесь невозможен (и любой исследователь всегда стремится заявить о себе, как о лютеранине, реформаторе, католике, либерале или консерваторе), я, тем не менее, искал совершенно новую, свежую встречу с истинным Павлом. В предисловии к первому изданию своего знаменитого труда «R0merbrief» (1918) Карл Барт заявил, что нужно позволить апостолу сказать то, что он говорит, а не навязывать ему наших собственных измышлений, – именно это и будет выражением «полного доверия» ему.

Руководствуясь этим принципом, я с уважением выслушал мнения тех богословов, которые предлагают нам «новый взгляд на Павла», в частности, профессора Кристера Стендаля, Э. П. Сандерса и Дж. Д. Данна.

Однако толкователь не может уподобляться антиквару, живущему только далеким прошлым. И Барт убежден, что, хотя Павел был «чадом своего века» и обращался к своим современникам, он «говорит ко всем людям всех времен». Поэтому и «творческую энергию» Лютера и Кальвина в их борьбе с посланием Павла он приветствовал «до тех пор, пока перегородки, отделявшие XVI в. от I в., не стали прозрачными». Этот диалектический процесс взаимодействия древнего текста с современным контекстом продолжается и сегодня, несмотря на то что многие богословы ограничиваются экзегетикой, игнорируя практическое применение.

Я искренне говорю, что с тех самых пор, как я стал христианином (а это случилось 56 лет назад), я всегда был связан с этим посланием особым отношением «любви – ненависти», потому что в общении с ним всегда испытывал и радость, и боль. Это началось вскоре после моего обращения, когда я под впечатлением от гл. 6 страстно желал испытать на себе ту «смерть для греха», которую, как мне казалось, она обещала. Несколько лет я забавлялся, как игрушкой, своей фантазией о том, что христиане нечувствительны к греху, как труп нечувствителен к внешним раздражителям. Окончательное избавление от этой иллюзии пришло только после того, как я был приглашен в 1965 г. в Кесуик принять участие в «Библейских чтениях», посвященных Посланию к Римлянам 5–8 (этот доклад затем был опубликован под названием «Новые люди»).

Только безжалостное разоблачение всеобщей человеческой греховности и вины, сделанное Павлом в Рим. 1:18—3:20, освободило меня от того поверхностного подхода, когда все наше внимание обращено лишь к человеческим «нуждам». Самая первая моя проповедь в церкви Святого Петра в 1945 г. была основана на довольно распространенном мнении, что мы «ничем не отличаемся» друг от друга: ни греховной природой, ни спасением, которое дает нам Христос (3:22 и 10:12). Затем были проповеди по Рим. 12 с их призывом всем сердцем откликнуться на Божью милость. Затем – по гл. 13, где речь шла о разрешении использовать силу в административных судебных органах. В результате, я перестал быть абсолютным пацифистом в традициях Толстого – Ганди. Что касается гл. 8, то я всегда испытывал восторг от заключительных торжественных стихов, хотя и произносил их бессчетное количество раз на многочисленных похоронных церемониях.

Поэтому, работая над книгой, я совсем не удивлялся, открывая в послании Павла огромное число современных проблем, таких, как восторженность евангелизма вообще и особо осторожный подход к евангелизму иудейскому; споры о «естественности» или «противоестественности» гомосексуальных отношений; о том, как нам относиться к таким несовременным понятиям, как «гнев» Бога и «умилостивление»; об историчности грехопадения Адама и происхождении человеческой смерти; о том, каковы фундаментальные основы святой жизни; о месте закона и Святого Духа в христианской жизни; о различиях между уверенностью и предположением; о суверенности Бога и ответственности человека за свое спасение; о противоречиях между этническим единством и единством в теле Христа; об отношениях между церковью и государством; об обязанностях отдельных граждан и административных органов; о том, как разрешать разногласия в христианской общине. Это лишь контуры тех современных проблем, которые прямо или косвенно поднимаются в Послании к Римлянам.

Третьей особенностью серии БГС является то, что каждая книга написана доступным языком и компактна по размеру. Комментарий, в отличие от толкования, является справочной литературой, и поэтому читать его гораздо труднее. Кроме того, большинство самых значительных комментариев Послания к Римлянам публиковалось в двух томах, например, работы К. Х. Ходжа, Роберта Холдейна и Джона Мюррея, а также наших современников профессоров Крэнфилда и Данна. Что касается покойного доктора Мартина Ллойд-Джонса, его глубокое исследование Послания к Римлянам 1–9 занимает девять томов, содержащих 3000 страниц. В отличие от этих многотомных трудов, которые вряд ли смогут быть прочитаны занятыми христианскими лидерами, данное толкование ограничено одной книгой (хотя и довольно объемной!), причем в ней читателю предоставлена возможность ознакомиться с основными положениями более крупных работ.

Я благодарен Брайану Рознеру и Дейвиду Коффи за чтение моей рукописи и замечания, часть которых была мною принята; Колину Дариезу и Джо Брамуэллу из IVP за терпение, проявленное ими при редактировании; Дейвиду Стоуну за составление учебного пособия; Нелсону Гонзалесу, моему постоянному ассистенту, за мужество четырехкратного прочтения рукописи и за выявление ее слабых мест; и, наконец, Фрэнсису Уайтхеду, энергия, неиссякаемый энтузиазм и компетентность которого способствовали тому, что рукопись приобрела необходимый профессиональный уровень.

Иоанн Златоуст, в IV в. написавший свое толкование Послания к Римлянам, говорит о том, как радостно ему слышать «духовную трубу» Павла[1]. Я тоже молюсь о том, чтобы и в наши дни мы могли слышать ее и с радостью отзываться на этот призыв.

Джон Стотт

Истер, 1994