Посланник Смерти (СИ)

Я знаю, что почти все люди живущие на земле считают, что все беды происходящие в их жизни от нас, и именно Мы есть самое великое зло, и они нас боятся, боятся и ненавидят, ненавидят с самого рождения и до последнего своего вздоха. Мы самое страшное, что есть в этом мире. Мы невидимы и неотвратимы, Мы приходим, когда нас меньше всего ждешь и забираем самое ценное. Люди всячески пытаются оттянуть нашу встречу, но Мы всегда неотвратимо появляемся раньше или позже, но всегда не вовремя. Когда-то это меня пугало и обежало, но теперь я привыкла, можно сказать свыклась с положением вещей.

Меня зовут Соня, много лет я пролежала прикованной к кровати, смотря в обшарпанный потолок, и в один солнечный день просто умерла. Но сейчас я снова могу наслаждаться этим светом и дуновением ветерка. Кто-то спросит, как мне это удалось, даже может, позавидует? Но это того не стоит, я никому не пожелаю такого воскрешения. Да я жива, но какой ценой и можно это вообще назвать жизнью. Я живу, при этом принося боль и отчаяние другим, я посланник, посланник смерти, или говоря, проще я Ангел смерти, детской смерти. Это одно из самых неприятных подразделений, да и у смертей есть подразделения. Смерть стариков, воинов, даже животных, у них полный набор, а вот детская у нас всегда некомплект. Почему именно я? Честно не знаю, просто я не люблю причинять боль и стараюсь быть милосердной, насколько это возможно в моей профессии и у меня есть еще одно преимущество над остальными, не главное, но оно спасает, я глухая, глухая от рождения, поэтому не слышу причитаний и просьб. Я прихожу, беру и ухожу это и есть моя работа, теперь очень мало людей обладает дарами, а те, что имеют, не могут ими правильно распорядиться.

— Сонька, — проворчала тетрадь, — у тебя вызов, осталось несколько минут и он твой.

Я не слышала речь людей, как живых объектов, но тетрадь это другое, в ней появляются и исчезают имена моих клиентов, её речь светится ярко красным огнём, обжигая душу и находя в ней отклик, это не речь это больше, — это свет.

Я поднялась с белоснежного кресла в комнате отдыха и, спрятав тетрадь в сумку, завернулась в чёрный балахон, прихватила за резную ручку Косу, привычным движением накинула на голову капюшон. Спокойно шагнула в пустоту.

— Больница, как банально, — думала я, — всего двадцать лет на этой работе и я уже циник. А вон и свет.

Я вступила в палату, на кровати лежал мальчишка лет десяти, около него суетились медики, поминутно оттаскивая истошно орущую женщину и свариваясь с приборами. Как обыденно. Я достала тетрадь, на листе напротив имени мальчика появились песочные часы.

— Три минуты, — просчитала я по ним.

— Почему именно он? — огнём ударило где-то в глубине мозга, но я не повернулась. — Я тебя спрашиваю, — меня дёрнули за подол.

Резко обернувшись, я наткнулась взглядом на маленького мальчика, присела возле.

Светлая душа, таких мало осталось.

— Просто пришло его время, — мысленно ответила я.

— Это неправда, — разозлился мальчик.

— Это не мне и не тебе решать, время заканчивается, и я его заберу.

— Я не отдам.

Часы в тетради пискнули.

— Одна, — просчитала я и сделала шаг.

Пульс стал сбивать, так же как и дыхание.

— Откуп! — закричал мальчишка, закрывая собой лежащего.

— У тебя ничего нет, — ответила я.

Мальчишка суетливо застучал ладошками по карманам.

— Вот, — он вытащил, замусоленный леденец.

Я улыбнулась, странно, первый раз такое в моей практике кто-то ещё помнит или просто желает.

— Хорошо, я дам ещё один шанс, но это только на год, если он его не использует, я вернусь и заберу. Ты согласен?

— Нет, я буду его защищать.

— Твоё право. Тетрадь запиши — откуп. Встретимся через год в это же время. Уходим.

И развернувшись, я покинула больницу.

7 мая, ровно год прошёл с того самого дня, нужно проверить мальчишку и заодно прогуляться. Тетрадь быстро нашла объект и разноцветными линиями стала рисовать в воздухе перед моими глазами маршрут, попутно вставляя свои комментарии. Я улыбалась, и едва не пританцовывая, медленно направлялась по стрелочкам, перепрыгивая через мусорные баки и прохожих. Солнце играло в моих чёрных с седыми прядями волосах, рассыпаясь серебреными зайчиками в многочисленных косичках.

Снова больница, что на этот раз? Я подпрыгнула и, перешагнув подоконник, приземлилась на третьем этаже.

— Ты ничего не перепутала?

Тетрадь тут же пошла, жёлтыми пятнами, справедливо негодуя. Ладно, посмотрим. Я вошла в палату, худой мальчишка был обмотан множеством проводков.

— Что это значит? — зло спросила я.

— А чего ты хотела, ты так обрадовалась, что хоть кто-то помнит о договоре между людьми и Смертью, что забыла проверить физическое состояние объекта. Вот и получай, или ещё хочешь поиграть в дары?

Я зло скинула балахон и закинула Косу в стену, зло заскрипела зубами, нервно сжав кулачки так, что ногти врезались в мякоть. Боль отрезвляла и заставляла думать.

— Помогла, — тихо злилась я на себя.

— Что ты здесь делаешь, я тебя спрашиваю? — тихо раздалось в глубине мозга.

Меня резко повернули. Молодой мужчина в белом халате сердито смотрел на меня поверх очков. Вздрогнув от неожиданности, и посмотрев, как он держит меня за плечо, забытым движением коснулась уха.

— Что? — не понял он.

Я снова повторила этот жест, потом, тяжело разлепив губы, произнесла.

— Не слышу.

Мужчина тут же ослабил хватку, но руки не убрал.

— Ты кого-то ищешь? — сильно артикулируя, спросил он.

— Маму, — сказала я, что первое пришло в голову.

— Читать умеешь?

Стало обидно, но я утвердительно кивнула. Мужчина тут же стал лазить по карманам, извлек из недр белого халата какой-то потертый листок, быстро написал.

— В какой палате лежит твоя мама? — прочитала я.

Блин, я не знаю номера.

— В сороковой, — мысленно подсказала тетрадь, — везде есть сороковая палата.

Я протянула руку к листку, мужчина тут же сунул ручку. В это мгновение мозг обожгло невыносимой болью. Время, единственное чему мы подчиняемся. Изменение временных параметров обходится нам очень дорого. Обхватив голову, я резко присела.

— Сонька! — рявкнула тетрадь, впервые наплевав на конспирацию, — забирай объект и уходим, время, время тебе говорят.

Я тяжело поднялась, отстранившись от обалдевшего мужчины, не каждый день видишь парящую и вопящую над потолком тонкую тетрадку в клеточку, боль нарастала, неуверенно пошла по направлению к лежащему ребенку, и тут снова неприятности, мальчишка, влетев с воплями, повис на моих ногах.

— Соня зови Косу!

— Что? — переспросила я.

— Коса!!! — завопила тетрадь.

Моя чёрная коса, выданная мне перед первым заданием, вылетела из стены и удобно легла в руку, мужчину и надоедливого мальчишку отбросила по сторонам.

— Я же говорила тебе, — не шевеля губами, произнесла я, — каждому своё время, его время пришло, ты не изменил предначертанного.

Чёрный балахон окутал тело и закрыв голову капюшоном, я подошла к лежащему мальчику, коснувшись губами лба больного, почувствовала, как в тетради напротив имени мальчика появилась дата смерти. Ребенок глубоко вздохнул и затих.

— Не умея пользоваться дарами, не используй их. Иногда смерть является благом, запомни это на будущее.

Мальчик заплакал, а мужчина, не отрывая взгляда, следил за каждым моим движением, подхватив тетрадь, я ушла в пустоту.

— Как ты думаешь, шеф уже знает о нашем проступке?

— Конечно, меня волнует другой вопрос, какое наказание она нам придумает?

— Но ведь за двадцать лет полевой работы у нас не было не одного прокола, и я так думаю, Старатели легко исправят нашу оплошность.

— Сонька, ты знаешь Николая, ну мужчину который был до тебя, у него в сто раз больше послужной список и куча благодарностей и где он сейчас и поверь мне на слово, его поступок был менее заметным, чем наш, да и свидетелей было на порядок меньше.

— Значит, нас сошлют в пустоту, навсегда.

— Зачем такие кардинальные меры, — испугалась тетрадь, — хотя она может.

— Спасибо, успокоила.

— Нам сейчас не успокаиваться надо, а продумывать линию защиты.

— Вот оно пагубное влияние телевидения, — проворчала я себе под нос.

Я даже не стала заходить в комнату отдыха, и в канцелярию, для отчёта, а просто направилась в кабинет шефа. Как всегда дверь была открыта настежь, я вошла, хоть она и сидела ко мне спиной и просматривая на большом экране очередную катастрофу, о моём появлении она знала, как только моя нога вступила в коридор. Пауза заметно затянулась и я начала ёрзать на стуле.

— Я дала тебе достаточно времени, чтобы придумать оправдание, — спокойно сказала она и развернув ко мне кресло.

— Я плохо вру, — честно призналась я.

— Так что ты можешь сказать в своё оправдание?

— Ничего, я запаниковала.

Единственное что я не когда не умела делать, это врать и поэтому даже и не пыталась.

— Но ты хоть понимаешь, что тебя ждёт?

— Изгнание во тьму?

— Это было бы слишком просто.

— Что может быть страшнее забвения?

— Перерождение. Хотя давай сыграем в игру, я дам вам с тетрадью пять минут на придумывание правдоподобного оправдания, а я за это время обдумаю наказание.

— Так, у нас мало времени, — тут же оживилась тетрадь, — можем сказать, что я увидела за окном страшную аварию, нет, лучше сказать, что на тебя напали, и это была самооборона.

С каждой секундой теории становились всё фантастичнее, и дошли до похищения инопланетянами.

— Время вышло, — прервала излияния словоохотливой тетради шеф, — так что ты можешь сказать?

— Ничего нового, я провалила задание, и не буду оправдываться.

Тетрадь тут же сникла.

— Молодец, если бы начала изворачиваться, не миновать вам забвения.

— Значит, наказания не будет? — просияла тетрадь.

— Кто сказал? Соня, ты действительно сильно проштрафилась, но сейчас разговор не об этом посмотри на экран и скажи, что ты видишь?

На стене засветилось несколько имен, даты их смерти то появлялись, то снова исчезали.

— Стадия принятия решения, — высказала свою догадку тетрадь.

— Не похоже, — напряглась я, — при ней дата тускло светится, а эти пропадают, такое ощущение, что объект умирает и вновь возрождается, минуя её, но ведь такого не бывает?

— Ты первая кто это заметил. Соня я хочу, чтобы ты выяснила, кто портит мне отчётность.

— Я, но я в этом ничего не понимаю, я не детектив.

— Поэтому ты будешь работать вместе с человеком.

— С живым? А как же конспирация?

— Он знает о нашем существовании, так что ты его не удивишь.

— Но…

— У тебя есть, какие-то свои предложения?

— Моя работа, — схватилась я за соломинку.

— Мы найдём пока тебе замену.

— Тетрадь?

— Отправиться с тобой.

— Шеф, мне придется стать живой, временно, но я ведь не слышу?

— Держи при себе всегда Косу и у тебя не будет такой проблемы, или тетрадь, по крайней мере, сможешь читать мысли видеть свет.

— Мне нужен постоянный доступ в наши архивы, причём расширенный.

— У тебя будет моё разрешение, так же ты получишь разрешение на воскрешение любого объекта, и так же можешь забрать свет любого, не зависимо от возраста и срока линии.

— Мне это не нужно, я не Каратель. Перемещение?

— Стандартное, за секунду в любую точку.

— Временные рамки?

— Остаются, это всегда неизменно.

— Как зовут живого?

— Семён Алексеевич, он следователь.

— Шеф, но как же мне быть с Косой, я же не смогу носить её открыто среди живых?

— Соня, если бы ты знала, сколько сейчас ходит разных неформалов, так бы не задавала бы этот вопрос. И не бойся, Семён знает, кто ты, поэтому поможет. Вперёд на выполнение задания! — весело заявила начальница. — Советую справиться как можно быстрее.

Мы вышли из кабинета.

— А как я его найду? — запоздало спросила я, придется довериться тетради.

— Это не проблема, попрыгали? — вяло отозвалась тетрадь из сумки.

— Пошли, — обречённо выдохнула я, и мы прыгнули.

Я привычно закрыла глаза, не люблю, мелькающие разноцветные круги, открыла уже на лестничной площадке, возле обитой зелёным сукном двери.

— Звони, — посоветовала тетрадь, — пока нас ушлые соседи не засекли.

— Может сразу в квартиру, — и я сделала шаг вперёд.

— Где твои манеры? — осадила меня тетрадь.

Пришлось подчиниться и нажать на звонок, внутри квартиры кто-то сдавленно пискнул и медленно сдох.

— Косу спрячь, — выдала тетрадь.

Я тут же послушно запрятала её за спину, Коса почти на полметра возвышалась над моей головой. В тишине комнаты завозились, заскрежетала цепочка и дверь открылась. Пожилой мужчина уронил на ковер кружку с кофе и схватился за сердце.

— Семён Алексеевич? — высунулась тетрадь, — мы к Вам.

После того заявления не устоял бы никто, мужчина не стал исключением и рухнул на коврик возле двери.

— Спасибо за помощь, — поблагодарила я тетрадь, втаскивая и укладывая на диван мгновенно ставшее неподъемным тело.

Мужчина пришёл в себе после третьей кружки ледяной воды, заботливо опрокинутой мною на его лысую голову.

— Ты кто? — сдавленно спросил он.

— Смерть, — пояснила я.

Мужчина снова решил уйти в спасительный обморок.

— Да успокойтесь Вы, я детская, — попыталась я успокоить его.

Старик тут же пришёл в себя.

— За Ванечкой пришла, проклятая, не отдам!!! — завопил старик, кидая в меня подушками с дивана.

— Да нет же, — уворачиваясь и прячась, стала оправдываться я, — я, то есть Вы помочь мне должны, меня шеф прислала. Слушай и откуда у семидесятилетнего старика столько сил? — спросила я тетрадь, пряча голову за спинкой стула, — ты точно ничего не перепутала?

— Нет, всё сходится, — с сомнением в голосе проронила тетрадь, — знаешь ты пока по уворачивайся, а я проверю.

Я откатилась под стол и перехватив подушку кинула её в старика. Перекидывание подушками и подручными средствами уже длилось около двадцати минут, тетрадь молчала, а я уже начинала притомляться, торчащая из-под мышки Коса только усугубляла и так мое плачевное состояние, надо же проигрываю.

— Всё хватит, — наконец, озверела я, — остановись.

Мужчина замер, держа подушку над головой. Я по-детски показала старику язык и пропустила момент, когда за моей спиной появились новый зритель, в тёмном коридоре кто-то вскрикнул, что-то упало, и к моим ногам подкатился апельсин.

— Свидетелей куча, — ни с того ни сего оживилась тетрадь, — будем подчищать. Уничтожить объекты, — радостно заявила она, я послушно занесла Косу для атаки.

— Стой.

Из темноты вышел мужчина лет пятидесяти.

— Я так понимаю ты ко мне.

— А Вы кто? — удивилась я.

— Для начала отпусти старика.

Я щёлкнула пальцами и тут же получила подушкой по макушке.

— Ой, — схватилась я за голову.

— Отец, успокойся это ко мне. Меня зовут Семён Алексеевич.

— Чем докажешь? — влезла тетрадь.

— Паспорт показать или этого будет достаточно.

Он засучил рукав и показал татуировку в виде косы. Я радостно выдохнула.

— Меня Соня зовут, я, то есть Вы, в общем, кто-то кому-то должен помочь. Шеф сказала, что Вы всё знаете.

— Располагайся, раз пришла чая попьём и всё обсудим, договорились?

— А он больше кидаться не будет?

— Нет, отец, оставь подушку в покое, это Соня и она нам не враг.

— Она же смерть? — возмутился дед.

— Я знаю, и это не повод забывать о правилах приличия.

— Ей, Смерть, ты чай пьешь? — посопел старик. — С лимоном?

— Да, конечно. Пью. Большое спасибо.

Старик скрылся за дверью кухни, а мы расселись в полутёмной комнате, мне достался неудобный диван.

— Косу можешь оставить, здесь тебе ничего не угрожает, — сказал Семен Алексеевич.

— Мне с ней спокойнее, — сильнее прижимая к себе Косу, проронила я. — А кто такой Ваня?

— Мой сын, но ты здесь не за этим?

— Вот, — я достала и открыла тетрадь. Мужчина прочитал имена и нахмурился.

— И чем же они заинтересовали твоего босса?

Старик принёс чай и тихо пристроился на другом краю дивана.

— Они, то умирают, то воскресают это ненормально.

— И поэтому она прислала тебя, как самую умную.

— Нет, — замялась я, — просто дети в моей юрисдикции, а объектам нет ещё и шестнадцати. Значит, мне и выяснять.

— Чай, — предложим Семен.

— Спасибо.

Я протянула руку за чашкой, Коса стала падать и больно ударила меня по плечу.

— Да поставь ты её, — влезла тетрадь, — неравён час зашибёт.

Спохватившись, пристроила её возле дивана, как только я отпустила рукоять, балахон разлетелся чёрным туман. На мне было зелёное платье с рукавами фонариками. Виновато улыбнувшись, снова опустилась на диван и, потупив взгляд, взяла чашку.

— Сонька, подними глаза, с тобой разговаривают, — влезла в мои мысли тетрадь.

Я тут же подняла взгляд. Семен Алексеевич, молча, и внимательно смотрел на меня.

— Что смотришь, да она глухая и не слышит тебя, когда у неё нет косы, — зло прошипела тетрадь.

Я грустно улыбнулась и протянула руку, Коса тут же оказалась в раскрытой ладони.

— Простите, мне нужно было раньше вам об этом сказать, мне так проще с вами общаться.

— Значит, придётся всё повторить сначала. Соня я рад, что ты обратилась ко мне, только я уже лет так десять как на пенсии.

— Вы мне ничем не поможете? — испугалась я.

— Почему, я прямо сейчас заделаюсь частным детективом, и мы раскрутим это дельце.

— А я буду у вас на подхвате, — влез старик.

— Деда, большое Вам спасибо, но я не хочу Вас впутывать.

— Смеёшься, это же весело, а то от скуки я уже сидеть начал.

— Но Вы, же лысый?

— А вот об этом могла и не напоминать, — беззлобно рассмеялся старик.

— Семен Алексеевич.

— Просто дядя Сёма, или дедушка.

— Стоп, дедушка я.

— Это весело, но с чего нам начать, — вмешалась тетрадь.

— Со сбора улик, — авторитетно покашляв в кулак, сказал дед.

— Но мы ничего не знаем, кроме их имён, — потупилась я.

— Этого уже не мало, давай, отец тащи ноутбук, я его в коридоре оставил.

— Орликова Василиса, Гадоева Надежда, Степаненко Иван, Иранев Вадим, более точные сведения получим к завтрашнему утру, я послала запрос.

— Точно, — всполошился старик, — уже темнеет за окном, Соня ты будешь жить у меня, комната есть, так что не стеснишь. Давай поспи, а мы пока поработаем. Смерть вообще спит?

— На счёт шефа точно не скажу, но я сплю. Деда, а горячая вода есть?

— Обижаешь, это же квартира с удобствами. Подожди тебе чего на завтрак приготовить?

— Мне все равно я всеядная.

Я залезла под одеяло, и удобно свернувшись калачиком быстро уснула. Старик, заглянув через некоторое время в комнату, вышел и претворил за собой дверь.

— Она ведь ребёнок, или выглядит просто так? — тихо спросил старик.

— Она выглядит, настолько, во сколько умерла, — ответил Семён, продолжая стучать по кнопкам.

— Боже куда катится этот мир, — прошептал старик.

Я проснулась на заре, но как не странно все не спали.

— Дети числятся пропавшими, — сразу же озадачил меня Семён, — Интернет пестрит объявления и обещаниями, но ничего конкретного.

— Посмотрим что у нас, тетрадь.

— Ничего интересного, в нашей базе нет.

— Просмотри родственников.

— Я же сказала ничего, все чисты, нигде не засветились, вплоть до третьего поколения, глубже капать не имеет смысла.

— Значит серый стандарт, — резюмировала я, — но хоть дата рождения есть.

— Это я уже и без вас нашёл. Значит так, завтракаем, я по родственникам, дед по магазинам, купишь что-нибудь стоящее Соне. Не обижайся, но такое уже давно некто не носит.

— Мы идём с вами, я могу проследить остаточные волны, при чём я очень хорошо чувствую ложь, может поможет.

Мужчина нахмурился.

— Ладно, но Коса останется дома.

— Я тетрадь возьму, слышать не буду, а вот эмоции увижу.

— Сёма подожди у меня же Ванины вещи, может что подойдёт?

— Я что так плохо выгляжу, — насупилась я.

Хоть я и некогда не заморачивалась на счёт своего внешнего вида, но стало неприятно. Из всей одежды мне подошла футболка и спортивный костюм, сандалии пришлось оставить свои. Как мы и договорились, коса осталась дома, тетрадь я спрятала под футболку, и мне осталось только рассматривать оживший мир разноцветной мозаикой и слушать радостные возгласы тетрадки. В первый дом, который мы приехали, принадлежал Василисе, дверь нам открыла исхудавшая зарёванная женщина без определенного возраста.

— Васенька? Что вам нужно? — зло сказала она.

— Здравствуйте. Я частный детектив Головин Семен Алексеевич, мы можем войти?

Женщина осела на пол. Семён внес ее в дом и усадил на диван.

— Соня принеси воды, — распорядился он, тетрадь тут же донесла до меня, его слова.

Я послушно ушла на кухню принесла. Женщина дрожащими руками взяла бокал, и едва шевельнув губами, произнесла: «Я готова, говорите».

— Простите, мне бы не хотелось вас не разочаровывать, не обнадёживать, просто ваша дочь не единственная, кто пропал при схожих обстоятельствах, нас нанял отец одного мальчика и мы выстраиваем логическую цепочку.

Женщина облегченно выдохнула я опустилась рядом, мягко взяла её за руку и женщина заметно успокоилась. Её свет некогда ярко лимонного цвета был весь изъеден грязно серыми, а по краям почти чёрными дырами.

— Я немного могу рассказать, всё, что знала, я уже поведала следователю по этому делу, как его там, фамилия смешная Заяц, Сергей Сергеевич Заяц, Василиса ушла с подругами на концерт и пропала, через два дня мне принесли ее кофточку и всё.

— Если не сложно покажите кофточку? — попросил Семён.

— Не могу, она осталась у следователя, даже кофточку не отдали.

Женщина снова задрожала и только моя рука, которую она сжимала, не давала ей разревется.

— Простите, на какой концерт она пошла? — спросил Семен.

— Восходящей звезды, будь он не ладен, Хмырь, нет Хмор, вот Хмор.

Я насупилась.

— Простите, можно посмотреть комнату Василисы, — медленно, но чётко спросила я.

— Да, я вам всё сама покажу.

Женщина толкнула едва приметную дверь, и мы оказались в небольшой, но уютной комнате, я коснулась её щеки губами и женщина погрузилась в глубокий сон. Странно не плакатов, не картинок, не игрушек, словно нежилая. Но чётко присутствует след желания, желания Смерти.

— Она жива, но ей не стоит видеть то, что я буду делать, да и нас ей помнить не стоит, пусть поспит немного и наберётся сил. Дядя Семён выйди.

— Соня, мы вместе, — строго сказал тот.

Я улыбнулась и закрыла глаза, мимо меня понеслись видения. Время, завернутое в спираль, разворачивалось и отматывалось назад.

— Сонька не переусердствуй, — посоветовала тетрадь.

Замелькали лица и цвета, забивая друг друга, только тёмно-синий ярко блистал ещё немного и, воздух вокруг меня на электризовался и стал медленно искрить.

— Хватит, — выдернула меня тетрадь, — слишком далеко, больше месяца прошло. Семен да дерни ты её!

Меня затрясли за плечи, моргнув, я, открыла глаза.

— Много времени прошло, я могу заглянуть в прошлое не больше недели.

— Но все они пропали раньше.

— Значит, от погружения толка не будет, — веско резюмировала я. — Едем дальше.

Но и в остальных домах мы ничего нового не узнали, единственное, что связывало пропавших это любовь к некому Хмору, след Смерти и безликие комнаты.

— Нужно просмотреть дела, которые этот Заяц ведёт, — сказала я, когда мы отъезжали от дома Вадима.

— Соня нам так просто их некто не даст, даже на том основании, что мы когда-то работали в одной сфере.

— А если просто выкрасть ночью, прочитать, а утром вернуть?

— Это не просто и уголовно наказуемо.

— Так пусть сначала поймают и докажут. Стой, стой, дядя Семён смотри.

На площади с огромного плаката нахально улыбался зелёноволосый мальчишка с густо подведенными черным карандашом глазами, лет восемнадцати, тот самый Хмор.

— Как он выглядит, мы теперь знаем, едем ко двору.

Дома нас ждала коса, улыбающийся дед и накрытый стол.

— Сонь, — виновато начал он, — я тут, пока вас не было, я тебе кое-что прикупил.

Следующие несколько часов были потрачены с пользой, Семён выискивал в Интернете все, что можно на Хмора, а я, примеряя наряды, крутилась перед зеркалами и дефилировала перед дедом и тетрадкой.

— Сынок, тебе домой не пора? — как бы невзначай спросил дед.

— Что? — оторвался тот от монитора, — чёрт, точно жена съест, Сонька, а ты дома и ни каких авантюр, отец проследи.

— Конечно, — козырнул старик.

Как только Семён скрылся из вида, а мы вдвоём провожали его взглядом из открытого окна.

— Так и какие у нас планы на вечер? — довольно потирая руки, спросил старик.

— Во-первых, выспаться, нам сегодня на дело, во-вторых, раздобыть комп, и одеться по-боевому. Всё исполняем.

— Есть товарищ командир, ты пока спи, я сгоняю за техникой.

Я проснулась около двенадцати, старик уже вовсю возился в одной руке отвертка в другой тоненькая книжица, и куча коробок от новенького компьютера. Одевшись по-боевому, а именно в джинсы и футболку, я подхватила Косу и ушла в ночь. Отдел мы нашли быстро.

— Как нам попасть внутрь? — спросила я тетрадь.

— А кто его знает? Давай просто войдём, и будем искать. Где они хранятся, знаешь?

— Откуда, но я смогу найти его кабинет по остаточному свету. Он у него тёмно-синий ни с чьим не перепутаешь.

— Почём знаешь?

— Просто этот цвет присутствовал во всех комнатах пропавших, очень сильный, раз так долго продержался.

— Тогда идём, — разрешила тетрадь.

На поиски кабинета мы потратили почти сорок минут, свет был везде, где сильнее, где слабее, и только в одной он просто искрился. Войдя в кабинет, я осмотрелась, стол, два стула и три шкафа с архивными шкафчиками. Я протянула руку к ближайшему.

— Стой, — вскрикнула тетрадь, — или ты хочешь, чтобы он у тебя в руках рассыпался?

— Точно, — спохватилась я и отпустила Косу.

Приступив к поиску нужных папок, я справедливо полагала, что мы здесь одни включила свет, из всех только один ящик был заперт. Я прикоснувшись к замку губами стала уверенно его старить, почувствовав как замок осыпается, с силой дёрнула его на себя и не получив сопротивления полетела вместе с ним в сторону стола. Будучи Смертью, у меня напрочь отсутствовало чувство самосохранения, испугалась я только когда, повернув голову, увидела стремительно приближающийся к моему виску край стола. Сдавлено вскрикнула. И тут меня отбросило в сторону и завалило бумагами. Я открыла глаза и увидела тёмно-синий с серебреными молниями от негодования и страха свет и только потом сосредоточилась на его обладателе. Молодой, щуплый мужчина, двадцати с небольшим лет, в серо-зелёном свитере, поднялся сам и поднял меня с пола.

— И как это называется? — сказал он.

— Тикаем, нам и так проблем по горло с уничтожением ненужных свидетелей, так что просто бежим, — подсказала тетрадь.

И побежала к выходу. Мужчина одним прыжком преградил мне путь.

— Бей его между ног, — посоветовала тетрадь.

И я ударила и, не имея опыта, соответственно промахнулась, мужчина второй попытке мне не дал а, скрутив, пристегнул наручниками к стулу. Я усилена сопя, пыталась выкрутить руку, в кабинет вбежал ещё мужчина.

— Тю, — прочитала я по губам черноусого, — мы то думали, тебя по крайней мере целая банда в кабинете орудует. А тут?

— Сам так думал, чёрт, и как такая дохлость могла навести такой бардак. Ну и что вы можете сказать в своё оправдание?

Я только гордо сопела.

— Серёга ты бы её обыскал, а то вдруг шпион, — и черноусый мне подмигнул, — держи только что заварил.

Я опустила голову, подняла взгляд, только почувствовав дыхание на своей чёлке, и рванула в сторону. Сергей стоял рядом и держал в руке кружку, смотря мне в глаза, он разжал руку, и кружка полетела вниз, я да же не вздрогнула, смотря на разлетающиеся осколки. Мужчина сел на край стола.

— Глухая, — произнес черноусый, мгновенно перестав улыбаться — так буду обыскивать.

Увидев его приближающегося ко мне и засучивающего рукава, я заметалась на стуле.

— Зову Косу, и мочим мусоров, — радостно взвыла тетрадь.

— Хватит, и так уже проштрафились, лучше шевели мозгами, — мысленно приказала я ей.

На плечо черноусого легла рука Сергея и тот, повинуясь отошел, мужчина улыбнулся и аккуратно протянул ко мне обе руки, я зажмурилась и почти не ощущала его прикосновений. Двумя пальцами приподняв футболку, он извлёк на свет потертую грязно-зелёную тетрадку.

— Смотри-ка, Серёга, у меня такая же была в школе, — радостно завопил черноусый.

— Коль и чего ты такой счастливый?

— Не каждый день террориста ловим в собственном кабинете, — и снова подмигнул мне.

Сергей снова уселся на край стола. Вот и всё нет объектов, тетрадь не кому не позволяет прикасаться к себе. Но Сергей спокойно её открыл, от неожиданности я даже подалась вперед.

— Ничего себе, — сказал черноусый.

Сергей развернул тетрадь ко мне. Весь лист был изрисован забавными сердечками и цветочками. Не думала, что у тетрадки такое своеобразное чувство юмора. Разноцветными чернилами и аккуратными буковками было выведено.

— Привет!!! Меня зовут Головина София Семёновна или просто Соня. Живу с дедушкой Головиным Алексеем Семёновичем.

Дальше домашний адрес и телефон.

А вот за это я ей точно дома пару листочков выдерну, хоть и запрещено это.

— Я с рождения глухая, немного глупая и часто теряюсь. (Вот это уж точно не правда).

— Кто меня найдет, позвоните дедушке!!!!! (и куча восклицательных знаков).

И когда она его номер запомнила.

Сергей тяжело вздохнул и набрал номер. Дед откликнулся по-военному быстро, разговор занял всего одну минуту.

Сергей сел так чтобы я видела его губы, и четко спросил: «Что искала?»

Я надулась, без тетради я даже не видела его света. Сергей, тяжело вздохнув, принялся собирать разбросанные папки, черноусый сначала, было поспешил на помощь, но, встретившись с его холодным взглядом, быстро ретировался из кабинета. Я еще раз подергала наручники и продолжала наблюдать за его движениями. Сергей с усилием запихнул ящик и стал собирать с пола бумаги и папки, я же в свою очередь старалась прочитать имена, на обложках ища, знакомые. Я поняла, что что-то произошло, только когда из рук Сергея рассыпались поднятые им папки, я повернула голову к двери, и мне понадобилось всё моё самообладание чтобы не сползти со стула на пол, тетрадь же пошла тёмно-фиолетовыми пятнами. Дед, одетый в казачью форму, с шашкой и в высоких сапогах, гордо переступил порог и поправив фуражку на бок. Резко пошёл на Сергея в атаку, звеня шпорами, тот непроизвольно попятился.

— Деда, — сказала я.

Дед тут же остановился и кинулся меня обнимать.

— Я так переживал, — и снова уткнулся носом мне в шею.

— Деда, я нашлась.

— Сонечка, милая не пугай меня так больше я же старенький.

Он говорил, смотря мне прямо в глаза.

— Тетрадка, — виновато сказала я.

Дед тут сунул мне её в руку, и ко мне вернулась способность видеть свет. Дед строил наполеоновские планы, в этом они с тетрадкой схожи.

— Простите милейший как вас там? — спросил дед.

— Сергей Сергеевич.

— Ну не важно, дело в том, что мой сын великий сыщик, и Сонечка решила ему помочь.

— Громя мой кабинет?

— Нет, просто её отец ищет пропавших детей.

— Представьте я тоже, — разозлился тот, но попом взяв себя в руки, сказал более спокойным тоном, — я предлагаю нам всем забыть то, что здесь произошло и разойтись по домам. И прошу Вас, не отпускайте её одну, неизвестно что с ней может произойти, людей разных много.

Сергей опустился передо мной на одно колено и стал расстегивать наручники и тут мне на глаза, наконец, попалась нужная папка. Сергей поднялся и протянул мне руку для прощания.

— Сонечка дядя хороший, извинись и скажи, что так больше не будешь, — влез дед.

— Соня плохая? — спросила я, хватая Сергея за руки и заискивающе смотря ему в глаза, — Соня всё уберёт.

Засунув тетрадь под футболку, я кинулась собирать папки, внеся ещё больший сумбур. Показав деду взглядом на папку, я уже решила его усыпить, но тут вошёл черноусый.

— Спасибо, — сказал Сергей с нажимом, забирая из моих рук папки, — до свидания.

Мы вышли в ночной город.

— Мне не удалось взять папку, завтра попытаюсь ещё, — виновато произнесла я.

— Сонечка, — дед посадил меня в машину, — у тебя дед не только старый маразматик, но ещё и отличный фокусник.

Он достал спрятанную папку, я радостно взвизгнула.

— Только читать будешь дома при нормальном свете, не хватало, чтобы ты ещё и зрение испортила.

Я радостно прижимала к груди, дома тут же залезла на диван с ногами, открыла заветную папку на Орликову В.И… Дед поставил передо мной чашку с чаем и блюдце с печеньем, и я углубилась в чтение, а дед вернулся к ставшему ему уже ненавистным компьютеру. Тетрадь снова смотрела какой-то очередной сериал про бандитские разборки.

— Шухер менты, — резануло мозг.

Я резко подняла голову, дед всё ещё в казачьей форме пятясь спиной, вошёл в комнату, ему на встречу шёл Сергей, держа старика на прицеле пистолета.

— С каждым разом убеждаюсь, что честных людей не осталось.

Его свет и без того тёмный стал почти чёрным.

— Не стоит наживаться на горе людей, Соня, если тебя так зовут, отдай папку.

Я медленно поднялась с дивана, Сергей задержал на мне взгляд и наверное поэтому пропустил момент когда дед выхватил саблю.

— Внучок, брось пукалку, это не бутафория, голову враз снесет, и поверь, ты у меня будешь не первым.

— Деда? — удивилась я.

— Сонечка, — смотря в зеркало, сказал старик, — ты читай, мы тебе мешать не будем.

Я напряглась.

— Деда, поняла.

И снова принялась за чтение. Все было тоже что мы, и знали, куча показаний подруг и случайных знакомых, людей которые якобы её видели, даже показания Хмора были, но ничего нужного, оставалась надежда на кофточку. И в этот момент засветилась тетрадь и, взлетев к потолку, завопила дурным голосом: «Сонька, стадия принятия решения у объекта N2»!!!! (Уже и номера им дала).

— Коса!!! — крикнула я.

Разрезав пустоту, Коса легла мне в руку, и мое тело тут же окутал чёрный балахон.

— Место.

— Э-э-э, — протянула тетрадь.

— Что?

— Объект пропал.

— Тетрадь, как это может быть, у нас же запас времени?

— Ну не в этот раз, что-то не то.

— Может, кто из наших вперед успел?

— Ща слетаю и узнаю.

— Тетрадь, задержи передачу света, а я здесь подчищу. Деда отойди.

Тетрадь исчезла. Я поднесла Косу к самому горлу Сергея.

— Стоит мне только коснуться ею тебя и твоя линия жизни прервется.

Я подняла глаза и посмотрела на свет, цвет не изменился.

— Что-то не так? — спросил он у меня.

— Ты не боишься меня?

— А почему я должен тебя бояться?

— Я же Смерть.

— И что?

— Деда он ненормальный, забирай папку и проваливай, и моли всех богов, чтобы увидел завтрашний рассвет. Деда папку.

Дед сунул папку в руку Сергея и отошел в сторону.

— Прощай, — сказала я.

— До завтра, — услышала я в ответ.

— Псих, — разозлилась я, — деда я погуляю, вернусь утром, — и ушла.

Я сидела на скамейке в огромном парке и смотрела на окна роддома. Там появляется жизнь, там радость, и там нет меня, пока нет, нет сегодня. Я очнулась только когда, солнце было очень высоко, а часы пробили десять.

— Деда я дома, — ставя Косу, сказала я.

Дед показался из двери кухни, легко дрожа, я тут же снова схватилась за Косу, из-за его спины вышел Сергей.

— Я же сказал до утра, хорошо погуляла?

— Тебе жить надоело? — спросила я.

— Нет, но и от смерти я не когда не бегал. Поговорим?

— Нам не о чем разговаривать.

— А как же пропавшие дети или ты уже им не занимаешься?

— Занимаюсь, но Вам все равно лучше уйти, если шеф узнает, она пришлёт за вами Карателей и всё.

— Как все элементарно, но пока их нет, может, поделимся информацией? Я могу рассказать о том, чего нет в отчёте.

— Значит, Вы скрываете информацию?

— Вовсе нет, просто у меня есть свои соображения по этому делу, и я могу, с вами поделится, а что тетрадка ещё не вернулась?

И тут я тоже спохватилась, обычно тетрадь так надолго не отлучалась.

— Я посмотрю, почему её так долго нет.

Я ушла, семеня по белому коридору, я ворвалась в кабинет шефа. Та, вместе с тетрадкой, смотрели какой-то западный фильм.

— Шеф у меня проблема, — виновато сказала я.

— О чём ты? — удивилась та, выключая экран.

— А то Вы не знаете?

— Я просто горжусь тобой, так быстро привлечь на свою сторону Ворона ещё не кому не удавалось.

— Ворона?

— Да ведь Сергей Ворон, а ты разве не почувствовала?

— Ворон — посланник смерти, — припомнила я.

— Хранитель, их мало осталось, причем чистокровных, а ты так быстро его приручила.

— Всё не так, я ему не нравлюсь.

— Ты и не должна, просто работай, неплохо, я в тебе не ошиблась.

— А что с ребёнком?

— Ложная тревога, я перевела, всю информацию в твою тетрадь, так что ты первая и единственная кто будет её получать. Работайте, я на вас надеюсь.

И нас выставили.

— Пошли что ли, — протянула тетрадь.

Я тяжело вздохнула, снова с Зайцем видеться мне не хотелось, но выбора у меня не было, и я вступила в помещение помимо него, в комнате был еще и Семён Алексеевич, они спорили, я пока не обнаружилась, но Сергей, тут же напрягся.

— Ух ты, — выдала тетрадь, — он тебя уже чувствует.

Мы проявились, я уселась на краешек дивана и отпустила Косу.

— Шеф сказала, чтобы мы с Вами сотрудничали, — пробубнила я себе под нос, — тетрадь введи его в курс дела, а я на кухню.

— Он тебе не нравиться, — высказался дед, садясь за стол напротив меня.

— Нет, просто он Ворон.

— Кто?

— Ворон, когда-то их было много и их основная задача защищать Смерть, если на меня нападут он, не задумываясь умрёт, моё присутствие лишает его воли.

— Я этого не заметил. Соня дай ему шанс. А Ворон это как, врожденный статус.

— Нет, Вороном не рождаются, насколько я помню, он сам выбрал его, может и неумышленно.

— Он знает, кто он?

— Думаю, до сего момента и не догадывался, но его сейчас точно тетрадь просветит, причем во всех подробностях.

— Может это и к лучшему? — тихо сказал старик, — пошли.

— Не знаю, у меня дел по горло, а тут еще и Ворон. — Проворчала я под нос. — Нужно поговорить с этим Хмором.

— Хорошая идея, но, к сожалению невыполнимая.

— Почему, ведь у него сегодня концерт.

— Вот именно, он с тобой и разговаривать не станет, а все билеты, уже давно распроданы.

— Это просто. Тетрадь!

— Сонька, отстань, у нас тут совещание.

— Мне нужен билет на сегодняшний концерт Хмора.

— Да хоть два, только не мешай, вон почитай в Интернете.

— О чём?

— Не о чём, а о ком, о Хморе, конечно.

— Зачем мне это, — насупилась я, но в Интернет залезла.

Хмор объявился только год назад, но уже в его активе был статус звезды мировой величины, журналисты навешали на него кучу титулов. Выглядел он странно, помимо накрашенных глаз и зелёных волос, он одевался в кожу и цепи, на одной фотографии рядом была девушка странно одетая, но, по-моему, мнению именно так должна выглядеть его поклонница.

— Тетрадь, — обратилась я, — срисуй и запомни.

Тетрадь фыркнула, но картинку запомнила.

— Дядя ты со мной пойдешь? — обратилась я к Семёну.

— Я бы с удовольствием, но сильно стар я для этого.

— А Ваня?

— Ваня, нет, его впутывать не будем, при этом он старше Сергея.

— Но деда говорил, что он маленький? — удивилась я.

— Он для отца всегда малыш, так что остается Сергей, переоденься и к нам, сбор в шесть, концерт в восемь, тетрадь на тебе билеты.

— Да вот они уже на столике пылятся, — отрапортовала тетрадка.

— Хорошо, буду в шесть, — отозвался Сергей.

Попрощавшись, все разбежались по делам.

— Неплохой парень, — сказал Семён — так я пока домой Сонька веди себя хорошо.

— Ладно, пойду, отдохну.

Я завалилась на кровать и уставившись в потолок, точно так же как когда была живой, пыталась всё обдумать и выстроить логическую цепочку, но информации катастрофически не хватало, и почему это поручили именно мне, ведь из смертей, я самая молодая, да и опыта у меня минимум, почему я?

— Спишь, — коснувшись моего плеча, спросил дед.

— Нет, думаю. Сколько времени?

— Полшестого.

— Пора облачаться. Тетрадь.

Старик вышел и прикрыл за собой дверь, тетрадь, засветившись, ударила меня голубым светом, и я тут же была одета точь-в-точь как на картинке. Высокие сапоги, кожаные штаны, короткий кожаный топик, сверху сеть из переплетенных кожаных полос, волосы были заплетены во множество косичек и густо подведенные черным карандашом глаза.

— Вот умора, — выпалила тетрадь.

Я обиделась.

— Мне это тоже не нравиться, но раз это для дела, придется потерпеть.

— Да я не про тебя, я про Косого.

— Что?

Я вышла, дед, загнувшись, смеялся посредине комнаты, Сергей зло сопел.

— Это что? — удивилась я, осматривая строгий костюм и начищенные до блеска ботинки, — нас в таком виде не пустят.

— Серег, признайся, — влез старик, — костюм с выпускного?

Сергей густо покраснел.

— Нет, на торжественные случаи покупал, — взорвался он.

— Не пойдет, тетрадь придумай что-нибудь по-быстрому, по магазинам нет времени бегать.

Тетрадка тут же нарисовала эскиз.

— Как? — самодовольно спросила она.

— Пойдет, дядя Сережа закройте глаза.

— Какой я тебе дядя?

— Тогда как мне к Вам обращаться?

— В зависимости от того сколько тебе лет.

— Глаза то закрой, — рыкнула тетрадь.

Сергей неохотно выполнил её просьбу, его тут же обволокло голубое облако и сформировалось в костюм, Сергей, как и я, был весь в коже и такие же подведенные глаза.

— Открывай, — разрешила я придирчиво осмотрев его наряд.

Сергей покосился в зеркало.

— Ё — ип-да, я умываться.

— Зачем?

— В таком виде я да же в глухую ночь подъезд не выйду, а уж тем более в людное место, где можно встретить знакомых.

— Это же для дела, хотя если честно накрашенные мужики меня пугают, — поделилась я своими опасениями.

— Так сколько? — вышел из ванной Сергей, чисто умытый.

— Чего? — не поняла я.

— Лет?

— Лет? Я не знаю, тетрадь, а сколько мне?

— Когда умерла?

— Ну да.

— Ты не дожила до своего шестнадцатилетия два дня, — сказала тетрадь.

— Вот видите, а как мне Вас называть?

— Зови Сергеем, я не настолько уж стар.

— А Вам сколько?

— Это тебе зачем?

— Просто интересно.

— Двадцать пять будет, через несколько месяцев.

— Ух — ты, если перевести на живой, я Вас старше. Билеты Вам, сумочка мне. Тетрадь прости, но в таком наряде тебя негде спрятать, так что придется остаться дома.

— Но ты тогда, же будешь совершенно беспомощная? — испугалась тетрадь.

— Ничего как-нибудь справимся, — беспечно отмахнулась я.

— Хорошо, но я не могу оставить тебя беззащитной, вырывай.

— Ты с ума сошла, не за что.

— Вы о чём? — влез, прислушавшись, дед.

— Она лист предлагает, — зло насупилась я.

— Да не лист, а маленький клочок.

— Я же сказала что нет.

— Так дерни, без неё ты даже свет не увидишь, а про остальное вообще молчу.

— Да вы что смерти моей хотите? — испугалась я уже по-настоящему.

— Не понял, — сказал Сергей.

— Как только кончится тетрадь, я исчезну, но никто точно не знает, сколько листов в твоей тетради, а проверять я не собираюсь, вдруг он и действительно последний.

— Хорошо, вырывать не будем, но другой способ, то есть?

— Точно, — обрадовалась тетрадь, — скрепка, можешь видеть свет, да и Сергеем болтать.

— Меня это устраивает, — согласился Сергей.

— Тебе придется держать меня за руку, — насупилась я.

— Справлюсь. Идем.

Тетрадь пожертвовала скрепку, я обещала клятвенно вернуть, закрепив ее на шее на шнурке, мы вышли из подъезда, возле него стояла небольшая машинка.

— Ура, у моего папы был такой же москвич, — обрадовалась я.

— Многие твоей радости не разделяют, — насупился Сергей.

Я коснулась его руки, тот непроизвольно вздрогнул.

— Машина хорошая, но нам нужно не это. Сергей можно я немного ее изменю? — попросила я.

— Немного, это как?

— Просто.

Я отпустила его руку и коснулась капота, машина пошла легкими кругами и через мгновение, она изменилась, став чёрного цвета, на капоте на рисовался огненный череп, салон был обтянут красной кожей, машина стала как говорят навороченной. Сергей присвистнул.

— Это только до двенадцати, как в Золушке, — обрадовалась я, — едем.

Я села на переднее сиденье и пристегнулась, машина рванула с места, и уже через час, мы были недалеко от стадиона. Я протянула ему руку, Сергей вздохнул и взял. Вокруг стадиона толпилась толпа молодежи с плакатами, игрушками, цветами, девочки скулили и подпрыгивали. Я, осматриваясь по сторонам, резко остановилась.

— Что? — спросил Сергей.

— Та девочка, она хочет умереть, — тихо передала я ему свои мысли.

— Я плохо тебя слышу.

— Прости, та девочка, хочет умереть.

— Самоубийца?

— Нет, свет не тот, она просто на краю.

— Не понимаю?

— Это сложно, человек часто стоит на краю, но это не страшно, странно она почему-то мне не нравится. Слишком уж близка она у него, нужно тетрадь попросить пусть, потом все о ней разузнает.

Сергей тоже присмотрелся.

— Она, — указал он кивком головы, — думаешь ей сколько?

Я прищурилась.

— 14 лет, 3 месяца и 2 дня.

— Точно? — удивился Сергей.

— Точно, это же моя работа.

— Так мы идём?

— Да, и ты не волнуйся билеты подлинные.

Сергей резко затормозил.

— Как ты догадалась? Ты читаешь мои мысли?

— А как мы, по-твоему, общаемся?

— И как давно?

— Как только ты меня взял за руку.

— Значит так, не смей читать мои мысли без разрешения, — разозлился Сергей.

— Я этого пока не умею, если что-то не устраивает, просто отпусти руку.

Сергей её послушно выпустил, и тут открыли двери, нас разбросало в разные стороны. Мужчина вздрогнул и раскидав толпу мгновенно выволок меня в сторону и прижал к стене. Его сердце бешено колотилось о грудную клетку, мне стало неприятно, не люблю, когда люди превращаются в кукол, значит, он все ближе к тому чтобы стать настоящим Вороном.

— Чёрт если бы с тобой что-то случилось, дед меня на мелкие кусочки своей саблей порубит.

Я выдохнула и заулыбалась.

— Ты чего? — удивился Сергей.

— Просто счастлива, что ты человек, пошли.

— Не понял, я всегда человек, то есть живой.

Мы вошли на крытый стадион, ближе к северной стене была организованна сцена, хорошо расставленный свет, мы отошли в самый дальний угол, стали ждать начала. Молодежь шумела, свистела.

— Похоже на конец света, — удивилась я.

— Есть что-то, — согласился он.

И тут свет резко погас, по потолку побежали разноцветные огоньки, со сцены повалил сизый дым, народ начал бесноваться, полностью закрыв от меня сцену, я лениво осматривалась по сторонам и на прыгающие спины. Сергей стал притоптывать ногой, мы стояли на самой галерке, позади только стена, поэтому за руки не держались, друг Сергей мягко коснулся моей руки, я подняла на него глаза.

— Хочешь посмотреть?

— Да, но как?

— Просто.

Он поднял и посадил меня к себе на плечо, я заинтересованно огляделась, на сцене было много народу, в разные стороны летел разноцветный свет прожекторов, на большом экране, показывали сцену, и тут я увидела Хмора. Наши взгляды встретились, и я похолодела, между нами было больше ста метров, но я была уверенна, что он смотрит на меня. И тут он заулыбался едва заметно облизнувшись, его зрачки сузились и глаза сверкнули расплавленным золотом, я скатилась с плеча Сергея и схватив его за руку, кинулась бежать. Сергей замешкался, я вскрикнула и переместилась. Влетев в комнату, я спряталась под одеяло.

— Сонька с ума сошла с живым переход делать. Косой ты как?

— Мутит, — признался Сергей.

— Сядь, сейчас всё пройдет, — сказала тетрадь.

— Что случилось? — спросил Сергей.

— Этот вопрос должна задавать я.

— Мы смотрели концерт, потом она просто побежала, где Соня?

Сергей зашёл в комнату и быстро нашёл моё укрытие, приподнял одеяло, я была в своем зелёном платье и лежала, зарывшись в подушку лицом.

— Сонька ты чего? — спросила тетрадка.

Я поднялась и прижав ее к груди едва шевеля губами произнесла: «Волк».

— Скажи, что ты ошиблась, ты же ошиблась, ты ведь никогда его не видела, поэтому могла ошибиться, тебе показалось, много народу, свет, ты ошиблась. Ведь, правда? — причитала тетрадь.

— Не думаю, это был он, я кожей чувствую. И глаза, этот взгляд. Что же теперь делать?

— Я к шефу.

— Стой, нельзя, ты же знаешь, что будет, если он учует след, ему к нам нельзя.

— Может, объясните непосвященным кто этот волк и чем это нам грозит? — спросил дед, высунувшись из-за плеча Сергея.

— Смертным ничего, можно я всё проясню?

— Шеф, — дрогнувшим голосом сказала я, — значит, я так сильно проштрафилась, что Вы решили сами прийти.

— И да и нет. Так ты меня угостишь? Я люблю зелёный чай.

— Сейчас, присаживайтесь.

Женщина лет пятидесяти элегантно села на диван и улыбнувшись кивком головы, разрешила сесть всем. Дед и Сергей аккуратно пристроились напротив.

— Много, очень много лет назад, один из моих подопечных проштрафился, как говорит Соня, и на свет вылетели сразу три смертельные болезни, работы навалилось через край и мы стали не справляться. А не соблюдение наших распорядков грозит хаосом во всех мирах, тогда мне пришлось радикально расширить штат, из 111 как было до 666, мы свою задачу выполнили, восстановили равновесие. Но что было делать с вновь появившимися смертями, тогда у меня не было времени проверять их на профпригодность и многие захотели получить власть в свои руки, и стали просто убивать всех кого считали неугодными. Поэтому я создала Волков, кстати, они бессмертны и только поэтому они могут убивать смертей, всего их было 33. Волки справились со своей задачей, вернув число в изначальное, но на этом Волки не остановились, пришлось создать и Воронов, только они могли защитить. Борьба сделала своё дело, уменьшив как Волков, так и Воронов.

— Значит, Вороны тоже созданы вами? — спросил Сергей.

— Нет, это фигуральный оборот, Вороны сами выбираю свою судьбу, или ты думал, я совершу туже ошибку?

— Нет, конечно. Сколько всего Волков осталось?

— Точно не знаю.

— Шеф не знает? — удивилась тетрадь.

— Не всё в моей власти, — повинилась шеф.

Я напряглась, если так говорит шеф, значит, у неё есть причина это скрывать, и нам не стоит лезть в её тайны.

— Задание остается в силе? — спросила я.

— Конечно, если ты не испугаешься и не отступишь?

— Я боюсь и думаю, в настоящем бою я не выстою против Волка, за спиной которого множество битв, но я не отступлю.

— Я могу тебя защитить, — спокойно сказал Сергей, — я же Ворон.

— Не смей, — процедила я сквозь зубы, — да же не думай, сдохнуть за меня, — взревела я.

Все дружно шарахнулись от меня, зло, рыча, я ушла в спальню и хлопнула дверью.

— Как я и предполагала, — улыбнулась Смерть, — что ещё ожидать от человека, которого обрекли насмерть.

— Обрекли? — тихо спросил дед.

— Когда вы начинаем желать смерти, смертный становиться обреченным.

— Кто это мог пожелать такое ребёнку? — спросил Сергей.

— Думаю, вам лучше этого не знать, а ей не вспомнить, я оставила ей только те воспоминания, которые должны для работы.

— Кто дал вам право решать это? — разозлился Сергей.

— Успокойтесь молодой человек, не все могут справлять с этой работой, только те, что умерли добровольно, не запятнав свою душу самоубийством.

— Это слишком для меня сложно, — пробурчал старик.

— Если просто, она умерла за другого, это-то вы можете понять?

— Да, — сказал дед, — Сергей не спорь. У нас сейчас другие проблемы.

— А ты мне нравишься, — протянула шеф.

— Может, ещё и на свидание сходим? — выпалил дед.

— В следующую субботу устроит.

— Я бы за тобой зашёл только помирать пока не собираюсь.

— Это поправимо.

— Ты о чём? — испугался дед.

— Просто я сама за тобой заеду, в 8 вечера, устроит.

— Буду ждать.

— Ну, тогда я пошла. Соня пока не навещай меня, если что узнаю, сообщу, да и поменьше используй Косу, это на некоторое время собьет Волка со следа.

Шеф поднялась и исчезла, я выползла из комнаты, усталая и разбирая.

— Тетрадь я видела одну девушку, она на краю, проследи её судьбу.

— Не могу, — отозвалась тетрадь, — нас пока от базы отлучили.

— Тогда ты пока не вмешивайся, а всю работу делают взрослые мужчины, — сказал Сергей, — о, скоро 7 часов пора на работу. Вечером зайду.

— Сонь, ты поспи, а если что я тебя разбужу, — ласково сказал дед, — да и Семёна пока нет.

Я послушно забралась в кровать и отключилась.

— Сонька, — разбудила меня тетрадь, — предательство.

— Ты о чем?

— Косой деду сообщил о новой пропавшей, а он тебе не говорит?

— Пошли, разберемся.

— С дедом?

— С Сергеем.

— Сразу зайца за уши, отличная тактика.

— Скрепку забери.

— Оставь пока себе.

Я быстро оказалась в кабинете Сергея, тот за большим столом перебирал бумаги.

— Помочь?

Сергей вздрогнул.

— Дед заложил, хотя думаю, кто-то другой в клеточку.

— Кто? — деланно удивилась тетрадь.

— Кто? — спросила я.

— Та девочка.

— Я поняла, тетрадь, выходим из подполья, свяжись с архивом и всё узнай. Это уже выходит за все границы, у нас нет больше времени, пора действовать жестко.

— Но если он тебя вычислит, ведь только день прошёл, он тебя легко по запаху найдет? — испугалась тетрадь.

— Скорее всего, вопрос только когда. Да и путь в нашу контору я уверенна, знает. Так что мы ничего не теряем. Так что пусть ищет.

— Надеюсь, он нас не скоро найдет, — буркнула тетрадь, — так я в архив?

— Давай, Сергей, нам нужно оказаться на месте преступления, я постараюсь проследить, — смотря в пустоту, сказала я.

— Что проследить?

— Судьбу девочки, я могу, видеть, что с ней стало и где она сейчас, есть только одна опасность.

— И какая?

— Волк, он может стереть все следы.

— Зачем ему это?

— Волки ненавидят таких как я, это у них в крови, поэтому он будет делать всё, чтобы помешать. Это его жизнь, его призвание, его судьба.

— Его можно остановить? — тихо спросил Сергей.

— В теории да, но по летописям, Волки самые сильные войны, чтобы убить одного требовалось десять Вороном. Так что ты не обольщайся, на свой счёт.

— Хоть и не сильнее его, по твоим словам, — потянулся Сергей, — но определенно умнее.

— Ага, конечно, только он веков так на пять старше тебя.

— Ничего, справлюсь.

— Ну, ты прям как ребёнок, — рассмеялась я.

Сергей смутился.

— Ты чего, — не поняла я.

— Просто впервые вижу, как ты смеёшься.

— Когда я была живой, у меня было мало поводов улыбаться, да и после смерти их стало ещё меньше.

— Ладно, пошли изучать место преступления.

— Ага, жду в машине.

Сергей пришел быстро, и удобно усевшись за руль, старенького москвича тронулся в путь, я с интересом рассматривала город, вскоре машина остановилась, я осмотрелась.

— Мы где? — спросила я.

— Это место где последний раз видели девочку.

— А её вещь у тебя есть?

— Ты же не сказала, я и не прихватил, — стал оправдываться Сергей.

— Ладно, поехали на стадион, место, где она стояла я помню, там и сориентируемся. Правда её свет я плохо запомнила.

— А вот и я, скучали? — Объявилась тетрадка.

— Нет, — обидела я её, — всё стандартно?

— Ты как всегда проницательна, — в тон мне ответила тетрадь.

Уже привычно спрятав её под футболку, снова забралась в машину, и поехали на другой конец города, около стадиона мы были под вечер, по этому народу не было. Удостоверение Сергея открыло нам центральную дверь. Опустившись на колени, предположительно на том месте, где видела девочку, я стала отсеивать ненужный свет, ползая и отфыркиваясь.

— Хорошо, что нас ни кто не видит, — озираясь, сказал Сергей.

— Не может быть, я думал, что ошибся.

— Хмор, я не знал что ты такой рассеянный, и что тебя выбило в начале концерта, ты еле до финала дотянул, и теперь вернулся, — молодой мужчина одернул парня.

— Старые грехи. Виктор подожди меня здесь мне нужно кое-что проверить. Я прошу, — с нажимом повторил он.

Виктор тут же остановился.

— Люди такие слабые, — ухмыльнулся он и спрятавшись во мраке, стал наблюдать за ползающей девчонкой. — Смотри-ка и Ворон здесь.

— Кажется, нашла, — произнесла я, — похоже она. Тетрадь как зовут?

— Ирина.

— Точно Ирина Урина, могла бы и у меня спросить, — обиделся Сергей.

— Сергей не мешай, след слабый слишком много народу здесь прошло.

Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Несколько секунд и нить событий стала медленно распутываться, и тут её стремительно оборвали, я взлетела в воздух. Мгновенно открыв глаза, я оторопела. Волк, сделав легкий пирует, приземлился на осветительный столб и подмигнув мне демонстративно облизнулся, я сглотнула, тетрадь замолчала. Я осмотрелась по сторонам и, запрокинув голову, стала рассматривать резко ставшего маленьким Сергея, да и стадион заметно уменьшился в размерах, я с интересом закрутила головой. Потом встретилась взглядом с Хмором, тот резко дунул мне в лицо, я закашлялась.

— Почему не отвечаешь? — прочитала я по его губам.

— Не слышу, — просто отозвалась.

— Но у тебя тетрадь?

— Ага, только она в глубоком обмороке, хочешь поговорить смотри на меня.

И я снова стала искать взглядом Сергея, тот куда-то испарился, Волк меня легко тряхнул, я тут же подняла взгляд.

— Облачайся, — приказал тот.

— Я не полная дура, надеть балахон, чтобы ты меня покусал? У меня не одного шанса.

— У тебя же Ворон?

— Он Ворон только несколько дней, какой от него толк.

— Резонно.

Зрачки парня на мгновенье стали золотистыми, потом снова приняли естественный чёрный цвет.

— Так ты меня есть будешь или как? — спросила я.

— Или как.

— Почему? — обиделась я.

— Ты не прячешься, — сказал Хмор и спрыгнув поставил на тоже место откуда взял.

— Что значит, не прячусь? — спросила я, схватив его за рукав, страх пропал.

— Сколько ты уже работаешь?

— Около двадцати лет.

— Вот влип, даже аппетит пропал.

Обидно, встретиться с кошмаром всех смертей, а он тебя игнорирует.

И тут между нами взвился столбик асфальта, и на нем образовалась небольшая вмятина. Меня снова подбросило в воздух.

— Так всего несколько дней как Ворон, — проворчал парень себе под нос.

Хром, легко держа меня на руках, несколько раз перепрыгнул, и я оказалась нос к носу с Сергеем, не отпуская меня, без усилий загнул ствол пистолета вверх.

— Держи, — он кинул меня ему на руки, Сергей тут же поймал.

— Я же говорила что он сильный, — просветила я Ворона.

— Но не настолько же, мне его ещё сдавать. — Через меня ругался Сергей, рассматривая ствол пистолета.

— Нечего было стрелять, — сказала я тоже рассматривая ствол. — О, я их слышу, значит, тетрадь очнулась.

— Ты что её убить хотел? — спросил Хмор.

— Она смерть, значит бессмертна.

— Но не совсем, — смутилась я, — когда я человек меня можно убить.

— Что, раньше сказать было нельзя, — разозлился Сергей.

— Ты же Ворон, должен знать, — удивился Хмор.

— Знаешь, я еще не знаю всех ваших тонкостей, и меня не спешат обучать.

— Это недоработка тетради, — сказала я.

— А я тут причём, — обиделась та.

— Так, раз меня есть никто не собирается, пойду след искать. Сергей ставь, а то могу и привыкнуть.

Сергей тут же поставил. Я подошла к остывшему следу и поняла, что все мои поползновения напрасны, Волк стер всё, только одним своим присутствием.

— Сергей, пошли домой, уже поздно, завтра начнем всё сначала. Большое спасибо Волк.

— Обращайся, — улыбнулся тот.

— Это был сарказм, — обиделась я.

— Я понял, да, мельчает смерть, у вас, что опять некомплект?

— Почему ты так решил?

— Просто посмотрел на тебя и сделал соответствующие выводы.

— Нет у нас всё хорошо.

— Уверена? — склонив голову к правому плечу и заглянув мне в глаза спросил Волк.

— Теперь уже не знаю, — смутилась я.

— А что вы здесь ищите?

— Не твое дело, — рыкнул Сергей, пытаясь выпрямить ствол.

— Дай, — отобрал у него пистолет Волк и легким движение распрямил ствол.

— Так всё же?

— Пропавших детей, — ответила я.

— Так ты детская? — удивился Волк.

— А что не похожа? — надулась я.

— Она совсем с ума сошла, уже детей привлекает к своей работе.

— Это было моё решение и только моё, и не тебе об этом судить.

— Отлично, тогда я пошёл. Виктор, мы уходим.

Мужчина вышел из темноты, его глаза были совершенно пусты. Хмор щелкнул пальцами, и глаза прояснились, Виктор осмотрелся.

— Уходим, — повторил Волк, — мы ещё увидимся.

— Надеюсь, что нет, — насупилась я.

— Я не бросаю слов на ветер, если сказал, увидимся, значит увидимся.

Я завалилась на кровать и уставившись в потолок, стала усиленно думать. Самый главный вопрос, крутившийся в голове был прост.

Какой-то странный Волк, не захотел меня есть, приятно, но немного обидно.

Утром мы отправились вместе с Семеном Алексеевичем и Сергеем к Ирине, нас даже в дом не пустили, а что я хочу от расстроенной и перепуганной женщины, все что мы узнали, ничем не отличалось от рассказа о других пропавших и только в машине меня осенило.

— Тетрадь, а она у нас не появилась.

— Что?

— Она ещё жива, иначе ты бы её списала, она чем-то отличается от других?

— Да вроде бы нет, хотя уточню, так, я в архив, загляни как можно глубже. Сергей ты бы не мог встретиться с Хмором, может он все-таки знает что-то, они все были его поклонниками, может их что-то связывало?

— Я думаю, он со мной даже и разговаривать не будет.

— Но попытку мы сделать можем?

— Постараюсь.

— Хорошо, — подвела я итоги, — тогда ты к Волку, тетрадь в архив и копай вплоть до первого упоминания их рода, а я домой и дядя Сема тоже, а то уже жена злиться.

— Отдыхать будешь?

— Нет, попытаюсь что-нибудь в этом, как его инэте разузнать.

— Хорошо разбежались, — поддержала меня тетрадь.

Деда дома не оказалась, поэтому, открыв настежь окно, я уселась за компьютерный стол, и так как в современных технологиях я была не сильна, быстро заблудилась и запуталась.

— Что ищешь? — услышала я тихий голос в своей голове.

— Точно не знаю, как выразиться, хочу посмотреть на тех, кто помешен на Хроме, наверное, такой список есть.

— Есть, называется Фан-клуб, помочь?

Я повернулась и встретилась взглядом с улыбающимся Волком. Резко вскочив, отпряну к стене, Волк удивленно изогнул бровь. Кое-как отдышавшись, и взяв себя в руки, снова села за компьютер.

— Как ты зашёл, я же дверь закрыла, я ты сквозь стены ходить не умеешь?

— Не умею, — легко согласился он со мной, — а вот в окно запросто.

— Здесь же пятый этаж?

— И что? Будто для тебя это когда-нибудь было проблемой?

— Нет, но? Хорошо, так зачем ты здесь?

— Какая ты непонятливая я же сказал помочь пришёл.

— А ты сильно обидишься, если я скажу что, не верю тебе?

— Хорошо, кое в чем ты права, мне действительно не нравиться данная ситуация, не люблю когда чужие заслуги приписывают мне.

— Заслуги?

— А как ты назовешь это по-другому, раз Сама заволновалась.

— Просто она не любит, то что, что…

— Выходит у неё из-под контроля. Так я помогу?

— Ладно, пока работаем вместе, да почему я тебя слышу?

Волк наклонился к моему уху.

— Я просто всегда тебя касаюсь, — сказал он, дыхнув горячим воздухом мне в шею.

— Знаешь, я тебя не чувствую и мне это неприятно, давай лучше держи меня за руку.

— Тогда я не смогу работать на клавиатуре.

— Хорошо я буду держать тебя за плечи.

Я спрыгнула со стула и положила свои руки на плечи Волку, тот улыбнулся и застучал по клавишам.

— Имена давай, я уже на сайте.

Я быстро их назвала, на мониторе выскочили имена, рядом с которыми были цифры.

— Ты видишь, то же, что и я? — спросил меня Волк.

Я наклонилась, вперед не веря своим глазам, Волк немного отодвинулся и приобняв меня за талию, повернул ко мне монитор. И тут меня откинуло на пол. Сергей, прижал Волка к стене и заломил ему руку, Хмор даже не сопротивлялся.

— Сергей отпусти его, — кинулась и повисла я на его руке.

— Он хотел тебя сожрать, — клокотал Сергей.

— Почему ты так решил? — удивилась я.

— Он тебя обнюхивал.

— Если я и нюхаю, то могу иметь и другие желания, притом я уже плотно пообедал. Хотя от десерта бы не отказался.

И он мне подмигнул. Я насупилась.

— Сергей, он не собирался меня есть, а, если ему хочется понюхать, пусть. Что здесь такого? На.

И я протянула Хмору руку, парни переглянулись.

— Я всё забываю, из какого она времени, — повинился Волк, — так что ты Ворон накопал.

— Не твоё собачье дело.

— Грубо, а мы вот кое-что нашли, да Смерть?

— Её Соня зовут, запомни Соня.

— Хорошо, хорошо, волк-пирожное, пирожное-волк, приятно познакомиться, — съязвил Хмор.

— Я тебе все клыки повыбиваю, за такие шутки.

— Сергей успокойся, Волки не едят пирожных, у них строгая диета. По крайней мере, нас так учили.

Парни снова переглянулись. Хмор провел рукой по волосам.

— Да с ней сложнее, чем я думал. Ты когда в свет выходила. Я не имею в виду, пришла забрала и восвояси.

— Только когда была живой, если это так можно назвать?

— А для тех, кто не понимает? — вмешался Волк, — разъяснить сможешь?

— Я с пяти лет была по больницам, так что точно не скажу.

— И что у тебя?

— Хмор заткнись, — разозлился Сергей.

— А что здесь такого, болела много и всё, а лет в десять меня парализовало. Что с вами? Почему такие лица?

— Я понял, почему она тебя выбрала, тогда сделает так, ты ждешь тетрадь, а мужчины пойдут в кафе выпьют пиво.

— Я тоже с вами хочу.

— Ты пьешь пиво? — удивился Хмор.

— Нет, но…

— Мы пойдем в кафе, где подают пиво и полуобнаженные девицы танцуют на столах. Хочешь?

— Нет, буду ждать тетрадь.

— Умная девочка.

— Соня, — поправил его Сергей.

— Пошли, я ему сам всё расскажу.

Уже на лестничной площадке, Сергей притормозил.

— Почему ты не называешь её по имени?

— Не хочу привязываться. Когда ты кого-то зовешь по имени, ты имеешь на этого человека виды.

— Какие виды?

— Это наше волчье, так ты хочешь знать, что мы узнали?

— Сядем здесь, ведь пиво был только предлог?

— Хочешь, спустимся?

— Давай лучше объясняй.

Хмор достал ноутбук несколько умелых движений и Сергей заметно вздрогнул.

— И что это значит? — спросил он.

— Это, не знаю, — сказал Хмор.

— У меня тоже кое-что, — объявилась тетрадь, — все пропавшие потомки Воронов.

— Тогда если сплести всё воедино, все они имеют в своих номерах цифру «три» и все они потомки Воронов, — задумался Сергей. — Кроме Ирины.

— Здесь все сложнее, — пробурчала тетрадь.

Повисла гнетущая тишина, мужчины задумались, а тетрадь заметно занервничала.

— Хватит, — не выдержала она, — тишина меня пугает, хорошо скажу, она племянница Сони.

— Нашей Сони? — удивился Сергей.

— Какой же ещё, дочь её младшей сестры, — разъяснила тетрадь.

— Тогда распределим обязанности, — насупился Волк, — ты займешься прошлым Смерти и её родственниками, я же прогуляюсь по числам, разузнаю, почему выпали именно они и кто этим занимается.

— Что с Сонькой будем делать? — снова влезла тетрадь.

— Загрузи её чем-нибудь, чтобы не мешалась? — подсказал Волк. Сергей усиленно думал.

— Пусть займется родством с Воронами, по-моему это её стезя.

— Отлично и Семеныча припахаю.

— Семен Алексеевич со мной.

— Как скажешь, — поддержал решение Сергея Волк.

— Пошли работать. Тетрадь, адрес, — сказал Сергей.

— Кого?

— Не глупи, Соньки.

— Не знаю.

— Тетрадь! — повысил голос Хмор.

— Правда не знаю, могу только место, где умерла назвать.

— Давай, — сдался Сергей.

— Тогда пиши. Центральная больница, год нужен?

— Желательно и фамилию.

— Спроси у неё сам, не я её забирала, — разозлилась та.

— Ладно, справлюсь.

— А год? — влезла тетрадь.

— Я же сказал, справлюсь.

Сергей поднялся и отряхнув штаны и спустился вниз, Хмор покосился вверх, ухмыльнувшись, догнал Сергея.

Я сидела упулившись в одну точку. Тетрадка появилась неожиданно и плюхнувшись на стол, растянулась, я ждала.

— И, — не выдержала я.

— Они все потомки Воронов. Поколения правда разные.

Я оживилась хоть какая-то зацепка.

— Пошли, выясним, кто ещё интересовался потомками, и когда это было.

— В архив?

— Куда ещё? Прыгнули, вернее взлетели.

Более шести часов мы угробили на восстановление родственных связей, да в их роду были Вороны, но это было слишком давно, между ними несколько поколений и это ничем не помогало. Хотя кое-что я нарыла.

Сергей, приехав больницу, только тут задумался, об абсурдности своего положения. Потом выдохнув, вышел из машины, поднявшись по ступенькам в прохладное помещение, задержался в вестибюле, к нему шваркая мокрой тряпкой по полу, подошла обычная старенькая уборщица.

— Ты к кому?

— Мне бы поговорить с кем-то, кто работал тут двадцать лет назад.

— Я не работала, а вот Галина Валентиновна работа, это главврач, её кабинет на третьем этаже. Справа, найдёшь?

Сергей кивнул и поднявшись по лестнице сразу же наткнулся на дверь с надписью, постучал.

— Войдите, — услышал он и открыл дверь.

За столом сидела женщина в очках, она подняла на вошедшего холодный взгляд.

— Галина Валентиновна, меня зовет Сергей Сергеевич Заяц следователь. У меня к вам странная просьба.

— Может, перестанете топтаться в дверях и всё-таки присядете?

— Хорошо. Делом в том я ищу сведения об одном человеке, умершем в вашей больнице двадцать лет назад.

— Чем смогу, тем помогу.

— Я знаю, что это девочка умерла примерно в лет пятнадцать-шестнадцать, она была глухой и…

— Боже мой почему вы не оставите её в покое.

— Простите, я не понимаю?

— Около полугода назад пришёл странный мужчина и интересовался Соней.

Значит, имя осталось у неё своё, ой дурак, она же сестра значит и фамилия, как и у матери пропавшей, а я идиот даже не удосужился посмотреть, хотя смотрел, значит просто нужно сосредоточиться и вспомнить, — подумал Сергей. — Стоп не отвлекаться.

— Зачем она ему, Вы не спросили?

— А Вам?

— Пропадают дети, и они как-то связаны с Соней, я пока не знаю как именно, но одна из пропавших дочь её младшей сестры.

— Спасибо за правду. Девочка была замечательной, хоть и была глухой, Вы это знали? Она, можно сказать, выросла у меня на руках, родители сначала часто навещали её, потом всё реже и реже, а затем просто перестали. А Соня она всегда была такой весёлой, каталась по коридорам на инвалидной коляске, всем старалась помочь, детей катала, а однажды я пришла на осмотр, она лежит и улыбается, глаза открытые, я так и сползла по стене. Так Сонечки и не стало. Связались с родителями, они тело забрали, а где похоронили, не знаю.

— Спасибо, вы бы не могли описать того человека?

— Худой, сутулый, в летах, судя по голосу, в чёрном плаще, в шляпе, руками постоянно сучил. Неприятный тип. Я ему ничего не сказала, сослалась на слабую память.

Они ещё несколько минут поговорили о пустяках, вскоре Сергей засобирался.

— Ещё раз спасибо. Вы мне очень помогли, — поблагодарил Сергей. — До свидания.

— До свидания.

Сергей сел в машину и достав сотовый, набрал номер.

— Николай можешь мне найти мертвого человека. Что не понятного могилу. Записывай.

Сергей сосредоточился.

— Бик София Валерьяновна, похоронена где-то в этом городе, двадцать лет назад. Сколько нужно времени? Сколько? Через десять минут перезвоню.

— Что выяснил?

— Чёрт, как ты, Хмор, пристрелю.

— И я тоже рад тебя видеть, — улыбнулся Волк на все зубы.

— Очень смешно.

— Ладно, не злись, я докладываю, номера были призовые и разыгрывались, вместе с билетами, по глазам вижу, подтасовки не было, компьютер выбирал, так что все случайны, я выписал всех, в чьих цифрах есть тройка. Держи. А где спасибо?

— Хмор у тебя имя нормальное есть?

— У Волков нет имен. Если не нравиться Хмор зови Волк, я буду отзываться.

И тут зазвонил телефон. Сергей нахмурился.

— Спасибо, Николай.

— И зачем тебе её могила?

— У тебя хороший слух.

— Природный, так зачем?

— Не знаю, просто как-то на душе хреново.

— Тогда едем, я пока рассказывай.

Сергей вёл машину в потоке и говорил, Волк внимательно слушал, иногда бросая взгляд на мелькающие деревья. Припарковавшись на обочине, поросшего деревьями кладбища пошли по едва различной дорожке.

— Давай разделимся, так будет проще, — предложил Волк, Сергей согласился.

Более двух часов мужчины блуждали по почти заброшенному кладбищу и совершенно случайно наткнулись на заросший холмик с покосившимся крестом, на деревянной табличке выцветшей от времени краской от руки были написаны данные. Сергей непроизвольно заскулил.

— Я за цветами, — вяло сказал Хмор, в его голосе послышалась грусть, и быстро испарился.

Сергей опустился на колени и судорожными движениями стал рвать траву с могильного холмика, как можно так поступать с умершими. Хмор появился и оттащил упирающегося Сергея.

— Прекрати, ты что, с ума сошёл?

— Волк, — очнулся Сергей. — Не понимаю, как можно бросать могилу.

— Люди жестоки, ведь и сам это знаешь, нужно думать о живых, а не о мертвых.

— Ты не прав, — разозлился Сергей.

— Зачем тебе это, или пунктик какой имеешь?

— Я детдомовский, даже имен своих родителей не знаю, а тут родная дочь и не появляются.

— Может и нет, смотри мы не первые.

Среди пожухлой травы затесалась высохшая роза. На черенке покачивалась чёрная ленточка. Хмор зарычал сквозь зубы, Сергей резко вскинул на него взгляд.

— Значит всё-таки всё это из-за неё, видишь ленточку, — указал Хмор, — такие мы повязывали на крест, в знак уважения к своему поверженному врагу.

— Значит это кто-то из Волков?

— Исключено.

— Не будь так уверен.

— Я уверен в своих словах, я последний из своего рода и я людей последние шестьдесят лет не убивал.

— Тогда кто? Ворон?

— Не прикалывайся, Вороны их благотворят, я не понимаю, почему ты до сих пор при виде её слюни не пускаешь?

— А должен? — разозлился Сергей.

— По статусу положено.

— Не дождешься.

— Тогда кто? Хотя у меня есть на этот счёт одно соображение, хотя и могу ошибаться.

— Кто?

— Тот, кто забирал её.

— То есть, если я правильно понимаю другая Смерть. И это мы можем выяснить.

— Не факт, с этим у них строго не думаю, что нам вот так запросто выдадут всю нужную информацию.

— Но ведь попытка не пытка, — процедил сквозь зубы Сергей.

— Я бы с тобой не согласился, хотя, что теряем, пошли, проведу, ты же Ворон значит выживешь.

Хмор схватил Сергея в охапку, тот попытался вырвать, но Волк держал его крепко.

— Ты что творишь, — взревел Сергей, шарахаясь от Хмора.

— Ничего особенного, — облизнулся Волк, — давненько мои лапы не бегали по этому коридору.

Сергей растерянно осмотрелся, белоснежные стены уходили вверх, он запрокинул голову, но потолка так и не увидел, также не увидел и точку схождения.

— Вот и все мои знания по математике разрушены, — протянул Сергей запрокинув голову.

— А как же о параллельных прямых? — Поддразнил его Хмор.

— А линия горизонта, — не остался в долгу Сергей.

— Ну здесь все немного по-другому, не привыкай, скоро уходим. Вау, обед — облизнулся Волк.

К ним со всех сторон спешили чёрные балахоны с косами наперевес, один отличался витиеватой косой, Волк довольно присел и приготовился к прыжку, Сергей непроизвольно прижался к стене и выхватил пистолет. Витиеватая коса взвилась вверх.

— Стой! — закричала я и встретила силу удара своей, в разные стороны посыпались искры.

— Руки прочь от моего Ворона, — прошипела я сквозь зубы.

Балахоны тут же остановились.

Витиеватая коса разлетелась вместе с балахоном. Молодая девушка ненамного старше меня уперлась руками в боки и, сверкнув миндалевидными глазами засмеялась.

— Значит Волк тоже твой? — спросила она.

Я отпустила косу и отряхнув платьице утвердительно кивнула.

— И кто бы сомневался.

— Ты о чем?

— Ладно, забудь, — козырнула девушка и повернувшись к нам спиной царственно стала удаляться.

— Это кто? — спросил меня Сергей.

— Ева, Высший Каратель. Мы с ней часто тренируемся.

— Опа, если бы в моё время все Каратели были такими, — облизнулся Волк.

— Хмор, прекрати, если бы вы встретились в бою, то я бы с большей долей вероятности поставила на неё.

— Ты меня в бою не видела, — обиделся Волк.

— Тебя нет, а её да. Так зачем вы здесь?

Парни молчали.

— Я жду, — напряглась я.

— Они пришли по моей просьбе, — просветила меня шеф, — к моему глубокому сожалению, не чем вам не могу помочь, — качнула она головой.

— Спасибо что не убили, — ухмыльнулся Хмор.

— Всегда пожалуйста, — в тон ему ответила шеф.

— Но ведь её остановила Соня, — влез Сергей.

Мы втроем дружно закатили глаза.

— Сереж, если бы не приказ шефа она бы и меня вместе с вами в капусту нашинковала. Ты чего?

Сергей напрягся и стал рассматривать потолок, я проследила за его взглядом, но ничего интересного не увидела.

— Позвольте откланяться у нас ещё дела, — сказал Хмор и поклонившись, снова схватив Сергея в охапку исчез.

— Шеф простите их, — виновато сказала я, — они больше не будут.

— Ещё как будут. Новые сведения появились?

— Вы ведь знаете о каждом моём шаге?

— Да, но иногда так хочется с кем-нибудь нормально поговорить. Зайдешь?

— Да, только с ними разберусь.

— Сами справятся не маленькие. Давай в кабинет.

Я вяло плелась, мысленно приготовившись к самому худшему.

— Я тетрадку дома оставила.

— Ничего будет меньше свидетелей. Ты хотела что-то спросить или прибежала их спасать?

— Спросить, а тут они.

Мы вошли в кабинет и привычно расселись. Шеф ждала, я нервничала.

— У меня немного некорректный вопрос, — насупилась я, — дело в том, что у Семёна Алексеевича есть знак, вот я и подумала, может быть, у Воронов он тоже есть и, наверное, передается по наследству.

— Я в тебе не ошиблась, да есть, вернее, были у первых Воронов, но думаю, они и сейчас есть, правда не так сильно выражены.

— Они связаны между собой?

— Да.

— Как выглядит этот знак?

— Пиктограмма из родинок — звезда.

— Тетрадь связь почувствует, если я её активирую?

— Как активируешь?

— Своей кровью, я же не зря просиживала в нашей библиотеке.

Шеф заулыбалась.

— Отлично тогда работай.

Я приземлилась на диван.

— Деда обед, — радостно закричала я.

— Только явилась и сразу есть. Вижу хорошее настроение. Что-то выяснила?

— Да, если всё пройдет гладко, мы их скоро всех найдем. Нет, не могу ждать, я к Сергею.

— Ты знаешь, где он?

— Найду, тетрадь идем.

Я прыгнула и плюхнулась на заднее сиденье.

— Сергей ты куда?

— Как, что? Напугала, больше не делай так.

— Не буду, Волк тебе домой не пора?

— Что задумала?

— У меня грандиозные идеи, только нужно остановиться.

— Сергей не тормози, она что-то замыслила.

— Тогда к деду домой, — спокойно сказал Сергей.

— Быстрее.

— Мне это не нравится, — процедил сквозь зубы Хмор.

— Мне тоже, — поддержал его Сергей.

Я их не слушала, а просто прыгала вся от нетерпения, эти сорок минут не когда не тянулись так бесконечно, и уже силой я тащила их по ступенькам. Как только я втолкнула их в комнату, радостно рассмеялась и пробежав плюхнула тетрадь на стол и толкнула Сергея на диван.

— Раздевайся, — заявила я ему.

Тот захлопал глаза и стал от меня пятится, пока не упал, и уже через минута его удивленная физиономия показалась из-под стола.

— Ты чего? — не поняла я.

— Ну, я бы то же запаниковал, заяви ты мне такое при свидетелях, — влез Волк.

— Да я его просто осмотреть хочу?

— Давай лучше меня я и сопротивляться не буду.

— Хмор прекрати, у тебя нет такого, что мне нужно.

— Неправда я такого же сложения, как и Сергей, может даже и покрасившие в некоторых местах.

— Да, а пентаграмма в виде звезды у тебя есть?

— Что?

— Сергей не тупи, у всех Воронов есть знак звезды на теле, и они все связаны, так что раздевайся. Или ты не хочешь найти детей?

— Что здесь твориться? — спросил дед.

— Сергея раздеваем, — объяснила я.

— Я с вами, — обрадовался старик.

— Хорошо, хорошо, но только она пусть выйдет.

— Не пойдет, только я могу увидеть этот знак, — влезла я.

— Кто сказал? — вмешалась тетрадь.

— Молчи и приготовься, тебе ещё информацию записывать. Сергей раздевайся.

Мужчина заскрипел зубами и стал стягивать свитер. На торсе знака не было.

— Штаны, — скомандовала я.

Сергей тихо выругался, благо, я не слышала, и стал стягивать брюки. На ногах знака тоже не было.

— Носки.

Сергей стянул.

— Да, — почесала я в макушке, — остались трусы.

— Уволь, не при тебе, да вообще за что мне всё это?

— Девчонка отвернись, — распорядился Хмор, — Серега это для дела.

Я послушно отвернулась.

— Нашёл, — услышала я за своей спиной, удивленный голос Хмора.

— Где?

Я резко обернулась, Сергей стоял с приспущенными трусами и пытался заглянуть через плечо, тут же забежала и присмотрелась.

— Точно он, — радостно сказала я, — деда неси нож.

Дед послушно выполнил мою просьбу. Несколько минут я потратила на попытку порезать себе руку, нож проходил сквозь мякоть как через масло, не оставляя следов. Это оказалось не так просто, как я думала. Вот чушь убить меня можно, а вот я себя поранить ни-ни. Точно.

— Волк скажи а-а-а-а.

— А-а-а-а, — послушно пропел Волк широко открыв рот.

Резко подавшись вперёд, я черкнула указательным пальцем по его клыку, на пальце тут же появилась капля крови.

— Отлично, — обрадовалась я, — тетрадка.

Схватив тетрадь, я прижала палец к знаку и тетрадь тут же засветилась перелистывая и шурша листочками, в голове поднялся нестерпимый шум и мои ноги подкосились, закрыв глаза, упала на пол.

Хмор поднял и уложил на диван.

— Проблема, проблема, — твердила тетрадь.

— Быстрее, проясни ситуацию.

— Хмор отнеси её к нам, вернее к шефу. Проблемы, — повторила тетрадь.

— Скажешь, отнесу.

— Нет, не нужно, — тяжело поднялась я, коснувшись ладонью лба, — сколько? Сколько ты нашла?

— Слишком много, потребуется некоторое время для обработки.

— Хорошо ищи, что подойдет для нашей работы.

— Постараюсь, — тетрадь сникла.

— Сергей оденься, хватит в одних трусах разгуливать, тетрадь, а мы с тобой в спальню поболтать нужно.

Мужчины переглянулись, а я подхватив тетрадь пошатываясь, ушла в комнату и упав на кровать, запрокинула голову.

— Сколько ты израсходовала?

— Проще сказать сколько осталось.

— Так сколько?

— Тебя это не обрадует.

— Ответишь или так и будем препираться?

— Лист, один лист.

— Не густо, надолго растянуть не получиться. Ребятам не говори, не хочу их волновать.

— Сонь, что нас ждет?

— Не знаю, но надеюсь, мы успеем закончить задание, нет, мы должны закончить. Постараемся?

— Спрашиваешь, ещё как. Так я работать, отсею всех кому больше шестнадцати.

— Лучше двадцати, кто его знает, может, сменит предпочтения.

— Хорошо, попрощайся с ребятами.

— Встаю.

Я вышла из комнаты, Сергей сидел уже полностью одетый.

— Простите если напугала, просто переутомилась, — с порога выдала я.

— Ну, тогда ладно, я домой, — поднялся Хмор, — у меня завтра концерт нужно готовиться. Сергей идешь?

— Еще посижу немного.

— Твоё дело, — Хмор засунул руки в карманы брюк и ушёл.

— Сергей ты иди уже поздно, — как-то виновато промямлила я.

— Хочешь от меня избавиться?

— Нет, просто ты тоже устал, да и я спать хочу.

— Не получиться задание, — вмешалась тетрадь, — расчётное время пять минут.

— Идём.

— Я с тобой.

— Не стоит то, что ты увидишь, может и не понравиться, — устало прошептала я.

— Я хочу знать, нет, я имею право на это.

— Как знаешь, идём.

Мы приземлились на сук большого дерева, я обняла косу и стала ждать, Сергей косился по сторонам.

— Мы где? — не удержался он от вопроса.

Я открыла глаза и осмотрелась.

— Не знаю, — сказала я, снова прикрывая их. — Где-то на юге, похоже на серпантин, осталось три минуты. Сколько?

— Двадцать семь, — отозвалась тетрадь.

— Чего двадцать семь? — оживился Сергей.

— Ничего, а кого? Душ, — просветила я его.

На дороге показался автобус, до Сергея донесся детский смех и музыка.

— Кто это? — испуганно спросил он.

Из-за поворота показались две поджарые черные псины.

— Правый, о точно, — сказала тетрадь, присмотревшись, — правого пса зовут Случай, левого Несчастный.

Псы поравнялись и в едином порыве набросились на автобус, шины лопнули, и его стало заносить.

— Две, — сказала тетрадь.

Воздух наполнился детскими криками, автобус пробил ограждения и повис над пропастью, зацепившись за дерево.

— Тридцать секунд, — отсчитала тетрадь.

Раздался радостный смех и аплодисменты, Сергей заметно расслабился.

— Время, — прокричала тетрадь и я сорвалась.

Резким движением черной косы я перерубила держащее автобус дерево, автобус полетел вниз, а я в него. Крики ужаса потрясли горы, потом был грохот врезающегося в землю автобуса шум обвала и тишина. Я материализовалась рядом с Сергеем и, откинув капюшон, посмотрела ему в глаза.

— И как? — зло спросила я, — тебе понравилась моя работа? Уходим нам больше здесь делать нечего. Я заброшу тебя домой.

Парень даже не сопротивлялся. Оставив его в квартире, я ушла, Сергея била мелкая дрожь, со дня выпускного в милицейской академии в его холодильнике стояла бутылка дорогого коллекционного виски, именно на неё он и потратил свою первую зарплату, припрятанного на случай когда он станет генералом, хоть он в это верил слабо, но бутылку хранил. Вытащив ее, попытался вскрыть, но из-за дрожи в руках это ему не удалось, разревевшись, он опустился на кухне возле стола.

— Не могу поверить, Ворон в слезах, — Сергей поднял полные слез глаза на Хмора, но сил, чтобы возразить не было.

Волк взял из его рук бутылку и уверенным движением вскрыл, разлив содержимое по кружкам опустился возле, сунул одну Сергею в руку.

— А что ты хотел? — сказал Хмор, делая большой глоток и морщась, — это её работа.

— Они могли выжить, если бы она не вмешалась.

— Могли, но кто знает, чем это могло закончиться и для неё и для них. Не вникай, у них там всё сложно, настолько сложно, что даже страшно. Я раньше пытался, но потом решил что это не моего ума дело, и ты относись так же.

— Как же она живет с этим?

— Во-первых, она уже давно не живет, а во-вторых, у них на такие случаи есть Старатели. Так что большая вероятность, что она может завтра и не вспомнит, где была и что делала.

— Это правда?

— Правда, — сказала я, втиснувшись между мужчинами, — прости, не стоило тебя брать, но я не пользуюсь их услугами, память это единственное что осталось мне от моей прошлой жизни, поэтому я стараюсь запомнить каждый миг, какой бы он не был. Это моя жизнь и мои поступки и когда придёт моё время уходить, я буду знать, за что меня судят. И смогу понести соответствующее наказание.

Мужчины молча, выпили, Сергей вытер слезы рукавом.

— Как, как ты живешь с этим? — повторил он свой вопрос.

— Я верю, свято верю, что несу благо, один раз я уже оступилась, сохранив жизнь, и это дорого стоило душе, поэтому я просто прихожу, забираю и ухожу. Так проще. Моя работа, такая же, как и других, и стараюсь её всегда выполнять лучше всех.

— Можешь собой гордиться, — съязвил Волк.

— А я и горжусь, и всегда гордилась, давай те разойдемся, Сергей завязывай пить, мы нашли следующую предполагаемую жертву, завтра должны все проверить, уже рассвет, а мы все на грани, нужно выспаться и подготовиться. Хмор будем его брать на твоем концерте.

— Придёт?

— Да у тебя он тоже в списках фигурирует, так что до концерта, и парни не лезьте в мою жизнь, я этого не люблю.

— Тогда почему нам не взять его дома?

— Потому что это жертва, а нам нужен Сам, отберем конфетку, найдет себе другую, а у нас не так много времени, чтобы повторить попытку. Я ответила на все ваши вопросы? Да, тогда спать.

И я провела рукой над их головами, мужчины повалились сморенные глубоким, здоровым сном.

— Ложись сама, — посоветовала тетрадь.

— Хорошо.

Я прошла в комнату и, упав на кровать Сергея, уснула, сил на переход не осталось, чем меньше листов в тетради тем, меньше сил у её владельца. Проснувшись раньше всех, я прямиком отправилась к шефу, та привычно что-то смотрела.

— Вопрос? — не поворачиваясь, спросила она.

— Сколько, сколько мне осталось времени?

— Не много, и пока ты ведешь это дело, я тебя больше нагружать не буду.

— Спасибо и на этом, у меня просьба после того как я уйду, пристройте тетрадь.

— Тетрадь уходит вместе с владельцем.

— Я знаю, но у меня, же есть одна просьба?

— Хорошо уговорила, тетрадь получит нового владельца.

— Тогда я спокойна.

Я вернулась к Сергею, но его уже не было, и поэтому я вызвала тетрадь.

— Что выяснила?

— Нам подходят три человека, одна девочка и два мальчика.

— Сегодня у Хмора концерт и наша будущая жертва обязательно должна на нем быть. Будем искать по свету.

— Сонь ты какая-то бледная? Ты себя хорошо чувствуешь?

— Нет, меня мутит, и голова постоянно кружится. Пожалуй, я надену балахон и уйду на некоторое время в контору отдохнуть, вызовешь перед началом концерта, прошу, парням не говори.

— Я что тебе враг, иди, отдыхай.

Я ушла, упав на белый диван в комнате ожидания и уснула глубоким сном. Мне показалось, что я только что закрыла глаза, но меня вытащила тетрадь. Пришлось подниматься и идти. Зал гудел. Сергей ждал за кулисами.

— Как дела? — спросила я, объявившись.

— Неплохо, благодаря хорошо проделанной коллективной работе, мы можем его взять. Отсеяли всех, оставив одного, Хмор вызовет мальчишку на сцену, якобы для вручения приза, мы его заприметим и поведем.

— Как в шпионском романе, — задохнулась от восторга тетрадь.

На голову стало невыносимо давить.

— Сергей, когда это будет?

— В конце второго отделения.

— Я выйду пока на улицу, подышу воздухом?

— Иди, — разрешила тетрадь.

Я выскочила на улицу, за стадионом и закрыв глаза облокотилась на стену, встряхнув несколько раз головой, я уверенно выпрямилась.

— Не время раскисать. Что это? Свет грани, тот мальчик на краю.

Подросток уверенно сел в чёрную машину, та рванула с места, я за ней, схватив левой рукой, ускользающий свет и тут я наткнулась на невидимую стену. Меня отбросило на тротуар, и сильно стукнувшись о бордюр спиной и головой, почувствовала на зубах кровь, но переход делать не стала, было много свидетелей, да и я могла потерять свет, а это пока была единственная реальная зацепка. Я отключилась.

— Серега! — взревела тетрадь, — что-то случилось с Сонькой, я её почти не чувствую.

В это время Хмор повел носом и сорвавшись побежал за кулисы оставив полный зал в недоумении, пробегая он схватил Сергея за руку.

— Я чувствую, кровь, её кровь.

— Где? — дрогнувшим голосом спросил Ворон, но ответа не понадобилось, на асфальте был чётко виден след свежий крови.

— Хмор не горячись, я сейчас всё выясню, такие случаи попадают к нам.

— Какие случаи?

— Похоже на наезд.

Волк сглотнул.

— Нет, — вмешалась в их разговор старушка, такие всё про всех знают и всё видят, — девочка упала и сильно стукнулась, мы вызвали скорую.

— Как Вы думаете, куда её могли отвести?

— Куда, куда в детскую, на Ворошиловской.

Виктор выскочил и найдя взглядом Хмора замахал ему рукой.

— Хмор на сцену.

— Да иди ты, — огрызнулся тот, — Сергей давай в мою машину, доедем быстрее.

— Ладно, — сказал Виктор, — пойду что-нибудь плести.

Мужчины побежали на стоянку, Хмор уверенно распахнул дверь серебристого джипа и втолкнул замешкавшегося Сергея в салон, уселся за руль. Машина сорвалась с места.

— Волк, больница в той стороне.

— Меня ведет мой нос, и он говорит нам туда, а я ему больше верю, чем всяким старушкам.

— А если ты ошибешься?

— Не задавай мне глупых вопросов под руку, просто доверяй.

Я лежала на каталке и смотрела в белоснежный потолок, проведя взглядом по едва заметной трещине, я снова вернулась к её началу и начала снова. Боли я не чувствовала, как и почти всего тела, знала только одно в моей руке свет, свет того самого неуловимого и я должна сделать все, чтобы не потерять его. Врач что-то вводил мне вену, разговаривал со мной. Позднее меня ввезли в комнату.

Операционная, — подумала я, — значит всё намного хуже.

Зацепившись взглядом за трещину в потолке, такие есть везде, замерла, цвета стали медленно тускнеть, блекнуть и расплываться. Тяжело вздохнув, я собрала все силы и замерла.

— Пробка, — взревел Хмор.

Резко вырулив на тротуар, он бросил машину и побежал вдоль домов, Сергей поспешил следом, люди шарахались от них в стороны, тетрадь, притаившись в его кармане, тихо скулила.

— Теряю, — подумал Волк.

Прорычав, он, прыгнув в подворотню.

— Сергей, беги по-прямой, она уже близко.

Хмор перепрыгнул через забор и на землю приземлился огромный серебренный с черными подпалинами зверь. Сергей выбежал на перекрёсток.

— Где здесь больница? — спросил он, поймав молоденькую девушку.

— Вот перед вами, — пискнула она.

Сергей ворвался в холл. Девушка испуганно сидела на стойке поджав стройные ножки почти к подбородку.

— Полиция, что случилось?

— Волк, большой волк, он побежал вверх.

— Операционная там?

— Да на втором этаже.

— Не волнуйтесь, я поймаю его. И это не волк это служебная собака.

Сергей побежал вверх по лестнице.

Огромный волк, ворвался в операционную и раскидав находящихся там людей приземлился на стол. Встав надомной, грозно зарычал. Но я его почти не видела.

Дело совсем плохо, — подумал Волк, — она уходит.

В это время в операционную вбежал Сергей, облокотившись на косяк, он тяжело дышал, тетрадка, вырвавшись из его кармана, нервно закружилась над головой Волка.

— Мы её теряем! — закричала она, — Соня, Сонечка переходи.

— Она тебя не слышит, — сказал Волк.

— Сонечка!!! — закричала тетрадь, — вызови Косу! Зови! Зови!!! Коса!!!

Коса вырвалась из стены и зависла рядом со мной. Сергей подался вперёд.

— Если хочешь умереть коснись её.

— Бери косу, — тихо сказал Волк.

Я не шелохнулась.

— Как всегда, всё усложняется.

Из пустоты вышла Ева. Я впервые сосредоточилась на живом объекте.

— Не смей, — прошептали мои губы.

— Соня, Соня, вы снова в неприятностях, а мне расхлёбывать, Волк уйди, ей ничего не угрожает.

Ева взяла мою косу, и, улыбнувшись, осмотрелась.

— Сергей вытаскивай её, — сказала она.

— Я?

— Кто же ещё, ты же у нас Ворон, хватай за руку и тащи, — прорычал Волк.

Сергей не уверенно сделал несколько шагов к столу я лежала с широк о открытыми глазами, зрачки замерли и взгляд померк, и заметно вздрогнув взял меня за руку. Через мою руку как тонкая река полился голубой свет и окутал его с ног до головы, Сергей зажмурился и устыдившись своего детского поступка резко открыл глаза.

— Где я, — удивился он, — больница? Больница, но другая.

Он увидел полупрозрачную фигуру, плывущую вдоль коридора, на ней был черный балахон. Мужчина поспешил за ней вслед. Смерть вошла в палату и остановилась Сергей вошёл следом и осмотрелся.

— Не может быть? — вздрогнул он.

— Так и кто здесь у нас, — на распев сказала фигура, — Заяц Сережа, 5 лет, хороший мальчик, но я не Дед Мороз, но у меня есть для тебя подарок.

— Оставь его.

Сергей резко обернулся, в проеме на коляске сидела Соня.

— Я сказа, оставь его, или ты плохо слышишь?

Смерть удивилась не меньше Сергея.

— Что тебе нужно, он мой и я его заберу и какие-то девчонки мне не указ.

— Я сказала, остановись.

— И что ты мне можешь предложить малявка?

— Меня, — не задумываясь, выпалила девушка.

— Что? — не поняла Смерть.

— Себя, свою жизнь, в обмен на его. Соглашайся.

— Но, ты должна подумать?

— Я уже всё обдумала, я всё равно скоро умру сегодня или завтра. Так что выбирай или я или уходи.

— Хорошо, уговорила, я приду за тобой сегодня ночью, у тебя один день проведи его с пользой. Тетрадь запиши, обмен.

Смерть исчезла, а Сергей остался сидеть расстроенным и потрясенным увиденным. Девушка подъехала и коснулась руки мальчика.

Мальчик открыл глаза.

— Мы ведь друзья? — спросила его Соня.

— Конечно, — слабо отозвался мальчик, — я всегда буду тебя защищать, слово мужчины, только выздоровею.

Девушка заулыбалась.

— Я знаю.

По щекам Сергея потекли слезы.

— Чертов Ворон, хватай ее и тащи! — прокричал голос Волка из пустоты.

Сергей очнулся, вытерся рукавом и подскочив, поднял девушку на руки, свет полоснул по глазам, Сергей зажмурился и открыл глаза уже в палате, отстранился.

— Свет, — прошептала я, — у меня его свет.

— Если ты не перейдёшь, то всё для тебя будет кончено, но ты и так это знаешь. Выбирай свет или жизнь. На мой взгляд, ответ очевиден. Соня у нас есть время. Отпусти.

Я посмотрела на свою руку и задрожав разжала пальцы, свет исчез.

— Не убивай — слабым голосом попросила я.

— И не думала, просто сотру их память. Уходим.

Ева подняла меня на руки.

— Ребята вы со мной. Сергей на Волка и держи тетрадь. Прощайте, приятно было с вами поболтать. Вы ничего не видели и ничего не помните.

Ева ушла в пустоту, Волк шёл рядом, Сергей держал его за химок. Они вышли в совершенную белоснежную пустоту, и положила меня на воздух, засмеялась.

— Да, не когда не видела тебя в таком состоянии даже после Беслана.

Она материализовала чёрный плащ и накрыла меня им.

— Теперь просто ждём. Соня не заставляй нас долго здесь сидеть. У меня дел выше крыши, да и у парней тоже, — сказала Ева.

Я выгнулась и закричала. Парни задрожали, Ева улыбнулась и закачав головой осмотрелась.

— Соня, как только придёшь в себя, зайди к шефу. А вы со мной, то, что сейчас произойдёт не для ваших глаз. Тетрадь, уведи их. Да, уходите, — повторила Ева, — встретимся в конторе. — Я останусь. Я всегда рядом. Соня прости меня, меня не было рядом.

Троица повиновалась ее голосу и ушла. Я стала биться в судорогах мое тело то там то здесь пробивал свет, он проникал насквозь со страшной скоростью делал круг и снова возвращался раз за разом.

— Я потеряла его, я была рядом и не успела. У нас очень мало времени.

— Соня ты на грани, впитай как можно больше сил. У тебя сократились строчки?

— Куда ещё? Нет.

— Ты в порядке?

— Не совсем, но пора двигаться. Хоть я и потеряла свет, но его холод у меня остался. И знаешь что, он похож на наш, свет смертей. Идем, поговорим с шефом.

— Может позже?

— Не стоит оттягивать неизбежное.

Мы вошли в холл. Ребята поднялись с дивана.

— Ты почему ещё в обличии зверя, — тяжело ворочая языком, спросила я.

— Хочешь увидеть меня обнажённым?

— Нет. Волк возьми Сергея, и вернитесь в мир, я приду позже у меня дела.

Ребята молча кивнули. Они ушли, а я поплелась к шефу.

— Что нового? — спросила я.

— У меня ничего, а о вас, знаю. Тетрадь сколько строчек осталось?

Тетрадь прошуршала листочками.

— Двадцать пять, — прошептала она, — даже если, и писать в каждой строчке, всё равно мало.

— Хватит, будем использовать только для тех, кто подходит под наше описание.

— Я могу добавить, — сказала шеф.

Тетрадь оживилась.

— Не стоит, справимся.

— Соня? — возмутилась тетрадь.

— Уходим.

— Жду новостей, — проводила нас шеф.

— Почему ты не согласилась? — удивилась тетрадь.

— Я не знаю, что она потребует взамен, и мне кажется, что это очередная проверка.

— Я если нет, и она просто хотела нам помочь?

— Я уверенна, что про свет она знает, но ничего не сказала, значит, помогать не хочет.

— Или не может? — заступилась за неё тетрадь.

— Думаешь, ей дали приказ?

— Кто?

— Кто-то выше.

— И кто это?

— Думаю есть. Давай закончим этот разговор. Сколько детей подходят под наше описание?

— Если хорошо подчистить — тридцать.

— Вот видишь, сколько у нас ещё дел. А ты ерундой страдаешь, давай работать. Дай мне имена, я передам их Сергею, пусть тоже побегает. Подожди, — остановилась я, — дети пропадают только в этом городе или где-то ещё?

— Я не знаю, не могу проверить.

— Хорошо обращусь за помощью к Еве.

Мы пришли в дом деда, там же были и парни, они с опаской косились на меня.

— Говорите, лучше вам узнать всё сейчас.

— Почему ты на особом счету? — выдал Волк.

— С чего ты взял?

— За такой проступок, какой был сегодня, рядовую сотрудницу просто бы уничтожили, а ты жива и продолжаешь работать над этим делом.

— Из-за того кто я есть. Вы должны знать, мы забираем душу в одно время, в одну секунду, временные рамки незыблемы, её можно забрать только в последнюю секунду жизни. Если это одна душа это просто, две тоже не страшно, хорошая тренировка, но иногда бывает их до десяти или больше, и если их время наступает в одно, не многие могут справиться с этим. Поэтому на такую операцию отправляют нескольких смертей. А это накладно, и бывает много не состыковок, даже иногда опасно, мы плохо уживаемся вместе на задании, мы собственники и кто-то всегда должен быть выше остальных, кто-то должен командовать, я мы это не любим. Легче работать в одиночку, тот, кто может выполнить задание, где больше трёх душ, высоко цениться.

— Ты можешь? — испуганно спросил Сергей.

— Ты же видел меня в деле, их было двадцать семь.

— И это не рекорд, — похвасталась тетрадь.

— Замолчи, — одёрнула я её.

— Было и больше? — спросил Хмор.

— Я не хочу вам это рассказывать, ещё вопросы есть? Тогда Сергей у меня к тебе просьба, нет, к вам обоим, мы составили список потенциальных жертв. Вам придётся проверить всех и сравнить полученные данные. Нам же придётся оставить вас на несколько дней.

— Это необходимо? — вмешался дед.

— Деда, у нас много дел, но мало времени, разделившись, мы сможем больше сделать.

— Тебе нужно моя помощь? — спросил дед.

— Да, сходи на мою могилу, положи цветы, ромашки я их люблю. Адрес запиши. Тетрадь дай им имена, что тебе удалось узнать, пусть проверят.

Волк сглотнул, но ничего не сказал. Мы разбежались, я в архив на выяснение всех подробностей, мужчины выполнять мои поручения. Придя в архив, окинув взглядом полки и дав задание главному поисковику, опустилась на стул. Запустив пальцы в волосы, я заскулила и разревелась.

— Всё так плохо? — услышала я заботливый голос.

Я подняла глаза на Волка.

— Нет, — всхлипнула я.

— Значит всё на много хуже, — утвердил он, как отрезал, — расскажешь?

— Я же…

— Хватит играть, — разозлился Волк.

— Я скоро уйду, у тетради осталось двадцать пять строчек. Ты как некто другой знаешь, что это значит.

Волк опустил голову и заскрипел зубами.

— Ты первая Смерть, чей уход меня не обрадует.

— Если это комплимент, то спасибо.

— Ответ готов, — разнеслось по залу, оборвав наш разговор, и со всех сторон загорелись имена.

— Сколь же их, — испуганно вздрогнула я.

— Мне кажется их более сотни, — озираясь, сказал Хмор.

— Сто четыре, — прогремело над потолком.

— За какое время? — спросила я. — Такое было и раньше?

— Да, на протяжении ста лет.

— Сто лет, — я напряглась, — не может быть, только не он?

Я сорвалась и побежала по коридору, Волк не отставал не на шаг. Я ворвалась в кабинет шефа.

— Вы знали, знали всё с самого начала, зачем вы заставили меня через это пройти?

— Потому-то ты единственная кто может с этим справиться.

Я обреченно опустилась в кресло.

— Кто-нибудь объяснит мне, что это значит? — сказал Волк.

— Николай, это он. Только у него есть такие силы. Как же я сразу не догадалась. Мы с ним одного уровня и силы. О нем ходят легенды. Зачем, почему? Значит это его свет, нет что-то в нём не то.

— Ещё раз кто он?

— Предшественник Сони, именно он забрал её, — подтвердила шеф.

— Точнее убил меня.

— Ты сама выбрала, — уточнила шеф.

— Он поставил меня в такие условия, у меня не было выбора.

— Выбор есть всегда.

— Мне было нужно позволить забрать невинную душу?

— Закон един для всех, — проревела шеф.

— Насколько знаю, он заслужил перерождение?

— Да, но это по какой-то причине не произошло.

— Перерождения не было? — удивилась я.

— Даже если и было, мы его не зафиксировали.

— Как вы такое пропустили?

— Моё дело следить, чтобы все уходили в свой срок, появлением занимаются другие.

— Это вас не насторожило?

— Когда я забеспокоилась, было слишком поздно.

— Я не первая кто его ловит?

— Нет, но определено ты единственная кто продвинулся так далеко. Сонь останови его, прошу. Сначала я даже не подозревала, что это именно он, отличник, и лучший из нас, ваша сила схожа ты может тоже, что и он, наверное, это тебе передалось в момент перехода, путаница с душами была и до тебя, я считала, что они попадали в Сумрачный лес, и потом мы нашли этому подтверждение, и я успокоилась, но всё стало на свои места с твоей смертью, уж очень сильно он желал тебя, так что сорвался и выдал себя, и тогда мы его потеряли.

— Почему именно меня?

— Это тебе и предстоит выяснить. Справишься?

— Я постараюсь, но почему мы не можем его найти.

— Не знаю, честно не знаю, у нас, его нет, да и среди живых нет.

— Он может прятаться между мирами?

— Нет, нужна привязка.

— Например, невинная душа.

— Возможно, — неохотно согласилась шеф.

— Отдайте мне Еву.

— Бери.

— Шеф не забудьте у вас сегодня свидание.

— Да иди ты, я и так уже два часа на выбор одежды потратила.

Я рассмеялась, и настроение заметно поднялось.

— Зачем она нам?

— Знаешь в чём её преимущество над такими как я? Нет, Волк ты меня удивляешь, я думала, ты всё знаешь? В тетради. Привет Ева, ты с нами.

— Знаю, шеф сказала.

— Стоп причём здесь тетрадь?

— Волк успокойся, просто Каратели не имеют тетради, они уничтожают, не смотря на линию жизни. Только по приказу, поэтому в тетради они и не нуждаются.

— Понятно.

— Отлично, но зачем я тебе понадобилась, хочешь натравить меня на пару десятков невинных душ?

— Нет, но в отличие от меня ты можешь найти неприкаянные.

— Ты чего, таких же, не осталось?

— Может и нет, но раз тех пропавших у нас нет, значит, они где-то есть, и мы должны их найти. Ничего не пропадает бесследно.

— А если я их не найду?

— Тогда наше дело хуже, чем я думала.

— Ева, это Алексей Семёнович, он меня приютил, это Ева, она Каратель и пока будет жить с нами.

— Я всегда рад хорошей компании, — расцвёл дед.

— Деда ты собирайся, а то шеф уже третье платье примерила.

— А я готов, костюм, цветы и я. Что ещё нужно?

— Тогда удачи.

— Ой, девочки вы такие милые.

Шеф появилась неслышно и скромно потупила глаза. Дед был в восторге. Да оделась она конечно хорошо, платье, макияж. Прощание было коротким и они ушли.

— Волк ищи среди фанатов вот этих детей, сравни со списком Сергея, что получилось у него.

— Чем займётесь вы?

— Ближайшие два дня, нас не будет, так что пока без нас. Ева уходим.

Мы опустились на одно из городских кладбищ.

— Ты же знаешь что это почти не реально.

— У меня не осталось попыток, и я не могу записать пропавших. Ты это можешь?

— Так что тебе всё же нужно от меня?

— Ты моя привязка к этому миру. У меня мало сил и я быстро ослабеваю. Тебе придётся удерживать меня в сознании, я боюсь отключиться в неподходящий момент. Ты это сможешь?

— А то. Какой план?

— Искать неприкаянные души.

— Здесь будет сложно, слишком много разных мешающих факторов.

— Знаю поэтому мы уйдём в промежуточный мир, и будем смотреть оттуда.

— Смеёшься, они же там кишат.

— Это да, но неприкаянная душа имеет другой цвет, и мы его быстро распознаем, а по нем, найдём и его обладателя.

— Если он держится в миру.

— Не без этого, но думаю, у них нет выбора.

— Тогда пошли искать.

Мы перешли в промежуточный мир, белое бесконечное пространство простиралось, насколько хватало глаз.

— Предлагаешь разделиться? — спросила Ева.

— Нет.

— Соня, что с тобой?

— Боль, голова раскалывается.

— Держи меня за руку.

— Не поможет.

— Держись за тетрадь.

— Я оставила её у шефа, ей и так тяжело.

— Я вам завидую.

— Чем же это?

— У неё есть ты, у тебя она. А такие как я одиночки, не друзей, не семьи.

— Тебя же все бояться. Ты же и за нами можешь прийти.

— Но ты же, меня не боишься.

— Издеваешься, ты мне как родная, твоя школа владения косой не прошла даром, я лучшая.