После измены

Глава 1

«Про ресторан помню. Буду вовремя», — смс от Серёжи подсвечивает экран.

Не успеваю ответить жениху, как вдруг…

БА-БАХ!!!

Лечу в сторону, а резкая боль обжигает висок.

Что случилось? Мы вылетели на обочину?!

От удара и резкого торможения укрывает паника. Кровь динамично бьет в виски.

Руки дрожат. Пытаюсь сориентироваться, но эмоции не позволяют.

Как только одеревеневшие пальцы справляются с ручкой, я тут же выскакиваю на улицу. И… упираюсь ошарашенным взглядом в номера своей машины. Это она столкнула мое такси.

Распахивается дверь. С громким хлопком приколачивая ее обратно, негодующе выбирается мой Сергей. Ничего не понимающий мозг тут же отмечает, что в своей машине Серёжа дверью так никогда не гремит.

Мой жених видный парень, — рослый, статный, широкоплечий, — и сейчас он в четыре шага подлетает к водителю такси, хватает его за грудки и ощутимо прикладывает спиной о корпус авто.

— Че творишь, баклан?! — мышцы играют под чёрной футболкой. — Ты мне тачку разбил! — кивает на потрёпанный черный мерседес. Мой. Сегодня Сергей взял его «по делам».

Но окончательно вышибает дух другое. С переднего пассажирского сидения МОЕЙ машины вальяжно выбирается длинноволосая блондинка и успокаивающе поглаживает живот размером с арбуз.

— Серёж, да оставь ты его, что с него взять! У него и страховки-то, наверное, нет. Поехали, опаздываем!

У меня аж во рту пересохло. И ноги ослабли.

«Опаздываем?!»

Сергей в ярости громко одергивает девушку, резко поворачивая голову. И в этот момент сталкивается со мной взглядом.

Жених мой в миг становится белее снега, округляет глаза. Кадык его нервно дёргается, руки виновато опускаются, освобождая водителя. А затравленное выражение лица не оставляет сомнений: именно он отец ребёнка незнакомой мне барышни.

Представляю, какую невинную сцену может разыграть Серёжа, поэтому тут же разворачиваюсь к блондинке и, не теряя больше ни секунды, быстро выпаливаю:

— Он отец? — большим пальцем указываю себе за спину.

— Ну да… — непонимающе тянет девушка.

— Куда спешили? — не отстаю, пока Серый меня силой не уволок в сторону. И не заставил слушать только его.

— Так… сорок одна неделя уже… — ладонь ее продолжает осторожно гладить живот. — Сказали ложиться...

— Дашка!!! — сильные руки опускаются на мои плечи, быстро отводят в сторону, разворачивая. Любимый зелёный взгляд полосует душу. А каждое слово бьет наотмашь. — Даш, ты погоди с выводами! Я сейчас все расскажу как есть!

— Ну попробуй, — издевательски выплевываю ему в лицо, скрещивая руки на груди в защитном жесте.

— Это все чистая случайность! У нас всего раз было!

— Какая это случайность? Ты мало того, что гулял, так даже не предохранялся!

— Я ее почти не знаю! Просто бабки на карту кидаю, и все! А сегодня она просто попросила ей помочь!

В голове не укладывается. Мой мир летит к черту. Вот прямо сейчас. Пока я, задыхаясь от эмоций, тону в омуте зеленых глаз.

— Я понимаю, ты сейчас очень потрясена, а я виноват очень, — кивает уверенно. Ещё немного, и у меня пар из ушей повалит. — Но я уже не исправлю. Даш, давай я сейчас ей попутку тормозну, ее подкинут до больницы, а мы с тобой домой поедем, там договорим, согласна?

— Куда мы уже уедем?! Ты мне мерседес разбил! Ты на моей машине ее рожать повёз!

Серёжа вчера сказал, что свой рендж ровер он оставляет у официалов на диагностику неполадок. И попросил на день дать ему моего мерина. Потому что «ну стооолько важных дел»!

— С аварией вообще нет проблем, — морщится. — Бате сейчас наберу. Все порешаем по-быстренькому. Даш, ты только, пожалуйста, сейчас не уезжай! Мы вместе поедем!

У Серёжи отец в мэрии города. Поэтому они всегда все решают «по-быстренькому»…

Отчаяние топит. Такое ощущение, что мир перевернулся. У моего жениха скоро родится ребенок. А у нас свадьба через три недели…

Блондинка на пару с водителем наблюдает за нами в четыре глаза. А у меня руки чешутся врезать жениху побольнее. Вот только уже противно его касаться. Внутри разгорается огромный огненный шар, выжигает все на своем пути. А после не останется ничего, кроме пустоты. Это ж сколько Серый молчал-то, а?!

— Ну ты и…

— Мерс застрахован! Ну че ты, Даш!

— Да «ниче»! — ору ему в лицо и начинаю обходить уже непригодное такси. Горько бросаю за спину: — Размножайся дальше. Только уже без меня.

— Да не убегай! — запястье обжигает стальная хватка. — Я накосячил жестко, я не отрицаю. И сожалею очень! Но теперь уже ничего не исправить, понимаешь?! Уже только остается принять…

Железная логика. Я принимать это должна? Я?!

— А меня кто-то в известность ставил, что я такое принять должна?!

— Даш…

— Мне нужно побыть одной, — отрезаю. — Не ходи за мной.

Срочно хочется смыть с руки его прикосновение.

— Я тебе другое такси вызову и сам тут разберусь, ладно? А ты спокойно поедешь домой.

Глава 2

Дверь квартиры Сергея закрывается как по маслу, легко. Тихий щелчок словно навсегда провожает. Держусь из последних сил, чтобы не закричать от отчаяния.

Слезы душат до сих пор, не позволяют вздохнуть. Задерживая дыхание, все еще пытаюсь успокоиться. Но безуспешно. Я уже наскоро смыла косметику, тщательно полила лицо холодной водой. Но ничего не помогает, оно безобразно распухло, а из глаз нескончаемо бегут вниз соленые дорожки.

Вызываю лифт. Рассеянно тяну за собой чемодан, даже не замечая, как он до боли врезается мне в ногу.

Еще какое-то время коротаю в офисе своего event-агентства. Все. Не могу больше.

Переночевать напросилась к подруге. Лида сегодня остается у своего мужчины, так что будем «шиковать» с ее кошкой вдвоем.

— Мяу, — доносится сбоку слабое мяуканье. А я мечтаю закрыть глаза и очнуться от этого кошмара.

— Да ладно. Не расстраивайся. Я всего на пару дней, — провожу по мягкой щетине. У Лиды сфинкс.

Хоть мы с ней и не слишком ладим, кошечка ластится, словно чувствует мое отчаяние.

Все мечты, чувства и надежды не просто разбились, они в грязи вывалены. В шкафу у мамы висит свадебное платье, которое я не так давно забрала из салона. Сидит как влитое… индивидуальный пошив… А сердце теперь как заштопать?

Серый бесперебойно обрывает телефон. Разговор я откладываю. Пока еще откладываю.

Как же хочется смыть с себя этот отвратительный день! Душ немного отрезвил мысли, прохладная вода унесла часть боли, позволив расслабиться на короткое время.

Бреду на кухню, щелкая чайник. Одной хорошо. Одной можно подумать.

Кручу в руках телефон, не представляя, к чему готовиться. О чем спрашивать.

Серый обманул. Предал.

Когда молчал девять месяцев беременности его барышни. Когда занимался ее проблемами и вопросами, общался с ней. Когда звал меня переезжать к нему. Когда с улыбкой делал мне предложение как ни в чем не бывало. А она уже была беременна…

Мысли кусают больно. И в итоге я просто набираю его номер, потому что догадки душат. Потому что все равно разговор должен состояться.

— Дашуль! — мигом отвечает Серёжа. — Даш, ну ты где? Я уже не знаю, где тебя искать!

— Мне нужно одной побыть. Но я звоню, чтобы услышать правду. Признавайся.

Я чувствую, что-то не так. Не складывается у меня картинка. Если бы Серому эта девушка была безразлична, он бы в жизни не заморочился и никуда ее не повёз. А она ещё и из машины выбралась, ещё и командовала. Он точно врет. Изворачивается.

— Дашуль, я тебя люблю до луны и обратно! Давай я приеду! Мы поговорим спокойно, и я потом свалю, если выгонишь!

— Рассказывай, — чеканю по слогам. — Кто. Эта. Девушка.

— Это бывшая моя, — тихий ответ впивается острыми щупальцами в раненое сознание. — Мы с ней ещё общались, когда я с тобой познакомился. Совсем недолго. А потом мы с тобой как-то повздорили… и… и я… — прикрываю глаза, представляя себе эту картину. — В общем, мы с ней пересеклись. Кофе попить. Оно как-то само так получилось… Даш, это реально тогда было один раз, я тебе клянусь! Я до нее больше никогда не дотрагивался!

Я хорошо помню тот момент. Я тогда еще на съемной квартире жила. Он приполз с огромным букетом в зубах. Дня через два после ссоры. Сказал, что не хочет ругаться. И ему мое спокойствие важнее, чем выяснение кто прав, а кто виноват.

— То есть наши недопонимания настолько тебе развязывают руки? — слова выходят глухо, голос кажется охрипшим от потрясения.

— Дашуль, я понимаю, что тебе очень неприятно это слышать, но... ну я уже ничего не изменю. Я очень сожалею, что так... что вот так…

— Когда ты о беременности узнал? Сразу?

— Да, она мне сразу сказала, — рубит правдой. И уши не закрыть, и не спрятаться от неё.

НУ КАК ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ?! Я не понимаю!!! Как он мог просто сделать вид, что ничего не происходит!!! КАК?!

— Ты не посчитал нужным мне рассказать? Что от тебя бывшая беременна?

— Ну а как бы я рассказал? — в его голосе вибрирует отчаяние, и я просто не знаю, что сказать, душа в клочья. Сердце не бьется. О чем тут можно говорить?! Столько времени обмана и лжи... — Я струсил, да. Но… Даш… Ты же ушла бы от меня. Сразу. Даш, я не смог. Прости, пожалуйста!

— Как бы ты рассказал? Ртом! Как кофе ее приглашал выпить!

— Даш, пожалуйста…

— Когда меня замуж звал, ты уже ребенка ей сделал! Думаешь, что можно просто закрыть на это глаза, да? Ты хоть представляешь, как это может повлиять на нашу жизнь, Серёжа?!

— Мне вообще этот ребёнок не нужен. Ну бабки буду давать. Окей. Тем более я ей предложил, если хочет, сделать аборт. Она отказалась. Я не собираюсь с ними видеться в дальнейшем. Она найдёт себе другого мужика потом. У неё все будет нормально. А сейчас просто приходится помогать... ну ты же понимаешь: нервы, здоровье, все дела. А потом их в нашей жизни не будет.

— Ты себя слышишь? Ты вообще сам слышишь, что ты несешь?

Настолько больно все это сейчас осознавать… это чересчур. Никогда мне так плохо не было. Это для меня настолько сильный удар, что сильнее не придумать. Такого предательства я от любимого человека не ждала никогда.

Но что еще ужаснее… ребенок для него это ничто.

Слёзы капают на безразмерную футболку.

Он готов просто так отказаться от собственного малыша. Да что там… ему вообще плевать. Он просто швырнёт деньги в лицо и закроет вопрос. Перешагнет, как будто ничего и нет. Как привык. Это для него пустяк.

Глава 3

— Все нормально, Лид. Не волнуйся.

— Точно? Даш, тебя никто не гонит, если надо, побудь у меня пока.

— Нет-нет, все в порядке. Я уже у мамы, распаковываю вещи, — улыбаюсь через силу.

— Звони если что.

Отключаюсь, скупо прощаясь.

Выбрасываю в мусорку пустой пакет.

Устало опускаюсь на пол маминой квартиры, у ног разбросаны вещи. Хочется закрыть лицо руками и закричать. Громко-громко.

— Дашуль, ты, может, голодная? — упорствует мама. — Вон похудела как.

Спасибо ей, она не лезет в душу после заявления, что мы с Сергеем расстались и просьбы временно пожить у неё.

— Нет, не голодная.

Мама хмуро оглядывает меня, пока я упорно прячу раненый взгляд, и оставляет одну.

Работу в последние два дня пришлось распределить между Лидой и Катей. Лида мой полноценный партнёр. Несмотря на то, что идея создать собственное event-агентство принадлежит мне, как и деятельность по всем юридическим и организационным моментам, воплощали мы задумку вдвоём с Лидой. А Катю мы взяли к себе уже позже, она занимается отдельным свадебным направлением.

Девчонок я предупредила заранее, что пару дней меня в офисе не будет. Бывший жених периодически пытается дозвониться, забрасывает СМС. Морально я не готова к еще одному столкновению. Поэтому мне очень повезло, что Серёжи не было дома, когда я забирала необходимые вещи.

Сижу и разбито смотрю в одну точку, пытаясь собрать себя. Заставить хотя бы улыбнуться. Но не получается. Зачем этот обман, зачем? Почему не сказать сразу? Он же не мог не понимать, что правда выплывет наружу и будет только хуже.

Невозможно не признать: в Серого я влюбилась почти сразу, неконтролируемо и очень сильно. Галантный, раскованный, высокий русоволосый парень со светло-зелёными глазами, крепкая спина и руки, прокачанные мышцы. Он красиво ухаживал: цветы, походы в дорогие рестораны, подарки, помогал решать проблемы, а их у меня всегда было выше крыши…

Я сама из неполноценной, небогатой семьи. Отец бросил маму, когда мне было года четыре, я его смутно помню. Никаких эмоций к постороннему человеку во мне не осталось.

Когда Серёжа привёл меня в свою семью, заявив, что у нас любовь и он сделал мне предложение, отец его — Фёдор Арсеньевич — лишь неодобрительно покосился на меня, а мать вообще промолчала, скованно посмотрев на мужа.

Отношения с мамой Серёжи у нас не слишком хорошие. Не самые плохие, конечно, но по характеру его мама не мой человек. Она без указки мужа и шагу ступить не может. Иногда мне кажется, что у неё напрочь отсутствует своё мнение, собственные желания и личные взгляды на что-либо.

В отличие от неё, Фёдор Арсеньевич человек жёсткий, с диктаторскими замашками, личную точку зрения всегда высказывает прямо и навязчиво, молчать не любит. Вокруг него тяжелая аура, этот мужчина привык, что ему все подчиняются. Но он мастер не только слова, но и дела. А возможности у него дай бог каждому…

Я отвлекаюсь от грустных дум, понимаю, что звонит телефон. Имя на экране заставляет вздрогнуть.

— Алло, — нехотя принимаю вызов.

— Даша, — чуть съёживаюсь под уверенным тоном Фёдора Арсеньевича, — здравствуй. Машина в ремонте. Никаких претензий к ней нет. В аварии не числится. Таксист проморгал опасную ситуацию, не сориентировался вовремя, поздно отреагировал и слетел на обочину. Сам.

Вот об этом я и говорила. Вот так в их семье принято. А для меня это дикость. Если Серёжу ещё можно назвать человечным, то его отец — настоящий робот без эмоций и проблесков чувств. Его жизнь — идеальный механизм, где отлаженно работает каждая шестеренка.

А что еще хуже… Машину мне помог купить Сергей. Пусть в кредит. И страховку Серёжа мне подарил. А через пару месяцев приехал со справкой о закрытом кредите. Поэтому вопрос о том, чья все же это машина, остается открытым.

— Спасибо. Но это теперь не мне нужно говорить, а вашему сыну. Машина принадлежит ему.

— Даша, что у вас сейчас с Сергеем? — спрашивает строго.

— Мы разошлись, — раздумываю пару лишних секунд и решаю, что молчать не имеет смысла. Фёдор Арсеньевич сто процентов знает про будущего отпрыска. — У него скоро ребенок родится. Он помогает девушке. Я не хочу во всем этом участвовать. Пожалуйста, не нужно меня уговаривать, если вы звоните за этим.

— Я и не собирался, — звучит чуть приглушенно, а я теряю дар речи. Не мигая слежу за своим отражением в окне. — Он тебя обманывал. Такое не нужно прощать. Ты все правильно делаешь.

Последняя фраза выбивает из колеи. Он был настолько против наших отношений с его сыном, что теперь так неприкрыто об этом заявляет напоследок? Да еще и дров подбрасывает в костер?!

— Я знаю, что никогда вам не нравилась. Не стоит это демонстрировать так открыто, — произношу с лёгким нажимом. Не могу промолчать.

— Ты ошибаешься, Даша, — мое имя в его устах звучит очень чувственно, с легкой хрипотцой, но я пропускаю этот момент из-за сильного волнения. — Неприязни я к тебе никогда не испытывал.

По спине бежит неприятный холодок. Даже на расстоянии от этого человека легко улавливается исходящая опасность.

Глава 4

— Добрый вечер.

Распахнув дверь, сталкиваюсь с твёрдым ледяным взглядом.

— Добрый, Фёдор Арсеньевич, — в миг напрягаюсь.

— Могу я войти?

В голове проносится несколько фраз, феерично подчёркивающих, что мужчине, должно быть, стоило невероятных трудов явиться в «хрущевку на окраине». Я с трудом, но все-таки сдерживаюсь. Он как-никак гость. И отец моего бывшего жениха. Следовательно, несостоявшийся родственник. Нужно элементарно иметь уважение.

— Если честно, я собиралась пораньше спать лечь, — попытка не пытка. Закрывать дверь перед носом этого человека нельзя. Если захочет, он своего добьётся. А приехал он не просто так. В моих интересах выслушать его на моей территории.

— Я не отниму у тебя много времени, — настойчиво смотрит, негласно заявляя, что никуда не уедет сейчас. И как-то тихо, но очень уверенно добивает фамильярным обращением: — Даша.

Звук собственного имени заставляет немного поежиться. Атмосфера раскаляется.

— Пожалуйста, — указываю ладонью на кухню.

Мужчина нехотя разувается, брезгливо осматривая маленькую квартирку. Зачем он так? Я, между прочим, маме год назад косметический ремонт сделала. Светлые обои, полы под дерево. Все свежее, чистое. Ну, правда, мебель старовата, так мама не хочет другую… Чего нос морщить?!

Но это ещё полбеды!

Квартира у мамы двухкомнатная, но перегородка между мизерной кухней и моей бывшей комнатой отсутствует, как и коридор. И я таким образом сразу оказываюсь в проходной. Раскладной диван монументально стоит у окна ещё со школьных времён. Сейчас он расправлен и на нем красуется простенькое постельное белье в цветочек.

Мужской взгляд неприязненно цепляется за мое спальное место.

— Чай, кофе? — привлекаю внимание гостя. Прохожу вперёд, выдвигая один из двух стульев. Радушно приглашаю сесть.

Фёдор Арсеньевич прихватывает штанины, вальяжно дергая ткань вверх, и присаживается, медленно закидывая ногу на ногу. Кладет локоть на стол. Он вот вообще не вписывается в окружающую обстановку! Даже мой бывший смотрелся здесь намного более к месту.

— Здравствуйте, — чуть прихрамывая, шагает к нам мама. — Ой, а мы не ждали гостей.

Мужчина здоровается чуть отстранённо и уверяет, что заехал всего на пятнадцать минут «поговорить с вашей дочерью».

Да уж. Между мамой и несостоявшимся свекром разительный контраст. Он подтянут, одет с иголочки, на лице легкая небритость и уверенность, слабый запах терпкого парфюма проникает в легкие. Аромат приятный, но мне от него тошно.

И мама с уставшим взглядом, лишним весом, больными ногами и желанием угодить.

Я надеюсь, он не произнесёт вслух все то, что читается в его взгляде?! Это как минимум неприлично!

— Мамуль, ты извини. Фёдор Арсеньевич заехал всего на несколько минут. Ты не могла бы оставить нас наедине?

Я вижу, что маме некомфортно, и она, облегченно кивнув, тут же направляется в свою комнату.

А я ловлю краем глаза раскованное движение крепкой кисти, и на стол тут же опускаются ключи. От злополучного мерседеса.

— Я вернула Сергею этот подарок. Мне так будет комфортнее, — и да, я действительно теперь воспринимаю «свою» машину именно так. Хочется поскорее отделаться, а то мало ли что…

Пожимаю плечами, понимая, что мужчина проигнорировал предложение чая или кофе. Ну и ладно. Мне же потом посуды меньше мыть. Мы здесь по старинке… руками моем…

— Даша. Ты очень неглупая девушка, — проницательный взгляд проникает в душу. — И прекрасно понимаешь, что мой сын на такие подарки сам не зарабатывает.

Смотрю на него во все глаза.

Молчание длится около минуты. Напряжение витает в воздухе и грозит обрушиться на меня. Я глупо разглядываю высеченное из камня лицо: высокий лоб, хищный взгляд, прямой нос, узкие губы, острый подбородок.

— Я лично для тебя выбирал эту машину. Возвращать ее не нужно. Ты никому ничего не должна, — бровь его на секунду убедительно взлетает вверх, бросая вызов.

А я каким-то чудом считала, что выбрала ее сама. А сейчас понимаю: меня Сергей убедил выбрать этот вариант.

— Она мне не нужна, — потрясенно возражаю. И на всякий случай опираюсь бедрами о столешницу.

— Решать тебе. Хочешь, — слегка оттопыривает нижнюю губу, показательно демонстрируя, что его такой вариант не устроит, — продай.

— Заберите, пожалуйста, — отвожу взгляд. Разумеется, мне нравится эта машина и она мне нужна! Очень! Но я буду чувствовать себя обязанной, как и сказала, поэтому лучше я чуть позже куплю себе что-то попроще. Сама. А эту Сергей пусть бывшей своей передарит.

— Даша. Я хочу, чтобы ты ездила на нормальной, безопасной, новой машине. Обслуженной по первому разряду. У официального дилера.

Челюсть моя с грохотом обрушивается на пол. Или мне это все лишь показалось?

Что он говорит? Слова как выстрел. И у меня закончились возражения. Я боюсь искать смысл этой фразы. Но… отец Сергея подсказывает сам:

Глава 5

Просыпаюсь ни свет ни заря. Сон как рукой сдуло. Лежу в постели, уставившись в потолок. Не знаю, сколько времени прошло, пока я гоняла в голове неприятные мысли.

Три дня. Целых три дня для меня стали адом. Сергей беспрестанно заваливает звонками и СМС, которые я даже не читаю. Удаляю сразу. Не глядя. Незачем душу бередить. И так забот валом, хотя работы слегка поубавилось. Но хуже всего то, что я со страхом ожидаю момента, когда отец моего бывшего жениха вновь заявит о себе. Он все это время молчал.

Краем глаза отмечаю, что экран телефона подсвечивается. На автомате дотягиваюсь. Небрежно пробегаюсь глазами… о господи! Отнимаю руку как ошпаренная. Тут же потрясенно сажусь, притягивая к груди колени. Гляжу на телефон, как на змею.

Нет! Ну только не это!

Заставляю себя вновь взять мобильный и прочесть сообщение.

«Даша, доброе утро. Мне стало известно, что Сергей тебе докучает. Я отправлю его в командировку до выходных. Разговаривать с тобой ему будет некогда».

Блокирую экран, пытаясь усмирить колотящееся сердце. Но не выходит. Даже дышать не могу. Даже… даже… Даже думать противно, что Фёдор Арсеньевич вновь до меня дотронется! От одного только его имени коробит! Феееедя…

А если Серёже рассказать? Он сможет что-то сделать?

Резко одёргиваю себя. Что он сможет? Он при каждой проблеме бегал к папочке, а теперь что? Да и не заступится он, однозначно.

Откидываюсь на подушку. Прикрываю глаза, раздумываю о последствиях отказа. К чему готовиться? Агентство прикроет? Может. Проверки организует? Легко! Что ещё — я даже не представляю. Но… зачем ему? Девушек вокруг мало? Вдруг я просто накручиваю себя? И отказ он примет… нормально?..

Но в это верится с трудом.

Мне хочется уехать. Сбежать. Хотя бы на время.

Тяжелое чувство ныло в груди, пока я к полудню ехала на работу после встречи с клиентами. И уже в офисе на телефон пришло еще одно сообщение от Фёдора Арсеньевича:

«Очень жаль, что ты мне не отвечаешь, Даша. Я приглашаю тебя на ужин сегодня. В восемь вечера. Заеду за тобой сам».

Мое лицо, должно быть, в этот момент перекосилось, выражая вселенскую скорбь.

Но… нужно хоть что-то сделать. Хоть как-то попытаться донести… ещё раз.

Я: «Фёдор Арсеньевич, я не намерена с вами ни ужинать, ни общаться. Простите. Вокруг много девушек, которые воспримут за честь ваше предложение. Надеюсь на понимание».

Ответ прилетает вмиг. Читаю совершенно обалдевшая. Такого я точно не ожидала:

«Ты строптивая. Мне это нравится. Очень».

Опасностью и деспотизмом отдают даже его сообщения…

Парой фраз — как обухом по голове. Где спрятаться? Может, он отстанет чуть позже?

— Дашка! — Лида восторженно влетает в кабинет. С ликующим выражением лица. А я вздрагиваю от неожиданности. И пытаюсь улыбнуться. Кажется, вышло кривовато. — У меня суперновости! Мы с Итаном летим в Швецию! На две недели! И приглашаем тебя с собой!

Меня?! Округляю глаза в неверии. В Швецию?! Аж на две недели?!

— Ты серьезно?! — лепечу сдавленно.

— Абсолютно! Итан поможет с документами, сказал, все сделают быстро, — с гордостью заявляет подруга. Как жаль, что я не встретила вот такого Итана, чтобы ради меня на все… Как же меня угораздило вляпаться… — Ну что? Поехали, а? Он будет пропадать на работе, а мы погуляем, достопримечательности посмотрим! Здорово, правда?! А Кате привезём что-нибудь в знак благодарности, что она вместо нас две недели хлебать будет!

Не верю своим ушам.

Боже!!! Как это вовремя!!!

Да я хоть сейчас рвану не задумываясь, только маме затарю холодильник!

Сдерживая нахлынувшие эмоции и невероятное чувство благодарности к подруге, как можно спокойнее произношу:

— Идея замечательная. Я бы с радостью поехала. А Итан точно не будет против?

— Это была его идея! Он решительно за!

— Тогда нужно забронировать отель, — и раскидать срочные дела и заказы согласовать! Сразу включаюсь в предстоящее событие! Как же здорово! Немного отвлекусь, переключусь! — Давай я этим займусь?

— Нет-нет-нет, — щебечет с улыбкой Лида. Она такая счастливая последнее время. Я за неё очень радуюсь. — Жить будем у родителей Итана. Он сказал, что это даже не обсуждается. Там двухэтажный дом, две гостиных, много места. Всем будет удобно.

Ладно, это можно потом обсудить.

— А когда едем?

— Через три недели. Чуть позже Итан уточнит. Билеты я найду, не заморачивайся, твой паспорт у меня есть в фотографиях.

Ооох, это просто ВАУ!!!

— Тебе остаётся только расслабиться и получать удовольствие!

Да уж! Мне остаётся только избежать каким-то чудом нежеланного ужина!

Ну из-под земли ведь он меня не достанет, верно?!

Глава 6

— Даша.

От тихого настойчивого оклика я вздрагиваю и замираю. И даже перестаю рыться в сумочке в поисках ключей. Дыхание в ту же секунду сбивается.

Домофонная дверь раскрывается с характерным пробирающим верещанием. Но я настолько сконфужена, что не успеваю отреагировать. Выходящие жильцы точно ненароком задели бы меня, если бы Фёдор Арсеньевич резко не притянул к себе за руку.

Чувствую тёплую ладонь на талии.

Внутри мгновенно поднимается восстание. Я ещё не отошла от того поцелуя. Это непередаваемо, мне до сих пор та-аак неприятно…

— Пожалуйста, не трогайте!

Напряженно вырываюсь, и мужчина совсем мне не препятствует, отпускает с готовностью.

Поворачиваюсь к нему лицом.

— Я звонил тебе. Три раза, — давит на меня.

Да. Конечно, я не подняла трубку ни в первый раз, ни во второй, ни в третий.

По спине ползёт липкий озноб. В прищуренных зелёных глазах — тёмная мгла. Фёдор Арсеньевич чуть склоняет голову набок, словно ждёт оправданий. Выражение лица жесткое. Суровое. Поджатые губы, брови почти сходятся над переносицей.

Непроизвольно сглатываю. И отодвигаюсь на шаг назад. Я его боюсь…

Вокруг него плотная аура непримиримости и властности. Беспощадность тяжёлыми волнами исходит от этого человека, транслируя абсолютную непреклонность. Бескомпромиссный. Вот он какой. Либо будет, как он говорит, либо… Нет. ТОЛЬКО как он говорит.

— Садись в машину, — бесцеремонно кивает мне за спину. — Поговорим.

Резко делает шаг в моем направлении.

А я складываю руки в защитном жесте.

— Не надо, пожалуйста! Я домой тороплюсь!

Не знаю, что ему сказать. Любые слова разобьются о риф его нетерпимости.

— ПРОСТО, — ставит ударение на этом слове, — поговорим.

— Я не могу. Меня мама дома ждёт, — несу какую-то околесицу, но кровь ударяет в виски, не позволяя рационально мыслить.

— Разговор конфиденциальный. Ты ведь не хочешь, чтобы его другие услышали?

— Пожалуйста… — шепчу одними губами.

— Хорошо, — засовывает руки в карманы дорогущих классических брюк. — Давай немного отойдём в сторону и поговорим здесь. На телефон надеяться я уже не могу.

Я мигом оцениваю ситуацию. Да, поговорить здесь будет самым лучшим вариантом. Подъезд недалеко, мы на виду, вокруг люди…

— Не нужно меня бояться, — заняв место справа от меня, начинает, как только я совершаю пару шагов в сторону. — Я тебе ничего плохого не сделал, Даша.

От звуков собственного имени из его уст меня просто-напросто корежит. Конечно, он мне ничего не сделал… да. До сих пор плеваться охота от того поцелуя!

— Фёдор Арсеньевич, — начинаю осторожно, нервно отмечая, как недовольно собеседник поджал губы. — Мне не нужно звонить. Ваше предложение ставит в тупик, — проглатываю фразу «вбило меня в плинтус». — Мне такие отношения не подходят. И вы… вы мне в отцы годитесь. И не привлекаете меня… — не понимаю, как строить диалог, ведь любые слова будут звучать довольно жестко и уничижительно для мужской самооценки. Аккуратно не получается. — Совсем не привлекаете.

— Даша, — внезапно мужчина улыбается. — Я не предлагаю тебе ехать в гостиницу. Я предлагаю ужин. Где мы бы могли немного пообщаться.

Голодный блеск в его глазах наводит на меня ужас. В каждом его слове есть скрытый подтекст.

— Исключено. Вы женаты. Я не стану любовницей пусть и очень уважаемого человека. И даже просто общаться за ужином я не стану. Мне не нужны машины и подарки. Я думаю, лучше вам поискать себе девушку, которая это приветствует.

— Мне всегда нравился твой характер и принципы, — вожделенно ласкает взглядом мои открытые плечи. — Но иногда границы дозволенного имеет смысл раздвинуть.

Шумно втягиваю воздух, пальцы непроизвольно вцепляются в сумочку. Звучит слишком двояко.

— Даша, — продолжает сухо улыбаться, — возраст — не показатель. Наличие жены к делу не относится. Сама понимаешь, должность обязывает. Тебя это никак не коснётся. Со мной тебе будет хорошо и спокойно. Я смогу решить очень многие твои проблемы. И … — плотоядно ухмыляется, — помогу избежать новых. А эти твои мальчики, влюблённость, зефирные мечты… чушь собачья. Тебе ни один сопляк не сможет дать столько, сколько смогу я.

— Вы меня не слышите.

— Это ты меня не слышишь. Я повторюсь. Ты мне очень, ОЧЕНЬ нравишься, Даша. Ты меня так сильно привлекаешь, что я лично приехал к тебе домой, нашёл время тебя дождаться. А теперь просто разговариваю, чтобы ты ко мне немного привыкла. Я понимаю, ты шокирована. Но я своим влечением шокирован не меньше.

— Я спала с вашим сыном. Собиралась за него замуж. Вам совсем все равно?

— Абсолютно, — стискивает челюсти, ему неприятно, я вижу. — Свадьбу предложить не могу. А все остальное — пожалуйста. Но пока будешь со мной, больше ни с кем. Я жадный, — ухмыляется, словно удачно пошутил и ждёт, что его оценят.

С ним бесполезно говорить. Нужно выиграть время. Поскорее бы уехать!

Меня интересует только один вопрос. Чтобы понимать, чего именно ожидать от него.

— Я не хочу. Силой заставите?

— Ну что ты, Дашенька. Я цивилизованный человек, — радужка его глаз темнеет еще немного, — и могу своего добиться разными способами…

— Я домой пошла, — лепечу беспомощно, потрясенная откровенным разговором.

— Хорошо. Иди. Я тебя отпускаю.

Торможу и округляю глаза. Я вроде как разрешения не спрашивала… Но на новый вопрос меня уж точно не хватит. Развернувшись на каблуках, я быстрым шагом направляюсь к подъезду. Пусть это смахивает на бегство. Пусть. Мне все равно.
Поскорее бы убраться отсюда к чертям! Поскорее бы унять дрожь по телу...

Глава 7

Три недели спустя…

Наконец-то багаж получен. Ликование захлёстывает. Прилетели мы не по расписанию, рейс немного задержали, но даже это не может омрачить моей безграничной радости.

Ушедшие три недели вышли довольно напряженными. Фёдор Арсеньевич мне звонил. Когда понял, что я отвечать не планирую, начинал злиться. Цветы от него я отдавала соседке. Сладости ручной работы, доставленные в офис, — девочкам. Пару раз несостоявшийся свекор приезжал за мной, но мне удавалось его избегать. Я очень надеялась, что он ни на что серьёзное не решится, но сегодня утром, в выходной, он все же отправил грозное сообщение:

«Пришлю за тобой водителя. Приедешь с ним. Мне надоело, Даша».

Хорошо, что я в это время уже была в аэропорту и проходила на посадку. Наконец-то теперь я могу вздохнуть спокойно. Хотя бы временно. С содроганием сердца представляю себе момент возвращения домой, но сейчас думать об этом я не намерена.

Оставляю чемодан на попечение Лиды и шепотом сообщаю подруге, что мне нужно ненадолго отлучиться.

— Только быстро.

Коротко киваю и обещаю не задерживаться.

Людей много, но при этом нет ощущения дикой спешки. Народ размеренно передвигается, улыбаясь и переговариваясь. Вальяжно, несуетливо. Как будто им некуда торопиться, они смакуют каждый уходящий момент.

С нежностью в душе засматриваюсь на маленькую девочку в крупных розовых бусах, которая заглядывает в мамино зеркало и строит смешные рожицы. Белокурые локоны мило обрамляют лицо. Счастливая улыбка обнажает белоснежные детские зубки. Умиляюсь. Девочка настоящая принцесса. Очень хорошенькая. Отворачиваясь, бросаю быстрый взгляд на таблички в поисках нужной.

Внезапно начинает жечь висок, а по руке вниз ползут мурашки. Это странно, но у меня появляется стойкое ощущение, что за мной внимательно наблюдают… И это чувство мне жуть как не нравится. Гляжу по сторонам в поисках подтверждения своих мыслей. И не нахожу. Да ну, показалось, наверное.

И тут… меня словно сбивает резкой ударной волной. Я, ничего не понимая, наклоняюсь назад, беспомощно взмахивая руками. Не успевая сориентироваться и поймать равновесие, падаю на пол, а меня придавливает сверху что-то тяжёлое. А ещё живот и грудь обжигает покусывающим теплом.

Надо мной мгновенно раздаётся иностранная речь. Парень поднимается и протягивает руку. Беспрестанно что-то лепечет на незнакомом языке и ещё пытается стряхнуть с меня темные липкие капли, задевая декольте. Я тут же отталкиваю его руки. Феноменально! Он вылил мне кофе на платье. Ну спасибо хоть не кипяток. Разочарованно вздыхаю, оглядывая это безобразие, даже не пытаясь уловить смысла речи иностранца. Ну просто кошмар. Уныло смотрю на парня и на английском говорю, что ничего страшного, и прошу поберечь себя и тех, кто рядом. Он на пальцах объясняет, что не понимает меня, и продолжает лепетать что-то ещё.

— Он просит прощения, — раздаётся над ухом уверенная английская речь. — Говорит, что не заметил вас, ему жаль, если вам теперь в таком виде придётся пройти на посадку.

Я тут же оборачиваюсь, встречаясь глазами с незнакомым мужчиной. Ясный незамутненный взгляд. Серая радужка окунает в пронзительность взора. Легкая небритость придает лицу немного уставший вид. Волосы непослушные, это сразу бросается в глаза. Не слишком длинные, но выглядят взъерошенными. Незнакомец высок. Широк в плечах. На нем белая футболка и джинсы. Одет очень просто, но я ненароком цепляю красный с золотом логотип знаменитого итальянского бренда на пряжке ремня. И округляю глаза. Знаю, сколько стоит оригинальный аксессуар. У меня в чемодане такой же. Сергей подарил.

Поднимаю взгляд.

— Переведите, пожалуйста, что я не в обиде. Мне это планы не испортит.

Незнакомец обращается к парню строго, смотрит уверенно. Молодой человек после короткой фразы на, как мне думается, шведском тут же просиял и кивнул мне, поспешив удалиться.

— Спасибо, — мой голос словно тихий шелест. Произношу и замолкаю. Зачарованная…

В мужских глазах есть что-то… грустное. Застывшая печаль. Или сожаление.

— Помощь нужна? — разглядывает противные темные пятна на нежно-сиреневой ткани летящего платья.

Я пожимаю плечами. Ну надо ж так, а…

— Нет, благодарю.

Коротко кивает вместо ответа. Разворачивается и уходит. А я отчего-то смотрю ему вслед. Не могу сказать, что конкретно так меня потрясло. Отзывчивость. Или же едва уловимая затаённая внутренняя печаль, как эмоциональная заслонка.

Расстроенно плетусь обратно. Не поеду ведь я в таком виде! Нужно вернуться к чемодану.

Назад возвращаюсь в задумчивости. Обычная встреча, а из головы никак не идёт. Спокойный равнодушный взгляд… отсутствие эмоций в дымчато-серых омутах…

— Всё, — восклицает Лида, машет мне рукой. — Все в сборе. Можно ехать. Даша пришла.

Краем глаза отмечаю слабое движение. Я вновь ощущаю незначительное покалывание на затылке, шее.

Лёгкий поворот головы… и… дыхание на секунду сбивается. Потому что я вновь попадаю под обстрел серых глаз. Мужчина обрывает фразу, удивленно на меня уставившись.

Итан воодушевленно представляет меня, а я слова вымолвить не могу, будто горло сковала невидимая цепь.

— Английский? — тихо уточняет незнакомец, всматриваясь в мои глаза. Хотя уже прекрасно осведомлён, что… да. Именно английский. Я просто киваю в ответ, потому что сказать ничего не выходит. Ни слова проронить не могу. Лишь молча смотрю на него не отрываясь.

— Это Йохан. Компания его семьи является самым крупным моим заграничным партнером. Собственно, к его отцу мы на праздник и приехали. А еще Йохан мой давний приятель, — с улыбкой замечает Итан. А Лида тут же довольно ехидненько добавляет уже на нашем родном и только для меня:

— А ещё он брат Хьюго, угу… — с сарказмом выгибает бровь и забавно складывает губки. И да, я все же заставляю себя оторваться от созерцания мужчины, все еще мысленно повторяя его имя.

Глава 8

Три пары глаз устремляются на него. Он серьезно? Кажется, да.

Кивает, выдвигает ручку чемодана до упора. А я нерешительно соглашаюсь.

Йохан молча пропускает меня вперед.

Мне так некомфортно. Я снова чувствую его взгляд. Кожей. Тяжелый. И уже не мимолётный.

— Не спеши. Мы не опаздываем, — пронзает внимательным взором и передаёт ручку мне, как только мы доходим до двери. От короткого соприкосновения пальцев становится жутко неловко, и я непреднамеренно одёргиваю руку. Чувствую себя неопытной девочкой. До сих пор не понимаю, что конкретно меня так сильно поразило в этом человеке. Не могу уловить. Но в его присутствии ощущаю себя скованно.

Поскорее скрываюсь за дверью дамской комнаты.

Переодеваюсь торопливо. Выбираю самый скромный образ: мне вдруг захотелось стать невидимкой. Чтобы можно было незаметно искоса рассматривать мужчину, отмечая тонкие детали: как он слегка прищуривается, когда улыбается, как разбегается скупая паутинка морщин в этот момент, как он внимательно оценивающе на все смотрит, как участливо вслушивается в слова собеседника, демонстрируя искренний интерес.

Выбираю простую белую футболку и светлые классические джинсы, слегка расклешенные к низу. Пропускаю ремень между шлёвками, отмечая тот же красно-золотистый логотип, что и на ремне Йохана.

Перед выходом бросаю в зеркало быстрый взгляд на себя… и останавливаюсь как вкопанная. О боже! Волосы торчком! Такое ощущение, что кофе мне вылили ещё и на голову! Тут же бросаюсь к чемодану в поисках расчески, наспех распутываю темные пряди. Хорошо хоть стрижку освежила перед поездкой!

Из уборной выхожу немного стеснительно. Йохан замечает меня не сразу, и я позволяю себе немного понаблюдать за ним со стороны. В руке телефон, голова слегка опущена. Мужчина водит пальцем по экрану, словно листает страницы. Ищет фото или документы.

Затем прикладывает мобильный к уху, строго замечая что-то собеседнику. Я уже было делаю шаг вперед, но внезапно замираю. Потому что Йохан в эту секунду так тепло и нежно улыбается, что его лицо озаряется внутренним светом. Очевидно, на другом конце кто-то очень для него близкий и родной. Эта мысль не придаёт радости. Отчего-то. Хотя мне вроде как… должно быть все равно.

Завидев меня, мужчина бросает короткую размеренную фразу и отключается.

— Я готова.

Мой спутник сокращает расстояние и, слегка наклоняясь, принимает ручку чемодана, а я только сейчас улавливаю слабый древесный оттенок с ноткой свежести. Будто отголосок парфюма. Или это такой яркий аромат геля для душа? Перед глазами тут же появляется картинка запотевшей стеклянной стенки душевой кабины, в которую Йохан, задрав лицо навстречу горячему потоку, твёрдо упирается ладонью, заставляя стекать вниз тяжёлые капли.

Усилием воли стряхиваю с себя наваждение. Что это со мной?

— Все в порядке? — мужчина взирает озадаченно, выпрямляясь.

— Конечно, — недоумеваю.

— Ты просто… — вдруг понимаю, что засмотрелась, понимаю, что неуместно, понимаю, что странно.

— Задумалась! — пытаюсь поскорее оправдаться. — Идём?

— Да.

Ловлю его взгляд на своей фигуре.

— Так тоже хорошо.

Он вдруг снова улыбается. Так же тепло, как и своему невидимому собеседнику.

Сдержать ответную улыбку нет сил.

Он везёт за собой мой чемодан, спокойно пропуская прохожих. Несуетливые движения, размеренность, степенность... У этого мужчины удивительно сильная энергетика. У Итана, к примеру, тоже. Но если последний очень бодрый и активный, то от Йохана исходят волны приятной степенности, навевающие уютное ощущение упорядоченности и неторопливости. Будто у него ничего не может выйти из-под контроля. Он твёрдо уверен в каждом шаге.

В машине все расселись ожидаемо: Лида и Итан сзади, а я на переднем пассажирском сидении. Возле Йохана.

Всю дорогу сижу как на иголках. Ребята участливо переговариваются. На английском, конечно, чтобы мы с Лидой тоже улавливали суть. Но я не вслушиваюсь.

Гипнотизирую свои руки. Сижу недвижимо. А в груди сердце ускоряет темп.

Осмеливаюсь ненадолго поднять глаза и украдкой взглянуть на водителя.

Он сосредоточенно следит за дорогой. Выглядит расслабленно. Быстрым взором прикасаюсь к его пальцам. У Йохана вообще безумно красивые руки. Уверена, они могут быть очень нежными.

Смотрю на дорогу. А внутри все замирает. Звучит глупо. Но ничего не могу с собой поделать.

Даже с дыханием не могу справиться. Не получается. Я заставляю себя спокойно смотреть вперёд, но… постоянно жду, что он может повернуться. И мы встретимся глазами. Напряжённое ожидание пожирает мое напускное спокойствие.

Отворачиваюсь, но какая-то неведомая сила тянет повернуться обратно. Исподлобья поглядываю на мужское колено, бедро, крепкое предплечье. Осмеливаюсь скользнуть выше…

И резко вздрагиваю от пронзительного дымчато-серого взора. Аж мурашки по спине побежали. Абсолютно выбитая из колеи, поспешно отворачиваюсь, пойманная за подглядыванием. Отчего-то дрожат пальцы. И я крепко стискиваю сумочку на коленях. Не понимаю, что со мной. От этого мужчины штормит. Буквально буря внутри.

Внезапно из сумочки доносится привычная мелодия, и я вновь чувствую прохладное покалывание на виске. Готова поклясться: Йохан смотрит на меня в это мгновение.

На автомате тянусь к телефону, теперь есть чем занять руки…

Вздох разочарования все же вырывается на свободу, как только взор падает на подсвечивающийся экран.

Только не он. Ну пожалуйста! Что он вцепился в меня?! Паук! Господи, помоги мне поскорее избавиться от этой ненормальной семьи! Ну кому я что плохого в этой жизни сделала?! Мне ещё и Сергей вчера вечером звонил. Дважды. В душе все трясётся и, поддавшись эмоциональному сумбуру, я отбиваю вызов, не желая даже имя этого человека видеть!

Ох, лучше бы я спрятала телефон обратно и отключила звук. Потому что сейчас же в ответ на мое своеволие поступает предупредительное СМС. Как выстрел.

Глава 9

На заправку поворачиваем… ох, а я уж себе нафантазировала лишнего. Йохан быстро поясняет, что не успел заправить машину перед встречей, и просит подождать его пару минут.

Во время его отсутствия мы с ребятами веселимся и шутим. А Итан больше всех дурачится и, переходя на русский, с сарказмом отмечает, что мы своей неповторимой компанией точно оживим праздник его партнера.

— Но-но-но! — отсмеиваясь, оборачиваюсь назад. — Вдвоём будете производить фурор. Я вас дома подожду. Или погуляю.

— Ну здравствуйте! — мужчина наигранно округляет глаза. — Что значит дома? Нох знает, что мы прилетели все вместе. И пригласил всех, — усиленно выделяет последнее слово. — Все вместе к нему и припремся.

— Нет, правда. А мне-то зачем идти? Я никакого отношения к нему не имею. Я даже и не рассчитывала. Пойдете сами.

Дверь напротив меня распахивается, и на сидение опускается Йохан. В его руке я успеваю рассмотреть небольшой красный мотоцикл. Который тут же оказывается в дверном кармане. Модель? Ух ты!

— Йохан, ты представляешь, — Итан вновь щебечет на общем для нас четверых языке, — Даша отказывается на праздник идти.

Йохан удивленно глядит на меня.

— Почему? Отец знает, что ты будешь.

Я медленно оборачиваюсь к Итану. Вот прибью ж, честное слово! Предатель!

— Думаю, я там буду лишней, — озвучиваю самое первое оправдание, что приходит на ум.

— Зря.

— Да и кроме того! — не успокаивается Итан. Сидит скалится на заднем сидении. — Присутствуют только свои! Все будет скромно и по-домашнему!

Мне… не показалось, нет? Я действительно уловила легкий оттенок сарказма?

Даже Йохан, выгибая правую бровь, оборачивается. Задуматься об этом времени не хватило, потому как оживает Лидин мобильник.

— Это Катя, она до тебя дозвониться не может, — подруга протягивает мне трубку. Ну да, звук я все же выключила.

Разговаривали мы с ней долго, пришлось сверяться со своими записями. И ещё я пообещала удаленно вести пару клиентов. Катя занимается организацией и состыковывает сроки, я решаю всякие мелочи и поддерживаю связь с клиентами. На неё и так много свалилось благодаря нашему с Лидой отпуску.

За разговором оставшаяся часть пути пролетела для меня совершенно незаметно.

— Ну все! Приехали! — громогласно оповещает Итан.

Йохан помог занести чемоданы в дом, выразил своё почтение хозяйке.

— Ох, как же мы вас ждали!

Маму Итана я встречаю впервые. С первого взгляда решаю, что женщина мне нравится: улыбчивая, общается приветливо, радостно. Лиду обняла как родную.

— Комнаты для гостей наверху? — Йохан кивает на лестницу, получая утвердительный ответ. — Я помогу с чемоданами и поеду, — коротко сообщает.

Он словно продумывает несколько шагов наперед. В который раз отмечаю, что мужчина бескорыстно предлагает свою помощь. И это у него выходит очень просто, ненавязчиво. Словно он делает что-то из разряда абсолютно обыденного. Как будто он так привык: знает, как надо, знает, как лучше.

Возражений не последовало.

Итан затащить наверх чемоданы если и сможет, то это будет стоить ему титанических усилий. Любимый Лиды передвигается на костылях.

И даже здесь Йохан очень тактично, не задевая самооценку друга, спокойно сообщил, что сам поднимет тяжёлые вещи. Без неуместных вопросов и вытекающей отсюда общей неловкости.

Анастасия тут же ухватилась за предложенную возможность, приглашая всех подняться наверх, а заодно показать нам комнаты и перевести дух. За что лично я ей крайне признательна.

Осторожно поднимаюсь по деревянным ступеням, ладонью скольжу по отполированным массивным перилам. И с интересом оглядываю светлый интерьер.

Я сама очень люблю простор и частные дома. Но здесь все как будто немного не так, как я привыкла. На втором этаже широкий коридор, мебели нет. Обычные белые стены, максимально простые двери без узоров, незамысловатых рисунков, стекла и полос.

— Даша, а вот и твоя комната, — мама Итана опускает вниз ручку и толкает дверь. — Я уже постелила чистое белье. Шкаф полупустой. В комоде тоже много места. Раскладывай вещи, не стесняйся. Пользуйся всем, что нужно. Надеюсь, тебе будет удобно.

— Спасибо, здесь очень уютно.

Да, именно так. Просто и уютно. Тепло.

— Рада, что тебе нравится, — обмениваемся с женщиной вежливыми фразами, и тут она торопливо выходит в коридор.

— Ой! У меня телефон разрывается! Наверное, Гьорди звонит!

Так зовут отца Итана. Гьорд Боссе. Сама не верю, что мне, наконец-то, удалось это имя запомнить…

— Дашенька, ты пока располагайся! Я сейчас!

И оставляет нас с Йоханом вдвоём. Наши взгляды встречаются в наступившей тишине.

Глава 10

Неловкость накрывает. Два посторонних человека, которым не о чем говорить. И которые просто молчат.

— Спасибо, что помог поднять вещи. Чемодан тяжелый… — волнительно заламываю пальцы, но подмечаю это слишком поздно. Йохан уже смотрит на мои руки, и я спешу спрятать кисти в карманы. В присутствии мужчины сама себя не узнаю. Мне бы поскорее остаться одной. Распрощаться. Элементарно переодеться и отдышаться с дороги. Но… я все смотрю в эти печальные дымчато-серые глаза, и светлые омуты утягивают на глубину. Без возможности сориентироваться.

— Для меня это пустяк, — роняет скромно и тут же ошарашивает. — Приезжай с ребятами. Если захочешь, всегда сможешь уехать.

— Я даже речь на празднике не пойму. Я там буду чужой. Зачем? Лучше погуляю. Осмотрюсь.

— Впервые здесь? — вопросы совсем не вяжутся с его безразличным равнодушным видом. И лишь глаза выдают живой интерес.

— Да, спасибо ребятам, что пригласили.

По правилам приличия, Йохану уже давно пора выйти из моей комнаты, но он все ещё здесь. А мне уже пора тактично намекнуть, что меня следует оставить одну, но я этого не делаю.

— Ты на заправке мотоцикл купил? — вырывается абсолютно неуместный вопрос.

Йохан удивленно вскидывает брови.

— Да, — немного медлит с ответом. — Это лимитированная серия гоночных моделей. Они не продаются. Возможен только обмен на баллы.

— И насколько уже велика твоя коллекция?

— К сожалению, это только второй. Баллов заоблачно нужно, — закатывает глаза к потолку, подтверждая свои слова.

— Увлекаешься мотогонками? — губы сами собой растягиваются в улыбке, как только я представляю его на огромной спортивной махине с рычащим мотором. В специальном обмундировании. И ещё почему-то в перчатках. Чёрных. Кожаных.

Ловлю спокойный ответ:

— Раньше увлекался.

«А теперь остыл», — осталось висеть в воздухе.

Так странно слышать, что его интерес может угаснуть. Кажется, что выбор этого мужчины непоколебим. Фундаментален. Всегда. И никто не может на него повлиять.

И вновь тяжёлое молчание поглощает атмосферу комнаты. И никто не решается разорвать зрительный контакт. Странная пауза затягивается, усиливая эффект.

Йохан тихо прочищает горло и первым нарушает почти осязаемое безмолвие:

— Я должен ехать, — размеренно указывает на дверь ладонью.

Внутри неконтролируемо поднимается сопротивление. Но я молчу и лишь пожимаю плечами в ответ.

— Рад встрече.

Как только за мужчиной закрывается дверь, я сажусь на кровать, не в состоянии подавить нагнетаемую тяжесть в душе. Чувствую себя эмоционально вымотанной.

А в голове гулко звучит отголосок фразы: «Приезжай с ребятами».

Ну нет. Мне точно делать нечего на празднике. Абсолютно! Но, вопреки здравому смыслу, я по памяти быстро перебираю весь свой скромный гардероб в поисках подходящего наряда.

«Приезжай с ребятами…»

И даже мысленно вытаскиваю подходящее платье, не в силах сейчас себе признаться, что решение принято: я пойду…

Вот это скромное мероприятие?! Вот это?! СКРОМНОЕ?!

Возмущение не помещается в голове.

Сколько здесь гостей?

— Мог бы и предупредить по-дружески, — чеканю сквозь натянутую улыбку ухмыляющемуся Итану. — И ты тоже, — зыркаю на Лиду.

— Я сама не знала… Итан, — возмущается Лида, — ты почему не предупредил, что будет столько народу?

— А с Ларсенами разве угадаешь? Я ж не знал сам-то! — оправдывается в сердцах. — Да тут не так много, просто все с семьями. Я видел ещё трёх его партнёров. Закадычных друзей. Все, как мой отец, со взрослыми детьми. Ещё двое младших братьев вон стоят болтают.

Отовсюду незнакомая речь. Прекрасно.

— Ты говорил, что это будет просто семейный ужин, — допытывается Лида. — А тут столпотворение мирового масштаба.

— Потому что никто не решился отказать, Нох обидчивый и злопамятный. А семья для него — это довольно широкое понятие.

— Хм, — бросаю задумчиво, — а мне кажется, если кто-то не приедет, твой Нох даже не заметит.

— Это ты просто его плохо знаешь. Но ничего, познакомишься, — этот негодяй ангельски хлопает длиннючими ресницами.

— Пойдёмте немного осмотримся и выразим почтение имениннику.

Дом у Ларсена-старшего огромный. Всего два этажа, но территория большая. На фоне маленьких, аккуратно льнущих друг к другу домиков на противоположной стороне улицы, эта махина кажется настоящим дворцом.

Приглашённые одеты незамысловато: скромные платья, повседневные наряды, кто-то в джинсах, кто-то в рубашках. Народ разбился кучками, со всех сторон летит оживленный разговор.

Нет, ну правда, в голове не укладывается! Я думала, это будет обычный ужин. На две семьи. А получается, что только со стороны Итана пришло шесть человек: мать, отец, брат и нас трое. Кстати, брат у Итана видный парень. Весёлый, но постоянно загруженный, с телефоном в руках, вечно с кем-то разговаривает. Что-то решает. И имя у него тоже необычное — Вилан. Лида тихонько шепнула на ушко, что он холостой и в настоящее время занимается спортивным питанием. И Швецию покинул вслед за Итаном, около шести лет назад.

Мы нашли родителей Итана, которые приехали чуть раньше нас, поболтали с ними.

Знакомство с именинником вышло торопливое, не сказать что радостное. Мужчина в годах, брови сведены над переносицей, на морщинистом лице суровое выражение, и даже широкая улыбка не скрывает непримиримости характера. Сразу видно: он человек очень жёсткий. Кажется, я теперь понимаю, как он смог добиться успеха.

«Его заводы производят бытовую технику и электроприборы. Бренд известен повсеместно, это один из самых крупных поставщиков на мировом рынке», — краткая справка от Итана. Дословно.

Все ещё находясь под впечатлением от знакомства, я извиняюсь перед ребятами и сбегаю на террасу. Вот где поистине здорово. Вид отменный! Ухоженные газончики, высаженные в ряд деревья, выделенные каменной плиткой дорожки, в стороне искусственный водоём с насыпью из крупных камней. Невероятная атмосфера!

Глава 11

Я растерянно отворачиваюсь. Тягучий взгляд сам липнет к перилам, застывая.

Девочка как куколка: белокурая, хорошенькая, улыбчивая, волосы распущены и, кажется, немного вьются.

Так трогательно, что Йохан несёт ее платье и наверняка сам поможет ей переодеться.

Вот только эта семейная сцена напрочь выбила меня из колеи. Возможно, мужская забота полосует душу, потому что я в детстве никогда в свою сторону ничего подобного не видела. А может быть, собственное воображение сыграло злую шутку: Сергей, вполне вероятно, вот точно так же в будущем будет носиться со своей дочкой, а если родился мальчик, они могут играть в дартс или повсюду расклеивать наклейки с машинками…

— Да не волнуйся. Это не настолько принципиально.

Перевожу затуманенный взгляд на Вилана. Как ни силюсь, не могу вспомнить, о чем мы вели беседу. Нить разговора уже утеряна.

— Здесь главное — засветиться, — продолжает парень, мечтательно косится сначала на часы, затем на высокий забор. — Я, например, через часик сделаю ноги.

Я не решусь уехать. Мне кажется, это будет неуважением не только по отношению к имениннику, но и к родителям Итана.

У Вилана опять звонит мобильный, и мужчина с извиняющимся лицом постукивает пальцем по экрану.

— Оставайся. Я вернусь в дом, — мягко улыбаюсь и спешу удалиться.

Отчего-то накатывает тяжёлое чувство. Должно быть, все напряжение последних недель сказывается. Стараюсь от него избавиться, но становится только хуже. Горький ком липнет к горлу. Держу спину прямо, как привыкла с детства, когда было больно, обидно и тяжело, но приходилось идти, справляться с трудностями, закалять характер, воспитывать в себе победителя, соблюдать дисциплину.

Меня догоняет Вилан, дальше медленно идём с парнем вдвоём. Перебрасываемся короткими фразами, как вдруг впереди нас замечаю оживление.

И сразу понимаю причину. Та самая белокурая принцесса, что приехала с Йоханом, теперь важно восседает на плечах мужчины и крепко прижимает к животу голубую коробочку с крупным бантом. Девчушка улыбается, на лице торжественное выражение. Она важно смотрит сверху вниз и не отводит счастливого взгляда от Ноха. Волосы ее во дворе были распущены, а теперь в нескольких местах перехвачены в хвост разноцветными резиночками, лицо малышки обрамляют милые кудряшки. А меня немного шокирует ударившаяся в голову мысль: наверняка среди гостей присутствует ее мама.

Когда Йохан приближается к отцу, он снимает с плеч девочку и ставит ее на пол, отнимая возможность наблюдать за малышкой: девчушку закрывают приглашённые, столпившиеся вокруг именинника. Девочка начинает громкую речь. И я предполагаю, что она так поздравляет Ноха, а хозяин праздника внимательно вслушивается, расплываясь в улыбке.

— А что там происходит? — коротко обращаюсь к Вилану.

— Его внучка поздравляет. Стихотворение читает про дедушку.

Да, я могла бы догадаться. Какая хорошенькая у Йохана девочка! Прелесть. Мне кажется, он в ней души не чает. А ещё думаю, он замечательный папа.

Вскоре всех приглашают к столу, а после начинается развлекательная программа, приехал ведущий. Не сразу я заметила музыкальную аппаратуру в углу. Видимо, слишком отстранилась. Участвовать в конкурсах нет ни малейшего желания. Поэтому я извиняюсь перед Лидой и Итаном и заявляю, что поброжу по дому: хозяева сразу же сказали, что весь первый этаж в полном распоряжении гостей. И действительно, в соседней комнате интерактив для детей, но пышного голубого платьица я там не замечаю.

Удивительно. Вечер проходит совсем не напряжно, гости занимаются чем хотят: кто-то болтает, кто-то участвует в конкурсах, кто-то вышел на улицу. Нет общей вовлечённости в событие, но всем хорошо. Легко, расслабленно. Никто не стремится выстроить гостей по струнке. К слову сказать, приятный вечер. И даже я уже успела переброситься парой фраз с англоговорящими гостями. Для меня это так необычно. Сама я никогда раньше не окуналась в подобную атмосферу, не была гостем на вот таких мероприятиях. Где уровень многодневной подготовки чувствуется за версту, но все укутано в тёплую и уютную ауру.

Внезапно сбоку отворяется дверь и ощутимо задевает мое плечо. Напряженного слуха касается взволнованный детский крик. Я отшатываюсь в сторону, а мимо меня проносится маленький белокурый ураган.

— Алисия! — выскакивает вслед за малышкой Йохан, но сразу же налетает на меня. От неожиданности мы нелепо сталкиваемся, а мужчина успевает придержать меня за плечи.

— Извини, я не сориентировался, — заглядывает мне за спину.

— Ничего, — отхожу на шаг назад, остро чувствуя кожей тёплый след от его ладоней.

— Я должен ее догнать. Она расстроена.

— Кажется, она побежала в общую комнату.

— Черт.

Йохан не оборачиваясь устремляется вперёд, ускоряя шаг.

Какая-то неведомая сила тянет меня туда же. Возможно, желание помочь…

Сосредоточенно в приглушенном свете ищу глазами Йохана. Он взволнованно осматривается, но дочь не видит. А я подмечаю огрызок голубой ленточки под столом и… да! Это подол ее платья! Она забралась под стол!

Смело приближаюсь и аккуратно присаживаюсь на колени. Заглядываю…

— Привет, — выдавливаю натянуто. Мне нужна ещё минутка, чтобы сориентироваться.

Девочка резко отворачивается.

— Я тебя не знаю, — кладёт головку на согнутые колени. Это чудо! Я ее понимаю! Она говорит на английском! — Уходи!

Глаза ее полны слез. Нижняя губа слегка оттопырена и дрожит. Подбородок сморщен. Что с ней? Сердце сжимается.

— Конечно, я сейчас уйду, — продолжаю размеренным тоном. Надеюсь, она меня понимает? — но мне показалось, ты расстроена… я хотела помочь.

— Ты ничем не поможешь! — выкрикивает в сердцах. Видимо, расстроена она очень сильно … хорошо, что музыка слегка приглушает детские эмоции.

Оглядываю сочувствующим взором малышку, и только сейчас опытный взгляд выхватывает деталь, которая сразу ускользнула от моего внимания. В маленькой ладошке зажата палочка, один ее конец с помощью специального крепления соединён с узкой полоской ткани. Гимнастическая лента. И мне она слишком хорошо знакома. Малышка печально прижимает к себе спортивный снаряд. По нежной щечке потекла первая слезинка.

Глава 12

Я отвешиваю шутливый поклон гостям и тут же попадаю под недовольное ледяное внимание хозяина дома.

По позвоночнику вниз ползёт липкий озноб аж до самой поясницы. Не понимая, с чего столько претензии во взгляде, я шагаю ближе к Йохану, подсознательно пытаясь найти у него защиту.

— Это было… — раздаётся сбоку вдумчивое замечание. Йохан не заканчивает свою мысль. А я с облегчением отвлекаюсь от недовольного сверлящего взора.

— Слабовато, — натянуто улыбаюсь. Все ещё не отошла.

— Завораживающе…

— Это так красиво! — подхватывает малышка, цепляя меня за руку. — Как ты этому научилась?!

Глаза ее сверкают, как две звёздочки. Девчушка искренне поражена. Смотрит на меня восхищённо, с благоговением. Даже рот ее немного приоткрылся.

Я второй раз мысленно отмечаю, что не полностью различаю ее произношение. Проскальзывают неизвестные мне сочетания. Хотя я с английским дружу давно и прекрасно.

— Когда я была маленькой, как ты, — присаживаюсь на корточки, чтобы находиться с девочкой на одном уровне, — я тоже занималась с тренером.

— И у тебя всегда все получалось? — тянет расстроенно, любовно прижимая к себе ленточку.

— Ну что ты, конечно, нет. Иногда вообще ничего не получалось. Но я так старалась, выполняла элементы, что тело само все запоминало.

— Пойдёмте на улицу прогуляемся? — предлагает Йохан.

Мы обе согласно киваем и устремляемся к выходу.

— Как тебя зовут? — вдруг уточняет малышка, а я только сейчас понимаю, что и правда не представилась. Слишком сумбурное вышло у нас знакомство.

— Даша. Меня пригласил твой дедушка.

— Ой! — малышка уже переключается на новую тему. — Йохан! А давай Даше покажем наш мотоцикл!!! — она в восторге хлопает светлыми ресничками и обнимает мужчину за ноги, а я чувствую, как меня медленно начинает сковывать легкий ступор. Она назвала его по имени…

— Отличная идея. Машина за воротами, — указывает ладонью в сторону, и вдруг со стороны дома нас догоняет резкий оклик.

Все трое мы оборачиваемся, а я вздрагиваю оттого, как сурово смотрит на нас с крыльца хозяин дома в сопровождении двух гостей. Он что-то резко говорит сыну.

Йохан отвечает совершенно спокойно, ещё и малышка что-то нежно лепечет дедушке. Может, мужская резкость мне лишь показалась таковой с непривычки и этот человек всегда так общается? Глаза его загораются, когда он обращается ко внучке, речь остаётся такой же резкой, но на губах уже мелькает улыбка. Малышка берет меня и Йохана за руки и ведёт вперёд, через плечо бросая Ноху короткую неразличимую для моего слуха фразу.

А я восхищённо гляжу на Алисию сверху вниз. Это потрясающе. Она уже говорит на двух языках!

Когда мы вышли за ворота, стало очевидным, что до машины Йохана нужно ещё добраться: автомобили гостей припаркованы в растянутый ряд.

— Пойдём! Скорее! — нетерпеливо тянет нас вперёд этот милый ангелочек.

Йохан позволил Алисии самой открыть дверь и нырнуть на водительское сидение. Поднять подлокотник в поисках мотоцикла.

А я все мучаюсь вопросом: кем она ему приходится?

— Йохан! Я нашла! Я нашла!

— Она называет тебя по имени.

Мужчина неторопливо поворачивается в мою сторону. Стоим очень близко друг к другу. Я большим ростом не отличалась никогда, а Йохан очень высокий, и мне приходится немного задирать голову, чтобы посмотреть в его глаза.

— Я… — слова вдруг становятся тихими, а в конце замирают на губах. — Я подумала, что это твоя дочь…

Йохан улыбается нечасто, но именно сейчас лицо его озаряется внутренним светом.

— Она моя племянница. Дочь моей сестры, — поясняет. — Ребекка с мужем приболели, и я забрал Алисию к себе на несколько дней. Чтобы она не подхватила от них болезнь.

— Да! А пока мама с папой болеют, я буду жить у Йохана!

— А тебе и дядя Йохан не нужен! Только бы с Сенатором поиграть, — наигранно возмущается мужчина.

— С Сенатором? — уточняю и растерянно перевожу взгляд с одного на другого.

— Да! Мы с ним дружим! И он меня всегда защищает!

— Это мой доберман, — ловлю размеренное уточнение.

Я едва заметно морщусь и тут же делаю себе молчаливое замечание не демонстрировать своё отношение.

Меня в детстве укусил доберман. Неприятный осадок остался на всю жизнь. Я не отношусь плохо к собакам в принципе, но стараюсь обходить их стороной. Доберманов — за километр! Вообще, как мне кажется, я несовместима с животными. Даже у Лиды успела хапнуть неприятностей. Сфинкс подруги, будучи ещё котёнком, испортил мне новую сумочку. С тех пор, приходя в гости, я стала прятать любые вещи, к которым это лысое создание может проникнуться интересом.

— Вот какой! — Алисия вытягивает вперёд руки, на раскрытых ладошках лежит небольшая модель спортивного мотоцикла на подставке. — Это мы с Йоханом вместе собираем коллекцию!

На восхищение моделью уходит ещё пять минут. Затем Алисия кладёт «хрупкую драгоценность», как выразился Йохан, на место, закрывает двери, блокирует замки. Такая она умничка!

Пока возвращаемся, малышка вприпрыжку убегает вперёд, оставляя нас с мужчиной вдвоём.

— Она билингв?

— Да. Родители дома разговаривают с ней на шведском, а я только на английском. С самого первого дня, как взял ее на руки.

Я не могу отвернуться. Нет, правда. Отвести взор от его улыбки — это непосильное испытание. Когда он думает о чем-то хорошем, в его глазах появляется свет. А затем меркнет. Всегда.

— Я часто ее забираю к себе. Она любит у меня ночевать. У неё отдельная комната, игрушки, книжки. Когда она уходит спать, Сенатор прилипает к ее кровати. Охраняет.

— Защитник, — растягиваю губы в улыбке. — Кстати, похоже, она смешивает языки. В английское предложение вставляет слова, которые я не знаю.

— Да, это часто случается у детей-билингвов. Но она перерастает, и речь становится более четкой, ровной. Раньше половина предложения была на шведском, половина — на английском.

Глава 13

Время встаёт на паузу, но в полной мере осознать слова не удаётся. Мне? Йохан?

Порывисто провожу рукой по волосам, неосознанно пытаясь поправить прическу.

— Я выйду, пока будете разговаривать, — тактично замечает подруга и вкладывает в мои руки телефон.

— Алло, — начинаю неуверенно, когда дверь за спиной Лиды закрывается. Заставляю себя чуть расслабить пальцы, напряжённо вслушиваясь в динамик.

— Даша, — мужчина запинается, будто он тоже слегка нервничает и до сих пор не знает, как начать разговор. — Это Йохан.

— Я узнала. И даже слегка удивлена.

— Да… я хотел сказать… точнее, попросить…

— Слушаю тебя.

— Алисия весь вечер про тебя говорила. Легла спать с лентой. Даша, ты не могла бы завтра поехать с нами на открытую тренировку?

Округляю глаза. А внутри начинает что-то болезненно ныть, как только в памяти всплывают собственные сборы, соревнования. Как я переживала, нервничала. Полночи могла не спать перед важным событием.

— Это для неё очень значимо. Она сильно волнуется. Я понимаю, что это отнимет твое время. Но я компенсирую. Любым образом.

— А во сколько начало? — быстро прикидываю в уме, когда нужно проснуться и собраться.

— Начало в десять. Я заеду за тобой в девять, чтобы не опоздать, — мужской голос заметно оживляется.

— Хорошо, я буду готова.

— Ты не представляешь, как я тебе благодарен!

Повисает неловкая пауза. Ловлю себя на том, что слишком часто дышу в трубку. Вроде и разговор пора закончить, и все обсудили. Но я ещё чего-то жду. Чего-то… вслушиваюсь в тишину, не в силах распрощаться.

От одной мысли об этом человеке внутри распространяется тепло и неслабое волнение. И это удивительно. Потому что ещё совсем недавно в моих мыслях и жизни присутствовал другой мужчина.

— Спасибо, что пригласил. Я с радостью поприсутствую.

Смущение Йохана чувствуется даже сейчас. А я… я совершенно не знаю, что ещё сказать. Но так хочется продолжить разговор…

— Даша. Продиктуешь свой номер? Чтобы на связи быть, — тут же добавляет.

— Да, конечно, — быстрый взгляд в зеркало заставляет остановиться. На губах играет мягкая улыбка, глаза горят. Уверенно выполняю просьбу и ловлю облегчённое:

— Я оставлю пропущенный. Сохранишь? Чтобы ты не перепутала.

Господи, да как же его можно перепутать! Как уснуть теперь! Я же каждую минуту буду глупо проверять телефон. Так хочется, чтобы он сказал что-то ещё! Или написал! То, что не касается Алисии…

Я понимаю… понимаю, что в этом нет смысла и мы в жизни друг друга всего лишь мимолётный эпизод, но… почему же сердце начинает усиленно биться в груди, когда я даже про себя произношу ЕГО имя…

— Конечно. Тогда… если что, используй мой личный номер. А этот телефон мне нужно Итану вернуть.

— Договорились. Спокойной ночи, Даша.

— И тебе.

Отключаюсь, поскорее прикладываю мобильный к груди. Глаза закрыты. Сердце колотится. Необъяснима моя реакция. Просто необъяснима.

Выхожу из комнаты. Тактично стучу в двери спальни ребят.

Открывает Лида и протягивает ладонь. Брови подруги в нетерпении взлетают вверх.

— Ну что?! — произносит одними губами.

— Йохан попросил съездить на тренировку к Алисии, — глаза подруги становятся шире. — Завтра, — ещё шире. — Утром они заедут.

Лида от удивления прикрывает рот ладонью.

— Ну все, я ушла! — громкий шепот заставляет подругу иронично скривиться. Да видит она, что у меня дыхание сбивается при виде Йохана. Все она замечает. Только молчит тактично. За что ей отдельное спасибо.

По возвращении в свою комнату уже нахожу на экране мобильного пропущенный.

Поскорее вбиваю заветные цифры в список контактов. И не получается себя обмануть: этот мужчина уже завладел моими мыслями.

СМС приходит не сразу, словно Йохан раздумывал, стоит отправлять или нет.

И мало того, что он прислал сообщение, он задал вопрос. Что располагает к последующему общению.

«Это Йохан. Сохранила?»

Я: «Да. Теперь ты в моем личном списке:)»

Не знаю, как это объяснить, но я уверена: он улыбается.

Йохан: «Когда сегодня смотрел на тебя, я все думал… Как же мне туда попасть».

Блокирую экран. Слишком резко. Слишком велико волнение. И пальцы вновь дрожат.

А ещё… на этот раз он не задал вопрос. Он дал мне возможность не отвечать. Если его замечание выбьет меня из колеи или шокирует. Или, наоборот, ответить, тем самым поддержав его осторожные шаги навстречу. И я выбираю второе.

Я: «Ты меня немного смущаешь».

Йохан: «Это приятно».

И тут же прилетает следующее СМС:

Йохан: «Ты сегодня изменилась в лице, когда я упомянул про свою собаку. Мне непоказалось?»

Какой, однако, внимательный! Отвечаю уклончиво:

Я: «Возможно».

Йохан: «Не любишь животных?»

Я: «Не люблю доберманов».

Поразмыслив, решаю все же уточнить:

Я: «Не слишком приятные воспоминания из детства».

Йохан: «Расскажешь завтра?»

Я: «Я подумаю».

Возможно, слова вышли несколько резкими. Я не хотела. Но дальше ответа не последовало. Разговор внезапно и не слишком приятно оборвался.

Отключаю звук, на всякий случай проверяю ещё пару раз экран телефона. Пуст.

С грустью прикрываю глаза…

Глава 14

Лёгкое полусонное состояние нарушается неприятной мелодией.

Будильник!

Подскакиваю на кровати, тут же отключая звук. Непрочитанное СМС замечаю не сразу.

Йохан: «Буду рад завтра услышать из первых уст. Извини, отлучался. Алисия просыпалась».

Сказать, что на душе потеплело, — и это совсем не отразит весну, согревшую сердце.

Йохан приехал четко к назначенному времени, заранее позвонив.

Они вместе с Алисией даже зашли за мной.

Малышка расстроена и заметно нервничает, это мгновенно бросилось в глаза.

Я села назад, взяла ее за руку и стала расспрашивать о том, как прошло утро. Но она не особо пошла на контакт, лишь крепко вцепилась в мою ладонь.

Да уж. Не самое лучшее начало тяжёлого дня.

В раздевалке я помогла девочке переодеться, поправила волосы. Она настолько выбита из колеи, настолько рассеяна… Захотелось что-то ей передать… невесомое, что не испортит ее выступление, но сможет придать ей уверенности. А я ничего подходящего не нахожу.

Поэтому просто собираю в кулак воздух и подношу к носу Алисии.

— Смотри внимательно. Сюда, — указываю пальцем на кулак, — я вложила часть своих сил и удачу. Они невидимые, но ты должна постараться их поймать и проглотить. Договорились?

Глаза малышки загораются ярко, как факелы.

— Они помогут мне?

— Да. С ними можно ничего не бояться. У тебя все получится. Готова?

— Нет, подожди, — нервно переступает с ноги на ногу. — Я сейчас. Сейчас, — мнёт ладошки.

— Я раскрываю и дую на тебя, а ты хватаешь и проглатываешь. На счёт три. Один… два… три!

Раскрываю ладонь и дую. Алисия торопливо хватает воздух, резко задевая мою кожу на холме Венеры, и подносит «невидимые силы» ко рту. Делает вид, что жуёт и глотает.

— У тебя получилось! Ты молодец, — обнимаю ее за плечи.

И тут… о чудо! Она крепко обвивает ручками мою шею, прижимается. В этом порыве столько детской искренности и благодарности…

— Спасибо, — шепчет на ушко тихо-тихо, чтобы услышала только я. — Теперь я точно не собьюсь.

— Теперь ты точно выступишь лучше всех, — подхватываю ее откровенный шепот и осторожно глажу по голове, чтобы не испортить шишку. — И у тебя самый красивый купальник.

Алисия так счастливо и трогательно улыбается. Как будто получила именно то, чего ей не хватало.

— Ну что, пойдём? — голос Йохана звучит непривычно. Он смотрит на меня с благодарностью и тут же переключается на племянницу.

Она молчаливо вкладывает ладошку в его руку и незаметно пару раз гладит себя по животу — удачу зовёт.

Взрослых пригласили в зал занять свободные места. Некомфортно, когда вокруг незнакомая речь, но рядом с Йоханом чувствую себя уверенно и защищенно. Тренировка началась. Приветственное слово, разминка.

Я опытным глазом просматриваю всех детей в группе. Отмечаю пару девочек, которые мне показались довольно перспективными. А вот Алисия…

Тяжело вздыхаю. Нет… У неё не получается. Возможно, сказывается волнение. Возможно, скованность вызвана присутствием многих родителей. Но… двигается она плохо, не доводит до конца, сбивается. Чистых элементов мало. Растяжка неплохая, зато на лице страдальческое выражение. И мне вдруг приходит в голову неприятная мысль: а ей вообще нравится этот спорт? Как давно она занимается? Сейчас ее выступление не вызывает оптимизма…

Я с сомнением поглядываю на Йохана. И даже осмеливаюсь накрыть его пальцы ладонью, чтобы привлечь внимание и заставить оторвать взор от племянницы.

— Она давно занимается?

— Год, — наклоняется ближе.

Слабые нотки незнакомого для меня аромата проникают в легкие.

— По собственному желанию?

— Да, ей нравится, — мужчина смотрит на меня с сомнением. — А что? — хмурится.

Пожимаю плечами и отворачиваюсь. Молчу. А что я скажу? Лично я не вижу в ребёнке ни заинтересованности, ни радости, ни удовольствия. Конечно, за столь короткое время нельзя судить. Я могу и ошибаться. Но мне не нравится затравленный взгляд девочки. Она же мечтает, чтобы эта пытка поскорее закончилась!

Когда занятие подошло к концу, Алисия вышла к нам с траурным выражением лица. Чего и следовало ожидать. Она прекрасно осознаёт, как двигается. Видит, что другим детям удаётся больше. И от этого очень расстраивается. Эти малыши очень чувствительны и восприимчивы. А к неудачам особенно.

Она даже не спросила, понравилось нам или нет. А просто пошла переодеваться. Молча. Мы с Йоханом, переглянувшись, с поникшими плечами поплелись за ней. Вокруг улыбки и суета. Радость и гомон. А у Алисии слёзы на щеках.

Я на интуитивном уровне чувствую, что если ей сказать, что все хорошо, она громко обвинит меня во лжи. И больше никогда не обнимет. Не доверится.

— Ну, не все так страшно оказалось? — Йохан пытается разрядить обстановку. И улыбнуться.

— Я хочу уехать, — произносит малышка глухим голосом. Кто-то будто выкачал из него задор и счастье. — А ты поедешь с нами? — тянет с надеждой.

Мой взгляд мечется с Йохана на неё. Мужчина незаметно складывает ладони лодочкой и растягивает губы в беззвучной просьбе «Пожалуйста».

— Если вы меня возьмёте с собой, то я буду рада составить вам компанию.

Нерешительная детская улыбка царапает сердце. Я понимаю, как Алисии тяжело сейчас. Сама через подобное проходила. И это, надо признать, не самое приятное чувство. Оно враз может убить самооценку и стремление двигаться дальше.

По пути заехали в супермаркет. Алисия без энтузиазма выбрала себе мороженое. Йохан тактично уточнил, хочу ли я что-то. И, несмотря на отказ, мне все равно досталось такое же мороженое, как у малышки, и ещё огромная шоколадка.

Как только уселись в машину, девочка начала выпрашивать мороженое.

— Только после плотного обеда, — наставительно бурчит Йохан вполоборота. Меня настолько умилило это замечание, что я разулыбалась, вслух заметив, что сама бы не отказалась от кусочка шоколадки. — Всех касается, — сверкает глазами.

Глава 15

Ох, мамочки. Ну здравствуй, Сенатор!

Собака большая. Огромная! Опасная морда, широкая, чуть зауженная. Взгляд осмысленный. Проницательный. Цепкий. Почему-то в этот момент отец Йохана пришел на ум: такой же мощный, смотрит с подозрением, оценивающе. А этот ещё и принюхивается.

Пёс навострил купированные уши, прежде чем смело отстранить от меня Алисию.

Элегантное мускулистое тело на самом деле вызывает больше восхищения, чем опасений. Красивый силуэт таит в себе недюжинную силу и мощь. Темно-коричневая шерсть с ржавыми подпалинами лоснится и блестит. Двигается пёс с легкой ленцой, но это обманчивое впечатление: в любую секунду он готов ринуться в бой, защищая хозяина.

— Сенатор! Мы вернулись! — бросается на шею доберману малышка. Обнимает его ласково, головой прижимается к крепкой шее. — Мы к тебе Дашу привели знакомиться!

Для Сенатора я объект повышенной опасности — неизученный, новый, — и собака ведёт себя соответственно: довольно поприветствовав хозяина, меня из виду не выпускает.

Йохан гладит любимца и что-то мягко произносит, а я не понимаю, что именно, мне невдомек.

Лёгкое прикосновение мужских пальцев к моим сбивает дыхание. Йохан подошёл вплотную и остановился за моей спиной. На своей талии его ладонь я почувствовала не сразу. А вот ощущение защищённости и надёжности в кольце его рук пронзает мгновенно.

— У тебя есть основания его бояться?

Поглощаю эмоциональное тепло этого удивительного мужчины, впитывая волны спокойствия и рассудительности.

— Кажется, что я его боюсь, да? — лепечу в ответ едва слышно и громко сглатываю. Пёс на расстоянии каких-то нескольких сантиметров от меня. Следит за мной напряжённо. Стоит монументально. Даже с лапы на лапу не переминается.

— Именно. Ты слишком скована, — горячее дыхание обжигает затылок. Сердце начинает бешено колотиться в груди. А я не понимаю, отчего именно.

— Я не боюсь особо. Просто когда я была маленькая, меня укусила вот такая же махина. Только чёрного цвета. И сейчас мне было бы намного проще, если бы он отошёл от меня в сторону.

— Он очень хорошо выдрессирован. Никогда не нападает без приказа или чрезвычайной ситуации.

— Это обнадёживает, конечно.

— За руку укусил? — имеет в виду добермана из далёкого детства, сжимает мои пальцы.

— Да.

— Правую?

— Да.

— Ты пыталась его погладить?

— Йохан, можно я просто отойду от него?!

Неожиданно звучит резкая команда, и Сенатор шагает вперёд, высунув длинный розовый язык.

Йохан плавно разворачивает мою ладонь и протягивает вперёд. Ну спасибо! Он собаке мою руку предлагает!

Пёс мирно обнюхивает.

— Алисия, достань ему вкусняшку.

Малышка тут же срывается с места и с радостным воплем несётся к ящикам. Пёс воодушевленно прыгает в сторону, а я от неожиданности резко дёргаю ладонь на себя. Но Йохан не отпускает. Все также обнимает меня левой рукой, а правой осторожно поглаживает кожу на ладони.

Облизнувшись, вожделенным взглядом Сенатор провожает маленький тёмный кусочек в детских пальчиках.

Мужчина просит племянницу отдать лакомство мне.

Звучит ещё одна команда. Пёс послушно садится, не сводя глаз с угощения. А на моей ладони ждёт своей участи собачья радость.

То самое чувство, которое разбушевалось в душе, когда Йохан все же разрешил Сенатору забрать вкусняшку, взорвалось внутри неожиданно яркой петардой. Пёс просто съел предложенный кусочек, забрал его аккуратно, мягко и благодарно облизнул мою ладонь. Счастливо гавкнул.

Больше я не чувствую с его стороны ни напряжения, ни агрессии. Он просто выжидательно смотрит на Йохана. Алисия уже вприпрыжку бежит в свою комнату и ласково зовёт Сенатора. Но только после громкого дозволения хозяина пёс позволил себе умчаться в детскую, оставив нас с мужчиной наедине.

— Он тебя не укусит.

Вполоборота смотрю на Йохана. Взгляд мой порхает по его лицу. Серьёзные дымчато-серые глаза наполнены живым изучающим интересом. А крепкая ладонь продолжает дарить тепло.

— Я, кажется… — на мгновение запинается, а я ловлю потяжелевший взгляд на своих губах, — кажется, пригласил тебя на обед.

— А я, кажется, согласилась…

Глава 16

Фантастический запах мяса будоражит воображение и раздражает вкусовые рецепторы.

Желудок мой страдает и урчит, потому что такой ни с чем не сравнимый аромат вызывает только одно желание: наброситься на любую еду, что попадёт под руку.

Даже Сенатор страдальчески облизывается и со скупой надеждой посматривает на спину хозяина.

Пока Йохан колдует над овощным салатом, сразу же отказавшись от любой помощи, мы с Алисией работаем над несложными упражнениями с лентой. Я показываю, как правильно выполнять кистью вращательные движения.

Терплю еще немного…

Наконец, я сдаюсь. Подговорив малышку, я все же приближаюсь к мужчине. Мы с Алисией на пару начинаем абсолютно невежливо хватать со столешницы листья салата и отправлять в рот вместе с помидорками. Получив шутливую взбучку, начинаем переносить подготовленные тарелки и стаканы на стол. Алисия несёт приборы и хлеб. Даааа уж. Помню я, как желудок сводило, когда в детстве хлеб или булочки попадали в поле моего зрения. А что? Рассчитываешь на перспективы — ограничивай себя уже сегодня.

Как только стол полностью оказался подготовленным к «торжественному» обеду, Йохан отошел за соком, а Алисия громко запричитала, что нужно ещё стул принести.

— У меня идея!

И подпрыгивая помчалась к стоящему неподалёку мягкому креслу-мешку.

— Только вот здесь торчит что-то. Сейчас я вытащу. Сенатор! Помогай!

А дальше все происходит будто в замедленной съёмке.

Алисия увлечённо наполовину расстёгивает чехол. Собака на всех парах несётся к маленькой хозяйке.

А я вздрагиваю.

— Нет! Стой! Сенатор, нельзя!!! — резкий окрик Йохана отходит на второй план, по сравнению с громким глухим звуком: пёс все же запрыгнул на бесформенный мешок. И в одно мгновение комната озаряется белой вспышкой. Из кресла вырвались наружу тысячи мелких, размером с миллиметр, липнущих ко всему шариков пенопласта (прим. автора: на самом деле это наполнение называется пенополистерол, но мы для облегчённого восприятия упростим).

— Кресло порвалось же вчера… — вымученно заканчивает Йохан, безуспешно стирая с лица наэлектризованный наполнитель.

Собака начинает взволнованно соскребать лапами с морды прилипшие шарики. Но это бесполезное занятие: они тут же липнут обратно. Даже у меня не выходит полностью освободить от них лицо.

Алисия испуганно зовёт дядю.

— Потрясающе, — угрюмо рубит Йохан, недовольно оглядывая неприглядную картину и пытаясь стряхнуть с себя хотя бы часть «сухого снега» после того, как очистил мордашку племянницы.

Пёс замирает одновременно с Алисией. На мужчину оба глядят затравленно.

— Что теперь будем делать? — резковато уточняет Йохан. Алисия и Сенатор не сговариваясь виновато отходят на шаг назад. А пёс ещё и тяжело сглатывает.

Я потрясённым взглядом скольжу по поверхности стола: обед наш накрылся медным тазом. Ну… точнее, невесомыми шариками, которые лежат повсюду… все старания хозяина дома насмарку.

— Для начала было бы неплохо прибраться, — смело озвучиваю свои мысли.

Почему-то хочется улыбаться. Ситуация комичная. Комната ВСЯ нуждается в уборке.

— Давайте я… робота принесу… — робко предлагает малышка.

— Отлично! — поощряю ребёнка. — А я со стола пока уберу.

Йохан выглядит растерянным. И жутко расстроенным.

Пёс оказался умнее, чем я предполагала. Он виновато плетётся к креслу, осторожно цепляет челюстями порванный край и начинает тащить источник мусора к выходу.

— Ну почему, почему я сразу его не выбросил!

Со стороны двери в ответ раздаётся жалобный скулёж.

Вся мебель и полы испачканы… и даже на стенах видны белые, как снег, крохотные шарики.

— Вызываю уборку, и мы едем нормально обедать. Даша, ты извини, что так получилось…

— Это самый необычный обед в моей жизни, — улыбаюсь. — Сложно будет его забыть.

Йохан трагично вздыхает и тянется к телефону.

****

Остаток дня вышел весёлым и радостным. И даже Йохан уже отошел от потрясения. Он предложил поехать в ресторан, но Алисия заупрямилась. Ей, видите ли, подавайте пикник на газоне с булками и мясом. Наш командир сердито зыркнул на племянницу, плотно поджав губы.

Ну не знаааю, чего это он возмущается. А что?! Отличная же идея!

— Алисия, Даша не хочет булки на газоне. Она наша гостья. И она хочет в ресторан.

— Кто тебе такое сказал? Я тоже хочу на пикник.

Радостный лай тут же сотрясает наступившую тишину. Сенатор, усаживаясь, смешно высовывает язык и с надеждой смотрит на хозяина.

Все ждут разрешения Йохана, а внутри меня вдруг расцветает детский восторг. Пикник! На природе! Как глоток свободы, честное слово! И даже огромный доберман рядом не сможет испортить импровизированный праздник!

— Между прочим, ты обещал компенсировать, — смеюсь, а Йохан подозрительно прищуривается. Видимо, уже ожидает подвоха. — Любым образом. Я выбираю пикник!

Глаза его озаряются глубокой молчаливой радостью.

Спустя минут сорок мы уже удобно расположились на газоне, а я с таким наслаждением откусываю кусочек сыра, будто это настоящий деликатес. Заедаем копченым мясом и свежеиспечённым багетом, запиваем кто минералкой, кто соком, болтаем и обмениваемся шутками, и только Сенатор несколько разочарованно косится на ароматное мясо, удрученно положив элегантную морду на передние лапы.

Чуть позже бедного пса увела играть в догонялки Алисия. И атмосфера редко потяжелела.

От беззаботности не остается и следа. Тягучее напряжение сковывает сознание. Так случается каждый раз, когда я остаюсь наедине с Йоханом.

А сейчас не понимаю, как закрыться от изучающего задумчивого взгляда. Недоговорённость витает в воздухе. Как будто нам с мужчиной есть что обсудить. Как будто это не я меньше чем через две недели вернусь домой. Туда, где меня ждёт куча неприятностей. А он останется здесь, с привычной жизнью, работой, домом и любимой племянницей.

Даже не смотря на Йохана, я чувствую, как его взгляд настойчиво хватает лодыжки, движется выше, спотыкается о колени… кожей ощущаю, как мужчина отводит глаза, пытаясь найти отвлечённую тему для разговора, но у него ничего не выходит. И тогда пристальный взор пронзает заново и продолжает настойчиво ласкать дальше, изучая меня.

Глава 17

Брови его настороженно сходятся над переносицей.

— Был, — правда лучше недоговорок, но я сейчас не готова делиться своими сложностями.

— А теперь он?..

— Сам по себе. А я сама по себе.

— Даша, — взор его на пару мгновений устремляется вдаль, словно Йохану что-то мешает задать следующий вопрос. И он раздумывает. А потом, видимо, справившись с сомнениями, решается. — Даша, сколько тебе лет?

В груди становится тесно и горячо.

Мы оба понимаем природу прозвучавшего вопроса. И от этого бегут мурашки вдоль позвоночника.

— Двадцать пять, — почти шепчу на выдохе.

Йохан как-то слишком горестно ухмыляется. И тяжело продолжает:

— А мне почти сорок.

Нам обоим нужно время, чтобы переварить. Чтобы понять, к чему может привести откровенный разговор и первые осознанные шаги. Я взволнованно кусаю губы и ловлю себя на этом, уже когда затяжной взор Йохана цепко хватается за мое лицо.

— Я, наверное, покажусь тебе ненормальным. Но… давай увидимся? Завтра Алисия со мной, а послезавтра Ребекка ее заберёт. Мы с тобой могли бы встретиться вечером.

Мужчина не шевелясь ждёт ответа. Волнение заточено в дымчатых омутах и беспокойно плещется на дне.

Эти глаза гипнотизируют и не позволяют отвернуться, необъяснимо удерживая зрительный контакт.

А я совсем растерялась: неужели у него нет женщины? В это верится с трудом. Вокруг него такая плотная аура защищённости и уверенности, его внутренняя сила влечёт с первых же мгновений знакомства, с каждой новой встречей затягивая в неизведанный водоворот. Он выделяется из толпы. Не объяснить чем. И раз за разом хочется перетянуть на себя его внимание…

— А ты… у тебя… — мысли не слушаются, путаются, не позволяя собрать их воедино. — Никого нет?

В последний момент проглатываю жалкое слово «совсем».

В ответ получаю четкое и твёрдое: «Никого».

Сложно сказать, что это за опасная тропа, на которую я с такой лёгкостью самозабвенно ступила. Но тепло серого взгляда внезапно озаряет душу, позволяет согреться в лучиках нежного солнышка.

Мою руку накрывают сильные пальцы, переплетаясь с моими.

Йохан так на меня смотрит… испепеляюще, головокружительно, красноречиво, но ни слова себе не позволяет.

Чуть привстает и тянется ко мне, а я даже не улавливаю… просто пролетает мгновение… и я уже сижу с вытянутыми коленями и опираюсь спиной о мускулистую грудь. Йохан переплетает наши пальцы, шокируя ещё больше.

Нарушить тишину долго никто не решается. Я так и вообще дышать боюсь. Даже пошевелиться страшно.

— Я когда тебя в аэропорту первый раз увидел, даже запнулся. Даже поменял направление и за тобой пошёл, хоть и знал, что не смогу и слова сказать. А потом тот парень тебя облил… когда я понял, что ты с ребятами прилетела, подумал, что так не бывает. Это нереально. Мне впервые в жизни страшно было просто заговорить с девушкой. Уж молчу про узнать номер телефона. А СМС я вообще первые три раза стирал. Боялся, что подумаешь…

Он замолкает. Вроде расслаблен, но я интуитивно чувствую захлёстывающее его напряжение.

— Что подумаю? — не удержавшись, поглаживаю его руку, на секунду прикрываю глаза, скользя по выделяющимся венам. Он прав. Все это со стороны кажется таким странным, неуместным. А в груди ещё сильнее печёт и неизведанное чувство вытесняет все остальное. И, вопреки всему, разум ищет причину не останавливаться. Не закрываться.

— Что я странный.

— Почему? — улыбка растягивает губы, и я наполовину оборачиваюсь. Гляжу на него. Его лицо так близко… он какой угодно, но только не странный.

— Потому что не люблю шумные компании. Потому что мне нравится проводить время с Алисией. Потому что… не могу от тебя глаз оторвать, ищу повсюду взглядом. И постоянно что-то не то говорю и делаю. Я странно себя ощущаю в твоем присутствии.

— Ты не такой, как все, — подмечаю, как горят его глаза. — Но ты не странный. Просто… сейчас хорошо сидеть рядом и разговаривать. Но ведь уже через неделю не будет такой возможности.

— Да, мы сами не знаем, что может произойти с нами в любую секунду, — подушечкой большого пальца медленно обводит овал моего лица. И ещё немного наклоняется. — И от этого вот так сидеть рядом и просто разговаривать становится необходимостью.

Его слова цепляют в душе что-то… призрачное, расплывчатое. Тягостно-тяжелое, но я до конца не улавливаю подтекст.

— Если ты завтра свободна, я бы снова тебя пригласил провести день с нами. А если нет… то хочу хотя бы послезавтра вечером тебя увидеть.

Какие-то несколько сантиметров отделяют нас от поцелуя, а потемневший взгляд манит сильнее… Внутри взрывается петарда эмоций. Я свободна. Чувства обнажились, и Сергея больше в моих мыслях нет. Ушедший месяц многое мне дал. От ощущения никчемности и неприятия до осознания, что лучше так, чем быть несчастной в будущем, и что я действительно свободна. Без оглядки в прошлое.

— Хоп!!! — сбоку налетает Алисия, расправив руки, как крылья, и в последний момент заваливается на нас с Йоханом. Рядом громко лает Сенатор, игриво вытягивается на газоне возле нашего покрывала, потому что ставить лапы сверху хозяин запретил строго-настрого.

— Ты нас застала врасплох, — шутит Йохан, стараясь выпутаться из щекотливого положения. И перехватывает малышку за талию, прижимая к нам.

— Я вас поймала!

— Ты молодец, ловко сработано, — начинаю щекотать мелкую и заваливаю на покрывало. Минутка баловства поглощает, превращая нас всех в единое целое. И даже напрягающая меня собака сейчас находится на своём месте, радостно участвуя в общем веселье.

В дом родителей Итана я захожу окрылённая. Но осуждающий взгляд хозяйки в первые же секунды остужает мое ликование.

— Здравствуй, Даша. Ужинаем в семь. Скоро все соберутся.

Прохладой от женщины веет за километр, а я не совсем понимаю, в чем дело.

Благодарю за конкретику и слышу:

— Какие на завтра планы?

Скрепя сердце отчитываюсь, что завтра меня пригласили прогуляться по городу и, извинившись, поднимаюсь к себе.