Последнее "Па"

Глава 12

— Бинты, быстро! — рыкнула Тук, прислонив руку к глазам воина.

Перед ней лежал человек, стонущий сквозь сжатые зубы. Броня на нем была черной и мокрой. Кто-то из бойцов догадался облить его водой, когда тот вспыхнул от магического пламени. На счастье солдата щит поглотил большую часть силы, и огонь удалось быстро сбить.

Ведьма схватила поднесенные тряпки и сноровисто принялась забинтовывать голову бойца. Обожженные руки ее интересовали мало. При желании руки можно было быстро восстановить, но сейчас она беспокоилась за глаза. Выращивание глаз было слишком трудоемким процессом, а раненых чересчур много.

— Катар! Восьмое зелье! — громко крикнула она, когда закончила перевязку.

Слуга тут же подскочил с литровым флаконом к ней. Та, откупорив пробку, щедро облила повязку сверху. Бинтовать пришлось плотно и туго, чтобы бинты не разошлись до того, как зелье примется за кожу.

— Слушай меня, — произнесла она, обхватив ладонями лицо и закрыв глазницы руками. — Слышишь?

— Слышу, — просипел боец сквозь сжатые зубы.

— Глаза открой!

— Больно… глаза режет…

— Открой глаза! — надавила Тук голосом. — Я пальцы уберу, а ты глаза открывай.

Сжимая зубы до скрежета, мужчина кивнул.

Он медленно, глубоко дыша, поднял веки, и ведьма увидела белесую пелену вместо зрачка и радужки.

— Ничего не вижу… не вижу…

— Терпи, — произнесла ведьма и, заполнив свои глазницы тьмой, лоб в лоб прислонилась к раненому. — Терпи и не закрывай глаза, если не хочешь слепцом остаться.

Сформировав по одному плетению на руках, она взялась за его руки.

— Гр-р-р-рарх… — завыл солдат, но не смог пошевелиться.

Ведьма быстро проникла плетениями внутрь пациента и, пройдясь по его организму, устремилась к глазам. Удостоверившись, что сетчатка глаза на месте, и пострадали только наружные слои глазного яблока, она отпустила бойца, отчего тот обмяк и чуть не свалился со специального полусидячего кресла.

— Сиди! — скомандовала она и, стряхнув руки, чтобы развеять плетения, подошла к нему. — Слушай меня внимательно. Я сейчас тебе глаза верну, но смотреть тебе сегодня ими нельзя. Слышишь?

— Слышу, ведьма… Слышу… — пытаясь отдышаться, произнес солдат.

— Будет больно, но по-другому нельзя. Мне твоя боль нужна, чтобы она мою силу вытолкнула. Поэтому что хочешь делай, но головой не шевели. Как закончу, зелья дам. Боль уйдет, но чтобы не случилось — головой не двигай.

Тук взглянула на Катара и кивнула.

Тот без объяснений метнулся к шкафу и достал кожаные ремни. Имея опыт сотни подобных быстрых операций, слуга за полминуты примотал руки и ноги к креслу, не забыв про туловище и голову.

— Госпожа? — произнес он, заметив, как застыла ведьма.

Тук встрепенулась и взглянула на Катара.

— Еще раненные, — тихо произнесла она. — Двадцать. Пять первого порядка.

Катар молча кивнул и метнулся в коридор, где вповалку у стены лежали его «бойцы».

— Отряд «Смерть»! Подъем!!! — заорал он и схватил за шкирку перепуганного мальчишку, который стоял с небольшой книжкой и писчей палочкой. — Ты! Лети ветром на улицу. Найди Розу. Скажи, госпожа на операции одна. Отряд «Смерть» ушел. Понял?

— П-п-понял, — кивнул парень.

Бойцы, только что лежавшие в коридоре вповалку, вскочили на ноги и принялись поправлять кожаные приспособы.

— На выход! — скомандовал Катар и первым метнулся по лестнице вниз.

Здание больницы, созданное в Вивеке, уже второй день прибывало в виде настоящего госпиталя. Здесь были раненые, перемазанные кровью, здесь же лежали и те, кого не успели донести до ведьмы.

В подвале клиники пятый день не останавливалась лаборатория, в которой командовал когда-то лучший лекарь города Жулье. На время войны в больницу были допущены больше пяти сотен женщин, которых пришлось обучать в срочном порядке.

Отряд из пятнадцати человек выскочил из здания и, пробежав мимо палаток, метнулся к большой каменной плите, которую специально для входа в тьму создал Грот. Тук же нанесла на нее специальные символы и создала ворота в стихию, которые пропускали только по артефакту-ключу.

— Господин Катар, — подскочил к командующему молодой парнишка. С виду еще подросток, когда тот остановился у плиты.

Слуга ведьмы взглянул на парнишку.

— Доброволец, — произнес он, глядя в глаза мужчине. — Возьмите с собой.

— Карлос, не смей! — тут же подскочила к нему женщина и схватила за рукав.

— В армию не взяли, сказали, мал еще, — рыкнул парень и рывком выдернул руку. — Не буду я на месте сидеть и смотреть, пока воюют. Не гож сражаться, так хоть раненых вынесу.

— Мы через тьму идем, — глядя в глаза парня, произнес Катар. — Там твари такие, что город сожрут и не подавятся. Мелких демонов столько, что от шепота гул в голове стоит.

— Я справлюсь, — сжав кулаки, произнес парень.

— Малой он еще, пощади, — взмолилась женщина.

Катар взглянул на изрядно поредевший отряд «Смерть» и, припомнив слова ведьмы, сморщился.

— Сэма Рыжего видел? — спросил воин про добровольца, что вернулся из тьмы седым.

— Видел. Я не Сэм. Я справлюсь, — с нажимом произнес парнишка.

— Годов сколько?

— Семнадцать.

— Врет, пятнадцатую весну встретил, — не унималась женщина.

Катар отвернулся и махнул рукой.

— За моей спиной пойдешь, — не глядя на мать, произнес он и достал из сумки черную плотную повязку. — Становись!

Мужики засуетились, выстраиваясь в колонну по два.

— Вставай сюда и слушай внимательно. Один раз ошибешься — самого демоны утащат и раненного с тобой заберут. Понял?

— Понял, — кивнул парень, взглянув на мужиков, которые, выстроившись, тоже достали повязки и принялись завязывать себе глаза.

— Чтобы ты не услышал, чтобы не почувствовал — не верь. Шептать будут всякое. Такое, что за душу берет, но тут главное не верить. Они тебя так проверяют. Рот откроешь или слово скажешь — утащат. Повязку снимешь — седым останешься. Сэм повязал плохо и увидел ту тьму, где человеку нет места, от того он и молчит… и вряд ли вообще когда-нибудь что-то скажет.

— Почему эти твари нас не трогают? — спросил парень, расправив свою повязку.

— Потому что я с вами, — ответил Катар и достал флакон со специальным составом.

Макнув в него палец, он ухватил парня за подбородок и нарисовал на его лбу открытый глаз.

— Стой на месте, я остальными займусь.

Слуга ведьмы прошелся по строю и сноровисто начертил у каждого на лбу такой же знак. Вернувшись обратно, он взглянул на новичка, проверив повязку, кивнул и скомандовал:

— Готовсь!

Отряд подобрался, и командир подошел к плите. Вставив артефакт в положенное место, он сделал два шага назад и активировал контрольный артефакт, который висел на его шее и изображал медальон.

Знаки на каменной плите налились тьмой, а Катар тихо произнес, не сводя взгляда с тьмы:

— Чтобы не случилось — молчи. Спадет повязка — не открывай глаз. Если станет совсем тяжко — пой.

— Я… я не умею, — тихо ответил парень.

— В этом и вся соль, — кивнул Катар. — Тех, кто умели — сожрали первыми.

Вокруг отряда начал собираться народ. Каждая ходка этого отряда была целым событием. И дело тут было не только в том, что выглядело это как минимум эффектно. Зевак поглазеть на подобное событие собиралось много.

Особо выделялось преображение командира.

Он был единственным среди отряда, кто не вязал себе повязок, но стоило воротам активироваться, он преображался. Свободная рубаха натягивалась от выраставших мышц, по телу бежали черные линии, которые формировали на нем защитный рисунок. Они стекались к его лбу и формировали третий глаз. Лицо тоже преображалось. Скулы заострялись, на подбородке сквозь кожу проступал мощный шип. Из лба вырастали рога, которые изгибались и уходили в сторону затылка. За несколько секунд Катар превращался в подобие темной твари с одним исключением. Ни когтей, ни острых зубов у него не было.

Преображение действительно было эффектным, но дело не только в зрелищности, но и в том, что собирались люди, которые с надеждой ждали возвращения родных или хотя бы весточки, что с их родными все в порядке.

— С левой ноги! За мной! Марш! — рыкнул демоническим утробным басом Катар.

Члены отряда «Смерть», как один, подняли ногу и шагнули вслед за слугой ведьмы во тьму.

Несколько шагов молодой мальчишка Карлос ничего не ощущал, но стоило ему пройти в стихию, он почувствовал необычное ощущение.

Не было холода, не было жары. Ни усталости, ни тяжести. Ни ветерка или хотя бы сквозняка. Впервые в жизни он не почувствовал ничего.

Сначала он старался быть настороженным, но затем ощущение опасности куда-то улетучилось. Стало легко и просто идти в ногу.

Но стоило парню успокоиться, как он кожей почувствовал, как на нем скрестились тысячи взглядов. Его рассматривали, словно оценивая. И взгляд этот был не тот, что он испытывал от отца торговца, который оценивал его. Это был взгляд его матери, которая оценивала курицу, которую собиралась зарезать на суп.

— Что же ты мелкий сюда поперся…

— Это не игрушки…

— Молодой еще, на губах молоко не обсохло…

Шепот со всех сторон навалился одновременно. Словно кто-то дал отмашку, и все голоса заговорили в один миг. Они были тихими, но их количество было настолько огромным, что все они превратились в один непроницаемый шум, за которым было не слышно: маршируют остальные или нет.

Однако парень помнил наставления отлично и старался не слушать голоса. Проскользнула мысль запеть, но из головы от страха, который нагнал многоголосый шепот, вылетели все песни.

Чтобы хоть как-то собраться с силами и не обращать внимания на шепот, который высмеивал, пугал, угрожал и просто смеялся над ним, он представил, как встретит отца. Как взглянет ему в глаза и, расправив плечи, скажет:

«Я, может, и мал еще, но в стороне тоже не останусь! Я через тьму за раненными ходил с отрядом „Смерть“. Я взрослый! Я смогу!»

Эта мысль неожиданно помогла и позволила ему расправить плечи.

— Да кто ты такой? Ты же…

— Плечи он расправил. Тебе бы пошло кишки свои на плечах этих носить…

— Убью суку… раздавлю…

— Хитер, сукин сын, хитер, но не хитрее…

— Бездна, как же ты жалок. Видела бы тебя мать, повесилась бы от стыда…

— Хочешь увидеть, что у меня под юбкой? Я знаю, что хочешь…

Парень продолжил представлять отца, но внезапно шепот исчез. парень не сразу обратил внимание на этот факт, но тут кто-то сдернул с него повязку и хлопнул по плечу.

Карлос успел зажмуриться, но голос его успокоил:

— Пришли. Открывай глаза.

— А ты не демон какой? — не открывая глаз, произнес парнишка.

— Не демон. Хватит халтурить. Помогай давай!

Он открыл глаза и понял, что находится посреди лагеря. Перед ним находился Катар, который кивнул в сторону одноосной телеги.

— Раненых много. На руках не унесем. Быстро загружаем и обратно. Не успеем — помрут.

БУДУМ!

Оглушительный взрыв прозвучал где-то вдалеке. Парень на автомате втянул голову и испуганно заозирался.

— Что происходит? — оглянулся слуга ведьмы на стоявшего чуть в стороне воина в броне, на груди которого был герб Вольных баронств.

— Светлые в тыл зашли.

— Армейские?

— Нет, фанатики, — мотнул головой тот. — Не единым фронтом, а отрядами по сотне-две. Пылающие кулаки ими занимаются.

Катар кивнул и спросил:

— Где раненые?

***

Роуль глубоко втянул носом воздух и, поджав губы, произнес:

— Маркус.

— Что? — спросил Хойсо, наблюдая со стены, как у леса происходит бой Габо и трех паладинов.

Людей успели отвести, и пылающий рыцарь тянул время, чтобы смогла подойти подмога. У него была мысль попытаться закончить бой самостоятельно, но, к его удивлению, паладины показали отличную сработанность. Четыре выпада и резких финта ушли в молоко, а единственная результативная атака, несмотря на вложенную в клинок силу, безрезультатно влетела в коллективный щит из света.

Пробовать дальше и пытаться справиться самостоятельно он не стал, здраво рассудив, что это будет связано с огромными рисками, а его выбывание из строя даже на полдня может оказаться по-настоящему смертельным для его людей.

— Я говорю, что за нами наблюдает Маркус, — пояснил упырь. — Этот сукин сын наблюдал весь штурм и наблюдает сейчас.

— Думаешь, он готовится?

— Ему ничего не мешает изучать наши козыри, — пожал плечами упырь. — Ты ведь не думаешь, что наши «малыши» выросли настолько, что с ходу будут брать крепости?

— Я тоже почувствовал, что тут что-то неладно, — кивнул Хойсо. — Почему они оставили эту крепость без укрепления? Тут ведь даже фанатиков не было. Могли бы и устроить серьезный отпор.

— Клан в опале, — начал пояснять Роуль. — Если тебе не позволяют моральные принципы и общество уничтожить чужой клан, тогда просто сделай так, чтобы его уничтожили другие. А сам просто сиди и смотри, как твою работу выполняют враги твоих врагов.

— Ты хочешь сказать, что их просто отдали нам на растерзание? — нахмурился Хойсо.

— Скорее всего, так и вышло, — кивнул упырь. — К тому же Маркус прекрасно изучил то, что делали наши ученики.

Хойсо вздохнул.

— Весь этот поход может плохо кончиться, — произнес он, наблюдая, как из-под земли в паладинов начали бить острые, словно иголки, шипы.

— А как он может кончиться «по-хорошему»? — с усмешкой спросил упырь. — Ты вообще понимаешь, что он не может кончиться просто так? Никто не сложит оружие. Мы не помашем рукой императору и не пойдем домой, гонять по горам коз и пугать детей в темных проулках.

— Да, но…

— Что должно случиться, Хойсо, чтобы ты сказал — все закончилось «хорошо»?

Черт насупился и снова уставился на Габо, который продолжал бой с поддержкой мага земли.

— Мы затеяли чудовищную вещь. Именно ту вещь, которая губила целые континенты и отправляла их под воду, — Роуль перевел взгляд на сражающихся паладинов. — Посмотри на эту тройку. У них весь отряд полег, а они не собираются уходить. Они бьются до конца, а это значит, что их ненависть сильнее чувства самосохранения. Понимаешь, о чем я?

— Не совсем, — буркнул Хойсо.

— Эта ненависть не пройдет. Более того, дети этих паладинов тоже будут нас ненавидеть, хотя бы потому, что мы убили их отцов. Даже если удастся закончить войну малой кровью, ненависть между империей и Барроулей будет существовать еще веками, понимаешь?

— Теперь, кажется, да, — вздохнул черт.

— Поэтому ничего не может кончиться «хорошо». Может лишь кончиться «максимально безболезненно» и то только для нас.

В этот момент под ногами паладинов взметнулся бугор. Они быстро среагировали и намного разошлись, чтобы избежать очередного шипа Грота.

Острый, словно клинок, камень ударил из земли, как и другие, но в этот раз он был не из известняка, а из серого мрамора. Секунда, и из центральной оси ударили в стороны другие шипы. Кончики их стрелами ударили в паладинов.

— Ну, вот, собственно, и весь бой, — вздохнул Роуль. — Никто из наших солдат не пострадал, а ученики доказали свое узкомыслие.

Хойсо повернулся к Роулю и произнес:

— Ты последние несколько дней довольно серьезный. Где то безумие и желание повеселиться?

— Три луны, — произнес упырь.

— Что три луны?

— Три луны я больше не чувствую безумие и спокойно на нее смотрю.

Хойсо опустил взгляд и кивнул.

— Я считал, и по выкладкам это должно было произойти позже.

— По твоим выкладкам это не должно было произойти, — хмыкнул Роуль.

— Да, но… Когда вообще это началось?

— После того, как я бился с отцом, — признался упырь. — После этого все постепенно начало меняться.

— Может, не все так страшно? — спросил черт и достал из мантии небольшой мешочек. Вынув из него разворачивающийся марципан, он протянул его другу. — Может, всего один якорь?

Роуль улыбнулся и взял его в руки.

Обнюхав творение своего магического безумия, он откусил половину и с довольным видом начал жевать.

— Ну, вот! У нас есть все шансы, чтобы закончить твое дело и жить припеваючи!

Еще одно движение челюстей, но тут Роуль постепенно перестает улыбаться. Он спокойно дожевал и проглотил ожившее от темной магии лакомство.

— Что? — тут же спрашивает старый друг.

— Они приторные, Хойсо, — с грустной улыбкой произнес Роуль. — Они жутко приторные.

Плечи черта тут же опустились. Она с грустью взглянул на упыря и спросил:

— Может показалось?

Роуль покачал головой и подошел к Хойсо.

— Только вот давай без этого, а? — произнес он и положил ему руку на плечо. — Я еще тут. Я не растворился. Ну?

— Я… — черт поднял взгляд на друга и извиняющимся голосом произнес: — Я не знаю, что теперь делать.

— Ну, для начала надо отправиться к нашим ученикам и поговорить о том, что тут произошло, — пожал плечами упырь, улыбнулся своей традиционной улыбкой и указал на место боя, где уже собрались остальные. — А делать надо то, что мы задумали.

— А ты?

— А что я? — хмыкнул упырь. — Новое государство на карте континента называется «Задница Роуля». На главном магическом заведении будет красоваться моя задница. У меня удивительные ученики, которые станут по-настоящему великими… если не сдохнут от какого-нибудь светлого меча в спину.

— Да, но… — начал было черт.

— Я себя не хороню и, может быть, даже что-нибудь придумаю, но… Мы ведь договорились не обманывать друг друга. И вообще, пойдем-ка к нашим ученикам, пока они не разбежались.

Хойсо молча кивнул и шагнул в тень, а за ним отправился Роуль.

Спустя секунду они вышли из теней учеников.

— Здра-а-а-а-асть! — расплылся упырь, словно ничего не произошло.

Ученики оглянулись на упыря, и тот торжественно вскинул руки. Разведя их в стороны, он с улыбкой произнес:

— Вы взяли крепость и уничтожили клан Медведей. Вы отразили три атаки фанатиков. Вы, не особо напрягаясь, прорвали защиту замка. Что вы все об это думаете?

Рус взглянул на Грота. Геомант перевел взгляд на Габо. Пылающий рыцарь уставился на Бренда, а темный маг молча указал на Руса.

— Мы думаем, что хорошо постарались, — в итоге решил за всех ответить пиромант.

— Есть одна маленькая черта у всех вас, про которую я неоднократно говорил, — сморщился упырь.

Маги переглянулись.

— Дело в том, что все вы… — тут упырь резко опустил руки. — Все вы жутко тупые. Усердные, удачливые, но тупые.

Рус закатил глаза, изображая свое отношение к этому высказыванию, а Роуль тем временем продолжил:

— Я тут, понимаешь, надеюсь, что они будут хранить, оберегать и прославлять Барроулию, а они занимаются черт пойми чем!

— Где мы ошиблись? — подал голос Бренд.

— Везде. Штурм замка — в два приема. Вам не кажется, что замки в империи должны быть укреплены чуточку получше? Раз хотя бы в десять?

— Может, просто повезло? — спросил Грот.

— А нет у вас ощущения, что в этом замке не было армейских частей? Может быть, кто-то из вас видел их знамена?

— Ну… — протянул Рус.

— Тогда может, вы спросите сами себя «Почему»?

Заметив, как озадачились лица учеников, Роуль покачал головой.

— Их там не было! А вы мало того что бились с клановыми войсками, так еще умудрились пустить светлых к себе в тыл, — указал на мертвых паладинов упырь. Поэтому я вас поздравляю!

— С чем? — хмуро поинтересовался Рус.

— С тем, что вы умудрились обгадиться там, где это невозможно!

Роуль закатал рукав мантии, упер руки в бока и указал пальцем на Габо.

— Ты! Ищешь Бома. Вместе поднимаете, роете библиотеку и ищете имена имперских генералов. Объясняете им тактику, которую взял на вооружение восточный легион, и просите совета.

— Но они не будут…

— Соврите, что видели такое у восточных дикарей, а сами вы чистокровные имперцы, — отмахнулся упырь и перевел взгляд на Грота. — Ты, мой юный големостроитель, показал себя отлично!.. для дохлой коровы.

— Я не корова, — буркнул ученик.

— Тогда почему у твоего голема торчали три рога? И какого черта ты создавал осадного голема, при этом не обеспечив свою защиту? Ты ведь едва мог передвигаться.

— Да, я…

— Помнишь мастера камня? — хищно улыбнулся Роуль.

— Причем тут он?

— Мне нравится его методика, — язвительно ответил учитель и указал на долину справа. — Тысяча таких же осадных големов.

— Это невозможно, — возмутился Грот. — Они же элементарно не…

— Тысяча сто штук, — поправился упырь.

Грот открыл было рот, но, заметив, как блеснули глаза учителя, закрыл его и, поджав губы, молча направился в сторону указанной долины.

— Теперь ты, — обернулся упырь к Русу и язвительно произнес: — Если бы ты был достаточно умен, то придумал бы как проверить защиту, но ты же у нас самый сильный. Поэтому будь добр. Нарядись в рваные тряпки и прикинься беженцем, после чего отправляйся в Бретславль и там у стен попробуй хотя бы поцарапать ворота.

— Я… — начал было Рус, но, видя, как брови Роуля взметнулись, умолк.

— Отлично, — потер руки учитель. — Приступайте!

Ученики начали расходиться, и упырь крикнул им в след:

— И не забывайте! Вы обосрались!

Темная сущность удовлетворенно вздохнула и повернулась к Хойсо, рядом с которым стоял Бренд.

— М-м-м-м… осталось самое интересное, — потерев руки, произнес Роуль и, глядя в глаза парню, спросил: — Итак. Чего хочешь ты?

— Мести. Кровной мести, — произнес парень, не отводя взгляда. — Хочу, чтобы император, весь его род и отпрыски умерли.

— Вот как, — расплылся в улыбке упырь. — Месть это хорошо. Месть — это прекрасно! Нет силы сильнее, чем желание мести и ненависть.

Тут его улыбка спала, и он серьезно спросил:

— А ты готов поставить ради этого на кон свою жизнь?

Бренд кивнул.

— Я не слышу.

— Готов, — ответил темный ученик.

— Отлично, — произнес Роуль и нагнулся к ученику, чтобы его глаза были напротив собеседника. — Ты не должен этого делать. Совсем. Ты уже никому ничего не должен.

— Я знаю.

— И весело не будет, — намекнул упырь. — Будет больно. Очень больно и неприятно.

— Я готов.

Упырь выпрямился и взглянул на Хойсо.

Старый друг взглянул на парня, а потом на упыря, после чего молча кивнул.

— Тогда стоит приступить немедленно, — произнес упырь и, выпустив когти, упер кончики в грудь парня, напротив сердца. — Обратного пути не будет. Уверен?

— Подумай хорошенько, — вмешался Хойсо. — Это очень сложный путь, а смерть императора и всего императорского рода не изменит ничего. Твои родители не воскреснут, а если они смогут это сделать, ты сам будешь этому не рад.

— Этот зануда прав, — кивнул упырь.

Бренд взглянул на Хойсо, а затем на Роуля.

— Вы сказали, что месть — это огромная сила.

— Да, это сила, которая сделает тебя невероятным соперником. Твой враг будет отдыхать и жить своей жизнью, а ты будешь готовиться. Твой враг будет есть или развлекаться, а ты будешь готовиться. Месть и ненависть могут заставить сделать человека невообразимые поступки и привести к удивительным результатам. Только вот стоит тебе отомстить, как внутри у тебя не останется ничего, — Роуль наклонил голову в сторону и с легкой улыбкой добавил: — Вообще ничего.

Бренд опустил взгляд на когти, которые уперлись ему в грудь.

— Ты готов?