Последнее семейство в Англии

жесткий

Когда мы вышли на улицу, я пытался вразумить Адама. Зачем быть столь жестким с Кейт? Он никогда так себя не вел. Обычно он был спокойным и рассудительным.

Я вилял хвостом, тяжело дышал, смотрел мягко. Похоже, это возымело некий эффект, ведь когда мы подошли к парку, его походка стала легче и он даже начал насвистывать. А затем я вспомнил.

Вчерашняя женщина. Эмили.

Она вновь была там, как Адам, должно быть, и ожидал. Сидела на скамейке и смотрела, как Фальстаф трусит по парку. Вновь я решил, что лучше всего остаться с Адамом и убедиться, что он защищен.

– Еще раз здравствуйте, – сказал он.

– Здравствуйте-здравствуйте, красавчик, – откликнулась Эмили и погладила меня по голове.

– Вы босиком.

Она улыбнулась, ее голова склонилась набок.

– Да, я стараюсь не носить обувь. Насколько это возможно. Люблю ощущать землю под ногами, так я чувствую себя в согласии с природой и все такое. Знаете, вибрации. – Она подняла голову и взглянула на Адама. – Наверно, вы думаете, что я чокнутая.

– Нет, вовсе нет. Вовсе нет. Мне бы не помешало сейчас почувствовать себя в согласии хоть с чем-то, если уж начистоту.

Лицо Эмили нахмурилось от преувеличенного сочувствия, хотя ее запах остался прежним.

– О, простите. Бедняжка. Трудный день в офисе?

– В школе, вообще-то. Я учитель.

Преувеличенное сочувствие перешло в преувеличенное удивление.

– Учитель? Ух ты, должно быть это восхитительно!

Адам помолчал, он никогда прежде не получал такого отклика.

– Что ж, бывают хорошие моменты. А вы?

Эмили выглядела смущенной.

– Ваша работа? Вы работаете?