Какого чёрта происходит сама Гвенди не знает. Она не думает, что она оставила записную книжку незащищённой, также она не думает, что оставила дверь в свою комнату отворённой, так что блокнот воспарил по направлению к постоянным циркулирующим потокам воздухоочистителей … но она не может быть уверенной наверняка.
«Нет», - говорит она. «Скорее всего нет. Кэти… у тебя же Карманная Ракета, так? Она на борту?»
«Да, хотя то, для чего она предназначена, предположительно выше моего уровня заработной платы».
И мне отправляться в космическую прогулку в День 7 нашей миссии?
Кэти сразу не отвечает. Она выглядит неловко. «Такой план, но планы иногда меняются. Некоторые люди разговаривали со мной, включая – «
«Включая меня», - говорит доктор Глен. Он присоединился к ним, а Гвенди этого даже не заметила, и теперь он задаёт тот самый вопрос, которого она опасалась. «Сенатор, есть что-нибудь такое, что Вы хотите нам сообщить?»
25
ГВЕНДИ СДАЛАСЬ ПЫТАЯСЬ верить, что с ней не случилось ничего плохого весенним днём 2024 года, примерно 4 месяца после её встречи с Шарлоттой Морган. Пустяковое сочинение на 700 слов сделало это. Тот тип дела, которое она должна была «отчеканить» за час, разнести его просто в пух и прах, но тем не менее оно разнесло её стену отрицания также успешно, как красная кнопочка шкатулочки повалила Великую Пирамиду в Гизе.
В газета «Вашингтон Пост» оказалась случайная статья под названием «Мои Пять», в которой разные знаменитые люди писали о пяти великих (или просто неоценённых) вещах в своём родном штате. Джон Кьюсак написал что-то о своём штате Иллинойс. Писательница мистики Лаура Липпман написала о «Кафе Мисс Шерли» в Балтиморе и о яме для купания в Килгор Фолз. И, конечно же, Гвенди спросили написать «Мои Пять» о штате Мэн. Она с нетерпением ждала этого задания, когда уселась в своём маленьком офисе в Вашингтоне. Возвращаться обратно домой, в свой родной штат, всегда было для неё удовольствием, даже если эта поездка и была воображаемой.
Она написала о «Громовой дыре» в Перл-Харборе, о Мэйнском Музее Открытий в Бангоре, о маяке в Пемакид Пойнт, о Художественном Музее в Рокленде, штат Мэн. Затем она сделала паузу, думая, что ей бы хотелось закончить чем-нибудь, что было бы просто смешным. Она сидела, стукая себе по носу ластиком от карандаша, который она достала из своей банки – привычка, которая появилась у неё ещё в детстве – пока вдохновение не пришло к ней. «Саймонз», конечно. Она бросила карандаш обратно в банку и напечатала: Мой выбор номер пять Льюистон, что в 20 милях по дороге вверх от Касл Рока. Поверните с улицы Лисбон на улицу Честнат, найдите место для парковки (удачи с этим!), и войдите в «Саймонз». Это всего лишь маленький магазинный ресторан, но пахнет там как в раю. Фирменным блюдом там являются коленчатые валы.
Здесь она остановилась, уставившись на экран. Коленчатые валы? В ресторане? О чём она думала?
Я не думала. Я была на автопилоте, и у меня случился момент, который случается у людей в преклонном возрасте, вот и всё.
Вот только это не был момент, который случается с людьми преклонного возраста, это было Зависанием Мозга, и у неё было много таких за последнее время – например, когда она бродила вокруг ища ключи от машины, когда она держала их в своей руке; когда решила разогреть замороженный ужин в микроволновке на ленч, и осознала, что ищет холодильник в гостиной, более нескольких раз просыпаясь ото сна, когда она не помнила, что бы ложилась спать. И после того, как она пропустила несколько собраний комитета и одно поимённое голосование (неважное, Слава тебе Господи!), она всё больше и больше стала зависеть от своего ассистента Эннмарри Бриггс, чтобы та держала её в курсе касаемо её расписания, та вещь, с которой она всегда справлялась самостоятельно. Забыла про поимённое голосование? Старая Гвенди бы сказала. Да никогда в этой жизни!
И теперь вот эта надпись, смотрящая на неё с экрана монитора её Мак-компьютера: Фирменным блюдом там являются коленчатые валы.
Она удалила это предложение и написала:
Вы нигде больше не попробуйте более хорошего бургомистра.
Гвенди посмотрела на это и приложила руку ко лбу. Ей стало жарко. Жарко и странно. Месяц назад дома в Касл Роке на выходные, она взобралась в машину с определённым местом назначения в уме, и осознала, что находится на парковке у заведения «Рок’Н’Баул» и не имеет ни малейшего представления о том, что она хотела сделать. Она тогда сказала тебе, какого чёрта, ну и что, прекрасный день чтобы прокатиться, и рассмеялась этому.
Теперь она уже не смеялась.
Как называлось фирменное блюдо у «Саймонз»? Пугающая спираль слов, скатилась каскадами по её разуму: пешеход, самовар, лесоруб, геймдев
Геймдев, точно, вот это! Она напечатала слово, но оно всё равно не выглядело правильным.
Эннмарри высунула голову внутрь двери. «Направляюсь в «Старбакс», Сенатор, Вам что-нибудь нужно?
«Нет, но я тут застряла. Как называются эти штуки, которые ты ешь?»
Эннмарри нахмурилась. «Вам нужно быть более специфичной, босс»
«Они подаются в этих хлебных штукенциях». Гвенди жестами показала руками «Красные и вкусные. Их обычно едят с кетчицей на пикниках и подобных мероприятиях. Не могу вспомнить слово».
Уголки рта Эннмарри изогнулись вверх, формируя ямки. Выражение лица человека, ожидающего кульминацию шутки. «Ух… хотдоги?»
«Хотдоги!» Воскликнула Гвенди, и даже вскинула вверх руку зажатую в кулаке. «Корнишон это, корнишон это!»
Изначальная улыбка Эннмарри исчезла. «Босс? Гвенди? Вы чувствуете себя в порядке?»
«Да», сазала Гвенди, но она не была в порядке. «Я имела в виду конечно, а не корнишон. Возьми для меня классический чёрный, хорошо?
«Хорошо»,- ответила Эннмарри и ушла…но не прежде чем одарить Гвенди последним озадаченным взглядом через плечо.
Опять в одиночестве, Гвенди уставилась на экран. Слово, которое Эннмарри сказало ей, опять исчезло, проскальзывая сквозь её пальцы как маленькая скользкая рыбка. Она больше не хотела писать это чёртово эссе. И она не намеревалась говорить «корнишон», но хотела сказать «конечно».
«Конечно», «корнишон», «конечно», «корнишон», прошептала она. Гвенди начала плакать. «Дорогой БОЖЕЮ что не так со мной?»
Только она знала, корнишон, она знала. Она даже знала, когда это всё началось: после нажатия на красную кнопочку, чтобы показать Шарлотте, насколько опасной является эта шкатулочка, и как важно это для них обеих держать это в строжайшем секрете только между ними, пока она не будет выброшена на самую конечную свалку мира.
Но Шарлотта не могла знать об этом. Никто не мог.
26
ДЕНЬ 2 НА «МНОГО ФЛАГОВ»
Члены экипажа начали делать свои различные задания, за исключением Гарета Винстоуна, у которого не было назначенной работы. Существуют много чудес, которые можно исследовать на космической станции, но насколько Гвенди может сказать, миллиардер провёл большую часть своего дня в своём номере. Как Ахиллес, погрузившийся в своим мысли, в своей палатке, думает Гвенди. Она может это понять, потому что она сама провела определённое количество времени погрузившись в свои мысли с тех самых пор, когда доктор Глен задал ей свой вопрос. Или лучше сказать продетонировал этот вопрос ей в лицо.
Не как Гарет, Гвенди в отличие от него была сильно занята. Она совершила краткую прогулку к погодной палубе, проверяя там различное оборудование и таращась на Землю внизу, наблюдая, как темнота гладко движется над Северной и Южной Америкой (голубая и фиолетовая кнопочки на её Шкатулочке). Она поучаствовала в Комитете здравоохранения и социальных служб на собрании «Зум». Она рассказала о важности освоения космоса пятиклассникам в Бойсе, которые выиграли право на видеоконференцию с Гвенди в каком-то роде соревнований (а может это была лотерея). Она думает, что всё прошло хорошо, но, чёрт бы это всё побрал, она не может быть до конца уверена. Она проглотила две таблетки Тайленола от головной боли, вызванной стрессом, но она знает, что понадобится что-то большее, чем Тайленол, чтобы провести её через то, что будет дальше.
Они все знали или подозревали. Каждый на борту.
Знали что? Подозревали что? Ну, что Сенатор Гвендолин Питерсон потеряла одну шестерёнку или две. Была на одну упаковку картофеля фри недостаточной для Хэппи-Милла. Одной банкой пива меньше классической упаковки из шести штук. Что её «вечнолюбимый сыр» начал стекать с её «вечнолюбимого крэкера». И так как они были 260 миль над землёй, с Сенатором США во главе какой-то секретной миссии важности А1А. Кэти и доктор Глен выступили против неё. Они не знали, что находится в стальном чемоданчике, но они знали, что Гвенди была намечена на космическую прогулку в День 7, и когда она выйдет туда, в её обладании будет маленькая ракета 6 футов в длину и 4 фута в диаметре. Не более, чем дрон, действительно, вот только источником питания для неё служит крошечный ядерный реактор, который может заставлять продолжать его двигаться как вперёд, так и наружу на, возможно, лет 200. После этого он будет продолжать двигаться вечно на чистой силе инерции.
Этот маленький ядерный завод, хоть и не больше, чем модель поезда, был мощным. Если оператор – Гвенди – облажалась бы в последовательности запуска, пока она парила там, это могло бы взорвать дыру в станции «МФ» или, возможно, дестабилизировать её, посылая космическую станцию в глубокий космос или запуская её в атмосферу Земли, где она бы сгорела. Ни то что бы Гвенди об этом узнала бы: она бы сгорела там за считанные секунды.
Кэти была настолько деликатной, насколько могла. «Я бы не чувствовала себя удобно посылать тебя сюда даже с напарником, если бы я чувствовала, что ты страдаешь от какой-то умственной слабости»
Доктор Глен был более прямым, и ей пришлось уважить его за это.
«Сенатор, вам не кажется, что вы можете страдать от начальной стадии болезни Альцгеймера? Я не хочу задавать этот вопрос, но учитывая обстоятельства, я чувствую, что мне следует это сделать».
Гвенди знала, что всё может обернуться так, и отработала свою версию истории с доктором Амбросссом, кто согласился помочь ей, но только с большим нежеланием. Они оба понимали, что лучшая история такая, которая содержит как можно больше правды, насколько это возможно. В соответствии с этим, она рассказала Кэти и Доктору Глену, так как ей поручили кое-что невероятно важное всему миру, она была под воздействием серьёзнейшего стресса на протяжении двух долбаных лет, она не спала хорошо, и это была причина, по которой она иногда забывала вещи. Кэти решительно призналась, что 95 процентов времени, Гвенди вела себя либо выше, либо наравне с принятым стандартом поведения.
«Но мы в открытом космосе. Некоторые вещи могут пойти не так. Мы не говорим про это, когда мы делаем наши тренировки во время подготовки к миссии, но каждый это знает. Даже Гарет знает это, вот почему он готов выполнять некоторые задания в экстренной ситуации. 95 процентов недостаточно хорошо, нужно, чтобы было 100».
«Я в порядке», - запротестовала Гвенди. «Готова идти дальше»
«Тогда вы не откажетесь от проведения одного теста, не так ли?» спросил доктор Глен. «Чтобы облегчить наши мысли прежде, чем мы отправим тебя в космос с чем-то важным, о чём мы не знаем и мощным ядерным реактором, о котором знаем.
«Хорошо, я согласна», - сказала Гвенди. Потому что, действительно, что ещё она могла сказать? Даже с тех самых пор как Ричард Фаррис появился в третий раз, она чувствовала себя крысой в постоянно сужающимся коридоре, в таком, в котором не было выхода.
Это суицидальная миссия, она рассказала Фаррис той ночью на заднем дворике веранды, и ты знаешь об этом.
Тест был назначен на 17-00, а в данный момент было 16-40. Время подготовиться. Что означало, что настала пора доставать шкатулочку с кнопочками из сейфа.
27
Пока Гвенди служила в Палате Представителей США, у Гвенди были хорошие связи. Являясь членом Сената, у неё были связи даже получше, и ей никогда ещё не надобилась одна так сильно, как после последнего её Зависания Мозга. Фирменным блюдом ресторана являются коленчатые валы, ИИСУСА ради! Она подумала позвонить Шарлотте Морган, затем отставила идею сразу же. Шарлотта была призраком, в любом случае. Она может решить, что позволить Гвенди обращаться со Шкатулочной с кнопочками является слишком большим риском. Гвенди знала, что позволить кому-нибудь другому обращаться с коробочкой будет ещё большим риском.
После некоторых раздумий, она позвонила одному из своих новых друзей: Майку ДеВайну из Агентства Национальной Безопасности. Она сказала ему, что ей нужно записаться на встречу с психиатром, который был бы полностью заслуживающим доверия. Она спросила, знал ли Майк такого человека, зная, что он знал бы; Агентство Национальной Безопасности внимательно следило за любого вида ментальными проблемами своих сотрудников. Секреты должны сохраняться.
«Теряете свою нить, Сенатор? Произнёс Майк дружелюбно.
Гвенди весело засмеялась, как если бы это не было точно тем, чего она боялась. «Нет, все мои «шарики» на месте и подсчитаны. Я вовлечена в проверку НЗС, эта информация только для твоих ушей, Майк – и у меня имеются некоторые очень деликатные вопросы».
НЗС расшифровывалось как Национальная Система Защиты, и этого было достаточно для Майка. Никому не нравится идея ментально нестабильных людей, ответственных за ядерный арсенал.
«Есть какая-нибудь проблема, о которой мне следует знать?»
«Сейчас нет. Я проявляю инициативу»
«Хорошо знать это. Есть один парень… подождите секундочку, не могу вспомнит его имя…»
Присоединяйся к клубу, подумала Гвенди, и не смогла удержаться от улыбки. Терять свои «шарики» имеет свою смешную сторону, полагала она, или имело бы, если бы шкатулочка, которое может уничтожить весь мир, не была бы вовлечена.
«Хорошо, вот оно. Норман Амбросс наш лучший психотерапевт, к которому нужно сходить. Он живёт на Мичиган-авеню». Гвенди записала адрес, плюс офисный телефон Амбросса и его личный мобильный номер телефона. Спасибо БОГУ за информацию от Национальной Системы Защиты, подумала Гвенди.
«Наверное, к нему записаны в очередь, длящуюся до конца двадцать третьего столетия, но я думаю, вам удастся перепрыгнуть её, так как вы являетесь Сенатором США и всё такое».
Гвенди смогла перепрыгнуть очередь и уже сидела в кабинете доктора Амбросса в следующий полдень. После прослушивания его повторений обещания держать всё в абсолютной конфиденциальности, она глубоко вздохнула и рассказала ему, что боится того, что страдает от начальной стадии болезни Альцгеймера или деменции. Она рассказала ему, что, если бы это было так, никто не должен знать, пока она не выполнит определённую высокоприоритетную миссию.
«Насколько высокоприоритетную?» спросил Амбросс
«Самую высокую, но это всё, что я могу сказать. Может, должен пройти год, прежде чем я смогу выполнить эту работу, которую мне нужно выполнить. Скорее всего, года два, а может быть даже три, о БОЖЕ, надеюсь, что нет».
«Могу я предположить, что если определённые люди узнают о твоей кондиции, если она и в самом деле существует – эта работа будет отобрана у вас?»
Гвенди одарила его холодной улыбкой. «Этого не может произойти. Если бы кто-нибудь попытался, это было бы настоящей трагедией».
«Сенатор-«
«Гвенди. Пожалуйста. Здесь меня зовут Гвенди».
«Всё хорошо, Гвенди. Есть ли история Альцгеймера или деменции в вашей семье?»
«Да нет вообще-то. Моя тётя Фелиция стала тю-тю, но ей уже было давно за 90»
«Хм, хорошо. И вы потеряли мужа относительно недавно?»
«Да».
«Я очень сожалею вашей утрате. К тому же у вас есть все обязанности в качестве нового Сенатора, с которыми нужно справляться. Возможно, вы страдаете от обычного стресса».
«Нет никакого теста крови на Альцгеймер, не так ли?»
«К сожалению, нет. Единственный способ, которым мы можем подтвердить диагноз за исключением наблюдения постоянного ухудшения способностей пациента – аутопсия после смерти. Однако существует письменный тест, который служит хорошим идентификатором.
«Мне следует пройти его».
«Я думаю, это хорошая идея. А пока что, могу ли я предложить практический способ справляться с Мозговыми Зависаниями, как вы их называете?»
«БОЖЕ, да, конечно! Я бы делала клизмы три раза в день, если бы я знала, что это могло помочь!»
Доктор Амбросс улыбнулся. «Никаких клизм, просто процесс ассоциации, и вы бы могли догадаться до него сами». У него был жёлтый юридический блокнот на коленях. Теперь он перевернул обратно страницу и изучал записи, которые делал во время её истории. «Когда Вы писали об этом маленьком ресторанчике «Саймонз», вы поняли, что не могли вспомнить определённое слово. Вы помните его сейчас?»
«Конечно. Хотдоги».
«Но вы написали-»
«Коленчатые валы», - ответила Гвенди, и почувствовала, как ещё щёки покрываются румянцем.
«Вы поняли, что это слово было неправильным, поэтому вы попытались снова. Вы помните вашу вторую попытку вспомнить это слово?
У Гвенди выдался ясный день, никакого следа ментального тумана, и она сразу вспомнила. «Бурмейстер». Её румянец стал гуще. «Я написала: «Вы никогда не попробуйте лучшего бурмейстера»». Глупо, неправда ли?
«Я так не думаю», - Амбросс наклонился вперёд. «Что обычно дополняет хот-доги во время пикника или барбекю, Гвенди?»
Она сразу всё поняла.
«Гамбургеры!»
«Я думаю, твой разум пытался сформировать цепочку соединений, которые смогли бы привести его обратно к тому слову, которое ты искала. Коленные валы являются прямыми цилиндрами. Как и хот-доги. Бурмейстеры на шаг ближе. Я полагаю, если бы ты отвела свои глаза от экрана с твоим эссе на нём и расслабила бы свой разум, ты бы смогла отыскать это слово».
«Могу я натренировать себя делать это?»
«Да.» Ответил он без колебаний. «Это навык, которому можно натренироваться. Скажи мне, у тебя есть домашний любимец?»
«Нет. У моего отца есть. Вредная старая такса».
«Как зовут эту вредную таксу?»
Гвенди открывает свой рот, ничего не приходит, и она снова его закрывает.
«Хрен, могу ли я это вспомнить. Простите, у меня само вырвалось. Эта штука… она разъяряет меня».
Амбросс улыбнулся. «Всё в полном порядке. Вы можете с-ассоциировать путь к этому слову? Посмотрите на потолок. Позвольте своему разуму свободно блуждать. Это процесс, которому мы обучаем пациентов на ранних этапах Альцгеймера, но также восстанавливающимся жертвам инсульта. Не давите на себя. Не охотьтесь. Ваш разум знает, чего вы хотите, но ему нужно совершить обход, а на обход необходимо время».
Гвенди взглянула на потолок. Она подумала об улыбке её отца, такой тёплой и приглашающей… она подумала о его морковного цвета свитере, который он постоянно носил, когда погода становилась холодной… как они смотрели вместе с ним и с мамой мюзиклы по ТВ, потому что они любили их и подпевали им… Гвенди смотрела и подпевала вместе с ними… «Вестсайдская история» был её любимым, но любимый мюзикл её отца был тот с Беном Верином. Этот был-
«Его таксу зовут Пиппа. Мой отец назвал её так в честь своего любимого мюзикла «Пиппин».
Амбросс утвердительно кивнул головой. «Видишь, как это работает?»
Гвенди начала плакать, что никак не заставило доктора Амбросса чувствовать себя неудобно. Он просто передал ей коробку салфеток «Клинекс». Она предполагала, что слёзы в этом кабинете – довольно часто распространённое явление.
«Всегда ли она будет срабатывать?»
Абросс улыбнулся, что заставило его выглядеть как мальчик. «А что-нибудь всегда срабатывает?»
Гвенди рассмеялась дрожащим смехом. «Полагаю, что нет».
«В зависимости от того, каким выйдет тест, Гвенди – мы проведём его сегодня, так как Ваша ситуация, действительно, тяжёлая – я смогу вам выписать лекарства, которые могут остановить прогресс болезни. Которая, я хочу настоять, ещё не подтверждена. На данный момент обычный стресс кажется мне более вероятным».
Может быть ты и хороший мозгоправ, но я не думаю, что ты хороший лжец. Подумала Гвенди. Ты видела все эти симптомы раньше, это не то, что они называют, твоим первым родео.
«Какие лекарства?»
«Арицепт – мой выбор. Экселон иногда тоже срабатывает на ранних этапах. Но всё это как ставить тележку впереди коня. Мы должны узнать, как ты справляешься на мини-когнитивной функции. Приходите ещё раз сегодня в пять вечера, если Ваше расписание позволяет Вам».
«Оно позволяет». Гвенди расчистила свой день для Амбросса.
«А пока что, возьмите что-нибудь поесть и угостите себя кофеиновым напитком. Кофе, сладкая газировка или даже «Монстр Энеджи».
«Спасибо, доктор Амбросс».
«Всегда пожалуйста, Сенатор».
«Называйте меня просто Гвенди, помните?»
«Да, Гвенди. И я полагаю, Вы не расскажете мне ничего такого о вашей сверхсрочной миссии?
Она одарила его ровным взглядом – взглядом Сенатора Питерсон. «Вы не хотите этого знать, доктор Амбросс. Поверьте мне».
Она надела шарфик и тёмные очки и просочилась в ближайший Бургер Кинг, где она заказала Воппер с сыром, большую порцию картофеля фри, большой стакан кока-колы, из трубочки которого она пила так, что та начала издавать фыркающие звуки на дне. Её первый укус Воппера заставил её осознать, что она смертельно голодна. Она предположила, что чувство облегчения подстёгивает аппетит. И, конечно же, разделить с кем-нибудь ношу. Теперь у неё была стратегия, как справляться с Мозговыми Зависаниями, и она могла надеяться, что Амброссс был прав, и это было только стрессом. Тест, который Амбросс назвал тестом на мини-когнитивным, может подтвердить это.
Она смеялась, кода Амбросс начал задавать вопросы, потому что они напоминали ей тест, которым Дональд Трамп хвастался, что он прошёл. Изи-бризи, думала она… но к тому времени как она его закончила, она больше не смеялась. Амбросс тоже не смеялся.
Она справилась хорошо насчёт времени года (весна) и даты, но не смогла незамедлительно вспомнить, какой был текущий месяц. Она была уверена, что она могла бы использовать ассоциативный метод Амбросса и прийти к этому месяцу, если бы он дал ей время, но он этого не сделал. Она справилась ещё хуже, когда считала сотни назад отнимая семёрки. Она получила 93, потом сказала 85, что было просто гаданием с её стороны. Она смогла повторить в обратном направлении слова яблоко-стол-монетка пятью минутами позже, но абсолютно не смогла написать слово «ШТОРМ» задом-наперёд. Но было много чего такого, с чем она справилась – сделать копию детского рисунка, сложить листок бумаги в три части, но были необъяснимые и тревожные (для неё, по крайней мере) провалы. Когда Амбросс попросил её нарисовать циферблат часов, например, она нарисовала овал с изгибистой линией под ним. Она показала рисунок ему и сказала: «Я думаю, что это может быть неправильным».
Так много чего было неправильным.
И ожидание её полёта в космос растянулось впереди без какой-либо стабильной установленной даты и много дней, через которые нужно будет бороться.
Но я должна попытаться!
28
И СЕЙЧАС ПРИШЛО ВРЕМЯ это сделать.
Гвенди нажимает на рычажок, который выдаёт шоколадки. Из него выходит бабочка с крошечными, идеально закруглёнными крылышками. Она кладёт её себе в рот. Теплота распространяется по её телу и освещает её мозг. Затем, в первый и единственный раз за её долгую и сложную историю со шкатулкой с кнопочками, она нажимает на рычажок ещё раз. На какой-то миг ничего не происходит, и она боится, что коробочка отказывает ей, но затем выпадает ещё одна шоколадка. Она не тратит время на то, чтобы рассмотреть её, просто глотает. Мир делает прыжок вперёд во всех её чувствах. Эта чёткость болезненна, но в то же время великолепна. Она может видеть каждую крупицу в красном дереве шкатулки. Она может слышать каждый скрип, который издаёт космическая станция MF, совершающая своё бесконечное путешествие через космос. Она не может слышать китайцев в их спице, но она ощущает их присутствие. Некоторые из них едят, некоторые играют в игру, Маджонг, возможно.
Она делает глубокий вздох, и ощущает, как он наполняет её лёгкие и обогащает её кровью. Стук в двери посылает волны вибрации по каюте. Она в форме буквы V, думает Гвенди. Как птицы, направляющиеся на юг на зиму.
«Гвенди?» спрашивает Кэти. «Ты готова?»
«Ещё секундочку!» Она кладёт шкатулочку с кнопочками обратно в мешок и засовывает её в стенной сейф, встроенный в шкаф, который спрятан её запасным герметичным костюмом. Она нажимает большим пальцем руки на клавишу «ЗАКРЫТЬ» и слышит, как срабатывает замок. Она проверяет свою записную книжку в костюме своего комбинезона, затем закрывает шкаф, подпрыгивая подходит ко двери и открывает её.
«Готова», —говорит она.
29
Есть небольшой конферец-зал в Спице 1, расположенный рядом с оперативной комнатой. Среди присутствующих на тесте Гвенди на остроту ума – Кэти Люндгрен, доктор Глен и Сэм Дринкуотер. Сэм не знает, что у Гвенди имеется особая высокоприоритетная миссия (если только Кэти не рассказала ему, конечно), но он будет её компаньоном во время прогулки в космос на День 7 их экспедиции, поэтому Гвенди полагает, что у него есть право находится здесь. Это будет его ответственностью, в конце концов, если она станет дезориентированной и начнёт паниковать, пока они там будут вдвоём подвешены одним тросом.
Доктор Глен прочищает своё горло. «Гвенди – Сенатор – я надеюсь, вы понимаете, что нам придётся-»
«Принять все меры предосторожности», - она заканчивает. Она знает, что звучит нетерпеливо. Она нетерпелива. Нет, даже более того. Она зла. Не на них, если быть точным, но за то, что ей приходится здесь быть и сдавать этот ужасный в плане ответственности тест, сваленный на неё. «Я поняла. Давайте приступим. Мне нужно написать некоторые электронные письма и сверить информацию о погоде».
Они обмениваются взглядами. Это не та улыбающаяся, дружелюбная женщина, к которой они привыкли.
«Эр… хорошо», - говорит доктор Глен. Он включает свой планшет, затем берёт конверт из грудного кармана своего рабочего комбинезона. «Это не займёт много времени, максимум – час. Я задам вам несколько вопросов, на которые нужно будет ответить и дам вам несколько заданий, которые нужно будет выполнить. Просто расслабьтесь и постарайтесь изо всех сил. Начнём с …»
Он открывает конверт. Внутри находятся восемь металлических квадратиков. Он кладёт их в центр стола на намагниченный треугольник, который он поворачивает, так чтобы его угол «смотрел» на Гвенди. Слова нарисованы на квадратиках фломастерами.
идти мамы должен магазин этот в я для
«Вы можете это расположить так, чтобы получилось предложение?»
Гвенди передвигает слова вокруг на намагниченном треугольнике без всякого колебания. Она поворачивает его остриём к трём членам экипажа – моим судьям – она думает с обидой – на другом конце стола.
«Умно, что нету слова с заглавной буквы», - говорит Гвенди. «Делает задание тяжелее. Такое было изначальное намерение, я так полагаю»
Они смотрят, как она расположила слова. «Хах», - говорит Сэм. Да, это предложение, это так, но не такое, какое бы я сложил».
«И если есть учебник, который идёт вместе с тестом», - говорит Гвенди, «он, возможно, не такой, каким бы его ожидали увидеть люди. Что является немного глупым, если вы не возражаете, что я говорю. Вы ожидали «Я должен идти в этот магазин для мамы, не так ли?»
Сэм и Док утвердительно кивают головой. Кэти просто смотрит на неё со слабой улыбкой. Возможно, это восхищение, возможно оно, но Гвенди всё равно. Они притащили её сюда как подопытное животное и ожидали, что она будет «показывать трюки» - ударь по рычагу и получи кусочек вкусняшки. И она ударила. Потому что она должна это сделать. Разве это не отстой?
У Гвенди получилось следующее предложение: «Для мамы я должен идти в этот магазин»
Она говорит: «Я должен идти в этот магазин для мамы» - простой способ составить предложение, но простой не всегда означает лучший. Это предложение двусмысленно. Означает ли оно, что «я должен идти туда, потому что мама хочет макароны и литр мороженого «Бен и Джерри»» или же «Я должен идти в магазин, потому что мама находится там, и её нужно забрать?» Некоторая двусмысленность всё ещё присутствует в моём предложении, но оно меньше, потому что «мама» стоит на первом месте. Моё предложение говорит, что это почти наверняка является заданием». Она одаривает их жёсткой улыбкой без тени хорошего юмора в ней. «Какие-нибудь вопросы?»
Нет никаких, и хотя Док продолжает с остальными своими вопросами и заданиями, тест фактически завершён с этим маленьким уроком в плане синтаксиса. Гвенди заканчивает его весь за девятнадцать минут и встаёт, держась за угол стола, чтобы не дать своим ногам воспарить к потолку.
«Вы удовлетворены?»
Они смотрят на неё неловко. После короткой тишины Кэти говорит: «Ты сейчас злая. Я понимаю, и мне жаль, но мы находимся в среде, где нет места на ошибку. И я думаю, что говорю за Сэма и Дока, когда говорю, что ты облегчила наши мысли значительно».
«Полностью облегчила мои», - говорит Сэм «У меня нет никакого колебания быть с тобой в паре и отправиться в открытый космос на прогулку».
«Я злая», - говорит Гвенди, «но не на вас, ребята. Ваша работа тяжёлая, но и моя тоже. Разница в том, что моя неблагодарна. Эта чёртова страна настолько поляризирована, что сорок процентов избирателей в моём родном штате полагают, что я кусок дерьма вне зависимости от того, что я делаю».
Она осматривает их и да, она зла на них, в этом момент она почти ненавидит их, но нельзя будет сказать так. Тем не менее, ей нужно выместить свои чувства. Если она этого не сделает, она взорвётся. Или зайдёт обратно в свою комнату и сделает что-нибудь глупое. Что-то, что нельзя будет исправить, взять назад.
«Вы не жили, если вам не довелось видеть знаки, говорящие КОММУНИСТИЧЕСКАЯ СУКА, которыми вам махают из задних скамеек ваших собраний в мэрии. К тому же, мой муж мёртв, половина моего грёбаного дома сгорела до тла, и мне пришлось прийти сюда, чтобы вы, ребята, убедились, что мне не нужен набор памперсов и сосочка-слюнявчик».
«Это чересчур уж жёстко», - сказала Кэти мягким тоном.
«Да, полагаю, что так». Гвенди выпускает вздох, думая.
«Вы хотите жёстко? Попытайтесь пожить с тем, что находится в моём стенном сейфе. Вот это, действительно, жёстко.
Могу я пойти сейчас? Нужно сделать некоторую работу. Вам ребята, наверное, тоже. Извините за мой рот. Всё это накапливалось».
Доктор Глен встаёт. Парит, в действительности. Он протягивает руку через стол к ней. «Нет нужды извиняться от моего имени, Гвенди». Она рада, что он оставил её титул и вернулся к её имени. «В тебе есть жёсткая жилка, и в твоей работе это необходимое условие. Отдохни. Я не могу дать тебе Амбиен, но может быть стакан тёплого молока прежде, чем ты уснёшь, поможет.
Или Мелатонин. Это у меня есть».
«Спасибо». Гвенди берёт его руку. Нет никакой вспышки, только чувство того, что у него добрые намерения. Она смотрит вокруг и заставляет себя сказать это. «Спасибо вам всем».
Она уходит и возвращается в свою каюту большими подпрыгивающими шагами, её руки открываются и закрываются. Я могу решить всё эту проблему с помощью шкатулочки с кнопочками, думает она. И знаете что? Это будет настоящим удовольствием.
Когда она уже внутри, она открывает дверь в шкаф, отодвигает запасной гидравлический костюм в сторону, затем заставляет себя остановиться. Она хочет достать шкатулочку с кнопочками, она хочет, чтобы я достала её, думает она – и в её текущем состоянии души кнопочки на коробочки будут выглядеть слишком соблазнительными. Ей пришлось есть шоколадки, чтобы пройти их чёртов тест, но теперь она сталкивается с этой злостью, этой яростью, и это как чёрный дверной проём, через который она не отваживается проходить. То, что находится на другой стороне – чудовищно.
Как я не люблю это, сказал Фаррис. Как я это ненавижу. Если она никогда не понимала это раньше, она понимает теперь. Но он сказал кое-что ещё, и это резонирует в её сознании сейчас:
Мне просто некому больше доверять делать то, что нужно сделать
Она понимает, даже находясь в теперешнем состоянии, что, если она возьмёт шкатулочку с кнопочками сейчас, это доверие почти наверняка будет разрушено. Он отдал её ей, потому что она сильна, но есть предел её силы.
Если мне нужно чувствовать себя таким образом, мне необходимо сконцентрироваться на чём-то другом, не на шкатулочке с кнопочками, и остаться сконцентрированной, пока эффект от съеденных шоколадок не улетучится. Что?
Но с её чётким разумом, приходит и чёткий ответ. Она подпрыгивает к своему столу и включает свой Айпад. Электронные сообщения, которые она посылает со своего сенаторского аккаунта зашифрованы, и это хорошо. Она пишет Норрису Риджевику.
Норрис: Вы сказали, что на своём пути в Дерри вы встретил «местного полицейского». Детектива, который возглавлял расследование смерти Райяна, звали Вард Митчелл. Вы встречались с ним? И если да, вы доверяли ему?
Она посылает сообщение вниз на Землю и ходит взад и вперёд (через свою каюту и обратно, что не занимает много времени), беспокойно дёргая себя за хвост. Она не может усидеться, не в её теперешним состоянии. Она «тянется» к Гарету Винстоуну, тот же «фокус», который она проделала с китайцами в их спице, и находит его. Он за ноутбуком. Пишет электронное письмо. Она не может видеть этого, но знает, что всё именно так. Присутствует слово в его голове, которое она чётко схватывает, хотя она не знает, что оно означает. Слово это ‘sombra’ (Sombra = тень, перевод с испанского языка, ).
Норрис может и не ответить ещё час или более, думает она, и мама любила говорить, что чайник, за которым наблюдают, никогда не кипит.
Она решает пройтись (может даже пробежаться) по внешней границе космической станции – что-нибудь, чтобы помогло сжечь это дикую и опасную энергию. Она надевает шорты и футболку с надписью СТАРЫЕ ДОМАШНИЕ ДНИ В КАСЛ РОКЕ на лицевой её стороне, и уже завязывает шнурки на своих кроссовках, когда её ноутбук звенит оповещением о входящей почте. Она прыгает по комнате как Супердевушка и устраивается напротив экрана. Сообщение короткое, сразу по делу, и типичное для янки.
Привет, Гвенди.
Встретился с Митчеллом, поговорил с ним, я бы не стал доверять ему настолько, насколько я мог бы бросить пианино. Ему не терпелось избавиться от меня. Хотите, чтобы я совершил путешествие Дерри, и попытался бы сильнее надавить на его? С радостью это сделаю. Кстати, есть ли у вас хоть какая-нибудь идея, почему Раян так спешно отправился в Дерри?
Норрис
Она желает быть способной ответить на этот вопрос, но она не может. Её лучшая догадка заключается в том, что кто-то рассказал Раяну, что они есть грязь на Магована или же грязь на её, Гвенди. Любой такой случай заставил бы его поехать на север. Имело ли это какое-то значение? Конечно нет. Не важно, какой подтекст, Раян остаётся мёртвым.
Что касается отправки Норриса в Дерри… нет. Норрис не является лучшим человеком для этой работы. Она полагает, та вспышка, которая произошла с ней, когда она взяла руку Гарета, была настоящим озарением. Она полагает, что она увидела Гарета в одной из двух старых машин, которые были в Дерри в день смерти Раяна. Она верит в то, что Раян мог быть убитым в качестве попытки остановки её сенаторской кампании. И она также верит, что её дом был сожжён, когда определённые мужчины – возможно, за рулём старых хорошо ухоженных автомобилей, обыскали дом в поисках шкатулочки с кнопочками, ничего не нашли и пришли к логическому умозаключению: она (коробочка) с ней (Гвенди) в космосе.
Послать Норриса в Дерри может только привести к тому, что его убьют.
Если бы не особенные шоколадки, «зажигающие» её мозг, она бы сомневалась в данном сценарии развития событий.
Нет, думает она, я бы изначально не смогла до него додуматься, я была бы слишком сбитой с толку. Но с таким улучшителем мозга на борту, однако, она не сомневается. Ни на самую малость. Ей любопытно, начал ли Гарет агитировать за туристический выход в космос после того, как она не выбыла из политической гонки против Магована. Нет, возможно после того, как она была выбрана сенатором и попала в Комитет по аэронавтике и космическим наукам.
«Кто-то действительно думал наперёд», - Гвенди бормочет про себя. Её руки сжимаются и разжимаются. Каждое сжатие достаточно сильное, чтобы заставить её короткие ногти врезаться в мягкую кожу своих ладоней. «Кто-то действительно планировал заранее». Затем, без всякой на то причины, она начинает говорить: «Sombra sombra sombra». Она будет охотиться за этим словом в Интернете, но прежде всего ей нужно сделать кое-что ещё, что-то более важное.
Она усаживается и посылает электронное сообщение Заместителю Директора ЦРУ Шарлотте Морган.
Шарлотта – у меня есть все причины верить в то, что мой муж мог быть убить в попытке убрать меня из сенаторской гонки в 2020 году. Я также полагаю, что это связано вещью, которая у меня с собой. Я подозреваю, что Гарету Винстоуну известно об этой вещи, и у него может быть код, который открывает стальной чемоданчик, содержащий эту вещь. Как это случилось – это длинная история, которую я когда-нибудь расскажу позже. То, что я хочу от тебя это то, что известно как «вторжение в закрытое помещение с целью изъятия документов, обнаружения улик», и это должно случиться незамедлительно. Детектива в полицейском участке Дерри, который предположительно расследовал смерть Раяна зовут Вард Митчелл. Я думаю, ему известно больше, чем он говорит. Мой друг Норрис Риджевик (бывший полицейский, с остром как нож разумом) согласен с этим мнением. Я хочу, чтобы ты прислала команду, чтобы задержать детектива Митчелла, изолировать его и убедить его разговаривать любыми необходимыми средствами. Я верю в то, что кто-то пытается остановить меня прежде, чем я смогу избавиться от вещи по моим присмотром, и возможно (весьма вероятно!) завладеть ей. Я думаю, что этот кто-то – Гарет Винстоун, и если у него есть код к стальному чемоданчику, всё, что останавливает его, так это электронный сейф, встроенный в шкаф. Это такой вид сейфа, который используется в отелях, и даже третьесортный взломщик может его взломать. Ты знаешь, каковы ставки – помнишь Пирамиду? Я понимаю, что мой главный подозреваемый, баснословно богатый человек, но он, возможно, не главный. Кто бы ни был во главе данной операции, думает на световые годы вперёд, и это пугает меня. Не думай, что это паранойя. Это не паранойя. Схватите Варда Митчелла и «трясите», пока он не начнёт говорить. Свяжись со мной незамедлительно, Шарлотта.
Гвенди
Она делает паузу, затем добавляет постскриптум. Слово «sombra» означает ли что-нибудь для тебя?
Гвенди может проверить это сама, но теперь, когда её два важных электронных сообщения посланы, она осознаёт, что смотрит на стенной шкаф опять и думает о шкатулочке с кнопочками. Ей любопытно, может ли она сконцентрироваться, чтобы у Гарета Винстоуна случился сердечный приступ и сделать это путём нажатия красной кнопочки. Тебе любопытно, Гвендолин? Это ли всё? Она издаёт смешок, лишённый юмора. Нет никакого любопытства насчёт этого, она знает, что она может. Вот только могут быть сторонние потери. Что если электрическая система космической станции замкнётся? Или линия с кислородом под высоким давлением взорвётся?
Она выходит из этих мыслей, чтобы осознать, что она больше не за столом. Нет, она рядом со шкафом. Она открыла его, она отодвинула запасной костюм, и она тянется к клавиатуре сейфа. Фактически она уже нажала первый номер его простенькой четырёхзначной комбинации. Гвенди кладёт одно руку около своего рта. Другой рукой она нажимает на клавишу «ОТМЕНА» и закрывает дверь шкафа.
Она решает, что всё-таки отправится на пробежку.
30
ГВЕНДИ ПРОНОСИТСЯ МИМО пары двух китаянок, одетых в спортивные штаны и носящих Айподы, по внешней границе космической станции. Они провожают её удивлённым взглядом, но возвращают её жест махания рукой. Кэти Люндгрен не преувеличивала ранее, когда она хвасталась о том, что пробежала милю за две минуты. По крайней мере, не сильно преувеличивала. Гвенди не ходила на пробежки на протяжении десятилетия, но чувствуется так, будто она фактически летает. Когда она возвращается обратно в свою каюту в Спице 3, её рубашка влажная от пота, и она дышит часто, но она чувствует себя больше, как саму себя. Она до сих пор чувствует «песнь сирены» шкатулочки с кнопочками, когда она проходит шкаф, но не такую побуждающую, какой она была ранее. Больше, как обычное страстное желание, своего рода «сердечная боль». Примерно такое тоскливое чувство она ощущает по отношению к погибшему Райяну. Это ужасно думать о коробочке с кнопочками и о своём мёртвом муже одной категорией, но похоже так и происходит. Гвенди радостно чувствовать себя вновь лучше, но она знает, что всё это будет иметь свою цену; она уже начала терять свою кристальную чистоту мысли. Скоро туман снизойдёт на неё опять, и может даже более густой, чем раньше.
Свет сообщения мерцает на её ноутбуке. Она вводит пароль, который сможет трансформировать бессмысленный набор букв и символов в слова (она рада, что её не приходится использовать маленькую красную записную книжку, чтобы освежить свою память). Сообщение от Шарлотты, и оно полностью удовлетворительное.
Доверяю тебе полностью. Команда на пути в Дерри. Ты получишь видеозапись допроса детектива Митчелла, надеюсь завтра, в День 3 твоей экспедиции на космической станции «Много Флагов». Я понимаю, что были некоторые опасения касаемо твоих ментальных способностей там. Хотя я буду вся на иголках, пока твоя миссия не завершится, это заставило меня смеяться. Не могу представить человека менее подходящего для «потери нити событий», как обычно говорят.
Как корпорация «Сомбра» догадалась об этом? Есть какие-нибудь идеи? Ты можешь прочитать определённый объём информации об этом в Интернете, но это в основном спекуляция. Мы в Компании знаем больше, но не на сильно много. Они, как говорится, плотно затворились крышкой. Лучшее моё предположение, что их агрегатная стоимость может быть выше, чем та, что у Китая и США вместе взятых. В это тяжело поверить, но я уверена в том, что это почти наверняка правда. Если это так, то они делают компанию Винстоуна «ВинМарк», общество с ограниченной ответственностью, выглядеть малой в сравнении. Не упоминая уже таких гигантов, как «Амазон». Поэтому да, вполне возможно, что Гарет Винстоун работает с или на корпорацию «Сомбра», если вознаграждение было для него достаточно высоким. Нет способа узнать, всё, что я могу сказать тебе – БУДЬ ОСТОРОЖНА.
С
Гвенди читает это письмо три раза. Ей приходится, потому что смысл некоторых строк становится тусклым для неё. Её злость тоже затихает. Всё, что остаётся, сфокусировано на детективе Митчелле, на нём и его пренебрежительной улыбке и пустых глазах. А также кнопочка Магована на его рубашке, не забудь про это. Нет, она не забыла (по крайней мере, ещё не забыла). Она хочет заполучить это видео. Она хочет своим же зрением выпроводить его из этого странного дерьмового маленького городка в маленькую комнатку с звуконепроницаемыми стенами, предпочтительно одетым в чёрный мешок на голове, который будет стянут, когда его прикуют запястьями и лодыжками к столу. Гвенди полагает, они так больше не делают подобным образом; она уверена, что у ЦРУ есть коктейли с наркотиками, которые сделают из таких людей как Вард Митчелл полностью податливую и послушную «материю» …
«Ну, девушке можно и помечтать», - произносит она мягким голосом.
Она споласкивает с себя пот в душе, затем спускается на погодную палубу. Ей назначена видеоконференция с Национальным Погодным Сервисом в 4 часа дня по восточному времени. Ещё много часов остаётся, если считать с теперешнего момента, но всё равно она должна выйти из своей каюты. По крайней мере, сейчас быть рядом с коробочкой с кнопочками небезопасно.
31
ДЕНЬ 3 НА КОСМИЧЕСКОЙ СТАНЦИИ «МНОГО ФЛАГОВ»
Гвенди сидит за столом в маленькой гостиной своего номера, просматривая стопки запросов на выделение средств. Она думает, что только один взгляд на эту неопрятную стопку бумаг вызвал бы у любого, кто думает, что жизнь Сенатора США гламурна и роскошна, изменить своё мнение.
Что она, в действительности, делает, конечно, так это слушает звонки-оповещения, исходящие из её ноутбука, которые сигнализирует, что пришло очередное письмо от Шарлотты. Однако ноутбук уже прозвенел несколько раз некоторыми сообщениями, включая одно от Вице-Президента, делающего ей удачи, но ни одного от Шарлотты. Возможно, сейчас ещё слишком рано, но это не останавливает её продолжать надеяться.
Ещё одно дело, которым она занимается, сопротивление зову шкатулочки с кнопочками. Она в стальном «СЕКРЕТНО» чемодане, и стальной «СЕКРЕТНЫЙ МАТЕРИАЛ» чемодан находится в сейфе, а сейф находится в шкафу, но её зов всё равно слышится громко и чётко. Она не хочет нажимать на кнопочки так сильно, как она хочет нажимать на рычажок, который раздаёт шоколадки. У неё выдаётся весьма хороший день, все узлы памяти работают так, как они должны работать, но ей уже не хватает той странной и замечательной чистоты восприятия, которая она чувствовала, когда она проходила тест на остроту ума вчера. Шоколадное животное (или два!), и она смогла бы «пролететь» через эту скучную работу с бумажками. Это практический урок того, почему наркоманы являются наркоманами.
Стук в дверь приносит облегчение. Она с радостью встречает это отвлечение… если только это не Винстоун, по крайней мере. У нет никакой тяги видеть его сегодня. Фактически она была бы счастлива не видеть его вовсе, пока она не выполнит своё задание, хотя она знает, что это, скорее всего, маловероятно. Начнём с того, что все они едят вместе. Нет сервиса обслуживания номеров на космической станции «МФ».
Это не Гарет. Это Регги, физик. Его фамилия временно теряется в её памяти, но она не нервничает на этот счёт, просто расслабляется и использует технику доктора Амбросса – трюк цепочки ассоциаций. Лучший концерт, который она когда-либо видела? АС/DC в ТД гардене в Бостоне. Лучшая песня? «Бэк ин Блэк». И вуаля, вот оно.
«Рэгги Блэк, глазам своим не верю», - говорит она. «Что я могу сделать для вас?»
Ему где-то пятьдесят, копны белых волос торчат во все стороны из его лысины. И он ухмыляется. «Адэш показал мне что-то дикое. Хочешь посмотреть?» Он смотрит мимо неё на загруженный стол, и его улыбка тухнет. «Полагаю, ты занята».
«Я могу сделать перерыв. Всё, что тебе нужно сделать, это соблазнить меня».
«Считай себя искушённой. Это сумасшедше круто».
Он ведёт её в лабораторию, которую установил Адэш в Спице 5, где есть много места. Основываясь на знаке, Гвенди методом дедукции определяет, что последними этим помещением пользовались члены французской команды. На двери в лабораторию висит знак, на котором написано: «АДЭШ «ЧЕЛОВЕК-ЖУК» ПЕЙТЛ. СТУЧИТЕ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ВОЙТИ.
Рэгги стучит. «Хорошо, если мы войдём?»
«Входите, входите», - говорит Адэш, и открывает дверь прежде, чем Рэгги может это сделать. Он видит Гвенди и улыбается. «Ах, многоуважаемый Сенатор! Добро пожаловать в Чудесную Землю Энтомологии!»
Они входят внутрь. Гвенди видит ряд плексигласовых кейсов с жуками и «жужалицами» в одних, с пауками – в других. Включая тарантула Оливию. Угх, думает Гвенди. Дальний угол комнаты был опечатан плексигласом от пола до потолка, создавая более большую клетку с маленькими клетками внутри.
«Покажи ей трюк с Борисом», - говорит Рэгги Блэк. И, обращаясь, к Гвенди, «Это самый настоящий выноситель мозга».
Адэш машет пальцем Рэгги как учитель непослушному ученику. «Это не трюк, Реджинальд. Это тренировка и адаптация». Обращаясь к Гвенди: «К тому же, я нахожу мух куда более интересными. Обычные домашние мухи – Musca domestica – но их поведение в условиях нулевой гравитации, захватывающее и просвещающее.
«Конечно, но скорпион крут», - говорит Рэджи. «Борис - капуста»
Адэш выглядит озадаченным.
«Лучший», - «переводит» для него Гвенди. «Он имеет в виду лучший. Или может даже самый яркий».
«О да, он яркий, конечно», - отвечает Рэгги. «Человек-Жук, возможно, снял его уже на видео, но лучше наблюдать за ним в прямом эфире. Особенно, если предположить, что у тебя достаточно много Musca domesticas, старый приятель».
«Много мух»,- соглашается Адэш. «Я храню тараканов».
Угх, думает опять Гвенди.
Адэш берёт пульт из намагниченного диска и указывает его на большую клетку. Дверь одной из маленьких клеток – самой маленькой, ненамного большей, чем женская косметичка – раздвигается, и несколько Musca Domesticas вылетают. Но ненадолго. Они перестают летать и просто висят в воздухе, как будто бы на нитях.
«О БОЖЕ!» Говорит Гвенди. «Они больны?»
«Нет, они сейчас находятся в том, что можно назвать энергосберегающим режимом», - говорит Адэш. «Они использовали сразу свои крылышки, но быстро выучили, что им не нужно этого делать. И им не нужно отдыхать, садясь на что-то. Если можно сказать, что домашние музыки что-то и обожают, так это условия нулевой гравитации».
«Борис, Борис, Борис!» Рэгги напевает.
Адэш вздыхает, но Гвенди думает, что это только для показухи. Он наслаждается этим тоже. Она не думает, имеет ли значение, мужчины ли, рубящие лес, мужчины ли, занимающиеся наукой, всем им нравится показушность того, что они делают. Конечно же и с женщинами дела обстоят так же.
Адэш нажимает на другую кнопку своего пульта, и скорпион Борис выползает, щёлкая челюстями, его заряженное жало, выгнутое за спину. «Pardinus imperator», говорит Адэш. «Император-скорпион. Его жало редко смертельно для людей, но что касается жертв этого скорпиона-»
«А вот он и идёт!» - кричит Рэджи. «Упса-дейзи, Борис! Мой мужичок!»
С его до сих пор клацающими когтями Борис всплывает вверх и висит в воздухе, как и мухи на дальней стороне клетки, которую они все вместе разделяют.
Адэш повышает свой голос и выкрикивает, «Борис! Маар!»
Борис придаёт своему хвосту одиночное сгибание, мчась через комнату как пуля. Две мухи убегают, но Борис захватывают третью в свои когти, раздавливает её и бросает в свою «инопланетную» пасть. Гвенди одновременно испытывает отвращение и очарование в равной мере. Переднее движение скорпиона запускает его по направлению к стене, но прежде, чем он соприкасается с ней, Борис делает передний кувырок и использует свой бронированный хвост чтобы оттолкнуться в другую сторону. Он заканчивает фактически в том же самом месте, в котором начал и просто висит там.
«Удивительно», - говорит Гвенди. «Как его заманить обратно в клетку?»
«Я кладу его туда сам», - говорит Адэш. Я надеваю перчатку, чтобы это сделать. У меня нет никакого желания быть ужаленным, даже если такой укус будет не хуже, чем укус пчелы. Борис поддаётся тренировке, как вы можете видеть, но он далеко не ручной. Нет, нет, нет.
«И маар? Что это означает?»
Адэш подходит ко двери большого защитного помещения, затем поворачивается назад и одаривает её мягкой улыбкой, в которой один его золотой зуб сверкает. «Убивай», - отвечает он.
32
КОГДА ГВЕНДИ ВОЗВРАЩАЕТСЯ ОБРАТНО в свои апартаменты, свет на экране её ноутбука мигает. Пять свежих электронных писем пришли, но единственное письмо, которое волнует её – от Шарлотты Морган. Она откладывает в сторону свою работу с бумагами и открывает его.
Гвен: я не думала, что эта история могла стать ещё более странной, но как же я ошибалась. Ты попала в точку с детективом Митчеллом, который знал больше, чем он рассказывал. Посмотри на прикреплённое видео и свяжись со мной для получения дальнейших инструкций. Оно достаточно длинное, когда мы уже заставили этого мужика говорить, он уже не мог заткнуться, но большую часть того, что тебе нужно, можно найти, начиная с отметки в семь минут.
Я также прикрепила второе, более короткое видео, которое пришло от Айфона очевидца несчастного случая Раяна (который, как ты и догадывалась не был несчастным случаем вообще). Телефон принадлежит (или принадлежал) мужчине по имени Вернон Бисон из Провиденс, Род-Айленд он был по пути на Остров Преск чтобы увидеться со своей сестрой. Он так и не прибыл. Мы не можем знать наверняка, но я бы не удивилась, если он сейчас плавал бы в канализационной системе Дерри. Митчелл клянётся, что патрульный полицейский нашёл телефон в урне для мусора снаружи Басси Парка. Митчелл также утверждает, что не знает, что случилось с мистером Бисоном. Всё, что мы можем из него выдавить на эту тему – это: «Может клоун забрал его» Странно, не так ли?
Очень странно, думает Гвенди и сопротивляется внезапному желанию нажать на маленький рычажок, который раздаёт шоколадки на стороне коробочки. Она возвращается обратно к официальному сообщению Шарлотты
Тяжело на это смотреть, Гвен, ещё тяжелее в это поверить, и я не стала бы тебя винить ни на сколько, если бы ты решила нажать на кнопочку «УДАЛИТЬ» даже не открывая его. Я даже посоветую тебе сделать именно это, но я знаю, что это не моё дело. Мы нашли телефон мистера Бисона, закрытый в сейфе для оружия в подвале Митчелл, прямо там, где он сказал нам, что тот будет.
Последнее, что я собираюсь сказать и затем я позволю тебе добраться до него. Я говорила тебе это уже раньше: пожалуйста, будь осторожна, старая подруга. Я знаю, ты должно быть чувствуешь себя одной одинёшенькой там наверху, но я обещаю тебе, что это не так. Посылаю любовь и удачу в твою сторону. БОГ в помощь!
С
Видео вложения, расположенные внизу сообщения подписаны «МИТЧЕЛЛ» и «ДЕРРИ». Гвенди знает, что она должна открыть допрос Варда Митчелла в первую очередь так как судьба всего мира может зависеть от его содержимого, но она не может удержаться. Делая медленные и равномерные вздохи, которые она выучила, занимаясь годами йогой, она тянет курсор над файлом «ДЕРРИ» и кликает на его. Открывается окно в её правом углу ноутбука. Она нажимает на «УВЕЛИЧИТЬ» иконку, и на удивление чистый широкий вид на перекрёсток Витчем и Картер улиц заполняет экран.
На правой стороне видео она может видеть несколько ветхих домов, оконные ставни, висящие наискосок или полностью отсутствующие, краска облупливающаяся длинными, заворачивающимися полосками, коричневые лужайки, заросшие даже в середине декабря. Старый велосипед с отсутствующими задними шинами обопирается об одну из перил крыльца.
Через улицу, по диагонали на другой стороне улицы от дома с байком находится заброшенная автозаправочная станция «Филипс» 66, передние насосы которой были давно убраны. Сорняки растут дикими островками между щелей разломанного тротуара. Кто-то нарисовал спреем «ДЕРРИ ОТСТОЙ» по всей поверхности кирпичного фасада. Немного за общежитием, Гвенди может различить воротный вход в Бэсси Парк.
Кто бы ни снимал – Биисон, предположительно, в настройках держал звук включённым, и она может услышать громкий волнообразный свист холодного позднего сезонного веста, дующего по крышам. Выкинутый кусок мусора перекатывается по тротуару – Гвенди почти уверена, что это упаковка от МакДональдского гамбургера – и исчезает в глубине заброшенной улицы. На часах половина первого дня, дня после Дня Благодарения, но на улице нет ни одного автомобиля, ни одной живой души.
А потом что-то или кто-то появляется.
Старый Фольксваген Жук, направляющийся на север по улице Витчэм, проезжает через перекрёсток. Водитель, человек постарше с диким пучком всколоченных белых волос и круглыми очками в стиле Джона Леннона, осматривается вокруг, как будто бы заблудившийся. И возможно, это действительно так: он конечно же ведёт машину достаточно медленно. Прямо за ним на заднем бампере Фольксвагена стоит чёрный грузовик с поднятыми зимними шинами и полноразмерным американским флагом, развевающимся с металлического шеста, торчащего из задней части его двойного по ширине кузова. Она может расслышать горластый бум басов стереосистемы грузовика даже с полностью опущенными затемнёнными стёклами.
У Гвенди лишь достаточно времени, чтобы вместить всё это в свой разум и полюбопытствовать, По какой интересно причине человек снимает это? Когда Райян появляется на экране. Внезапно Гвенди чувствует себя так, как будто бы весь воздух был выпущен из её каюты. Она прикусывает свою нижнюю губу и наклоняется ближе к экрану ноутбука.
Он заходит из нижнего правого угла экрана, чуть ли не подпрыгивая по тротуару длинными уверенными шагами, которые так знакомы Гвенди. Он одет в свой любимый зимний пиджак – давнишний Рождественский подарок от родителей Гвенди – и красно-белую лыжную шапочку «Нью Инглэнд Пэтриотс». Время от времени, он мельком оглядывается на ряд близстоящих домов, но очевидно, что главный фокус его внимания сосредоточен на мобильном телефоне, который он несёт в правой руке. Он изучает дисплей, как если бы он следовал направлениям.
Достигнув угла улиц Витчем и Картер, он останавливается, носы его ботинков LL ‘Beans’ (ЛЛ Биинз – произносится вот так). Он смотрит в обе стороны как послушный маленький мальчик, который пообещал своей мамушке всегда быть осторожным переходя улицу, потом он снова смотрит вниз, на экран телефона.
И затем он начинает переходить через дорогу.
Кадиллак – безвкусного оттенка лилового цвета, неприлично широкий и длинный с парой игрушечных игральных кубиков, свисающих с заднего стекла, врезается в него, прежде чем он пересекает центральную полосу. Гвенди слышен мясистый звук «тсанк!» удара, и затем её муж уже летит в воздухе. Он ударяется об асфальт и даже отскакивает не один раз, а два, прежде чем скатиться в резкую остановку лицом вниз на противоположной стороне перекрёстка. Рваная дорожка из тёмных пятен «отслеживает» его продвижение по дороге. Кадиллак продолжает своё движение без даже одного сигнала своих тормозных огней. И только на следующий день, пока Гвенди моется в душе, она осознаёт, что ни разу не услышала звук двигателя Кадиллака. Она могла расслышать «швейную машинку»: «путт-путт-путт» Фольксвагена «Жука», злобное рычание чёрного пикапа V-8, басовый стук тяжёлого метала из звуковой системы грузовика, но что касается лилового Кадиллака… ничего. Как если бы у него не было мотора.
То, что осталось от разбитого тела Райяна наполовину лежало на обочине улицы Картера, его сломанные ноги распластались под гротескными углами поверх узкого участка грязи и травы, отделявших бордюр от троутара. Его лыжная шапочка вместе с одним из ботинков и шерстяных носков, которые он носил, были «оторваны» от него силой столкновения. Ботинок и носок нигде невозможно найти, но Гвегди может различить бледно розовую кожу левой ступни Райяна, покоящейся буквально в нескольких дюймах от знака «ПРОДАЁТСЯ ОТ ВЛАДЕЛЬЦА», торчащего из замёрзшей земли. Задняя сторона головы Райяна, обвалившаяся и накренённая как тыква, которую оставили гнить в поле – больше не напоминала голову человеческого существа.
Гвенди одёргивает себя от экрана, громкий вопль застрял у неё в горле. На один панический момент, она боится, что она может задохнуться насмерть от своего горя. Она отсаживается назад и ещё раз концентрируется на своём дыхании. Удушливое ощущение постепенно ослабевает свою хватку. С глазами, наполненными слезами, она отворачивается обратно к своему ноутбуку и задерживает дыхание.
Остановившись у дороги рядом с безжизненным телом Райяна стоит машина. Она не такая широкая как Кадиллак, но она более гладкая, имеет более низкую посадку, и она окрашена в такой мерцающий оттенок мультяшного зелёного, что просто больно смотреть. Она не выглядит настоящей, думает Гвенди с болезненным восхищением. Она выглядит как детская игрушка, в которую вдохнули жизнь.
Она сразу же узнаёт машину как именно тот автомобиль, в котором она видела Гарета Винстоуна сидящего рядом с блондинистым мужчиной, когда она дотронулась руки Винстоуна вне умывальной комнаты на «Тяжеловесном Орле». Он был там, думает она, сжимая кулаки вместе так сильно, что цвет отливает от её кончиков пальцев.
Может не в Дерри, и может не в тот день, когда они убили моего мужа, но этот сукин сын был внутри машины. И не проводил ли он там какую-то сделку? Конечно, проводил. Потому что вот, что такие мужчины как Гарет делают: они заключают сделки.
«Он один из них»,- она говорит в голос в пустой гостиной.
В то время как Гвенди наблюдает, двери машины (старый зелёный Крайслер, большой как лодка), она внезапно вспоминает от своего друга Норриса Риджевика (информация, которая содержалась в электронном сообщении от него) распахиваются настежь, и четыре человека ступают на улицу Картер.
«Что за-» Она так и не заканчивает предложение
Мужчины неестественно высокие и худые. И одеты одинаково – все носят длинные жёлтые плащи и банданы, покрывающие нижние части их лиц – как шайка преступников со Старого Запада. Они широкой подходкой направляются к лицевой части автомобиля и стоят, плечом к плечу окружая тело. Смотря вниз, один из мужчин кладёт руку, одетую в тёмную перчатку, на свою грудную клетку и нагибается, заливаясь высоким, гавкающим смехом, который Гвенди каким-то образом может расслышать сквозь завывания ветра. Это ужасный звук животный звук, и она быстро понижает своего ноутбука. Остальные скоро присоединяются, указывая жестами на павшее тело, улюлюкая и хохоча. Один из мужчин внезапно крутится в замкнутом кругу и начинает перескакивать с одной ступни на другую, выполняя какую-то сумасшедшую джигу, хлопая по своим бёдрам с яростным восторгом.
Гвенди внезапно останавливает видео и нажимает на «ОТМОТАТЬ». Она не возвращается слишком далеко, может на десять или двенадцать секунд. Она не уверена, обманывают ли её собственные глаза, или то, что она недавно увидела, является реальным.
Она нажимает «ИГРАТЬ» и наблюдает, как человек начинает танцевать свой странный танец, и затем это случается снова. Мужчина начинает исчезать и выходить не из фокуса, а вообще из существования. В одну секунду он целый и твёрдый (солидный), в следующую – размытый и только частично здесь.
И затем все четыре мужчины так.
В то время как всё остальное в видео остаётся кристально чистым – если Гвенди наклоняется достаточно близко к экрану, она фактически может различить телефонный номер, который напечатан в нижней части «ДЛЯ ПРОДАЖИ ОТ ВЛАДЕЛЬЦА» знака – четыре человека в жёлтых плащах внезапно начали сверкать. Смотреть на них сейчас немного похоже на наблюдение за миражом, который появляется от жары, что поднимается с шоссе посреди «волны» аномальной теплоты. Это не так, как они выглядят, думает Гвенди со спокойной уверенностью. Они совсем не так выглядят. Это, как если бы они носили костюмы и маски, которые заставили бы их казаться людьми, но эти маскировки лишь временные, и я стою здесь, наблюдая, как они появляются и исчезают из бытия. Даже у машины имеется нечто такое. Она потеряла свои острые контуры. Её форма больше не выглядит достаточно солидной.
И предположительно, она не единственная, кто это исчезает. В первый раз за то время, как он начал снимать видео, Вернон Биисон из Провиденс, Роуд Айлэнд делает увеличение съёмки (зум). Дома и заправка в Бэсси Парке, все уходят на задний план. В то время как передний конец Крайслера с его акром блестящего зелёного капота, стремительно движется вперёд и заполняет экран, Гвенди внезапно охватывает желание, чтобы она в это время была одета в свой лётный шлем, так чтобы она могла опустить козырёк. Наблюдение за четырьмя мужчинами и их странным зелёным автомобилем не только заставляет её глаза наполняться «водой», оно заставляет её мозг наполняться водой. Камера медленно «отъезжает» от Крайслера, и она снова находит мужчин у дороги. Даже на таком приближении они продолжают размываться туда и обратно, как если бы они просматривались сквозь грязное стекло, опрысканное дождевой водой. Один из мужчин стоит непосредственно прямо напротив тела Райяна, «защищая» Гвенди от слишком близкого и интимного рассмотрения ужасных деталей смерти её мужа. Она про себя клянётся, что если тот отступит на шаг влево или вправо, она собирается закричать или бросить ноутбук через комнату, или и то, и другое одновременно. Внезапно слышится взрыв пронзающих уши статических помех, и затем экран темнеет и продолжает быть таким на, судя по всему, продолжительное время. Как только она убеждена, что видео закончилось, оно снова «возвращается в жизнь».
Тем временем человек, держащий камеру и снимающий её, Вернон Биисон, оставил приближение и вернулся к обычной съёмке под широким углом. В то время как ряд домов снова появляется на правой стороне экрана, заброшенная заправочная станция и Бэсси Парк обратно «ползут» в поле зрения с левой стороны. Четыре человека в масках, стоящих напротив перекрёстка, постепенно начинают обретать фокус, хотя и с достаточного расстояния. Статичные помехи исчезли.
Гвенди смотрит на временной код в верхнем углу видеоэкрана, и удивлена тем, что узнаёт, что она смотрела это видео на протяжении трёх минут и сорока семи секунд. Чувствуется, что это происходило гораздо дольше.
Мужчины в жёлтых плащах и банданах затихли. Они передвигаются ближе друг к другу, стоят со сложенными руками – беседуют, думает Гвенди, и затем они разрывают их импровизированную «шайку». Трое из них возвращаются к машине. Даже со сниженным звуком, захлопывание дверей машины очень громкое внутри маленькой гостиной комнаты, в которой сидит Гвенди. Четвёртый мужчина ждёт у стороны дороги, пока Крайслер уезжает прочь на большой скорости – не слышится ни малейшего даже шёпота от чего двигателя – и затем он делает запрещённый манёвр по улице Картера и исчезает в холодных полуденных тенях Бесси парка.
Тело Раяна остаётся тихо и без движения лежать на обочине дороги.
Никто больше не приходит, потому что в Дерри никто и никогда так не делает, когда происходят вещи подобного рода. Несколькими секундами позже видео заканчивается.
33
ЗЛОСТЬ ГВЕНДИ ВОЗВРАЩАЕТСЯ. Её лицо чувствуется таким же жарким как печь, и её челюсть побаливает от того, что стискивала свои зубы. Она смахивает слёзы салфеткой «Клинекс», а также использует её чтобы шумно высморкаться и затем кладёт её в урну, специально оборудованную под условия нулевой гравитации. В то время как её контуженный разум не может полностью осознать то, чему она только что была свидетелем, она знает достаточно чтобы назвать это тем, чем оно является: хладнокровным убийством. Кто-то – блондинистый незнакомец из её видения, странные мужчины в своих жёлтых плащах или даже Гарет Винстоун – выманили её мужа в Дерри и переехали его посередине улицы как бродячую собаку. Работа ли они все на корпорацию «Сомбра»? Гвенди полагает, что они работали или работают.
Даже через всю комнату и внутри шкафа она может расслышать стабильное гудение шкатулочки с кнопочками, взывающей к ней. Только потому, что ты её слышишь, она напоминает себе, не означает, что тебе нужно её слушать. Она уже знает, что там говорит в любом случае. С той самой поры как они приземлились на космической станции «Много Флагов», шкатулочка с кнопочками стала как чёртова заезженная пластинка.Ещё один кусочек шоколадки, Гвенди-девочка, и всё. Ещё одно очень вкусное животное размером с один укус, и ты станешь мыслить яснее, и ты станешь спать лучше, и ты никогда не забудешь любую другую вещь. Или, лучше ещё, почему не нажать на красную кнопочку и заставить все твои проблемы исчезнуть? Начиная с твоего дружка-миллиардера. Ты ведь знаешь, что ты хочешь…
«Ты чертовски хорошо знаешь, что я хочу» Гвенди не выдерживает, срывает ещё одну салфетку «Клинекса» из упаковки. «И, если бы он был бы на этом видео, я не думаю, что смогла бы сдержаться».
Гвенди «запихивает» голос в угол своего сломанного мозга – всё тяжелее и тяжелее становится это делать, в то время как её путешествие приближается к концу – и кликает на файл «МИТЧЕЛЛ». Слышится серия громких гудков, и затем видео начинается.
Комната для проведения допроса маленькая и простая. Три серые стены. Затемнённое смотровое окно занимает верхнюю порцию четвёртого. Невозможно сказать, кто наблюдает за тёмным стеклом, но Гвенди угадывает, что Шарлотта Морган – одна из наблюдателей. Может быть даже единственная.
В комнате в тесных условиях находятся четыре мужчины. Один из них, одетый в тёмный костюм и с пистолетом в кобуре, облокачивается на единственную дверь. Его лицо размыто, и на какой-то мимолётный момент Гвенди думает, что он один из них, один из мужчин в жёлтых плащах – но затем она быстро осознаёт, что его лицо было специально затемнено, чтобы защитить его личность. Лицо второго агента тоже было скрыто. Он сидит за узким столом, изучая открытый ноутбук. Сразу справа от него находится ответственный агент, чьё неразмытое лицо сразу же напоминает Гвенди о самом младшем брате её отца, дяде Харви. Со своими очками в черепаховой оправе и густыми усами, этот парень выглядит так, как если бы он мог быть любимым дядюшкой любого человека или же учителем естественных наук из местной старшей школы, тем самым, за которого голосуют в качестве любимчика школы в школьном ежегоднике. Оба агента, сидящих за столом, одеты в брюки и Оксфордские рубашки. Никаких жакетов или галстуков.
Последний мужчина в комнате почётный гость. Вард Митчелл носит оранжевый комбинезон свободного покроя с закасанными рукавами. Он сидит на металлическом стуле с прямой спинкой, который был безопасно привинчен к полу. Гвенди может видеть, что он едва может удержать голову на месте, а глаза – открытыми. Имеется темнеющий синяк, поднимающийся под одним из его глаз, и похоже, обе его губы кажутся опухшими. Его пренебрежительной маленькой улыбки нигде не видно. Руки Митчелла подпёрты напротив него на столе. Маленькая хирургическая трубочка проходит из изгиба его правой руки к портативной капельнице. Мешок с прозрачной жидкостью висит на самом верхнем крючке, капли топ-секретного содержимого стекают как мёд в кровоток Митчелла. Имеется манжет по давлением, обёрнутый вокруг левого бицепса детектива, как и пучок проводов, ведущих изнутри воротника его комбинезона, к задней части ноутбука агента.
«Давайте начнём с твоего имени». Голос агента твёрдый, но приятный Он даже звучит как учитель естественный наук.
Митчелл моргает и смотрит вокруг комнаты, как если бы он только что проснулся из глубокого сна. Он прочищает свои горло. «Вард Томас Митчелл».
«Возраст?»
«Сорок четыре года»
Ты выглядишь старше, Гвенди думает, и не без чувства удовлетворения.
«Адрес?»
«1920, Тупело Роуд, Дерри, штат Мэн»
«Вы родились в Дерри?»
«Родился и воспитан там».
Ну, это объясняет многое, думает сенатор.
«Профессия?»
«Полицейский участок Дерри. Почти тридцать лет. Детективом являюсь последние двенадцать из них».
«Женаты?»
«Разведён»
«Дети?»
«Один, мальчик.»
«Сколько ему л-»
Она знает, что они делают, подначивают его лёгкими вопросами, но это не то, зачем Гвенди сейчас здесь. Гвенди нажимает на кнопку-стрелочку на своём ноутбуке и быстро проматывает видео. Она забывает, что она делает на какой-то момент – случается мини Мозговое Зависание, здесь есть, и вот его уже нету уже через несколько секунд – и мотает слишком далеко. Она быстро нажимает «ОТМОТАТЬ» и наблюдает, как временной код начинает обратный ход. Наконец-то останавливается на отметке 5:33, на которой она нажимает клавишу «ИГРАТЬ». Её руки дрожат.
«… были упомянуты странные происшествия в Дерри. Вы можете дать нам пример?»
Митчелл напускает на себя конфиденциальную улыбку. Его глаза дрейфуют вокруг в своих глазницах. Гвенди думает, что она могла видеть людей катастрофически под кайфом, но с тех ещё времён её колледжа. «Я слышал голоса».
«Как в вашей голове, детектив?»
«Неее-еееет… из вытяжек в моём доме».
«Действительно?» Главный мужчина смотрит на затемнённое окно и двигает своими бровями. «Из вытяжек, не так ли?»
«Один раз… я только что выключил воду после принятия душа… кто-то позвал меня из ванной решётки. И они потом начали смеяться».
«Они?»
Они звучали как дети. Как целая банда смеющихся ребятишек.
«И этот голос, что он сказал тебе?»
«Моё имя»
Главный агент почёсывает свой подбородок. В этот раз он показывает движением брови знак своему партнёру.
«В другой раз я загружал посудомоечную машину, и я услышал тот же самый голос, доносящийся из кухонной раковины. Он сказал: «Мы заняли твоё место, Бородавочник». Никто так меня не называл с тех самых пор, как я сопливым мальчиком в начальной школе Дерри».
«Что-нибудь ещё?»
Вард Томас Митчелл, также известный как Бородавочник, смеётся, но нет смеха в его глазах. «Есть клоун»
«Если хочешь увидеть клоуна, Вард, посмотри в зеркало», - один из других агентов говорит, он звучит так, как если бы ему было отвратно.
Митчелл не обращает внимания. «Ещё тогда, когда я был новичком, мне начались сниться плохие сны. Они стали такими ужасными, что мне было страшно засыпать по ночам. По канализации за мной гнался кто-то, кто был одет как клоун».
Гвенди внезапно думает о истории своей старой подруги, как в Дерри за ней по улице гнался клоун с большими серебряными глазами. Она также раздумывает о своём отце и о его предупреждениях насчёт города. Так непохоже на него всё это было. Она почти наверняка уверена, что что-то случилось с её отцом во время его короткого пребывания в Дерри – чего-то ужасного – но он никогда этого не признавал, и она сомневается, помнит он ли он об этом сейчас. Или, быть может, он помнит, и является слишком напуганным даже после всех этих лет, чтобы говорить об этом.
«Позже, этим же годом, моим начальным годом, мне позвонили на 911 по поводу бытовых прав в районе Рождества. Один из соседей рассказал о громких грохотах и криках, исходящих из дома за следующей дверь. Когда я туда подъехал, человек сидел на крыльце, покрытый кровью. Он плакал и держал в руке нож мясника. Он только что закончил зарезать-нарезать свою жену и своих дочерей-близняшек, составляя этих тела вокруг обеденного стола. Он положил салаты напротив каждой из них и разложил салфетки на их коленях. Мы нашли сковородку со сгоревшей до угольков лазаньей до сих пор пекущейся в духовке. Мужчина сдался без всяких пререканий, и когда мы надели на него наручники и положили его в заднюю часть патрульной машины, он сказал ясно как день – «и я не единственный, кто услышал его той ночью – «клоун заставил меня это сделать». И больше он не произнёс ни слова. Никогда. Он до сих пор в заведении «Джюнипер Хилл», насколько мне известно».
Главный агент зевает и перемешивает свои записи.
«Двигаясь дальше, детектив. В пятницу 29 ноября 2019 года, мистер Райан Браун из Кастл Рока был убит в инциденте с наездом и последующем скрытием с места преступления в вашей юрисдикции. Вы были главным детективом на сцене преступления и во главе дела, всё правильно?
«Я не был первым на месте преступления, но да, я был детективом, которому поручили дело».
«И результаты вашего расследования?»
«Мы не смогли найти или арестовать никаких подозреваемы». Митчелл ещё раз показывает свою дурацкую улыбку.
«Обыскали ли вы нескольких подозреваемых?
«Нет».
«Было ли там, по факту, что-либо даже напоминающее официальное расследование смерти Раяна Брауна?
«Нет» В этот раз дурацкая улыбка следует перед маленьким смешком.
«И почему нет, детектив?»
«Из-за денег».
«Вы говорите, что вас подкупили, чтобы вы не расследовали смерть Раяна Брауна?»
«Да».
«Но кто это был?»
«Я не знаю. Так и не получил его имени».
«Есть ли другие члены отделения полиции Дерри, которые вовлечены в эту конспирацию?»
«Да.»
«И кем они могли быть?»
«Офицеры Рональд Фримэн и Кевин Мэлермэн» Митчелл поднимает кулак в воздух. «Мои бро!»
«Что вы можете рассказать о человеке, который подкупил тебя?»
«Высокий. Худой. Белокожий. Носящий длинный жёлтый плащ. Старомодный, со стильно выглядящими белыми туфлями на высоком каблуке. Он странно говорил».
«Вы имеете в виду, что он говорил с акцентом?»
«Нет, как если бы его язык был слишком большим для его рта. Или, как если бы его «голосовая короба» была заполнена кузнечиками».
Все ведущие допрос делают поёживающееся движение
«Что-то ещё?»
«Да», Мичелл говорит с согласием, «он не был человеком».
«Извините?»
«Его лицо … оно продолжало изменяться. Проскальзывать».
Внезапно горло у Гвенди сухое как пустыня
«Его лицо проскальзывало? Не могу сказать, я понимаю вас, Митчелл».
«Это было, как если бы он носил маску, но не дешёвую маску из резины или недорогого пластика, такие которые детишки носят на Хэллоуин. Она продолжала проскальзывать, давая мне возможность мельком взглянуть на то, что таилось под ней».
«И что там было?
«Монстр».
«Вы можете описать, что вы видели под маской?»
Тёмные колющиеся волосы, чешуйчатую кожу, красные губы, чёрные глаза. И своего рода мордочку. Как у волка или ласки. Может как у крысы».
«Как часто вы встречались с этим человеком-волком?»
«Дважды. Изначально он подошёл ко мне на месте преступления. И во второй раз в моём доме, когда он принёс мне деньги».
«Как много заплатил вам этот человек?»
«Сто тысяч долларов».
Кто-то из других агентов, ведущих допрос, говорит что-то. Не для микрофона, но Гвенди думает, что она расслышала «Чёрт меня побери, бл…»
«Объяснил ли он, почему он хотел, чтобы смерть Райяна Брауна не расследовалась?»
«Нет».
«Сказал ли он, работал ли он на кого-нибудь ещё?»
«Нет».
«Этот человек один оба раза?»
«Да». Митчелл делает паузу и добавляет, «Я думал, он может убить меня, знаете ли».
«На каком транспорте мужчина ездил?»
«Никогда не видел. Он пришёл пешком оба раза. У него была кнопка на лацкане. Сразу я думал, это был своего рода бедж. Но это не был он. Это был большой алый глаз, и он наблюдал за мной всё время, пока мы говорили».
Человек у двери говорит: «Шапочка из фольги может помочь с этим». Слышится некоторый смех, но главный ведущий расследование не присоединяется к нему, и тот быстро стихает.
«Вы когда-нибудь встречались с жертвой, с Райяном Брауном, до её смерти?»
«Нет.»
«Играли вы хоть какую-нибудь роль в завлечении Райяна Брауна в Дерри?»
«Нет».
«Что насчёт Гвенди Питерсон? Вы знали, кто она?»
«Конечно. Эта сука постоянно загрязняет моё телевидение до проведения выборов. Все эти чёртовы рекламы с ней. Я не могу посмотреть ни одну бейсбольную игру с участием «Ред Сокс» в этом сезоне без необходимости слушать её либертарианскую чепуху.
Гвенди показывает средний палец экрану ноутбука.
«Вы знаете мужчину под именем Гарет Винстоун?»
«Нет, но я слышал это имя»
«Где?»
Митчелл одаривает его сумасшедшей улыбкой. «Не уверен».
«Последний вопрос на теперешний момент, и затем вы можем взять короткий перерыв. Слышали ли вы когда-нибудь о корпорации «Сомбра»
«Нет».
«Вы уверены в этом?»
«Да.»
И это всё, что есть.
34
ГВЕНДИ СТРОЧИТ короткое сообщение Шарлотте Морган, благодаря её и поздравляя с успешно проделанной работой. Нет ничего такого, что Шарлотта может сделать для неё в данный момент, но это может измениться очень быстро.
Злость Гвенди уменьшилась, но она была заменена тяжестью, обременяющей душу, которая заставляет её голову по ощущениям весить миллионы фунтов. Только вчера ещё она не могла усидеться спокойно, действительно ли она отправилась на пробежку, или ей это приснилось? – но сейчас она не может подняться с крошечного дивана. Она раздумывает растянуться и немного прикорнуть, но каждый раз, когда она закрывает глаза, она видит безжизненное тело Райяна и след из кровавых размазанных следов, ведущих через дорогу, и всё что она слышит в тёмной тишине своего разума так это ужасно высокий лающий смех.
Наконец, после того как она дала себе напутствующую речь (в возрасте шестидесяти четырёх лет ментальные напутствующие речи Гвенди до сих пор произносятся в её уме голосом её матери), она закрывает свой ноутбук и заставляет себя подняться, чтобы начать двигаться. После того, как она кладёт несколько скрученных в шарик салфеток «Клинекс в урну с нулевой гравитацией и закрывая крышку, она умывает своё лицо холодной водой. Ещё четыре дня, она напоминает себе ещё раз, смотря на своё отражение в зеркале ванной. Она не рада тому, что она видит. Её глаза опухли от плача, и есть намёк на едва сдерживающуюся истерию в её взгляде. Ноу гуд (НГ), думает она. Лучше сделать что-нибудь прежде, чем ты покажешься в столовой. Последнее, что ей нужно сделать, так это дать Кэти и компании повод волноваться на её счёт ещё раз.
Но те мужчины не были мужчинами. Они были откуда-то ещё. Скорее всего, из того же самого места, откуда «пришла» шкатулочка с кнопочками. Украл ли её мистер Фаррис, чтобы держать её в безопасности? Гвенди не знает – возможно, никогда не узнает – но она думает, что есть хороший шанс, что он узнает.
На Гвенди находит мысль, что существует одна вещь, которую она знает: она скоро должна будет преломить хлеб с человеком, который имел прямое отношение к смерти её мужа. Как тяжела та рука, она точно не была уверена, но это не имело особого значения, не так ли? На какой-то непродолжительный момент она не может вспомнить имя этого человека – она думает, что это может быть Гэри или даже Грэгори, но затем имя всплывает в её памяти вспышкой уверенности столь редкой для неё в эти тёмные времена. Его имя Гарет Винстоун. Он является миллиардером, но у него никогда не будет достаточно денег или власти. Он всегда будет желать большего. И он знает комбинацию к стальному чемоданчику, который промаркирован «СЕКРЕТНЫЙ МАТЕРИАЛ». Она уверена в этом тоже.
36
ИХ ЧЕТВЕРО ЗА столом, когда Гарет Винстоун прыжками подходит, прокладывает свой путь к кафетерию. Гвенди сидит рядом с Адэшом Пейтлом. Гвенди выглядит младше и более оживлённее, чем то отражение, которое она увидела в зеркале своей ванной несколько минут назад. Она только что закончила рассказывать Кэти Люндгрен и Бёрну Стейплтону всё насчёт выдающегося показа скорпиона Бориса в лаборатории Человека-Жука. В качестве заключения своей истории она прыгает на своих ступнях, вскрикивая «Маар!» и запускает себя через стол по направлению к её бывшему партнёру по тренировке. Бёрн Стейплтон фактически вскрикивает и проливает половину стакана яблочного сока, потом всплывает напротив своего комбинезона. Он всё ещё пытается поймать его шариком из салфеток, когда Гвенди замечает Винстоуна.
Пожалуйста, продолжай идти. Пожалуйста, сядь где-нибудь ещё.
Но, конечно, он этого не делает. Протискивая свой внушительного объёма вес на стул, Винстоун усиживается с кряхтеньем. Он сразу же тянется к своей еде на подносе, отсоединяет её от магнита, который держит её ко столу, и заставляет её парить к нему. Он смотрит через тонкую сетку, утвердительно кивает на то, что видит, открывает диагональную молнию ногтем большого пальца руки и начинает есть макароны жадными глотками. Несколько капель красного соуса проплывают напротив него. Для Гвенди они кажутся каплями крови.
«Неплохо», - говорит он, наконец, смотря на остальных. Это, конечно, не Сорренто в Броксе, но это тоже сойдёт.
«Я так рада, что вы довольны», - говорит Кэти. «Возможно, корпорация ТЕТ сможет нанять главного шефа из Сорренто, чтобы тот занимался приготовлением блюд для марсианских основателей».
«Вот это хорошая идея», - Винстоун говорит, указывая пальцем на командира полёта, которая громко жуёт. Он смотрит, чтобы взглянуть на Адеша. «У них даже есть вегетарианское меню для таких людей как вы».
Энтомолог наклоняется ближе к Гвенди и шепчет: «Для таких людей как я, нет вы только представьте».
«Есть замечательный итальянский ресторан в штате Мэн под названием «Джованни». Вы когда-нибудь слышали о нём, мистер Винстоун?» Это весьма безобидный вопрос, но что-то в тоне Гвенди заставляет остальных за столом повернуться и уставиться на неё. Только Винстоун, похоже, ничего не замечает.
«Он отрицательно качать головой. «Не могу сказать, что я слышал. Где он находится?»
«Он в маленьком городе штата Мэн под названием Виндхэм, приблизительно в сорока пяти милях к северу от Кастл Рока. Они делают фаршированную креветку «а-ля Гьюсеппи», за которую не грех умереть. Про неё было написано во всех журналах еды.
«Хммм… Он отпивает лимонаду и отрыгивает в свою ладонь. «Мне нужно проверить это место когда-нибудь».
«Я на самом деле хотела спросить вас», - говорит Гвенди. «Проводили ли вы много времени в Мэне за время ваших путешествий?»
«Да ни то, что бы. Несколько раз бывал там. Один раз, чтобы отправиться на охоту на лосей в Аллагаше. Но поездка провалилась».
«Моя жена и я ходили на кэмпинг в Национальном Парке Акадии в лето, после которого мы поженились, - говорит Бёрн Стейплтон. «Прекрасное место. Я почти уверен, что мы зачали нашего первенца внутри той палатки».
С М И,- говорит Кэти. «Слишком много информации».
«Адэш»,- говорит Бёрн,- «пожалуйста, проведи разговор насчёт тычинок и пестиков с командиром Люндгрен. Я думаю, настало самое время».
Кэти стукает биолога по плечу. Смеясь, он поднимается со стола и собирает свой поднос. «Пойду сделаю кое-какую работу. Будьте хорошими, ребятки».
«Я прямо за тобой, - говорит Адэш, стоя и убирая своё место. «У меня конференция «Зум», к которой необходимо подготовиться».
««Удачи»», —говорит Кэти, когда как двое мужчин уходят прочь.
«Я удивлена, что вы увидели мало из моего родного штата», - продолжает Гвенди, ещё раз уставившись на миллиардера. «Со всеми вашими деньками я предполагала, что вы побывали везде, дважды».
«Ну, извините меня за то, что цитирую очевидное», - говорит он, «но даже со всеми этими деньгами, я бы не назвал штат Мэн желаемым пунктом назначения. Париж острова Теркс и Кайкос, и Тортола – вот это – другое дело.
«Вы когда-нибудь были в Касл Роке?», - спрашивает Гвенди, пресекая его монолог. «Что насчёт Дерри?»
«Нет и нет», - он резко отвечает, отпустив вилку. Он быстро захватывает её из воздуха напротив него, когда она начинает взлетать по направлению к потолку. «Я никогда не был в Касл Роке, и я никогда не был в Дерри. Ну а теперь можно мне закончить мой обед в тишине и спокойствии?»
«Конечно», - отвечает Гвенди, надевая на себя улыбку Пэтси Фоллет. «Ещё одна вещь – я хотела поблагодарить вас за то, что возвратили мою записную книжку. Мне повезло, что вы нашли её».
«Да, ну, вам следует быть более осторожной».
Она начинает уходить прочь, затем останавливается и поворачивается назад. «Может вам следует тоже».
Румянец покрывает его щёки. Попался, думает Гвенди.
Несколькими минутами позднее, пока они соскребали свои тарелки в вакуумный сосуд на другой стороне кафетерия, Кэти спрашивает. «Что, чёрт побери, это было?»
«Что ты имеешь в виду?»
«Ну же, ты ведь тыкала в него»
«Мне было просто любопытно»
«Насчёт чего?»
«Как он будет реагировать на тычки. Ты видела этот румянец?
Кэти хмурится: «Я не заметила»
Гвенди смотрит, как она уходит, думая: Тест или нет, она всё равно не доверяет мне полностью. Ну, у меня для тебя есть новости, леди. Это чувство у нас обоюдное.
На пути назад в свои апартаменты, Гвенди совершает короткую прогулку на погодную палубу, чтобы проверить последние записи. Она знает, что некоторые из членов экипажа, включая тех, кто находится на Земле – даже большинство из них не ожидают особо от неё хорошо исполнить своё обещание, что касается её обязанностей за наблюдением за климатом. Но всё это лишь заставляет её хотеть превысить ожидания и доказать им, что они не правы; вот так она всегда была настроена.
Её ноутбук обратно в её комнате, поэтому она нацарапывает парочку нотаций в записной книжке и возвращает её на своё место в верхний ящик стола. Когда она уже закончила, она пишет себе напоминающую запись о завтрашней видеоконференции с членами факультета из университета штата Мэн, и приклеивает её прямо посередине одного из экранов. Так она никак не сможет это забыть. Она надеется.
Когда она добирается в свою комнату некоторое время спустя, она сразу же мчится к дивану. Она внезапно изнемождена, и всё, что она хочет, так это прилечь и позволить своему разуму отдохнуть. Это странно, думает она. Она посмотрела видео раньше этим днём, как убивали её мужа, не говоря уже о четырёх странных существах в жёлтых плащах и их длинная (в милю) противная зелёная машина (если это вообще была машина, думает она) – но после того, как она «преподнесла на лопате некоторое количество дерьма» в сторону Винстоуна в столовой, она чувствует себя больше в контроле над вещами. Фактически, она чувствует себя на удивление стойкой. Первый раз за многие дни она даже не думает о шкатулочке с кнопочками и её волшебном мешке трюков и угощений. С глазами, становящимися тяжёлыми от усталости, она подкладывает под голову подушку и устраивается поудобнее. Прежде чем провалиться в сон, она замечает, что её ноутбук лежит открытым на кофейном столике и думает: «Погодите минутку, не закрывала я его прежде, чем я уходила? И отложила его в сторонку?
Скорее всего нет. Она стала такой забывчивой. Затем её глаза закрываются полностью, и она спит бессонным сном невинного ребёнка.
36
ДЕНЬ 4 НА «МНОГО Флагов»
Гвенди чистит свои зубы, смывает ночной крем со своего лица и завязывает свои волосы в сзади в косичку. Затем она одевается в голубые шорты и в футболку с надписью «Тяжёловесный Орёл». Она раздумывает над тем, что оживлённая прогулка вокруг внешней границы может помочь держать её голову ясной и увеличить её аппетит для завтрака. Она никогда не чувствует себя голодной больше, и это беспокоит её. Взять, к примеру, прошлую ночь. Она наслаждалась своим временем, проведённым у обеденного стола, особенно, «задевая» Гарета Винстоуна – это было наивысшей точкой её наслаждения – но она едва прикоснулась к еде на своём подносе. Она это сделает этим утром, есть у неё аппетит или нет. Только ещё три дня до её космической прогулки с «Карманной Ракетой», и она может воспользоваться всеми калориями, до которых она может добраться.
Гвенди даже не раздумывает над тем, чтобы пойти на пробежку. Этот маленький акт ошибочного безумия – с шоколадками или без шоколадок – мог бы легко заиметь неприятные последствия и закончился бы катастрофой. Она может представить себе сцену, даже не пытаясь: Сенатор из штата Мэн парит на своей спине, нереагирующее тело, в то время как её «косо стреляющее» старое сердце запинается. Дейл Глен, окружённый другими членами экипажа, послушно вводит адреналин и делает сердечно-лёгочную реанимацию. К сожалению, запинающееся сердце затихает. После нескольких минут в попытке запустить его снова, угрюмый доктор Глен оглашает мрачный приговор. Кэти Люндгрен спешит обратно в Спицу 1 чтобы слёзно уведомить Эйлин Брэддок у Контроля за Миссией. Прежде чем тело младшего сенатора успевает остыть в лазарете (Гвенди предполагает, что именно туда её направили бы), Гарет Винстоун проникает в её номер и крадёт шкатулочку с кнопочками. Конец истории. Быть может конец всего.
Чистая ересь, конечно, её сердце выдало отличные результаты после полудюжины стресс-тестов на беговой дорожке. К тому же параноидальные фантазии иногда сопровождают болезнь Альцгеймера. Это был один из немногих забавных фактов о болезни, который она узнала (и теперь желает, чтобы не узнавала вовсе) в Интернете. Есть даже название для этого феномена: «заход солнца». А так как заход солнца происходит здесь приблизительно каждые 90 минут, это оставляет много возможностей для странных мыслей в голове.
Со мной не происходит «заход солнца»!
Лёгкая прогулка будет хорошим делом для меня, думает она, садясь на кончик подушки дивана. Сгибаясь, она надевает свои кроссовки, сразу правый, потом левый. Затем она тянется вниз, поднимает шнурки – и останавливается. У неё нет ни малейшей идеи, что нужно с ними делать.
«Ох, да ладно тебе», - она предупреждает саму себя. «Конечно ты знаешь как» Как называлась та рифма с завязыванием туфлей, которую она выучила в дошкольном учебном заведении? Что-то насчёт заячьих ушей, не так ли? Заячьи уши являлись теме завитками, которые ты проделываешь в шнурках? Она не помнит наверняка, только вспоминает, что заканчивалось на «красивый и смелый». Прямо сейчас Гвенди не чувствует себя красивой и смелой. Просто напуганной. Она пытается – по крайней мене с полдюжины раз – но даже и близко не подходит.
Наконец, после короткого приступа плача и полностью неудовлетворительной вспышки гнева, во время которой она откидывает оба кроссовка и посылает их парить через гостиную. Гвенди открывает гид на Ютубе на своём ноутбуке. Девочке на видео пять лет. Её зовут Мэллори, и она родом из Атланы, штат Джорджия. Сенатор смотрит девяностосекундное видео три раза от начала до конца, шепча слова к песне, которая звучит аккомпанементом, которую она сейчас полностью вспоминает.
Заячьи ушки, заячьи ушки, играя у дерева. Крест-накрест пересекли дерево, пытаясь словить меня. Заячьи ушки, заячьи ушки прыгнули в ямку, оказались на другой стороне красивыми и смелыми.
Она наконец справляется с тем, чтобы завязать свои кроссовки – «Рибоксы». Но даже тогда, шнуровка немного за свободная.
К тому времени как она выходит из двери, получасом позже, чем планировалось, она, Гвенди Питерсон, снова мечтает о шкатулочке с кнопочками. И поёт о заячьих ушках.
37
ОНА УЖЕ НАПОЛОВИНУ ЗА внешним коридором, когда Адэш Пейтл догоняет её.
«Доброе утро, Сенатор. Не возражаете, чтобы я составил вам компанию?»
«Вовсе нет», - отвечает Гвенди
Но, в действительности, она возражает. Последнее что ей хочется в это ужасное утро, так это компания. Она раздражительна, напугана и наполнена сомнениями. Что если со мной произойдёт ещё одно «Мозговой пук?» Видите, даже это уже неправильно! Что если со мной случиться ещё одно «Мозговое зависание», и он побежит обратно и пожалуется Кэти? Что тогда?
Как если бы он мог прочитать её мысли, Адэш легонько трогает её за плечо и спрашивает: «Мы можем остановиться на минуту? Я хотел рассказать тебе что-то в столовой прошлой, ночью, но мы не были достаточно долго вместе, и я не хотел говорить это среди других членов экипажа».
Гвенди перестаёт идти и поворачивается к нему, чтобы встретить его взгляд лицом к лицу.
Что-то не так, Адэш?
Он опускает свои глаза и пожимает плечами. «Да… нет… я имею в виду, я не знаю наверняка, я полагаю».
«Ну же, выскажи это вслух, и давай разберёмся вместе».
«Я попытаюсь» Он набирает длинный, колеблющийся глоток воздуха. «Когда доктор Глен и командир Люндгрен в первый раз пришли ко мне, спрашивая вопросы насчёт тебя, у меня и понятия не было, какие специфические опасения у них были или что они думали. Я сделал вывод, что ты … ну …
«Потому что я старая? Всё хорошо, это правда. И это не какое-нибудь грязное слово».
Адэш отрицательно машет головой. «Нет, мэм. Вы возможно старше, чем остальные из нас, но вы не старая. Вот моя бабушка Аанья, она старая».
«Мне всё понятно, что ты хочешь этим сказать». Говорит Гвенди. «Так продолжай же, о преподобный Человек-Жук».
«Ну, только позднее, когда я выяснил насчёт теста для оценки когнитивных функций, которые они заставили тебя пройти, тогда я снова подошёл к ним и высказал моё истинное мнение».
«Они не заставляли меня проходить что-либо, Адэш, я сама согласилась»
Адэш утвердительно кивает головой, затем мотает головой из стороны в сторону. «Тем не менее, я был очень злой, когда я услышал то, что они сделали. И я им сказал об этом».
Гвенди по-настоящему растрогана. «Ты хороший друг. Спасибо тебе».
«И когда я услышал, что ты прошла тест на отлично, я подошёл к ним и сказал: «Я вам говорил». Такая восхитительная женщина как вы, никогда не провалит такую базовую оценку».
Если бы ты только знал, (думает она с грустью)
В любом случае, мне нужно было снять этот груз со своих плеч. В случае если люди скажут: «Этот Человек-Жук, он высказался вне очереди» Это правильная фраза, так? Вне очереди?
«Да».
Я просто хотел, чтобы ты знала, мне нужно было высказать то, что у меня лежало на уме.
Она подплывает вверх на несколько дюймов, чтобы потрогать его дружелюбно за плечо – и именно тогда она видит это. Возможно, в тридцати ярдах за ним, где внутренняя стена коридора изгибается вне поля зрения, кто-то стоит в тени большого потолочного очистителя воздуха, наблюдая за ними. Прежде чем Гвенди может позвать эту фигуру или рассмотреть её ближе, она исчезает. Винстоун? Ей любопытно.
«… просто скажи слово».
Она поворачивается обратно к Адэшу. «Прости… я прослушала это. Что ты сказал?»
«Я сказал, что если есть что-нибудь, с чем я могу помочь тебе, что-нибудь вообще любое, просто скажи слово»
Разум Гвенди внезапно становится очень ясным, и какой же это дар – быстро переключается на её ноутбук. Возможно, она забыла отложить его в сторону, так же как она забыла свою записную книжку на «Тяжеловесном Орле». Но если она отложила его… и затем он находился не только на кофейном столике, но и в открытом состоянии…
Собственно говоря, может и быть есть что-то, что я хотела бы попросить».
Потому что из всех людей, с кем она вместе летела на этой ракете, Адэш Пейтл является тем человеком, которому она доверяет больше всего.
«Скажи мне», - говорит он.
38
ВСТРЕЧА В ЗУМЕ С факультетом и сотрудниками Университета штата Мэн проходит хорошо. Гвенди терпит одну маленькую запинку – когда она говорит с Директором по атлетике, она случайно называет мужскую баскетбольную команду «Чёрные медведи» «Голубиками» - но она сразу же ловит себя на этом и обращает всё в шутку. Все наслаждаются смехом, а она быстро переходит к другим темам.
Оставшаяся часть дня проводится за написанием статьи для блога для Национального Географического Общества (в комплекте с несколькими фото Дэйва Грэйвза) и за видео конференцией с Вице-президентом о проблемах контроля за климатом. Она всегда находила этого мужчину благонамеренным, но глупым… что очень хорошо описывает саму Гвенди в эти дни, к сожалению, в перерыве между своими занятиями, она прочитывает недавние электронные письма и практикует завязывание своих туфлей (нашёптывая песню про заячьи ушки, пока она делает это). В какой-то момент она закрывает свои глаза и старается «дотронуться» до Гарета Винстоуна, но ничего не возвращается к ней. Она не чувствует никаких даже неуловимых вибраций, которые бы подтвердили его присутствие на космической станции. Ещё одно шоколадное животное могло бы помочь, но это также может быть очень плохой идеей.
В какой-то момент, Гвенди осознаёт, что смотрит в большой главный иллюминатор, но не имеет ни малейшего представления, как она добралась сюда. Или когда.
Ноу гуд (НГ), думает она.
Во время ужина, Винстоун сидит от Гвенди настолько далеко, насколько это возможно. Интересно почему, думает она с удовлетворённой ухмылкой на своём лице. На десерт Сэм Дринкуотер удивляет экипаж сковородкой домашних шоколадных пирожных, до сих пор тёплых и только что из духовки. Гвенди съедает два, включая хрустящий кусочек, который был ближе к краю противня, её любимый тип такого пирожного ещё с тех самых пор, когда она была маленькой девочкой. Это конечно не особенные шоколадки из шкатулочки с кнопочками – для начала, у них и вкус-то совсем разный, и, наконец, у них нету даже намёка на волшебство – но эти пирожные всё равно восхитительно вкусные. Домашнее, уютное и такое необходимое напоминание о более простых временах.
После ужина Гвенди останавливается у погодной палубы. Её работа на день уже сделана. Но она ещё не устала, чтобы лечь спать на ночь. Она также не хочет возвращаться ещё в свою комнату. С тех самых пор того расстраивающего инцидента, включающего её кроссовки, голос шкатулочки с кнопочками стал громче и интенсивнее, всё тяжелее чтобы его оттолкнуть. Она надеется, что наблюдение в огромный телескоп на протяжении десяти или пятнадцати минут будет спасительным билетом для её осаждаемого разума. Но это не единственная причина, по которой её нравится приходить сюда.
В какой-то степени погодная палуба космической станции «Много Флагов» - со своим собственным гигантским окном как висячий стеклянный орнамент и её мягко гудящими мониторами – напоминает Гвенди о Католической Церкви Нашей Девы Преспокойных Вод в Касл Роке. Она находит атмосферу расслабляющей как для тела, так и для души, и это снабжает её своего рода небесным храмом в котором можно поразмыслить А вид, без всяких словесных шуток, правда и ничего кроме правды – полностью райско-небесный.
Всё это является чудом, думает она, всматриваясь в тёмное пространство всего… Как много других миров существует в этом бесконечном море звёзд и планет, и галактик? Как много других жизненных форм могут сейчас смотреть на меня в именно этот момент?
Она вспоминает тёплую июльскую ночь, когда ей было одиннадцать лет – лето до того момента, когда шкатулочка с кнопочками впервые вошла в её жизнь. Месяц спустя, сразу же перед концом школьного года, учитель Гвенди по естественным наукам, мистер Логгинс, который чаще, чем хотелось бы, проводил каждодневные уроки с большим засохшим зелёным «козлом», видимым в одной или обеих его ноздрях, сводил весь класс на экскурсию в планетарий. Большинство ребятишек, которые были уже захвачены паутиной обещаний летних каникул провели эти девяносто минут в неведении бросая желейные бобы в своих друзей, сплетничая, кто был, а кто не был приглашён на вечеринку у бассейна, посвящённую окончанию учебного года, а также издавая пердящие звуки путём засовывания своих рук в подмышки.
Но не Гвенди, Гвенди была заворожена. Когда она добралась домой из школы позже тем днём, она незамедлительно начала умолять своих родителей купить ей телескоп. После интенсивных переговоров, которые включали её обязанности по дому на выходных, мистер и миссис Питерсоны согласились разделить стоимость со своей дочерью (75% мама и папа, 25% Гвенди). В первый субботний обед летних каникул, Гвенди и её отец поехали в магазин «Сиэрз» на маршруте 119 в Льюистоне и подобрали телескоп «Гэлэкси 313 Стар Файндэр» по тридцатипроцентной скидке. Гвенди была в экстазе.
В июльскую ночь она раздумывает о телескопе, который был установлен в углу её заднего двора, в нескольких шагах от гриля и столика для пикников. Её отец, который вышел наружу раньше, храпел на стуле для лужайки, парочка пустых банок пива «Блэк Лейбл» валялись рядом с ним в свежо постриженной траве. После некоторого времени появилась её мама и накрыла его пушистым красным одеялом с дивана-кровати. Потом она присоединилась к своей дочери у телескопа.
«Посмотри, мама», - сказала Гвенди, ступая в сторону.
Миссис Питерсон посмотрела в «глазное устройство». То, что она увидела – извилистую полосу мерцающих звёзд, настолько ярко сверкающих как редкие бриллианты – захватило её дыхание.
«Это созвездие Скорпиона», - объяснила Гвенди. «Сделано из четырёх различных звёздных кластеров».
«Это прекрасно, Гвенди».
Некоторыми ночами, когда достаточно ясно, можно увидеть большую красную звезду прямо здесь посередине. Она называется Антарес.
Светлячки плясали в темноте вокруг них. Где-то вниз по улице собака начала гавкать.
«Это как если бы смотреть в окно на рай», - сказала миссис Питерсон.
«Как ты…» Внезапно тон голоса Гвенди сделался неуверенным. «Ты, действительно, думаешь, что есть…»
Миссис Питерсон отошла от телескопа и посмотрела на дочь, которая больше не наблюдала за ночным небом. «Что я думаю, что, крошка?»
«Ты, действительно, думаешь, что есть рай?
Миссис Питерсон внезапно была ошеломлена таким сильным чувством любви по отношению к своей дочери, что это вызвало у неё сердечную боль. «Ты сейчас думаешь о бабушке Хелен?» Мать миссис Питерсон умерла немногим ранее, весной в результате осложнений, вызванных начальным развитием сахарного диабета. Ей был только шестьдесят один год. Вся семья тяжело это перенесла, в особенности, Гвенди. Это был её первый интимный опыт со смертью.
Гвенди не ответила.
«Ты хочешь знать, во что я верю?»
Она медленно подняла свои глаза. «Да».
Миссис Питерсон посмотрела на своего мужа. Он скатился на бок, повернувшись к ним спиной, и больше не храпел. Одеяло упало в траву. Когда она посмотрела обратно на свою дочь, стоящую здесь, в темноте, миссис Питерсон была шокирована тем, насколько маленькой и хрупкой выглядела эта одиннадцатилетняя девочка.
«В первую очередь, я хочу обратить твоё особенное внимание на именно то, что я недавно сказала. Я спросила, хотела ли бы ты знать то, во что я верила, так? Я не спрашивала тебя, хотела ли бы ты знать, что я думала. Есть разница между этими двумя вещами. Имеет ли это смысл?
«Думаю да»
Думать что-то — это чаще, чем нет, результат логической, интеллектуальной дедукции. И это хорошо. Как те вещи, которым они учат вас в школе. Правильное мышление приводит к учению. И учение приводит к знаниям. Вот почему ты знаешь так много о многих интересных вещах, как, например, созвездие Скорпио.
«Скорпиона»
«Да, именно так» Сказала миссис Питерсон, теребя волосы Гвенди. «Но верить … это что-то более отличное. Что-то намного более… личное.
«Ты имеешь в виду, как Олив Кепнес, который верит в Лох-Несское Чудовище и инопланетян? Это её личные выборы?
Да, можно и так посмотреть на это. Но я думала о БОГЕ. Библия говорил нам, что ОН существует, есть сотни историй про НЕГО, но мы никогда не видели ЕГО своими глазами, так? И никто, кого мы знаем, никто, кто был бы жив сейчас – не видел ЕГО, так?
«Так»
«Но многие из нас всё равно выбирают верить, что ОН существует. И это своего рода вера, такого рода, которая появляется из глубины твоего сердца и души, такого вида вера, которая иногда по-видимому бросает вывод общей логике, это вера».
«Мы выучили про веру долгое время тому назад в Воскресной школе».
Ну вот, видишь. У меня есть вера, что существует БОГ, который наблюдает над всем, что ОН сотворил, и у меня есть вера, что существует восхитительное, замечательное место, которое ожидает тех, которые выбрали жить хорошей жизнью. Я не знаю, как выглядит Рай, и где он находится, является ли он настоящим физическим местом. Фактически, у меня даже имеются сомнения насчёт всего этого сценария с ангелами, носящими белые робы, порхающим на облаках и играющим на арфах».
Гвенди захихикала, и миссис Питерсон опять ощутила боль в своём сердце. Это была не плохая боль.
«Но да, я верю, что Рай существует, и бабушка Хелен находится там прямо сейчас».
«Но почему ты веришь в эти вещи?»
«Посмотри вокруг, Гвенди. Расскажи мне, что ты видишь».
Она посмотрела налево, потом направо, потом вверх на небо. «Я вижу дома и деревья, и звёзды, и Луну».
«И что ты слышишь?»
Она запрокинула голову на бок. «Свист поезда… немецкая овчарка Робинсонов лает… машина с плохим глушителем…»
«Что ещё? Слушай внимательно в этот раз»
Она запрокинула голову ещё раз, в противоположную сторону в этот раз, и миссис Питерсон подняла руку к своему лицу, чтобы закрыть свою улыбку. «Я слышу, как ветер дует через вершины деревьев. И слышу, как ухает сова!».
Миссис Питерсон рассмеялась. «Ну, теперь скажи мне быстро, какое твоё любимое воспоминание о бабушке Хелен?»
«Её Рождественское печенье», - ответила Гвенди сразу же «И её истории! Мне нравились её истории на ночь, когда я была маленькой!»
«Мне тоже», - сказала миссис Питерсон. «А теперь посмотри ещё раз через телескоп».
Она посмотрела.
Все те вещи, на которые ты ответила – и намного больше, намного-намного больше, дорогая девочка; подумай о своём дедушке Чарли и своей лучшей подруге Оливии; подумай об этих своих удивительных небесных кластерах, и прежде, чем ты отправишься спать сегодня ночью, посмотри хорошенько на себя в зеркало – вот это причины, почему я верю. Думаешь, все эти чудеса могли бы существовать без БОГА, я так не думаю. И ты думаешь –«
Прежде, чем она может закончить, падающая звезда описывает дугу через ночное небо. Они уставились на неё с бездыханным изумлением, пока она в итоге не исчезла, растворившись вспышкой. Миссис Питерсон обняла своими руками свою дочь и прижала её близко к себе. Когда она заговорила снова, это был едва различимый шёпот, и Гвенди осознала, что её мама либо плакала, либо находилась близко к этому состоянию
«И ты думаешь, БОГУ нужно бы было создавать все эти чудеса, не создав при этом Рая, чтобы тот шёл после них?» Она отрицательно покачала головой. «Я так не думаю»
«Полагаю, что я тоже так не думаю», - говорит Гвенди сейчас, стоя напротив погодной палубы и иллюминатора от пола к потолку. И, возможно, в первый раз за свою взрослую жизнь, она по-настоящему верит в это. У Гвенди имеется беспрепятственный взгляд со стороны птичьего полёта на Землю, что осталась позади, но она даже не одаривает взглядом. Вместо этого, она всматривается далеко в тайны и загадки верхнего мира и дальше за ним, затем она шепчет «Для мен, ты была моим самым большим чудом, Мама»
39
ДЕНЬ 5 НА СТАНЦИИ МНОГО Флагов.
Гвенди почти в кафетерии – достаточно близко, чтобы ощутить запах размороженной яичницы-глазуньи и сарделек и прекрасно отфильтрованном воздухе Спицы 4, когда она осознаёт, что покинула свою красную тетрадь в своём номере. Раньше, этим утром она отложила её на кофейный столик рядом со своим ноутбуком, так что, она могла напечатать быстрое электронное сообщение и сказать себе не забыть это сделать. Но, как и со многими вещами в эти дни, она забыла. НГ (ноу гуд), она ругает себя и поворачивается в середине отскока как ниндзя в одном из этих глупых, бредовых фильмах, которые Райян так сильно любил.
Несмотря на этот маленький сброс скорости, сегодняшний день был хорошим днём. Может даже отличным днём. В первый раз с тех самых пор, когда она сказала прощай земной атмосфере – кого я обманываю? Думает она; в первый раз, возможно, за последние пять или шесть лет! – Гвенди Питерсон наслаждалась непрерывной ночью сна. Её снилось, что она на кемпинге с Олив Кепнес на их заднем дворике в Касл Роке. Они пожарили зефир, пролистали новый выпуск журнала «Тин Бит» (Шон Кэсседи, о БОЖЕ, такой халк!), и хихикали по поводу милых парней, пока не выглянуло солнце.
Когда она проснулась, за пятнадцать минут прежде, чем её будильник должен был зазвонить, она чувствовала себя по-настоящему новой женщиной – наполненной энергией и решимостью, и, что важнее всего, ясностью. Не забудь надежду, она рассказала своему отражению в запотевшем зеркале после долгого релаксирующего душа. «Ещё два дня, и всё это сумасшествие прекратится»
Гвенди напевает главную песню сериала «Клан Сопрано» и фактически пропускает главный коридор в Спице 1, когда она сталкивается с доктором Гленом, который направляется в противоположном направлении. Когда Дейл смотрит вверх и видит Сенатора, на его лице появляется ухмылка. «Кто-то сегодня утром встал с кровати с той ноги».
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги