Последний день осени

4. Осенние цветы

Жене всегда казалось, что осенние цветы особенные. Впитавшие в себя насыщенную яркость теплого сезона. Отличающиеся сочными, упругими лепестками, крупные, яркие. Никакой робкой нежности первоцветов, никакой кокетливой сладости цветов лета. Осенние цветы – это вспышки красоты, прочерчивающие границу перед черно-белой зимой.

Сегодня у Жени появился прекрасный шанс вспомнить об этом – она оформляла осенними цветами целую стену. Созвездие пушистых астр. Пылающие факелы гладиолусов. Маленькие солнца – красные и желтые георгины. Клиент не ограничивал бюджет, Женя получила все, что хотела, и теперь цветы под ее руками превращались в сложную мозаику. Пара часов – и казалось, что в воздухе застыл водопад из разноцветных лепестков. Каждый цветок был на своем месте, между ними не осталось пустот, стена была больше, чем букетом, она была картиной.

Так считала не только Женя.

– У тебя определенно талант! – восхищенно заметила Алина, разглядывая цветочное полотно.

– Если задуматься, в этом нет ничего особенного.

– Ага, только почему-то так можешь сделать только ты. Если попытаюсь я, будет куча фигни на проволоке.

– И это придает моему существованию хоть какой-то смысл – рассмеялась Женя.

– Ой, не кокетничай, я ж тебя не просто так хвалю! Во-первых, за сегодняшний заказ я добилась для тебя двойного гонорара…

– Не стоило. Если Тарасова решит, что я обхожусь ей слишком дорого, я просто потеряю работу.

– Не решит она так, – отмахнулась Алина. – Она прекрасно знает, что деньгами заведую я. Тебя к переговорам о гонораре даже близко подпускать нельзя, тогда ты будешь работать за бутерброд с маслом и наклейку с куклой Барби.

– Не без того… Ты сказала «во-первых». Будет и «во-вторых»?

– Еще бы! Во-вторых, я подала от твоего имени заявку на участие в том проекте в Сочи. И уж поверь мне, шансы на успех очень высоки!

Женя только и могла что уставиться на нее молча, не зная, что сказать. Она прекрасно понимала, о каком проекте шла речь – грандиозной съемке прямо на берегу моря с лучшими фотографами и необычными моделями. Да она сама рассказала Алине про это! Потому что хотела поучаствовать…

И не могла. Об этом Алина тоже знала. Просто остаться в стороне от такого проекта было обидно, но отказаться осознанно, зная, что ее могли принять… может, уже приняли? От этого становилось только тяжелее.

Алина, как и следовало ожидать, истолковала ее молчание неправильно:

– Что, нет подходящих слов благодарности? Так не благодари пока, еще ничего не оформлено!

– Я не о благодарности думаю, – опомнилась Женя.

– А о чем же?

– Если я тебе во все подходящие отверстия напихаю гладиолусов, ты будешь считаться арт-объектом или декорацией для порнофильма?

– Нормальная у тебя реакция на дружескую помощь!

– Это не помощь, Алина. Ты знала, что я не смогу поехать… Знала ведь! Тебе поиздеваться надо мной захотелось?

Женя понимала, что реагирует слишком бурно, оно того не стоило. Но дело было не только в сорвавшемся проекте, слишком многое в последнее время накопилось: постоянное напряжение, недостаток сна, необходимость выполнить в день на сотню дел больше, чем обычно. И все это не ради себя – ради других, просто о таком Женя предпочитала не думать. Но тут ей напомнили, и морской ветер с берегов далекого Сочи показался таким реальным, что невольно защипало глаза.

Слезы были неуместны – унизительны даже. Плакать при Алине и остальной команде Женя точно не собиралась. Она поспешила отвернуться, торопливо собирая в сумку инструменты. Хорошо, что работа закончена и можно уйти отсюда, ничего больше не объясняя.

До Алины же только теперь дошло, что ее собеседница не шутит и соглашаться не собирается.

– Женька, да ты чего? Это же шанс!

– Мы все обсудили – причем до того, как ты полезла не в свое дело! Съемки у Кости будут идти всю осень, куда я поеду?

– В Сочи, – невозмутимо ответила Алина. – А Костик твой обойдется неделю без тебя, немаленький уже!

– Немаленький – но и с такими испытаниями, как сейчас, он еще никогда не сталкивался. Я не могу его бросить, это не обсуждается!

– Может, лучше спросить у него?

– Я не собираюсь давить на него чувством вины, – отрезала Женя. – Конечно, он согласится… Поэтому он про Сочи ничего не узнает.

– Женька, ты что, не понимаешь, что творишь? Ты намерена всю оставшуюся жизнь на служение ему положить?

– Это не служение, это поддержка! Этот проект может для него многое изменить – всю его жизнь!

– А как же твоя жизнь? – парировала Алина. – Ты хотя бы отдаленно представляешь, когда она начнется? Или всегда будет находиться очередная потребность Костика, которой нужно заняться? А ты – как-нибудь потом, если захочется… Только вот тебе такими темпами и хотеться перестанет!

Обсуждать это Женя не собиралась. Нет, ей было что возразить – но любые слова звучат жалко, если произносить их со слезами в голосе. То, что эти слезы совсем из-за другого, никому не объяснишь. Поэтому лучшим вариантом сейчас было удрать: закинуть сумку на плечо и быстрым шагом направиться прочь с площадки, зная, что Алина следом не пойдет, у нее еще полно работы. Ну а потом… Дня три-четыре не отвечать на звонки, сделать вид, что ничего не случилось, и никогда не возвращаться к этой теме. Вопрос с Сочи все равно станет неактуален – время проходит неумолимо, даже когда никто не снимает трубку.

Женя села в машину и некоторое время не делала ничего – не двигалась с места, даже не заводила мотор. Слезы нужно было отогнать. Убедить и себя, и весь мир, что ничего на самом деле не случилось, а сорвавшаяся поездка в Сочи – это косяк Алины, не более. Вот тогда исчезнет риск сорвать раздражение на других, потому что никакого раздражения не будет.

Когда она наконец справилась с собой, быстрый взгляд на часы подсказал, что до конца репетиции еще сорок минут. Достаточно времени, чтобы заскочить в кафе и сделать вид, что работа над стеной осенних цветов завершилась кофе с кленовым сиропом, а вовсе не сорвавшейся поездкой в Сочи… Да откуда эта поездка все время вылезает?! Ее и не могло быть. Никто ни на что не согласился.

В обеденное время зал кафе был полон народа, но Женя все равно нашла свободный столик. Много ли одной нужно? Она устроилась у окна, грея ладони о белую керамическую чашку, от которой пахло тягучей сладостью, особенно приятной в холодную погоду. Здесь Женя могла не только наслаждаться напитком, но и украдкой разглядывать своих случайных соседей. Ей нравилось думать об этих людях, которых она видела первый и последний раз, представлять их жизни, делать вид, что она знает их. А если она знает их, значит, ее мир не сосредоточен на одном человеке, все в порядке, все под контролем.

Вот сидит молодая мама с двумя детьми. Они достаточно взрослые, чтобы ходить в садик, но она не хочет никому их отдавать, ей куда приятней проводить время с ними. За соседним столиком пьет черный кофе мужчина с интересной внешностью – молодой, это сразу заметно, но с абсолютно седыми волосами. Жене было любопытно посмотреть, какого цвета у него глаза, однако он даже в кафе не снял солнцезащитные очки. Должно быть, ждет кого-то… Рядом с ним – два бизнесмена, нервничают, спешат куда-то, ругаются. Наверное, упустили важный контракт. Или поездку в Сочи… Да что ж такое!

Настроение снова испортилось, Женя даже не допила кофе – так и бросила полупустую чашку на столике. Она решила приехать к павильону пораньше и подождать уже там. Но сегодня определенно был не ее день, и она умудрилась застрять в пробке там, где пробок никогда не было.

В итоге она, выехавшая раньше срока, опоздала на двадцать минут. Она прекрасно понимала, что Костя ее не упрекнет, однако возмущенно сопеть будет всю дорогу. Ну да и ладно, переживет…

Она как раз думала об этом, когда увидела Костю и поняла, что он эти двадцать минут даже не заметил. А может, они показались ему вечностью? Все зависело от того, как он относился к своей неожиданной компании – он ведь дожидался сестру не один, рядом с ним стояли три представительницы прекрасного пола.

Две были молодые и на женщин пока не тянули, такие же подростки, как и сам Костя. Одна – в сияющем пайетками платье, ярко накрашенная, наверняка с репетиции. Вторая похожа на нее, но без косметики, в выцветшей майке и потертых джинсах. Даже если девицы смущали Костю, он бы никогда этого не показал, в их компании он казался опытной звездой сцены и покорителем сердец.

Однако окончательно настроиться на звездный лад ему мешала третья собеседница – полная дама лет шестидесяти, одетая ярко и на удивление вульгарно. Короткое платье цвета полинялого леопарда не подошло бы вообще никому, а тут возраст делал хуже то, что, казалось, хуже стать не может. Однако даме платье нравилось – как и яркий макияж, как и платок-бант, подвязывавший выкрашенные в блонд волосы. Рядом с этой особой Костя тоже старался держаться уверенно, но артистизм его подвел, когда женщина доверительно подхватила его под локоть.

– А что тут происходит? – жизнерадостно поинтересовалась Женя, приближаясь к компании.

– Ничего особенного, – безразлично заявил Костя и тут же ужом вывернулся из дамского захвата. Отпечаток дешевой помады у него на щеке намекал, что он и так достаточно страдал.

– Знакомимся с конкурентами, – игриво сообщила дама. Ярко накрашенная девушка смотрела на Женю с такой же уверенностью. Та, что была не накрашена, смущенно опустила взгляд. – Меня зовут Ирина, это мои внученьки – Людочка и Александрина. Александрина как раз участвует в конкурсе – и никому не намерена отдавать победу!

Вот теперь Женя их вспомнила. Во время отбора бабушка и внучка были в общем павильоне, но без своей ненакрашенной родственницы. Александрина тогда требовала у окружавших заткнуться и не добавлять ей головной боли. Бабушка, кажется, успела подраться с чьим-то отцом – два раза. Оба раза она победила.

Тогда Женя не обратила на них особого внимания, потому что странноватой публики в павильоне хватало. Но вот они нацелились на Костю, который уже успел стать фаворитом. Байки о случайных встречах или внезапно вспыхнувшей дружбе на этом фоне не впечатляли. Улыбаться, демонстрируя покрытые смазавшейся помадой зубы, Ирина могла сколько угодно. Взгляд у бабушки-вамп был внимательный и настороженный. Жене это не понравилось.

– Мы бы и рады с вами поболтать, но мы очень заняты, – объявила Женя. – Просто кошмар, мальчик дышать не успевает!

– Может, посидим где-нибудь, пообщаемся? – настаивала Ирина.

– У нас бассейн.

– После бассейна?

– Игра на цимбалах.

– Правда? – заинтересовалась Александрина.

– На гитаре, – мрачно уточнил Костя.

– Все время путаю, – пожала плечами Женя. – А потом кулинарный мастер-класс, уход за хомячками, перевод старушек через дорогу… Мы заняты до четверга! Или до ноября, как пойдет. В любом случае всего хорошего!

Прежде чем растерявшаяся от такого расписания Ирина успела перегруппироваться, Женя подхватила брата за руку и потащила в сторону машины. Преследовать их странная троица не решилась, однако и уходить не спешила. Отъезжая от тротуара, Женя видела в зеркале заднего вида настороженный взгляд Ирины.

– Что им было нужно? – поинтересовалась она.

– Понятия не имею, – ответил Костя. – Налетели на меня со всех сторон, как будто мы старые друзья, убалтывать начали… Бред какой-то!

– Да нет, не бред… Многие уже говорят о том, что ты победишь. Не думаю, что Ирину по прозвищу Леопард устраивает такой вариант.

– И что она мне сделает? Она же просто бабка!

– Не ищи здоровую логику в больной голове.

– А ты не нагнетай, – указал Костя. – Может, они и правда хотели подружиться? Короче, я сам разберусь, не парься… Что у нас на обед?

Он и правда не видел в произошедшем большой проблемы… Да вообще никакой не видел. Вот и куда его такого наивного одного оставлять? Нет, сейчас Жене нужно было присматривать за ним особенно внимательно.

Ну а Сочи… Сочи и другие интересные проекты подождут, для них еще будет время – когда-нибудь потом.