Последний дом для человечества

Глава 6

По плану Кости, дальше могла быть опасная территория. На тот момент, когда в последний раз тут были люди, охотников в этих районах было много и вряд ли за год что-то поменялось в лучшую сторону. Скорее наоборот, твари еще сильнее расплодились.

С крыши этой высотки, уцелевшей после бомбежек, можно разглядеть всю округу, заметить передвижение крупных стай, или даже их убежища, рядом с которыми всегда крутились часовые.

Очередную дорогу он пересек быстро, огибая остовы автомобилей.

У многоэтажки, недалеко от подъезда, Миша наткнулся на обглоданные, выбеленные Солнцем кости крупного животного. Внутри могло быть не безопасно.

Наверх поднимался медленно, тщательно вслушиваясь в звуки. Охотники устраивали зимовки прям в квартирах, такое было не редко.

Фонарик не включал, тут хватало света луны, проникающего в разбитые подъездные окна. К слову говоря, разбиты были абсолютно все окна в доме, взрыв прогремевший неподалеку оставил все оконные проемы пустыми.

Миша медленно, пролет за пролетом, поднимался на верх, нужно было попасть на чердак, Костя сказал, что он наверняка будет открытым.

Так оно и оказалось.

Наверху, посреди плоской крыши он обнаружил с десяток деревянных столиков и стульев, на которых остались тарелки с высохшей едой, опустевшие бокалы и пивные кружки, под ногами валялись подносы, битая посуда, и старое рваное тряпье. Над столами возвышался каркас навеса, с круглых аллюминиевых прутьев свисали лохмотья синего брезента, остатки новогодних гирлянд и стебли зеленого вьюна, плпстиковые листочки которого подергивальсь на ветру .

На крыше когда-то работало небольшое кафе с прекрасным видом на город, наверняка раньше тут было очень уютно. Однако теперь этот вид превратился в ужасную картину. Особенно страшно она выглядела в темноте, в свете полной луны. Кривые, обглоданные высотки возвышались повсюду, в их окнах не горел и больше никогда не загорится свет, отсюда хорошо просматривались места, падения бомб, они оставляли массивные проплешины среди строений. Но во всей этой страшной картине всетаки сущуствовал островок надежды, далекий еле заметный свет исходивший с Крестовского, согревал душу говоря о том, что все еще не закончено и этот мир не угас да конца.

Пару минут он переводил дух, подъем на двадцать пятый этаж оказался не простым, затем вскинул взгляд на черное звездное небо, в ожидании что на нем наконец появятся тучи, но там не наблюдалось ни единого облачка, дождя ждать не следовало, а значит надеяться на безопасные улицы тоже. Однако сильный ветер, который он особенно ощутил на крыше, мог в любой момент пригнать сюда ненастье. Изменчивая Питерская погода, любит баловать своей непредсказуемостью. Вот только что светило яркое солнце и плюс тридцать, а через минуту, затяжной ливень, град и пронзающий северный ветер, приползший в город с Балтики.

В правой части крыши Миша заметил некое сооружение, и подошёл ближе, чтобы рассмотреть. Там находилось несколько перевернутых столиков, разложенные в ряд у края крыши, к их ножкам, проволокой был прикручен брезент, натянутый в длину на несколько метров. Брезент уходил к полу под наклоном и в нижней его части имелся самодельный жалоб из пластиковых бутылок. Вокруг лежало несколько тазов и канистр. Это был импровизированный сборщик дождевой воды. Такие часто использовали выжившие после апокалипсиса. Значит тут кто-то жил, неизвестно правда до появления охотников или после.

Миша подошел к краю крыши, облокотился о парапет.

Посреди Ланского шоссе, красовалась глубокая воронка, разрушившая полотно дороги во всю ширину, полностью перекрыв движение автомобилей. За годы она наполнилась талой водой и из ровной статичной глади, отражающей белый диск луны, торчали несколько черных остовов машин, рухнувших туда сразу после взрыва. Люди в спешке пытались найти улицу, по которой еще можно было выбраться из города, но в смоге пожаров, трудно было разобрать дорогу.

Вокруг воронки, у обочин, на тротуарах и посреди проезжей части, на расстоянии в пару десятков метров, от прогремевшего взрыва, валялись груды искорёженных обломков, расшвырянных в сторону взрывной волной. Они уже мало походили на автомобили, скорее напоминая сваленный в кучу металлолом. Жнецы нарочно наносили удары по дорогам и образовавшимся пробкам, хотели уничтожить как можно больше людей, преградить пути бегства из города, разрушив как можно больше дорог.

Миша вынул из рюкзака армейский бинокль и принялся наблюдать, почти сразу он заметил движение на одной из крыш, в паре кварталов от него. Черная фигура охотника, далеко на юге, забралась на козырек старой пятиэтажки, его было отлично видно на фоне белой стены позади стояшего дома. Охотник вытянул морду кверху и взвыл, затем в той же стороне ему ответили, раздался визг и сумасшедший рев нескольких особей. В полностью немом городе каждый, кто нарушал тишину превращался в огромный рупор.

Затем внизу, на дороге, показалась фигура небольшой лани. Животное испуганно крутило головой по сторонам и после того, как среди кустарника промелькнули три тени, со всех сил рвануло с места. Три тени молниеносно промчались следом. Мише стало жаль хрупкую беззащитную лань, но сейчас он ничем не мог ей помоч, оставалось надеятся лишь на то, что она сумеет удрать.

Охотник на крыше еще некоторое время просидел на месте, наблюдая за погоней и затем исчез. Миша не беспокоился, что его заметят, такого расстояния даже их острое зрение вряд ли смогло бы разглядеть человека, сидящего в тени за парапетом. На всякий случай Михаил оглядел крыши ближайших уцелевших домов, но ничего подобного не заметил. В целом этот район очень сильно пострадал от бомбёжек, и укрытий, защищающих охотников от дождя и снега, было мало. Быть может именно поэтому он беспрепятственно смог добраться досюда.

Но дальше к северу, за Удельным парком простирались неизведанные земли, где уже очень давно не ступала нога человека. Там была обитель охотников, домов уцелело больше, а значит и укрытий, таящих в них гнезда, будет тоже гораздо больше. Именно туда предстояло идти Михаилу. От этих мыслей у него побежали мурашки по коже и снова появилось желание вернуться обратно, но он поспешил их поскорей отогнать. Миша никогда не считал себя трусом, да и не был таким, но теперь в одиночестве в темноте и тишине, которую время от времени пронизывали истошные вопли, он чувствовал себя по меньшей мере не по себе.

Около получаса пришлось провести на крыше и наблюдать, за северной частью города, куда предстояло идти. Хотел разглядеть там охотников, а возможно их убежища и постараться в голове проложить безопасный маршрут. Но твари не появлялись, словно все спали, не смотря на то, что и ночью и днем сушества бодрствовали. К слову говоря, их никогда не видели спящими, кроме зимнего времени года, будто охотники вовсе не уставали и им не требовался отдых, какой требуется всей живности на планете. Они лишь изредка входили в состояние некоего транса, могли часами сидеть на месте, застыв в одной позе и не шевелиться.

Он сильно замерз. Ледяной ветер, который дул все сильнее и сильнее с запада, продувал куртку и заползал под шапку, от чего мочки онемели и стали пунцовыми.

Окончательно замерзнув, он вернул бинокль в рюкзак и накинув скарб на спину, направился обратно к двери чердака. Миша был уверен в том, что дальше путь будет тоже безопасным, похоже охотники еще не до конца проснулись от зимней спячки и на улицах их еще мало.

Однако, как только он покинул место наблюдения слух уловил отчетливый металлический звон, затем внизу что-то громыхнуло и раздался скрипучий протяжный вой. На этот раз совсем близко.

Инстинктивно прильнув к земле, он гуськом пробрался к краю крыши и быстро обнаружил источник шума.

Посреди Ланского шоссе, огибая обломки автомобилей, двигалась стая охотников. Навскидку он насчитал не меньше десять особей. В основном все мелкие, размером чуть больше крупной овчарки, они крались очень осторожно, вынюхивали землю, искали себе добычу. Возле воронки стая разделилась на две группы и обогнула ее с двух сторон, затем остановилась у самого края, сгруппировалась в кучу и застыла. Одна из особей вскочила на крышу автомобиля и принялась водить носом по воздуху.

Миша испугался, что твари учуяли его запах и полностью скрылся за кирпичным парапетом , впрочем с такого расстояния они сделать это не могли, они учуяли кого- еще.

Аккуратно выглядывая он старался понять, двигаются ли в его сторону охотники, если они вдруг направятся к дому, значит явились по его душу. И оставалось только одно, маскировать свой след и укрываться в одной из квартир, желательно в той, которая имела железную дверь, на всякий случай строить возле нее баррикаду и ждать когда твари уйдут.

Но те продолжали сидеть на месте, хаотично поднимаясь за задние лапы как суслики, а их предводитель, сидящий на автомобиле, озабочено вертел головой по сторонам дергаясь, готовясь ринуться в сторону. Сейчас стая напоминала испуганную кучку оленей, которая учуяла хищника, но не знает с какой стороны ждать атаки.

Далее Миша увидел как на противоположенной стороне улицы, всколыхнулось дерево, а в небольшом переулке промелькнула крупная стремительная тень. Она быстро преодолела небольшой участок пути до дрожащей от страха стаи и в следующую секунду на дорогу вылетел крупный зверь, который одним ударом когтистой лапы снес сидящего на крыше вожака, так что тот пролетел с десяток метров в сторону и замертво рухнул на землю. Приземляясь, второй лапой громадная тень пришибла еще одного зазевавшегося охотника. Мише даже показалось, что он услышал хруст костей. Остальные ринулись в рассыпную, скребя когтями по асфальту. Нападающий попытался преследовать одного из удирающих охотников, но тот оказался слишком шустрым , и тот прекратил погоню и вернулся обратно к распластанным телам пораженных жертв.

Сперва Михаилу показалось, что из руин вырвался настоящий медведь, во всяком случае размерами и телосложением, он сильно походил на этого свирепого хищника. Но при более детальном рассмотрении он понял, что это невероятно крупный охотник, которых он никогда не видел, да и от сталкеров не слышал ни о чем подобном. На медведя он был похож, еще и потому, что не имел привычно длинного хвоста рептилии, а вместо него наблюдался короткий иссохший обрубок. Неизвестно отчего возникло подобное отличие, возможно некая мутация постаралась, решив, что новому виду больше не требуется хвост, а возможно этот охотник потерял его в бою. Морда существа была слегка приплюснута, а глаза смещены чуть вперед, в полумраке разглядеть все детали было сложно, но кажется жерсти на его теле было гараздо больше нежели у его соплеменников.

Теперь гигантский монстр сволок пойманную дичь к тротуару, обошел периметр, удостоверившись что может безопасно приступить к трапезе и вернулся к добыче.

Путь наружу для Михаила теперь был недоступен, "медведь" расположился слишком близко к подъезду и даже если он спустится вниз и попытается выбраться через черный ход, существовала большая угроза, что он его услышит.

Оставалось лишь ждать, когда эта тварь насытится и уберется восвояси.

В конце концов холод и сильный ветер заставили Мишу покинуть крышу и укрыться в одной из квартир, расположенной на верхнем этаже. Окна комнаты, в которой он находился выходили как раз на тротуар где расположился монстр.

Окоченевшие руки и уши начали гореть словно к ним приложили грелку.

Он стянул пыльный плед с дивана, уселся в мягкое кресло, стоящее перед окном и укутался в него. Временами в пустое окно задувал ветер, но он был уже не так страшен и свиреп, как на крыше. Сейчас не хватало только чашечки горячего чая, или лучше кофе, тогда бы он чуточку окунулся в прошлое. Он часто, в перерывах между работой, садился вот также перед окном и погружался в мысли о прошлом, о будущем и настоящем.

Изредка снаружи доносились громкие чавканья, стоны, хрипы, а еще Миша слышал звук хрустящих костей и разрываемой плоти, это Мишу раздражало. Но во всяком случае так он мог понять, что «медведь» все еще на месте и для этого ему не нужно было каждый раз выглядывать в окно. Постепенно глаза застилала дрема. Веки слипались, усталость и нервное истощение вымотали сильно. Чавканье уже не так сильно раздражало, а наоборот стало убаюкивать.

Но вскоре шум снаружи стих, Миша моментально пришёл в себя и подскочил на месте, дремота тут же исчезла, он выглянул наружу и увидел, как большая насытившаяся туша охотника черным пятном распласталась неподалеку от лужи крови- места где он только что устраивал пирушку. От его жертв остались лишь несколько крупных косточек и обглоданные черепа, остальное «медведь» поместил в свое брюхо, и похоже переваривать его содержимое он собрался именно тут. Вероятно, он не имел никакого гнезда или убежища, спал и жил там, где ему вздумается, так как опасности на этих улицах для него никто не представлял, а может быть даже не боялся воды. Такому и помповое ружье навряд ли нанесет ощутимый урон.

Миша не на шутку испугался. Эта тварь могла остаться тут и до утра, а может и еще дольше. А у него каждая минута была на счету, чем раньше он вернутся на Крестовский с припасами, тем скорее Катя пойдет на поправку.

Рука Миши скользнула по подоконнику и неряшливо смахнула толстую школьную тетрадь, которая плюхнулась на пол и подняла в воздух клуб пыли.

Затем взгляд зацепился за две пустые банки из-под тушенки, они были словно вылизаны внутри. Миша поднял одну из них, понюхал. Запах все еще ощущался, а значит ели из не так давно.

Он сел на пол, оперившись спиной о батарею поднял тетрадь и раскрыл ее. Внутри имелись записи неизвестного человека.

Посветив фонариком, так, чтоб свет падал только на страницы, он вскользь прочел написанное. Подчерк был корявым и многое с трудом можно было разобрать. Похоже человек либо сильно торопился, либо волновался, когда писал это.

«Сегодня по-настоящему выдающийся день. Я увидел свет вдалеке, самый настоящий яркий свет. Кажется, он горел в окне. Кто еще мог зажечь свет в это время как не человек. Мне нескем поделится этой радостной вестью, поэтому решил записать ее сюда. Завтра непременно соберу вещи и отправлюсь в ту сторону. Путь опасный, но во всяком случае теперь у меня есть надежда. Я точно уверен, что не один тут, есть еще и другие люди»

Следящая запись была написана уже более разборчиво.

«Я собрал все что нужно. На улице стемнело. Буду двигаться только по ночам. Эти твари тоже спят. Но и ночью их на улицах не мало. Сегодня снова видел свет, это значит, что люди оттуда не ушли. Нужно поспешить.

Прошёл пару кварталов, те улицы относительно безопасны, но в конце Шуваловского наткнулся на стаю. Благо меня не заметили, успел спрятаться. Теперь придется ждать.

Думаю, спешить мне не стоит. Если люди используют свет, значит они в безопасности и не боятся привлечь монстров, а значит никуда не уйдут. Буду идти медленно и осторожно хоть два дня хоть три, хоть неделю. Главное выжить.

Я сверился с картой и понял, что свет идет со стороны Крестовского, а там и в самом деле безопасное место, вокруг вода. Это очень здорово! Нашел бутылку вина, и решил отметить.

Напрямую не пройти. Сегодня в бинокле увидел, что те улицы просто кишат ими, что днем, что ночью, придется обходить восточней.

Сегодня чуть не попался. Пришлось стрелять. Двоих завалил, но выстрелы подняли всю округу на уши. Удалось уйти, сейчас в подвале, но они не знают где я, бродят вокруг вынюхивают. Главное теперь сидеть тихо.

Зачем я только зашел в эту многоэтажку? Я ведь почти добрался до Крестовского. Хотел осмотреться. Вот и осмотрелся блин. Крестовский видно хорошо, там много людей я видел целое поселение. В окнах горит свет, горят костры и еще этот свет электрический. Это не свечи и не факелы, я точно уверен. Значит там все еще сохранилась нормальная цивилизация. Но я попал в западню. Похоже все это время по моему следу шли твари. Как только поднялся наверх, увидел внизу целую стаю. Они повсюду вокруг дома. Дверь забаррикадировал, буду ждать, когда уйдут.

Уже второй день сижу тут. Твари и не собираются уходить. Вчера утром их стало еще больше, а новоприбывшие притащили сюда целю тушу оленя. Обглодали в два счета.

Внизу поставил растяжку с гранатой, она была единственной. Зато если они полезут, я услышу. Заодно обошел ближайшие квартиры, нашёл пару консервов. Но это все что у меня есть. Можно продержаться дня четыре. Но воды осталось пол бутылки. Жду дождя, надеюсь, что твари тоже уберутся отсюда.

Дождь пошел. Я очень обрадовался, удалось соорудить водосборник на крыше. Теперь питьевой воды полно. Можно даже помыться. Вот только радости в этом немного. Твари укрылись от дождя в моем подъезде. Сидят в куче, греются друг о друга.

Сегодня солнечно. Твари вышли из наружу, но далеко не ушли, сидят на другой стороне улицы. Что им тут, медом намазано? Часть из них разбрелась по городу, похоже отправились на охоту. Я смог спустится вниз и добраться до черного входа. Если выберусь с другой стороны дома удастся улизнуть, тут они меня не видят.

На двери замок, но я нашел ножовку, пойду пилить.

Бесполезно потратил время и силы, дверь завалена снаружи обломками. На заднем дворе еще одна воронка от взрыва, часть здания обрушило, не знаю, как вообще выстоял этот дом. Теперь там болото. Неизвестно какой глубины, но думаю на крайний случай буду прыгать, авось повезет.

Раздобыл веревку и грузило, измерил глубину. Не больше метра. На втором этаже решёток на окнах нет, можно спрыгнуть, но в воде полно арматуры, если наткнусь пиши пропало. Еще вариант пробраться по обломкам в другое крыло здания, но тут все на соплях висит. Нужно думать.

Еды больше нет. От голода подкашиваются ноги, писать трудно. Уже второй день идет дождь, твари сидят в подъездах. Вниз спустится снова не могу.

Почему умные мысли приходят в самом конце? Я нашел выход. Я могу спуститься до восьмого этажа, там их нет, оттуда из окна спущусь на веревке, пока монстры в подъездах сидят. Растяжку снял, граната с собой пригодится. Свяжу между собой простыни, так надежнее, та веревка, что имеется может не выдержать. В квартирах простынь полно мне точно хватит. Правда руки плохо слушаются, узлы вязать очень сложно, но я стараюсь. Главное, чтоб не оборвалась»

Дальнейшая судьба этого человека была уже неизвестна. Удалось ли ему сбежать из этой тюрьмы, или нет, но он точно знал, что до Крестовского человек не дошел. Это печально. Если б сталкеры знали, если б он подал сигнал, то возможно его бы успели спасти. Оборвался ли импровизированный канат из простыней или нет, или его все-таки достали охотники, теперь уже не имело значения.

Сейчас, кажется он и сам постепенно превращается в нового узника этой тюрьмы. Нужно было что-то делать.

Миша, погасил фонарь, отложил тетрадь в сторону и снова выглянул наружу. Медведь лежал на асфальте неподвижно, кажется он дремал. Возможно это был его шанс и стоит попытаться незаметно прошмыгнуть мимо, с надеждой на то, что зверь спит крепко.

Но его мысли о намеченном побеге, прервала яркая вспышка света, которую он заметил краем глаза. Сперва он решил, что ему показалось, но вспышка повторилась снова. Она вспыхивала на долю секунды и снова гасла, затем повторялась друг за другом, с разной частотой, будто кто-то азбукой Морзе пытается сообщить, о бедствии. Михаил не знал Морзе, и в точности не мог понять так это или нет.

Ему показалось что это некто на острове таким образом подает ему сигнал, он даже подумал, что его пропажу вдруг обнаружили и забили тревогу. Но сориентировавшись, понял, что этот свет исходит с северной части города, точно не с Крестовского. Тем более таких мощных осветительных приборов у них не было. Яркое свечение походило на загорающийся свет прожектора, который возникал среди черноты неба. Можно было подумать, что над городом на низкой высоте, пролетал самолет, или вертолет, освещающий улицы города, но вспышка не двигалась, она застыла на месте.

Только сейчас Миша понял, что яркая луна исчезла с небосвода. Тучи затянули небо и теперь очертания домов и объектов в городе были слабо различимы. Лишь яркая вспышка на горизонте со стороны Комендантского проспекта разбавляла кромешный мрак.

Миша понял, что именно излучает свет, только когда луна снова выглянула из-за туч и осветила очертания того объекта. Его тут же охватил ужас.

В этот миг все его переживания, желания и мысли стерлись за секунду. Он понял – все, что он делал для спасения близких людей, теперь могло стать бессмысленным. И этот поход за лекарствами, так необходимыми для дочери, теперь уже не имеет никакого значения, да и все, что происходило эти годы на Крестовском, эти упрямые попытки человечества выжить, значимость всех тех событий, что заставляли людей надеется на светлое будущее, полностью исчезли и растворились в белом мерцании. Он больше не думал о жизни и смерти, о том монстре, что сидел у окон и ждал его, ни о Кате, ждущей лекарств, ни о Марине так ласково и приятно улыбающейся. У него просто опустились руки. И в какой-то степени, это мерцание вдалеке, вместе с ужасом подарила ему и облегчение. Теперь не нужно было куда-то бежать, не нужно защищаться и страдать, они все снова обречены, как в тот злосчастный день, когда появились жнецы.

Выглянувшая луна осветила силуэт одного из шпилей, оставленных после себя жнецами. Самое высокое сооружение пришельцев во всем городе, которое в высоту оказалось выше небоскреба Лахта центра. Говорили, что эта башня прибыла сюда самой первой и, что это был некий флагман сокрушительного инопланетного флота. И вероятнее всего, как и подобает флагману, с его борта отдавались приказы всей армии жнецов.

На макушке именно этого шпиля теперь мерцал яркий прожектор. Такое видели в первый день, когда на землю обрушились эти шпили, и для Миши, да и, наверное, для всех остальных на острове это означало лишь одно, что жнецы снова тут, сбылись страшные предположения о том, что они все-таки вернуться.

Снизу донесся шорох, рычание и топот мощных лап. Медведь поднялся с асфальта и направил морду в сторону башни. Вспышки, прервали его сон, он будто волк, воющий на луну, вскинул пасть кверху выдал протяжный рык, это был не скрипучий визг, который издавали другие охотники, а самый настоящий рев дикого хищника.

Испугавшись, что монстр его заметит, Миша снова нырнул за подоконник и через секунду услышал, как массивная туша загрохотала тяжелыми шагами и помчалась по шоссе. Массивная туша удалялась прочь с той же прытью, с которой еще недавно нападала на свою жертву.

В те же минуту до ушей Миши долетели визги и крики со всех сторон города. Охотники словно ополоумели, утроив целую какофонию звуков.

В городе что-то происходило, Миша теперь был в замешательстве, не зная, как поступать дальше. С одной стороны, если жнецы и в самом деле вернулись, то в первую очередь они направятся на Крестовский, тогда погибнут все, кроме него. Нет до него непременно тоже доберутся, но чуть позже, если конечно его не сожрут по дороге. Но лучше ведь встречать смерть рядом с родными, лучше дать последний бой и погибнуть, чем скитаться по мертвым улицам в ожидании своей участи. С другой стороны, он не знал наверняка что значат эти вспышки. И тот момент, что медведь неожиданно подскочил с места и помчался в сторону маяка, породил в его голове мысль.

Он пулей выскочил из квартиры, пробежал два лестничных пролета вверх и снова оказался на крыше у парапета, вынул бинокль и стал наблюдать за городом.

Тут и там по улицам, уже не скрываясь в руинах, мчались стаи охотники, все как один двигались в одном направлении, в сторону башни.

Его сердце оттаяло и застучало с безумным ритмом, ноги и руки налились силой. Появилась новая надежда. И, пожалуй, именно она создала в этот момент внутри него самые яркие и сильные эмоции, которые он переживал за последние годы.

Он схватил рюкзак, ружье и помчался вниз по лестнице. Уверенно прошел по тротуару, вдоль воронки от взрыва. Перед ним словно открылась дверь, ведущая к спасению дочери. Охотники бежали на противоположенной стороне улицы, но его словно не замечали.

Почувствовав некую неуязвимость, он побежал, быстро добрался до удельного сада, и двинулся через него. Отовсюду долетали визги охотников. Порой мимо него проносились крупные стаи, от их топота дрожала земля, а в воздух поднималась пыль. В такие моменты Миша инстинктивно подал навзничь, стараясь не шевелиться, но тут же поднимался на ноги, видя, что охотники даже не смотрят в его сторону. Абсолютно каждый, словно зомбированный этим светом, двигался в одном направлении. Весь город поднялся на уши, свечение манило хищников и заставляло срываться с мест.

Однако он обнаружил, что не каждый поддался этому зову, некоторые особи застывали на месте наблюдая за тем, как их сородичи бездумно несутся прочь, они не понимали, что происходит и отчаянные, и растерянные, поскуливали и прижимали головы к земле. Он даже наткнулся на одного из таких посреди сада, ствол помпового ружья уже был направлен в морду твари и вот-вот прогремел бы выстрел, но Миша не смог выстрелить, в глазах твари он увидел страх и панику, без своей стаи охотник превратился в беспомощное существо. Он прошел, мимо не сводя глаз с существа и не убирая ружья, как когда-то жнецы проходили мимо, отчаявшихся людей. Но он не был уверен, что ими тогда руководила жалость.

В конце концов все затихло. Стаи больше не проносились мимо, оставались лишь отбившиеся особи. Вой продолжал звучать, но уже издалека.

Миша догадался что происходило. Башня собирала всех охотников, для нового штурма Крестовского, как тогда в первые дни, твари снова попытаются прорвать оборону острова и перебить оставшихся людей. Но он был уверен, что ничего у них не получится, на этот раз жители острова будут готовы к нападению. Мосты все взорваны, по воде твари не пойдут. Последний Лазаревский мост, на этот раз хорошо заминирован и теперь уже наверняка не выстоит. Ребята должны справится. И даже если тварям как-то удастся попасть на остров, то все укроются в крепости за надежными стенами. Они справятся, обязательно справятся, а он просто обязан теперь добраться до госпиталя, дорога свободна, а обратно он как-нибудь вернется, прорвется сквозь блокаду, прогрызет себе путь зубами, да что угодно лишь бы вернуться не с пустыми руками, лишь бы спасти Катю.

Выйдя из удельного сада, он начал передвигаться совершенно открыто, уже не обращая внимание на обомлевших одиночек, застывших на одном месте. Обходя руины, он уже не боялся попасть тварям на глаза. Происходящее в городе, сейчас для него выглядело неким знамением, словно по воле судьбы ему предоставили шанс практически беспрепятственно добраться до госпиталя.

Остальной путь он бежал, хотел успеть вернуться обратно до того, как «штурм» начнется. Он был уже совсем близко и решил срезать путь через подземную автостоянку, расположенную под торговым комплексом.

Крутой спуск въезда на парковку осветил луч фонаря. Он спустился вниз и обнаружил что подвальное помещение парковки слегка подтопило сточными водами. Глубина была небольшая, по щиколотку. Хлюпая сапогами, он двинулся вдоль правой стены помещения, там, где возвышалась сухая полоса парапета, отделенная от основной площадки сплошным поребриком. Миша взобрался на него и двинулся вдоль стены. Он не раз бывал в этом торговом комплексе и часто оставлял машину внизу. Когда Катя была еще маленькой, они вместе с женой проводили в этом месте целые выходные. Жена занималась покупками, вместе с Мишей посещала тренажерный зал, а Катя могла часами напролет проводить на льду. У нее часто распухали и болели лодыжки, из-за того, что она слишком много времени стояла на коньках, но ее было не остановить, девчонка рвалась на лед мечтая стать звездой фигурного катания. И порой Мишу удивляло то какие невероятные и тяжелые пируэты она выполняла. Он ей гордился.

В их квартире и сейчас имеется пара коньков. В прошлом году Костя притащил их из города и подарил девушке на день рождения, а Миша пообещал, что зимой он обязательно зальет каток и та сможет снова почувствовать себя принцессой как раньше.

Но девушка уже остыла к этому виду спорта, сказала, что переросла. Однако Миша все же залил каток, правда каталась на нем в основном детвора, Катя лишь однажды надела коньки, но совсем ненадолго.

Он намеревался пройти через парковку и выбраться на той стороне, за счёт чего, значительно сократил бы путь ему не требовалось теперь огибать целый квартал.

К тому же он посчитал, что так будет безопасней. Но он ошибся.

Уже к середине парковки, пол стал сухим и бетонное покрытие пошло на возвышение, это означало, что выход уже был близко. Впереди в три ряда стояли брошенные автомобили, он приблизился к ним и на секунду застыл, оттуда доносился непонятный звук. Миша сперва не понял, что это и прошел еще чуть дальше, заглядывая за припаркованные авто.

Скользящий по парковке сквозняк, донес до его ноздрей неприятный запах прокисшей массы, гнилостных отходов, вперемешку со специфическим ароматом мускатного ореха.

К его несчастью этот запах был ему знаком.

Луч фонаря скользнул по глянцевой красной краске автомобиля, затем по шероховатому полу и наткнулся на серое морщинистое тело, покрытое редкой шерстью. Когтистая лапа конвульсивно дёрнулась и застыла на месте. Он, резко отдернул фонарь в сторону и погасил его.

Барабанные перепонки загрохотали от безумного ритма сердцебиения. Миша стоял на месте в абсолютной темноте и вслушивался в какофонию кряхтения и сапа.

Больше дюжины охотников, свернувшись калачиком рядом друг с другом, безмятежно спали посреди расставленных автомобилей. Пол был застлан кучами мусора, тряпок, веток и многочисленными белыми костями, разных размеров и форм. Тут было гнездо и вероятно эта стая еще не успела проснуться после зимней спячки. И даже зов маяка их не смог разбудить.

Твари продолжали мерно сопеть, а Миша некоторое время чутко прислушивался. В кромешной тьме было невозможно разобрать что там происходит, но вскоре понял, что его шаги и свет фонаря не потревожили сна охотников.

Дальше он двигался на цыпочках, в темноте, ориентируясь по стене, ощупывая ее рукой.

Когда впереди забрезжил свет, Миша ускорил шаг и поспешил наружу.

Рассвет уже вовсю наступил и черный до этого горизонт озарился ровной полоской света, перемешиваясь с алыми облаками. Сильный ветер притащил в город тяжелые тучи, низко ползущие на небосводе. Казалось, что с крыш домов, до них легко можно было достать рукой.

Миша поспешил дальше, оставляя позади себя черный проем, въезда на сырую парковку, а там на глубине, среди съёженных тел, спящих охотников, зашевелился один из них. Он распахнул все четыре глаза, они забегали по сторонам, ноздри вздымались, втягивая в себя воздух. Существо приподнялось и изогнуло хребет как кошка, неуклюже проползло между телами своих сородичей, тревожа их сон, заставляя пробуждаться, а спрыгнуло на бетон. Охотник продолжил глубоко вдыхать воздух вместе с ароматами сырости и гнили и в какой-то момент застыл на очередном глубоком вдохе. В ноздри попал восхитительно сладкий запах, он тут же пробудил его, стерев дурманящую дрему, желудок встрепенуться от тяжелого голода.

В ноздри попал запах человеческого пота, дурманящий и манящий, ведущий охотника в ту сторону где уже брезжил свет.