Последний оплот цивилизации

Осколок первый. Чертополох

Не знаю, что они там обсуждают на Совете. Чихал я на все это с большой колокольни – то есть чихнул бы, да колокольня год назад раскатилась по камушку, а с ней половина строений на Холме. Тех, что уцелели до того. В последнее время Дрожь – ну, которая эта, как там ее, земле-трясение, – вообще стала довольно частой. Нарушенное Равновесие, объясняют эти вулх… волх… волхвы, так их перетак, на трезвую голову-то и не выговоришь! Братство Дуба; по-нашему, по-простому – дуболомы. Или «кудасники», потому как еще зовут себя кудесниками и вечно всех куда-то посылают. Да, и туда тоже. И ведь приходится идти, никуда не денешься.

Вот и сейчас их главный, Ворон, что-то вовсю «обсуждает» с князем. Вою там – на поле боя, и то как-то спокойнее. Ворон славится своим упорством, да только против Утеса у него кишка тонка. Потому только Город еще хоть как-то стоит, что князь никому и ничему не уступает. Ни стихиям, ни Измененным, ни своим же подданным.

Ладно, у двери явно нечего делать. К сожалению, у окна тоже. По первому разу оно конечно да, все, что по эту сторону Цитадели, видно как на ладони, но я все эти руины, мусорные свалки и кресты заброшенных капищ наизусть знаю. И снизу, и сверху. Не в первый раз стою под дверью у Утеса, жду, когда он соизволит передать очередной приказ. Нужное дело, кто б спорил… голова много у кого на плечах есть, но если б не приказы, которые князь как-то умудряется отдать именно в тот момент, когда без этого никак, – оно давно бы уже «никак» и было. Как снаружи, за Стеной. Нужное дело, да, но до чего ж оно все-таки нудное!

Ага, никто меня силком сюда не тянул. Сам хотел стать Первым Стражем, верно? Вот именно это я и твержу себе последние два года, с той поры, когда детская мечта осуществилась…

Снаружи – на ристалище под Цитаделью – возня, перебранка, какие-то выкрики. Голоса наших младших, которые оруженосцы… Э, а вот за такие словечки и по зубам отгрести недолго. Ага, так и есть – оплеуха, какой Демона свалить можно. А сейчас молодежь уже готова на смертоубийство, хорошо, что во Внутреннем Городе из оружия только палки дозволены. Ну да и палкой можно отделать – мало не покажется. Этому и учим.

Сейчас посмотрим, чему научились.

Уйййй… Да что ж ты творишь, сопляк! Натаскиваешь его, разъясняешь, показываешь, но свою голову ведь стервецу не приставишь, чтоб на рожон не лез… Волчонок быстр, ловок, да и смелости ему не занимать, только не с его силенками пока сражаться ТАК, грудь в грудь, один на один! Ага, конечно, Костолом – свой брат-оруженосец, годами они вровень. Но ведь он оруженосец Великанши! Это рядом с ней Костолом маленький и хлипкий, а с кем другим – так взрослым не уступит, о сверстниках-ребятне и говорить нечего. Сейчас будет избиение младенцев.

Вот паскудство…

Подоконник жалобно скрипит – ничего, выдержал. Второй этаж, примерно восемь метров. Для меня нормально, прыжок как прыжок.

Приземляюсь вполне удачно, особенно при том, что прямо под окном сидит Великанша. Как я ее сверху не заметил? не иначе старею прежде срока, глаза слабеют. Не заметить ЕЕ – оно, пожалуй, потруднее, чем заблудиться в собственной кровати. Одиннадцать пудов и два с половиной метра ослиного упрямства, а под белыми (но не седыми) вихрами изрядная порция черного юмора, – в этом вся Великанша. Мне что ломом, что ее мечом ворочать, а Великанше такая оглобля как раз по руке.

Она младше меня на пару лет, но уже достаточно давно в рядах лучших бойцов Города. Кто из нас лучший, кто второй, кто пятый – на тренировках все одно не выяснить, а «объективный рейтинг» по числу убитых Измененных от дежурства к дежурству скачет туда-сюда. Давно бросили считать.

Кивнув в сторону ристалища, Великанша замечает:

– Тебе, похоже, придется искать нового оруженосца.

Голос у Великанши низкий, для ее размеров неожиданно мягкий. Лицо воительницы по выразительности не уступает гранитной плите, но это добрый знак. Когда крупные белые зубы Великанши сверкают в радостной улыбке – пора убираться, ибо их хозяйка почуяла запах крови и желает немедленно и сразу получить удовольствие, и если кто-то сунется под руку, упомянутая гранитная плита станет надгробной. Даже Демоны – Измененные из Бездны – успели усвоить сию нехитрую истину.

От предстоящего поединка ничего хорошего для Волчонка я не жду, но упрямства ради отзываюсь:

– Не думаю. Кое-чему он выучился за последние пару недель. Победить Костолома вряд ли сумеет, но уцелеть – вполне.

– Посмотрим, Чертополох, – кивает она. – Что ставишь?

– Я на мели. Разве что в счет следующего месяца.

– А как насчет меча Скорпиона?

– Никогда! – отрезаю я.

Ладонь, похожая на дружелюбную сковородку, слегка нажимает мне на левое плечо. Да, пожалуй, тон следует снизить – Великанша очень не любит, когда на нее орут. Самому Утесу такое не позволено, а меня она шлепком и в землю может вогнать. Хорошее успокоительное средство. Сильное. Не каждый после такого выживет.

– Ладно, нет так нет. Но ведь твой брат погиб, а хорошему оружию не следует лежать без дела.

– Дело для него есть. Ты этого клинка не получишь.

Великанша слегка улыбается. Так, еще чуть-чуть, и пора нырять в перекат и удирать со всех ног, пока буря не утихнет. Бегаю-то я быстрее.

– Что, думаешь отдать Волчонку?

– Да. Если заслужит… и если доживет до посвящения.

– А вот сейчас и выясним.

Перевожу взгляд на мальчишек. Самое время.

Костолом держит палку так, как и следует держать учебный деревянный меч; Волчонок почему-то перехватил свою за середину, словно собирается применить технику боевого посоха. Оно конечно неплохо бы, так работать быстрее, но ведь палки одинаковые, а у Костолома и руки подлиннее, и удар потяжелее… и самого его щелчками не проймешь.

Но пожалуй, парень действительно знает, что делает. Удар, еще удар, блок, удар, обвод, финт, удар – хорошо увернулся, грамотно. Так, в бедро, по ребрам, пригнуться под деревянный «меч», блок запястья, назад, уходи из захвата – ушел, молодец, Волчонок, моя школа, – блок, да не так, так ты не выдержишь, он куда сильнее, – еще раз, под дых, не попал, ничего, сбоку, в голову, отбил, а теперь финт, по запястью, разворот и под колено!

Грозный оруженосец Великанши спотыкается и грузно падает.

Тотчас же на голову Костолома обрушивается уже прицельный удар с двух рук; ну точно деревом по дереву. Ага, проняло.

Увидев, что Костолом закатил глаза и отрубился, зрители-оруженосцы радостно визжат. Великанша задумчиво хмыкает.

– Пожалуй, это достаточно серьезная заявка. А у тебя талант учителя, Чертополох.

Вслух я не возражаю.

Хотя как никто другой знаю: ЭТОМУ я Волчонка еще не учил!..