Последний рай

В «ПЕЩЕРЕ БЕЛЫХ ДЕВ»

Я обошел весь Рапануи вдоль и поперек. От живописной Анакены на севере до вымершего побережья вокруг аху Винапу на юге, от скалистых вершин Рано Као на западе до кратера Маунга Тоа Тоа на востоке. С севера на юг и с запада на восток исходил я остров Пасхи. И все же мне не хотелось отсюда уезжать.

Разве на поверхности Рапануи уже не осталось для меня ничего интересного, ни одной тайны, которую предстоит разгадать этнографу, стремящемуся познать этот остров?

На поверхности, пожалуй, действительно ничего нового уже не найдешь. Но зато многое сохранилось в недрах острова. Ведь территория Рапануи – это почти не покрытые растительностью, унылые плоские равнины. Зато его недра, как бы пробуравленные бесчисленными пещерами, намного живописнее. Благодаря активной вулканической деятельности на этом богатом сопками острове возникли настоящие подземные соборы, соседствующие с небольшими готическими «часовенками». И если житель острова хотел укрыться сам либо скрыть свое богатство, то он, естественно, приходил сюда, в катакомбы, И если я или какой-нибудь другой исследователь захочет найти клады, то розыски их придется вести именно здесь, в подземных галереях острова Пасхи.

Первое, что следует искать, – это особые, «говорящие дощечки», деревянные таблички, на которых рапануйцы записывали свои религиозные тексты странным письмом, которое они называли кохау ронго-ронго.

Пока что на острове Пасхи обнаружена двадцать одна такая табличка. Следовательно, где-то здесь, под моими ногами, под ногами тех, кто ежедневно проходит по пыльным дорогам, лежит клад, стоимость которого не измеряется никакими деньгами. Клад этот поистине бесценен. Он представляет собой важнейшую часть самой большой библиотеки острова Пасхи, содержавшей несколько сотен «говорящих дощечек». Эта богатейшая коллекция принадлежала королю Нга Ара. Его похоронили на трех лучших табличках. Таким образом, они уже потеряны для науки. Еще около десяти или пятнадцати табличек сын короля раздал самым лучшим певцам и декламаторам. Часть их приобрел новый вождь Каимокои; впоследствии они были уничтожены в межплеменных войнах. Но что же случилось с основной частью библиотеки? После смерти короля о ее сохранности стал заботиться верный слуга Нга Ара – Пито. Пито умер, и библиотека перешла в собственность его родственника Маураты, которого позже работорговцы отвезли на острова, расположенные невдалеке от побережья Перу, где добывали селитру. Накануне вынужденного отъезда с Рапануи Маурата передал библиотеку короля своему родственнику Таке.

Таке был жив еще в начале нашего века. О том, что он хранит в какой-то пещере драгоценный клад, знало немало островитян. Однако где именно? Об этом Таке умолчал. И тайну хранилища не раскрыл даже на смертном одре.

Я совершенно не рассчитывал, что мне удастся найти знаменитую библиотеку великого короля. И все же я хочу побывать в катакомбах Рапануи, потому что там можно познакомиться с новыми интересными фактами из истории жителей острова Пасхи. Эти пещеры использовались рапануйцами с того момента, когда корабль первооткрывателя острова – короля Хоту Матуа вошел в залив Анакена.

Пещеры служили островитянам надежным убежищем. Поэтому прежде всего здесь попадаются остатки трапез бывших «квартиросъемщиков» подземных «домов» – рыбьи и птичьи кости, а также обломки рыбацких инструментов – костяные крючки и обсидиановые наконечники острог.

Ничего более интересного – например, керамики – в пещерах нет. Меня удивляло, что люди, которые создавали огромные статуи, украшавшие пещеры, и имели свою письменность, не знали гончарного дела, несмотря на то что глины на острове было в избытке. Нет здесь и никаких металлических предметов, потому что о металлах на Рапануи не имели понятия.

Подземелья служили не только живым, но и мертвым. Умерших хоронили в фамильных пещерах, заворачивая их в полинезийскую ткань из лыка. Стены погребальных пещер украшались рисунками и рельефами, выбитыми прямо на скале.

На островке Моту Нуи, на «священной земле», где хопу искали яйца черных ласточек, сохранились пещеры, в которых временно хоронили людей, «завоевавших» титул Человека-птицы. Потом их переносили в большое аху на склоне Рано Рараку.

Раньше рапануйцы вообще хоронили своих покойников в глубоких пещерах. Но затем пришли миссионеры и потребовали, чтобы жители острова Пасхи, как истинные христиане, захоронения производили на кладбище около единственной на острове деревеньки Ханга Роа. Однако местные жители, особенно старики, всячески старались сохранить свою древнюю веру и обычаи, свою собственную религию. Поэтому те, кто считал, что час разлуки с этим миром уже настает, тайно уходили в пещеры. И здесь в буквальном смысле слова хоронили себя, покорно ожидая прихода смерти. Последнего старика, умершего подобным образом, звали Те Аве.

Пещер – жилых, погребальных и всякого другого назначения – на острове великое множество. Их столько, что кладоискателя ждет здесь, в сердце Тихого океана, еще много лет волнений и поисков. И вот я, после того как обходил весь Рапануи, спустился под землю, чтобы самому познакомиться, хотя бы частично, с особым, таинственным миром подземного острова Пасхи.

Для первого раза я выбрал пещеру Ханга Киви Киви, расположенную близ северного побережья острова, к юго-востоку от королевской Анакены. Я захватил с собой карбидную лампу, довольно длинную веревку и даже шахтерскую каску. Затем нашел хорошего проводника. Теперь можно спускаться под землю.

На голой, поросшей низкой травой поверхности острова все время встречаешь подозрительные углубления. Они попадаются так часто, что даже внимание наблюдательного исследователя вскоре притупляется. Многие из них легко проглядеть. Но мой проводник идет уверенно. Спускаемся немного вниз. И вот мы у пещеры Ханга Киви Киви. Я с трудом пролезаю сквозь отверстие в стене, закрывающее вход. Передо мной узкий коридор длиной около сорока метров. В конце его еще одна щель, открывающая проход в глубь пещеры, и вот я уже в главном зале Ханга Киви Киви.

Здесь явно жило несколько поколений островитян. Я ковырнул утрамбованный пол и через пару минут с победным видом показал своему проводнику первую мою «археологическую» находку – обсидиановый наконечник копья. Следующим открытием была человеческая кость!

Не все мертвые покоились в мире в рапануйских пещерах. Череп короля – могущественного Нга Ара, история которого меня так интересовала, – украли его родственники из племени миру, которые были твердо убеждены, что мертвая голова короля обеспечит им высокий прирост поголовья домашней птицы.

Кости покойников здесь, в Ханга Киви Киви, служили и весьма прозаическим целям. Из ребер изготовляли рыболовные крючки и другие полезные предметы.

Я побывал еще в нескольких не очень отличающихся друг от друга пещерах. Здесь также лежали остатки пищи, костяные и каменные инструменты. Везде можно обнаружить следы строительных работ.

После посещения Ханга Киви Киви и соседних подземелий вместе с проводником мы отправились в пещеру, где я мечтал побывать с той поры, как прочитал о ней в книге Тура Хейердала. Называется она Ана О Кеке. Норвежские исследователи перевели это название, как «Пещера солнечного склонения». Однако сейчас ее называют «Пещера белых дев».

Уже сама дорога, ведущая сюда, очень трудна. Ко рву меня доставил грузовик, который развозит по двум «дорогам» острова случайных пассажиров. Здесь мы вместе с проводником выбрались из кузова, перешли через ров и вступили на территорию, очищенную от камней.

Мы идем не торопясь (нужно беречь силы для спуска) вокруг вулкана Пуа Катики. Тремя своими вершинами, на которых первые испанские завоеватели поставили огромные деревянные кресты, он напоминает мне словацкие горы – Матру, Фатру и Татры.

За верблюжьими горбами Пуа Катики наша «дорога» упирается в обрывистый морской берег. Мы остановились в трехстах метрах над пенящимся белым прибоем. «Пещера белых дев» как раз и скрывается в этом неприступном обрыве. Но проводник знает дорогу вниз. Узкая тропка, спускающаяся к морю, слишком отвесна. Мне не страшно, но все же чувствую себя не очень уверенно. Порывистый ветер старается сбросить меня со скалы. А внизу – грозная, открытая пасть морской пучины...

Наконец мы добрались до входа в пещеру. Правда, слово «вход» в этом случае не совсем подходит. Точно так же как у Ханга Киви Киви и других пещер, здесь имеется лишь узкая, не более полуметра, щель, видима, рассчитанная на осиные талии полинезийских девушек. Мое тучное тело эта щель никак не пропускает. В конце концов с помощью проводника удается в нее протиснуться – и вот передо мной открывается жилище избранных рапануйских девственниц.

Двигаясь по «Пещере белых дев», можно, вероятно, проникнуть довольно далеко в глубь острова, но убежищем девственниц служил лишь этот, первый ее зал. Я стараюсь представить себе, как жили они здесь, избранные аристократки Рапануи. И вместе с тем думаю о жуткой смерти последних обитательниц Ана О Кеке.

Тех, кто здесь жил, рапануйцы называли неру. Они были дочерьми знатных людей и вели свое происхождение, как правило, от племени, к которому принадлежал первый король. Из-за своего знатного происхождения неру обязаны были выбирать лишь «священные» профессии. Рапануйцы считали также, что стать неру могли лишь те девушки, у которых была абсолютно белая кожа. А так как для полинезийцев характерна желтая кожа, то неру «отбеливали» ее благодаря длительному пребыванию в Ана О Кеке.

Почему островитяне выбрали для этой цели столь пустынное место, я не знаю. Но ведь и в Европе зачастую строили монастыри вдали от городов и населенных пунктов, на вершинах труднодоступных гор.

Рапануйские «монахини» жили в пещере долго. Без мужчин и без помощниц. Пищу им носили женщины из ближайших поселений. Сами неру не работали. Единственной их обязанностью была забота о своей коже. Здесь уместно упомянуть, что подобные «отбеливающие» монастыри существовали и на другом полинезийском острове – Мангарева. Но там девушки должны были не только «обелеть», но и поправиться. Так что пещера становилась и «косметическим» и «диетическим» заведением.

Во второй половине XIX века над островом, затерявшимся в голубых просторах Южных морей, грянул гром. С другого берега Великого океана сюда приплыли рабовладельцы и увезли большинство населения Рапануи на невольничьи рынки в Перу. Среди тех, кого забрали в рабство, оказались и женщины, которые кормили «белых дев». И девушки – одна за другой – стали умирать от голода в своих кельях. Когда спустя много лет люди снова вошли в Ана О Кеке, то они нашли в пещере одни кости. Абсолютно белые кости «белых дев» из Рапануи.

Ана Каи Тангата, третья пещера, которая интересовала меня на острове Пасхи, находилась буквально на расстояний вытянутой руки от моей палатки. Она тоже расположена на морском берегу. Палатка стоит на высоком лавовом поле, примерно в ста метрах над уровнем моря. К Ана Каи Тангата ведет неширокая тропка, по которой нетрудно добраться до входа в пещеру.

Уже с первого взгляда Ана Каи Тангата отличается от Ханга Киви Киви и от «Пещеры белых дев». Широкий вход с большой аркой ведет в подземный собор. Прямо под ногами кипит и грохочет море. Когда прибой особенно силен, волны заливают всю нижнюю часть пещеры, образование которой связывают, кстати, с деятельностью океана.

Вулканические газы образовывают в остывающей лаве пузыри, часто очень большого размера. И вот такую тонкую, обращенную к морю стенку вулканического пузыря, видимо, пробил прибой. Море ворвалось в пещеру и отполировало ее. Так невдалеке от Матаверской долины появился большой подземный зал.

Я не случайно упомянул об этой долине. Ведь именно здесь перед тем, как процессия направлялась вверх, в Оронго, и после возвращения ее из ритуального центра острова проводились великолепные торжества. И когда первое найденное яичко черной ласточки определяло, кого же бог Меке Меке выбрал на этот раз Человеком-птицей, Тангата Maнy должен был отблагодарить бога. А так как Меке Меке был жесток и кровожаден, то Человек-птица приносил ему свои жертвы.

И делал он это именно здесь, в этом зале пещеры Ана Каи Тангата.

В наши дни от подобных обычаев в пещере не осталось почти никаких следов. Разве что живопись на высоком своде, которую я пытался сфотографировать. Но было уже темно, и только отблеск вспышки сверкнул на своде пещеры. Кроме того, настенная живопись, украшающая Ана Каи Тангата, сильно повреждена. Естественно, что главный сюжет картин – это Человек-птица и великий бог Меке Меке.