Последний реанорец. Том VII

‒ Вы вернулись, дядя Зеантар! ‒ с сияющими глазами пролепетала Лиза, елозя личиком по моей груди, но уже через секунду та вдруг подняла на меня увлажнившиеся и раскрасневшиеся серые глазки. ‒ Я… я боялась… и… и скучала по вам. Вы долго спали… И мама тоже… ‒ хлюпнув носом пожаловалась та.

Да. Я слишком долго спал. И Рита тоже. Всё это моя вина. Откуда только взялся этот предательский червяк горечи внутри? Неужели, настолько привык к спокойствию или просто… старею?

За прошедшие полтора года Лиза внешне почти не изменилась, лишь подросла на пару-тройку сантиметров.

‒ Здравствуй, моя хорошая, ‒ расплылся я в довольной ухмылке, быстро вытирая выступившие слёзы и целуя девочку в лоб, а после невольно прижал её к себе, однако следующие слова дались мне с превеликим трудом. Ведь я редко когда искренне раскаивался, а все мои извинения всегда были напрочь лживыми. ‒ Прости меня… подруга. Дядя Зеантар просчитался и ошибся. Он виноват… перед тобой и… перед твоей мамой.

Вот только уже в следующий момент голова невольно дёрнулись чуть вверх и вначале я посмотрел в глаза жизнерадостной Хельги, а затем впервые почти за полтора года встретился взглядом со своей драгоценной регаццой.

Я ожидал увидеть и ощутить разные эмоции. Печаль, горечь, тревогу, даже злобу. Но вместо этого от Риты я смог почувствовать лишь… радость. Светлую и ничем незамутнённую радость. Пару мгновений женщина стояла на одном месте, но уже в следующую секунду она резко дёрнулась, и я сразу же оказался в её нежных и заботливых объятиях.

Видит Бездна, мне впервые так стыдно за свой поступок.

‒ Прости, ‒ хрипло вырвался у меня из груди виноватый вздох. ‒ Я…

‒ Нет, ‒ горько сглатывая и подрагивая всем телом, тихо прошептала Рита на ухо, уткнувшись мне в шею и прикрыв пальчиками мой рот. ‒ Не вздумай просить прощения. Ты такой, какой есть. Ты сделал то, что должен был. Я люблю тебя именно таким. Не из-за меня тебе следует меняться. Я твоя регацца. Ты не виноват. И точка!

‒ Да! Вы не виноваты, дядя Зеантар! ‒ вдруг с довольной улыбкой, мазнув своими губами по моей щеке, серьезно изрекла Лиза. ‒ Тетя Хельга и тетя София сказали, что вы герой. Вы очень долго сражались с плохими дядями и очень сильно устали после всех этих своих дел. А потом ваша усталость передалась маме, потому как вы с ней связаны. И чтобы хорошенько отдохнуть, вам обоим пришлось слишком долго поспать.

Бездна, до чего это дитя всё-таки невинно. Стоп! Не понял юмора…

‒ Тетя София? ‒ сухо полюбопытствовал я у девочки, а после мой взгляд быстро перетек на фон Тек.

‒ Я ведь тебе говорила, ‒ пожала та безобидно плечами. ‒ К тому же ты как нельзя вовремя. У нас гости.

‒ Да, ‒ со счастливой улыбкой кивнула утвердительно малышка, а после взглянула в дверной проём на втором этаже, откуда и пожаловали обе женщины и сама Лиза. ‒ Анжелика! Тетя София! Вы где? Можете не прятаться! Дядя Зеантар вас не обидит. Он хороший.

Пару мгновений спустя начали раздаваться нерешительные шаги, и немного погодя из проёма показалась Разумовская, державшая за руку расстроенную дочь, которая то и дело бросала на меня печальные взгляды.

Вот как значит. Что ж, ладно. Так и быть. Это не смертельно.

‒ Здравствуй, сы… Захар. Прошу прощения… ваше преблагородие, ‒ с чуть тревожной и нервной улыбкой поприветствовала меня женщина. ‒ Извини, что без приглашения.

‒ Здравствуйте, дядя Захар, ‒ тихо проговорила Разумовская-младшая, теребя собственное платьице и продолжая с вселенской обидой смотреть то на меня, то на Лизу.

Трепещи Ракуима! Вот же засада. Похоже, я действительно немного размяк и остепенился. Да и девочка по большому счету ни в чем не повинна в отличие от своей матери.

‒ Софья Сергеевна, моё почтение, ‒ уважительно кивнул я женщине, которая резко напряглась, но всё же расслабилась, стоило мне закончить. ‒ Мне сказали, что вы часто навещали меня, поэтому я хотел бы поблагодарить вас за заботу. И тебе привет, Анжелика, ‒ тепло улыбнулся я девчушке, а после безмолвно поманил её к себе, глазами указывая на свободную руку, потому как секунду назад Рита от меня мягко отстранилась.

В следующий миг печальный взор малышки мгновенно засиял и пяток мгновений спустя мою шею уже крепко обхватили теперь уже с двух сторон.

‒ Я очень сильно скучала по тебе, ‒ вдруг прошептала одними губами Анжелика мне на ухо, чтобы её мог слышать только я, продолжая сжимать меня в объятиях, ‒ брат.

Узнала всё-таки…

***

Как ни странно, но Хельга с Терентием умудрились устроить небольшое и почти семейное застолье после моего прибытия. Лишь только постоянно нервничающая Разумовская невольно бросала на меня извиняющиеся взгляды, но видя, что я вполне спокойно отношусь к её обществу, вскоре и они сошли на нет, и горе-мать по итогу смогла кое-как расслабиться и принять происходящее. Лиза же и Анжелика в течение часа не отлипали и не отходили от меня ни на один шаг и безумолку говорили практически обо всём, что с ними произошло за последний год. Однако продержались они в таком темпе порядка получаса и как итог обеих девчушек одолела усталость и те уснули на одном из диванов не покидая стола.

‒ На свободу с чистой совестью? ‒ весело усмехнулась Хельга, приземляя своё соблазнительное тельце рядом с Ритой в одно из кресел.

Потому как стоило краткому празднеству подойти к концу, как вся наша небольшая компания, включая лисиц фон Тек за исключением Ванессы, которая после родов пребывала в Царицыне, перекочевала в мой кабинет под полог тишины.

‒ Хорошая шутка. Оценил. Но здесь вы не для этого, ‒ спокойно изрёк я, забрасывая ноги на стол, и рукой двинул в сторону девушек папку с бумагами, между делом зажмуриваясь от нахлынувшего удовольствия. ‒ Взгляните на это, а после продолжим.

Уговаривать свою поверенную и начальника службы безопасности не пришлось, минуту спустя обе женщины, закончив чтение, с шокированным видом переглянулись вначале между собой, а после с неверием уставились на меня. Однако визг растерянной ла Валетт тотчас разрядил всю напряженную атмосферу.

‒ Князь?! Ты?! С ума сойти можно! ‒ закричала от неожиданности француженка, выпучив вместе с остальными лисицами на меня глаза. ‒ Разрешение от самого императора на основание своего рода?! Как такое вообще возможно? Глазам не верю!

‒ Князь Лазарев! ‒ проговорила с довольством Хельга, пожирая меня медленно глазами и обмениваясь взглядом с растерянной регаццой. ‒ Более чем звучит. Когда будет организован приём?

‒ Он будет, но по истечению моей повторной оценки и совета князей, скажем так, у меня имеются кое-какие планы, ‒ после недолгих раздумий признался я. ‒ Празднеством займешься ты вместе с Терентием и девочками. Рита, душа моя, будь добра уведомь обо всём Лену и ребят в Царицыне. Пусть начинают подготовку. Передай ей, чтобы искала себе там замену. Вскоре она понадобится здесь в Москве. Как-никак она мой юрист. Парни пусть всем заведуют дальше. Как будет время, я наведаюсь туда с проверкой. Ты, между прочим, тоже переезжаешь сюда, ‒ усмехнулся я, вгоняя женщину в краску. ‒ Моя поверенная должна находиться всегда подле меня.

‒ А как же Калира? ‒ вдруг грустно поинтересовалась регацца. ‒ Она во многом мне помогала.

‒ С ней и Кертайсом всё иначе. Покамест пусть управляется там. Но не огорчайся так. Всё изменится, когда об альвах станет известно общественности. Они одними из первых переберутся в Москву. На них у меня есть планы. Хочу в будущем запихнуть их в академию для обучения. Так или иначе, придется интегрировать альвов в общество. К тому же они будут всегда подле меня. Поэтому самых ретивых смутьянов я утихомирю сам.

То, что смутьяны будут я не сомневался.

‒ А что насчет Алины и Прасковьи? ‒ с лукавой улыбкой в лоб спросила Хельга и после одного неуловимого движения оказалась позади, мгновенно обняв со спины и возбужденно подмигнув Рите, поцеловала меня в шею, параллельно с этим касаясь пальцами моих волос.

‒ А что с ними не так? ‒ вполне серьезно осведомился я.

‒ Ты за дур-то нас не держи. Девочек здесь нет… ‒ проведя ноготком по моей щеке, шепнула мне на ухо фон Тек. ‒ Хочешь сказать, что ты просто так ухаживал сразу за двумя боярышнями? Скажу тебе по секрету, пока ты спал, мы часто обсуждали с ними твою персону и на почве общей темы, а точнее благодаря тебе любимому смогли найти общий язык. Да и старик Трубецкой ведь не просто так сюда заявился в прошлый раз? Только не говори нам, что каким-то образом ты смог обесчестить целую княжну и он об этом узнал? Или обеих сразу? Ай-ай-ай, как некрасиво. Да вы храбрец, князь…

Рита бы не рассказала о подобном без моего разрешения, а значит, магиня догадалась сама.

‒ Хельга, перейди к сути, ‒ попросил я. ‒ Таким меня не проймешь.

‒ Ну как же! ‒ делано удивилась женщина. ‒ Молодой князь. Завидный жених в империи. И совсем одинёшенек. Бред, не так ли?

‒ Точно! ‒ в один голос отозвались лисицы с коварными лицами.

‒ Ближе к делу! ‒ поторопил я их.

‒ Девчата намекают на то, что это ведь они? ‒ вдруг выпалила смущенно регацца. ‒ Твои будущие же…

Однако договорить Евсеева не успела, потому как в следующий миг в дверь кабинета постучались, а затем раздался встревоженный голос Урусова.

‒ Господин, я прошу прощения, что отвлекаю от важных дел, но охрана нам доложила о посетителях, ‒ сбивчиво проговорил дворецкий. ‒ И они весьма настырны.

От неожиданности Хельга тотчас выпустила меня из своих объятий и быстро вернула обратно свой миниатюрный и бессменный аксессуар обратно в ухо, начиная что-то нашептывать своим подчиненным, в то время как все лисицы массово напряглись и рванули к окнам.

‒ Позже, Терентий, ‒ сухо изрёк я. ‒ У меня дела.

‒ Я сказал им то же самое, ваше преблагородие, но они отказываются уходить. Находятся у главных ворот. Требуют встречи немедля.

Немедля? Забавно, очень забавно. Я дома всего пару часов, а кто-то уже что-то от меня требует… Неужели началось? А я так рассчитывал, что хоть сегодня спокойно отдохну, а ведь еще хотел встретиться с Прасковьей и Алишей, с ними у меня давно намечен судьбоносный разговор. Пора исполнять задуманное. Ростислав обещал их уведомить.

‒ Захар, боюсь, что позже не выйдет, ‒ невзрачно отчиталась фон Тек, обрывая связь и переводя на меня задумчивый взор. ‒ К тебе прибыли церковники. И один из них… боевой архиерей.

Архиерей? Целый архимагистр? Ха-ха-ха! Бездна, как же они быстро. Да будет так, похоже, и вправду началось…

***

‒ Какими судьбами пожаловали, ваше преосвященство? ‒ поинтересовался с ухмылкой я, вальяжной походкой входя в гостиную и лениво оглядывая трёх святош. ‒ Простите, с кем имею честь говорить? Так как у меня мало времени, то советую переходить сразу к сути.

‒ Моё имя архиерей Степан, сын мой, ‒ глухо и чуточку протяжно отозвался старик в церковной манере, недобро зыркнув в мою сторону цепкими глазами, сидя между двумя людьми помоложе, и который был разодет в официальные одеяниях светлых архимагистров. ‒ По глазам вижу, что ты недоволен нашим визитом, аль тебе неудобно находиться в обществе слуги Господа нашего? Разве тебе неведомо уважение к старшим?

‒ Отчего же неведомо, ваше преосвященство, но подобные визиты обговариваются заранее, а не сваливаются как снег на голову, ‒ криво ухмыльнулся я.

‒ Прикуси язык, Душегуб! ‒ вдруг взбрыкнул один из помощников Степана, но архиерею хватило взгляда, чтобы поставить того на место.

‒ Ближе к делу, ваше преосвященство. С чем пришли?

‒ Что ж, теперь я увидел достаточно, сын мой, ‒ холодно произнес старик, а его аура стала медленно расти, наливаясь едким белом светом, в то время как в руках у него начал образовываться церковный скипетр из концентрированной стихии света. ‒ Молва о тебе воистину не врала. Ты действительно порождение зла и тьмы, а также исчадие и пособник самого Дьявола. Ты отнял столько невинных жизней, что тебя немедля надобно судить и покарать! А теперь пади ниц перед силой очищающего света.

Порождение зла и тьмы? Исчадие и пособник Дьявола? Судить и покарать? Пасть ниц? Бездна, сколько комплиментов. Сейчас сдохну и провалюсь на месте от раскаяния. Но это забавно. Весьма забавно…

……

Глава 8. Алая кровь против едкого света...

……

Покажись алая дрянь!

Постулат реанорского берсерка…

Впервые за долгое время кроваво-красная яростная и трескучая сила вперемешку с духом и безумствующим эфиром хлынула из тела не вялотекущим ручейком, а бушующим речным потоком. Тонкий барьер, который я не желал трогать долгое время по соображениям безопасности, был тотчас разорван и за всё время моего существования на Земле я, наконец, смог ощутить текущую по собственным жилам силу архимагистра третьей степени и мощь младшего воеводы. Честно признаться, ощущения непоколебимого могущества оказались до невероятности приятными.

Едкий свет боевого архиерея попытался меня обездвижить и ослепить, а неистовое давление, которое секунду назад свалилось на мои плечи, начало отступать прочь ударными темпами. От увиденного глаза Степана расширились, церковный скипетр раскалился добела, а парочка его прихлебал встала в боевую стойку. Однако соитие сил столпа империи стало приводить всю атмосферу в порядок и свет под напором алой молнии и силы духа медленно начал гаснуть.

Давненько я не мерялся силой подавления ауры с кем-то. Последний раз такое было с Устиновым. Если честно, то не думал, что моё противостояние с церковью начнется с чего-то подобного. А еще говорят, что у меня кишка не тонка.

‒ Зря стараешься, трухлявый, ‒ равнодушно отчеканил я, глядя в налитые светом глаза святоши. ‒ Порождение зла и тьмы? Исчадие и пособник Дьявола? Судить и покарать? Пасть ниц? Это забавно. Это весьма забавно. Давно я не слышал подобного, но такие заявления для моих ушей не более чем ублажающий ноктюрн распутниц фей. Вот только со своими проповедями ты пришел не в то место. Твой псевдосвет мне не страшен, ‒ а мой взгляд самопроизвольно коснулся орудия церковника. ‒ Боюсь, твоей побрякушкой лишь мошкару привлекать можно. Ей очень далеко до светозарных копий херувимов. Что же касательно упасть ниц, то признаюсь тебе честно, склонить голову и преклонить колено я могу только перед одним единственным существом во всей Вселенной. Вот только её здесь сейчас нет, ‒ тихо прошипел я. ‒ Поэтому знай своё место, ничтожный клирик. Твоя сила смехотворна и не тебе быть судьей. Сегодня у меня хорошее настроение, кухаркин сын, так что забирай своих шелудивых псов и проваливай из моего дома, пока я не разозлился и не выпустил ваши потроха наружу прямо здесь. Разговор окончен. Можете катиться обратно…

‒ Не может этого быть! ‒ вдруг рявкнул архиерей, глаза которого стали медленно вылезать из орбит от произошедшего противостояния силы. ‒ Не может…

Однако к моим словам старый хрен не прислушался и противоборство двух аур продолжилось. Правда, пяток мгновений спустя где-то позади раздались шаги и в гостиную тотчас вломились лисицы во главе с рассерженной Хельгой, а также встревоженной Ритой, на руках которой оказалась сонная Лиза.

Вашу мать! Вы куда все лезете? Совсем страх потеряли пока меня не было! Слава Бездне, что хоть Анжелика вместе с Разумовской уже вернулись домой.

‒ Дядя Зеантар, а кто этот крикливый дедушка? ‒ мило зевая, спросила заспанным голосом малышка, не обращая внимания на всю накалившуюся обстановку.

‒ Никто, моя хорошая, совсем никто, ‒ холодно усмехнулся я, подмигнув девочке. ‒ Крикливый дедушка забыл своё истинное место, и сейчас он свалит отсюда, а если не свалит ему же будет хуже. Хельга, уведи всех прочь. Я тут сам разберусь. Не вмешивайтесь…

Вот только старикан и его прихвостни меня удивили. Троице и вовсе было плевать на присутствующих. Сила главного святоши в следующий миг вдруг единовременно выдала свой максимум и едкий свет вспыхнул с новой свирепой силой. Еще бы пара мгновений, и та могла бы зацепить девушек и Лизу.

Плащ алой молнии Реанора…

Хватило одного единственного мысленного приказа, чтобы расход энергии в обоих резервах тотчас увеличился на порядок. Вспыхнувшая вражеская стихия в очередной раз стала ослабевать под натиском молнии и духа, а защитный покров моментально укрыл быстро отступающих женщин, чем свёл на нет любые нападки света.

‒ Теперь можешь начинать молиться своему богу, старик! ‒ тлеющая в районе сердца искра реанорского безумия преобразилась в неистовое пламя за мельчайшую долю вдоха. Пальцы резко обхватили нечто невидимое, и в следующий миг вырвали из окружающего пространства рокочущее громовое копье. ‒ Ты перешел дозволенную грань! Теперь никто не уйдет отсюда живым…

‒ Нет! Не может этого быть! ‒ проложил надрываться что было сил святоша, хрипя от нахлынувшего напряжения. ‒ Такой щенок как ты не может быть силен в столь юном возрасте! Это невозможно!!! ‒ прокричал он, но вдох спустя вид его кардинально переменился, а на лице засквозили нотки фанатизма с фонтанирующей радостью. ‒ Да! Мне всё ясно! Разумеется, такого не может быть. Как я и думал ты исчадие тьмы и пособник Дьявола! Мрак Катаклизма настолько в нём укоренился, что очищающий свет ему не помеха. Взять его! Будем пытать этого мерзавца! ‒ рявкнул зло архиерей, отдавая приказ прихлебалам-архимагам взмахом скипетра, попутно с этим окружая меня удушающим коконом света.

Трепещи Ракуима! Угораздило же сюда припереться никчемного фанатика! А ведь Борислав говорил, что в церкви имеются адекватные люди. Хотя если вспомнить она тоже поделена на два лагеря…

В следующую секунду едкий кокон света начал стремительно сокращаться, а поверх плаща по всему телу стали накладываться множественные путы, которые начали быстро прожигать мою защиту и сковывать на манер кандалов. Пока один из архимагов был занят уничтожением щита, второй без какого-либо зазрения совести решил атаковать меня сформированным мечом света.

‒ Как жаль… ‒ тихо обронил я, с равнодушием глядя на свои оковы, а также на приближающееся в мою сторону ярко-белое острие стихийного клинка.

‒ Что там бормочешь, нечисть? ‒ довольно осведомился архиерей, празднуя победу.

‒ Я говорю как жаль… Как жаль, что придется опять просить Хельгу заняться ремонтом.

Цепная молния Реанора…

Пиршество алой молнии Реанора…

Сетчатая паутина яростных молний за долю мгновения полностью разорвала ярко-белые оковы на обрывки света, а с десяток спикировавших сверху разрядов молнии, которые параллельно с этим проделали в потолке усадьбы несколько зияющих дыр освободили меня из заточения едкого кокона света и напрочь уничтожили ограничительную магию архиерея Степана и тотчас атаковали защитные купола света церковников.

Вихревая Гильотина…

Сноп игл кровавой молнии Реанора…

Дальнейшие секунды битвы походили на замедленную съёмку.

Продвинутая техника дома Ар-Ир принесла с собой два неизменных фактора. Первое ‒ это едва уловимый всерассекающий тихий звон и несколько кроваво-красных вспышек. Вторым фактором оказалась мгновенная смерть одного их архимагов и хлынувшая во все стороны кровь, которая за секунду залила округу. Разрез получился тонким и ровным. Прямо на глазах у всех присутствующих светляк покачнулся, а затем часть головы и треть его тела медленно сползли вниз неровными кусками плоти.

Смерть второго церковника оказалась менее быстрой, его купол света хоть и дал трещину, но полностью пробить его удалось лишь пятой по счету игле. Правда, вздрогнул он в аналогичной манере, как и первый архимаг. Только удивленный взор выдавал всю гамму его чувств и опустив шокированные глаза вниз, тот успел увидеть несколько сквозных отверстий в своём теле и стекающие по белоснежной одежде обильные ручьи крови, а затем медленно покачнувшись, святоша опрокинулся навзничь прямо под ноги архиерея.

‒ Мерзкая тёмная тварь! Ты действительно порождение зла и отродье самого Дьяв…

‒ Да-да! ‒ спокойно перебил я церковника, глядя тому в глаза и одной рукой медленно поднимая глефу над головой. ‒ Дьявол. Порождение зла. Убийца. Палач. Кровавый Лазарь. Уже слышал. Не глухой. Со слухом здесь беда только у тебя. Ты пришел в мой дом. Начал нести околесицу и угрожать. Посмел тронуть меня и задеть моих подчиненных. Но всё это меркнет и бледнеет перед осознанием того, что ты по собственной глупости и незнанию умудрился напасть на имперского князя в его же резиденции. Думаю, тебе прекрасно известно, что за такое бывает. Отныне даже твой церковный сан тебя не спасет…

‒ Не несу чуши, Душегуб! ‒ завопил раненым зверем архимагистр, выставляя перед собой скипетр и вновь окружая себя куполом едкого света. ‒ Не может такого быть! Никто в здравом уме не дарует такому щенку и убийце как ты титул князя! Если только… ‒ но в тот же миг старик осекся, глаза его расширились, а рот приоткрылся в испуганном осознании, ‒ …если только Романов что-то не задумал…

Улыбка моя после слов Степана преобразилась в кровожадный оскал, а копьё мягко спикировало вниз.

Пагуба дома Нор-Ата… Разрубающий вал…

Правда, стоило глефе опуститься к самому полу, как уже ко мне пришло странное осознание. Вместо того, чтобы попытаться уклониться, церковник в величественной манере решил принять удар на свою защиту.

‒ Твоя сила ничто против света Господнего! ‒ с фанатичным блеском в глазах высказался святоша. ‒ Сегодня я уничтожу тебя и очищу империю от средоточия зла!

‒ Ты не только глухой, ‒ с насмешкой изрёк я, наблюдая за его манипуляциями. ‒ Но вдобавок еще и непроходимый идиот!

Серп разрубающего вала пришелся точно на левую часть купола церковника. Защиты Степана хватило на пару-тройку вдохов, далее лицо его исказилось в гримасе ужаса, тот успел бросить на меня ненавистный взгляд, но момент спустя полуразрушенная гостиная была оглушена мучительным криком, а еще секунду погодя архиерей собственным телом проломил стену и вылетел прочь на улицу. Туша старика прочертила борозду земли по идеально ровной лужайке и остановиться она смогло лишь у самых ворот. Но более меня порадовал его вид. На окровавленном лице не было более ничего, кроме боли, страданий и сочащейся злобы и зачатков страха, а левая рука и частично плечо были начисто отрублены. Ярко-белая же боевая церковная хламида Степана оказалась полностью пропитана кровью, а его самого с молниеносной скоростью обступили воители корпуса.

‒ Всем назад! ‒ скомандовал я бойцам, выбираясь наружу через проделанную дыру, а после взгляд зацепился за лисиц и регаццу, которые столпились на ступенях у главного входа в усадьбу. ‒ Рита, душа моя, лучше уведи Лизу, не нужно ей такого видеть. Хельга, боюсь, нам снова понадобится делать ремонт.

А после под множественными взглядами собравшихся подчиненных и прислуги, стал медленно пересекать лужайку.

Во имя Угорских Бесчинств! Говоря начистоту, я слегка устал от таких идиотов.

‒ Если честно, то меня не только забавляет, но уже изрядно напрягает такое пренебрежение, ‒ тихо обронил я, наступая на свежую рану, из которой тотчас хлынула порция крови, сам же старик истошно завопил, а кончик копья надавил на его глотку. ‒ Но не иначе как порой. Теперь, если не хочешь сдохнуть, то ответь, твоё преосвященство, кто за тобой стоит? И кто тебя сюда прислал? Точнее к какой части церкви ты принадлежишь? Слышал у вас имеется группа радикалов, которые мною недовольны. Не из их ли ты числа?

‒ Думаешь, я тебе что-то скажу?! Давай, мелкий выродок, попробуй меня убить, ‒ хрюкнул довольно Степан, сквозь позывы боли и страданий. ‒ Ты хоть знаешь, что с тобой будет за мою смерть? Я архиерей!

Сучья кровь! И вправду идиот.

Но на такое заявление старика я лишь довольно расхохотался. Ведь ситуация действительно была забавная.

‒ И что со мной будет… архиерей? Тебе отшибло память? ‒ усмехнулся злорадно я, смещая копьё в сторону и медленно пронзая правую руку архимагистра, отчего тот вновь вскрикнул. ‒ Или твоя жизнь важнее полумиллиона душ, которые я отнял у того никчемного сброда во время войны? Пора бы уже понять. Мне плевать. Глубоко плевать. Я убью столько, сколько понадобится. Зачем вы начали рыпаться? Хотя, ладно… Разговор у нас не задался с самого начала, то придется спрашивать у других. Прощайте, ваше преосвященство…

Однако в следующий миг всю располагающую атмосферу прервал спокойный и в то же время чуточку разочарованный голос Решетникова. Правда, судя по торопливости речи, капитан третьего отдела страшно спешил.

‒ Захар Александрович, на вашем месте я бы его не убивал. Само собой, вы вправе поступать как сочтете нужным, но позвольте нам разобраться в случившемся.

Странный он всё-таки мужик и мать его, бесшумный. Хотя вынужден согласиться, что в магии земли он любому даст фору.

Стоило на мгновение прикрыть веки и сразу их открыть, как за спиной жандарма, словно по волшебству, объявилась и машина третьего отдела. Из которой тотчас выскочили безумно радостный Кочкин и хмурый Федотов.

‒ Сергей Петрович, вы дадите слово, что действительно разберетесь в этом? ‒ спокойно спросил я, переводя на него взгляд.

‒ Даю, Захар Александрович. Будьте уверены, ‒ твердо кивнул мужчина.

‒ Хорошо. Я верю вам, но… За всё нужно платить! ‒ колко изрёк я, медленно надавливая на копьё.

В очередной раз раздался утробный крик боли, и правая рука церковника с чавкающим и мерзким звуком резко отделилась от тела.

‒ Дрянной…. Щенок, ‒ хрипло простонал архимагистр, начиная терять связь с реальностью.

‒ Хельга! ‒ громко окрикнул я девушку, глядя на Решетникова и не обращая никакого внимания на стенания Степана, а с пяток секунд спустя девушка оказалась подле меня.

‒ Как вы и просили, я прислушался к вашему совету, Сергей Петрович. Хельга, дорогая, ‒ обратился я к женщине. ‒ Передай уважаемым жандарм все записи с камер в гостиной. Упростим им работу, ‒ между делом наблюдая за тем, как на спокойном лице капитана засквозило удивление и даже облегчение. ‒ Если что, ваше сиятельство, то внутри еще два архимага. Мёртвых архимага. Точнее то, что от них осталось. На меня напали. Я лишь защищался. Более объяснять ничего не буду. Думаю, вы сами всё увидите. Само собой, звука там нет. Причина вам известна.

Теперь хрен кто докажет, что я кого-либо спровоцировал. В этом и плюс пологов тишины.

‒ Ах ты, щенок, да как ты только посмел! ‒ прокашлял архиерей.

‒ Что касательно тебя, старикан, ‒ расслабленно изрёк я, развеивая громовое копьё и опуская взор себе под ноги, где и извивался святоша. ‒ Если кто-либо раньше времени узнает, что я князь, то я тебя найду и казню лично. Я ведь Палач, ты не забыл?

‒ Не бзди, Захар! ‒ весело отозвался Кочкин, с животным оскалом глядя на церковника. ‒ Этот теперь не расскажет.

Стоило штабс-капитану закончить, как вдали я смог разглядеть несколько дорогих машин с уже известными гербами. Потёмкины и Трубецкие направлялись в гости, а если точнее, то вероятнее всего, Алиша и Прасковья.

Поэтому в сторону усадьбы пришлось оборачиваться с непреодолимой болью и мучениями на сердце.

‒ Твою мать. Вот же… изуверы, ‒ чуть не плача всхлипнул наигранно я. ‒ Всё ведь недавно починили.

***

Второе кольцо. Москва.

Рекламное агентство «Нетривиаль».

Час назад…

От тяжелых и в то же время приятных дум, которые посещали Алину на протяжении трёх последних месяцев, девушку отвлёк негромкий стук в дверь, а следом раздался тихий голос помощницы.

‒ Алина Юрьевна, прошу прощения за беспокойство. Но к вам с визитом Прасковья Олеговна. Пропустить?

‒ Леся, о таком могла бы и не спрашивать, ‒ мягко усмехнулась княжна. ‒ Её могли сопроводить сразу.

‒ Простите, ваше сиятельство, ‒ виновато улыбнулась молодая подчиненная. ‒ Я всё мигом исправлю.

Высокие каблуки, тёмные обтягивающие брюки, в тон им столь же обтягивающая черная майка и белоснежный пиджак, что был накинут поверх хрупких плеч боярышни. Сдержанный и в то же время чуточку уличный стиль говорил лишь об одном: Потёмкина возвращалась с недельных сборов, что были устроены «Тенями», ведь проводились те практически каждые полтора месяца по правилам рода.

‒ Как всё прошло? ‒ радостно поинтересовалась Трубецкая, быстро выпорхнув из кресла, целуя подругу в щеку и мгновенно перебираясь на уютный диван поблизости.

‒ Плохо, ‒ мрачно простонала Прасковья, грустно приземляясь рядом. ‒ Дядя Рома говорит, что мне еще далеко до Ростислав и Лазарева. Даже будучи под воздействием проклятья Астора цесаревич от меня камня на камне не оставит. А что касательно Захара, ‒ печально улыбнулась боярышня. ‒ То тут и говорить не о чем. Вообще без шансов…

‒ Хватит, Куня, ‒ утешительно заговорила Алина, коснувшись плеча подруги и прижав ту к себе. ‒ Я понимаю, что это может быть неприятно слышать, но эти двое недосягаемы. Ты и так магистр второй степени в свои двадцать пять лет. Кто-то таких успехов не может достигнуть и к сорока пяти годам.

‒ Ты тоже магистр второй степени и отстаешь от меня на чуть-чуть, ‒ пробубнила тихо княжна. ‒ Но эти двое ведь всё равно люди. Они же…

‒ Ты прекрасно знаешь, сколько тайн у Романовых. А что касательно Захара, то здесь и говорить нечего. Он просто чудовище не от мира сего, ‒ расплылась в довольной усмешке девушка.

‒ Каков сейчас ранг у Лазарева, как думаешь? ‒ тихо спросила Потёмкина, устало глядя в потолок. ‒ Я хотела навестить его, но дедушка твердит, что к нему нельзя, лишь отнекивается и бухтит, что с ним всё в порядке.

Однако ответить на вопрос Трубецкая не успела, потому как в следующий миг телефон на рабочем столе тихо завибрировал и вскочив с дивана та моментально приложила его к уху.

С каждой секундой времени лицо Алины светлело, а стоило звонку прекратиться, как губы боярышни изобразили облегченную улыбка и подхватив сумочку с кресла та быстро устремилась к выходу.

‒ Захара отпустили! ‒ выпалила та, как на духу. ‒ Поехали, там сама и узнаешь какой у него сейчас ранг.

Однако стоило Трубецкой обернуться к дверям, как из шаткого равновесия блаженства её вывел тихий и даже немного грустный голос подруги.

‒ Алиша, скажи честно, зачем приходил твой дед к Захару и чего он хотел? Какие у вас с Лазаревым отношения? Ты ведешь себя так… словно спала с ним. Это ведь невозможно, да? Ты же боярская княжна…

Глава 9. Проблемы душевные и в преддверии бури...

Первое кольцо. Москва.

Усадьба столпа империи Лазарева.

Ранний вечер…

Как говорят на Земле: «На ловца и зверь бежит». Хотя как только здесь не говорят. А Лёня так вообще много чего и постоянно болтает. Правда, девочки действительно как нельзя вовремя. Давно нужно было побеседовать с обеими и морально подготовить. Но дела… Все мои дела не требуют отлагательств. Да и если честно наряду с формирующимися планами витала кое-какая неуверенность…

Мне даже не пришлось сходить с места. Потому как не было смысла. Ведь стоило с кислым лицом отвернуться от усадьбы, а точнее от разрушенной гостиной и обернуться к воротам, как мои глаза почти сразу встретились с недоумевающими глазами Алины и Прасковьи.

Обе княжны выглядели прелестно, как и подобает аристократкам, а уж их красота более чем радовала взгляд, но смущал меня лишь один неоспоримый факт, который я заметил практически сразу. Эмоциональный фон Потёмкиной был в частичном раздрае, а вот у Трубецкой он оказался заметно… смущенным? Причем с уверенностью могу сказать, что виной было не раскинувшийся в усадьбе и на лужайке бедлам.

‒ Дамы, моё почтение! Рад вас обеих видеть, ‒ с довольной миной и распростёртыми объятиями быстро поприветствовал я боярышень, между делом целуя тем руки.

‒ Что у тебя опять случилось? ‒ встревоженно спросила Алиша, оглядываясь по сторонам.

‒ Ты ведь только недавно вернулся домой и уже опять весь в крови, ‒ хмуро выдала Потёмкина, осматривая нарастающую суету. Но уже в следующий миг её взор наткнулся на машину третьего тайного отдела, после на автомобиль святош, а затем и на бессознательного и залитого кровью Степана, которому оказывал помощь подоспевший Федотов. ‒ Это что, церковники? Ты убил церковников?! ‒ расширив глаза, выдала княжна. ‒ Зачем?..

‒ Ну во-первых, у меня ничего не случилось, а вот у воинства света ко мне имелись некие… вопросы. Во-вторых, кровь не моя. В-третьих, если честно, то от архиерея я ожидал большего, ‒ криво хмыкнул я в своё оправдание, глядя на старика. ‒ В-четвертых же, моя персона ни в чем не виновата, ‒ клятвенно заверил я девушек. ‒ В-пятых, на меня напали, и я лишь защищался. А как любой князь я должен был дать отпор в своей собственной резиденции.

‒ Архи…ерей? ‒ испуганно сглатывая прошептала сбитая с толку Потёмкина, медленно подходя ко мне вплотную, и резко поднимая свои тёмные глаза на меня. ‒ Ты сражался с архимагистром? ‒ но уже миг спустя, брови её взлетели быстро вверх, а рот невольно приоткрылся. ‒ СТОП! Что ты сказал?! Князь???

Вот же суккубья кровь! Да. Не подумал. Резковато получилось…

В одно из прошедших мгновений я в очередной раз встретился глазами с озадаченной, но всё такой же смущенной Алиной, и на секунду прикрыв веки и глубоко вдохнув воздуха, обратился к фон Тек.

‒ Хельга, дорогая, я прогуляюсь с их сиятельствами до озера. Распорядись, чтобы на тамошней террасе всё подготовили. Пойдемте, девушки, мне есть, что вам рассказать, ‒ поманил я их рукой, но глаза сразу зацепились за одну важную деталь на обеих княжнах. За мурашки на их коже. ‒ Хельга, пусть Терентий принесет несколько пледов, а прислуга разведёт камин внутри. Прохладно что-то. Осень как-никак на дворе…

***

‒ Церковники хотели тебя убить?! ‒ изумлённо воскликнула укутанная пледом Алина, сидя рядом со мной возле камина и медленно потягивая травяной чай.

‒ Вряд ли они заглянули, чтобы спросить, как у меня обстоят дела и выпить за моё здоровье, ‒ пожал я плечами, не отводя взора от мерно горящих и приятно потрескивающих дров. ‒ Правда, как мне кажется там не всё так просто. Эти трое были расходным материалом. Их прислали сюда не просто так. Архиерей Степан был фанатиком, как и прибывшие с ним архимаги. Слышал уже кое-что о них. Либо они решили прощупать почву подо мной, либо, ‒ весело хмыкнул я, ‒ понадеялись на то, что этот сброд меня оперативно прикончит. Но всё это жалкие трепыхания. Так… детей пугать.

‒ Он архиерей, Захар! Архиерей! ‒ повысила голос взволнованная Прасковья, меряя нервными шагами террасу. К слову сказать, за прошедший час та ни разу не присела и, если судить по эмоциональному фону Алиши, похоже, между этими двоими что-то произошло. ‒ Он церковный архимагистр третьей степени, а те двое были архимагами первой. Как ты вообще умудрился их одолеть?

Даже не глядя на княжну, я прекрасно понял, что та бросила изучающий взгляд в мою сторону и обратила внимание на восстановившееся тело.

‒ Они глупцы, ваше сиятельства, только и всего, ‒ отмахнулся равнодушно я.

‒ Ты ведь год пробыл в коме. Каков твой ранг теперь? ‒ сердито спросила она, а на террасе мгновенно повеяло тьмой. ‒ Почему с каждым разом ты становишься всё сильнее? Как ты это делаешь?

‒ Куня, это неприлично… ‒ тихо прошептала Алина, скосив на меня невольно глаза.

‒ Неприлично?! ‒ вдруг разъярилась Потёмкина, резко остановившись на месте, будто её кто-то ужалил. ‒ Уж кому бы говорить про неприлично, но только не тебе, подруга! ‒ удрученно прошипела боярышня.

‒ Прости… ‒ унылым шепотом изрекла Трубецкая. ‒ И ты прости, Зеантар. Я рассказала кое-что Куне…

Матерь Бездна! Так вот в чём дело… Так даже лучше! Не придется объяснять. От кого-кого, но от Потёмкиной такого фонтана эмоций я не ожидал. Столько времени скрывала, а я даже не заметил. Такие её чувства для меня в новинку. Даже приятно как-то. Интересно с каких пор? Неужели с магинария? Лестно, весьма лестно. Я парень видный, спору нет, но всё равно неожиданно. Хотя как по мне сейчас она слишком много на себя берет. Прасковья хоть и стала мягче за прошедший год, но ей всё еще требуется некое воспитание, прямо как и Устиновой.

‒ Не извиняйся, ‒ усмехнулся расслабленно я, поднимаясь на ноги и подойдя к Алине демонстративно поцеловал ту в макушку прямо на глазах у её подруги. ‒ Тебе не за что извиняться.

‒ Не за что? ‒ возмутилась тотчас Прасковья, ошалело глядя на устроенное шоу. ‒ Вы… вы… вы оба дурачили меня столько времени! ‒ опустошенно проговорила девушка. ‒ Княжна Трубецкая и граф Лазарев трахались за моей спиной, как какие-то… похотливые животные. Пока я… пока я…

До чего ж… пылкая натура. Боюсь представить какова она в постели. Но возникшую проблему лучше решать немедля. Не хватало мне еще семейных проблем под боком.

‒ Достаточно! Ни к чему этот фарс! Прасковья, ты ведешь себя так, словно секс для дворян до свадьбы нечто новое и невообразимое, ‒ холодно отрезал я, медленно возвращаясь к камину и вновь глядя на успокаивающее пламя. ‒ Мне кажется или у вашего сиятельства те самые дни?

‒ Да как ты смеешь?! ‒ прошипела со злобой и раздражением Потёмкина, а в следующий миг магия тьмы заполонила всю террасу.

Однако мне хватило скользящего и даже ленивого шага в сторону, чтобы уклониться от её молниеносного выпада, а после отойти чуть назад, чтобы та на всей скорости промчалась мимо.

‒ Куня, хватит! ‒ панически выкрикнула Алина.

Но вопль подруги никак не повлиял на разъярившуюся княжну, которая с начала схватки скрыла своё лицо и глаза за собственными волосами.

Удары и атаки Потёмкиной были хлесткими и молниеносными. За прошедшее время та стала гораздо сильнее. Это заметно. Она и ранее была гениальной, но боюсь Прасковья решила гнаться не за теми людьми. Ростислав вместе со всем опытом и многовековыми знаниями Романовых слишком далёко ускакал прочь. Даже будучи проклятым, цесаревича ей всё равно не одолеть. Про меня же и говорить нечего. А тут еще и подруга спит с тем, кого она пол…

‒ Не перегибай палку, ‒ прошептал я, прервав свои вялотекущие размышления, чувствуя, что та решила обратиться к магическому резерву. ‒ Если посмеешь что-то здесь разрушить, вылетишь отсюда пробкой и больше не увидишь ни меня, ни Алину. Даю тебе своё княжеское слово! И твой дед мне ничего не сделает, уж поверь!

После моих слов Потёмкина резко оторопела, будто её ударило молнией и впервые за всё время я, наконец, оторвал взгляд от камина и посмотрел на девушку. Лицо, оказалось также прикрыто волосами, но как жаль, что мне не нужны глаза, чтобы всё видеть.

Пришлось сделать в её направлении несколько шагов, попутно с этим уклоняясь от хлёстких стремительных выпадов. Наше противостояние продолжалось до тех пор, пока та не упёрлась спиной в стену, но даже так боярышня еще сопротивлялась. Правда, уже в следующий момент её выброшенная левая кисть оказалась зажата одной моей рукой, а правая в это время постаралась влепить мне пощечину. И без каких-либо препятствий я ей позволил это сделать. Пусть выпустит немного пар. Но уже миг спустя обе девичьи кисти оказалась в плену моей левой руки, и даже после этого она успела обхватить мой торс своими ногами и попыталась атаковать уже из данного положения.

‒ Говори…

‒ Захар, может не надо? ‒ раздался обеспокоенный голос Алины за спиной.

‒ Надо, Алина, надо. Она же давно этого хотела. Теперь я даю ей шанс, ‒ обратился я снова к Потёмкиной. ‒ Другого больше не будет. И да, я спал ней, или как ты выразилась, трахал твою подругу. Я трахал Хельгу. Трахал Риту. И до них у меня тоже были девушки, которых я трахал. Так что с того?! ‒ холодно осведомился я у неё. ‒ Или ты хочешь, мне прочитать нотацию по этому поводу?

‒ Да как ты только мог?! Ты бездушная и отвратительная скотина! ‒ хриплым и безжизненным тоном просипела боярышня. ‒ Тогда зачем ты всё это делал?! К чему были твои заигрывания со мной? Зачем помогал мне избавиться от Юстана? Зачем помогал дедушке? Зачем рисковал своей жизнью, чтобы спасти?! ‒ перешла та на отчаянный крик. ‒ Из-за Алины, да?! Я думала… я думала…

Бездна, вот уж вправду говорят, что за воинственными девушками кроются пылкие и необычайно ранимые натуры.

‒ Ты действительно думал, что я смогу поцеловать безразличного мне человека?! ‒ надрывалась беспомощно та, затихающим голосом. ‒ Я была полной дурой! Ведь угораздило меня… в такого подонка… влюбится…

Ну наконец-то…

Левая рука медленно потянулась к голове девушки, а после с нежностью убрала волосы с её бледного лица и мягко коснулась прохладной щеки, ведь из раскрасневшихся и опустошенных глаз Прасковьи уже давно текли два ручейка слёз.

‒ Напомни мне, будь добра, сколько жен у твоего отца? ‒ спокойно спросил я, с довольной улыбкой на лице.

‒ Ч… что?..

‒ Я спрашиваю сколько жен у твоего отца?

‒ Т… три… ‒ тихо и невнятно пробормотала девушка, а её сердцебиение вдруг быстро участилось.

‒ Тогда чем я хуже него?

От неожиданного вопроса та вдруг горько сглотнула, а заплаканное и озадаченное лицо Потёмкиной дернулось вверх.

‒ Ты… ты разве не… однолюб? ‒ неверяще прошептала та.

‒ Кто тебе это сказал? В чем-то ты и права. Будь я обычным князем, то мне хватило бы и единственной законной супруги, но боюсь одна Алиша с новообразованным родом не управится.

‒ Тогда… тогда почему ты был так холоден и нелюдим со мной пока спал с другими?! В чем я провинилась перед тобой? Да, я может быть в твоих глазах и вспыльчивая дура, но тогда почему ты вёл себя так отстраненно и равнодушно?! ‒ выкрикнула с невероятным отчаянием та, не в силах поверить в услышанное. ‒ Я ведь не хуже Алины…

Холоден и нелюдим? Бездна, весь этот сыр-бор произошел лишь из-за недопонимания и моей безэмоциональной мины? Что за бред?

‒ Куня, в моих глазах ты так же прекрасна, как и она, ‒ мягко произнес я, и тело девушки после услышанных слов невольно вздрогнуло, а сердце княжны грозилось вырваться из груди в любой момент. ‒ Поэтому…

‒ Стоп! ‒ вдруг тихо опомнилась Потёмкина перебив меня, а её заплаканные глаза внезапно стали еще больше, а брови взлетели вверх. ‒ Что еще за новообразованный род? И как ты вообще умудрился получить титул князя?

‒ Об этом немного позже. Нам с тобой нужно еще кое-что уладить. И поверь, лучше сделать это сразу, ‒ лукаво усмехнулся я, и тыльной стороной ладони мягко провел по личику боярышни. ‒ Так уж вышло, что я уже получил свой ответ от Алины, но теперь вопрос будет адресован тебе. Прасковья! ‒ тут я сделал нарочно театральную паузу, отчего Трубецкая резко замерла, а Куня неожиданно вздрогнула и с трепетом заглянула в мои глаза. ‒ Примешь ли ты от меня предложение руки и сердца?

***

Первое кольцо. Москва.

Московский Кремль.

Личный кабинет Его Императорского Величества Всеволода.

Два дня спустя…

‒ И как давно они контактируют? ‒ спокойно поинтересовался государь, после недолгих размышлений, стоило мужчине дослушать доклад действительного тайного советника до конца.

‒ Около года уже как. Переключились сразу же после того, как древние кланы приказали долго жить, ‒ ответил расслабленно Потёмкин.

‒ После окончания войны, значит. Нашли лазейку. Церковников наших, ‒ ухмыльнулся Всеволод, откидываясь на спинку кресла. ‒ До чего ж они всё-таки настырные! Всё им неймется. А святошам нашим гляжу уже и император не указ. Ох зря им дед столько воли дал. Очень зря. Совсем от рук отбились, ‒ разочарованно покачал головой мужчина. ‒ Твои бдят?

‒ Постоянно, ‒ кивнул быстро Александр.

‒ Что там с Захаром? Не сильно его покалечили? Цел? ‒ вдруг хмуро спросил Романов.

‒ Покалечили? ‒ каркающим смехом хохотнул громко Потёмкин. ‒ А говоришь, что шутить не умеешь. Отделал он этого архиерея-фанатика так, что сам патриарх его не узнает, а мои ребятки уже после подоспели. Двоих архимагов вперед ногами вынесли, причем по частям. Но парень подстраховался. Я уже запись видел. С одной стороны, не по-дворянски и не аристократично, а с другой я полностью его поддерживаю. Иначе в этой ситуации было никак.

‒ Да что ты? ‒ приподнял брови император. ‒ Прямо-таки отделал архимагистра?

‒ Поверь, Всеволод, этого отщепенца еле откачали, ‒ серьезно проговорил старик. ‒ Растёт пацан. Самому страшно, что дальше из него выйдет. Точнее кто.

‒ Вот, значит, как. Это хорошо. Так даже лучше. Давно нужно было поставить их на место, ‒ сцепив руки в замок, недобро хмыкнул Романов. ‒ Как понимаю, с этим Степаном дохлый номер? Саша отвертелся. Хотя дай сам угадаю: этого архиерея сана лишили пару недель назад, а также отлучили от церкви, и он во славу света решил покарать душегуба-нечестивца в лице нашего парня. А этого непотребного и воинственного Степана, мол, суди, государь. Сам во всем повинен. Так ведь?

‒ Всё так, ‒ невзрачно изрёк советник. ‒ Фанатик-радикал. Отправили на разведку боем. Да только Захарушка не лыком шит. На место поставил всех в своей манере. Для чего они это сделали, ты думаю, и сам понимаешь, ‒ глядя императору четко в глаза обронил старик. ‒ Он сейчас фигура противоречивая, как ни посмотри и слухов формируется много. На этом и захотели сыграть.

На целую минуту в кабинете самодержца Всероссийского возникла томительная тишина, и лишь монотонный стук настенных часов разбавлял всю напряженную обстановку.

‒ Тихон, ‒ вдруг негромко заговорил государь, обращаясь к рядом стоящему регаццу. ‒ Когда там у Захара оценка назначена?

‒ Послезавтра, ваше величество, ‒ через несколько секунд отчитался поверенный, быстро перепроверяя информацию на экране планшетного компьютера. ‒ Около полудня.

‒ Выдели окно на это время в моём графике и уведомь Голицына с Юсуповым о моей поездке в Плеяду, ‒ стал раздавать команды государь. ‒ А также назначь-ка нашему патриарху Александру встречу там же. Вместе с ним понаблюдаем за прогрессом молодого князя и юного столпа империи.

‒ Будет исполнено. А что с остальными, ваше величество? ‒ тотчас осведомился регацц.

‒ Если ты про князей наших, Тихон, то можешь не переживать. Уже вся столица наслышана о том, что Захарушка с архимагистром схлестнулся. Не без моей помощи, само собой, слухи разнесли, ‒ внезапно с лукавой улыбкой подал голос Потёмкин. ‒ Так что эти хитрецы самыми первыми явятся туда. Без приглашения…

Глава 10. Архи... Кто?..

Первое кольцо. Москва.

Московская Плеяда.

Два дня спустя.

Один из наблюдательных залов.

Около полудня…

День оказался пасмурным, дождливым и безмерно серым. Но вопреки погоде у здания Московской Плеяды происходило невиданное за долгое время оживление высокопоставленной знати. Об этом в первую очередь говорило множество роскошных автомобилей на стоянке, а количество изображенных на них гербов в радиусе полукилометра практически перевалило за обыденные рамки. Для незнающих такой ажиотаж мог показаться удивительным и странным, но только не для деятелей и мастеров Плеяды. Для них такое столпотворение дорогого железа могло означать лишь два варианта. Либо происходила первичная огранка молодого выходца из боярского рода, либо же оценку проходил далеко незаурядный столп империи. Ведь не каждый день сам император Всероссийский и патриарх церковный заявляются на подобного рода мероприятия.

Лишь три наблюдательные комнаты вокруг второго оценивающего зала были заполнены до отвала, в то время как четвертая оказалась наполовину пустой, как раз таки именно её и заняли представители правящей династии Романовых, наряду с другими боярскими родами. Потёмкины, Трубецкие, Шереметевы, Долгоруковы, Воронцовы, Осокины, Акинфовы, Давыдовы, Юсуповы. А закрепляли всё это дворянское шествие несколько церковных сановников во главе с патриархом Александром.

Множество князей были серьёзны и сосредоточены на начале оценки, однако то и дело бросали заинтересованные взгляды на стоящих у оградительного стекла императора и патриарха. Но даже из всех имеющихся внутри сдержанных групп знати явственно выделялась довольная и в то же время самая склочная парочка двух глав родов. Потёмкин и Трубецкой.

‒ Оживленно здесь сегодня, ‒ с надменной и в то же время веселой миной гоготнул Михаил. ‒ Сколько их набежало. Правда, мне и самому интересно, на что Захар сподобится в этот раз. Хотя всё равно, давненько такого не происходило.

‒ Пару лет как почитай, ‒ хмыкнул деловито его собеседник с удовлетворенным видом, однако уже в следующий момент тот вдруг скосил хмурый взгляд на рядом стоящего старика. ‒ Мишенька, а ответь-ка мне, будь добр, чего ты от Лазарева хотел в прошлый раз? На кой ляд пристал к парню? Мне даже доложили, что ты ему угрожал…

‒ Не твоего ума дело, Потёмкин. Поздно спохватился. Без тебя разобрались, ‒ грубо отрезал Трубецкой. ‒ Но раз пошла такая пьянка, то и ты мне тоже скажи на милость, друг сердешный, какого лешего святоши стали себе так много позволять? Куда смотрит твой хвалённый третий отдел и статские? И чего здесь наш патриарх забыл?

‒ Есть такая проблема, но каждому решению своё время, ‒ философски изрёк советник, не сводя изучающего взгляда с румянощекого церковника, что стоял подле Романова. ‒ А насчет Александра можешь не переживать. Государь здесь тоже не просто так. От себя могу сказать, что Всеволод недоволен последними событиями. И недоволен ‒ это мягко сказано. Дед его эту кашу с церковниками заварил и всем остальным наказ строгий выдал не лезть в их дела, а вот ему теперь расхлёбывай. Охрабрели те, в общем. Мне если честно до сих пор кажется, что слишком мутно всё в прошлом случилось. Слишком.

‒ На их «сияющих» грешишь, интриган старый? ‒ невзрачно поинтересовался Трубецкой, сводя брови вместе. ‒ Молва разная про них ходит.

‒ На них, Мишенька, на них, ‒ холодно отчеканил светлый князь, но секунду погодя взгляд его моментально потеплел и стал чуточку насмешливым, ведь впереди себя тот заприметил небольшую группу молодых людей сразу из трёх различных родов. ‒ А чего это твоя внучка сама не своя? Аль волнуется? Переживает? За Захарушку? С чего бы?

‒ Ты на Прасковью-то свою взгляни, ‒ не остался в долгу старик с ехидной усмешкой на губах. ‒ Выглядит аналогично, да только отчего-то бледнее болезного Ростислава. Авось приболела?

‒ Типун тебе на язык, пень старый! ‒ отрезал скрипуче Потёмкин, сверкнув свирепо глазами.

‒ И тебе того же, Тень Костлявая, ‒ расплылся в хамской улыбке Трубецкой, весело подмигивая внучке, которая секунду назад оказалась привлечена перепалкой двух стариков.

***

‒ К чему такая срочность, ваше величество, ‒ сухо заговорил патриарх Александр, после затянувшегося и весьма многозначительного молчания. ‒ Мы оба люди занятые. Сам должен понимать.

‒ Хватит тебе, Саша, ‒ хмыкнул государь. ‒ Дела подождут. Они, так или иначе, всегда будут, но работа не волк ‒ в лес не убежит.

‒ Есть дела, которые не требуют отлагательств.

‒ Есть такие, не спорю, ‒ кивнул вполне серьезно Романов, глядя со слабой улыбкой на вошедшего в оценивающий зал невероятно расслабленного и даже чуточку апатичного столпа империи, который лишь мимолётно мазнул взглядом по тёмным оградительным стеклам наблюдательных комнат, а затем вновь вернулся к созерцанию Юсупова. ‒ Отдыхать тоже нужно. Развеяться немного. Поэтому и позвал тебя сюда. Понаблюдаем за подрастающим поколением. Неужели не узнаешь парня?

‒ Узнаю. Как же не узнать, ‒ недобро стрельнув глазами, тихо отозвался патриарх. ‒ Душегуб-уникум и убивец твой неугомонный. Палачом Империи его кличут.

‒ Захара сейчас по-разному называют, но в целом ты прав, ‒ поощрительно заметил Романов. ‒ В остальном ты тоже прав. Он уникум, а также столп империи, поэтому судить и миловать его могу лишь я.

‒ Ваше величество, к чему весь этот фарс? ‒ с заметным пренебрежением проговорил Александр, расправляя плечи. ‒ Твоему псу темнейшему я уже всё объяснил. Архиерей давно лишен сана и отлучен от церкви. Действовал он со своими людьми самолично и без моего ведома. Но в одном я со Степаном согласен. Не место твоему душегубу среди живых. Нечисть этот пацан мерзкая, да и только. Кроме смерти и насилия в мир ничего не несет. Тебе без меня известно скольких он убил. Слишком много на себя берет. Мраком Катаклизма пропитан до самого нутра. Убивает без жалости и сострадания. В Аду ему самое место, ‒ ядовито выдал патриарх, сощурив глаза на Лазареве.

‒ Вот как, ‒ ухмыльнулся безразлично Романов, медленно поворачивая голову к своему собеседнику, а в голосе у мужчины внезапно зазвенела сталь. ‒ Раз ты такой прямой, то и я скажу тебе пару слов. Ты думаешь, я не знаю, что в твоих школах творится? Думаешь, не знаю, что ты с Фридрихом и Рудольфом тесно якшаться стал? Ты уж прости меня, мой дорогой, за мой моветон, но ты действительно считаешь, что я не в курсе, что никто без твоего ведома даже гадить не сядет? Ты уймись, Саша, и уйми радикалов-фанатиков своих. Иначе боком всё выйдет. По-хорошему прошу. Второй раз повторять не буду.

‒ Ты меня тоже услышь, Всеволод, ‒ вдруг холодно молвил патриарх без какой-либо учтивости, глядя владыке в глаза. ‒ Государственная власть штука хрупкая и шаткая. И твой дед как никто другой это прекрасно понимал. Порой слово Господне и его паства народная за моей спиной будет посильнее власти императорской. Поэтому не тебе указывать, как мне дела церковные водить.

‒ Тут ты прав, указывать тебе никто не может, да и слово у тебя веское, но и ты главное не забывай, что я ‒ не мой дед, ‒ усмехнулся отчужденно государь, а после глазами указал на зал оценки. ‒ Ты вникай, наблюдай и смотри, Саша, за подрастающим поколением, ‒ миролюбиво изрёк Романов, взглянув на потемневшего церковника. ‒ Молодежь сейчас талантливая и необузданная пошла. А уж Захар им всем вместе взятым может фору дать. Даже внуку моему. Это ты можешь у своего архиерея Степана спросить. Он тебе всё в красках объяснит. Правда… как только вернется из казематов.

***

Поцелуйте меня в зад все странники Астрала! Как всё-таки… интересно.

Если честно я ожидал разного количества внимания к своей персоне во время оценки, но явление императора и патриарха натолкнуло на весьма забавные и в то же время интересные мысли о происходящем. Вариантов было несколько. Начиная от вполне закономерных, как благоволение государя к одному из отличившихся столпов, и заканчивая весьма дрянными. Например, низвержение и устранение меня любимого вместе с кипой зарвавшихся аристократов. Нет человека ‒ нет проблемы. Хотя, зная Потёмкина и Романова, не удивлюсь, если они ужом извернутся и смогут провернуть сразу несколько поставленных задач.

В принципе, на происходящий ажиотаж плевать с высокогорных вершин Зеленвальда. Так или иначе, конфронтации с церковниками и обществом анонимных нытиков не избежать. И дело даже не в их сраной коалиции против моей персоны или же весьма благосклонного ко мне отношения императора и Романовых. Ведь одно моё откровение совсем скоро ударит болезненным ребром по самолюбию и влиянию некоторых князей и их вшивых семеек. И произойдёт это сразу же после того, как я объявлю о создании своего рода. Именно тогда и начнутся пляски с бубнами.

Но вот нескончаемый поток лавины весьма противоречивых эмоций присутствующих здесь людей бодрил и в то же время несказанно радовал реанорское нутро и эго.

От нахлынувшего блаженства, душевного комфорта и злорадства даже пришлось невольно зажмуриться и ухмыльнуться.

Как ни странно, но негативный поток чувств превышал все остальные.

Злость Давыдовых. Ну, оно и не мудрено. В последний раз я болезненно наступил князю на ногу. Хотя он сам виноват! Его сыновья лишь болтать горазды. Гнев Аксаковых. Тоже частично понимаю, дел я с самим князем не имел, но в курсе из чьей он и его сынишка шайки. Неприязнь Травиных. Раздражение Осокиных, точнее жен моего папашки и его детишек, но более всех негативом фонтанировали отпрыски Ховриной. Сам князь, как ни странно, не излучал ничего. Чувствовал зависть нескольких боярских княжичей и главных наследников. Презрение семейки Акинфовых. Отвращение Воронцовых и самого Николая. И даже… ненависть? Неожиданно. Хм, церковники? Что ж, похоже, виноваты последние события.

Вот что я называю истинными комплиментами любой натуре! Злоба, гнев и жажда убийства.

Далее шли вполне нейтральные и обыденные эмоции. Такие как: интерес, смятение, некая увлеченность и смущение происходящим, тревога, волнение и даже страх.

Под конец были те самые, но лишь от крохотного числа людей.

Довольство от Трубецкого, Потёмкина и еще нескольких знакомых дворян. Безграничное уважение от Ростислава и… Морозовой? Хм, с чего бы ей-то меня уважать? Да и странно, что она тоже здесь. Непонятное ожидание, надежда и нетерпение от Виктории с Мариной. А также восхищение, трепет и…

‒ Лазарев! ‒ вдруг громко окликнул меня сконцентрированный Юсупов, выводя моё сознание из вялотекущего анализа. Тот уже стоял в окружении трёх мастеров Плеяды, которые носились туда-сюда с измерительными артефактами. ‒ Подходи давай! Не стой столбом. Чай не в музей пришел.

Ладно, действительно пора начинать. Постулатом светить надобности нет, а вот в остальном сдерживаться не буду.

‒ Во-первых, людей здесь занятых собралось достаточно, так что затягивать без надобности. Будем проводить с тобой экспресс-тесты сразу на магию и силу духа, ‒ стал разглагольствовать начальник Плеяды, глазами указывая на целый спектр разложенных артефактных доспехов, и подойдя ко мне вплотную, ни с того ни с сего зашептал вдруг на ухо. Причем перед этим старик так болезненно выдохнул, что моё реанорское сердце тронула жалость и невероятная скорбь. ‒ Во-вторых, я знаю, какой ты разрушитель казённого имущества, и сам не верю, что тебе это сейчас говорю, но сегодня можешь не сдерживаться. Скажем так, личная просьба от государя. В общем, покажи пик своих сил. Я буду вести себя как обычно.

Ха-ха-ха! Ай да Романов. Ай да хитрый сукин сын! Но уважаю! Похоже, император и Потёмкин решили выжать максимум из данной ситуации. И сделать меня еще более противоречивой персоной. Ладно, так и быть, я готов сыграть эту роль. Люблю быть в центре событий.

‒ Как скажете, Антон Романович, ‒ со слабой улыбкой, кивнул я князю.

‒ Вот и хорошо, ‒ со скрытым страданием и болью на лице, моргнул глазами в ответ Юсупов, а после резко повысил голос на мельтешащих рядом мастеров. ‒ Начинайте!

Если я не ошибаюсь, сегодня всё обойдется без подавляющего бассейна, ведь тот используется лишь при огранке одарённых.

Да и подскочившие подчиненные князя стали оперативно облачать меня во множественные измерительные артефакты, а также магические приборы, сенсоры, датчики и неизвестные приблуды, которые после недолгих махинаций походили на своеобразный массивный доспех.

Голова, плечи, руки, грудь, спина, живот, ноги. Всё тело от макушки и до пяток было покрыто артефактно-измерительной броней. Беспроводная техномагия в действии. Стоило же закончить с облачением, как меня тотчас сопроводили в центр тестового зала, где находилась платино-палладиевая блокирующая платформа.

‒ По моей команде в течение десяти секунд обратишься к обоим резервам, ‒ вновь стал отдавать команды Юсупов. ‒ Готовы? ‒ обратился тот внезапно к мастерам, на что те быстро кивнули.

‒ Антон Романович, лишь один вопрос, ‒ спросил я тихо, оглядывая своё облачение, когда начальник Плеяды оказался подле меня. ‒ На каков ранг идет оценка?

‒ Доспех рассчитан на архимага первой степени и сконателя обеих ступеней. Должен же быть предел твоим сюрпризам, ‒ признался также тихо князь, с подозрением меня оглядывая. ‒ Но в связи с тем, что ты что-то не поделил с церковниками, а точнее с одним не безызвестным архиереем, то мы решили подстраховаться, ‒ и тот, прежде чем уйти, носком лакированного туфля дважды щёлкнул по платформе.

Архимаг первой степени и сконатель, значит. Что ж, надеюсь, я тоже не ошибся в расчете своих сил.

‒ Дерзай, Лазарев! ‒ гулко приказал князь.

‒ Да будет так, ‒ тихо ухмыльнулся я себе под нос, а после с озорством обратился к крохам скопленного эфира. ‒ Пора действовать, мой старый друг…

Покажись алая дрянь!

А теперь…

Сила духа. Первый спектр…

***

Московская Плеяда.

Четвертая наблюдательная комната.

‒ Дерзай, Лазарев!

Стоило начальнику Московской Плеяды замолчать, как за пяток мгновений произошли сразу несколько инцидентов. На смену сконцентрированной тишине оценивающего зала пришел яростный неудержимый рокот и оглушающий стрекот с треском молнии, а следом за свирепой разворачивающейся молниеносной бурей последовала ослепительная алая вспышка, но не успела вспышка погаснуть, как сила духа столпа империи наложилась на его магию.

На глазах у присутствующей элиты, окружающую местность и платформу на которой стоял Лазарев, вдруг затянуло непроглядной и разрушительной молнией, а затем резко и с небывалой силой в радиусе пары десятков метров всё тряхнуло краткосрочным землетрясением. Сама же площадка под шокированными взглядами взирающей элиты стала покрываться сетью мелких трещин, однако уже в следующий миг наряду с этим артефактный доспех на теле уникума почти мгновенно раскалился до красна и стал по частям опадать прямо под ноги полностью расслабленного парня, пока большинство наблюдателей в это время завидев реакцию рокочущей силы и итог оценки самопроизвольно отшатнулась от заградительных стёкол и бесчинствующей по залу молнии.

‒ СТОЙ, ЛАЗАРЕВ! ‒ вдруг заревел раненым волком старик, стремительно рванув в сторону разрушающейся платформы, между делом призывая собственное пламя и дух, чтобы утихомирить разбушевавшуюся и безумствующую стихию. ‒ СТОЙ! Я ГОВОРЮ, ХВАТИТ! ХОРОШ ТЕБЕ! ПРЕКРАЩАЙ УЖЕ!!!

Антон Романович Юсупов оказался в своей среде, даже невзирая на большое количество присутствующих высокопоставленных чинов и санов империи, а также самого государя.

Вот только чужое вмешательство попросту не понадобилось. На молодого мужчину крик начальника Плеяды подействовал отрезвляюще, и резко распахнув глаза, тот с равнодушной миной и в мгновение ока низвел свою собственную силу до нуля.

‒ Лазарев! ‒ глубоко вдохнув и резко выдохнув, вдруг прорычал наигранно князь, возвышаясь над парнем, параллельно с этим рассматривая то, что осталось от доспеха и поврежденной платформы. ‒ Да я.. Да ты…

‒ Прошу прощения, Антон Романович, ‒ чинно покаялся Захар, под звук падающих кусков брони и разглядывая дело рук своих. ‒ Перестарался. Малость…

‒ Перестарался он малость… Что ж ты за человек-то такой?! ‒ передразнил того Юсупов, однако даже в глубине его глаз таилось сильное изумление. ‒ Изувер несчастный! ‒ нещадно припечатал старик, а после резво повернулся в сторону побледневших мастеров. ‒ Снимайте с него эти огрызки! Ну и? Зафиксировали? Успели?

Однако вместо вразумительного ответа, те с заметным удивлением переглянулись между собой, а после с непониманием взглянули на начальника Плеяды.

‒ Зафиксировали, ваше сиятельство, ‒ задумчиво выдал один из них, продолжая игру в гляделки со своими коллегами, периодически косясь на итоги тестов. ‒ Но, скорее всего, тут… ошибка… ‒ глупо улыбнувшись, промямлил мастер, разводя руками.

‒ Что еще за ошибка, Пономарёв? С головой у тебя ошибка… ‒ громыхнул недовольно князь. ‒ Показывай, давай! – и рывком переместившись к подчиненным, стал внимательно вчитываться в полученные данные и итоги первоначальных тестов.

‒ Видимо и впрямь ошибка, ‒ вновь тихо и со скепсисом заговорил мастер. ‒ Потому как получается он архима…

Но уже в следующую секунду мужчина сконфузился под свирепым взором Юсупова, сам же старик быстро бросил беглый взгляд на Лазарева, а после устало потёр глаза, и протяжно выдохнув, вкрадчиво заключил.

‒ Нет здесь никакой ошибки. Всё верно. Это мы идиоты.

Правда, секунду спустя старик сделал нечто необычное и обернувшись к одному из зеркальных окон, кратко поклонился.

‒ Прошу простить меня за поспешность. Конечно, требуется еще второй этап для подтверждения, ‒ подбирая каждое слово, стал говорить Юсупов. ‒ Но в силу своего опыта могу сказать, а также поздравить ваше величество с рождением очередного… Архимагистра в империи! И как понимаю самого молодого архимагистра в истории. Боюсь, рекорд Владимира Всеволодовича отныне побит Лазаревым.

Стоило такому заявлению вырваться из уст начальника Московской Плеяды, как знать в наблюдательной комнате после секундной тишины загудела и зашумела подобно морской волне. В мгновение ока разразились тихие пересуды, а также обсуждения и как по волшебству местность вокруг людей, которые успели сформировать между собой небольшие группы, стала накрываться множественными пологами тишины. Ведь на глазах у верховного эшелона империи родился очередной архимагистр и отныне по-настоящему полноценная опора государства.

***

Шквалистая лавина абсолютно различных эмоций после слов старика захлестнула сознание без остатка и те пришлось спешно глушить.

Сучья кровь! Не хватало мне еще мигрени сейчас.

Юсупов не успел договорить свою речь до конца, как одно из зеркальных стёкол медленно двинулось вверх, а пару секунд спустя моим глазам предстал вполне довольный увиденным Романов. Правда, рядом стоящий патриарх, отчего-то не разделял его эмоций, и от этого старого хрыча явственно разило раздражением и негодованием.

Чтоб я сдох! Ну здравствуй, главный святоша.

‒ Ты молодец, Захар, ‒ кивнул мне благосклонно Романов. ‒ Не перестаешь приятно удивлять.

Но, похоже, многие не разделяли мыслей Всеволода.

Шок и гримасы скрытого ошеломления на суровых физиономиях князей и графов, которые мгновенно стали переглядываться между собой. Изумление, восхищение и трепет на милых мордашках присутствующих женщин и девушек. Неверие на лицах молодого и даже среднего поколения. Но более всего запомнилась невзрачная харя Осокина и всей их семейки, всколыхнувшаяся ненависть в глазах общества анонимных нытиков, а также довольный громогласный смех Трубецкого, Потёмкина и Ростислава. Последний мимолётно успел мне показать большим пальцем вверх. К тому же могу с уверенностью сказать, что впервые видел такие многообещающие взгляды у Алиши и Прасковьи.

Что ж, похоже, я и сам слегка ошибся в расчете своих сил. Приуменьшил их немного. Хотя в целом плевать, так даже лучше. Правда, боюсь, на совете князей и моём приёме будет вновь нечто забавное. А ведь впереди еще предстоит разговор с Потёмкиными и Трубецкими. Боюсь, светлый князь может быть слегка удивлен последними новостями. Да и необходимо провернуть всё в аристократичной манере и устоявшимся законам и правилам.

‒ Однако есть одна оплошность с моей стороны, ваше величество, ‒ вдруг с виноватым видом продолжил Юсупов. ‒ Я подготовил всё нужное для проверки Лазарева, но лишь на архимага первой степени и сконателя. Придется прервать оценку и подготовить соответствующих архимагистров-инструктуров. Думаю, вы и сами знаете, что в нынешней ситуации понадобятся такие же столпы, как и он сам.

‒ Не стоит, Антон Романович, просить прощения. Так даже лучше. К тому же у меня есть решение данного недоразумения, ‒ с довольством отчеканил император, искоса поглядывая на патриарха. ‒ Мне кажется, что среди присутствующих найдется трое аналогичных уникумов с похожей силой, ‒ и медленно обернувшись, тот оглядел людей в наблюдательной комнате. ‒ Желающие есть?

‒ Ваше императорское величество, позвольте мне, ‒ с улыбкой откликнулся резво Долгорукий, уважительно поклонившись и передавая плащ своей сестре, и не медля ни секунды быстро направляясь к Романову.

‒ Буду рад помочь, ваше императорское величество, ‒ следом отозвался Пожарский.

‒ Я тоже готова, ‒ прозвучал мелодичный голосок Морозовой.

‒ Замечательно! ‒ расплылся в удовлетворенной улыбке Всеволод, а после обратил свой азартный взор уже на меня. ‒ Ну, так что, Захар? Готов продолжить?

Чтоб меня херувимы на свои копья света вознесли! Что за бред? Разумеется, готов! Пора начинать своё восхождение в стан князей…

‒ С радостью, ваше императорское величество, ‒ обвел я спокойными глазами находящийся в наблюдательной комнате высший свет дворянского общества. ‒ С превеликой радостью…

Глава 11. Сражение архимагистров...

‒ В таком случае Антон Романович, ‒ с удовлетворённой слабой улыбкой заметил император, глядя на то, как под уважительные поклоны уникумы стали спускаться в оценивающий зал. ‒ Можете продолжать.

‒ Будет исполнено, ваше императорское величество, ‒ кивнул учтиво Юсупов, вновь обращая суровый взор на мастеров Плеяды.

Долгоруков, Пожарский и Морозова. Значит, за последний год та прорвалась на уровень архимагистра. Неплохо. Целеустремлённая девка. То, что нужно для Ростислава. Суккубья кровь! Так вот откуда столько уважения к моей персоне! Романов что-то нашептал ей и прочитал несколько нотаций на мой счет.

‒ Привет, Захар! ‒ радушно поздоровался тандем Пожарского-Долгорукова, направляясь в мою сторону. ‒ С возращением! Мы хотели тебя навестить сразу же после твоего пробуждения, ‒ вдруг продолжил Алексей.

‒ Но порой ты бываешь слишком неуловим, ‒ хохотнул довольно Артем, а после окинул меня внимательным и веселым взглядом. ‒ Что ж, похоже, отец был прав. Казематы централа благотворно на тебя повлияли.

‒ Моё вам почтение, граф, ‒ приветственно кивнула Морозова с лукавой улыбкой, протягивая мне свою изящную ладонь. ‒ Вижу, что не только отец Артёма был прав на ваш счет, но и… еще кое-кто.

‒ Рад видеть вас в добром здравии, господа. Спасибо за заботу и помощь в прошлом, ‒ благодарно кивнул я княжичам, параллельно с этим целуя руку девушке, невольно скосив глаза на улыбчивого Ростислава. ‒ Вы стали еще прелестнее, Анастасия. Правда, кое-кто мог наговорить лишнего.

Однако на мой ответ та лишь расплылась в широкой улыбке под заинтригованные взгляды друзей.

‒ Боюсь, мне он врать не будет.

Вот как? Значит, всё зашло дальше, чем я предполагал. Неплохо…

‒ Хорош уже болтать! ‒ внезапно донесся скрипучий и суровый голос Юсупова, сам он в это время уже раздавал указания своим подчиненным, а секундой позже зашагал в нашу сторону ‒ Чай не на приёме. Позже наболтаетесь.

Крыло херувима мне в зад! До чего же всё-таки склочный и крикливый старик. Но более ничего плохого о нём сказать не могу: исполнительный старый пень. Хотя, скорее всего, я на старости лет буду таким же, а может и хуже… Если доживу, само собой.

‒ Так! Вам троим ничего объяснять не буду, вы и сами в курсе происходящего. Задача у вас, как у сегодняшних инструкторов проста: приложить все силы к его устранению, ‒ ткнул в меня пальцем Юсупов. ‒ Что касательно твоей персоны, Лазарев, то тебе я кое-что объясню. Сам понимаешь, ты столп. И проверять тебя также будут столпы. Поэтому такие суровые и сложные методы. Привыкай. Если кратко, то у тебя, как у испытуемого лишь две цели на выбор. Первая ‒ продержаться всеми правдами и неправдами на арене три минуты и за это время вывести из строя или сильно ранить хотя бы одного архимагистра. Вторая же ‒ чуть более сложная и нереальная, сделать так, чтобы эта троица не смогла продолжать твоё испытание. В обязательном порядке используете и силу духа и магию. Изучающие артефакты будут вести свою работу и анализ. Сдерживаться нельзя. В поддавки не играем. Увижу что-то, что мне не понравится, остановлю оценку и всех выгоню к чертовой матери. Даже не посмотрю, что здесь государь. Я в своем праве. Запрос понятен?

Строго, но справедливо. Мне по душе.

‒ Более чем, Антон Романович, ‒ кивнул я.

‒ Вот и хорошо, ‒ а после, взглянув на моё обмундирование, старик обратил свой взор на остальных. ‒ Снаряжаться будете? Время дать?

‒ Не стоит, ваше сиятельство, ‒ ответил за всех Долгоруков, оглядывая свой дорогой серый костюм и медленно начиная расстёгивать на пиджаке пуговицы, подобно Пожарскому. ‒ Дадим Захару небольшую фору.

‒ Фору, говорите? Глядите, как бы это вам не аукнулось, ‒ ухмыльнулся злорадно старик, поворачиваясь к нам спиной. ‒ Ну бог в помощь. Дело ваше. Тогда все по местам! ‒ резко прикрикнул на новоприбывших мастеров начальник Плеяды, хлопнув в ладоши. ‒ Скоро начинаем второй этап!

***

Как ни странно, но поток множества различных эмоций совсем не утихал, он лишь возрос, а сама напряженная обстановка за прошедшие полчаса лишь накалилась сильнее прежнего. Даже показалось, что присутствующих людей стало на порядок больше. Но более позабавило решение Морозовой, а может Ростислав рассказал ей обо мне слишком много, я же говорю, цепкая и обстоятельная девка.

После пары минут тщательного слежения за моей беззаботной персоной, та резко изъявила желание воспользоваться экипировкой, затем недолго думая следом за ней отправился Пожарский на пару с Долгоруковым. Назад троица вернулась уже в своём полном боевом облачении уникумов-изгоев под понятливые усмешки Юсупова и своих же собственных родичей.

Я в свою очередь оказался верен старому выбору и набору. Полюбившийся мне тёмно-бордовый кожаный защитный доспех, изготовленный руками Семёна, три перевязи с иглами, что крепились на плечах и чуть ниже затылка, а также портупея с бессменными джадами, которые по моей просьбе сталь чуть длиннее.

Сама арена оказалась гораздо больше, чем в прошлый раз. Покрытие было выполнено из платина-палладия и как мне кажется, прочность его будет гораздо выше, чем у той платформы. К тому же качество и количество защитных барьеров было доведено до пяти слоёв. Хотя оно и немудрено. Сражаться будут не рядовые маги, а столпы империи на пределе своих сил и зрелище будет более чем занимательное. Архимагистры ‒ это конечно не грандмагистры и само собой не повелители, но силы таким уникумам тоже не занимать.

Стоило нашей четверке выйти на арену, а барьеры при помощи артефактов только стали наслаиваться друг на друга, слово вдруг взял Юсупов.

‒ Перед тем как мы начнем, хотелось бы сказать пару слов, ‒ громко заговорил старик. ‒ Так как оценка у нас сегодня далеко не рядовая, потому как сражаться сегодня будут не обычные инструктора уникумы, а троица представителей боярских родов, да и пошла она слегка не по плану. Поэтому, ваше величество, если вы не против, то пусть Пожарский, Долгоруков, Шереметев, Потёмкин и Трубецкой составят мне здесь компанию на всякий случай. От греха подальше, скажем так.

‒ Дозволяю, ‒ расплылся в удовлетворённой улыбке император, в приглашающей манере обводя глазами названных князей.

Долгоруков ‒ светляк. Пожарский ‒ огневик. Морозова так вообще ледяная литая магиня. Все трое младшие сконатели. Все трое архимагистры третьей степени. И у всей троицы второй спектр. Однако разница в опыте и в полноценной силе прослеживается. Самый серьёзный противник здесь Алексей, после идет Артём, и лишь потом зазноба Ростислава. И план их будет исходить именно из этого умозаключения, а это означает, что оба парня окажутся в авангарде, в то время как Морозова будет атаковать издалека, магия у неё подходящая для этого. Да и команда у них выйдет более чем слаженная.

Что ж, у меня тоже крошечный план, собранный на коленке, имеется.

Прежде чем пятислойный барьер укрыл всю арену, напоследок успел бросить предвкушающий веселый взгляд на присутствующих людей, на общество анонимных нытиков, церковников, на Ростислава, его сестру, Марину, сосредоточенных князей подле арены и остановился лишь тогда, когда мои глаза встретились с чуть нервничающими будущими женами.

‒ Я скоро, ‒ произнес одними губами себе под нос, задорно им подмигивая.

Ведь впереди после нынешнего сражения еще предстояла не менее сложная битва: разговор с их родичами.

‒ НАЧАЛИ! ‒ громко выкрикнул старик.

Стоило возгласу Юсупова прозвучать, как почти тотчас последовали несколько ослепляющих белых вспышек. Никто из архимагистров и не помышлял жевать сопли и тратить время на долгие подготовки.

Всполохи света продолжались на протяжении нескольких секунд, однако на все дезориентирующие выпады Долгорукого я быстро прикрыл глаза и положился на остальные реанорские чувства. Правда, уже секунду спустя пришло осознание того, что местность в радиусе пары-тройки метров оказалась раскалена, да настолько сильно, что было тяжело дышать.

‒ Вполне неплохо, ‒ хмыкнул спокойно я, ускользая из зоны атаки Пожарского и внутренним нутром ощущая, как в эпицентр раскалённого пекла полетело несколько залпов ярко-красного пламени, а сама местность на десяток вдохов была похожа на Геенну Огненную. ‒ Определенно будет весело. И они определенно сильнее того жалкого святоши.

Покажись алая дрянь!

Постулат реанорского берсерка…

Плащ алой молнии Реанора…

Грохочущее и рокочущее громовое тело сработало мгновенно, а следом за ним по доспеху заструилась и яростная сила духа. Причем плащ был призван как нельзя вовремя, замешкайся я еще хоть на пару вдохов и стал бы подушечкой для ледяных булавок Морозовой.

К тому же радовал еще один неоспоримый факт. Никто не сдерживался. Магией и духом арена наполнилась за секунды. Значит, и мне не нужно себя сдерживать.

Как и предполагал, оба княжича оказались авангардом и действовали слаженно. Приходилось не только крутиться как ужу на сковородке, но и параллельно с этим нужно было уклоняться от скачущей по всему ристалищу Морозовой, попутно принимать на щиты, либо на джады её вездесущие и свистящие осколки льда.

Однако такую тактику я вынужден был вскоре сменить, потому как Пожарский перешел на среднюю дистанцию и расход обоих резервов стал на порядок больше. Теперь лишь щиты защищали от пламени огневика, в то время как сталь в моих руках противостояла льду Анастасии и свету Алексея.

Долгорукий с огромной скоростью призывал одну за другой сияющие сферы и атаковал светозарными кривыми лоскутами и парными клинками, которые пытались ослепить всегда определенную зону. Делал это парень достаточно хитро, чтобы не мешать своим партнерам, в особенности гибкому копью Пожарского, и в то же время дезориентировал тот лишь меня. Поэтому с самого начала боя пришлось положиться только на чувства и сражаться с закрытыми глазами.

С каждой пройденной секундой темп битвы быстро нарастал, расход магии и духа постоянно рос, а само сражение выдалось весьма агрессивным. Да настолько агрессивным, что барьеры содрогались и трещали при каждом ударе стихии о защитные купола.

Похоже, слова Юсупова были не обычным старческим трёпом, а опытным решением.

‒ Наконец-то, ‒ тихо прошелестел я себе под, продолжая отслеживать передвижение магини и ловко парировать магию и сталь княжичей. ‒ Это уже что-то, что отдалённо смахивает на настоящую битву…

Правда, если так продолжится, то время выйдет и плакал мой новый ранг. Поэтому пора атаковать и самому, защитой сыт не будешь. Так можно и заиграться. Нужно лишь дать им понять, что я загнан в угол.

Но, видимо, не один я думал аналогичным образом. Напор трёх стопов стремительно стал ускоряться, а наконечник пылающего копья и напитанные светом клинки стали мелькать в смертельной близости от моего лица. Вот только с самого начала битвы моей жертвой были отнюдь не Пожарский и Долгоруков, а невероятно шустрая Морозова.

Причем вынужден отдать должное всей троице. Их родовые техники движения и боя были на достойном уровне. Однако опыт. Количество опыта было несоизмеримо.

В итоге, как я и ожидал, первой допустила ошибку Морозова. Не знаю, что именно сподвигло её так рискнуть. Либо моё напускное беспокойство и разрушившийся щит, или пыль в глаза, которую я развеивал с самого начала схватки, либо же, таков был их план с самого начала.

Но стоило моему плащу превратиться в решето, а мне самому наигранно замешкаться, как та стремительно сократила дистанцию и попыталась достать меня тонким лезвием своей ледяной сабли, в то же время и парни не спали, которые многократно и в едином порыве увеличили свой боевой натиск.

‒ Ошибка, ваше сиятельство, ‒ тихо прошелестел я, отчего на миг в глазах Анастасии промелькнула паника, но уже было поздно. ‒ Грубая ошибка…

Потому как их магия нечета реанорской. Ведь она быстрее, мощнее и гибче. Она требует детального усвоения и тщательного скрещивания различных методик. Именно поэтому у меня на данный момент такой скудный арсенал. Но вскоре это не будет такой проблемой.

Плащ алой молнии Реанора… Двоеное слоение…

Пиршество алой молнии Реанора…

Цепная молния Реанора…

Испепеляющие пламя Пожарского и клинки света Долгорукова были заблокированы воздвигнутым плащом и сетью раскинувшихся молний, и в тот же миг они сами оказались под бомбардировкой пикирующих сверху свирепствующих разрядов алой силы.

Джады запорхали подобно жалящим осам, разрубая ледяные осколки Морозовой и в то же время отклоняя её саблю в сторону. На моё удивление девушка на долю вдоха стала гораздо быстрее и попыталась отступить. Однако, увы…

Боюсь, Ростислав не обрадуется тому, что я нанесу ей увечья.

Вихревая Гильотина…

Техника дома Ар-Ир достала девушку на самой своей грани и напрочь снесла её защиту.

Надо бы забыть о поступи хаосита и вшивеньких движениях, пора попробовать нечто новое и высокоуровневое. Рассвет у меня вряд ли получится, но вот первая часть должна.

Пять неотложных заветов магии Реанора. Вернуться к истокам. Вспомни, Зеантар. Вспомни то, что у тебя есть и сравни с тем, что когда-то было…

Представить. Возобладать. Принять. Обуздать. Приказать.

Закат династии…

Тело под силой молнии преобразилось в единый алый сгусток, а затем стало до невозможного легким, словно унция пыли. По итогу Морозова не успела опомниться, а про отступление на безопасное расстояние можно было забыть. Потому как в следующую секунду навершие джада в районе её затылка безжалостно пробило тонкую ледяную патину на теле магини. Княжна не успела ничего произнести или даже выдохнуть, как тотчас осела наземь без чувств.

Закат династии…

В последний миг удалось подхватить её тело у самого пола и при помощи техники унести девушку к границе барьера.

На весь процесс не ушло и секунды. В это время оба уникума всё также продолжали противоборствовать вездесущим разрядам молнии, и с ошеломлением и безнадёгой взирали на то, как Морозова оказалась повержена.

‒ Славная была битва, ‒ с улыбкой кивнул я княжичам, забрасывая джады в ножны и вырывая из пространства ревущее силой громовое копью. ‒ Но боюсь, пора её заканчивать.

После моих слов оба стопа постарались напитать щиты еще большей силой, но на все их манипуляции я лишь усмехнулся.

Разрубающий вал проще своего собрата, но сейчас почти со сформированным рунным телом не должно возникнуть проблем.

Техника дома Нор-Ата… Рассекающий вал…

Параллельный серп соития сил столпа империи и эфира с рёвом сорвался с наконечника копья, а в следующий миг тёмно-багровая рокочущая яркая вспышка ослепила всю арену. До ушей моментально донеслись два одновременно тяжелых хрипа и два мощных и тяжелых удара о барьер, отчего тот пошел рябью, а следом один из пяти защитных куполов, который и принял на себя весь ударный импульс был полностью разрушен.

Само собой, силу пришлось снизить на самый минимум, но с учетом их защиты те максимум отделались несколькими внутренними ранениями и сотрясением.

Не успел я обернуться к Юсупову, как в меня сразу же уперлись минимум два или три десятка различных взглядов.

‒ Победа за… Лазаревым!.. ‒ с заметной заминкой и скрытым удивлением выпалил старик, глядя то на меня, то на еле шевелящихся поверженных архимагистров. ‒ Оценка окончена. Требуется… анализ!

Похоже, за время битвы самые бесстрашные наблюдатели перекочевали к самой арене и во главе всех присутствующих стоял довольный увиденным император, который демонстративно стал аплодировать, а вот в дальних рядах устроилось множество моих недругов из стана Воронцовых и Акинфовых, потому как гнев и злоба там витало уйма.

Пяток мгновений спустя, когда барьеры полностью развеялись, а я спустился вниз с арены, кроме гробовой тишины, аплодисментов государя, пересуд нескольких высокопоставленных лиц, женского обожания и удовлетворенного тихого смеха Трубецкого и Потёмкина больше я ничего не слышал и не успел ощутить. Потому как шквал различных эмоций, от изумления до жгучей злобы, нещадно разрывал голову, отчего пришлось спешно глушить все реанорские чувства.

Но так или иначе я уловил всё до последней капли. Каждую унцию ненависти и радости.

Трепещи Ракуима! Гнев, страх, ярость и незамутнённая радость. Задерите меня мертвецы вечного поля битвы! До чего же приятно потешить собственное эго, лицемерие и эгоизм.

‒ Удивил, Захар, молодец! ‒ посмеиваясь молвил Романов обменявшись взглядами с мрачнеющим на глазах патриархом, а после по-дружески хлопнул меня по плечу, глядя на то, как с пола арены начали медленно подниматься ошарашенный Долгорукий и не менее удивлённый Пожарский. ‒ Отдыхай и празднуй, мой мальчик, ты это заслужил, мне уже интересно, на что сподобиться Юсупов, буду ждать с нетерпением. Нам же пора, ‒ весело добавил Всеволод, а после обернулся резко к церковнику, который прожигал меня холодными и цепкими глазами наряду с остальными моими врагами. ‒ Пойдемте, ваше святейшество, прогуляемся немного. Не будем мешать молодому поколению.

‒ Вы настоящий мужчина, граф, ‒ усмехнулась весело Виктория, подходя ко мне, которая находилась в обществе счастливых княжон и Марины, между делом та даже успевала посматривать в сторону уходящего деда и искоса поглядывать на Морозову, той уже в спешке оказывали помощь целительницы. ‒ Думаю, мой брат оценит такой посыл, не так ли?

‒ Ты слишком много понимаешь, ‒ отмахнулся с лучезарной улыбкой Ростислав, подскакивая следом за сестрой, правда, юноша то и дело бросал тщательно скрытые встревоженные взоры на Морозову.

‒ Она цела, ‒ успокоил я цесаревича, протяжно выдыхая и потирая устало глаза, ведь битва оказалась слегка энергозатратной. ‒ Просто без сознания.

В одно из мгновений ко мне одновременно подступила Прасковья с Алишей, но всю их гамму чувств и эмоций передавало их ускоренное сердцебиение и... глаза. Слова сейчас были излишни.

Рот Алины уже открылся для поздравлений, но я лишь задорно ей подмигнул и обратил свой взор на Потёмкина и Трубецкого. Как ни странно, но старики времени даром не теряли и уже о чем-то на высоких тонах весьма оголтело переругивались с шестью или семью князьями, во главе которых был Юсупов, Пожарский, Долгоруков и Шереметев. И каждый из них норовил бросить заинтересованный взгляд в нашу сторону. Хотя, по-видимому, беседа была более чем стоящей. Того гляди еще пару секунд и в драку полезут с друг другом.

Бездна, даже нет смысла думать, о чем они спорят. И так всё понятно. Бардак, чтоб их... Как дети малые!

‒ Михаил Валерьевич, Александр Александрович, ‒ окликнул я мягко обоих князей, и те резко и со скрытым удивлением, как и остальные аристократы, обернулись, глядя в нашем направлении. ‒ Понимаю, что не вовремя, но разговор один имеется. Не уделите мне минутку?

***

Первое кольцо. Москва.

Главная резиденция Патриарха Александра.

Поздний вечер…

‒ Ладно, Всеволод, уел! ‒ холодно процедил старик, сидя в излюбленном кресле и глядя в одну точку. ‒ Вздумал меня своим щенком поганым пугать. На мою власть захотел позариться. Хорошо. Так и быть, ‒ а после, повысив голос, вдруг резко обратился куда-то позади себя. ‒ Евстафий, свяжи меня с кем нужно. Пора бы им поторопиться. Эта их западная привычка изрядно выводит из себя. Как бы то ни было, но в одном Романов прав: этот кровожадный пацан не прост и быстро набирает силу. В будущем это может нам аукнуться. С ним нужно что-то делать. И как можно скорее…

Глава 12. Судьбоносный вечер...

Первое кольцо. Москва.

Усадьба столпа империи Лазарева.

Вечер последующего дня…

Трепещи Ракуима! Странно. Очень странно! Вроде бы впервые ощущаю нечто подобное. Неужели, это волнение? А может быть… страх? Возбуждение? Предвкушение? Даже мысли путаются от такого простого, но в то же время непонятного осознания. Кто бы знал, что такое может случиться лишь девяносто два года спустя после моего рождения и только во второй жизни.

Хотя нет. Не впервые. Кажется вспомнил. Да… Вэйриса. Почти также я ощущал себя в далеком прошлом во владениях дома Нор-Ата, в их цветущих весенних садах. Значит, всё-таки волнение. Если честно, то не думал, что буду испытывать такие эмоции после всего случившегося в жизни. Похоже, я начинаю стареть. Правда, самого себя не обманешь, ведь по реанорскому летоисчислению я еще даже не до конца вышел из молодого поколения. Хотя мастер Уартерат всегда твердил, что не возраст делает человека пожилым мудрецом, а груз ответственности и непосильная ноша.

Пасмурно и дождливо. Прямо как дома.

За всё время моих многочасовых раздумий в окне успела смениться не только погода, но и миновали даже сумерки. Однако взгляд то и дело цеплялся за изменившиеся перстни силы и власти.

По доносившимся до меня слухам, если Хельга не лукавила, то Юсупов слегка пожадничал и еще долгое время Потёмкин, Трубецкой и еще несколько князей доставали старика множеством вопросов. Хотя такие неравномерные скачки силы оказались бы за гранью. Правда, в империи я далеко не первый такой… резкий. До меня был еще один. Отец Ростислава – Владимир Романов. Его развитие так вообще покрыто массой тайн.

Но не буду лукавить. Итогом оценки я был более чем доволен. Более того, я не забыл потешить своё тщеславие зарождавшимся гвалтом и столичными пересудами знати. Поэтому нынешние кольца более чем радовали глаз своим великолепием. Отменная и мастерская работа артефакторов Плеяды.

На большом пальце левой руки отныне находился изменившийся серебряный перстень с символом «VI» и парой тёмных клинков по бокам от оного и вставленным рубином. VI– Значит, что отныне я сконатель. Клинки означают – Старший. Красный рубин же инкрустируют лишь воителям с силой духа первого спектра.

На указательном пальце отныне покоился аксессуар с символ – «VI» и тот явно выделялся на общем золотом фоне. Чуть выше цифры красовался всего один драгоценный ярко-алый гиацинт наивысшей огранки, означающий мою принадлежность к молнии, внутри которого слабо пульсировали три ярко посверкивающие жилы.

Вот только отныне и с тех самых пор, как я стал князем к двум этим артефактным предметам добавились чары иллюзии. По крайней мере, теперь это объясняло тот факт, почему кольца Трубецкого были такого низкого ранга, а Потёмкин по долгу своей службы и вовсе отказался от их ношения. Обоим стариканам указом императора дозволялось скрывать свои силы. И всё благодаря их титулам. Ведь как ты ни крути, столпы хоть и были главной ударной мощью империи, однако те, кто носил княжескую ливрею, были на полшага впереди. Правда, я очень сомневаюсь, что Трубецкой или Потёмкин проиграют в прямом столкновении тому же столпу Воронцову. Оба старика даже без духа были одними из самых могущественных людей в империи после императора.

На безымянном же пальце всё также находился бессменный тёмный перстень уникума. По итогу складывался закономерный итог.

Архимагистр третьей степени магии молнии. Старший сконатель. Столп империи.

Что ж, отныне я имперская элита. Правда, правая рука через некоторое время обзаведется своими приблудами. Властительным перстнем князя и плетенным кольцом, из-за которого на меня и нахлынуло то самое предательское волнение. Поэтому совсем скоро я заимею весь полноценный набор аксессуаров различной значимости.

К тому же на осознание собственной важности и эгоизм давили еще несколько неоспоримых фактов. Паутина более суток разрывалась от различных новостей, а мой аккаунт в Златограме со слов теперь уже молодой мамы Ванессы продолжал набирать репутационные обороты. Совсем недавно эта хитрая лиса начала добавлять на мою странницу прошлогодние видеоролики со столпового магинария, и подобный манёвр за короткое время повысил мой авторитет и так называемую социальную значимость, а также вновь добавил топлива в обсуждение моей персоны. Хотя клеймо Палача Империи осталось неизменным.

Столица же после случившегося стояла на ушах второй день кряду. Множественные развлекательные заведения и салуны то и дело судачат о произошедшем на оценке. По донесениям же Хельги, многая знать заняла выжидательную позицию, потому как каждый дурак в империи знал, что против меня играли сразу несколько княжеских представителей и некоторые высокопоставленные святоши. И пока некоторые аристократы, такие как Акинфов и Воронцов, в тихой злобе продолжали ненавидеть простолюдина-выскочку, церковники по неподтвержденным слухам исходили натуральной желчью. Да и вариантов их злости ко мне более чем предостаточно. Похоже, своими поступками я отдавил их так называемому воинству света болезненную мозоль.

‒ Ведь как можно… ‒ тихо хмыкнул я, передразнив отчет фон Тек, стоя на балконе и глядя на то, как в небе стали проявляться звезды. ‒ Палач Империи ходит и дышит! Убийца и кровавый мясник на свободе! Так нельзя…

Ох, Бездна, до чего мне всё-таки нравится такая напряженная жизнь и обстановка. Никогда не знаешь, кто первым нанесет удар. Весьма будоражащее и пьянящее чувство.

Правда, стоило прикрыть от нахлынувшего удовольствия веки и глубоко вдохнуть влажный осенний воздух, как за дверями раздался вкрадчивый голос Урусова.

‒ Господин, у нас почти всё готово для встречи важных гостей. Остались только… вы. Костюм давно прибыл от портного. Госпожа Хельга заявила, что вам надобно переодеться и привести себя в порядок.

Да. Важные гости в лице Трубецких и Потёмкиных, а также одно из судьбоносных событий в жизни. И почему мне кажется, что после совета князей и приёма Романовы не оставят это без внимания? Точнее вторая влиятельнейшая особа в империи. Всё же подстраховался я заранее не зря.

‒ Раз начальник моей службы безопасности так говорит, то и вправду стоит поторопиться, ‒ ухмыльнулся я, выходя навстречу дворецкому.

‒ Ваше преблагородие, ‒ вдруг мягко проговорил слуга, следующий позади меня. ‒ Если вы позволите, то я хотел бы заранее поздравить вас со столь знаменательным и предстоящим событием в вашей жизни. Я почему-то не сомневаюсь, что всё выйдет так, как вы и задумали. Хотелось бы сказать, что я и вся прислуга в доме горды тем, что служат вам. Ведь вы один из тех, кто доказывает простолюдинам и всему миру, что в наше неспокойное время возможно всё.

Честен. Исполнителен. Верен. Говорит от всего сердца. Хельга не зря его проверила таким образом. А более мне ничего и не нужно.

‒ Благодарю тебя, Терентий, отрадно слышать, ‒ со слабой улыбкой кивнул я старику. ‒ Весьма отрадно, но поздравлять покамест рановато. Впереди еще предстоит разговор. Достаточно изнурительный разговор.

***

‒ По правилам, ты не обязан этого делать, ‒ колко заметила Хельга, стоя рядом со мной на ступенях главного входа. ‒ По крайней мере, встреть их внутри, а не здесь. Ты князь как-никак и глава будущего рода.

‒ Знаю, ‒ отмахнулся лениво я, глядя как вдали замаячили силуэты сразу нескольких автомобилей. ‒ Но как хорошо, что мне чихать. И как хорошо, что мало кто знает, что я уже князь.

‒ Рита была права на твой счет, ‒ фыркнула демонстративно женщина, скрывая довольную улыбку. ‒ Ты неисправим.

‒ Об этом я тоже знаю, ‒ после этого заявления я невольно скосил глаза на обтягивающий строгий костюм магини, стройный стан, высокий каблук и туго затянутую гриву светлых длинных волос. ‒ Кстати, замечательно выглядишь. Твой вид… возбуждает.

От неожиданного выпада мордашка фон Тек резко дёрнулась в лёгком ошеломлении, но уже в следующий миг та расплылась в сладкой и заметно смущенной улыбке.

‒ Ты действительно неисправим даже в столь напряженные моменты. Останешься таким до конца своих дней, и я подобно Рите всегда буду рядом с тобой, ‒ тихо прошептала женщина с участившимся сердцебиением, правда, секунду спустя одарённая взяла себя в руки. ‒ Поэтому в награду за эту ситуацию я тебе кое-что расскажу. Не хотела говорить без их ведома, но эти двое вряд ли теперь решатся. После присвоения тебе титула князя они опасаются к тебе подступиться.

‒ О чем ты? Кто меня опасается?

‒ Вадим и Ванесса, ‒ тихо произнесла Хельга, заглянув мне в глаза. ‒ Даже не опасаются, а бояться.

Во имя Угорских Бесчинств! Что за абсурд?

‒ Почему? ‒ хмуро вопросил я. ‒ Чем я их обидел?

‒ Расслабься, ‒ спокойно хмыкнула Хельга. ‒ Они бояться не тебя, а того, кем ты стал. Всё дело в Гордее…

‒ Гордее? Это ведь их…

‒ Сын, да. Они хотели, чтобы ты стал его крестным отцом, а я крестной матерью, но подойти с таким предложением к целому имперскому князю… Думаю, ты и сам всё прекрасно понимаешь. По крайней мере, теперь. Они даже хотели назвать его в твою честь, но после всего посчитали, что это будет грубо.

Разрази меня трижды Бездна! Вот ведь…

‒ Ты умница, ‒ внутренне раздражаясь, похвалил я женщину, отчего та вновь неуловимо смутилась. ‒ Я решу этот вопрос, когда буду в Царицыне с проверкой, но перед этим выбью всю дурь из башки горе-папаши и его пустоголовых дружков, которые не вправили ему мозги вместо меня.

‒ Будь чуточку мягче, ‒ расплылась в ехидной ухмылке фон Тек, глядя на четыре машины, что уже миновали главные ворота. ‒ В таком случае, назад в Москву прибудешь уже с Ритой, Лизой и Леной, они хотят дождаться твоего визита. Ладно, хватит, совсем заболтал меня. Не князь, а трепло какое-то, ‒ вдруг насупилась женщина, принимая свой образ начальника службы безопасности. ‒ Думаю, тебе пора.

Закончила Хельга говорить в тот самый момент, когда машину только начали покидать оба князя и их жены. Причем делали это оба одновременно, не забыв одарить друг друга противоборствующими взглядами.

‒ Александр Александрович, Михаил Валерьевич, дамы, ‒ с радушной улыбкой заговорил я, медленно спускаясь со ступеней и наблюдая за тем, как оставшиеся машины покидают другие представители их семейств. ‒ Безмерно рад, что вы и ваши близкие почтили меня своим визитом и выкроили время на него.

‒ Хватит тебе, Захарушка, ‒ в ребяческой манере махнул тростью светлый князь, стоя под руку с весьма привлекательной особой женского пола. ‒ Я люблю приходить в гости. Это Мишенька у нас нелюдим.

‒ Ага, как же, любит он приходить в гости, ‒ поддел того хмуро Трубецкой, находясь в обществе своих улыбчивых супруг. ‒ Если только по долгу службы. Да прикончить аристократа какого-нибудь неугодного.

Стоило прозвучать данным словам, как вся троица женщин невольно скривилась и понимающе закатила глаза от произошедшей ситуации. Всё ясно. Судя по эмоциям их жен ‒ это обычное поведение стариков.

Сам же я невольно взглянул на прибывших с ними женщин. Ведь их жен и жен их сыновей я видел впервые, а прибыли те, что называется в полном сборе.

Юрий Трубецкой находился в обществе двух обворожительных спутниц, которые вовсе не хотели встречаться со мной взглядами и постоянно отводили те в сторону. Что ж, догадываюсь по какой причине.

А вот три супруги Олега Потёмкина были довольно-таки собраны и поистине серьезны. В данный момент они не сводили изучающих и внимательных взоров с моей персоны, а чувство было такое, словно по мне прошлись пылесосом. Если не ошибаюсь, то одна из жен княжича Потёмкина беременна, прямо-таки, как и вторая мать Алиши.

Далее шел напыщенный и мелкий сопляк в лице Феофана, который за прошедшее время заметно подрос, однако пронзал меня неизменным нахальным и недоверчивым взглядом.

Уже под самый конец мои глаза упали на чуть бледных и поистине обворожительных княжон, которые с натянутыми улыбками стояли в обществе своих родичей. К тому же черное и бирюзовое платья шли каждой боярышне как нельзя лучше. Правда, учащенное сердцебиение Алины и Прасковьи с потрохами выдавало их напряжение и скрытую нервозность.

‒ Работа у меня такая, ‒ решил оправдаться советник с веселой улыбкой глядя на жену, а после вновь обратил свой взгляд на меня. ‒ Ну что, Захарушка, веди. Показывай, что и как тут у тебя. Сейчас будем проводить тебе с Мишенькой полноценное знакомство. Ведь многих ты не знаешь вовсе, а кто-то знает тебя лишь заочно и с досужих слухов.

‒ В таком случае, прошу за мной, ‒ уважительно кивнул я всем присутствующим. ‒ Пора начинать…

***

Из различных слухов пару лет назад я узнал, что светлый князь был женат дважды. Однако одна из его супружниц погибла при весьма странных и загадочных обстоятельствах лет тридцать назад, а вторая смогла выжить лишь чудом при нападении. По всё тем же отголоскам именно тогда его только назначили на пост действительного тайного советника государя. А год спустя по империи прокатилась волна странных смертей высокопоставленных аристократов. Поэтому с тех пор у князя имеется лишь одна жена. Екатерина Потёмкина. Во многом она напоминала Ольга и Раису, достаточно видных и харизматичных жен Трубецкого, да и чего греха таить были те одного и весьма преклонного возраста, но выглядели до безобразия молодо. Все из троицы показались мне мягкими и обходительными, хотя такое было и не мудрено, ведь уже как семь или восемь лет они практически отошли от дел и совсем не участвовали в дворянских интригах.

Далее шли жены Юрия Трубецкого уже заочно мне знакомая парочка Елена и Жанна, которые и рассчитывали насолить моим делам с их собственной дочерью. Вот только сейчас те были обстоятельны и улыбчивы. Настоящие интриганки-аристократки. Елена была матерью Алины, а вот Жанна сейчас ждала своего первенца. К тому же более чем порадовал сын князя. Тот лишь отчасти был похож на отца в плане характера и на первый взгляд не казался таким вспыльчивым и склочным, а был вполне рассудительным и спокойным мужиком. Лишь только его взгляды, которыми он одаривал собственных спутниц жизни, говорили о его отношении к произошедшей в прошлом ситуации.

Ксения, Лидия и Кира. Именно так звали жен Олега Потёмкина. Родной же матерью Прасковьи оказалась Кира, а вот мелкий сопляк был сыном Лидии, Ксения же, как раз таки сейчас находилась на первых месяцах беременности, поэтому в обоих родах в скором времени будет пополнение.

Во многом трио женщин Потёмкиных было похоже, и нет, виной была не их внешность, все они кардинально различались по своей красоте и харизме, суть крылась в их поведении, манерах и аристократичной выдержке. Но тут, как мне кажется, я прекрасно понимал откуда растут ноги. Светлый князь. Правда, твёрдая рука старика прошла мимо Прасковьи. По крайней мере, так было вначале нашего с ней знакомства. Сейчас княжна совсем не похожа на себя прежнюю.

Как ни странно, но вечер выдался более чем приятным, интересным и познавательным. Даже Елена и Жанна спокойно выдохнули к концу ужина, потому как в целом мне было плевать на них. Но, как и всегда образовались три момента, которые выходили за рамки.

Первый момент оказался запредельным количеством вопросов, на которые мне пришлось ответить за всё время. Женщин интересовало многое. Начиная от моей жизни простолюдином и заканчивая последними достижениями на оценке в Плеяде.

Второй момент ‒ это постоянные пикировки Трубецкого и Потёмкина. Надеюсь, их выходки и характер не помешает моим планам.

Третий момент заключался в мелком сопляке. Судя по его глазам и бушующим эмоциям тот что-то подозревал и будь его воля мелюзга прикончила бы меня прямо за столом, как минимум ложкой из-под супа.

Ладно, так или иначе, но пора бы уже переходить к сути вечера.

‒ Дамы и господа, позвольте минуту своего внимания, ‒ негромко заговорил я, медленно поднимаясь с насиженного места и окидывая глазами всех находящихся за большим столом. ‒ По своей натуре я не привык тянуть время. Да и думаю, некоторые понимают, что сегодня может произойти нечто… судьбоносное.

После произнесенных слов обе матери Алиши моментально окаменели и напряглись, Алина и Прасковья еще сильнее занервничали, Трубецкой с сыном довольно и понятливо переглянулись, лишь только светлый князь и всё его семейство с интересом обратили свои взоры на меня.

‒ Михаил Валерьевич, как и говорил я сдержу своё обещание, ‒ отсалютовал я князю фужером с вином, отчего тот благосклонно мне кивнул, важно зашевелившись на стуле. ‒ Александр Александрович, ‒ обратился я к старику. ‒ Надеюсь, наш прошлый уговор еще в силе, и вы не будете вмешиваться в происходящее?

И загадочно переглянувшись с недоумевающим Трубецким тот утвердительно произнес.

‒ Разумеется.

‒ В таком случае, ‒ тихо заговорил я, сделав театральную паузу, а после обратил свой взгляд на Алишу и Прасковью, обе девушки уже были на грани выплеска запредельного количества эмоций, ведь за весь ужин они не проронили ни слова из-за обуреваемых их чувств. ‒ На правах действующего имперского князя, ‒ резкое изумление и шок в глазах многих женщин от чего те тотчас вздрогнули. ‒ От имени главы будущего рода Лазаревых, ‒ шок большего количества людей перерос в трепет и настоящий ступор. ‒ И лично от своего имени, я делаю предложение руки и сердца Алине Трубецкой и Прасковье Потёмкиной… ‒ и переглянувшись с взбудораженными князьями, которые стали медленно подниматься со своих мест, и не менее шокированными княжичами, спокойно добавил. ‒ И прошу от ваших родов на то дозволения и благословения…

Глава 13. Вотум князей, акт устрашения и те, кто за гранью Астрала...

‒ ЧЕЕЕГООО?! ‒ громким возмущающимся фальцетом, похожим на крик петуха, завопил в мгновение ока Феофан, подскакивая резко на ноги, будто ужаленный в задницу. ‒ Да не бывать этому! НЕ ОТДАМ я тебе свою сестру! ‒ с вздымающейся грудью продолжал пищать мелкий сопляк, что было сил. ‒ Ты! Ты! Ты… УБИЙЦА! А Алишу!.. Алишу… люблю я! Я буду её мужем!

Ха-ха-ха! Сучья кровь! Кто бы знал, что будет так… весело. Но в чем-то я даже ему благодарен.

Ведь своим визжанием тот невольно сбил градус стремительно подскочившего напряжения и стянул половину внимания на себя. Ну, давай, Потёмкин, не молчи и начни первым. Твой выход. Сделай так, как я и предполагал. Нужен тот самый рывок!

Из обоих князей и княжичей уже вовсю фонтанировало недоумение и скрытое изумление. Часть женщин не сводила взоров с глав родов, дожидаясь их слова, включая нервничающих Алину и Прасковью, а часть была поглощена заявлением Феофана.

‒ А ну цыц! ‒ вдруг холодно прошипел светлый князь, разгибая до конца спину и поднимаясь на ноги, между делом опаляя мальца задумчивым взглядом, отчего тот сразу стушевался и поник. ‒ Гляди ж ты как разошелся, судья недоросток! Тоже мне, любовник нашелся! Помни, с кем говоришь, и не позорь меня! Тебе сказали, что князь перед тобой! А ты кто? ‒ нещадно припечатал Потёмкин, вогнав в еще большую краску шокированного мальчишку, а после обратил свой взгляд на хмурого Трубецкого, который не сводил своих цепких глаз уже с меня. ‒ Мишенька, позволишь?

На мгновение размышляющий о чем-то старик оторвал свой взгляд от моей персоны и с подозрением взглянув на советника, лишь кратко кивнул.

Крыло херувима мне в зад! Да! Шаткий игровой процесс пошел…

‒ Ай, да Захарушка! Ай, да шельмец! ‒ ухмыльнулся мне тепло светлый князь. ‒ Молодец. Хвалю за оперативность. Сразу двух боярышень в жены захотел. Не хило. Не ожидал, что ты так скоро этим займешься.

Ладно, так и быть. Покамест не буду тебя разочаровывать. Рановато. Ну, давай, теперь…

‒ Это… правда?.. ‒ вдруг поинтересовался Трубецкой у Потёмкина, а его брови невольно взлетели вверх. Даже его всколыхнувшаяся аура улеглась.

Во имя Бездны! Да! Теперь на этом всё! Можно расслабиться.

‒ Ты про титул князя и свой род? ‒ ухмыльнулся злорадно светлый князь, под изумлённые взгляды присутствующих. ‒ Правда. О таком не лгут.

‒ Когда? ‒ тихо обронил старик, протяжно выдыхая, параллельно с этим на мгновение прикрывая веки, а уже секунду спустя тот оказался полностью спокойным.

‒ Три месяца назад. Дарован государем за множественные заслуги перед империей. Ну и еще за пару щепетильных, скажем так, моментов. Увы, Мишенька, не одни мы с тобой ему должны, но и Романовы тоже. Наш пострел везде поспел. У Захарушки весьма солидная поддержка в империи. Это только недалёкие идиоты думают, что он один.

Однако уже в следующий момент не до конца спавший градус напряжения полностью сбил Трубецкой своим громогласным смехом и, так и не разогнув спину до конца, со всего маху приземлился обратно на стул.

‒ Ох, Захар-Захар, ты и вправду шельмец. Да такой, что даже у меня волосы дыбом встают. Всех сейчас обставил и еще вскоре обставишь… ‒ смеясь выпалил мужчина, утирая выступившие слёзы. ‒ Князь и глава рода в двадцать лет, это ведь надо же. Кому сказать ‒ не поверят. Теперь понятно, почему ты столько времени молчал. Недооценил я тебя. Ой как недооценил! ‒ качая довольно головой, тихо начал бормотать себе под нос старик, размышляя вслух, но уже в следующий миг, резко замолчал и обратил свой взгляд на бледную и панически сглатывающую внучку, которая в ответ не сводила с деда тревожных глаз и тепло той улыбнувшись, решительно кивнул. ‒ Хотя в одном я на твой счет оказался прав. За тобой Алиша будет как за каменной стеной, ‒ и, повысив голос на удивление Потёмкиным, громко заявил. ‒ Дозволение и благословение от главы рода Трубецких у тебя отныне имеется. Я даю тебе своё согласие на этот брак.

‒ Как отец Алины, я тоже, ‒ быстро отозвался Юрий, скрывая облегченную улыбку.

Ох, хвала Бездне! Всё-таки я не настолько дерьмовый планировщик, как думал.

‒ Спасибо! Спасибо, деда! ‒ радостно завизжала Алиша и сорвавшись с места на глазах у пораженных Потёмкиных рванула к старику, и несколько раз поцеловала того в щеки, а закончив с родичем и невольно сглотнув, подняла уже счастливый взгляд на меня. ‒ Я тоже… Я тоже согласна…

‒ Ты вот так просто отдашь Захарушке свою драгоценную внучку? ‒ с лёгким недоумением поинтересовался Потёмкин, озадачено посмотрев на Трубецкого, а после самопроизвольно скосил взор на смертельно бледную Прасковью.

‒ Саша, вот в этом и есть наше с тобой различие, ты весь в интригах и паутине погряз с ног до головы, я же человек иного склада ума. Мы разные с тобой, ‒ с какой-то грустной улыбкой вдруг заявил его собеседник. ‒ Нет, я не виню и не осуждаю тебя. Ты делаешь всё верно. Всё должно совершаться на благо рода. Однако у меня наряду с данным неоспоримым фактом стоит еще один непреложный завет. На благо рода, но не в ущерб своим близким. К тому же, ‒ и скосив на меня взгляд, тот залихватски мне подмигнул, ‒ где еще для своей внучки я найду подходящую, а главное достойную партию? А достойнее Лазарева сейчас никого не сыщешь. Репутация у него своеобразная и для кого-то пугающая, но и выходить замуж моя Алиша будет не только за столпа империи, а наряду с этим за молодого князя и основателя собственного рода, тем самым став женой-основательницей и сразу княгиней. О большем и мечтать нельзя. К тому же где вы видели такую молодую княгиню? ‒ дерзко выпалил Михаил, стрельнув провокационно глазами на Потёмкиных. ‒ Да и нравится он ей. Так что с желанием внучки я более чем солидарен. Кое-какие нюансы еще требуется обговорить, но это мы уже сделаем с Захаром с глазу на глаз как главы двух… союзных родов.