Последний рейдер

Глава 9

На следующее утро, сидя в лаборатории, Александр вдруг вспомнил, что послезавтра у него день рождения. Семь месяцев назад он даже в кошмарном сне не увидел бы, что свой тридцатилетний юбилей будет встречать на Корфу в компании охранников и лаборантов, каждый второй из которых был агентом СБ. Его мысли опять завертелись вокруг службы безопасности, планеты-тюрьмы и своих шансов на побег. Бежать отсюда он не мог и, разозлившись, пнул ни в чем не повинную магнитную пушку.

— Если вы так будете обращаться с казенным оборудованием, то лишитесь рыбалки и перестанете быть героем местных рыбацких баек.

Александр обернулся к дверям и увидел ту самую девушку, которой он помог вчера выбраться из разбитого флаера. Его раздражение вылетело вместе с пинком, и теперь он, уже довольно спокойно, сказал:

— Вы не туда попали, столовая находится в противоположном конце периметра.

— Значит, вы являетесь шеф-поваром и моим начальником! — улыбнулась девушка. — Ведь это вы доктор Морозов?

— Кто вам сказал, что у меня докторская степень?

— Ага, это вы! — Она удовлетворенно кивнула головой. — Позвольте представиться, я — Ирина Стоун, ваш новый консультант по компьютерным системам.

«Интересно, что ее привело в такую дыру? Наверняка она связана с СБ».

Подобные мысли Александра можно простить — на Корфу женщины, а тем более красивые девушки, величайшая редкость. По логике вещей она была агентом СБ. Занятый такими мыслями, Александр машинально спросил:

— Мисс или миссис?

— Мисс, — насмешливо улыбнулась она.

Он мысленно ругнулся на себя за неожиданную растерянность.

— Вольнонаемная или в заключении?

— Вольнонаемная.

— Вы мне так и не ответили, кто вам сказал, что у меня докторская степень?

— Полковник Мадрат. Он же и назначил меня сюда.

Александр окончательно убедился в своих подозрениях.

— И давно вы работаете на Корфу? — Он выделил слово «работаете».

— Уже три года.

— Со стажем, да?

Она не поняла его усмешки и сказала с обидой:

— Если не верите в мою профессиональную пригодность, то я могу запросить свой диплом и список научных работ — они находятся в отделе кадров на центральном посту.

— Да нет, что вы! Я и без того знаю, что сюда посылают только самых лучших. Вот, например, как меня.

— От скромности вы не умрете, доктор Морозов.

— Я же вам сказал, что я не доктор.

— Как же мне обращаться к вам? — Взгляд ее больших синих глаз был невинным, но Александр подозревал, что она посмеивается над ним. Ну хорошо…

— Можете обращаться ко мне формас Морозов.

— Это что, тоже ученая степень? — Похоже, она была в искреннем недоумении.

— Да, в некотором роде. — Он решил сменить тему разговора. — Вы уже зарегистрировались у научного руководителя поста?

— Еще нет. Я даже не знаю его имени, да и виделась пока только с комендантом.

— Не знаете фамилии руководителя?! — в притворном ужасе воскликнул Александр. — Да-а. Тогда идите вон в то здание, там его вотчина. У него, в отличие от меня, и в самом деле докторская степень. Как же вы не слышали его имени? Оно известно на многих десятках планет. Зовут его Бенджамин Клоакер. Крупнейший ученый и замечательный человек! Доктор Б. Клоакер, запомните!

Александр умышленно исказил фамилию. Так Клакера прозывали за глаза, и он терпеть не мог этого прозвища. Правда, за свою проделку Александр мог лишиться рыбалки, но уж слишком велик был соблазн. Он с великим трудом сдержал предательскую улыбку.

— Какая-то странная фамилия? — Ирина нахмурилась в сомнении.

— Не вздумайте ему об этом сказать! Напротив, как можно чаще повторяйте ее, он это просто обожает. Что поделать, у каждой знаменитости есть своя маленькая слабость. Мы прощаем ему эту мелочь… Вы уверены, что не читали его фундаментальный труд «Разложение персейских млекопитающих на составляющие по методу Бранштейна»?

— А он что, космозоолог? Тогда почему руководит энергетической лабораторией?

— Я ж вам говорю, он — гений! Любая область науки ему доступна!

— А когда мне приступать к работе?

— Сразу же после того, как отметитесь у доктора Клоакера.

Через двадцать минут она влетела в лабораторию, кипя от негодования.

— Признавайтесь, вы специально это сделали?!!

Александр повернулся к ней и еле сумел сохранить серьезное выражение лица.

— Сделал что?

— Вы же сказали, что его фамилия Клоакер.

Представив себе, как она говорит это Клакеру, а он, не поверив, просит повторить и какая у него была потом физиономия, Александр не сумел сдержать улыбки.

— Что вы смеетесь? — Она, рассвирепев, схватила со стола кипу листов и запустила ими в Морозова. Но он уже не мог остановиться и, согнувшись пополам, непростительно заржал во все горло. Ирина, представив, какого сваляла дурака, подбежала к нему и принялась лупить его какой-то пластиковой папкой, начисто забыв о служебной субординации. От смеха Александр не мог даже убежать и только прикрывал голову рукой. Девушка посмотрела на него, и ей тоже стало смешно.

Когда они успокоились, Александр заговорил:

— Простите, ради бога, я знаю, что по отношению к вам это было нехорошо, но не мог упустить такой удобный случай. Мы с Клоакером… гм… мягко говоря, не дружим.

— Ладно, прощаю. У меня он тоже не вызвал ощущения доверия. К тому же у вас был такой уморительный вид, когда вы держались за живот, а ваши брюки сзади разошлись по швам…

Александр покраснел и, вскочив, нащупал совершенно целые штаны. Он улыбнулся и сказал:

— Один-один! А теперь, когда мы квиты, приступайте к работе. Будьте так добры, мисс Стоун, сходите к Клоак… гм, к Клакеру и передайте ему мою заявку на реаниматор Синельникова.

Она недоуменно посмотрела на него.

— Вы что, опять хотите подшутить надо мной? Здесь же лаборатория поля.

— Тс-с. Это — маленький секрет, но вам я скажу. Дело в том, что совсем скоро у меня день рождения. И это дело надо отметить.

Клакер долго сопротивлялся и все пытался разузнать, для чего Морозову нужен реаниматор. Кое-как Александру удалось уговорить брюзжащего руководителя, сказав, что аппарат необходим для измерения сопротивляемости живого организма в поле биквадратного тяготения. Что такое биквадратное тяготение, Клакер не знал (что неудивительно, поскольку Александр этот термин выдумал за минуту до разговора), он обещал подумать, а сам тотчас побежал к Мадрату. Полковник проконсультировался с учеными из дублирующей лаборатории и выяснил, что Морозов врет.

— Тут что-то нечисто, — задумчиво пожевал губами Мадрат. — Ладно! Закажи реаниматор, думаю, ничего особо криминального он с ним не придумает. А я прослежу, чтобы наши спецы ничего не пропустили из действий Морозова!

Через два дня с центрального поста прибыл реаниматор Синельникова, и Александр распорядился поставить его рядом с преобразователем углеводородов Местера. И под удивленными взглядами пяти лаборантов и Ирины безуспешно начал вспоминать, что с чем соединял Рамирио. Девушка была настолько заинтригована непонятным поведением шефа, что подошла поближе и спросила об этом. Любопытство сгубило кошку — Александр отправил ее на склад за шлангами потоньше и подлиннее, а остальных разогнал по рабочим местам. У него не было знаний Рамирио, поэтому пришлось действовать методом тыка. Кроме того, он смутно припоминал, что Хорхе подключал еще какой-то прибор в эту невообразимую систему. С превеликим трудом он вспомнил, чего не хватает, и аппарат — бред сумасшедшего — заработал.

К концу рабочего дня он добился первого стакана, который вонял, как капуста, протухшая год назад. В честь опытов Александр всех отпустил пораньше, а самому проверять полученное зелье на крепость не хотелось, поэтому он стал дожидаться второй партии. После регулировки крепость напитка, видимо, увеличилась, но запах упорно не исчезал. Александру стало интересно, почему самогон не пахнет, например, персиками. Какой дурак придумал смешивать газ с вонючкой из тухлой капусты?!

Солнце Корфу уже закатилось, как всегда практически в одно мгновение, когда он добился настоящего, концентрированного, желеобразного, умопомрачительного и сногсшибательного спирта. Он опробовал полстакана, затем еще. После пятого полстакана Александр поплелся к себе в личную камеру, удивляясь, почему дверей стало две, но такие узкие, что проходишь в них только с третьей попытки.