Последний шанс фрегатен-капитана

Вечер в Интерклубе

— Вчера у нас был вечер дружбы норвежцев и англичан, — сказал Курбатов. — Было две группы моряков: с английского «Сильверсэнда» и с «Вестероллена» — норвежского судна. Последнее пришло вчера утром, оно стоит еще на рейде в ожидании места у причала. А для «Джулиуса» мы проводили мероприятие… Подождите, сейчас уточню.

Начальник Интерклуба перекинул листок настольного календаря.

— Вот, — сказал он. — Вечер встречи с моряками из Западной Германии. Тринадцатое число. Значит, это было позавчера.

— Следовательно, вы можете утверждать, что вчера моряков с «Джулиуса Пиккенпека» у вас не было? — спросил Юрий Алексеевич.

— Не было организованных групп с этого судна. А одиночки, уже побывавшие у нас однажды и знающие дорогу сюда, заходят к нам, как говорится, «на огонек». У многих из них пользуется популярностью наш бар.

— А вот этот человек был у вас вчера?

Майор Леденев показал Семену Ивановичу фотографию радиста.

— Знакомое лицо… По-моему, я его видел. Но вам лучше спросить у нашей тети Дуни. Уж если он у нее что-нибудь покупал, она запомнила его.

— Вчера вы были в помещении Интерклуба в течение всего вечера?

— Да, вчера я задержался до десяти.

— Вы не допускаете какой-нибудь ссоры между моряками?

— Допускаю. У нас бывают подобные вещи. Редко, но бывают. Особенно в баре… Мы, конечно, всегда начеку. Но вчера ничего такого не было. Во всяком случае, в моем присутствии. А если б что-нибудь случилось потом, мне бы уже доложили. Еще раз советую поговорить с Савицкой. Не забудьте спросить и тех переводчиц, что дежурили вчера вечером.

«Молодец, — мысленно похвалил Курбатова Леденев, — четко все излагает. И даже не спросит, кто этот человек, которым интересуется уголовный розыск, зачем он нам. Выдержка…»

— Сколько вам лет, Семен Иванович?

— Двадцать семь, — ответил Курбатов и вдруг покраснел. — А что?

— Да нет, я просто так. Трудно вам, наверно, бывает: сложная публика…

— Бывает временами трудно. Но дело-то важное, можно и потерпеть.

Он уже справился с замешательством и спросил деловым тоном:

— Пригласить Евдокию Абрамовну?

— Нет, я пройду к ней. Сейчас ведь посетителей не ожидается.

— Первые прибудут через полтора часа, не раньше.

— Мне, — сказал Юрий Алексеевич, — надо бы иметь списочек вчерашних переводчиц… Не составите ли, пока я буду говорить с Савицкой?

— Список есть, — ответил Курбатов. — Вот он, возьмите.

Рабочих в баре, когда майор вошел туда, уже не было. Евдокия Абрамовна возилась за стойкой, расставляя посуду и бутылки.

— Если выпить, то я еще не готова, подождать придется, — сказала Евдокия Абрамовна Юрию Алексеевичу, видимо, приняв его за раннего посетителя.

— Нет, нет, Евдокия Абрамовна. Мне надо поговорить с вами. Позвольте представиться — инспектор уголовного розыска. Зовут меня Юрий Алексеевич.

— Очень приятно, — сказала буфетчица. — А меня звать Евдокией Абрамовной. Иностранцы, так они тетей Дуней кличут…

Они сели за один из столиков в пустом зале бара, и Леденев достал фотографию Груннерта.

— Не доводилось вам видеть здесь этого человека? — спросил он.

— Видела, — сказала буфетчица. — Это немец из ФРГ. Был у меня здесь. Вчера и позавчера. Первый раз они всей командой были, а вчера он с двумя другими пришел. Пьет крепко, но головы не теряет. Зовут его Оскар, он вчера подходил ко мне, когда бутылку водки навынос брал, и все пальцем в грудь тыкал и приговаривал: «Оскар, Оскар…» По-русски не говорит.

— Ну и глаз у вас, Евдокия Абрамовна! — восхитился майор. — А с кем он был вчера?

— Один такой худощавый и черненький…

«Стюард Иоганн Элерс», — отметил про себя Юрий Алексеевич.

— А второй?

— Второй — приметный парень. Здоровый такой и с рыжей бородой.

«Это боцман, — подумал Леденев. — Значит, все трое были здесь».

— И много они выпили?

— Сначала вот этот Оскар заказал бутылку «столичной». Они ее все только и заказывают, хотя у меня полно заграничной выпивки. Так вот. Взяли они бутылку. В баре было пусто, норвежцы и англичане в большом зале проводили вечер дружбы. А эти заказали бутылку водки и черный кофе и распивали в углу. Потом еще брали по рюмке два или три раза за вечер.

— Вы ничего не заметили странного в их поведении? Они не ссорились?

— Вроде сидели смирно, по-своему лопотали.

— Вы сказали, что этот человек, который называл себя Оскар, брал водку с собой?

— Я как-то глянула в тот угол, где он сидел с друзьями, и увидела, что там уже другие ребята. Значит, решила я, ушел Оскар. Потом, минут, наверно, через десять, опять появляется он, плащ держит на руке.

— Что, у него был плащ? — быстро спросил Леденев.

— Да, был плащ. Он на руке его держал…

«Плаща в районе убийства не обнаружено», — отметил Юрий Алексеевич.

— Он подошел ко мне, — продолжала Евдокия Абрамовна, — и показал на бутылку «столичной», хочу, мол, купить. Я сделала знак рукой, что ему, наверно хватит, но Оскар… очень просил меня продать еще бутылку. Он благодарил меня, кланялся, потом купил два значка, памятных, с гербом нашего города, и один из них подарил мне. Вот он.

«Верно, — подумал Леденев, рассматривая значок, — точно такой же был на лацкане пиджака убитого радиста».

— Значит, вы видели, как уходили товарищи этого человека?

— Нет, не видела.

— Ну и что было дальше?

— Я поставила бутылку на стойку…

— Как поставили? Покажите… Вот на этой бутылке…

— Хорошо. Вот так.

Евдокия Абрамовна взяла бутылку «сенатора» за нижнюю часть корпуса большим и указательным пальцами правой руки, подняла над столом и вновь поставила на место.

— В какой руке держал он плащ?

— Не припомню. Сейчас… Кажется, в правой.

— Так значит, бутылку он взял в руку и с нею ушел?

— Нет. Он схватил ее и сунул во внутренний карман пиджака.

— Понятно… А не заметили вы, чтоб кто-нибудь пошел за ним следом?

— Нет, не заметила. Народу было много. Хлопот у меня и без того хватало.

— Конечно, конечно, я понимаю, Евдокия Абрамовна… Тогда еще один вопрос, и я откланяюсь. Вы запомнили, когда Оскар покупал водку?

— Да, было половина одиннадцатого…

— Ну вот и все. Большое вам спасибо.

— А если он сегодня придет снова?

— Нет, — сказал майор, — нет, Евдокия Абрамовна. По имеющимся у меня сведениям, этот человек не придет к вам сегодня.

Когда Юрий Алексеевич покинул Интерклуб, к зданию подъехал автобус. Он привез группу моряков с голландского судна, стоявшего на дальнем причале порта. Леденев решил пешком отправиться в городской уголовный розыск. Там капитан Корда и подполковник Нефедов допрашивали Элерса и Хилльмера, тех моряков, что были с Груннертом.