Последний Вампир

05:05

В четверг вечером, через пять недель после нашей первой встречи. Ты только что дала свое последнее представление в балете перед назначенной операцией, и ты была измотана. Лежа в постели рядом со мной, ты чувствовала себя хрупкой, как фарфор, и была такой же бледной.

— Перестань волноваться, — упрекнула ты слабым голосом, тыча пальцем в мою голую грудь в тщетной попытке запугать меня. Я схватил твой палец и поцеловал кончик, затем плотнее укутал тебя тяжелым одеялом. Ты поежилась и зевнула, но в тебе все еще было достаточно сил, чтобы протестовать:

— Я буду в порядке, Роман. Ты работаешь в этой больнице и знаешь, как там безопасно.

Да, я действительно работал в этой больнице, отсюда мое несогласие с последней частью твоего заявления. Даже самых лучших больниц следует избегать, если это вообще возможно; люди гибнут тысячами от несчастных случаев и халатности, которые происходят в больницах по вине врачей ежегодно. Но твою операцию откладывать было больше нельзя. Время пришло.

До вечера четверга я склонялся к тому, чтобы позволить операции идти по расписанию. Я хотел, чтобы у тебя была жизнь, которую ты заслуживаешь, человеческая жизнь, и я хотел проводить с тобой больше времени, что обеспечило бы успешное завершение операции.

Еще одной вещью, которую я проделывал до этого момента, было успешное уклонение от твоих злободневных вопросов о существовании других вампиров.

Я объездил весь мир. Я прочитал все доступные материалы на эту тему о подобных мне. Я даже разговаривал с очевидцами, которые утверждали, что выжили или видели нападение вампиров, но все эти исследования ни к чему не привели.

— Расскажи мне еще раз о Владе Цепеше, — прошептала ты, прижимаясь ко мне. Это была твоя любимая история, самый страшный вампир в истории, история, которой я раззадоривал тебя, потакая тебе, потому что она ловко отклоняла нить расследования о существовании современных кровососов, кроме меня. Родившийся в Румынии в 1431 году, Влад был принцем Валахии и одним очень мерзким ублюдком, на жизнеописание которого в 1897 году Брэм Стокер опирался при написании своего романа «Дракула».

Я начал рассказывать историю, делая драматические паузы, когда это было необходимо. Ты смотрела на меня широко раскрытыми серыми глазами. В том месте истории, где Влад насаживает двадцать тысяч человек на деревянные колья и выставляет их трупы за пределами столицы Тырговиште, чтобы отпугнуть вторгшуюся на его территорию армию, Османской империи, ты прервала меня.

— Но ты никогда этого не сделаешь.

Я приподнял бровь, словно спрашивая: «Правда? — Откуда тебе знать?»

В твоих глаза загорелся такой мягкий и чудесный свет, что я буквально лишился дара речи.

— Потому что ты хороший вампир. Вот почему я так люблю тебя.

Тогда время для меня остановилось. Я говорил тебе десятки, нет, сотни раз, как сильно я тебя люблю. Как я боготворил тебя. Как сам воздух освящался, втягиваясь в легкие. Я мог часами поэтически рассуждать о том, как ты очаровательна, обезоруживающе и совершенно прекрасна, но ближе всего к взаимности ты подходила своими частыми — и замечательными, не пойми меня превратно — восклицаниями по поводу моих способностей как любовника, или моего тонкого вкуса в литературе или музыке, или моей старомодной грубой мужественности, которую ты находила «сексуальной».

Никогда прежде ты не произносила слов «Я люблю тебя».

Никогда прежде я не испытывал такой радости.

— Dragă, — прошептал я, обхватив твое лицо ладонями, — ты сделала меня самым счастливым человеком на свете.

В этот момент ты хихикнула.

— Это фигура речи, — сказал я, стараясь казаться строгим и неодобрительным в ответ на твой смех.

Но как я мог быть суров, когда ты любила меня?

Ты любила меня, и все было прекрасно в этом мире.

Именно в этот момент Судьба решила сыграть свою мелкую, но злую шутку. Зазвонил телефон, но мы не обращали на него внимания, пока не включился автоответчик и комнату не заполнил командный голос, чуть потрескивающий от помех.

— Мисс Химура? Это доктор Мерфи. Мне нужно, чтобы вы позвонили мне как можно скорее. Просто, пожалуйста, позвоните мне при первой же возможности.

Звонок прервался.

Мы замерли и посмотрели друг на друга, охваченные внезапным леденящим душу страхом, который испытывают люди, получающие зловещие телефонные сообщения от медицинских работников. Мы знали, что это нехорошо, но не знали, насколько все будет плохо, пока ты не вылезла из постели и не перезвонила доктору Мерфи, даже не потрудившись прикрыть свою наготу халатом.

Как будто твоя внезапная дрожь и рука, которая поднялась, чтобы прикрыть твой рот, не были достаточным доказательством катастрофы, которая подкралась к нам, я слышал каждое слово, сказанное тебе на другом конце этой телефонной линии, благодаря моему вампирскому слуху.

— Мне очень жаль, мисс Химура, но произошел несчастный случай.

По всему твоему телу побежали мурашки. Ты подняла свой взгляд на меня, и мы уставились друг на друга через всю комнату.

Доктор Мерфи сказал: «Донор…ваш донор почки. Сегодня вечером он попал в автомобильную аварию. Он мертв».

Обычно это не было бы такой катастрофой. Во всяком случае, для нас — бедняга, который был твоим теперь уже мертвым донором, несомненно, поспорил бы. Но для нас время было вполне подходящее. Несмотря на то, что донор был мертв, он все еще был идеально подобран. Его почки могут быть извлечены из его тела, тебя могут срочно отправить на срочную операцию, потому что ты запасалась кровью в течение нескольких недель, операция может состояться, как и планировалось, пусть и немного раньше.

К сожалению, несчастный случай, в результате которого погиб донор, привел к таким тяжелым внутренним и внешним повреждениям, что он стал не только неузнаваемым, но и абсолютно неподходящим для донорства.

Его почки были полностью раздавлены, как и прочие органы.

Ты бесшумно сползла на пол, все еще сжимая в руке телефон. Я вскочил с кровати и обнял тебя. Мы сидели, сплетясь в единое целое, не знаю, сколько времени, пока, наконец, ты не вздохнула и не отняла голову от моего плеча.

— Ну что ж. Вот тебе и точность гадалки.

Я не мог произнести и слова. Я знал, что означает такой поворот событий. Ты восприняла мое молчание как приглашение.

— Она верно определила цену славы. Но другая часть… три способа взять мою кровь, когда придет время… ты помнишь?

Верно. Как я мог забыть?

Первый, даже не видя твоего лица. Второй — с поцелуем. Третий, не пролив ни капли из твоего тела.

Ты сказала:

— Забавно, все это время я думала, что это будешь ты. И это сделало меня счастливой, зная, что ты будешь тем самым. В каком-то смысле это меня успокаивало. Я подумала, может быть, ты дождешься окончания операции, так что я… — Ты мельком взглянула на меня, потом пожала плечами. — Чтобы я была вкуснее или что-то в этом роде. Или ты дал мне время свыкнуться с этой мыслью. Понятия не имею. Но теперь… это. Я умру, потому что кто-то еще попал в автокатастрофу. Это просто кажется таким противоестественным.

Ты продолжала говорить, но я отключился, потому что с леденящей ясностью осознавал, что должно произойти дальше.

В конце концов, гадалка была права.