Последняя битва дакотов

XIV. ИСТОРИЯ ПОВТОРЯЕТСЯ

Бизоны и другие животные паслись в основном на землях шайенов и арапахо. Туда часто приходили дакоты с севера, а с юга команчи и кайова. Это не вызывало конфликтов, поскольку шайены закопали военный топор с этими племенами.

Какое-то время белые переселенцы огибали страну шайенов, так как Орегонская дорога задевала лишь северное ее окончание, а дорога на Санта-Фе — южное. Но такое положение не могло длиться вечно.

В 1858 году в Скалистых горах было найдено золото. Прослышав об этом, через край шайенов и арапахо потянулись тысячи белых искателей золота, они передвигались вдоль реки Смоки Хилл с востока на запад и обратно. Обозы охваченных золотой лихорадкой людей истребляли и спугивали животных, сводили деревья по берегам рек.

Поначалу индейцы довольно дружественно относились к белым людям, однако вскоре начались конфликты. Рудокопы пробирались в лагеря индейцев и приставали к индианкам, пока их мужья отсутствовали.

Не считаясь с правами индейцев, белые основательно осели в предгорьях Скалистых гор, в западной части края шайенов. Правительство Соединенных Штатов заставило шайенов и арапахо принять это обстоятельство как свершившийся факт. По договору, заключенному в форте Уайз 18 февраля 1861 года, шайены и арапахо отдали правительству все свои земли за исключением клочка, расположенного между реками Арканзас и Биг Сэнди, этот клочок и назывался резервацией Сэнд Крик.

Резервация представляла собой бесплодную, песчаную территорию. Шайены и арапахо, не желая умирать с голода, по-прежнему кочевали по тем же местам, что и раньше, никак не беспокоя при этом белых людей. Иногда только, при случае, молодые, горячие воины совершали нападения.

Стада бизонов исчезли из мест, часто навещаемых белыми людьми, и потому в 1863 году среди шайенов и арапахо воцарился голод. По суровой необходимости они стали нападать на обозы белых, забирая продовольствие и не трогая людей.

В апреле 1864 года произошел случай, положивший начало войне. Фермер Рипли пожаловался в Кэмп Сэнборн, что индейцы увели у него с ранчо на Бижу Крик табун коней. Отправившийся вместе с сорока солдатами разобраться в этом деле лейтенант Данн наткнулся на группу индейцев, ведущих лошадей. Индейцы согласились отдать лошадей, заявив при этом, что те скитались по прерии. Но высокомерный лейтенант не стал вдаваться в дискуссии. Когда солдаты приступили к разоружению индейцев, началась схватка, в результате которой погибло четверо солдат, двое было ранено.

Губернатор Колорадо Джон Иване воспользовался ситуацией. Для противодействия индейцам в Кэмп Сэнборн был направлен майор Джэкоб Даунинг. Получив известие, что шайены напали на ранчо на Южной Платт, Даунинг немедленно отправился в погоню. Тем не менее, отряд покрыл пятьдесят миль, не видя ни индейцев, ни якобы подвергшихся нападению ранчо белых. Несмотря на это, Даунинг с сорока солдатами пустился в погоню во второй раз. На этот раз он наткнулся на лагерь шайенов в Сидар Каньон. Солдаты сразу же открыли стрельбу, убили двадцать шесть и ранили тридцать индейцев. Затем они сожгли все типи и отобрали у индейцев сотню лошадей, поделив их между собой.

В свою очередь полковник Чивингтон, командующий всеми добровольческими отрядами Колорадо, послал против индейцев лейтенанта Эйра с пятьюдесятью солдатами и двумя гаубицами. На пути Эйра попался брошенный индейцами лагерь, они убежали, завидев войско. Эйр уничтожил большое количество сушеного бизоньего мяса, порох, олово, одежду, всякое лагерное снаряжение, поджег все типи. Вскоре ему попался еще один лагерь, его во время предупрежденные обитатели тоже успели сбежать, с ним он поступил так же, как с предыдущим.

Во второй раз Эйр выступил в Денвер с приказом убивать шайенов везде, где он их встретит. В мае поблизости от форта Ларнед он вышел на лагерь шайенского вождя Лин Бира. На этот раз вождь вместе с сыном вышли с приветствием навстречу. Однако солдаты, не обращая внимания на все дружественные жесты индейцев, тут же застрелили и вождя, и его сына. Увидев такое, шайены бросились в бой. Четверо солдат погибло, трое было ранено. Главный вождь шайенов, Черный Котел, сторонник мирного сосуществования, удержал разъяренных воинов и дал лейтенанту Эйру отступить с поля боя.

После этого крайне безосновательного нападения Эйра члены шайенского воинского общества «Солдаты-Псы» напали на некоторые ранчо на Волнат Крик.

В это же самое время торговец Уильям Бент, друг шайенов и сам женатый на шайенке, пробовал охладить боевой энтузиазм полковника Чивингтона. Он заверял его, что шайены не хотят войны, желают сохранить мир.

Губернатор Ивэнс опасался, что нарастание конфликта может вызвать войну, в которой будет не обойтись одними добровольческими отрядами. Война между северными и южными штатами все еще тянулась, профессиональные солдаты требовались там. Поэтому губернатор отдал распоряжение, чтобы племена с равнин собирались в определенных местностях68 и таким образом можно было бы отличить мирных индейцев от воинственных. Однако к его воззванию прислушалось лишь несколько небольших групп, большинство опасалось какого-нибудь нового обмана.

Индейцы, убежденные, что белые стремятся к войне, собрались на большой совет на реке Соломан. На совет прибыли южные и северные шайены, арапахо и дакоты с реки Платт. Одни только северные шайены уклонились от вступления на военную тропу.

В начале августа 1864 года начались групповые нападения индейцев на станции для дилижансов69, расположенные по дороге Смоки Хилл и Орегонской дороге. Военные действия проводили не только шайены и арапахо. Часть дакотов орудовала на реке Платт, кайова же и команчи нападали на Техас.

Тем временем Уильям Бент не оставлял попыток добиться установления мира. По его инициативе майор Вайнкуп сопроводил в Денвер депутацию военных вождей для ведения мирных переговоров. Группу вождей возглавлял верховный вождь шайенов — Черный Котел.

Предложения о заключении мира, с которыми выступил Черный Котел, были встречены крайне холодно, раздавались угрозы в его адрес70. Тем не менее, вожди отправились в обратный путь в убеждении, что они успешно справились с заданием.

По возвращению в форт Лайон Вайнкуп разрешил шайенам раскинуть лагерь недалеко от форта. Однако губернатор, разгневанный на Вайнкупа, что тот так не вовремя привел депутацию вождей, вскоре отозвал его и на место коменданта форта назначил майора Энтони, а тот, не желая действовать против воли губернатора, велел шайенам выметаться из окрестностей. Шайены, не чувствуя, как над ними сгущаются тучи, отправились в резервацию на Сэнд Крик и расположились там на зиму…

Шайенские беглецы с вымазанными пеплом в знак траура лицами долго в молчании смотрели на дакотов. Первым нарушил молчание Та-Тунка-Сках:

— Теперь пусть наши братья шайены расскажут, что случилось в лагере вождя Черный Котел. Может быть, наше сочувствие облегчит вашу боль.

Тогда поднялся старейший из шайенов, Быстрый Мустанг, и сказал так:

— Случилось это в нашей резервации в лагере на Сэнд Крик. Вожди только что вернулись из Денвера, где заверили губернатора, что мы хотим жить в мире. Мы были уверены, что теперь нам со стороны белых ничего не грозит. Однако мы ошибались, мы недооценили жестокости белых, силы их ненависти к индейцам.

Наш лагерь был расположен на берегу реки, его прикрывали горы. Как-то в холодный день одна женщина вышла из типи по воду и с ужасом увидела на ближних холмах солдат. Она начала кричать, чтобы предупредить всех об опасности.

На ее крик из своего типи выглянул вождь Черный Котел. Увидев, что происходит, он поднял на шесте американский флаг, одновременно обращаясь к солдатам с заверениями, что шайены заключили с белыми мир. В ответ прогремел пушечный залп. Многие типи были сметены с лица земли. Белые солдаты начали ружейную стрельбу. Среди испуганных шайенов началась паника, воины побежали за оружием, пробовали переправить мустангов с другого берега. Женщины с детьми бежали к реке, пробовали укрыться в складках холмов. От огнестрельного оружия падали мужчины, женщины, дети и старики… Повсюду раздавались отчаянные мольбы о помощи, стоны умирающих.

Вождь Белая Антилопа не пожелал искать спасения в бегстве, он полагал, что вместе с другими вождями несет ответственность за то, что происходит. Встав со скрещенными на груди руками у шеста с флагом, он запел свою песнь смерти: «Ничто не вечно, кроме земли и гор…» И упал, сраженный пулей. Вождь Черный Котел тоже хотел, как Белая Антилопа, показать белым свое презрение, однако молодые воины силой увели его с поля боя.

Кое-кому из воинов удалось добраться до лошадей, другие, прячась в ямах и за крутым берегом реки, пытались, стреляя из луков, остановить белых, сделать возможным бегство женщин и детей. Презирая смерть, боролись они за жизнь своих близких.

А тем временем белые солдаты вторглись в лагерь. Они убивали, скальпировали, калечили всех, кто им попадался. Я сам видел, как солдат ударами длинного ножа ломал обе руки женщине с простреленной ногой. Я видел беременную женщину, лежащую с распоротым животом, а рядом лежало тельце еще не родившегося ребенка. Упала сраженная пулей жена Черного Котла, бегущие мимо белые солдаты еще много раз выстрелили в нее в упор. Убитому Белой Антилопе вырезали срам… Кучки женщин и детей укрывались в ямах, молили о жалости, но белые солдаты не знали жалости. Убивали всех и измывались над телами мертвых…71

Резня длилась до полудня, и жестокостям не было конца. Белые солдаты гнались не одну милю за теми немногими, кому удалось добраться до лошадей и спастись в прерии. Много, много невинных людей погибло на Сэнд Крик… И что нам теперь осталось?

— Вам осталась месть! — твердо произнес Желтый Камень.

Сейчас же шаман Ва хи'хи начал бить по своему чародейскому барабану, высоко поднял голову, отклонил ее назад, прикрыл глаза. Лицо его побледнело, застыло в каменной неподвижности. Вдруг барабан умолк, шаман упал спиной на землю, тело его окоченело, лишь судорожно дрожали руки и ноги. После долгого молчания он заговорил каким-то не своим голосом:

— Слушайте, слушайте все! Моими устами говорит с вами Великий Дух! Большое зло причинено индейцам! Пусть дакоты отметят за невинно пролитую кровь братьев шайенов и арапахо! Тени наших покойных отцов в стране Великого Духа требуют удовлетворения…

Ва хи'хи умолк, понемногу затихая, наконец открыл глаза, тяжело приподнялся:

— Дакоты… Вы слышали слова Великого Духа… — прошептал он дрожащими губами и снова умолк. Грудь его тяжело вздымалась.

— Война! — горячо воскликнул Длинное Копье.

— Смерть белым! — поддержал его Орлиные Когти.

— Мы требуем мести! — кричал Красный Кедр.

Воины выхватывали ножи и палицы, взывая: «Смерть белым!»

Желтый Камень бросал огненные взоры на воинов. Трагический рассказ Быстрого Мустанга о кровавой бойне, учиненной над шайенами и арапахо на Сэнд Крик, возбудил в нем страшный гнев и желание немедленного отмщения. Взволнованный до глубины души, он встал и обратился к собравшимся:

— На рассвете мы отправляемся в военный поход против белых. Тот, кто хочет идти со мной, пусть приходит с восходом солнца к типи совета.

Возмущение гнусными деяниями белых было так велико, что даже старики объявили, что они примут участие в военном походе. Никто даже словом не упоминал о том, что зима — не самая подходящая пора для того, чтобы начинать войну. Все жаждали мести.

Вернувшись в свой типи, Желтый Камень застал жен, причитающих и выкрикивающих проклятья белым людям. Скалистый Цветок, узнавшая от уцелевших женщин о смерти матери, сестры и отца, сидела полуобнаженная, с измазанным пеплом лицом и распущенными волосами. В знак великой скорби она расцарапала себе острым прутиком плечи и ноги.

Глядя на рыдавших в отчаянии женщин, Желтый Камень в немой ярости сжал кулаки.

— На рассвете выступаем против белых. Их ждет заслуженное возмездие, — коротко произнес он дрожащим от гнева голосом.

Услышав это, Ва ку'та тут же достал кожаные мешочки с красками, уселся у очага и стал раскрашивать лицо боевой раскраской.

Щедрая Рука подбежала к нему с криком:

— Да, сын мой, да! Иди и ты! Я хочу увидеть тебя, обагренного кровью этих бешеных белых волков! Не щади никого, убивай всех, как это делают белые!

— Я тоже пойду с тобой, отец! — воскликнул и Ва ко ки'йя.

Гордость распирала Желтого Камня. Вот какие были у него сыновья! Гневные искорки погасли в его глазах.

— Ты еще слишком мал, сын мой, — ответил он. — Зато ты, пока нас не будет, будешь заботиться о женщинах.

На военный совет пришли все мужчины вахпекуты, а также несколько жаждущих мести воинов-шайенов, несмотря на то, что после резни на Сэнд Крик и отчаянного бегства по скованной холодом прерии они находились в плачевном состоянии. У Быстрого Мустанга была забинтована голова, поскольку пуля разорвала ему кожу на левой щеке, у других тоже хватало всяких ран.

Желтому Камню пришлось немало потрудиться, пока он смог объяснить всем, что в зимнюю пору в войне могут принять участие лишь самые молодые и подготовленные воины. К тому же нельзя было оставить без всякой охраны от неожиданного нападения главный лагерь с женщинами, детьми, стариками и больными беглецами-шайенами. После долгих споров было решено, что в поход отправятся двадцать воинов вахпекутов, а также четверка мальчиков в помощь. Среди избранных находились самые отважные и опытные: Длинное Копье, Орлиные Когти, Красный Кедр, Малая Звезда, Длинное Перо и Парящая Птица. Ва ку'та также оказался среди избранников судьбы.

В конце концов в типи совета остались только участники похода, им надо было обсудить план действий. Первым взял слово Орлиные Когти, который в последнее время немало рыскал по окрестностям, частенько забираясь довольно далеко:

— Зимой на дороге не бывает больших обозов переселенцев, — говорил он. — Ездят только почтовые дилижансы да иногда небольшие торговые обозы, они состоят всего из нескольких фургонов и доставляют продовольствие станциям для дилижансов и в форты. В тридцати милях отсюда на северо-восток находится большая станция для дилижансов, там есть торговые склады. На этой станции для смены лошадей останавливаются все дилижансы, едущие вдоль реки Платт. Так что там есть и лошади, что необходимы нашим братьям-шайенам.

— А мой брат. Орлиные Когти, проверил, сколько людей находится на этой станции? — спросил Желтый Камень.

Орлиные Когти ответил:

— На этой станции у белого торговца есть магазин, он покупает шкуры у индейцев. Я был там раз, менял бизонью шкуру на порох и табак. При случае я как следует осмотрелся. Там живет семья этого торговца, трое мужчин и две женщины. Кроме них, на станции есть еще с десяток, может двенадцать белых. Некоторые, похоже, служили раньше в синих мундирах, явно умеют обращаться с оружием. Еще я видел там черного белого, он ухаживал за лошадьми.

— Ты точно видел склады с товарами? — задал вопрос Красный Кедр.

— Да, точно, эта станция снабжает несколько станций поменьше.

— Наверно, на складах есть продовольствие, оружие и боеприпасы, — вставил Парящая Птица. — Если бы мы сумели их захватить, мы бы возместили братьям-шайенам часть их потерь, понесенных на Сэнд Крик. Неплохая мысль!

— Хо! И верно, мысль неплохая, — согласился Желтый Камень. — Разрушение большой станции могло бы даже на какое-то. время прекратить поездки дилижансов.

— Я тоже один раз там был, — отозвался молчавший до тех пор Длинное Перо. — У станции есть невысокое ограждение из глины, камней и земли. Ворота открывают, только когда видят приближающийся дилижанс.

Желтый Камень о чем-то размышлял, затем произнес:

— Надо думать, служащие на станции хорошо вооружены. Силой нам туда не ворваться. Мой брат Длинное Перо говорит, что ворота открывают, когда прибывает дилижанс? Это хорошо… Пусть мои братья готовятся в дорогу. Выходим на рассвете!

Спустя два дня воины вахпекуты затаились в окрестностях станции для дилижансов. Они прятались в глубокой ложбине между холмами, те немного защищали их от порывов холодного ветра. Закутавшись в теплые бизоньи шкуры, они поджидали возвращения разведчиков.

Желтый Камень вместе с Орлиными Когтями уже во второй раз подкрадывался поближе к станции. По старому военному обычаю, прежде чем напасть, Желтый Камень хотел во всем как следует разобраться. Захватить станцию для дилижансов было нелегким делом, несколько отважных, хорошо вооруженных людей могли успешно защитить ее. Каждое находящееся на территории станции здание необходимо было захватывать отдельно. Желтый Камень решил прибегнуть к хитрости, индейцы были большими мастерами по части устройства ловушек.

Разведчики вахпекуты внимательно разглядывали колеи, проложенные колесами дилижансов на покрытой снегом, оледеневшей дороге вдалеке от станции. Они установили, что самое большое два дня назад с запада на восток проехал большой дилижанс. Теперь, очевидно, следовало ожидать дилижанс с востока. Установив это, разведчики вернулись в убежище среди холмов. Желтый Камень немедленно открыл военный совет и сообщил:

— Длинное Перо верно сказал, что станцию захватить будет нелегко. Силой нам через ограждение не пробиться, поэтому сделаем так, чтобы белые сами открыли нам ворота и впустили внутрь. Надо только не упустить дилижанс с востока.

— Хо! Желтый Камень хочет захватить дилижанс и в нем пробраться за стену! — восхищенно воскликнул Красный Кедр.

— Так я и хочу сделать, — согласился Желтый Камень. — Сейчас мы пойдем навстречу дилижансу. Напасть нужно вдалеке от станции, чтобы ее служащие не услышали отзвуков боя. Орлиные Когти и Длинное Перо подберутся к станции и будут внимательно наблюдать, что там происходит. В случае каких-то неожиданностей они должны немедленно нас предупредить. Мы будем находиться милях в трех на восток от станции рядом с дорогой. А теперь в путь!

Изогнувшись дугой, цепочка воинов двинулась к дороге. Когда Желтый Камень набрался уверенности, что никто со станции уже не услышит стрельбы, они забрались в лощину, откуда могли наблюдать за дорогой. Предположения Желтого Камня скоро подтвердились, с юга вдали показался дилижанс.

— Белый Ворон и Ва ку'та остановят лошадей, запряженных в дилижанс, а мы нападем на возницу, конвой и пассажиров, они обязательно окажут сопротивление. В запряженных лошадей не стрелять, они нам понадобятся, — распорядился Желтый Камень.

Дилижанс был все ближе. Возница то и дело щелкал кнутом, подгоняя лошадей, в конце долгого перегона они бежали не слишком резво.

Дилижанс приблизился к месту засады. Желтый Камень поднял руку вверх. Воины издали боевой клич и с места двинулись вскачь.

Завидев появившихся из-за холма индейцев, сидящий на козлах дилижанса возница крикнул, поторапливая лошадей, и хлестнул их длинным кнутом. Подхлестнутые, напуганные боевыми криками индейцев лошади с рыси перешли в галоп. Сидящий рядом с возницей конвойный поднял винчестер и несколько раз выстрелил, однако выстрелы с подпрыгивающего на камнях экипажа не могли быть меткими.

В то время, как Желтый Камень вместе с воинами окружали дилижанс сзади, Ва ку'та и Белый Ворон пробовали подъехать с противоположных сторон к бегущей в упряжке первой паре лошадей. Конвойный заметил их и мгновенно понял их намерения. С его стороны подъезжал Белый Ворон. Конвойный привстал одним коленом на козлах, прицелился из винчестера и двумя выстрелами сразил лошадь Белого Ворона. Лошадь со всей силой рухнула на землю, отбросив всадника далеко от себя. Пока конвойный стрелял в Белого Ворона, Ва ку'та сумел с противоположной стороны поравняться с первой парой лошадей. Возница достал было револьвер, однако заколебался, побоявшись, что может попасть в лошадь. Эта минута колебания погубила его. Ва ку'та ловко перескочил со своего мустанга на запряженную лошадь.

В ту минуту укрывшийся за лошадиным боком Красный Кедр поравнялся с дилижансом. Из-под шеи мустанга просвистела стрела, пущенная из лука, она вошла глубоко в грудь конвойного. Тот выпустил из рук карабин и, раскинув руки, скатился на землю.

Желтый Камень и Парящая Птица с двух сторон кинулись к дверкам дилижанса. Желтый Камень схватился за ручку, распахнул дверцы. Сидевшие в дилижансе пятеро мужчин сразу же принялись палить из револьверов, однако Желтый Камень молниеносно укрылся за боком мустанга. Тем временем Парящая Птица вскочил в дилижанс через другую дверцу, за ним — Длинное Копье с ножом в зубах и револьвером в руке. Загремели выстрелы, закипела отчаянная схватка.

Ва ку'та, сидящий на одной из запряженных лошадей, удерживал их, как мог, и они значительно замедлили свой бег. Возница бросил поводья и с револьвером в руках стал взбираться на крышу дилижанса,

где лежал накрытый брезентом багаж. Это заметил Красный Кедр и, поднявшись на спине своего мустанга, быстро забрался на козлы, схватил возницу за ноги, дернул назад. Падая, возница два раза выстрелил. Пуля чуть не задела щеку Красного Кедра, но он, не обращая на этой внимания, вскочил на крышу и ухватил возницу за горло. Переплетясь в смертельном объятии, оба свалились с крыши дилижанса на землю.

Рукопашная яростная схватка в дилижансе длилась недолго. Длинное Копье шестью выстрелами застрелил троих мужчин и женщину. Парящая Птица проткнул ножом четвертого, а Пятого вытолкнул из дилижанса прямо под револьверные пули Желтого Камня.

В конце концов, дилижанс остановился. Кое-кто из воинов поспешил на помощь Ва ку'та, он с трудом пробовал успокоить испуганных лошадей. Другие тем временем вытащили тела пассажиров из дилижанса и немедленно сняли с них скальпы.

Желтый Камень с нескрываемым удовольствием окинул взором трупы белых.

— Принесите сюда еще конвоира, — распорядился он. — И отыщите его ружье.

Приказание было немедленно выполнено. Когда все мертвецы уже лежали на снегу рядом с дорогой, Желтый Камень снова промолвил:

— Разденьте белых мужчин! Парящая Птица сумеет управлять упряжкой, так что пусть он переоденется в одежду возницы. А я буду конвоиром.

Вахпекуты немало повеселились, натягивая на себя европейскую одежду, она казалась им совершенно непрактичной и просто смешной. Вскоре Парящая Птица с большим кнутом в руках уже сидел на козлах дилижанса. Он надвинул на лоб широкополую шляпу, а низ лица прикрыл красным платком, как до него делал белый возница. Рядом уселся Желтый Камень, вооруженный винчестером конвоира. Он тоже прикрыл лицо шляпой и платком. Шестеро вахпекутов сели в дилижанс, еще двое спрятались у их ног между сиденьями. Те, что изображали из себя белых пассажиров, заняли места у окон, чтобы в самые первые минуты служащие станции ничего не заподозрили. Почти все воины, сидевшие в дилижансе, вооружились захваченными револьверами.

Четверка парнишек, что сопровождала воинов, уселась на лошадей и, прихватив мустангов тех воинов, что сидели сейчас в дилижансе, отправилась к убежищу в холмах. Лишь когда они уже прилично отдалились, Желтый Камень велел Парящей Птице двигаться в путь.

— Хооааа! — прокричал Парящая Птица и щелкнул кнутом.

Дилижанс покатился по обледеневшей дороге. Остальные воины ехали верхом в нескольких сотнях шагов за дилижансом. Их задача заключалась в том, чтобы изображать гонящихся за дилижансом индейцев.

Вахпекуты были весьма раззадорены идущей в руки удачей, ведь они захватили дилижанс практически без потерь, в то же время убив и сняв скальп с восьмерых белых. Только Парящая Птица и Длинное Копье были легко ранены во время схватки внутри дилижанса, а Белый Ворон сильно ушибся, падая с лошади, но такие повреждения не могли исключить их из дальнейших боев.

Парящая Птица не принуждал лошадей бежать быстрее и две мили они проехали легкой рысью. Наконец, на востоке появились очертания зданий.

— Пора начинать! — произнес Желтый Камень. — Скоро они нас заметят.

Говоря эти слова, он достал кольт и выстрелил в воздух. Это был заранее установленный сигнал, что время начинать изображать погоню и бегство.

— Хооааа! — звучно воскликнул Парящая Птица, проходясь по спинам лошадей безжалостным кнутом.

Упряжка рванула галопом. Всадники-вахпекуты с боевым кличем бросились за дилижансом в погоню, вовсе не стремясь его догнать. Желтый Камень развернулся назад, к «погоне». Опершись локтями о крышу дилижанса, полулежа, он открыл стрельбу из винчестера. Выпускаемые им пули летели высоко над головами нападавших. Время от времени «пассажиры» высовывались из окон и стреляли из револьверов, стремясь наделать как можно больше шума.

Стрельба и боевые кличи на дороге были услышаны служащими станции, тут же они увидели несущийся дилижанс и преследующих его индейцев. Однако зрелище это не вызвало у них паники. Не одни индейцы время от времени беспокоили курсирующие здесь дилижансы, гораздо страшнее них были бандиты, бесчинствующие на дорогах. Поэтому, видя дилижанс, преследуемый какой-то горсткой краснокожих, служащие станции пребывали в уверенности, что индейцы откажутся от преследования, когда путешественники окажутся среди построек станции.

Предположения эти, казалось, вполне подтверждались. По мере того, как дилижанс на полном скаку приближался к станции, индейская погоня начала отставать.

Вооруженные служащие ждали у ворот, чтобы открыть их, впустить дилижанс и снова быстро закрыть ворота. Совсем близко от станции индейцы вдруг вновь бросились в погоню.

Ворота широко раскрылись, дилижанс с треском, топотом лошадиных копыт вкатился на двор. Не успели четверо стоящих у ворот белых захлопнуть их, как Желтый Камень вспрыгнул на крышу дилижанса и засыпал их пулями из винчестера. Двое белых были убиты мгновенно, третий получил смертельное ранение.

Дверки дилижанса с треском распахнулись, восемь индейцев, к которым присоединился «возница», выскочили на двор с револьверами и ножами в руках. В ту же минуту во двор на полном скаку влетела погоня. Растерянные служащие станции не смогли оказать достойного сопротивления. Двое белых пробовали перескочить через ограждение, но тут же пали от выстрелов Орлиных Когтей и Длинного Пера, оставшихся на страже за пределами станции.

Немного подольше держал оборону торговец с двумя сыновьями, женой и дочкой, они успели затвориться в доме и выстрелами через бойницы в стене отгоняли нападающих. Не желая рисковать, индейцы подожгли дом. Торговец, его сыновья, жена и дочь сгорели живьем.

Юный Ва ку'та обнаружил в загоне для лошадей негра, скрывшегося там в суматохе боя. Тремя выстрелами Ва ку'та свалил его на землю, затем снял с него скальп. Это был первый добытый им скальп.

Четверка мальчишек вахпекутов, как только бой утих, привели оставленных под их опекой лошадей. Воины поощрили их, чтобы они постреляли из луков по трупам, сняли скальпы с мертвых тел служащих станции.

Воины тем временем приступили к разграблению домов и складов, начали выносить из них тюки ситца, мешки с мукой, кукурузой, сахаром и кофе. Нашлось там множество огнестрельного оружия, боеприпасов и томагавков, которые белые производили для продажи индейцам. Добыча оказалась весьма солидной. Привели из загона, располагавшегося рядом с конюшней, тридцать лошадей, предназначавшихся для смены дилижансовых упряжек, взвалили на них всю добычу, после чего подожгли станцию. Завершив этим актом уничтожение станции, вахпекуты двинулись к своему лагерю в развилине реки Платт.

В лагере они были встречены радостными криками, все были в восторге, что воины удачно вернулись из военного похода с такой необыкновенно богатой добычей. Общую радость увеличивало еще то обстоятельство, что, пока воины отсутствовали, в лагерь вахпекутов прибыли еще несколько беглецов с Сэнд Крик. От них вахпекуты узнали, что, оказывается, Черный Котел тоже уцелел72. Когда отряд Чивингтона покинул место побоища, Черный Котел вместе с кое-кем из спасшихся шайенов вернулся в разрушенный лагерь. Там они обнаружили жену Черного Котла, оставшуюся в живых несмотря на восемь полученных ран, и несколько женщин и детей, укрывшихся в расщелинах. Утром шайены поймали несколько бродивших по прерии лошадей, и Черный Котел с кучкой уцелевших двинулись к реке Смоки Хилл, где, как они полагали, находились лагеря шайенов и арапахо.

В честь Желтого Камня и его воинов в лагере был устроен большой пир, на нем исполнялись победные пляски. Богатая добыча принесла в лагерь такой достаток, какого здесь не было уже много лет. Шайены быстро восстанавливали силы, уже спустя несколько дней они решили проститься с гостеприимными вахпекутами и вернуться к реке Смоки Хилл, где располагались другие группы шайенов. Они жаждали вновь воссоединиться со своим вождем, Черным Котлом. Ранним утром шайены отправились в путь, снабженные вахпекутами лошадьми, одеждой, продовольствием и оружием.

Несмотря на тяжелые зимние условия, воины вахпекутов и дальше совершали военные походы, отдаляясь на значительные расстояния, кроваво мстя за резню шайенов на Сэнд Крик и свою проигранную в Миннесоте войну. В некоторых походах особенно отличился юный Ва ку'та, за что и был отмечен советом старейшин тремя орлиными перьями. В лагере вахпекутов часто гремели барабаны, исполнялись победные пляски.

Кровавая бойня, учиненная шайенам на Сэнд Крик, глубоко возмутила племена с Великих равнин. Дакоты и шайены производили опустошение на севере, команчи и кайова нападали на Техас. Уцелевшие во время недавней войны ранчо и станции для дилижансов теперь, после большого совета на реке Соломон, горели одни за другими. Было совершено даже двукратное нападение на город Джулисберг на реке Платт в северо-восточном Колорадо. Не щадились обозы переселенцев и торговцев на дорогах, идущих вдоль рек Платт и Смоки Хилл. Над Великими равнинами разгорались зарева пожаров, обильно текла кровь белых, в основном тех, кто не имел ничего общего с резней на Сэнд Крик. Беспощадность, жестокость белых людей оборачивались теперь против них самих. Белые применяли к индейцам правило коллективной ответственности, в свою очередь ожесточившиеся индейцы признали всех белых людей одинаково повинными в трагедии индейцев.

Перед лицом распространяющихся боевых действий правительство Соединенных Штатов решило сурово покарать индейцев Великих равнин. Во главе карательной экспедиции, задачей которой было усмирение индейцев, двинулся бригадный генерал Патрик Э. Кон-нор. В состав экспедиции входило восемьсот солдат, а также сотня разведчиков-пауни.

Экспедиция разбилась на три отряда, задачей которых было окружение и уничтожение воинственных индейцев. До крупных боев дело, однако, не дошло. Индейцы умело ускользали из окружения, уничтожали передовые отряды, вспугивали и захватывали лошадей. Заблудились два отряда солдат, которых индейцы заманили в страшную глухомань и увели у них лошадей. Оголодавшие, измученные постоянным напряжением солдаты еле-еле сумели вернуться на основную базу. Один только отряд, ведомый самим генералом Коннором, сумел обнаружить и уничтожить небольшой лагерь арапахо.

Неудачное ведение кампании по усмирению заставило правительство предпринять шаги к установлению мира. Военная комиссия начала расследование в деле бойни на Сэнд Крик, а конгресс принял решение выплатить компенсации шайенским вдовам и сиротам73.

А тем временем война на Великих равнинах угасала сама по себе.