Последняя битва идущего во тьму

Берендеев Кирилл

Последняя битва идущего во тьму

Алексею Лебедеву

с благодарностью за предоставленную

возможность воспользоваться

его собственной идеей

O, Russian land!

Уже за шеломянемъ еси...

В мир возвращался свет. Заря медленно разгоралась, окрашивая далекую гряду гор в нежно-розовый цвет, возвращая небесам голубизну полудня. Темнота лениво отходила на запад, поднимая за собой с болотистых низин, с колков, заросших сухим вереском, белесые рваные клочья тумана. Роса покрыла серебром побуревшую от долгой засухи траву.

Битва закончилась. Тьма снова отступила, поверженная в который уже раз здесь, на дальних подступах к столице, на заставах, окруживших сердце королевства непроходимым заслоном. Оставшиеся в живых после жестокой схватки призраки медленно устало сбивались в отряды и отступали. Не бежали в панике, не в их это привычках, но достойно проиграв эту битву, шли прочь, охраняя тылы, чтобы готовиться к новой. Той, что будет, возможно, завтра через день, через неделю, через месяц...

Солнечные лучи касались обезображенных тел нападавших, в беспорядке разбросанных по лугу, покрытых уродливыми дымящимися от жаркой крови ранами, и те, ярко вспыхнув, во мгновение исчезали от губительного для них света. Оставались лишь тела защитников, мужественно принявших первый удар нападавшей нечисти на себя и полегших в неравной схватке. Идущий во Тьму в этот раз запоздал, его меч принялся за кровавую работу много позже, чем хотелось бы, и немало соратников полегло, прежде чем появился на поле доблестный воитель, вновь и вновь помогающий королевству противостоять беспрерывным нападкам из соседнего мира.

Идущий во Тьму устало склонился к земле, вытер струившийся по лбу пот рукавицей и обернулся. Солнце окончательно вступило в свои права, призраки исчезли, затерявшись в полумраке далекого леса - где-то там проходит граница между мирами. Теперь можно возвращаться. Новые испытания преодолены, набег отражен, жизнь королевства постепенно возвращается в привычное русло.

Вытирая лезвие меча пучком засушенной травы - эх, дождичка бы! хорошего летнего ливня - он посмотрел на оставшихся воинов. Раненые медленно вставали, помогая друг другу, живые занимались умершими, дожидаясь, когда прибудет подмога из расположенного неподалеку монастыря.

Молоденькая монашка поднесла ему ендову ключевой воды и расшитый петухами рушник. Он ополоснул лицо, сделал несколько хороших глотков от которых заломило зубы, а остаток выплеснул себе на шею. Брызги полетели во все стороны, девушка засмеялась.

- Как тебя зовут, красавица? - поинтересовался он.

- Марфа, - девушка потупила глаза, засмущавшись, обернулась к своим товаркам, что с пузырями живой и мертвой воды ходили среди павших. Воины осторожно поднимались, вставали на ноги, приходя в себя, возвращаясь из потустороннего мира чтобы быть готовыми к новой неумолимо предстоящей схватке.

Доктор задумчиво поправил очки и взглянул на молодого человека.

- А дальше? - спросил он.

Молодой человек заерзал на стуле как провинившийся школьник.

- Это все, - едва слышно произнес он. - Потом я обязательно просыпаюсь. Ну иной раз чуть погодя, когда как. Но всегда, едва только заканчивается битва, я обнаруживаю себя в собственной постели. А иногда я слышу громы небесные, которые возвещают местных жителей о моем уходе во Тьму.

- Как я полагаю, будильник.

- Да. Верно. Как-то давным-давно настоятельница этого монастыря сказала мне, что мир, куда я ухожу после каждой битвы - лишь странный сон, а явь - вот она - королевство, призраки и прочее.

- Логично. С этой точки зрения весьма логично, - доктор снял очки, протер их и водрузил обратно на переносицу. При этом он задел локтем табличку со своей фамилией и инициалами, стоящую на углу стола, она сдвинулась с места и забликовала. Молодой человек вздрогнул, дернул головой, отшатнувшись от попавшего в глаза "зайчика".

- Насколько это серьезно, - он беспокойно заерзал на стуле, пытаясь вспомнить чудное имя доктора, - Зосима Петрович?

Кажется, угадал. Психоневролог потер переносицу, пожал плечами и, наконец, произнес:

- Позвольте, я сперва задам вам несколько вопросов?

- Да, конечно. Разумеется. А...

- Сергей, позвольте мне вас так называть? - молодой человек кивнул. Так вот, Сергей, хочу вам сказать две вещи. Во-первых, в некотором роде я вас утешу, вы не один такой. Случай этот, безусловно, редкий, но нечто подобное науке известно. Так что разобраться с ним можно. С другой стороны, подобные вещи как ваш сон с продолжением, или постоянное возвращение к одной и той же теме, месту, ситуации всегда указывает на некий невроз, который вами же старательно запрятывается в подсознание. Неосознанно, разумеется, но одно это вызывает беспричинное беспокойство, подавленное состояние, вплоть до депрессии, вспышки необъяснимого гнева или что-то еще уже в обычном вашем поведении. То есть вы сами загоняете болезнь в дальний угол, забывая, стараясь забыть, о ней, да вот она о вас помнит и не дает покоя. Ежели мы найдем первопричину, считайте, мы ее победили.

- Но это реально?

- Несомненно. Вы кое-что сообщили из своей биографии в начале нашей беседы, затем мы коснулись ваших навязчивых сновидений, теперь давайте снова вернемся к прежнему нашему разговору. Видите ли, - доктор замолчал и после небольшой паузы, взвешивая каждое слово, продолжил, - я бы хотел использовать не совсем привычные для вас методы, вроде приема таблеток. Я прибегну, с вашего разрешения, конечно, к гипнотическому воздействию. Нет, постойте, - он поднял руки, едва не сбив очки на пол. - В этом нет ничего экстраординарного, пугающего, что вы могли читать в бульварной литературе. Сейчас я задам вам несколько вопросов, очень многое зависит в этом от вашей искренности, а после я побеседую с вашим "вторым я", тем, что вас беспокоит в последнее время.

- Почти пару месяцев, - уточнил Сергей.

- Тем более. Я поставлю временную блокаду и сделаю несколько советов в плане личной жизни; надеюсь, вы не оставите их без внимания и хоть иногда будете им следовать.

Молодой человек окинул тяжелым взглядом тесный кабинетик врача, заставленный шкафами с книгами и журналами по медицине, посмотрел не узкую койку, на стул у входа и снова на письменный стол психоаналитика.

- Значит, это неопасно?

- Вы ничего не почувствуете, уверяю. Гипнотическое внушение, сделанное специалистом, а именно к этой категории я смею себя относить, может гарантировать избавление от многих психических расстройств. Впрочем, иначе бы вы ко мне не пришли. Сергей, в начале нашей беседы вы говорили, что записались на прием по совету знакомого.

- Двоюродного брата. Его фамилия Локтионов, Анатолий Ефимович.

Психоаналитик наморщил лоб.

- Да, припоминаю. Депрессия.

- Именно так, - молодой человек просиял, - Всего за четыре сеанса...

- Я порекомендовал ему переменить место работы, и он внял моим советам. Блокада, поставленная мной, тут же была снята и неврозы не возвращались более. Все просто, практически тоже... Ладно не будем забегать вперед.

Сергей кивнул и сжал пальцы рук.

- Вы говорили мне, что служили в армии.

- В Томске, в танковой части. Механиком-водителем, потом к концу службы, стал командиром Т-70. Неделю назад отметил с друзьями год со дня демобилизации.

- Что ж, я охотно присоединяюсь к поздравлениям. Как служилось?

- Спасибо, нормально. Жаловаться особенно не на что, только так, по мелочам, - он замялся и неожиданно продолжил.

- Нет, в армии все действительно нормально было. У нас коллектив подобрался хороший, и потом отдельная от "дедов" казарма, а это тоже много значит. Правда, порой приходилось и гальюны драить... но так с кем этого не бывает.

- А сейчас вы кем работаете?

- Водителем на студии кабельного телевидения. Работа не пыльная, начальство не донимает.

- А зарплата?

- На меня и Надю хватает. Она в институте учится, заканчивает в этом году. Сейчас диплом пишет, - без слов Сергей догадался, о чем будет следующий вопрос, и упредил его. - Да, она меня на два с половиной года старше. Но мы лю...

Доктор остановил его движением руки.

- Да, вы уже говорили мне об этом. Сказали, что сыграли свадьбу прошедшей зимой, так? И как она, семейная доля? - Зосима Петрович улыбнулся и потеребил седую бородку левой рукой, в которой держал карандаш.

- Ну, - Сергей замялся, - мы любим друг друга. Мы с Надей давно уже знакомы, еще до армии. Она обещала ждать, честное слово. И, вот видите, результат.

- У меня нет слов, - произнес доктор. - Если не секрет, скажите, как она готовит?

- Готовит ее мама, - без обиняков ответствовал молодой человек. - Мы вместе живем.

- Не конфликтуете?

- Нет, что вы. Раиса Андреевна - чудесный человек, честное слово. Просто удивительный, особенно если вспомнить какие про тещ ходят анекдоты...

- Да, да. Это и в самом деле замечательно. А как дела обстоят с Надеждой, я это хотел спросить?

Сергей открыл рот и молча закрыл его.

- Ну, мы... - начал он. - А вообще, когда как. Но это только самое начало, вы же понимаете, и она, и я знаем, что надо еще притереться друг к другу, привыкнуть, ведь супружество не одной постелью исчерпывается, согласитесь... Надя очень хорошая девушка, привлекательная, заботливая, душевная... умная. С ней легко. Не всегда, правда, ее порой просто невозможно переспорить, доказать что-то очевидное, о чем она имеет не совсем верное представление. Иной раз ей кажется, что именно ее мнение... должно... в то время как я...

Молодой человек вздохнул и решил оставить конец фразы открытым. Зосима Петрович с интересом посмотрел на Сергея, побарабанил пальцами о лист пластика, покрывавшего крышку стола и сказал:

- Хозяйка, значит.

Сергей не понял.

- Да, она хозяйственная девушка, безусловно; вы точно подметили. Вот эти брюки, - он приподнял штанину грязно-серого цвета джинсов, - Надя сама сшила, сидят как влитые.

- Понятно. Так это супруга ваша в приемной сидит?

- А? - молодой человек еще не привык к новообретенным именам. - Ах, да. Конечно.

- Если вы не возражаете, я хотел бы с ней немного побеседовать. Наедите. Не будете столь любезны перейти в соседнюю комнату? Там журналы есть, газеты, почитайте, чтобы не скучно было.

Сергей тотчас же вскочил со стула и закивал головой. Тем временем доктор уже открыл входную дверь и пригласил супругу зайти в его кабинет. Молодая девушка нерешительно поднялась из кресла, вошла и смущенно встала посреди комнаты, напротив стола, не зная, куда себя деть. Сумочку она держала перед собой, точно стараясь защититься ей от возможных неприятных вопросов.

- Садитесь, будьте любезны, - доктор указал ей на стул. - Я хотел бы поговорить с вами строго конфиденциально.

- По поводу Сергея? - тут же спросила она, заметно окая. Доктор улыбнулся про себя.

- Да. И о вас тоже, если позволите.

Девушка тряхнула золотистыми волосами, одним движением поправила желтую с черным воротником и пуговицами жакетку, коротенькую узкую юбочку вороного цвета, бросила быстрый взгляд на точеные ножки, обтянутые темными с искрой колготками и обутые в блестящие лакированные "шпильки". Из-за ворота жакетки выбился ярлык; когда Надежда повернула голову, Зосима Петрович успел разглядеть монограмму фирмы-изготовителя: "СК" - "Кэлвин Клейн". Психоневролог как-то странно улыбнулся про себя, но ничего не добавил.

- Конечно, - поспешно произнесла девушка, - если это только поможет... моему мужу.

Ее муж тем временем стоял на цыпочках у звуконепроницаемой двери и тщетно пытался расслышать хотя бы слово из беседы доктора с его супругой. Поняв бесплодность своих попыток, он сел в кресло и принялся бесцельно листать валявшиеся в беспорядке журналы "Космополитен" и "Эль". Его позвали обратно только через двадцать минут.

Войдя, Сергей услышал заключительную фразу Надежды. Девушка уже стояла возле стола и отрывисто говорила:

- Зосима Петрович, вы простите меня, но я просто хочу, чтобы не было этих намеков, недомолвок, полуправды, словом, всего того, что может отравить нашу предстоящую семейную жизнь...

И увидев входящего Сергея тотчас замолчала. Зосима Петрович подошел к молодому человеку.

- Ну-с, любезнейший, - все так же немного странно улыбаясь, произнес он, - мои исследования подошли к концу, я предлагаю заняться вашим лечением. Сейчас давайте приступим к самому главному... А после, когда мы останемся наедине, я дам вам кое-какие советы для личного пользования, а так же, на всякий случай, по поводу ваших с Надеждой дальнейших взаимоотношений, быть может что-то и понадобится.

- Да? - Сергей заметно побледнел. - А это...

- Я останусь с ним, - безапелляционно заявила супруга.

- Конечно-конечно, - психоневролог не стал спорить, просто указал ей в кресло в противоположном углу кабинета. - Садитесь туда, там вам будет удобнее. - И когда она устроилась на предложенном ей месте, шепотом спросил у Сергея:

- Скажите, а битвы в ваших снах начались не сразу?

- Нет, вовсе нет, - молодой человек также перешел на шепот. - Сперва я просто знакомился с королевством, его жителями, обычаями, традициями, мне, как дорогому гостю, показывали все его достопримечательности, красоты...

- Вы уже начали? - Надежда привстала и внимательно вглядывалась в лица обеих мужчин.

- Да. Ложитесь, молодой человек, на койку, расслабьтесь, не думайте ни о чем, кроме вот этой цепочки с часами и внимательно следите за ней. Влево-вправо, влево-вправо... Сейчас вы заснете, а когда проснетесь, почувствуете себя здоровым, полным сил, совершенно иным человеком... Влево-вправо; думайте только о цепочке, о том, как она блестит, как равномерно покачивается из стороны в сторону, сосредоточьтесь на ней, отбросьте все прочие мысли, расслабьтесь...

Того же лета Господня бысть ведро и жара велицы через все лето, и пригоре всяко жито и всякое обилие, и озера и реки высохше, болота же выгореша, и леса, и земли горела. В месяце серпене числом двунадесяд пришед туча великая и ветр с ней и буря, солнце затмеваша, и огнь снизошел, и земля отверзлась. Дымы великие поднималися к небесам яко столпы. В оный день в хвалитны бысть знамение диаволово и сбудеся ко часу шестому, того же дне. Явилосе лице Блудницы неведомой, само бело, власами яко огневица, телом бесстыдно нагим, в чреслах и грудях препоясанным, и смущаеша добрых Христиан и вводиша их во искушение и отвращаеша их от имени Господнего срамным лицем и телом и словами богохульными. Праведные же Христиане и обращенные внове и из язычников числом многим и духовенство все с преподобным отцом Алексием во главе, епископом стольного града, молилися усердно об искуплении ко Пресвятой Деве и сыне Ея Господу и Спасу нашему Иисусу Христу и плакаши и рыдаеши яко агнцы на заклание шедшие. Государь же туго занемог и осташеся во дворце, но многая челядь его, в чернь сошед, во пресвятых церквах да соборах молилась усердно.

Но богатырь называемый не явишеся на зовы и реки скорбные, и ошеломилось войско славное, что допрежь того дня крепче утеса стояло. Отворилися врата пред нечистыми и вошли поганые во стольный град и похвалялись победою бесовскою. И Блудница неведомая вошла во стольный град и дороги к ней расстелилися и Христиане праведные и неправедные, единым числом тьмою, пали ниц от слова ея. Бысть горе великое и святые лики помрачилися. И пред всей тьмой народа, сошедшего на площади, предстала сама Блудница, лицем белая, власами яко огневица и в руцех и коленах нага лишь чресла препоясаны вороновой тряпицею и груди ея похотливые тряпицей иною цвета луны. Дивились Христиане: ибо до чресел черна телом она, а выше бела. И рече Блудница гласом маревым, искусительным, наречием неведомым:

- Благодарствуйте, горожане и шеломники за встречу мою и предо мной, госпожой вашей отныне, преклонитеся.

И стало так.