Последняя чародейка

2 Забота о людях

Мама обняла Рейн. Вместе они любовались горами, вздымавшимися над сосновым лесом с другой стороны стены.

– Мне жаль твои руки.

Мама поцеловала её в макушку.

– Это мне жаль, дорогая. Жаль, что приходится заставлять тебя делать то, что тебе совсем не нравится. Но я уверена, стоит постараться, и ты полюбишь волшебство, как и я. Нет ничего приятнее, чем помогать людям, заботиться о них.

Рейн глянула на мамину руку, всё ещё обёрнутую в окровавленное полотенце. Она побледнела.

– А вдруг я ошибусь? А вдруг кто-то пострадает?

– Не пострадает. Я помогу тебе. – Мама сжала её плечо. – С первого дня, как я приехала в Пендерин с тобой под сердцем, все были добры к нам. Мы обязаны отблагодарить их.

Рейн уставилась на свои башмаки. Она рада бы помочь людям, но разве она им нужна? Нисколечко. Мама легко создаст сотни Заклинаний для всех желающих.

– Обязательно учиться прямо сейчас? Нельзя немного подождать?

– Согласно традиции чародеи становятся учениками на свой двенадцатый день рождения.

– Знаю, но…

Мама вздохнула.

– Давай не будем снова спорить. Пора собираться, за нашими Заклинаниями выстроится очередь.

Рейн снова затошнило, и она попробовала потянуть время.

– Ты сказала, если я испорчу Заклинания, нам конец. Что это значит?

Мама нахмурилась.

– Ничего, ровным счётом ничего. – Она убрала руку с плеча Рейн и взглянула на свои ладони. – Пойдём, я развею Заклинание исцеления, чтобы раны зажили, прежде чем мы отправимся в путь. Сходишь за накидками и сумкой?

Не дожидаясь ответа, мама направилась через лужайку обратно к дому.

Рейн тащилась вниз по каменистому склону в Пендерин. Свитки еле умещались в сумке. Мама шагала впереди, её красная накидка развевалась на ветру, она улыбалась всем встречным и справлялась об их здоровье. Даже погладила собачку, ласково потрепав её по пёстрой шерсти. Никто бы не догадался, что полчаса назад по её рукам текла кровь.

Они свернули на дорогу с белыми домиками, чуть не столкнулись с целым стадом пухлых поросят, которые топали к ним, поднимая клубы пыли. Пастух похлопывал палкой по их спинкам и спешил увести. Он поднял шапку.

– Добрый вечер, Госпожа Мелери и мисс Рейн.

– Добрый вечер, Эдгар. Как ваше стадо? – спросила мама.

– О, на аппетит больше не жалуются благодаря вашему Заклинанию. – Он кивнул в сторону деревенской площади. – В зале собраний полно народа. – Он подмигнул Рейн. – Пришли посмотреть, как новая ученица развеивает волшебство. Надеюсь, у тебя в сумке много свитков?

Поправив лямку на плече, Рейн заставила себя улыбнуться.

– Мы хорошо подготовились, спасибо.

Эдгар ухмыльнулся беззубым ртом.

– Ого! Может, я и сам зайду посмотреть.

Улыбка исчезла с лица Рейн.

Мама потянула её за собой.

– Значит, ещё увидимся.

Они повернули налево, в узкую аллейку между двумя домами, их башмаки захлюпали по грязи вперемешку с бурыми листьями.

– Ты ведь на заставишь меня развеивать волшебство перед всеми? – шепнула Рейн. Они будут глазеть на неё, как ястребы. Наверняка она сядет в лужу.

– Нет, если не хочешь. Просто помоги мне со свитками, этого вполне достаточно на первый раз.

На первый раз, подумала Рейн. То есть будут и другие разы, когда ей всё-таки придётся использовать волшебство.

Они вышли на широкую, мощёную дорогу, которая тянулась меж двухэтажными домами с золотистыми соломенными крышами. Кто-то похлопал её по спине, и крикнул:

– Здорово!

Она обернулась и увидела мальчишку с взъерошенными светлыми волосами, он улыбался во весь рот. Его короткие штаны и рубаха были замызганы, на щеке красовалось грязное пятно.

– Том. – Она улыбнулась в ответ. – Ты разве не должен быть в саду? Где ты так измазался?

– Нужно было доделать одно дело. – Он зашагал рядом с ними. – Я как раз иду в сад сейчас. Ты со мной?

– Не сегодня, Рейн нужна мне в зале собраний, она поможет с Заклинаниями, – сказала мама. Потом глянула на ноги Тома. – Как твоя лодыжка? Кажется, уже не болит?

– Не болит, спасибо, – сказал Том и провёл рукой по волосам, от чего они встали дыбом.

– Очень рада, – сказала мама. – Хотя не понимаю, почему ты решил всё лето ковылять с растяжением, вместо того чтобы сразу прийти ко мне.

– Заклинания не всегда нужны, – сказал Том. – Иногда люди сами выздоравливают.

– Возможно, но Заклинание исцеления занимает несколько мгновений, тебе не пришлось бы мучиться так долго.

Том пожал плечами.

– Нет такого Заклинания, на которое я бы согласился.

Рейн ткнула его локтем. Он без конца хвастался, что единственный во всей деревне ни разу не использовал Заклинаний. Он отказался бы от маминой помощи, даже если бы сломал ногу. Но раньше он никогда не позволял себе дерзить.

Мама улыбнулась.

– Есть и другие Заклинания. Уверена, однажды ты захочешь попробовать их. – Она продолжила путь.

Том покраснел.

– Что на тебя нашло? – спросила Рейн. – Ну, понятно… Ты сказал отцу, что хочешь стать стражем моста?

Они шли за мамой, и башмаки Тома шаркали по мостовой.

– Он не разрешил. Сказал, это слишком опасно. Сказал, меня не примут, пока я не соглашусь на Заклинание защиты.

– Сочувствую, Том, – она дотронулась до его руки, но он отдёрнул её. – Слушай, ты ведь знал, что он так скажет. Никому не разрешают выходить за стену без защиты.

Том нахмурился и сунул руку в карман.

– Плевать.

– Как же! Ты мечтал об этом целую вечность!

Он вытащил руку и уставился на что-то зелёное и остроконечное на своей ладони. Его глаза блеснули озорным огоньком.

Рейн склонилась к нему, чтобы разглядеть, что он прячет.

– Что это у тебя?

– Да ничего. – Он торопливо убрал руку.

– И у тебя теперь секреты?

Он бросил предостерегающий взгляд на маму Рейн и спрятал руку в карман.

– Приходи в сад. Я покажу тебе.

Рейн бы всё отдала, лишь бы улизнуть, но она замотала головой.

– Я должна помочь маме. Не могу её бросить.

– Как хочешь. – Том пожал плечами и принялся насвистывать. Она глянула на него искоса. Он точно что-то задумал.

Они догнали маму как раз у кузницы, откуда доносился лязг металла. Кузнец размахнулся молотом и со всей силы ударил по наковальне, где лежала раскалённая докрасна подкова для лошади, привязанной в загоне. Пар зашипел, когда он окунул подкову в ведро с холодной водой. Заметив маму, он отложил инструменты и показал на свои уши. Ухмыляясь, он поднял вверх большие пальцы.

– Что это с ним? – проворчал Том.

– Мама развеяла над ним Заклинание слуха.

Том скрестил руки.

– Что в этом плохого? Он бы оглох без её помощи.

– Да не нужно ему никакое Заклинание. Мог бы заложить уши пчелиным воском, чтобы не слышать ударов молота.

Рейн поджала губы. Она уже давно потеряла надежду убедить Тома в пользе волшебства.

На деревенской площади толпились, шумели люди. Палатки на базаре уже закрыли; хозяева торопились увезти на тачках нераспроданные фрукты и овощи в хранилище, расположенное в подвале зала собраний. Кто-то направлялся домой, кто-то в таверну, а кто-то – Рейн снова затошнило от страха – вставал в змеящуюся очередь перед залом собраний.

Возле пруда стайка куриц раскапывала землю в поисках зёрен. Они закудахтали и бросились врассыпную, когда Рейн и Том прошли между ними.

– Ну и как твои занятия? – спросил он. – Уже успела заколдовать кого-нибудь?

Она удивлённо подняла брови.

– Тебе ведь неинтересно?

– Мне нет, а вот им да, – он указал рукой площадь. – Все только об этом и говорят с тех пор, как мама забрала тебя из школы в прошлом месяце.

Рейн загрустила.

– Если тебе так хочется знать, мама заставляет меня упражняться на растениях в саду.

Вчера она развеяла над гортензией Заклинание подрезания. Половина слов попали на листья, как и следовало, а остальные полетели в колодец. Целый час ей пришлось выуживать оттуда ведро, чтобы мама развеяла над ним Заклинание починки. Но она ни за что не расскажет об этом Тому. Не хватало ещё насмешек.

Рейн разглядела знакомые лица в очереди. Рон и Эдж, подмастерья ножовщика, стояли в хвосте, шутили, смеялись; они притащили мешки с инструментами. Старушка Фло опиралась на трость и, кутаясь в цветастую шаль, кашляла. Наверху лестницы, у двустворчатых дверей, несколько женщин укачивали, успокаивали ревущих младенцев. Мама легко взбежала по ступеням и помахала толпе в знак приветствия. Рейн замешкалась внизу, а Том сказал:

– Большинству из них вовсе не нужна помощь. Рон и Эдж просто лентяи, могли бы сами наточить ножи.

– Мама не судит, она помогает каждому.

– Только не мне, – сказал Том, похлопав себя по карману. Он повернулся и исчез в толпе.

Рейн нехотя потащилась наверх, чувствуя на себе взгляды всей очереди. Впервые в жизни ей хотелось, чтобы люди относились к Заклинаниям так же, как Том.

Внутри зала собраний стоял гул голосов, люди терпеливо ждали свою чародейку. Мама забрала сумку у Рейн, расстегнула застёжку и выложила свитки на стол – широкую доску на козлах в глубине зала. Приготовившись, она повернулась к краснощёкой женщине в начале очереди, которая подбрасывала вопящего младенца. Мама улыбнулась.

– Здравствуй, Гвен, чем я могу помочь?

Час спустя мама вручила Рейн чистый лист пергамента.

– Это последнее. Положи к остальным, дорогая.

Вздохнув с облегчением, Рейн порадовалась, что не пришлось развеивать волшебные Заклинания на глазах у всех.

Старушка Фло прошаркала к выходу, сунув трость подмышку. Рейн поспешила открыть ей двери. Она выглянула наружу; вечернее солнце бросало кривые тени на ступени. Она предложила старушке Фло руку.

– Темнеет. Вам помочь спуститься?

– Спасибо, деточка, – сказала Фло, похлопав Рейн по руке своими узловатыми пальцами.

– Не нужно. Твоя мама излечила этот несносный кашель и больное горло, я снова чувствую себя на девяносто. Если бы не она, меня бы здесь давно не было. Никого бы из нас не было.

Рейн просияла от гордости.

– Мама старается помочь каждому.

Старушка Фло нагнулась к ней, и Рейн почувствовала запах лаванды и чайных листьев.

– И бережёт нас от монстров. Страшно даже подумать, что бы с нами стало без защитной стены. – Её лицо омрачилось. – Я заметила, ты сегодня не развеивала волшебные слова. Ты хорошо учишься, правда? – Старушка Фло стиснула её руку. – Все надеются на тебя. Не подведи нас.

– Я… я постараюсь.

Старушечьи глазки пристально вглядывались в её лицо. Затем она отступила на шаг и хмыкнула.

– Ну что ж, мне пора домой. Занимайся хорошенько. – Укутавшись в шаль, она стала спускаться по ступеням.

Коренастый мужчина вбежал на площадь, толкая перед собой тележку. Кивнув старушке Фло, он остановился за дверями зала собраний и выудил три корзины из тележки.

– Я не опоздал?

Мама подошла к Рейн и встала у входа.

– Конечно нет, Вин. Я ждала тебя после сбора урожая.

Фермер Вин, пыхтя и отдуваясь, поднялся по ступеням и вошёл в зал.

– Спасибо. Я привёз недозревшие остатки урожая. – Он поставил корзины на пол, в ряд. В каждой лежали твёрдые, зелёные яблоки размером с грецкий орех. – Пойду за остальными, – сказал он и побежал к двери.

– Недозревшие? – спросила Рейн.

– Да, но мы это исправим, – Мамины пальцы пробежались по свиткам на столе. – Нашла, – она взяла свиток и протянула его Рейн. – Почему бы тебе не попробовать развеять это Заклинание?

Рейн заворчала:

– Ты же обещала, что мне не придётся.

– Это всего лишь корзина яблок.

Вин ввалился в зал собраний с новыми корзинами и поставил их к остальным.

– Сейчас ещё принесу, – он снова выскочил за дверь.

– Давай, дорогая, – упрашивала мама. – У меня голова кругом идёт – столько Заклинаний я развеяла сегодня.

Рейн стала кусать губы.

– Какое Заклинание нужно?

– Заклинание спелости. Ты ведь говорила, что хочешь помочь с уборкой урожая. Вот и возможность появилась.

Вин поставил на пол ещё три тяжёлые корзины и встал поодаль, в ожидании.

Рейн протянула руку к свитку, потом отдёрнула.

– Это ведь не одно из тех, с чудинкой?

Мама подвела её к корзинам.

– Тебе покажется, что руки чуть опухли, вот и всё.

Рейн взяла свиток, и её пальцы сразу же стали тяжёлыми, точно пудовыми.

Вин зачерпнул горсть сморщенных яблок и покачал головой.

– Этого не хватит деревне даже на день.

– Скоро они будут такими сочными и крупными, что хватит на две недели, – сказала мама, затем она обратилась к Рейн: – Начинай, когда будешь готова.

Рейн снова замутило от страха. Толстыми, неуклюжими пальцами она стянула шнурок и развернула пергамент.

Она сделала глубокий вдох. Затем вытянула губы и осторожно дунула на Заклинание. Слова лёгкие, как пёрышко, поднялись с пергамента и поплыли к корзинам. Первая строчка пролилась на яблоки, словно капли дождя. Их мякоть стала набухать и наливаться, трижды увеличившись в размере. Рейн шагнула вперёд выдула слова, и они полетели ко второй корзине, затем к третьей.

– Молодец, дорогая. Распредели дыхание на все корзины.

Одно за другим яблоки созрели и зарумянились. Рейн улыбнулась.

Вдруг слова затрепетали и замерли в воздухе. Слишком поздно она догадалась, что улыбка перебила дыхание. На последнюю корзину его уже не хватило. Закашлявшись, она смотрела, как последние строчки пропали зря и упали в корзину с созревшими яблоками.

Вин повертел яблоки в руке и стал с большим любопытством разглядывать стропила под потолком.

– Не переживай, – подбодрила мама. – У меня есть ещё один свиток.

Пристыженно Рейн уставилась на корзину с зелёными яблоками. Мама должна сама этим заниматься, а не заставлять её. Мама дала ей новый свиток, и к ней вернулись нужные ощущения.

– Держи. На этот раз не пропусти ни одного яблока.

Настроившись довести дело до конца, Рейн опустилась на колени перед корзиной, сделала глубокий вдох и выпустила волшебные слова на свободу. С мрачным торжеством она наблюдала, как яблоки налились и созрели. Фермер Вин присел на корточки возле последней корзины, он сиял от счастья, глядя на свой новый урожай. Рейн заметила сморщенные яблочки у него в руках. На третий раз у неё точно сил не хватит. Она подула сильнее и закашлялась, когда последние слова устремились к его руке.

– Рейн. Нет!

Чернильные буквы Заклинания впитались в яблоки и в руки Вина. Ошарашенно Рейн смотрела, как рукава его рубахи разбухли, натянулись и порвались по швам. Его руки стали размером со ствол дерева. Вин закричал и отшатнулся.

Мама рассердилась.

– Что я тебе говорила, нельзя применять Заклинания к людям без их разрешения.

Рейн съёжилась, её щеки горели.

– Ты же велела не пропускать ни одного яблока!

Даже ей эта отговорка показалась неубедительной. По крайней мере, теперь маме придётся признать – её ученица совершенно безнадёжна.