Иллюзия греха. Последняя иллюзия

Глава 3

Не успела я успокоиться, спрятавшись от жуткого взора второго типа в гримерке, как раздался звонок на личный визофон. Определившийся номер доктора Моргана из больницы меня абсолютно не порадовал, особенно учитывая позднее время. Ночь была в самом разгаре, и без повода в такой час никто беспокоить не станет.

Если бы у меня было сердце, оно наверняка забилось бы чаще от волнений и кучи противных мыслей, которые тотчас полезли в голову.

– Доброй ночи, – приняв звонок, выпалила я. – Что-то случилось?

– Извините за беспокойство, мисс Райт. – Тон доктора меня немного успокоил. – Случилось, но с вашей сестрой все в порядке. Если так можно говорить в ее случае.

– Тогда почему вы звоните? – я покосилась на электронное табло гримерной. Почти час ночи, значит, все же что-то срочное.

– У аппаратов сегодня опять был сбой, – начал Морган. – Некоторые приборы перегорели и, как вы понимаете, других в больнице уже не было, нам пришлось перевести вашу сестру в другую клинику. В экстренном порядке.

– В какую? – Я уже понимала, куда он клонит.

Больница Гроустон была самой лучшей из дешевых мест, которое я могла себе позволить. И если речь зашла о другой клинике и экстренной перевозке, то мне нужно было настроить себя на дополнительные расходы.

– В центр, – незамедлительно отозвался Морган. – Руководство нашей клиники понимает, что вашей и тем более вины вашей сестры не может быть в том, что уже в третий раз приборы, поддерживающие ее жизнедеятельность, выходят из строя, и никто не возлагает на вас лишнюю финансовую ответственность. Скорее всего, дело в изношенности техники, поэтому ради спасения жизни Тиффани мы перевели ее в ближайшее место… – доктор запнулся, – где ей смогли помочь.

– Сколько? – почти убито выдохнула я, вспоминая самую современную больницу Фелс-сити. Смогу ли потянуть новую ношу?

– Вам лучше приехать на место и уже там, после разговора с новым доктором, обсудить все условия, – закончил Морган, но напоследок все же добавил: – Я по-человечески понимаю ваше тяжелое материальное положение, мисс Райт, но у нас был выбор либо перевести Тиффани в более дорогую клинику, либо дать ей умереть…

Звучало так, будто он оправдывался.

– Вы все правильно сделали, – твердо выдохнула я. – Скоро приеду.

Стоит ли говорить, что, едва сбросив звонок, я, не смывая с себя макияжа, набросила сверху на «сценический костюм» свою повседневную одежду и буквально вылетела из гримерки. По пути поймала администратора и, объяснив ему все буквально в двух словах, покинула клуб через заднюю дверь.

Мне посчастливилось успеть на последний ночной монорельс в центр, и всю дорогу в полупустом вагоне я пялилась на свое отражение в противоположном стекле и размышляла, откуда взялась эта черная полоса в нашей с сестрой жизни.

Смерть родителей, мое сердце, кома Тиффани, а дальше все хуже и хуже.

Я скатывалась по социальной лестнице, а Тиффани будто само провидение стремилось отправить на тот свет.

За то время, что она была в коме, приборы ломались трижды. Каждый раз новый. То пищалка-тонометр, то аппарат поддержки дыхания. Интересно, что вышло из строя сегодня?

Чертовщина и только. Невольно во мне начинала просыпаться паранойя – вдруг кто-то нарочно ломал технику, чтобы мне пришлось перевести сестру в более высокооплачиваемое место. Вот только смысла в этом не было никакого… Кому мы нужны?

У центральной больницы я оказалась около трех ночи. Смотрела на огромное многоэтажное здание в окружении ему подобных и чувствовала себя немощной букашкой. Пожалуй, в этом районе роскоши и денег только одно здание выбивалось из общего ландшафта – исторический музей имени Аластара Фокса. Он стоял по правую сторону от больницы, был малоэтажным, всего три пролета, и построен из темного кирпича. Я бы с удовольствием полюбовалась красотой архитектуры, но, увы, приходилось спешить.

Подойдя в огромном холле к стойке администрации, быстро выяснила, куда мне идти. Новый лечащий врач Тиффани оказалась женщиной. «Доктор Элликанта Роук», – прочла я на дверях кабинета, куда мне сказали явиться, и чуть ниже куча регалий и степеней.

– Вы сестра Тиффани Райт? – сразу догадалась она, едва я постучалась и заглянула внутрь. – Проходите.

Сев в кресло напротив, я с готовностью уставилась на доктора: уже порядком в возрасте, с умными уставшими глазами в сетке морщин. Она как-то сразу располагала к себе на интуитивном уровне.

– Мой коллега доктор Морган передал мне историю болезни вашей сестры, – начала она, выводя на голографический стол перед собой медицинскую карту с данными. – Весьма интересный случай. Физически ваша сестра полностью здорова.

– Что-то с мозгом, – выдохнула я. – Активности нет.

Подобие улыбки появилось на лице доктора Роук.

– Ну, кое-что, возможно, все же есть. – Она вывела на экран кривые энцефалограммы и ткнула в резкий скачок графика, где амплитуда зашкалила до предела. – Вот непосредственно перед сбоем приборов в старой клинике. Возможно, это аппаратная ошибка, но мне стало любопытно, и я решила лично заняться случаем вашей сестры.

– Намекаете, что это она сломала, что ли?

– Не говорите ерунды, – отмахнулась женщина. – Просто лежащие в коме крайне редко показывают столь сильную мозговую активность. Это любопытно, и возможно, если мы проведем полную диагностику на нашем оборудовании, составим новую терапию, то сможем помочь Тиффани. Что скажете, мисс Райт?

– Боюсь, ваши услуги мне не по карману, – выдохнула я с несвойственным мне чувством стыда за собственную несостоятельность.

Мне было неуютно и стыдно признаваться в бедности и невозможности дать сестре лучшее лечение, потому что у меня нет кредитов, и от всех этих мыслей начинала раскалываться голова.

А ведь по Элликанте Роук сразу было видно, что она высококлассный специалист.

– Мне лично не нужно ничего оплачивать, – доктор произнесла это с особо понимающим выражением лица. – Этот случай интересен мне с научной точки зрения, но вот на работу оборудования, лекарства потратиться придется. Тут никуда не деться.

Она вывела на экран стола текст типового договора с клиникой, где была подчеркнута сумма предварительного лечения на месяц. Ровно вдвое больше, чем в больнице Гроустон.

– Я должна подумать, – сдавленно выдохнула я. – Прежде чем поставить подпись, нужно понимать, смогу ли я потянуть такие финансовые обязательства.

– Прекрасно понимаю. В любом случае у вас есть несколько дней на размышления, пока не закончатся деньги, которые пришли нам на счет от старой клиники.

Я судорожно кивнула, в голове при этом будто атомная бомба взорвалась.

Это все от нервов и переживаний. Очень хотелось попросить таблетку от головной боли, но даже здесь я испугалась, что предъявят счет.

В довершение всего доктор Роук отвела меня к палате сестры.

– В нашей клинике все самое лучшее, – заверила она, указывая на современную медицинскую кровать, на которой лежала Тиффани.

Если бы не бесконечный писк и сотни трубок, сестра казалась просто спящей. Позови – и проснется.

Как принцесса из сказки, она лежала между жизнью и смертью, вот только проблема была не в отравленной груше и даже не в уколе ткацкой иглы[1].

– Я постараюсь найти деньги, – пробормотала и заверила доктора, что определюсь с ответом в ближайшие дни.

Выходя из больницы, я потирала виски, чтобы хоть чуть-чуть снять боль. Она то проходила, то вновь накатывалась волной, отчего я постоянно вспоминала странного посетителя клуба, давшего мне визитку. В свете всего происходившего его уверенность, что у меня начнет раскалываться голова, выглядела странно. Едва добравшись до дома, я выпила две таблетки обезболивающего и попыталась лечь спать. Удалось с переменным успехом, через несколько часов я проснулась от скулежа. Собственного.

То, что накануне показалось адской болью, выглядело цветочками по сравнению с тем, что было сейчас. Рука сама потянулась к визофону набрать номер скорой, но замерла на полпути. Вызов медицинской бригады тоже стоил немалых денег, потому кое-как я добрела от кровати к коридору, где вчера оставила сумочку. Достала оттуда визитку и еще несколько мгновений сомневалась, набирать ли номер.

Мотивацией послужил очередной спазм в голове, после которого я едва не потеряла сознание.

На той стороне ответили сразу. Голос мужчины прозвучал устало:

– Слушаю…

Наверное, я разбудила его.

– Ричард Стоун, – это имя в трубку я буквально простонала, когда попытка сдержать боль не удалась.

С обратной стороны повисло тягостное молчание, а в следующее мгновение тон мужчины прозвучал серьезно и собранно:

– Диктуй адрес!

Дальнейшие события словно стерлись из памяти, а может, я просто лишилась сознания.

Глаза открывала мучительно медленно. Яркий свет ламп сверху резал глаза и заставлял жмуриться. Я попыталась прикрыться рукой, но кто-то мягко удержал за запястья.

– Капельницы выдернешь. – Я узнала голос Ричарда, звучал он немного сварливо. Повернувшись на звук, все же сумела сфокусироваться на лице мужчины.

Он сидел на высоком стуле рядом с медицинским ложем, на котором в окружении кучи проводов и датчиков лежала я.

Меня накрыло несвойственной паникой. Если я в больнице, то дело дрянь, и счет за собственное лечение может загнать меня в могилу быстрее, чем самая жуткая головная боль.

– Где я? – озираясь по сторонам, спросила, при этом отмечая, что больше мигрени нет.

– В моей лаборатории, – только сейчас я заметила, что вчерашний клиент одет в белый халат наподобие врачебного, разве что на этом вышита большая эмблема «Сакс-технолоджис». Как раз сейчас Ричард просматривал показания приборов, а потом с укоризной произнес: – Я ведь просил позвонить, когда заболит голова, а не когда придется вытаскивать тебя с того света.

Не знаю почему, но первой реакцией появилось желание оправдываться, но я задавила в себе этот синдром отличницы, заставляя себя задавать другие вопросы:

– Когда вы сказали мне про головную боль, это показалось дурацкой шуткой. Откуда мне было знать, что все зайдет настолько далеко? Да и вообще, с чего вы взяли, что мне станет плохо?

В голову тут же пришла мысль о том, что в мороженом был какой-нибудь хитроумный наркотик, и теперь я сама сдала себя в лапы маньяка.

– Инкуб. – Ричард обронил всего одно слово и встал со стула, отходя подальше от кровати. – Ты попала под его внушение. Если девочка не глупая, сама догадаешься, где и когда.

Внутри все похолодело, а в следующий миг я даже рассмеялась и расслабилась. Это Ричард так шутит. Не могла я ну никак вчера пересечься с инкубом, а тем более, чтобы тот мне по мозгам проехался. Это ведь прописная истина: попадешь под влияние инкуба – на ночь останешься с ним. Устоять невозможно, сколько ни сопротивляйся. Все равно окажешься с ним в постели, а утром еще и брюхатой…

– Хорошая шутка! – Я даже аккуратно похлопала в ладоши, чтобы не сбить капельницу из вены. – Но я вчера в начале вечера была в клубе, а потом в больнице у сестры. И никак не могла бы переспать с…

– Если бы переспала, то и не заболела бы, – перебил Ричард, вновь подходя ко мне на этот раз с двумя таблетками и стаканом воды. – Поверь, я знаю про этих чертей все.

Он не выглядел приколистом, но в пользу моей теории говорил еще тот факт, что в нашем обществе инкубов по пальцам пересчитать можно. Слишком богатые, слишком могущественные, слишком желанные, даже несмотря на последствия. Их фотографии и интервью регулярно транслировались по визорам, так что увидь я настоящего инкуба, тотчас узнала бы в лицо и сбежала как можно дальше.

Это только глупые девочки, мечтающие о принце из сказки с большими деньгами, тайно лелеют надежду оказаться в постели с инкубом. Мне же еще мать вбила в голову держаться от подобного как можно дальше.

Словно наяву я вспомнила диалог с ней.

– Ты красивая, Виола, и скоро станешь знаменитой спортсменкой. На тебя уже обращают внимание очень неприятные типы, и вместе с успехом их будет становиться все больше. Появятся «спонсоры», «тренеры» и прочие желающие… они только все испортят.

– А девочки из сборной мечтают об инкубе, что однажды один из них увидит и влюбится…

– Дурочки твои девочки. – Мать в тот момент поправила мои растрепанные волосы, пригладив их рукой. – Эти мужчины не умеют любить, утверждаю как психолог. Робота проще заставить сопереживать, чем инкуба…

– Выпей таблетки, – вырвал из собственных мыслей Ричард, протягивая стакан. – И можешь идти домой.

Я вскинула на него взгляд, а в следующий миг покачала головой. Теория про то, что этот тип меня вчера опоил, вновь показалась правдоподобной.

– Не буду я ничего пить. Не было вчера в клубе инкубов, я скорее поверю, что это вы мне что-то подсыпали и теперь хотите снова накачать наркотой.

Мужчина закатил глаза к потолку и отставил стакан в сторону.

– Хорошо, не пей, – с легкостью согласился он. – Но когда к вечеру опять возьмешь билет на тот свет, мне не звони.

Ричард мимолетным движением по сенсорам отключил медицинские приборы, даже ловко выдернул катетер из вены и, пока я пребывала в состоянии легкого шока, залепил ранку пластырем.

– Свободна. – Он кивнул в сторону двери. – Лифт чуть правее по коридору.

Стоит ли говорить, что с кровати я вскочила и тут же рванула к двери. В спину донеслось насмешливое:

– Сумочку забыла с ключами.

Замерев, я медленно обернулась и недоуменно уставилась на Ричарда, протягивающего мой рюкзак. И как только сумочкой язык назвать повернулся?

– Или ты думала, что когда я тебя забрал, то оставил все нараспашку? У тебя там, конечно, не дворец, но закрывать за собой двери я умею.

Я вспыхнула краской, в два шага миновала расстояние между нами, вырвала рюкзак и все же выдавила из себя слова благодарности:

– Спасибо за помощь.

– Таблетки все же возьми. Выпьешь вечером.

Так и хотелось воспротивиться, но блистер с пилюлями все же бросила в рюкзак.

Внезапно двери за спиной хлопнули, впуская холодный сквозняк из коридора. Лицо Ричарда в одно мгновение окаменело. В отличие от меня, стоящей спиной к вошедшему, он посетителя видел.

– Я ведь говорил, что она позвонит. – Я узнала голос вчерашнего, второго гостя из клуба, и у меня мурашки по спине пробежали от его звучания. Абсолютно не сочетаемые ощущения: будто одновременно десятки мурчащих котиков потерлись о тебя своей бархатной шкуркой и тут же располосовали когтями, как у дикого тигра, всю душу. – Твое желание вставить мне палки в колеса весьма забавно, Ричард, но ты же знаешь, что это бесполезно!

Будто в замедленной съемке я обернулась и пересеклась взглядом с вошедшим мужчиной. Инстинктивно захотелось вжать голову в плечи и сбежать куда подальше.

Опять вернулось чувство, будто меня, простую смертную, поставили рядом с божеством, и теперь его величественный свет опаляет мою кожу до смертельных ожогов.

– Я, пожалуй, пойду, – пискнула и попыталась сбежать, обогнув по широкой дуге жуткого типа, чтобы прошмыгнуть ему за спину к двери. – Кажется, я здесь лишняя.

– Не торопись, милая. – Словно гепард, он перетек из одной позы в другую, неожиданно перехватывая меня под талию одной рукой и не выпуская из кабинета. – Ты как раз самое главное звено.

Я хотела начать сопротивляться, пищать, брыкаться, но меня, похоже, чем-то тяжелым по голове стукнуло. Точнее мое тело, потому что разумом я понимала, что нужно бежать, а оно застыло послушной марионеткой в руках этого типа.

– Прекрати, Герберт, – прошипел Ричард. – Девчонка чуть не умерла от твоего внушения в прошлый раз, я едва вытащил ее.

– Весьма похвально, – ровно и в то же время одобрительно ответил все еще удерживающий меня мужчина. – А еще крайне умно отвезти ее не в центральную лабораторию, а в эту, на окраине города. Надеялся, что сюда я не явлюсь?

– Я не собираюсь тебе ничего объяснять. Сними воздействие, для нее это вредно.

Я слушала их разговор, словно со стороны. Понимая все, но при этом не в силах никак среагировать. Мне хотелось бежать, а я словно приросла к этому месту.

– Перестану на нее воздействовать, когда она согласится на мои условия. – Герберт подтолкнул меня обратно к медицинской кровати, и тело, как дрессированная собачка, выполнило его прихоть. Село на ложе и протянуло руку, где на сгибе локтя красовался пластырь.

И тут до меня окончательно дошло. Ричард не врал, говоря, что на меня воздействовал инкуб. Вот же он стоит передо мной, самый настоящий и абсолютно неизвестный ни по каким новостям или светской хронике. Повелевает моими действиями, как ему угодно, а я ничего, абсолютно ничего не могу сделать.

Мужчина сам поставил мне капельницу заново, удивительно ловко попав иглой в вену.

– Мать моего ребенка должна быть здоровой, – подытожил он, отходя на шаг от кровати.

У меня же в голове царила полная неразбериха и паника. Что от меня хочет этот тип? Зачем я ему, и какой, к чертям, ребенок?

Мне показалось даже, что мое механическое сердце забилось в груди так часто от страха, будто настоящее, и приготовилось выпрыгнуть наружу.

Особый приступ возмущения вызвало то, с какой брезгливостью Герберт поднял мой упавший на пол рюкзак и без зазрения совести полез внутрь, чтобы достать оттуда таблетки. Те самые, что заставлял выпить ранее Ричард.

– Противозачаточные? – усмехнулся Герберт. – Сроком на полгода. Весьма умно с твоей стороны, братец, но не поможет!

Братец? А ведь точно, они еще вчера говорили об этом, просто у меня из головы вылетело.

– Отстань от девчонки. – Ричард тоже подошел к моей кровати и снова запустил медицинскую диагностику по приборам. – Все равно ничего не выйдет. Знаешь, как говорят обычные люди, – «не судьба».

– Я не верю в судьбу, когда есть наука. Если ЭКО не проведешь ты, я найду другого специалиста.

Не знаю, что меня бесило в этот момент больше: то, что они говорили так, будто меня рядом не существовало, или то, что меня вознамерились использовать и попользовать. От злости в душе я даже упустила момент, когда способность двигаться вернулась окончательно. Это произошло так резко, что я вскочила с места, едва не выдрав катетеры с мясом и потянув за собой капельницу.

– А ну-ка сядь. – Новый приказ ножом полоснул по сознанию, пока я пыталась вытащить иглу из вены.

– Сам сядь! – автоматически рявкнула в ответ, шипя от боли и зажимая руку в локте. Похоже, я по неосторожности не хило себе там навредила, но синяки на вене меня сейчас волновали меньше всего. Судорожно понимая, что у меня появилась возможность бежать, я буквально выдрала рюкзак из рук Герберта и бросилась к дверям.

Ручка не поддалась, оказавшись заблокированной. Словно мышка в клетке с котами, я заметалась взглядом по лаборатории в поисках спасения.

Вот только коты ловить меня не спешили, что один, что второй смотрели на меня странно. У Ричарда по лицу расползалась непонятная улыбка, а у Герберта судорожно дергался уголок губ.

– Вернись обратно, – повторил он, неотрывно глядя в глаза. – И сядь на кровать немедленно!

Будто физически меня накрывало волнами, давящими волю, вот только ощущались они теперь липкой и очень противной паутиной, которую пусть и не без труда, но можно с себя стряхнуть.

– Отпустите меня! – наконец нашла в себе силы произнести я. – И я никому не скажу, что вы меня похитили и собирались изнасиловать!

В этот момент Ричард расхохотался.

– Кто бы мог подумать, – наконец произнес он, пока я пялилась и пыталась понять, что же здесь смешного. – Она может сопротивляться! Великолепно, это даже лучше, чем все противозачаточные мира.

Он издевательски похлопал брата по плечу, после чего Герберт отмер. Хотя нет, отмер – неправильное слово, он и не застывал.

Все это время он стоял с видом робота-компьютера, который анализирует ситуацию.

– Никто тебя не собирался насиловать, я хотел предложить сделку, и ты бы согласилась, – произнес он.

– Вот уж вряд ли, – огрызнулась я и вновь дернула ручку. – Выпустите меня немедленно!

Хотелось как можно скорее оказаться подальше отсюда и забыть все, как кошмарный сон.

– Да пожалуйста, иди. – Ричард с явственной прытью бросился отпирать двери.

– Нет! – Голос Герберта по-прежнему действовал на меня странно, было желание слушать его вечно. Наваждение какое-то. – Она никуда не пойдет, пока не выслушает!

– Свяжешь, что ли, или к стулу прикуешь? – Ричард вскинул бровь. – Тогда без меня. Я в этом не участвую.

Инкуб его вопрос проигнорировал, в несколько шагов миновал разделяющее нас расстояние, заставляя меня вжаться спиной в поверхность двери.

– Я знаю о тебе все, – начал он. – У тебя провалилась карьера гимнастки, ты живешь впроголодь и танцуешь стриптиз, чтобы оплатить медицинское обслуживание сестры. И я могу помочь тебе в обмен на ответную услугу. Тебе ведь нужны деньги? Очень много денег?

– Нет! – замотала головой, и без его «заманчивого предложения» я уже догадалась, куда он начнет клонить. Слышала что-то про ребенка, могла сложить два плюс два, чтобы сделать выводы – его предложение меня не устроит. – Деньги всем нужны, и для себя я их заработаю!

Пожалуй, происходящее сейчас было для меня лучшей мотивацией начать работать еще больше, лишь бы под колпак вот к таким «инкубам» не попадать. И плевать, что центральная клиника в два раза дороже – справлюсь.

Словно читая мои мысли, хотя почему словно – он их явно продолжал читать, – Герберт настаивал:

– А когда очередные приборы сломаются и переводить твою сестру станет некуда, что будешь делать?

Мое тело сковало оцепенением. Я с ненавистью просверлила этого урода, хотя внешне красавца, взглядом и прошипела:

– Так это вы? Вы все сломали?!

В душе кипели злость и отчаяние, потому что еще недавно я задавалась вопросом, кому мы с сестрой нужны? И вот, оказывается, очень нужны. Проклятому инкубу, непонятно только зачем.

– О нет, детка. – Герберт даже руки поднял, словно показывая, что безоружен предо мной. – Ни я, ни мои люди здесь совершенно ни при чем, но я знаю причины и ДЕЙСТВИТЕЛЬНО могу помочь!

Слово «детка» меня резануло по ушам, и все же этот подонок сумел надавить на главную болевую точку, я заинтересовалась.

– Хорошо, я вас выслушаю! А взамен вы расскажете все, что знаете!

– Прекрасно, – тут же отозвался Герберт, хотя голос источал всю ту же холодность, что и ранее. – Пошли за мной!

Я опять почувствовала волну внушения, исходящую от него, которую тут же инстинктивно отбросила в сторону. Вопросом, как у меня это выходит, я пока не задавалась, самой страшно было.

– Одна я с вами никуда не пойду. – Я покосилась на Ричарда. В этой партии он явно играл на моей стороне, а значит, надо цепляться за любых союзников. – Ваш брат пойдет с нами.

– Эта девушка с каждой минутой нравится мне все больше и больше. – Ричард расслабленно сел на один из стульев. – Еще немного, и я рассмотрю вариант на ней жениться и обломать тебя окончательно, Герберт!

Краска залила мои щеки. Эти двое были странными, и хотя симпатии неуловимо располагались на стороне Ричарда, я все равно ощущала, что все, сделанное им, сделано назло брату, а не во благо мне.

– И вообще, зачем куда-то идти? – вдруг дошло до меня самое главное. – Говорите здесь!

Я боком сумела выскользнуть от Герберта и облюбовала второй свободный стул в помещении. Инкубу теперь садиться было некуда.

Но, кажется, его это абсолютно не смущало, он и стоя чувствовал себя преотлично.

– Ну, и кто ломает приборы моей сестры? – Свалить отсюда хотелось как можно раньше, поэтому и вопросы я задавала в лоб.

– Ваша сестра, – не моргнув глазом, ответил Герберт.

– Не смешно.

– А похоже, что мне весело? – Инкуб все же нашел, куда умостить свой величественный зад, присев на край медицинской кровати. – Расскажи лучше, что ты знаешь об артефакторах?

Я напрягла память, воскрешая школьный курс истории, вспомнилось немного:

– Вымерли.

– Весьма красноречиво, – встрял Ричард. – И что, больше сказать нечего? Не заставляй меня разочаровываться в твоих интеллектуальных способностях.

Я гневно зыркнула на этого защитника.

– Можно подумать, я на экзамене. – Но все же свой предыдущий ответ дополнила: – Считались магами, потому что в те времена их способности объяснить не могли. На деле же просто их мозг работал несколько иначе, чем у остальных людей. Способности управлять электромагнитными волнами и полями позволяли им взаимодействовать с неживыми предметами на квантовом уровне, меняя свойства материи. А потом они, как и целители, исчезли, лет эдак сто пятьдесят – двести назад без причин.

– Ну, – протянул уже Герберт. – Причины были, и немалые. Они просто выродились генетически. Если долго сводить породистых котят с дворовыми кошками, они очень быстро перестанут быть породистыми. То же самое произошло и с целителями. А вот суккубов и менталистов подобное не коснулось.

Я скрестила руки на груди, зачем мне сейчас решили прочитать вводный курс истории и генетики, упорно не понимала.

– Ну и какая связь между выродившимися артефакторами и моей сестрой?

– Самая что ни на есть прямая. У вас в роду были люди с такими способностями?

Пожала плечами, ибо не имела ни малейшего понятия.

– По всей видимости, были. – Герберт принялся чертить в воздухе какую-то схему, похожую на генеалогическое дерево. – Иногда утраченные наследственные признаки все же возрождаются через несколько поколений. Шансы, конечно, призрачны, но так случается. Когда у обоих родителей присутствуют нужные гены. Именно это произошло с вашей сестрой и вами. Ричард, у тебя ведь есть данные анализов мисс Райт?

Пусть и с неохотой, но Стоуну пришлось встать со стула, включить голограф и вывести туда кучу данных, в которых я ни слова не понимала.

– Если в двух словах, – Ричард ткнул в одну из строк. – Ваши генотипы весьма похожи на те, что были у артефакторов двести лет назад. И вполне возможно, что ты талантлива не только в спорте и танцах, но и могла бы создавать удивительные вещи, если бы умела.

– Полный бред!

– Возможно. – Герберт тоже подошел в голографу и вывел туда данные энцефалограммы, которую я вчера видела на столе у врача Элликаны Роук. Чего только не достанешь, если есть деньги. – Но вот эти скачки активности мозга только доказывают, что твоя сестра не настолько в коме, насколько может показаться. Каждый раз перед поломкой был всплеск, и то… – на экране вывелись еще три похожих графика, – …что техника ломается именно после них, только доказывает мою правоту.

Я покрутила пальцем у виска, встала и приготовилась убраться из лаборатории.

– Довольно. Больше не собираюсь слушать ваши сказки. Признайтесь, что это вы ломали технику, и не вешайте мне лапшу на уши! Когда моя сестра была здорова, никаких чудес она не совершала, воду в вино не превращала и была вполне обычным подростком!

– Обычные подростки не выживают в авариях, в которых невозможно выжить, – очень неохотно подтвердил Ричард. – Я ознакомился с твоей и ее историями. Вы должны были бы стать трупами. Особенно ты.

– Вот уж спасибо, – процедила я. – Только это ничего не доказывает, просто случаются чудеса и иногда люди выживают там, где это невозможно!

– Либо они живучие артефакторы. И здесь мы возвращаемся к основной теме. – Герберт поправил манжеты и без того идеально сидящей рубашки, и выдал: – Мне нужно, чтобы ты родила мне сына!

Я подавилась воздухом, которым дышала.

– А больше ничего от меня не нужно?

– Это крайне выгодное предложение, – напрочь игнорируя мой вопрос, продолжал инкуб. – Мне необходимо потомство с потенциальной способностью к долголетию, а тебе – деньги и ведущие специалисты для сестры.

– Я не собираюсь с вами спать! – взвизгнула от возмущения, окончательно понимая, что мне удивительно везет, что этот тип не может приковать меня взглядом к полу и заставить кивать, словно болванчика.

– Я тоже не собираюсь с тобой спать. Искусственное оплодотворение решит ряд проблем и увеличит шансы получения эмбриона мужского пола.

– Да пошел ты! – Я напрочь потеряла все способности к вежливости и направилась к двери.

– Сто тысяч кредитов, – донеслось в спину… Астрономическая сумма, но я даже не замедлила шаг. – Миллион.

Дернула ручку, открывая дверь, и выскользнула в коридор.

– Пожизненное содержание для тебя и твоей сестры. – Сказать кому, что за мной идет инкуб, и я ему отказываю, не поверят.

Я перешла на бег, добралась до лифта и теперь колотила по кнопке вызова, спиной ощущая, что этот тип уже стоит позади.

– Тебе нужно только родить и выносить. Только и всего. Если же ничего не получится, я отпущу тебя восвояси с неустойками.

Я развернулась резко, задрала голову, пытаясь ровно смотреть в глаза этому мужчине. И все же он давил, аурой, очень хотелось сжаться в комок и согласиться со всем, что он хочет, лишь бы не смотрел ТАК.

– Если согласишься, то я найду способ привести твою сестру в сознание, – это был явно его последний аргумент. – Клянусь!

Я замерла, раскрыв рот. Потому что, пожалуй, это была самая весомая часть его предложения, заставившая меня задуматься. И клятва. Инкубы разве умеют клясться?

Со стороны раздались аплодисменты, они вырвали меня из состояния оцепенения и заставили обернуться. В паре метров стоял Ричард, привалившись к стене, он с наигранным восторгом хлопал в ладоши.

– Весьма изобретательно, братец! – произнес он. – Я почти проникся трогательностью момента. Вот только знаешь, тебе в этой жизни слишком многое легко достается. Решил купить себе девушку?

– Не лезь! – В голосе Герберта, который до этого звучал абсолютно ровно, послышались нотки злости.

– Поздно, ты сам меня в это втянул. – Ричард отлип от стены и подошел ко мне. Где-то за спиной раскрылись двери лифта, и мужчина втолкнул меня в кабину, говоря по пути: – Не только у инкубов полно кредитов, чтобы покупать людей. Я оплачу лечение твоей сестры сам. Абсолютно бескорыстно! И возможностей на исследование вашего феномена у меня не меньше. Разве что клясться я не стану, потому что не уверен в успехе. Так что иди, Виола, и не вздумай продавать так дешево то, что подарила тебе природа.

Двери лифта сомкнулись, отрезая меня от этой парочки. Дрожащей рукой я нажала на кнопку первого этажа и только сейчас осознала, насколько сильно меня колотит. Так, как никогда в жизни, даже перед самыми важными соревнованиями.

Ноги подломились, и я осела на пол кабины, руки автоматически потянулись к сердцу, почувствовать, как оно бьется.

В голове царил полный сумбур, и только механический имплант бился ровно и четко, не зная сбоев.

– Ну и зачем ты это сделал? – если бы Герберт умел выходить из себя, сейчас он напоминал бы кипящий чайник. – Тебе доставляет удовольствие делать мне гадости?

– Мне доставляет удовольствие мешать тебе делать гадости другим людям.

– Она почти согласилась. Какое тебе вообще дело до девчонки?

Ричард пожал плечами:

– Абсолютно никакого. И она не соглашалась. Есть большая разница между добровольным согласием и тем, что ты ее вынудил согласиться.

– Ты же знаешь, что я всегда добиваюсь своего. Всегда!

– Вот и прекрасно. Добивайся! – Ричард развернулся и направился к лаборатории. – Хоть один раз чего-то по-настоящему! Считай, я подарил тебе этот уникальный шанс.