Последняя сказка маленькой Лизы

Глава шестая. Марина

Марина была волонтером. Она не уехала, как другие, а осталась в городе. Чтобы хоть как-то быть полезной, она пришла к коменданту и предложила помощь. Марине было тридцать. Она до сих пор так и не вышла замуж, несмотря на то, что была симпатичной девушкой и имела много поклонников.

Еще до войны, за ней активно ухаживал один мужчина, но он оказался женатым и Марина, после недолгих отношений, решила, что лучше расстаться. Он уехал в Крым с семьей. Марине же уезжать было некуда, да и магазин, в котором она работала закрылся. В итоге она осталась без работы. Не долго думая, она решила немного поработать при штабе ДНР, который разместился в Исполкоме Снежнянского Городского совета и в ДЮСШ (прим. автора - Детско-юношеская спортивная школа).

Только что ей позвонили и сказали, что пришло немного гуманитарной помощи, которая полагается пенсионерам и инвалидам. Маринина задача была обойти свой район, чтобы узнать, кто из пенсионеров и инвалидов остался в городе. Ей дали пакет с крупами и сахаром. Пакет был тяжелый, поэтому Марина сразу пожалела, что согласилась помогать. Она думала, что придется заниматься бумажками, а не ходить по домам.

- Эти продукты отдашь сразу. Пачка крупы и пакетик сахара. Потом по спискам мы еще дадим, - сказали ей в штабе.

Марина пошла в управление труда и социальной защиты населения и попросила списки инвалидов и пенсионеров. Списки ей не дали. Сказали, что кто она такая, чтобы давать ей личные данные людей. У Марины было удостоверение, отпечатанное на обычном принтере, которое ей выдал комендант, но ей отказали.

- Тогда почему Вы сами этим не занимаетесь раздачей гуманитарной помощи? - спросила девушка, глядя на какую-то чиновницу.

- Это не входит в нашу компетенцию, - вежливо ответили ей, - Таких распоряжений не поступало.

Марина сказала, что нажалуется коменданту, на что ей ответили:

- Жалуйтесь, сколько влезет! Нам уже который месяц не платят зарплату! Радуйтесь, что мы вообще тут работаем!

- Тоже мне работа! Мне тоже не платят зарплату, но это не значит, что нужно вести себя по-свински! - огрызнулась Марина.

Девушка попыталась набрать номер коменданта, но телефон не отвечал. Уже выйдя из кабинета, она почувствовала себя круглой дурой. Настроение у нее окончательно испортилось. Она шла по улице, как вдруг услышала, страшный грохот. Марина давно уже не обращала внимания на обстрелы, а на сирену почти не реагировала. Почему-то она была уверена, что ей ничего не угрожает.

Но этот страшный грохот где-то совсем неподалеку ее напугал. За УТСЗН поднялось серой облако пыли. В окрестных домах чуть не вылетели стекла.

- Попали, сволочи! - выругалась Марина, пытаясь понять куда именно попали.

Оттуда, где раздался мощный грохот, бежала напуганная женщина в длинном черном сарафане и почему-то босая.

- Там целый дом рухнул! Господи! Господи! - кричала женщина, спотыкаясь и падая.

Она присела на бордюр и закрыла лицо руками.

- Вот твари, что творят! Мамочки! Мамочки! - истерично кричала женщина в черном сарафане, раскачиваясь вперед-назад, прижимая к груди сумку.

Где-то плакал ребенок, все были напуганы и суетились.

- Господи! - визжала молодая женщина в больших черных очках, бросая на землю пакет, - Игорь! Игорь! Я...я...на минуту вышла.... Игорь...

Она бросилась бежать в сторону взрыва, пытаясь дозвониться кому-то по телефону. Но телефоны молчали.

Марина смотрела на все это, словно в замедленном кино. Она вспомнила, как комендант города сказал ей о том, что никто их бомбить не будет. Она вспомнила Инну, сидящую на горячей линии, которая успокаивала людей, повторяя то, что сказал ей комендант. Она вспомнила хромающего коменданта, которому прострелили ногу. Теперь всем, кто не хочет слушать его, комендант говорит одно и то же:

- Да я Вам сейчас ногу прострелю!

«Ему бы ногу прострелить, - подумала Марина, - Люди могли бы уехать, а теперь погибают под бомбежками и обстрелами! Толку с вашей сирены? Это при фашизме, когда мессер медленно летел к городу, все успевали спрятаться. Сейчас самолеты летают быстрее, чем включается сирена. А орудия лупят на таком расстоянии, что и не снилось! Хотя, с другой стороны, коменданта тоже понять можно. В городе - разброд и шатание. Централизованной власти нет. Надо же как-то призывать к порядку? А как, если не угрозами?"

Марина до войны работала продавщицей в магазине, потом магазин закрылся - хозяин уехал, и она осталась без работы. Она, как и многие другие жители города была озлоблена войной, которая по прогнозам вообще не должна была начинаться. Но война шла полным ходом и все никак не заканчивалась. Май, июнь, июль... Сколько можно? С каждым днем становилось все хуже и хуже. Недавно у Марины погибла подруга. Во двор ее дома - прямое попадание. Дом выстоял, уцелел. разве, что трещина пошла, а подругу осколком в спину. Три часа его вытаскивали под анальгином! Других лекарств уже не было. Сердце не выдержало. Умерла, оставив троих маленьких деток сиротами.

- Когда же эта война закончится, наконец! - устало сказала Марина, но ее никто не услышал.

Было ощущение какой-то нереальности происходящего. Словно это с кем-то другим, но не с ней. Кто-то другой стоит на остановке и готовит деньги на проезд, кто-то другой тормозит маршрутку, кто-то другой проходит в салон. Все, как в обычной, мирной жизни... Но вот только что где-то там обрушился целый дом. Погибли десятки людей. Погибла детская библиотека, которая размещалась на первом этаже. По-любому наводчик сработал. Развелось их, тварей, хоть отбавляй. Стоит себе очередь за питьевой водой, а тут мужичок крутится, всех пропускает. Главное, что без бутыля стоит. Говорит, что очередь занял. Потом мужичок пропадает, а через полчаса туда летит снаряд. Или вот недавно поймали наводчицу. Одета, словно юродивая, мусор какой-то тащит за собой. Слава богу, что люди бдительные оказались. Смотрят, а у нее маникюрчик модный. Повязали. и вправду, наводчица. А недавно со стороны, куда ушла бронетехника полетели сигнальные ракеты. Твари... Бесчеловечные и бесчестные твари!

Марина поехала домой, жалея, что столько денег прокатала зря.

Девушка решила идти наобум и стала стучаться во все квартиры в своем районе. В руках у нее был листок бумаги, куда она записывала имена-фамилии и адреса.

- Вот неблагодарная работа! - ругалась Марина, когда ей не хотели открывать дверь, несмотря на то, что в квартире кто-то явно был. Пенсионеры, наученные рассказами о мошенниках, которые представлялись работниками собеса, не открывали двери незнакомым людям.

- Ну наконец-то! - сказала тихо сама себе Марина, когда ей открыла дверь какая-то дряхлая старушка.

- Я по поводу гуманитарной помощи. Скажите свое имя-фамилию, - вежливо попросила Марина, показав удостоверение.

- Каневская Дарья Васильевна, тысяча девятьсот тридцать восьмого года рождения, -хорошо поставленным голосом, словно читала стихи наизусть, сказала старушка.

Марина все это записала. Она вручила ей пачку гречки и сахар. Старушка расписалась.

- Вы еще к Марье Павловне зайдите! Она в соседнем подъезде живет. Не помню квартиру. Помню, что на третьем этаже, - сказала Дарья Васильевна, закрывая ветхую дверь.

Марина потащилась в соседний подъезд. На третьем этаже было три квартиры. Она позвонила в первую попавшуюся, и так и не услышав звонка, поняла, что нет света. Она постучала. Никто не открыл. Она постучала в соседнюю. Через пару секунд она услышала голос маленькой девочки, которая спросила, кто пришел. Где-то тявкала маленькая собачка. Девочка сказала, что взрослых дома нет, поэтому не может открыть дверь, а Марья Павловна живет в соседней квартире.

Марья Павловна долго не открывала, но потом, узнав, что от Дарьи Васильевны, открыла. Марина отдала ей пакеты и снова пошла на следующий этаж.

Многие квартиры пустовали. Ей открыли еще в семи квартирах, и пакет почти полностью опустел. Марина думала, не оставить ли себе то, пачку сахара и пакетик гречки Денег не было, поэтому идея ей показалась заманчивой. Марина понимала, что это как-то некрасиво, но она успокоила себя мыслью, что это - ее вознаграждение за работу.

Сварив гречку, она сидела на кухне и жалела себя. Марина часто жалела себя по поводу и без повода. Она вспоминала прожитый день и почему-то ее мысли вернулись к девочке. Марина хотела иметь детей, но матерью одиночкой становиться не собиралась. Если бы ее устраивал статус матери -одиночки, то она бы давно уже родила себе ребенка. Сама она выросла в неполной семье. Ее воспитывала мать. Отец бросил их, когда Марина была совсем маленькая. Мать подняла ее на ноги, дала образование, а потом умерла от неизлечимого заболевания, оставив ей квартиру.

- Это какими же надо быть родителями, чтобы оставить ребенка дома в такое время? - с негодованием подумала Марина. С этой мыслью она уснула. Она так устала за день, так вымоталась, что просто забыла обо всем и уснула, не смотря на противный вой сирены за окном.

На следующее утро девушка приехала в штаб. Там как раз собирали пакеты с гуманитарной помощью. Марина показала листок, где были записаны адреса. Им даже дали машину, чтобы они смогли развести все, что было расфасовано.

Она с каким-то солдатиком, который помогал нести пакеты, стучалась в двери, вручала пакет, просила расписаться напротив фамилии. Она дошла до того подъезда, где жила Лиза. Постучавшись в дверь Марьи Павловны, она долго объясняла, кто она такая, что она приходила вчера. Марья Павловна совсем забыла о Марине, а потом вспомнила. Она пожаловалась на «дырявую память» и благодарно приняла пакет.

Тут Марина возьми да и спроси. Просто так, не думая. Она даже и не подозревала, что не задай этот простой вопрос, сказка закончилась бы очень печально...

- А что за девочка живет рядом с Вами?

- Лизочка.... Иркина дочка... - прошамкала бабушка, вкладывая продукты на стол. Она говорила так, словно Марина знала, кто такая Ирка.

- Ааааа..... - равнодушно протянула Марина и вышла из квартиры старушки.

***

Марина уже спускалась вниз, но потом вспомнила, что забыла список и ручку на тумбочке у Марьи Павловны. Она выругала себя за это и стала подниматься снова. Ее спутник сказал, что подождет в машине.

И тут, проходя мимо двери, она услышала, как кто-то тихо плачет. Она прислушалась и попыталась понять, что происходит. Но потом сказала самой себе, что это - не ее дело.

Девушка постучалась в Марье Павловне. Та нехотя открыла дверь, и Марина, извинившись, взяла список.

- А что это так девочка плачет? - спросила она у старушки.

Старушка пожала плечами:

- Да ее вроде не наказывают... Она всегда такая тихая, спокойная и послушная... Всегда здоровается.

- Ну ладно. До свидания, - махнула рукой Марина, - И ключи поднимите, а то упали. Потом искать будете!

- Какие ключи? - удивилась старушка, - Мои на гвоздике висят!

Она принесла очки и стала внимательно рассматривать ключи.

- Так то ж Иркины! Ну от соседней квартиры! Она мне ключи оставила. А я думаю, забрала Ирка ключи, а они тут на полу валяются! Ой, батюшки! - взвизгнула старушка, - Я совсем запамятовала! Вот раззява! Надо ж Ирке ключи отдать! Она, чай и забыла, что мне их оставляла!

Старушка накинула старенький халат и вышла на лестничную клетку. Она позвонила в дверь.

- Света нет, стучите... - буркнула Марина, собираясь спускаться, но что-то ее остановило. Ей было просто интересно посмотреть, что будет дальше.

И старушка стала стучать в дверь...

Из-за двери задался детский голосок:

- Кто там?

- Лизочка, это я - Марья Павловна, ключи отдать пришла. Позови маму.

- Мамы дома нету... - всхлипнула Лиза, растирая глаза.

- Пусть зайдет ко мне, когда придет... - сказала старушка.

И тут Марина вспомнила этот детский голосочек. Какое-то странное, смутное чувство внутри подсказало ей задать еще один вопрос:

- А как давно она ушла?

- Давно... - сказала Лиза, - Очень давно... И до сих пор не вернулась... Ее схватил Дракон! Помогите вызволить мою маму. Злая ведьма меня закрыла здесь...

- Очень давно? - спросила Марина, забыв, что ей сегодня придется ехать еще по нескольким адресам . Голос ребенка был настолько странным, что Марина подошла к двери еще ближе.

- Очень-очень давно- сказала Лиза из-за двери.

-Ты совсем одна? - ахнула Марина, - И мама не возвращалась?

- Да, - грустно сказал ребенок за дверью, - Она даже не пришла на мой День Рождения! Все куклы пришли, а она не пришла!

«Что делать? - вертелось в голове у Марины, - Открыть дверь?»

- Подождите! Не открывайте! Я сейчас! - крикнула Марина и сбежала вниз по лестнице. Она подбежала к машине и сказала о девочке своему водителю.

- Не вздумай! - сказал он ей, - Это - мародерство!

- А вдруг что-то случилось? - спросила Марина, - Давай, пойдем вместе!

Солдатик нехотя поднялся вслед за Мариной на третий этаж.

Девушка попросила Марью Павловну открыть дверь. Старые руки плохо слушались. Поэтому Марина взялась открывать сама. В тот момент она даже не помнила, что за подобное можно быть расстрелянной на месте. Любое проникновение в чужую квартиру по законам военного времени каралось высшей мерой наказания.

То, что им предстало перед глазами, напоминало страшный сон. Кругом царил полнейший беспорядок, раскрытые шкафы, вываленные вещи, лужи на полу. Сломанный стул лежал прямо у двери, а посреди комнаты валялось скомканное одеяло.

На пороге стояла изумленная, девочка лет пяти. На лице ее были потеки от косметики. Она была одета в длинное, нарядное, но уже сильно помятое и испачканное платье, на шее у нее был н новогодний дождик, а на голове съехавшая корона Снегурочки. Навстречу к ним выбежала еще малюсенькая собачонка, путаясь в каком-то платке, который был повязан на манер плаща.

Старушка, девушка и ополченец прошли в квартиру. Пахло чем-то испорченным. На кухне стояли тарелки с прокисшей едой. Холодильник был настежь открыт, и из него пахло пропавшими продуктами и скисшим супом.

- Как тебя зовут, - тихо спросила Марина, приседая на корточки рядом с девочкой.

- Лиза, - ответила девочка, утирая слезы.

- Лиза, ты нам не врешь, что мама давно ушла? - спросила Марина.

- Нет, не вру... -ответила девочка, - Принцессы никогда не врут!

- А как зовут твою маму? - спросила Марина.

- Моя мама- королева, а папа - король... Он воюет с укропами, - ответила девочка, немного испугавшись. Она и представить себе не могла, что кто-то незнакомый, вот так просто зайдет в квартиру, когда ни мамы, ни папы не будет дома.

- А как ваша фамилия? - спросила Марина, обращаясь к девочке.

Лиза не могла вспомнить.

- Данилова, - подсказала старушка, - Ирина и, кажется Владимир или Владислав...

- Марья Павловна, посидите пока с девочкой, а я пока попробую узнать, куда делась мама. И почему ребенок был заперт один в квартире, - решительно сказала Марина.

Ополченец остался в квартире вместе со старушкой и девочкой.

Марина тем временем стала стучаться во все двери этажом ниже. Она думала, что соседи могут что-то знать.

Одна дверь открылась и на пороге появилась Елена Петровна в розовом махровом халате и пушистых тапках с сердечками. На ее волосах были большие бигуди, а выражение лица было крайне недовольным.

- Извините, пожалуйста, - сказала Марина, - А что случилось в квартире выше Вас по Вашему стояку? Мы просто ищем маму девочки. Девочка говорит, что она ушла и не вернулась.

- А Вы, собственно кто? - недовольно спросила Елена Петровна, - А где «здрасте»?

- Меня зовут Марина, я волонтер ДНР, - сказала Марина, нашарив в кармане удостоверение.

- Да какой ты волонтер! Агент Путлера и Рашки! - завопила Елена Петровна.

- Успокойтесь, женщина, я Вам задала вопрос! Ответьте на него, если что-то знаете! - сказала Марина. Выдержка у нее была воспитана еще с тех пор, как она работала в магазине. Там хамы попадались на каждом шагу.

- Да пошла ты, дээнэровка, вон отсюда! - завопила Елена Петровна, - Ишь что удумали, по квартирам шастать! Проваливай в свою Рашку! Мало того, что ваши уроды по городу стреляют, так еще и хатки обносят! Мародеры, вшивые! Вот придет армия Украины, всех вас перестреляет!

Такой дерзости Марина стерпеть не смогла. Но она сдержалась. У тетки явно крыша поехала. Бывает. Сейчас многие не выдерживают. Как насмотрятся новостей по украинским каналам, так начинают задвигать такое, от чего волосы дыбом встают. Это - не обстел, а взрыв бытового газа. Это ополченцы стреляют сами в себя. Это Россия на нас напала. Короче, кто во что горазд.

Марина поднялась наверх и сказала своему спутнику, что нужно срочно ехать в комендатуру.

Когда они спускались вниз по-лестнице, Елена Петровна еще орала:

- Убирайтесь отсюда! Оккупанты проклятые! Валите в свою Рашку! Мы - настоящие патриоты! Мы - украинцы! Мы - великая нация! А Вы - проклятые москали! Слава Украине! Никогда мы не будем братьями...

- Да я ей сейчас рот закрою! - злобно сказал ополченец, стискивая кулаки, - У меня двое друзей под Сауровкой навсегда остались, а один под Торезом погиб, чтобы фашисты в город не вошли, а это старая дрянь нас тут....

- Успокойся, - перебила его Марина, - Оставь в покое эту дуру, которая сама не знает, что мелет!

- Ладно, давай разносим то, что осталось, а потом в штабе расскажем о девочке, - сказал ополченец, доставая пакет из багажника.

***

Лиза была умыта и причесана. Она сидела в квартире Марьи Петровны и ела теплую гречку, запивая сладким чаем. Фунтику тоже положили гречки, и он с аппетитом ее слопал, хотя раньше ни за что бы не стал кушать кашу.

Лиза молча ела, а Марья Павловна все причитала:

- Вот дура я, старая, совсем память плоха. Мне еще Ирка сказала присмотреть за тобой... Ох, как же я могла забыть.... Все эти новости.... Как села смотреть, так расстроилась... То этого, как его... Яйценюха показывают, то этого.... Турчинова... А потом этого молодого фашиста - Яроша. И все про великую Украину! Да какая Украина! Вон че ироды творят! Деток малых убивают! По городу стреляют! Пенсию не платят! А этот президент - Порошенко. Смотрю на него, отъелся, как хряк, и тоже про антитеррористическую операцию. Да отродясь у нас тут террористов не было! Сами они террористы! .... Хорошо хоть ключи мама твоя оставила... А то что бы было бы.... Батюшки...

Лиза молча кушала. На столе рядом с ней лежала кукла, с которой она иногда разговаривала. После того, как Лиза поговорила с Мариной, она ни с кем не разговаривала.

Тем временем Марина быстро разнесла пайки. Уже в штабе она стала приставать ко всем женщинам, которые фасовали продукты, пытаясь понять, знает ли кто-то об Ирине Даниловой или Данилиной. Кто она? Кем работает?

Женщины пытались вспомнить, кого-то с таким именем. И тут одна говорит:

- Так это врач в детской поликлинике! Может, однофамилица, я не знаю....

- А где она живет? - спросила Марина.

- А я откуда знаю! - резко ответила одна из них, заклеивая скотчем драный пакет гречки.

- А может, кто-то из знакомых знает? - настаивала Марина.

- Ну я позвоню Вальке, она все Снежное знает! Авось что-то вспомнит.

Марина решила позвонить по- городскому телефону в поликлинику. Трубку никто не взял. Она долго ждала, когда, наконец, ей кто-то ответит. Но никто не ответил.

Марина села и стала думать. Что могло случиться с мамой девочки? Где ее отец? Может, где-то в ополчении? Нужно поспрашивать. Она попросила коменданта города о списках ополченцев. Он сказал, что списки убитых есть, а раненых - старые.

Марина быстро пробежала списки глазами и не увидела нужной фамилии.

- Я поеду в ЦГБ, - сказала она решительно, - Там поспрашиваю.

Она попросила ее отвезти в ЦГБ. Ей нехотя дали машину. Зачем почем зря бензин тратить? Сейчас заправки и так не работают. Но Марина настаивала и машину все-таки дали, попросив отвезти какие-то пакеты с гуманитарной помощью, раз уж она туда едет.

Девушка а приехала в больницу и долго разговаривая с врачами. Она пыталась выяснить, знает ли кто-нибудь, была ли у Ирины Даниловой дочка Лиза?

Нашли Тетю Свету. Та быстро рассказала, что это и есть мама Лизы. Что папа Лизы - в ополчении.

Марина спросила:

- А могла ли мать ее бросить?

- Да Вы шо... С ума сошли! Она дочку очень любила! - возмутилась Тетя Света.

Значит, с матерью Лизы что-то случилось. Она все рассказала Тете Свете и та ушла. Потом вернулась и сказала, что Иры среди пострадавших нет. Правда тихим голосом добавила, что при недавнем обстреле столько трупов неопознанных в морге лежит. Правда, там опознавать нечего.

- А Вы бы смогли взять девочку к себе, на время? - спросила Марина, - Пока родителей не найдем. Вы, как-никак, не чужой человек...

Тетя Света замялась. Она, конечно, переживала за Ирку и ее дочку, но брать на себя такую ответственность не хотела. Зря Лизина мама так на нее рассчитывала. Тетя Света была пусть и веселой, доброй, но малодушной. «За малой нужен глаз да глаз... Кормить, одевать.... А тут самим есть нечего... Да и ответственность какая!»

А потом, немного подумав, ответила:

- Ну... э... разве что на время... Совсем не надолго.... Просто меня дома не бывает... Муж эээ... на шахте...работает... Тоже дома бывает редко... Следить за девочкой некому....

Марине ответ не понравился, и она смерила глазами толстую медсестру.

- А родственники у них есть? - спросила она.

- Да, Ирка что-то говорила, про двоюродную сестру... - с облегчением сказала Тетя Света.

- Дайте ее адрес, - попросила Марина.

- Ой! Да они уже лет десять не общаются! Я даже не знаю, где она живет... - воскликнула Тетя Света.

Марина ни с чем вернулась в комендатуру. Она тоже не могла взять девочку к себе, но решила, что девочке лучше пожить пока у Марьи Павловны, а она, Марина, будет их навещать и узнавать, как дела. Может, найдутся и родители. Туда же она и носила гуманитарную помощь, которую выпрашивала в комендатуре.

Прошла неделя. Марина каждый вечер заходила к Лизе в гости. Лиза, правда, больше не разговаривала. Она могла сидеть часами и смотреть в окно. Иногда она оживлялась и начинала что-то щебетать, называя собаку Сэром Фунтибалем, а куклу - феей Винкс. Она рассказывала им о том, что волшебница освободила их и привела их к доброй старушке, которая их приютила.

Марина поначалу пыталась поиграть с девочкой, но та просто смотрела, словно сквозь нее и никакой игры не получалось. В глубине души девушка понимала, что ребенок пережил сильный стресс! Еще бы! Просидеть дома столько времени! Одной! В пустой квартире!

- Время ее вылечит... - говорила Марья Павловна и старалась окружить ребенка заботой и лаской, которую Лиза не замечала.

Марина сходила в квартиру Лизы еще раз. Девушка, разгребая завалы, нашла свидетельство о рождении Лизы. На полочке стояла шкатулка, в которой лежали золотые украшения. В душе Марины шевельнулась жадность. «Все равно никто бы ничего не узнал! - шептало что-то внутри Марины, - Бери себе!» Марина сжала кулаки. Ограбить Лизу? Да ни за что! Но оставлять это здесь нельзя!

Марина взяла свидетельство о рождении, несколько детских вещей, обувь и шкатулку. Все это она принесла Марье Павловне.

- Вот, возьмите, - сказала Марина, - Протягивая ей золото.

- Батюшки! - всплеснула руками Марья Павловна, - А мне зачем?

- У Вас сохраннее будет! - сказала Марина.

Марья Павловна была честным человеком и пообещала вернуть его родителям Лизы, как только те найдутся.

Марина так никогда и не узнала, что холодной и голодной зимой 2014 года, Марья Павловна, после долгих колебаний отнесла это золото в ломбард, потому как дома кушать было совсем нечего. Ей было стыдно, но она пообещала себе, что как только начнут платить пенсию, то она выкупит все украшения и отдаст Лизе и ее родителям.

Марина уже сама начала предполагать самое худшее, но каждый день рассказывала, что маму ищут, чтобы девочка не переживала. Ей хотелось верить, что все будет хорошо.

На самом деле Марина пыталась найти хотя бы отца девочки. Единственное, что ей удалось узнать, так это то, что он, скорее всего, попал в плен к нацгвардии. Об этом она не рассказывала девочке, чтобы лишний раз ее не волновать.

Когда обстрелы участились, комендант поручил Марине и другим женщинам готовить город к эвакуации. По городу поползли страшные слухи, что скоро будет осада. Связь кое-как нормализовалась, поэтому люди стали звонить и проситься в автобус. Марине было гадко разлучать семьи, но она вынуждена была это делать.

- Мальчику сколько лет? - спрашивала она.

- Семнадцать... - робко отвечали ей в трубке.

- К сожалению, он не подходит... Младшего вывезем, Вас тоже, а ....

- Да что же Вы! Сердца у Вас нету! - кричала женщина, - Он же мой сын!

- Мы вывозим в первую очередь женщин, детей, пенсионеров и инвалидов, - устало отвечала Марина.

- Ну пожалуйста... Хоть одно местечко... Он стоя поедет... - рыдала в трубке женщина.

- К сожалению, я ничем помочь не могу, - повторяла Марина, - Если Вы решите, то через четыре часа сборы. Много вещей не брать. Только самое необходимое. Документы, деньги...

В один автобус она посадила Лизу. Марья Павловна отказалась ехать, хотя искренне привязалась к девочке.

- Мой муж похоронен на Овсяной, меня пусть тоже рядом с ним положат. Я здесь родилась. Здесь и помру... - говорила она Марине.

Марина, сажая Лизу в автобус поручила ее своей знакомой, которая с детьми, тоже решила покинуть Снежное. Армия Украины уже была так близко, что у многих людей началась паника. Саур -Могила - гордость Донбасса и Снежного была разрушена. Остались только изрешеченные снарядами пилоны. Огромный монумент и памятник солдату был снесен. Многие расценили это как знак и решили убраться из города.

Автобусы и машины с беженцами были обклеены белой бумагой, хотя, как шутили водители, украинцам лучше будет видно, куда стрелять. Фунтика Марина оставила себе, обещая Лизе заботиться о нем. С животными в автобус не брали. Тем более, что на границе могли возникнуть проблемы.

- Не плачьте, Принцесса! - сказал Сэр Фунтибаль, - Я останусь в Леди Марины, которую буду защищать! Вы теперь сами со всем справитесь! А если что - Винкс поможет! Она - добрая фея, хоть и маленькая! За меня не переживайте! Я натаскан как ротвейлер! Нет! Как десять ротвейлеров....

Автобус тронулся и Лиза, приникнув к стеклу, провожала взглядом Сэра Фунтибаля, Леди Марину и добру старушку Марью Павловну. Колонна ехала в сторону российской границы, увозя Лизу и Винкс далеко-далеко от родного города.

Лиза ехала молча, в отличие от других детей, которые то плакали, то кричали, то возились на коленях у родителей. Огромная колонна, в которую входили и легковые машины, и автобусы двигалась в сторону границы с Россией. Внезапно разались выстрелы, а потом колонну частично накрыло огнем из системы "Град". Взрослые схватили своих детей и оттащили от окон. Кто-то схватил Лизу и прижал к себе. Огонь из градов не прекращался. Автобус, не смотря на огонь, двинулся вперед. Через минут двадцать из окна были видны обгоревшие, изрешеченные пулями машины...

На календаре было 6-ое августа 2014 года.