Вера плохо спала. На календаре суббота, но она не могла валяться в теплой постели до обеда, как раньше. Тем более сегодня день рожденье мужа. Она решительно откинула одеяло, а покрывшись гусиной кожей, медленно сползла с кровати. Ссутулившись, почти замирающими шагами, Вера беззвучно перенеслась в ванную.
Вернулась она в бордовом халате и с большой синей лейкой. В их двухкомнатной квартире росли только суккуленты – алоэ, хавортия и каланхоэ. И только в спальне – на подоконнике и дубовом комоде. Несмотря на то, что собратья кактусов давно обмякли, каждый день на протяжении двух месяцев они получали обильную порцию воды. Зеленая поникшая масса в горшках придавала спальне дополнительную нотку унылости.
Вера заправила постель и отнесла мужу завтрак – миску овсянки.
Должно быть, Вера сегодня особенно медлила, так как муж нетерпеливо бросился к еде, оцарапав ее руку ногтем. Вера не подала виду, скороговоркой произнесла поздравления и привычным движением защелкнула замок.
Мужу стукнуло тридцать восемь.
Никто не ждал, что она устроит праздник. В том числе сама Вера. Но сейчас ей показалось правильным – пригласить нескольких друзей Игоря. Последний раз.
Она обработала царапину на кисти руки и наклеила пластырь; переоделась в легкое черное платье с длинным рукавом, достала из коробки черные блестящие туфли и привела в порядок короткие черные волосы. Достала из косметички красную помаду, но повертев в руках, отложила.
Приглашала Вера по телефону: медленно, будто ватными пальцами, крутила целое утро пожелтевший телефонный диск, ждала, когда писклявые гудки прервутся знакомыми голосами и тихо и вкрадчиво интересовалась, не посчитают ли они возможным прийти в шесть по их старому адресу. В основном, приходилось слышать отказы, которые она, впрочем, вначале переносила стойко и даже смиренно. Иной раз и с облегчением.
– Шевелев у аппарата, – прозвучал голос лучшего друга мужа, и она представила, как он проводит рукой по темным густым волосам, как бы зачесывая вверх, а потом поправляет горловину черный водолазки.