Посмотри в мои глаза

Глава 15

Вернувшись домой, Джейк и Роберт сразу отправились на скотный двор, а Николь прошла в кабинет. Она в темноте устроилась в одном из кожаных кресел и задумалась.

В жизни Николь уже было время, когда она вела себя, как глупая наивная девчонка, переоценившая свои возможности. Во время болезни Ника ей казалось, что если она будет очень стараться и будет достаточно сильной, то обязательно поможет брату справиться со страшным недугом. И как ужасно чувствовала себя, когда смерть разбила ее иллюзии.

Похоже, тот горький урок не пошел на пользу. Она во второй раз попала в одну и ту же ловушку. Почему решила, что своей любовью сможет вызвать ответное чувство в сердце Джейка? Теперь она поняла, как заблуждалась, думая, что сможет жить, лишь отдавая любовь и ничего не получая взамен.

Дрожащей рукой Николь включила настольную лампу, тяжело вздохнула и принялась листать записную книжку. Найти нужный номер не составило особого труда. Поговорив по телефону, она выключила свет и направилась на кухню.

Несмотря на подавленное состояние, Николь сумела приготовить праздничный ужин.

Роберт наклонился над большим пирогом, испеченным Николь в виде солнца. Мальчик помогал отцу делить на части золотистую мякоть. Николь пришлось изрядно повозиться, делая из теста лучики. Зато пирог получился необыкновенно красивым и вкусным. Чтобы придать своему творению большую правдоподобность, она застелила блюдо голубой, цвета неба салфеткой. Николь надеялась, что при виде пирога Роберт вспомнит тот разговор с отцом, когда Джейк сравнивал любовь к сыну с солнцем, которое всю жизнь будет согревать Роберта своими лучами.

Николь смотрела на счастливых отца и сына. Но к любви и радости, которые она испытала, видя их смеющиеся лица, примешивалось горькое чувство одиночества, словно она была лишней на этом празднике.

Роберт спокойно спал под надежной охраной двух четвероногих телохранителей.

Николь и Джейк с кофе вышли на крыльцо. Тихая ночь приняла их в свои объятия.

— Мне до сих пор не верится, что этот кошмар с Оливией уже позади.

— Хорошо, что это так, — отозвалась Николь.

— Ты знаешь, кажется, я сам себя не понимаю. Вместе с чувством облегчения вдруг ощутил странную пустоту. Словно что-то важное вырвано из моей жизни.

— Наверное, потому что смысл твоей жизни зависел сначала от страхов, которые испытывал Робби, потом от стремления защитить его от матери. А теперь, когда цель достигнута, твоя жизнь утратила смысл.

Джейк с некоторым удивлением воззрился на Николь.

— Моя мудрая Николь, у тебя готовы ответы на все вопросы.

Милый комплимент, подумала Николь, но муж, к сожалению, не прав.

— Хорошо, если бы это было так…

— А что? Разве я ошибся? — улыбка исчезла с его лица. — Что-то тебя волнует? У тебя трудности? Расскажи мне, может, мы вместе решим.

— Джейк, объясни, пожалуйста, почему, несмотря на то что я твоя законная жена, ты так настойчиво добивался на суде права самому решать вопросы, связанные с Робертом?

— Я должен всегда быть уверен, что мой сын в безопасности.

— Ты боишься, что я могу сделать Роберту что-нибудь плохое. Неужели ты не понял, какие мы с Оливией разные?

— Нет, ну что ты! Ты совершенно не похожа на Оливию, и только поэтому я сделал тебе предложение.

— Не спорю, умом ты это, возможно, и понимаешь, но подсознательно все время ждешь, что рано или поздно я обязательно попытаюсь обидеть Роберта.

— Ты ошибаешься…

— Я бы очень хотела ошибаться, но то, что ты лишил меня всех прав на Роберта, говорит, что ты совсем не доверяешь мне.

Джейк подошел к деревянным перилам и, облокотившись, стал упорно смотреть на белеющие в темноте постройки.

Он долго молчал, тогда Николь решила продолжить:

— Когда выходила за тебя замуж, я обещала тебе любовь, взамен ожидая если не ответного чувства, то по крайней мере доверия, привязанности. Теперь же вижу, ты считаешь, что я не достойна даже этого.

Тут Джейк резко повернулся к жене:

— Вспомни-ка. Я не обещал тебе никаких чувств! Я гарантировал лишь защиту и материальную обеспеченность.

Николь ощутила почти физическую боль. Она не могла говорить и лишь смотрела на Джейка, чувствуя, как ее мечты рушатся одна за другой.

— Я честно предупреждал, что не могу дать тебе большего, когда просил выйти за меня замуж. И ты согласилась с такими условиями. Подчеркиваю, сама согласилась, тебя никто не заставлял.

Да, наивная дурочка, она действительно пошла на эти условия, думая, что ее жаркая любовь растопит холод в сердце Джейка, если не сразу, то хотя бы после того, как проблемы с сыном будут улажены.

Джейк подошел вплотную к Николь. Она почувствовала тепло, исходящее от его тела, ощутила дыхание на своем лице.

Согрей меня, позвала про себя Николь, сейчас только заметив, какой ледяной холод сковал ее тело. Люби меня, беззвучно взмолилась она. Но услышала бесстрастный голос:

— Ты приняла тогда мои условия, или я что-то путаю?

— Нет, не путаешь. Ты во всем прав. Я думала, что смогу любить и не быть любимой. Но теперь поняла, как ошибалась, — обессиленно звучал ее голос. — Без твоего доверия и любви я не могу жить.

— Я могу дать тебе защиту, материальное…

Но Николь не дала ему договорить эту фразу:

— Мне нужна твоя любовь.

Джейк отстранился.

— Я не могу дать тебе то, что ты просишь! — Сильное тело мужчины было натянуто как струна. Но в эту минуту он показался Николь робким и маленьким мальчиком, которому тоже нужна защита.

Я не отступлюсь от тебя, думала Николь. Я должна быть сильной, должна сражаться за наше будущее. Я со всем справлюсь. Хотя в эту минуту больше всего хотелось убежать, запереться в своей комнате и, зарывшись головой в подушку, спрятаться от горькой правды. Но если не я, то кто же? — спросила она себя и сказала мужу:

— Ты говоришь, что отдал всю любовь Роберту. Хорошо, пусть так и будет. Я больше не буду просить тебя о невозможном. Люби сына, а я стану только твоим другом. Товарищем, всегда готовым прийти тебе и твоему сыну на помощь. Быть твоей женой и знать, что ты меня не любишь, я больше не могу.

— Моим другом? — Джейк с недоумением посмотрел на Николь. — Другом… — снова повторил он. — Мои друзья — Джейсон, Нэд, но ты? Нет, это — немыслимо.

— Но если ты не можешь дать мне то, о чем я тебя прошу, то прости… я тоже не могу поступить иначе.

— Другом… значит, другом? — Джейк решительно шагнул к Николь и подхватил ее на руки.

Стремительно он вошел в дом и, перешагивая через две ступеньки, с Николь на руках поднялся на второй этаж.

— Моим другом, — снова и снова повторял Джейк.

Когда Николь оказалась в постели, Джейк склонился над ней.

— Но моим друзьям никогда не испытать того, что испытаешь сегодня ты…

Мужчина погасил лампу, и чарующий лунный свет наполнил комнату.

Никогда еще Джейк не был так взбешен. «Друзья»! Николь произносит это слово так, словно они дети, которые расстаются после летних каникул и обещают писать друг другу зимой. Что за ерунда! Она должна забыть об этой чуши и забудет! После сегодняшней ночи никогда в ее голове слова «друг» и «Джейк» не встанут рядом. Сегодня она, надеюсь, узнает о том, что он чувствует, но не может выразить словами.

Джейк глубоко вздохнул, чтобы чуть успокоиться и побороть желание сразу овладеть ею. Нет! Его жена заслуживает большего. Она должна сегодня плавиться в его объятиях от страсти и понять, что они созданы для того, чтобы быть вместе.

Джейк взял ладони Николь и положил ей на грудь, сверху накрыл своими. Их руки начали путешествие по ее трепещущему телу.

Мужчина стиснул зубы, стараясь сдержать бушующую страсть. Никогда ни Оливия, ни другая женщина не вызывали у него такого бешеного желания. Но сейчас он должен контролировать себя, чтобы дать женщине полноту чувственных ощущений. Джейк продолжал нежно управлять руками Николь, словно она ласкала себя.

Что-то новое и порочное таилось в этих медленных движениях, необычайно возбуждающее. Они оба дрожали.

Друзья! Он даже не стал раздевать ее, пусть женщина сама захочет этого, когда забудет, что говорила несколько минут назад.

Джейк слышал частое, хрипловатое дыхание Николь. Он посмотрел на ее запрокинутое лицо. Кажется, теперь она поняла, что им никогда не быть друзьями. Они прежде всего — мужчина и женщина, которые хотят друг друга. Тогда он осторожно начал раздевать ее, наслаждаясь атласом кожи и ароматом сирени. Мужчина приподнялся, чтобы сорвать с себя нетерпеливым движением рубашку и джинсы.

И вот Джейк снова прижался к женщине, но уже обжигая обнаженным телом. «Друзья». Джейк повернул Николь на живот. Его язык, щекоча, стал двигаться от шеи вниз по спине, руки поглаживали бедра. Дрожь волнами пробегала по телу Николь. У Джейка чуть не вырвался стон наслаждения, но он снова сдержал себя и стал, легко водя губами, целовать чувствительную кожу.

Николь заметалась под ним и застонала от желания, и лишь теперь Джейк разрешил себе дать волю страсти и соединился с ней.

Он слышал, как Николь повторяет его имя, но этого ему было мало. Друзья, друзья — эхом повторялось в его голове.

Вдруг Николь крепко обняла его и прошептала:

— Дорогой, желанный мой, я не могу без тебя…

Наконец-то он услышал то, что хотел, и никаких «друзей» в его адрес.

— Я хочу снова услышать то, что ты сказала, — сквозь сон услышала Николь голос мужа. — Пожалуйста, повтори эти слова снова.

Она открыла глаза и увидела, что уже утро. Джейк в рабочей одежде склонился над нежащейся в постели женой.

— Я люблю тебя, — повторила Николь.

Мужчина улыбнулся и обжег ее губы долгим горячим поцелуем. Но в сердце Николь не было радости. Прошлой ночью все слова любви сказала она. Теперь женщина понимала, что так будет всегда, если у нее не хватит решимости пойти на риск.

Джейк поднялся и, кивнув жене на прощание, вышел. Николь села на кровати. Возможно, придется потерять все, но жить, как сейчас, ничего не меняя, она уже больше не могла.

Когда Роберт спустился к завтраку, все ее вещи уже упакованные лежали в машине. Она поставила перед мальчиком кашу, обычное утреннее блюдо, налила себе кофе и тоже села за стол.

Странно, в доме было тепло, но Николь никак не могла согреться. Не помог даже шерстяной свитер, надетый поверх рубашки. На мгновение стало страшно при мысли о том, что она решила. Но лишь на мгновение. Ведь все, что Николь задумала сделать, она сделает не только ради себя и Джейка, но и ради Робби. Мальчику нужна семья, где царят любовь и согласие. Это поможет ему в жизни.

— Роберт, — осторожно начала Николь, когда тарелка мальчика опустела. — Мне надо поговорить с тобой.

— О чем? — мальчик с интересом посмотрел на Николь серыми, как у отца, глазами.

— Мне нужно уехать в город на некоторое время.

— За покупками?

— Нет, милый, я должна буду остаться там.

— Значит, ты хочешь бросить меня, как и моя мама? — Мальчик соскочил со стула так резко, что Гулливер, дремавший у его ног, вздрогнул и испуганно поднял голову. — Но ты же обещала, что никогда не сделаешь этого.

— Нет, Робби, ты ошибаешься.

— Да, да, я знаю. Ты тоже обманула меня. — И Роберт заплакал.

Николь, присев на корточки перед малышом, взяла его ручки в свои.

— Нет, мой маленький, я не бросаю тебя. Мне просто надо уехать отсюда. Послушай, я тебе все объясню.

Роберт кивнул в знак согласия. Подбородок мальчика дрожал, в глазах стояли слезы. Николь проглотила подступающий к горлу комок.

— Я уеду из этого дома, но не брошу тебя. В городе я сниму квартиру. И каждый день, когда мой мальчик будет приезжать на автобусе в школу, буду встречать его, чтобы обнять и передать пакетик с сэндвичами и всякой вкуснятиной. А будет это скоро, ведь до начала занятий осталось всего лишь несколько дней.

— Но ты не будешь играть со мной в футбол, укладывать меня спать, не будешь печь вкусные пироги?

— Нет. Но знай, ты всегда будешь со мной вот здесь. — И Николь указала рукой на сердце.

— Но почему ты хочешь уехать?

Да, непростой вопрос. Как объяснить ребенку, что она уезжает с робкой надеждой, что папа вернет ее. Что Джейк поймет, что Николь необходима ему, что он любит ее, но боится признаться себе в этом.

— Помнишь, ты убежал из дому? — Роберт кивнул. — Ты боялся, что мы с папой не любим тебя. — Роберт снова — уже понимающе — кивнул.

— И я уезжаю поэтому. Я знаю, что ты любишь меня, но не уверена, любит ли меня твой папа. Если любит, то разыщет в городе, привезет обратно, и мы заживем все вместе, даже лучше, чем раньше. А если твой папа не приедет, то я точно буду знать, что он меня не любит.

— Я помогу тебе, — сказал Роберт, его глазенки засверкали. — Попрошу папу, чтобы он любил тебя. Папа всегда делает все, что я прошу.

— Не надо, милый. Любовь не приходит по приказу или просьбе. Он сам должен решиться. Если папа равнодушен ко мне, то тут уж никто не поможет.

Роберт понял, что не может помочь Николь, и его взгляд снова погрустнел. Тогда Николь взяла маленькое личико в ладони и, глядя ему в глаза, сказала:

— Однажды я уже просила тебя поверить мне. Ты помнишь?

— Когда мама приехала, чтобы забрать меня?

— Я не обманула твоего доверия? Все было в порядке?

Роберт закивал в знак согласия.

— Сейчас снова прошу тебя поверить мне. То, что сегодня я уйду из этого дома, не значит, что я уйду из твоей жизни. Каждое утро я буду встречать тебя у школы, чтобы обнять и поцеловать моего Робби.

— И чтобы передать пакетик с завтраком, — практично продолжил мальчик.

Николь засмеялась:

— Да, с твоими любимыми сэндвичами, которые сама буду готовить.

Их разговор был прерван звонком в дверь. Это приехала Мелия Тордвальдсен, та самая сестра соседа, с которой они познакомились, когда выбирали котенка.

— Раньше наш Пусси жил у нее, — вспомнил Роберт.

— Да. И поэтому я подумала, что миссис Тордвальдсен понравится тебе. Она воспитывала нашего Пусси, и это неплохо у нее получилось. А теперь она будет присматривать за вами всеми.

Следующие несколько часов Николь помогала миссис Тордвальдсен устраиваться в доме. Два чемодана были оставлены в комнате, которую раньше занимала Николь. Затем Николь и Роберт устроили небольшую экскурсию по дому, знакомя Мелию с хозяйством.

Перед отъездом Николь зашла в кабинет Джейка. Она немного постояла, вдыхая, может, в последний раз тот запах, который о многом напоминал ей. Затем, положив на стол конверт и похлопав на всякий случай по карману джинсов, куда без труда поместились все ее сбережения, Николь вышла из кабинета и плотно закрыла за собой дверь.

На прощание она еще разок обняла и поцеловала Роберта, а потом приласкала Гулливера и Пусси, даже с ними было тяжело расставаться. Все время Николь усилием воли сохраняла улыбку на лице. И лишь когда владения Мэтеров скрылись, слезы безудержно хлынули из глаз.

Она остановила машину, чтобы справиться с приступом боли, разрывавшим сердце. Николь снова почувствовала себя одинокой и ненужной. Такой, какой она чуть больше месяца назад ехала по этой же дороге, но в другую сторону.

Только через час, с опухшими от слез глазами, Николь добралась, до города.