Посол Конкордии

5. Nondum adesse fatalem horam

– Адепт Мижардин, адепт Фирдорн, – эти слова Нирмо, казалось, произнес сухо, но все же его голос сочился самодовольством, а ранг собеседников явно подчеркивался тоном. Старший маг только что покинул карету и с легкой усмешкой смотрел на приближающихся доминусов, неизвестного ему мага, судя по знакам на коричневой мантии, в ранге старшего адепта, и сотников наемных рот. Те вместе с двумя сотнями воинов прибыли к Глелисе днем раньше Нирмо и сейчас расположились в палаточном лагере в пяти километрах от городских стен.

– Младший мастер, – язвительно ответствовал Фирдорн, выделив первое слово, в то время как Мижардин с легкой улыбкой кивнул.

– На северо-восточном тракте все спокойно? – из рукава Нирмо внезапно выпала палочка, почти мгновенно увеличившись до размера трости-булавы. Младший мастер оперся на нее и демонстративно похромал к встречающим его офицерам. Как ни удивительно, абсолютно здоровый чародей, который увлекался стихией Воздуха и потому при травме ноги скорее левитировал бы, а не опирался на костыль, выглядел вполне естественно в амплуа хромающего.

– Ни единого нападения, – мягкий голос Мижардина, выглядящего на открытом пространстве гораздо увереннее и спокойнее, чем внутри любого помещения, обволакивал разум окружающих, заставляя вспоминать о гипнозе и почему-то вампирах, – Градоначальник еще вчера интересовался вами, мастер. Да, позвольте представить вам – дуайен³³ Мероннер Тень Кометы, старший адепт Ордена Тайн седьмого круга посвящения. Постоянный посол Конкордии в Глелисе.

Маг, стоявший до этого момента позади доминусов, сделал пару шагов вперед и неглубоко поклонился Нирмо. Круглое лицо, картофелеобразный нос и настолько большой объем тела, что его не получалось скрыть за коричневой тауобразной мантией, намекали на невоздержанность чародея в пище. Откашлявшись, волшебник высоким голосом сообщил, что для него честь быть знакомым со старшим учеником одного из Хранителей, поправил меч на поясе и вытер вспотевшие руки о мантию. Коричневой грязной мантии это не сильно повредило.

– Предлагаю отобедать в таверне «Золотое поле». Там подают отличные имперские отбивные, мастер, и за ними мы сможем обсудить наши ближайшие планы, – толстяк выжидательно взглянул на Нирмо.

– Нилуэ, пригласи Гара, Дорама и Купара. Возьмите лошадей в обозе, будете сопровождать карету верхом. То же самое относится к вам, господа. Возьмите первые десятки рот с собой, – холодно распорядился младший мастер, обращаясь к сотникам и Нилуэ. Отдав честь, воины развернулись и двинулись в направлении обоза, а Нирмо указал рукой внутрь кареты, – Прошу.

Маги сели в карету и завели тихий разговор. Нирмо в первую очередь поинтересовался конторами наемников и Юстицией Тайн Глелисы.

– По первому вопросу не могу ничего сказать, мне всегда хватало трех десятков посольских стражников, – пожевал губами дуайен Мероннер, – Ну а по второму все просто. Юстицией Тайн Глелисы руководит здешний посол Купола Высшего Совета в ранге магистра Ордена Тайн. Паренек слишком молод, не старше сорока, справляется не очень хорошо, но у него хорошие связи. Копать под него бесполезно, да и сейчас нет ничего значительного, – толстяк бросил острый взгляд на окруживших начавшую движение к воротам Глелисы карету солдат и магов и расслабленно развалился на сиденье.

– Это не важно. Мы проведем здесь не меньше неделе в подготовке к штурму замка, так что я все равно просмотрю отчетность здешних юстициаров, – отрезал Нирмо.

– Воля ваша, – вздохнул толстяк и, хитро прищурившись, спросил, – А что именно за замок вам приказано осадить?

– Замок Пайншор, – спокойно солгал Нирмо, не моргнув глазом. Он был уверен в том, что его маги подчинятся приказу молчать о заранее оглашенной цели, но в том, что Дорам или Гар смогут убедительно солгать, сомнения были. Именно поэтому младшие маги сейчас путешествовали вне кареты.

– Изумительно, – доминус Фирдорн хмуро почесал подбородок, оторвав на мгновение руку от своего посоха. Тяжелый и неудобный посох с трудом помещался в карете, но маги редко оставляют свои магические инструменты, – Два дня назад до нас дошли слухи о захвате замка Стэррифог. Осаждающие не продержались и недели, попал в плен баронет Вивет фон Глелиса, третий сын здешнего барона.

– И? – равнодушно уточнил Нирмо.

– Плаис, к которому нам назначено завтра, в ярости, – лениво пояснил Мероннер, – А войска Витфара отошли именно к Пайншору и стали лагерем.

– В смысле? Витфара? – недоверие в голосе мастера прозвучало настолько явно, что толстяк приподнялся со спинки сиденья.

– Как, вы не знаете? – недовольно потер он лоб, – Его царское величество прибыло в войска с пятнадцатью тысячами солдат три дня назад. Личная тысяча царя, несколько тысяч опытных солдат и более десяти тысяч гарнизонных вояк и ополченцев. Собственно, потому осада так быстро и закончилась. В Стэррифоге и было-то полтысячи человек воинов, он первые штурмы выдержал только благодаря пяти мастерам огненной элементалистики и двум членам Совета Тайн.

– Чудовищно, – помимо всего прочего, замок Пайншор находился внутри границ Мормонта, и от него до замка Вайолетхам был один дневной переход, – Последний раз я связывался с учителем шесть дней назад, мы тогда проходили мимо какой-то деревни на границе маноров Роузмилла и Сноушора. И о присоединении к армии самого царя не было и речи.

– А я подумал, что вы заинтересовались наемниками именно в связи с данными новостями, – дуайен Мероннер взмахнул пухлой рукой, едва не задев посох Фирдорна.

– Лорд Мероннер? – Мижардин был адептом пятого круга, и, хотя, родившись в аристократической семье, имел право на титул лорда, стоял в официальной иерархии магов ниже Мероннера. Поэтому после произнесения имени дипломата он склонил голову вбок и застыл в ожидании реакции высокопоставленного мага.

– Да, адепт? – толстяк не был боевым магом и не имел даже ранга нитрума, избежав в прошлом службы в Кругах магов Конкордии, а в силу своего характера называть собеседников предпочитал по тем титулам, по которым он их превосходил.

– Вы можете предположить, какие силы соберут имперцы? Прибудет ли император Кевельт на поле боя? – тихо спросил адепт. Рука Фирдорна застыла на середине поглаживания посоха. Нирмо оторвался от рассматривания ворот Глелисы, около которых Дорам явно непечатными словами осыпал начальника стражи, недовольного размером свиты посла Конкордии. Последним, что он увидел в окно, был изящный молодой человек в богатом наряде, вышедший из караулки стражи и направившийся к десятнику привратников.

Вопрос был важен и интересен.

– Старый имп Кевельт… – оскорбительной фразе посла предшествовал странный жест, заставивший сверкнуть рукоять его меча. «Антимагия, – пронеслось в голове Нирмо, когда все действующие заклинания вокруг дрогнули, а некоторые, самые слабые, вроде гипнотического голоса Мижардина, исчезли вовсе. Колебания магических полей затронули даже работу трости-булавы старшего мага, по определению надежного магического инструмента, – Неплохо. Любые слабые заклинания – а подслушивающие чары не могут быть сильными в силу необходимой незаметности – развеиваются мгновенно», – В общем, он оставил баронство практически без помощи. Разве что разрешил забрать войска из гарнизонов и объединил силы Плаиса и Дэвлиана.

– Кто главный? – разочарованный Нирмо отвернулся к окну. Состав имперских сил при таком раскладе он обсуждал на совещании в Зале Магии, и с того момента вряд ли что-то серьезно изменилось. Молодой человек – Нирмо вспомнил, что подобные наряды, незначительно изменяющиеся в консервативной Империи каждый сезон, носят лишь весьма богатые имперцы – вскочил на лошадь, и, оглядываясь на вползающую в городе посольскую карету в окружении конных наемников, скрылся из виду за ближайшим поворотом улицы, – И кто этот парень?

Не заметившие никого доминусы недоуменно посмотрели в окно, а тонко улыбнувшийся толстяк Мероннер, косивший взглядом в ту же сторону, что Нирмо, пояснил:

– Один из придворных хозяина города, барона Плаиса фон Глелиса. Меня вызвали на аудиенцию сразу же после прибытия ваших доминусов, – как истинный маг, Мероннер с потрясающей легкостью игнорировал две сотни солдат, с которыми прибыли доминусы, – и я абсолютно уверен в интересе барона к вашему визиту. Дело заключается в том, что оба барона, главного среди которых император, ясное дело, не выделил, могут выставить не больше десяти тысяч человек в допустимые сроки, считая гарнизоны. А у царя на текущий момент в два раза больше, притом превосходство наблюдается не только в количестве, но и в качестве. А учитывая, что шпионы всего мира осведомлены об отправке шестого Круга Конкордии на восточную границу Империи, то бароны явно считают вас авангардом магистра Хирека.

- То есть эти напыщенные болваны ждут две сотни магов под руководством легендарного Высшего мага и до тысячи наемников, а получат полтора десятка чародеев под руководством младшего мастера с тремя ротами наемников? – грубое лицо Фирдорна пересекла ухмылка.

– Грубо говоря, так, – с сомнением взглянув на Фирдорна, старший адепт добавил, – Учтите, что вне этой зачарованной кареты стены имеют уши, и не только магического происхождения. И если не хотите дипломатического скандала, придерживайтесь нейтрального отношения к слугам Империума. Во всяком случае, на словах. Магистр Молат особо просил меня напомнить вам об этом.

Фирдорн покраснел и крепко сжал губы. Мижардин, только что закончивший восстанавливать заклятие гипнотического голоса, удивленно посмотрел на друга. Сосредоточившись на достаточно сложных в исполнении чарах, он провел некоторое время вне беседы, едва успев услышать ответ на собственный вопрос.

Разговор угас, и кавалькада продолжила движение вглубь Глелисы. Этот действительно огромный имперский город был красив той особой красотой, которая состоит из уюта и роскоши. Столица одной из имперских провинций-баронств, пусть пограничная, была, как и любой город этого времени, грязной. Она была тесной, и далеко не по каждой улице могла проехать карета с двумя десятками всадников сопровождения. Но, вместе с тем, многие дома были увиты декоративными растениями, а место деревянных построек постепенно занимали каменные особняки с ухоженными садами и оградами, украшенными драгоценными металлами и искусной гравировкой.

Стража, периодически появляющаяся на улицах Глелисы, была гораздо менее беспечной, чем стража внутренних городов Империи, и гораздо менее скромная, чем стража Конкордии или других магических государств, боящаяся потревожить любого мага. Здешние стражники двигались отрядами по полудесятку или даже десятку солдат и были вооружены до зубов. Мечники в акетонах или гамбезонах³⁴, как и арбалетчики в легких стеганых доспехах, явно не были представителями элиты имперской армии – но они ходили строем, носили вполне боевое оружие и явно умели с ним обращаться, а периодически мелькающие среди матерчатых доспехов накидки с нашитыми металлическими пластинами³⁵, хауберки или бригантины вместе с кирасами³⁶ и мантиями боевых магов намекали на то, что власть относится к безопасности города весьма серьезно. Внимательно наблюдающий за стражниками Нирмо задумчиво признал, что даже облаченные в стальную латную броню алебардисты Империума смотрелись менее опасно, чем такие отряды. По сути, здешний барон явно ввел военное положение и пустил на улицы отряды регулярной имперской армии.

Трижды обладатели не матерчатой брони требовали у скачущих впереди кареты магов и сотников документы, а один из боевых магов, судя по знакам на кирасе поверх красной мантии, мастер огненной элементалистики, даже заглянул в карету и по-приятельски поздоровался с дуайеном Мероннером. Толстяк серией нечетких жестов что-то просигнализировал мастеру-магу, и тот, переведя взгляд на мрачно сжавшего губы Нирмо, отдал честь.

– Господин посол, я рад приветствовать вас в баронстве Глелиса. Вам уже назначили дату вручения верительных грамот?

– Я сейчас же пошлю одного из доминусов сообщить о нашем прибытии в канцелярию барона. Хотя, как мне кажется, его светлости уже сообщили, – пальцы правой руки посла Конкордии постучали по аметисту в навершии его трости. В глубине аметиста несколько раз мигнула синяя искра – сразу же после касания пальцев хозяина и создателя трости.

– Эсквайр Шноли, дежуривший у Северных ворот, полчаса назад проскакал по направлению к баронскому дворцу. Полагаю, что вы правы, господин посол, – боевой маг еще раз отдал честь и медленно закрыл дверь кареты.

Когда карета продолжила свое движение по улицам Глелисы, Нирмо внимательно посмотрел на сидящих в карете магов. «Дуайен должен ввести меня в курс дел в этом баронстве, Фирдорн не любит имперцев и плохо скрывает свои чувства, а вот …» – подумал Нирмо, тут же продолжив свои мысли слух:

– Мижардин, ты возьмешь сотника своей роты и десяток наемников и отправишься в канцелярию баронского дворца. Как можно более корректно и дипломатично, используя свое заклинание гипнотического голоса, представишься и получишь обычные дипломатические инструкции. Дуайен Мероннер сообщит тебе особенности дипломатического протокола имперцев.

Оба доминуса ответили глубоким и долгим кивком и пересели на одну скамью, принявшись тихо шептаться. Спустя минут десять карета остановилась, и доминус Мижардин выскользнул из нее. Он что-то тихо сказал на ухо одному из сотников, перебросился парой слов с Гаром и Дорамом, и от процессии отделился десяток конных всадников, которые немедленно направились к центру города.

Уменьшившаяся процессия продолжила свой путь, и через полчаса достигла центральной улицы Глелисы. Еще пара минут в движении, и посольская карета остановилась около трехэтажного каменного здания, над массивной дверью которого поскрипывала деревянная вывеска. На вывеске было изображено множество колосьев на коричневом фоне, а внизу красовалась надпись «Золотой луг».

В таверну первым вошел тот самый воин Конкордии, который был главой охраны посольской кареты. Даже сейчас, в городе, он не расставался с каплевидным щитом и чеканом мастерской работы – оружием, способным пробить даже латные доспехи, притом гораздо легче, чем даже двуручный меч. Нирмо, следующий прямо за ним, поймал себя на мысли, что не только не помнит, а даже и не знает имени этого воина, оружие и броня которого сияли в магическом зрении от наложенных заклинаний сильнее, чем жезлы некоторых адептов.

Он сделал себе мысленную отметку выяснить все об этом солдате, а потом сделал солдатам знак остаться снаружи и сделал шаг внутрь таверны.

– Нефигово! – восхитился Дорам под одобрительное цоканье Гара.

Таверна была роскошной – внушительных размеров люстры с магическими шарами и свечами, столы из черного дерева, стулья-кресла и двери, ведущие в отдельные кабинеты. Стойка хозяина таверны – вернее, судя по увиденной посетителями роскоши, его помощника – массивностью напомнила Нирмо оставленную снаружи посольскую карету.

Это был, скорее, элитный ресторан, совмещенный с постоялым двором, чем таверна вроде тех, которые во множестве посещали Нирмо и Гар, выполняя распоряжения своих наставников. Нилуэ, как и Мероннер, отнеслись к роскоши «Золотого луга» довольно равнодушно, а доминус Фирдорн и сотники больше интересовались вопросами безопасности посла, чем внешним лоском таверны.

Вообще, отношение к руководству настоящих наемников Конкордии, а не недавних солдат вольной наемной роты, претерпело значительные изменения с появлением Нирмо. Опытные солдаты, служащие городу высокомерных и жестоких магов не первый годовой контракт, прекрасно знали множество историй о том, что происходило с солдатами после гибели старшего мага любого отряда. Это не афишировалось, в отличие от децимации потерявшей любого мага полусотни, но случаи той же децимации в последнем столетии можно было пересчитать по пальцам одной руки. А вот упорный и находчивый историк, который не дорожит своей жизнью, мог бы изучить историю гибели высокопоставленных магов Конкордии вне города и заключить, что история всех простых воинов и большинства магов низкого ранга в отрядах под руководством погибших мастеров и Высших магов заканчивается быстро и трагично. Только самые большие «любимчики» могут рассчитывать на простое изгнание – судьбой большинства является показательная казнь.

Именно поэтому наемники Конкордии и их сотники теперь практически игнорировали безопасность тщательно охраняемых раньше доминусов и буквально смыкались вокруг Нирмо. Приказы доминусов все также исполнялись, но ни для кого не было секрета в том, что сейчас ради младшего хранителя готовы умереть почти все наемники – просто потому, что в случае его смерти умрут действительно все. Белые мантии магов Конкордии могли обмануть только сторонних наблюдателей, далеких от общения с Орденом Тайн. Можно ли достичь абсолютного Баланса без тьмы?

***

Десять минут спустя подали имперские отбивные с разнообразным гарниром и шестидесятилетним вином из баронства Эдоалле. С явным удовольствием отрывая куски сочного мяса от отбивной, запивая их дорогим вином и периодически вытирая руки о коричневую мантию, дуайен Мероннер на редкость энергично сообщал Нирмо весьма пространную сводку о состоянии дел в имперской политике на сегодняшний день. Младший хранитель внимательно разглядывал вилку с нанизанным на ней кусочком отбивной – вторым или третьим, съеденным за целый час. Ученик главы Юстиции Тайн был хорошим магом, но в политике разбирался лишь чуть лучше, чем никак. Разумеется, Высший маг видел своего ученика на вершине иерархии этого мира, и в курс подготовки Нирмо входили многочисленные занятия по политической картине мира – и он даже учил эти уроки. Правда, весьма и весьма небрежно.

За двумя соседними столиками сидели маги и сотники из свиты Нирмо – Дорам и три доминуса, в том числе вернувшийся из баронской канцелярии Мижардин, сидели за одним столиком, а за другим – все три сотника и начальник охраны посольской кареты. Подходящие к столику официанты преодолевали целых шесть магических защит, рассыпающихся огненными искрами, песчинками, водными каплями и маленькими огоньками чистых чар – каждый из шести магов счел необходимым создать собственный магический щит.

Откровенно говоря, все они были достаточно слабыми и излишне эффектными в ущерб эффективности. Собственно, иного в Империи и не требовалось. Статус в этой стране значит много, много больше, чем личная физическая или магическая сила.

– Так вы уверены, что барон Плаис фон Глелиса наиболее влиятелен среди здешних аристократов?

– Именно, господин посол. Страж Юга Плаис – безоговорочный хозяин этих земель. Страж Востока Дэвлиан фон Кедари медленно, но верно теряет свое влияние среди аристократии, так как Император не подтвердил его право на руководство обороной границы с Царством.

– Теперь маги и прочие одаренные советники. Кто самый сильный в этом регионе?

– Как я уже говорил, среди магов при дворе барона Плаиса вам стоит обратить внимание на Красного волшебника Курориана Пламенное Проклятие и члена Совета Тайн магистра Эталана Стену Душ. Они наиболее влиятельны и могут помочь вам в вашей миссии. Парочку магических свитков я вам гарантирую, эти двое должны лично мне, – Мероннер отвлекся на глоток вина, с явным удовольствием причмокнул и с не менее явным неудовольствием отложил столовые приборы.

– Дальше, дуайен. Верховные жрецы и независимые маги? – в голове Нирмо укреплялась мысль о том, что лучше бы знать, насколько сильна сторона, на которой воюешь.

– Бывший чемпион, а ныне верховный жрец Инкертуса. Если вы не в курсе, это бог тайн, магии и лжи. У нас в Конкордии был полноценный храм Инкертуса в Башне Грифонов.

Башней Грифонов называлась одна из Башен в средней части города магов. Ее построили в виде трех вставших на задние лапы грифонов, тела которых были переплетены, а крылья сложены. Маги Астрала и высшие элементалисты Воздуха, населяющие ее, слыли большими любителями разнообразных магических созданий и обмана во всех его проявлениях, включая магию иллюзий.

– Ну так вот, про Архимага Хелению слышали? Один из известнейших Высших магов Земли в наше время. Ваяет и зачаровывает каменные скульптуры, которые потом очень медленно левитируют и очень активно используют низшую магию Земли. Если вы разделяете традиционный расизм и сексизм обитателей Башни Древних, то вам не стоит с ней встречаться.

– В смысле? – заинтересовался Нирмо, как раз таки обладающий вышеназванными качествами. Подслушивающий Гар отбросил приличия и повернулся ухом прямо к говорящим.

– Она – чернокожая лысая женщина, которая сильнее, чем все присутствующие в вашем отряде маги, вместе взятые, – глава дипломатического корпуса спрятал улыбку в вине, – И, по слухам, сильнее половины Хранителей, в том числе магистра Хирека.

– Что за мерзость? – передернуло младшего мастера, – Ты серьезно? У нее имперское имя.

– Приемная дочь одного из древних бояр Царства, век назад бежавшая оттуда из-за конфликта с Традитумом³⁷. Ну да хватит о ней. Кроме Хелении есть еще пять или шесть нейтральных Высших магов. Один Белый волшебник, один Соверейн, два члена Совета Тайн и один или два Красных волшебника. Еще несколько Высших магов Огня работают на Святую Инквизицию, пара магистров Ордена Тайн – на Юстицию Тайн, плюс около десятка Высших магов раскиданы по гарнизонам всего баронства.

– Учитель говорил, что в армии вторжения не меньше сотни членов Совета Тайн, – задумчиво отложил вилку с недоеденным куском отбивной Нирмо.

– И один Коричневый волшебник. Но не стоит переоценивать членов Совета Тайн, стоящих титула Высшего мага из них не больше трети. И если имперцы победят, в Совете Тайн откроется целая куча свободных мест. Я планирую побороться за одно из них, так что не подведите, – громогласно захохотал дуайен.

Разговор вскоре угас. Нирмо подозвал Мижардина и узнал, что баронская канцелярия, презрев имперские бюрократические традиции, назначила аудиенцию у барона Плаиса на полдень завтрашнего дня, затребовав копии верительных грамот к шестому часу сегодняшнего вечера.

Закончив обед, Нирмо и его свита разбрелись по комнатам. Старший маг пожелал помедитировать перед завтрашней встречей, а его охрана рассредоточилась на целиком снятом ими третьем этаже таверны. Лишь Мероннер смог ускользнуть под предлогом решения бюрократических вопросов с канцелярией баронского дворца.

Завтрашний день обещал быть насыщенным.

***

Баронский дворец был великолепен. Конечно, если не забыть сделать скидку на то, что Глелиса все же является глубочайшей провинцией Империи. Огромное П-образное здание, окруженное аккуратными клумбами с цветами, постами стражников в сверкающих латах с двуручными мечами и разгуливающими кокатрисами³⁸, охватывалось мощным широким забором, похожим на низкую крепостную стену.

Два десятка охраны дворцовый церемониймейстер приказал разместить в казармах, а сам провел Нирмо с оставшейся свитой через множество покоев и не менее большое количество постов охраны.

Прямо перед дверьми тронного зала несколько полноправных рыцарей попросили посла и его свиту сдать оружие. Отказ не был предусмотрен.

В тот момент вынужденные сдавать свои жезлы и посохи чародеи поняли, зачем Нирмо усердно хромал и опирался на свою трость с того момента, когда вышел из кареты на Дворцовой площади. А чуть позже все, кроме посла и старшего адепта Мероннера, вздрогнули и пожалели об опрометчивом согласии на сдачу оружия.

Тронный зал напоминал турнирное поле, окруженное настоящей толпой богатых зрителей. Двойная красная ковровая дорожка вела от дверей к трону, на котором восседал худой мужчина с неаккуратной прической, облаченный в расшитый золотом красный камзол, украшенный орденской лентой Стража Юга. На его голове красовалась баронская корона. На коленях барон Плаис фон Глелиса держал кролика белого цвета, посередине лба которого красовался рог единорога.

На ступеньках, ведущих к трону, расположились представители высшей аристократии этого региона – бородатый молодящийся старик в баронской короне и с орденской лентой Стража Востока и трое баронетов. Отдельно стояли два Высших мага – злобно выглядящий мужчина среднего возраста в красной мантии и одетый в пурпурные одежды член Совета Тайн с наброшенным на голову глубоким капюшоном.

Прямо перед ступеньками в редкой цепи расположились облаченные в полную латную броню рыцари с одноручными мечами и щитами, а перед ними гуляли коричневые кролики, в остальном похожие на того, которого держал на коленях барон.

– Демоны Бездны, это альмиражи! – панически прошептал Дорам, с омерзением глядя на магических животных.

– И что это за твари? – с улыбкой на лице прошептал Нирмо, решительно шагая вперед и увлекая за собой свою свиту.

– Телепортирующиеся злобные кролики с острыми рогами, сам не видишь, что ли? – с неприязнью ответил маг воды. И действительно, иногда кролики ненадолго замирали и тут же исчезали в синей вспышке, телепортируясь на несколько метров, – Те, которые белые, кидаются камнями или поджигают предметы вблизи.

– Альмиражи-алибиносы являются слабыми псиониками. Не паникуй так, они почти безвредны и вовсе не злобны, – шепотом прокомментировал Мероннер, – Еще пять метров и церемониальный поклон.

Посланцы Конкордии отмерили положенное число шагов и приступили к следованию церемониалу. После порядка двадцати минут взаимных представлений и прочих приветственных расшаркиваний Нирмо, хромая, опасливо прошел мимо резвящихся альмиражей – определенно, дополнительной линии защиты аристократа – и вручил Плаису фон Глелиса свои верительные грамоты посла Конкордии и юстициара-ревизора.

Его сиятельство довольно равнодушно выслушал церемонные заверения в вечной дружбе между державами (что было, кстати, героическим поступком для высшего аристократа, так как церемонии Конкордии предполагали завуалировано-снисходительное обращение к мирским владыкам) и произнес положенные по протоколу фразы.

Спустя еще полчаса собеседники наконец перешли к делу. Прежде всего, Нирмо были официально представлены высшие армейские чины и высшие маги баронства.

– Барон Дэвлиан фон Кедари, мой военный советник, – крепко сжав губы, молодящийся старик кивнул младшему мастеру, – Баронет Крион фон Эдоалле, баронет Юрели фон Глелиса, баронет Манелат фон Кедари, – последние аристократы имели явно фамильное сходство с баронами, – Красный волшебник Курориан Пламенное Проклятие… – улыбка не сделала злобное лицо Высшего мага более добрым, а, наоборот, могла бы внушить еще больший страх.

Внезапно среди одной из групп приглашенных на церемонию вручения верительных грамот наметилось непредвиденное движение и шум. Это привлекло внимание переставшего скучать барона, и он замолчал.

В группе, пренебрегающей церемониалом, преобладали бело-синие традиционные мантии полноправных жрецов божеств, окружающие две фигуры – согбенную под весом золотых украшений старческую фигуру в красно-золотой мантии, на шее которой виднелся золотой знак в виде открытой книги, внутри которой вместо страниц находится тайник, и фигуру в простом сером плаще с капюшоном. Вторая фигура, являющаяся источником шума, медленно раздвигала окружающих ее жрецов и двигалась вперед, ближе к ковровой дорожке.

Когда явный иерарх жрецов достиг своей цели и откинул капюшон из грубой серой ткани, Нирмо ощутил смутное чувство узнавания. Будучи членом культа Судьбы, он изучал целый ряд культов человекоподобных божеств, и данное открытое, честное лицо кого-то ему напоминало. Преклонившая колени свита барона, а за ней и все придворные, прошептали ответ.

– Инкертус!

– Разрази меня гнев стихий, бог лжи!

– Это Инкертус, точно тебе говорю! – раздавался шепот со всех сторон.

– Достаточно церемоний, – приказало божество после двух минут созерцания коленопреклоненных аристократов, магов и жрецов. Его круглое лицо было полно искренности и даже простодушия. Казалось, один из множества слабых древних богов³⁹ готов сделать все ради окружающих его смертных. Вот только это впечатление было тем, что данный бог олицетворял – ложью.

По залу прокатилась волна – все вставали с колен, кроме Плаиса фон Глелиса, который так и остался сидеть, смотря в лицо воплощению божественной сущности. Даже Нирмо и Высшие маги обнаружили себя стоящими на коленях, после чего быстро и смущенно встали. Божества редко оставляли смертным свободу выбора, предпочитая делать выбор за них.

– Род фон Глелиса долго испытывал терпение Древних, но недавние ваш поступок перечеркнул все чувства, что мой культ испытывал к вам, – на лице Инкертуса проступало явное сожаление, смешанное с грустью и даже горечью о том, что ему приходится произносить такие слова. Вот только глаза божества оставались недвижимыми омутами, которые могли поглотить целую флотилию океанских кораблей, – Вы позволили своему сыну осквернить мою часовню в замке Стэррифог.

На лице барона проступило недоумение, он поднял руку, пытаясь как бы что-то сказать Древнему… и дернулся, как от пощечины. Рыцари охраны синхронно совершили неуверенные движения, слегка обнажив клинки – и тут же резко вогнав их в ножны под яростным взглядом верховного жреца Инкертуса. Старческая фигура в красно-золотой мантии распрямилась и ее глаза, направленные на источник агрессии против ее покровителя, засияли серебряным светом.

Высшие маги были более смелы. Красная линия заготовки Огненного круга протянулась вокруг тронного возвышения, а из-под капюшона члена Совета Тайн вырвалось несколько полупрозрачных фигур, образовав нечто вроде щита перед магом.

– Ну что вы, друзья, мои… – мягко произнес бог, сочувственно искривив губы, – Вначале вы выслушаете меня. Итак, ваш сын Вивет фон Глелиса осквернил алтарь моей часовни в потерянном им замке. Он принес в жертву старшего жреца Стэррифога и молил демонов Бездны о помощи, открыв им путь через алтарь Тайн⁴⁰.

На лице Плаиса было написано изумление и ужас. Боги вроде Инкертуса, имеющие не так много святилищ, мстили за осквернение каждого из них. Даже царские жрецы богини Севера без прямого приказа своей госпожи не разрушали святилища других богов. А род фон Глелиса несколько десятков поколений назад дал клятву на вечное служение Инкертусу. Говорят, в те времена от рода фон Глелиса был один-единственный рыцарь, и родовое имя того рыцаря не упоминало столицу одного из баронств Империи в качестве манора.

– У смертных плохая память… И сегодня она станет чуть лучше благодаря моему милостивому напоминанию, – пластичное лицо бога тайн изобразило надежду, смешанную с наивностью. А затем Древний растворился в потоке света из ближайшего окна.

Минуту спустя озадаченные аристократы перевели взгляд на Плаиса фон Глелиса, ожидая инструкций. И в каком-то смысле они их получили. Барон Плаис фон Глелиса, Страж Юга, сидел на своем троне, направив свои глазницы на место исчезновения бога. Вернее, глазницы своего черепа. Выше парадного камзола и орденской ленты шея переходила в безупречно белые кости, которые неведомым образом удерживали на себе нерассыпающийся череп с баронской короной. Альмираж-альбинос, которого еще живой Плаис держал на коленях, все так же спокойно сидел на еще теплом теле своего хозяина.

Нирмо готов был поклясться, что перед исчезновением Древнего его глаза встретились с глазами посла Конкордии.

***

Два дня спустя Нирмо, направляясь в резиденцию главы Юстиции Тайн Глелисы, наконец поймал ускользающую мысль за хвост. Обманывая множество людей, создавая настоящую паутину лжи и уверяя окружающих в том, что он нуждается в опоре и это опора не является магическим инструментом, Нирмо делал то, чему покровительствовал Инкертус – лгал. И, надо заметить, крайне неосмотрительно делать то, чему покровительствует бог, в его присутствии – ибо для бога это принимает вид молитвы и одновременно просьбы обратить свое внимание на смертного. А внимание божеств никогда не несло смертным ничего, кроме множества совершенно неожиданных испытаний, которые могли закончиться как смертью, так и возвышением.

Само собой, мысленно констатировал Нирмо, аудиенция в тот день быстро закончилась, а вместо общения с имперскими чинами новый посол (ведь Плаис успел принять верительные грамоты Нирмо) столкнулся с полнейшим беспорядком, связанным с передачей власти. Мало того, что первенец Плаиса в то время находился с разведчиками в дневном переходе от Стэррифога, так еще и армейская власть была под вопросом.

Конечно, император Кевельт приказал всем в баронстве Глелиса выступить единой силой против захватчиков. Но одно дело – подчинить все войска Стражу Юга. И другие Стражи, и баронеты, и Высшие маги по законодательству Империи были обязаны подчиняться настолько высокопоставленному аристократу. Однако при этом нейтральные маги и баронеты, не являющиеся вассалом конкретного барона, плевать хотели на его приказы – а новым бароном Глелисы вскоре однозначно станет обычный молодой аристократ без серьезного послужного списка. И если добавить к этому то, что Император послал именной приказ не всем аристократам, а лишь обоим Стражам, то становится ясным, что внутренние механизмы имперской власти придется очень долго настраивать, чтобы хоть что-либо заработало.

А Страж Востока, ко всему прочему, не имеет право приказывать войскам чужого баронства и его гостям по тех пор, пока нынешний барон не назначит его главнокомандующим – и не отдаст львиную долю славы за возможные победы. Именно поэтому барон Дэвлиан был лишь военным советником при Плаисе, и еще неизвестно, кем он станет при новом бароне.

Озабоченные своим местом при дворе Высшие маги не смогли встретиться с Нирмо. Только Эталан Стена Душ прислал подарок в виде двух свитков – своего любимого заклинания Стены Душ и результатов магической разведки дислокации войск Царства. Даже Мероннер принял участие в «политической возне», как выразился Нирмо, прочитав магам краткую лекцию, сводящуюся к тому, что «они уедут, а он останется».

Скучающий Нирмо принялся собираться информацию о конторах найма в Глелисе, а через два дня весьма ленивых поисков решил наведаться в особняк главы Юстиции Тайн Глелисы, взяв с собой лишь Гара и десяток солдат охраны.

– Магистр Фдруви Путеводная Нить, не так ли? – странно улыбнулся препровожденный полупрозрачным слугой в кабинет хозяина особняка Нирмо.

– А вы, лорд Нирмо, я гляжу, уже младший мастер, – ехидно ответил маг со странным именем, снимая иллюзию сорокалетнего человека, – Лорд Хирек наконец понял, что вашу булаву не спрятать между ниток в наборе рукодельницы?

Относительно молодой невысокий человек, с которого стянули иллюзорную паутину, оказался гномом. Таинственное создание из глубин Земли, торговые поселения которых редко встречались на землях Империи, с силой хлопнуло старшего мага по плечу. Будучи похожими на людей, гномы нуждались лишь в минимальных правках внешности – замаскировать обычный для гномьей расы металлический отлив бороды, способной сдержать удар меча, слишком широкий нос и не забывать менять ауру и иллюзорный образ под влиянием температуры и магии, к которым жители глубин были не особенно восприимчивы.

– Рад тебя видеть, друг мой. Ну давай, расскажи мне, как ваши приняли смерть Церелиса Вездесущего? Он же был учеником твоего наставника, так? – Нирмо было не узнать. Обычно равнодушный ко всему, или, в крайнем случае, гневный или лживый, он, казалось, впервые испытывал настоящие чувства с тех пор, как сражение с Церелисом едва не заставило его друга Гара покинуть мир живых.

– О, там все еще веселее. Церелис наведывался к своей подружке – ну, ты таких знаешь, куча жен и любовниц по всему миру. Так что когда его амулет погас⁴¹, первым делом заподозрили кого-то из них. Кто-то из наших, кажется, Арольдис Изгнанник, прибыл в горные хребты Земного Универсума с намерением проверить девственность всех тамошних аристократок, но ему не повезло – патруль горных егерей нашел место твоей битвы с ним и привел туда мага ближайшей крепости. Тот прочитал следы в Астрале и доложился Арольдису. Ну а злящийся из-за сорванных каникул Арольдис собрал Совет Тайн и принялся орать насчет темных искусств и нечестных фокусов балансеров, – гном громогласно рассмеялся и, схватив со стола две кружки, двинулся к огромной бочке, стоящей у стены.

– Дальше-то что? – Нирмо без спроса уселся в одно из кресел и принялся наблюдать за нацеживающим пиво хозяином.

Гном ответил лишь после того, как отдал одну из кружек младшему мастеру и уселся в свое собственное кресло:

– А я рассказал Совету об архонтах и их странных дуэльных традициях. Как твоя рука, кстати? – с сочувствием спросил он, делая мощный глоток.

– Работает плохо, постоянно немеет. Жестовая магия для двух рук почти недоступна, приходится чертить руны в воздухе или произносить заклинания. Как вернусь отсюда, придется поискать не меньше чем магистра целительной магии. Или ампутировать руку и ставить на ее место протез, – Нирмо снял тонкую белую перчатку с правой руки, продемонстрировав практически не отличающуюся цветом от перчатки кожу, исполосованную бесцветными шрамами, оставшимися от сложного рунического рисунка Руки Архонта.

Сжав несколько раз руку в кулак, Нирмо расслабил напряженные мускулы. В установившейся тишине вместе с потрескиванием пламени в камине раздался неприятный сухой скрип кожи и плоти.

– Да уж, – гном поболтал остатки пива в кружке и залил их в себя, – не везет. Может, прибегнешь к жертвоприношениям?

– То есть? – недовольно поморщился Нирмо. Приносить кровавые жертвы членам Ордена Тайн было не то, чтобы совсем запрещено – но вполне можно было попасть под обвинительный приговор Юстиции Тайн.

– Отрежешь руку и голову какому-нибудь эльфу, принесешь мне – и я приделаю тебе отличный каменный протез. Будешь одним махом семерых …! – смачно выругался низкорослый магистр.

– Я пока что надеюсь руку исцелить. Или хотя бы наложить на нее постоянную Руку Архонта. Представляешь, как будет круто? – младший мастер говорил, презрительно искривляя рот каждый раз, когда бросал взгляд на плохо функционирующую конечность.

– То есть тебе все придется делать левой рукой, а правую приберегать для магических боев? Героическая судьба, – хмыкнул гном и без перехода спросил, – Что с твоей инспекцией? Предупреждаю сразу, накопать ничего не получится. Мы – Юстиция одного из крупнейших баронств Империи, и у нас великолепно отлаженная машина поимки чернокнижников и их своевременной казни.

– Именно. Но я все же покопаюсь в вашем архиве. Послезавтра я возьму пару магов и наведаюсь в официальную резиденцию здешней Юстиции Тайн, потрачу несколько дней на плановую проверку. Учитель тебе доверяет, но вас слишком давно не проверяли, – в голосе Нирмо прозвучал легкий намек на извинение.

– Ничего, дружище. Я отдам здешним подобиям на ваших архивариусов приказ подчиняться тебе. Сколько времени планируешь потратить на проверку? – Фдруви с полнейшим равнодушием почесал бороду. Потом почесал ее еще раз, на этот раз с явным удовольствием просеивая волосинки.

– Как обычно, около недели. Может, дней пять. Придется навестить могилы нескольких упокоенных вами чернокнижников, призвать их души и расспросить, потом побеседовать с несколькими твоими юстициарами под действием эликсира искренности… Ну, ты знаешь, – попав в привычную стихию, Нирмо снова сковал себя маской равнодушия.

Пошевелив пальцами правой руки и подставив кисть ветру, он принялся задавать множество вопросов по функционированию здешнего филиала могущественной организации охотников на адептов запретных искусств. Гном тоже собрался и вполне профессионально отвечал ревизору, иногда застывая на мгновения, интересуясь состоянием дел у своих помощников – магистр Фдруви Путеводная Нить был телепатом.

Спустя час волшебник покинул своего старого друга, унося ряд заметок в плотном свитке из высушенной кожи кокатриса. Перед тем, как открыть дверь для Нирмо, Фдруви скрупулезно воссоздал свою прежнюю личину и попросил старшего мага проверить ее на прочность. Гном явно шифровался, хотя Нирмо с трудом понимал, зачем он это делает. Отношение к гномам и эльфам в Империи было терпимым. Королевство и Царство к иным расам относилось довольно снисходительно, а вот в Союзе или Ханстве их могло ждать только рабство.

Еще час пути – и таверна «Золотое поле» раскрыла свои двери перед послом. Несмотря на то, что у Конкордии был свой посольский особняк в городе, Нирмо он не понравился. Карманных размеров домик был почти целиком завален старыми бумагами, а у чародея, потратившего целый год на работу с столетними документами в архиве Реестра Башни Древних, была стойкая аллергия на подобную атмосферу книжной пыли. Нирмо иногда шутил, что, вдыхая воздух старых архивов, посетитель вдыхает прах тех, кто в них жил и работал раньше.

Старший маг попросил Гара собрать всех магов у него в комнате и, пока доминус выполнял распоряжение, мотаясь по всему городу и проклиная отсутствие сильных телепатов в отряде, младший хранитель погрузился в размышления.

«Нам нужна полноценная охрана. Чертовы наемники гибнут как мухи, да и абсолютно бесполезны в качестве телохранителей. Мне хватит воина с чеканом и Нилуэ, а вот остальным необходимо нанять небольшие группы наемников-телохранителей, которых я лично проинструктирую о цене ошибки. У нас, значит, чуть больше двадцати тысяч монет… Каждому магу по тысяче в зубы и в контору по найму, пусть подберут себе кого-нибудь», – Нирмо бросил взгляд на медленно левитирующую трость-булаву. Магический инструмент совершал движения, которые, если бы были в несколько раз быстрее, назывались бы ударами. Уже двадцать минут навершие зависшей в метре над полом трости приближалось к одному из пустых кресел около камина. С внезапно вспыхнувшей подозрительностью чародей призвал трость, и, обойдя кресло-цель, нанес резкий удар своим магическим инструментом на его спинке. Кресло медленно рухнуло на пол, а в открывшейся двери нарисовался удивленный силуэт мага Астрала с длинным именем.

В ответ на задумчивый, полный забывчивости и наигранной мольбы о помощи взгляд Нирмо адепт взмахнул рукой, поднимая кресло телекинезом, и напомнил свое имя:

– Адепт Элидин Килден Дриз, ученик магистра Килдена Бессмертного. Рад вас видеть, младший хранитель.

– Садитесь в кресло, адепт, – усмехнулся младший мастер, приглашающе простирая руку в направлении только что поднятого предмета мебели, – И ждем остальных. Я не буду повторять дважды.

***

Здание городской гильдии наемников Глелисы походило на небольшую крепость. Собственно, все без исключения здания таких гильдий походили на крепости, но, на взгляд Нирмо, данная конкретная крепость была уж слишком защищенной.

Не слишком большое двухэтажное здание треугольной формы было сооружено на высоком каменном фундаменте таким образом, что к главному входу вела очень длинная дорожка, проходящая около каждой из трех стен постройки. Из центра дома поднималась башня еще в два этажа, усеянная многочисленными бойницами. На крышах дома и башни виднелся парапет, за которым стояло несколько часовых. Обычный архитектурный парапет данная конструкция напоминала лишь отчасти – большей частью напоминая вершину крепостной стены с зубцами⁴².

За Нирмо из немагов следовали лишь оба его телохранителя – начальник охраны посольской кареты воспринял свой перевод с равнодушием, лишь настойчиво попросив Нирмо передать ему письменный приказ, который удостоверяет желание старшего мага снять с сотника Милефа – то, что данный воин был в чине сотника, Нирмо не слишком сильно удивило, так как степень зачарованности его брони лишь немногим не дотягивала до уровня рыцарского доспеха, – ответственность за сохранность посольской кареты.

Кроме воинов, в данную гильдию наемников отправились Гар, Дорам и два адепта-ритуалиста из отряда Нирмо, владеющих магией исцеления. Элидин Килден Дриз отправился в гильдию в соседнем городе, захватив трех друзей, парочка доминусов потратила свою тысячу на ингредиенты для призыва магических тварей-телохранителей и сейчас занималась их призывом, а остальные предпочли искать наемников в иных конторах – благо в Глелисе их было целых шесть.

Маг Астрала получил от Нирмо свиток из человеческой кожи, который был сложными чарами подобия связан с другим подобным свитком, остающимся у Нирмо. Как с удивлением узнали маги, такие свитки – и не только свитки, а любые предметы, зачарованные таким образом, – носили имя Малых симпатических связующих артефактов Нирмо в честь их создателя. Впрочем, особой популярности они не обрели в силу того, что создавали между собой мощный поток магии, видимый для любого чародея рангом выше ученика, что сводило любые попытки сохранить связь в секрете на нет, а также по причине столь огромной траты энергий, что для связи на дистанции в сотню километров требовалась подпитка парных артефактов не менее чем Архимагом.

Но эти конкретные свитки несли на себе печать какого-то древнего духа, и потому действовали вполне эффективно даже в руках адепта Ордена Тайн – конечно, до определенных пределов, в роли которых выступала двухсоткилометровая дистанция.

Небольшой отряд дошел до дверей гильдии и распахнул их. Резные деревянные двустворчатые двери с громким скрипом отодвинулись на половину и застряли, а взорам посетителей предстал довольно длинный узкий зал, чем-то напоминавший тронный. Множество растений в кадках и даже клумбах стояло по боковым сторонам зала, а прямо у дальней стены стояли напротив друг друга огромный стенд и не менее огромный стол, за которым сидел маленький серый одноглазый человечек. Через небольшое расстояние в боковых стенах зала встречались двери, среди которых не было ни одной похожей. Деревянные, стальные, с узорами спаривающихся животных, с барельефами людей и иных существ, открывающиеся вверх, складывающиеся, двустворчатые и одностворчатые – великое множество разнообразных дверей виднелось среди листьев, шипов и веток растений. Единственная обычная дверь – серая и неприметная – находилась у стола клерка.

Человечек приглашающе взмахнул рукой, и посетители двинулись к его столу. Приближаясь, они заметили великое множество предметов на столе – поддельный магический жезл, арбалет, маленький шар из белого оникса, настоящие горы аккуратно сложенных бумаг, свитков и книг, нож для разрезания нитей на свитках и конвертов, целый набор письменных принадлежностей от чернографитных карандашей до гусиных и ангельских перьев. Это стол был рабочим местом данного клерка и даже местом его жизни – воплощением его персоны. Каждый предмет был пронизан духом его серой, но явно эрудированной личности. Нирмо с жалостью взглянул на чиновника. Кабинеты магов и аристократов часто имели настолько же высокое значение для хозяев, как и тренировочные комнаты для воинов или сады для садоводов, – но у тех смысл жизни воплощался в достойном занятии. У данного серого человечка смысл жизни был в перебирании бумажек. Абсолютно бесполезных придатков, никак не тянущих на смысл жизни.

– Да пребудет с вами Бонум! – пролебезил человечек, – Вас интересуют услуги наемников гильдии славного города Глелисы, процветающего под властью его сиятельства …? – тут он запнулся, вспомнив о гибели нынешнего барона и явно забыв имя нового.

– Именно, – подтвердил Нирмо и принялся объяснять свои пожелания. В процессе объяснения человечек посмурнел, встал из-за стола, достал из одного из ящиков набор иголок с шариками на тупых концах и подошел к стенду. К стенду было прикреплено множество свитков, внешний вид которых явно намекал на стоимость контракта с группой наемников и их престиж. Выслушав требования младшего мастера, клерк принялся протыкать свитки иголками с шариком красного цвета, отмечая тех наемников, которые с высокой долей вероятности согласятся подписать контракт.

– Традиционные контракты магических государств слишком жестоки для солдат, допустивших гибель чародеев, – взволнованно взмахнув руками, запричитал клерк, хитро кося глазом на обступивших стенд магов, – Децимация и массовые казни при гибели мага не способствуют желанию воинов сражаться за золото чародеев на постоянной основе.

– Профессия вольных клинков опасна, – равнодушно ответил Нирмо, – Отметь, пожалуйста, тех из них, которые сейчас находятся в гильдии или готовы прибыть в течение двух часов.

– Их представители есть в нашей гильдии в данный момент, – после пяти минут работы клерк воткнул рядом с половиной красных иголок синие, – Сами наемники прибудут после разговора с их представителями. Как правило, это капитаны или старшие члены наемных отрядов. Одиночки нужны?

– Нет. Не меньше двух воинов в группе. На по-настоящему уникальных телохранителей-одиночек у нас не хватит ресурсов, а серую массу лучше брать толпами, – бескомпромиссно сообщил Нирмо, с сочувствием поглядывая на стол, казалось, отражающий душу клерка лучше его самого.

Клерк поморщился и, вытащив десяток иголок, сел за стол, а маги принялись рассматривать отмеченные иголками свитки и обсуждать варианты охраны. Сам Нирмо отошел в сторону и присел около раскидистой пальмы с плодами, похожими на навершие моргенштерна⁴³. Как чародей помнил из курса алхимии⁴⁴, такие плоды принадлежали какому-то растению то ли из степи, то ли из болота, и был очень удивлен, увидев их на явно тропической пальме. Сосредоточившись на своих воспоминаниях, Нирмо даже вспомнил, что эти плоды он видел на каком-то подвиде то ли осоки, то ли аира⁴⁵, но для того, что вспомнить конкретный вид, ему требовался труд по ботанике или алхимии.

Периодически к Нирмо подходили маги и отчитывались о результатах переговоров. Еще до входа в здание гильдии наемников старший маг распорядился перед наймом дать ему поговорить с самими наемниками и предупредить об ответственности за соблюдение буквы и духа контракта. «Наверное, те маги, что не пошли в главную гильдию, надеялись на то, что их наемникам не будут читать нотации о мерах наказания провинившихся, снижая их боевой дух», – лениво думал Нирмо, шагая за одним из ритуалистов к двустворчатой двери, на которой были выгравированы тянущие друг к другу руки обезьяны, – «Они думают, что я не соберу всех новичков перед походом на замок Вайолетхам? Что за наивность…»

Закончив запугивать равнодушно смотрящую на него компанию из двух быкоподобных варваров, гнома-недоростка и странно выглядящего в их компании крестьянского детину, Нирмо вышел из комнаты, закрыл дверь и снова полюбовался на гравировку. У того, кто назначил этим наемникам комнату, определенно было чувство юмора.

Второй ритуалист нанял себе двух пиратов из земель Союза, и этот выбор старший маг одобрил. Воспитанные в жестоком обществе воины приняли предупреждение Нирмо об особенностях контракта одобрительными кивками. Правда, лишь после того, как узнали, что по условиям контракта им полагается пятьсот динариев на брата.

Дорам и Гар все никак не могли выбрать себе отряд наемников. Гар обязательно хотел всадников, но терпеть не мог степняков, которые как раз предлагали свои услуги в гильдии. Несколько безземельных рыцарей же нанимались поодиночке, а доминус прекрасно знал, что убить одного, путь даже великолепно бронированного воина, гораздо легче, чем двух солдат гораздо более низкого класса. Это если не говорить о том, что при найме рыцаря нужно было оплачивать уход за его лошадьми – как минимум, боевого коня и выносливой лошадки для повседневной езды – и свиту.

Дорам же сорвал со стены свиток и о чем-то уже целый час шептался в кабинете с витражной дверью, на которой были изображены сцены секса человекоподобных существ. У Нирмо были плохие предчувствия по этому поводу.

И они не замедлили оправдаться, когда входные двери зала снова заскрипели и за спиной скучающего чародея застучали стальные ботинки. Опершись на трость, Нирмо повернул свое тело и остолбенел. Мимо него простучали каблучки целых четырех стриптизерш, которые исчезли за витражным стеклом кабинета Дорама.

Нирмо поднял трость. Нирмо опустил трость. Нирмо потер голову и понял, что на этих стриптизершах определенно были стальные ботинки, наголенники, перчатки, шлемы и прочая защитная мишура, которую он видел однажды на всадниках грифонов. Вот только грифоновязи у гильдии наемников Глелисы он не видел.

Нирмо обернулся к человечку за столом и понаблюдал за масленой улыбкой на его лице.

– У вас тут есть грифоновязь? – решил он отработать самый лучший для него вариант.

– Никак нет, – в клерке от злобного взгляда старшего мага проснулся армейский... писарь, наверное.

– Тогда что это сейчас было?

– Отряд наемников под названием «Девы битв», – человечек выпрямил спину и отвечал четко, как будто догадываясь, что сейчас последует.

Он догадался правильно. Нирмо начал гневно орать, требуя объяснений насчет наемников и борделей, громко рассуждать о взаимосвязи этих понятий в грязной провинции смертных, бездарности здешних управителей стрип-клубов и еще много о чем. Прервать его смог только стук по плечу.

Чародей злобно развернулся и легко треснул тростью человека в легкой синей мантии, стоящего за его спиной, примерно в районе живота. Человек согнулся. Нирмо разогнул его и с бешенством посмотрел в глаза Дорама.

– Дружище, мне нужно всего три тысячи монет! – взмолился тот, едва говоря с перехваченным дыханием.

– Мать твою за ногу, ты хочешь нанять вместо телохранителей походный бордель? – в голосе Нирмо отчетливо звучали нотки неверия в факт существования таких идиотов, – За три тысячи монет?

– Мы воины! – патетично вымолвила стройная блондинка, показавшаяся из-за витражной двери, – Мое имя …

Взмах руки Нирмо лишил ее голоса, и она продолжала открывать и закрывать рот, как вытащенная из воды рыба.

– Меня не интересует, – продолжил чародей и посмотрел на разогнувшегося Дорама. Тот поспешил, как он думал, оправдаться:

– Гильдия наемников Глелисы уступает мне таких замечательных воительниц всего за пять тысяч динариев и две сотни монет в неделю! Но я оплачу часть сам, и еженедельные выплаты тоже лягут на мои плечи! Нирмо, это может быть моей судьбой! – тараторил он, размахивая руками и даже слегка подпрыгивая. На заднем плане Нилуэ и воин с чеканом – Нирмо опять забыл его имя, помня лишь, что он носит звание сотника – давились от смеха, завистливо провожая взглядами формы блондинки.

Нирмо похлопал Дорама по плечу, заставив того сморщиться от боли, и зашагал к клерку. Человечек закатил глаза и, поставив локти на стол, грустно наблюдал за приближением взбешенного мага. Он даже не попытался изобразить готовность к самообороне, например, коснуться заряженного арбалета на столе. Это привело младшего мастера в чувство, и удар трости пришелся по арбалету, а не по клерку. Удар задел тетиву, и выпущенный болт пробил стенд насквозь, увязнув в кадке с высоким травянистым растением с фиолетовыми цветками.

Клерк принялся тихим голосом увещевать старшего мага, а тот начал редко дышать, практикуя успокаивающую дыхательную гимнастику. Окончательно Нирмо привела в себя мысль о том, что солдатам тоже нужно развлечение. Он постарался не думать о том, что эти стриптизерши – маг даже в мыслях не мог именовать их наемницами – выглядят слишком ухоженными для того, чтобы согласиться на роль подстилок для простых солдат.

Отошедший от гнева начальства Дорам окружил себя водным щитом и, подойдя к Нирмо, шепотом сказал:

– Ну ладно, с тебя еще тысчонка. У меня просто в здешнем банке только четыре тысячи монет, а их еще надо сводить в ресто… то есть, к кузнецу, конечно, к кузнецу. Видишь, там погнулось, – младший мастер посмотрел, куда указывала рука водного мага – а она указывала на стальную пластину, слегка прикрывающую левую грудь девушки – и выдохнул, – И не надо их пугать! – продолжил Дорам, пока старший маг не ушел, – Хотя бы не сейчас.

Тяжело опираясь на трость, Нирмо пошел в направлении отодвигающейся прямо в стену тонкой двери из серебра. Именно там исчез Гар в поисках всадников. Дорам же увивался вокруг обиженно шагающей в кабинет блондинки, усердно пытаясь снять заклинание немоты, наложенное его командиром.

Коснувшись рукой серебряной двери, Нирмо отодвинул ее и с одобрением взглянул на сидящих в комнате людей. Гар помахал ему и что-то произнес на языке северных народов. Молодой парень в меховой накидке радостно кивнул Нирмо и продолжил что-то бормотать, пока шестеро его сотоварищей молча сидели вокруг.

«Северные охотники», – младший мастер Ордена Тайн опытным взглядом оценил экипировку наемников. Короткие прочные копья с поперечными перекладинами для удержания тела, топоры, меховая одежда, способная сдержать удар не хуже кольчуги с поддетым гамбезоном, короткие и слабые охотничьи луки. Обычные средние наемники, судя по их количеству и сумме на свитке, были уже готовы подписать контракт. Нирмо прочитал им уже надоевшую ему нотацию о наказании за гибель охраняемого мага и удостоился веселого непонимающего лепетания, – «Они не знают нормального языка… Ну и импы с ними, Гар сам расскажет».

Он махнул рукой доминусу, вышел из кабинета и направился к выходу из здания гильдии. Телохранители, занявшие при входе позиции по обе стороны двери, спрятали усмешки, пока Нирмо проходил мимо них. Когда Нирмо магией отодвинул заскрипевшие двери, Дорам выскользнул из кабинета с витражными дверьми, застегивая мантию. Нилуэ беззвучно, но весьма экспрессивно похлопал руками, поддерживая выбор друга. Нирмо тут же резко развернулся на пятках и бешено взглянул на своего телохранителя. Металл облегченных магией латных доспехов Нилуэ лязгнул, когда тот вытянулся во фрунт. Нирмо испытывающе взглянул в прорези шлема телохранителя, еще раз резко развернулся и быстро пошел по дорожке, ведущей от гильдии наемников. Белая незагрязняющаяся мантия развевалась, а оба телохранителя едва поспевали за магом в своих доспехах.