Незаконнорожденный. Посольство в преисподнюю

12. Водоворот

Наличие у экспедиции значительного количества животных диктовало порядок плавания. Конечно, можно было набрать с собой достаточное количество корма для них и плыть без остановок. Однако на весь огромный путь набрать корм для животных было просто нереально. Лишь для десятка породистых скакунов везли ячмень в достаточном количестве. К тому же поздняя весна еще была в разгаре, и травы вокруг было вдосталь. По расчетам, остановка на обед к середине дня никак не влияла на порядок движения. Эта остановка была запланирована, и к вечеру посольство должно было прибыть в Ниппур, как было задумано.

К полудню, к моменту остановки, девушка пришла в себя. Нетвердо ступая, она спустилась с плота на берег, подошла к костру, у которого сидели Хутрап, скандинав и Набонасар.

– Вы меня похитили? – спросила она, бросая на сидящих из-подо лба быстрые взгляды, – мой отец и братья пустятся в погоню и догонят вас!

Сидящие у костра переглянулись. Она ничего не помнила о вчерашнем и еще ничего не знала о гибели всех своих родных.

– Садись у костра, бери мясо, видишь, скоро пережарится, – сказал Набонасар.

– Вы мне ничего не ответили! – она не двинулась с места.

– Бедная девочка, – вздохнул Хутрап и встал.

Он подошел к девушке, приобнял ее за плечи, подвел поближе к костру и усадил на коврик, полученный в подарок еще вчера от ее отца.

Она присела, вопросительно глядя на мужчин.

– Давай сначала познакомимся, – сказал посол, – я Хутрап, посол Эламского государства, это Набонасар, начальник охраны посольства, это Альрик, мой личный телохранитель. Мы направляемся далеко, очень далеко, в Элам, везем подарки его будущему царю. А ты кто?

– Меня зовут Энинрис. Я дочь старейшины деревни. Почему вы взяли меня с собой?

Наступила тишина. Мужчины молчали, глядя на огонь костра.

– Что вы молчите? Что случилось? – в ее голосе снова зазвенели слезы.

– Крепись дитя мое, – наконец нарушил молчание Хутрап, – на вашу деревню сегодня ночью напали амореи. У тебя больше нет ни отца, ни матери, ни братьев, ни сестер. Они перебили всех. Ты единственная, кто уцелел.

По мере того, как он говорил, ее глаза расширялись, наполнялись слезами.

– Это неправда, не может быть… – тихо прошептала она, переводя взгляд с одного лица на другое.

Молчание мужчин подтвердило слова посла. Тогда она упала на траву, закрыла голову руками, и ее тело задрожало от приступов рыданий.

Хутрап сел рядом с ней и молча гладил ее волосы.

Постепенно приступов рыданий становилось все меньше и меньше, она понемногу приходила в себя. Затем под сочувствующими взглядами мужчин она с залитым слезами лицом села и выпила большую кружку воды.

– Ты можешь говорить? – спросил посол.

Она утвердительно кивнула головой.

– У тебя есть где-нибудь родные, куда ты могла бы поехать? Я оплачу переезд, как бы дорого это ни было.

– У меня никого не осталось. Здесь жили все, – справившись с собой, тихо говорила она, – нас три зимы назад переселили сюда для освоения этих земель. У отца и матери других родственников не было, они сироты. В других домах жили взрослые братья и сестры с семьями.

Может, еще кто-нибудь жив? – она с надеждой переводила взгляд, но молчание сидящих людей было очень красноречивым, и ее глаза снова наполнились слезами. Она вытирала их рукавом.

– Наша дорога очень длинная и тяжелая, женщинам у нас не место, – тихо сказал Набонасар, поправляя хворостиной и без того аккуратный небольшой костер.

– Неплохо бы было пристроить ее где-нибудь в Ниппуре, – задумчиво сказал скандинав.

– Там будет видно, – решил посол, – на месте подумаем и определимся.

Вскоре плавание возобновилось. Однако теперь плот, на котором находилось руководство посольской экспедиции, был передним в длинном караване. Пейзаж по берегам не изменялся. Все те же поросшие весенней травой невысокие холмы да изредка заросли тростника по обоим берегам реки.

Энинрис ушла вперед, на нос плота, и там, подставив лицо встречному ветерку, молча стояла, глядя невидящими глазами вдаль. Никто ее не тревожил, сочувствуя горю.

Вдруг она обернулась назад и что-то крикнула, показывая на левый берег. Все взглянули в направлении ее вытянутой руки. Там впереди, у уреза воды, находилась какая-то одинокая фигура. А на близлежащем холме за ней виднелось несколько неподвижных всадников. Плоты были достаточно далеко от берега, да и до фигуры на берегу было еще порядочно. Набонасар хотел уже на всякий случай дать команду плотам отойти подальше от берега, поближе к середине реки.

Фигура держала вверх обе руки, как бы творя заклинания. Энинтрис с большими от страха глазами подбежала к послу, крича, что надо не на середину реки править, а к берегу, и все время показывала на легкую туманную дымку, затянувшую середину реки.

– Там, там… – захлебываясь, кричала она, не в силах продолжать, – опасность!

От нее было просто отмахнулись, но вдруг впереди каравана плотов напротив фигуры с поднятыми руками прямо на середине реки небольшой сгусток тумана рассеялся ветерком, а на его месте остался водоворот. Вода описывала круг. Такие водовороты изредка появлялись на реке на месте промоин, это не было новостью для плавающих по ней. Обычно их огибали стороной, и на этом все заканчивалось. А через какое-то время эти водовороты рассасывались сами собой.

Водоворот был еле заметен из отдаления, но по команде Набонасара, на которого крики девушки произвели должное впечатление, плот повернули к противоположному, правому берегу, огибая его. Однако водяная воронка на глазах расширялась, вовлекая в себя все бóльшие массы воды. Быстрое течение влекло плоты и корабли прямо в нее. Не все плоты успели сдвинуться в сторону. Вскоре край водоворота уже захватил часть из них, и они начали описывать огромную циркуляцию. Гребцы на рулевых веслах совершали отчаянные гребки, но ничего не могли сделать. Вскоре десяток плотов и несколько кораблей, захваченных водоворотом, уже кружились в дьявольском танце, с каждым витком спирали приближаясь к его центру, и люди на них ничего не могли сделать. Остальные плоты и корабли все же успели пристать к берегу. А что это дьявольский танец, сомнений не было, так как удалось разглядеть странный головной убор на голове стоящей на берегу фигуры. Это был череп гиены.

– Колдун, проклятый аморейский колдун! – воскликнул Набонасар.

Скандинав кинулся к своему мешку, схватил его и бросился к одному из успевших пристать к берегу кораблей.

– Все на берег, бегом! – скомандовал он.

Солдаты испуганно рванулись на берег. На этом корабле находились и арабские скакуны, которых, обрезав привязь, скандинав просто согнал с корабля, не заботясь, куда они будут прыгать, в воду или на берег.

– Отталкивайте корабль от берега! – скомандовал он, не спуская глаз с фигуры колдуна.

Солдаты оттолкнули легкий корабль от берега, и он тут же был вовлечен в круговое движение водоворота, которое захватило уже все пространство от берега до берега. Скандинав же, не обращая на это внимания, начал лихорадочно развязывать свой мешок. А попавшие в водоворот плоты и три более легкие корабля, неумолимо вращая, с каждым витком тащило все ближе к центру гибельной воронки. Ближе всех к центру воронки оказались более легкие корабли. Люди с них прыгали в воду, пытаясь спастись, но только быстрее скрывались в пучине. Та же участь постигла и спрыгнувших с гибнущих кораблей верблюдов и лошадей. Наконец и сами эти корабли один за другим скрылись в гигантской воронке. Плоты ожидала такая же участь. Люди на них сжались от ужаса, не в силах бороться с грозящей смертельной опасностью. Некоторые, не выдержав напряжения, поддавшись панике, также бросались в воду.