Посредник Дьявола

Глава 1

Аню подгоняли мысли, она бежала, видя перед собой только графичный ковёр тротуарной плитки. Настырный ветер превращал папку с работами в парус, принуждая быстрее переставлять ноги, но его порывов не хватало, чтоб остудить перегруженную голову. У Николаевой было много дел: она хотела закончить курсовой проект пораньше, пыталась отхватить огромный кусок знаний для грядущего зачёта, спешила подтянуть падающую успеваемость, а также возвращалась к неприятной мысли, что её скромные финансовые накопления растаяли и, видимо, пора искать подработку. Да, дел много. Однако это малая часть всех бед.

Аня коснулась двери метро и вдруг вспомнила, что забыла купить картон для макета. Она чертыхнулась, крутанулась вокруг своей оси и врезалась в мужчину, шедшего позади.

– Извините! – буркнула она автоматически, и не сразу осознала, кто перед ней. – Ой, Гена, прости.

Высокий и широкоплечий брюнет был её телохранителем, его нанял Святослав на постоянную службу после истории с похищением Ани оккультным психом Максом. Вот уже которую неделю выход из дома не обходился без хвоста за спиной. Обыкновенно «несвободное» положение переносилось проще, а сегодня Николаева ушла в себя и на автомате свернула не на парковку, где её ждала машина, а к метро, как привыкла за много лет.

– Я… Эм… – Аня силилась подыскать оправдание, дабы не подумали, что она пытается сбежать таким нелепым образом. – Мне нужно в магазин.

– Да, конечно, – ответил Гена и махнул рукой в сторону университета. – Вернёмся за машиной и поедем.

– Зачем? Вот он.

Аня указала пальцем на небольшой художественный магазинчик за углом.

– Хорошо, – ответил охранник и встал рядом, демонстрируя, что теперь уж она от него никуда не денется.

Николаева и не собиралась, просто в очередной раз тщетно попыталась распутать клубок чувств и мыслей.

Аня десять минут перебирала рандомно разбросанные ценники на полке художественного магазина и не могла найти нужный. Оказаться в неудобном положении, когда на кассе товар стоит половину стипендии, совсем не хотелось, и она уже собралась вернуть на место пачку хорошего картона, процедив прежде под нос:

– Ну и сколько он стоит?!

– Триста.

Рядом показался парень с красными волосами и десятком серёжек в одном в ухе – студент архитекторской группы по фамилии Мурашко, который собирался взять такой же картон.

– О, пойдёт! – сказала Аня. – Привет!

Парень оглядел одногруппницу с ног до головы.

– Хай! Я тебя сразу и не узнал в этом пальто: фильдеперсовая такая стала. Готова к зачёту у Жуковой?

– Так себе… – Аня пожала плечами: с одной стороны, она каждый день настраивалась на грядущую экзекуцию, с другой же, Жукова своим присутствием обнуляла знания и вгоняла состояние фрустрации.

– Аналогично. Ведьма меня ненавидит и не скрывает этого.

На это Ане было нечего возразить: их преподаватель по архитектурному проектированию отличалась чрезмерной строгостью и относительной справедливостью. Она требовала много и давала много, но терпеть не могла недисциплинированность в поведении ли в одежде. Ане от неё досталось за невыключенный телефон, а Мурашко – за внешний вид, потому за ними двумя Жукова следила особенно пристально.

– Ну… – Аня попыталась выдавить из себя утешение, – Как-нибудь сдадим, не в первый раз.

– Я готов душу в залог отдать, чтоб самодуру больше не видеть! – Мурашко театрально положил руку на сердце. – Слушай, у меня затык один по курсовой случился. Может, подскажешь чего?

– Да, конечно.

Он сбросил с плеча рюкзак и начал рыться в поисках тетради. Аня словила на себе косой взгляд продавца и остановила парня:

– Давай сперва расплатимся.

Гена стоял у другого конца стеллажа и делал вид, что внимательно разглядывает наборы угольных карандашей, хотя такого амбала невозможно уличить в любви к графике. Аня мельком взглянула на него и на Мурашко, но парню-неформалу было совершенно безразлично присутствие телохранителя рядом, пускай о бурно расцветшей личной жизни соседки по парте и любили посудачить в группе.

Пройдя через кассу, они свернули в маленькую кофейню, где за крошечным столиком за полчаса обсудили учёбу. Гена же сидел рядом и потягивал американо, не выпуская свою цель из поля зрения.

Мурашко подсказал Ане, как быстро подзаработать – собрать по дому остатки материалов (холсты, краски – чего не жалко) и слепить интерьерную картину, а после он даст контакт, куда руботу можно сбыть за пару тысяч. Этим и пришлось заняться субботним вечером, вместо похода в бар с лучшими подругами – Катей и Викой, которым уделялось и без того мало внимания в последнее время.

Аня вытащила на свет посредственную работу на отличном льняном холсте и попыталась перекрыть её загустевшей грунтовкой. Она долго и безуспешно растягивала слои плоской кистью: из старого флейца полезла щетина, а горбы держались крепко. Впрочем, пришлось оставить как есть.

– Хм, что-то быстрое и объёмное…

Аня устроила холст у стены на газету, опустилась на колени напротив. Основа уже испорчена, теперь необходимо маскировать огрехи, вызванные жадностью, то есть чрезмерной экономностью. Николаева вспомнила о своём летнем приключении: блуждание по ночному лесу, освещённому серебряной луной, когда монстр из старых сказок дышал в затылок и следил налитым кровью единственным глазом.

Негодный грунт можно не жалеть – Аня взяла мастихин, зачерпнула побольше и ляпнула у верхнего края холста жирную акриловую каплю, которая начала медленно стекать вниз, превращаясь в выпуклую полоску. Рядом ещё одну потолще.

– Сработает как текстурирующая паста? – спросила Аня у стены своей комнаты, глядя на медленно растягивающуюся густую жидкость. – Какая же халтура…

Наделав у верхнего края ряд таких капель, Николаева оставила основу схватываться и понесла кисти в ванную, где ополоснула их и бросила в банке с тёплой водой. После же вернулась в комнату и проверила, высох ли макет, что собирался на низком столике, выдвинутом на середину. Места склейки были чуть влажными, что огорчало: ужасно хотелось поскорее убрать его подальше, ведь в небольшом помещении стало совсем тесно – от двери к окну приходилось пробираться боком.

Она вернулась к работе, взяла блокнот и села на пол, дабы набросать эскизы. На подоконнике завибрировал телефон. Аня попыталась встать одним рывком, но потеряла равновесие и повалилась на колени, она разогнулась и стукнулась головой о столик с макетом. Сдав назад, наконец удалось подняться на ноги и добраться до телефона.

По видеосвязи звонил Святослав. Аня сдула волосы с лица, поправила на плече растянутую майку, скрывая шлейку белья, бросила быстрый взгляд на себя в маленькое зеркальце. Сердце часто застучало, отдаваясь жгучими вибрациями в животе, такое с ней случалось при каждом его звонке, сообщении или мимолетном воспоминании. Аня облизала губы, засунула в ухо наушник и приняла вызов.

– Привет, – сказал Свят.

Он снова был за рулём.

– Привет, – отвечала Аня, ощущая, как слабеет голос.

– Чем занимаешься?

Мужчина не смотрел в экран, отдавая себя дороге. Лицо его освещалось холодным светом фонарей, но глубокие тени скрывали глаза, пряча от Ани настроение мужчины.

– Холст загрунтовала.

– Мм, собираешься рисовать?

– Да. Хочу сделать интерьерную картину на продажу. Пару тысяч выручить можно.

Аня раскрыла свои планы и тут же прикусила язык: «Не надо было этого говорить!»

– Мне продай, – по-прежнему глядя вдаль, предложил он.

– Нет, ты что… Так некрасиво. Просто интерьерная поделка для невзыскательной публики, там ничего особенного не будет.

– Покажешь результат?

– Разумеется. М-м-м… Как твой день?

– То одно, то другое. Как обычно, – отмахнулся он, и наконец посмотрел на неё. – Завтра всё в силе?

– Конечно!

Она попыталась изобразить выражение сдержанного согласия, ликование вылезло через глупую улыбку. Было бы слишком обидно, если бы Аня всю неделю зря сидела ночами над домашними заданиями, чтобы освободить выходные, и извела напрасно две упаковки восковых полосок и три километра нервных клеток на свои несчастные белые ноги, добиваясь идеальной гладкости.

– Хочу тебя предупредить мы заедем на мероприятие.

– Какое?

– Ничего особенного, закрытая вечеринка в одном заведении.

– Оу… – К просьбе подобного рода Николаева готова не была.

– Не пугайся, я буду с тобой.

– Я не… – язык её окончательно присох к нёбу. Летом она пошла за Святославом в тёмный лес, дабы спасти от Лиха, что едва не сожрало их обоих. Месяц тому сидела в подвале у маньяка, который собирался пересадить в её тело душу мёртвой ведьмы. Но эти события и наполовину не были такими устрашающими как светский раут в высшем обществе. – А это обязательно?

– Ну… – теперь уже замялся Свят, – Я и сам не горю желанием туда идти, однако есть дело на пару минут.

– Ох! – Аня вздохнула, потирая переносицу. – Хорошо. Только… Я ведь…

– Не беспокойся, – Святослав ухмыльнулся. – Будь готова завтра в семь. На час заедем в клуб, послушаешь музыку, а займёмся чем-нибудь поинтереснее.

Дверь в комнату открылась, в проёме показалась мама.

– Аня! – строго вскрикнула она.

Дочь поспешно прижала телефон к груди.

– Сколько раз я говорила смывать краски? Вся ванная в белых пятнах.

– Я уберу.

– Сейчас же! Снова всё присохнет, будешь вместе с эмалью отскребать.

В наушниках послышался смешок Святослава. Мама захлопнула дверь, оставив Аню в неловком положении.

– Я на секундочку.

Установив телефон на подставке, она вытащила наушники и сделала музыку на ноутбуке погромче, чтоб Свят не скучал и не слышал фоновых звуков, раздающихся из квартиры.

Проблема белых пятен от грунтовки была пустяковой и решилась за мгновение большим напором горячей воды из душевой лейки. Мама же, наученная горьким опытом с масляным пурпурным кадмием, отметала все заверения, что краски неодинаковы – не надо паниковать, когда видишь пятно на сантехнике. Аня каждый раз получала нотацию о своей неряшливости, и была отчасти с ней согласна: много крови попил у них стойкий красный пигмент. Да, в последнее время расположение духа родительницы оставляло желать лучшего.

– Всё, я здесь, – сказала она, поднимая телефон и возвращая наушники на место.

– Какие интересные песни ты слушаешь, – вдруг кольнул Святослав сарказмом, он хмуро глядел куда-то вправо, выкручивая руль.

– Что? – Аня посмотрела на плейлист – во время её отлучки заиграла малоизвестная американская группа, отличающаяся провокационными текстами. – А… Я вообще не вслушиваюсь…

– В песне одна цензурная строчка.

Аня пожала плечами и выключила музыку. Святослав продолжал:

– У тебя спина белая, – весёлость вытеснила из его тона недовольство.

– Где?

– Вот там, чуть ниже.

Аня выкрутила шею и заметила, что на домашних спортивных брюках отпечаталась грунтовка. Белое пятно сидело точно по центру правой ягодицы.

– Вот блин! – вскричала художница, осознав, что задела картину при своём неловком подъёме и смазала правый верхний угол. Потом заговорила девичья аккуратность, – Минус штаны.

Святослав покачал головой, сбрасывая непринуждённый тон.

– Кстати, я сюрприз тебе отправил, чтоб не скучала субботним вечером. Уже опаздываю на встречу, так что целую и до завтра.

– Пока.

Святослав сбросил вызов.

Аня положила телефон на подоконник и прислонилась пылающей щекой к холодному стеклу.

Жизнь вошла в крутой вираж. Всё изменилось слишком стремительно, слишком резко. Кажется, ещё немного, и сил держаться не останется, инерция выбросит на обочину, где самое место простой девушке Ане Николаевой.

Разве таких возит личный водитель? Приглашают на закрытые вечеринки для избранных? Спустя почти месяц ежедневного присутствия за спиной Гены, Аня поняла, что устаёт от его компании. Завтрашнее мероприятие, и вовсе не входило в планы, а ей ведь даже надеть нечего. Самозванец внутри вопил: «Не обманывайся, маленькая дурочка! Это всё не для тебя!», Аня уже готова была согласиться, но слова Аполлинарии Илларионовны ненадолго заткнули ему рот. Старушка за свой век накопила вагон мудрости, её собственная история являлась показательным примером того, что бедная девушка достойна большего, за одним исключением – Гордеева ведьма. Своим существованием она нарушает все человеческие устои. Сможет ли так когда-нибудь Аня? Ответ однозначен – нет.

Неделю назад Николаева нанесла травнице визит. После беседы прояснилось немногое. Ведьма настороженно отреагировала на вести о возвращении в мир имени Роза. Она тотчас же вызвала к себе соратницу – Клавдию, и настоятельно порекомендовала пообщаться с этой женщиной.

Аня, пряча тревогу за натужно прямой спиной, ожидала появления новой ведьмы в своём кругу знакомых. На удивление та оказалась приятной дамой, по типажу напоминающая, скорее, продавщицу из Карасёвского магазина, чем колдунью.

Клавдия появилась через час, когда пересохло дно уже второго пузатого чайника, а язык устал от долгого пересказа своей жизни и семейных дел – Аполлинария Илларионовна не устроила допрос, просто вела непринуждённую беседу в нужном ей русле.

Новоприбывшая, после приветствия и знакомства, немдля затребовала кусок мяса да посытнее, пояснив, что с утра ела только чай. Хозяйка дома ответила:

– Сперва дело. Ужин подадут через час.

Клавдия, притворно понурила голову, не став спорить с властной генеральшей, сосредоточила внимание на Ане, села в ближнее кресло и взяла за руку.

– Хм. У тебя есть друг Святослав, – без тени сомнения сказала она.

– Как вы узнали? – Николаева отшатнулась, но быстро взяла себя в руки. Едва ли та прочитала мысли, которые в данной компании были далеки от Свята. Гордеева при телефонном звонке ничего не говорила о Вишневском, однако могла это сделать раньше. И всё же, присутствовали некоторые сомнения в данных умозаключениях.

– Она у нас провидица, – генеральша утвердила догадки сверхъестественного толка.

– Да, но в этом случае просто рядовое стечение обстоятельств, немного логики и… Он был моим соседом в самолёте из Владивостока в Москву, где упомянул о девушке Ане. Я предположила и угадала.

Свят обмолвился, что возвращался спешно, потому воспользовался регулярным рейсом. Тему такого приключения развивать после не стал, Аня и не настаивала.

– Ладно. Раз уж судьба вмешалась на взлёте истории, то пусть теперь приоткроет завесу. Что ты видишь?

– Хм… – протянула Клавдия и замолчала, немигая глядя в угол гостиной.

Аню пробрала дрожь, то ли от волнения, то ли от предвкушения. В голове родились миллионы вопросов, которые она могла бы задать настоящей гадалке, а не шарлатанке в цветастом платке, и среди них один самый-самый главный. Только она открыла рот, как дыхание спёрло: если ответ будет положительным, то всё испортит, а если отрицательным… Николаева слегка дёрнула рукой, разрывая контакт. Ведьмы переглянулись.

– Я…я бы не хотела знать будущее.

– Уверена? – Аполлинария Илларионовна подъехала поближе.

– Да.

– Что ж, это похвально, мало кто устоял бы. Однако информация нужна нам, а не тебе.

Клавдия одобрительно похлопала Николаеву по плечу, а после напустилась на Гордееву.

– Почему не сказала, что он тёмный?

– Хотела посмотреть на твоё лицо, когда догадаешься. Как ты не почувствовала в самолёте?

– Как я могла? Ларионовна, гляди мне! – женщина, годящаяся ведьме во внучки, погрозила пальцем.

– Полно! Ну ка, девочка, теперь расскажи в деталях, что произошло.

Аня вздохнула и пересказала всю историю по второму кругу: как встретила в роще мужчину в лиловом дыму, как исчезла Полина, как Макс устроил слежку, как пропавшая вернулась двоедушником, как их утащил в подвал псих и как ей удалось выбраться. Ведьмы слушали сосредоточенно, на сей раз Аполлинария Илларионовна задавала наводящие вопросы.

– Что думаешь делать? – обратилась к старшей коллеге Клавдия, когда в комнате повисла тишина.

– Трубить общий сбор. У них не выходит Розу воскресить, потому у нас есть фора.

– Как мы их найдём? Столько времени прошло: явки и пароли утеряны. И если уж тёмные взялись за старое, то следов не оставят. Да и невозможно найти того, кто всю жизнь прячется.

– Да, это огромная проблема. Здесь мы снова в плюсе – Святослав с ними не сотрудничает.

– Пока? – уточнила Клавдия, покосившись на соседку

– Что значит «пока»? – возмутилась Аня. Ведьмы переглянулись и отвели глаза. – И вообще, почему именно я идеальное вместилище этой Розы?

– Хороший вопрос! Здесь могу только предположить – ты находишься слишком близко к Святославу, и каким-то образом, на тебе остался отпечаток его энергии. Сила легче всего притягивается к подобной силе, – пояснила провидица.

Аня закусила щеку, вспомнив о летнем деле с запечатыванием поляны в лесу у деревни Выселок, когда попала в поток энергий, и едва не погибла. Должно быть,в тот момент она и получила силовой след. Видимо, вторую отмеченную жертву найти нелегко.

– Хотела бы спросить, почему в отношении тёмных такой негатив? Знаю, вы не одно и то же, но разве нельзя просто мирно существовать рядом?

– Нет! – отрезала Гордеева. – За очень редким исключением. То, как они используют свою силу – противно природе, она их отторгает, а тьма притягивает и развращает. Их методы ужасны и действенны одновременно.

– Они практикуют некромантию? – Аня хотела развить тему и вспомнила самое очевидное.

– Не всё. Некоторые могут подчинять людей, некоторые становятся чем-то вроде инкубов. Их тьма видов, так же как и нас.

– А Свят? Он…? – Аня облизала губы, ощущая, как горло сохнет при прямом вопросе о мужчине.

– Не инкуб, увы! – генеральша, прежде собранная и строгая, неожиданно расхохоталась, – Вишневский – универсальный проводник. Он может взаимодействовать с тёмным миром практически без всяких приспособлений. Только руку протяни, что называется.

Аня слегка расслабилась, об этом Свят рассказывал сам.

– Послушай, – Клавдия мягко коснулась её локтя, – Не переживай, ты со всем справишься.

– Вы говорите как гадалка?

– Нет, как друг, – подмигнула ведьма.

– Теперь можем и отужинать, – хозяйка посмотрела на часы и подняла колокольчик, чтоб вызвать горничную Светлану, как та вошла в комнату без приглашения.

– Приехал Святослав Вишневский.

– Ой! – Аня подпрыгнула на месте.

– Что ж, пригласи, – Гордеева поджатыми губами изобразила этюд пословицы: «Незваный гость хуже татарина».

Свят появился в гостиной через пару секунд, Аня издалека разглядела, что тот не в духе.

– Добрый вечер, – поздоровался он, пройдясь глазами по присутствующим. Завидев провидицу, слегка присвистнул. – Ха! Непиющая Клавдия Михайловна? Неожиданно.

– Здравствуйте, Святослав.

– Следите за мной? – Он сложил руки на груди, неотрывно глядя на хозяйку дома.

Едва ли её мог пронять грозный выпад мальчишки.

– Много чести! – фыркнула Аполлинария Илларионовна. – Судьба, и всего-то.

– Аня, мы уезжаем! – скомандовал он, оборачиваясь к двери.

– Ладно… – Николаева поднялась и ощутила, как отекли ноги, и узкие туфли сдавили стопу до боли. Она стиснула зубы, стараясь идти нормально и не ковылять.

– Погоди! – остановила Святослава генеральша, – Останься на пару слов.

– Подожди в машине, – указал он Ане, а сам закрылся с ведьмами в гостиной.

Николавева едва успела выйти за ворота, как Свят нагнал её, летящий из дома Гордеевой словно пробка из бутылки. Он подхватил свою девушку под руку и вывел со двора.

– Я звонил. Целый час.

– Прости, телефон оставила в пальто, а его забрала горничная. Было неудобно прерывать разговор и просить…

– И что мне прикажешь думать?

– Ничего страшного, ведь здесь был Гена. Кстати, где он?

– Я уже отпустил. В любом случае, как обычный парень может помешать этому шабашу?

– Не знаю…

– Садись.

Выезжали в молчании.

Редкие фонари пригородной трассы били по глазам холодным светом. Окружающий шоссе осенний лес глядел взъерошенным зверем, затаившимся перед прыжком. Шины шуршали по мокрому асфальту, и этот звук, приглушённый изоляцией хорошего автомобиля, становился похож на зовущий шёпот.

Аня вздрогнула и прижала сумочку к животу.

– Тебе холодно? – спросил Свят и включил подогрев пассажирского сидения.

Она ощутила, как тепло разливается по телу, вытесняя дёргующую тревогу.

– Нет, – запоздало, спустя минуту или две, ответила Аня.

– Хорошо, – Святослав посмотрел на неё совсем другим взглядом: мягким и ласковым. – Я не рассчитывал, что ваше общение затянется до ночи. Ведьмы – не самая лучшая компания для тебя.

– Почему? – удивилась Николаева, – Они очень милы. Клавдия Михайловна – интересная женщина, безотносительно того, что, вроде как, провидица.

Святослав выдержал паузу, многозначительно вздёрнув бровь:

– Вот именно. Нужно было предупредить.

Аня хотела протяжно вздохнуть, но сдержалась. Она поёрзала на месте, выискивая комфортную позу, и никак не находила – выпито слишком много чая. Замаячившие вдали огни заправки поманили к себе.

– Ты мог бы завернуть туда? Мне надо…

Слова «в уборную» застряли в горле.

– Да, конечно.

Святослав подъехал к самому входу в стеклянное здание магазина при АЗС. Николаева отстегнула ремень и перед тем как выскочить наружу спросила:

– Тебе взять что-то?

– Нет.

Аня пронеслась по залу, выискивая самое недорогое. Остановилась на упаковке жевательного мармелада в форме медведей. Наверное, можно было сделать покупку и после пользования туалетом, но ей не хотелось, чтоб персонал посмотрел косо. Притопывая на месте, ей пришлось отстоять небольшую очередь в кассу. Взгляд манили хот-доги на витрине, и яблочные штрудели, присыпанные сахарной пудрой. От вида еды желудок немедля подвело, а рот наполнился слюной. Цена этих «пластиковых» закусок окончательно отбила аппетит. Пришлось довольствоваться парой мармеладок на пути к выходу. Остатки Аня запрятала в глубины сумочки.

Когда Свят снова выехал на шоссе, она задала вопрос:

– Я не могу понять, почему еда на заправках такая дорогая? Фастфуд по ценам ресторана, хотя они ведь продают бензин, который и сам по себе очень недешёвый. Не понимаю.

– Акцизы, – пожал плечами Вишневский, – Нефтяные компании практически ничего не зарабатывают с розничной торговли топливом. Основной их доход обеспечивают кафе и магазины на заправках.

– Вот как? Никогда бы не подумала… – пробормотала Аня, почувствовав себя глупым маленьким ребёнком.

Святослав по пути в город ещё долго рассказывал ей о тонкостях работы гигантов топливной отрасли. Ане было действительно интересно, хотя добрая половина информации состояла из сложных слов и незнакомых терминов, которые, впрочем, Святослав пояснял ей на понятном языке. Ей даже удалось вставить пару уместных вопросов.

Наконец он улыбнулся, положил руку ей на колено и сменил тему:

– Давай где-нибудь поужинаем. Чего бы ты хотела?

Ане пришло в голову то, что она мечтала попробовать уже пару лет. Когда выпадает шанс исполнить желание – грешно отказываться, хотя назойливая совесть и скребётся где-то в глубине.

– Корейское барбекю.

Святослав слегка удивился, но только самую малость.

– Хорошо. Найди что-нибудь приличное и закажи столик.

Аня достала телефон и быстро нашла своё место среди списка своих подписок в соцсетях.

В кафе Святослав украдкой наблюдал за тем, как она цепляет тонкие ломтики овощей и укладывает на решётку. Аня, которую в начале их знакомства повышенное внимание с его стороны выбивало из колеи, теперь словно перешла на другой уровень. Присутствие мужчины рядом всё ещё вызывало волнение, но не такое острое, не пробуждающее неуклюжесть. Сейчас её наполняло лёгкое жжение по всему телу. Приятное ощущение.

– Ты ловко обращаешься с палочками, – заметил он.

– Да, у меня был период дорам, тогда я ела только ими.

Свят издал тихий смешок. Аня залилась краской: «Блин, зачем я это сказала?». Пускай реакции тела подуспокоились, но язык по-прежнему оставался вне власти разума.

– Давно было. Пару лет назад, – поспешила оправдаться она, сознавая, что пора увиливать с этой скользкой тропинки, выдающей в ней подростка. – Я бы хотела вернуться к разговору о Клавдии Михайловне.

Святослав со вздохом сложил руки на груди, отодвинув от себя палочки.

– Подожди, не злись, я о другом. Ты бы хотел узнать своё будущее? Потому что, в момент знакомства с ней я поняла – нет. Совсем. Заглядывать вперёд не стоит.

– Правильно. Прорицание – нестабильный дар, я не до конца в него верю. Клавдия Михайловна, какая бы ни была добрая и прекрасная женщина, может не увидеть ничего и выдать игру воображения за действительность, а может ошибиться. Цена у такой ошибки станет неподъёмной. И даже не это меня смущает больше всего. Знания о будущем, верные ли нет – программа. Человек, хоть бы и преисполненный скептицизма, будет держать в бессознательном эту информацию и поступать не так, как действовал бы, будь он свободен от подобного груза. Потому нет, я бы не хотел заглядывать наперёд, – он вновь взял в руки палочки. И вдруг ухмыльнулся себе под нос, – Но если дело касается биржевых сводок, то… Едва ли наша провидица такое умеет.

Аня заметила, как кусочки цукини и зелёного перца начали подгорать, она поспешила снять их с огня. Дожевав овощи, довольно произнесла.

– Как же вкусно!

– Да, неплохо. При всей аутентичности меню, интерьер так себе.

– Верно. Давит изобилие деталей. На фото красиво, но…

– Совсем не в духе азиатского минимализма, – закончил за неё Святослав.

– Точно.

В сумочке зазвонил телефон. Николаева отвлеклась от трапезы и вытащила его.

– Это мама. Можно я отвечу? – спросила она, отключая звук вызова.

– Разумеется, – он кивнул и поднялся из-за стола, давая ей возможность поговорить без лишних ушей.

Аня сняла трубку.

– Уже поздно. У тебя всё в хорошо? – начала мама, сдерживая волнение. Как бы дочь ни успокаивала родительницу, рассказывая, что плохого парня, похитившего её ребёнка уже давно изолировали от общества, та не переставала беспокоиться, будто чуяла, что причина похищения сидит рядом.

– Да. Всё отлично.

– Во сколько вернёшься?

– Думаю, скоро, – соврала Аня, выглядывая в дали Святослава, отошедшего куда-то за бар.

– Будь осторожна, ладно?

– Конечно, мам.

– Разбуди меня, когда придёшь.

– Пока.

Николаева сбросила вызов, в чёрном зеркале мелькнуло её лицо с печатью задумчивости. Она долго глядела перед собой и не заметила, как Святослав вернулся к столику.

– Тебя что-то беспокоит? – спросил он, уловив растерянность в её взгляде.

– Нет. Хотя… Я не сказала маме о нас, и теперь приходится постоянно недоговаривать. Прост у меня предчувствие, что она не одобрит. Да, я осознаю – вроде как взрослая и могу решать сама, и всё же, не хотелось бы огорчать её лишний раз.

– Какие у вас с матерью отношения?

– Хорошие. Доверительные.

– Тем более, неразумно врать в этой ситуации. Каков бы не был кредит доверия у материнского сердца, но и он не безграничен.

– Думаешь, нужно рассказать всё честно?

– Да, но не всё.

– Я понимаю, – Аня сунула трубку обратно в сумку, решив последовать совету Святослава.

Он взял её ладонь в свои большие руки, от которых Аня сходила с ума: длинные узловатые пальцы и слегка проступающие вены на тыльной стороне. Тепло его прикосновений пробудило чувствительность кожи, а в ногах появилась слабость.

– Я не нравоучительствую, просто такие вещи лучше понять раньше. К тому же держи в уме – её решения не равно твои.

– Хорошо, – Аня обхватила указательным пальцем его большой. – А как твоя мама? Ты практически ничего о ней не рассказывал.

– Прекрасно. Живёт в окрестностях Петергофа, пишет кулинарные книги. Я иногда заезжаю, когда бываю в тех краях, увы, это случается не так часто, как хотелось бы.

– Что ж, понятно. А я могу знать…

– Попросим счёт?

– Можно.

Когда они сели в машину, Святослав задал совершенно неожиданный вопрос.

– Поедем ко мне?

После этих слов в горле у Ани образовался огромный ком, который отнял у неё возможность говорить. Ладони вспотели, а к щекам прилила кровь.

– К-к-к тебе? – выдавила она тихо.

Свят молчал. Он слегка склонил голову набок, меж бровей его образовалась небольшая морщинка. Он смотрел вниз на Анины колени и постукивал пальцами по рулю.

– Прости, если тебе надо домой, то, разумеется, – произнёс он с какой-то натянутой любезностью.

А у подъезда он её поцеловал. Совсем не так, как раньше. Она прежде целовалась и с Никитой, и с тем мальчиком из параллельного класса, имя которого теперь стёрлось из памяти за ненадобностью.

В тот день всё случилось будто впервые.

– Пока? – Аня отстегнула ремень, который мягко проскользил по её груди в распахнутом пальто, и уже оборачивалась к двери, как Святослав взял её левую ладонь и сплёл их пальцы.

Он подтянул её к себе и обвил талию. Она оказалась в его объятиях и зачем-то вцепилась в лацкан пиджака. Свят сперва нежно коснулся её губ, с каждым мгновением усиливая напор, он заставлял отвечать на игру. Его рука скользила по спине, и там, где она останавливалась, пробегал разряд, приносящий жар и холод. Аня осмелела и провела ладонью сперва по его плечу, а потом положила на крепкую шею, погладила большим пальцем угол челюсти, поднялась к скуле, ощущая кожей острую щетину. Свят не остался в долгу, он спустился к её ключице и стал поцелуями прокладывать дорожку наверх. Аня затрепетала, когда он запустил пальцы в её волосы на затылке, при этом лаская губами шею. Она дышала глубоко и часто, новое платье сдавливало грудь. Аня задыхалась, казалось, ещё чуть и воздуха не хватит. Но этого было мало. Святослав вернулся к губам, оставив напоследок лёгкий поцелуй, медленно и бережно отпустил её.

Сколько прошло времени? Аня потеряла счёт. Затуманенным взором она водила по лицу мужчины и пыталась собрать мысли. Ничего не получалось, она просто хотела остаться рядом с ним.

Громко хлопнула дверь подъезда, возвращая Аню в реальный мир.

– Я… Мне…Туда…

– Да.

Святослав не обиделся на несвязный поток местоимений вместо прощания. Она же, вышла из машины на дрожащих ногах, не чувствуя боли от узких туфель, добралась до квартиры, понимая, что в следующий раз не сможет уйти.

Разговор с мамой вышел непростым.

Пару дней спустя, вернувшись с занятий, Аня села за стол на кухне. Мама готовила нехитрый ужин на скорую руку – рис с овощной смесью и сосиски.

– Я хочу рассказать тебе секрет, – Николаева взяла из вазы маленькую карамельку. Эти конфеты никто не ел, они лежали уже бог весть сколько и стали частью интерьера.

– М? Какой?

– Я встречаюсь кое с кем, – начала Аня издалека.

– Да? Чудесно! Как его зовут?

– Святослав.

– Какое интересное древнее имя! – мама обернулась через плечо, не отрываясь от готовки, – Где вы познакомились? Учитесь вместе?

– Нет, он уже… Он бизнесмен.

– Сколько ему лет?

Аня поверхностью кожи почувствовала, как тает энтузиазм в голосе мамы, в комнате будто померк свет.

– Тридцать.

Громко звякнула ложка, упавшая на дно сковороды.

– Та-а-ак… – протянула мама, – Это он, да? Тот, кто подарил тебе такую дорогую игрушку?

– Да, но тогда это ничего не значило!

Мама отошла от плиты и села за стол, подперев голову локтями, она молчала. Аня разворачивала и сворачивала фантик конфеты, не поднимая глаз.

– Он не женат? – спросила мама неожиданно.

– Чего?! – оскорблённо вспыхнула Аня. – Нет, конечно!

– Бывшие жёны? Дети?

Аня яростно замотала головой.

– Хм, интересно…

– Что именно?

– Завидный холостяк твой Святослав. И что, совсем-совсем никаких серьёзных отношений в прошлом?

Аня молча кивнула. Она не спрашивала о подобном, он бы всё равно не рассказал. Судя же по словам Макса, женщины, окружавшие Свята, отличались облегчённым поведением, и планировать бдущее с такими разумный человек бы не стал. К тому же есть ещё одна причина – он скрывал свой дар ото всех, в том числе от себя, и если б не случайность, то Аня бы тоже не узнала о нём, и они никогда бы не сблизились. Но эти аргументы пришлось оставить при себе.

Мама размышляя покусывала щёки и перебирала длинные тонкие пальцы, периодически собирая их в замок.

– Каждый должен набить свои шишки. Ты уже взрослая, Анечка, я не имею права лезть в твою жизнь, я не буду этого делать. Всё же послушай вот что: если человек его возраста, его статуса, за долгое время не завёл мало-мальски стабильных отношений, то, скорее всего, они ему не нужны. Есть такие люди – ветреные, непостоянные: они быстро влюбляются и быстро остывают – это стиль жизни. У тебя же первый опыт со взрослым искушённым мужчиной. Подожди, не перебивай. Я знаю, что любовь – очень светлое и сильное чувство, но прошу, заклинаю, моя родная, не теряй головы. Будь аккуратна, он намного старше и не нашего социального круга.

– Он хороший, правда, – пискнула Аня, выронив карамельку.

– Конечно, ты бы не выбрала плохого, – мама попыталась убрать с лица тревогу и волнение, но ничего не вышло. – Ещё один вопрос. Твоё недавнее похищение связано со Святославом?

Ане поплохело. Мать смотрела не мигая, считывая движения и выражение лица, зная своего ребёнка, она бы моментально вскрыла ложь.

– Косвенно… – расплывчато ответила Аня, отведя глаза.

– Я так и знала! – воскликнула мама и спрятала голову в ладони. Она просидела так с минуту, а после хрипло произнесла: – Дочка, это не звоночек – это набат! Что бы сказал отец…

– Пожалуйста, не надо…

Аня долго убеждала маму, что всё в прошлом, дескать, Свят приставил охрану, он всегда рядом и так далее. Мама в конце сдалась, сделала вид, будто поверила, однако климат в семье с тех пор попортился.

На ужин им достался подгоревший рис и переваренные сосиски, но никто не заметил вкуса испорченной еды.

Аня смотрела, как по стеклу катятся капли дождя, чуть подсвеченные уличным фонарём. Мрак осени подбирался всё ближе, принося сырость и темноту. В пустынном дворе деревья медленно покачивали ветвями, баюкая последние листья. Ни души. В это время года Николаева была склонна впадать в меланхолию, которая не обошла стороной и теперь: в груди горело пламя, а холодная рука сжимала горло. Только что это за чувства? Она не могла разобраться.

В квартире раздался звонок. Аня убрала голову от стекла и прислушалась.

– Нет, мы ничего не заказывали. Должно быть, какая-то ошибка! – громко говорила мама, открывшая дверь.

– Доставка на имя Анны Николаевой.

Аня выбежала из комнаты, цепляя углы.

В дверном проёме стоял курьер с огромной розовой коробкой, перевязанной белой лентой.

– Что это?

– Вы Анна? – спросил посыльный, лукаво улыбаясь.

– Да.

– Это вам!

Он поспешил всучить свой груз маме, поклонился и побежал вниз по лестнице.

– Тяжёлая какая! – возмутилась родительница, – Подарок от Святослава?

Аня кивнула и забрала коробку, расположив её на кухонном столе, развязала ленты и откинула крышку. Мама стояла рядом, помешивая остывший кофе и с любопытством поглядывая через плечо дочери. Внутри оказалась композиция из экзотических фруктов и орхидей. Сверху лежал конверт.

Мама присвистнула:

– Удовольствие в половину моей зарплаты.

Аня аккуратно отцепила конверт и заглянула внутрь, содержимое вызвало замешательство. Она вытащила на свет пластиковую карту, переливающуюся золотом, прочитала надписи – это уже серьезная проблема.

Разобраться с этой трудной задачей мог только один человек. Аня побежала за телефоном, надеясь, что спаситель не будет занят в воскресенье.