Потанцуй со мною, месяц

Глава 28

Марк

— Да-ашка, ты меня завтраком кормить будешь?

Горячий поцелуй в плечо, и щипок за попу, от которого она с визгом подлетела на кровати.

— Чего тебе, охальник? — пробурчала сердито, растирая пострадавшее место.

— Как чего? У тебя мужик от голода умирает. А я, между прочим, ослаблен ранениями, полученными в боях за честь дамы своего сердца.

Я отодвинул ее руку и лизнул покрасневшее место на красивой попе:

— Давай пожалею, моя сладкая.

— Жалей! — она плюхнулась на живот, оттопырила круглую пятую точку, и потребовала:

— Скорее жалей, а то она пострадала от действий одного озабоченного маньяка.

А я опять завис над восхитительными, с наивными ямочками, полушариями, понимая, что сейчас снова начну их лапать. Надо же, Даша так сильно похудела, но попа все равно круглая и аппетитная. Моя радость.

Я провел пальцем по покрасневшему месту, поцеловал и прижался к нему лбом:

— Дашка, как ты могла бросить меня, дурочка такая?

Она дернулась и, отпихнув меня, перекатилась на спину. Мгновенно закуталась в одеяло и, сердито сопя, уставилась в стенку.

Вздохнув, я вместе с одеялом подтащил ее к себе, обнял за напряженные плечи и, пристроив ее голову себе на ключицу, потребовал:

— Рассказывай, зачем ты прислала мне то сообщение?

Она долго молчала, потом выдавила:

— Ты уехал и пропал… Что я должна была думать и делать?

— Например, позвонить мне? — предположил я.

— Я бы, может, и позвонила. Но с твоего номера меня набрала твоя любовница Анжелика и объяснила мне…

Дашка замолчала и опять уставилась на стенку.

— Ну? — я встряхнул ее, уже догадываясь, как все вышло.

— Твоя подруга мне сообщила про ваши с ней отношения. Про то, где место для таких, как я, и на каких мужчин мне стоит обратить внимание. Еще прислала фото, датированное вчерашним числом, где вы с ней на каком-то крутом приеме.

После я набрала в интернете твое имя, поняла, кто ты, и… где мое место относительно тебя. А ты так и не позвонил...

Даша с таким трудом произносила каждое слово, что я почти физически чувствовал ее боль. Моя бедная девочка, зашуганная жизнью и своим недоноском — бывшим мужем, убившем в ней всякую веру в свою привлекательность. Ну и с Анжеликой мне тоже придется поговорить…

Я прижал свое расстроенное чудо покрепче и, тихонько целуя в макушку, спросил:

— Так ты написала мне сообщение, что уходишь от меня, чтобы гордость свою сохранить? Вроде, это ты сама меня бросила, а не я тебя?

Она повздыхала, а потом кивнула:

— Глупо, да? Но тогда мне казалось, что это поможет мне выжить и хоть как-то поддержать себя. Я взяла билет на самолет домой, и перед самым взлетом отправила тебе это сообщение. А после выкинула сим-карту, и… И все.

— И все, — повторил я, не зная ругаться или смеяться, оттого что все так глупо получилось. И рычал от злости на самого себя, что потерял целый год, который мог бы провести рядом с ней.

Мы помолчали, а потом я заговорил:

— Наверное, на твоем месте я поступил бы так же — сделал все, чтобы сберечь свое достоинство. Я увидел твое сообщение только через месяц: открыл неотвеченные и чуть не сдох, когда прочитал. Думал, шутка такая. Начал тебе звонить и…

— Абонент вне зоны доступа, — проговорила Даша и вскинула на меня глаза:

— Откуда у тебя этот шрам, Марк? С тобой случилось что-то страшное?

Я ухмыльнулся:

— Не страшнее твоего сообщения, Даша.

— Чем ты занимался этот месяц, пока не прочитал его? — снова требовательно спросила, привстав на руках и шаря по моему лицу глазами.

Я опять притянул ее к себе, обнял и вернул ее голову на свое плечо:

— Один придурок решил, что хочет забрать себе мой бизнес, и нанял других придурков, которые обстреляли мою машину по дороге из аэропорта.

Я помолчал, дожидаясь, пока в ушах стихнет визг пуль, выворачивающий душу скрежет сминающегося металла и стоны зажатого рулем водителя, которому пробило грудную клетку. И липкий страх, что сейчас придут и добьют, накрывший меня перед тем, как потерял сознание. Не подошли и не добили… Действительно, придурки.

— Я провел в искусственной коме примерно три недели. Потом еще реабилитация. А шрам — ерунда. Кусок металлической обшивки автомобиля прошелся по лицу острым краем. Просто надо обратиться к пластическим хирургам, и они все уберут.

— Но, говорят, мужчин шрамы красят. Так что я еще подумаю и, может быть, оставлю его, — пошутил я. — Как думаешь, он придает мне мужественности?

Она подняла ко мне лицо с тусклыми глазами:

— Ты снился мне. Почти каждую ночь. Я иногда даже спать боялась ложиться — знала, что весь следующий день мне будет больно из-за моих снов.

— Неужели это были не эротические сны, Дашка? — я попытался улыбнуться. — Ты мне всегда снилась только в таком виде.

— Как ты меня нашел, Марк? — она по-прежнему не сводила глаз с моего лица. — И зачем начал искать, если думал, что… что всё? Что я тебя бросила.

— Найти было не проблемой. Ты, конечно, успешно замела следы: закрыла все аккаунты в соцсетях, жила без прописки, даже телефонный номер не регистрировала на свое имя, Даша — партизанка.

Но у меня есть служба безопасности. Когда я понял, что больше без тебя не могу, то решил, что должен отыскать и спросить, почему… И может, тогда мне стало бы хоть немного легче жить.

— Что «почему»? — она даже рот приоткрыла, слушая меня.

— Почему ты разлюбила меня, Даша. Вот это хотел спросить, — я начал злиться.

— Нет. Нет, — она помотала головой, все так же не отводя от меня свои глаза-блюдца.

Глаза, родом из моего прошлого, которые я почти сразу узнал, когда встретил прошлым летом на пляже маленькой гостиницы в Абхазии. Точно узнал, когда услышал ее имя — Даша Александрова.

Девочка, которую почему-то так и не забыл, и словно ждал все эти годы. Которая все-таки пришла ко мне. Обрушила мою жизнь, забрала сердце. Пробралась под кожу, в вены, и, сама того не ведая, отомстила за свою детскую обиду. Да еще как отомстила — почти полтора года сплошной боли в душе.

— Как я могла тебя разлюбить, ты что, Марк? — услышал ее шепот и подцепил пальцем кулончик на цепочке, который сам сделал для нее и подарил в день рождения. Сразу его заметил на ее шейке, когда вчера увидел в кабинете Петра.

Увидел и кулончик, и взгляд, которым она смотрела на меня — словно я один-единственный мужчина во всей вселенной, а остальные не в счет.

Тогда я точно понял, что для меня еще ничего не закончилось, и ничего не потеряно. Что я смогу жить и дальше, потому что мне нужно всего - навсего снова поймать ее, это ускользающее от меня видение. Просто поймать и уже никуда не отпускать.

Дашка завозилась у меня на груди, тыкаясь в нее носом, и кажется, пытаясь не плакать. И от этого её движения по телу опять разлилось огненное желание.

— Тогда спасай меня, — я намотал ее волосы на ладонь, потянул к своему паху и попросил:

— Сделай мне хорошо, моя Даша.

— Тебе сегодня уже столько раз было хорошо.., — зарозовела моя красавица. Засмущалась, но послушно поползла к моим бедрам.

Я откинул голову и прикрыл глаза, предвкушая, как сейчас меня коснутся ее мягкие губы, и шаловливый язычок пройдется по всей длине ствола. Затем к ним добавятся ее робкие пальчики. И я буду улетать от ее не очень умелых, осторожных, сводящих с ума прикосновений.

Потом, когда она немного освоится и станет действовать уже увереннее, я начну помогать ей. Сам двигать бедрами, наматывая ее волосы на руку, направляя, надавливая ладонью, потому что так ей спокойнее. И она станет с удовольствием двигаться, уверенная, что мне нравится.

И когда я начинаю глухо материться, потому что уже нет сил терпеть эти сводящие с ума скольжения по моему члену, то с силой давлю на ее затылок, заставляя взять глубже, еще глубже, и рычу на нее.

Но она не пугается. Только поднимает на меня глаза и, не отводя взгляда, берет меня глубоко и неожиданно умело. Ровно так, как надо.

Так, что я только и могу, что бурно кончить ей в рот, с наслаждением наблюдая, как она жмурится. Дергает горлом, и ее тело начинает дрожать и выгибаться в спазмах накатившего и на нее оргазма.

И я тоже замуриваю глаза, чтобы хоть как-то пережить это счастье, снова спрашивая себя - как я мог так долго жить без тебя, моя Даша...