Потенциал

Айзек Азимов
Потенциал

Надин Триомф в очередной раз (в десятый, не меньше) проверила длинный список символов. Она и не рассчитывала, что сможет найти то, чего не обнаружил Мультивак, но это было так по-человечески.

Потом Надин передала лист Бэзилу Северски.

— Порядок совершенно другой, Бэзил, — сказала она.

— Ага, я заметил, — мрачно ответил Бэзил.

— Кончай ворчать. Это ведь хорошо. До сих пор Мультивак выдавал лишь вариации на тему. А сейчас мы получили нечто новенькое.

Бэзил засунул руки в карманы лабораторного халата, качнулся на стуле и уперся спиной в стену. Пальцы наткнулись на бедро и ощутили неприятную мягкость. «А я, похоже, толстею…», — подумал Бэзил. Мысль об этом не слишком радовала.

— Мультивак способен выдавать только ту информацию, которую мы ему изначально сообщаем, — буркнул он. — А базовые условия для телепатии неизвестны нам самим.

Надин нахмурилась. Неврологией занимался Бэзил, но именно она написала программу для Мультивака, при помощи которой отслеживались генные структуры, имеющие потенциальную склонность к телепатии.

— Сейчас у нас есть два различных сочетания генов, и мы можем выявить — во всяком случае, попытаться это сделать — общие факторы, которые, в свою очередь, приведут нас к определению этих самых базовых условий, — сказала она, уходя в защиту.

— Теоретически — да, но теоретизировать мы можем до бесконечности. Если Мультивак будет работать с прежней скоростью, то за все оставшееся время существования нашего Солнца как функционирующей звезды он не успеет рассмотреть и малой доли существующих структурных вариаций генов. Не говоря уже о модификациях, определяемых их порядком в хромосомах.

— Но нам может просто повезти.

Подобные споры — оптимистические прогнозы против пессимистических — они вели не раз и не два. Отличались только детали.

— Повезти? Еще не изобретено слова, описывающего бы ту невообразимую удачу, которая нам потребуется. Хорошо, допустим, нам повезло. Очень повезло. У нас на руках аж целый миллион различных генетических кодов, говорящих о склонности человека к телепатии. Но тут возникает следующий вопрос: какова вероятность того, что у ныне живущего человека есть такая последовательность генов или нечто близкое к ней?

— Ну, можно ведь произвести модификации… — парировала Надин.

— Да неужели? Для этого уже изобретены какие-то особые процедуры? Ну, чтобы как-то модифицировать человека, который, согласно утверждениям Мультивака, потенциально предрасположен к телепатии?

— Но такие процедуры могут появиться в ближайшем будущем. Главное — чтобы Мультивак продолжал работать, фиксируя генетический код каждого новорожденного…

— Нет, есть еще кое-что главное, — перебил Бэзил. — Главное — чтобы Генетический Совет продолжал поддерживать программу. И чтобы мы по-прежнему имели доступ к Мультиваку. И чтобы…

Именно в этот момент их спор прервал Мультивак, выдав еще одну распечатку. Бэзил ошеломленно воззрился на нее.

— Глазам своим не верю… — только и смог выдавить он.

Рутинное сканирование Мультиваком зарегистрированных генетических кодов ныне живущих людей вдруг выдало результат, который соответствовал ранее разработанному образцу с высоким потенциалом к телепатии. Более того, результат не просто соответствовал, он полностью с этим кодом совпадал.

— Глазам своим не верю… — пробормотал Бэзил.

— Мы получили полное совпадение, — радостно откликнулась Надин. В борьбе с постоянным пессимизмом Бэзила ей приходилось все время занимать противоположную сторону, сторону необоснованной веры. Но сейчас Надин праздновала победу. — Мужской пол. Возраст пятнадцать лет. Имя Роланд Уошмен. Еще совсем ребенок. Плейнвью, Айова. Американский регион.

Бэзил уставился на генетический код Роланда, выданный Мультиваком, и сравнил его с кодом из теоретических выкладок.

— Нет, я не верю… — снова пробормотал он.

— Однако вот оно, лежит перед тобой.

— Ты знаешь, какова вероятность такого совпадения?

— И тем не менее код у тебя перед глазами. Вселенная существует триллионы лет. Вполне достаточно времени, чтобы случились самые невероятные совпадения.

— Нет, такого просто не может быть. — Бэзил попытался взять себя в руки. — Айова входила в те территории, которые мы изучали на предмет телепатического присутствия, но ничего там не обнаружили. Конечно, диаграмма показывает лишь потенциал к телепатии…

Бэзил предложил не спешить. Да, Генетический Совет считал телепатию одним из важнейших даров, доступных человечеству, и людей, обладающих ею, следовало разыскивать наряду с музыкальными гениями, а также с теми, кто устойчив к скачкам гравитации, не подвержен-раковым заболеваниям, обладает математической интуицией и так далее, и тому подобное (всего более нескольких сот особых способностей), однако… Популярностью в народе телепатия не пользовалась.

Каким бы удивительным ни казалось умение «проникать в чужой разум», у многих людей подобные перспективы не вызывали энтузиазма. Мысли оставались одним из главных бастионов частной жизни, и без борьбы этот бастион не сдадут. Любое недоказанное документально утверждение об открытии телепатии тут же будет опровергнуто.

Вот почему Бэзил отверг предложение Надин сразу же встретиться с юношей.

— О да, — пробормотал он, — мы заявим о том, что нам удалось найти телепата, и Совет тут же направит по его следу представителей властей, дабы опровергнуть наше заявление и разрушить наши научные карьеры. Сначала нужно постараться побольше о нем узнать.

Разочарованная Надин могла лишь утешать себя мыслью о том, что в компьютеризированном обществе каждый человек с момента зачатия оставляет за собой великое множество самых разных следов и что всю эту информацию можно собрать быстро и без особых усилий.

— Хм-м-м, — заметил Бэзил, — а в школе у него особых успехов нет.

— Эго может оказаться хорошим знаком, — ответила Надин. — Телепатические способности отнимают существенную часть ресурсов мозга, оставляя мало свободных участков для абстрактного мышления. Возможно, именно по этой причине телепатия и не получила развития у людей. Низкий интеллект мешал таким особям выживать.

— Однако он вовсе не idiot savante[1]. Просто обладает способностями ниже среднего.

— Возможно.

— Замкнутый. С трудом заводит друзей. Скорее одиночка.

— Очень подходит, — взволнованно сказала Надин. — Любые ранние проявления телепатии должны пугать, огорчать и сердить окружающих. Подросток, не имеющий жизненного опыта, мог случайно, без какого-либо злого умысла раскрыть чужие планы, за что его почти наверняка били сверстники. Естественно, он должен был уйти в себя.

Они довольно долго изучали полученную информацию, пока Бэзил не сказал:

— Ничего! О нем почти ничего не известно; у нас нет никаких оснований считать, что он телепат. Нет даже указаний на то, что его считают «странным». На него попросту не обращают внимания.

— Совершенно верно! Реакция окружения вынуждает его с ранних лет скрывать свои телепатические способности, а позднее — избегать ненужного внимания. Просто удивительно, как все сходится.

Бэзил с неудовольствием посмотрел на Надин.

— Ты во всем видишь романтическую сторону. Послушай меня! Ему пятнадцать, а это немало. Предположим, он родился с некоторыми телепатическими способностями и научился их скрывать еще с младых ногтей. В таком случае его дар давно атрофировался и исчез. Это самое вероятное развитие событий, ведь в противном случае, останься он полным телепатом, его способности не могли не привлечь внимания. Он бы так или иначе проявил себя.

— Не согласна, Бэзил. В школе он предоставлен самому себе и старается лишний раз не высовываться…

— Вот именно! Л кем бы стал умник телепат, да еще и мальчишка? Козлом отпущения!

— Но я же сказала! Он знает, какие опасности ему грозят, и старается держаться подальше от детей и взрослых. Летом работает помощником садовника, что позволяет ему избегать больших скоплений людей.

— Однако он встречается с тем же садовником, и с работы его до сих пор не выгнали. Пацан уже третье лето подряд там работает, а если бы он был телепатом, садовник наверняка постарался бы от него избавиться. Очень близко, но мы вытянули пустышку. Опоздали. Нам нужен новорожденный ребенок с таким же генетическим кодом. Вот в таком случае у нас есть шанс — может быть.

Надин провела рукой по своим редеющим светлым волосам и устало вздохнула.

— Ты сознательно отказываешься браться за решение проблемы, отрицая сам факт ее существования. Почему бы нам не поговорить с садовником? Если ты согласен отправиться в Айову, я даже готова оплатить самолет. Тебе не придется брать деньги из финансирования проекта, если именно это тебя беспокоит.

Бэзил вскинул руку.

— Нет-нет, проект может себе это позволить, но вот что я тебе скажу. Если мы не найдем у парня никаких следов телепатических способностей, ты поведешь меня в ресторан. По моему выбору.

— Договорились, — сразу согласилась Надин. — Ты даже можешь пригласить жену.

— Ты проиграешь.

— Мне все равно. Главное — не опускать руки раньше времени.

Садовник не испытывал ни малейшего желания общаться. Он видел в двух незваных гостях представителей правительства и заранее относился к ним настороженно. Даже когда они назвались учеными, это ничего не изменило. А после того, как Надин начала задавать вопросы о Роланде, ответы стали и вовсе враждебными.

— Почему вас интересует Роланд? Он что-нибудь натюрил?

— Нет-нет, — улыбнулась Надин, пытаясь завоевать симпатию садовника. — Он может получить грант на продолжение образования, вот и все.

— Какого еще образования? В садовом деле?

— Мы сами еще точно не знаем.

— В земле он копаться умеет, а больше Роланд ни на что не пригоден. Но лучшего помощника у меня не было. Ему ничему не нужно учиться.

Надин одобрительно оглядела теплицу и ровные ряды растений снаружи.

— Это все его рук дело?

— Именно, — сказал садовник. — Без него я бы не справился. Но больше он ничего не умеет.

— А почему вы так считаете, сэр? — вмешался Бэзил.

— Он не слишком умен. Однако у него есть талант. Он что угодно может вырастить.

— А вы не замечали в нем никаких странностей?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, чего-нибудь необычного… Непривычного…

— Такие хорошие садовники встречаются редко, в этом паренек действительно необычен. Но я не жалуюсь.

— И ничего больше?

— Ничего. А что вас интересует, мистер?

— Я и сам точно не знаю, — ответил Бэзил.

Вечером того же дня Надин сказала:

— Нужно понаблюдать за мальчиком.

— Зачем? Что из услышанного нами придало тебе надежды?

— Предположим, ты прав. Предположим, его телепатические способности атрофировались. Но все равно что-то ведь могло остаться.

— И что с того? Зачатки телепатических способностей вряд ли произведут сенсацию. И доказательств мы все равно не добудем. Целое столетие люди этим занимаются. Начиная с Райна[2] и иже с ним.

— Даже если мы не сумеем представить миру доказательства, что с того? А мы сами? Для нас-то важно получить доказательство утверждению Мультивака, который пришел к выводу, что обладатель подобного генетического кода обладает потенциальными способностями к телепатии. Если это так, то твой теоретический анализ и моя программа верны. Разве ты не хочешь устроить проверку своим теориям и найти им подтверждение? Или боишься, что этого не произойдет?

— Ничего я не боюсь. Просто жаль времени, потраченного зря.

— Я прошу тебя сделать лишь один тест, не больше. Послушай, нам все равно нужно повидать его родителей, чтобы задать им несколько вопросов. Они ведь знали Роланда, когда он был еще совсем ребенком и обладал телепатическими способностями в полной мере. А потом мы попросим разрешения на тест со случайными числами. Если у Роланда ничего не получится, на этом закончим. И не станем больше терять время.

Родители Роланда оказались людьми флегматичными и не сообщили ничего интересного. Они выглядели такими же заторможенными и замкнутыми, каким, судя по отзывам, был сам Роланд.

Нет, когда их сын был совсем малышом, они не замечали в нем ничего странного. Сильный, здоровый и трудолюбивый мальчик, который зарабатывает летом хорошие деньги, а в остальное время исправно посещает школу. И у него никогда не было никаких проблем с полицией.

— А можно, мы устроим ему тест? — спросила Надин. — Простой тест?

— Зачем? — удивился отец. — Я не хочу, чтобы его беспокоили.

— Это государственная программа. Мы тестируем пятнадцатилетних мальчиков по всей стране. В целях улучшения системы образования.

Уошмен покачал головой.

— Я не хочу, чтобы моего мальчика дергали понапрасну.

— Кстати, вам следует знать, что за каждый такой тест мы выплачиваем по двести пятьдесят долларов, — намекнула Надин. На Бэзила она старалась не смотреть: и так знала, что губы его сейчас превратились в две тонкие гневные полоски.

— По двести пятьдесят долларов?

— Ага, — кивнула Надин, продолжая давить. — Тест отнимает некоторое время, и правительство считает нужным оплачивать его.

Уошмен бросил быстрый взгляд на жену, и та кивнула.

— Ну, если мальчик не против, то и мы возражать не станем… — пробормотал он.

Роланд Уошмен был высоким пареньком, хорошо сложенным для своего возраста, но от его сильного тела никакой угрозы не исходило. Доброжелательный, с темными спокойными глазами, которые внимательно смотрели на мир с загорелого лица.

— И что я должен делать, мистер? — спросил он.

— Эго очень просто, — ответил Бэзил. — У тебя будет небольшое устройство с написанными на нем цифрами от нуля до девяти. Всякий раз, когда загорается красный огонек, тебе следует нажимать на одну из цифр.

— На какую, мистер?

— А на какую захочешь. Достаточно нажать один раз, и огонек погаснет. А после того как огонек загорится снова, нужно нажать на другую цифру, и так далее, пока огонек не перестанет загораться. Леди будет делать то же самое. Мы с тобой сядем на противоположных сторонах стола, а леди займет место за маленьким столиком, спиной к нам. Главное — не думай. Просто нажимай на первую попавшуюся цифру.

— Но как можно нажимать, не думая, мистер? Тут обязательно нужно подумать.

— Возможно, у тебя появится какое-то предчувствие… Скажем, тебе захочется нажать на восемь или на шесть. Или на какую другую цифру. Один раз ты нажмешь два, второй — три, а третий — девять или еще раз два. Как пожелаешь.

Роланд немного поразмыслил, а потом кивнул.

— Я попытаюсь, мистер. Надеюсь, это не займет много времени, поскольку я не вижу никакого смысла в таком занятии.

Бэзил незаметно поправил наушник в левом ухе, после чего бросил на Роланда быстрый взгляд. Голос в левом ухе прошептал:

— Семь.

И Бэзил подумал: «Семь».

На устройстве Роланда и на аналогичном устройстве Надин загорелся огонек, и оба нажали какую-то из цифр.

Так и продолжалось: 6, 2, 2, 0, 4, 3, 6, 8…

Наконец Бэзил сказал:

— Достаточно, Роланд.

Они отсчитали отцу Роланда пять банкнот по пятьдесят долларов и отбыли.

Зайдя в номер мотеля, Бэзил привалился спиной к стене. Разочарование боролось в нем с удовлетворением: «Ну, я же тебе говорил!»

— Абсолютно ничего, — сказал он. — Нулевая корреляция Компьютер генерировал серию случайных чисел, Роланд делал то же самое, и серии не имели ничего общего. Он ничего не сумел извлечь из моего мыслительного процесса.

— А если, — предположила Надин с угасающей надеждой, — он все-таки прочел твои мысли, но умело это скрыл?

— Ты и сама понимаешь, что это не так. Если бы он сознательно нас обманывал, его промахи были бы слишком осознанными. Его несовпадения противоречили бы закону вероятности. Кроме того, ты также генерировала серию чисел, и у тебя не было возможности читать мои мысли, а он не мог читать твои. С двух сторон его атаковали две различные серии чисел, но в обоих случаях мы получили нулевую корреляцию — как позитивную, так и негативную. Это невозможно сымитировать. Мы должны признать неоспоримый факт — он не обладает даром телепатии, удача от нас отвернулась. Конечно, мы будем продолжать поиски, но вероятность того, что мы наткнемся на нечто похожее…

Он безнадежно пожал плечами.

Роланд стоял во дворе и смотрел вслед уходящим Бэзилу и Надин. Наконец их машина укатила прочь.

Он был напуган. Сначала они поговорили с его боссом, потом с родителями… Он уж думал, что его вычислили.

Но как? Нет, это было абсолютно невозможно. И все же почему они проявили к нему такой интерес?

Этот тест с набором чисел его встревожил, хотя он сначала не понимал его сути. Лишь потом догадался. Судя по всему, они решили, что он способен слышать человеческие голоса у себя в голове. И пытались проверить это на числах.

Разумеется, у них ничего не вышло. Откуда он мог знать, что они думают? Он никогда не знал, что думают люди. Не умел слышать их мысли. Никогда!

Роланд тихо рассмеялся. Люди всегда думают только о себе. Человек — вот что главное, все остальное вторично.

А затем в его голове прозвучал тонкий пронзительный голосок:

«Когда?.. Когда?.. Когда?..»

Роланд повернул голову. Он знал, что к нему летит пчела. Но слышал он не пчелу — с ним говорил улей.

Всю свою жизнь он слышал мысли пчел, а они могли слышать Роланда. Это было замечательно. Они опыляли его растения, но никогда не употребляли их в пищу, поэтому все, к чему бы он ни прикоснулся, так замечательно росло.

Вот только они хотели большего. Хотели иметь вождя; кто-то должен был сказать им, как оттеснить в сторону человечество. Роланд размышлял на эту тему. Одних пчел было мало, но что, если поговорить с другими животными? Если научиться слышать их всех? Получится ли?

Пчел он слышал без труда. Как и муравьев. Они обладали коллективным разумом. А недавно он научился слышать ворон. Раньше он не мог с ними общаться. Также потихоньку он начал различать мысли домашнего скота, хотя там нечего было особо различать.

Кошки? Собаки? Жуки и птицы?

Что тут можно сделать? Как далеко он сумеет зайти?

Учитель однажды сказал ему, что он не использует весь свой потенциал.

«Когда?.. Когда?.. Когда?..»— думали пчелы.

«Еще рано… Еще рано… Еще рано…» — думал в ответ Роланд.

Сначала он должен достичь своего потенциала.