Поток

Глава 2. Дорога на юг

Мы укрыли бабушку Аню пледом, а сами потихоньку выбрались на свежий воздух. Позади, после окончания участка объездной дороги остался наш город, весь в дымах от пожаров. Стоим, ни одной души вокруг, ни привычного шума от проезжающих машин. Полная тишина не радует, а угнетает.

На моих часах 9-25, у меня командирские, с механическим приводом.

— Андрей, давай отгоним машину ниже, — говорю, — вон там есть съезд с насыпи…

— Думаешь так будет лучше? — отвечает он.

— Да, надо подстраховаться, на всякий случай. Будем отдыхать, сделаем перекус, мы ведь не позавтракали утром. Мой легкий завтрак перед выездом на природу не считается. Оба мы, конечно, при этом думаем о вероятности попасть под ударную волну после нанесения ядерного удара по городу. Он точно попадает в список объектов для нападения. Видел такой список на службе, а где именно, не помню.

Брат аккуратно съехал с дорожной насыпи. Как только машина остановилась, наша бабушка проснулась. Точнее, не проснулась, а открыла глаза.

— Бабушка, как чувствуешь себя? — спрашиваю.

— Что хорошо, не могу сказать, — отвечает. — Чувствую себя удовлетворительно. — Вот что значит, бывшая докторша…

— Давайте позавтракаем, и будем думать, что делать дальше — даю им установку. Никто опять не возражает.

Разместились на траве у машины, бросили на траву одеяло, достали бутерброды и воду. Сначала поедим, на пустой желудок говорить не тянет. Поели. Вижу, что всех немного отпустило, сейчас время для нас как будто немного замедлило свой бешеный бег.

Все успокоились немного…

Начинаю говорить первым:

— Дорогие мои, говорить о том, что случилось, и почему мы остались живы, предлагаю позже, когда решим основные проблемы. И не сегодня.

— Куда дальше путь держать будем, внуки? — вставляет свое слово бабушка.

— Первая моя мысль состоит в том, — начинает Андрей, — что примерно через сутки начнет сказываться процесс разложения трупов. Поэтому нам необходимо срочно определиться с местом нашей дальнейшей дислокации, в кратчайшие сроки добраться туда, все почистить. Позднее это будет сложно сделать без соответствующей экипировки. Либо это не потребуется, если выйдем из зоны поражения…

— А какая твоя вторая мысль будет? — Значит бабушка немножко ожила и отошла, раз иронизирует в своем стиле.

— Вторая мысль о качестве жилья и места, которое надо правильно выбрать… — продолжает он. — Нужно исходить из самого негативного варианта событий. А именно, что в этом месте придется прожить минимум год. Такой срок необходим для разложения трупов, потом перемещаться и заходить в населенные пункты будет возможно без специальной защиты.

— Хорошо сказал об этом… — это я прерываю брата, а что третье?

— Третья и последняя пока мысль — о коммунальных аспектах жилья. Если не выберемся из зоны поражения, то электричества и газа не будет, а зимой необходимо организовать отопление. Еще одна проблема — вода. Необходимо иметь максимально возможный источник чистой воды, поверхностный или подземный.

— Так, главные качества места жилья определил верно, — отвечаю брату, — а ты, бабушка Аня, что скажешь по этому поводу?

— А продукты где будем брать? Ведь кушать хочется всегда… — подсказала она, пропустив при этом первую часть известного высказывания по поводу еды. Понимает, что будет не к месту сейчас.

— Хорошо, давайте я продолжу. Нужно найти место, до которого мы сможем добраться за сегодняшний день. Лучше всего под это место подходит Кавказ. Не Большой Кавказ, а та его невысокая часть — примерно от Туапсе до Анапы. Предлагаю искать его — или на побережье Черного моря, или немного дальше от него, в горах. Но в горах будет сложнее передвигаться и добывать все необходимое. Если рассчитывать на год пребывания, то там не будет проблем с отоплением жилья.

Потом добавил еще:

— Конечно, если мы проедем на юг и выберемся из зоны поражения, встретим людей, все наши планы радикально поменяются, но сейчас давайте исходить из самых неблагоприятных условий…

— Хочу на берегу Черного моря, — сказала бабуля…

— Лучше сразу посмотреть те места, которые мы знаем — сказал брат. — У меня с собой карты Краснодарского края и Ростовской области.

— Давайте, поищем в местах, которые мы знаем хорошо, — говорю. — Лично у меня два таких места на уме. Первое это Абрау-Дюрсо, а второе — в районе поселков Джанхот или Прасковеевка. Предлагаю выбирать там, если у вас нет других вариантов.

Андрей быстро принес карту Краснодарского края, и мы начали поиски. Сначала смотрим вокруг поселка Дюрсо и лагеря ЮФУ «Лиманчик». Оба места мы с братом знаем хорошо. Добраться в эти точки сможем, с большой вероятностью, до вечера, а в нормальных условиях на это нам бы хватило пяти часов.

Так, смотрим карту еще… На мой взгляд все, что на запад от поселка Дюрсо до Анапы, не имеет смысла рассматривать как убежище. Горы здесь не высокие, Кавказский хребет плавно понижается от Новороссийска к Керченскому проливу, питание речек и ручьев с невысоких гор — слабое. А нам нужно найти такой водосбор, который не будет подвергаться загрязнению выше нашего жилища. Все населенные пункты: Сукко, Большой Утриш, Малый Утриш — достаточно большие, и мы не сможем их почистить за сутки-трое. И поселок Дюрсо тоже отпадает по этой причине.

Смотрю на карту, и все эти мысли проговариваю вслух, для Андрея. От него возражений по ходу моего рассуждения нет. Сама база ЮФУ расположена обособленно, по размерам также подходит, но нет речки или ручья, а выше находится озеро Абрау, причем с достаточно плотной застройкой по берегам. Получим проблемы с чистой водой. Все остальное вплоть до Новороссийска нам не подходит — населенные пункты велики.

— Здесь, кроме Лиманчика ничего подходящего не вижу… — Андрей подводит промежуточные итоги.

— Давай дальше смотреть второй участок. От Дивноморска до Джубги есть интересные места, далее от Джубги и до Туапсе — все места плотно заселены, хотя речки есть. А далее от Туапсе — железная дорога по берегу, и далеко ехать, хотя есть интересные места…

— Например, Назарова Щель, — вставляет Андрей. — Но я думаю, учитывая ответственность выбора и последствия ошибки при выборе места — давай смотреть места, которые мы знаем.

— Правильно говоришь! Если не сможем очистить все вокруг от трупов за сегодня, и завтра, потом я даже и не знаю… Джанхот предлагаю рассмотреть в первую очередь, там и речка без застройки у берегов уходит в горы. Только в поселке придется очень много поработать. Хотя нет, дома есть выше, вдоль реки. И дорога вдоль реки идет, но вариант все равно неплохой. Хорошая бухта, защищена с двух сторон. Плав средства там найдем, и продукты в магазинах.

Вспоминаю, как мы с родителями были в первый раз в Дивноморске. Мы еще учились в школе, в младших классах, и поселок в те времена не был так застроен. Мы приезжали туда на отдых каждый год, вплоть до смерти родителей. При каждом посещении Дивноморска обязательно ездили на машине в Джанхот и Прасковеевку. Ходили по берегу к скале Парус, делали остановки по дороге и гуляли в лесу.

«Так, что это я отвлекаюсь», — думаю. — «Сейчас не время и не место для этого…»

— Там по левому берегу речки расположены базы, и дома идут вверх, в гору. Там я гулял — сказал Андрей, — но в самой долине у бухты довольно плотная застройка, везде асфальт. Не уверен, что нам там будет хорошо. Хотелось бы что-нибудь поменьше и более дикое.

— Тогда давай посмотрим на еще два места — говорю, — в них я был во время летней практики в училище. Давай посмотрим на Прасковеевку. Она расположена на речке Джанхот, ниже по ней в сторону моря — базы. Сами места вплоть до берега моря не подходят. Вдоль реки много достаточно много домов, и мы не сможем в короткие сроки все там очистить для жилья. Но есть одно препятствие…

— Но правее по берегу моря есть территория правительства РФ. Видишь — дорога возле Прасковеевки уходит влево?

— На этом месте раньше была застава, — бабушка до этого слушала нас и не вмешивалась, а сейчас вставила свое слово.

— Да, теперь вокруг резиденции бетонный забор, но я знаю два места дальше, к которым возможно проехать. И наша машина это позволяет, — смотрю на теперь уже наш джип.

— Так вот, если ехать по этой дороге, и огибать резиденцию слева, то дорога приведет нас к речке Азмашах, потом вдоль нее прямо к морю. Справа будет резиденция, а прямо выход к морю у устья речки. Немного в стороне, метров двести, вот здесь на карте — площадка на склоне и дома за забором. Там есть еще грунтовые дороги вдоль моря, которые ведут еще к отдельным зданиям, но это можно будет посмотреть позднее, потому что с водой не понятно.

— И что, там не потребуется много работать на «очистке», как вы про это говорите? — спросила нас бабушка Аня.

— С этим везде будут проблемы, но в этом месте их поменьше будет, — отвечаю, — но есть одно «но»! Дело в том, что туда мы сможем попасть, если не встретим живых людей. А так на шлагбауме дежурят люди. Но и, если все плохо, в саму резиденцию лезть не будем, мой внутренний голос категорически против этого.

— И еще одно место есть, — продолжаю. В самой Прасковеевке есть грунтовая дорога, которая уходит еще левее, если смотреть лицом к морю. Она петляет в горах, и выходит к морю вдоль небольшой речки, не вижу названия. Еще левее на карте — долина реки Пшада, с поселками Криница и Бетта.

— Последнее место также интересное для нас, — продолжаю. Там дорога заканчивается у нескольких зданий. Три года назад их еще строили, как там сейчас — не знаю. Но место совсем глухое, от него по берегу до Криницы около четырех километров, а в другую сторону до резиденции — около шести километров по карте.

Взял паузу — пусть обдумают мою информацию. Пока смотрю на дорогу с некоторой надеждой — но тихо, и ни одной машины. Над городком в пойме Дона дымы от пожаров. А небо чистое, небольшие кучевые облака, и майское солнышко начинает припекать…

— Бабушка, скажи свое слово, как старшая и самая мудрая! — это Андрей проявил уважение и чуткость.

— Что вам сказать, мои дорогие… Лично мне нравятся два последние места, о которых сказал Олег. Скажете, почему? А тем, что они самые безлюдные, а чувствую плохой фон тех мест, где много людей погибли. Когда из города выехали, мне сразу легче стало. Вот вам мое слово…

— Хорошо…, ты Андрей, что скажешь?

— В Прасковеевке мы были, хорошие места, народу там и в Джанхоте значительно меньше, тем более сейчас май. Быт мы в любом месте организуем за летний период времени, если потребуется. Главное — чистая вода. Так что я за то, чтобы отправиться по маршруту — Краснодар — Горячий Ключ — Джубга — Дивноморское — Прасковеевка. Когда прибудем к морю, предлагаю в первую очередь отправиться и посмотреть два последних варианта мест за Прасковеевкой.

— Да, давайте так и поступим, — подвожу я итог. — Едем и смотрим. Выйдем из зоны поражения — меняем планы по обстановке. А так, далее наша конечная цель — Прасковеевка. Прибываем, и сразу пробуем ехать в самый интересный пункт — на речке Азмашах, сразу за резиденцией. Если это место не подойдет, или не сможем проехать, то вернемся в Прасковеевку, и оттуда по грунтовке проедем в последний намеченный пункт, который ближе к Кринице. Там тоже интересное место. Если не подойдут два этих варианта, у нас будет возможность проехать в Джанхот и искать там место.

— В любом случае из этих трех точек выберем что-нибудь — говорит Андрей.

— Обязаны выбрать, — отвечаю, — даже если зоны поражения там нет, все равно будем двигаться к морю как к конечной точке. Раз домой не вернуться.

— Все, собираемся! — даю команду.

Встаем. Сворачиваем одеяло, карту забираю сам, коробку с продуктами — в багажник.

Бабулю аккуратно помещаем на заднее сидение этой прекрасной машины.

Андрей — снова за руль, я на свое место штурмана. Он заводит машину, аккуратно выезжает вверх по насыпи на трассу и плавно набирает скорость. А я сижу и думаю, какая у нас будет средняя скорость в пути. В прошлые годы, когда мы ездили на море и развивали скорость до 120 километров в час, средняя скорость получалась 70–80 километров. Что у нас получится в этих условиях? Ведь мы ставим себе задачу добраться до моря в намеченной точке сегодня, до наступления темноты. Сейчас время 10–05, так что план наш вполне выполним, если условия не поменяются, и серьезных препятствий не возникнет. Под серьезными препятствиями я имею в виду те, что мы еще не встречали. До этого в дороге до последней остановки не возникало сложных и непреодолимых препятствий. Все машины, в том числе и «большегрузы», стояли или у края дороги, где есть отбойники, или валялись в кюветах вдоль нее. Мест, где были столкновения нескольких машин, и те остались на дороге, было мало. Хорошо, что это произошло рано утром, да еще в выходной день.

Думаю, что если все люди испытали перед своей гибелью то же, что и мы, то с начала нарастания давления на организм этого странного действия, и до момента смерти у них было некоторое количество времени — около минуты, или немного больше. И люди могли среагировать, что-то сделать, каждый в меру своих возможностей. Кто-то смог даже остановить машину, а кто только снизить скорость. Результаты столкновений в лоб видели мало, в основном это были группы машин на автодороге М-4 Дон, причем сильно разбитых. Потому, что там они шли на большой скорости.

Одну такую группу машин на дороге только что аккуратно объехал Андрей. Едем уже двадцать минут, развивать скорость на чистых участках трассы получается не более 80 км/час. Думаю, средняя скорость получится не более шестидесяти. Это плохо, так мы доберемся до конечной точки не ранее, чем через восемь — девять часов.

По мере удаления от нашего города машин становится меньше. Не говорю о том, что не встретили ни одного живого человека по пути. Воспринимает это уже как норму. Андрей увеличивает скорость до 100–110 км/час на пустых от стоящих машин и мусора от аварий, участках дороги. Самое трудное было только что в проезде поста ГАИ на границе Ростовской области и Краснодарского края. Было много стоящих на дороге в узком месте у КПП машин, пришлось объехать этот участок по обочине. Мысленно говорю еще раз «спасибо» хозяину джипа. На нашей Шкоде этот маневр мог не получиться.

И вот впереди спуск к станице Кущевской. Спуск достаточно длинный и пологий, наверно из-за этого ни одной машины нет на дороге. Слева на возвышении известный мемориальный комплекс: церковь с одним позолоченным куполом, музей казачьей славы с деревянной дозорной вышкой. У самой дороги памятник казакам-гвардейцам — кубанский казак в бурке, на коне, застыл на скаку. Правая рука оттянута назад. Сколько еду мимо, всегда стараюсь присмотреться, есть ли сабля в руке.

На спуске смотрю вправо, сама станица видна как на ладони. Везде пожары. В двух местах огонь распространился на большой площади — целые кварталы домов горят в частном секторе. Слева от трассы — предприятия и заправочные комплексы, здесь пожаров не вижу. Думаю, что пожары возникали от сигарет и огня газовых приборов. Электричества, скорее всего, не стало сразу, как и у нас в городе.

Едем, радиоприемник не выключаем, только громкость убавил, а то слышно только шипение. Прохожусь по каналам радио — ничего нет, пусто в эфире. И это мне не нравится еще больше.

Проезжаем спуск и оказываемся на территории станицы. Раньше проехать этот участок можно было с ограничением скорости для населенного пункта. Вспоминаю, как сразу оказывался в медленно идущем потоке машин. Справа сплошной ряд торговых павильонов и закусочных, ряды стоящих машин и автобусов, группы отдыхающих людей. Все это было в прошлом.

Сейчас этого нет, трасса огорожена со всех сторон отбойниками, за ними боковые проезды к ларькам и закусочным. Проехать к ним можно, только если выехать с трассы в нескольких местах. Теперь скорость не ограничена условиями населенного пункта.

И Андрей мчится, не снижая скорости. А я сижу и думаю, как много изменилось даже в пределах небольшого периода времени моей жизни…

— Андрей, тебя заменить за рулем? — спрашиваю брата, а то надо встряхнуться. Андрей, как всегда, за рулем сосредоточен, а сейчас еще молчалив и серьезен. Наверное, думает, переживает все прошедшие с начала дня события, как всегда анализирует и пытается все осмыслить.

— Заменить тебя? — повторяю.

— Нет…, пока не нужно, буду еще ехать. Так мне даже легче, чем сидеть рядом и смотреть по сторонам на то, что творится вокруг… — Действительно так, наверное, легче. Сейчас ему нужно максимально сосредоточится на вождении и смотреть вперед. На участке станицы много машин после аварий стоит на дороге, у отбойников. Все время объезжаем их на малой скорости. Так, что Андрей постоянно выполняет упражнение «Змейка».

Проехали станицу, теперь можно прибавить скорость, замерших на дороге машин становится меньше. По сторонам дороги пошли поля. Летом будут шляпки подсолнечника — смотреть в сторону солнца и радовать глаз проезжающих с севера, для местных такой вид привычен.

Будут ли поля радовать проезжающих в этом году? Точно — нет. Как сложится жизнь начиная с этого дня, не хочу сейчас даже думать, чтобы не расслабляться, и не терять внимание. Даже не рассматриваю более подробно доставшуюся нам машину, хотя в другое время все бы пересмотрел и потрогал.

Поля, поля вокруг, стоящих машин стало меньше, и на отдельных участках Андрей развивает скорость до 110 км/час. Видим машины на обочинах, в кюветах, объезжаем места аварий в местах столкновений нескольких машин, теряя скорость. Пока нам везет, что удается проехать и нет непреодолимых заторов. Везет потому, что трасса из двух полос в одну сторону имеет сплошное ограждение, с двух сторон. Съехать на обочину и объехать затор не получится.

В местах столкновений много мусора, стекла, валяются куски бамперов…

Во время движения не забываю посматривать назад, на бабушку. Вот она, сидит тихо, как мышка, на заднем сиденье. Лечь не захотела. Смотрит вперед, грустными глазами.

Говорить много никому из нас не хочется, нервы у всех напряжены, обстановка вокруг требует полной концентрации внимания. Пока не решим поставленные задачи на сегодня, расслабляться нельзя.

Проезжаем станицу Октябрьскую, которая остается справа от трассы. Слева указатель:

Еще ехать и ехать… Здесь дымов от пожаров поменьше. К этому времени нам есть, с чем сравнивать. Станица простирается справа, уходит вдаль своими одноэтажными домами. У дороги сначала проезжаем редкие торговые точки и кафе. Вон — кафе с синей крышей округлой формы, в котором я бывал.

Проезжаем через центральную часть станицы. Справа за отбойником, на вспомогательной дороге видна сплошная линия ларьков и закусочных. Забегаловок. Здесь фуры стоят одна за другой, как вечером остановились отдохнуть, так дальше не тронулись. Стоят два автобуса, и люди валяются вокруг них. Только смотрим на них и едем мимо.

И тишина, совсем необычная для этой трассы.

Единственные, кто ее нарушают, это собаки. Перебегают дорогу, бегают вокруг ларьков, отрывисто и звонко лают. Чувствуется, что все «на нервах». Одна из них совсем охрипла, смотрит в нашу сторону и без остановки лает.

— Может, остановимся? — спрашивает меня Андрей.

— Нет, — говорю, давай доедем до заправки в Павловской. — Там я тебя сменю за рулем. Надо гнать вперед, пока хорошо идет, но гнать осторожно…

Машина в движении дает ощущение непоколебимости и устойчивости. И это после нашей Шкоды Октавии, которая тоже хорошо держится на дороге. Эта в повороты входит как по рельсам. Если, конечно, не разогнались сильно. В таком случае начинает работать система, препятствующая заносу, которая душит все на корню. Тут надо не забывать, что Прадо — это 2.4 тонны веса с высоким центром тяжести. Иначе можно улететь в кювет, и не помогут никакие вспомогательные механизмы.

А нам приходится постоянно разгоняться на чистых участках трассы и тормозить в местах образования препятствий. Но после станицы Октябрьской дорога стала лучше. Лучше в том смысле, что стало совсем мало встречаться машин, одиноко стоящих на дороге у отбойников, лежащих в кюветах. На этом отрезке дороги и год назад было всегда меньше машин. Не говорю о том, что дорога после ремонта — прекрасна. Две полосы в одну сторону, свежий асфальт, разделительная полоса посередине идет постоянно.

Вижу, что этот участок пути мы пройдем быстро.

Относительно быстро… Забыл про такие участки впереди, как объездная дорога, левее столицы Кубани. Мало того, что там всегда много машин, значит будут завалы. Особенно сложно будет проехать по путепроводам или эстакадам над дорогами, где нельзя объехать по обочине.

«Что это?» — ловлю себя на мысли, что сейчас думаю о катастрофе как свершившемся факте на всем большом пространстве впереди. На территории Юга России, по меньшей мере. Не ожидаю, что где-то впереди мы встретим живых людей. Но так оно и лучше, не дает расслабляться.

Задумался, благо дорога позволяет, и брат ведет машину уверенно, скорость на отдельных участках достигает 120 км в час. Быстрее мы не ездили сегодня. Откидываюсь на подголовник и прикрываю глаза время от времени на несколько минут, чтобы дать им отдых и снять внутреннее напряжение. Бабулю не беспокою, она завернулась в одеяло, сидит сзади тихо и смотрит в окно.

Машина идет как экспресс. Но вот чувствую торможение и приоткрываю глаза. Брат притормаживает перед мостом через речку Сосыка. Речка относительно широкая, на воде рябь от слабого ветра с востока. По карте, до развилки на Краснодар и на объездную осталось порядка двух километров. Пора садиться за руль, дать отдых Андрею.

— Брат, впереди еще два километра и поворот на объездную, — проговариваю ему то, что он и сам прекрасно знает. — Давай меняться за рулем.

— Нужно заправиться, — отвечает он. — Там, на развилке есть несколько заправок, но электроэнергии и обслуживающего персонала, сам понимаешь, нет… Но ты взял в магазине три шланга… — Это он о шлангах с грушей и клапанами для перекачки бензина, которые я вынес из автомагазина в нашем городе.

— Из резервуара достать не получится, — выдает умную мысль брат.

— Хорошо сказал, — отвечаю. — Но там наверняка будут стоять «длинномеры» на заправке или рядом. Найдем, который стоит так, чтобы можно подъехать к баку. Выбирай приличный грузовик и подъезжай.

Еще немного пути, и впереди, справа по нашему пути — заправка «Газпром». Видим две нужные нам машины на территории заправки перед колонками, и еще три машины стоят на обочине после АЗС. Доступ к бакам есть у каждой из машин.

— Раньше, как я помню, водители ставили замки на баки, — говорит Андрей.

— Было такое время, — отвечаю, — но давно к этому не присматривался. Как сейчас — не знаю. Посмотрим.

Андрей поворачивает на заправку, и едет вдоль машин по левому ряду, которые стоят перед колонками с дизтопливом. Одна машина стоит у колонки, но брат ее проезжает, хотя видим, что замков на баках нет. Рассуждает он правильно. Велика вероятность, что топлива в баках этой машины мало, и достать до него шлангом может не получиться.

А он проезжает вперед, к трем машинам, что стоят одна за другой после заправки. Это — две Скании с длинномерными фургонами и один МАЗ. У Скании останавливаемся, напротив левого бака. Никаких замков на крышках нет. Или мы отстали от жизни в этом вопросе, или крышки со встроенным замком. Сейчас посмотрим.

— Делаем технический перерыв! Можно немного отдохнуть и оправиться. От машины далеко не уходить! — Это я больше для бабушки Ани делаю объявление. У нас с братом есть, чем заняться.

Проезжаем еще на 2 метра вперед и вылезаем из машины. После замкнутого пространства салона — сразу окружают звуки природы. Слабый ветер шевелит волосы, вороны издают крики в полях, вокруг дороги.

И необычная тишина вокруг. Вернее, никак не привыкну к ней. Нет ни шума проезжающих машин, ни обычного шума людей на заправке. Не скажу, что такая тишина пугает, но ощущение, давящее на мозги.

Пока Андрей достает шланг и канистру, иду назад, в помещение заправки. Прохожу мимо стоящих машин, вижу мертвых людей на пассажирских местах, дальше вижу людей на территории заправки. Лежащих на асфальте. Захожу в зал — там то же самое. Заправка обесточена, только слышен слабый писк от блока питания компьютера где-то за стойкой. Долго он держит заряд — часа четыре прошло с момента катастрофы. Осматриваю полки с товарами — все как всегда: набор шоколадок, сладостей, напитков. Беру пятилитровую бутылку воды и набираю в пакет шоколадок разных сортов. Интуитивно возникает желание брать только запечатанные продукты, а не булки на витринах.

Иду к кассе… Потом понимаю, что я действую на рефлексе. Надо отвыкать, наверное, и пора возвращаться к машине.

Пока я ходил в здание, брат открыл бак и собирается приступить к сливу дизтоплива в канистру. Бабушка пошла за здание АЗС.

— Подержи канистру, — просит Андрей. Канистра пустая и легкая, придерживаю ее рукой, а брат опускает шланг в бак и начинает работать грушей. Сначала она не «схватывает», не хочет поднимать топливо наверх. Шланг новый и клапаны в виде шариков не работают, как надо. Не сговариваясь, мы с братом начинаем корректировать свои действия. Я придвигаю канистру ближе к баку, а брат поворачивает грушу вертикально. Так, чтобы направление потока было сверху вниз, и шарики клапанов тоже падали вниз и хорошо запирали канал.

Андрей начинает работать грушей. Шариковые клапаны сразу стали работать, как надо, и поток топлива пошел в канистру.

Все хорошо, стоим и ждем, когда она наполнится. Кстати, подумал о нашей канистре. Она была куплена в городе Коммунарске Ворошиловградской области, в Украине, во время поездки с родителями, когда я был школьником и учился во втором классе. Сейчас город называется Алчевск, а область — Луганская. Канистра сделана из алюминиевого сплава, служит нам много лет, и пока этому сроку службы не видно конца. Швы у канистры сварные и блестят на солнце, словно отполированные, на фоне матового металла ее боков. Сколько железных канистр за это время мы выкинули за негодностью, а эта продолжает служить.

Еще всякий раз смотрю на цену, которая выбита в верхней части канистры — 8 рублей 50 копеек, год выпуска 1989.

Ладно, вот и канистра полна, поднимаем шланг, готовы сливать топливо в бак джипа и повторять, пока его не заполним.

— Олег, пойди включи зажигание. Я не знаю, сколько принимает бак, будем смотреть на стрелку, чтобы видеть, сколько еще нужно, — просит меня брат.

— К концу будем лить осторожно — добавляет.

— Понял тебя, — отвечаю. Просто он аккуратист, по сравнению со мной, и где я иду вперед просто, он идет вперед, делая все тщательно.

Но вот заправка машины завершена, вещи уложены, кроме канистры, шланга и воронки, с помощью которой заливали топливо в бак. А пока мы с братом посетим туалет, топливо немного испарится и запах уменьшится. Но не туалет в помещении, а на травке за ним. Бабушка уже вернулась и стоит возле нас.

— Бабуля, ты как, минут через пять выезжаем, — говорю ей. Видимо, закалка у нее хорошая — столько переживаний для ее возраста, но держится хорошо. Такие вещи я умею чувствовать по голосу человека и другим признакам.

Заходим за здание, в закрытые помещения не хочется идти, даже в зал заходить было трудно.

Смотрим в поле, облегчаясь понемногу…

С облегчением, возвращаемся. Брат опускает шланг и воронку в полиэтиленовый пакет, и мы готовы ехать дальше. На моих часах 11–40. Есть никто не пожелал, поэтому трогаем дальше, выполнять свою программу минимум на сегодня.

Теперь за руль машины сажусь я. Ростом мы почти одинаковы, настройки сиденья не нужно менять, но к любой машине нужно привыкнуть, я еще не сидел за ее рулем. Обзорность великолепная — сижу высоко и вижу далеко, боковые зеркала после Шкоды кажутся огромными, а в салоне — зеркало с автозатемнением, камера заднего вида и парктроники. Еще есть кнопка пуска — хорошая вещь. При нажатии еще выезжает вперед руль.

Ничего, постепенно привыкну.

Едем дальше. После начала объездного участка дорога и ранее не была загруженной машинами, так что рассчитываю на быстрый проезд участка вплоть до ее окончания. Въезжаем на длинную эстакаду после поворота. Стоящих на ней машин — несколько штук всего. Все-таки это несчастье в ранний час произошло, да еще в воскресенье. После эстакады — дорога после недавнего ремонта и просто прекрасна. Разделительная полоса посередине и по сторонам, хороший ровный асфальт. Разгоняюсь до скорости 110 км в час. Расслабляться водителю нельзя, смотрю только вперед, чтобы успеть сбросить скорость перед препятствием.

Вот проехали Краснопартизанское, и реку с хорошим названием — Тихонькая. Теперь проезд через село без ограничения скорости в населенном пункте, как это было ранее. Вообще мне всегда нравились дороги в Краснодарском крае. Даже в глубинке, между населенными пунктами дороги были в хорошем состоянии. Первой машиной в семье у нас была «копейка!» красного цвета…

Но впереди — длинный подъем после села, и далее почти пустая дорога уходит стрелой вдаль. Насколько я помню, впереди нас ждет длинный и пустой участок до станицы Березанской, изредка будут встречаться съезды к станицам с эстакадами, справа и слева от федеральной трассы. Заправка топливом нам не нужна, останавливаться без нужды не будем, пока дорога идет без проблем. Думаю, что надо будет организовать перерыв на обед с отдыхом, где-нибудь рядом с Краснодаром.

Ловлю себя на мысли, что теперь еду не присматриваясь, с надеждой увидеть живых людей. Никого до сих пор мы не встретили, кроме трупов. Солнышко майское, пригревает, кучевые облака плывут по синему небу медленно. Из следов катастрофы — пожары вдали, по сторонам от трассы, да одинокие машины стоят и лежат по краям трассы или у отбойников, или в кюветах где нет ограждения. Аварий со сбитым ограждением видели мало, в основном это делали дорогие иномарки, а длинномеры оставались на дороге или за обочинами. Опять думаю, что тот нарастающий характер воздействия, что испытал сегодня утром, давал возможность человеку действовать еще немного, поэтому грузовики смогли остановиться или снизить скорость. Да и водители там — опытные профессионалы. А те, кто за рулем дорогих иномарок шли со скоростью 130, 140 км в час, а некоторые и выше, не смогли адекватно реагировать, и машины вылетали через отбойники с трассы. Интересно, что всегда вправо, а не к ограждению посередине дороги. Вот и встречаются сильно разбитые машины далеко по сторонам от дороги, деревьев на этом участке нет. Только, ближе к столице края будут лесополосы рядом с дорогой.

То, что мы одни живы, не понимаю. Воспринимаю пока, как дар Божий. Мыслей об этом никаких нет, да и отвлекаться на это сейчас будет неправильно, впереди еще большая часть нашей весьма напряженной программы. Если выживем, появится больше информации, будет время подумать, что-то станет складываться. Единственно, во что я верю, так это в то, что мы не одни, так не бывает в природе.

Пока думал о своем, прошел еще час езды, скоро должен еще городок, с длинным пологим склоном дороги к реке с интересным названием — Бейсужек-Лев. Будут развязки к двум городкам Края, а еще много битых машин, погибших людей, если ничего не изменится в окружающей обстановке.

— Ребятки, кушать хотите? — бабушка подала свой голос с заднего ряда. Голос уверенный, не дрожит, как у некоторых стариков и старушек в ее возрасте. Вижу, бабушка немного отдохнула, отошла от первых впечатлений произошедшего. Значит — жить пока будем.

— Конечно, — это брат ответил бабушке по поводу еды.

— Кушать мы всегда хотим, — выдает он свою обычную фразу.

— Предлагаю сделать остановку на еду немного позже, ближе к столице края, — немного обламываю брата. — Там поедим, и заодно подумаем, как будем объезжать город.

— Думаешь, будет трудно? — спрашивает Андрей.

— Думаю, что трудно — не то слово, проезд будет на грани возможного. Там всегда много машин, особенно перед водохранилищем, мостом через Кубань. Много эстакад и путепроводов, где сильно не объедешь. Так что ты тоже подумай об этом, а за обедом обсудим.

— Хорошо, — брат ответил на удивление коротко.

— Хорошо то хорошо, да ничего хорошего, — выдает наша бабушка с заднего ряда. Ну, это значит, что с ней все в порядке, и это радует.

Наконец, впереди длинный спуск дороги. Пока едем свободно. Относительно свободно, потому что притормаживаю и объезжаю корпуса машин. Но не часто, на длинном спуске всего четыре препятствия насчитал. Как проедем городок, где делают прекрасную сгущенку, далее будут две станицы, которые примыкают к трассе. Участок для отдыха найдем между второй станицей и развилкой на объездную дорогу столицы края.

Проехали длинный пологий спуск к реке Бейсужек-Лев, а впереди виден городок молочников, весь в дымах. Слева, где-то в центре вижу большой столб дыма. Пламя от сюда не видно, но горит в городе сильно. Судя по тому, что электричество и связь сразу пропали, как рассказала бабушка, которая в момент катастрофы была на кухне, причиной пожара вероятнее всего были работающие газовые печи в домах, горящие сигареты. Самое интересное, что последние дали повод для пожара ничуть не меньший, чем газовые печки, так как курящих в момент катастрофы было достаточно.

Приближаемся к перекрестку, ведущему в город. Машин стало больше, вон перед перекрестком стоят в ряду шесть машин. Но объезжать их не стало проблемой, кругом ровный асфальт и широкие обочины в обе стороны от дороги.

Плавно объезжаю всех стоящих, даю газу и вверх на подъем, вперед по трассе!

— Смотри Олег, слева заправка Лукойл как горит, — говорит мне Андрей спокойно. И действительно, АЗС, которая стоит в поле в стороне от дороги, слева, на встречном направлении — объята пламенем. По мере приближения видим, что горит и здание, и колонки под навесом. До резервуаров не дошло, иначе пламя и дым были бы не такими. Над пламенем густой черный дым сворачивается в клубы и порциями поднимается вверх, но выше постепенно развеивается.

После подъема дорога опять стала свободна. Пожара на АЗС отсюда почти не видно. А вокруг дороги пошли поля — далеко вправо и влево, и лесополосы видны вдали. Снова нас окружает природа, как будто ничего не случилось. Машин нет на дороге, разгоняюсь до ста двадцати, и мы мчим вперед и вперед, к своей намеченной цели.

Можно считать, что примерно половину пути мы прошли, а на часах 13–10, пора бы и пообедать. Я позавтракал легко утром, бабушка тоже, Андрей нет, а потом никто не думал о еде.

Что же такое произошло? Но опять отбрасываю эти мысли на потом, сейчас нужно собраться и решать нашу главную задачу на сегодня. Проезд по объездной будет серьезной проблемой, как я уже сказал брату. Он тоже думает об этом, насколько я его знаю. Сейчас найду место для остановки, там поедим и подумаем перед картой.

Еще километров десять осталось до развилки и съезда на объездную дорогу мимо столицы края. Пошли участки, где ведется ремонт дороги. «Точнее — вели его», — думаю про себя. Но ехать можно. Машины на дороге, машины в разном состоянии по обочинам, машины группами после столкновений — стали привычным фоном. Ни одного живого человека… Этот участок дороги с новым покрытием, но скорость снизил километров до 70–80 в час, стало больше торможений и объездов препятствий.

Вижу станицу слева от дороги, и над ней несколько столбов черного дыма от пожаров. Впереди большой перекресток со светофором. Здесь всегда было много машин. Вспоминаю прошлые годы — всегда перед этим светофором выстаивались в длинную очередь машины. Федеральная трасса… Но не будем вспоминать прошлое, сейчас это перечеркнуто настоящим. Проезжаю перекресток без особых помех по краю дороги. Широкие и пологие обочины вокруг дороги метров по десять, поэтому объезжаю все препятствия без затруднений.

А вот и собаки бегают по сторонам дороги. Какие-то всколоченные и озабоченные. Лучше почувствовать их состояние не могу из машины, а вообще умею это, бабушка меня учила с детства, общаться с живой природой. Брата тоже пыталась, не получилось.

После перекрестка ехать можно быстро, разгоняюсь до девяноста, условия на дороге позволяют это.

И вот наконец, слева и справа пошли большие рекламные щиты, все стандартных размеров и конструкции. Для меня это всегда был признак того, что скоро будет съезд на объездную дорогу. Теперь нужно искать место для остановки. Еще немного, и впереди будет стационарный пост ГАИ, заправки и строения вокруг, поэтому нужно найти место сейчас.

— Техническая остановка, — объявляю своим. Нужно перекусить и подумать над вариантами преодоления участка от начала объездной до моста через Кубань. Далее, за мостом, не предвижу особых трудностей для проезда.

Плавно торможу, съезжаю на травку за дорожным указателем. Справа рекламный щит, небольшая группа деревьев и кустарник, метрах в двадцати, что нам будет удобно. Машин и других следов катастрофы рядом нет, специально место выбирал.

Как только остановились, бабушка живо выскочила первой.

— Андрей! Дай сумку с продуктами — просит она брата. Тот расстается с картой и идет к багажнику, а я — к группе деревьев.

К моему приходу «стол» уже развернут на клеенчатой скатерти, свернутой вдвое. Такая запасливая у нас бабушка, всегда берет клеенчатую скатерть и салфетки в дорогу. На скатерти домашние пирожки, сыр, нарезанный батон, вода без газа в пластиковой бутыли.

— Ну, приступим, — говорю, и мысленно потираю руки. При виде еды проснулось чувство голода. Без меня не начинали. Вообще у нас так всегда, когда мы вместе. Наверное, это в воспитании и от предыдущих поколений в роду, когда совместная трапеза была значимым мероприятием в семье, со своими правилами. Про руки не говорю. Мы всегда в дорогу берем большую бутыль на 5 литров, чтобы хватало сполоснуть руки до еды и после. Сели на две подстилки и приступили к еде. Все разговоры потом, после еды, как у нас заведено.

— Спасибо… — Брат первый закончил с едой. Вижу, что хочет поделиться своими мыслями о наших дальнейших действиях. Хорошо, послушаю его, пока ем.

— Я тут думал, пока ты был за рулем, — сказал Андрей, — действительно, участок объездной будет трудный. На эстакаде вполне можно встретить большую пробку из машин, которую не объедешь по обочине. Ее там нет… Поэтому нужно подумать, что мы можем при такой ситуации сделать. — И смотрит на меня.

— Продолжай, — говорю ему, — слушаю тебя внимательно.

— После того, как ты дал установку, я смотрел карту и вспоминал дорогу на этом отрезке пути. И ты прав. Я вижу три сложных участка объездной дороги, где нас могут ждать большие трудности…

— Первый — это эстакада, сразу после бокового съезда на объездную дорогу. Она идет над дорогой в город, и, если на ней стоит пробка из машин, мы не сможем ее объехать.

— Хорошо, — говорю, — какой второй участок?

— Второй, — продолжает брат, — это место дороги в районе гипермаркета «Лента» справа, и нового торгового центра справа от трассы. Где раньше был светофор. Там много съездов в город и мест для разворотов. В прошлом году, когда мы проезжали это место в будний день, то двигались в большой пробке. Теоретически, там можно объезжать по обочине, если она будет свободна. Но объездам будут мешать постоянные ограждения по краю дороги.

— А третий какой? — опять спрашиваю брата.

— А третий — от поста ГАИ до конца моста через Кубань в месте сброса воды с водохранилища. Там, если будет стоять пробка из машин, вообще не сможем ее объехать.

— Что мы можем сделать? — задаю последний вопрос Андрею.

— Если чистого объезда машин не будет, то вижу два варианта действий. Первый — выбираем грузовик помощнее и расталкиваем машины! Это или тягач трейлеров, или автомобиль какой-нибудь из мощной дорожной техники, или мощный самосвал. Последний найти вероятнее всего. Если получится, то это самый оптимальный по затратам времени вариант. Если наш толкач будет мощный, обязательно с двумя колесными парами сзади, то можно и за отбойник или перила автомашины сталкивать. Но не уверен на сто процентов в последнем.

«Интересно он мыслит», думаю про себя. Брат хорошо подумал о проблеме и мыслит широко и последовательно. Интересно, что на второе у него будет.

— Второй вариант — это только объезд участка по другой дороге. Здесь у нас выбор опять из двух вариантов. Либо ищем заезд в город, и двигаемся к вокзалу, далее вдоль железной дороги, мимо завода им. Седина к мосту через Кубань. Видишь, там дорога А-146 ведет к Южному обходу города и выходит опять к нашей трассе М 4 Дон, но уже на территории Адыгеи. Там опять широкая дорога, большие и пологие обочины. Далее проблем не должно быть.

— И самый плохой вариант объезда, это возвращение назад в Динскую, а дальше через Усть-Лабинск на Майкоп, затем Апшеронск, перевал и выезд к Туапсе. Там будет немного грунтовой дороги, около сорока километров, насколько я помню. Но это — большая потеря времени. И неизвестно, какая будет ситуация с проездом через мост через Кубань в Усть-Лабинске. Поэтому последний вариант рассматриваю для порядка, и не более…

— Третьим вместо твоего лучше поставить другой — искать за завалом другую машину и перетаскивать туда все «шмотки». Его тоже не хочу рассматривать. Спасибо за интересный доклад. — Мою руки с помощью бабушки, остаюсь стоять, чтобы размять ноги после еды на земле.

— Да что тут думать, Олег! — ожила бабушка. Поехали вперед по первому варианту. Самая лучшая дорога, которую мы знаем! Давайте, внуки, пробовать по ней. Если не получится, тогда давайте через город. Сегодня воскресенье как никак, в нашем городе не было больших трудностей, здесь тоже может все получиться. И будет легче растолкать, внуки, если что. И машину чтоб растолкать найдем…

— Бабушка, ты целиком права, — говорю, и брат кивает головой.

— Все, отдохнули, а на моих часах 13–55, до темна нужно добраться до берега моря. Или придется ночевать в дороге, — подвожу черту. Вещи быстро сложили в машину, а я снова сажусь за руль.

Завожу двигатель, медленно выезжаю на дорогу.

Даю газу, и вперед, мимо поста ГАИ, на объездную!

Вот и пункт ГАИ. Нам повезло, что все это случилось утром в выходной день. Машин мало. Если посчитать их — то от ГАИ до поворота на объездную увидел только три легковые машины. Стоят неподвижно, две притерлись вплотную к отбойнику с правого края. Проезжая мимо, вижу водителей и двух пассажиров в одной машине. Выходить и смотреть уже не пробую давно.

Сначала пути где-то глубоко теплилась надежда, что за Кавказским хребтом все поменяется, и будет жизнь. Думал об этом на трассе… Вдруг горы смогли послужить защитой от этого убивающего воздействия. Рукотворное оно или нет, сейчас ничего нельзя сказать, информации никакой нет.

Едем по мосту-эстакаде объездной дороги. Пока все идет хорошо. По одной широкой полосе в каждую сторону, широкая обочина, где до отбойника может свободно пройти любая машина.

Что люди и делали в пробке раньше — по обочине…

Сейчас свободно двигаюсь вперед, стоящие машины встречаются редко, и в основном легковые, в среднем с интервалом метров в сто. Все же сегодня воскресенье. Только подумал так — впереди «фура» стоит носом к ограждению, задом дальше осевой линии. Торможу и аккуратно объезжаю, высунув сначала нос джипа, чтоб осмотреться, не дай бог налететь на препятствие за ней.

Вот еду по участку эстакады в виде моста через въездную дорогу в город, все чисто от машин, а дальше — спуск и широкая трасса объездной дороги. Здесь дорога пошла в две полосы и препятствий на ней по-прежнему мало. Разгоняюсь здесь на отдельных участках до 110 км/час.

Дорога хороша, отбойники идут и по центру, и с края дороги. Надо наверстывать время и гнать, пока хорошо идет. В мае темнеет часов в восемь. Брат сидит довольный, что все хорошо проходит. Посматриваю и на бабулю в зеркало — она оглядывает окрестности своим зорким взором. С надеждой увидеть окончание этого кошмара…

Но ничего нового пока не вижу. По сторонам привычный за сегодняшний день пейзаж с дымами от пожаров и людей нет, кроме машин с трупами на дороге. Пошли частные дома поселка справа. Но далеко, никакого движения не видно. Только собаки иногда бегают, да много черных птиц кружит в небе. Грачи или вороны, не знаю.

На дороге чувствуется приближение оживленного ранее участка. Все больше стоящих машин и следов аварий. Начинаю широко маневрировать — от середины и до обочины, чтобы их объезжать. Но когда проехали съезд в город, на улицу Уральскую, дорога опять стала свободнее. И обочины стали еще шире — две машины смогут проехать по ним рядом свободно. Так что все хорошо идет пока, до приближения ко второму сложному участку — стационарному посту ДПС и мосту через Кубань.

Вот справа — станция техобслуживания машин Форд, и стоят две машины рядом. Дальше — здание мотеля из красного кирпича, и стоят три машины перед ним. Ни одной живой души не видим. И дорога свободна.

Этот город мне нравился всегда. Бабушка говорила, что всегда хотела в нем жить, но не пришлось. Климат ей здесь нравится. А мне нравится, что море ближе. Я люблю море. Никакой пресноводный водоем не может его заменить. Вот и сейчас, мы выбрали более теплые края. И не в горах, что тоже можно рассматривать как хороший вариант, а именно у моря…

Вот слева новый торговый центр, это значит, мы приближаемся к посту ДПС, а за ним будет мост через Кубань. Справа съезд в город, но вполне можно двигаться, машин как помех нашему движению мало. И я еду вперед со скоростью около 50 км/час.

Справа, наконец, вижу пост ДПС, подъезжаю и останавливаюсь на площадке перед зданием. Бабушка смотрит на меня с немым вопросом — мол, что я делать собираюсь. У поста стоит одна машина ДПС, дверь закрыта.

— Сидите, или выйдите размяться, кто хочет, — говорю своим родственникам. — Хочу зайти, осмотреться, попробовать включить связь в здании или в машине. Послушать, а вдруг кто отзовется. Андрей, ты со мной.

— Попробуйте, дело хорошее, — соглашается бабушка Аня.

Станции радиосвязи полиции работают на частотах, которые запрещены к применению гражданскими лицами. В отсутствии света они могут работать от аккумуляторов, в машине точно должна работать. В городе рация может работать на дальность порядка 5 км, в наших условиях до десяти. Послушаем все доступные служебные каналы.

Когда зашли с братом в помещение (дверь была не на замке), увидели мужика в форме ДПС — у стола лежит на полу. Подхожу ближе — никаких признаков жизни. Табельное оружие — пистолет. Он мне не нужен, и запас патронов у меня есть. Понимаю, что пока этого достаточно, а там жизнь покажет, как дальше действовать. Брат включает станцию — работает, в режиме приема проходит последовательно по каналам. Стоим, прислушиваемся — и ни одного звука, только шум.

— Все ясно, — говорю брату.

— Поехали дальше, бабушка будет волноваться одна, — ответ не заставил себя ждать.

Как только тронулись, впереди знак — «отмена всех ограничений», и я по привычке на автомате прибавляю газу. Да, привычки работают на уровне подсознания.

Впереди монумент из бетона с надписью — «Адыгея». Начинается участок дороги на территории Адыгеи. Сразу в голову лезут воспоминания — как нужно было проезжать этот участок. Крайне осторожно, соблюдая скоростной режим. Здесь велась постоянная охота на водителей сотрудниками ГАИ республики Адыгея: ведь у каждого из них семья, много детей…

Вот и площадка для отдыха с нашей стороны дороги, затем АЗС, и впереди видно мост. Стоят знаки желтого цвета с двух сторон (временные) с ограничением скорости 40 км/час. Сначала автоматически начинаю сбрасывать скорость с 70 км/час. Потом подумав, где я, опять прибавляю скорость.

И тут же начинаю тормозить! Впереди серьезное препятствие.

Останавливаю наш джип перед группой машин. Выходим с братом одновременно, и сразу вперед, посмотреть, что мы тут имеем. А картина перед нами такая. Прямо перед сужением дороги на мост, перед табличкой «р. Кубань» создали плотную пробку три фуры. По-видимому, ехали в тот момент одна за другой. После аварии они перегородили всю проезжую часть, а обочины тут нет. Хорошо, что скорость была небольшой — одна уткнулась в левый отбойник, вторая следом за ней — в правый, а третью развернуло поперек дороги. На них налетели четыре легковых авто. Все со смятыми мордами стоят, приткнувшись к последней «фуре», одна машина лежит на крыше.

Подошли вплотную к той, что на крыше. Вокруг битое стекло, жидкости разлиты на дороге. В кабине вижу водителя и пассажирку, оба средних лет. Вблизи смотреть на эту картину неприятно — трупы лежат с самого утра.

Но мы с братом протискиваемся между «фурами» и выходим вперед. Там на мосту, и дальше в пределах видимости — чисто.

— Можно сесть и попробовать вывести первые две вперед, — говорит мне Андрей.

— Ты прав, давай пробовать, — отвечаю. — Только скажем бабуле, чтобы не волновалась.

Брат пошел назад, а я к первой машине. Это тягач МАН с белым фургоном, с холодильной установкой над кабиной. Рефрижератор. Поднимаюсь на ступеньку и вижу одного человека в кабине. Номера местные, напарника нет. Что ж, придется вытаскивать водителя. Поднимаюсь и смотрю со стороны пассажирского места, потому что левой стороной машина притерлась к высокому отбойнику на мосту. Помято крыло и левый угол, но колесо выглядит целым. Открываю дверь и лезу в кабину…

— «Прости, водитель»! — Я решаю не вытаскивать его, а переместить на пассажирскую сторону. С трудом и усилиями — но дело сделано. Перебегаю на другую сторону. Сажусь на водительское место. Коробка передач у машины механическая. Уже хорошо — мне будет проще с ней. Ключи на месте, двигатель заглох после упора машины в препятствие. Рычаг коробки передач короткий, на автоматах его вообще нет. Теперь ставлю рычаг на «нейтраль», и можно заводить. В центре перед водителем — матричная панель размером с монитор ноутбука. Включаю зажигание, приборы с крупными стрелками оживают, двигатель легко заводится.

Брат вернулся, забежал вперед, стоит и смотрит, чтобы помочь мне знаками. Даю двигателю на прогрев минуту, затем включаю первую передачу, даю газ и начинаю плавно отпускать сцепление, стараясь держать обороты и не заглохнуть. Опыта вождения грузовиков у меня нет совсем. Одновременно начинаю выворачивать руль вправо и пытаюсь трогать машину с места. Сцепление полностью не отпускаю, добавляю обороты, и машина трогается.

— «Ура, поехали! Вот оно чувство радости, когда новое дело получилось!» — Машина начинает движение. Медленно, медленно, на первой скорости выезжаю вперед, прижимаясь правым бортом к правой стороне моста. Все, глушу двигатель. Одна часть дела сделана.

«Прости, товарищ…», — смотрю на водителя, который лежит, уткнувшись вперед в панель. Ничего не могу для него сделать больше, и чувство вины появляется перед этим, находящимся рядом человеком.

Подхожу к брату, который стоит у второй машины. Точно такой же фургон рефрижератор, тягачи одинакового синего цвета, и местные номера похожи. Вторая машина стоит у правого отбойника моста. Сам тягач притерся к нему после удара почти параллельно, а фургон застыл с разворотом.

Ничего, высокий полосатый бетонный отбойник позволяет легко попасть в кабину со стороны пассажира. Что я и делаю. Со вторым водителем справиться труднее. Мощный дядька, да и живот приличный. Хорошо то, что кабина у этих тягачей высокая. Где-то под два метра, и я могу в ней стоять в полный рост. Плохо то, что в кабине сильно воняет — человек в момент смерти освободил кишечник, да и мочевой пузырь тоже. Даю себе волевую установку заблокировать обоняние и перехожу на не глубокое дыхание верхней частью легких.

— Помочь? — спрашивает брат, с другой стороны кабины.

— Не надо, — отвечаю ему из-за водителя. Удивительно то, что, хотя говорим не громко, но очень хорошо слышим друг друга. Наверное, потому, что вокруг тишина просто необыкновенная, только птичьи голоса слышно, и более ничего.

— Сам справлюсь! Нечего тебе пачкаться, — ворчу про себя тихо. Телосложением я мощнее брата, а рост у нас почти одинаковый, метр восемьдесят два у него и метр восемьдесят у меня.

Взял страдальца, применив хватку за ремень и куртку, приподнял и сдвинул несчастного с места. Еще усилие, и водитель перемещен. Забегаю быстренько с другой стороны, и в кабину. Хватаю какое-то одеяло сзади, стелю его на сидение и под ноги — убирать в машине некогда!

По комплектации машина повторяет первую. Все знакомо по первой, так что действую по шаблону. Завожу, втыкаю первую скорость, с добавлением газа трогаю с места. Проезжаю вперед и ставлю машину дальше, перед первой по ходу движения, также с правого края дороги.

Тем временем вижу, что брат с подножки осматривает третью фуру, кузов которой развернут боком. Хорошо для нас, что машина не опрокинулась, иначе только толкать или тянуть ее с этого места другой машиной.

— Давай уже я, раз начал! — Брат не возражает. Третья — тягач МАЗ и фургон. Похоже, или пустой, или в нем легкий груз. Проверять это некогда, и незачем. Прицеп застыл поперек дороги, в него воткнулись три легковые машины сзади, и тягач стоит под углом к прицепу и вплотную к отбойнику. Одно колесо на задней оси порвано от удара. Но оно внешнее, второе на этой оси — целое. Будем пробовать делать тот же маневр.

Что значит, водители — профессионалы. Когда на них пошло воздействие, они успели погасить скорость и среагировать на уровне рефлексов, поэтому повреждения машин небольшие. А легковые машины просто шли на скорости 70–80 км/час. На ограничение скорости, думаю, не обращали внимание. Но легковые для нас не проблема, отъедем от них свободно.

Залезаю в кабину МАЗа, по-прежнему с правой стороны. Водитель — ему на вид лет 60–65, лежит на боку на сиденье, головой в мою сторону. Человек сухого сложения, вони в кабине нет, так что легко переместил его с водительского места. Перехожу, и лезу с другой стороны на место водителя. Кабина МАЗа и панель приборов попроще, коробка передач механическая, ключ в замке. Интересно, что коробка стоит не на скорости, а в нейтральном положении. Водитель успел до наступления смерти нажать сцепление и тормоз, да еще выключить передачу. Молодец! Профессионал! Царство ему небесное…

Завожу двигатель, опять без проблем, и начинаю попытки трогаться. Делаю это враскачку, не жалея сцепления, чтобы сдвинуть с места прицеп, стоящий сильно под углом. Так несколько раз — и у меня получается. Трогаюсь с места с шумом, когда сдвигаю и перемещаю уткнувшиеся в прицеп легковые машины. Спугнул несколько ворон, поднявшихся в воздух. Проезжаю вперед, опять к правому бордюру моста, и останавливаю машину позади первых двух.

Все, дорога через мост свободна. Три фуры замерли у правого бордюра моста, а легковые машины валяются на полотне дороги.

— Слей мне на руки, — прошу брата, и с удовольствием мою руки.

— Полотенце возьми! — Это бабушка Аня стоит сзади. Смотрит на меня, как на героя.

— В машину! — даю команду и иду снова за руль. Пока они садятся, смотрю, который час. А время бежит неумолимо — 14 часов и 45 минут. Это мы лихо проехали Краснодар! Делаем успехи, на ликвидацию пробки потратили всего пятнадцать минут. Все сели? Хорошо! Завожу мотор — и вперед через мост, мимо легковых машин змейкой!

Дольше мост свободен от машин. Все по привычке посмотрели направо, на реку Кубань — один миг видна бурлящая вода реки сквозь фермы моста, и короткий мост остается сзади. За мостом дорога в две полосы в каждую сторону, широчайшие обочины по сторонам, можно сказать, до Горячего Ключа точно. Машин встречается мало, надо постараться проехать отрезок до Горячего Ключа быстрее, нагнать отставание из-за потери времени. Увеличиваю скорость до ста — ста двадцати на отдельных отрезках, и мы мчимся вперед…

Впереди большая станица, повторяющая название города на реке Волге. Раньше надо было снижать скорость до 60 километров в час — населенный пункт потому что, а сейчас я не снижаю. Трасса ограждена со всех сторон, а впереди начнется участок с дорожными знаками зеленого цвета. Это обозначение автомагистрали, где скорость ограничена 110 км/час. Но я держу скорость по ситуации — то разгон, то торможение с объездом препятствий.

— Человек на дороге! — сказала бабуля раньше брата.

— Где? — еще не могу поверить и сбрасываю газ. Бабушка Аня придвинулась вплотную к нашим спинам и смотрит вперед между нашими головами.

— А вон там, слева у заправки, видишь? Где цены на бензин указаны, — бабушка от волнения протягивает руку вперед между нами. Дорога разделена посередине отбойником, и другую сторону плохо видно. Принимаю влево, к центру дороги и отбойнику, и торможу прямо перед вертикальным указателем — АЗС «Роснефть» с ценами на горючее.

Стоит «Тигуан» белого цвета, а рядом с ним — женщина с ребенком. Стоит и смотрит на нас, как мы подъезжаем.

Хотя очень рад, торопливости не проявляю. Выходим все из машины — и к отбойнику.

— Эй! — кричит женщина. Рядом с ней — девочка лет десяти на вид. Женщина хватает ее за руку и быстрым шагом приближается к отбойнику с той стороны.

— Здравствуйте! Откуда вы? — задает вопросы. Ведет себя сдержанно, но в эмоциях ощущается радость вместе с облегчением, и в уголках глаз слезинки.

Женщина по виду местная. Волосы черные, карие глаза, лицо строгое, нос немного с горбинкой. Фигура стройная, близка к идеалу, но крепкая, и без жира. На вид бы дал ей лет 35, но женщины с Кавказа могут выглядеть немного старше своих лет, тем более без косметики. Одета в легкую куртку и джинсовую юбку, на ногах легкие ботиночки.

Девочка — почти копия мамы, длинные черные волосы заплетены в косу, одета в куртку и джинсы темно-синего цвета. Смотрит нас своими огромными карими глазами и не может, в отличие от мамы, скрывать свои бурные эмоции радости от встречи.

— Мы из города на Дону, — разговор веду я, — сегодня утром выехали, и вы первые, кого мы встретили сегодня. А вы откуда будете?

— Из столицы края мы! Как пережили это утром, не знаю, понять ничего не могу. Связи нет, электричества нет, никого вокруг живых нет! Вы первые, кого встретила!

— Расскажи коротко, что у вас произошло, а потом мы. Как зовут вас? — Надо узнать, что тут происходило. А похоже, что то, что и в нашем городе. Может что нового для себя узнаем. А бабушка Аня тем времени нашла проем между заграждением, и идет к девочке.

— Все случилось рано утром. Воскресенье, дочка встает рано, я встаю рано, а муж всегда отсыпается. Все было хорошо. Потом как пошла волна света через меня, как через костер иду, лицо горит. Но не огонь, и не горячо совсем. Несколько минут — и все прошло, только лицо горячее. Сижу и ничего не могу делать. — Говорит, а сама будто переживает все заново.

— Лейла меня зовут, а дочку Амина… — добавляет, и снова берет паузу. Я молчу, не хочу перебивать и подгонять женщину.

— А сколько на часах было, не помните? — Бабушка Аня стоит рядом с девочкой и задает свой вопрос.

— Помню, как не помнить, — Лейла энергично отвечает. — Семь часов и десять минут!

— И у нас в это время было то же самое, — вставляю я.

— Но дальше выходит дочь и говорит, что ее братик не дышит. Все бросаю, бегу в комнату к сыну — не дышит, потом бегу к мужу, пытаюсь разбудить, переворачиваю и вижу — он не дышит. — Опять замолчала, но не тороплю ее, не тот момент. Похоже, что сильная женщина, судя по тому, как держится.

— Что еще сказать? Бегала, по дому, по соседям, ни одного живого человека не увидела. Пропал свет, телефон замолчал. Телевизор, радио — все молчит. Села возле сына и сидела долго. И дочка рядом…

— Потом решили выбираться из города, родители мои живут недалеко и другие родичи. В станице, десять километров от Апшеронска. Еще в другой, рядом — двенадцать километров в горы. — Опять сделала паузу… Дальше уже спокойнее продолжила:

— Сын мой Дамир, ему двенадцать лет. Было. Завернула его в ковер — вон на заднем сиденье лежит. Везу с собой, похоронить хочу. С мужем Георгием ничего не смогла сделать, в нем больше ста килограммов веса. Завернула в покрывало, а спальню заперла. В городе оставаться нельзя — пошел дым от пожаров по улице. Как собрались, как выезжали из города, сам представляешь, если выбрались. Чуть не задохнулись на одной улице от дыма! Решила добираться в станицу к родне. В горячем Ключе сделали разворот, и у заправки стали. — Сделала небольшую паузу и продолжила:

— Дальше ехать — бензина не хватит в баке. Что делать? Стою и смотрю. Живого человека не увидели пока никого. Бензин залить в бак не получается, надо что-то придумать.

— И тут вас увидели! Легче нам сразу стало, еще есть живые люди!

— Мы двигаемся к морю, там устроимся… С нами поедешь? — задаю вопрос.

— Спасибо, — отвечает, и смотрит мимо меня, — хочу добраться к родным, там легче будет при любом исходе. Даже, если в живых никого не увидим. Сына похороню на семейном кладбище…

— Так… — теперь я начинаю думать…

— Андрей, поможешь заправить машину? — Брат кивнул, потом с канистрой и шлангом пошел к машинам у заправки на той стороне дороги.

Бабушка стоит с девочкой чуть в стороне, и тихо с ней разговаривает. А я пошел в машину за картой.

Возвращаюсь к Лейле.

— Смотри, — говорю, — мы едем в Джанхот. Будем устраиваться жить здесь, здесь или здесь. — Показываю точки на карте.

— Знаю эти места.

— Наша цель — устроиться в подходящем месте и жить там, не менее, чем год. Маловероятно, что на той стороне гор что-то изменится. Год принимаем условно, как время, необходимое для разложения останков человека и животных. Далее сейчас мы не загадываем. Если приедете в свою станицу и никого там не будет, можете впоследствии, как сделаете все свои дела, присоединиться к нам.

— Знаешь Джанхот? Тогда в первый месяц — каждое воскресенье мы будем появляться на площадке, перед пристанью в бухте, в 12 часов дня. Дальше — в первый день каждого нового месяца, в то же время, в полдень. То же предложение, если вдруг встретишь живых людей и, если захотите приехать к нам совсем, или в гости. Если будете в назначенном месте в другое время, оставьте нам записку прямо посреди этой площадки, под урной. А урну я поставлю, причем прямо по центру. Так же и мы, если удастся, проедем через Армянский перевал в Апшеронск, и затем в твою станицу. Адрес спрашивать нет смысла, где сможете устроиться — кто знает!

— Еще, если приедем в твою станицу, будем стрелять в воздух, слышно будет хорошо, — добавляю.

— Так же и мы, если приедем на берег, будем делать выстрелы. — Лейла ответила мне. — Оружие найдем, — еще добавила.

— Договорились. Ну, время не ждет, нам еще ехать до места километров сто тридцать, вам немного меньше. — Пора прощаться, раз так решили.

Брат все сделал, нашел машину с бензином, 95 или 92, у водителя не спросишь. Но для их бензинового мотора пойдет. Залил бак до горлышка.

— Еще минутку, один вопрос у меня, милая, — баба Аня что-то хочет спросить. Кем ты работаешь?

— Я экономист, а муж агроном. Садовод, был. — Так Лейла ответила.

— А какая группа крови у тебя, дочки, мужа, сына, можешь сказать?

— Да, у меня вторая, у мужа Георгия первая. У Амины, как и у меня, вторая. А у сына была первая, еще с родами были сложности. Конфликт крови у меня и плода. Почему спрашиваешь?

— Да все думаю о том, что произошло? — бабуля ей в ответ. — Но пока ничего не могу тебе ответить, так, мысли разные в голове ходят.

— Амина, иди ко мне, поехали мы!

— Легкой дороги! — бабушка ей ответила за всех нас, а мы еще помахали в ответ, когда они садились в машину.

«Тигуан» тронулся, и отправился по широкой улице. Недалеко идет хорошая дорога на Хадыженск и Апшеронск. Дорогу они знают хорошо, не заблудятся.

И мы садимся в свое авто. Чувствую новое состояние родственников: повеселели, в уголках губ подобие улыбки, голоса стали пободрее. Неудивительно — появились живые люди, впервые за этот день. Стало гораздо легче жить!

Я опять за рулем. Усталости нет, так что поеду до самого синего моря. А дорога пошла еще свободнее — это автомагистраль с ограничением скорости 110 км/час. Но идет только до Горячего Ключа. Пролетели его мимо, трасса пустая — вон, машины лежат в кювете внизу! Сам городок виден слева по ходу движения. Блестит куполами церковь, и видны несколько пожаров в центре города, но огня не видно, только густой черный дым. Проезжаем мимо вокзала, мимо двух стоящих у трассы автобусов, и людьми, лежащими вокруг них в разных положениях. Это означает, что катастрофа застала их на стоянке…

Просто отвел взгляд и поехал дальше. Стараюсь не смотреть на эту картину, потому что много объездов аварий машин. После вокзала дорога вновь свободна почти полностью, машины в основном валяются в глубоких кюветах внизу, и их совсем мало. Иду на скорости 100 км в час и снижаю только на участках поворотов, где это необходимо по дорожной обстановке. Знаки ограничения скорости здесь не зря стоят, но это больше для мокрой дороги.

И так мчимся вперед и вперед, к перевалу!

Вот пошел подъем, две полосы в нашу сторону и обе свободны. Машина тянет в гору легко, несмотря на ее вес, только центр тяжести повыше, есть крены в поворотах. Вот прошли самую высокую точку перевала. Немного дальше после поворота — смотровая площадка. Машин на ней нет, хотя несколько машин там стоит всегда. Катастрофа была слишком рано утром…

Иду по длинному спуску, притормаживая. Дорога замечательная, и глубокие кюветы справа и слева, так что машин на полотне нет, только в кюветах попадаются. Все равно внутри теплится мысль — вдруг за хребтом будет иначе, будет жизнь? Скоро все увидим.

Вот первое село после перевала, и магазин «Продукты» справа — прямо за обочиной, а рядом остановка. У магазина стоит серого цвета «девятка», или — «зубило», как ее раньше называли в народе. Магазин отдельно стоящий, поэтому плавно торможу у него. Сейчас будем смотреть, что делается по эту сторону гор.

— Выходим, перерыв на отдых, оправиться, — сообщаю своим. Брат и бабушка согласны и бодро выходят из машины, потягиваются.

— Олег, давай продукты выберу? — бабушка забегает вперед меня. — У нас только в дорогу и кроме этого чуть-чуть! Как там будет дальше? — Вопрос нашего питания ее волнует всегда. Хорошо, когда есть бабушки.

— Давай…, конечно… Пошли в магазин, он круглосуточный. — Может думают, что я острю на тему катастрофы, но он действительно круглосуточный. — Так и есть, дверь открыта! Не вижу никого. Но посмотрел за прилавок — женщина лет пятидесяти лежит, и табуретка на боку. Что ж, пока надежды на лучшее не оправдываются!

— Андрей, давайте с бабушкой выбирайте, что хотите, а я принесу коробку и посмотрю в подсобках, и за магазином. Вы в подсобках тоже смотрите!

За магазином пусто, дальше в стороне идут заборы и одноэтажные дома за ними. Подошел к одному — собака лает, прямо бесится. Не хочу дальше идти. Стучать бесполезно, если нет никаких признаков жизни. Все же день на дворе, люди должны ходить туда-сюда. К «девятке» я даже не подходил и не заглядывал, нет нужды.

Возвращаюсь в магазин через дверь в подсобку и вижу такую картину. Мои родственники заполняют вторую коробку продуктами. Так, что тут? Они взяли колбасы твердого копчения, сыра немного, консервы. Масло подсолнечное вижу и еще бутыли, далее не рассматриваю.

— Ну что? — спрашивает бабушка.

— Поехали дальше! Ничего нового не увидел. Все то же, что и раньше, начиная от нашего родного города.

— Поехали! Заменить тебя? — Андрей рвется сесть за руль.

— Не надо пока, лучше помогай как штурман. Смотри на карту и подсказывай дорогу. Обозревай вокруг, «впитывай» информацию! Начинаю немного нервничать, но сейчас за рулем успокоюсь…

Вот и следующее село по трассе. Ограничение скорости до 60 км/час, пошли знаки «Обгон запрещен». Сбрасываю скорость, потому что нужно объезжать стоящие машины и места аварий. Машин стало немного больше. Нигде не останавливаемся, и за населенным пунктом я снова разгоняюсь до девяноста. В прошлые годы у меня было правило: не использовать пятую передачу в горах, а только максимум четвертую. Это для того, чтобы лучше использовать торможение двигателем.

Вот заправка «Роснефть», справа. Нам пока это не нужно. Но когда смотрю на нее, в голову приходит одна мысль. Вспоминаю, что перед поворотом на Дивноморск будет большая АЗС — «Лукойл». Дальше, вплоть до места нашей цели на берегу, заправок не будет. Поэтому, надо будет остановиться, и очистить там все от мертвых тел. Но, возможно не сегодня. Если будет поздно, а работы окажется много, то придется отложить на потом. Но, не позднее завтрашнего дня это надо сделать обязательно. Потом будет только хуже…

— Река Дефань! — Читаю громко вслух табличку на дороге. Мост через нее просторный, машин нет, да и далее, на всю зону видимости вперед по дороге — не вижу. Населенный пункт закончился. Мчимся дальше, время неумолимо идет вперед, к концу дня, а нам надо успеть очень много.

Проезжаем третье село по пути от перевала. Машин немного. Вон, впереди, лежит на боку грузовичок с будкой. Спешил, наверное, по делам рано утром, а точнее — развозил товар в магазины. Да ситуация вокруг совсем не изменилась к лучшему. Впереди скоро будет поворот на Джубгу, а на Новороссийск — прямо. Летим по дороге дальше, наперегонки со временем…

Поворот на Джубгу. Препятствий для движения особых нет, у пункта ГАИ не останавливаюсь, нет больше желания послушать эфир. Еще наслушаемся в будущем, если живы будем, а сейчас надо ехать вперед.

Наша дорога — прямо, на Новороссийск!

Дальше дорога пошла совсем пустая, но так было и в лучшие времена. Сейчас попадаются остатки машин — примерно одна на километр пути или меньше.

— Андрей — напомни, что там у нас по пути, — прошу брата. Он сидит и изучает карту, о чем-то думает, изредка окрестности дороги осматривает.

— Впереди поселок — Бжид, затем будет перевал, потом Тешебс, Архипо-Осиповка, Текос, Пшада, Михайловский перевал, Возрождение, и поворот на Дивноморск.

— Если быть точным, то Дивноморское, а не Дивноморск, — он немного порассуждал в своем стиле, в своем неизменном стремлении к точным формулировкам. Ну и пусть себе, значит, чувствует себя лучше.

— Там в населенных пунктах дорога узкая, по бокам высокие бордюры, если будут места аварий, то будем что-то решать с этим.

— Но в прошлом году тут были везде ремонты. Помнишь, стояли в пробке перед Архипо-Осиповкой и после? — Андрей вспомнил нашу прошлогоднюю поездку на базу ЮФУ в Дивноморске.

— Будем смотреть, — отвечаю. — Думаю, прорвемся. Что-то придумаем. А что, пока не знаю…

— Не тревожьте тревог, пока тревоги не потревожат вас, — ответил мне брат пословицей.

Прорывались один раз — в центре Архипо-Осиповки. В семь утра на улицах людей было мало, отдыхающих в мае почти нет, но центр, на участке магазинов — был заставлен машинами после аварий, и в основном мелкими грузовиками. Но объехали! Даже не пришлось пачкаться, где — по тротуарам, а где толкнули слегка своим джипом. Но ничего у себя не повредили. Про лакокрасочное покрытие вообще не волнуюсь, после всего происшедшего за день.

Михайловский перевал прошли легко, и без сложных заторов на дороге. Вот впереди — населенный пункт Возрождение. Когда за многие годы запоминаешь этот путь, то знак «Возрождение» означает только одно — конец пути и близость поворота к Дивноморску.

Дивноморск в нашей жизни занимал большое место. Мы его любили, помнили то время, когда он был не застроен так, как сейчас. Отдых в нем доставлял радость. Пляж, центральная аллея к морю. Пока по ней пройдешь, встретишь не один раз знакомых из нашего города.

АЗС «Лукойл» показалась слева от дороги. Та, о которой подумал в пути. А заправка эта нам очень нужна. Если осядем на жительство в этом районе, то заправляться топливом будем здесь. Вон — даже бензовоз стоит, и не у емкостей, а у конторы. Значит — или пустой, или полный.

— Который час? — спрашиваю у своих, хотя у меня часы есть.

— Шестнадцать десять! — громко объявляет брат. Времени останавливаться сейчас совсем нет. Такое чувство — когда вышел на финишную прямую длинной дистанции. Надо устроиться в одном из мест, что наметили, и успеть до темноты. А с заправкой будем завтра разбираться.

Лихо пролетели отрезок дороги, идущей от трассы до Дивноморска. Поворот на Джанхот находится перед городком. Поворачиваем налево, на улицу Короленко, которая ведет к выезду на Джанхот. Вокруг тихо, людей на улице не вижу — город утром еще спал. Только собаки через дорогу иногда перебегают, и дым в одном месте слева валит клубами через дорогу. Впереди улица заканчивается подъемом в гору, а дальше пойдет извилистая дорога в Джанхот и Прасковеевку.

Вот и развилка дороги. Поедешь направо — попадешь в Джанхот. Вот и бабушка сзади зашевелилась, в предчувствии близкого финала путешествия.

— Поедем в Джанхот, или сразу к конечной выбранной точке? — советуюсь с братом.

— Предлагаю ехать сразу на место, которое мы обозначили как приоритетное — выразил свое мнение Андрей, — и в последнюю очередь посетим Джанхот, который мы отнесли к запасному варианту.

— Хорошо, так и сделаем, — больше для бабушки отвечаю, и оборачиваюсь. Молчит, а молчание — знак согласия.

Отличная дорога с новым покрытием извивается по рельефу и ведет нас вперед. И вот слева внизу, в долине реки Джанхот, виднеются первые дома поселка Прасковеевка. Поселение было маленькое, но много новых домов построили за последние годы. По карте оно тянется вдоль реки на три с половиной километра, и заканчивается в месте, где идет дорога на федеральную базу. Еще одна дорога, нужная нам, ведет вокруг базы. На базу нам не надо, а надо проехать вокруг нее, к выбранному месту.

— Олег! — бабушка меня зовет. Давай завтра и послезавтра побываем в селе, пока это еще возможно. Живность во дворах надо бы освободить, жалко. И собак жалко…

— Ты права, бабуля — отвечаю ей. Так и сделаем не позже чем завтра и послезавтра. Пройдем все дома. Но при условии, что здесь будет наше жилье на последующий год. — И вижу в зеркало, что наша бабуля довольна.

Подъезжаю к КПП — прямо к синей будке. Простенький поворотный шлагбаум открыт в сторону, и вроде никого нет. Подъезжаю еще ближе к будке, но не выхожу. В будке «спит» охранник.

Поскольку я здесь бывал ранее служебным делам, дорогу вокруг базы знаю. Правлю на нее, разгоняю машину и вперед. Еще немного пути и дорога пойдет вдоль забора прямо к морю и к выбранному пункту рядом с ним. Еще немного — и мы едем вдоль забора и речки с названием Азмашах, если правильно запомнил.

Пока еду, думаю о том, что катастрофа прошла везде, где мы прошли. Охраны базы на въезде нет. Внутрь территории базы лезть не будем. Только полоса вдоль берега моря — наша.

Вижу, мои родственники немного волнуются на финальном этапе.

— Как настроение? — спрашиваю.

— Бодрое. — отвечает мне бабушка. А сама сидит, как на иголках. Брат молчит.

Вот видно море, и я торможу. Если поехать прямо, дорога ведет к воротам небольшой площадки с бытовками. Справа большие ворота и въезд на базу. Когда был здесь в последний раз. За бытовками виден недостроенный мол, выступающий в море, и стрела колесного крана, замершего на его окончании. Но нам туда не надо, поэтому сворачиваю влево на грунтовую дорогу, переезжаю небольшой мост через речку. Еще немного дороги, вверх, примерно двести метров — и мы упираемся в ворота.

Все, приехали к первой намеченной цели! Здорово!

Глушу двигатель, мы сидим в машине и молчим.