Потомки духовных руин (СИ)

А по небу прокатите нас, облака!

Мы помчимся в заоблачную даль,

Мимо гаснущих звёзд на небосклоне,

К нам неслышно опустится звезда,

И ромашкой останется в ладони…

Сегодня вашему малышу в лицо орёт дикий истерик-телевизор: «Енот! А подвластна ли тебе твоя жопа?» «…Иди сюда, скотина отмороженная, я надеру твой вонючий зад!»

Смею предположить, большинство нынешних родителей хотя и одурманенные Системой, тем не менее люди адекватные и здравомыслящие. Вряд ли они горят желанием вырастить из своих детишек неполноценных адептов Системы. Но ведь выращивают же! Стараются! Травят! «Кормят» своё потомство забугорными мультиками и телепередачами! Сами же и закачивают в планшеты и ноутбуки это дерьмо. А всё потому что тоже адепты чужой идеи. Тоже любят побаловаться голливудщиной.

Бессовестная прозападная мультиндустрия в погоне за прибылью из кожи вон лезет. Информационная атака на детское сознание беспрецедентна. Взамен исполнивших гнилую миссию устаревших образов, на телеэкраны тут же продвигаются новые, ещё более красочные и заманчивые «декорации» – очередные инструменты искривления сознания:роботы, самолёты, танки, грозные мутанты и трансформеры. Эти акценты скалятся с экранов телевизоров и мониторов, наводят на зрителей жерло пистолета и рычат: «Эй, ты, мразь, иди сюда! Сейчас твои мозги растекутся по стене!»Вот изатихают передэкранами одурманенные малюточки-детишки. Вот и распахивают широко глазёнки.Вот и приоткрываютудивлённо ротики от созерцания едких голливудских «зрелищ»–красочныхтрансформеров-десиптеконов, убогого Железного Чувака, вечно чем-то озабоченных американских пингвинов, енотов, львов и прочих сомнительных героев. А детишкам, тем временем, прямой наводкой в неокрепшее сознание– залп: «Эй, ты, подонок, иди сюда, посоревнуемся-ка, тупица! Можешь ли ты пошевелить задницей так, как это делаю я?»

Где наши «Чебурашка и Крокодил Гена», «Простоквашино» и«Ну, погоди!», «Трям! Здравствуйте!» и «Винни-Пух»? Куда подевались «Приключения кота Леопольда» и «Возвращение блудного попугая», «Весёлая карусель» и «Жил-был пёс», «Вовка в Тридевятом царстве», «Капитошка», «Как Петрик П'яточкiн слоникiв рахував»? Где сотни других, не менее чудесных советских мультиков? Куда они подевались? Нам тупо внушили, что советский телевизионный продукт – морально устаревший, а современный отечественный – отстойныйи неконкурентоспособный. И мы, стыдливо опустив глаза, покорно с этим согласились. Так ведь легче. Гляди-ка, свеженькой голливудской дряни выбор – ого-го какой! Куда проще отправить потомков под кровавый каток японских анимэ и американских компьютерных игр, а самим спокойно заниматься на кухне котлетами.

Как говаривал полосатый котяра Матроскин из «Простоквашино»: «Средства у нас есть, у нас ума не хватает!» В другом эпизоде он сказал ещё лучше: «А о нас кто подумает? Адмирал Иван Фёдорович Крузенштерн?!» Пророк, а не Матроскин! Молодец, котик-Табаков! Если сами не позаботимся и не защитим наших детишек, вряд ли кто нам поможет.

Во избежание проблем в психологическом становлении наших малышей, телеканалы с импортными мультикамидолжны быть немедленно удалены из настроек телевизора. Немедленно! А ещё лучше – удалить сам телевизор. Молчите? Затихли? Слабо?

Интернет

О, великая сеть интернет!Помощник и лучший друг, соратник и брат, коллега и партнёр. Это действительно так. И помощник, и друг, и брат, и коллега, и всё такое. Если бы его, бедного братишку, не замусорили всякой дрянью – слюнявыми порносайтами, дебильными музыкальными треками, пошлыми селфи и агрессивной рекламой, было бы вообще здорово. Но кольещё десять – пятнадцать лет назад похотливому любителю клубнички в поисках онлайн-нюшек приходилось основательно постараться, то сегодня пропорции информационной наполненности интернета кардинально изменились. Теперь на один мегабайт полезной информации приходится один гигабайт разврата, ржаки, тупых ме́мов и ги́фок. То есть, 1:1000. А когда, наконец, найдешь, нужный сайт… тебе – раз, прямо под нос, огромными буквами поверх всех открытых страничек: «Увеличим вашу мужскую гордость на тридцать сантиметров!» Разумеется, вы понимаете,за какую гордость идёт речь. А как не понять, когда поверх экрана зигзагообразно летают огромные уродливые, пардон, причиндалы?

На сейраз«без комментариев» не напишу.Комментарий есть.Очень важный. И рэпер, исполнитель «…шевели, сука, задом», и его горе-продюсеры, и мультипликаторы, и режиссёры, и актёры, и владельцы интернет-рекламы с летающими мужскими достоинствами – все они, сами по себе, хорошие, добрые люди.Кто-то из них в большей степени забыл об этом, кто-то – в меньшей. Ответственности за изготовление, тиражированиеи распространение неблаговидныхтекстов, сюжетов и постановок никто с них, конечно, не снимает. Однако, главные зачинщики и ключевые бенефициары такой информационной волны – вовсе не эти слепцы от творчества, а заинтересованные силы, из века в век последовательно идущие к своей цели. Именно они формируют спрос на подобную гадость.А далее – дело техники. При ажиотажном спросе всегда найдутся и исполнители. Вопрос лишь в том, кто и сколько на этом прикинет заработать. Точнее, кто, насколько охотнейи за какую сумму согласен будет забыть, что он человек всё-таки хороший. Кто к денежным бумажкам окажется наименее брезгливым и наиболее всеядным, того Система и наймёт в исполнители грязных заказов.

Судьбу мира решали, решают и всегда будут решать осознанность,вера и моральныеценности. И ещё человеческие таланты, подкрепляющие и дополняющие эти нравственные универсалии. Каждому Боженька даровалособый талант. Каждому дано реализовать его по-своему. Скульптор Алессандро Антиохийский сотворил дивную скульптурубогини любви Афродиты (Афродитас острова Милос, Венера Милосская), вдохнулв мрамор жизнь, наполнил образ порывами своей души. Стыдливая Венера, целомудренно поддерживающая рукой ниспадающее одеяние, сквозь века пронесла частичку греческой культуры времён Александра Македонского. Творческое вдохновенье Алессандро оказалось настолько мощным, что вот уже более двух тысячелетий люди любуются этой прекрасной скульптурой. Однако, как бы Алессандро ни желал и не старался, он никогда бы не смог написать полотно, подобное творениям Ван Гога, Рембрандта или Пабло Пикассо. Молодой поэт, воспылав страстью к юной богине, сотворит вдохновенную элегию о любви. Но он вряд лисможет исполнить её под гитару, как это делает волшебник-бард. Каждому своё.

Боженькакаждому из нас даровал определённые способности. Удивляет то, что при всех наших разносторонних талантах, сегодня принято проявлять их не во благо созидания и сотворения, но в угоду разрушения и упразднения традиционных ценностей. Безропотно принимать тёмные стандарты (сознания, поведения, существования) – такое сегодня приветствуется. Проявлять своё творческое начало в тесном фарватере общепринятых гнусных направлений и течений – тоже теперь хорошо. Попрать в себе Творца и превратиться в творца от Системы – отлично просто! А вот созидать что-нибудь светлое, толковое, здравое, полезное, на века… хм, странное дело, нынче не модно и никому не нужно…

***

Крепко Система испохабила сознание цивилизации. Искривила души, подчинила устремления. Загнала в духовный могильник истинные ценности. Выбираться нужно. Спасаться. Чем скорее, тем лучше. Неважно, друзья, в чём выразятся ваши светлые устремления. Главное – делайте хоть что-нибудь. Не стойте на месте. Не спите! Действуйте. Пытайтесь. Не сомневайтесь в своих способностях. Боженька не по силам креста не даёт. Всё что вы предпримете вопреки тёмным стандартам Системы, в нашем нынешнем положении точно будет делом полезным.

Для начала посетитеближайший православный храм. Давненько вас там не было, правда? Или мусульманскую мечеть посетите, или костёл. Кому что, по вероисповеданию. Бросьте свои неотложные проблемы –и посетите. Не желаете идти в храм – обратитесь к Богу через прикосновение к Природе. Поддержите её, попытайтесь хоть в чём-нибудь оградить её от посягательства со стороны потомков духовных руин. Это будет лучшей данью любви и уважения кормилице цивилизации – мамочке-земле. Хватит разглагольствовать о тайнах Мироздания и сложности дорог, ведущих к Богу. Откровение и Путь откроются искренним и чистым сердцам – ищущим, пытающимся, стучащим в двери, действующим, но не талантливым кухонным ораторам и диспутантам, неспособным шагнуть дальше своих льстивых пустых слов. Хватит внимать речам телевизионных лжегероев и посвящать себя кухонным пивным посиделкам. Вы́свободите сознание из информационных тисков Системы – отвернитесь от балалаечной поп-музыки, кровавых боевиков, тупеньких сериалишек и пошлых шоу-программишек! Избавьтесь от вашего извечного«некогда».Отодвиньте в сторону нелепые и банальные отговорки. Очиститесь. Покайтесь. Обратитесь к Отцу. Укрепите себя в по́сте и добрых помыслах. А следом – выйдите из Системы и проявите таланты в светлых делах и поступках. Накормите бродячую собачку. Перебинтуйте раненую лапку дворовой кошечке. Посадите деревце у себя во дворе. Подайте милостыню нуждающемуся. От чистого сердца помогите просящему. Знаете, как это приятно? Попробуйте. Пускай вы пожертвуетепросящему, на деле оказавшемуся профессиональным нищим– всё равноподавайте. Вы поможетебездомному бродяге, но вместо задекларированнойпокупки хлеба он потратит ваше подаяние на выпивку– всё равно подавайте. Однажды вы подадите просящему, и это спасёт ему жизнь, или поможет изменить судьбу, или выручит в трудной ситуации. Обязательно жалуйте нуждающемуся, помогайте ближнему. Не обеднеем, поверьте. На лишнюю пачку сигарет или бутылку пиваужмёмся, ничего страшного.

Начинать нужно с себя. Используйте свои таланты во благо будущих поколений, своей семьи, друзей, окружающих людей, а не во благо развития Системы. Давайте попробуем встрепенуться, попробуем начать. А наши детишки подтянутся за нами и будут гордиться своими родителями. Будут стремиться быть похожими на нас, а не на телевизионного псевдосупермена. Они будут исповедовать наши взгляды и убеждения, а не принципы очередного голливудского спасителя человечества. И нам не стыдно будет перед своими детьми. Мы не сиделисложа руки, когдацивилизациятонула в потребительстве и грязной похоти. Мы изо всех сил пытались остановить грязный смердящий вал. Мы пытались хоть что-то делать. Мечтали. Стремились. Оченьсильно старались!

Делайте, что должны и будь, что будет.

Глянец

Сказать, что в мировом сообществесмещена шкала ценностей – ровным счётом не сказать ничего. Древниезаветы более никому не нужны, ибо слишком изобличительны они и неудобны. Духовные скрепы расползаются и рвутся, словно гнилой судовой такелаж. Не мораль. Не чистота. Не духовность. Культ плоти. Потакание похоти. Почитание разврата. Преклонение пред блекло-зелёными купюрными божками. То, чего ещё полвека назад стеснялись, выпячивается на всеобщее обозрение. То, от чего открещивались последние прелюбодеи, теперь становится популярной торговой маркой и признаком успеха. Да и сами грехи перестали быть предметом стыда. Теперь ими… бравируют и восторгаются.

Популярная музыкальная группа, назовём её Икс. По известным причинам, имена не называю. Одна из солисток группы, эффектная молодая девушка, прочитав эти строки, запросто узнает в них себя. Как-то в одном из телевизионных интервью, посвящённых годовщине группы Икс, солистка похвалилась предложением фотосессииот всемирно известного и мегапопулярного порнографического журнала. Процитирую фрагмент интервью дословно:

«…Когда на связьсо мною вышли представители порножурнала, я не поверила своим ушам. Мне показалось, что этосон. Агенты издания предложили мне фотосессию.Откровенные фото с размещениемна обложке. Представляете? Сразу на первых страницах, на обложке! Я была в потрясении!Долго не могла прийти в себя. Мне предложилитакие условия контракта, от которых отказываются только идиотки. Популярность, гламур, пиар! Деньги, известность, перспектива! Признаться, я очень долго плакала после того телефонного звонка. Да что там плакала. Я рыдала! Рыдала от счастья,рыдала от радости! От гордости рыдала! Я чувствоваласебя такой счастливой, такой счастливой!..»

Теперь, друзья, возьмём паузу. Посидим в тишине. Помолчим. Подумаем, от чего сегодня люди погружаются в эйфорию и радостно рыдают. Ситуация очень простая и, кстати, весьма распространённая. Милой и наивной молоденькой девушке предлагают за деньги обнажиться перед широким кругом похотливых потребителей. Сумма озвучена. Сроки установлены. Договорённости достигнуты. В контракт вносятся главные условия – общий показ обнажённой девушки в двух-трёх ракурсах плюс фрагментарный фотообзор обнажённых частей её тела. Далее – подписи в контракте, чемоданы, билет до Лос-Анджелеса, прилёт, несколько фотосессий, пьянка по случаю удачно проделанной работы.

После фотосъёмки в дело вступают режиссёры монтажа и технические редакторы журнала. Они раскидают снимки тела солистки по фотоэпизодикам, сделают вёрстку оригинал-макета и отправят журнал в тираж на потеху многомиллионной развращённой аудитории. Девушку выставят как товар. Как порцию бифштекса. Её фото оближут миллионыпохотливых глаз,облапают миллионы похабных мыслей. Обслюнявят миллионы извращенцев. Но самое главное, от подобной перспективы наивная девушка радостно рыдаети чувствует себя самой счастливой на планете. Мечется вэмоциях по маленькой квартирке. Заламывает руки.И снова рыдает…

Вот интересно, родители или дети этой девушки разделят еёликование? Вряд ли разделят. Хотя… вполне возможно, воспитанное на системных установках потомство, внимая выдрессированному на тех же установках родительскому мнению, поддержит и даже продолжит нелёгкий и бесславный родительский Путь.

Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоём глазе не чувствуешь? Или, как можешь сказать брату твоему: «Брат! дай, я выну сучок из глаза твоего», когда сам не видишь бревна в твоём глазе? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего. (Лк. 6: 41–42)

Пример с девушкой из глянца показателен. Он же и очередной сучок от бревна в нашем глазу. Сама по себе эта несчастная солистка – всего лишь очередной потомок духовных руин, конечный продукт чужих тёмных установок и шаблонов. И только после этого она в чём-то слабая, виноватая, заплутавшая, запамятовавшая традиции целомудренных предков. Давайтевытащим бревно из своего глаза и честно признаемся: все мы такие! Все! Или такие, или очень похожие. Забывшие Бога. Эгоистичные. Развратные. Легкомысленные. Самолюбивые. Всегда готовые пасть, предать, продать и обидеть.

«…Люби самого себя – вот одно правило, которое я признаю. Жизнь – коммерческая сделка; даром не бросайте денег, но, пожалуй, платите за угождение, и вы исполните все свои обязанности к ближнему, – вот моя нравственность, если уж вам её непременно нужно, хотя, признаюсь вам, по-моему, лучше и не платить своему ближнему, а суметь заставить его делать даром. Идеалов я не имею и не хочу иметь; тоски по ним никогда не чувствовал. В свете можно так весело, так мило прожить и без идеалов… и ensomme, я очень рад, что могу обойтись без синильной кислоты. Ведь будь я именно добродетельнее, я бы, может быть, без неё и не обошёлся, как тот дурак философ (без сомнения, немец). Нет! В жизни так много ещё хорошего. Я люблю значение, чин, отель, огромную ставку в карты (ужасно люблю карты). Но главное, главное – женщины… и женщины во всех видах; я даже люблю потаённый, тёмный разврат, постраннее и оригинальнее, даже немножко с грязнотцой для разнообразия…» (Ф.М. Достоевский «Униженные и оскорблённые»)

Система. Похабные манеры поведения, не просто предложенные, но мягкой силой навязанные человеку. Развратные модели самопозиционирования, разработанные для всего человеческого сообщества. Математически рациональные нормы жизни, прописанные для комфортного проживания в Матрице. Нынче эти установки преподносятся как наиболее продвинутый и популярный бренд самоутверждения и достижения успеха. Хочешь быть девушкой успешной – предстань пред всеми голой куклой. Мы же, толпа, желаем этого! Порадуй нас своей нетронутой наготой. Мы же, толпа, визжим от возбуждения! Улыбнись, детка, поразвратнее, покажи себя получше. Мы же, толпа, преклоняемся пред тобой! А если ещё и на обложку известного по́рника пролезешь, вообще станешь ультракультовым персонажем!

Хочешь быть благополучным и узнаваемым молодым человеком – объяви о том, что девушки тебя не интересуют, и вообще ты всегда был педерастом… Ой! Как мы можем? В Системе нельзя так грубо изъясняться! Фи! Не так. Объяви о том, что стал геем. Вот. Или можно ещё моднее назваться – нетрадиционалом. А то и реально стань педерастом. Вырядись в брендовое шмотьё, заведи смазливого любовника, ещё лучше – выйди за него замуж или возьми его в жёны. Расхваливай красивых мальчиков, где только можно подчёркивай свой неординарный статус. Бесстыдно осклабься в телевизионный объектив, брось пару-тройку пошлых реплик-умозаключений. Сегодня это называется эпатировать активную телеаудиторию. И в Европе это тоже модно! Хочешь жить уютненько – сожри ближнего.Хочешь жить в блеске от кутюр – пройдись по чужим костям.Хочешь абсолютного богатства и власти… тут даже страшно подумать, что ради этого нужносделать(и уже многими сделано).

Добро по умолчанию принято считать за зло, зло – за добро. Ивсе вокруг радуются, всё у всех классно! Всех всё устраивает. Нукак тут не болеть душе, как не кричать?Люди, милые! Одумайтесь! Пока не поздно! Остановитесь, пока вселенская печаль не остановила нас навечно! Остепенитесь!

Ведь осталисьже в мире и человечность, и честность, и стыд, и любовь, и скромность. Остались!В каждом из нас они есть. Дремлютгде-то в глубине нашего сознания, убаюканные фальшивымлоском шарфиков, наручных часов, дамских сумочек, пудрениц и бижутерии от ведущих домов моды. И ждут, когда же, наконец, Человек, ослеплённый и одурманенный Рынком, проснётся?!

А он всё не просыпается и не просыпается. И продолжает проживать в иллюзиях. И продолжает разрушать свою колыбель. Словно испытывая Вселенную на прочность.

Велико терпение светлых сил. Велико…

Следствия

Современный мир живёт в извечной борьбе соследствиями. Мрачно поедая плоды прогресса, каждый из ныне живущих (осознанно, либо безотчётно) ощущаетна себе неоднозначные результаты технократических побед. Всё очень плохо, да только зрить в корень проблемы, как обычно, некогда. Не замечая элементарного, не обращая внимания на самое важное, люди ужасно заняты. Они! Зарабатывают! Денежки! Ура! Ура! Ура!

Мир борется с очереднымштаммом гриппа, но только после заражения этим штаммом сотен миллионов людей. Глупо. Мир борется с террором, но только после того, как на железнодорожных вокзалах, стадионах, в аэропортах и метро прогремят сотни килограмм пластида, начинённого поражающими элементами. Страшно. Мир борется с раковыми опухолями, когда приговорённых уже не спасти. Жутко. Мир борется с коррупцией в условиях, когда ценность денежных бумажек возведена в наивысший ранг, а жажда обладания ими зашкаливает. Смешно.

Человечество никогда и ни от чего не будет застраховано, пока не проведёт внутри себя профилактику. Пока цивилизация не очистит свои помыслы от скверны, не пересмотритобраз жизни, ненаучится относиться к своим мыслям, словам, поступкам и стремлениям самым строгим образом, ничего не изменится.

Когда же услышите о войнах и о военных слухах, не ужасайтесь: ибо надлежит сему быть, – но это ещё не конец.Ибо восстанет народ на народ и царство нацарство; и будут землетрясения по местам, и будут глады и смятения. Это – начало болезней. (Мк. 13: 7–8)

Пока во главу угла определён денежный номинал, рассуждать о расцвете человечествабессмысленно. Наделённые абсолютной властью, деньги одинаково эффективноискривляют и сознание отдельно взятой личности,и духовность всего человеческого сообщества. Рынок господствует и торжествует, вопит и радуется. Всёпродаётся и покупается. Или жалуется в кредит, который вгоняет человека в рабство ещё быстрее денег. Реклама, наиболее смышлёный и преданный рычаг Рынка, творит чудеса. Делодоходит до совершеннейшего маразма.

Перегружена поджелудочная железа? Примите лекарство такое-то. Не работает желудок? Бе-е-едненькие! Вам помогуткапсулы такие-то.Вы курите? Одышка? Примите вот это. Симптомы похмелья? Ерунда! Вот порошочек, размешайте в стакане с водой, попробуйте. Поможет. Заметьте, никто не говорит: «У вас проблемы со здоровьем? Кушайтесвежую растительную пищу. Бросайте пить и курить.Встаньте босиком на мамочку-землю и обливайтесь два раза в день холодной водой из ведра, как советовал Порфирий Иванов. Питайтесь по раздельной схеме. Проводите курсы лечебного голодания. Неужтопо утрам вам не недоел запахизо рта, подобный запаху из…?» Так нет же. Вы курите? Бухаете? Желудок неработает? Печень прыгает? Почка не фильтрует? Отходняк? Ай-яй-яй! Ничего страшного! Дымитесебе, сколько душе угодно. Бухайте и дальше. Кушайте днём и ночью жирную мясную пищу, запивайте пивом. И пилюли при этом, выпучив глаза, глотайте тоннами. А медицинские корпорации на вас денег поимеют. Точнее, являясь рабами Системы, ещё и рабами медицинских корпораций окажетесь. Прямо как Труффальдино из Бергамо, из всемирно известной пьесы Карло Гольдони, слуга двух господ.

Спохватитесь, люди! Спохватитесь! Происходят ведь очевиднейшие вещи. Инсульты, инфаркты, рак косят человечество похлеще шквального огня противника. Современные хирурги давным-давно уподобились доблестным военврачам времён Великой Отечественной. От бесконечного потока больных им пот со лба вытереть некогда. Чаю попить некогда! Заляпанные кровью безнадёжных пациентов, они круглосуточно в работе, в неравном бою с Системой. У оперируемых тоннами вырезаются сгнившие вены на руках и ногах, удаляются злокачественные опухоли и доброкачественные гематомы. Имплантируются сердечные клапаны, трансплантируются донорские органы. Тупо ампутируются опухшие пальцы, руки, сгнившие ноги… Сотлевшие человеческие конечности отбрасываются в операционные урны, словно ненужный хлам.

Нет… не замечают, не понимают люди. Курят, пьют, налегают на свининку, телятинку. Угрызают ближнего своего, изливают потоки тёмной энергии. Болтают. Завидуют. Сквернословят. Блудят. Проклинают. И при этом, важно подняв кверху длинный мудрый указательный палец, глубокомысленно рассуждают о растущем спросе на автомобильные шины, падающих объёмах выработки металлопроката, стоимости бензина и курсе американского доллара. Спорят о подорожании медпрепаратов. Дискутируют, затянут ли в развращённый Евросоюз очередное государство и принесут ли пользу новые реформы жилищно-коммунального хозяйства. Какие реформы, люди?! Какой металлопрокат?! Какой Евросоюз?! Бензин какой?! Мы же элементарно гниём! Гниёт наше тело. Гниют наши души.

Нет, не понимают люди. Вместо осознания простейших истин они предпочитают придумывать новые химические формулы красоты и здоровья. Пейте энергетические напитки – и будете бодры! Ешьте суперйогурты – и будете здоровы! Мажьтесь кремами заморскими – будете красивы! Втираете крем в больную, зашлакованную кожу? Не беда. Замажем. Заштукатурим. Больная кожа – следствие перегрузки печени? Да, верно. Но мы об этом молчок. Тихо-тихо! Т-с-ссс! Замажем чудо-мазями, будете выглядеть на все сто. Не видим очаг всех бед? Так мы об этом тоже стыдливо умолчим.

Не стыдливо умалчивают. Умалчивают самым наглым образом. Потому как заинтересованным силам крайне выгоденэтот абсурд. Корни дерева нашей жизни червячки земляные точат. Побеги вянут. Плодов нет. Мы же продолжаем листики опрыскивать. Чтобы деревцу хоть как-то помочь. Чтобы деревце не болело.

Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу. Если кто имеет уши слышать, да слышит!(Мк. 4: 22–23)

Современный мир, к великому сожалению, живёт в извечной борьбе со следствиями…

Звоночки

Кливленд, штат Огайо. Четырнадцатилетний школьник Аса Кун, выряженный в футболку с фотоизображением уродливого панка Мерилина Мэнсона, проникает в своё учебное заведениеи открывает стрельбу по-македонски – сразу из двух пистолетов. Подогонь попадают учащиеся, учителя, административный и технический персонал средней школы. Пострадавшие получают серьёзныеранения. То что нападение на школу обошлось без жертв, иначе как чудом не назовёшь. Мотив преступления предельно прост: парняотчислили из учебного заведения за драку, устроенную имнакануне кровавых событий. На следующий день, зловеще буркнув: «Я для вас тожекое-что приготовил!», Аса Кун взялся за оружие и легко, словнонамереваясьперекусить в кафе, поспешил «на акцию».

Технологический университет Вирджинии. Уроженец Южной Кореи Чо Сен Ху, молодой двадцатитрёхлетнийпацан, вошёл в один из учебных корпусов университета и хладнокровно застрелил тридцать два человека.Двадцать девять человек получили ранения. После этого Чо Сен Хупокончил жизнь самоубийством.

Литлтон. Штат Колорадо. Средняя школа Колумбайн. Два приятеля, учащиеся этого заведения, Дилан Клиболд и ЭрикХаррис (возраст семнадцать и восемнадцать лет соответственно),будучиярыми сторонниками нацистскихидей(!), решили всерьёз подготовиться к празднованию годовщины рождения Адольфа Гитлера (!) Вооружившись дробовиком, карабином и пистолетом, парни ворвались в школуи с криками: «Адольф, это – для тебя!», расстреляли несколько десятков учеников. Двенадцать школьников и один преподаватель погибли. Двадцать четыре человека – раненых. Кругом – стреляные гильзы, лужи крови, стоны выживших. В этот день двенадцать пап и мам проводили своих детишек на учёбу, чтобы попрощаться с ними навсегда. Погибшим было от 14 до 18 лет.

«Прирождённые убийцы», как гордо любили себя называть Дилан и Эрик, покончили с жизнью, оставив для психологов немало вопросов. Подросткивоспитывались в приличных, обеспеченныхсемьях. Ни в чём не нуждались. С одноклассниками не ладили? Так что с того? Мало ли кто с кем ссорится. Молодёжь. Сами поссорятся, сами и разберутся. Увы…

Позже следователями был установлен наводящий на размышления факт: подростки-убийцы увлекались кровавыми компьютернымистрелялками и тяжёлой рок-музыкой. А ещё обожали своего любимого Адольфа. В личном дневнике Эрик Харрис ссылался на Гитлера и объяснял необходимость будущего террористического акта… естественным отбором. Харрис искренне верил в свою правду: слабые должны умереть, а сильные – выжить и править миром. В день трагедии он показательно надел на себя белую футболку с чёрной надписью: «NaturalSelection» (естественный отбор, англ.). Кстати, существует и одноимённая компьютерная игра. Специалисты утверждают, весьма востребованная молодёжью. Обратите внимание. Возможно, этой или подобной «забавой» именно сейчас «развлекается» и ваш ребёнок.

Небольшой немецкий городок Винненден. Семнадцатилетний парень Тим Кретчмер, бывший учащийся колледжа Альбертвиль-Реальшуле, врывается натерриторию учебного заведения и открывает стрельбу из девятимиллиметровой «Беретты». Погибает девять школьников и трое учителей. Покинув место кровавой разборки, убийца расстреливает ещё троих случайных прохожих. Общее число жертв достигает пятнадцати человек. Вскоре парень погибает в перестрелке с полицией.

«Он был обычным, дружелюбным мальчиком. Хотя и плохоучился, всё равно был контактным и не замкнутым.Имел много друзей, приятелей, был очень дажесимпатичным»,– взволнованно рассказала полиции потрясённая одноклассница погибшего парня-убийцы.

Кретчмер посещал психиатра, к которому обращался за помощью в преодолении неконтролируемых вспышек гнева. Психиатр неоднократно обращал внимание родителей Кретчмера на то, что Тим увлекается кровавыми компьютерными играми и огнестрельным оружием. Тим Кретчмер считал себя фанатом таких «безобидных» компьютерных игрушек, как Doom, GTA, Quake и CounterStrike. Обожал смотреть по телику реслинг и голливудские боевики. После трагедии в Альбертвиле один из выживших свидетелей – водитель захваченного Тимом автомобиля, показал полиции, что на вопрос, зачем парень это делает, Тим задорно ответил: «Мне просто весело оттого, как я жарю этих подонков! Дяденька, помогите мне, пожалуйста, найти ещё одну школу…»

Финляндия. Городок Каухайоки. Студент технического колледжа Матти Юхани Саари открывает стрельбу из автоматического оружия и убивает десять учащихся. После этого стреляет в себя.

Лицей финского города Туусула. Восемнадцатилетний Пекка-Эрик Аувинен (к слову, ещё один фанат CounterStrike) открывает в лицее огонь из пистолета. Убив восьмерых и ранив двенадцать человек, он поджёгздание лицея, зашёл в туалетную комнату и с призывом: «За ненависть к человечеству! За смерть! За массовую гибель! За моё дело!», выстрелил себе в голову.

Франция. Окрестности Парижа.Уютный городок Бове.Тринадцатилетний подросток, имя которого полиция сочла нужным сохранить в тайне, похитил из домаохотничье ружьё отца, патроны и направился в свою школу, чтобы устроить бойню. Тринадцать лет, совсем ещё ребёнок, он намеревалсярасстрелять школьных учителейв знак… протестапротив учебных занятий. Позже, преподаватели школы были крайне удивлены, когда со слов полиции узнали о намерениях подростка. Послушный ученик, тихий мальчик, с одноклассниками ладил. Предотвратить трагедию позволила бдительность родителей и слаженная работаполисменов. Заметим и тут: обеспеченная семья, покладистый ребёнок. Хороший друг и прилежный школьник.

Поселение Женева, штат Алабама. Майкл Кент Мак-Лендон, ничем не приметный угрюмый молодой парень, убивает родную мать, сжигает свой дом, после чего направляется к родственникам и убивает ещё четверых человек. После этого он выходит на улицу и устраивает беспорядочную стрельбу по детям и случайным прохожим. Число жертв – десять человек. Спустя час, окружённый полицией, Мак-Лендон стреляет себе в висок. В предсмертной записке Майкл пишет: «Я совершенно не жалею о том, что убил родную мать. Хочу покончить с собой, непременно забрав как можно больше чужих жизней…» Трагедия произошла за день до кровавых событий в Виннендене.

Ньютаун. Штат Коннектикут. Оживлённая начальная школа Сэнди-Хук. Учащихся – более шестисот человек. Двадцатилетний Адам Ланза, вооружённый винтовкой и двумя пистолетами, проникает на территорию школы, вламывается в аудитории и открывает огонь на поражение. Восемнадцать маленьких детишек в возрасте от пяти до десяти лет и восемь взрослых погибают на месте. Ещё двое тяжело раненых детей умирают по пути в местную больницу. В полуобморочном состоянии родители мчатся на место происшествия и пытаются разыскать среди тревожной шокированной толпы своих живых малышей. Счастье, если удавалось найти их по-быстрому.

Склеив куски ватмана и написав на них двухметровый список-реферат о произошедших ранее массовых убийствах (источник в полиции сравнил этот список с научной диссертацией по уничтожению мирного населения), Адам вначале застрелил свою маму – учительницу младших классов, а после этого направился в Сэнди-Хук. Устроив кровавую расправу, Адам покончил жизнь самоубийством. При вскрытии тела погибшего следов наркотических либо алкогольных веществ обнаружено не было.

Побуждение Адама к этому кошмару оказалось шокирующим. Избрав целью оживлённую школу с беззащитными детишками, Адам Ланза стремился затмить (!) кровавую славу другого маньяка – «Норвежского стрелка» Андерса Брейвика. Того самого Брейвика, который 22 июля 2011 года устроил мощный взрыв в правительственном квартале Осло (погибло восемь человек), а следом направился в молодёжный лагерь на острове Утойя и расстрелял там ещё шестьдесят девять парней и девушек. При обыске дома Ланза следователями полиции был изъят компьютер Адама. В нём были обнаружены те же самые компьютерные игры, которыми увлекался и Андерс Брейвик.

***

США, Германия, Финляндия, Франция. Снова США. Подобные примеры, к сожалению, можно приводить десятками. Тенденция очевидна. Могильной сыростью веет от этих историй. Отчаянные звоночкизвенят по всему миру: люди, очнитесь! На вашей планете творится что-то неладное! Происходит что-то страшное. Необъяснимое! Молодёжьобщается сосверстниками, любит своих родителей,братишек, сестрёнок, мирно отдыхает на детских и спортивных площадках, катается на роликах, посещает спортивные секции и театральные кружки. И вдруг, в один из дней,берёт в руки огнестрельное оружие и с холодной жестокостью расстреливаетодноклассников, преподавателей и случайных прохожих. Расстреливает просто так, потому что это весело.

Люди, очнитесь…

ЧАСТЬ 8

Прорыв

Наши дни. Лето.

С тех пор, как мы распрощались с Натальей Михайловной, прошло два года. Целых два года прошло! Кажется, так давно это было… И как быстро они пролетели! Два года жизни. Были, и вот их нет. Утекли… За рабочими заботами месяцы мелькали, как недели, а сами недели – как однообразные дни. Тягостные воспоминания о грязных делишках Наташи уже не бередили душу, как раньше. Благо, время затягивало рваные душевные раны.

Разоблачив воровку, кисли мы недолго. Так, позлились недельку-другую, погоревали о потерянных днях, упущенных перспективах, повздыхали, снова немножко позлились. А затем ещё отчаяннее навалились на работу. Впились в развитие бизнеса всеми зубами. И таки сорвали дело с мёртвой точки! Не забывали мы и о скором возвращении родителей из командировки. Это тоже помогало набирать обороты.

Чтобы хоть как-то поправить наши семейные финансы, потребовалось четыре месяца. Отказывали себе во всём. Вплоть до того, что упразднили завтраки и ужины, оставили только обеды. Да и те по насыщенности походили скорее на монашескую трапезу, нежели на полноценное питание взрослых людей. В рацион плотно вошли каши, свежие овощи и солка. Конечно, такое питание очень даже полезно. Но когда изо дня в день четыре месяца кряду лопаешь одну кашу с солёными помидорами и огурцами, весьма тянет согрешить сосисочкой или котлеткой. Увы, но даже десятирублёвую сосиску позволить себе мы тогда не могли. Экономия! Вместо чая и кофе – кипяток с вареньем. Благо, прошлый год оказался богат на абрикосы, и мы закатали абрикосового варенья, наверное, банок тридцать-сорок литровых. Наличность тратили только на погашение кредита, перечисление налогов, коммунальные услуги, бензин для «Жигулика» и на пропитание своих детишек.

Четыре месяца аскетичной жизни принесли свои плоды. Склад магазина пополнился товаром, полки в зале потяжелели, появились новые покупатели. Кассы выросли вполовину. К нам на тарелки получили допуск рыба и сосиски. Немного приодели детишек. Да, друзья, самое главное! В один прекрасный день наше неразлучное трио торжественно вернуло родительскому «Форт Ноксу» первую тысячу долларов! Наконец-то у нас хоть что-то начинало получаться! Затем ещё тысчонку в сейф положили. И ещё одну одолели. Теперь можно и пюрешки с куриной или рыбной котлеткой! Куплю новые кроссовки, старые уже два раза клеил, подошва отпадает. Олюшке на зиму нужен пуховик. Тоже купим! Да и по квартире долги накопились, потихонечку нужно погашать.

А сегодня… сегодня у нас… виват прорыв! Виват богатство! Виват торгаши-и-и! Долой нищету! Долой убогость! Неужто получилось? Ур-р-ра! Да, кажись, получилось. Хватит, оттарабанили своё за прилавком. Отмучились. По кадык наторговались разливным пивом, нахлопались дверками ларей с мороженым, навзвешивались камсы, колбасы, печенья и халвы. По горло намылись грязных заплёванных полов, начистились вонючих канализаций. Хватит! Теперь о будущем можно не сильно-то и переживать. Прорвались!

Целых два года вкалывали мы только втроём – Олюшка, я и Славунька. Не ведали ни сна, ни отдыха, ни выходных, ни отпусков. Восемь кварталов бурлачества, полпятилетки рабства, двадцать пять полнолуний беспросветной кабалы батрачили мы на Систему и совсем немножко – на себя. За мной, как и прежде, закреплялись функции руководителя предприятия, а кроме них добавились обязанности дворника, сторожа, сантехника, электрика, завхоза, программиста, грузчика, снабженца и переговорщика (при налоговых проверках). Славуня заняла должность главного бухгалтера (она же и первый заместитель главбуха, и обычный счетовод), а в придачу потянула обязанности продавца, посудомойки, уборщицы, кладовщика, кассира, повара, приёмщика товара и курьера. Олюшка стала товароведом, продавцом, калькулятором, кассиром, поваром, приёмщиком товара, администратором торгового зала, посудомойкой и уборщицей. Исключив из рабочей схемы наёмное участие посторонних людей, целых два года мы обеспечивали стабильный приток прибыли в кассу предприятия. Оттого сегодняшние дела наши суетились просто прекрасно! Получилось, чего уж там.

Не без труда отработав первый экспресс-кредит, мы решили не откладывать дело в долгий ящик и тут же оформили вторую кредитную сумму. Первый заём спасал нас от банкротства и не обещал никакого развития. Зато деньги второго кредита сработали на сто процентов. Тут уже чувствовался солидный рывок. К нашему складу снова друг за дружкой потянулись фуры, микроавтобусы, грузовички и пикапы компаний-поставщиков. Снова склад загрузился рядами коробок, упаковок, ящиков и блоков. Снова в приходных накладных замелькали многоразрядные суммы.

Ошалев от бакалейного, колбасного и молочного достатка, магазинчик изобильно разбух, приосанился и поважнел. Расчёты с поставщиками были урегулированы, коммунальные расходы – систематизированы, поборы и налоги – оплачены (а иногда, под давлением местных чиновников, и предоплачены). Наши зарплаты тоже ощутимо подросли. Что опять-таки не могло не радовать. Умилительные, и даже восторженные, доброжелательные, а иногда и откровенно завистливые отзывы покупателей вразнобой прославляли наш уверенный предпринимательский прорыв. Разгоняемое холодным расчётом, опытом и терпением, судно нашего бизнеса вырвалось в безбрежный океан перспектив, чтобы уверенно рассекать форштевнем суровые волны действительности.

Семейное дело ширилось и росло на глазах. Бочко́м подкрадываясь к невиданному благополучию, мы потихоньку монополизировали рознично-продуктовую стезю родного посёлка. Результат был ожидаем и вполне закономерен. Отныне мы не позволяли себе ошибок. Каждый шаг, будь то поставка трёх килограммов колбасы или открытие дополнительного отдела, мы просчитывали и обдумывали многократно. Хлебнув нищеты и пресытившись вниманием любопытной налоговой махины, было бы огромной беспечностью, и даже непроходимой глупостью ещё раз допустить сценарий тех грустных дней, когда мы шли ко дну и очень хотелось дышать. Всё. Пройдено. Прожито. Осмыслено. Усвоено.

Далее будет полегче. По крайней мере, нам очень хотелось на это надеяться. Дело за малым – закрепиться на покорённых волнах. А там… конечно, вперёд! К очередным предпринимательским достижениям. Развиваться нужно? Нужно. Стоять на месте нельзя? Никак нельзя. Кто умными назовёт. Ближайшие цели определены. Задачи поставлены. Бизнес-план разработан и утверждён. Команда готова к дальнейшим дерзновенным достижениям. Мы отправляемся в наш новый поход!

***

В первую очередь, Олюшка и Славуня торжественно попрощались с опостылевшим прилавком. Теперь мы могли себе позволить нанять реализаторов со стороны. А жёнушка и сестричка перейдут повыше – в мои полноправные первые заместители. Ну, например, по торговле и кадрам. А что, неплохо звучит. Черновую работу в зале перепоручим нанятым людям. Примем в штат опытных продавцов, администраторов, кассиров, наберём бригаду грузчиков. И в этот раз проконтролируем сотрудников как следует!

Само собой, не обошлось без служебных встреч, знакомств, нудных собеседований и переговоров. Претенденты, желающие заполучить заветный кадровый приказ «…принять на работу с оплатой, согласно штатного расписания…», стремились предстать пред нами в лучшем профессиональном свете. Достойная заработная плата, внушительный социальный пакет, лояльное отношение руководства, комфортные условия труда и, наконец, престижное место работы – эти факторы были отличным стимулом для соискателей. Но мы оставались начеку. В своё время Натали организовала нам болезненный и чрезвычайно дорогостоящий курс молодого бойца. Это, конечно, минус. Зато теперь, битые и тёртые, мы легко выявляли потенциально недобросовестных сотрудников и отбирали в команду самых толковых и порядочных людей. Это большой плюс.

В один из рабочих дней комплектация штата была закончена. Девушки-продавцы в красно-жёлтых фирменных халатах и белых узорных чепчиках были вежливы и милы, администраторы зала – обходительны и старательны, кассиры – внимательны и ответственны, грузчики – плечисты и трезвы. Чувствовалось, что каждый из них занял своё место, прекрасно знает, что ему делать и понимает, чего от него хотят. Это вселяло уверенность в то, что всем нам будет житься в магазине мирно, сытно и спокойно.

Так оно и получилось. Товар продавался быстро, обороты продолжали расти. Где-то через полгода мы столкнулись с очередной, теперь уже приятной проблемой: куда девать излишек денег? Да и три комнатёнки старенькой ободранной бухгалтерии, теперь гордо именуемой главным офисом, стали для нас тесноваты. Офисные шкафы, полки с отчётной документацией, компьютеры, факсы, принтеры, копиры, уничтожители бумаги, сегрегаторы, дыроколы, сканеры, ламинаторы, ноутбуки – это добро, нагромоздившись, хотя и стремилось помочь, всё-таки мешало. Стараясь выиграть квадратные метры и расширить пространство, мы решили выломать стенку – перегородку между двумя основными комнатами. А следом и модный евроремонтик затеем. А точнее – евроремонтище! В сейфе наличных шуршиков – пропасть. Поэтому, какие проблемы, господа присяжные заседатели? На всё про всё три недели. Если надо, не одну, а сразу две строительные бригады подключим. Время, оно ведь золотые шайбочки!

Вот это да! Ремонт, значится, забомбили. Теперь можно и креслице кожаное прикоцать. В новом офисе кабинет руководителя должен выглядеть роскошно и сурово. Интерьер проработаем как следует. Дубовые столы, кожаные стулья, кресла, навороченные телефонные аппараты, позолоченные держатели для ручек, серебряные пепельницы, настенные часы, картины, всякие антикварные безделицы. Чтобы производить на сотрудников и гостей впечатление, в офисе важна каждая мелочь. И Олюшке со Славуней по министерской табуретке тоже придыбаем! Жалко, чё ли? Не жалко!

Как люди выбрасывают на мусорник залежалый бытовой хлам, так и мы старались поскорее вышвырнуть из памяти воспоминания о прошлых бедах и неудачах. Оставляли при себе только выводы о прожитом. И кое-каких своих работников тоже не забывали. Ничего, ничего. Мы ещё посмотрим, кто тут у нас в городе Голый Король, Тигрица и Простушка! Посмотрим, посмотрим! Смеётся тот, кто смеётся последним. А последними смеёмся мы. И диктовать условия миру теперь будем тоже мы. Спортивные костюмы со стоптанными кроссовками и заношенными свитерами – тоже на мусорник. Отныне семейные успехи будет воспевать офисный дресс-код. Пиджак, брючки, туфли. Костюмчики-троечки, галстуки-платочки, сумочки-кейсы. Неудобно с непривычки, тесновато, мажорно, это да. Ну… ничего. Привыкнем. Так солиднее.

***

Бесполезно лежащие в сейфе пачки денег мы вскоре тоже нашли куда пристроить. Одним ранним утром к нам в офис заглянул хозяин небольшого соседнего магазина – Серёга. Засаленный спортивный костюм, не первой свежести пайта, потрёпанные мокасины. Затравленный взгляд. Эдакий типаж неудачливого донского хуторянина Демида Молчуна из шолоховской «Поднятой целины». Помните? Числился Демид Молчун в найме у зажиточного кулака – казака Фрола Дамаскова. Так себе, не жил – существовал. Всё на побегушках да на подхвате. Жены нет, родни нет, один как серый перст на ладони. Опротивело однажды Демиду в замшелых бобылях гнить. Семьёй обзавестись затеялся, своё хозяйство справить наметил. Только-только отошёл на землю, бабёнку бойкую присмотрел, поставил хату, хозяйство крепчать стало – погорел. Не унывал Молчун. Не опускал к долу нос, не отчаивался. Закатал рукава, взмахнул могучими, охочими к работе ручищами. Застучал топором, засвистел рубанком, заохал кувалдой, подналёг на лопату. И вот уже хозяйство, словно Геродотова птица Феникс, из пепла воспрянуло, к небу потянулось, заколосилось, зацвело, запело. А через год – второй пожар. И надломилось, треснуло что-то в душе у Молчуна. Обвисли уставшие руки. Склонились к груди буйны космы. Всхлипнулось. Покатилась под уклон житуха тощая, горемычная, хмельная, своенравная… На подворье – обгоревший скелет сохи. Вместо нового плетня – длинная стежка мелких углей. Медной копейки – и той в карманах не звенит. Жена, грош бы ей цена, смалодушничала, зараза, ушла. Всё плохо и всё сразу. Приблизительно такой же минор развивался и в жизни у Серёги.

Кстати, кому бы иронизировать и зубоскалить! Слишком свежи ещё были воспоминания о наших провалах в столовой, кафе и магазине. Кто там ещё совсем недавно мечтал съесть хотя бы одну сосиску, а?! При некотором стечении обстоятельств, минус везение, мы вполне могли бы сейчас прозябать вместе с Серёгой там, откуда, скрипя зубами и ломая ногти, отчаянно цепляясь за каждый отвоёванный у нужды метр, выползали на свет – в голодной и нищей кредитной яме. Поэтому приём гостя с нашей стороны был очень даже искренним и тёплым.

– Прывэйт, Серёга! – двинувшись навстречу гостю, улыбаясь, протянул я «краба». – Залетай скорее! Как дела?

Хотя, и так понятно. Какие могут быть дела у хозяина магазина, балансирующего на грани закрытия? Об этом знал весь посёлок. Банкротство развивалось точь-в-точь по нашему сценарию. Товарные остатки подчистил плутоватый персонал (не промелькнула ли там Наталья Михайловна?) Тут же обвалился ассортимент, появились недовольные посетители, просроченные продукты, жалобы. Затем трубку мира не смог раскурить с налоговиками. Естественно, мгновенная реакция – карательные проверки и штрафные санкции. Как спасение, оформление кредита. А следом – опять бесконечные проверки и штрафы (пока не заплатишь партнёрам жирную мзду и не согласишься на ежемесячный отстёг, каждый день, по два раза – утром и вечером, с проверками лазить будут). В финале – проваленная кредитная история, пустые прилавки, пресс коллекторов, угроза судебной тяжбы с банком, острая грань банкротства.

– Привет, Николаич! – прошмыгнув в кабинет, горестно выдохнул Серёга. – Рад тебя видеть, братан! Привет, Славунь! Оль, привет. Сто лет не пересекались.

– Приветики, Серёга! – хором поздоровались девчонки из соседнего кабинета.

– Ох, Серый, и не говори, – вздохнул я. – Словно с прошлого века не виделись, так и жизнь пролетит. И я тебе рад. Присаживайся. – Я придвинул к Серёге кожаное кресло. – Вот тебе стульчик. Будь как дома. Чаю хочешь?

Мысленно я хлопнул себя по коленкам. Опять всплыла эта пресловутая Теория лицемерия! Первого вида. Не рад мне Серёга. Не рад. Нет, не потому, что человек он плохой. Напротив, очень даже хороший человек. Просто заглянул он к нам не чайку индийского испить с бергамотом, а по делу. Скорее всего, важному. А может быть даже – жизненно важному. Положение у него нынче такое. В пляс разудалый Система вряд ли отпустит. Подобные жизненные моменты мы несколько лет назад тоже проходили. Когда беда разбушевалась неугомонным бандитом и ломится в ворота, птичкам на душе петь никак не хочется.

В свою очередь, я тоже был Серёге не рад. Точнее, не совсем рад. Рад, конечно. Но только чуть-чуть. Самую малость, как потенциально полезному дальнему знакомому. Если Серёга примчался к нам без звонка, значит у него есть для нас какое-то горящее предложение. А это ароматно пахнет выгодой – денежными либо какими-нибудь иными материальными барышами. А всяческие приветствия, тёплые речи, улыбки, возгласы, широкие дружеские жесты… словом, про это вы уже читали выше, друзья. В Системе такие ужимки – не что иное, как инструменты Теории лицемерия первого вида. «Эффект Петрова». Или Благовича. Извращённые лицемерные правила бытия.

Серёга проследовал к столу и устало плюхнулся в кресло.

– Чаю не хочется, благодарствую. Мне сейчас только чаи гонять! Я к вам, ребята, со своими мыслями притащился. Две ночи не спал, думал. Начну сразу с главного. Понимаешь, Николаич… тут такое дело… интересное…, – замялся Серёга и задумчиво почесал скрипучую щетину. – Работу мне за бугром предлагают. Прикинь? Лафа-а-а… реальная! Шефом департамента… фирма там есть… такая… одна… крутая… А чё, отличный, скажу тебе, вариантец. Через тётю пробили мне местечко. Зэ-пэ – до десяточки в баксах. В месяц. Плюс бонусы. Оплаченное проживание. Перспектива. Со временем, вроде бы, загородную халабудку сулят. Участочек, бассейнчик. Подчинённых полтораста человек…

– Ничего себе! – всплеснув руками, обрадовался я за коллегу. (Использован очередной акцент Теории лицемерия). – Искренне рад за тебя, старик!

– Спасибо, Николаич. Да тут, типа, проблемка одна образовалась, – вздохнул Серёга. – Выезжать из страны нужно. Надолго. По документам, вроде бы, вопросов никаких нет. Буржуи сами подписались заморочки выездные оформлять – шенген там, другие трали-вали. Оплата за счёт консорциума. У меня другое болит. Как же со своим хозяйством тут разрулить? Неужто вот так, взять, да и бросить? У меня магазин, квартирка на посёлке, «Москвичонок»-пикап, пускай и убитенький, латанный-перелатанный, зато свой… Рессоры усиленные давеча ему замастырил… Полжизни это наживал. Хату или магазин, их ведь в карман не положишь. На тележке за собой не увезёшь. Сам понимаешь…

Конечно, я всё прекрасно понимал. Ситуация очень простая. Международный консорциум обратился к обанкротившемуся торгашу Серёге за помощью. Примчали из Европы прямо к нам на посёлок. Кресло вице-шефа – это не шутки. В него абы кого не посадишь. Нужен толковый, знающий специалист. Пожалуйста, Сергей Викторович, соглашайтесь. Вы ведь самый талантливый руководитель в мире! Мы вас не разочаруем. Вот вам билет на самолёт – и за рубеж. В какую-нибудь там Данию, Австрию, Мальту или Словению. Вот и задумался Серёга над непростой дилеммой. Хату ведь с ларьком не бросишь. Даже если и зэ-пэ – десятка в баксах.

Да-а-а. Видимо, у Серёги дела совсем плохи. Точно, магазин на ладан дышит. Слышал я, переругался Серёга с властями – ну, прямо, вдрызг. Рассорился окончательно. С переходом на матюки. Не будет ему теперь на посёлке работы. Получается, я с девчонками – последняя спасительная соломинка, которая не позволит ему утонуть в пучине проблем и обстоятельств. В общем, жизненные перипетии, как и у нас в недалёком прошлом. А с Мальтой, впрочем, как и с государством Люксембург, Серёге придётся немного подождать. Если жизни хватит.

– Оно ведь, Николачич, как получается, – разглагольствуя, продолжал привирать Серёга. – Ты, Славуня, Олюшка – единственные из наших, поселковых, кто смог на гору прорваться. Поэтому я именно к вам и прирулил. А мне за границу надо. Работа денежная… перспективы…

У Серёги, видно, была сейчас только одна перспектива – надеяться и верить, чтобы банк имущественные претензии не предъявил, да пожитки его на распродажу не выставил.

– …ну и вот. А магазин не бросишь ведь. Через таможенный контроль не протащишь. Забирай мой магазин, Николаич! По дешёвке спихиваю. Пикап тоже забирай! Отдам, не обижу. Вы потянете, я знаю. А с квартирой я и сам как-нибудь разберусь! Сдам в аренду, наконец.

Заинтересовавшись разговором, Славуня и Олюшка вышли из своего кабинета и присели к нам с Серёгой за стол. Нет, что ни говори, а выглядели сейчас мои девчонки просто обалденно! На Олюшке – стройной платиновой блондиночке – деловой брючный костюм, тёмный, в светлую полоску. Славунька – шатеночка, в изящной белой блузке, бежевой юбке и туфлях на высоких каблуках. М-да… Вот оно, благополучие безоблачное! Дождались. Всякий там фэшн, авто, прибамбасы, дорогие цацки. Бабуле-е-еточки! Надобно всё это преумножить. Срочно! Как? Ха! В данном случае, за счёт побирушки-неудачника Серого.

– Видишь ли, Серёга, – притворно вздохнул я, – даже и не знаю, чего тебе ответить. – И я лукаво отвёл хитрые глаза.

Нужно было слегка поломаться. Цену сбить. Хотя она, подозреваю, будет и так не слишком высокой. Я продолжил партию:

– Понимаешь, Серый, выкупить сразу, наверное, не получится. Даже если и цену правильную назначишь. Слишком большая сумма. Это ведь не ящик с бананами на опте урвать. Давай, может быть, в аренду, с правом выкупа, а? Ты как? А чё, приличная версия. И нам посильно, и тебе решение вопроса.

Серёга показательно задумался.

– Кто его знает, Николаич… Не думал об этом. Частями, шо ли?

– Ну да! – предвкушая выгодную сделку, убедительно закивал я. – Та же самая продажа, только несколькими долями. Тебе – выход, нам – перестраховка.

Видимо, уйму денег Серёга задолжал кредиторам, коль единым махом магазин свой задвинуть желает.

– Надо поразмыслить, Николаич. Дело-то, оно ведь, непростое.

– Конечно, думай! Отчего ж не подумать. Товар твой. А деньги – наши. Хорошо думай!

«Точнее, – по-торгашески алчно прикинул я, – деньги у нас есть, и время тоже есть. А вот тебе, Серёга, банковские структуры вряд ли позволят волынку тянуть!»

Серёга задумчиво пожевал губами. Покрутил носом. Нахмурился. Посидел, помолчал. Наконец, словно смирившись с чем-то неизбежным, отчаянно махнул рукой и горестно выдохнул:

– Ну, лады! Годится! Частями так частями. Давай перетрём сумму.

Торговались мы недолго. Да и цена оказалась посильной, совсем не пугающей. Я нырнул в сейф, сгрузил Серёге задаток – пять банковских пачек налички. Назавтра договорились начать процедуру продажи. Так мы и разжились вторым магазином. Бизнес шёл как по сливочному вологодскому маслу.

***

А потом был третий магазин. А следом – четвёртый объявился, пятый прибыл на баланс. Шестой и седьмой магазины подтянули за собой восьмое торговое предприятие. Вот уже шесть микрорайонов охвачены сетью нашей фирменной торговой марки. Радужные лайт-боксы, украшающие городские перекрёстки и радостно вещающие о нашем семейном успехе, я заказывал уже не поштучно, а десятками. Раскладывая по сейфам тугие банковские упаковки, мы расширялись и вглубь, и вширь. Под седлом у нас давно уже не ржавый «Жигулёнок», а комфортабельная, дорогущая, сволочь, в полтинник зелени, «Хонда». Кожаный салон, климат-контроль, затемнённые тонированные стёкла. В городе моё авто узнают по вызывающему спортивному тюнингу. Ядовито-жёлтый перламутр кузова, хищный спойлер, легкосплавные магниевые диски, никелированная выхлопная система, второй такой тачки в городе нет. И номер регистрационный я себе тоже блатной слепил. Звякнул по одному интересному номерку, попросил кого надо в городской автоинспекции, подмаслил слегка. Менты вместо букв и цифр так и выбили на автономерах, просто и ясно: «Хозяин». Отвалил, хе-хе, трёшечку вечно зелёных. И накалякали. Какие проблемы?

На моих девчонок мужики пялятся, как на роскошные бриллианты: и заполучить охота, и возможности нет. А они и выглядят как настоящие бриллианты! Ярко, стильно, неотразимо. Окружающий женский социум зыркает на Славуню и Олюшку из-под бровей, ненавистно, с завистью немалой. Понятное, блин, дело. Тоже бабам хоцца туфелек на каблучках, брендовых сумочек и брошей со стразами Сваровски. Плевать на их зависть! И на косые взгляды тоже плевать. Помнится, совсем недавно все эти окружающие никчемыши обращались с нами, как хотели. Теперь Голый Король, Тигрица и Простушка будут диктовать городу свои условия.

Кому завидовать, а кому и дальше богатеть…

***

Ещё через полтора года под нашей торговой маркой работали уже 18 фирменных магазинов, которые мы объединили в единую коммерческую структуру. Внутри этой конструкции мы разработали общую логистическую схему, выработали одинаковую для всех подразделений товарную номенклатуру и ценовую политику. Сразу же после объединения возникла необходимость создания своего складского терминала – единого централизованного модуля, который бы одновременно обслуживал наши торговые точки. В модуль мы запланировали поставлять товар прямиком от предприятий-производителей. Кстати, рядом можно и оптовый терминал возвести. Для лохов со стороны. А чё, нехилая мыслишка! Склад займётся перераспределением товарных поставок в наши магазины, а терминал будет двигать товар оптовым покупателям. Инвестиции, ясный перец, огромные. Но и прибыль тоже предполагалась не детская. Кстати, деньжатки на такой проект у меня есть. Мно-о-ого денег! Их же тоже нужно куда-то девать? Не печку же ими, хе-хе, на даче топить?

Решено. Реализуем проект с базой и оптовым центром незамедлительно! А там, глядишь, импортные тягачики приобретём. Или в кредит забабахаем. Товар будем возить сами себе, не от посредников, а напрямую от производителей. Дороговато, конечно. Один тягач, верняк, тысяч восемьдесят – девяносто евриков потянет. А нужен-то не один, а хотя бы с пяток кабанчиков. И гаражный бокс для них нужен, и станция техобслуживания тоже. Ничё-ё-ё, новый кредит выпишем! Дёрнем вес. Поднимем! Как говорится, было бы желание.

А желание было. Огромное, слепящее, всепоглощающее. Неуёмное. Безумное. Именно оно подстёгивало меня работать днями, ночами, сутками, неделями. Именно оно превратило мой рабочий график в какую-то безумную круглосуточную эстафету, в дикий спринт по замкнутой кольцевой дорожке. Я не позволял себе ни единого выходного, ни единой свободной минутки на кофе, ни единой лишней фразы по телефону. Работать, работать, работать, работать! И я работал, и старался, и разрывался в распоряжениях, приказах, проектах, и не ел, и не спал.

Но странное дело, чем больше я зарабатывал, тем больше мне хотелось денег. Не меньше, а больше! Ещё больше, ещё лишнюю сотку тысяч, ещё на один магазин, ещё на один тягач! Ещё, ещё, ещё! Хав, хав, хав. Ещё, ещё, ещё! Набивай карманы, переводи на счета миллионы! Ещё, ещё, ещё! Жри пока можешь, насыщайся, рви, глотай! Завтра, может быть, не дадут. Хав, хав, хав! Это напоминало какую-то маниакальную булимию, когда обжора и рад бы остановиться, да не в силах отказать себе в лишнем кусочке. Только вместо бутербродов, бифштекса и булочек – деньги. «Нет, Николаич, – прорываясь сквозь суету и бесконечные совещания, подсказывал мне справедливый голосок совести, – это совсем не булимия». «А что же это тогда?» – удивлялся я про себя. «Обычная алчность, вот что! – рубил голосок. – Хищное эгоистичное корыстолюбие. Сквалыжничество. Да-да, Николаич. Таков тебе мой приговор – сквалыжник!» «А вот и нет, – торопились на помощь Теория лицемерия и гадкая жабка-гордыня. – Почему сразу сквалыжник? Всего лишь достижение поставленных целей. Преодоление препятствий на пути к громким коммерческим победам. Триумф железной воли и прагматичности!» «О-о-о! – радовался я. – Такая трактовка мне более по душе. Триумф, это круто. Я оправдан!» Можно и далее косить бабло.

И я достигал. И преодолевал. И побеждал. И продолжал свой марафон…

***

Открытие нашей ультрасовременной оптовой базы (самой крупной в городе!) прошло с помпой и шиком. Как в кино. Центральный вход аэродизайнеры украсили сотнями разноцветных воздушных шаров. Вокруг терминала и на главном подъезде монтажники установили пять восьмиметровых рекламных щитов. По местному телевидению и фм-волнам мы прогнали масштабную рекламную акцию на сорок косарей баксов. Короче, по высшему разряду.

На торжественное разрезание алой ленточки мы пригласили высоких гостей. Разумеется, это были представители власти. На церемонии, правда, присутствовала плутократия всего лишь городского уровня, но всё равно было чем гордиться: глава местного исполкома, руководитель налоговой службы, областной шеф милиции – важный мужик с красной мордой, жёстким взглядом и генеральскими погонами на плечах. Корреспонденты региональной телерадиокомпании тоже подтянулись. Презентация удалась! Теория лицемерия растягивала чиновничьи рты в широкие, почти искренние улыбки. Она же заставляла присутствующих бурно аплодировать и шумно радоваться нашим семейным достижениям.

С другой стороны, почему бы нам всем и не праздновать? Мы расширили свои плодородные бизнес-угодья. Городская казна пополнится налогами. Областная служба занятости отчитается по устроенным на работу соискателям. Опять же, экономия на пособиях по безработице. Власть имущие тоже в стороне не заскучают. Каждый отхватит от нашего пирога свои дивиденды. Кто возьмёт деньгами, а кто – товаром. Или косвенным участием в деле. Собравшиеся футляры – люди далеко не бедные. Им тоже нужно продвигать свои задумки. Вполне возможно, именно через нашу торговую сеть они направят на стирку свои левые доходы. Я не против. Закон Системы. Ты – мне, я – тебе. Рука руку моет. Да и халявный банкет с пьянкой тоже ещё никому в жизни настроения не испортил.

Вот и вытянулись чинуши в ряд, аки на параде – грудь бубликом, руки по швам, подбородки кверху. Важные такие, гладкие, лощёные. Незаменимые такие, борзые. Костюмчики дорогущие, итальянские, губки розовые, масляные. Глазки прищуренные, алчные, похотливые. Предвкушают. Ну что ж, будет им банкет. А если без жён припёрлись, то и девочки из службы эскорта тоже для них найдутся. Никто не останется без внимания. Протокол банкета расписан нами заранее. Торжество пройдёт без сучка и задоринки. Опыт!

***

Ближе к зиме я с Олюшкой и детьми переехал в новую квартиру, расположенную на последнем, тридцать седьмом этаже современного небоскрёба-новостроя. И Славуне престижную жилплощадь тоже прикупили. Людям нашего уровня негоже париться в стрёмных обшарпанных хрущёвках и загаженных девятиэтажных гробах. Партнёры не поймут. Мы с Олюшкой подобрали себе шикарные семикомнатные апартаменты на четыреста квадратов. Две спальные, две детские комнаты – для Мишутки и Оленьки-младшенькой, огромный зал, кабинет-библиотека, бильярдная. Сестричке с семьёй достался пятикомнатный рай, триста квадратных метров. К тому времени мы отгрохали ещё две мелкооптовые базы, увеличив суммарный оборот нашей компании в шесть раз. Деньги текли к нам уже не мелким ручейком, а крупной полноводной Миссисипи.

Где наличностью, а где и привлечением связей, коими я оброс от головы до ног, мы продолжали прокладывать дорогу в наше новое, отнюдь не коммунистическое будущее. Увы, нас совершенно не смущало, что столь желанное расширение бизнеса, преумножение активов, резкий социальный взлёт, дорогие автомобили, рестораны, элитная еда из продуктовых бутиков порождали реальное, беспросветное рабство.

Теперь мы не могли позволить себе выехать на природу, не спеша поиграть в бадминтон, пожарить грибочков на мангале, запечь картошки, поваляться на подстилке, щёлкнуть партейку-другую в карты. Не могли мы теперь и порадоваться солнышку, облакам, птичкам, червячкам. Мы толклись в офисе дни и ночи напролёт, все выходные и праздники. Солнышка, птичек и червячков в офисе нет. Придавленные служебными обязательствами и замороченные управленческой суетой, мы перестали общаться со своими детьми и продолжали полнее забивать сейфы казначейской макулатурой. Система запретила нам уделять друг другу внимание. Мы перестали ходить к родителям в гости, на изумительные мамулечкины пирожки с яблоками. Упразднили посиделки с друзьями. Гитару забросили повыше на шкаф, где в компании со старенькой тетрадкой, заполненной душевными стихами и каракулями аккордов, она покрывалась пылью и забвением.

Тогда меня это не смущало. Деньги, деньги, деньги. Ещё, ещё, ещё! Хав, хав, хав! Всё будет хорошо! Не дрейфь! Itaius! Этот марафон временный! Всего лишь достижение поставленных целей. Всего лишь преодоление препятствий на пути к громким коммерческим победам. Триумф железной воли и прагматичности! Увы, тогда меня это не смущало. И даже представлялось единственно правильной дорогой, ведущей к благополучию и беззаботной жизни. А жаль! Нужно было задуматься. Ведь незаметно, потихонечку, проникая и всё более уверенней чувствуя себя на новом месте, в нашу жизнь скользкой змеёй вползал мрак.

Воплощалось самое страшное, что только может случиться с людьми, прогнувшимися под изощрёнными и завуалированными искушениями Системы.

Исповедь миллионера

Я в полном отчаянии. Скудость бытия рвёт и терзает душу. Привитые Системой устремления достойны гнилой выгребной ямы. Безумное желание во что бы то ни стало заработать свой первый миллиард порождает круглосуточное стремление к лицемерию. А жадность переступает через совесть. Столь позднее озарение не даёт мне теперь спокойно жить, спать, дышать не даёт! Мучительное осознание своей неправоты, своей убогости и ограниченности тягостно и невыносимо. Я неправ! Неправ повсюду. Куда ни глянь. Куда ни повернись. Я виноват перед своими близкими. Я виноват перед окружающими людьми. Я перед всеми виноват! Люди думают обо мне гораздо лучше, чем я есть на самом деле. И это очередной признак эффективности Теории лицемерия. Нет более сил мириться с преступной простотой своей жизни, и сегодня я во многом раскаиваюсь. Я пытаюсь поменять себя, пытаюсь очистить душу, пытаюсь исправить текущее положение вещей, но у меня так плохо это получается!

Я виноват перед своим отцом. Очень виноват. Я знаю, я чувствую это. Перебираю в памяти цветные слайды далёкого детства и вновь убеждаюсь в своей неблагодарности. Часто вспоминаю зиму, по-моему это был 1980 год. Мне почти четыре годика. Помню, как отец впервые взял меня с собой в автогаражный кооператив, где зимовала наша «копеечка». «Пап, а зачем мы туда идём? Машинку нашу плоглеть, замёлзла?» – доверчиво заглядывая отцу в глаза, спрашивал я. «Узнаешь, сынка!» – хитро улыбаясь, отвечал папка. Мы одевались потеплее, выходили из дому и направлялись в гараж, который находился за старым парком, в десяти минутах ходьбы от нашей пятиэтажки. Заснеженный притихший парк встречал нас лёгким ветерком, карканьем смоляных ворон, потрескиванием морозца в стволах деревьев. Качели, кусты, деревья, тротуары, железная площадка электрического автодрома были завалены густым пушистым снегом. Многолюдные и шумные летом, а зимой озябшие и брошенные, лавочки прятались в глубоких сугробах. Деревья на солнышке играли снежными искорками. Невдалеке от качелей в снегу барахтался чей-то лохматый пёс. Красотища кругом дивная! Мы с папкой продирались сквозь пышные снежные заносы по узкой протоптанной тропинке, едва разминались со встречными прохожими, загребали в ладони снег, бросались снежками, смеялись. Как выяснилось, мы идём в гараж за санками! Ура! Какое счастье!

И вот, добрались. Гараж. Винтовым ключом отец открывал широкие массивные ворота и выгонял на улицу нашу оранжевую старушку-«копеечку». Спускался в подвал. Там, на стеллажах, по-хозяйски заставленных всякой ремонтно-бытовой полезностью, хранились широкие советские санки. Отец вытаскивал их из подвала, загонял обратно машину, запирал гараж. А санки мы брали с собой. Их нужно было помыть, затянуть болтиками сиденье, начистить полозья, прикрутить спинку. Как мне хотелось поскорее побежать на школьную горку и погонять на этих санках!

Дома отец подправлял плоскогубцами полозья, начищал их наждачной бумагой, слегка промазывал свиным жиром. Прикручивал спинку, сиденье, подтягивал ручку-верёвку. К вечеру санки были готовы и мы выходили во двор на прогулку. Я усаживался на тёплое шерстяное покрывальце сиденья, папка покрепче хватался за привязанную к раме длинную верёвку и срывал санки с места. Аллеи парка, кольцо вокруг школы, детсадовский дворик, спортивная площадка – где мы только не гоняли! А я, закутанный в крепкое суконное пальтишко, в забавно нахлобученной меховой шапке с красноармейской звёздой на отвороте, смеялся, визжал, с восторгом размахивал полосатыми рукавичками на серой резинке и просил разогнать саночки ещё быстрее!

Помню я и летние денёчки. Видится мне небольшой уютный пансионат Азовского побережья. Золотистый пляж, родители, Славунька. Моречко! Я, совсем ещё малыш, усердно тащу по песку зелёное, полное ракушек и морских камушков пластмассовое ведёрко. Помню, как будто это было вчера.

Над головой припекает яркое солнышко. Разметавшись по бескрайнему небосводу, в небесной дали плывут сверкающие пушистые облака. Закалённый шальной ветерок, свежий, морской, просоленный, мелкой рябью подёргивает бирюзовую гладь. Увлечённый прибоем, бросив ведёрко, я торопливо иду к притихшему ласковому морю. Отец – за мной. Подходим с ним к набегающей волне, и тут же начинаются весёлые догонялки! Я, щупленький кривоногий карапуз, в растянутых белых трусиках, срываюсь с места и выписываю отчаянного стрекача вдоль берега! Папка – за мной. Шлёпая по мягкой парной водице, сверкая мокрыми розовыми пяточками, я лечу вдоль прибоя, визжащий и абсолютно счастливый. Пытаюсь удрать от отца. Мириады солёных брызг, разлетаясь по ветру в небесной синеве и опадая в воду, ликуют вместе с нами. Папка почему-то никак не может меня догнать. Притворяется, конечно! Заливаясь смехом, я удираю изо всех сил. Размахивая ручонками, жму на своих кривых ходульках что есть мочи. За спиной, метрах в трёх, нагоняет меня отец. У-лю-лю-лю-лю! Оп-п-л-я-я! У-а-у-а-а! Счастье. Кураж. И восторг! В каждом рывке. В каждом шаге. В каждом мгновении!

Пенный морской прибой омывает наши ножки, задорно шлёпающие вдоль бесконечной береговой дуги. Мы хохочем, визжим и прибавляем бег. Ах, как же прекрасно жить на свете! Как чудесно всё было.

А потом я вырос. А следом, неизвестно куда, подевалась и моя с отцом дружба. Всё чаще я вступал в споры, всё чаще – по пустякам. Всё чаще мне казалось, что я прав, а отец не прав, что именно моё мнение самое верное. Думалось, что я уже совсем взрослый человек и волен спорить с отцом на равных. Всё чаще мне казалось, что меня не понимают. Люди прозвали это переходным возрастом и юношеским максимализмом. Прозвали, как будто для отговорки. Выдумали очередной штамп. Но причины такого безрассудства кроются отнюдь не в штампах, а внутри нас самих. Да и внутри Системы тоже. И я удалялся от отца. Не прислушивался к его советам. Не прислушивался к своему сердцу. Быстро забылись и зимние вечера, и гонки на санках, и салочки по берегу моря. Запамятовалось, как я, малявка совсем, часами просиживал у отца на руках и наблюдал за птицами. Любил кататься у него на спине, уцепившись руками за плечи, любил гулять с ним по вечерним улицам…

В школе, а потом и в университете я серьёзно занимался спортом. Вначале была вольная борьба, после неё – карате-до. Боевые восточные единоборства сразу пришлись мне по душе. И остались моим увлечением на всю жизнь. На турнирах по Шотокан-карате, в спортивном зале, среди зрителей, за меня болел самый горячий и преданный болельщик – отец. И я, ощущая его поддержку, уверенно выходил на татами и выигрывал любые схватки. Тяжёлые и лёгкие. Решающие и проходные. И папка, жутко переживая на зрительской лавочке, вместе со мной подпрыгивал от радости, когда рефери присуждал мне очередную победу. Где это всё? Куда оно подевалось? Наступил переходный возраст. Появился пресловутый юношеский максимализм. Штамп Системы – клац! И я отдалился. Я считал, что совсем уже взрослый. Что лучше знаю, чем жить и как поступать. А потом ещё и эта ужасная история с деньгами из сейфа. Конечно же, родители узнали о ней. Конечно же, вовремя вернуть все деньги у нас не получилось. Эти махинации вычеркнули доверие между мной и отцом на долгие десять лет. Сейчас, по прошествии многих зим, я пытаюсь исправить положение вещей. Постепенно, потихонечку. Мы опять сближаемся. Но сколько времени потеряно. Безвозвратно. Не вернуть…

***

Я виноват перед мамочкой. Очень виноват. Для ребёнка во всей Вселенной никого не сыщешь важнее мамы. Мама и её малыш – это непостижимый метафизический альянс длиною в вечность. Неразрывный энергетический комплекс. Божественная величайшая тайна. Мамочка для ребёнка – это как воздух. Наверное, даже ещё важнее. Это она, мамочка, не спит тёмными холодными ночами, когда у её малышей поднимается температура. Вооружённая градусниками, мазями, горчичниками и компрессами, это она борется за здоровье своих детишек, заболевших простудой, бронхитом или воспалением лёгких. В неполной семье это она обеспечивает детворе достаток и уют, и для этого вкалывает на двух, а то и на трёх работах. Управившись с бесконечными дневными делами, а вечером – ещё и с домашним хозяйством, это она глубокой ночью, когда ребятня уже давным-давно спит, падая с ног, готовит борщ, варит кашу, пришивает пуговички и заплатки на нехитрую детскую одежонку. Это она отдаёт своим детишкам самый сладенький кусочек, порой не доедая сама. Это она поддерживает свою взрослую, уже бородатую малышню добрым советом, ласковым нежным словом, мудрым замечанием. Подкидывает денег в голодной ситуации. Это она окутывает тёпленькой материнской любовью жизнь каждого из нас.

А что же дети? А дети год от года подрастают, и по отношению к своим мамам превращаются в обыкновенных дешёвых потребителей. Чаще всего явно это не выражается, но по факту происходит именно так. Дети позволяют себе слишком много. А почему бы и нет? Ведь материнская любовь воистину Божественна. Всепрощающа и безгранична. Вот и пользуются этим дети. Когда им становится тяжко в жизни, они тут же ныряют под мамино крылышко. Когда перестают нуждаться – выныривают из-под материнской защиты и опеки. Я виноват перед мамой. Мы все виноваты перед своими мамами! Пришла пора крепко задуматься об этом. Пришла пора извиниться перед мамочками за неблагодарность, за всё то, что мы, дети, успели натворить-накуролесить. Пришла пора извиниться за редкие встречи, за невнимание, за не подаренные букеты цветов. Пришла пора поклониться нашим мамам до земли. Слышите, до самой земли! Да не сметь глаза свои бесстыжие поднять! Каждому из нас нужно попросить у мамы прощения. Пока мамы с нами. Пока не стало поздно. Не забывайте своих мам. Благодарите, целуйте, берегите своих мамочек!

***

Я виноват перед любимой жёнушкой. Очень виноват. Когда-то я засыпал её охапками белых роз, читал стихи и обещал всю жизнь носить на руках. Я объяснялся ей в вечной любви и дарил манящие небесные светила. Шли годы. Появились детишки. Вначале мальчик – Мишутка, потом девочка – Олюшка-младшенькая. Я так мало помогал супружечке по хозяйству! Не нянчился с детворой. Не бегал в магазин за продуктами. Не вывешивал стирку на балконе. Не подогревал по ночам манную кашу в пластиковой бутылочке. Я ведь был такой занятый, жуть! Весь в работе.

А время уходило вдаль. Развивался бизнес. Его приходилось защищать, укреплять, расширять. Что ж, укреплял! Защищал. Расширял. Старался как мог. Решал самые сложные задачи. Добивался результатов любой ценой. Но решать задачи любой ценой как раз-то и оказалось самым страшным! Потому что в «любую цену», в конце концов, вошло самое для меня дорогое – крепкая семья, любимая жёнушка, уютный дом, друзья, родители. Теперь я знаю точно: нет в мире цели, оправдывающей жертвоприношение чувств в угоду карьере и богатству. Нет в мире такой цели. И быть не может.

Возможно, удачливым бизнесменам и расчётливым леди захочется опровергнуть мои слова и заявить что-нибудь в духе: «А ради кого я всё это делаю? Для семьи. Для детей!» Да только кто же поверит? По себе теперь знаю, подобные отговорки – откровенное лисье лукавство. Акценты Теории лицемерия. Ведь зачастую, когда пора бы и остановиться – ты сыт, одет, обут, надёжный кров над головой, и деньги есть в кармане, погоня за монетами продолжается. В этом чувствуется рука пресловутой гадкой жабки, паразитирующей на душе человеческой. Название ей – самость. Сплошное «Я»! Гордыня. Вот и несёт тебя нелёгкая куда-то дальше.

Чем безогляднее человек преследует заветные монеты, чем глубже погружается в нескончаемые проекты, тем реже он бывает дома, тем меньше внимания и заботы дарит он своим близким. Всем нам давно пора отодвинуть эти бесконечные важные дела куда-нибудь на задний план. Или, хотя бы, на второй. Всем нам пора встрепенуться, очнуться, прозреть. Вернуться пораньше домой, крепко обнять свою семью и прошептать: «Миленькие мои солнышки! Роднульки! Я так сильно вас люблю! Мне плохо без вас. Я скучаю без вас. Все богатства мира для меня ничтожны без вашей любви! Простите меня, пожалуйста, если можете!» И снова не сметь глаза поднять свои бесстыжие!

***

Я виноват перед своими детьми. Очень виноват. Это они тосковали за мной круглые сутки. Это они не видели своего отца двенадцать месяцев в году. Это они нуждались в отцовской опеке, заботе, любви. Но папы рядом всё не было и не было.

Несомненно, вкалывая ежедневные шестнадцать часов, обретёшь и плоды свои. Вырвавшись из цепких лап нужды, теперь я легко мог покупать детям бездушные дорогие безделушки и побрякушки. Но так ли важны были для них преподносимые мною подарки? Как выяснилось – совсем не важны! Каждый новый подарок не набирал, а терял свою ценность. С каждым разом подарочные смартфоны, компьютеры, велосипеды и абонементы в игровые центры всё более походили на откуп, а не на презент. Казалось бы, взрослый человек, я совершенно не понимал, что мои детишки нуждаются не в продвинутых компьютерах, навороченных мобильных телефонах или новом плазменном телевизоре. Им хотелось всего лишь капельки отцовского внимания и ласки. Капельки! Самой маленькой! Им хотелось взять меня за руку и помчаться в парк, прокатиться на колесе обозрения, поплавать на лодке, покататься на ослике. Дочурке и сынишке так хотелось поехать со мной на природу – в лес или на дачу. Они так часто просили меня об этом! А в ответ получали лишь лживые обещания и нелепые объяснения.

Часто они нуждались и в отцовском совете, подсказке, поддержке. Может быть, иногда, и в суровой трёпке. Но папы рядом не оказывалось. Может быть, деньги, комфорт, независимость, сытая беззаботная жизнь и были бы оправданием моему круглосуточному усердию, да только кому они теперь нужны? Кому нужны эта независимость, самодостаточность, золотая банковская карта? Разве помогут деньги восстановить семейные отношения, когда разрыв настолько велик? Чем подсобят мне статус, карьера, связи, когда семья погрузилась в страшную бездну непонимания и взаимоотчуждения?!

Сейчас я глубоко раскаиваюсь в своей слепоте. Именно мне, главе семьи, нужно было избрать мудрую позицию, благодаря которой можно было бы и задачи рабочие решать, и к детишкам поближе быть. Быть им не просто папой, но ещё и другом. Добрым помощником. Поддержкой. Опорой. Примером. Прости меня, пожалуйста, сыночек. Прости меня, дочурка! Простите за эгоизм и недальновидность. Простите за невнимание. Простите за то, что мы, родители, отдавшись в жизни совсем не тому, чему следовало бы, преподносим вам мир, полный зла, горя и слёз, мир, опустевший от добра, милосердия и света. Мне тяжело об этом говорить. Стыдно и вам посмотреть в глаза…

***

Я виноват перед окружающими людьми. Милые люди, я так часто поступал с вами нехорошо. Чёрство, бездушно, эгоистично. Простите меня, пожалуйста, если сможете. Преследуя свои цели, я не замечал никого вокруг. Переступал через людские чувства, презирал чьи-то мечты, устремления. Я понимал, что зачастую ломаю людей. Ломаю жёстко, безжалостно, яростно. Крушу чью-то веру, принципы, планы. Я это понимал… и продолжал. Одурманенный ханжескими законами Системы, я не в силах был остановиться. И продолжал ставить себя выше всех. Мне не хватало сил игнорировать чьи-то нечаянные тёмные проявления. Не хватало душевной высоты на злобу отвечать добром. И я хлёстко бил в ответ! Бил, не понимая истины простой о том, что тёмное всегда порождает только тёмное. Давление порождает ответное давление. Лицемерие – ответное лицемерие.

Как бесконечно сложно сопротивляться тёмному в Системе. Нет сил… Нет воли… Вот горло пересохло, как выцветший, отвергнутый осеннею Природой жёлтый лист… И воздуха как будто не хватает… И руки опускаются, и дрожь в плечах… Энергиями бесов стиснуто сознание… Душа и сердце стонут взаперти… Запрещено Системой им сиять во мраке… Запрещено душе пылать в потёмках догм… Непозволительно и сердцу тоже щедротно излучать сил света устремления!

Системы тьма шаг человека каждый караулит. Порывы каждой мысли светлой унижает! И реагирует мгновенно, злобно, и свирепо, и яростно, сердито, ядовито! Душе людской, на малое лишь света проявление, такое ощущение, что вся вселенская армада Тёмных сил, в ответ гниль выплеснуть всегда свою готова. Как выдержать такой порыв? Ведь я один. Совсем один. И вы одни… Совсем одни… И все мы одиноки… И континенты одиноки, и планета… И мир весь одинок, забыт, затёрт, заброшен. И разделён, и разобщён, и погружён во мрак невежества, гордыни, жадности и страха…

Вот так, увязнув во грехах мирских, мы терпим поражение день за днём. Вот так диктуют нам законы новой жизни. Разгадка в том проста: как капельке малюсенькой с течением реки бороться невозможно, так человека суть Система поглощает целиком. Как раскалённые песчаные барханы несут в себе песчинку безоглядно, так человек, запутавшись в Системе грязных догм, ведом, безволен и бесправен априори. Но как всё просто, Господи, как просто! Ведь свет не так уж и далёк, лишь руку протяни! Зачем с соперником сражаться грозным, коль знаешь, что мощнее и сильнее он тебя в десятки, сотни тысяч раз? Зачем идти на гибель верную, себя на муки обрекая? На эшафот Системы стремления светлые души своей бросая?

Как просто победить. Один лишь сделав шаг. Шаг в сторону – и выйти из Системы. И выйти прочь, презрев жестокость смрадных и лукавых городов! Как просто всё. Ступить босой ногой на травку нежную, взращённую Создателем. К Природе прикоснуться сердцем чистым. Душой согреть творения гениальные Отца. Детишек в рай земной с собой позвать.

Как просто – сделать шаг в сторону и не позволить тёмному влиять на душу и помыслы, не дать ему манипулировать собой. Как просто – обернуться к Природе и Создателю, чтобы уже никто не смог лепить из тебя того, кого нужно, кем приказано быть. Как просто – отвернуться от Системы и не дать насиловать души деток наших. Как просто быть тем, кем стать душа стремится. Как просто всё. Шаг в сторону – и выйти из Системы.

Как уникально сложно сделать этот шаг. Один всего лишь шаг…

***

Я виноват перед Боженькой. Очень сильно виноват. Мы все виноваты перед Отцом. Святой и ласковой Создателя рукой дарованы нам дивные красоты Мироздания, свободы всевозможные, включая ту, одну. Свободой выбора которая зовётся. Дарить добро свобода нам дана, и радость – детям. Творить великие вселенские дела во славу Бога, Истины, Себя. Растить потомство на Земле цветущей, преумножая Мироздания волшебство.Увы, презрев бесценные дары Творца, себя юдоли мы безбожной посвятили. Себе позволив окунуться в темноту, мы Бога в сердце, в душу пригласить забыли. И мчались весело по жизни, бесшабашно! Смеялись пьяно, пойла смрад глотали! Наркотики употребляли и овощам себя уподобляли! Завидуя всему, чему только возможно, лицо своё мы потеряли уж давно. Хотя… к чему лицо достойное, когда вокруг так много «прелестей» заманчивых и сладких? Для разума и тела наслаждения? Вот алкоголь. Вот похоть. Вот и денег власть слепая. Вот собственное «Я», стремясь возвыситься над головами дерзких, всех принципов догматы отвергая, наш ненасытный кормит эгоизм. Вот наша плоть, которая, увы, почти мертва. Мертва от безрассудства нашего, от устремлений диких. Ей мудрецами древними нелестный отзыв дан. Она болтлива, мелочна, глупа, и что к тому добавить? Она болтлива, мелочна, глупа, и клянчит удовольствий приторных мирских ещё. И мы, от Бога отвернувшись, тому «ещё» стремимся паче услужить.

Лицо своё, да что там перед Богом – перед собою потеряли люди дней сегодняшних унылых. Гнить предпочли мы заживо, в мешок с червями превращаясь. Да-да, с червями теми, кто тело наше и сознания крепость минута за минутой пожирают. Кто силу духа, которая лишь Сыновьям и Дочерям Отцом дана, бесследно в смраде ада растворяют. Но как абсурдно, Боже, как нелепо, всей силу мерзости такой осознавая, утехам предаваться вновь и вновь! И дух свой растеряв в Пути, обличье Божье, живя, ежесекундно разлагаться!

Обмельчали современные Адамы и Евы, развратились. Испаскудились. Мы больные и несуразные. Прелюбодеи и пьяницы. Наркоманы и убийцы. Беспощадные губители своих так и не родившихся детей. Угрызающие ближнего. Ленивые и недалёкие. Плотоядные и развращённые. Вечно завидующие чужим успехам, благосостоянию, карьере. Злые и бездушные. Огрубевшие. Бессовестные. Утратившие до последней капли меру сострадания. Меркантильные и чёрствые. Глупые и безбожники. Самодуры и тираны. Колоссы самости. Титаны гордыни. Сквернословы. Эгоистичные и неверные. Самовлюблённые и самоуверенные. Лживые. Жадные. Циничные. Подлые. Трусливые. Малодушные. Лицемерные. Убогие.

В презрении к Отцу, Который до сих пор нас любит, все наши мерзости прощая, мы, словно варвары, вломившись в Мироздание, тем только и отметились – красоты Мира на пути своём ломали.

В презрении к Отцу, Который верит в Человека, мы сыновьями блудными и дочерьми предстали.

В презрении к Отцу, Который терпеливо ждёт в Свои объятья Человека заключить, мы планомерно упрощались. В неблагодарных и ничтожных тварей превращались…

Овощи

В каждом городе есть такие места, в которых деловые встречи проходят наиболее плодотворно и приятно. Вот скажите, где солидному бизнесмену удобнее всего обсуждать с партнёрами свои планы? «Конечно, в ресторане или сауне! – воскликните вы. – Где же ещё!» И будете абсолютно правы.

Что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было, – и Бог воззовёт прошедшее. (Еккл 3: 15)

Из века в век бессмысленны, изменчивы и безрассудны лишь технологии и мода. Остальное под луной обыденно, привычно и нерушимо. Что делалось, то и продолжает делаться, где ошибалось, там и доныне грабли лежат, некому убрать. Вот так, в один чудесный день (а точнее, вечер), пришла пора и мне открывать новую для себя и привычную для матёрых бизнесменов эпопею – банно-прачечные деловые соглашения. Саунные договорняки. А куда прикажете деваться? Назвался груздем – будь добр, закидывай лапки и полезай в кузов. Что мне, заявить мэру и иже с ним прокурорским футлярам, что я вечер лучше с семьёй проведу, нежели с их бабами платными? Извиняйте. Один раз послушают, второй послушают, а в третий раз посмотрят косо, да и пальцем у виска покрутят. Или ещё чего хуже – отношения заморозят. Если не разорвут. Бизнес расширять надо? Надо. То-то же. Вот и не гунди, не сетуй! К слову сказать, со дня на день в нашу торговую сеть намечалась крупная поставка товара. На него потребуются всякие нормативные и разрешительные бумажки. Ну как тут не закинуть бухла за воротничок с муниципальными досточтимыми отцами? Заодно и текущие вопросы обсудим.

Не-е-е, за качество поставляемой жратвы я полный спок! Ясный барабан, на заводских складах её прошерстят, проверят артикулы, маркировку, акцизные марки, сроки годности, прочую хрень. Поставщики – сторона заинтересованная, просчёта ни в чём не допустят. Знают, лобыги одесские, что нарушение контрактных требований тут же обойдётся им в штрафные сотни тысяч рубасов. Проблема в другом. В любой сфере оптовой и розничной торговли, как ты ни изощряйся, всё равно случаются… как бы так помягче выразиться… нарушения действующего законодательства. Да. А где нарушения, там, словно мошкара на гнилых яблоках, роятся и прожорливые тучи контролирующих ведомств и служб. А это, ребята, сами врубаете, немалые откаты, заносы, решалова, тёрки и прочие… гм-м-м… средства коммуникации. Не обсуждать же эту азбуку по мобиле? Опасно. Если кто из серьёзных конкурентов пожелает прослушать – никакие маскираторы, криптофоны и скремблеры не помогут. Кроме того, честно говоря, совсем нехило разок-другой во влиятельной местно-чиновничьей братве тусануться. Мордой засветить. Поближе быть к «своим». Так что, еду!

***

Шикарный ночной бордель утопал в голубом неоновом свечении. Подъезд был забит дорогими иномарками. На входе – стража из восьми человек. Амбалы терпеливо объясняют гостям правила поведения в клубе, щупают дамские сумочки, шмонают мажористых малолеток металлодетекторами, разворачивают неопрятно одетых посетителей. Народу у крыльца – не пробиться. Но мне не сюда.

Обогнув парадный подъезд, мой серебристый «Крайслер» завернул в проулок, нежно прошипел тормозами у заднего входа клуба и замер. Вот я и прибыл.

– Кирюха, – бросил я водителю, распахивая заднюю дверь лимузина, – я, короче, пото́пал, а ты на сегодня можешь быть свободным.

– Виталий Николаевич, может быть, вас подождать?

– Да ну на фиг, Киря! Не заморачивайся. Вечеринка… кхы-кхы… то есть, переговоры явно за полночь затянутся.

– Ну и что с того? – улыбнувшись, не унимался водитель. – Мне не тяжело. Да и обратно домой как вы добираться будете? Да ещё и без секьюрити?

– Да ладно, дружище! Мерси за заботу. Отчаливай. Я действительно надолго. Ствол при мне. Шашечки потом себе свистну.

– Ну, как знаете, шеф. Вам виднее. Я тогда завтра, как обычно, к восьми – у вас.

– Давай лучше к десяти, – подумав, уточнил я. – Знаю я эти деловые встречи. Ну, ладно, пока! – махнул я водителю и заторопился. – Много текста. Сдёргивай давай!

Разрезав темноту фарами и неуклюже развернувшись в узком пространстве заднего двора, серебристая туша лимузина выползла на проспект и скрылась за поворотом. Меня уже ждали. Манерный администратор, не преминув блеснуть милой улыбкой, проводил меня в клуб.

Внутри заведение состояло из трёх обособленных уровней, которые соединялись между собой шахтами лифтов. Прозрачные капсулы то и дело сновали вверх и вниз, перемещая с уровня на уровень броско разодетый подпитый народ. Первый уровень представлял собой просторное помещение с волнистой барной стойкой, банкетками и коктейльными столиками. За стойкой виртуозно выбивали шейкерами шесть улыбчивых барменов в белых сорочках и бабочках. Они угощали разноцветную публику мудрёными коктейлями, пенным пивом и крепкими полтинничками виски. Во втором уровне визжала убойная дискотека с дрыгающимися в лазерных бликах оголёнными женскими телами. Оттуда неслись истошные визги, гогот, топанье ног и бумканье музыки. Третий уровень – зеленосуконная бильярдная, двенадцать роскошных столов. Слышал, иногда тут разыгрывались очень даже дорогие коны. До десятки американских косарей доходило за партию.

А ещё в заведении работал тайный четвёртый уровень, о котором мало кто знал – подземный банкетный зал для вип-персон, к которому примыкала уютная финская сауна с тяжёлым, наверное в тонну весом, природным камнем-монолитом. Мне в четвёртый!

– Никола-а-аич! Оп-пань-ки! Залетай-ка, дорогой! Вливайся – не стесняйся, в натуре!

А вот и мои новые старые дружбаны. Во главе сервированного стола, кум королю, расположился градоначальник, он же – доверенное лицо губернатора. Вот уж где дятла кусок! На его опухшую пропитую мордень смотреть уже тошно. Ты же власть! У всех на виду! Куда кидаешь, стаканяка за стаканякой, как не в себя, а?! Да-а-а. Зато через этого а́лика легко решаются любые вопросы. В пределах области, конечно. Кто его, интересно, во власть протянул? Наверное, такая же беспросветная алкашня. Или такой же дятел!