Потусторонний батальон. Том 1. Рота нечисти

Глава 3. Оборотень

После вчерашнего боя и совещания в холодильнике ничего не завалялось, а дед мне действительно оставил только сухари, сказав, что в старину за них благодарны были бы. И поэтому я встал с утра пораньше и потопал в магазин.

Процедура рутинная и беспечная, заключающаяся в том, чтоб не накупить ничего лишнего в придачу к продуктам первой необходимости. Дело даже не в том, что денег не хватает. Боевой маг очень хорошо зарабатывает. Проблема в том, что оно потом заваляется в холодильнике и его придётся выкинуть. Вчерашний день был скорее исключением, чем правилом.

Александру я не стал будить, решив прогуляться в одиночку, но за мной всё же увязалась Ольха. Лесавка просто спрыгнула вслед мне с балкона, заставив охнуть ранних бабушек такой выходкой. Старушки всегда плевали мне вслед, а после баловства лесной девочки ещё и крестились. Каждый вечер проверяю при помощи фантомного стража наличие у меня проклятий, и каждый вечер что-то да находится, добавляя в коллекцию Мягкой Тьмы новую порчу.

Прогулялся пешком, во-первых, любил ходить, а во-вторых, с дикой нечистью в троллейбус заскакивать не очень хорошо. Нет, она никого не обидит, но сама может испугаться. С момента возвращения с Тика её несколько раз пытались на камеру попросить обернуться кем-то крупнее кошки, но ничего не выходило. Она стеснялась и пряталась за мою спину, вцепившись в одежду тонкими пальчиками.

И вот я уже выбирал тушку цыплёнка-бройлера из ряда одинаковых на вид трупиков птиц. Задача, казалось бы, не сложная, но тушек было много, и все они выглядели, то недостаточно сочными, то недостаточно большими. Эта задача заставила меня торчать у прилавка, периодически вздыхая, и смотреть этикетку на упаковке.

Ольха по своему обыкновению с кошачьей грацией стояла босыми ногами прямо на хромированном крае бесхозной тележки, без труда балансируя под напряжённым взглядом сотрудника магазина. Девчурка и в городе вела себя, как в лесу, хватала, что понравится, и совала нос, как любопытная кошка, в каждую щель.

При виде куриного филе вместе с мыслями о лесной девочке перед глазами всплыла окровавленная пасть доисторического хищника, которым перекинулась лесавка, разорванные люди, а потом девчонка в обрывках платьица, вприпрыжку шлёпающая по багровым лужам с довольной, как у Чеширского Кота, улыбкой.

Немногочисленные покупатели с любопытством взирали на акробатику Ольхи. Некоторые даже пару раз щёлкнули на смартфоны. Я уже почти привык к такому вниманию, тем более что дикую девочку, почти не понимающую человеческую речь, трудно уговорить не шкодить.

Я вздохнул. Прямо передо мной в воздухе висела готовая услужить миниатюрная фигурка в костюме заботливой деревенской хозяюшки и с лукошком яиц в руках. Синтетические фантомы всегда отличались умением ждать, слушать, а потом говорить то, что выгодно своему владельцу, в данном случае магазину. При этом окажется, что курица ещё пять минут назад была живой, корма для неё не содержали колдовских зелий, а цена вообще ниже плинтуса, главное, добавь сверху за улыбку.

– Здравствуйте, – раздалось сбоку.

Я повернул голову на голос, увидев перед собой темноволосого мужчину средних лет, высокого роста. Он был очень худой, жилистый, но в то же время не скажешь о нём, как о дохляке. Одет в тёмно-синюю ветровку и джинсы. Под ветровкой белела футболка, а на ногах чёрные лаковые туфли казённого образца, словно они так прижились к хозяину, что даже по гражданке не оставляли его.

– Здравствуйте, – ответил я, внимательно рассматривая нового собеседника. В свете последних событий я уже разуверился в случайности моих с кем-либо встреч. – Мы с вами знакомы?

Мужчина посмотрел по сторонам, а потом показал рукой на выход.

– Можно с вами прогуляться?

Я тоже посмотрел по сторонам, а потом сосредоточился на экстрасенсорном восприятии, выискивая подвох, но нет, это был обычный человек и даже не маг. В зале потусторонних сущностей не оказалось, кроме Ольхи, разумеется.

– Пойдёмте, – ответил я, взял ближайшую упаковку с птицей и направился к кассе.

В тележке уже лежало всё необходимое, так что можно было не задерживаться.

Мы миновали кассу, где на удивление стояло совсем немного народу, и вышли из супермаркета. Лишь отойдя на приличное расстояние от входа, и остановившись на окраине полупустой парковки, мой компаньон заговорил, искоса поглядывая на лесавку, которая до этого резво проскочила мимо охранника с мороженкой в руках, заставляя меня ещё раз доставать банковскую карточку. Теперь же девчурка запрыгнула на толстую ветку берёзы, растущей на газоне, и села, свесив ноги. И стала там самозабвенно грызть лакомство.

– Меня зовут Денис.

– Бонд, Джеймс Бонд, – пошутил я в ответ, на что мой спутник улыбнулся.

– Я из федеральной службы безопасности, но думаю, вы уже догадались, и если не секрет, как? – спросил собеседник, коротко бросив взгляд по сторонам.

– Считайте, интуиция. Ну вот сами посудите, разве будет кто-то обычный с таким таинственным видом просить прогуляться. Тем более, боевому магу. Да ещё и в таких штиблетах.

– Ну да, ну да. Меня, кстати, назначили курировать ваш отряд. Ротация, однако, – с некой усмешкой произнёс Денис.

– Белуга? – улыбнувшись спросил я.

Денис развёл руками, но отрицать не стал. Говорил он как-то хитро, и создавалась впечатление, что не договаривал, оставляя некие недосказанности себе.

– Вам помочь с пакетами?

– Не надо. Я на них облегчающие заклинания навешал.

– Позволите попробовать? – протянув руку, спросил сотрудник специальной службы.

– Почему бы и нет, – произнёс я, отдав один пакет, и Денис попробовал его на вес. – Лёгонький. И во сколько раз облегчает?

– Один к семи. Но вы ведь не пакеты таскать пришли.

– Да, – Денис присел на край невысокой ограды, протерев её предварительно ладонью. – Я по двум поводам, даже трём, но третий к вашей служебной деятельности не относится.

Я присел рядом, готовый к откровениям, но тот заговорил буднично и без всякого пафоса.

– Мне нужны характеристики на всех ваших сотрудников. Это публика своеобразная, у нас на них мало данных. Не с чем работать. Ну, знаете, характеристику развёрнутую, обстоятельства, приведшие к включению в отряд. И пожалуйста, ваши магические термины можно расписать поподробнее? Я не маг, не сведущ в этом.

– Я как наберу кого, звякну, – ответил я. – Вы только телефончик оставьте. Я вам скину.

– Не нужно так, мне на бумаге лучше, – улыбнувшись, перебил Денис. – У вас потом личные дела на них заведут. Один экземпляр нам нужен.

– Хорошо. Второе что?

– Это касается вашего ножика, – оглянувшись, ответил Денис.

– Стоп.

Я привстал со скамейки, оставив пакеты, а потом начал создавать заклятие тишины. Мир подёрнулся лёгкой рябью, а вокруг нас возник едва заметный пузырь тоньше мыльного. Небольшие листья слишком рано опадающего деревца, прикасаясь к барьеру тишины, оставляли на сфере блёклые радужные разводы.

– Вот теперь можно говорить. Так о чём вы? – произнёс я.

– О вашем ноже, который вы получили от Дубомира больше года назад, – ответил Денис. – Это оружие очень большой силы.

– Я знаю. Наши учёные мужи уже сняли слепок магической схемы с него для изучения, так что, этот экземпляр только мой.

– Не получается со слепком, – ответил сотрудник спецслужбы. – Всё перепробовали, не работает. Разобрали на кванты, но всё равно не получается собрать работоспособный артефакт.

– Плохо работают, – произнёс я, тихонько пригрозив кулаком Ольхе, которая расправилась с мороженым и бросила вниз упаковку, прямо на чистенький газон.

– Целый научный институт? – ухмыльнулся Денис, со скепсисом в глазах глянув на девочку. Он, видимо, представлял, сколько хлопот добавит ему эта ветреная и непосредственная особа. – Сомневаюсь. Всё дело в ноже. Он очень жёстко привязан к своему носителю, и там думают, что слепки тоже будут работать только с вами.

Денис вынул из кармана пачку сигарет и достал одну. Когда прикурил, то долго и со смаком выпускал струйки дыма. Видно, рассуждал как ему быть. Я не нарушал тишину. Лишь однажды пиликнул мой телефон, обозначив сообщение. Передо мной вспыхнула искорка зелёного цвета, тихо вибрируя. Я притронулся к ней пальцем. Сразу же возникла миниатюрная, размером с два спичечных коробо́чка, копия Шурочки, зачитав текст по небольшому свитку. Это так озвучивалось обычное сообщение.

– Курить вредно.

Денис усмехнулся и затушил сигарету о край железной урны, что стояла рядом со скамейкой, а я повёл рукой в стиле киношных джедаев, отчего упаковка мороженого быстро прыгнула следом за окурком. Можно было бы обойтись без такого пафоса, но люди пугаются. И поэтому нас постоянно инструктировали, чтоб все магические операции совершали с жестами или псевдоколдовскими фразами. Порой, это входило в привычку.

– Это у вас программка контроля никотина стоит?

– Нет, это у меня гражданская жена ясновидящая. И она права, у вас так астма может появиться. Я сам вижу ваши лёгкие.

Я поднял руку и указал пальцем ему на грудь.

– Даже так, – изогнул он бровь. – Плохо вам живётся. Ничего не скроешь.

– А мне и нечего скрывать, – пожал плечами я, – Но вы ведь не мою личную жизнь обсуждать пришли, а кинжал.

– Да, вы правы. Вы бы поэкспериментировали с артефактом. Может, что и получится.

– А я думал, отобрать предложите. Это тоже Белкин требует?

Денис вздохнул. А потом встал с ограды и отряхнул штаны.

– Нет. Это по нашей линии. А отобрать… Если бы всё так просто. Кинжал у вас отнять можно, да толку не будет от красивой побрякушки. А он нужен на передовой, да и договор о его хранении между людьми и духами не получится нарушить незаметно. Давайте, вы просто попробуете что-нибудь с ним сделать, а потом расскажете мне.

– Я пробовал. Получается только пользоваться. Расшифровке не поддаётся.

– Но всё же.

– Третий вопрос, – протянул я, дав понять, что на эту тему дальше бессмысленно говорить.

Денис вместо ответа поднял руку, и к нам из парковочного ряда неспешно подъехал чёрный УАЗ «Патриот» с военными номерами.

– Я буду рад, если присоединитесь, – произнёс фээсбэшник, шагнув вперёд и открыв дверь внедорожника. – Я специально машину у начальника отдела попросил для этого дела.

Я молча глядел на тонированный автомобиль и выглядывающего с водительского места сержанта.

– Мы ненадолго, – прокомментировал сотрудник службы госбезопасности, – просто прошу вас помочь. У меня у тёщи в частном секторе оборотень завёлся. Найти не можем.

Я кивнул и внутренне напрягся, оборотень – это плохо. В уме уже рисовалась картинка изувеченных трупов с обглоданными лицами и вырванными внутренними органами. Было такое раньше. Насмотрелся.

Я глянул на лесавку, которая озабоченно соскочила с ветки и уже стояла рядом со мной, вцепившись тонкими пальцами в руку.

– Сколько жертв? – спросил я, хмуро водя челюстью вправо-влево.

– Нет. Он никого не убил пока. Собак утаскивает, по кладовкам лазает, – ответил Денис, залезая на переднее место.

– А почему вы решили, что это оборотень? – уложив пакеты и устраиваясь на сиденье поудобнее, спросил я.

Ольха тоже запрыгнула внутрь и стала сразу крутить ручку, опускающую окно. Что-что, а это она выучить смогла.

– Есть такие предположения, – поглядывая на лесавку, ответил Денис.

Было видно, что и водитель тоже постоянно бросал в широкое зеркало заднего вида любопытные взгляды.

Я кивнул, и мы поехали. И в самом деле, долго ехать не пришлось. Через пятнадцать минут мы уже свернули с большой дороги в немощёную улочку частного сектора, которая наверняка после каждого дождя раскисала до состояния каши. Самое то на внедорожнике ездить. Одно меня настораживало, если бы тут был оборотень, то я бы его сразу почувствовал. Лёгкая задачка для любого боевого мага моей квалификации, достаточно просто пройти пешком мимо домов.

Пока ехали, проверил сообщения. В полутьме коридора в воздухе возникли три фигурки связных фантомов. Первым был сын. От него пришло целых пять сообщений. Мы не то, чтобы часто, но всё же переписывались. Особенно после того, как его приняли в академию боевых магов. И если я обучался форсированным методом на чистого боевика с уклоном на щиты, то сын пошёл на маготехника. Они сами себя называли артефакторами. Когда-то я занимался этим в гражданском институте, а он то же самое, но по военной направленности.

Из-за того, что жизнь вносит свои коррективы, не спрашивая нас, я привык возиться с надёжным, как автомат Калашникова, оперированием биополем. Сын же постоянно слал схемы привязанных к вещам самоподдерживающихся чар для проверки. Я по полночи сидел с ними, а потом звонил знакомым магам в академии, чтоб помогли. Колдовство шло вперёд семимильными шагами, и то, чему учили меня, уже не всегда было актуальным.

Об Анне он не спрашивал. Принципиально игнорировал. Женился, значит, женился. Умерла, значит, умерла. Правда, когда Анна умерла, прислала соболезнования. Короткие. А вот об отношениях с Александрой он не знал, хотя после рассказов о моей группе, говорил, мол прикольная.

– Где его видели в последний раз? – спросил я, выходя из остановившейся машины.

– Вон там.

Мы прошли к небольшому зелёному домику с серым, выгоревшим от времени забором из обычного штакетника, немного обветшалому, но вполне ухоженному. Через изгородь на улицу пробивались веточки малины и перегибалась яркая рябина с начинающими краснеть ягодами.

Стоило приблизиться, как занавески на окнах дёрнулись, а следом из облупленной скрипучей двери, охая, вышла старушка с накинутой на плечи серой болоньевой курточкой, несмотря на то, что тепло, и в калошах на босу ногу. Она, ковыляя, подошла к калитке и облокотилась на небольшую палку, торчащую из палисадника.

– А я тут гляжу, вы на машине. А Мариночка сейчас не дома. Вы за ключом? – заговорила старушка, поправляя курточку.

– Нет, – покачал головой Денис. – Тётя Люда, подскажите, где оборотня видели.

– Так ведь на заднем дворе у меня. Все банки с вареньем перетаскал, окаянный. А ну, как кинется, от него же не отобьёшься, – сразу запричитала бабка. – И опять же, инструмент у деда весь унёс, и дрова таскает, окаянный.

– А почему вы решили, что оборотень? – вздохнув, спросил я, тоскливо разглядывая бабку и её убогое жилище.

Вообще, казалось, что это глупая затея. Алкаш какой-нибудь промышляет, а они насмотрелись всей это нечисти, и на дохлую мышь будут думать, что это порча.

– Пойдёмте, пойдёмте, – снова заохала бабка, открывая нам калитку.

Я шагнул внутрь двора. Не чуял я оборотня.

Бабка, мелко перебирая больными ногами, проводила нас за дом, где был слегка заросший вдоль забора огород с чистыми грядками и теплицы. Там же стояла сарайка, сколоченная из старых досок и листов деревянно-стружечной плиты. Покосившаяся дверь закрывалась на щеколду. У постройки стояла прислонённая к кривой поленнице дров обшарпанная тачка. Там же висели на гвоздях какие-то верёвки и мешки.

– Вот, – сказала старушка, суетливо показав дрожащими пальцами на вытоптанный пятачок перед сарайкой.

Денис шагнул к постройке, но я его остановил, выставив руку. Идти смысла дальше не было. Я и так видел следы, оставленные на сырой земле. Следы босых человеческих ног вперемешку с волчьими. Не собачьими, а именно волчьими. Это я уже научился определять.

– Опять был, паразит, – завозмущалась бабка. – Что ему там надо. Я всё уже оттуда унесла.

– Просто проверяет, есть ли ещё что, – произнёс Денис, оглядывая аккуратно закрытую дверь.

– Да, наверное, – кивнул я, присев на корточки, и притронулся к следу.

Точно, оборотень. Только след едва ощущается. Не отпечаток на земле, а след ауры. Я сложил руки так, словно держал хрупкий снежный ком. Внутри возникла серебристая призрачная пчела, осталось прикрепить к ней нужную функцию, и готово к применению. Я раскрыл ладони, и пчела сначала опустилась к самой земле, покружившись несколько секунд, потом, деловито жужжа, полетела к дальней части огорода. Следы стали вспыхивать ярким жёлтым огнём, подсвеченные колдовством.

Мы с Денисом переглянулись и без слов двинулись за насекомым. Пришлось перелезть через ограду, а потом обходить соседские дворы, так как у них заборы были слишком высокие. Пчела неспешно летела, заставляя следы гореть новогодней гирляндой.

Вопреки ожиданиям, Ольха, последовавшая за нами, брела осторожно и пугливо, чуя дикого и опасного хищника. В естественной среде оборотни и лесавки иногда пересекаются, и ведут себя так же, как и кошка с собакой. То есть более крупный хищник постарается поймать более мелкого. Оборотни даже среди нечисти пользовались дурной славой. Единицы из них приживались в цивилизованной среде, становясь частью общества. Среди вампиров процент куда больше. Лесавки, оборотни, волкудлаки, все они были частью люди, а частью звери, только процессы, приведшие к этому разные.

Оборотни – люди, которых поразил колдовской недуг. Разновидность проклятия меняла тело и влияла на разум. Проклятие было сравни магическому вирусу и могло время от времени передаваться здоровым людям, поражая и тех.

Волкудлаками становились люди либо звери, попавшие под прямое воздействие колдуна или божества. Они не могли менять облик по желанию, и их рассудок был более стабилен.

А лесавки – это духи леса, ставшие таковыми дети, пропавшие в лесу. Для них смена облика так же естественна, как для нас переодеться.

В какой-то момент фантом завис над зарослями бурьяна у очередного дома, и проник в щель в калитке. Я притоптал ногой колючие стебли репейника с их помпонами цепких шариков, а потом сунулся следом за насекомым в неухоженный двор. Половина двора вспыхнула ярко-красными кляксами. Кляксы и брызги были не только на земле, но и на заборе и стене дома.

– Что это? – с некоторым беспокойством спросил Денис.

– Кровь, – спокойно ответил я, – точнее, её ментальные отпечатки.

Пчела стала кружиться дальше, собирая всю картинку былого воедино, а в воздухе начало сгущаться небольшое прозрачное облако тумана. Облако заметалось туда-сюда, пока не приняло более или менее чёткий облик обычной дворняги. Собака возникала то в одном месте, лёжа поверх будки, то в другом, стоя передними лапами на заборе. Это напоминало объёмное слайд шоу, да к тому же ещё чёрно-белое, как старый ламповый телевизор. Сходство добавляли мелкая рябь, кружащаяся на месте роем быстрых белых мошек, и скачущие ломаные контуры собаки.

– Не понимаю, – произнёс Денис, разглядывая всё это действо.

– Эту шавку загрызли. Я собрал остатки биополя и попытался восстановить образ жертвы.

– Нам бы такие средства, – произнёс Денис, внимательно разглядывая объёмную картинку.

– Вы с коллегами из полиции пообщайтесь. Я сам у них заклинание выпросил, – ответил я. – Правда, у этого заклинания есть минусы. Оно очень сложное даже для меня, поэтому больше одной пчелы держать не могу.

Сотрудник спецслужбы, не понимая, глянул в мою сторону, так что пришлось пояснить.

– Я создал по лекалам заготовку заклинания и прикрепил её к своему биополю. Если бы создавал с нуля, то возиться пришлось полдня, а так вроде бы высвободил пружинку, и она как кукушка из часов появилась. Мы все заклинания так стараемся делать, особенно боевые. Но биополе не резиновое, там много тоже не поместится. А что касается этого поисковика, то ему после применения нужно будет сбросить с себя слепки аур, ну, типа кэш освободить в программе, или размагнититься. Как-то так. Дня два-три на это уйдёт, в зависимости от длительности и сложности предыдущего применения. И чем больше давность события, тем менее чёткая картинка будет. Эту собаку позавчера загрызли, через три дня вообще ничего не прочитаем, кроме белого шума.

Денис кивнул и пошёл дальше вдоль забора, куда полетела пчела. Фантом собаки постоял ещё немного размазанной и засвеченной фотографией, и растаял безымянным призраком.

Через полсотни шагов наткнулись на ещё один инцидент. На этот раз кошка, но без оборотня не обошлось. Видимый едва различимым облаком зверь напал на котейку и разорвал тут же на месте. Животное опознали только по общим контурам тела и тому, что жертва пыталась заскочить на дерево, где её настиг в прыжке оборотень, содрав с нижней ветки.

– Что он всё это по животным? – спросил Денис, глядя, как Ольха спряталась за мою спину, вцепившись в ветровку.

– Жрать хочет, – ответил я, вспомнив таёжные походы за артефактами в мою бытность ещё в Государственном Институте магии. – Голод не тётка. Тут даже крысу будешь рад стрескать. Я, кстати, сусликов ел. Ничего так, только мелкие.

– Ну, то суслики, а то крысы и кошки, – ухмыльнулся мой спутник.

Мы прошли ещё немного, а потом я учуял оборотня. Его аура тусклой свечой загорелась среди очередных построек. В ауре читался голод с примесью страха. Он знал, что по его следу идут, у всех оборотней на это чутьё дикого зверя. Он знал и боялся нас. Мага во мне он тоже чуял.

– Вон там, – указал я на небольшой старый гараж.

Денис достал автоматический пистолет Стечкина, хотя толку от него против сверхъестественного зверя не было. Сомневаюсь, что он заряжал пистолет серебром.

Я извлёк из своего биополя заготовку шокера, отчего кончики моих пальцев засветились бледно-голубым светом. Временами между ними проскальзывала едва заметная искра. Денис пригнулся и выставил перед собой оружие, положив одну руку с зажатым Стечкиным на ладонь другой для упора. Наши глаза блестели, выглядывая опасное существо, а следом неслышной тенью кралась Ольха.

Ещё пара шагов, и из кустов крапивы, что росла рядом с этим гаражом, выскочил небольшой волк. Он сразу бросился через двор и одним махом перепрыгнул через забор. Это произошло так быстро, что я чертыхнулся, а лесавка, взвизгнув, прыгнула на забор и замерла там, стоя на тонкой штакетине и балансируя на самых кончиках пальцев. Глаза у неё испугано блестели, как у кошки, разве что спину не выгибала дугой.

– Вот хрень-то, – крикнул Денис, тяжело дыша, – напугал. Я даже стрелять забыл.

– Не надо стрелять. Надо поймать. Стрельба только хуже сделает. Раненый начнёт кидаться на людей, – тяжело вздохнув, ответил я. – Пойдём.

Мы стали оббегать улицу в поисках проулка. Опять бегать. Вот не люблю бегать, да и оборотня я потерял из виду. Что-то непонятное творилось с его аурой, её как будто специально заглушили. Такое возможно, но сложно. Маг, сделавший это, должен быть достаточно силён или искусен.

Я остановился и достал телефон, но по обыкновению, всегда, когда я хотел позвонить Александре, она сама начинала набирать номер. Так что в воздухе уже висела искра входящего вызова. Пальцы коснулись её, и на расстоянии вытянутой руки от меня возник фантом-аватарка.

Техномагия не стояла на месте и создавала удобные для людей вещи. Анимированные синтетические духи-посредники были ныне очень модными. Они представляли собой нечто вроде видеозвонка, только вместо изображения на экране рядом с тобой возникал небольшой интерактивный аватарчик, заменявший собеседника. Размеры его можно регулировать от двадцати сантиметров, до трёх. Но обычно все устанавливали размеры с ладонь. Это и глаза не портило, и удобно. А то приходится всматриваться в человечка с напёрсток ростом. Если общается человек, то система снимала мимику с лица и жесты, отсылая фантому. Можно было сделать запись и отправить, а можно передать обычное текстовое сообщение с условием, что система его анимирует и озвучит. Бизнес внёс свои коррективы и теперь все социальные сети и мессенджеры предлагали фигурки на все вкусы.

– Солнышко, нужно вервольфа отследить, – без предысторий произнёс я, зная, что Шурочка для того и звонила сама, чтоб помочь мне.

Маленькая фигурка, копирующая Александру, приложила пальцы к вискам и стала их массировать. Даже ей сложно давался поиск этого субъекта.

– Если поднимешь глаза и посмотришь чуть левее, то там, что-то похожее, – неуверенным голосом произнесла Шурочка. – Слишком далеко от меня. Не чую.

– Спасибо, – тихо ответил я и погасил вызов, сжав перед фантомом пальцы, словно раздавливал ягоду, и пошёл к большому, но старому дому.

Выгоревшая древесина была тёмно-серого цвета от времени. Трещины в брёвнах, из которых сложен домик, забились пылью и грязью. На рамах ещё сохранились стекла, а где их не стало, висела обычная полиэтиленовая плёнка. Треснутый шифер наверняка очень сильно протекал.

Дом, несмотря на ветхость, был жилой. Глядя на него, я вспомнил наше путешествие на Тик. Тамошние аборигены наро́ни говорили в такой ситуации «па́рра-ма́». Дом, в котором поют песни.

Здесь плохие песни поют, унылые и тоскливые.

– Я в обход, – произнёс Денис, выискивая глазами запасную калитку.

– Даже не вздумай. Оборотня без мага брать – гиблое дело, – остановил его я, взяв за рукав.

Мы подошли ближе, стараясь держать пути отхода нечисти в поле зрения.

– Эй, есть кто живой?! – громко позвал я, прежде чем шагнуть к двери.

Дверь сама распахнулась, и навстречу нам выскочил старый дед. Сутулый и седой, он блестел выцветшими глазами с красными полопавшимися прожилками.

– Оборотень! – заорал он. – Оборотень в дом залез!

Мы одновременно повернули головы к домишке, выглядывая существо.

А старик бросился наутёк. Денис хотел его схватить, но я придержал спецагента.

– Это человек, обычный человек. Я не чую в нём оборотня.

Денис стиснул зубы, проводив пенсионера взглядом, словно хотел взять в понятые, но спорить не стал и шагнул к двери, всё так же выставив вперёд Стечкина. Мы проводили старика взглядом и ступили внутрь. Денис быстро выглянул за косяк и снова спрятался. Он подождал две секунды, а потом плавным движением в слегка согнутом виде шагнул дальше и стал оглядывать комнату. Я шёл сзади след в след, сканируя помещение на предмет минно-взрывных ловушек и держа заготовку щита. Эти приёмы были излишни, но сказалась подготовка боевого мага поддержки войск.

– Слышишь? – произнёс Денис, когда мы шагнули глубже по скрипучим половым доскам, – плачет кто-то.

Мы осторожно прошли дальше, попутно увидев открытое окно на кухне. Действительно, в доме кто-то тихо плакал.

Плач раздавался из шкафа в большой комнате. Мы открыли его и увидели растрёпанного пацанёнка лет десяти в окровавленной рубашке и шортах. Он сидел, забившись в угол, и прикрывая голову руками.

– Тихо, тихо, – заговорил я, присев перед ним на корточки, – мы тебя не обидим.

– Его оборотень покусал, выродок, – выругался Денис. – Нужно было раньше искать эту тварь, пока он не навредил никому.

Я вздохнул и развеял шокер. Оборотень ушёл, и даже следов не чую. Глаза сами собой стали бесцельно бегать по комнате, а потом вдруг зацепились за небольшую книжицу, стоящую среди старых советских сочинений Ленина. Я встал, осторожно подошёл к шкафу и провёл пальцами по корешку. Знакомая книжка. На неё всем магам выдали ориентировку. Полагалось при нахождении таковой сразу сдать в управление боевой магии. На корешке старинными рунами было написано давно забытое название, но в народе такие именовались чёрными гримуарами.

– Гад! Гад! Тварь! – вырвалось у меня.

Денис подскочил на месте и повернулся ко мне, держа за руку пацанёнка, который упорно не хотел вылезать из шкафа.

– Что такое? – резко спросил он, въевшись в меня глазами.

– Деда ловить нужно было, – ответил я, с досадой пнув старый поцарапанный стул, стоящий рядом.

– Почему? Он оборотень? – тут же спросил фээсбэшник.

– Нет. Чернокнижник. Настоящий. Уголовник от колдовского мира.

Я не чуял мага. И не удивительно, старая книга, которую я держал в руках, содержала старинные запрещённые заклинания и схемы артефактов. Тут не нужно быть особо сильным колдуном, достаточно долго и кропотливо поработать над парой рецептов, чтоб попытаться избежать наказания. Это как применение спецсредств или оружия гражданским лицом. Мне можно было, но я боевой, да и отчитываюсь за каждую такую магосхему ежеквартально.

– Значит, ушёл? – спросил Денис, переводя взгляд то на меня, то на дверь.

– Пусть им инквизиция теперь занимается, – выдавил из себя я. – Все улики налицо, жертва тоже.

– Я не понимаю, – сказал Денис. – Вот ничего не понимаю. А оборотень-то где?

Я подошёл к шкафу, присел перед пацанёнком и сорвал с его шеи шнурок с небольшой стекляшкой, развеивая чары, заложенные в этой вещице.

– Вот он.

– Но ведь он покусан и исцарапан только что, неужели трансформация такая быстрая? – непонимающим взглядом посмотрел на ребёнка.

– Это не укусы, это плётка. Дед издевался над мальчиком, заставлял воровать для него. Наложил заклинание контроля и отвода глаз. А мальчику есть хотелось, вот он и грыз живность и банки с вареньем крал. Помнишь выражение? Захочешь жить, и не так раскорячишься.

– Жаль, что ушёл, – произнёс Денис, – я бы его при попытке к бегству…

Он недоговорил, скрипнув зубами. Я опустил глаза, это из-за меня ушёл чернокнижник. Надо было его в самом деле поймать как свидетеля, нет, блин, привык охотиться только на нечисть, а про то, что плохие люди бывают, забыл.

Рядом с мальчиком на корточки присела Ольха. Она уже не боялась оборотня, как не боится кошка маленького щенка.

Лесавка протянула к нему тонкую руку, а когда мальчик, плача, сжался от страха, она осторожно прикоснулась к следам плётки, наклонив голову.

А потом вскочила и одним рывком бросилась к окну. Раздался треск одежды, а контуры тела девочки потекли, как всегда, когда она сменяла облик. Я ожидал разное, вплоть до саблезубого тигра или медведицы, но сквозь полиэтиленовую плёнку, натянутую на старую оконную раму, на улицу выскочила большая огненно-рыжая рысь. Я только и успел подскочить к подоконнику. Лесавка скрылась из вида, оставив в заросшем палисаднике порванный светло-серый сарафан. Рядом встал Денис, держа на руках измученного мальчонку.

– Я не заражусь? – спросил он, глядя на окровавленный локоть.

– Нет, – покачав головой, ответил я, – что оборотни, что вампиры, что прочая подобная им про́клятая нежить заразна не реже нескольких дней в несколько месяцев. И это не бациллы, чтоб через кровь заражаться, это проклятие. Тут укус нужен.

Я замолчал, услышав вдалеке быстро оборвавшийся истошный крик. Видать, чернокнижник был слабоват здоровьем, и уйти далеко не смог, а теперь Ольха его настигла.

Лесные духи живут по древним законам, тем, что возникли задолго до появления человечества. Кровь за кровь, глаз за глаз, добро за добро. Люди тоже так жили когда-то, раньше так было правильно, но сейчас так не положено.

Девочка только что подкинула мне кучу проблем, причём от чистого сердца, не понимая всей тяжести содеянного. Я посмотрел на Дениса, тот уловил взгляд и быстро глянул в мою сторону, а потом снова уставился в оконный проём. Там по тропинке между домами шла хмурая обнажённая девочка с испачканным кровью лицом.

Да, проблем она подкинула. От них хоть в лес прячься, но ничего сдюжим. И не такое бывало.