Повелитель кланов

5

Почти два десятка лет прошло с тех пор, как лейтенант Блэкмур нашел в лесу осиротевшего орка, а вместе с ним и надежду на воплощение своих замыслов.

Эти годы были счастливыми и плодотворными как для хозяина Трэля, так и для человечества в целом. Когда Эделас Блэкмур, в прошлом лейтенант, а ныне генерал-лейтенант, только принес орчонка в крепость, люди частенько посмеивались над ним и его «домашним орком», особенно когда несчастное создание отказывалось есть. Хвала госпоже Фокстон и ее сосцам, обильным млеком! Блэкмур представить себе не мог, чтобы женщина добровольно согласилась выкормить орка. Но хоть после предложения Фокстона лейтенант и стал еще больше презирать своего слугу и его семью, все же они выручили его. Именно поэтому он не поскупился на безделушки, деликатесы и образование для их ребенка, пусть даже это была девочка.

Стоял ясный теплый день. Прекрасная погода для хорошей драки. Навес, ярко расцвеченный красным и золотым, давал приятную тень. Мягкий бриз играл разноцветными флагами, музыка и смех услаждали слух генерал-лейтенанта. Ароматы спелых фруктов, свежего хлеба, жареной оленины щекотали ему ноздри. Все вокруг пребывали в благостном настроении. Когда поединки закончатся, кое-кому будет уже не так весело, но пока что все были счастливы и жаждали развлечений.

Рядом с Блэкмуром развалился в удобном кресле его юный протеже, лорд Каррамин Лангстон. Густые каштановые волосы Лангстона гармонично сочетались с его темными глазами, сильным, хорошо сложенным телом и ленивой улыбкой. Он был предан Блэкмуру безраздельно, и только его генерал-лейтенант посвятил в свои далекоидущие замыслы. Лангстон уже много лет ходил в подчиненных Блэкмура и разделял многие его стремления, а кроме того, их роднила почти полная неспособность испытывать угрызения совести. Они составляли хорошую пару. Сейчас Лангстон задремал, пригревшись на солнышке, и тихонько похрапывал.

Блэкмур протянул руку и взял еще кусочек жаркого и кубок вина, красного как кровь, которая скоро прольется на арене. Жизнь была прекрасна и с каждым поединком, из которого Трэль выходил победителем, становилась все прекраснее. Не было состязания, с которого Блэкмур не ушел бы с полной мошной. Его «домашний орк», над которым когда-то потешалась вся крепость, теперь стал его гордостью.

Конечно, чаще всего против Трэля выставляли людей. Да, то были самые подлые, сильные и коварные из представителей рода человеческого, но все равно лишь люди, жестокие, озлобленные каторжники, которые надеялись заработать свободу, выиграв деньги и славу для своего покровителя. Некоторым это удавалось, и они вырывались из плена. Большинство из них снова оказывались в тюрьме, пусть с драпировками на стенах и женщинами в теплых постелях, но все же, без сомнения, в тюрьме. Немногие богачи соглашались, чтобы их источники дохода разгуливали на свободе.

Но некоторые из противников Трэля людьми не были, и это придавало таким поединкам особую остроту.

Честолюбие Блэкмура нисколько не задевало то обстоятельство, что орки из внушающей благоговейный ужас боевой мощи, которой они когда-то являлись, теперь превратились в опустившийся, всеми презираемый сброд. Война давно закончилась, и люди одержали в ней решительную победу. Вчерашний грозный противник шел в специальные лагеря почти так же легко, как скот в стойла после дня, проведенного на пастбище. И особенно тешила честолюбие Блэкмура мысль о том, что эти лагеря полностью находятся в его власти.

Когда-то он рассчитывал вырастить из орка преданного, хорошо образованного раба и непобедимого воина. Блэкмур собирался отправить Трэля на завоевание его собственного народа, если, конечно, это стадо безмозглых зеленых громил можно назвать народом, и как только орки будут разбиты, использовать ослабленные разобщенные кланы для своих личных целей.

Но Союз справился с Ордой самостоятельно, и Трэль не успел даже взглянуть на настоящую битву. Сначала Блэкмур был уязвлен, но потом сообразил, как можно иначе использовать своего домашнего орка. Это требовало терпения, зато результат обещал превзойти все ожидания. Древняя неприязнь между народами уже успела пустить корни в Союзе. Эльф презрительно косился на человека, человек посмеивался над гномом, гном не доверял эльфу. Эдакий прелестный треугольничек твердолобости и подозрительности.

Блэкмур привстал с места, чтобы лучше разглядеть, как Трэль одолевает самого огромного и мерзкого на вид человека, которого когда-либо видел Блэкмур. Но никому из людей не справиться с неудержимым зеленым зверем. Поднялся гром приветственных возгласов и рукоплесканий, и Блэкмур улыбнулся. Он махнул Таммису Фокстону, и слуга поспешил к нему.

— Мой господин?

— Сколько еще сегодня? — Блэкмур знал, что язык у него заплетается, но его это не волновало.

Зато на встревоженном лице слуги озабоченности и напряжения прибавилось.

— Сколько еще чего, мой господин? — Глаза его скользнули на бутылку, потом опять на Блэкмура.

Внезапный приступ бешенства захлестнул Блэкмура. Он схватил Таммиса за грудки, крепко встряхнул и притянул к себе.

— Бутылки считаешь, ты, жалкая пародия на человека? — прошипел он в дюйме от лица Фокстона.

Одной из многочисленных угроз, которые Блэкмур держал в запасе для Таммиса, было публичное унижение; однако даже будучи в сильном подпитии, он не спешил выполнять свое обещание. Но угрожал этим нередко, вот как сейчас. Таммис заметно побледнел.

— Ты собственную жену заставил выкармливать чудовище и теперь осмеливаешься намекать, что у меня есть слабости?

Позеленевшее от страха лицо слуги вызвало у Блэкмура приступ тошноты, и он отшвырнул Фокстона прочь.

— Я хотел узнать, сколько боев выиграл Трэль.

— О да, разумеется, сэр. Полдюжины подряд.- Таммис замолк, вид у него был очень жалкий. — При всем уважении, сэр, этот последний отнял у него много сил. Вы уверены, что хотите, чтобы он бился еще в трех поединках?

Идиоты. Блэкмура окружали одни идиоты. Когда утром Сержант увидел распорядок боев, он тоже возражал Блэкмуру, говоря, что орку нужно, по меньшей мере, несколько минут для отдыха и что хорошо бы изменить список так, чтобы бедное изнеженное создание могло хоть чуть-чуть расслабиться.

— О нет, что ты! Шансы Трэля на победу падают с каждым боем. Он никогда не проигрывал, ни разу. Конечно, теперь я просто мечтаю остановиться, и пусть все эти милые люди заберут свои деньги назад.- Исполнившись омерзения, Блэкмур отослал слугу.

Трэль просто не способен потерпеть поражение. Так что надо ковать железо, пока горячо.

Следующую битву Трэль выиграл, но даже Блэкмур видел, что бедняга начал выбиваться из сил. Генерал-лейтенант подвинул кресло, чтобы лучше видеть. Лангстон повторил его движение. Во время следующего боя, восьмого из девяти запланированных для орка на сегодня, произошло нечто, чего еще никогда не видели ни Блэкмур, ни толпа зрителей.

Силы могучего орка таяли на глазах. На этот раз ему противостояли два горных кота, которых поймали две недели назад и с тех пор держали взаперти, мучили и почти не кормили. Как только решетка, закрывающая выход на арену, скользнула в сторону, коты ринулись на орка. Светло-коричневые шкуры слились в единое смазанное пятно, и Трэль рухнул на землю под натиском когтей и клыков.

Крик ужаса пронесся среди зрителей. Блэкмур вскочил на ноги и вынужден был вцепиться в подлокотники кресла, чтобы не упасть. Неужели все деньги…

Но вот Трэль поднялся! Яростно рыча, он оторвал от себя огромных зверей, как будто это были обычные белки, и быстро и искусно заработал двумя мечами, которые были его оружием в этом поединке. Орк одинаково свободно владел и правой, и левой рукой, и клинки ярко сверкали на солнце, нанося беспощадные удары. Один кот уже упал мертвым, его длинное гибкое тело было разрублено почти пополам одним мощным ударом. Второй, подстегнутый гибелью товарища, с новой яростью бросился на врага. На этот раз Трэль не дал зверю вцепиться в себя. Когда кот налетел на него, словно воющий вихрь когтей и клыков, Трэль был готов к нападению. Его меч свистнул слева, потом справа и снова слева. Кот рухнул на четыре окровавленных обрубка.

— Вы только посмотрите! — сияя, воскликнул Лангстон.

Толпа одобрительно ревела. Трэль, который обычно приветствовал крики восторга, подняв кулаки и топая ногами так, что дрожала земля, просто стоял, устало ссутулившись. Он часто, неровно дышал, и Блэкмур разглядел на теле орка отметины последнего боя — нескольких глубоких кровоточащих ран и укусов. И тут орк медленно повернул уродливую голову и посмотрел прямо на Блэкмура. Их глаза встретились, и во взгляде орка человек увидел муку, изнеможение… и немую мольбу.

А потом Трэль, могучий воин, рухнул на колени. И снова взревела толпа. Блэкмуру показалось, что в этом едином крике он уловил даже сочувствие. Лангстон промолчал, но его карие глаза пристально смотрели на генерал-лейтенанта.

Чертов Трэль! Он орк, и дрался с шестилетнего возраста. Большинство его сегодняшних противников были людьми. Несомненно, это могучие воины, но они не могли совладать со звериной мощью Трэля. А это просто уловка, чтобы избежать последнего поединка, который, как Трэль знал, будет самым тяжелым. Глупый самовлюбленный раб. Хочет вернуться в свою уютную камеру, читать свои книжонки, жрать из своей кормушки, так? Ну ладно, Блэкмур еще преподаст ему урок.

И тут на арену торопливым шагом вышел Сержант.

— Лорд Блэкмур! — крикнул он, сложив ладони рупором. — Вы не отмените последний бой?

Щеки Блэкмура вспыхнули. Как Сержант только смеет говорить об этом здесь, перед всеми! Блэкмур, который все еще опирался на кресло, крепче сжал подлокотники. Лангстон сделал ненавязчивое движение, чтобы в случае необходимости предложить помощь. Блэкмур вытянул правую руку вперед и приложил к левому плечу.

— Нет.

Сержант застыл на мгновение, уставившись на него, как будто не мог поверить своим глазам. Потом кивнул и подал знак начать заключительный поединок.

Трэль из последних сил поднялся на ноги. Тут же на арену выскочили несколько человек, чтобы унести мертвых горных котов. Они вручили орку новое оружие — кистень — шипастый металлический шар, прикованный цепью к тонкой палке. Трэль взял его и попытался принять угрожающую позу. Даже с такого расстояния Блэкмур видел, что его воспитанник сильно сдал. Обычно перед каждой новой битвой орк топал ногами и бил себя в грудь. Такой ритм будоражил толпу и, похоже, помогал Трэлю сосредоточиться. Но сейчас он прилагал усилия, чтобы хотя бы просто устоять на ногах.

Остался всего один поединок. Эта тварь может справиться.

Раздвинулись решетки, но за ними был только мрак.

И вот оно явилось. Две головы выкрикивали неразборчивые угрозы, а бледное тело возвышалось над Трэлем так же, как сам Трэль возвышался над людьми. Чудовище, как и орк, было вооружено длинным смертоносным копьем, прекрасно подходящим для такой битвы. Длина рук и древка позволяла огру достать противника с довольно большого расстояния. Трэлю нужно было подойти гораздо ближе, чтобы нанести хоть какой-нибудь удар, не говоря уже о победном.

Это было несправедливо!

— Кто дал огру это копье? — взревел Блэкмур, обращаясь к Лангстону. — У него должно быть оружие, по меньшей мере, равное оружию Трэля!

Блэкмур решил не вспоминать о тех битвах, когда Трэль был вооружен тяжелым мечом или копьем, а его противник-человек одним только кинжалом или секирой.

Вышедший на середину арены огр скорее напоминал боевую машину, а не живое существо. Он с ревом потряс копьем, одна голова повернулась к толпе, другая уставилась на Трэля.

Трэль никогда не видел подобных тварей и какое-то время просто стоял, рассматривая огра. Потом взял себя в руки, с усилием выпрямился во весь рост и начал раскручивать кистень. Перед атакой он откинул голову назад, длинные спутанные волосы разметались по спине, и с криком, заглушившим рев огра, нанес удар.

В ответ огр ударил копьем. В его движениях не было ни красоты, ни изящества, одна только грубая животная сила. Трэль легко ушел от неуклюжей атаки, проскользнул под лапой огра и сильно ударил его кистенем. Огр захрипел, и движения его замедлились, когда шипастый шар тяжело ткнул его в туловище. Трэль стремительно проскочил мимо чудовища и теперь раскручивал шар для новой атаки.

Огр даже не успел развернуться, когда Трэль ударил его в спину. Он рухнул на колени, уронив копье и вытянув руки, чтобы схватиться за спину.

Блэкмур улыбнулся. Наверняка удар перебил несчастной твари позвоночник. Бои необязательно заканчивались смертью, убийство противника не поощрялось, потому что таким образом уменьшалось число бойцов. Но смерть на арене все же не была редкостью. Целители и их мази могли излечить далеко не всех. Но Блэкмур не думал сожалеть о гибели этой двухголовой твари.

Однако он рано торжествовал победу. Пока Трэль снова раскручивал шар, огр пошатываясь, поднялся на ноги и схватил копье. Трэль ударил его по голове. К изумлению зрителей и в не меньшей степени самого Трэля, огр просто протянул огромную лапу и отбил шипастый шар, одновременно нанеся удар копьем.

Кистень вылетел у Трэля из руки. Орк потерял равновесие. Пока он отчаянно пытался уйти в сторону от удара, копье пронзило ему грудь в нескольких дюймах от левого плеча. Страшная боль заставила Трэля вскрикнуть. Огр продолжал двигаться вперед, нажимая на копье, пока не проткнул Трэля насквозь. Орк упал на спину, и его пригвоздило к земле. Теперь огр навалился на него сверху, молотя беспомощного орка кулаками и издавая жуткое хрюканье и пронзительные вопли.

Блэкмур с ужасом смотрел на происходящее. У него на глазах орк терпел сокрушительное поражение, беспомощный, как ребенок перед уличным хулиганом. Гладиаторская схватка стремительно превращалась в кровавую бойню, где огромное чудовище до смерти забивает более маленькое и слабое.

Как Трэль мог допустить такое?

На арену уже спешили люди. Они принялись тыкать огра заостренными палками, пытаясь отвлечь его от жертвы. Это сработало: чудовище бросило истекающего кровью Трэля и погналось за людьми. На огра тут же набросили магическую сеть, которая спутала разъяренного зверя и плотно прижала его лапы к телу. Теперь он бился, как рыба, вытащенная из воды, и люди без всяких церемоний втащили чудовище на повозку и уволокли с арены.

Трэля тоже унесли, но с гораздо большей осторожностью. Блэкмур свирепствовал. Из-за этого последнего поединка он потерял все деньги, которые поставил сегодня на орка. Многие его знакомые сделали точно так же, и он чувствовал на себе их свирепые взгляды, когда они доставали кошельки, чтобы оплатить проигрыш.

Трэль. Трэль. Трэль…

Трэль лежал на соломе, которая заменяла ему постель, и тяжело дышал. Он никогда не думал, что существует такая боль. И такая усталость. Хорошо бы потерять сознание, тогда можно немного отдохнуть.

И все же он не позволял милосердной черноте поглотить себя. Скоро появятся целители, Блэкмур всегда присылал их, если Трэль нуждался в помощи. Блэкмур и сам приходил навестить его, и орк очень ждал утешительных слов хозяина. Да, он проиграл битву, но это случилось впервые, и конечно, Блэкмур похвалит его за то, что он дрался в девяти поединках подряд. Такого еще не было, Трэль знал об этом. Знал он и то, что мог бы победить огра, если бы это был его первый бой, или третий, или даже шестой. Но кто мог ожидать, что он победит после того, как одержал победу в восьми боях?

Трэль закрыл глаза, ощутив новый приступ боли. Жжение в груди становилось невыносимым. Где же целители? Они давно уже должны быть здесь. Орк знал, что на этот раз его раны опасны — несколько сломанных ребер, перелом ноги, глубокие порезы и, конечно, эта ужасная дырка в плече, куда вонзилось копье. Им лучше поторопиться, если они хотят, чтобы завтра Трэль мог сражаться снова.

Трэль услышал, как открылась дверь, но поднять голову, чтобы посмотреть, кто зашел к нему в камеру, не смог.

— Целители придут,- послышался голос Блэкмура. Трэль напрягся. Хозяин говорил неразборчиво, глотая слова, его голос сочился презрением. У орка захолонуло сердце. Пожалуйста, не в этот раз… не сейчас… — Но они придут не скоро. Я хочу посмотреть, как ты будешь извиваться от боли, ты, вонючее лягушачье отродье!

И Трэль задохнулся от боли, когда Блэкмур пнул его сапогом в живот. Боль была страшной, но гораздо сильнее жгло предательство его хозяина. Почему Блэкмур ударил его, когда он так тяжело ранен? Неужели он не видел, как хорошо Трэль дрался?

Хотя он в любой момент мог лишиться сознания, Трэль поднял голову и тускнеющими глазами взглянул на Блэкмура. Лицо человека искажала злоба, и, встретив взгляд Трэля, Блэкмур сильно ударил орка по лицу кулаком, закованным в железную рукавицу. На мгновение мир заполнила чернота, и когда Трэль снова мог слышать, Блэкмур все еще извергал потоки брани:

— …потерял тысячи, слышишь ты меня, тысячи! Что с тобой случилось! Всего один маленький жалкий бой!

Он продолжал осыпать Трэля ударами, но орк уже не реагировал. Он ощущал, как ослабевает его связь с телом, и пинки Блэкмура все больше походили на простые шлепки. Трэль почувствовал, как по лицу потекла густая кровь.

Блэкмур все видел. Он знал, как изможден был Трэль, видел, как он вновь и вновь собирался с силами, чтобы продержаться в тех восьми поединках. Никто не мог требовать, чтобы орк выстоял и в последнем. Трэль выложился без остатка, сделал все возможное и проиграл с честью. И все же Блэкмуру этого было недостаточно.

Наконец удары прекратились. Трэль услышал удаляющиеся шаги хозяина и слова:

— Теперь пустите других.

Дверь не закрылась. Трэль услышал другие шаги. Поднять голову он больше не мог. Перед ним появились несколько пар черных солдатских сапог. Теперь Трэль осознал, что имел в виду Блэкмур. Один сапог чуть двинулся назад, потом качнулся вперед, нанося удар орку в лицо.

Мир вокруг побелел, потом почернел, и Трэль больше ничего не видел и не слышал.

Когда Трэль очнулся, то ощутил, как уходит боль, которая, кажется, целую вечность была его верным спутником, и тело наливается теплом. Над ним трудились трое целителей, растирая его своими мазями. Дышать стало гораздо легче, и раненый подумал, что ребра, должно быть, уже исцелены. Сейчас они втирали какое-то липкое вещество с приятным запахом ему в плечо.

Хотя прикосновения лекарей были осторожны, в них не было никакого сочувствия. Они лечили орка, потому что Блэкмур платил им за это, а вовсе не потому, что хотели облегчить его страдания. Как-то раз, когда Трэль был более наивным, он искренне поблагодарил целителей за труды. Один из них тогда взглянул на него, и его губы изогнулись в усмешке.

— Не льсти себе, уродец. Как только закончатся монеты, закончатся и мази. Лучше не проигрывай.

Тогда от таких неприветливых слов Трэля бросило в дрожь, но теперь они его больше не задевали. Он понял. Он многое понял. Как будто раньше его взор закрывала пелена, но теперь плотный туман вдруг рассеялся. Трэль спокойно лежал, пока целители не закончили. Наконец они поднялись и ушли.

Орк сел и с удивлением увидел, что рядом с ним, сложив волосатые руки на широкой груди, стоит Сержант. Трэль молчал, ожидая новых пыток.

— Я оттащил их от тебя, — тихо проговорил Сержант. — Но они успели поразвлечься. Блэкмур со мной хотел переговорить… дело какое-то, сказал. Прости меня, парень. Мне, правда, ужасно жаль. Сегодня на арене ты поразил меня. Блэкмуру бы до небес прыгать от гордости за тебя, а он… — Его хриплый голос сорвался. — Я бы хотел, чтобы ты знал, что не заслужил того, что он сделал. Того, что все они сделали. Ты прекрасно справился, парень. Просто отлично. Теперь поспи-ка лучше.

Сержант хотел сказать что-то еще, но только кивнул и вышел. Трэль лег на спину, машинально отметив, что ему сменили солому. Она была свежей и чистой и больше не слипалась от крови.

Трэль оценил то, что сделал Сержант, он верил этому человеку. Но все же он мог сделать больше. Впредь он не позволит, чтобы его так использовали. Раньше он боялся, ползал на брюхе, клялся быть хорошим, делал все, чтобы заработать любовь и уважение, к которым он так отчаянно стремился. Теперь Трэль знал, что никогда не найдет их здесь, во всяком случае, пока Блэкмур — его хозяин.

Орк так и не заснул. Он думал. Он взял табличку для письма и перо, которые хранил в мешке, и написал записку единственному существу, которому мог довериться. Тари.

В следующее новолуние я решил бежать.