Повелитель теней #6

Глава 2

— Я не жалкий зверюш. Меня. Звать. Крабогном!

Додола насмешливо прошипела:

— Да мне плевать. Я узнаю имена тех, кого убиваю, только если собираюсь скопировать их тела. А тебя… — она с презрением обвела его взглядом. — Я бы никогда тебя не скопировала, даже если ты бы остался последним живым созданием на свете! Мерзкая некротическая клякса…

Она атаковала Крабогномом, объединив в одном ударе сразу все главные стихии. Пространство разделилось на миллионы нитей, которые тянулись от неё к Крабогному, и были они четырёх цветов. Красный — огонь, чёрный — земля, белый — воздух, синий — вода. Нити воплощали в себе суть стихий и могли проникнуть сквозь любой щит. Крабогном попытался увернуться, но нити преследовали его, их траектория строго повторяла его, к тому же они с каждой секундой ускорялись и сокращали расстояние. Крабогном нырнул в Изнанку, чтобы их обмануть, но его в тот же миг выбросило обратно, в реальность. Додола расхохоталась — от истинных элементалей невозможно сбежать. Любое существо содержит внутри своего тела частицы всех стихий, и нити, созданные Додолой, чувствовали их. Крабогном метался по полю за Северными Гребешками, а нити стремительно к нему приближались. Они не знали усталости и не ошибались, поэтому очень скоро настигли Крабогнома. Он как раз прыгал в тень дерева, чтобы сбить их со следа, но поздно — нити врезались в него на середине прыжка и прошили насквозь. Крабогном сдавленно вскрикнул и рухнул на землю. На первый взгляд могло показаться, что на его теле, сотканном из чёрного тумана, появились сотни белых точек. На самом же деле это были крохотные дырочки.

— Зачем ты сопротивляешься? Ведь мы знаем исход битвы, — Додола, расслабившись и полностью уверившись в своей победе, неспешно к нему поползла. — Ты умрёшь, а я убью всех, кто живёт в этой деревне. Ты так отчаянно сражаешься. Они тебе дороги? Ах-ха-ха-ха, я в жизни не слышала более смешной шутки! Монстр привязался к людям!

Раны, полученные Крабогномом, расширялись и сливались вместе — не прошло и десяти секунд, как посреди его панциря зияла большая дыра, через которую можно было рассмотреть траву. В Додоле проснулся садизм — она, конечно, могла прикончить его быстро, но он потратил её драгоценное время и был достоин изощрённых мучений. Давно она никого не пытала… Додола ухмыльнулась и ударила Крабогнома хвостом, а потом — ещё раз и ещё. Она валяла его по полю, словно футбольный мяч, и в конце концов пнула так сильно, что его отшвырнуло в деревню — в огород на окраине. Краем сознания Додола отметила, что никто из деревенских жителей даже не высунулся — ну, хотя бы проверить, что происходит. Или чтобы убежать в панике прочь. Деревня будто вымерла — только кучка стариков суетилась над однорукой Лерой, истекающей кровью. Василиск бился в конвульсиях, из его пасти текла пена, а Осьминог тащил его вверх по улице, обвив щупальцами за туловище.

Додола перешагнула невысокий заборчик и шагнула к Крабогному, который… громко и самым бескультурным образом чавкал? Она даже застыла от возмущения — некротическая тварь решила пожрать, пока её убивают? Додола выстрелила в Крабогнома энергетическими шипами, и те пришпилили его к земле. Дыра в панцире росла, но Крабогнома это словно совершенно не волновала. Он с аппетитом поедал грибы. Додола разъярённо взревела — никто не смел её игнорировать, когда она с ним сражалась! Никто! Она укусила Крабогнома и принялась рвать его на туманные клочки, но тумана почему-то становилось всё больше, и больше, и больше… И скоро Додола обнаружила, что стоит в непроглядной тьме — куда бы она ни взглянула, везде был туман. Он сгущался, потяжелел и уплотнился, ей было тяжело дышать. Додола внезапно ощутила, как магия покидает её тело. Кто-то нагло её воровал!

Пробивая дорогу энергетическими локальным взрывами, Додола смогла-таки вырваться из густого тумана, обернулась через плечо и шокированно выдохнула: над ней возвышался Крабогном, рост которого точно превышал сорок метров. Отверстие в его панцире постепенно затягивалось, и Додола поспешно ударила прямо в его центр и моментально получила обратку — здоровенная клешня вбила её в землю по шею. Додола извивалась, но вырваться не удалось — очередной удар клешни похоронил её с головой. Пыль забила глаза, рот и нос и мешала дышать. Додола активировала способность за способностью, но феноменальная сила Крабогнома подавляла их. Всё равно, что стрелять дробью по слону — абсолютно бесполезно, только разозлишь.

— Пощади! — взмолилась Додола. Но Крабогном, охваченный горем из-за смерти Василиска и Кащея, продолжал её бить. Она не понимала, что произошло, почему она проигрывает и самое главное — как у некротической твари получилось тысячекратно увеличить свои силы⁈ Спасения не было. Оставался единственный выход — взорвать своё энергетическое ядро, превратиться в магический эфир и позволить ветру унести себя подальше от Северных Гребешков. Слава Перуну, Додола не была обычным магом и могла восстановиться даже из пыли. Фактически она была бессмертна — в её жизни было пятьдесят три смерти, и каждая из них заканчивалась возрождением. Ну что же, видимо, настало время для пятьдесят четвёртой. Клешня Крабогнома раздробила ей череп, и Додола на последнем издыхании подорвала своё магическое ядро. Она услышала грохот, а потом у неё исчезли уши — как и остальное тело. Лёгкий ветерок подхватил эфир, в который она превратилась, и подтолкнул на запад — туда, где солнце медленно садилось за горизонт. Додола мысленно пообещала, что вернётся. Вот только для начала ей нужно поглотить какого-нибудь человека. Желательно — мага. А впрочем… Пока сойдёт и полевая мышь.

Признаюсь честно, вид развороченных Северных Гребешков ввёл меня в ступор на пару секунд. Но потом я всё-таки сумел включить мозги и обуздать эмоции. Паниковать рано. Я прекрасно понимал, что у меня много врагов. И для экстренных случаев мы с Лерой и Верой продумали программу эвакуации. Каждый житель деревни должен был носить с собой кристалл — достаточно слабенького, первого уровня, — а также артефакт-сигнализацию. Тот, кто заметит опасность, должен активировать артефакт — он срабатывал бесшумно для врагов и за доли секунды оповещал всех гребешковцев о нападении. Далее просто — они бегут в Храм, делают подношение, и Марена забирает их в свою пещеру, в Изнанку. Богиня наблюдает за тем, что происходит снаружи, и сообщает, когда можно будет вернуться в деревню. Никакого столпотворения, никакого хаоса. Буду надеяться, что план эвакуации сработал на отлично. Потому что иначе… Я встряхнул головой, отметая дурные мысли, и заметил, что на противоположному краю деревни маячит что-то чёрное и клубящееся. Я, кажется, даже рассмотрел клешню, но Крабогном явно был поменьше размером.

Наверное, я поставил рекорд по бегу на километр — настолько быстро я преодолел Северные Гребешки и выскочил на окраину. Первое, что бросилось мне в глаза, — как три старика и Крабогном растерянно топчутся рядом с кем-то, неподвижно лежащим на земле. Крабогном и правда сильно подрос — его панцирь заканчивался чуть ниже верхушки раскидистой вишни. Ну, по дороге сюда я видел разворошенный огород Ведьминой Отравы, так что этот вопрос можно отмести как решённый. Я приблизился и с трудом сдержался, чтобы не выругаться, — на траве лежала бледная Лера, у которой не было руки. Ей явно оказали первую помощь, но этого было недостаточно — поэтому я накинул на неё заклинание Стазиса, чтобы она дожила до приезда врачей, и набрал номер скорой.

— Северные Гребешки, на деревню напали, пострадала девушка, ей оторвало руку, — когда я заговорил, старики и Крабогном, вздрогнув, оглянулись. Они не услышали, как я подошёл. Я ровным голосом спросил: — Кто ещё постарадал?

— Вася, — с непонятной радостью и облегчением ответил Крабогном. Эмоции, которые он транслировал, очень не подходили к его словам. — Непереносимость яд Гюрзы. Ося отпаивать озёрная вода. Очень плохо. Тошнить, пучить, аллергий… Но Касе хуже приходиться. Его съели! — он провозгласил это с таким восторгом, что я поперхнулся. Насколько я помню, Крабогном носился со своими воспитанниками, как с собственными горячо любимыми детишками. А сейчас упивается тем, что одного из них слопали? Крабогном же упоённо продолжал: — Желудок-сок делать ему ржавчина, надо чистить кости!

— А чего ты радуешься-то? — уточнил я.

— Думать, Вася умереть, — объяснил Крабогном. — А он жить. Просто непереносимость. Кася тоже. Думать, он умереть. А он просто ржаветь.

— Ну, неудивительно. У Василисков же иммунитет ко всем ядам в мире. Буквально. Отравить их невозможно, разве что немного ослабить. К вечеру будет как новенький. А Кащей вообще в своей железной форме неуязвимы. Во всяком случае я так раньше считал. Получается, женщина-змея указала на его слабое место. Надо покрыть Касю специальным защитным зельем против ржавчины. Кто-нибудь ещё пострадал?

— Нет, — Крабогном гордо щёлкнул клешнями. — Я остановить женщина-змея! Бить, бить, бить, и она — бах! Взорваться!

Я подключился к нему и просмотрел его воспоминания о предыдущих двух часах. Странно… На Северные Гребешки напал маленький мальчик — обычный неприметный ребёнок. Почему же Крабогном назвал его женщиной? Как только я об этом подумал, он подкинул мне видение: большая змея мечется в чёрном тумане, и её тело мерцает и видоизменяется. Можно было чётко разглядеть вторую форму — миловидной стройной девушки с длинными волосами. Любопытно… Судя по всему, облик мальчика был для змеюки непривычным, и в момент жёсткого стресса она металась между двумя формами, которые принимала чаще всего. Женщина-змея… Я покопался в памяти, но ничего похоже не нашёл. Ну, мне повезло — у меня открылся доступ в информационное поле. Так что могу не копаться в библиотеке, а поглотить пару десятков кристаллов и без проблем отыскать необходимые данные. Но это потом. Я углубился в воспоминания Крабогнома, рассматривая их едва ли не покадрово. Особенно — момент, когда змеюка взорвалась. И то, что я увидел, мне не понравилось: её тело рассыпалось на миллион блестящих крупиц. Однако они не упали в траву, а повели себя весьма неестественно и чересчур… скоординированно. Едва заметным шлейфом они потянулись на запад, переливаясь под лучами солнца.

— Человек-хозяин-друг, классно, да? — спросил Крабогном.

— Очень, — он так радовался своей победе над змеюкой, что я не стал его расстраивать. — Ты самый классный Крабогном в Российской Империи.

Он счастливо пискнул, обнял меня за ногу и побежал в деревню. Вдалеке уже мигали сигнальные красно-синие огни и выла сирена — я подождал скорую, помог загрузить Леру в машину, приставил к ней Тень в качестве охранника и остался, чтобы поговорить с полицейскими. Мои показания были довольно невнятными. Где жители деревни? Их убили? Не знаю. Вероятно, убежали в лес и спрятались в чаще. Рассказать о Марене я не мог. Кто напал? У вас есть враги? Не знаю, спросите моего фамилиара. А с врагами… Ну как бы сказать. Конечно же нет! Вся эта тягомотина растянулась на несколько часов. Полицейские хотели организовать поисковые работы — обыскать лес, найти и допросить жителей Северных Гребешков, — но я включил наглого высокомерного аристократа и фактически прогнал их из деревни. Как ни печально, но аристократия могла себе такое позволить. Особенно, если дело касалось их вассалов. Мои слуги — делаю с ними, что хочу. Сбежали — ну, значит, пусть в лесу и остаются, а вы, дорогие полицейские, валите подобру-поздорову.

Выпроводив их, я поторопился в Храм Марены, и, как только переступил его порог, ритуальный алтарь вспыхнул ярко-белым светом и в его центре открылся портал, из которого начали выходить деревенские жители. Они с опаской выходили на улицу и, увидев последствия развернувшегося в Северных Гребешках сражения, причитали. Однако они были людьми закалёнными тяжёлой жизнью и прагматичными, поэтому быстро успокоились и принялись всё восстанавливать. Осунувшаяся Вера подошла ко мне и тихо-тихо спросила:

— Она выживет?

Я подключился к Тени, которая ехала вместе с Лерой в карете скорой помощи, и через секунду ответил:

— Да, выживет. Врачи о ней позаботятся. Руку восстановить не удастся, но Лера выкарабкается.

— Хорошо, — Вера, всхлипнув, уткнулась мне в грудь и обвила меня руками за пояс.

Я посмотрел над её плечом на Марену и уточнил:

— Сколько у меня времени?

— Я усыпила Машу три часа назад. Она проснётся около полуночи.

— Хорошо, последи, пожалуйста, за ней, я вернусь к девяти.

Вера была сильно потрясена ранением сестры, из-за чего впала в некое подобие ступора, когда человеку ничто не интересно и ни на что нет сил. Она не реагировала на внешние раздражители, на вопросы отвечала отстранённо и двигалась словно в замедленной съёмке. Я отвёл её в дом и попросил жену старосты, милую, слегка согбенную старушку, присмотреть за ней. Потом я позвонил Андрею, главе Ронинов, и попросил об услуге — требовался новый артефакт для ритуала. Тот, что я заказал, у меня забрали Виктория и Психотроник. Изнанка его знает, где он находится сейчас, — дольше искать, чем купить новый. Андрей пообещал доставить артефакт духовочной курьерной службой в течение сорока минут. Чтобы не тратить время попусту, я решил хотя бы поверхностно оценить нанесённый Гребешкам ущерб.

В целом всё было не так страшно, как показалось на первый взгляд. Всего два разрушенных до основания дома, остальные — слегка задеты. То крыльцо снесено, то крыша перекосилась. Достаточно незначительного ремонта. Как выяснилось, разруху устроила вовсе не змеюка, а подопечные Крабогнома — когда жители деревни спрятались в Храм, монстры воспользовались случаем и пробрались на огород с Ведьминой Отравой. Запретный плод сладок, ага. Наелись они от души, а потом услышали, как на окраине Северных Гребешков буянит змеюка и попытались начистить ей рожу. Я задумался — какой же мощью обладает эта тварь, если её не смогли одолеть монстры, усиленные Ведьминой Отравой? А реки крови натекли из раны укушенного Василиска — он тогда был в огромным, соответственно и крови в его организме в тот момент было очень много. В общем, если подводить итоги, то — всё выглядело ужасно, однако на самом деле было вполне терпимо. Все выжили, деревня быстро отстроиться, а Лере я организую крутой магический протез, не отличить от настоящей руки.

Телефон завибрировал, я провёл пальцем по экрану и поднёс его к уху:

— Алло?

— Откроете доступ в вашу духовку?

— Да, конечно, говорите адрес, откуда будете телепортироваться.

Андрей, как и всегда, выполнил обещание — артефакт мне доставили в лучшем виде. Я собрал все ингредиенты, которые были нужны, вернулся в Храм, и Марена перенесла меня в Изнанку. Маша лежала на матрасе в углу пещеры. У неё было умиротворённое выражение лица — на секунду я даже засомневался, а точно ли так необходим ритуал стирания памяти? Раздражённый на самого себя и глупую беспочвенную надежду, я фыркнул и отогнал лишние мысли. Надо сосредоточиться на ритуале. Я погрузился в медитацию и начал выводить магические символы на каменном полу. Мокошки даже бросили карты и внимательно за мной наблюдали. Символы образовывали полукруг, и я положил Машу так, чтобы её голова и пятки лежали у разных концов этого полукруга. Марена опустилась на колени рядом со мной и погладила Машу по лбу.

— Я помогу, — сказала она. — Но риск, что она потеряет разум, всё равно останется.

— В курсе, — пробормотал я и добавил уже громче: — Ну что, приступим?