Поверь в любовь

Глава 43

Даниил Александрович сидел с Владиславом в гостиной. В квартире было тихо. Эту тишину нарушал только шум, доносившийся с улицы. Неля Викторовна ушла гулять с собакой, Ольга, наконец, уснула. Мужчины сидели, потягивая коньяк и мирно беседуя.

– Дан, а Оленьку нашу сватают, – улыбнулся Владислав.

– Ну, ну. И кто же это? Антон? – Даниил Александрович удивленно поднял брови.

– Он, дядюшка, он.

– Подожди. Узнает что-нибудь о ней и сразу сбежит. Рано не радуйся.

– А он уже знает. Кстати, приданого за ней не требует и клянется не обижать и в обиду не давать. Рыжий зятек мне так очень нравится.

– Влад, брось свои шутки, – дядя стал серьезным. – Откуда он знает?

– Ты что нас, круглыми сиротами считаешь? Матушки у нас нет?

– То-то и оно, что есть. Она что, уже и до Антона добралась?

– А ты думаешь? Стерва – она и в Африке стерва. А маман моя стерва в самом лучшем виде. Прости мне, Господи, что родительшу злословлю.

– Он Оленьке уже что-нибудь сказал?

– Нет. Пока только мне сказал. Он не звонил сегодня?

– Ещё нет. Она всё равно не подходит к телефону.

– Если позвонит, скажи ей, что с Антоном просто необходимо переговорить, – Владислав вытянул длинные ноги. – Хороший коньячок.

– Хороший, – согласился дядя. – А ты как скоро женишься?

– Как девочка моя решит. По мне, хоть завтра. Она не хочет торопиться.

– Влад, я об Альке с тобой хотел поговорить.

– Что такое? Что мой отпрыск натворил?

– Ещё не натворил. Присмотрись, что б ничего не натворил с этой девочкой. Он встречается с ней.

– С Катюшкой? – Владислав улыбнулся. – Знаю, знаю. Он её любит до умопомрачения. Как это в песенке? У меня к тебе влечение, вплоть до умопомрачения, – пропел Владислав. У него был очень приятный голос. – Слышал?

– Влад, ты меня-то слышишь?

– Слышу, слышу. Дан, я в курсе и уже поговорил с ним. Только сомневаюсь я, что это поможет, – Владислав закурил и с наслаждением выпустил струйку ароматного дыма. – Что люблю, так это хороший коньячок и хорошую сигаретку в уютной обстановке.

– Почему ты сомневаешься? – вернулся дядя к начатой теме.

– Себя помню. Ты себя тоже вспомни. Хотя, стоп! У вас ведь секса не было. Извини, дядюшка.

– Тебя и брательника твоего в капусте нашли, – Даниил Александрович потянулся и отпустил племяннику легкий подзатыльник.

– За что? – удивился Владислав.

– Чтоб не умничал. Влад, побудь хоть немного серьезным. Я очень рад, что всё так хорошо, но я немного отвык от того, что ты всё время отшучиваешься.

– Вот только давай помолчим, насчет «хорошо». Я становлюсь суеверным, – он перестал смеяться. – Вам, дядюшка, не угодишь. То я кислый, то я слишком много шучу.

– Хорошо, не буду, – покорился дядя. В дверь позвонили, он встал и пошел к двери, сказав на ходу. – Неля, похоже, ключи забыла.

Он открыл дверь. На пороге стоял Антон. Его обычно улыбающееся лицо было очень сосредоточенным и серьезным.

– Добрый день, Дан Саныч, – поздоровался он. – Оля дома?

– Дома. Проходи. Только она спит сейчас, – Даниил Александрович пропустил его в квартиру.

– Если я подожду, пока она проснется? У меня есть к ней одно очень важное дело.

– Подожди. Пойдем составишь мне и Владу компанию покурить и коньячку попить.

– Влад тоже у вас? – Антон почему-то слегка смутился. – Хотя, может это и к лучшему.

– О, какие люди! – Владислав широко улыбнулся, но в глазах промелькнул тревожный огонек. – Привет самому классному ди-джею!

– Привет самому классному брату! – в тон ему ответил Антон.

– К Оленьке приехал?

– Да. Я подожду, пока она проснется.

– Да ты не стой, садись, – Владислав продолжал улыбаться и перешел на украинский язык. – У нас дівчина в хаті, треба, щоб свати сідали.

– Антон, ты что-нибудь к коньяку будешь? – спросил его Дан. – Не обращай на Влада внимания, у него сегодня настроение хорошее.

– Чего ему быть плохим? Завтра пятница, я с вечера с компанией на дачку уезжаю, – Владислав с удовольствием потянулся до хруста в костях и мечтательно улыбнулся. – Антон, поедем с нами. Шашлычки, река, погодка классная…

– Не могу, девчонки мои в отпуске, у меня практически весь день занят. Спасибо, Дан Саныч, но я и коньяк, пока не буду.

– Что так? Отличный коньячок, двадцать лет.

– Чуть-чуть попозже. Влад прав, насчет сватов. Только вот сватов я не нашел и решил прийти сам, – он густо покраснел. Дан и Владислав быстро переглянулись, взгляд у обоих стал напряженным. – Я к Оле свататься пришел… Вы не против?…

– Антон, ты же не ко мне свататься пришел. При чем здесь я? Вот Оленька проснется, с ней и поговоришь, – спокойно ответил Дан.

– А… ваше мнение?

– Ей бы хорошо было. Не мне ж с тобой целоваться. По мне, так ты парень не плохой, только не мое слово последнее. Сам понимаешь.

– Да, конечно, – Антон нервно закурил, – я веду себя, как мальчишка. Извините.

– Антон, все мы в такие моменты ведем себя, как мальчишки, – успокоил его Дан. – Поговоришь с ней, это будет лучше.

Глава 44

В комнату вошла Ольга. На щеке отпечатался след от подушки, лицо было румяным со сна. Она на ходу расчесывала короткие волосы. Увидев Антона, она остановилась, рука с расческой замерла и медленно опустилась, только что спокойные глаза наполнились страхом, губы дрогнули.

– Мы тебя разбудили, Оленька? – поднимаясь, спросил Владислав.

– Нет… Я сама проснулась…

– Привет, – поздоровался Антон. – Как дела?

– Спасибо, уже лучше, – она, казалось, готова была бежать из комнаты.

– О, совсем я забыл! – Владислав сокрушенно покачал головой, глядя на часы. – Мне же позвонить нужно. Извините, народ, я вас оставлю на время.

Владислав вышел в другую комнату. Даниил Александрович лихорадочно думал, под каким бы предлогом ему выйти. Зависла неловкая пауза. Хлопнула входная дверь, и послышался лай собаки. Это вернулась Неля Викторовна.

– Пойду, помогу Неле Петси лапы вымыть. Извините, ребята, я сейчас вернусь, – сказал Дан и поспешно удалился.

– Какие лапы? – растерянно произнесла Ольга. – На улице ведь сухо.

– Оленька, нам нужно поговорить, – сказал Антон и снова покраснел.

– Я же говорила, что так меня называют самые близкие мне люди, – Ольга села в угол дивана и поджала ноги. – Только члены семьи.

– Я тоже могу стать членом семьи. Я тебе не подхожу?

– О чем ты, Антон? – у неё был совершенно убитый вид. – Ты ничего обо мне не знаешь. Узнаешь, тебе уже не будет хотеться становиться членом семьи. Дай Бог, чтоб всё у нас осталось так, как есть.

– Оленька, я уже знаю всё, – он сел рядом. – Несколько дней назад ко мне приходила твоя мать и поведала о тебе. Я её выгнал.

– А ты не подумал, что всё это может быть правдой? – после долгой паузы спросила Ольга. Глаза её наполнились слезами, губы дрожали. – Или ты пришел, чтобы меня пожалеть, как собачонку?

– Нет, не пожалеть. Я пришел сделать тебе предложение. Когда ты заболела, я пытался с тобой увидеться или хотя бы поговорить по телефону, но ничего не выходило. Потом пришла эта женщина и начала поливать тебя грязью. Я чуть не свихнулся. Не мог я поверить, что ты сама по себе такая дрянь. Вчера я увиделся с Владом и попросил его объяснить, что к чему. Он объяснил. Не пытайся только меня убедить, что это не так. Жалеть я тебя не буду, не бойся. Я тебе больше скажу, я ведь видел тебя в психиатрии. Понимаешь, Оленька, я уже за свои тридцать один год чуть-чуть научился разбираться в людях. То, что случилось с тобой, на девяносто девять процентов вина твоей матери и один процент, твоей неопытности. Если б ты была такой, как она сказала, ты бы не поднялась.

– Это Дан, Неля и Влад сделали меня такой, как сейчас, – почти шепотом ответила она.

– Если б ты этого не захотела, они бы ничего не сделали. Я не хочу быть жестоким, но это стоит сказать. Ты бы не резала вены от безысходности, и не было бы у тебя срыва.

– Психоза. Называй вещи своими именами.

– Хорошо, как хочешь. Ты бы не боялась того, что вернешься назад.

– Лучше умереть, – прошептала она. – Ты не знаешь как это всё ужасно, как с этим жить…

– Оленька, я понимаю, что на твоем фоне я выгляжу почти смешно. Ты удивительно красивая женщина, а я рыжий, и вид у меня, как у шалопая, да и лицом не сильно вышел, но я тебя люблю, и я буду тебя любить всегда. Нам будет хорошо вместе, – он взял Ольгу за руку.

– Антон… – у неё по щекам катились слезы. – Ты не понимаешь, что делаешь. Ты пожалеешь, через неделю…

– Не пожалею. Ты ведь говорила, что тоже меня любишь. Или это был милый постельный лепет?

– Люблю. Но ты пожалеешь.

– Давай я решу сам, о чем я буду жалеть, а о чем нет.

Антон достал из кармана брюк маленькую коробочку. В ней лежали два обручальных кольца. То, что поменьше, с маленьким бриллиантом, он одел на палец Ольге.

– Теперь твоя очередь, – он улыбнулся. – Давай, а то я так и останусь холостым.

– Антон, подумай хорошо.

– Я уже подумал, – Антон ласково вытер с её лица слезы. – Плакать тебе совершенно не к чему. Мы будем хорошей парой. И плакать ты со мной будешь, разве только что от радости.

Ольга дрожащей рукой одела Антону на палец кольцо и прижалась к его плечу. Антон обнял её и несколько минут они сидели молча.

– Теперь ты не против, что б я называл тебя Оленькой? – спросил он.

– Не против, – она улыбнулась сквозь слезы. – Я и сразу не против была, но постоянно боялась, вдруг это не надолго…

– Не дождешься, – Антон снова вытер ей слезы. – Надолго. Навсегда.

– Антошка, ты необыкновенный! – Ольга поцеловала его в щеку.

– Обыкновенный, ещё и рыжий. Я и сам боялся, вдруг это не надолго. Поначалу вообще решил, что ты от скуки снизошла до меня.

– Я целый месяц на тебя в окно смотрела и всё думала, зачем ты приходишь. Потом решила, что стоит у тебя об этом спросить. Ты так тогда краснел…

– И ты решила пригласить меня в гости?

– Да. Я подумала, что ничего страшного не случится. С дурными намерениями люди так не краснеют, – она неожиданно стала снова серьезной, в глазах появился прежний страх. – Антон, а вдруг со мной снова случится что-нибудь такое, как сейчас?

– Ну и что? Приболеть может любой, и я буду возиться с тобой, как с маленькой девочкой. В конце концов, мы будем вместе и, что скажут остальные, меня мало интересует. Мне жить с тобой, а не сними. Я сделаю всё, что только смогу, чтобы с тобой такого не случалось. Ты будешь самой спокойной женщиной на свете, – он взял её за руку и поцеловал тонкие пальцы. – А теперь давай обо всем скажем твоему семейству и подумаем, когда официально узаконим наши отношения.

Ольга глубоко вздохнула и снова склонила голову. Сейчас она выглядела ещё более хрупкой и беззащитной, чем обычно. Антон терпеливо ждал. Наконец она собралась с силами и сказала:

– Давай. Только говорить будешь ты. Я боюсь расплакаться.

Они вышли из гостиной. Неля Викторовна как раз насыпала Петси корма в тарелку и шла на кухню, где мирно курили Дан и Владислав. Петси оторвался от еды и повел носом в сторону Антона. Услышав знакомый запах, он вернулся к своему занятию, и захрустел едой.

– Здравствуйте, Неля Викторовна, – поздоровался Антон.

– Здравствуй, Антон. Оленька, как ты поспала?

– Спасибо, тетя, хорошо. Дядя уже помог вам вымыть лапки Петси?

– Помог, помог, – Неля Викторовна рассмеялась. – Я заходила к тебе домой и покормила Нориман и рыбок. Может быть, тебе Нориман принести сюда?

– Нет, не стоит. Пожалуй, я скоро к ней вернусь.

– Кстати, я тортик купила. Давайте чаю попьем.

– Давайте, – согласилась Ольга. – Я вам помогу. Влад, дядя, идите с Антоном в комнату, а мы с тетей сейчас чай приготовим. Влад, ты сегодня не спешишь?

– Ты хочешь, чтобы я поспешил? – Владислав улыбнулся.

– Я хочу, чтобы ты хотя бы раз сказал, что у тебя есть немного лишнего времени и не торопился.

– Оленька, у меня масса лишнего времени и я не тороплюсь. За торт я готов продаться хоть на два часа. Дан, идем, говорят, кормить будут сладким. Антон, ты согласен, что за торт можно продаться даже на два часа?

– Согласен. Даже на больше. Я вообще согласен к Оленьке в вечное рабство, без торта. Ты как, Оленька, готова меня в рабство взять? – он приобнял Ольгу за плечи. Она смущенно заулыбалась.

– Это уже интересней, – поднимаясь и направляясь в гостиную, сказал Дан. – Девочки, мы ждем чай и обсудим эту тему.