Поверь в любовь

Глава 19

– Умоляю, Натан, давайте закончим этот разговор. Я не собираюсь танцевать.

– А я не намерен принимать «нет» за отказ. Клянусь вам, Элизабет, все будет совсем по-другому, не так, как раньше.

Устало вздохнув, Элизабет принялась рыться в сумочке в поисках ключа. Ей до смерти надоели и сам Натан, и его поистине ослиное упрямство. Впрочем, судя по выражению его лица, упорство самой Элизабет бесило его ничуть не меньше.

– Как вам угодно, сэр! Во всяком случае, я не желаю снова обсуждать эту тему! Спасибо за чудесный вечер, и поблагодарите от меня вашего брата и его жену. Спокойной ночи!

Она уже вставила ключ в замочную скважину, как вдруг Натан схватил ее за руку.

– Разговор еще не закончен.

Элизабет высвободилась, и глаза их на мгновение встретились.

– Мистер Киркленд, вы позволяете себе вольности, на которые не имеете никакого права!

– Не стоит изображать оскорбленное достоинство, – возмутился он. – Прошу прощения, Элизабет, но я уже успел достаточно узнать вас, чтобы позволять и дальше морочить мне голову. Вы все никак не забудете, как Джим брал вас на бал и вы весь вечер просидели в углу в полном одиночестве. Но сейчас все будет по-другому, клянусь вам!

Элизабет возмущенно вздернула брови, и Натан моментально смягчился.

– Поверьте, я бы никогда в жизни не позволил себе такого! Да вы ведь и сами все знаете, верно?

– Вы всегда были так добры ко мне, – пробормотала Элизабет, – и все же мне не стоит злоупотреблять вашей добротой. Не то вы так никогда и не женитесь!

– И отвлечь меня вам тоже не удастся. С тех пор как я вернулся в Санта-Инес, вы только об этом и говорите, право! А я уже устал повторять, что успею подыскать себе жену! Хотите, угадаю, что вы придумаете в следующий раз? Что вам нечего надеть!

– Так оно и есть!

– Ну так наденьте что угодно. – Окинув взглядом ее фигурку в дурно сидящем голубом платьице, Натан равнодушно пожал плечами. – Право, мне все равно, что на вас надето.

Вдруг она подняла на него глаза, и боль, плескавшаяся в них, поразила Натана в самое сердце.

– Но мне-то не все равно, – тихо проговорила она. – Спасибо вам, Натан. Спасибо за чудесный вечер.

Он посторонился, и Элизабет, уже переступив порог, услышала вдогонку:

– Я зайду за вами в субботу, Элизабет. Авось вы передумаете.

– Не передумаю. Натан снял шляпу.

– Все равно.

Двумя днями позже Рэчел Симонсон заперла дверь в магазин, задернула тяжелые шторы и отправила домой таинственно ухмылявшегося Бенджамина.

Она уже попросила Элизабет немного задержаться, хоть и не объяснила почему. И когда десятью минутами позже появились Эстелла Тэлбот вместе с Энн Киркленд с ворохом платьев в руках, Элизабет подозрительно покосилась на Рэчел:

– Миссис Симонсон?

– Итак, Элизабет, – перебила ее Рэчел непререкаемым тоном, – знаю, что ты терпеть не можешь всякой благотворительности, но у нас скопилось полным-полно чудесных вещей, которые попросту пылятся без дела. Так что, взяв их, ты здорово нас выручишь.

Элизабет хмуро оглядела улыбавшихся женщин.

– Это очень мило с вашей стороны, но у меня и своих платьев хватает.

– Элизабет, дорогая, – вмешалась Энн, собираясь снять шляпку, – мы все знаем, что вас воспитывали в строгости и в вашей семье не было принято следить за модой. Ничего страшного! Но Натан вчера...

– Натан!

– ...обратился ко мне и рассказал о ваших страхах и о том, что из-за этого вы стесняетесь повеселиться.

– Да как он посмел рассказывать вам такое!

– Элизабет, он просто заботится о вас. Ему хочется, чтобы вы были счастливы. Увы, сам он вам в этом деле помочь не смог бы, вот и обратился ко мне.

– Какой кошмар! – побагровев от возмущения, вспылила Элизабет. – Как я одеваюсь, это мое личное дело! Мое, и только мое, понимаете?!

Ласково улыбаясь, в разговор вмешалась Эстелла Тэлбот:

– Конечно, милочка, только не стоит так волноваться! Все мы в свое время чему-то учились у других, поверьте! Может, вы считаете, что для вас учиться поздновато, но ведь лучше поздно, чем никогда, правда?

Элизабет перепугалась до такой степени, что просто не знала, что и сказать. Как признаться в своем полном невежестве, да еще перед кем?! Как раз перед теми женщинами, которыми она тайно восхищалась!

– И клянусь, никто никогда об этом не узнает, – торжественно заверила ее Рэчел. Остальные дамы дружно закивали. – К тому же если вам не понравится то, что мы принесли, то просто забудем об этом, хорошо?

Закусив губу, Элизабет неуверенно покачала головой. – Я...

– Вот и отлично! – подвела итог Рэчел. – Но сначала, думаю, стоит заняться волосами. – В ее руке блеснули ножницы. – Так, приступим! – продолжила она, сделав вид, что не заметила, как по лицу Элизабет разлилась смертельная бледность. – Вытащите шпильки», прошу вас!

В субботу вечером, как только на небе высыпали первые звезды, Натан Киркленд уже стоял перед дверью старой тюрьмы, служившей теперь Элизабет домом.

Он волновался как школьник, задумавший в первый раз поцеловать понравившуюся ему девочку. Хотя, в сущности, и не знал, как это бывает. Мэгги первая подарила ему поцелуй, просто для того, чтобы поиздеваться над ним, прекрасно зная, что вовсе не нравится Натану. Давным-давно, в школьные годы, Натан сходил с ума по Дженне Уилкокс, но был слишком робок, чтобы признаться ей. Дженна вышла замуж за Говарда Треверстона из Лос-Оливоса и уже успела родить трех чудесных малышей.

Натан и не заметил, что мнет в руках цветы, заботливо срезанные им в садике Энн, и спохватился только в тот момент, когда легкий вечерний ветерок закружил в воздухе несколько оранжево-алых лепестков мака. Нетерпеливое ржание лошади, запряженной в коляску, которую Натан нанял специально для этого случая, напомнило ему, что время не ждет.

Странно, почему он никак не решится постучать в дверь? В конце концов, он приходил к ней и раньше. К. тому же ему было доподлинно известно, что она его ждет. И все же сегодня был не совсем обычный вечер.

Если бы у него только хватило мужества постучать!

Но в эту минуту дверь, на которую он поглядывал с такой тоской, отворилась и все, что Натан сжимал в руках: шляпа, букет цветов, – тут же оказалось на земле.

– О Господи! – сокрушенно охнул он, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног.

– Добрый вечер! – тотчас раздался не менее испуганный голос Элизабет.

И все вдруг поплыло у него перед глазами. Элизабет была не просто хороша – она была прекрасна! Сердце Натана, казалось, вот-вот выскочит из груди. А какое платье! Нет, наверное, ему все это снится!

– Вы подстриглись, – брякнул он и покраснел, сообразив, что сморозил глупость.

А Элизабет все никак не решалась поднять глаза. Ломая руки, она побагровела вслед за ним. Потом нервно поправила шелковистые черные локоны, каскадом спадавшие ей на плечи.

– Это все Рэчел, – дрожащим голосом пролепетала она.

– Замечательно! – восхитился Натан, чувствуя, что будто прирос к месту.

Он только и мог что смотреть на нее. Элизабет сейчас напоминала полураспустившуюся розу – очаровательный темно-розовый цветок, лишь кое-где кокетливо выпустивший крохотные изумрудно-зеленые листочки. И хотя платье было чрезвычайно скромным, оно не скрывало очертаний ее прелестной фигурки. Короткие, до локтя рукава были слегка присборены, изящные, тонкие руки затянуты в белоснежные перчатки. О Боже! Элизабет выглядела как настоящая великосветская дебютантка. На плечо ей каскадом спускалась густая грива черных как смоль локонов, придерживаемая драгоценными гребнями, которые он сам подарил ей пару лет назад.

– Вы прекрасны, Элизабет, – только и смог вымолвить Натан.

– Вы тоже чудесно выглядите... честное слово.

– Я принес вам... – Натан с сожалением бросил взгляд под ноги, – ...цветы. – Нагнувшись, он подобрал рассыпавшийся букет вместе со шляпой. – Жаль только, вид у них не очень...

– Ничего страшного, – успокоила его Элизабет и добавила: – Я поставлю их в вазу.

И тут Натан, которого происшедшая с Элизабет сногсшибательная перемена заставила забыть обо всем на свете, вдруг спохватился и двинулся за ней.

Спустя мгновение Элизабет вновь появилась в дверях. Через руку у нее была переброшена бархатная вечерняя мантилья темно-синего цвета.

– По-моему, поверх платья полагается надеть вот это, – сказала она, и оба уставились на украшенную лентами вещицу так, будто это был не предмет дамского туалета, а невесть какая диковинка. – Не могли бы вы?.. – И Элизабет протянула ему мантилью.

– О, конечно! – откликнулся Натан, сообразив наконец, что от него требуется. – Подержите-ка, – он сунул ей в руки шляпу, – а я пока... хм-м... ну-ка дайте взглянуть. – И Натан, повертев мантилью, смущенно уставился на Элизабет. – Как, черт возьми, надевать эту штуковину?!

– По-моему, руки продеваются вот сюда, – подсказала она и обернула вокруг себя мягкую ткань, – а потом завязываются вот эти ленты. – Она вернула Натану шляпу, завязала ленты под подбородком и озабоченно заглянула ему в глаза. – Ну как?

– Великолепно, – просиял он. – Просто чудесно!

– А посмотрите только на туфельки! – воскликнула она, приподняв подол юбки. Восхищенному взору Натана предстали синие атласные туфельки с заостренными носами и высокими каблучками, украшенные изящными бантами. – Как они вам?

Натан почесал в затылке.

– Боюсь, тут я не специалист, Элизабет. Но на вид очаровательно!

Элизабет смущенно покачала головой.

– Я так чудно себя чувствую, обо все спотыкаюсь! Ох, Натан, просто не знаю, что делать! Может, вам лучше пойти без меня? Только подумайте, сколько там будет молодых леди!

– Но вы – единственная, с кем я хочу танцевать! – упрямо заявил он. – Держу пари, стоит только вам появиться, и все мужчины в городе будут у ваших ног!

Как ни странно, слова его оказались пророческими, и Натан просто упивался гордостью, заметив, какой фурор вызвало их появление. Глаза всех собравшихся вмиг обратились на его очаровательную спутницу. Сам он всегда считал ее красавицей, а сейчас и вовсе черты ее лица, оттененные каскадом сверкающих локонов, стали как будто еще женственнее.

Он помог ей сбросить мантилью, потом, подхватив под руку, проводил в зал, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие при виде изумления на лицах тех, кому случалось видеть Элизабет и раньше, и восторга – среди тех, кто видел ее впервые.

– Элизабет! Боже правый! Я бы вас никогда не узнал, так вы изменились! – объявил Вирджил Киркленд, галантно поднося к губам ее затянутую в перчатку руку. – Энн, – продолжил он, повернувшись к улыбающейся жене, – да ты сотворила чудо!

– Еще какое! – подхватила та, дружески пожимая руку побледневшей и растерянной Элизабет. – Чудесно выглядите, дорогая! Самая элегантная леди в этом зале!

– Спасибо, мэм, – прошептала Элизабет. Ее темные глаза испуганно расширились.

К Кирклендам присоединились Тэлботы, вслед за ними и Симонсоны, отдав должное невероятной перемене, происшедшей с Элизабет. Поблагодарив всех, она снова замолчала, словно воды в рот набрала. Сообразив, что Элизабет, должно быть, напугана до смерти, Натан обнял свою спутницу за талию и почувствовал, как ее бьет крупная дрожь.

– Давайте выпьем чего-нибудь, – непринужденно предложил он. А через минуту, сунув ей в руку бокал с пуншем, тихонько шепнул: – Ну, что я вам говорил?

– Что?

– А то, что вы затмили абсолютно всех дам! – Улыбка его была полна гордости. – И все мужчины в зале смотрят только на вас, Элизабет! Хотел бы я, чтобы сейчас здесь был Джим! Держу пари, при виде подобного зрелища у него глаза на лоб бы полезли!

У Элизабет вдруг так задрожали руки, что пунш чуть было не выплеснулся на платье. Она быстро поставила бокал и нервно оглянулась по сторонам.

– Ага, вот и музыка. – Натан взял ее за руку. – Пойдемте, я научу вас, как танцевать.

– Нет, Натан!

Какое-то ужасное чувство поднималось в душе Элизабет: не страх, не паника, а что-то совсем уж кошмарное. Бравурная мелодия первого танца просто оглушила ее. Элизабет ничего не видела, не слышала – она сознавала лишь то, что должна исчезнуть, и как можно скорее.

Выдернув руку, она ринулась в сторону, расталкивая собравшихся и не обращая внимания на удивленные взгляды. Не остановил ее и голос Натана, умоляющего ее подождать.

К счастью, Элизабет не удалось скрыться. Донельзя встревоженный Натан обнаружил ее в тени за углом дома.

– Элизабет? – Завернув за угол, он чуть было не налетел на нее, но тут же остановился и замедлил шаги, ибо Элизабет выглядела точь-в-точь как перепуганный насмерть зверек.

Она всем телом прижалась к стене, крепко зажмурилась и тяжело дышала, и Натан сразу же понял, что красавица с трудом удерживается от рыданий.

– Нет, Элизабет, – пробормотал он, даже в темноте различив серебристые дорожки слез на ее щеках. – Не надо! – Он обнял ее и нежно привлек к себе, мягко покачивая, будто испуганного ребенка. – Тише, тише, милая. Не надо!

– Отвезите меня домой. – В голосе ее слышался страх. – Пожалуйста, Натан!

Не удержавшись, он украдкой погладил ее мягкие локоны.

– Хорошо, дорогая. Только не плачьте!

Постепенно Элизабет успокоилась, даже решилась воспользоваться носовым платком, который ей деликатно предложил Натан.

– Прошу прощения, – с досадой пробормотал он, когда она отодвинулась. – Мне не следовало...

Слезы снова обожгли ей глаза.

– Нет, это я во всем виновата! Испортила вам вечер. Простите меня, Натан! – Элизабет прижалась к холодной стене. – А помните, как мы качали Джона Мэтью на качелях?

– Конечно. – Натан сунул руки в карманы. – Он так любил, когда его качали!

– Да, любил, – кивнула Элизабет. – Он всегда так смеялся! Джонни был веселым малышом. – Подавив рыдание, она утерла слезы платком и надрывно вздохнула.

– Чудесный был мальчишка, – тихо прошептал Натан, – и вырос бы замечательным человеком!

– Да. Таким же, как его отец. – Элизабет порывисто вздохнула. – Джеймс... я никогда не забуду, как он был горд и счастлив! И мне нравилось быть его же – ной! – Глаза ее смотрели мимо Натана, куда-то в темноту ночи. – Какой же я была глупой!

– Вовсе нет, – пробормотал Натан, – вы чудесная, любящая женщина...

Элизабет сокрушенно покачала головой.

– Я так глупо чувствую себя в этом платье! – Она с отвращением коснулась мягкой ткани. – Сама не своя! Вот вы хотели бы, чтобы меня увидел Джеймс, а я так просто не знаю!.. – В тот день, глядя на себя в зеркало и удивляясь происшедшей в ней перемене, Элизабет почувствовала ту же ярость, то же отчаяние, как и тогда, когда узнала, что Л-И-З-А читается просто Лиза, а отнюдь не Элизабет, как она прежде думала.

– Но нельзя же скрыть, какая вы на самом деле, Элизабет. Просто невозможно. Не в ваших силах изменить то, что есть. – Натан ласково коснулся ее щеки. – Вы просто красавица. И всегда ею были!

– Нет.

– Да, – прошептал он, нежно лаская кончиками пальцев ее шею.

– Я всегда была обыкновенной простушкой, – возразила она. – Простенькой Лизой Бек!

Натан насмешливо хмыкнул.

– Произносите прямо как титул! – Подняв руку, он прикоснулся к одному из сверкающих камешков, которые украшали ее гребень. – Вы напоминали прекрасный алмаз, который только и нуждается в огранке, чтобы засверкать на солнце! Смотрите, камешки сияют в ваших волосах как звезды! Заприте их в шкаф, но они не станут менее прекрасными! Вы можете делать с ними что угодно: носить их в волосах, забросить и забыть, – и все же они навсегда останутся тем, чем были, – бриллиантами чистейшей воды! – Заглянув ей в глаза, Натан робко улыбнулся. – Такими же прекрасными, как вы, Элизабет!

Пораженная его на редкость серьезным тоном, Элизабет подняла глаза и затихла. И в эти секунды что-то совершенно неуловимое всколыхнулось в ее душе, чувство, никогда не изведанное раньше... возможно, дремавшая до сих пор юность?

– Вы все еще хотите уйти? – печально спросил он.

– Вы обещали научить меня танцевать... – робко напомнила она.

– С радостью, – отозвался он, протягивая Элизабет руку. – Можем начать прямо здесь!

Натан привлек ее поближе, обхватил талию и уже увереннее сжал в ладони пальчики Элизабет.

– А другую руку положите мне на плечо. Да, вот так. Видите, как все просто? А теперь просто двигайтесь вместе со мной, только медленно. – Натан осторожно закружил ее на месте, терпеливо останавливаясь и подхватывая, как только она спотыкалась. Склонив головы и чуть не стукаясь лбами, оба напряженно всматривались в темноту, стараясь разглядеть собственные ноги. Постепенно Натан двигался все быстрее, мурлыкая под нос мелодию вальса.

– Ну что ж, совсем неплохо, Элизабет, – пропыхтел он наконец.

Она, все еще не отрывая взгляда от ног, весело рассмеялась.

– Я танцую как утка! А эти туфли – Господи, как глупо!

– Привыкнете понемногу. Все идет неплохо. Главное – перестать смотреть под ноги!

Элизабет послушно подняла голову и тут же споткнулась. Натан успел вовремя подхватить ее, и оба расхохотались.

– Нет, это безнадежно!

– Все будет отлично, вот увидите! Давайте немного помедленнее, а вы смотрите на меня, хорошо?

– Наверное, с вашим Лягушонком танцевать и то приятнее, – споткнувшись в очередной раз, смутилась Элизабет.

Не обращая внимания, Натан ловко поставил ее на ноги и закружил в воображаемом вальсе.

– Не уверен. Наступи он мне копытом на ноги, и конец. Да, да, вот так уже лучше. Смотрите на меня. Ведь во время танца как-никак принято разговаривать!

– О чем?

– Да о чем угодно. В зависимости от того, с кем танцуешь, наверное.

– Понятно, – протянула Элизабет и снова опустила глаза на ноги, словно хотела убедиться, что с ними все в порядке. – А как вы сами научились танцевать?

– Забудьте про свои ноги. Смотрите на меня, – напомнил он, постепенно убыстряя темп. – Как я научился? А, так это все Мэгги!

– Вас научила Маргарет Вудсен?!

– Да. И меня, и Джима. Нам еще и двенадцати тогда не исполнилось! А ей было десять, и ее папаша выписал дочери учителя танцев аж из самого Фриско, чтобы, дескать, его доченька умела танцевать не хуже настоящей леди! Мэгги чуть не взбесилась, ей-богу! Она с детства была сорвиголова, терпеть не могла всяких женских штучек, а тут танцевать! К тому же мы с Джимом немилосердно над ней измывались! Ну вот, как-то раз, когда я проехался по поводу надетого на ней платьица, она как развернется да как врежет мне прямо в глаз! – При виде изумленного лица Элизабет он расхохотался. – Поставила мне настоящий фонарь, представляете?! Ну так вот, она почему-то невзлюбила эти уроки, поэтому объявила, что мы с Джимом должны учиться вместе с ней, иначе она, дескать, за себя не ручается!

– И вы согласились?

– Ну... конечно, не сразу. Но мы были друзья, а Джим всегда говорил, что друзья должны горой стоять друг за друга. Конечно, на уроки мы и не думали ходить, а Мэгги ходила и потом отрабатывала все на нас. Тогда мы злились на нее, но в дальнейшем, надо признаться, были ей благодарны.

– Вы, видно, очень дружили, – заключила Элизабет. – Наверное, вы так рады, что мисс Вудсен осталась жива. И сгораете от желания увидеть ее снова.

– Конечно, буду рад, – слегка пожав плечами, сказал Натан. – Правда, они с Джимом всегда были ближе друг другу. А потом у них начался роман. К тому же я тогда работал как одержимый, копил деньги, потом через два года купил свое ранчо, и мне было не до них. Теперь она мне скорее приятельница, чем друг. Впрочем, хватит о Мэгги. Не хочу вспоминать ни о ней, ни о Джиме. Да и потом, Мэгги, скажем так, уже сослужила свою службу.

– Свою службу?!

– Угу, – ухмыльнулся Натан. – Заставила вас забыть о ногах. Нет, вы заметили, что вы танцуете, Элизабет? Ведь за все это время вы ни разу не споткнулись!

Элизабет изумленно уставилась под ноги.

– О Боже! – только и пролепетала она.

– Видите? Вот вы и научились! Глаза Элизабет засияли от счастья.

– Я научилась танцевать! – удивленно прошептала она. С таким же восторгом она могла бы сказать, что научилась летать. – Спасибо, Натан! – добавила она.

Натан разжал руки.

– Ну, что скажете? Отвезти вас домой или вернемся назад и посмотрим, на что способны эти ваши чудесные новые туфельки?

– Я бы предпочла остаться, – призналась Элизабет, – но вряд ли решусь танцевать с кем-либо еще.

– Думаю, это мы уладим без труда, – расплылся в улыбке Натан, предлагая ей руку. – Раз вы так боитесь, придется мне танцевать с вами весь вечер!