Повесть о гималайском медведе

Бывают ли пестуны у медведей?

Выйдя из берлоги, Белогрудый, не привыкший к столь длительному одиночеству, затосковал по матери. Желая во что бы то ни стало разыскать ее, он отправился к тому месту, где осталась с осени медведица.

Утолив голод травой и несколькими прошлогодними крупными и твердыми как камень орехами, он кружил по косогору, пока не нашел злополучную липу. Тщательно обнюхав дерево, он убедился, что медведица покинула берлогу всего за день до его прихода. Кроме знакомого запаха материнских следов он уловил еще и тонкий запах двух маленьких медвежат.

Если бы Белогрудый, не отвлекаясь, пошел по этим следам, он, возможно, и догнал бы медведицу, но голод постоянно напоминал ему о пустом желудке, и Белогрудый то и дело останавливался у валежин и старых пней в поисках насекомых. Вскоре следы матери исчезли под следами большого бурого медведя. Белогрудый свернул с них, но долго еще шел в заветном направлении.

Много дней искал он мать и за это время не раз встречался с медведями. Однажды он увидел играющих на выворотне двух малышей, но когда подошел к ним поближе, на него с ревом набросилась незнакомая медведица. Едва убежал Белогрудый от рассерженной мамаши.

Потеряв всякую надежду найти свою мать, он постепенно свыкся с одиночеством. Да иначе и не могло быть: взрослые медведи его обижали, а маленькие ревностно оберегались своими мамашами, к ним не было доступа.

Прошло лето. Начали поспевать кедровые шишки. Белогрудый помнил вкус сладковатых орешков, от них он жирел быстрее, чем от желудей. Его потянуло в кедрачи. Но шишки, дразня медвежий аппетит с высоты вершины, еще не падали на землю. И вот однажды, бродя по этим заповедным местам, Белогрудый неожиданно столкнулся с медведицей. По привычке он хотел броситься наутек, но когда его ноздри уловили самый знакомый в мире запах, с какой радостью поспешил навстречу матери Белогрудый!

Мать холодно встретила бурное проявление чувств своего почти взрослого сына. И хотя поднявшаяся было дыбом ее шерсть улеглась и оскалившиеся клыки закрылись верхней губой, она не позволила Белогрудому облизать себя.

Подбежавшие медвежата, видя, что мать не прогоняет пришельца, робко приблизились к нему. Вскоре вся семья мирно бродила по кедрачу в поисках шишек. Белогрудый был полон сил, встреча с матерью приподняла его настроение. С проворством, присущим только молодому медведю, он быстро взобрался на самую макушку кедра, где крупными гроздьями висели золотистые шишки, и начал сбрасывать их на землю. Медведица быстро оценила находчивость своего старшего сына. Она подозвала медвежат, и они втроем принялись за еду. Собрав несколько шишек в кучу, медведица расплющивала каждую шишку зубами, затем когтями выбирала из нее орешки, тщательно их разжевывала и с наслаждением проглатывала. Медвежата следовали ее примеру, но у них это получалось медленнее. Когда Белогрудый спустился на землю, ему досталась всего пара шишек, но это нисколько не огорчило его и он тут же полез на следующий кедр. Раздвоенная вершина дерева оканчивалась тонкими ветвями, на конце которых держались шишки, и добраться до них Белогрудый не мог. Тогда, укрепившись в развилке более толстых сучьев, он подгрыз одну из ветвей, особенно обильную плодами, и, уцепившись за нее когтями лапы, начал тянуть к себе. Ветвь с громким треском сломалась и полетела на землю, за ней последовала вторая, затем третья. И опять Белогрудому мало что досталось. Пришлось лезть на третий кедр. Это было могучее трехсотлетнее дерево в расцвете плодоношения. Его густая вершина, напоминающая перевернутый веник, была усыпана сотнями шишек. Забравшись на вершину, Белогрудый распластался на ней и лапами начал колотить по ветвям. Шишки градом посыпались на бродивших внизу медвежат. Они так больно ударяли малышей по спинам, что медвежата жалобно взвизгивали и удирали в кусты, чтобы затем с удвоенным аппетитом наброситься на желанное лакомство. Как ни быстро расправлялись медведи с шишками, кое-что на этот раз перепало и Белогрудому.

Утолив голод, семейство разлеглось на мягкой сухой подстилке из хвои.

Медвежата стали неразлучными друзьями своего старшего брата. Они заигрывали с ним, спешили к нему, когда он находил вкусную пищу, и Белогрудый добродушно делился добычей с ними. Только отношение к нему матери не становилось нежнее.

Так в течение всей осени бродили они совместно по тайге, добывали корм и отдыхали, удивляя своими следами охотников. Когда наступила пора ложиться в берлогу, мать прогнала Белогрудого и он ушел к своему старому кедру.