Повесть Южных морей

Глава 1. Высочайшее повеление

– Превосходная идея, – сказал высокородный ботаник, советник Георга III по науке, сэр Джозеф Бенкс. – Уверен, она понравится королю.

Сэр Джозеф сладко улыбнулся, вспомнив кругосветное плавание с капитаном Куком двадцатилетней давности, благосклонно посмотрел на Данкена Кемпбелла, плантатора и купца из Вест-Индии.

– Я рад, сэр, что нашлись люди, готовые оплатить все расходы по этой экспедиции. Я сам ел плоды хлебного дерева и нахожу их вкуснее картофеля.

Через несколько дней Бенкс делал доклад Его Величеству. Как президент Королевского Общества сэр Джозеф считал своей прямой обязанностью держать английского монарха в курсе последних достижений науки. Но Георг III скучал. Бенкс тщетно пытался завладеть рассеянным вниманием короля. Георг оживился только тогда, когда в конце доклада сэр Джозеф зачитал петицию плантаторов Вест-Индии.

– Я встречался с их представителем Данкеном Кемпбеллом. Деловые люди с Ямайки заинтересованы в дешёвой еде для негров, а два-три хлебных дерева с острова Вашего Величества1 обеспечивают питанием человека в течение года.

Проект, сочетающий в себе пользу и романтику, увлёк короля. 5 мая 1787 года он повелел Адмиралтейству послать корабль на Таити за саженцами хлебного дерева, чтобы удовлетворить отменные аппетиты своих заокеанских подданных и удешевить производство хлопка и сахара.

Для перевозки достаточного количества всхожих саженцев из Тихого океана в Атлантический требовался и не совсем обычный корабль. Строить судно долго, на это уйдёт несколько лет. Решили купить. Сэр Джозеф Бенкс и мистер Кемпбелл с опытными экспертами Адмиралтейства лично осмотрели суда, выставленные судовладельцами на торгах, и остановили свой выбор на почти новом трёхмачтовом корабле «Бетиа» водоизмещением в двести пятнадцать тонн. Кемпбелл оплатил сделку, и уже в конце мая купленный корабль пришёл на военную верфь Дептфорда для переоборудования и снаряжения в долгий путь.

Были назначены первые участники экспедиции: протеже сэра Джозефа ботаник Дэвид Нельсон, участник третьего кругосветного плавания Джеймса Кука, и садовник Уильям Браун. Под присмотром своего патрона они превратили офицерскую кают-компанию на корме в оранжерею с продуманной системой вентиляции, освещения, креплений, полива и обогрева, чертежи которой выполнил сам Джон Эллис, ученик великого Карла Линнея. В ней предусматривалось разместить тысячу горшков с молодыми побегами хлебного дерева.

Работы шли полным ходом, днище корабля покрывали медным листом – защита от червя и нарастания ракушек в тропиках, – но ещё не был назначен глава экспедиции. От него во многом зависел успех всего предприятия. Вложенные деньги плантаторов давали право Данкену Кемпбеллу самому выбрать капитана. Богатый американец вежливо отклонил несколько рекомендаций Адмиралтейства.

31 июля в доме высокопоставленного лондонского чиновника Бетема, родственника мистера Кемпбелла, царило приятное оживление: из Вест-Индии приехал зять хозяина Уильям Блай, муж красавицы Элизабет. Командуя одним из торговых кораблей Данкена Кемпбелла, он привёз в Англию какао и сахар. Именно Блае остановил свой выбор мистер Кемпбелл.

Коренастый тридцатитрехлетний валлиец обладал как раз теми знаниями и опытом, которые требовались.

Сын таможенного инспектора, он начал службу в шестнадцать лет гардемарином2 на кораблях королевского флота. У Блая не было влиятельных покровителей, как, например, у Горацио Нельсона, которые заботились о своих протеже и продвигали их по службе. В итоге и пять лет спустя он оставался гардемарином. Но энергичный, с сильным характером юноша верил, что упорство и терпение в сочетании с прилежной учёбой тоже приносят плоды. В двадцать два года он с блеском сдал офицерский экзамен и получил назначение на корабль «Резолюшн» капитана Кука, отправляющийся в кругосветное плавание. Под началом великого мореплавателя Блай прошёл лучшую в мире штурманскую школу. Кук лестно отзывался о молодом, толковом и добросовестном офицере, доверял ему незадолго до своей трагической гибели составление карт Гавайского архипелага.

Вернувшись в Англию осенью 1789 года, Блай получил отпуск, который проводил у друзей на острове Мэн. В новогоднюю ночь на балу у местного графа он познакомился с Элизабет Бетем, миниатюрной двадцатисемилетней красавицей в английском вкусе, которая засиделась в девушках. Она дольше, чем того требовали приличия, задержала восхищённый взгляд на мужественном голубоглазом морском офицере, но этого хватило, чтобы Блай штурмом взял крепость.

Самые знатные семейства острова Мэн говорили в гостиных, что для крошки Элизабет этот брак мезальянс – офицер беден. Отец невесты, познакомившись с избранником дочери, нашёл его совершенным джентльменом, правильно говорящим не только на английском, но и на латинском языке. Симпатия к будущему зятю и желание счастья любимой дочери заставили старика Бетема не принимать во внимание болтовню скучающих провинциальных салонов.

Через десять дней после свадьбы Блай выехал в Портсмут, где его ждал отбитый у французов фрегат «Бель Поль». Шла война. Английскому флоту противостояли объединённые морские силы Франции, Испании и Голландии. За два года Блай отличился в нескольких сражениях, и когда в 1783 году Англия, как всегда, заключила выгодный для себя мир, Уильям предстал перед женой уже лейтенантом. Правда, радость супругов была омрачена тем, что Блая уволили в запас с сохранением половинного жалованья – обычная практика в британском флоте в период мирного времени. Иногда такой «отпуск» мог длиться годами.

А семья увеличивалась, как и расходы. Миссис Блай ждала второго ребёнка. Два шиллинга в день не хватало даже такому бережливому человеку, как Блай. Особенно невыносима для деятельного офицера была полная неизвестность относительно будущей службы.

Выручил богатый американский дядюшка Данкен. Он не мог отказать в просьбе очаровательной племяннице и назначил Блая, которого почти не знал, капитаном одного из своих кораблей. Однако за четыре года ему ни разу не пришлось пожалеть об этом. Ближе узнав моряка, Кемпбелл по достоинству оценил такие его качества, как твёрдость и решительность характера, трезвый ум в сочетании с предусмотрительностью, честностью и сильно развитым чувством долга.

Праздничный ужин в доме мистера Бетема подходил к концу. Когда подали десерт и коньяк, разомлевший дядюшка Данкен раскурил сигару и, поглаживая себя по пышным бакенбардам, сообщил родственникам последние новости по подготовке экспедиции. Уильям Блай, до сегодняшнего дня вообще ничего не знавший об этом, слушал с удвоенным вниманием.

– По желанию короля корабль переименовали в «Баунти»3. Думаю, новое название вполне отвечает нашим задачам.

Дядюшка замолчал, сделал несколько глотков кофе.

– А кто возглавит плавание? – спросил Блай.

– Вы, Уильям.

– Ах, – радостно воскликнула миссис Блай, – дядюшка, я так вам благодарна. Вы столько для нас сделали…

– Дело не в моей доброте, Элизабет. Твой муж именно тот человек, который нам нужен. Принимай Адмиралтейство во внимание только заслуги и достоинства, он всё равно победил бы всех других кандидатов, добивающихся назначения на должность капитана «Баунти».

– Благодарю, сэр, – сказал Блай. – Выпьем по этому случаю. Я всё сделаю, мистер Кемпбелл, чтобы доставить саженцы с острова Георга в Вест-Индию.

Утром Блай и Кемпбелл отправились в Дептфорд, чтобы взглянуть на корабль. Для кругосветного плавания, планировавшегося Адмиралтейством на два года, «Баунти» был сравнительно небольшим судном. Длина верхней палубы двадцать девять метров, ширина – восемь, высокие борта, мостик возвышался над килем почти на шесть метров. Нос тупой, широкий, корма срезана, под бушпритом красовалась фигура женщины в голубом костюме для верховой езды.

– Я знаю, о чём вы подумали, Уильям, – говорил мистер Кемпбелл, поднимаясь по трапу со стапелей. – «Баунти» похож на сутулого толстого юнца, но уверяю вас, он очень устойчив и резв при попутном ветре. Убедитесь в этом сами.

Блай не замедлил воспользоваться предложением. Как только закончили все работы и установили четырнадцать пушек, капитан опробовал корабль в Ла-Манше. Тайные опасения Уильяма были напрасны: «Баунти» оказался превосходным маневренным судном. Блай сделал только одно профессиональное замечание:

– У корабля слишком высокие мачты. Надо подрезать их на пять-шесть футов. Это увеличит устойчивость и не повлияет на скорость.

Блай занялся подбором команды. Всем было известно, что сам король благословил экспедицию. В случае успеха предприятия его участников ждали милости монарха, поэтому в желающих отправиться в плавание не было отбоя. Блая осаждали влиятельные лица, оказывающие покровительство своим креатурам, а также многочисленные родственники и близкие друзья семьи Бетемов. По правилам английского общества нельзя было отказывать в просьбах подобного рода, если не желаешь нажить смертельных врагов до конца жизни. В традициях флота практика протежирования особенно процветала. Высокопоставленные чиновники Адмиралтейства навязали Блаю штурмана экспедиции – Джона Фрайера, совершенно незнакомого Уильяму человека. Родственники жены горячо рекомендовали Кристиана Флетчера на должность помощника штурмана. Кристиан был родом с острова Мэн, происходил из старинного помещичьего рода и шестнадцатилетним юношей присутствовал на свадьбе Блая. В 1782 году они вместе служили на военном корабле «Кембридж», а три года спустя Блай взял гардемарина Флетчера в плавание в Вест-Индию, относился к нему с отеческой заботой, обучал навигации и астрономии. Обаятельный, открытого доброго нрава, молодой моряк пользовался всеобщей любовью, особенно женщин. Высокий, атлетического сложения красавец и сам был к ним неравнодушен.

Место канонира Блай предложил Уильяму Пековеру, участнику всех трёх кругосветных плаваний Джеймса Кука. Опыт ветерана необходим морякам, которые в большинстве своём не ходили дальше берегов Северной Америки. Вместе с Пековером Блай завербовал парусного мастера Лоренса Лебога и старшину Нортона, которых также хорошо знал и мог положиться на них в трудную минуту.

В штатном расписании «Баунти» предусматривалось только два гардемарина, и Блай поначалу не собирался брать больше. Но различные ухищрения и настойчивость матушек честолюбивых дворянских отпрысков, действовавших через миссис Блай и Данкена Кемпбелла, вынудили командира «Баунти» взять пять гардемаринов. Тем же способом попал в списки экипажа зять штурмана Роберт Тинклер. Все они были джентльменами, поэтому не лазили по вантам и реям, не делали чёрную работу.

К концу сентября Блай окончательно укомплектовал команду. Её средний возраст оказался довольно молодым: две трети моряков не достигли ещё тридцати лет. Самым старшим был сорокалетний парусный мастер Лебог.

Подвозилось продовольствие: солонина, сухари, мука, горох, масло, сыр и последнее достижение технологии консервирования – бульонные брикеты. Опыт кругосветных плаваний Кука не прошёл мимо способного ученика. Блай лично проверял качество продуктов, уделяя особое внимание противоцинготным средствам – лимонному соку, солоду и кислой капусте. Для меновой торговли с полинезийцами на борт погрузили сто сорочек, четыреста килограммов гвоздей, шестьсот ножей и около трёх тысяч топоров, набор пил, напильников, свёрл, двести зеркалец и сорок килограммов стеклянных бус.

Всё было готово, но запаздывали инструкции Адмиралтейства. Только в конце ноября Джозеф Бенкс вручил официальные бумаги командиру «Баунти». Лейтенанту Уильяму Блаю предписывалось идти через Атлантику мимо мыса Горн в Тихий океан к островам Общества4, взять там на борт побеги хлебного дерева, пройти через Торресов пролив в Индийский океан, миновать мыс Доброй Надежды и высадиться на Ямайке, где мистер Кемпбелл и его друзья плантаторы примут столь необычный груз. Блая немного разочаровало, что ему не присвоили чин капитана Королевского флота, но и великий Джеймс Кук отправился в первое кругосветное плавание тоже лейтенантом. Награда ждала по возвращении в Англию.