Повесы [=На всю катушку, =Приди и протруби в свой рог]

Действие первое

Пегги. Алан, нет!

Алан. Да ладно тебе, радость моя.

Пегги. Не надо, Алан.

Тридцатитрехлетний симпатичный и веселый Алан — само обаяние, поэтому Пегги не слишком противится его намерению затащить ее к себе.

Алан (снимая с нее куртку). Всего на пять минут. Ну, давай заходи.

Они входят в комнату. Алан ставит свой чемодан, за спиной Пегги достает из ее дорожной сумки спальный мешок и раскладывает его на полу, явно чувствуя себя хозяином положения.

Пегги. Ну, прошу тебя, не надо!

Алан. Сама же говорила, что замерзла.

Пегги. Это правда.

Алан (обнимая ее). Разожгу камин. Кровь так и забегает у тебя по жилам. Я мигом.

Пегги. Сначала приму ванну. Этот Нью-Йорк — сплошная пыль.

Алан. Давай попозже. А сейчас выпьем по бокальчику, отметим наш великолепный уикэнд.

Пегги. Мы там пробыли четыре дня.

Алан. Два, четыре — ну зачем считать. Расслабься, мы же здесь вдвоем, перед кем кокетничать?

Пегги. Думаешь?

Алан. Да около трамплина все пялились на тебя. А кто с него прыгал, так оказывался на парковке… Ну, подойди ко мне. (Припадает губами к ее шее.)

Пегги. Вечно одно и то же.

Алан. Что именно?

Пегги. Кусаешь меня в шею.

Алан. Ну и что? Думаешь, я вампир, да?

Пегги. Ха, и что я раньше об этом не подумала?

Алан. А вдобавок я пожую твою мочку. (Жует.)

Пегги (хихикает). Поцелуй меня.

Алаи. Не закусил еще как следует. (Целует ее.)

Пегги (вздыхает и садится на диван). Согрелась.

Алан. Отлично.

Пегги. Спасибо за выходные. Здорово было.

Алан. Еще как. (Подходит к ней.)

Пегги. Хотя он так и не появился.

Алан (останавливается и поворачивается). Кто?

Пегги. Твой друг из «Метро Голдвин Майер».

Алан (идя к бару, скороговоркой). А, мистер Манхейм. М-да… Таков шоу-бизнес.

Пегги. А в ней было написано, что он снова приедет в Нью-Йорк?

Алан. В ней? (Достает бутылку виски.)

Пегги. В телеграмме. Из Голливуда.

Алан. А разве я тебе не сказал? На следующей неделе, в начале.

Пегги. Но ведь план был другой, правда?

Алан. То есть?

Пегги. Он хотел встретиться со мной в отеле.

Алан (ставя бутылку обратно). На лыжной базе.

Пегги. Разве? Все равно было хорошо. Никогда не была в Нью-Гемпшире.

Алан. Мы были в Вермонте.

Пегги. Вечно я пугаю названия. Никак в голове не укладывается: такой солидный бизнесмен вдруг решается тащиться в такую даль, чтобы познакомиться со мной.

Алан (снова достает бутылку). Я же тебе все объяснил. Раз фильм снимается о зимнем карнавале, он решил использовать натуральный пейзаж. Снять тебя на фоне снега. И это логично… (Не очень уверенно.) Так ведь?

Пегги. Да, конечно.

Алан. Ну да. (Садится рядом с ней и обнимает ее.)

Пегги. Надо нам с тобой еще куда-нибудь махнуть. Но не ради бизнеса. Просто отдохнуть.

Алан. Вот это будет настоящий уикэнд.

Пегги. Может, на лыжах научусь кататься.

Алан. Само собой.

Пегги. Почти все время в комнате проторчала. Стыд один.

Алан. Погода, что тут поделаешь.

Пегги. Да, снег все падал и падал.

Алан. То-то и оно… А ты была моим маленьким сенбернаром… (Хочет поцеловать ее.)

Раздается телефонный звонок.

Пегги. Телефон зазвонил.

Алан. Я ничего не слышу.

Пегги. Может, это меня.

Алан. По моему телефону?! Ты же не живешь здесь.

Пегги. Но сейчас-то я у тебя уже сколько времени.

Алан (вопросительно смотрит на нее, подходит к настенному телефону, снимает трубку). Да… Кто? Бадди? Привет, малыш… Прямо сейчас? Ну конечно. Раз это так важно. Ты знаешь номер квартиры. (Вешает трубку.) Это мой младший брат.

Пегги. Ну я тогда лучше пойду.

Алан (снова подсаживается к ней). Мы на седьмом этаже. У нас еще целая минута.

Пегги (отодвигаясь). Пойду к себе, переоденусь. (Берет куртку, подходит к нему, игриво.) Он надолго?

Алан. Нет, раз ты в настроении.

Пегги. Жду наверху через двадцать минут.

Алан. А может, спустишься через девятнадцать?

Пегги. Идет. Пока.

Алан. Пока, Конни.

Пегги. Пегги! (Резко отодвигается от него.)

Алан . Что?

Пегги. Я Пегги! За два дня третий раз называешь меня Конни.

Алан. Оговорился. Хотел сказать Кролик!

Пегги. Да?

Алан. Да.

Пегги. Ну извини.

Алан открывает дверь. Пегги улыбается и уходит. Алан облегченно вздыхает, берет чемодан и идет в спальню.

Звонок в дверь.

Алан (голос). Заходи, открыто.

Входит его младший брат Бадди Бейкер с чемоданом в руке. Он полная противоположность брату: сдержанный, неуверенный в себе, застенчивый.

Бадди. Привет… Ты занят? (Входит в гостиную, оглядывается.)

Алан (голос). Нет, нет, заходи, малыш. (Входит.) Что случилось? А что в чемодане?

Бадди. Пижама, зубная щетка, работа.

Алан. Ты шутишь.

Бадди. Нисколько.

Алан. Ты что, ушел из дома?

Тот кивает.

Насовсем?

Бадди. Захватил восемь пар носков. Да, насовсем.

Алан. Да ладно тебе. Это не всерьез. Ты не убежал из дома.

Бадди. Ну, соврал немного. На такси добрался. (Снимает пальто и кладет его на чемодан.)

Алан. Вид у тебя серьезный. Неужели мой братец наконец убежал из тюрьмы?

Бадди. Давно собирался, и ты был «за».

Алан. Мог и раньше. А меня почему не предупредил?

Бадди. А когда? Тебя на работе с четверга нет.

Алан. Слушай, а папа что-нибудь сказал? Что меня нет?

Бадди. В офисе — нет. Но дома все время дверями хлопал. Люстра в холле упала. Где ты был?

Алан. В Вермонте.

Бадди. На лыжах катался?

Алан. Только днем. (Садится на диван и закуривает сигарету.)

Бадди. Как это все у тебя получается? Стоит мне опоздать хоть на минуту, он мне зарплату урезает… а дома начинают хуже кормить.

Алан. Он на тебя надавить может, а на меня нет. Вот у меня режим и посвободнее.

Бадди. Это точно. Он не обращается с тобой как с ребенком. Ты за словом в карман не полезешь.

Алан. Это точно. Какой он мне начальник…

Бадди. Тебе легче. Я вчера завалился домой в три ночи. Он, конечно, выступил. Прохожу мимо его двери, а он как закричит: «Ку-ка-ре-ку!»

Алан. А ты что?

Бадди. Да ничего. Хотел пропищать как цыпленок, но духу не хватило.

Алан. Он просто чудо.

Бадди. А еще вчера был мой день рождения. (Садится на диван.) Двадцать один стукнуло.

Алан. Точно. Эх, жаль, меня не было. С днем рождения! (Крепко пожимает ему руку.)

Бадди. Спасибо.

Алан. Забыл про подарок.

Бадди. Зато родители не забыли. Красотища! Подарок от мамы с папой.

Алан. И что за подарок?

Бадди. Вечеринка с сюрпризом. Мама, папа и семейство Клингеров.

Алан. А кто они?

Бадди. Познакомились с ними прошлым летом на отдыхе.

Алан. Вот как? Но ведь они тебе не друзья.

Бадди. То-то и оно. Думаешь, зачем они их пригласили?

Алан. Потому что у них есть дочь.

Бадди. Да еще какая.

Алан. Она была с ними?

Бадди. А то.

Алан. А зовут… дай угадаю… Наоми.

Бадди. Почти угадал. Реней.

Алан. Хорошее имя.

Бадди. Она гений. Ай-кью сто семьдесят. И вес такой же.

Алан. Конечно, разодели ее в пух и прах. Бадди. А что толку. Сидела и весь вечер кешью уговаривала. А я смотрел на нее как дурак.

Алан. Сочувствую.

Бадди (встает, идет к середине комнаты). Дальше — хуже. Папа начал рыться в моих вещах. Подслушивать телефонные разговоры. Он довел меня до ручки. Что с ним?

Алан. Все просто. Он боится, что ты пойдешь по моим стопам.

Бадди. Думал я, думал… и решился. И вот я здесь.

Алан. Я тобой горжусь. Поцеловал бы, но ты уже совершеннолетний.

Бадди. Я правильно поступил, точно?

Алан. Ты что, банк грабанул? Отъехал на четыре станции. Ты ведь все равно работаешь на него, правда ведь?

Бадди. С тобой тоже будут неприятности.

Алан. В каком смысле?

Бадди. Я знаю, за такие слова несдобровать… но я в контору больше не вернусь.

Алан. И почему же?

Бадди. Осточертела эта работа. Ты — другое дело, ты прирожденный бизнесмен… Куда мне до тебя.

Алан. Просто у тебя опыта не хватает.

Бадди. Дело не только в этом. Мне сама работа не нравится. В мире столько интересного происходит. Аж дух захватывает. Образуются новые государства. Скоро человек полетит на Луну. А я восковыми фруктами занимаюсь. Велика радость.

Алан. Ну и что? Бизнес как бизнес.

Бадди. Тебе легко говорить. Ты в конторе почти не бываешь. (Садится.) Ты коммивояжер, целый день на ногах. С народом общаешься. А я сижу в конторе и смотрю на искусственные яблоки, груши и сливы. Они никогда не потемнеют, никогда не сгниют, никогда не сморщатся. Прямо как в «Портрете Дориана Грея». Только с фруктами.

Алан. А знаешь, почему у тебя такое состояние? Потому что ты не умеешь как следует расслабляться. Днем работа, ну, как положено. Но вечер-то твой, отрывайся.

Бадди. Да, наверное, ты прав.

Алан. Но с конторой покончено, да?

Бадди (идет в глубину комнаты). Ну да… (Смотрит на часы.) Через несколько минут.

Алан. Ты о чем?

Бадди. Папа скоро придет домой.

Алан. Ты что, не предупредил его?

Бадди. Духу не хватило!

Алан. Серьезно? Так испугался?

Бадди. Похоже. Всю неделю был мрачнее тучи… Я не хотел сделать ему больно… Он упрямый, старомодный, но он хороший человек.

Алан. Знаю, малыш, знаю.

Бадди. Он был на фабрике, когда я без предупреждения пошел домой. Написал ему длиннющее письмо и положил на его кровать. Думал, утром и разберемся. Я правильно сделал? (Подходит к Алану.)

Алан. Честно говоря, какая разница? Я горжусь тобой, малыш. Это Исход из Египта. Отметим это событие? Что будешь: виски или бурбон? (Подходит к бару.)

Бадди (садится на диван). Не прочь выпить…

Алан. Так виски или бурбон?

Бадди. Виски.

Алан. Да будет виски.

Бадди. И имбирное пиво.

Алан. Виски с пивом?.. Да ты, похоже, все бары в округе обошел. (Разливает напитки.) Ну, а как мама?

Бадди. В расстроенных чувствах, конечно. Для нее главное мир в семье.

Алан. И чистая квартира.

Бадди (с улыбкой). И чистая квартира.

Алан. А как там Музей дорогой мебели?

Бадди. А… гостиная до сих пор закрыта!

Алан. Гостиная? Я ее и в глаза-то не видел.

Бадди. Видел, видел. В ней еще торшеры в целлофан завернуты последние двадцать лет.

Алан (ставит напитки на кофейный столик). Ах да. Мне туда вход был запрещен. Оставил окурок в пепельнице.

Бадди. Ты ведь истинную причину понимаешь. Почему я ушел. Надоело это молоко с пирогом по утрам в постель. Да еще прямо к носу. Хочу сидеть на стуле и есть как все нормальные люди.

Алан. Ну, парень, куй железо, пока горячо. Можешь остаться у меня прямо сегодня. А там видно будет… Сказано — сделано.

Бадди (поворачивается). Мы здесь с тобой вдвоем, это же здорово. (Оглядывается.) А квартира у тебя — класс.

Алан. Дороговато снимать, но оно того стоит.

Бадди. Да, совсем забыл. Сколько ты за нее платишь?

Алан. А при чем тут это?

Бадди. Я же должен в долю войти, по-моему. Иначе не останусь.

Алан. Ладно, ладно. Тридцать долларов.

Бадди. Шутишь? Такая квартира? Шестьдесят долларов? Быть такого не может!

Алан. Твоя доля тридцать. Когда наш старикан зарплату тебе прибавит, будешь платить больше.

Бадди. Так, для начала: за газ и электричество платим раздельно. Ну и за другую коммуналку. Идет?

Алан (подходит к нему). Идет. (Подает выпивку.) Вот. С тебя семьдесят пять центов. (Поднимая стакан.) Ну, за братьев Бейкеров. Столько лет мечтали — и вот свершилось… С Вест-Сайд все девочки твои, а с Ист-Сайд — мои. Посмотрим, у кого девчонок будет больше. (Подмигивает.)

Бадди пьет, Алан внимательно наблюдает.

Ну как?

Бадди (слегка морщась). Что-то не очень.

Алан. Еще бы. Сам смесь придумал.

Звонит телефон.

Десять к одному — девчонка, и высшего класса! (Берет трубку.) Да?.. А, это ты, мама!.. Как ты, сладкая моя?.. О тебе говорили… Да минут десять назад… Он в полном порядке… Конечно, позабочусь… Хорошо, любимая моя. (Передает трубку Бадди.) Это куратор Музея.

Бадди хватает трубку и садится на диван. Алан идет к бару, чтобы подлить спиртного.

Бадди. Мам, привет… Как ты?.. Хорошо… Все хорошо… Нет, нет. После обязательно… Не знаю, здесь много кафе… Мам… Папа прочел мое письмо?.. А, еще на фабрике…

Алан подходит к нему.

(Немного спокойнее.) Что?.. Не надо прятать… Я очень хочу, чтоб он его прочел… Он что? О боже! Алан. Что стряслось?

Бадди. Мам, я понимаю, что будет хуже, но я не могу! Мам… Мам!.. Мам!..

Алан. Плачет?

Бадди кивает.

Значит, плачет.

Бадди (в трубку). Мам, ну успокойся, прошу тебя… Нет, не надо просить об этом. Так нечестно.

Алан. О чем она просит? Чтоб ты домой вернулся?

Бадди (вскакивает). Мам, не рви письмо. Я не могу вернуться домой.

Алан. Дай я с ней поговорю.

Бадди. А как же моя жизнь?

Алан. Дай я.

Бадди. Мамочка, не рви письмо, умоляю!

Алан (протягивает руку). Дай трубку.

Бадди (отворачивается; Алану). Ну подожди. (В трубку.) Хорошо. Я подумаю. Обязательно. Я перезвоню… Попозже… Обещаю… Хорошо… Не рви письмо… Пока. (Вешает трубку.)

Алан. Что там еще такое?

Бадди. Папа звонил маме с фабрики десять минут назад. Кричал. Какой-то клиент разозлился на тебя! Ты не явился к нему на встречу.

Алан. О боже, мистер Мельтцер! Совсем забыл.

Бадди. В общем, мама боится, что, если он и про меня узнает, его удар хватит.

Алан. Ладно, ладно. Одно другому не мешает. Я его успокою.

Бадди. Но маме-то достанется. И еще как. Раскричится, не остановишь. Скандал такой закатит, хоть плачь.

Алан. Что делать собираешься?

Бадди. Не знаю. Может, домой пойду. (Берет пальто и чемодан.)

Алан. Домой? Но зачем?

Бадди. Чтоб маме не одной пришлось отдуваться. (Делает несколько шагов к двери.)

Алан (идет за ним). Как знаешь. Мне назад дороги нет.

Бадди. Так что же мне делать?

Алан. Взрослеть. Быть мужчиной. Тебе уже двадцать один. (Забирает у него чемодан и ставит возле дивана.)

Бадди. Не обращать внимания?

Алан. Когда ты начнешь жить в свое удовольствие? В шестьдесят пять, на пенсии? Тогда забудь про девочек.

Бадди. Все так закрутилось. Но я с тобой. Не хочу домой. Вот только папа против.

Алан. В душе он человек хороший и желает нам добра. Но он никогда не поймет, что жизнь меняется. Он слишком долго занимается своими восковыми фруктами. А ты уже стал другим.

Бадди. Я знаю, но…

Алан. Тебе уже двадцать один. Ты взрослый. Вперед, не робей. Один шаг сделал, сделай и второй.

Бадди (смотрит на него, пожимает плечами). Наверное, ты прав.

Алан. Ну так остаешься?

Бадди (кивает). Да… Почему нет?

Алан (обнимает его). Вот такого брата я люблю и обожаю. Отнеси свои вещи в спальню.

Бадди. А я тебе точно не помешаю? (Берет пальто и чемодан.)

Алан. Да перестань. Придумаем что-то вроде расписания. Ко мне сейчас девушка придет.

Бадди. Девушка? Почему раньше не сказал? Если я мешаю, только слово скажи. Пойду в кино.

Алан. Не переживай. У меня такое расписание, ни одного фильма не пропустишь.

Звонок в дверь.

Слышал? Пришла на десять минут раньше. Снова звонок.

Бадди. Отнесу-ка я вещи. (Идет к спальне.)

Алан. Нет, нет. Ты должен на нее посмотреть. (Подходит к двери.) Готов прибалдеть? Пусть исполнится мое третье желание и здесь появится самая красивая девушка в мире. (Делает знак Бадди, чтоб тот вышел в гостиную, и открывает дверь.)

На пороге стоит Отец, его вид не обещает ничего хорошего.

Папа?!

Бадди тут же закрывается в спальне.

Отец входит, с отвращением глядя на Алана, осматривает комнату: ему явно все в ней не нравится.

(Подходит к нему.) Ну пап!., сюрприз… приятный.

Отец надменно смотрит на него.

Как… Как ты?

Отец. Как я?.. Скоро узнаешь… как я. (Продолжает осматривать комнату.)

Алан. Я тут кое-что переделал… Нравится?

Отец. Модно… Очень модно. Наверное, на хорошую работу устроился. (Берет со столика стакан, принюхивается.)

Алан. Я только пришел. Собирался позвонить тебе.

Отец. Так я и поверил.

Алан. Хотел все объяснить. Почему не был на работе последние два дня.

Отец. Да нечего тут объяснять.

Алан. Ну зачем ты так, пап?

Отец. Зачем? А вот зачем. Ты работаешь, как следует два дня в неделю, а потом пять дней отдыхаешь. Нормально.

Алан. Врать не буду. Катался на горных лыжах в Вермонте. Собирался вернуться в воскресенье вечером, да вот снова лодыжку подвернул. Не мог машину вести. Думал, перелом.

Отец. Открытку пошлю, чтоб поправлялся быстрей.

Алан. Извини, пап. Ну извини.

Отец. Извиняешься. Уже хорошо.

Алан. С утра прямо в офис.

Отец. Приятно слышать. Адрес не забыл, а?

Алан. Да ладно тебе, пап.

Отец. Знай. Всегда считал тебя умницей. Так что до встречи утром. (Идет к двери.)

Алан. Отлично!

Отец (останавливается). Да, между прочим… Мельтцер счет подписал?

Алан . Мельтцер? (Отступает назад.)

Отец. Из Атлантик-Сити. Которому ты заказ оформлял.

Алан. Э-э-э… все в порядке.

Отец. В порядке? Рад слышать… Потому что он звонил мне сегодня.

Алан (удивленно). Да?.. Насчет заказа?

Отец. Да, именно.

Алан (скептически). Ну, и мы на нем заработали?

Отец. Да… заработали.

Алан. И сколько?

Отец. Сколько? Угадай.

Алан. Ну, пап, я…

Отец. Нет, ты угадай, угадай.

Алан. Ничего?

Отец. Попал! Прямо в точку!

Алан. Минуточку, минуточку…

Отец. Хорошо провел уикэнд, балбес? Сколько это стоит — кататься на горных лыжах целых четыре дня? Три тысячи долларов в день. Балбес.

Алан. Я пытался ему дозвониться. Но не смог.

Отец. Летя с горы. Пора тебе в олимпийцы записаться.

Алан (идет к телефону). Я ему позвоню прямо сейчас. И все объясню.

Отец. И куда будешь звонить?

Алан. В Атлантик-Сити.

Отец. И с кем говорить собираешься? С Папой Римским? Он здесь, в Нью-Йорке.

Алан. В Нью-Йорке?

Отец. В гостинице «Кройден». Два дня сидит и ждет, пока ты там в снежки наиграешься.

Алан. Пап, обещаю. Я клиента не потеряю.

Отец. Вот как? Хорошо поешь. Хочешь, список покажу? Неоплаченных счетов?

Алан. Никак не мог приехать раньше. И лыжи здесь ни при чем.

Отец. Ну извини, забыл. Женщины, гольф и яхты в далеком прошлом. Ну ты просто гигант. Ты первый среди балбесов.

Алан. Зачем ты так? Я бизнесом давно занимаюсь.

Отец. Два года. Из всех шести лет только два. Мой бухгалтер все подсчитал.

Алан. Ну спасибо.

Отец. И это мой сын. Мои конкуренты и то больше помогли. (Садится.)

Алан. А ты как думал? Ты со мной так обращаешься.

Отец (вскакивая). Так обращаюсь?! Это я вваливаюсь в контору не раньше одиннадцати? Это я на ланч три часа трачу… в ночных клубах?..

Алан. К чему ты ведешь?

Отец. К тому, к тому, что гуляешь все государственные праздники, еврейские, католические… В прошлом году и Хэллоуин.

Алан. Я был болен.

Отец. Ты на работу больной пришел. С перепоя.

Алан. Во-первых, это неправда. Во-вторых, что за радость приходить в контору? Я тебе не нужен. Ни разу совета моего не спросил, так ведь?

Отец. А что горнолыжник понимает в восковых фруктах?

Алан. Вот видишь? Вот видишь?! Ты меня даже не слушаешь.

Отец (садится). Приходи пораньше. Я тебя послушаю.

Алан. Я приходил. Целых три года. Но тогда я был «слишком молод», чтоб ты мог прислушаться ко мне. А теперь, в моей квартире, обзываешь. меня балбесом. Не уважаешь ты меня ни капли. Сторожа уважаешь больше.

Отец. По крайней мере, я знаю, где он ночь проводит.

Алан. Про меня тоже знаешь, что я балдею по ночам. Ну и что в этом плохого? В конце концов, это мое дело.

Отец. Но только не четыре ночи подряд. Да мне-то что? (Встает.) Делай что хочешь. Хочешь жить как балбес? Вперед.

Алан. А почему это я балбес?

Отец. Ты женат?

Алан. Нет.

Отец. Вот поэтому и балбес!

Алан. Женюсь, потерпи.

Отец. Это я уже четыре года слышу. Когда тебе было двадцать девять, тридцать, тридцать один, тридцать два. Сейчас тебе уже тридцать три, а ты все еще холостяк. Так что балбес ты и есть. (Отворачивается.)

Алан. А после тридцати трех уже нельзя, да? Да, я хочу взять максимум от жизни, как любой нормальный здоровый американский парень.

Отец. Здоров-то ты — это факт, и американец, но только не нормальный.

Алан. Это почему же?

Отец. А ты на брата своего посмотри, вот он нормальный. Из него выйдет толк, паренек что надо. Никогда не будет таким как ты. Ни за что.

Алан. Думаешь? А вдруг ошибаешься?

Отец. Я в нем уверен на все сто. На фабрику приходит первым, работает полный день. Нет, за этого я буду спокоен всегда.

Алан. А ты почту с утра читал?

Отец. Что?

Алан. Ничего.

Отец. Ладно, хватит, разболтались. Завтра в восемь ЖДУ тебя в офисе.

Алан. В восемь? Там еще никого не будет.

Отец. Ты будешь. И будешь работать по вечерам и по воскресеньям, и по праздникам, и дням рождений, и в отпуск. Я устал быть отцом. И надоело. С этого момента я босс.

Алан. Но в восемь… это уже слишком, пап. До девяти все равно заняться нечем.

Отец (идет к двери). Будешь пасьянсы раскладывать.

Алан. Ладно, ладно, буду.

Отец. Со счетом от Мельтцера. Если не будет подписан… вылетишь (жестикулирует) на своих лыжах прямо в толпу безработных.

Алан. Я постараюсь. Очень.

Отец. Постараться мало. Надо чудо совершить.

Алан опускается в кресло.

В восемь со счетом от Мельтцера…

Алан. Понял.

Отец. Если твой брат станет таким как ты, я выброшусь с двадцатого этажа. (Уходит, хлопнув дверью.)

Бадди выбегает из спальни. Он в шоке.

Бадди. Ты слышал? Говорил я тебе, говорил. Он на все пойдет.

Алан (подходит к телефону). Какая гостиница? «Кройден»?

Бадди. Подожди, а когда он письмо прочтет?.. Он же покончит с собой. И нас всех прибьет. Шуму будет! Алан, дай мне трубку!

Алан (набирает номер). Спокойнее, я Мельтцеру должен дозвониться.

Бадди. Мельтцеру? Надо маме позвонить, пока он до дома не добрался! Нужно, чтоб она письмо порвала.

Алан. Успокойся, ну пожалуйста. Никого он не убьет, пока не поужинает… Все будет в порядке.

Бадди. Как это?

Алан. Нужно, чтоб Мельтцер подписал счет. Всего-то дел. (В трубку.) Телефон гостиницы «Кройден», пожалуйста.

Бадди. А если не подпишет?

Алан. Подпишет. Он приехал в Нью-Йорк, потому что я ему вечеринку обещал. (В трубку.) Повторите, пожалуйста. Благодарю. (Набирает номер.)

Бадди. Дурацкий момент я выбрал, чтобы из дома уйти. Он покончит с собой. (Двигается к двери.) Я иду домой.

Алан. Уйдешь, больше не возвращайся.

Бадди (останавливается). Ну какой из тебя помощник?

Алан (в трубку). Мистера Мельтцера, пожалуйста… Спасибо. (Бадди.) Я делаю больше, чем помогаю тебе. Я тебя спасаю. Два года ты готовился к этому дню. В следующий раз понадобится пять. (В трубку, вставая.) Да-да? Мистер Мельтцер? Привет. Алан Бейкер! Где я пропадал?.. Стесняюсь сказать… Вы готовы?.. Атлантик-Сити!.. Я думал, вы ждали меня там… Я не сообразил… С девочками, конечно…

Бадди. Ты спятил!

Алан (прикрывает трубку рукой). Заткнись! (Снова в трубку.) Что?.. Не уезжайте утренним… Девочки будут… Они тут, рядом со мной.

Бадди. Где?

Алан (прикрывает трубку). Я тебя в шкафу запру. (Быстро в трубку.) Да… Как раз та, о которой я рассказывал… Симпатичная? (Смеется; в сторону.) Ты симпатичная, радость моя? Он хочет знать наверняка… (В трубку.) Мистер Мельтцер, вы в кордебалете несимпатичных видели? Нет, они сегодня выходные. Так и рвутся… В вашей гостинице. Номер триста шесть… Через полчаса. Готовьте напитки. А кому выпить, будет. (Хитро смеется, вешает трубку.) Ну и сволочь же я. (Берет записную книжку, быстро листает.)

Бадди. Ну ты даешь! И так каждый вечер?

Алан. Нет, перед Рождеством притормаживаю. (Читает.) Замужем… Замужем… Эта в Европе… Беременная… (Находит нужное имя.) А, вот: Чики Паркер. (Набирает номер.)

Бадди. Чики Паркер?

Алан. Все при ней. (В трубку.) Да-да?.. Чики? Ну и голосок у тебя, прямо закачаешься… Это Алан… Почему не смог?.. Только час, как из Европы прилетел… В Швейцарии… Один умный человек сказал: если сегодня вечером не встретимся, мне конец… Да, сегодня… Мой друг устраивает небольшую вечеринку… Потрясающий парень… Здорово… Эй, Чики, а соседка по комнате у тебя свободна? Француженка? Замечательно. Да. Прихвати ее. Нет, не могу. Дела. Давай на месте и встретимся. Гостиница «Кройден», номер триста шесть, Мартин Мельтцер… Через полчаса… Великолепно. Люблю тебя… Что? Да, Алан Бейкер. (Вешает трубку.) Вуаля!

Бадди (ошарашенный). Я, чтобы просто погулять, три месяца договаривался.

Алан. Ну я пошел. (Идет в Спальню.)

Раздается звонок домофона.

(Останавливается, подходит к нему.) Привет… Кто? (Очень удивленно.) Конни?.. Что ты тут делаешь? Нет, моя сладкая… Прямо сейчас? Ну хорошо… конечно, заходи. (В сторону.) Вот влип.

Бадди. Кто это?

Алан. Девушка.

Бадди. Еще одна? Поднимается?

Алан (кивает, бормочет себе под нос). Должна была только завтра вернуться. Здорово влип.

Бадди. Почему не можешь ей отказать?

Алан. Нет, только не ей.

Бадди. Разве это так трудно?

Алан. Ты ничего не понимаешь… Это особенная девушка. Она как… Ну, не такая, как все.

Бадди. У тебя с ней серьезно?

Алан. С чего это? Просто она особенная.

Бадди. Эй, парень, будь ты женат, все в семье было бы хорошо. Мамочка об этом только и мечтает.

Алан. Женат? Я? При моем образе жизни? Ты что, рехнулся?

Бадди. Просто подумал — раз она девушка, каких мало…

Алан. Она вообще единственная… Я думаю над этим… Слушай, исчезни, ладно? Мы должны побыть наедине.

Раздается звонок в дверь.

Бадди . Понял. (Идет к двери.)

Алан. Эй, не туда, давай через запасной, на кухне… Я освобожусь через несколько минут.

Бадди (кивает, идет на кухню). Ну, парень, теперь я понял, почему ты заявляешься на работу только в одиннадцать. (Уходит.)

Алан (быстро подходит к двери, приоткрывает ее; громко). О боже, неужели, когда я открою дверь, исполнится мое третье желание и предо мной предстанет самая красивая девушка в мире! (Открывает.)

На пороге стоит Конни с коробкой в руках.

Бог ты мой, исполнилось мое третье желание. Входи, прекрасная леди.

Конни (входя). А два остальных уже исполнились, да?

Алан. Ну как ты?

Конни. Хорошо… вот только вернулась.

Алан (обнимает ее). М-м-м. Какой потрясающий запах. Откуда он?

Конни. От шампуня. (Держит коробку между собой и Аланом.)

Алан. Заходи. Целых две недели ждал этого момента. (Пытается прижаться к ней.) Да положи ты эту коробку.

Конни (вручает коробку). Когда откроешь.

Алан (берет ее). Что это?

Конни. Подарок.

Алан. Мне? Что за повод?

Конни (пожимая плечами). Ты нравишься мне… И я по тебе скучала.

Алан. Я тоже, только вот подарка для тебя нет.

Конни. Не переживай. Просто ты мне нравишься на шесть долларов девяносто восемь центов больше, чем я тебе… Открой. (Расстегивает куртку.) Алан (открывает коробку, заглядывает туда; радостно). Конни… Моя лыжная шапочка. (Достает ее.)

Конни. Такая же, которую ты потерял.

Алан (искренне тронут). Абсолютно. (Смотрит на ярлык.) Точно такую же купил в Швейцарии. Весь Нью-Йорк обегал. (Кладет коробку в кресло перед камином.) Где ты ее достала?

Конни. В Монреале… Легко нашла. Там уличные торговцы все в таких ходят. (Кладет куртку на диван.)

Алан (надевая шапочку). Как раз. Откуда ты знаешь мой размер?

Конни. Сам догадайся.

Алан (бросает шапочку на диван). Ты просто прелесть. Только ты способна на такое. Конни. Сначала думала часы подарить, но на них не хватило.

Алан. Иди ко мне. (Обнимает ее.)

Конни (хитро). Расплатиться решил.

Алан. Огромное спасибо. (Целует ее.)

Конни. Не за что, не за что. (Отстраняется.) Расслабься.

Алан. Я еще не закончил.

Конни (отходит). Я отмахала тысячу километров в доисторическом поезде, я устала, я голодная и слишком слаба, чтобы бегать вокруг дивана.

Алан (подходит к ней). Я тебя на руках отнесу. Сэкономим массу времени. (Идет к ней.)

Конни. Не надо настаивать. Дай отдышаться и решить одно дело.

Алан. Что именно?

Конни (слабым голосом). Что мне с тобой хорошо.

Он хватает ее.

(Освобождается, делает вокруг него пируэт.) Так нечестно. Ты со мной и не со мной. Но что-то меня к тебе притягивает. А что — не пойму.

Алан. Тебе лучше знать. Может, суперсимпатичный?

Конни. О боже, нет. Не такой уж ты и симпатичный… Тут что-то другое. Ты меня словно околдовал. Но берегись. Придет день, и я раскрою твою тайну. Найду цыганку, и она поможет разрушить твои чары.

Алан. Глупышка ты моя. Против них все бессильно. (Идет к ней.)

Конни. Нет! (Делает несколько шагов назад.)

Алан (подходит). Один поцелуй. Если он оставит тебя холодной, все: он будет последним. Если заведет, тогда держись.

Конни (встает так, что между ними оказывается кресло). Ну, Алан, перестань.

Алан. Без рук, в кресле. Использую только верхнюю губу. (Встает коленом на кресло.)

Конни. Не сейчас. Прошу тебя. У меня нет сил затевать любовные игры. Просто хотела повидаться с тобой, пока не завалюсь в постель на целых полторы недели.

Алан. Понял. (Чмокает ее.) Тяжелое было турне, да? (Слезает с кресла.)

Конни . Самое ужасное. (Садится на подлокотник.)

Алан (смеется). Бедняжка. Когда следующее шоу?

Конни. Они уезжают через две недели.

Алан. Они… Без тебя?

Конни (улыбается). Без меня.

Алан. Но почему?

Конни. Решила уйти из него. Прямо сейчас. Алан. Ну, будешь выступать в другом.

Конни. Дело не в этом шоу… Я решила уйти… из шоу-бизнеса.

Алан. Ты это серьезно?

Конни (кивает; спокойно). Завтра расскажу. (Отходит.) Позвони мне, пожалуйста, завтра днем, ладно?

Алан. Минуточку, минуточку. Давай договаривай.

Конни. Да нечего тут договаривать.

Алан. Нечего? Ты бросаешь карьеру и тебе нечего сказать?

Конни (смеется). Ах, Алан, милый ты мой… да какая там карьера?

Алан. Что значит «какая»? Ты же певица, да?

Конни. Да не ахти какая.

Алан. Ничего не понимаю. Все шло хорошо… Мюзиклы пользуются успехом.

Конни (садится на диван). Да какие там мюзиклы. Одно название. Индустриальные шоу. Двухчасовые, без перерыва.

Алан (садится на диван и кладет шапочку на столик). А если серьезно?

Конни. Серьезней некуда. Последние месяцы мы давали шоу для компаний — упаковщиков мясной продукции. Знаешь, что такое петь про любовь затянутой в резину, как сосиска?

Алан (улыбается). Смешно.

Конни. Для тебя. А мясники в зале кричат во всю глотку: «Давай еще!»

Алан. Ну ладно, это не «Моя прекрасная леди». Но не все сразу, наберись терпения.

Конни. У меня его нет. В данный момент. Алан… (Пауза.) Я бы горло свое не жалела, будь у меня шанс… или страстное желание стать певицей. Но последнее время желание пропало… И по-моему, причина — знакомство с тобой.

Алан. Золотце мое, у всех бывают минуты слабости. Но так взять и бросить карьеру — так нельзя.

Конни. Карьеру? Сам говорил, что певица я никудышная.

Алан. Нет, я не так сказал. Я сказал, что голос у тебя никудышный. Тут большая разница.

Конни. Правда?

Алан. Ну конечно. Ты умеешь создать образ. Ты выделяешься среди партнеров. В наше время в музыкальном бизнесе большего и не требуется. Хоккеисты — и те пластинки записывают.

Конни. Этого мало. Нужно еще иметь талант. Алан. Только если хочешь пробиться. Но не обязательно стать звездой.

Конни. Да куда мне.

Алан. Что-то я тебя не понимаю.

Конни. А я тебя. В моем лице мир не потеряет великую артистку.

Алан. Почему все так неожиданно?

Конни (садится рядом). Все очень просто. Мне надоело разлучаться с тобой на целые месяцы.

Алан (понимающе). А… Ну да… Ясно, к чему ты клонишь.

Конни. Да, к этому. Хватит поездок. Хватит автобусов, поездов и междугородних звонков. (Пододвигается ближе.) Хочу быть рядом.

Алан (игриво). Похоже… ты приняла решение. И назад пути нет.

Конни. Да. И на душе сразу стало так легко.

Алан. Ну… И чем будешь заниматься?

Конни. Что-нибудь придумаю.

Алан встает, идет к середине комнаты.

Например, займусь моделированием одежды. Или буду секретаршей… или… просто домохозяйкой.

Алан (поворачивается к ней). Что?

Конни. Домохозяйкой. Ну, домработницей с ночевкой.

Алан (серьезно). Ты это о чем?

Конни. Я пошутила… А ты не понял шутки.

Алан (с каменным лицом). Ага, понял. Смешно. (Смотрит на часы.) Радость моя, посмотри, который час. Солнце мое, прошу тысячу извинений, но у меня очень важное деловое свидание. Встреча.

Конни. Нет. Разговор не окончен.

Алан. Какой разговор?

Конни. Насчет домохозяек.

Алан. И что?

Конни. Делаешь вид, что ничего не понимаешь.

Алан. Да все я понимаю. Моя мать домохозяйка. Конни, радость моя… Разговор очень серьезный. У нас весь вечер впереди. Но мне надо бежать. (Подает ей ее куртку.)

Конни. Далеко?

Алан. Что?

Конни. Некстати разговор завела, да?

Алан. Да нет же. Мы ведь вопрос о браке уже обсуждали, так ведь?

Конни. Да, на этом самом диване. Просто обещания кандидата в депутаты?

Алан. Да какая разница? Я же выборы пока не выиграл, так ведь?

Конни. Результата подсчета голосов еще нет.

Алан (смотрит на часы, нервничает). Конни, сладкая моя, ты устала, а у меня деловая встреча… (Снова подает ей куртку.)

Конни. В семь часов?

Алан. Я быстро. К десяти вернусь.

Конни. Не сомневаюсь, что к десяти управишься.

Алан. Ты о чем?

Конни. Ах, Алан, я взрослая девочка. У тебя свидание.

Алан. Деловая встреча… И вообще, я ждал тебя только завтра.

Конни. Похоже, до меня кое-что дошло. (Встает.) Я поняла, почему ты так упорствуешь насчет моей карьеры в шоу-бизнесе. Все так просто.

Алан. Что именно?

Конни. Ты заботишься не о моей карьере. А о своей!

Алан. Моей карьере?

Конни. В качестве любовника. (Хватает куртку и отходит в сторону.) Чтоб я не путалась у тебя под ногами.

Алан. Да я с ума по тебе схожу!

Конни. Да… когда я здесь. А стоит мне уйти… появляется другая. Просто замечательно. (Надевая куртку.) Мечта холостяка. С двумя, попеременно.

Алан. Что ты мелешь?

Конни. Ты всегда будешь в форме: и здоров, и весел. Особенно если менять подружек каждые две недели.

Алан. Так нечестно. Я никогда не говорил, что не хочу жениться на тебе. Но к чему такая спешка?

Коннн. Последние полгода мне казалось, что мы одно целое…

Алан. Все было великолепно. И будет ужасно, если все кончится.

Коннн. Кончится! Жениться — это конец всему?

Алан. Я не это имел в виду. Все-таки мне уже тридцать три. Ты на девять лет моложе. Мы к браку еще не готовы.

Конни. Только не мы, а ты.

Алан. Я привык к своей холостяцкой жизни и мне трудно покончить с ней.

Конни. Покончил, если бы был влюблен в меня.

Алан. Так оно и есть. Я влюблен в тебя безумно… Но… я не могу решиться. Я словно мальчишка, которому очень хочется доесть шоколадку.

Конни. Ладно, не морочь мне голову. Ты не ребенок, и конфетку я у тебя не отнимаю. (Садится.)

Алан. Просто я честен с тобой. Конечно, я встречаюсь с другими девушками, я обычный мужчина. (Подходит к ней.) Но последние полгода нам было безумно хорошо вместе. И я старался быть верным тебе. И это было не так просто.

Конни. Твои отношения с другими — тема открытая.

Алан (ходит по комнате). Да, мы ее обсуждали. Но ни к чему определенному не пришли. Будь я влюблен в другую, был бы уже на Таити и картины писал. Но я здесь. И внутренне борюсь с собой, со своими холостяцкими привычками.

Конни. Борешься? Но ради чего?

Алан. Что-что?

Конни. Ладно, посмотрим правде в глаза. Либо ты скажешь: «Я женюсь на этой девушке», либо: «Она будет моей любовницей». Мне нужно знать только одно: какое решение ты примешь. Если жениться не собираешься, так и скажи. Я никуда не денусь. Я буду держаться до последнего, так воспитана. Только не томи, решай быстрей, потому что, черт побери, я полюбила тебя. И если ты любишь меня, так и скажи и готовься прожить со мной до гробовой доски. (Встает.) Ну, что скажешь? Куда торжественно шествуем: к алтарю или в спальню?

Алан (в шоке). Ну ты и сказанула! Какой же дать ответ? (Продолжает ходить.)

Коннн. Говори искренне.

Алан. То есть честно.

Конни. Громко и внятно.

Алан. Ну ты даешь. (Еще несколько шагов.) Ну ты штучка! Хоть и красивая, и нежная.

Конни. Алан, я жду.

Алан (повернувшись к ней). Чего? Если скажу, что хочу тебя, — ты моя; если скажу, что люблю, — я твой.

Конни. Видишь, как все просто.

Алан. Ну и игра. Почище русской рулетки. (Отходит.) Это не для меня.

Коннн. Речь идет о честных отношениях. И ты их боишься. Ты боишься быть честным даже с самим собой.

Алан. А как же иначе? Я в нерешительности.

Коннн. Никто не заставляет тебя любить меня. Я хочу знать: правда, что ты меня любишь?

Алан (выходит на середину комнаты). Если я хочу тебя, значит, любить не обязан. Но если люблю, не должен хотеть тебя — я… я в нерешительности. Тут без компьютера не обойтись.

Конни. Похоже. Сама затеяла разговор, сама и виновата.

Алан. Ну и ну: такая молоденькая и невинная, а вопросы прямо в лоб.

Конни. Жизнь такая. (Встает, собирается уходить.)

Алан . Ты куда? (Удерживает ее.)

Конни. Тебе надо побыть одному и подумать, мне кажется.

Алан. Нет, не надо.

Коннн. Ты принял решение?

Алан. Да… да, принял.

Коннн. Ну и…

Алан. Ты будешь согласна с любым, да?

Конни. Именно.

Алан. Хорошо… Хорошо. Мы шествуем в спальню.

Конни (пристально смотрит на него). Ну и гад же ты.

Алан. Угу. Вот видишь. Вот видишь. Неприятно, когда против шерсти гладят.

Конни. Я не жалуюсь. Сама разговор затеяла.

Алан. Это уж точно. Чтоб поиграть на моих чувствах.

Коннн. Что было, то было. (Идёт к двери.)

Алан. И куда направляешься?

Конни. Обратно в гостиницу.

Алан (подходит к ней). Подожди. Шутки в сторону. Я смутил тебя, извини. Ты загнала меня в угол, и так неожиданно.

Конни. Ладно, не переживай. Я затеяла разговор, ну и получила по полной. (Посылает ему воздушный поцелуй и уходит.)

Алан (провожает ее взглядом). Нет… как же так… как я мог?..

Звонок в дверь.

(Подбегает к ней, открывает.) А, это ты. Входит Бадди.

Бадди. Эй, это была та самая?

Алан. Ты куда ходил?

Бадди. За сэндвичами. А девушка — просто класс.

Алан (достает из шкафа пальто). Держись от таких подальше. Хлопот не оберешься.

Бадди. Ну и как все прошло?

Алан. Лучше не бывает.

Бадди. Я думал, другая придет.

Алан. Какая другая?

Бадди. Которую ты ждал. С верхнего этажа. Ты ей разве не звонил?

Алан . Пегги! О боже, совсем забыл. (Перекидывает пальто через спинку дивана, подбегает к телефону, берет трубку.) Какой же у нее номер?

Бадди. Ты бы вывесил телефонный список с именами. Будет удобней. А она такая же красивая? Как та, что ушла?

Алан. Пегги-то? Еще красивей. Само совершенство.

Бадди. Ух ты, ну и местечко. А за проживание всего тридцать баксов. (Садится в кресло.)

Алан (кладет трубку). Ладно, неважно. Забыл, что у нас все поровну. Хочешь с ней познакомиться?

Бадди. С кем?

Алан. Пегги. С верхнего этажа.

Бадди (подскакивает). Я? Ты шутишь?

Алан. Нисколько. Все равно она спустится. Не возвращаться же ей ни с чем.

Бадди. Но она хочет видеть тебя.

Алан. Притуши свет. А остальное пойдет как по маслу.

Бадди. Ты спятил.

Алан. Да брось ты. Я сам с ней так познакомился. Как-то вечером позвонила мне в дверь. Ошиблась квартирой. Какому-то парню не повезло.

Бадди. Все равно несерьезно это. Она наверняка старше меня.

Алан. Ей всего двадцать два.

Бадди. Я о жизненном опыте говорю, не о возрасте. Я только сейчас понял, что прожил всю жизнь в мужском монастыре.

Алан. Доверься мне. Ты ей понравишься.

Бадди. Да брось ты. Не хочу я с ней знакомиться.

Алан (подходит к нему). Что-то я тебя не понимаю. А как же дух приключений? Говоришь как старик.

Бадди. Старик?

Алан. Ну да, посмотри хотя бы, как ты одет: молодой парень, а костюм черный.

Бадди. И вовсе не черный. А темно-серый.

Алан. Все равно выглядишь как директор ФБР.

Бадди. Ну извини. Завтра же куплю себе костюм — белый-белый.

Алан. Делаю это специально для тебя. Из братской любви.

Бадди. Я ценю это, но, ей-богу, у меня другие планы. (Быстро отходит в сторону.)

Алан. Какие еще планы?

Бадди. По телику сегодня срочное заседание Совета ООН. Очень хочу посмотреть.

Алан (подходит). ООН? Будь моя воля, я бы его вообще отменил.

Бадди. Тебе неинтересно, что в мире творится, а мне очень.

Алан. Мне интересно, что творится с тобой. Что такое? Ты боишься?

Бадди. Да… то есть нет.

Алан. Значит, боишься.

Бадди. Нет, нисколечко.

Алан. Пришла мне в голову одна идея. А что если…

Бадди. Алан, ты опоздаешь.

Алан. А что если ты служил в армии, за границей? В Париже. Ну да, нуда…

Бадди. Да какой там Париж.

Алан. Здесь ошивался, ясно.

Бадди. Что ты так завелся? Горит, что ли?

Алан. Еще как горит.

Бадди. Надо побыстрей привыкнуть к новой обстановке. Я постараюсь.

Алан. Братишка, и я о том же. (Подходит к нему.) Для этого старшие братья и нужны. Чтобы решить твою проблему.

Бадди. У меня ее нет.

Алан. Значит, нет? А?

Бадди. У нас разный подход к вопросу общения. Если я с девушкой за руку подержался, уже большое дело.

Алан. С Пегги надо сказать одно слово: «Привет». Все остальное пойдет само собой.

Бадди. Чтоб все было так просто? У меня не получалось. Пробовал.

Алан. Слушай, братишка, я хотел тебе сделать подарок на день рождения. Пусть будет в таком виде.

Бадди. Такого не хочу. Обойдусь.

Алан. Ну пожалуйста. Если не ради себя, так ради меня.

Бадди. Тебя?

Алан. Как только я переехал сюда, мы перестали общаться… Как положено. Все-таки я старший брат. Ну сделай мне одолжение.

Бадди. Я не жалуюсь. Может, мало, но мы общались.

Алан. Ну, доставь мне удовольствие, решись на это ради себя… Отец тебе такого ни за что не устроит.

Бадди. Это уж точно.

Алан. Но между братьями другие отношения. Я чувствую, что мой долг и привилегия помочь в такой сложный этап твоей жизни. Что скажешь? Ну?

Бадди. Ладно… раз ты так переживаешь, я согласен.

Алан. Спасибо, братишка. (Подходит к телефону, набирает номер.) Вот увидишь, все пройдет как по маслу. Даже разговаривать с ней не придется… (Мурлычет под нос; в трубку.) Пегги? Привет… Куда ты пропала? Да… Нет, нет, подожди минутку… (Встает.) У меня две новости — хорошая и плохая… Сначала плохая. Я ухожу на весь вечер… Важная деловая встреча… А хорошую хочешь услышать? Он у меня в квартире… Манхейм!

Бадди. Кто?

Алан (в трубку). Оскар Манхейм. Продюсер из «Метро Голдвин Майер».

Бадди (отбегает в сторону). Ч-что?

Алан. Как раз, когда ты ушла… Он пробудет у меня весь вечер… Очень хочет с тобой познакомиться.

Бадди. Я ухожу. (Идет к двери.)

Алан (в трубку). Да, сейчас… Я о тебе все ему рассказал.

Бадди. Ну, Алан, так нельзя.

Алан (в трубку). Через десять минут?.. Прекрасно… Не стоит благодарности, радость моя. Я делаю ему большое одолжение. (Кладет трубку.) Мяч в воротах, братишка.

Бадди. Ты в своем уме? Я? Продюсер?

Алан. Хочешь быть режиссером? Я перезвоню. (Идет к телефону.)

Бадди. Зачем ты это сказал?

Алан. Чтоб твою задачу облегчить.

Бадди. Облегчить?

Алан. Снять с тебя напряжение. Пусть она теперь напрягается.

Бадди. Ты о чем?

Алан. У нее пунктик: «Хочу в кино сниматься, и всё». Вот у нее еще один шанс появился свой талант проявить.

Бадди. А как я проверю?

Алан. Ты же большая шишка, продюсер огромной кинокомпании Оскар Манхейм.

Бадди. А она что, в лицо его не знает?

Алан. Откуда? Я его придумал. Звучит здорово, а?

Бадди. Придумал? Так она позвонит в компанию и проверит.

Алан. Да она номер набирать не умеет. Слушай, сколько раз она на кастинги ходила, но ни разу в кино не снялась. Спит и видит, как ей роль дают.

Бадди. А моя задача какая? Сделать из нее звезду?

Алан. Нет. Просто предложить эпизодическую роль в своей картине.

Бадди. Ка-кой кар-ти-не?

Алан. «Я стал про-дю-се-ром в пятнадцать лет». Что-нибудь в этом роде. Не можешь сам придумать?

Бадди (резко отходит). Не могу. Не могу вспомнить свое собственное имя.

Алан (идет к двери). Ты мой брат. Не подведи меня.

Бадди. Продюсер в двадцать один год. Ничего себе! (Подходит к дивану.)

Алан. Ну я пошел.

Бадди. Подожди-ка. Когда она придет?

Алан. Минут через десять. Живет этажом выше.

Бадди. Десять минут? Что-то мне не по себе.

Алан. Если так боишься, я перезвоню и отменю встречу.

Бадди. Нет, нет, не надо.

Алан. Но ведь в глубине души ты рад, что я ей позвонил. Нужно что-нибудь?

Бадди. Ага. Выпить.

Алан. Вот, пожалуйста. (Подает ему стакан, берет пальто.)

Бадди. Ну, за Оскара Вильгельма.

Алан. Ман-хей-ма!

Бадди. А, ну да. (Осушает стакан.)

Алан. Эй, не так быстро с этим. (Надевает пальто.)

Бадди. А вдруг я помру, а она полицию вызовет?.. Тогда меня похоронят в Голливуде.

Алан (у двери). Этот вечер будет самым памятным в твоей жизни. Когда-нибудь скажешь спасибо.

Бадди. Алан!

Алан. Ну что еще?

Бадди. Ты позвонишь перед приходом?

Алан. Позвоню, в дверь. А когда буду подходить к дому, начну громко-громко кашлять. (Открывает дверь.) Пока, братишка. И с днем рождения! (Уходит.)

Бадди (смотрит ему вслед). С днем рождения!.. А костюм? В таком виде встречать девушку? (Держится за живот, ему явно не по себе; достает два стакана и ставит их на стойку бара; задумывается на секунду, смотрит на свой пиджак, подбегает к платяному шкафу, достает из него пиджак, оглядывает его и вешает обратно, достает другой, ярко-голубого цвета с длинными шелковыми лацканами, снимает свой, бросает его на диван, вешалку — на кофейный столик и надевает голубой пиджак; берет со столика мундштук, вставляет в него сигарету и собирается прикурить.)

Звонок в дверь.

(Стоит как вкопанный, затем выкрикивает.) Ой… Одну сек… (В панике оглядывается, подбегает к дивану и забрасывает свой пиджак под него, подбегает к двери, приводит себя в порядок, принимает деловой вид, открывает.)

На пороге стоит невысокого роста женщина лет под шестьдесят. Виду нее весьма смущенный. (Кричит.) Мама!

Мать. Ах, дорогой ты мой, ты здесь, как я рада.

Бадди (в шоке). Мама!..