Повод для знакомства

Глава 6

«Что это?» — подумала Сандра, сквозь сон ощутив на своей щеке теплое дыхание.

Открыв глаза, она с удивлением и испугом обнаружила рядом Берта.

— Что случилось, малыш?

— Как? Разве ты забыла, что обещала показать мне рассвет?

Действительно, вчера за ужином она говорила Берту о том, что нет ничего прекраснее первых лучей восходящего солнца, но встречать их нужно по-особенному. Однако она никак не думала, что мальчик воспримет ее слова как обещание. Вылезать сейчас из теплой постели и тащиться на улицу ей ужасно не хотелось.

— Может, мы полюбуемся рассветом в другой — осторожно спросила Сандра. — В конце концов, солнце встает каждый день, так что…

— Нет-нет, сейчас самое время!

Сандра протерла глаза и посмотрела на часы. Без четверти четыре. Действительно, самое время…

— Ну хорошо, Берти. Иди одевайся.

Мальчик бегом отправился в свою комнату, а Сандра спустила ноги на пол и какое-то время неподвижно сидела на кровати. Чтобы встать и окончательно проснуться, требовалось совершить усилие воли.

Минут через пять ей это удалось, и она побрела к шкафу, где тупо уставилась на полки, размышляя, что лучше надеть. Наконец выбор был сделан в пользу длинной вязаной кофты, джинсов и кроссовок.

Одевалась она уже достаточно энергично, совмещая этот процесс с чем-то вроде зарядки. Благодаря этому ей удалось изрядно взбодриться.

Когда Сандра вошла в комнату Берта, то оказалось, что мальчик уже почти собрался, и ему осталось лишь надеть ботинки.

Она не только помогла ему это сделать, но даже завязала шнурки. После чего они взялись за руки и вышли на улицу. Было еще темно, сыро и немного жутковато.

Берт вдруг занервничал, крепче вцепился в руку Сандры и спросил:

— А ты боишься темноты?

— Когда одна, то боюсь, — честно призналась она, улыбаясь своим мыслям. — Но когда рядом со мной настоящий мужчина, то мне ни капельки не страшно. А ведь ты — настоящий мужчина, не так ли?

— Не знаю, — пробормотал Берт, после чего добавил: — Но когда вырасту, обязательно стану таким же смелым, как папа!

Сандра наметила небольшой холм, с которого открывался потрясающий вид на окрестности. Пока они дошли до него, небо заметно посветлело, однако солнце еще не появилось. Зато стоило им, слегка запыхавшись, взбежать на возвышенность, как тут же появились первые проблески зари, и на горизонте обозначилась ярко-алая полоса.

— Смотри внимательно, — торжественно произнесла Сандра, и Берт молча кивнул, глядя на небо широко открытыми глазами с таким напряжением, словно ожидал увидеть чудо.

И действительно, что могло быть волшебнее зрелища рассвета, особенно если наблюдать его в пустынной местности и сознавать что оно недоступно другим!

— Ну как, нравится? — после долгой паузы, спросила Сандра.

— Очень. Но мне кажется, что только мы с тобой видим это, — сказал мальчик.

— Тебе правильно кажется, поскольку остальные еще спят крепким сном. Хорошо, что ты меня разбудил, иначе я тоже проспала бы все на свете!

Тем временем солнце все выше поднималось над горизонтом, озаряя окрестности свежим, новым и оттого удивительно ярким светом.

— Давай вернемся домой? — предложила Сандра, когда стало совсем светло. — А то нам еще надо успеть позавтракать до того, как за тобой приедет школьный автобус…

Отправив Берта в школу, Колин повел Сандру к загону, в котором находилось около дюжины лошадей. Ей сразу приглянулся широкогрудый гнедой жеребец, мечущийся вдоль ограды.

— Я могу взять его? — обратилась она к ковбою.

— В принципе да, но я бы тебе пока не советовал. Для первого раза возьми лучше вон ту серую кобылу, о которой я тебе вчера рассказывал. С нею ты будешь чувствовать себя спокойно и уверенно.

— Я же не новичок, поэтому ты напрасно волнуешься… Или ты мне не веришь?

— Поверю, как только увижу тебя в седле верхом на Синди, — спокойно, но твердо заявил Колин.

Спорить было бесполезно, и Сандра смирилась, тем более что ее подстегивало нетерпение. Сейчас самое главное — это продемонстрировать свои способности.

— Ладно, попробую прокатиться на Синди, — согласилась она, подмигивая серой кобыле, которая уже подбежала к ограде и теперь косила на Сандру веселым карим глазом. — Тем более что она мне и самой нравится…

— В таком случае пойдем за седлами.

Седла хранились в дальнем конце конюшни. Оказавшись там, Колин рывком поднял огромное ковбойское седло, которое по своим размерам как минимум вдвое превышало хорошо знакомые Сандре седла, и уже хотел было вручить его ей, но вовремя спохватился и спросил:

— Как твой палец?

— Почти не болит.

— Но ты сможешь донести седло, чтобы мне пришлось ходить дважды?

— Разумеется, я справляюсь, — заверила его Сандра и для большей убедительности даже пошевелила забинтованным пальцем.

Колин с сомнением покачал головой, но все-таки вручил ей седло, оказавшееся весьма тяжелым.

Более того, по мере их возвращения к загону седло становилось все тяжелее и тяжелее. С большим облегчением Сандра сбросила его на верхнюю жердь изгороди, в то время как Колин вошел в загон и проворно взнуздал серую лошадку.

Не дожидаясь команды Колина, Сандра сняла седло с ограды и взгромоздила его на лоснящуюся спину лошади. Приговаривая ласковые слова, она застегнула подпругу, а затем, переведя дух, затянула ее потуже.

Серая прядала ушами, ловя звуки ее голоса, но стояла спокойно. Сандра взяла поводья в одну руку и вставила ногу в стремя. Легкий толчок — и вот она уже сидит в седле.

— Какое замечательное ощущение! — воскликнула Сандра. — В этом седле я чувствую себя как в кресле. Никогда не думала, что оно такое удобное!

— Через несколько часов оно покажется тебе не столь удобным, — заметил Колин. — Погоняй ее немного по кругу, пока я буду седлать своего жеребца.

Сандра выполнила его приказание, с наслаждением покачиваясь в седле. Серая лошадка чутко реагировала на любое прикосновение ее каблуков.

В стиле героев вестернов — то есть держа поводья одной рукой и стараясь не слишком их натягивать — Сандра легко меняла темп и направление скачки. Она несколько рисовалась перед Колином и прекрасно это сознавала. Но должен же он был убедиться в ее сноровке!

Вскоре ковбой оседлал гнедого жеребца, и они вместе выехали за ворота ранчо.

— Куда направимся? — поинтересовалась Сандра.

— А вон к тем горам, — указал Колин на невысокую гряду, закрывающую горизонт.

Сандра кивнула и пустила лошадь рысью. Ковбой последовал за ней, держась на полкорпуса сзади и продолжая придирчиво присматриваться к повадкам всадницы.

«Впрочем, возможно, он просто любуется моей фигурой», — подумала Сандра, слегка придерживая серую.

— Можно предложить тебе небольшой психологический тест? — спросила она, когда их лошади поравнялись и пошли шагом.

— Попробуй, — кивнул Колин.

— Вспомни три самых дорогих для тебя имени и мысленно расставь их в порядке значимости.

Колин наморщил лоб и через несколько секунд произнес:

— Готово!

— А теперь произнеси их вслух.

Ковбой пожал плечами и улыбнулся.

— Берт, Сандра, Колин. Ну и о чем это говорит?

— Во-первых, если в этот список человек не забывает включить свое имя, то у него хорошо развито чувство собственного достоинства. А во-вторых, я поняла, что ты замечательный отец и, вероятно, был хорошим мужем.

— Ишь какая хитрая! — усмехнулся Колин. — Таким простым способом ты сумела заглянуть в мою душу, а вот как это сделать мне?

— Просто посмотри мне в глаза, — лукаво улыбаясь, предложила Сандра. Но когда Колин попытался это сделать, она пришпорила лошадь и унеслась далеко вперед.

Она первой достигла подножия горной гряды, где предоставила Синди возможность самой выбирать тропу из числа тех, что змеились по поросшим деревьями и кустарником пологим склонам. Наслаждаясь окружающим пейзажем, Сандра почувствовала, как в ее душе постепенно воцаряются мир и спокойствие.

— Не стоит слишком удаляться от ранчо, — раздался позади голос Колина. — В этих краях часто бывают страшные грозы, даже ураганы.

— Ну и что?

— Ты так говоришь только потому, что ни разу не оказывалась на открытом месте, когда совершенно черное небо прочерчивают ослепительные молнии, — уверенно заявил он. — Поверь мне, что в такой момент чувствуешь себя примерно так же, как под бомбежкой!

— Верю, — миролюбиво согласилась Сандра. — Тогда давай поедем вдоль склона.

— Я вдруг подумал, что так и не знаю, чем ты зарабатывала на жизнь до того, как вышла замуж, — неожиданно сказал Колин.

— Была фотомоделью в агентстве «Нью-Йорк ситизен», — просто ответила она.

— То есть ты зарабатывала своей внешностью?

— Иногда и мозгами тоже, — сердито буркнула Сандра, уловив в его тоне снисходительную насмешку.

— Мне почему-то кажется, что в этом случае тебе приходилось сложнее…

Вот негодяй! Вздумал поиздеваться над ней! И Сандра сделала медленный глубокий вдох, стараясь сдержать желание ответить как можно резче.

— Ты просто не понимаешь, в чем состояла моя работа, — спокойно ответила она. — Что бы ты сказал, если бы тебе пришлось по нескольку часов находиться под лучами раскаленных юпитеров, принимая позы, которые от тебя требуют фотографы? А как насчет демонстрации купальников на открытом воздухе и в разгар осени! И при этом еще надо делать вид, будто испытываешь неземное блаженство!

— Никогда не демонстрировал купальники, — хмыкнул Колин. — Однако все вышеперечисленное требует выносливости, а не мозгов. Да и вообще, по моему мнению, подобный вид деятельности никак нельзя назвать работой.

— Что, что, что? — насторожилась Сандра.

— Да, это нельзя назвать настоящей работой, — уверенно повторил Колин. — Хотя от так называемой творческой элиты слово «работа» слышишь едва ли не чаще всего.

— С чего ты взял?

— Будто я не смотрю телевизор! «Ах, в этом сезоне я отработала столько концертов!» — томно жалуется модная певица. «Сейчас я работаю над новым романом», — изрекает известный писатель. «Весь день работал с документами», — признается перед телекамерой политик. «Завтра открывается выставка моих работ», — сообщает скульптор. «Ужасно много тяжелой работы!» — кокетливо сетует юная фотомодель, давая первое в своей жизни интервью…

— И что с того?

— А то, что по-настоящему тяжелая работа это удел не певицы, а технического персонала, таскающего массивные звуковые колонки; не писателя, а грузчиков типографии, где издаются его книги; не политика, а фермеров, которые зависят от его решений; не скульптора, а каменотеса; не фотомодели, а продавщицы супермаркета! Но эти простые люди, как правило, не имеют доступа к газетам или телевидению, чтобы пожаловаться на свою тяжкую долю, в отличие от представителей «творческой элиты»! А ведь предложи им поменяться местами с работягами вроде меня, так они воспримут это как личное оскорбление.

— Ну и допотопные же у тебя взгляды!

— Что поделаешь! Поживешь в нашей глуши хотя бы год, так и сама посмотришь на мир иначе.

— Не думаю, что даже ваша глушь сделает из меня мизантропа! — задорно воскликнула Сандра.

— А что это значит? — растерялся Колин.

— Мизантроп — это человеконенавистник.

— Вот те на! Да разве я похож на подобного типа? — И ковбой, озадаченно присвистнув, сдвинул шляпу на затылок. — Мне почему-то кажется, что это словечко больше подходит к твоему бывшему мужу.

— Не надо о Джузеппе, — разом помрачнела Сандра. — А то он почувствует, что я о нем думаю, и явится сюда выяснять отношения…

— Полагаешь, что он тебя все еще любит? — озабоченно поинтересовался Колин.

— Я не была в этом уверена даже в наши лучшие времена, — усмехнулась Сандра и замолчала.

Они медленно ехали шагом по неширокой тропе, отстраняя руками попадающиеся навстречу ветки деревьев. Почувствовав, что ее лоб покрылся легкой испариной, Сандра полезла в нагрудный карман рубашки за носовым платком и обнаружила там небольшую коробочку. Ее настолько удивила эта находка, что она остановила лошадь.

Колин сделал то же самое, с любопытством уставившись на загадочный предмет.

— Ну и что там? — нетерпеливо спросил он. — Кольцо с бриллиантом от некогда любимого мужа?

— Понятия не имею, — отозвалась Сандра. — Я не надевала эту рубашку с тех пор, как приехала из Нью-Йорка.

Вместо кольца с бриллиантом в коробочке оказалось всего-навсего несколько разноцветных драже.

— Что за ерунда? — удивился Колин. — Ты такая сластена, что не можешь обойтись без конфет?

— Это не конфеты, — сразу все вспомнив, задумчиво ответила Сандра.

— А что же?

— Нейропептиды.

— Что-что?

— Открытие одного английского профессора, — охотно пояснила она. — Мой бывший муж, точнее, то общество, членом которого он является, спонсировало научные исследования. А эти нейропептиды были сделаны в качестве пробного образца.

— Да что это такое — нейропептиды?

— Ну как бы тебе объяснить… Это некое вещество, которое образуется в клетках человека, когда он испытывает какое-то сильное чувство. Если их выделить, а потом ввести другому человеку, то он будет испытывать тоже самое. Например, если сильно напугать донора, то из клеток его тела можно выделить нейропептид страха.

Колин с недоверчивым восхищением покачал головой.

— Неужели такое возможно? А нейропептид любви? Можно ли выделить его и сделать так, чтобы принявший их человек влюбился в ту же самую женщину, что и так называемый донор?

Сандра пожала плечами. — Вот этого я не знаю… Любовь это же не столько наука, сколько нечто возвышенное, духовное.

— А эти нейропептиды что вызывают?

Она лукаво посмотрела на своего спутника.

— Чувственность. Хочешь попробовать? — и, достав из коробочки одно драже, протянула его Колину. — Можем даже принять их одновременно…

— Дай сюда всю коробочку! — неожиданно потребовал ковбой.

— Зачем?

— Сейчас увидишь.

Заполучив коробочку, Колин изо всех сил размахнулся и швырнул ее в кусты.

Сандра внимательно следила за выражением его лица, и стоило их взглядам встретиться, как ее сердце забилось часто и глухо.

Тем временем Колин уже соскочил на землю, повесил шляпу на луку седла и хлопнул жеребца по крупу, отгоняя подальше. Затем подошел к Сандре и сделал приглашающий жест. Она послушно вынула ноги из стремян и соскользнула прямо в его объятия. Колин поцеловал ее в шею, и она мгновенно вспыхнула, почувствовав себя так, словно по ее жилам течет не кровь, а раскаленная лава.

От этого чувства Сандра закрыла глаза, шепча какие-то бессмысленные ласковые слова. Тело ее напряглось, стремясь прижаться к обнимающему ее мужчине как можно плотнее.

Колин подхватил ее на руки и, пронеся несколько шагов, опустил на крошечную, залитую солнцем и поросшую пружинистым зеленым мхом поляну. Едва ли можно было представить себе более дивный уголок!

Сначала Колин вынул заколку из прически Сандры. Ему вспомнился вчерашний вечер, когда он вот так же играл шелковистыми прядями. Сандра пристально посмотрела ему в глаза, а затем, не говоря ни слова, припала к его губам долгим и жадным поцелуем. Колин сдавленно вздохнул и с силой прижал ее к себе. Они переплелись языками, задыхаясь от возбуждения и забыв обо всем на свете.

Это был не деликатный и осторожный поцелуй вроде «договора о намерениях», а проявление требовательного, неистового желания, подобного реву ветра или раскату грома. И Сандра с готовностью, трепеща и замирая, устремилась навстречу этому желанию, удивляясь, насколько же быстро возникла ответная страсть, полностью овладевшая ею.

Пока Колин расстегивал на ней рубашку, Сандра сохраняла неподвижность. А потом слегка выгнула спину, помогая ему снять с себя и рубашку, и бюстгальтер.

Взяв в ладони ее тяжелые тугие груди, он потерся о них лицом, нежно сжимая. Затем втянул в рот твердый от возбуждения сосок и осторожно поласкал его кончиком языка. Он так умело управлял возбуждением Сандры, доводя его до высшей точки, что это становилось сладким мучением.

Она кусала губы, постанывала от удовольствия, гладила его волосы и смотрела вокруг затуманенным взором. Как можно быть таким сильным, мужественным — и при этом удивительно нежным?

Сандра помогла ему расстегнуть и снять рубашку, после чего стала покрывать его мускулистый торс быстрыми, дразнящими поцелуями. Потом погладила ладонями стальные бицепсы и медленно прошлась кончиками пальцев по выпуклой груди, легко касаясь твердых сосков, окруженных жесткими черными волосками, ощущая сильное биение мужского сердца и прислушиваясь к дыханию Колина, которое становилось все более тяжелым и хриплым.

Вдруг он на секунду замер, напрягся, а потом, застонав от вожделения, прижал к себе Сандру так, что ее обнаженные груди вжались в его грудь. Его пальцы ласкали ее шелковистые волосы, поглаживали затылок, и все это чувственное действо сопровождалось дразнящими поцелуями, разжигающими их и без того страстное обоюдное желание.

Наконец, привстав, он склонился надлежащей Сандрой и ловко снял с нее сапожки и джинсы, обнаружив под ними розовые трусики. Целуя ее живот и бедра, Колин запустил пальцы под резинку, и Сандра слегка приподнялась, помогая ему стянуть их с себя.

Каким же невероятно возбуждающим был запах ее разгоряченной кожи, к счастью, не отравленный никакими духами или дезодорантами! А от упругости ее гладких бедер у него мгновенно вспотели ладони…

Он буквально задыхался от возбуждения, но намеренно не торопился, любуясь обнаженной женщиной, которая с томным видом наблюдала за ним сквозь полуопущенные ресницы. И еще он непрерывно целовал ее, оставляя влажный след кончиком языка от живота до подбородка. Затем снова припал к ее губам, раздвинул их языком и одновременно просунул руку между ее бедер. Она уже была готова к этой ласке и послушно развела колени.

Трепеща всем телом, Сандра наблюдала за тем, как Колин одной рукой расстегивает пояс собственных джинсов, а другой продолжает ее возбуждать. Стянув джинсы с лодыжек, он устроился между ее раздвинутых бедер, постаравшись сделать все как можно медленнее и упоительнее.

Сандра ладонями обхватила его упругие ягодицы и в тот момент, когда он вошел в нее, глухо и страстно застонала. Первые его движения были нежными и осторожными, но потом они начали учащаться, становясь все резче и необузданнее.

Ее мгновенно захлестнул целый океан восхитительных ощущений! Обвив его ногами, она принялась яростно двигать бедрами, выгибаясь всем телом и постанывая.

— О любовь моя!..

Кто из них произнес эту фразу, они не знали. Да и какое это имело значение, если им наконец-то удалось стать единым целым, и теперь их сердца яростно и сосредоточенно бились в унисон!

В какой-то момент Сандра почувствовала, что ее с головой захлестывает волна неимоверного блаженства и она уже не в состоянии себя контролировать.

Колин изо всех сил прижимал ее к себе, такую горячую, страстную и желанную, зарывался лицом в разметанные по зеленому мху белокурые волосы, издающие невыразимо-пряный аромат, и шептал нежные слова. Но она их едва слышала, поскольку утратила всякое чувство реальности. Ее тело выгибалось навстречу его телу, лицо пылало, а острота ощущений заглушала все запахи и звуки окружающего мира.

И вот Сандра закричала, и тут же раздался хриплый вскрик Колина, также утратившего контроль над собой. Еще несколько мгновенных спазмов удовольствия — и они почти одновременно издали бурный вздох облегчения, потом какое-то время молча лежали в объятиях друг друга — усталые, вспотевшие, умиротворенные…

Фырканье лошадей и нежный поцелуй Колина заставили Сандру очнуться. Да, ее ковбой оказался совершенным возлюбленным. Его нежность, сила и страстность были бесподобны. Как можно было желать чего-то еще, находясь в объятиях такого мужчины?

Сандра высвободила руку и погладила его сначала по груди, затем по лицу. Какое же удовольствие ей доставили эти красивые, четко очерченные губы!

Колин поймал ее руку и принялся медленно и нежно целовать ладонь.

— Ты чертовски упоительная женщина, — пробормотал он в перерывах между поцелуями.

— До сего дня я и представить не могла, что это может быть так прекрасно, — разомлевшим от счастья голосом призналась Сандра.

— Не только для тела, но и для души?

— Разумеется!

Колин залюбовался легким румянцем на ее щеках, при этом его глаза светились самой искренней нежностью. Внезапно он привлек к себе Сандру и поцеловал в кончик носа.

— Как же ты красива, любовь моя! Должен тебе сказать, что…

Но Сандра так и не узнала, что он собирался сказать, поскольку пронзительно завопила, почувствовав, как что-то обожгло ее левую ягодицу.

Мгновенно выпрямившись, она шлепнула себя по голому телу, убив какое-то насекомое — то ли осу, то ли овода, — после чего яростно потерла укушенное место, начинающее быстро краснеть.

— Проклятая тварь ужалила меня! — пожаловалась она Колину, однако он ничего не ответил.

Удивленная, Сандра взглянула на него и увидела, что ковбой трясется от приступа беззвучного смеха.

— Ну это уже слишком! — возмутилась она. — Мне же по-настоящему больно!

— Я понимаю, — отсмеявшись, выдохнул Колин, — но ничего не поделаешь… Впрочем, давай я осмотрю ранку и заодно вытащу жало.

Он заставил Сандру перевернуться на живот и осторожно обследовал губами укушенное место. Это было чертовски приятно, однако она продолжала сердиться.

— Почему эта ужасная тварь укусила именно меня?

— А чего еще можно ожидать, лежа в чаще леса с голым задом?

Она прикусила губу, чтобы сдержаться, и оглянулась вокруг в поисках своей одежды.

— Никогда не думал, что можно краснеть так быстро, — приподнимаясь на локте, заметил Колин. — Кажется, мне следует извиниться…

— Тебе это только кажется? — вскакивая, иронично поинтересовалась Сандра.

— Нет, я действительно перед тобой извиняюсь, — самым серьезным тоном сказал ковбой, рывком натягивая джинсы и поднимаясь на ноги. — И прошу только об одном…

— Чего еще? — недовольно буркнула она, пытаясь снять бюстгальтер, висящий на ближайшей ветке.

— Выходи за меня замуж!

Ошеломленная подобным предложением, Сандра не успела ничего ответить, как Колин снова заключил ее в объятия — почти голую, в одних трусиках, даже не успевшую застегнуть бюстгальтер, — и осыпал поцелуями.

— Подожди, подожди, — забормотала она, отчаянно пытаясь увернуться от его вездесущих губ. — Ты сам-то понял, что сейчас сказал?

— Разумеется! Я хочу… Нет, я очень хочу, чтобы ты стала моей женой!

Видимо, у нее был такой растерянный и при этом такой счастливый вид, что он ласково улыбнулся.

— Ну, отвечай же, радость моя, ты согласна?

— Нет, сначала ответь мне на один вопрос! — с притворной серьезностью потребовала Сандра.

— Какой именно?

— Зачем ты выбросил мои нейропептиды?

Колин засмеялся.

— Затем, что в нашей любви не должно быть ничего искусственного!