Поворот

В маленьком кабинете гигантского офисного центра стояла звенящая тишина. Рабочий день был в самом разгаре, но из-за полупрозрачной двери не слышалось ни единого шороха. Сотрудники делали вид, что ничего не происходит. Женщины в строгих облегающих костюмах передвигались неслышными крадущимися шагами, будто на них были не лакированные шпильки, а легкие танцевальные балетки. Кто-нибудь из них, время от времени, шелестел мимо двери и украдкой поднимал глаза на, сидящую в кабинете начальника, напряженную Мальвину.

Она сосредоточенно барабанила пальцами по голой коленке, пытаясь собраться с мыслями, в перерыве между его криками. Начальник стоял у окна и нервно развязывал галстук. Справившись, наконец, с узлом, он скомкал галстук, запихнул его в карман и быстрыми шагами вернулся к столу. Наклонившись над прозрачной столешницей и впившись в Мальвину взглядом, он снова принялся орать.

– Вы, Мальвина Анатольевна, считаете меня идиотом!? Я с самого утра жду документы! Как можно быть такой тупой и утверждать, что я их не заметил!? Снова!? – на последнем слове он почти взвизгнул и дернулся в её сторону так, что она отшатнулась, – Сегодня последний день сдачи! Я не мог не заметить!

Мальвина молчала и смотрела в стол. Она старалась отрешиться от его воплей, от брызгающего слюной рта, и не хотела больше ничего объяснять.

– Это было последний раз! Последний! – он хлопнул ладонью по бумагам и наклонился ещё ниже, стараясь заглянуть ей в глаза.

– Хорошо, – спокойно ответила она, в очередной раз, стараясь натянуть юбку на голые коленки.

В эту минуту в дверь постучали, и в кабинет медленно просунулась пышногрудая половина личной секретарши беснующегося начальника. Изящная чашечка из дорогого белого фарфора едва слышно и нервно дребезжал на блюдце, выдавая испуганное состояние её временной владелицы. Стараясь наполнить свой голос нежно-спокойным равнодушием, Юля спросила:

– Валентин Андреевич, вы, кажется, просили кофе?

Валентин, мать его, Андреевич, не просил кофе, но самоотверженная Юля пришла спасать подругу.

– Вооон! – заорал тот с удвоенной силой.

Мальвина, прикрыла глаза под натиском разрывающегося воздуха. Она постаралась отвлечь себя и хихикнула, подумав, что от такого напряжения у него могла бы разорваться ширинка, будь там хоть что-то. Юля же, будто поймав его крик на лету, плотно сжала губы, сглотнула и тихо убрала себя из дверного проёма.

Заметив смешок Мальвины, Валентин Андреевич налил глаза кровью, выскочил из-за стола, роняя на пол своё офисное кресло и подбежав к девушке, склонился над самым её ухом.

– Я тебя лишаю премии, – прошипел он, – в выходные будешь работать сверхурочно. И в следующие выходные тоже…!

Мальвина, потеряв уже всякий страх, вывернулась из под его нависшей фигуры, резко встала и сделав маленький маневр, направилась к выходу. Ошарашенный начальник, разогнулся и крикнул ей в спину:

– Куда?!

Мальвина взялась за ручку, открыла дверь нараспашку, обернулась и, громко, так чтобы слышал весь замерший офис, ответила:

– Как же ты всех достал, рыбина ты, недотраханная!

Оставляя его онемевшее лицо где-то за спиной, она быстро прошла к своему столу, схватила пальто, сумочку и пошла к выходу. Стоящая у ксерокса Юля, улыбнулась, перекрестила её спину и, поправив декольте, прикрыла дверь в кабинет Валентина Андреевича.

***

Мальвина, первый раз за полгода, шла домой спокойная. Ей некуда было торопиться, не за что было переживать, и ничего не надо было делать. «Прекрасное состояние», – думала она, наслаждалась шумом улицы и теплой осенней погодой.

Мальвина была красавицей – стройная, смуглая, высокая, с длинными черными волосами. На работе – всегда ответственная, старательная, инициативная. Никогда ни к кому не предъявляла претензий, не любила сплетничать, никого не подставляла. Если так посмотреть, то у неё было всего два недостатка – отсутствие такого же, как у Юли, шикарного декольте и сумасшедший начальник – Валентин Андреевич.