Поворот судьбы. Книга 1

Глава 3. Столица баронства — Нордон

Из-за дрёмы я и не заметил, как быстро пролетели оставшиеся шесть часов пути. Уже возле ворот проснулся от гама толпы. Протирая сонные глаза, удивился. Кроме нас здесь сидели остальные члены команды, кроме Кера, он был кучером. Широ объяснил, что пока мы спали, они проезжая через деревню, находящуюся в пяти километрах пути от Нордона, оставили там лошадей. А сами пересели в повозку.

Получается, они могли наблюдать, как мы спим. Дед говорил, что человеческая душа беззащитна во время сна, и можно на неё воздействовать, если знаешь, как.

Ерофа уже разговаривала с Жаком. Надоело ей игнорировать моего «словоохотного» друга. В данный момент Жак рассказывал ей выдуманные истории о себе. Широ подсел поближе ко мне и Доросу, рассказать нам неопытным об этом славном городе. А Харук, неожиданно для меня, пересел к братьям следопытам. С Лясем случилась беда, зелье не закончило срок действия, поэтому он должен был проспать еще несколько часов.

Я выглянул. Ошарашен — вот в каком состоянии я пребывал от увиденного. Первый раз я увидел столько народу. Их было намного больше, чем все проживающие в моей деревне. Все они образовывали огромную очередь, тянувшуюся несколько километров! И это чтобы войти в город! Некоторые были с повозками, некоторые просто с лошадями или налегке. Купцы, обозы, даже простые люди стояли здесь, ожидая, когда очередь сдвинется вперёд. Всем им было нелегко на этом солнцепёке. Удушающая жара. Даа… То чувство, которое я испытал глядя на это, нельзя описать словами.

Наша повозка была примерно посередине этой ужасной очереди. Интересно, сколько нам придётся здесь стоять? Ничего не оставалось кроме как слушать рассказы Широ о Нордоне. Время больше никак в повозке не проведешь. Слушая истории о том, как часто здесь грабят людей в тёмных переулках, я смотрел на тянувшуюся за нами очередь. Она была бесконечна. Люди всё пребывали и пребывали, становясь позади друг друга. Уже вслушиваясь в историю о здешних магах, я обратил внимание на странное шевеление в самом конце.

— Смотрите. — прерывая Широ, указал на какое-то движение в конце очереди. Люди, стоящие на этой жаре, подавались в стороны к самым краям дороги. Пропускали нагло скачущих двух солдат на лошадях, которые раздавали зазевавшимся хлыстом. Солдаты громогласно кричали: «Расступись чернь! Дорогу барону! С дороги!» За этими двумя всадниками ехала вереница карет и повозок, окруженная такими же всадниками в доспехах. Там слышались крики людей, получивших сильный удар хлыстом.

— Барон Нольтский прибыл со своей свитой из столицы. Видно, сосватал свою старшую дочь. — разочарованно вздохнул Нугор.

Наша повозка уже была в стороне от их пути, когда вереница карет проезжала мимо нас. На нас не обратили никакого внимания, что меня радовало. В душе до сих пор таился страх расплаты. Моё сердце быстро билось. Разглядывая проезжавшую мимо нас вереницу, я заметил прекрасную белокурую девушку в одной из карет. Взгляд был её обращен в мою сторону. Сердце на миг остановилось. Казалось, миг этот будет длиться вечно. Но нет. Всё было разрушено проскакавшим мимо всадником, закрывшим обзор. Она проехала.

Когда вся свита барона проехала, очередь восстановилась. Конечно, были и те, кто хотел использовать сложившееся положение в свою пользу и прошмыгнуть за свитой. Этих смельчаков перехватывала толпа и выкидывала их из очереди, чтобы те вставали в самый конец. Толпу лучше не злить.

Примерно через полтора часа дорога вильнула, позволив мне взглянуть на Нордон. За высокой серой стеной видно было только замок барона Нольтского возвышающегося далеко вдали. Он казался таким маленьким, что можно его просто закрыть пальцем. Широ рассказал нам, как был основан город. Сначала был просто замок на холме, а потом он постепенно начал обрастать постройками вокруг. Стену возвели скорее для прекращения роста города, чем для защиты горожан. Нордон вполне мог держать долгое время осаду, где-то два года. Потому что для строительства стен был использован гномий раствор, намертво сливавший камни в одно целое. Так как наша страна ведёт войну со всеми нелюдями, в том числе и гномами, растворы закупается через стран посредников, что значительно влияет на цену. А для строительства домов каждый использует то, что имеет. Не каждый может позволить дорогие материалы. Поэтому в городе много трущоб, где проживают свои остатки дней бедняки. Из-за них большая смертность числится в Нордоне. Трущобы пролегают в основном возле стен и в некоторых районах, но они не расположены возле самого замка. Поэтому ближе к замку, каждый особняк не похож ни на что другое, так богатенькие люди соревнуются, кто кого переплюнет. Широ сказал, что в Нордоне свои законы жизни. Например, в городе правят богачи и аристократы. Если ты ввязался в спор с богачом и на твоей стороне истина, то будет прав богач, а если спорят два богача, тогда прав тот, у кого больше денег. Поэтому Широ нам настоятельно рекомендовал четыре основных правила: «Первое, всегда держаться вместе. Второе, никому нельзя доверять, даже если тебе клянутся в верности. Третье, не влюбляться, твоими чувствами могут сыграть в злую игру. Четвёртое, никогда не забывать первые три правила и держаться подальше от чужих бед, ведь они могут стать твоими».

Солнце догорало в красном закате, предвещая завтрашнюю жару, когда неубывающая очередь, для нас наконец-то закончилась. И это мы простояли здесь почти с самого утра! Хорошо же быть знатным.

Спросив у Кера, кого он подобрал и не получив ответа, стражники пропустили нас безо всяких проверок. По поведению этих людей было понятно, что Кер и его люди чем-то знаменит в городе. После того как мы их миновали, обстановка несколько поменялась. Во-первых, спала та удушающая жара. Во-вторых, подбежали люди, перекрикивая друг друга, предлагали снять у них в доме комнатку за, как они говорили, почти незначительные деньги. Увидев Кера, некоторые из них бросали это глупое дело и переключали свое внимание на других пребывающих.

В городе было пыльно и многолюдно. Кер правил повозкой не в центр города, а как-то по окраине, всё время поворачивая на перекрестках. Я во все глаза глядел на первый город в моей жизни. Разглядывал людей, облаченных в разные одежки, и разных форм и цветов здания. Раньше, мне не доводилось покидать Помидию и если бы не война, наверное, не смог бы увидеть в столь чудное место. Некоторые из проходящих людей были одеты в разнообразные цвета одежды и с какими-то знаками. Например, сейчас мы проехали мужчину лет сорока, одетого в зелёную, с причудливым узором на спине, рубаху и голубые штаны. Если бы не висячий на поясе меч, то можно было его принять за разношерстого павлина, прикинувшегося на время человеком. Позже Широ объяснил, что в таких нарядах в основном ходят аристократы из-за какой-то моды. Конечно, не все были так оригинально разодеты. Большинство были облачены в простую одежду, как у нас. Почти на каждой улице слышны были зазывалы: «Пироги! Горячие пироги!» или «Лучшая пряжа города! Заходи быстрей, пока всё не продали!». Люди входили и выходили в здания с различными вывесками над дверью.

Интересно было наблюдать за всем этим великолепием. А еще лучше ощутить эту бурную жизнь.

Жак к этому моменту перешел для Ерофы из разряда «ненависть» в разряд «друг». Она искренне смеялась над его шутками и делилась сама своими смешными историями из жизни. Если бы сейчас в повозке сидел Кер, он бы мигом мог упасть в обморок, от желания разрубить Жака на мелкие кусочки. Братья следопыты делились опытом из жизни с Харуком. А Рисса старалась завести разговор с Доросом, ведя себя вполне нормально.

Подъехав к старому трёхэтажному зданию, повозка остановилась. Я осторожно встал на твердую землю, чувствуя слабость в ногах. Немного прошелся.

— Наконец-то прибыли! Я уж думала, до самой ночи простоим. — тяжело вздохнула Рисса, покидая повозку.

Нугор добавил:

— Жрать то как хочется!

— А я бы лучше поспал! Эх, моя комнатка заждалась! Добро пожаловать парни в гильдию «Серохвост»! — сказал добродушно Широ, спрыгивая на землю. Он потянулся. Раздался хруст костей. Ого, вы бы слышали этот звук!

— Надеюсь, никаких недоразумений не возникнет? — кинул Кер в нашу сторону.

— Ещё когда-нибудь увидимся? — послышался сзади печальный голос Жака. Я оглянулся. Ба! Он уже держит за руку Ерофу. Выглядит печальным, будто то расставание для него непосильно! Да… Жак изменился. Теперь я ясно вижу это.

— Не знаю… Может быть. — прошептала она, направляясь за Кером в гильдию.

Каждый из наших попутчиков нашел себе занятие. Рисса направилась к центру города. Нугор увязался за ней, а Хин и Тин ушли вслед за Кером. Только Широ остался с нами.

Опишу здание гильдии. Как было сказано, оно трёхэтажное. Старое, даже очень. Стены были покрыты глубокими трещинами. В крыше виднелись дыры. Мда… не впечатляет ничем, но была у него одна особенность: раскинувшееся вокруг маленькое зелёное царство. Да, кустов и деревьев было много. Из гильдии прямо к дороге вилась тропинка.

Я-то представлял себе их гильдию так: высокая башня, вокруг элитная охрана и смертельные ловушки. А, оказалось… честно скажу: немного разочарован. Размечтался. И, наверное, не смог скрыть своё разочарование, так как Широ хлопнул меня ручищей по плечу, что чуть я не упал на колени, при этом негромко сказав: «Не суди по внешнему виду. Наша гильдия вовсе не такая слабая, как может показаться на первый взгляд». Потом, подняв спящего Ляся себе на плечо и позвав нас, направился к входу. Мы последовали за ним. Прошли через зелённое царство и огромный вход, оказавшись в самом здании.

Внутри было намного лучше, чем вид снаружи. Первая мысль, когда я только вошел, была: «магия?». Никаких трещин вообще не наблюдалось, да и не похоже было, что гильдия вот-вот собирается рухнуть. Да ещё витавший нежный аромат создавал атмосферу скрытого великолепия. Из убранства здесь было: стол и три лавочки. За столом сидел парень лет двадцати, который от безделья втыкал ножичек в стол. На нас он бросил лишь беглый взгляд, продолжая свое занятие. Больше никого не было. Безлюдно. Что-то в этом всём чувствовалось.

Широ, петляя по лестницам и коридорам, привел нас к одной из много численных дверей. По моим подсчетам мы были на третьем этаже. Открыв её своим ключом, он посторонился, пропуская нас. Мы вошли. За дверью оказалась просторная комната со столиком и четырьмя стульями, да большая кровать стояла возле большого окна. В воздухе витала пыль. Я чихнул. Друзья тоже расчихались. Ох, и много же здесь её! Так бы и чихали, если бы не Широ. Он открыл окно. В комнату сразу же заглянул ветерок и, подняв тучу пыли, начал гулять.

— Апчхи! Широ, ты бы лучше… Апчхи! закрыл окно. А то, кажется, что здесь жить нево… Апчхи! невозможно! — говорил Жак.

Широ на наше удивление ни разу не чихнул. Он, с усмешкой понаблюдав за нами, сделал какой-то жест левой ладонью и пробурчал что-то себе поднос. Дальше произошло неожиданное: вся пыль, наблюдавшаяся здесь, собралась в комок и улетела в окно. В комнате запахло свежестью, как после грозы.

— Широ, ты что маг?! Что же ты раньше молчал? — ошарашено воскликнул Дорос. От такого известия я встал в ступор. Мы путешествовали с магом? Не может быть!

— Нет, я не маг. Если вы не заметили, я использовал это, — как-то грустно промолвил Широ, указывая на мизинец левой руки. Серебряное кольцо. — Это артефакт Предметы с магической силой и заклинанием. Когда вложенная сила в них кончается, надо приносить магу чтобы он её зарядил. Есть универсальные, которые берут энергию с окружающего мира… Стоит он дорого, но иногда помогает. Правда, в бою он ни на что не годен.

— Как не маг? Ты же вызвал ветер! — громко, чуть ли не проорал Харук.

Я тоже не понимал, о чём это толкует Широ. Просто мы не знали, что существуют магические вещи. Артефакты.

— Я вызвал ветер с помощью этого кольца! Вот кольцо и называется артефактом. Его можно купить в любом магическом магазине! Артефакты делают маги, из-за чего их сложно купить из-за астрономической цены. — словно детям, попытался объяснить нам Широ.

Он продолжил:

— Пока здесь поживёте. Особо не располагайтесь, через несколько дней всё равно уйдёте. Туалет находится во дворе, а ванная в той комнате. Если захотите обмыться, придётся натаскать воды и нагреть её. Нагревать нужно кристаллом огня, тоже артефакт. Он лежит под ванной. Небольшой красный камень. Когда кинете его в воду, скажите: «нагрев», после чего вода будет тепла. — сказал Широ кладя Ляся, на кровать.

— Широ, а где мы спать-то будем? — спросил я недоуменно. — Кровать-то одна.

— Как где? На ней. Все вместе. — он это сказал так, как будто открывал простую истину дураку, при этом улыбаясь. Я пожал плечами. — Ладно, пойду я найду Новока, а вы пока меня не будет, делайте что хотите. Вы же наши гости. Поесть вам скоро принесут.

— Спасибо, что возишься с нами. — признательно сказал Дорос в спину воину. Широ ушел и мы, побросав котомки, первым делом решили помыться, помогая друг другу натаскать воду.

У Кера было поганое настроение. Этому способствовали ряд нескольких причин. Одна из них заключается в том, что при въезде в город, все видели, как с ним приехала молодежь. По городу обязательно разойдутся слухи, что опять Керовская команда кого-то подобрала. Или что-нибудь с этим связанное.

Спрыгнув с повозки, он сразу направился к брату. Чего тянуть кота за хвост? Лучше сразу поговорить с Зиром, чем оттягивать этот момент подольше.

Ерофа хотела было пойти с ним, но Кер разом отправил её в комнату. Ведь разговор состоится не из приятных.

На втором этаже, он постучал и вошёл в ничем не отличающуюся от остальных дверь.

Зир как всегда сидел за бумагами. На брата он даже не взглянул, пока не отложил один из многочисленных свитков в сторону.

— Что-то вы долго гонялись за магом. Как всё прошло? Где маг? — перешел сразу к насущному делу Зир.

Кер пожал плечами:

— Мы его не нашли.

Он бы и рад рассказать правду, но заклятие мага ему не позволяло сделать это.

— Плохо. Очень плохо. Ведь это был баронский заказ. Нольтский наверняка на нас разозлится. — театрально покачав головой, сказал Зир. — Ну ладно, это не твоя проблема. Лучше скажи, кого ты с собой привёз. Ты их что, в лесу откопал?

— Уже узнал? Рисса? Тогда зачем мне отвечать? — недовольно произнес Кер.

— Ты же сам знаешь, что у меня везде глаза и уши. Просто хочется узнать, зачем тебе эти молодые люди? — заинтересовался Зир.

— Эти парни теперь наша собственность, хотя не догадываются об этом. Я, со своими ребятами, хочу провести план с использованием их во благо гильдии. Так что пока их не трогайте. Они нам нужны. — врал брату Кер. Такая ложь обеспечит парням безопасность в городе.

— Расскажешь про свой план? Интересно услышать. — с любопытством промолвил Зир.

Кер знал своего брата наизусть, и мог легко определить, что тот чувствует. Он знал, что сейчас Зир испытывает только досаду, а не любопытство.

— Нет. Извини, но это касается только нашей команды. — без промедления ответил Кер.

Зир лишь сощурил веки:

— Жаль. У тебя всё?

Кер кивнул и вышел. Он направился к себе, а его брат начал разгадывать загадку: «что скрывает Кер». Нужно сказать, что Зир очень любил загадки. Особенно те, с которыми приходится повозиться.

Когда все помылись, а это было немного затруднительно, и поели, мы, валяясь на кровати и отдыхая, общались.

— Интересно, что ждёт нас в будущем? — задумчиво говорил Жак.

Никто из нас не мог ответить на этот, казалось бы, простой вопрос.

— Будущее предопределено богом заранее. — ответил ему Харук.

— Не соглашусь, мы сами строим свою судьбу. Так что Хар, ты не прав. — вступил в разговор я.

— Почему это? — озадачился он.

— Мы сами решаем куда идти и что делать. Если бы нами управляли боги, это было бы заметно для всех. — ответил я.

— Да. Может ты прав. — после минутного молчания ответил он.

— Блин. Делать нечего. Чем займемся? Сыграем во что-нибудь? — негодовал Жак.

— Может, по городу пройдемся? — предложил Лясь.

— В городе легко заблудимся или нарвёмся на неприятности. Жопой чую, что так и будет. — сказал я, пытаясь отбить у друзей, идею прогулки по городу. Лично мне она не нравилась. Неохота бродить по чужому городу.

— А я ничего такого не чую, значит пойду. — ответил Дорос, вставая.

Из котомки он достал чистую одежду и начал одеваться.

— Подожди, я с тобой. — сказал Лясь.

Гады! Лучше бы полежали! Их одних отпускать я не хотел, поэтому пришлось присоединиться. Взяв отцовские деньги, я быстро оделся. Только Жак и Харук лежали на кровати.

— Вы с нами не пойдёте? — спросил я у них озадаченно.

— Идите без меня, я сейчас полежу и пойду Ерофу искать. Мне кажется, что я ей нравлюсь! Надо закреплять успех! — с улыбкой ответил Жак.

Так ответ он заинтересовал друзей, что они даже сели послушать, что он скажет дальше.

— Жак. А ты не боишься, что Кер тебе башку открутит, когда ты ей разобьёшь сердце? Это вполне возможно, учитывая твой характер. — опасался за здоровье друга Лясь. Остальные вполне понимали страх Ляся за Жака.

— Ага. Ты же в деревне даже Халу бросил, отчего та ревела целую неделю. Помнишь, как к тебе староста прибегал, чтобы ты на ней женился, раз она так влюбилась в тебя, что продолжала реветь. А? — вспомнил Харук.

Все заулыбались, даже я. Да. Тогда смешная ситуация была. Староста бегал по всей Помидии за Жаком с ремнём в руке, грозясь надрать ему задницу и потащить силой под венец, если тот не одумается. К отцу Жака он идти побоялся, зная, что тот псих. Хорошо, что Жак от него быстро убежал, заслышав слово «венец».

— Постойте друзья! Но это же она меня бросила. — попытался он оправдаться.

— Дак, она тебе в шутку сказала: «Я тебя бросаю». Так сказать, для проверки твоих чувств. А ты, дурак, её в это время на руках нёс из-за того что она ногу подвернула, взял и скинул её в лужу. И сказал: «Вот сейчас я тебя бросил, а ты меня даже не трогала, заметь». После, она грязная в слезах побежала, куда глаза глядят. Это же было самое настоящее свинство! Жаль, что тебя её отец не поймал. Справедливо было бы. — сказал Дорос. Я кивнул.

— Я же вам до этого рассказывал, что не люблю Халу. И даже совета у вас просил, как с ней мягко расстаться. А ты Дор ответил: «Поймай удачный момент и действуй». Помнишь? — с обидой проговорил Жак. Дорос кивнул, признавая, что да, было такое.

— Ладно. Что-то мы ушли от вопроса Ляся. Давай, Жак отвечай, только честно. Мы твои друзья или нет? — спросил Харук строго, пытаясь подрожать отцу.

— Ой, Хар, не надо так строго. Я же от смеха помру! Конечно, вы мои лучшие друзья и вам я скажу правду. Понимаете, я первый раз не могу разобраться в своих чувствах. Вот вроде меня тянет к Ерофе. Мысли только о ней. Короче: как-то это не похоже это на меня. — признался Жак, глядя мне в глаза. Врёт или нет? Сложно было понять.

— Да ты же влюбился! В первый раз! Неужели это случилось?! Мир сошёл с ума! Жак влюбился! — громко рассмеялся Дорос. Жак на его реплику криво улыбнулся, а я, Лясь и Харук заулыбались от души.

— Ладно ребята, дайте ему спокойно подумать над возникшей дилеммой, а я пожалуй осмотрюсь в этой гильдии. — намекнул Харук на то, что мы вроде бы собирались прогуляться.

Встав со своих мест, напоследок пожелав Жаку идти признаваться Ерофе, мы двинулись на первый этаж к выходу. Честно скажу, в здании заблудились и так бы и плутали, если бы не встретили рыжего мальчугана, лет восьми. Он и подсказал нам верное направление. Странно было видеть этого маленького мальчика в этой гильдии, но он, подсказав, куда нам идти, завернул за угол, не обращая на нас внимание. Выйдя на улицу, я огляделся. На против гильдии располагались обычные дома и дороги со столбами, на которых были закреплены факелы. Так как сейчас был вечер, они пока не светили. Лясь предложил идти в сторону возвышающегося над городом замка. Мол, если там живёт барон и знать, то центр города должен быть красив. Его идея была единогласно поддержана.

Проходя по каким-то узким улочкам, я с тоской смотрел на серые стены убогих домов. Квартал бедных. Иногда, в проулках впереди нас пробегали измазанные в грязи дети, весело смеясь и крича друг другу: «Не догонишь!».

При взгляде на них, у меня замирало сердце от воспоминаний, как мы с друзьями тоже играли в догонялки и прятки; как сестренки и Нир также резвились по всей деревне. В один из таких моментов, я остановил пробегающую возле меня, грязную, в порванном платье, девчушку.

— Постой. Как тебя зовут и сколько тебе лет? — спросил я.

Посмотрев на меня с испугом, оглянулась на стоящих в отдалении своих друзей, ища помощи. Но дети так и остались на своих местах. Боятся. Девочка тоже это поняла. Глаза её заслезились, губы задрожали:

— Рола, дядя. Вы меня отпустите? Я ничего плохого не делала! Мне надо к маме!

— На, держи. Беги. — немного застыдившись, произнес я, протягивая взятый из кармана цуз.

Вытирая слёзы грязной ладонью, отчего грязь размазывалась по лицу, она тихо произнесла:

— Семь.

Семь? Наверное, ей семь лет! До чего же она мне напоминает Айлу!

Вытерев слёзы, она с опаской взяла цуз. Покрутив, рассматривая его, неуверенно улыбнулась и неожиданно произнесла:

— А вы добрый! Оставайтесь таким навсегда!

— Ну, ну, больше не плачь! Будешь красавицей Рола, если не будешь плакать!

Она посмотрела на меня удивленно, да и друзья тоже. Девочка, неуверенно кивнув, спрятала монетку и убежала к своим друзьям.

— Я тебя понимаю. Самому хотелось что-нибудь им дать, но, увы, карманы пусты. Деньги остались в гильдии. — глядя ей вслед, тихо произнес Дорос.

— Ещё девять цузов осталось. — сказал я друзьям.

Лясь, посмотрев на меня, улыбнулся:

— Может, купим что-нибудь поесть? Вон, даже недалеко продают.

Я кивнул на его предложение. Сам подумывал об этом. Невдалеке слышалось: «Пироги с яйцами!». Пройдя несколько поворотов, мы вышли к широкой улице, по которой ездили кареты и стражники. На ней было многолюдно. Толчея. Неожиданно, заглушая остальной шум, послышался крик: «Пироги! Последние остались! Покупай, пока не поздно!». Это орала толстая женщина с подносом в руках.

Купив у нее последние два пирога и разделив, мы пошли дальше. Замок был уже близко. На ходу жуя, я восхищался пестрыми нарядами людей и красивейшим фасадом зданий. Дома были разных размеров и форм. Некоторые, как бы подражая основному замку, выстраивали дома в виде маленьких крепостей. Жители города вообще не созерцали эти прекрасные виды. Они шли с мутным взглядом, только обращая внимание на препятствия и всё. Видимо, привыкли. Или устали от жизни, что аж разучились видеть прекрасное.

Когда мы подошли к воротам замка, солнце уже село. Факелы, поджигаемые стражей, освещали переулки города. Ворота были уже закрыты, поэтому нам оставалось только посмотреть на них и вернуться назад, в гильдию.

— Жаль, что не успели. Охранники обозов, проезжавшие через Помидию, мне говорили, что в замке Нордона есть какой-то фонтан, сделанный в подарок магом воды для отца нынешнего барона Нольтского. — сказал Лясь, разорвав затянувшееся молчание.

Покачиваясь, я разочарованно вздохнул:

— Идём обратно? Всё равно смотреть теперь не на что. Только зря шли.

— Пошли. — сказали одновременно Дорос и Лясь. От такого совпадения улыбнулись.

Плутая по улицам, пытались вспомнить дорогу в гильдию. Город просто изменился в темноте. Преобразился. Казалось, что никогда не найдем дорогу, по которой шли сюда. Во мне понемногу зарождалась паника. Она еще более возросла, когда Дорос вдруг рванул в тёмный переулок.

Я сначала остолбенел. Но увидев, как Лясь погнался за другом, побежал вслед. Стоящих друзей я нагнал в тупике, где пятеро парней, нашего возраста, избивали другого парня, лет четырнадцати, а еще один держал, плачущую и вырывающуюся из рук, девушку.

Дорос стоял и шокировано смотрел на это действие. Признаюсь честно, я сначала не понял открывшееся передо мной действо. Но только осознав, впал в ступор, впрочем, как и Лясь.

Это как надо опуститься, чтобы впятером избивать одного?! Да еще тот был намного младше их и держать девушку, чтобы она не помогла своему спутнику! Это низость. У нас в Помидии, если случались драки, они всегда происходили честно. Один против одного или шесть против шести, но никто ни разу не нападали в несколько человек на одного, даже если это был заклятый враг! Неужели люди в городе внутренне отличаются настолько, что их можно сравнивать со зверьми?

— Эй, парни! Быстро отпустили девушку и перестали бить мальца! — прорычал Дорос, еле сдерживая себя от желания набить всем морды.

Те недоуменно обернулись, смотря, кто там прервал их веселье. Увидев троих неброско одето парней, они заулыбались, а державший девушку посмеялся:

— Ба! Ещё чернь прибыла! Что вам всё неймётся?! Хотите тоже получить? Мы сегодня добрые, так что всем раздадим. Жалко с вами нет девки… так бы и ей веселье организовали! О! А может она есть среди вас?

Эти слова не смог стерпеть никто. Дорос кинувшись на пятерых, с размаха дал в челюсть смеющемуся больше всех, что тот упал и не смог больше подняться. Только раздавал мычание. Видно, этот не сможет больше смеяться. На Дороса накинулись оставшиеся. А держащий девушку участие в драке не принимал, только гнусно улыбался, уверенный в победе своих друзей. Но он ошибался. К драке присоединились мы. Лясь отвлёк от Дороса двоих, а я только одного.

Ударив своему кудрявому противнику в нос, резко сблизился и, перехватив ему голову с рукой, сделал бросок через бедро, как учил отец. Завершал всё это четкий удар локтем. Мой противник сразу выбыл. Он мне тоже сделал пару ударов, но они почти и не чувствовались.

Оторвав взгляд от беспамятного противника, усмехнулся. Друзья мои уже закончили и пинали поверженных, попутно объясняя, что только честный бой поможет тебе самосовершенствоваться, даже если и проиграл.

Оглянувшись на самого говорливого противника и представляя, как размажу того по стенке, замер. Того уже не было. Девушка была свободна и сейчас тихо плакала, держа избитого парня за руку.

Вот и сделали же за сегодня хоть что-то хорошее! Помогли влюбленным в беде. Даже настроение поднялось от такой мысли.

Зная ответ, я всё же спросил:

— А где тот осёл, который держал тебя?

Всё точно, пять валяющихся парней, а шестого нет. Вот трус! Надо было того первым ловить и учить уму-разуму!

Тот, кого эти пятеро избивали, от пощёчин девушки пришёл в себя и теперь неловко пытался подняться. Выглядел он хреново: лицо залито кровью, волосы, слипшиеся из-за крови, торчали комками, верхняя губа разбита, а левая рука безвольно висела.

От такого вида кольнуло сердце. Мне стало больно за него. Ему пади чертовски больно, но он пытается улыбнуться девушке, опухшими губами шепча:

— Все будет хорошо… Не плачь, скоро все будет…

Он сделал попытку встать, но ничего не вышло. С невольным стоном упал обратно на землю.

— Вставай. Обопрись на меня. — сказал я, протягивая ему свою левую руку. Он, взглянув, сквозь опухшие от синяков глаза, кивнул и, взявшись здоровой рукой за мою, поднялся, чуть при этом не упав. Чтобы ему было удобно идти, я осторожно помог ему закрепиться.

— Кто это такие? — задал вопрос Дорос, кивнув на слабо шевелящихся парней. У него была разбита губа, и на щеке виднелся синяк.

Девушка уже не плакала. Только иногда всхлипывала и вытирала нос рукой, да твердила: «все будет хорошо». Моему другу она ответила, прерываясь и вскрикивая:

— Я не знаю… Они напали на нас… после того, как брат нечаянно толкнул того человека… Тот… заставлял смотреть как Лотика бьют!.. Ненавижу!

— Понятно. Мы его запомнили, если увидим, накажем. Хорошо? А теперь веди туда, где живёте, а то Лотику плохо. — сказал Лясь, пытаясь уйти поскорее отсюда.

Лично я понял, что говорила девица. Так вот значит, о каких неприятностях говорил Широ. Что ж, могу смело себя поздравить в идиотизме!

Возможно, тот сбежавший ведёт сюда стражу. А если она нас поймает, то будет ой как худо!

Девушка кивнула и повела нас прочь из этого места.

Лясь, напоследок пнув валявшегося на пути гада, громко сказал: «лучше бы вы парни себе нормальных друзей выбирали, чем шататься с такой падалью и падалью становится».

За всё время, которое мы шли по пятам за провожатой, от неё не раздалось больше ни звука. Она молчала, и я понимал почему. Не каждый день с тобой происходит такое несчастье, от которого теряешь рассудок и «слова». Когда она оглядывалась на брата, ускоряла свой темп, но постепенно понижая до тех пор, пока еще раз не оглядывалась. Поэтому шли мы довольно быстро.

И вот мы подошли к заброшенной на вид лачуге. Девушка остановилась, подошла и забрала своего брата с моего плеча. Повела к входу в лачугу. Неожиданно, когда они почти зашли, я услышал слова благодарности от Лотика.

Понятно. Они из квартала нищих. Нелегко же хорошим людям живётся! Домик, куда они зашли, выглядел страшно. Крыша с дырой была ничем не закрыта, подкосившаяся входная дверь, отпугивала взгляд тем, что, казалось, она может развалиться в труху с одного удара. Серые деревянные стены, смердели гнилью. И я чувствовал в нем, так сказать, неприятие. Не захотел бы я там даже переночевать!

Мне стало по-настоящему жаль этих ребят, но ничего поделать с их жизнью не мог. Я же не король, чтобы одаривать людей новыми землями и богатствами.

Уверившись, что спасенные нами скрылись внутри лачуги, направились в гильдию. Благо Лотик, как сестрица не молчал и в благодарность за помощь подсказал, куда нужно идти, чтобы выйти к гильдии серохвостов.

Поплутав немного, мы оказались на освещенной части улицы и, спросив дорогу в гильдию у проходящего мимо мужика, который, только посмотрев на нас: немного побитых и помятых, — указав направление, скрылся с завидной быстротой. Оставшуюся дорогу мы прошли без приключений и наконец-то оказались в освещённой комнате, где сидели хмурые Харук и Жак.

— А мы вас заждались. Уже хотели ложиться спать, не надеясь увидеть вас сегодня. И где вы так разукрасились? — спросил Харук, имея в виду несколько синяков, недовольно посматривая на нас.

— Права была задница Ива. Нашли мы приключения, да и ещё какие! — воодушевленно начал рассказывать Лясь, садясь на табуретку и снимая с себя чуть окровавленную одежду.

Он рассказывал и рассказывал, когда мы по очереди мылись. Лясь, завершив повествование, последним пошел умываться, а я уставший лёг на кровать к друзьям и под их комментирование о произошедшем случае, заснул.

В этот раз снилось, что тот, кем я во сне живу, уже пятнадцатилетний подросток.

Теперь, после исчезновения метки, многие перестали бояться меня и иногда даже находились люди, которые кормили или отдавали мне старую одежду. Жаль, что это было только в городах. В деревнях относились ко мне всё так же: прогоняли, только с большим страхом, чем раньше. А все это потому, что когда я проходил по улице, в домах сразу затихали животные и начинали громко скулить псы. Люди, настороженные этим, брали в руки подручные инструменты и выгоняли меня от греха подальше.

Вак не изменился. Он был всё тем же другом, который помогал мне выживать. Только теперь он являлся нежитью, что давало ему слушать мои мысли, как и я мог понимать отголоски его. Некоторое беспокойство Ваку приносило солнце: оно нещадно жгло мертвое тело, из-за чего ему приходилось постоянно питаться, чтобы останавливать процесс гниения.

Мой единственный друг защищал меня. Даже рвался в город, чтобы мне не причиняли вреда некоторые богачи, оскорбленные тем, что их «прекрасный» взор загрязняет своим видом нищий бродяга. Когда это случалось мне стоило больших сил удержать Вака от кровавой расправы.

Что сказать о моей способности к магии… Учился понемногу овладевать ей. Старался полностью обуздать. В этом мне помогали разные книги, найденные в разграбленных обозах или городе. В городе книги и свитки, привлекшие мое внимание, я воровал. Учиться читать мне помогали покойные люди, встречавшиеся мне по дороге. Когда их время истекало, уходили, дав мне крупицу знаний. Воскрешать мёртвых и говорить с ними мне не представляло никакой сложности.

Однажды произошел один случай. Идя по тракту и любуясь окружающей природой, я неожиданно услышал крики. Много криков. Женские и детские — отчаянно звали на помощь. Мужские — хохотали, орали друг другу непотребное.

Вак предупреждающе зарычал. Я тоже, как и он, понял, что невдалеке чей-то обоз подвергся нападению, и, по-видимому, грабители захватили его и сейчас пируют. Передо мной встало два пути: обойти стороной или помочь справедливости восторжествовать. Крики продолжались и продолжались, а самые громкие — затихали.

Что же делать? Я не хочу рисковать собой ради других людей. Ведь сам знаю не понаслышке, что если человеку сделал добро, то это не дает права считать, что он сделает то же самое. Да и еще проклятая сила. Не зря же самый первый воскрешенный — Квох, предупреждал о возможной охоте. Мол, светлые могут ощутить мою силу в действие и примчаться на всех порах.

Крики всё не затихали. Мой четвероногий друг не проявлял какого-либо интереса к разыгравшемуся впереди действию. Пролившуюся впереди кровь он ощущал, но не хотел её, так как жажду недавно утолил попавшимся на пути оленем.

— Идём Вак. Они сами выберут свою судьбу. — тихо прошептал я, решившись выбрать третий вариант: пойти дальше. Если те грабители сами нападут на меня, то Вак поможет прервать им жизни.

Выйдя к крикам, увидел такую картину: несколько десятков мертвых тел, подкосившиеся повозки, валяющиеся на дороге разнообразные предметы от посуды до дорогих тканей. Погибшие люди были в основном мужчинами с оружием в руках, среди которых ходили парнишки моего возраста и обирали мертвых. Но также среди погибших были женщины и дети, убитые неизвестно за что.

Смотря на всё это, облизал пересохшие губы и ощутил привкус крови. Крови было много, хотя земля почти всю её поглотила. Мухи, омерзительная вонь — присутствовали здесь.

Когда я стоял и смотрел на все это, из перевернутой кареты, находящейся в непосредственной близости от меня, вылез взрослый коренастый мужичок, обвешанный весь в драгоценностях. На меня он сначала не обратил внимание. Всего лишь мазнул взглядом. Подумал, что я один из своих. Но когда я шумно чихнул, он изучающее уставился на меня. Смотрел долго. Искал на мне хоть какие-то украшения. Не найдя их, громко прокричал:

— Тут какой-то мальчишка стоит! Драгоценностей нет, денег, по-видимому, тоже. Только собака! Что с ним делать Кур!?

В ответ ему, из конца обоза грубый злой голос проорал:

— Убить! Нам не нужны свидетели! Щас закончим с дамочками и отправимся домой! Ха ха! Замечательный день!

Как бы это прискорбно не звучало, но мне сегодня открылся один из пороков человека: похоть. Грабители, самые дикие на вид, с обезумевшими чертами лиц насиловали кричащих женщин. Больше ничего не могу сказать, так как увиденное мной без сомнения причинит настоящему человеку глубокую душевную боль.

Услышав ответ, мужичок поднял валяющийся в крови лук и натянув тетиву, отпустил в полет стрелу. Хотя целился он долго, стела так и не попала в меня. Ее поймал зубами Вак, громко переломив на две части. Не теряя времени, Вак прыгнул на стрелявшего. Уронив того на землю сильным укусом разорвал горло. Моего друга обрызгало кровью разбойника, но он продолжал рвать горло, пока голова не откатилась от тела. Прервавшие обирание трупов парни, от такого зрелища застыли от ужаса. Они-то хотели посмотреть, как один из «ветеранов» их шайки, убивает какого-то грязного бродягу. Хотели увидеть, как гаснет жизнь человека. Ну что сказать, хотели увидеть, вот и увидели. От охватившего их ужаса они стали статуями, боясь сдвинуться. Но не все. Другие не смогли сдержать порыва отвращения и в данный момент рыгали.

Вак откусив голову несчастному, сел возле убитого и в упор смотрел на одного из перепугавшихся парней. Тот весь дрожал и старался стоять без движений. Плакал. Видно было, что умный взгляд такого большого и свирепого волка его ужасает.

Послышался опять тот голос, что отдал приказ меня убить:

— Ну, убили? Че молчишь?

Не получив ответа, вылез из самой богатой повозки, находящейся где-то в середине обоза. Вылезшего человека можно описать двумя словами: злобный гном. Наверное, он отщепенец этой расы или просто в нем есть её кровь. И увидел картину: стоящих неподвижно бледных парней испуганно смотрящих то на безголовое тело, то на волка. Волк был огромен и в крови. Причем кровь с себя тот слизывал, иногда даже зачем-то слизывая с безглавого тела. В последнюю очередь он заметил далеко стоящего худого паренька.

«Волк поведением странный, но не более. А парень просто заморыш какой-то!», — обозрев все, подумал главарь. И весело закричал:

— Эй, ребята! Оставляйте на время своих дамочек и вылезайте! Смотрите, как наших новичков испугала собачка с парнем! Ха!

Через минуту из некоторых повозок повылазили бородатые люди, натягивая штаны. Они были красными и довольными, только недоумевали, почему их оторвал любимый главарь от хорошеньких рабынь. Напали на купцов они вроде недавно и никому не дали сбежать, поэтому никто не должен к ним ехать.

— Кур, дай нам насладиться обществом прекрасных женщин! Мы давно так не отдыхали!

В ответ он рявкнул, обратив внимание своих людей на волка и стоящих неподвижно людей:

— Смотрите на наших бравых вояк!

Потом они заметили парня и недоуменно переглянулись. «Что ваще происходит?!», — думали они. Бледные их подчиненные неуверенно заулыбались, но двигаться все не решались. Считали, что волк хотя бы одного загрызет, прежде чем его убьют их старшие.

Через минуту парень спокойно заговорил, обращая на себя внимание:

— Дайте нам спокойно пройти. Мы не хотим причинять никому вреда.

Голос у него был странный. Звучит, конечно, бредово, но все посчитали, что голос его, словно стеклянный. На его реплику Кур рассмеялся и пнул одно из валяющихся поблизости тел:

— Ты, я вижу, очень смел для своего возраста! Один против нас… ой извини двое против нас! Ахах! Маленький герой, если хочешь, чтобы мы тебя не тронули, проси нас со слезами на глазах смилостивиться! Или ты со своим волком присоединитесь к этим бравым воинам!

Все погибшие защитники обоза были в одинаковых доспехах со шлемами. Видно было, что они пока полностью не ограбили мертвецов, только ценности. Потому что каждый лежал с мечом в руке и щитом или с другим оружием. А своих погибших товарищей они уже ограбили. Кур специально издевался над пареньком, надеясь, что сейчас будет развлечение. Но его ожидания не оправдались, парень лишь спросил:

— Маленький герой? Кто это?

Такой ответ главарю не понравился. Он решил, что парень просто издевается над ним. Выхватив из рукава метательный нож, он немедля кинул его в парня. «Как хорошо будет, если нож воткнется в глаз», — немного мечтательно думал он. Но неожиданно для него, на траектории пути ножа, появился, словно из воздуха, волк.

— Всё. Нет твоей собачки! Теперь твоя очередь! — сказал весело Кур, когда волк с кинжалом в шее без скулежа упал на землю, рядом с ногой парня. Уже доставая второй кинжал из-за пояса, главарь замер, соображая, что же через секунду произошло. Убитый им же волк почему-то медленно поднялся и… я проснулся.

На следующее утро, проснулся весь «разбитый». Было такое чувство, что я вовсе не спал сегодня ночью, а наоборот был в тот самый момент на дороге вместе с разбойниками. Странный сон. Очень странный.

За окном ярко светило солнце. Слышны были трели птиц, перекрикивание людей, шум лошадей и повозок.

Потянувшись, невольно разбудил спящих друзей. Вяло встал и обмылся. Находясь под впечатлением от сна, надеялся придумать продолжение. Но в голову ничего толкового не приходило. Лишь то, как волк поднимается с кинжалом в шее и равнодушными глазами. Его не беспокоило повреждение в теле. У Вака была лишь одна цель: защитить хозяина, то есть того, кем я во сне существовал. Может мне снится прошлая жизнь?

Отвлекая от размышлений, в дверь тихо постучали. Я с друзьями проигнорировал этот стук. Постучали еще громче.

— Ну, кто так спать не дает? — зевая, встал с кровати Жак, открывая дверь. Увидев пред собой рыжего мальчугана, он грозно спросил:

— Чего тебе? Милостыню не подаем.

— Не нужно мне от вас ничего. Меня прислали, чтобы сообщить вам о завтраке и проводить вас на кухню. Ну, так, мне уйти или подождать?

Необходимо сказать, что это был тот самый мальчик, что показал нам вчера выход из гильдии.

— Жди. — коротко ответил Жак, закрывая пред ним дверь. И крикнул всё еще дрыхнущим друзьям. — Вставайте лопухи! Еда зовёт!

Одевшись, направились за провожатым. Он привел нас первый этаж, где подойдя к двухстворчатой двери, объяснил, что за ней скрывается столовая и вошел. Последовав за ним, замерли. Она чем-то напоминала главный зал нашего трактира, и на какой-то миг, мне показалось, что я нахожусь в ржавой подкове, только немного переделанной.

С настольгией вздохнув, огляделся. На глаз здесь присутствовало человек тридцать. Они ели и пили, при этом громко что-то обсуждая, за деревянными длинными столами со скамейками. Всего столов было девять штук, среди которых было занято четыре. Слева в стене была большая ниша, куда складывали грязную посуду. Несмотря на открытые окна в столовой было душно. Мальчуган, дав время оглядеться, повёл к отдельно занятому столу, за которым сидели Хин, Тин, Ерофа рядом с Кером, Широ, Нугор, Рисса и еще пожилой человек, рядом с которым и сел наш провожатый.

— Доброе утро, молодые люди. Пожалуйста, присаживайтесь к столу. Откушаем. Зовите меня Зиром. Сами можете не представляться, просто о вас уже рассказали мои любезные подчиненные. Прошу угощайтесь — сказал он, с улыбкой глядя на нас.

Этот Зир производил впечатление доброго и честного человека. По крайне мере может показаться так. Пробормотав: «спасибо», мы присели на свободные места.

— Ну. Кушайте, а потом поговорим. Мне не терпится с вами поближе познакомиться. — проговорил Зир, первым накладывая себе картошку с мясом в пустую тарелку.

На столе было много разных яств. И описывать их не буду. Все было вкусно и сытно. Через двадцать минут, уже наевшиеся и довольные, отодвинули свои тарелки.

— Как я и сказал, меня зовут Зир. Ну, к слову, еще я старший брат Керазона и глава гильдии. Мне рассказал Кер, что вы из Помидии. Это правда? — будто секретничая, произнес Зир, когда еда была оставлена. Недовольно посмотрев на Жака, Дорос кивнул. Зир улыбнулся, продолжая:

— Насколько я понимаю, вы сбежали оттуда из-за того, что вас призывали в армию барона нольтского? Не хотите отдавать долг барону?

От его слов сердце дрогнуло. А этот Зир многое знает! Сказать, что я напуган и ошарашен, значит ничего не сказать. На миг взор мой помутился. Перед глазами пронеслось возможное будущее: с друзьями работаю на рудниках. И это самое наилучшее будущее!

Этот человек может запросто сдать нас стражникам, сказав про то, что мы сбежали и тогда нас признают дезертирами. Дорос и Харук начали неуверенно оглядываться, пытаясь прикинуть куда бежать, если сейчас нагрянут стражники.

— О! Не волнуйтесь! Ни я, никто-либо еще не причинит вам вреда! Вы же наши гости. Какая же слава разойдется о гильдии, если гости будут арестованы из-за нас! Это в первую очередь навредит нам. — уверенно сказал Зир, заглушая наше беспокойство.

От его слов на душе стало легче. Заметив, что беспокойство отчасти покинуло нас, он продолжил:

— Могу вас поздравить с удачным побегом из оцепленной деревни! Вы просто удачливые сорванцы! По секрету скажу: многие пытались сбежать из оцепленных деревень, но все были пойманы и достаточно жестоко наказаны. Кроме вас. Может, поделитесь успехом?

— Откуда вы узнали, что нас хотели забрать на войну с эльфами? — невольно ляпнул Лясь.

Пора заканчивать этот завтрак! Только как его закончить?

— О! Так вы и про это знаете? Хм. Ну, что ж, предлагаю баш на баш. Я отвечаю на ваш вопрос, а вы на мой. Сойдет?

— Как вы поняли, что мы сбежали от набора войск барона? — мгновенно задал вопрос Жак, словно знал, что такой баш будет.

Зир снисходительно ответил:

— Все, у кого есть достаточно широкие связи, знают про дела барона и его свиты. В сотне, которая пришла к вам, в Помидию, у меня есть свой человек. И он мне рассказал, что ни один человек не упущен из деревни. Вот странность то. И мне оставалось сложить факты и немного интуиции.

— Я прошу рассказать, как вы узнали по приказ барона. Обычно во всех деревнях, где забирали мужчин, никто ничего не знал про войну с эльфами и спокойно приходил сам к солдатам, а потом отправлялся в войска. Вот мне интересно, откуда же вы узнали? — задал свой вопрос Зир. Во взгляде его читалось любопытство.

Жак неуверенно начал оглядываться на нас. Он не хотел, чтобы при Ерофе выяснилось, что он ходил в кусты и нечаянно всё подслушал.

— Мы услышали разговор двух солдат. Они обсуждали этот приказ. — поняв неловкость Жака, ответил Дорос.

— Понятно. А расскажите, почему вы шли лесом, а не по тракту? — продолжал вопросы Зир, глядя при этом на Дороса.

Мой друг уже хотел что-то ответить, как до того молчавший Широ, громко сказал, прерывая допрос:

— Я думаю, что им уже пора собираться. Через полчаса выезжаем.

Зир на его реплику огорчился. Мы встали и направились к выходу из столовой. Я оглянулся и увидел плотоядно улыбающегося Зира. Он крикнул, когда мы были уже у двери:

— Забыл сказать! Харук Неский поздравляю со вступлением в «Серохвост»!

От этих слов я пошатнулся и чуть не упал. Это он так разыграть нас решил? Не смешно!

Зайдя в комнату и плотно закрыв за собой дверь, Дорос и я одновременно спросили у Харука:

— Что он сейчас сказал? Это же шутка?! Скажи, что он соврал.

Он виновато ответил, глядя за нашу спину:

— Извините. Пока вы вчера гуляли, я пришел к Тину и попросил, чтобы он стал моим наставником и меня приняли в гильдию.

— Хар, ты что? Нас бросаешь чтоли?! — спросил, охреневший от такого заявления, Жак.

— Никто никого не бросает! Я не буду раскрывать причины, почему я ухожу от вас, но в будущем вы меня поймёте. Надеюсь, еще увидимся. Берегите себя.

Сказав эти слова, он взял свою котомку и вышел из комнаты, ничего не сказав.

Я стоял, как парализованный. Вот это да, нас бросил Харук. Во мне смешались обида и злость на него.

— Надеюсь, вы никуда не собираетесь уходить, как Хар? — вывел из раздумий Дорос. Я, переглянувшись с Жаком и Лясем, отрицательно покачал головой.

— Вот и славно. Хотя бы он жив и невредим. Давайте собираться, а то скоро Широ придёт.

Через пятнадцать минут, когда мы уже собрали свои немногочисленные пожитки, зашёл Широ и увидев наши кислые лица, словно оправдываясь, сказал:

— Для меня тоже было сюрпризом услышать о вашем друге. Если бы знал, то обязательно сказал… Пошлите, нас уже ждут.

И повел нас прочь из гильдии. Я шел и удивлялся Широ. Оказывается, он знал город наизусть! Вел нас по коротким улочкам, минуя людные места, к центру Нордона. К баронскому замку. Несколько минут, и мы прошли в распахнутые настежь ворота замка, которые вчера созерцали мы закрытыми. Пред нами предстало удивительное зрелище. За воротами было маленькое озерко, наверное, в диаметре пять метров, и оттуда струями вылетала в воздух вода, а потом ложилась обратно. Это и есть фонтан? Большой, изящный и красивый, сказать больше нечего. Над фонтаном виднелась красивая радуга, которую вблизи я видел впервые. Распушив перья, купались птицы.

Возле фонтана стоял пожилой человек. Широ направился к нему. Когда мы подходили к нему, я ощутил приятный и освежающий воздух, как после дождя. Хотя была удушающая жара, возле фонтана этого не чувствовалось.

— Знакомьтесь! Мой друг Новок. Он будет присматривать за вами, пока вы здесь. А это Ивир, Дорос, Жак и Лясь о которых я тебе говорил. — обменявшись с ним крепким рукопожатием, представил нас Широ ему.

Новок оглядев нас с ног до головы, звонко сказал:

— Ты же говорил, что пятерых приведёшь. Где ещё один?

Широ в ответ лишь хмыкнул и пошел обратно, за ворота:

— Что поделать, вступил в гильдию. Оставляю их тебе на попечение.

Посмотрев ему в след, я уныло взглянул на Новока. Старый. Наверное, лет пятьдесят с чем-то. Абсолютно лысый, даже нет ни бороды, ни усов. Цепкий, прищуренный взгляд, от которого, казалось, нет спасения. И не по годам звонкий голос.

— Как вы слышали, меня зовут Новок. Обращайтесь ко мне только нур Почтительное обращение Новок! По внезапной просьбе Широ, я поговорил со своими друзьями, которые любезно согласились принять вас в помощники. При одном условии: раз живете здесь — хорошо работаете! Если вас не устраивает что-то можете смело уходить. — сказал Новок жестикулируя. — Сейчас будете тянуть палочки. Короткая — помощником садовника. Средняя — младшим кухонным помощником. Две длинные — конюшни.

Я оказался первым. Подойдя и вытянув соломинку, удивился. Мне досталась короткая. Дорос и Лясь вытянули по длинной. А Жаку осталась средняя.

Так мы нашли себе работу и место проживания. Распределив работу, Новок сначала отвёл нас в маленькую комнатку, которая находилась на обширной территории замка в части слуг. По пути, попадающиеся нам в коридоре люди, смотрели на нас удивлённо, но ничего не говорили. Видимо Новок занимал высокое здесь положение. Коридор был длинный. Даже очень. Казалось, будто будем идти так вечно, пока не помрем. Так идя и разглядывая старый коридор с одинаковыми дверьми, мы дошли до середины. Потом он повернулся и открыл близлежащую дверь.

— Располагайтесь. — сказал он уходя.

Мы вошли. Маленькая. Каменный холодный пол. Серые, давящие стены. Явственно ощущается запах затхлости, очевидно, до нас здесь никто долгое время не жил. Грустно вздохнув, оглядел убранство. Пять старых деревянных кроватей. Табуретка. Маленькое окно напротив входа и матрасы, сложенные в углу. Обстановка в комнате была такая — по две койки с каждой стороны, а пятая была напротив входа, под окошком.

— Зато вместе. Хорошо, что не разделили. А про затхлость, обживёмся и искореним. — сказал Дорос, занимая койку под маленьким окошком, которое впоследствии было открыто.

— Лучше бы мы остались в гильдии, там и то лучше комната. — простонал Жак, смотря на все это, как на величайшую муку.

Лясь занял койку возле правой стены, ближе к окну. Я тоже возле правой стены, только ближней к двери. Жак, выбирая из двух кроватей с левой стороны, стонал, жалуясь на плохую комнату с матрасами. На койки. На вероятно находящихся в матрасах клопов. Через минуту жалоб, он, наконец-таки кинул свою котомку на койку, ближнюю к окну. Свободной осталась койка ближняя к двери с левой стороны.

— Надо куда-то девать лишнюю кровать. — сказал я задумчиво.

Выбирая в углу матрас почище, ответил Лясь:

— Да пусть стоит! Не охота с ней возиться.

Через десять минут, после того, как мы чуточку освоились, к нам зашёл Новок.

— Молодцы, что расположились. Теперь следуйте за мной. Я вам представлю своих друзей, в помощниках которых будете работать. — сказав это, Новок раздал каждому по ключу от комнаты и повёл длинными коридорчиками, как оказалось, сначала в сад замка.

Да, сад этот был далеко от части слуг. Он был расположен недалеко от фонтана, поэтому мы вернулись назад и прошли по тропинке в зелёное царство. Не доходя до середины, Новок сказал моим друзьям оставаться на месте, после чего повел меня одного вглубь сада барона Нольтского. Воздух здесь был пропитан необычными приятными ароматами. Под ногами хрустели маленькие разноцветные камешки, усыпанные по всей тропинке. Мама бы от восторга захлопала, если бы увидела хоть один из росших здесь цветков. До того удивительны они были! Мне запомнился один: алый, как кровь, высокий и длинный с маленькими, но покрывающими весь стебель лепестками. Красота. Надо сказать, встречались не только цветки, но и кусты с деревьями.

— Денерис, вот, как и обещал, привёл тебе помощника. — неожиданно, что аж я вздрогнул, произнес Новок, по дружески обнимая худого мужчину, с теплыми, как пламя, глазами.

Я был столь заворожен чудесным видом, что пропустил момент его появления! Нужно сказать: здесь была искусная беседка. Мы были в центре сада.

Денерис, по-хозяйски взяв мои ладони и оглядев их, недовольно произнёс:

— Что ты знаешь о растениях?

Поставленный вопросом в тупик, я судорожно начал вспоминать:

— Ну, что они нуждаются в воде, в солнце и в опылении… Без этого они не могут выжить…

Тот лишь покачал головой. И сказал:

— Эх. Всему тебя мне придётся учить. Новок, ты, что ли не мог привести более смышленого помощника? Я-то думал, в помощниках будет девушка.

На его слова я обиделся и уже хотел высказать о нем свое мнение, как в голове мгновенно проявились последствии такого поступка.

— Размечтался старый хрящ! Что есть, то есть. Так что не привередничай. — улыбнулся Новок.

— Я буду помладше тебя тупая образина! — крикнул Денерис уходящему другу.

Новок ушел к моим друзьям. И я остался один на один с этим человеком. Постояв в тишине, разглядывая друг друга, я подметил в нем одну деталь: необычайно сильные руки. Нет, нет, он не был мускулист, скорее жилист. И еще одно: глаза выдавали в нем хорошего человека, а не жесткого, каким он хотел показаться.

Денерис заговорил со мной:

— Ладно, выбирать мне не из чего, поэтому учить придётся тебя, подмастерье… Скажи мне как тебя зовут?

Я без промедления ответил:

— Ивир. Лет семнадцать.

— Ясно. Ну, Ивир можешь звать меня Денерис, только когда мы наедине. А в противном случае, с «нур». Тебе понятно?

Когда я в ответ кивнул, он продолжил, увлекая меня за собой в проход между кустами, которые изображали стоящих на задних лапах медведей:

— А теперь, для начала пройдёмся по саду. Разъясню тебе прописные в замке истины.

Так мы ходили по прекрасному саду, осматривая красивые цветы, разные виды деревьев и кусты в виде животных. В этом саду ощущалась рука мастера. Денерис объяснял и показывал, к каким цветам лучше не приближаться мне, какие надо часто поливать, а в некоторые цветки даже кидать мышей. Я сначала не понял, что он имеет в виду, но после того как он из кармана достал и бросил в большой красный цветок мёртвую мышь, с содроганием осознал. Секунда — мышь упала прямо в бутон. Вторая — лепестки бутона закрылись, скрывая мышь от глаз. По прошествии двух минут, лепестки снова открылись, представляя нашему вниманию девственно чистый бутон. Мыши больше не было. А до того тёмно-красные лепестки стали ещё темнее. О существовании плотоядных растений я раньше не слышал, поэтому мой шок был понятен.

Денерис сказал, что этот цветок называется «Кровавый гол» и мне надо будет кормить его, как сейчас было им показано, три раза в день. И более того, он поведал, что будто бы в саду есть цветок, который ест животных и людей. Поэтому лучше мне с тропинок не сходить. Честно говоря, я ему не поверил, решив, что мастер просто не хочет, чтобы кто-либо ходил по его владениям. Но и не верить его словам было бы ошибкой. Кто же может знать, в чем заключается истина?

— Всё, введение закончилось. Завтра с рассветом приходи, а сейчас можешь быть свободен. — сказал мастер, когда мы вышли обратно к беседке.

Искренне поблагодарив Денериса, я пошёл обратно в комнату. Не совру — сначала затерялся. Затерялся в этих сложных проходах и поворотах. Помочь мне было некому — я не видел ни одной души. Я шел и шел, в душе желая встретить какого-либо человека. И желание было исполнено. Громко обсуждая состоявшуюся охоту, навстречу вышли трое гвардейцев барона, несущие охрану замка. Заметив меня, они прервали разговор и театрально взялись за рукояти висевших в ножнах мечей, при этом преграждая мне путь:

— Стоять. Кто такой? С какой целью идешь в покои барона?

Я запаниковал. И надо же было встретить именно гвардейцев! Сердце быстро забилось, путая мысли.

— Извините добрые люди, я заплутал… Шел к себе в коморку, где часть слуг… Скажите, как туда попасть?

— Сказать!?. Мелкий выродок!.. Какие мы тебе добрые люди?!. «Светлые защитники барона!», — только так к нам смей обращаться!!. Ты понял!?. - в перерывах между словами, отпустив рукояти мечей, наносили мне поочередно удары гвардейцы. Они забавлялись, ударяя мне в солнечное сплетение, в живот, по ребрам. В общем, били так, чтобы не было заметно синяков от их ударов. Я, конечно, пытался сгруппироваться и убежать, но они не давали мне этого сделать. От боли текли слезы. Подкосились ноги, и я упал, не в силах больше защищаться. О боги, как же я желал им смерти! Забывшись от жгучей боли, неслышно шептал:

— Хель… забери их… пусть они умрут лютой смертью…

И, как мне показалось, в ответ раздался голос паренька из сна: «Они умрут. Погибнут в скором времени».

— Мы его не убили? — раздался надо мной встревоженный голос одного из гвардейцев.

— Не ссы. Пульс есть, значит жив. Слуги, поганые крысы, живучи. Сколько раз я так развлекался, и не один не погиб!

— Оставим его так валяться? Или позовем кого-нибудь оттащить его в свою комнату? Что прикажите, капрал?

— Вот вы вдвоем его и оттащите. Под руки взяли и пошли, пока кто-нибудь повыше вас не увидел! Чего встали?! БЕГОМ!

Ощутив, как они подхватили меня за руки, стал брыкаться и пытаться кричать.

— Молчи, тогда будешь более цел! — прошипели мне на ухо, больно ударяя в живот.

Смутно помню, как меня несли. Забывался от боли и горевшей во мне ненависти к ним. «Пусть они будут убиты!», — все шептал я.

Через некоторое время раздался все тот же голос:

— Показывай, в какой каморке живешь! Клянусь Нокой Нока — богиня войны и раздора., сломаю руку, если не покажешь!

Второй предпочитал молчать, шаря у меня по карманам. Улов его был маловат: завалявшиеся киры и ключ от каморки — вот и всё. Забрав киры, он показал своему напарнику найденный ключ.

— Ну?! — чуть ли не заорал тот в самое ухо.

— Дальше. — прохрипел я, отчаянно желая избавиться от них.

Встряхивая меня, они прошли еще дальше.

— Где?! — опять раздалось над ухом.

Приоткрыв глаз, я указал на нашу дверь. Те, быстро открыв ключом дверь, занесли и кинули меня на пол.

— Молись, чтобы мы еще раз тебя не встретили. — произнес до того молчавший второй.

И кинув рядом со мною ключ, ушли. Это я понял по звонкому удару железа об пол.

— Будьте прокляты! — прошептал я, чувствуя, как холод от пола передается мне.

«Ну, ничего! Я им когда-нибудь отомщу! Обязательно!», — проносилось в голове.

Я все замерзал и замерзал. Несмотря на уличную жару, каменный пол был ледяной! От холода сознание несколько прояснилось и даже появились силы приподняться и, закрыв распахнутую дверь, лечь на свою кровать. Свернувшись, заснул.

Проснулся от неясного шума. Кто-то разговаривал. Я сначала было подумал, что пришли те гады, но ошибся. Разговаривали друзья. А точнее: Лясь и Дорос.

— Ив, ты, что разбрасываешь ключ, где попало? — увидел Лясь, что я проснулся.

Не получив ответа, он разошелся:

— Нет! Тебе только сегодня подарили этот драгоценный ключ, а ты его бросаешь на пол, когда приходишь! Я чуть на него не наступил! Хочешь, чтобы он был сломан?!

— Тише ты. Не строй из себя наседку. — еле выдавил я из себя.

Грудная клетка и ребра болят, но уже не так сильно. Правильно отец говорил: «Здоровый сон идёт только на пользу»!

— Ив, тебе какой мастер попался? — из-под окна послышался голос Дороса.

Я только и смог ответить:

— Нормальный. А у вас как?

— Хреново. После того как Новок ушел, этот гад заставил нас вычистить всю конюшню и покормить животных, а потом с ухмылкой сказал: «Это только начало». Хорошо, что мы нашли ванную и недавно помылись, а то щас бы воняли. — путано ответил Дорос.

— Постой. Ты про кого говоришь? — попытался я понять, о ком идёт речь.

— О нашем мастере — нуре Женере. Такой верзила! Будто огр, хотя я их никогда не видел. Но слухам, точно огр! Или тролль. По сравнению с Широ, наш знакомый просто хлюпец! Руки словно брёвна, а торс, как скала. С этим страшно связываться… Но ничего, мы придумаем как ему отомстить. — разъяснил Лясь.

Месть… даже мои друзья должны кому-то мстить!

— Бросьте это дело. Оно вам надо? Само собой, пройдет, вы только подождите. — глубоко задумавшись, неожиданно для себя сказал я.

Потом пришел улыбающийся до ушей Жак.

— Что, такой хороший мастер? — спросил с завистью Лясь, видя какой счастливый Жак.

— И это тоже. Просто на кухне со всеми завязал дружеские отношения. Пошлите туда ужинать. Небось, до сих пор не ели? — радостно ответил он.

Только после этих слов, я понял, насколько голоден. Прямо зверски! Съел бы свинью.

На мои мысли живот заурчал, призывая бежать со всех ног за Жаком. На кухне, куда он нас привёл, сидели три человека. Один тридцатилетний добродушный толстый усатый мужик и две полноватые женщины, примерно того же возраста. Они нас приняли радушно. Спрашивали у нас, откуда мы, и нравиться ли в замке, одновременно накладывая в тарелки мясо.

В ответ им было, что мы из далёкой деревни, а когда пришли в замок чуть с удивления не попадали, увидев фонтан.

Мужик оказался мастером Жака и его звали Вин. Наевшись, мы попрощались с этими хорошими людьми и сытые пошли к себе, зевая на ходу.

Так мы и прожили первые шесть дней. Конечно, сначала было трудно освоиться, но мы приспосабливались. У меня жизнь была такая — с рассветом вставать, завтракать, и идти в сад, помогать Денерису до заката. В саду мне нравилось, поэтому я часто благодарил судьбу за этот подарок. Денерис учил меня понемногу, попутно проверяя знания про растения. Раньше я не знал, что лечебные травы надо собирать в определённой стадии. Обычно такие травы заготавливают в самом начале цветения и многое другое. Лясь и Дорос работали, проклиная всех животных в конюшне. Им поначалу было труднее всех, но найдя общий язык с Женером, стало намного легче. Он уже не загружал их до поздней ночи. Жак работал на кухне, но часто его отправляли в город по поручениям, и там он задерживался, проводя время с Ерофой. Хотя я не понимаю, почему Ерофа с ним гуляет… Может, у них взаимная любовь?! Время покажет. Понятно, что его ругали, но ничего более. У него удивительная харизма. Что еще сказать? Тех гвардейцев я не встречал и отчасти был этому безумно рад. Разум хотел отомстить, а душа наоборот простить. А синяки… они уже давно прошли, благодаря посиделкам на кухне. Вот в таком водовороте жизни я и жил.

А по вечерам я с друзьями, помывшись, шли в столовую и там обсуждали, что интересного произошло за день. Это вошло у нас в традицию. Мы познакомились с некоторыми слугами, особенно Жак, и иногда помогали друг другу в работе. Почти все были хорошие люди. Но и были такие, которые следили за каждым нашим шагом. Хотели, чтобы мы допустили серьезную ошибку и вылетели из замка. Интересно, почему?

Через шесть дней, нам всем дали выходной и маленькое жалование, дабы погулять по городу. Выйдя из ворот замка, Жак, как самый освоенный в Нордоне, повёл нас в дешевый трактир. Пройдя через три улицы, мы оказались перед маленьким приземистым зданием. Над входом было написано «Медвежья берлога» и оттуда раздавались крики. Когда зашли в берлогу, я оглядел помещение. Он был полон. Душно и грязно, но деваться было некуда. Наверное, здесь были все виды населения города: от завсегдатаев до воров и мастеровых.

По иронии судьбы все столы, кроме одного, были заняты. Свободный располагался в самом тёмном углу. От духоты тяжело дышать. Раздавались из-за столов похабные песни, которые только заслышав в Помидии, сразу бы набили морду.

Жак повёл нас к свободному столику, по пути заказав пива с кровяной колбаской. Когда мы уже заканчивали с едой, за столик подсел какой-то пьяный немытый волосатый с опухшими глазами мужик. От него сильно воняло перегаром и сразу можно было судить, что он пьяница.

— Здравствуйте добрые молодцы. Эк! Не угостите… эк! отважного воина? — с заиканиями послышалось от подсевшего.

— Чего-то я не вижу отважного воина. Может ты нам его покажешь? — намекнул Дорос на то, что ему здесь не рады.

— Если угостите, то я скажу вам кое-что важное! Сеулом Сеул — бог плоти и крови. клянусь! Важное. — возводя руку к небу, сказал тот.

Если не выполнить клятву, то бог может и наказать за её произношение. Значит, этот мужик действительно что-то знает. Жак, переглянувшись с нами, заказал самого дешевого пива.

Пиво принесли быстро, мужик проворно притянул его к себе и, выпив, сказал нам:

— Ох, какое хорошее пиво. Спасибо. — встал и пошёл от нас к другому столу.

— Эй! Ты же клялся! — крикнул Жак.

Пьяница остановился, словно что-то вспомнив, обернулся и сказал громко:

— На улице вас ждут много людей и не с добрыми намерениями, поэтому лучше не выходите отсюда. Посидите до заката, авось вас пронесет. — сказав это, он подсел к столу возле стенки, за которым сидели такие же, как и он, алкаши.

От его известия, я недоуменно посмотрел на друзей.

— Вы что-нибудь уже натворили? — озадачился я.

Лясь с Доросом отрицательно покачали головой, а Жак сказал:

— Я ничего серьёзного не совершал, так что это не за мной. Может ты сделал что-то или они просто пришли подарить нам что-нибудь?

— Он же сказал, что будет драка, если мы выйдем… Интересно кто это такие? — положив руки под подбородок, задумался я. В истинности слов пьяницы не было сомнений. Стал бы тот попусту дразнить сурового бога? Нет.

От пива или от других неприятностей, свалившихся на нас в эти дни, из головы вылетел тот эпизод в переулке. И очень жаль, что даже друзья не вспомнили о нем.

— Пойду спрошу, что им от нас надо. — вставая хмуро произнес Дорос.

За ним и мы встали, одновременно сказав:

— Подожди, я с тобой. — друг другу улыбнулись, уверенные, что беда пройдет нас стороной.

Выйдя на улицу, я увидел шестнадцать парней разного возраста, сидевших возле трактира и что-то обсуждающих между собой. Один из них, увидев нас, привлёк внимание оставшихся. Когда парни встали и окружили нас кольцом, один крикнул нам:

— Эй, парни! Не хотите с нами побеседовать и извиниться?! — голос казался знакомым.

Где же я его слышал?

— Поговорить всегда пожалуйста, а за что извиниться-то? — спокойно ответил Дорос.

— За то, что вы трое недавно прервали мне веселье! Если кудрявый вам друг, пусть тоже падает вместе с вами на колени и плача приносит мне извинения!

Вспомнил! Это тот, который сбежал из драки в переулке! Я немедленно передал, это друзьям. Дорос и Лясь разозлились от воспоминаний про то, как этот трус сбежал из драки и бросил друзей. Жак лишь серьёзно кивнул, сжимая кулаки, и сказал:

— Теперь понимаю, почему вы подрались. Я уже сам готов его порвать.

— Я тебя вспомнил! Ты же тот трус, что сбежал тогда из драки! Надеюсь, в этот раз не сбежишь? — задорно крикнул я.

После моей реплики, тот что-то сказал окружившим нас парням. И те сжали кольцо, надвигаясь. Напали они все вместе, ударяя по нам со всех сторон. Мы пытались отбиваться, спина к спине, но противников было много и у некоторых в руках были палки. Не знаю, сколько времени прошло, но мне казалось, что в драке прошёл час. Под сильными ударами под дых и по ногам, я свалился на землю. Даже лежачего противники избивали ногами. Я попытался заставить своё тело сгруппироваться, но потерял сознание от удара по голове.

Сейчас сын купца Риз Варнецкий был счастлив. Он так долго искал тех, кто его так сильно унизил и избил его подручных. И вот, наконец-то к нему прибежал один из мальчишек и сказал, что видел двоих парней, которых Риз искал. Заплатив мальчишке цуз, Риз собрал друзей, пообещав за помощь каждому по двадцать цуз. Сейчас он наблюдал, как его друзья избивают этих подонков, которые даже не извинились. Но ничего, будет им наука, если выживут! А если нет, то десять вершов, заплаченных отцом, заместителю главы стражников, сделают своё дело.

— Бежим! Стража идёт! — прибежал один из его друзей, следящий за дорогой.

Риз, грустно вздохнув, приказал всем валить отсюда и побежал в переулок, предварительно плюнув на одного из валяющихся в крови парней…

Наряд стражи, идя по вверенной им территории, увидели жестоко избитых людей. Первым делом они проверили, живы ли избитые. Когда выяснилось, что все живы, они понесли их к себе в казарму. Там о них позаботится лекарь.

Очнувшись, первое, что я увидел, был серый потолок. Глаза полностью не открывались, поэтому больной рукой попытался проверить, что их держит и почувствовал фингалы, нависшие над глазами. Болят жутко!

— Молодой человек, пожалуйста, не двигайтесь. Вам повезло, что вы живы. — откуда-то с боку послышался старческий голос.

Попытавшись повернуть туда голову, заработал в шее ужасную боль и застонал.

— Ну что же я говорил! Вы молодые такие непослушные! Когда что-нибудь вам запрещаешь, вы сразу это делаете! — недовольно сказал голос.

— Гкхе мои трусья — спросил я хрипло, горло не слушалось.

— Подштанники на вас, а друзья лежат рядом на койках. Без сознания. Просто чудо, что вы первым очнулись! А теперь прошу, расскажите, что с вами произошло.

В поле моего узкого зрения, появился старик. Он склонился надо мной.

— На нхас напхали. — ответил я. Бездна! Как все чешется!

— Это понятно. Вы не знаете кто? — приподнимая седую бровь, спросил старик.

— Нхет.

— Выпейте это снадобье. Это сонзе Сонзе — сонное зелье… — через минуту молчания промолвил старик, прикладывая к непослушным губам какую-то склянку. С трудом разжав губы, я все выпил и погрузился в сон…

Снилось продолжение сна.

Поднявшись на лапы, Вак зарычал и прыгнул на врага.

Кур был главарём своей банды, и считался лучшим воином среди своих подручных, поэтому он на автомате достал короткий меч и проткнул в полёте волка. Тот упал боком в пыль и начал подниматься еще раз уже с кинжалом в шее и мечом, застрявшим в теле. От этого Кур в шестой раз в жизни растерялся! Он первый раз видел нечто подобное и не знал, как следует поступить. Некоторые члены шайки, воспользовавшись поединком между волком и главарём, скрылись в лесу от греха подальше. Другие, стояли парализованные от страха, а третьи решили помочь главарю, напав на поднимающегося волка.

Когда разбойники напали на Вака, я решил помочь верному другу. Закрыв глаза и сложив вместе руки, начал их раздвигать, представляя, как между рук появляется серый шар, от которого к мёртвым идут маленькие ниточки. Приказав шару воскресить их на время, открыл глаза. Шара не было, но до того лежащие покойники начали дрыгаться и медленно вставать с оружием в руках.

Кур краем глаза заметил, что когда его верные ребята начали протыкать псину, парень начал что-то делать. Сначала тот закрыл глаза и, подняв сложенные руки на уровень груди, начал раздвигать медленно их. Куру, который внимательно наблюдал за его действиями, на миг почудилось, что между раздвигаемых рук появилась какая-то черная круглая штуковина. Когда парень открыл глаза, мёртвые начали подниматься. «Он маг!», — понял Кур и направился в сторону паренька собираясь убить, пока тот еще что-нибудь не сколдовал. Но когда главарь банды уже подошёл на расстояние удара, на него сзади что-то обрушилось. «Зря я согласился на это дело», — была его последняя мысль.

Надвигающийся на меня главарь, был убит в спину мечом, восставшим воином в доспехах, с перерубленным боком. Разбойники все погибли, даже те, кто скрылся в лесу. Вак их нашел по следам крови и страха, а мёртвые воины умерли ещё раз, когда жизнь последнего разбойника был прервана. Я не приказывал трогать беззащитных женщин, которых не успели убить разбойники, поэтому некоторые были живы.

Я направился дальше по дороге, не обращая внимания на испуганные взгляды, которые бросали некоторые видевшие бойню женщины. Когда дошёл до конца обоза, проснулся…

Открыв глаза, увидел всё тот же потолок.

Интересно, сколько я проспал? Точно! Только сейчас заметил, что обзора стало больше!

Потрогав глаза руками, заметил, что синяки стали меньше и руки совсем не болят.

«Я что, проспал два дня?!», — подумалось мне.

Синяки почти прошли и тело совсем не болит. Только немного чешется и всё. Такого результата можно ждать через два дня. Повернув голову вправо, увидел своих друзей. Выглядели они просто ужасно! Казалось, ни одного свободного места нет от синяков на их теле. Я не мог определить, в каком состоянии находились сейчас они. Может, спят, а может до сих пор без сознания.

На стуле возле входа сидел старик с книгой в руках. Это был тот самый, что разговаривал со мной.

— Доброе утро? — спросил я, привлекая его внимание.

Он оторвался от книги и, моргая, посмотрел на меня.

— Добрый вечер, молодой человек. Вижу вы проснулись.

Потом аккуратно положил книгу, на соседний стол и подошёл ко мне.

— Признаться, я удивлён. У вас отличная регенерация! Вас только вчера принесли полностью избитыми, а вы уже почти восстановились. Жаль ваши друзья также быстро не идут на поправку…

— Сколько я проспал? — решив, что ослышался, спросил я.

Старик глянул на меня, словно на глухого и ответил:

— Целый день.

День? Этого не может быть! Или может? Там, специальные мази или что-нибудь в этом роде…

— А где я? — ничего другого в голову не пришло, настолько я был ошарашен.

Мы находились в каком-то большом сером помещении. Тут стояли кровати, на которых я лежал с друзьями и стол с колбочками. Ну и стул старика, целителя.

— Молодой человек, вы находитесь в здании стражи, в лекарской комнате. Меня зовут Горином. Лекарь Горин. Вашим друзьям я дал сонзе, как и вам, поэтому они сейчас спят. Вы тоже должны спать! Почему вы проснулись? У вас есть аллергии? Или другие отклонения? — изучая, с хрипотцой он начал свой допрос.

— Ээ… простите. Нет.

— Потом обязательно вернемся к этому вопросу! Это же прорыв в целительском искусстве! Феномен! — увлеченно бубнил старик, нарезая круги по комнате. Отвлекая его, я кашлянул.

— Отвлекся. Так как вы говорили вас зовут? — подходя обратно к столу и наливая в стакан воду, произнес Горин. Лекарь выпил и налил еще раз, дав мне смочить пересохшее горло.

Надеясь на положительный ответ, я произнес:

— Я не говорил. Меня зовут Ивир. Тут такое дело… не могли бы вы позвать нура Новока? Он нас знает.

— Новока? Главу стражи? Хорошо. Но пока я хожу, вы должны полежать и отдохнуть. Обещайте это, а то был у меня один человек… — начал Горин без сомнения длинный рассказ, но я его прервал:

— Обещаю.

Кивнул, лекарь вышел. А я лежал и ждал его возвращения. Был я под тонким одеялом, в одних подштанниках, как и мои друзья. Они спали, это я определил по ровному дыханию. На секунду закрыв глаза, погрузился в лёгкую дрёму. Так, не заметив, как пролетело время, очнулся из-за скрипа пола. Вот же он натужно скрипел, когда по нему ходили!

От скрипа открыв глаза, увидел заходящих в комнату Горина и Новока. Сел, свесив ноги, и поздоровался с вошедшими. Надо заметить, что глава стражи и лекарь не держались отчужденно, а наоборот вели себя как давние знакомые.

Оглядев меня и спящих друзей, Новок грозно спросил:

— Кто это вас?

— Не знаю. — был ему честный ответ.

Я что ли должен знать каждого в лицо? Тем более я и вправду не знаю ни имен, ни хотя бы кличек!

Он кивнул и, взяв стул, подсел поближе ко мне.

Собравшись с мыслями, сказал с содроганием:

— Вы не могли бы передать в замок, что какое-то время мы будем здесь лежать. А то нас так выгнать могут.

— Конечно. Твои друзья ещё полежат, а ты вернёшься со мной в замок. Мой старый друг Горин говорил, что у тебя серьёзных переломов и ран нет, поэтому поедешь со мной. — И обращаясь к лекарю — Ему же уже можно уезжать?

Горин кивнул.

— Скоро прибудет карета, поэтому одевайся. Я жду.

Как же мне не хотелось уезжать от друзей, но если я не послушаю Новока, наверняка бы все закончилось печально.

Выпив горькое зелье, которое Горин мне дал, встал и оделся в выданную мне одежду стражников, конечно без доспехов.

— Спасибо за все. Присмотрите за друзьями. Я у вас в долгу Горин. — выходя из помещения, искренне сказал я.

— Не волнуйтесь молодой человек, сочтемся. Мы еще увидимся. Ваш феномен необходимо изучить! — пообещал лекарь.

Выйдя из двухэтажного здания вместе с Новоком, мы оказались на улице. Замечено: стражники, встреченные нами по пути, замирали у стены и пылко отдавали честь, преданно глядя на Горина.

Перед входом уже стояла черная карета. Сев в нее, тронулись с места. По тому, как Новок начал забрасывать меня вопросами касательно вчерашнего дня, было понятно, что глава стражи не любит тратить время впустую. От льющихся, как дождь, вопросов разболелась голова. Он требовал, чтобы я отвечал точно и ничего не забывал! Даже хотел потребовать, чтобы я на бумаге расписал вчерашний день. Как дождь кончается, так и закончились вопросы, когда карета остановилась. Выйдя из нее после Новока, вздохнул с облегчением.

Как же хорошо дышать свежей уличной прохладой после душной кареты! Новок отправил меня в комнату, а сам направился к нашим мастерам.

В коридорах мне никого не попалось, даже отдыхающих от работы слуг. Только эхо гулких шагов сопровождало меня до самой комнаты. Открыв дверь, зашел. Тихо, так тихо. Ни веселых разговоров или подколок.

Усмехнувшись тишине лег на кровать.

В пустынной комнате, я испытывал одиночество и грусть. Почему-то начали всплывать воспоминания про родных. Вот отец учит меня ковать колесо для телеги, но я его не понимаю и из-за этого всё валиться из рук. Как долго привыкал к Лейле и Айле. Потом как мы играли с Ниром и сестричками в прятки.

И когда уже вспоминалось, как мы с друзьями отметили мое недавнее день рождение, в дверь постучали. Сразу за стуком вошёл Денерис. Мастер.

Оглядев пустую комнату и хмурого меня, недовольно произнёс:

— Доброго вечера. Новок мне всё рассказал и я огорчен, что вы даже не смогли защититься. Эх… Не надо было вам давать выходной. Ладно, что это я сейчас сожалею. Пройденного жизненного пути не воротишь. Собирайся в сад, нечего тебе отдыхать, пролеживая бока.

Встав и переодевшись, направился за ним.

«Зачем он пришёл?», — вертелось в голове, но потом мысли плавно перешли на то избиение.

Вот выкидыши свиней! Ничего, я их найду и отомщу за нас! Пусть моя жизнь начала состоять из мести, я буду следовать словам отца: «Живи насущным».

Даже не заметив за размышлениями, как мы пришли в сад, вздрогнул, когда Денерис приказал мне покормить кровавого гола, протянув мышь. Беззаботно подхватив ту за лапки кинул в цветок. Но вышла промашка: не рассчитал силы из-за боли в руке, поэтому в результате мёртвый грызун улетел далеко в кусты.

— Чего стоишь? Тебе что ли так сильно по голове ударили, что ты думаешь, я тебе другую дам, а та будет гнить в кустах?! Пролазай в её поисках хоть всю ночь, но мышь должна быть найдена! А я пока пойду за водой. — проорал Денерис, изображая разгневанного мастера.

В голове у меня вертелись вопросы: «Как отомстить за друзей? Скоро ли поправятся друзья? Что мне делать без них? И зачем я сегодня понадобился Денерису?!». Поэтому от его окрика я вынырнул в реальность. А она заключалась в необходимости ползать на карачках по земле.

Ползанье по сырой земле и между колючих кустов, вывели меня из себя. Так как побои на мне еще были, царапанье кустов радости не приносило. Проклиная мастера и кусты, которые так хотелось сломать, дабы вывести накопившуюся злость на ружу, бил кулаками по мягкой земле. Черт! За что мне все это? Почему жизнь ко мне так жестока?

Найдя, наконец-таки злополучную мышь и сжав ту до хруста в кулаке, попятился задом к недалеко виднеющемуся проходу. Когда я уже вылазил, об мою ногу кто-то запнулся и со вскриком упал.

«Неужели Денерис? Нет. Исключено. Ведь он сам меня сюда отправил. Но тогда кто? Хоть бы не аристократ!», — сметая злость, панически подумал я. Страх получить еще проблемы, подстегнул меня настолько, что я как пробка вылетает из воды, вылетел из кустов. И увидел пытающуюся подняться хрупкую девушку. Эта была она… та самая, кто въезжал в Нордон вместе со свитой барона… та, кто обратила на меня внимание, заставив сердце замереть.

— Эээ… Простите меня… — в нерешительности произнес я, подавая девушке руку.

Она посмотрела на меня своими голубыми глазами. И я невольно открыл рот от восхищения.

Эта девушка была прекрасна. Золотистые волосы спадали волнами на её хрупкие плечи, голубые глаза затягивали словно в морскую бездну, даруя ощущение головокружения. Небольшие холмики груди заманивали взгляд. Об остальных черт лица и фигуре можно написать одно — они были изящны. От одного её беззащитного вида бросало в приятную дрожь и возникало желание оберегать её всегда. Казалось, передо мной предстала богиня. Одета она была в черное платье и белый передник. По одежде можно было судить, что она служанка.

— Это вы простите меня. Я не знала, что здесь есть кто-то, кроме мастера. — не сказала, а пропела она хрустальным голоском, очаровательно хлопая длинными ресницами.

От её голоса по мне пробежали мурашки, и я понял, что влюбился. Влюбился еще тогда, когда впервые только увидел ее.

Когда я пытался быстро придумать, что ей сказать, из поворота показался Денерис с кружкой в руках.

Увидев меня с этой девушкой, он с холодной улыбкой произнес:

— Ааа… Уже познакомилась с моим учеником? — конечно, этот вопрос был обращен девушке.

— Нет, мастер Денерис. Я и не знала, что у вас есть ученик. Меня зовут Шана, а тебя? — обратилась она ко мне, улыбаясь нежной улыбкой. Будто знала, что сердце мое теперь пленено ею.

— Ивир. Я тут недавно, поэтому такой неуклюжий. Извини.

Сердце бешено стучало.

Шана улыбнулась еще больше и, посмотрев на Денериса, произнесла:

— Мастер Денерис. Я пришла за вашим сонзе. Не могли ли вы бы его сейчас мне дать, а то я тороплюсь. Барон ждет.

— Хорошо, пройдись со мной до беседки. Оно там. А ты Ивир корми «Кровавый гол» и иди, отсыпайся. — с этими словами они скрылись за поворотом.

Я немного обиделся на Денериса, потому что хотел идти вместе с ними и слушать голос Шаны. Ну и, если честно, хотелось произвести на неё хорошее впечатление. Досадно. Жаль ничего не попишешь.

Кинув мышь в плотоядный цветок, пошел к себе спать.

Я смутно помню, как прожил следующие два дня. Помню, как учился разным премудростям у Денериса, ухаживал за садом, а в некоторые моменты встречался взглядом с приходившей в сад Шаной. Она мне постоянно улыбалась, отчего моё сердце пело. Если коротко, то проводил обычный день в замке, только с одним исключением — не было друзей. Но слава богам всё плохое, впрочем, как и всё хорошее кончается. Друзей, оправившихся от переломов, привёз на той же черной карете Новок. Я им поведал о пройденных днях, умолчав только о том, что встретил девушку своей мечты.

— Ивир, как-то ты стал по-другому выглядеть. Что с тобой произошло, пока мы валялись? — сразу заметил во мне перемену Жак, как только выслушал меня.

— Я же раньше вас восстановился. Горин сказал, что у меня хорошая регенерация, поэтому у меня синяки и вывихи быстро прошли. — не понял я друга.

— Он не это имеет в виду. Ты выглядишь каким-то влюблённым. — разъяснил Дорос.

— Вот блин. Пока нас не было, он уже успел влюбиться! Жак тоже влюблён, но мы хотя бы знаем в кого. — притворно обиделся Лясь.

Я удивился. Как они только определили это. Вроде веду себя, как и прежде.

Глубоко вздохнув, я признался:

— Извините. Но я сам почти не знаю кто она. Её зовут Шана и она личная служанка барона.

— Познакомишь?! — хором воскликнули Лясь и Жак. Дорос только рассмеялся.

— Конечно! — был им ответ.

И начались обычные дни. Нас загружали работой, отнимавшей все силы. По вечерам даже сил не оставалось поговорить, не то, что сходить на кухню!

Друзей познакомить с Шаной получилось только через три дня, после их приезда. Это случилось в наш выходной, когда я им пообещал прогуляться по баронскому саду. Ведь доступ сюда открыт только «высшим» людям, то есть аристократам. А простым людям ход сюда был закрыт, кроме самих «садовников».

В этот день я показывал друзьям разные удивительные растения, включая «Кровавый гол». Когда мы уже завершали обход, навстречу вышла девушка с золотистыми волосами. Это была она, Шана.

Сердце бешено застучало. В горле пересохло.

Друзья тоже её заметили и смотрели на неё с восхищением, потом глянув на меня, поняли, что это та, которую я люблю.

— Здравствуй Ивир. Это ты с кем? — спросила она меня, своим прекрасным голосом, когда молчание затянулось.

— Привет. Это мои друзья — Дорос, Жак и Лясь. А это Шана. — представил друг другу их.

Как же хотелось добавить «моя любимая», но я понимал, что тогда больше её не увижу. Дорос и Лясь улыбались ей, пытаясь понравиться, отчего во мне чуть зажглась ревность, а Жак, наоборот, стоял и серьёзно её разглядывал, как будто пред ним предстал заклятый враг. Ревность я свою быстро заглушил, но иногда она прорывалась.

Прикинув, что она пришла к мастеру, сказал:

— Ты к мастеру за зельем? Если да, то он пошёл в город. Придётся подождать.

Он сам его готовит из растений с сада, поэтому оно лучше обычного зелья, и барон, страдающий плохими снами, пользуется им.

— Нет, нет. Я просто отдыхала. Какой же прекрасный сад! Я бы прогуливалась по нему вечно! До свидания. — улыбнувшись своей очаровательной улыбкой, она покинула нас.

Когда она скрылась, Лясь возбуждённо заявил:

— Теперь понятно, почему наш Ив влюбился! Да я тоже взгляд от неё оторвать не могу!

— Согласен. Она прелесть. — подтвердил Дорос.

Жак, выйдя из задумчивости, произнёс:

— Не знаю почему, но мне эта девушка противна. Извините за откровенность. Красива? Да. Но что-то в ней не так. Она скорее похожа на красивую куклу, чем на девушку.

На его реплику я лишь пожал плечами. Моя голова была затуманена любовью, поэтому я не обращала внимания на логику друга. Завершив прогулку, мы двинулись в город.

Все происходило в саду.

— Привет! Ты сегодня вечером свободна? — волнуясь и в сердцах проклиная друзей, сказал я Шане.

Вы спросите, почему я их проклинал? Так они подбили меня на спор признаться Шане в своих чувствах! Ну не гады, а? Да, может быть я и некогда не смог бы ей признаться, лишь созерцал бы её прекрасное тело, но и пусть. А они, в особенности Лясь, обманом вынудили меня сделать столь героический шаг!

— Ты что это? Приглашаешь меня прогуляться под луной? Ивир, правда?! — засмеялась она.

Она, по-видимому, решила, будто я шучу над ней! Но это же не так! Вот… как же я себя неуютно чувствую!

— Ну, если ты не против… — засмущался я.

Сощурив свои прекрасные глазки, она ответила:

— Я не против. Встречаемся на закате возле южных ворот. Давно мечтала пройтись с тобой…

От её слов во мне разгорелась надежда. Надежда на то, что я хоть чуточку узнаю эту девушку.

На закате. Южные ворота замка.

Насвистывая веселенький мотивчик, я подходил к месту встречи.

Наконец-то вся энергия, томящая меня на протяжении всего ожидания после разговора с Шаной, исчезла. Исчезла, оставив лишь такое чувство, как будто я на пороге новой жизни. Открываю ранее неизведанное.

Шана уже была здесь. В скромном наряде темных тонов. Лишь золотистые волосы ярко блестели в лучах солнца. Её взгляд был обращен на представшие перед ней дома и улицы, купающиеся в красных лучах заходящего солнца. Меня она не видела, чем я и не преминул воспользоваться.

Тихо подкравшись к ней сзади, схватил за плечи и заорал:

— Аааа!

— Аа! — вскрикнула Шана. — Блин, Ивир, ты меня напугал! Больше так не делай! — на такую безвинную шутку обиделась она. — У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло!

— Если бы так случилось, я бы вернул его тебе обратно. — улыбнулся я.

В ответ она лишь отвернулась к горевшему в закате городу и тихо произнесла:

— Такая неописуемая красота… и ты её испортил. У тебя совесть есть?

— Мне жаль.

— Ладно, чего уж там. Сделанного не воротишь. Идем. — подавая открытую ладонь, произнесла Шана.

Я взял её руку в свою. От этого действия по телу пробежала морозная дрожь. Еще раз взглянув в столь красивые глаза, уверенно направился в город.

После ночи под темным звёздным небом.

Меня отшили!

После того, как мы пришли в замок, и я хотел было поцеловать её на прощание, она, накрыв мои губы ладонью, печально сказала:

— Прости Ивир, но ты мне не подходишь. Твои комплименты годятся лишь для маленьких детей или для таких же уникальных людей, как ты. Останемся просто друзьями. Хорошо?

Эти слова разбили мою растущую в сердце любовь и надежду что все изменится. Обиднее всего было назвать мои комплименты бредом. Как же мне плохо! Пойду посплю, хоть сон развеет нависшую тяжким грузом печаль. «Утро ночи мудренее».

Через пять дней в замке был исполнен тщательно продуманный план для убийства барона Нольтского. Организатором, которого являлась линия Линии — так называют специально обученных людей и нелюдей, работающих в других странах для Рескона., находящаяся в замке под именем Шана.

Ей неожиданно пришел приказ устранить всю баронскую семью и ослабить пограничную столицу Нордон. Использовав технику концентрации, она придумала план.

Когда вся баронская семья будет убита вместе с верными соратниками, в городе начнётся смута. Смута произойдёт из-за того, что все аристократы, участвующие в её плане, перегрызутся и город ослабнет. Ослабнет настолько, что не сможет сдержать натиск армии и падёт.

По крайне мере она считала так: Рескон нападёт на Хорос, ослабленный войной с эльфами, и захватит большую часть его земель.

О планах её даже никто не догадывается. Аристократы думают, что служаночка барона лишь мелкая пешка, которой в любое время можно пожертвовать. Они считают, что титул барона достанется им после смерти настоящего. Вся соль заключается в том, что большая часть из них была привлечена Шаной, легко добившейся их любви и одурманенными её словами.

Они даже объединились на время заговора, будучи уверенными, что баронство уже в их руках. Как же легко обдурить этих жаждущих власти баранов! (Имеется в виду аристократов) Говоришь, что любишь и хочешь быть с ним в месте, а потом постель. И вуаля! Он уже твой раб! Конечно, после подхода своего любимого короля Рескона Грида II их казнят. Зачем нужны однажды предавшие, если они могут и с таким же успехом предать тебя?

Шана хотела использовать необычного деревенщину Ивира, но изучив его и его друзей, отказалась от этой неудачной идеи. Необычным он был тем, что она являясь магом крови, не почувствовала его в саду двенадцать дней назад, когда шла к садовнику. Точнее по её ощущениям того мальчишки просто не существует! Она даже не может воздействовать или почувствовать его кровь. При их свидании, Шана его намеренно поцарапала, взяв каплю крови. Над этой каплей она хотела экспериментировать, но случилось неожиданное: кровь, точнее та ничтожная часть крови — капля, не откликалась на её зов! Для неё это было немыслимо.

Не почувствовав Ивира тогда в саду, она и запнулась об его неожиданно появившуюся из кустов ногу. После этого она и заинтересовалась им, как необычным. Шана сразу поняла, что сразу понравилась Ивиру и, уже хотела вертеть им словно марионеткой, как появились его друзья. Они бы наверняка заметили перемену в друге, да и тот, наверное, чего-нибудь лишнего взболтнул им.

Отвлёкшись от своих мыслей, Шана посмотрела в окно. Солнце давно село, и замок начинал освещаться факелами. По плану, сейчас, верные аристократам, солдаты нападали на гвардейцев замка. Встав с постели и взяв свои кинжалы, она направилась к барону Нольтскому, находящемуся сейчас вместе с любовницей в зоне слуг.

Дело — вот в чем: она хотела собственноручно убить Нольтского для появления между аристократами смуты. Они же отправили лучшего убийцу на барона, предварительно пообещав, что больше никаких действий предпринимать без соглашения других не будут. Но когда он, то есть убийца, найдет уже мертвого Нольтского и расскажет про находку, каждый подумает, что кто-то среди них предаёт друг друга, тем самым разрастётся недоверие друг к другу.

Проходя по освещенному луной коридору, она чувствовала за закрытыми дверями спящих людей с помощью сложного заклинания, накладываемого на себя каждый день. Все спали, кроме нужной комнаты, в которой резвились её цели. Когда она проходила мимо «спящей» по ощущениям комнаты, неожиданно открыв дверь, оттуда вышел Ивир при этом, чуть не сбив её с ног. До того все неожиданно случилось.

— Шана, а ты что тут делаешь? — уставившись на оцепеневшую на миг Шану, спросил он. Потом взгляд его переместился на ее оружие. И время понеслось…

Сегодня я с друзьями провел обычный день. С рассвета до заката в саду, потом мытьё, ужин и сон. О Шане больше не вспоминал, как-то забылось все. Сейчас лежал и в темноте разглядывал потолок. Спать не хотелось, поэтому от нечего делать я пошёл в туалет.

Может после облегчения смогу заснуть?

Открыв дверь, увидел Шану. Она была одета в какую-то черную одежду, которая будто поглощала свет луны, освещавший коридор. Первое что я испытал, было удивление. Что делать ночью личной служанки барона в этой части замка?! Неужели к кому-то пришла?! Потом взгляд переместился на её руки, и я не поверил своим глазам! Она сжимала длинные изогнутые кинжалы, тускло светящиеся в темноте. Правый кинжал светился красным, а левый фиолетовым.

Захотелось протереть глаза. Может мне всё это кажется, и я сплю?

Когда удивление прошло, и я собирался уже задать вопрос на счет странных кинжалов, как она воткнула один из кинжалов, а именно красный, мне в левый бок.

Сперва, не понимая в чем дело, я даже ничего не ощутил. Разве только легкое прикосновение. Через несколько секунд, словно наслаждаясь моментом, Шана медленно его вытащила. И по телу словно пронеслась горячая волна, сопровождаемая резкой болью.

Передвигая ошеломлённый взгляд с раны, оставленной кинжалом, откуда хлестала кровь, на прекрасную деву и, чувствуя огромную боль, попытался закрыть рану рукой.

Как это может быть?! Я точно сплю! Но почему тогда мне больно?

С каждой каплей живительной жидкости вытекавшей из меня, становилось всё холоднее и холоднее. В голове всё отчётливей стали слышны удары сердца. Мысли спутались. С каждой секундой моё сознание начало затухать и неметь тело, а потом, когда я в последний раз посмотрел на Шану, сознание окончательно затухло.

Шане не хотелось жертвовать Ивиром, но пока цель не достигнута, она не должна рисковать. Когда парень раненый Аргосом Главное оружие линиев, также одновременно является удостоверением в Ресконе. Он просыпается только в руках линийцев, начиная светиться красным, а в обычных руках является простым кинжалом. Аргос — уникальное оружие созданное помощью магии крови. Даже царапина от него является смертельной, так как при соприкосновении Аргоса с кровью жертвы в тело передаётся особое заклятие, которое распространяется по крови, парализуя и убивая человека. Никому из линийцев он не повредит. свалился на пол, она усмехнулась и уже готовилась его добить, перерезав сонную артерию на шее, как услышала звук упавшего об камень железа. Звук исходил рядом с ней.

Неужели этот мальчишка что-то сделал перед смертью?!

Посмотрев на источник звука, она поняла, что уронила Аргос. «Почему он упал?!», — подумала она и посмотрела на свою руку. От увиденного, Шана впервые, после отправки сюда, впала в панику. Правая рука больше не двигалась. Безвольная плеть — так можно сказать о конечности.

Еще она заметила поразившую её вещь. На ладони этой руки была кровь Ивира, и от неё в кожу прорастали какие-то темные линии. Будто неизвестный художник решил прочертить от капель крови прямые линии, распространяющиеся самовольно по всей руке. Вокруг этих линий, кожа начинала сереть, предвещая что-то нехорошее.

«Что со мной?!», — захотелось прокричать находящейся в ужасе линийке, быстро снимавшей с себя плащ и верхнюю часть одежды. И наконец-то сняв, застала момент, как линии медленно перешли с правого плеча на основную часть тела. Она сразу поняла, что надо было сразу отрезать себе руку, а не терять время на перебирание в памяти симптомов проклятий. Теперь она обречена. Из глаз потекли слезы от несправедливой судьбы.

Почему жизнь такая несправедливая?! Она ведь верно служила своему королю!

Через десять секунд Шана погибла от остановки сердца. И кровь в её теле испарилась, оставив на каменном полу начавшее мумифицироваться тело. Тело когда-то прекрасной девы.

Лясь, услышав какие-то странные звуки за дверью, проснулся.

Открыв глаза, он вслушался в темноту.

«Кхясь» — послышалось за дверью. Сонливость пропала. Появилась заинтересованность и опаска.

«Что там?», — задавался вопросом друг Ивира. Его мучило какое-то ноющее чувство под сердцем.

Еле разбудив Дороса, он подошёл к двери и прислушался.

Вроде ничего не слышно. Стоп. А это что за шум?!

Где-то далеко были слышны звуки ударов мечей и истошные крики.

— Разбуди Жака и Ива! За дверью что-то происходит. — осторожно открывая дверь, прошептал Лясь Доросу.

Сбросив Жака с постели, для снятия сонливости, и, направившись к койке Ивира, Дорос заметил, что она пуста.

— Ива нет! — прошептал Дорос, предчувствуя что с другом случилось плохое.

Лясь в это время, безуспешно пытавшийся открыть дверь полностью, понял, что с той стороны двери что-то навалено:

— Что-то мешает ей открыться… Надо посмотреть, что там.

— Дорос нормально разбудить нельзя?! А?! Что вы проснулись? Сейчас бы спали и спали! Нет, надо обязательно встать поздно ночью и разбудить друзей, чтобы и они не дрыхли! — с ненавистью в голосе произнес Жак, едва сдерживаясь, чтобы не заорать.

Его можно было понять, он итак не высыпался из-за насыщенных дней, а теперь, наверное, еле заснёт из-за боли в голове, заработанной при падении с кровати на пол.

— Тихо ты! В замке что-то происходит, да еще Ив куда-то делся. — взглянув на Жака, ответил Дорос.

— Может, пошел отлить? А в замке, ну мало ли какой-нибудь гость приехал, и его сейчас торжественно встречают.

— Тогда бы он давно уже вернулся…

Устав безуспешно пытаться открыть дверь, Лясь просунул голову в щель и увидел ЧТО мешает ей открыться.

Возле неё кто-то валялся. Приглядевшись, он понял, что это Ивир лежит в темной луже, подпирая своим телом дверь. Недалеко от него кто-то лежал.

— Он там с кем-то валяется. Не знаю, что с ними, но они вроде в отрубе. — сказал волнующимся друзьям Лясь.

Дорос с Жаком, прекратив ходить кругами по комнате и вслух обмениваться теориями о происходящем в замке, помогли Лясю осторожно толкнуть дверь, чтобы отодвинуть Ива. Когда дверь открылась, Лясь и Доросом кинувшись к Иву посмотреть, что случилось с другом, нерешительно остановились. Они поняли, в чем какой луже валяется их друг. Это была кровь.

— Его убили… — панически прошептал Лясь, боясь подойти к «мертвому» другу.

Дорос, наоборот, подскочил к Ивиру и начал нащупывать пульс, молясь про себя, чтобы друг был жив.

— Он жив. Пульс бьется, да и дыхание на месте. — облегченно вздохнул он.

Да, Ивир был жив, но серьезные опасения за его здоровье были. Из бока у него слабо вытекала кровь, и весь он был бледен.

— Жак дай чего-нибудь для перевязки. — сказал Дорос, разрывая тонкую рубашку Ива и обдумывая что можно сделать с раной.

Ответа не было

— Жак, ты меня слышишь?! Его надо срочно перевязать!

— Слышу… Идите сюда. Здесь тело Шаны, вернее то, что с ним стало… — раздался тихий голос Жака, с оттенком скорби.

Оглянувшись, Дорос увидел сидевшего Жака возле второго человека, который быстро был забыт из-за лежащего друга. С той стороны чем-то неприятным сильно воняло. Дорос, видя, что Жак вставать, не собирается, подскочил и забежал в комнату, порвав тонкую простынку и перевязав холодного Ивира, подошел к сидевшему в шоке Жаку. И… обрыгался, когда увидел мёртвое тело Шаны.

Оно выглядело так, будто кто-то изрезал всю кожу ровными линиями. Из этих порезов сочилась какая-то жидкость, словно гной. На первый взгляд даже невозможно было определить, что это Шана, так как лицо было неузнаваемым из-за изрезанной кожи и гноя. Но вот волосы, хотя и потерявшие часть своего вида, остались те же.

Возле мертвой девушки лежало два кинжала, один из которых светился фиолетовым светом, и плащ. В это время, пока Дорос и Жак ошарашено разглядывали Шану, Лясь пытался привести Ивира в чувство, но безрезультатно.

«Неужели это сделал Ивир!? Не может быть!», — судорожно перебирая моменты памяти, думали друзья.

Из замешательства Дороса вывели приближающиеся шаги по коридору и громкие звуки. Звон мечей и предсмертные крики. Ударив не сильно по голове Жака, чтобы тот пришел в себя, и подхватив валяющиеся кинжалы, как единственное оружие, Дорос приготовился к бою. Он уже понял, что в замке происходит что-то страшное, и, видимо, сейчас их будут убивать. За другими дверьми были слышны шорохи проснувшихся слуг, боящихся открыть дверь.

Шаги стали слышны отчетливей, и вскоре был виден их источник.

Так как коридор не был освещен факелами, друзья увидели тёмную фигуру с огромным мечом в руке. От этой фигуры веяло ощущением силы и, она повергала в ужас, отчего Дорос сглотнул скопившуюся от страха слюну и уже приготовился прыгнуть на идущего человека, как раздались слова:

— Берите своего друга и идите за мной. И молчать! Скажу только одно — в замке режут всех. — сказал глубоким басом Женер, мастер Ляся и Дороса.

Это был он, только одетый в панцирную кольчугу с огромным мечом в руке. И без того внушительный Женер, в боевом облачении казался стальным гигантом.

Пройдя возле успокоившегося Дороса, он проверил состояние Ивира. Подошел к мертвой служанке барона, и только увидев, как она погибла, хмуро покачал головой.

— Дорос — быстро подхватил своего друга и понес за мной. А остальные будьте настороже. Если что-нибудь услышите или закричит интуиция — сразу говорите. Идём! — грозно произнес Женер, перекладывая огромный меч в другую руку.

Молодые герои беспрекословно подчинились. Дорос отдал кинжалы Лясю и Жаку, и осторожно подхватив тяжелого Ивира, направился за мастером.

Женер вел их по тёмным коридорам и грязным проходам. Иногда он подходил к ничем не примечательным стенам, и нажимая куда-то в кладку, открывал потайные двери. По дороге им часто попадались трупы, но врагов напавших на замок, они так и не увидели. Только тела гвардейцев.

Стальной гигант привел к тупику. Проход заканчивался, освещенный одним факелом.

— Всё? Жизнь закончена? — не замечая текущих по щекам слез, прошептал Лясь, слыша, как за спиной раздается топот множества ног.

Мастер, или стальной гигант, не ответил. Он тоже слышал шум «погони» за ними. Хладнокровно оглянувшись, он подошел к стене, преграждавшей путь, и постучал по ней.

За стуком раздался натужный скрип, и стена чуть в сторону отодвинулась, образуя проход.

— Быстро по одному! — прикрикнул Женер на стоящих друзей.

Первым, выставляя перед собой трясущийся в руке кинжал, пошел Жак, за ним Дорос и Лясь, а замыкал Женер. Проход хоть и темный, оказался не таким уж длинным: всего пару шагов и уже стоишь за стенами замка, на улице города. Когда Жак вышел и оглядел тихую улицу города, он заметил двоих людей, поджидающих их. Это были Денерис и Кер.

«Что Кер тут делает?!», — по иронии судьбы одновременно подумали друзья Ивира. Присутствие Денериса их не удивило, а вот присутствие Кера — да.

— Что этот раненный? — спросил Кер, подразумевая Ивира.

— А эльф его знает! — не сказал, а ругнулся в ответ Женер.

Когда он вышел, проход закрылся не оставив даже щели о себе. Цельная стена.

Друзья молчали. Они удивлялись тому, что в городе было тихо и спокойно. Ничего не напоминало о происходящих убийствах в замке.

Переговорив, взрослые повели за собой молодых людей по темным улочкам, избегая громких шагов случайных прохожих.

Больше никто не разговаривал. Все были молчаливы и серьезны.

Через долгих тридцать минут они сели в поджидающую их карету и на ней приехали к гильдии «Серохвост».

По пути в карете Кер сказал:

— Как же вы молокососы мне надоели! Век бы вас не видать.

— А чего пришел за ними? Просил нас спасти их. — поинтересовался Денерис.

Кер уже хотел сказать: «… Нецензурное выражение. маг заставил. Поймать бы его и посадить на кол!», как в ушах зазвенело, создавая в голове невыносимую боль.

Керравиусу даже показалось, что голова от этого звука сейчас взорвется.

— С тобой все в порядке? — видя, как резко изменилось выражение лица у наемника и что у того из носа потекла струйка крови, заметил Денерис.

— Ничего. Пройдет. — был натужный ответ.

В карете до самой остановки воцарилось молчание.

В гильдии друзей отправили в их старую комнату. Мол, она пока свободна, да и дорогу к ней они знают. А вот раненного Ивира забрали со словами, что ему срочно нужно к лекарю.

Проводив взглядом, скрывшихся за поворотом Кера, несущего на руках Ивира, с мастерами, друзья, находясь до сих пор под впечатлением от произошедшего, направились в когда-то покинутую ими комнату и там, лежа на кровати, ближе к рассвету заснули.

Снилось, что я иду по горной дороге. На этот раз мне было шестнадцать лет. И проклятая сила теперь мне подчинялась. Полностью овладев ей, я стал похож на обычного человека. Животные больше не чувствовали самовольно вытекающую из меня силу, поэтому больше никто меня не боялся. За исключением тех случаев, когда её надо было выпустить.

Вак как всегда был со мной. Связь между нами окрепла.

После того момента с обозом я встречал еще множество разбойников, которые погибали от клыков моего друга.

Сейчас, идя с Ваком по горной тропинке, я восхищался прекрасным видом, открывавшимся на большой высоте. Царственные горы, словно пиками, протыкали снежными верхушками облака. А самый низ гор покрывал туман, не позволяющий увидеть дно расщелины, в которой был слышен шум бурлящей воды.

Дорога была извилиста и поднималась всё выше и выше, поэтому пейзаж почти не менялся.

Здесь было холодно. Хотя я был в своей тёплой одежде, но постепенно замерзал с каждым выдохом тёплого воздуха, превращающегося в туман. Ваку, идущему рядом со мной, на мороз было наплевать, так как он был уже мёртв. Жаль он не мог меня согреть как в старые времена, когда я был ребёнком! Я бы и согрелся, и нормально поспал!

С каждым пройденным шагом клонило в сон, навязчиво предлагая в качестве постели белый снег. Когда я уже почти сдался сладкому желанию поспать, Вак передал мне, что впереди он ощущает жизнь. От его известия, во мне зародилось желание дойти до еле виднеющегося впереди костра, отогреться. Приказав Ваку быть готовым к защите, я из последних сил побежал к столь желаемому теплу, хотя на бег это не было похоже, скорее быстрое ковыляние.

Костер был большим и грел хорошо. Вокруг него разместились бы минимум шесть человек, будь они здесь, но он принадлежал только одному — белокурому парню, который кутался в тёплый меховой плащ.

Посмотрев на приближающегося меня, он дружелюбно сказал:

— Садись. Добрым путникам всегда рад!

Я подошел и сел, протянув озябшие руки ближе к пламени.

Хорошо! Благодать!

Больше не чувствовалось слабость. Кровь от близкого тепла потекла быстрее, прогоняя сонливость.

Когда уже отогрелся и смог нормально думать, произнес:

— Спасибо. Но вдруг на месте меня окажется не добрый путник?!

Парень глянул на меня чуть раскосыми карими глазами и с еле заметной улыбкой ответил:

— Я всегда знаю кто добрый, а кто злой. Но если я ошибусь, могу за себя постоять. На, ешь.

Протянул мне вяленое мясо.

Только завидев его, понял, что голоден. На холоде почему-то не обращаешь внимания — сыт ты или нет, а вот в тепле — всегда.

Взяв мясо дрожащей рукой, вцепился в него зубами и начал грызть, пока оно не было проглочено полностью.

— Жалко тебя. Как тебе в таких лохмотьях не холодно?! На, можешь забрать себе, только волчку своему скажи, чтобы на меня так не косился. — опять проявил добродушие он.

У меня не возникло мысли не верить ему. Шестое чувство ни о чем не предупреждало, да и мне он нравился. Первый раз я встретил такого дружелюбного человека. Особенно мне нравилось то, что он относя ко мне как к равному.

Парень, порывшись в своей котомке, достал потрёпанный плащ, который впоследствии был передан мне со словами:

— Извини, ему несколько лет, поэтому моль проела, и сам иногда повреждался во время пути. Приходилось подшивать.

Окутавшись в него, почувствовал, что стало намного теплее. Было такое чувство, будто внутри что-то отмерзает. Какую же я испытывал благодарность к нему!

Я задал мучивший меня вопрос:

— Ты ко всем так добр?

Он задумчиво посмотрел мне в глаза и ответил:

— Как я сказал, только к хорошим людям. Ты мне нравишься и у тебя есть сила.

— Ты о чем?

— О твоем даре. У тебя же дар смерти? — после его слов, Вак угрожающе зарычал, но не посмел нарушить мой приказ.

Парень, искоса взглянув на рычащего волка, посмотрел на верхушку горы и заговорил, словно не боясь моего друга:

— Видишь ли, мы в какой-то мере похожи. Я тоже обладаю даром, как и ты. У меня дар разума. Я могу воздействовать на разумы людей, вызывая несуществующие вещи или читать у них мысли. А ты можешь воздействовать на мертвых. Это же потрясающий дар! Предлагаю тебе дружбу. Хочешь посмотреть мир вместе со мной? Будем путешествовать вместе, помогая всем хорошим людям в беде. Я тебя буду учить разным вещам, да и ты меня хоть чему-нибудь научишь… Согласен?

— Не знаю. Почему я тебе должен доверять? Ты мне незнаком, да и вряд ли ты мне желаешь добра. Люди, сеющее зло, померли после встречи с Ваком. Откуда мне знать, что у тебя на уме?

— Поверь на слово. Если ты был бы моим врагом, то мирно со мной не сидел. Наша гильдия миролюбива. А на волка своего не надейся, ведь его могут окончательно убить.

— Вак бессмертен. Смерть для него ничто.

— Увы, но это не так. Хель может забрать любого, даже бессмертного. Она всегда дождется… Ты же пока не научился управлять своим даром в полной мере. Если пойдешь со мной, я помогу тебе его развить и научу магии. Не той грубой силой, которой ты пока обладаешь, а нечто намного многогранное! Кстати, как тебя зовут? Меня Нердин.

— Откуда ты столько знаешь про мой дар? А имя… Оно для меня не существует, ведь одиночке имя ненужно. — грустно сказал я.

Если честно, то его я не помнил. Родители мне дали имя, но под гнетом одиночной жизни оно позабылось.

— Ну… Сейчас я использую свой дар и сижу у тебя в голове, просматривая твою жизнь и чувства. Так что можешь мне не врать. Если ты пойдешь со мной, то я могу сказать твое имя. Просто использую свой дар. Ты согласен?

После тягостных раздумий, ответил:

— Да. Только с одним условием. Я не буду выполнять твои приказы. Если попытаешься меня использовать, то умрешь.

Если я буду путешествовать с ним, то хотя бы получу цель в бессмысленной жизни.

— Хорошо. Твое имя — радостно улыбнувшись, Нердин сделал долгую паузу, — Мей. А сейчас выпей, этот настой, он поможет тебе разогреться.

Я проснулся.

«Какие-то странные сны. Они больше похожи на воспоминания», — подумал я, открывая глаза. Оглядев помещение, понял, что нахожусь не в своей комнате. В левом боку ужасно болело и я, взглянув туда, вспомнил, что случилось со мной.

— Шана, зачем ты это сделала? — тихо прошептал я, глядя на перевязанный бок.

— Так тебя ранила Шана?! — послышался со стороны голос Денериса.

Где я? Что со мной?

Разомкнув пересохшие губы, я произнес единственное слово, на данный момент волнующее больше всего на свете:

— Воды…

Горло не слушалось, поэтому слова получились тихими, и я уже с мучением подумал, что сейчас опять придется с болью попросить воду, как Денерис поднес к моему рту полный стакан теплой воды с какими-то специями. После первых трудных глотков, стакан был мгновенно осушен и в животе, как будто проснулся вулкан. Такая сильная боль была продолжительностью, примерно минут пять, но зато после нее почувствовал себя намного лучше.

На ожидающий взгляд Денериса, я ответил на его вопрос, стараясь все вспомнить в деталях:

— Как я помню, то да. Она была у нас в зоне слуг. Только была одета странно и с оружием. Когда я уже хотел спросить, что она здесь делает, Шана ударила меня странным кинжалом. Он еще вроде бы светился. Где мои друзья? С ними все в порядке? — задал не дающий мне покоя вопрос.

Мы находились в маленькой уютной комнате, которая освещалась одним факелом. Здесь был большой стол и койка, на которой я в данный момент и лежал.

— С ними все в порядке, живые и невредимы Мы в знакомой тебе гильдии «Серохвост». Вчера в замке случился бунт и баронскую семью убили. Если ты не врешь, то Шана тоже участвовала в нём. В городе с известием о гибели барона, началась кровавая война между горожанами, разрушавшая все на своем пути. Люди разделились на два лагеря: за смену власти или против. Сейчас по всему городу идут бои, в основном забивают насмерть. А стража города закрыла все ворота и пытается угомонить толпу. Так что поправляйся, в гильдии пока безопасно.

— Ничего себе… — ошарашено проговорил я.

И всё это случилось за одну ночь! Шана хотела убить меня! От осознания этой мысли сердце словно кольнуло.

— Нур Денерис, а что с Шаной?

— Хм. Не знаю, что произошло, но твои друзья сказали, что когда вас нашли, недалеко лежащих друг от друга, то она была мертва, а ты ранен. Ты ничего не помнишь, что случилось с тобой после удара?

Когда я ему ответил, что нет, он задумчиво прикрыл глаза и что-то тихо пробормотал. Потом, достав откуда-то изогнутый кинжал, который слабо светился фиолетовым, спросил:

— Шана тебя этим ранила?

— Нет. Этот у нее вроде был, но меня она ударила другим. Тот был прямой и светился, как этот, только красным…

Денерис задумчиво почесавший щеку, громко сказал:

— Ладно, с тебя довольно. Ты отдыхай. А то, наверное, замучил тебя вопросами. Скоро к тебе придут друзья.

Денерис ушел, а я всё думал о Шане. Неужели она, правда, хотела убить меня?

Через десять минут лежания с закрытыми глазами, ко мне зашли друзья…

В это время, пока Ивир общается с друзьями, из города выехал гонец.

Я сказал, что гонцу было поручено важное послание, от которого зависела судьба города? Нет? Ну что ж, теперь вы это знаете.

Гонец это тоже понимал, поэтому он так нещадно гнал сменных лошадей, не заботясь даже о сне или отдыхе. К слову, его страшила мысль не поспеть до заставы вовремя. Этот человек так боялся ответственности, что была на него возложена с этим письмом, адресованным для командора пограничной заставы.

Гонец ехал два дня и две ночи, пока наконец-то не прибыл в пункт назначения.

— Ты издеваешься? Вам нужны восемьсот моих солдат?! Ты знаешь, что по уставу мне за такое сообщение необходимо тебя повесить? Граница важнее каких-то внутренних дрязг! — заорал на уставшего гонца командор заставы, после прочтения письма временно управляющего Нордоном Новока.

— Нур! Я лишь передал вам послание и теперь жду ответа. Ваше решение?

— Мне нужно все обдумать. Пока иди подкрепись, мои люди тебя проводят. Решение услышишь позже. — вздохнул командор.

— Прошу, только побыстрее.

Через час командор после тяжких дум, ожвучил свое решение перед собравшимися воинами:

— Вы, мои лучшие воины, понимаете, как важен для нас долг жизни! Мой старый знакомый Новок попросил меня прислать к нему восемьсот солдат, которые подавят бунт аристократов в Нордоне. Он просит отдать долг за когда-то спасенную им мою жизнь! — он немного помолчал. — И как вы поняли, этот долг мне придется оплатить! Вы отправитесь в Нордон и подавите этот чертов бунт за кратчайшие сроки! После, немедленно отправляйтесь обратно! Вы слышите?! Немедленно! Я буду молить богов, чтобы Рескон не прознал о вашем отбытии и не направил сюда армию.

Без возражений закаленные солдаты отправились в путь.

Они прибыли в город через пять долгих дней, когда уже стражники Нордона потеряли контроль над ситуацией. Другими словами — аристократы одерживали верх.

Город облегченно вздохнул, уверенный, что жизнь вернется в обычное русло.

Не медля, солдаты, начали методично прочесывать очаги сопротивления, забивая кнутами мятежников. «Зачем церемониться с врагами?» — было их главное правило в крепости. Но не обошлось без жертв. Некоторые погибали от примененных мятежниками артефактов.

Нужно сказать, маги, жившие в городе, на этот мятеж смотрели косо. Он просто их не интересовал и выгоды участия в нем они не видели, несмотря на предлагаемые аристократами богатства. Поэтому маги, закрывшись в своих зачарованных домах, попивали чай и комментировали Аналог нашего мира: комментируешь с кем-то по телефону показанные по телевидению действия. происходящие в городе действия, наблюдая за мятежом.

Убийства своих товарищей солдаты не прощали. По городу прокатилась массовое убийство восставших людей. Мятежники спасались только бегством, заставочные воины не слушали мольбы о пощаде или тому подобное. Они просто выполняли свою работу, больше не заботясь о сохранении как можно больше жизней восставших.

Мятеж подавили за день.

Ночью в город прибыл рейнджерский отряд, принесший страшную весть — падение заставы. По словам одного из шести прибывших, на следующий день после отбытия солдат в Нордон на заставу напала армия Рескона. Командор думал, что легко сдержит нападающих до прибытия своих воинов, но вмешался совершенно неожиданный фактор — присутствие на стороне врага магов. Это в корне изменило расклад сил.

С рассветом вражеская армия окружила Нордон. Это означало только одно — рейнджеры не солгали.

Собрал срочное совещание среди имеющих репутацию воинов, Новок объявил всем людям об обороне города. «Было бы смешно сдать такой укрепленный Нордон жалкому врагу! Мы будем держаться до подхода нашего короля!», — говорил он.

После полного оцепления города и размещение палаток с катапультами, к воротам города прибыло три человека, скачущих на изящных черных конях.

— Жители Нордона! Сдавайтесь! Ваши защитники пали, думаете, вы продержитесь дольше?! Если вы склоните головы перед нашей мощью, останетесь живы!.. Смотрите же ЧТО случается с неповиновавшимися! — разнеся по всему городу насмешливый голос.

После слов мага, среди армии нападавших произошло шевеление, и к говорившему подвели скованных в кандалах людей, пленников с павшей заставы. Новок, зорко смотрящий на происходящее перед воротами действо, среди скованных заметил старого командора. Бывший глава стражи ощутил в сердце острый укол вины.

Взмах рукой другого из троицы и головы пленных упали на землю. Но дальше произошло страшное. Из обезглавленных тел к руке третьего человека, темными струями потекла кровь, которая сливалась в огромный кровавый шар.

«Маги крови!», — в панике начали перешептываться люди на стенах и с суеверным ужасом, ожидая, что произойдет дальше.

Когда кровь в телах закончилась, и образовался довольно большой темно-красный шар, который высоко взмыл в воздух от руки мага и завис над городом. Несколько тягучих минут он там висел темно красной точкой в лучах сияющего солнца, зарождая в сердцах людей панику перед непонятным, и взорвался. По городу словно прошелся дождь из крови, который не оставил на улицах сухого места.

После этого заявления прошло два дня. В городе заканчивались продукты питания. Но для жителей города это вовсе не было самым страшным. Самым страшным было то, что каждый день к вечеру по городу раздавался тот же насмешливый голос, призывавший всех сдаться. Для всех это было ужасно. Нарастала паника. С каждым часом горожане теряли свой боевой дух и уже размышляли над тем, чтобы сдаться.

На третий день осады враги объявили, что если через два часа ворота не откроют, то они пойдут на штурм. От этого заявления по городу пошли разные слухи, вынуждавшие горожан прийти к мысли о том, что нужно открыть ворота врагу.