Повседневная жизнь папского двора времен Борджиа и Медичи. 1420-1520

Предисловие

В памяти людей и наших учебниках XV век в Италии остается прекрасной эпохой, вершиной цивилизации. Однако когда речь заходит о литературе и искусстве, о художниках и гуманистах, то в сознании прежде всего всплывают названия таких городов, как Флоренция и Венеция, а не столь многочисленных придворных городов полуострова, начиная от Мантуи и Милана и кончая Неаполем, которые прославились в области науки и литературы, градостроительства и изящных искусств. Риму же в ряду западных столиц бесспорно принадлежит особое, даже главенствующее место, и все это, разумеется, благодаря расположенной на его территории резиденции пап, их приближенных, кардиналов и прелатов. В области меценатства ни один город не может соперничать с этим новым Римом, столь тесно связанным с памятью о своем античном прошлом.

Покинув Рим, отчасти в результате гражданских войн, но в большей мере из-за вражды партий, в 1307 году папы обосновываются в Авиньоне и более полувека находятся там, пребывая в зависимости от королей династии Капетингов. После долгого отсутствия папы благополучно возвращаются в Рим в 1378 году: сначала Григорий XI, а затем Урбан VI. Но то было мнимое возвращение, поскольку французские кардиналы избрали другого папу, который вновь утвердился в Авиньоне. Это событие ознаменовало собой великую схизму на Западе, раскол, который не без труда был ликвидирован лишь с избранием Мартина V на церковном соборе в Констанце в 1417 году. Его правление в Риме наконец положило начало настоящей политике реставрации, которая сперва была довольно робкой, но затем принесла удивительные результаты: Рим проснулся, преобразился, в нем восторжествовали игра ума и любовь к прекрасному.

Здесь также уместно назвать другую историческую веху: разорение города в 1527 году войсками германских ландскнехтов, а также испанцами, к которым даже присоединилась часть местной знати, а именно семейство Колонна. Это событие, конечно, не означало безвозвратного упадка, но привело к мощному политическому перелому.

Освещение повседневной жизни, разумеется, предполагает изучение цивилизации, ее творцов и составляющих. В то же время нет особой необходимости останавливаться здесь на слишком материальных и обыденных аспектах образа жизни, например продуктах питания и видах тканей. Впрочем, ни стол, ни костюмы той эпохи, так часто встречающиеся в описаниях других авторов, не отличаются большой оригинальностью.

Могло бы также вызвать удивление отсутствие в подобной реконструкции придворной жизни подробностей о хищениях, баснословных расходах и отсутствии чувства меры. Это легкий путь, которым не следует соблазняться: стоит лишь немного задуматься, как неизбежно приходишь к выводу отказаться от него. Действительно, как всегда бывает в таких случаях, подобная критика, вызвавшая в свое время настоящую полемику, была вовсе не безосновательной. Однако еще тогда она заложила основы некоторых не совсем верных тенденций, а в дальнейшем даже способствовала разжиганию ненависти ко всему тому, что называлось «римским» или «латинским». Без труда можно предположить, что всякая политическая система порождает свои злоупотребления, свою несправедливость, свои растраты энергии и денег. На нужды двора, на содержание своих дворцов и организацию празднеств папы действительно тратили огромные средства. Но они поступали так, чтобы утвердить свою власть и создать такой образ, который как римский народ, так и иностранцы зачастую ожидали увидеть. По крайней мере, нам что-то досталось от этих огромных расходов. А можно ли то же самое сказать о судьбе нынешних расходов, идущих на содержание наших современных государств?