Глава 2

Мелинда рухнула на стул у старинного корабельного бюро, почувствовав, что ее всю трясет. Пытаясь унять дрожь, она сцепила пальцы рук.

Значит, она угодила на его корабль! Еще при погружении у нее мелькнуло смутное подозрение, но она не ожидала, что оно станет реальностью.

Слабо застонав, она заплакала, уронив голову на столешницу бюро. Но если честно, она мечтала попасть на его корабль! Даже в роли шпиона. О, если бы вернуть прошлое… Она так благодарна Року за все.

Не потому ли ты здесь? — насмешливо спросила она себя. И не влюблена ли в него по-прежнему? К тому же они не разведены. Но ее волновало не это. Господи, как он на нее посмотрел! Словно на палубу к нему швырнули сеть с акулой!

А на какой еще прием она рассчитывала? Что он встретит ее с распростертыми объятиями? После всего, что она натворила?

Но ведь он сам ушел от нее…

Правда, после той ссоры, когда она заняла сторону папы. Она выступила против Рока, против собственного мужа! Потом, правда, Джонатан Давенпорт признал свою вину и то, что был несправедлив к зятю…

Все это было так давно…

Но не для нее. До сих пор ей не удалось убедить себя, что все прошло. Да, она была наивна, глупа, вспыхивала по пустякам, особенно когда он, как ей казалось, наговаривал на папу. Следовали взаимные упреки, после всего — его объятия и уверенность, что он понимает ее, что все у них наладится. Как остро она все помнит — и семейные бури, и любовные утехи. И то, как он ее бросил, уехав в то утро… Она еще долго надеялась, что он вернется…

Однако с той поры они больше не встречались.

В первый миг на его корабле ей показалось, что Рок не изменился. Но только в первый миг. Теперь она точно знала, что это не так. Он стал на три года взрослее, мудрее, решительнее, увереннее в себе. Чувствуется, что у него есть цель. Он ведет поисковые работы, это совершенно ясно. Папа всегда говорил, что если кто и найдет «Контессу Марию», наверняка это будет Рок Трелин.

Джонатан Давенпорт и сам искал затонувший корабль, но он был не из тех, кто делится своими планами. Интересно, как продвигаются у Рока поиски испанского галеона? Эрик мимоходом натолкнул ее на эту мысль однажды ночью, которую они провели в маленьком ресторанчике в Ки-Уэсте.

— Без сомнения, — разглагольствовал он, — Трелин уже начал свою охоту. Он всегда утверждал, что «Контесса Мария» ушла под воду между Флоридой и Багамами, хотя историки настаивают на том, что затонула она недалеко от побережья Кубы. Наверняка Рок получил новые доказательства, которые заставляют его плясать от радости. Держу пари, что сию минуту он уже рыщет на одном из мнимых рыболовецких суденышек по морю, гоняясь за мечтой своего сердца. О, если бы оказаться хоть мухой на его корабле! Кстати, Мелинда, ты могла бы порасспросить бывшего муженька про его задумки…

Эрик улыбнулся ей одной из своих ленивых полуулыбок, которыми он очень ловко пользовался.

Она признавала, Эрик — весьма привлекательный мужчина, загорелый высокий блондин, гибкий, мускулистый. Он работал с ее отцом, делился с ней своими неудачами и победами и… накачивался пивом. Она пыталась полюбить его, даже бегала к нему на свидания, но все же старалась соблюдать дистанцию. Они ходили на танцы, порой целовались, но она как-то умудрялась избегать физической близости с ним, сохраняя и его дружбу, и легкий флирт. Почему она держала Эрика на расстоянии, она и сама не знала. А точнее, не признавалась даже самой себе. Ей нужен был только Рок. Никто не мог его заменить. Понимание пришло с болью в сердце в течение долгих одиноких ночей — с той поры, как Рок ее бросил. Она не могла раньше даже представить, какая пытка лежать без сна и вспоминать, мучаясь, его сильное тело, его шепот и дыхание, и возбуждение от легких прикосновений, и волшебство поцелуев, и просто сладостное чувство от того, что засыпаешь и просыпаешься в его нежных и крепких объятиях…

Мелинда пыталась успокоиться, но пальцы ее предательски дрожали. Он всегда так страстно отдавался своим увлечениям, любил море, подводное плавание, охоту, приключения…

Однажды случилось так, что и ее он полюбил. Но она потеряла эту любовь. То, что она оказалась на его корабле, это ошибка, которую нужно поскорее исправить. Пока не поздно. Сознавать, что он так близко, еще тяжелее, чем быть вдали от него. Когда-то он любил ее преданно и нежно, но теперь, похоже, только презирает, причем так же яростно, как и любил когда-то. У нее нет оснований грезить о будущем. Рока уже не вернешь. Все ушло. Остался лишь взгляд, тот взгляд, каким он окинул ее сегодня. Словно она была ядовитой муреной.

Мелинда беспокойно оглядела каюту. Неужели он запер ее здесь? Он ведь сказал, что не намерен идти в порт. Что же он собирается с ней делать? Может быть, ждет, чтобы она ходила за ним по пятам и умоляла о прощении? Нет, этого никогда не будет. Гордость она еще не утратила…

Дрожь не проходила. Господи, она же его теперь совсем не знает! А вдруг он спит с той миленькой блондинкой, которую она видела на палубе?

Так что же делать?

Ждать? Да, остается только ждать. В конце концов, ему придется сюда вернуться. Обязательно придется.

— Значит, у нас на борту Мелинда Трелин! — Брюс покачал головой. Он стоял у левого борта, когда, хлопнув дверью, из капитанской каюты вышел Рок.

Рок вздохнул, пристально глядя на своего первого помощника. Лучше утаить от всех внезапное смятение, вызванное появлением Мелинды на корабле. Впрочем, Брюс его лучший друг.

— Да, и она до сих пор является моей женой.

— Правда? — Брови Брюса поползли вверх.

Рок пожал плечами.

— Похоже, она еще не развелась со мной.

— Ну, вдвоем вы наверняка сможете уладить формальности. Когда войдем в порт Майами, обратитесь к адвокату.

— Хорошо, — согласился Рок. Он подошел к поручню, обхватил пальцами полированное дерево и долго смотрел на морскую гладь.

Нужно идти в порт и немедленно избавиться от ее присутствия на судне. Шестидесяти футов «Кристл Ли» явно недостаточно для них двоих, им тесно на борту.

— Должно быть, она шпионит в пользу своего папаши, — высказал догадку Брюс.

— Возможно.

— Тогда нам нужно побыстрее избавиться от нее.

Рок облокотился о поручень спиной, скрестив руки на груди.

— Она же ведь хотела попасть на борт моего корабля. Вот мы и подержим ее немножко… — задумчиво произнес он.

— Ты — капитан, тебе и решать, — кивнул Брюс.

— Точно.

— Но ведь она дочь Давенпорта!

— Это так. Но она — на моем судне. И, как это ни странно, мы с ней женаты.

— Ты хочешь сказать, что вы все еще…

— Я еще не все, — прервал он его нетерпеливо. — Я не поплыву ни в какой порт. Завтра у нас по графику погружение. И мы его проведем.

Из-за угла возникла Конни и озабоченно посмотрела на обоих мужчин.

— Так вы знаете эту русалку?

— Знаем ли мы ее? — хмыкнул Брюс. — Насквозь.

— Это моя бывшая жена, — пояснил Рок.

— Ну, не совсем уж бывшая, — вмешался Брюс, обеспокоенно покачав головой.

— Вы что, уже опять поженились? — брякнула Конни растерянно.

Брюс бросил на нее укоризненный взгляд.

— Конни, не будь тупицей! Он и не разводился с ней, а она с ним. Эти двое никогда не задерживаются на берегу надолго, им едва хватает времени прочитать газеты или просмотреть корреспонденцию. Просто оба решили, что другой подал на развод.

— Дочка Давенпорта! — присвистнул Питер, неожиданно появившийся на палубе. — Да она шпионит за нами! Должна шпионить!

— Надо избавиться от нее, — решительно заявила Конни.

— А он не хочет, — похоронным голосом пожаловался Брюс.

— Но она ведь явно пробралась сюда, чтобы выведать, где мы ведем поиски. Она вернется к отцу, все ему выложит, и они будут искать «Контессу Марию» там же, где и мы. — На гладком лбу Конни появилась морщинка.

— Не позволяйте ей прогуливаться с вами по палубе, — предупредил Питер.

Рок раздраженно вздохнул.

— Она и не пригласит меня на прогулку. И ей вряд ли удастся что-либо сообщить своему папаше, потому что я ее не выпущу из каюты. Пока не зарегистрирую заявку.

У Конни перехватило дыхание.

— Разве можно удерживать ее так долго? Не будет ли это расценено как похищение?

— Она попала к нам на борт по собственной воле, не так ли? — возразил Рок.

— Да. Но, строго говоря, мы вытащили ее из моря нашей рыболовной сетью, — напомнил Брюс.

Неожиданно до них донесся запах подгоревшей пищи.

— Обед! — охнула Конни. — Господи, Марина ведь просила меня присмотреть за жареной картошкой! — Она вихрем помчалась по палубе на камбуз.

— Судя по запаху, обед давно готов. Пошли! А как быть… с твоей женой? — замялся Брюс.

— Она ведь не заперта. Если голодна, сама сумеет найти дорогу в столовую.

— Но она так же просто может найти дорогу и в запретные помещения.

— Ей это не удастся, пока мы все настороже.

— Что, будем бодрствовать и по ночам?

— Я лично присмотрю, чтобы она не ходила туда, куда не следует, — решительно заявил Рок.

— Ого, — пробормотал Брюс.

— Никаких «ого», — усталым голосом произнес Рок. — Я не спущу с нее глаз.

— Будь начеку. Но помни, что и огненный коралл выглядит хрупким и прекрасным, а дотронься до него — и получишь чертовски сильный ожог.

— Брюс, я давно расстался с этой женщиной! Так что, повторяю, со мной все будет в норме, — безразличным тоном сказал Брюс.

Сказал и не удержался от воспоминаний о тех муках, которые испытал тогда из-за разрыва с женой; только гордость помешала ему вернуться к ней. А должен был просто на руках унести ее с собой. Однако сейчас ему уже никакими силами не перетянуть ее от отца.

Брюс испытующе взглянул на Рока и ухмыльнулся.

— М-да, я бы не смог сохранять спокойствие, если бы такая красотка очутилась в моей каюте. Так бы всю ночь напролет и… — Он внезапно умолк, так как Питер ткнул его под ребро.

— Эй-эй, полегче! Она все-таки его бывшая жена, а не твоя.

— И не бывшая, я знаю, — с грустью сказал Брюс.

Рок раздраженно произнес:

— Да, пока — не бывшая. Но это поправимо. Пойдемте-ка лучше обедать.

— Без нее? Неужели мы будем морить нашу гостью голодом? — невесело пошутил Брюс. — Смею предположить, что через несколько минут она покинет каюту и начнет рыскать по всему кораблю в поисках информации.

— Трудновато шпионить по-крупному, если вся команда настороже, не так ли?

Брюс пожал плечами.

— Пошли обедать!

В столовой, расположенной по левому борту, Рок уселся во главе огромного, похожего на помост стола, занимавшего половину всего помещения, и почувствовал, что Марина Тобаго, ставя перед каждым глубокие тарелки с картофелем и тушеными овощами и мелкие — с жаренным на гриле окунем, с любопытством косится на него своими темными наивными глазами. Он улыбнулся ей, но ничего не сказал. Питер проскользнул на свое обычное место, Конни поставила салатницу на стол и тоже села. Брюс занял место напротив Рока, рядом с Брюсом устроился Джо Тобаго.

— Эй, капитан Рок, друг мой! — Его багамский напевный акцент звучал мелодично и приятно. — Так что же мы скажем, если русалка из морской пучины заговорит с нами?

Это было уже чересчур. Рок захохотал.

— Не знаю, Джо. Если она снизойдет до расспросов о погоде, поговорите о погоде. Если пожелает узнать, как готовят морского окуня, пусть Марина без стеснения расскажет об этом. Но если она захочет получить какую-нибудь информацию о нашем судне или станет задавать вопросы о поисках «Контессы Марии», посоветуйте обратиться ко мне. А вдруг ей взбредет в голову помочь вымыть посуду? Доставьте ей и это удовольствие.

Марина хихикнула.

— Дочка Давенпорта снизойдет до мытья грязных тарелок?

— В супружестве она проявила себя хорошей хозяйкой. — Голос у Рока прозвучал мягче, чем ему хотелось.

Да, нужно отдать ей должное: Мелинда действительно была хороша во всем. Она любила море, рифы, любила плавать в маске, ей нравилось нырять и гоняться за призрачными сокровищами. Она ловко управлялась с парусной и моторной лодками, обожала ловить рыбу. Отец ее воспитал в строгости, и, хотя со стариной Давенпортом у него бывали разногласия, многое в этом человеке восхищало Рока. Давенпорт, начисто лишенный предвзятости по отношению к людям, судил о них только по их способностям. И предъявлял к себе те же требования, что и к остальным членам команды. Но если кому он и не давал никаких поблажек, так это своей дочери, Мелинде! Во многом она повторила отца: как и он, она любила приключения, ее влекло и притягивало к себе все новое, необычное. Она с упоением пробовала новые блюда и с не меньшим упоением пускалась на поиски морских сокровищ. И так же очертя голову нырнула в его, Рока, сети.

Он пожал плечами, по-прежнему стараясь скрыть свои истинные чувства.

— Она знает что делает. А попадется на вашем пути, будет задавать вопросы — постарайтесь ее чем-нибудь занять или отвлечь.

— И все-таки завтра мы идем на погружение? — с тревогой спросила Конни. — Мы ведь пока еще ничего не обнаружили, кроме той старой немецкой посудины времен второй мировой войны, которая дала нам всплеск на гидролокаторе. Мелинда попробует разузнать, где проходят поиски, и если мы что-нибудь найдем… — Голос Конни упал, а спустя минуту она добавила: — Да уж, ее папаша ловок на руку, в прошлый раз не постеснялся присвоить вашу находку!..

— Я уже говорил, мы не дадим ей улизнуть, пока не зарегистрируем нашу заявку, — напомнил Рок.

— Будем держать ее на привязи? Рано или поздно нам придется зайти в какой-нибудь порт, чтобы пополнить запасы продовольствия.

— Я за этим прослежу, — успокоил он Марину.

За столом воцарилось молчание.

— Кто завтра идет на погружение? — спросил Питер.

— Марина и Джо останутся на борту, подежурят Конни и Брюс, остальные пойдут на погружение. Надеюсь, нас ждет награда за наши праведные труды.

— Ты по-прежнему убежден, что мы ищем в нужном месте? — спросил Джо.

— Более чем когда-либо.

— Рок, — мягко продолжил Джо, наклонившись вперед с куском рыбы, наколотым на вилку, — я доверяю твоему чутью. Но почему до сих пор мы так ничего и не нашли, хотя у нас и самое современное гидролокационное оборудование?

Пожав плечами, Рок потянулся через весь стол, чтобы налить охлажденного чая. Он чуть было не взял бокал пива, запотевшего, со льда, но вовремя спохватился, вспомнив, что хлебнул добрую порцию рома. Голова у него должна быть ясная, чтобы ночью безошибочно ориентироваться в океане.

— «Контесса Мария» затонула здесь. Все мои находки доказывают, что моряки, попавшие в шторм, заплыли к северу гораздо дальше, чем пишут историки. А теперь, когда обнаружены письма одного моряка к его сестре, выяснилось, что в момент кораблекрушения судно находилось гораздо севернее. В этом письме все так и сказано. У меня предчувствие, — и оно возникло с первой же минуты, когда я случайно услышал про «Контессу Марию», — что надо искать именно здесь. Затонувший корабль находится всего в десяти милях от нашего местонахождения. Клянусь, я отыщу «Контессу»!

— И все в мире клянутся ее отыскать, благо письмо моряка всем доступно, — охладил его пыл Брюс.

— Как и нашей… гостье, — ехидно добавила Конни.

Рок улыбнулся и взглянул на Марину, которая села рядом с мужем.

— Если она все-таки спросит, как готовить морского окуня, расскажи ей. О'кей? Это восхитительное блюдо, Марина!

— Спасибо, капитан! А если я попрошу ее помочь мне с посудой? Что скажете?

— Я-то не возражаю. Безбилетные пассажиры обязаны трудиться — это общее правило.

— Но она не пришла обедать, — уточнила Конни. — Как же мы заставим ее мыть посуду?

— Да, проблема, — согласился Рок. — Ладно, подождем, пока она не заскочит перекусить, а тогда уж набросимся на нее с посудой. Согласны?

— Увидим. — Марина потянулась через стол и постучала пальцем по его тарелке. — Если все так вкусно, как вы говорите, тогда ешьте.

— Слушаюсь, мэм! — Рок насадил большой кусок окуня на вилку, прожевал, проглотил и улыбнулся: — Ем, как видишь!

Он быстро расправился с рыбой, поговорил о погружении, пока ел салат, затем положил на тарелку немного картофеля, который подгорел, когда в суматохе Конни забыла о нем. Выпив стакан охлажденного чая, Рок поднялся из-за стола, поблагодарил Марину за превосходный обед и поставил свои тарелки на небольшую стойку рядом с маленькой раковиной и посудомойкой.

На обед Мелинда так и не явилась. Не припрятала ли она что-нибудь съедобное в потайном карманчике своего купальника? А может, ее страшила встреча с его командой?

Нет, Мелинда не из трусливых.

Не значит ли это, что она просто не готова к новой встрече с ним? Или ждет особого приглашения? Или думает, что он попросит прощения за свои неприличные манеры и недостойный прием, оказанный ей на корабле? Ждет, когда он попросит ее оказать им честь присутствовать на обеде?

Во всяком случае, ситуация тупиковая.

Гордость уже довела его до разрыва. Гордость — чертовски большая роскошь. Не надо придавать ей такого значения. И раньше он не просил Мелинду что-то сделать. И сейчас не будет просить!

Он как дурак умолял ее поехать с ним. Она либо не поверила тому, что он уезжает, либо…

Либо он ей абсолютно безразличен.

Рок облокотился о поручень, глядя в наступающую ночь. Солнце почти село, море казалось таинственным, пугающим. Прохладный воздух освежал лицо. На горизонте фантастическими полосами золотого и красновато-ржавого разлился закат.

Они бросили якорь. Корабль мягко покачивался на волнах. Наступила потрясающе чарующая ночь.

Такая же потрясающая, как и тогда, когда Рок Трелин впервые увидел Мелинду. После работы на Давенпорта у него выдался свободный месяц, и он с Брюсом и Конни трудились на себя, — они только что закончили подъем затонувшей яхты во Флоридском проливе. Тогда вдруг и пришло послание мистера Давенпорта: тот готов начать поиски заново, и, если бы Рок прибыл на встречу с ним в Ларго, Давенпорт был бы ему чрезвычайно признателен. Приглашение участвовать в поисковой экспедиции Давенпорта звучало для Рока заманчиво. От Давенпорта он всегда узнавал что-нибудь новое.

В Ларго к нему подошел Джинкс Смит, повар Давенпорта, выполняющий по совместительству его мелкие поручения, и на шлюпке доставил его к боссу.

Корабль Давенпорта стоял на якоре вблизи порта. Поднимаясь на борт, Рок не подозревал, что познакомится с дочерью босса и это перевернет всю его жизнь. Он был в линялых укороченных джинсах и поношенных сандалиях, все его снаряжение было свалено кучей рядом с ним. Из капитанской каюты вышел Давенпорт, крепко пожал ему руку и сообщил, что в ближайшие месяцы они вместе будут вести поисковые работы.

Тут-то он впервые и увидел Мелинду. Темным силуэтом выделялась она на фоне горящего пожаром красного горизонта. Рок застыл на месте, изумленный. Почти бесплотной тенью, с чувственной грацией двигалась она в направлении отца, чтобы обнять его. И сразу же перестала быть тенью и никогда потом тенью не бывала. Ее фигурку плотно облегал купальный костюм из двух полосок — узкого лифчика и тугих трусиков-бикини. Он и сейчас еще помнит цвет ее купальника — переливающийся голубовато-зеленый аквамарин, как и ее глаза.

Она только что ныряла, подумал он тогда. Ее волосы все еще были влажными, высохли лишь несколько прядей, свободно струящихся на ветру и вбирающих нежные прикосновения умирающего солнца.

И она так доверительно прижималась к отцу…

Неосознанная ревность сразу же уколола его в сердце. Тогда Рок еще не знал, кем она ему доводится. Джонатану Давенпорту в том году исполнился сорок один год. Рок знал, что у босса есть дочь, но никогда прежде ее не видел и предположил, что Мелинда — последнее увлечение старины Давенпорта. Как сумел заполучить он столь юное соблазнительное и элегантное создание?

Но ситуация нежданно разрешилась: освободившись от объятий, Джонатан представил их друг другу.

— Рок, познакомься — моя дочь Мелинда. Теперь она работает на корабле вместе со мной. Мелли, это Рок Трелин, моя правая рука. Вы наверняка поладите.

Она стояла перед ним — огромные голубовато-зеленые глаза поблескивали, волосы на фоне огненного вечернего заката напоминали расплавленное золото.

Он никогда не смущался в присутствии прекрасных представительниц противоположного пола, воображая, что в его двадцать восемь лет и с его-то опытом голова у него кругом не пойдет. Любовные похождения его отступали на задний план перед притягательной магией океана.

Но все это было до встречи с дочерью Давенпорта, похожей на морскую русалку.

Мелинда одарила его взглядом принцессы. Когда голубовато-зеленые, аквамариновые, глаза встретились с его глазами, в них мелькнул вызов. Она протянула ему изящную загорелую руку и легко сжала его ладонь.

— Здравствуйте, мистер Трелин.

Голос звучал равнодушно и ровно. Она повернулась спиной к отцу, явно раздраженная тем, что они не одни.

— Я не знала, что ты занят, папа. Пойду приму душ. Мы можем поговорить позднее, когда ты закончишь дела.

Если бы она влепила ему оплеуху, то и тогда не смогла бы красноречивее выразить свои чувства.

Сейчас, если все обмозговать, он отлично понимал, что у него так и чесались руки от желания хорошо вмазать ей пониже спины.

Однако он сохранил хладнокровие, зато разгневанный Давенпорт вынужден был извиниться перед Роком:

— Недавно погибла в автомобильной катастрофе моя бывшая жена, ее мать. Конечно, это оправдывает поведения дочери… — Он пожал плечами. — В последние годы Мелинда проводила со мной много времени. Ты сам увидишь, какой она феноменальный ныряльщик. Она только что окончила колледж и будет теперь работать со мной. Я очень рад этому.

Ладно. Лучше всего с самого начала держаться в стороне от этой морской сирены. Для него она — просто самка. Это будет легко: она едва снисходит до разговора с ним. Так он думал до того дня, пока они не встали на якорь на Ямайке. Рок сошел на берег в элегантном костюме, при галстуке. Он встретил на пляже старого университетского друга, и они договорились о холостяцкой вылазке… Так что до утра Рок не появился на корабле. Когда он вернулся, Мелинда помогала Джинксу подавать завтрак. Предназначенные Року вареные яйца аккуратно приземлились ему на колени.

— Мне очень жаль! — извинилась она.

Бессовестная ложь.

Он вскочил — сваренные вкрутую горячие яйца обожгли кожу.

— Позвольте вам помочь.

И она обдала Рока ледяной водой из кувшина.

Тут обычное хладнокровие изменило ему. Рок схватил Мелинду за плечи и совершенно откровенно высказал все, что о ней думает: она избалованная маленькая негодяйка, и, если ей взбредет в голову хоть раз вытворить нечто подобное, он лично позаботится о ее воспитании.

Лицо молодой женщины стало пунцовым, она вырвалась из его цепких рук и исчезла.

Джинкс все это видел, но, вероятно, так и не доложил об инциденте Давенпорту.

Не пожаловалась отцу и Мелинда.

А двумя днями позже они снова сцепились. Мелинда пошла на глубоководное погружение. Приплыв к затонувшему кораблю, она пробыла под водой слишком долго. Члены команды были заняты тем, что сосредоточенно изучали морскую карту, но Рок, помимо своей воли, думал о ныряльщице, высчитав, что в ее баллонах сжатого воздуха осталось минут на тридцать, не больше.

И он не выдержал — быстро спустился под воду и обнаружил, что она пытается высвободить золотую цепочку из-под какого-то искореженного куска металла. Он поймал ее руку, и она повернулась к нему, изумленная и рассерженная. Рок ткнул пальцем в ее наручные часы, но она в ярости ускользнула от него.

Тут-то запас сжатого воздуха в ее баллонах и закончился. Она начала делать судорожные телодвижения, пока он насильно не заставил ее взять часть воздуха из своих баллонов. Когда она успокоилась, он вывел ее на поверхность.

Да… Она даже не соизволила поблагодарить его, не скрывала своей досады, говоря, что, если бы ее оставили в покое, она сумела бы вынырнуть самостоятельно.

Ему хотелось придушить ее прямо в океане. Но он заставил себя отплыть прочь, снова промолчал и продолжал работать на ее отца…

Через день они вошли в порт Бинини и поселились в гигантском отеле при казино. Рок взял ключ у стойки и отправился в свой номер, чтобы распаковать вещи и освежиться. Но едва он стал раскладывать бритвенные принадлежности в ванной комнате, как обнаружил, что душевая кабина занята. Неожиданно из нее вышла Мелинда. Влажные волосы слегка вились вокруг ее красивого нахального личика. Его глаза задержались не только на лице, взгляд скользнул вниз… И он ощутил натяжение в паху, которое всегда вызывала в нем красивая женщина. Черт бы ее побрал! Она — ведьма! Он не мог понять, в чем ее притягательная сила. И заставил себя в упор смотреть на нее.

Она схватила полотенце.

— Как вы смеете?!

— В чем дело, дорогая? Я, кажется, нахожусь в своем номере!

— Номер этот мой. Мне его дали. Убирайтесь! Я вам не верю! Почему вы тут торчите? Боже мой, вы это подстроили нарочно!

— Бросьте, принцесса! Точно так же я мог бы ворваться сюда на встречу с барракудой!

Рок повернулся и направился в спальню, чувствуя, как каждый мускул его тела дрожит от напряжения и… неудовлетворенности.

И вдруг он услышал свое имя, произнесенное нежным голосом.

— Рок!

Он обернулся. Завернутая в огромное белое махровое полотенце, она пристально смотрела на него своими прекрасными глазами.

— Я… Мне очень жаль. Я всегда была врединой по отношению к тебе, с самого начала, как ты появился у нас. Но я исправлюсь. Приношу тебе свои извинения. Это все из-за папы. Ты так сблизился с ним, а мне он нужен сейчас, и я… — Последовала долгая пауза, с минуту она молча чему-то улыбалась. — Я ревновала папу к тебе.

Внутри — он чувствовал это — снова все стянулось тугим узлом. Она была такая прекрасная, беззащитная… и гладкая, как шелк. И тут он неожиданно понял, что попал в беду. Надо бы ему оставаться там, где он стоял, сказать, что принимает ее извинения, сожалеет о несчастье с ее мамой, и побыстрее убраться.

А он, заметив вдруг слезы у нее на глазах, решил, что просто обязан ее утешить. И заключил ее в свои объятия. И услышал свой мягкий голос:

— Мне жаль, что так произошло с твоей мамой. Конечно, ты вела себя со мной ужасно. Но и я не нахожу достаточно извинений за свое поведение.

Она слегка улыбнулась. Его рука сама собой оказалась на ее талии и как-то случилось, что он привлек Мелинду к себе, посадил на колени, а она доверчиво уткнулась лицом ему в плечо.

— Твой отец рассказал все о твоей потере.

— Так уж и все? — шепотом спросила она. — Рассказал, что мама была пьяна и что авария случилась по ее вине?

— Нет, — пробормотал он.

Ее боль, казалось, проходила через него.

— Я пыталась помочь ей, — горестно прошептала она, — много лет пыталась. Но она все пила и пила. Должно быть, я все-таки мало времени проводила с ней. Должно быть, я — плохая дочь…

— Эй, эй! Прекрати, Мелинда, твоей вины здесь нет. Естественно, тебя печалит ее смерть, но ты должна помнить, что алкоголизм — болезнь…

Ее глаза, беззащитные и доверчивые, встретились с его глазами. Она снова негромко всхлипнула, и он обнаружил, что целует слезы, текущие по ее щекам.

— Все в порядке! Ну что ты! Успокойся!

Ее руки крепко обняли его за шею, и полотенце медленно поползло вниз. А он был только в плавках и сандалиях, ее горячее тело прижалось к нему. Обнаженная грудь словно орудие пытки прикоснулось к его груди, и соски, такие твердые и такие искусительные, оказались совсем рядом. Его губы нашли ее губы, и она страстно вернула ему поцелуй.

Он терял контроль над собой. Полотенце упало на пол, и они, вытянувшись, уже лежали поверх роскошного стеганого покрывала на широкой кровати.

Казалось, она понимает, что он делает, отвечая поцелуем на поцелуй, проводя дрожащими пальцами по его плечам и спине. Его поцелуи становились все жарче, находя то нежную шелковистую кожу шеи, то груди, такие раздражающе манящие. Она, выгибаясь, прижалась к нему, мягкая, податливая, сладостная, желанная!

Он был зачарован женщиной, которую держал в объятиях. Тубы и язык снова и снова блуждали по ее телу, и он все больше жаждал интимной близости; прикосновения ее пальцев становились все более эротичными, вскрики — влекущими, а теплота желанного тела — нестерпимой. Она стонала, с ее губ слетало его имя…

Он мог бы утонуть в ней гораздо быстрее, чем в океане. Запах ее душистых волос приводил его в неистовство. Но он не торопился, хотел, чтобы и она желала его с той же яростной, лихорадочной силой, как и он. И ему чудилось, что так оно и есть.

Он не брал ее, пока мог устоять перед этим вихрем вскриков и стонов. И когда взял, то был потрясен остротой наслаждения, которое она подарила ему. Конечно, она догадывалась, что будет ощущать и нечто невероятно сладкое, и очень болезненное. Но она тянулась к нему, стиснув зубы, и он шептал ей что-то, нежно целуя и лаская ее. Через мгновение она снова была с ним, боль утихла, и опять вспыхнул огонь страсти, такой яростный…

Рок чувствовал себя так, будто никогда прежде не занимался любовью. Все было легким, летуче-взрывным, потрясающим. И таким сладостным. Но как только жар в его теле начал остывать, он готов был умереть от стыда. Дочь Давенпорта! Которую он так упорно избегал. Дубина!

Он желал ее с самого первого мгновения, когда она столь изящно и грациозно вошла в его жизнь. Но почему она не предупредила, не намекнула?.. Когда восторг и возбуждение прошли, вдруг разозлилась и она, заявив, чтобы он не слишком-то задирал нос.

— Ты мне ничем не обязан, — заверила она его, пытаясь натянуть на себя покрывало.

Она могла быть чертовски высокомерной, когда хотела.

— Дело не в том, кто кому и чем обязан, — огрызнулся он тоже зло, — дело в том…

А в чем было дело, он и сам не знал.

— Можешь не опасаться моего отца!

— Я что, мальчик?

Она тяжело вздохнула и отвернулась.

— Я знала, что хочу тебя, поэтому и вела себя отвратительно. В ту ночь, которую ты провел на берегу, я так ревновала. Вот почему…

— Договаривай.

— Вот почему уронила горячие яйца тебе на колени. И ледяной водичкой облила по той же причине. Я не хотела, чтобы ты был с другой женщиной.

Заинтригованный и польщенный, он начал смеяться. В ту же секунду она снова очутилась в его объятиях. И волшебство снова повторилось, более сильное и страстное.

Она не хотела ничего говорить отцу, но к концу недели ложь, молчание стали беспокоить Рока. И он заявил: или все, или ничего. Он любил ее и думал, что и она любит его. Они должны пожениться.

Она не стала спорить с ним, только улыбалась, и ее прекрасные глаза завораживали его. За всю жизнь он ни с кем не был так счастлив…

Но все меняется.

Рок стоял, облокотившись о поручень.

Солнце закатилось. На небе стали появляться звезды. Все краски дня исчезли, остался лишь слабый звездный свет.

Так было тогда, так и теперь, напомнил он самому себе.

На корабле все затихло — ни звона посуды, ни шагов, ни разговоров. Стой он здесь, у поручня, хоть целую вечность, команда не нарушила бы его одиночества.

Все ушли спать, догадался он. Оставили наедине с его мыслями. И что же теперь ему делать, удачливому парню? Он оставил Мелинду в своей каюте. Там чертовски мягкая постель. Она, наверное, давно спит.

От этой мысли зачастил пульс, и Рок едва слышно застонал. Да, чертовски хорошая постель. Иногда он забывал их столкновения, но только не ночи, проведенные с Мелиндой. Он навсегда запомнил дурманящую шелковистость ее кожи, запах блестящих золотистых волос, изгибы ее тела, упругость ягодиц.

Х-м, удачливый парень! И до чего он теперь докатился! Оставил бывшую жену в собственной удобной каюте, где она, вероятно, сладко спит, а сам неприкаянно бродит по палубе и страдает.

Но она не спала.

Дверь его каюты с легким скрипом приоткрылась, потом распахнулась.

На пороге стояла Мелинда.

Несколько долгих мгновений она была неподвижна, затем проскользнула на палубу и снова прислушалась.

Никого! Прекрасная морская фея с довольным видом направилась к трапу, ведущему в жилой отсек.

Медленно, очень медленно он последовал за ней.

Неужели она проголодалась и сделает налет на камбуз, когда вся команда отдыхает?

Но нет. Маленькая ведьма двинулась к трапу, спускающемуся на нижнюю палубу. Туда, где находится гидролокационное оборудование.

Он молча крался за ней по пятам. Остановившись перед гидролокатором, она наклонилась, разглядывая экран. Он стоял сзади, едва не касаясь ее.

Похоже, у нее перехватило дыхание, и она бросилась бежать. Инстинктивно. Он кинулся вдогонку, поймал ее у трапа и потянул вниз.

Она потеряла равновесие. Он тоже не устоял на ногах.

И оба грохнулись на палубу.