Прах Судьбы

Удивленный сенешаль, ничего не сказав, только кивнул.

– Когда я вчера спускалась к нашему Теодору в кухню, – королева улыбнулась этому воспоминанию, – я увидела там Голданну. Вы не могли бы мне сказать, что она там вообще делает? Насколько я знаю, еду доставляют прямо в ее комнаты и ей самой готовить ничего не нужно.

– Мгм… – помялся сенешаль. – Она довольно часто стала там бывать. Кухарка даже пожаловалась мне, что госпожа Голданна слишком уж «сует нос». – Ользен опять помялся. – Но ведь сестра Его Величества не ограничена в передвижениях по дворцу… И я не могу ей запретить появляться на кухне.

– А Голданна как-то сама объясняет свое внимание к поварскому искусству?

– Нет, Ваше Величество, никак не объясняет. Она со мной не разговаривает и тем более с кухаркой.

– Любопытные интересы у госпожи Голданны, не находите? Как я понимаю, в библиотеке ее ни разу не видели?

– Нет, Ваше Величество, ни разу.

– О тренировочном зале, я думаю, и спрашивать не стоит.

Сенешаль пожал плечами.

– Может быть, ее кто-то привлекает из прислуги? Ну, Вы понимаете… – Элайн подмигнула сенешалю. – Помощник повара, или еще кто?

– Нет, нет, что Вы! – Ользен тонко улыбнулся. – Я бы знал – интрижку среди прислуги не скроешь.

– Ользен, попросите кухарок тщательно присматривать за ней. Мне не нравится внезапный интерес к хозяйству дворца тех, кому я не доверяю. Но так как Голданна все-таки единственная сестра моего любимого мужа, я прошу Вас все устроить как можно деликатнее.

– Разумеется, Ваше Величество, разумеется.

– Спасибо Вам, милейший Ользен. И я не буду Вас больше задерживать.

– У Вашего Величества действительно нет проблем с постельным бельем?

– Действительно, действительно! – Элайн засмеялась. – Поверьте мне, Тина прекрасная горничная, и я запрещаю Вам ее менять!

Глава 8

Черное облако, закрывшее небо, сгустилось в одну огромную тучу и начало стремительно падать к земле. Прямо перед тем, как коснуться зыбкой почвы, оно распахнуло огромные крылья и преобразилось в чудовищного черно-фиолетового дракона с метровыми клыками в огромной пасти, из которой потекли синие дымчатые струи. Дракон поднял голову и исторгнул дикий рев.

Элайн потянулась к спине за верным Юсарисом.

«Опять Архидемон! – отрешенно подумала она. – Ну ладно, мы сейчас посмотрим, кто кого!»

Неожиданно дракон наклонил голову и внимательно посмотрел на Элайн своим пронзительно черным глазом.

– Неужели ты хочешь меня убить? – вместо хриплого рева из его пасти внезапно донесся тонкий женский голос. – Почему ты все время хочешь всех убивать? И чем же ты тогда лучше меня, темного бога, который всего лишь хочет дать жизнь своим детям?!

– Хватит трепаться, тварь! – вскричала Элайн. – Тебе не удастся меня заболтать. Я тебя сейчас убью!

– Ты убьешь меня? – Элайн узнала этот голосок. Это был точь-в-точь голос Голданны. – А тем временем дракон жалобно продолжил:

– А как же мои дети? У меня много, много детей… Неужели тебе не жалко моих несчастных деток, идущих за мной и ждущих от меня помощи? – и дракон взмахнул своими огромными крыльями.

– Нет, мне не жалко твоих ублюдков, гаденыш! И не пытайся меня разжалобить. Твои отродья умеют только уничтожать и разрушать. Поэтому я буду бороться с тобой и твоими порождениями до конца. Умри! – в ее руке пронзительно засверкал меч.

Дракон захныкал, и его голос стал еще жалостнее.

– Мои бедные детки… Они пришли в этот мир, но ты мешаешь им жить. Ты просто чокнутая на своих болезнях злобная дура. – Дракон один в один повторял Анору. – Ты из-за своей ненависти сама осталась без наследников, а теперь хочешь оставить моих детей сиротами. Кто же будет их кормить? Кто их будет одевать?

Архидемон опять поднял голову к небу и теперь уже зарычал по-настоящему:

– Я вдохнул в них жизнь, а ты ее отнимаешь! – струи ядовитого духа водопадом потекли из его пасти. – И я не дам тебе сделать моих детей несчастными! Я накормлю их! Я буду их защищать!! – и пронзительный вой сотряс воздух.

Голова дракона нырнула к земле и сразу же взметнулась вверх, зажав между огромными зубами тело Алистера. Архидемон яростно замотал головой, видимо, стремясь разорвать ее любимого мужа на части. Думать и отвечать было некогда – Элайн сорвалась с места, подняв меч для удара.

Она не успела сделать и шага, как под ее ногами разверзлась пропасть, и ее тело беззвучно полетело вниз, в огромную черную расщелину, на дне которой извивался алой лентой кровавый поток.

Элайн резко села в кровати и глубоко вздохнула.

Серое утро уже пробивалось сквозь окно их спальни. Правда, солнце все еще не зажгло яркие краски в оконных витражах — и это означало, что она проснулась совсем рано.

Алистер спал рядом, повернувшись на бок и положив руку под голову. Он был совершенно спокоен.

«Как хорошо, что он жив и здоров. – и она осторожно погладила его по щеке. – Ну, надо же, какие мне стали сниться Архидемоны… – Элайн потерла глаза и потянулась. – Проклятье, к чему все эти разговоры про несчастных детей. Только таких снов мне еще и не хватало».

В комнате было душно. Уходящее лето все еще продолжало наполнять комнаты дворца жарой и пылью.

Подойдя к окну совершенно обнаженной, Элайн взялась за створки окна и распахнула их, вдохнув пока еще прохладный утренний воздух.

«Вот и начался новый день», – подумала королева и сделала еще один глубокий вдох.

* * *

Алистер стоял около стола, сжав голову руками. Именно в такой позе его застала Элайн, когда пришла узнать у него, почему он не стал с ней обедать.

Его посеревшее лицо выражало такую муку, что королева по-настоящему испугалась, не заболел ли ее муж. Она подбежала к нему:

– Алистер? Что с тобой? Алистер!

– Элайн… Это ты… – на нем буквально не было лица.

– Что случилось?!

– Ничего… – промычал король, прислоняясь к столу. – Просто я чувствую себя полным идиотом. Ну, какой же я дурак… Клянусь исподним Андрасте, какой же я дурак…

– Что же случилось, Алистер? Зачем ты обзываешь дураком моего любимого мужа?

Алистер попытался выжать из себя натужную улыбку, а в его глазах искрами блеснули слезы.

– О, Элайн. Я знал, что ты… ты меня любишь.

– Если я не узнаю, из-за чего на тебе лица нет, я… Алистер, так что же произошло?

– Голданна… – после минутной паузы опять выжал из себя Алистер.

– И что Голданна? – нетерпеливо спросила королева.

– Она хочет стать эрлессой… Она плакала, что я плохой брат… Вспоминала нашу мать. Говорила мне, что я отвратительный дядя для племянников… Мне так больно это слышать, Элайн. – Алистер с невыразимой грустью посмотрел на королеву.

– Это все ерунда, милый. Достаточно ей сказать, что просто так, за пустое место, эрлессами не делают. Да и насколько я знаю, свободных эрлингов в королевстве нет. Так что твои родственные чувства отдельно, а эрлы – отдельно. Ты и так сделал для нее все возможное. И учитывая ее отношение к тебе, – и невозможное.

– Амарантайн… – прошептал Алистер. – Он свободен.

– Не для Голданны, – отрезала королева. – Это владение Серых Стражей.

Алистер отвернулся.

– Элайн, я… я пообещал ей… Я не вынес ее упреков о предательстве матери… А теперь понимаю, что поступил как размазня.

– Что ты ей пообещал? – Элайн похолодела. – Амарантайн?

– Нет. Просто пообещал сделать ее эрлессой. Я не могу спокойно слушать про мою скончавшуюся мать! Голданна опять обвинила меня в ее смерти…

«Я ее убью. Просто убью. Одной злобной крысой больше, одной меньше… И пусть это будет на моих руках… Тварь. Я убивала за намного меньшие оскорбления, а тут эта сука безнаказанно мучает Алистера. Моего Алистера. Единственного родного человека… »

Чрезвычайно заманчивая картина обезглавленного тела Голданны, падающего на колени, расплескивая густую кровь из обрубка шеи, уже возникла перед глазами Элайн.

«Вот оно что… Та самая кровавая река из моих снов… Я не хочу туда падать, нет, не хочу!»

– Но она же все-таки моя сестра… Что же мне делать, Элайн?

– Все будет хорошо, Алистер. Выпей воды и немного посиди. Все образуется.

– Что образуется?.. Как я посмотрю в глаза эрлов? Эамона? – король опять сжал руками голову.

– Нормально посмотришь, обещаю.

Алистер обессилено плюхнулся в кресло.

– Что ты задумала, Элайн? Отнять у кого-то эрлинг?

– Все останется в целости, Алистер.

Король внезапно нахмурился и посмотрел на Элайн исподлобья:

– Я не прощу тебе ее смерти!

Королева улыбнулась и посмотрела в глаза Его Величества:

– Тебе не потребуется меня прощать. Веришь?

Алистер зачарованно уставился в изумрудные глаза своей жены и спокойно ответил:

– Верю.

* * *

Элайн зашла в комнаты Голданны, плотно прикрыв дверь. Зеленые покои, выделенные сестре Его Величества, были самыми лучшими гостевыми комнатами в королевском дворце. Ковры, полированный дуб, занавеси зеленого шелка и мягкая мебель присутствовали в избытке. На вкус королевы, даже чересчур в избытке.

Самой Голданны не было видно. Элайн подошла к столу, чья блестящая поверхность уже была заляпана какими-то мутными пятнами. Проведя пальцем по пятну, королева хмыкнула – видимо уборка в комнатах почему-то делалась нечасто.

Впрочем, если учесть напряженные отношения Голданны со слугами – понятно почему.

– Кто здесь? – Голданна вошла в зал из другой комнаты. – О, Ваше Величество! – и она чуть-чуть, только для приличия кивнула головой. На ее лице играла вполне отчетливая змеиная ухмылка.

– Чем обязана столь неожиданному визиту Вашего Величества?

Элайн молча разглядывала сестру Алистера.

«Да какая это к демонам сестра Алистера? Она на него совершенно не похожа. Ни лицом, ни характером, ни голосом… Одно название», – наконец у нее в голове сложилось то, что она долго не могла выразить.

– Да вот, зашла посмотреть, в каких убогих условиях вы тут живете, – Элайн тоже начала улыбаться. – Может быть, можно будет что-то сделать для сестры Его Величества…

Голданна восприняла ее слова совершенно всерьез.

– Да, Вы правы, я и мои дети достойны намного лучших условий. Мы уже обсуждали с моим августейшим братом этот вопрос.

«Августейшим братом. Мдааа… Подумать только, откуда у бывших прачек берется столько спеси! Прямо из ушей течет!»

– Кстати, а где ваши дети, почтеннейшая? – Элайн улыбнулась еще шире.

– У матушки-настоятельницы. Она занимается с ними чтением и письмом. Я думаю, что это им обязательно понадобится. Негоже будущим эрлам быть неграмотными.

«О, Создатель! Эрлам!»

– Это замечательно. Просто великолепно! – Улыбка Элайн расширилась до предела.

– Вы тоже этому рады? – Голданна была немного удивлена такому радушному одобрению.

– Чему «этому»? – притворно удивилась королева.

– Ну, тому, что мои дети будут эрлами?

– Нет, я рада вовсе не этому.

– Да-а?? А чему же?

Улыбка Элайн стала такой широкой, что превратилась в волчий оскал.

– Я рада тому, что ваши дети не увидят, как воспитывают их мать.

Голданна моментально перестала улыбаться.

– Что значит – «воспитывают», Ваше Величество?

– О, ты опять вспомнила про «Ваше Величество»? У тебя, я смотрю, очень избирательная память. Это весьма удобно, – с легкостью перейдя на «ты», королева приблизилась к Голданне. – А вот я, увы, помню все.

– Что «все»? – Голданна начала пятиться в другую комнату.

– Да все. Особенно хорошо помню, как ты встретила брата с его «содержанкой». Еще помню, как ты потом донимала моего мужа постоянными незаслуженными требованиями и претензиями. И я вижу, как ты относишься к Алистеру, – ты, обычная неблагодарная прачка! – Элайн специально злила Голданну. Ей очень хотелось посмотреть на настоящую личину так называемой сестры Его Величества.

– Я в своем праве! Я его родная сестра! Я имею право на все, что завоевал мой брат!! – Голданна сильно повысила голос.

Видимо, своей цели королева все-таки достигла.

Элайн обернулась к стене, на которой по ферелденской моде были развешаны щиты с перекрещенными мечами или топорами. Сорвав одной рукой ближайший щит, другой она сняла с крюка здоровенную стальную секиру – боевой топор.

Голданна смотрела на нее широко раскрытыми глазами – ей уже успели рассказать, какими навыками владела Ее Величество королева Элайн, своими руками убившая Архидемона.

Но королева всего лишь играючи бросила секиру к ногам Голданны – и лезвие громко звякнуло о камни пола.

– Подними, – спокойно и без всяких улыбок сказала Элайн.

– Зачем?

– А я говорю тебе – подними.

Зеленые глаза королевы стали наливаться ядовитым огнем.

– Не буду. Я не хочу… Вы меня пугаете!

– Если ты не поднимешь этот вшивый топор, то его подниму я. И ты потом испугаешься еще сильнее. Хочешь?

Уже достаточно напуганная Голданна наклонилась и попыталась поднять секиру одной рукой. Это не сразу получилось – у топора даже ручка была сделана из тяжелой литой стали. Ухватившись двумя руками, Голданна все-таки смогла с третьей попытки приподнять боевую железку от пола.

– О, ты делаешь успехи. Теперь попробуй взмахнуть этой штукой. – Элайн скрестила руки на груди. – Если сможешь, то я подарю тебе сто золотых… Нет, даже целую тысячу золотых.

Голданна попыталась вытянуть секиру повыше в воздух, но у нее ничего не вышло. Она попробовала еще раз – и все равно тяжесть стального лезвия неудержимо тянула ее нетренированные руки вниз.

– Дай сюда, – Элайн одним движением выхватила топор из рук Голданны.

Крутанув его над головой, она перебросила секиру из правой руки в левую руку и обратно, а потом опустила ее к земле, поигрывая ей как тростью.

– Твой брат завоевал трон своими руками, которыми он уничтожал Мор. Ты не поверишь, но я добилась своего положения тоже не одними разговорами.

И легким движением руки Элайн кинула боевой топор в угол.

– Голданна, а может быть, ты убивала порождений тьмы магией? – Элайн сощурилась.

– Помнится, у меня была… подруга. Так она одна могла заморозить даже высшего дракона. Ты сможешь заморозить хотя бы жука?

– Неет…

– И после этого имеешь наглость требовать дворянства?

– Может, я никого не убивала… – Голданна явно воспрянула духом. – Зато я могу быть матерью своим детям, – и она по привычке не удержалась – Я не бесплодная рыжая пустышка, как некоторые.

Последнюю фразу Голданна сказала совершенно зря. Видимо до нее никогда не доходила мудрость, родившаяся еще в те далекие времена, когда никто даже не слышал про Черный Город:

Посеешь случай – пожнешь привычку.

Посеешь привычку – пожнешь характер.

Посеешь характер – пожнешь судьбу.

И Голданне пришлось полной мерой собирать урожай со своего несдержанного на слова характера.

Элайн лениво, как кошка лапой, даже не ладонью, а пальцами – влепила Голданне пощечину.

От нежной руки королевы, которая рассекала мечом стальные доспехи, а кулаком ломала медвежьи черепа, голова Голданны мотнулась так, что она сама чуть не упала на пол, а в глазах пошли круги.

– Следи за своими словами, девка, – откуда-то издалека, сквозь шум в ушах, ей послышался насмешливый голос. – В следующий раз, чтобы не мараться, эта рука будет в боевой перчатке. Потом будешь зубы собирать по всему Ферелдену.

– Вы не… смеете… – пролепетала Голданна. – Я сестра короля.

– А мне плевать, чья ты там сестра и сестра ли вообще. – Элайн схватила Голданну за подбородок. – Слушай меня внимательно! Ты завтра идешь к Алистеру и берешь назад свои претензии о дворянстве. Можешь не извиняться, я разрешаю. Послезавтра соберешь вещи и поедешь жить отсюда куда хочешь – деньги на новый дом и пожизненную пенсию получишь у канцлера.

Урожай выходил совсем не таким, каким его ожидала Голданна.

– Но… – Голданна попыталась возразить.

– Заткнись, – ледяным тоном прервала ее Элайн. – И если ты опять будешь расстраивать моего любимого мужа, я перейду к другим способам убеждения.

– Я…

– Ты будешь делать, что тебе сказано. Я два раза повторять не буду – не привыкла. У меня, видишь ли, другие привычки, – сказала Элайн и железными пальчиками повернула лицо Голданны в тот угол, где на полу валялся боевой топор.

– Видишь? – Элайн отпустила ее подбородок.

Голданна молчала, с бессильной ненавистью и со слезами в глазах глядя на королеву. Та удовлетворенно кивнула.

– Я вижу, что ты все поняла… Меня можешь ненавидеть и нервировать сколько влезет. Но трогать Алистера я тебе запрещаю.

Глава 9

Элайн вернулась из тренировочного зала, буквально вся взмыленная – целых два часа она отрабатывала утяжеленным двуручным мечом новый прием «шквал смерти» – и пот заливал ее с ног до головы.

«Надо сказать, чтобы наполнили бассейн водой, – подумала она, скидывая доспехи. – О, Создатель, как же хочется пить…»

Вода в хрустальном графине была теплой и очень противной на вкус. Жажду она никак не утоляла.

– Тина! – никто и не подумал отзываться. – Тина!

Она сильно затрясла серебряный колокольчик. После третьего раза, когда терпение королевы иссякло, Элайн вышла в коридор и подозвала ближайшего стражника.

– Ты не видел мою горничную, Тину?

– Говорят, что она себя очень плохо чувствует, Ваше Величество. Не может встать с кровати.

– Вот как? Что же с ней случилось?

– Не знаю, Ваше Величество.

– Ладно, позови-ка мне дворецкого. Или сенешаля, если он недалеко.

Ользен вошел в жарко натопленную кухню и огляделся. Обычная кухонная суета шла своим чередом, и все были заняты чем-то своим. Кроме девушки, стоящей в углу и разглядывающей в окно птичек.

– Так. Я смотрю, тебе делать нечего, – подошел он к ней. – Кто такая?

– Вилена, помощница прачки Дайры, милорд. – И девица сделала книксен.

– А почему ты бездельничаешь?

– Мы все уже постирали, милорд.

– Отлично. Сможешь донести наверх графин со стаканами?

Вилена почему-то ответила не сразу. Опустив глаза, она промямлила:

– Д-да… конечно, милорд.

Сенешаль повернулся к старшей кухарке.

– Выдайте ей с ледника освежающего напитка для королевы – он там стоит специально приготовленный… А ты, – Ользен указал пальцем на Вилену, – отнесешь этот напиток Ее Величеству. Проклятье, ни одной горничной нет, все как сквозь землю провалились… Знаешь, куда нести?

– Да, милорд.

– Не задерживайся, – и он слегка подтолкнул ее к большому столу, на котором уже стоял поднос с запотевшим графином. – Куда подевался этот Реджинальд? Кто будет за него воду таскать?! Что сегодня вообще творится, демон всех вас побери?

Старшая кухарка подошла к сенешалю.

– Милорд, госпожа Голданна только что опять приходила на кухню и даже взяла из кладовой кусок сыра.

Сенешаль, сильно занятый своими проблемами, рассеянно ответил:

– Больше ничего?

– Нет, милорд, но она пробыла в кладовой, ну той, рядом с ледником, минуты две-три. Я не могла ходить за ней по пятам, так что просто сообщаю вам о ней, как вы и просили.

– Кусок большой был? – сенешаль явно торопился уйти.

– Нет, маленький.

– Ну, тогда ничего страшного.

* * *

Королева расслабленно сидела в кресле, ожидая, когда ей сообщат о том, что маленькая бассейн-ванна наполнена. Ей очень хотелось смыть с себя липкий пот и сменить вымокшую нижнюю рубашку на свежую. И очень хотелось пить.

В комнату зашла служанка с подносом, на котором стоял пузатенький графин и три стакана – стандартный сервиз для утоления жажды.

– Наконец-то! – обрадовалась Элайн. – Поставь его вон туда, а теплую воду унеси. – И она указала на шкафчик, на котором стоял такой же набор.

Служанка, стараясь не смотреть в сторону королевы, подошла к шкафчику и, позвякивая стеклом, начала переставлять посуду. Это стремление во что бы то ни стало отвернуть лицо, не укрылось от Ее Величества.

– Ну-ка, подойди поближе. Я что-то раньше тебя не видела. Или видела? – и королева поманила служанку рукой.

Служанка, вздохнув, подошла поближе все с таким же опущенным лицом.

– Чего это ты там увидела на полу? Выше голову! Выше… Ба! – и Элайн усмехнулась. – Да это же подружка милейшего Джеральда! Вот так сюрприз! Ну и как тебе нравится в логове железного дровосека?

Несчастная служанка молчала, сложив руки на переднике и потупив взгляд.

– Ну что же ты молчишь? Тебя как зовут?

– Вилена, Ваше Величество, – чуть слышно ответила девушка.

– Не слышу! Громче!

– Вилена…

В голове у Элайн, наконец, что-то щелкнуло.

«Может, мы еще котят с деревьев будем снимать?» – эту фразу Морриган сказала в тот самый день, когда Элайн пообещала кузнецу в Редклиффе спасти из замка, захваченного демоном, его дочь.

– Так ты дочь кузнеца из Редклиффа? – Элайн поняла, почему лицо девушки казалось ей таким знакомым.

– Да… А откуда Ваше Величество это узнали?

Королева усмехнулась еще раз.

– Так ведь это именно я с друзьями нашла тебя в кладовке Редклиффского замка… Помнишь, когда ты там пряталась от оживших мертвецов?

– Это были Вы? – удивление Вилены было вполне понятно. Элайн и Алистер в тот день одели глухие, скрывающие лица, шлемы.

– Ну да, это были мы. Как поживает твой отец?

– Он погиб, когда порождения тьмы пришли во второй раз… Я тогда ушла с беженцами за армией в Денерим. А потом попала прислугой во дворец.

– Ваше Величество! – Вилена вдруг всхлипнула и подошла поближе. – Ваше Величество, помилуйте! – и она упала на колени. – Пощадите, Ваше Величество!

Элайн удивленно уставилась на Вилену.

– Ты чего это? Встань.

Вилена даже и не подумала этого сделать. Она подползла поближе и схватила королеву за подол.

– Пощадите Джеральда, Ваше Величество! Он так боится Вас, что ушел из стражи… Он даже не хочет со мной видеться! – и Вилена начала рыдать. – Джеральд хочет уйти в монастырь и дать обет. А я люблю его, Ваше Величество!

– В монастырь! – Элайн засмеялась. – Я успела забыть про него, а он в монастырь собрался… Трусишка твой Джеральд. Впрочем…

Воспоминание о браваде этого паренька про бездетность железного дровосека больно кольнуло ее сердце. И опять тьма в глубине ее души начала ворочаться, просыпаясь ото сна.

Вилена, подняв голову, успела увидеть гримасу, мелькнувшую на лице Ее Величества, и, зажав рот рукой, от испуга даже перестала всхлипывать. Ее зареванное личико пошло темными пятнами, а глаза стали круглыми, как плошки.

Но Элайн внутри себя вовремя сжала шею своей злости.

– Передай Джеральду, что я его прощаю, – она это сказала, отвернувшись от девушки. – И больше пусть языком, как помелом, зря не метет.

Королеву начал тяготить этот разговор, и она поднялась с кресла. Но Вилена даже после этих слов плакать не прекратила. Ее рыдания только усилились.

– Хватит лить слезы! И нечего тут колени о камни протирать! – правой рукой Элайн шутя подняла Вилену с пола и слегка встряхнула.

– Немедленно прекрати рыдать! Я же сказала, что вы оба прощены. Выпей воды и успокойся. А потом налей мне.

Вилена подошла к графинчику и плеснула из него напитка себе в стакан. Каковой буквально залпом и осушила, стуча о края белыми зубками.

Сразу же ее лицо скрутило судорогой. Рука схватила край шкафчика, тут же разжалась и, выгнувшись дугой, Вилена медленно завалилась на пол, хватая руками воздух. Когда Элайн подбежала к ней, все кончилось – девушка уже не дышала.

Осторожно понюхав стакан с остатками напитка, королева откупорила графинчик и столь так же осторожно поднесла к носу его горлышко. Горьковатый аромат был едва-едва различим, но ошибиться было невозможно — именно «Демоническая Отрава» выполнила свое безжалостное дело.

Элайн сама несколько раз готовила порции этой опаснейшей дряни для натирания своего меча и поэтому хорошо знала, как пахнет этот смертельный яд.

Королева несколько секунд смотрела на распростертое тело несчастной служанки, а потом медленно сказала вслух:

– А ведь это должна быть я. Этот напиток принесли именно мне.

«И если бы не Вилена с ее истерикой, то истерика сейчас была бы у Алистера… Алистера! Что там с Алистером?»

И она молча бросилась вон из комнаты.

* * *

Живой и здоровый Алистер стоял рядом с трупом Вилены и, не отрываясь, смотрел на тот самый графинчик.

– Значит, – он наконец повернулся к Элайн. – Значит, тебя хотели отравить… Насмерть. Кто? Кто этого хотел?

Элайн тоже уставилась на пресловутую бутылочку, и, не поворачивая головы, сказала:

– Ользен! Расскажите еще раз, кто сегодня заходил в кладовую рядом с ледником.

Сенешаль прокашлялся:

– Голданна, Ваше Величество. И пробыла там одна минуты две. Она взяла кусок сыра.

Алистер развернулся к нему.

– Вы это сами видели?

– Нет, мне это сказала старшая кухарка.

– Так, значит, какая-то кухарка… – король повысил голос. И тут Элайн взяла Алистера за плечо.

– Может быть, это сделала и кухарка, не спорю. Кухню сейчас тщательно обыскивают, и целители проверяют всю еду – но согласись, что комнаты Голданны тоже нужно обыскать. Для чего вдруг Голданне потребовался сыр? Она что, голодает?

– Но, Элайн…

– Алистер! Голданну не тронут, нужно только обыскать ее комнату. Ты не против?

Король замолчал и только слегка дернул рукой. Вероятно, это означало, что он не против. На его лице опять появилось выражение мучительной печали.

– Дело касается меня лично. Я хочу сама все видеть. Ты пойдешь со мной? – спросила его королева.

– Нет, не пойду, – сжав до хруста зубы, ответил король. – Но я верю тебе, Элайн. Боюсь, мне больше некому тут верить…

Как ни странно, Голданна все еще была в своих покоях, как будто ничего и не произошло.

– Что случилось? Зачем с Вами стража? – теперь Голданна даже не сочла нужным употребить полагающееся «Ваше Величество».

Из смежной комнаты выглянула маленькая девочка и сразу же юркнула обратно.

– Вам сообщат, что случилось. Идите к детям. – Королеве совершенно не хотелось разводить долгие разговоры. Одна беседа с Голданной уже была – и хватит.

Голданна, не сказав ни слова, повернулась и прошла в соседнюю комнату – Элайн даже не посмотрела ей вслед. Стражники рассыпались по комнатам и приступили к делу.

Обыск длился недолго – бутылочка с фиолетовой жидкостью обнаружилась в ящике трюмо.

– Осторожно. Не трогайте ее!

Королева подошла к ящику. Взяв флакончик, она медленно вынула из него притертую пробку и помахала рукой над горлышком. В воздухе разлился горько-жгучий запах. Пробка немедленно вернулась на место.

– «Демоническая Отрава». Одной капли достаточно, чтобы любой из вас больше никогда не открыл глаза. Вызовите сюда главного целителя дворца, – он подтвердит.

«Как странно. Неужели Голданна такая непроходимая идиотка, что оставила яд на самом виду? Да нет, она алчна до бесстыдства, но на идиотку совсем не похожа. Совершенно не похожа. Тогда зачем она ходила в ледник? Чтобы все знали и видели, что это она туда ходила? Чтобы все знали… И чтобы бутылочку все видели…

Ну конечно! Разумеется, она зашла в кладовую как раз для того, чтобы все знали – именно Голданна была около ледника с напитком. И именно поэтому яд лежит вот здесь. Практически напоказ. Значит…

Ну что же, это даже к лучшему. Во всяком случае, мучительный театр под названием «Сестра Его Величества» подходит к концу»

– Пригласите сюда Его Величество Короля. И немедленно.

Глава 10

Голданна стояла, окруженная своими детьми. Маленькие человечки молча таращили свои глазенки на взрослых дядей, закованных в блестящую броню, а самая маленькая девочка крепко вцепилась в юбку матери, засунув большой палец в рот.

Все молчали. Элайн, по привычке скрестив руки, смотрела мимо семейства сестры Алистера. Голданна сейчас ей была совершенно неинтересна, мало того – для нее эта женщина превратилась в пустое место. Жернова Создателя уже смололи муку ее судьбы.

Двери распахнулись, и в комнату с лязгом вошел Его Величество Король Алистер Тейрин.

– Его Величество Король! – раздался голос начальника стражи, и Элайн первая показала всем пример, опускаясь на одно колено.

Гремя железом, на колено опустились и остальные. Даже Голданна присела в реверансе.

Лишь ее дети переместили свои испуганные взгляды на нового дядю в золотых доспехах, который смотрел на их мать с таким выражением, будто это была не женщина, а сама смерть.

– Докладывайте! – отрывисто приказал Алистер сенешалю.

– В ящике трюмо при свидетелях была найдена вот эта бутылка. – И Ользен указал на флакон, стоящий на столе. – Целительница Мойра под присягой подтверждает, что в ней находится смертельный яд. Также она готова присягнуть, что именно этот яд находился в графине, из которого была отравлена служанка Вилена, принесшая напиток Ее Величеству.

– Всё? – король явно был не в состоянии произносить долгие фразы.

– Старшая кухарка также свидетельствует, что за где-то за час до смерти Вилены, госпожа Голданна была в кладовой рядом с ледником, где взяла сыру. Именно в леднике находился тот самый напиток, поданный Ее Величеству служанкой Виленой.

– Сыр нашли?

– Нет, Ваше Величество, – ответил начальник стражи.

– Я дала его детям. – Подала голос Голданна. – Они никогда не ели сыра вдосталь.

– Замолчи! – крик Алистера очень походил на его боевой клич. Он был уже на грани. Глубоко вздохнув, он сказал уже спокойнее:

– Придет время и тебе тоже дадут слово.

Самая маленькая девочка, та, которая цеплялась за юбку Голданны, от испуга попыталась заплакать, но Голданна погладила ее по голове и взяла за маленькую ручку. И девчушка успокоилась.

– Что еще?

– Это все, Ваше Величество.

– Ну что же, я все понял. Голданна, ты хорошо слышала, что тут сказали?

Голданна все еще держалась, обнимая своих детей.

– Нет, я не слышала и не хочу ничего слышать. Я ни в чем не виновата и я никого не травила! Просто ты решил так избавиться от меня, чтобы… чтобы… – тут нервы Голданны не выдержали, и она разревелась, – предать память нашей матери!

«Нет, все же она немного сумасшедшая. И для чего она все время тычет Алистеру умершей матерью? Он же вот-вот просто взорвется».

Алистер уставился на Голданну таким взглядом, что она тут же прекратила рыдать. Как будто ей отрезали язык.

– При всех я официально отрекаюсь от тебя, Голданна. Ты мне не сестра. И я тебе не брат. Пусть Королевский суд решит, что с тобой делать. И не пытайся просить у меня милости – больше я тебя не знаю и знать не хочу. Стража, взять ее.

Голданна просто завыла в голос:

– Дети! А что же будет с детьми? Я же не виновата! Мои дети!

На каменном лице Алистера проступило что-то человеческое.

– Дети… О детях позаботится корона. Они получат все, что могут и захотят получить племянники Его Величества. Мать-настоятельница решит это лучше меня. – И решительно развернувшись, Алистер вышел из комнаты.

Элайн, так и не произнеся ни единого слова, вышла за ним.

«Все-таки придется говорить с Голданной еще раз. Ох, как я этого не хочу – но видит Создатель, этого не избежать. Оказывается, Алистер может проявлять характер не только тогда, когда Логейна оставляют в живых. Бедный Алистер…

Но демон меня побери, кто же… Кто?»

* * *

Король шел по коридору настолько быстрым шагом, что Элайн пришлось чуть ли не побежать, чтобы нагнать его. По дороге она едва не сбила с ног одинокого стражника в глухом шлеме, идущего навстречу. Он даже не успел понять, кто это пролетел мимо него.

«Почему нарушает форму? – подумалось Элайн – Ладно, с этим потом, сначала надо догнать Алистера».

– Алистер! Подожди меня! – Но он, видимо, ее не слышал.

И тут Элайн охватило то самое безотчетное чувство тревоги, которое десятки раз выручало ее в подземельях, да и не только в подземельях. Это чувство близкой опасности позволяло ей наверняка определять, что за следующим поворотом стоят враги и что вот-вот будет бой.

Сейчас она почувствовала то же самое.

Элайн остановилась как вкопанная и огляделась. Вот из дверей два стражника выводят Голданну. Вон там, в конце коридора показалась фигура матери-настоятельницы… А одинокий стражник, которого она чуть не сбила с ног, неуловимым движением выхватил откуда-то длиннющий волнистый кинжал, с лезвия которого на пол потекли зеленоватые струйки, и молнией рванулся к Голданне.

– Голданна, беги! – заорала Элайн и сразу прыгнула.

Платье путалось в ногах – «Выброшу к демонам!» – но Элайн все же удалось кое-как выполнить тот самый боевой прыжок. Именно таким прыжком с мечом в руке, она вскакивала на грудь огров, чтобы нанести последний, завершающий удар чудовищу.

«Стражник» не был огром, да и меча в руке у нее не было. К тому же платье мешало разбежаться по-настоящему. Поэтому, когда королева ударила его обеими ногами в спину, он покатился по полу, а не свалился с переломленным позвоночником. Тем не менее, его кинжал от сильного толчка вылетел из его руки и, вращаясь, заскользил по каменным плитам прямо к дверям.

Элайн приземлилась не очень удачно, опрокинувшись назад. И пока она вставала, наемный убийца – а в том, что это был представитель именно этой профессии, ни у кого уже сомнений не оставалось – моментально вскочив на ноги, крутанулся вокруг себя каким-то особенным приемом, и сбил ее с ног.

Все эти прыжки и падения произошли в течение нескольких мгновений и настоящие стражники даже не успели выхватить мечи.

Убийца повернул голову и, оглядевшись, понял, что даже в броске он не успеет добежать до своего оружия. Стража тем временем уже приняла боевую стойку, а опасность, исходящую от Элайн, уже встающей на ноги, он чувствовал спиной в прямом смысле этого слова. Кроме того, к королеве уже подбегал сам король, вытягивая из-за спины пусть и церемониальный, но в умелых руках достаточно смертоносный меч.

Поэтому «стражник» просто исчез. На его месте взметнулось призрачное облачко, а дрожащий, слегка видимый контур его фигуры, исчезая на глазах, промелькнул мимо изумленных от такого превращения солдат прямо к бойнице.

Когда стража выглядывала во двор, там уже никого не было видно.

– Оцепить дворец! Никого не впускать и не выпускать! – начальник стражи выкрикивал команды, а солдаты, звеня оружием, разбегались по дворцу.

– Кто это был, Элайн? – Алистер лишь мельком, для проформы, выглянул в пустой дворик за окном коридора. – Неужели Антиванские Вороны заинтересовались Голданной?

– Она сейчас сама все расскажет, Алистер. – Королева с горечью рассматривала разодранный подол платья. – Прикажи отвести ее в безопасное место. Голданна знает этого убийцу.

Глава 11

Небольшая комната, в которую зашли Элайн с Алистером, была каким-то хозяйственным помещением. По углам были навалены мешки и ящики, а на стенах были развешаны полки с тючками и коробками.

Голданна уже стояла посередине, окруженная тремя стражниками во главе с самим лейтенантом.

– Это что, и есть то самое безопасное помещение? – удивленно огляделась Элайн.

– Я подумал, что если этот убийца вдруг захочет сегодня завершить свое дело, то искать Голданну в этой кладовке он будет в самую последнюю очередь.

После такой тирады Алистер обычно начинал улыбаться, но сейчас серьезность не покидала его ни на минуту.

При упоминании своего имени Голданна подняла голову.

– Где мои дети? Что с ними будет?

Элайн повернулась к стражникам.

– Лейтенант, выйдите в коридор и оставайтесь со стражей у дверей. Никто не должен сюда войти, пока мы не позовем вас. Даже сам Создатель вместе с Пророчицей не имеет права войти без нашего разрешения. Поняли?

– Да, Ваше Величество! – молодцевато кивнул солдат и вместе со своими подчиненными вышел из комнаты.

«Ну вот, все опять повторяется… Опять Алистер и я стоим перед тобой, Голданна. Только вопросы теперь будут другие… Совсем другие…»

Голданна повторила напряженным голосом

– Что с моими детьми?

– Твои дети у матери-настоятельницы, живы и здоровы. Их охраняют, не беспокойся, – ответил ей Алистер.

– Очень приятно слышать, что ты так переживаешь о своих детях, – вступила в разговор Элайн.

– Жаль только, что ты об этом не подумала, когда решила сделать то, что сделала.

– Я ничего не сделала! Ничего! Я никого не травила, это… это вы мне подбросили яд!

– Сказала бы прямо, что я подбросила. Только вот зачем я спасла тебе жизнь? Просто так, из любопытства, да? – Элайн внимательно посмотрела на Голданну. – То, что ты никого не травила, мне известно. Мне неизвестно другое.

Алистер удивленно воззрился на королеву.

– Как? А то, что она была в леднике… яд в ее комнате? Разве все не указывает на…

– Именно все и указывает. Причем настолько ярко указывает, что от этой яркости глаза слезятся. Я, уверена, что Королевский суд поверит сразу. Что там у них полагается отравителям?

Алистер немного помолчал.

– Насколько мне известно, виселица. Но ты же говоришь, что она не травила…

– Ну, разумеется, не травила. Она даже не знает, как именно называется та жидкость в той самой бутылке. Ее счастье, что дети не добрались до этой дряни раньше стражников.

Голданна слушала все это с отвисшей челюстью и потрясенно молчала.

– Впрочем, ей и не полагалось дожить до суда. Если бы вместо Вилены яд убил бы меня, – тут Элайн глубоко вздохнула, – клянусь Снами Создателя, что Голданну нашли бы зарезанной. Или разрубленной. Мертвые не говорят, а духов обычно никто не слушает.

Королева продолжила:

– Так вот, поэтому мне совершенно непонятно, почему Голданна не хочет назвать настоящего организатора всех этих смертельных фокусов. – И Элайн еще раз посмотрела в лицо Голданне – Или тебе так хочется быть повешенной вместо него?

– Вместо кого? – Алистер тоже был немало удивлен.

– Так я же и спрашиваю у нее, кто это такой умный, что обвел госпожу Голданну вокруг пальца, как последнюю дурочку? Кто такой добрый, что сумел подставить мать пятерых детей под виселицу? И кто хотел напоследок ее просто прирезать, как свинью?

Ее Величество обернулась к Голданне.

– Я не понимаю твоего молчания. – Элайн начала сердиться. – Это что, твой муж?

– Нет, – едва слышным голосом ответила Голданна.

– Любовник?

– Нет.

– Так нам клещами из тебя вытягивать имя этого человека? Ты понимаешь, что это он был готов оставить твоих детей сиротами?

– Понимаю…

Тут уже рассердился Алистер.

– Так почему ты не хочешь его назвать?!

– А я не знаю его имени. Он назывался каким-то «Мстителем».

– Ого! – восхитилась Элайн и повернулась к Алистеру. – Помнишь, что мне говорил папаша Логейн перед боем? Кажется, что «Человека делает качество его врагов». Знаешь, я начинаю собой гордиться – враги у меня до сих пор весьма незаурядные.

– Так за что же он мстил? – этот вопрос уже предназначался Голданне.

– Вроде бы за то, что вы убили его отца. И разорили его род. Я точно не помню.

Несколько минут Элайн и Алистер потрясенно смотрели друг на друга.

«Ничто никуда не исчезает и ничто бесследно не проходит. Мельница судьбы сделала полный оборот, а река крови опять пролилась новым дождем.

Тот, кто ищет справедливости, пусть готовится к тому, что найдет совсем не то, что искал.

Когда-то ты искала, как найти Хоу и отомстить ему. А сегодня ты нашла отравленную Вилену»

– Вот оно что… Надо же, какой сюрприз. Змеи Хоу опять повылазили из нор, – протянул Алистер.

– Как звали сына этого Хоу? – Элайн задумчиво потерла лоб пальцами. – Я точно не помню, кажется – Натаниэль. Что же, надеюсь, я как-нибудь наглядно объясню ему, почему я убила его отца и что у них вообще общего. Только это объяснение будет последним в его жизни.

– Он пообещал, что поможет мне стать эрлессой, если я буду делать то, что он мне скажет… – Голданна наконец начала говорить сама, без принуждения.

– И что именно он тебе указывал? – черты лица Алистера разглаживались: чувство облегчения, что Голданна не отравительница, привело его в несколько умиротворенное состояние.

– Ну… – Голданна явно затруднялась с ответом. Повторять то, что они с Натаниэлем обсуждали насчет короля и королевы, по ее мнению, сейчас совсем не стоило. Это могло опять не на шутку разозлить как Алистера, так и Элайн.

– Ты боишься говорить? Так я помогу тебе ответить, – спокойно продолжила королева, заметив скованность Голданны. – Ты должна была своими разговорами с Алистером заставить меня за него вступиться. Вот и готова ссора, в которой самая обиженная сторона – это ты. Правда, Хоу явно не рассчитывал на то, что я постараюсь вышвырнуть тебя из дворца за сутки. Потом он попросил тебя сходить под любым предлогом в кладовую и подбросил тебе яд в комнату, пока ты туда ходила. Только вот как он накапал яд в напиток, если он изображал стражника… Под невидимостью?

– Он заменял на кухне водоноса… – пробормотала Голданна.

– Тогда понятно. Остальное – это уже неинтересно… И пусть дальше все выясняет начальник стражи. Хватит, Голданна, я от тебя устала. А ты, Алистер?

– Гм. Действительно, вот теперь действительно все ясно, – он не стал прямо отвечать на вопрос, но легкая улыбка, наконец-то появившаяся на его лице, ответила за него.

Голданна тоже немного приободрилась и осторожно спросила:

– А что же будет с моими детьми? Со мной?

– Вообще-то пособникам отравителей тоже полагается наказание. Но если Его Величество окажет тебе милость…

Алистер вопросительно посмотрел на Элайн. Он явно очень затруднялся, что в данном случае следовало сказать.

– Кажется, ты хотела жить, как твой брат? – обратилась королева к Голданне.

– Да. Хотела. – И через несколько секунд Голданна повысила голос. – Вам не понять, каково это думать о том, что завтра будут есть твои дети. Что они будут одевать! Как они вырастут, что узнают от этой проклятой жизни! – Голданна явно накручивала сама себя. – Вам этого не понять! Вы такие богатые… У вас всегда есть еда и красивая одежда, а я и мои дети только здесь, во дворце узнали, что это такое – есть досыта!

Элайн подняла руку.

– Подожди. Твой брат начинал вовсе не с дворца. Алистер, скажи ей, где ты вырос.

– В монастыре. Меня готовили в храмовники, а потом Дункан завербовал меня в Серые Стражи.

– Вот и я предлагаю Голданне начать с монастыря. Как ее брат. Думаю, что в казне найдутся средства на обучение и воспитание сестры Его Величества с семейством. Уверяю тебя, Голданна, ни голодать, ни ходить в обносках вы там не будете.

– Но… – Голданна явно не ожидала этого. – Я не хочу в монастырь…

– Ладно, так уж и быть. Монастырь пропустим. Тогда начнем сразу со следующей ступени. Ты готова принять посвящение в Серые Стражи? Учти, после него выживают далеко не все.

– Что? В Серые Стражи? Меня?

– Тебя. А ты думала, Алистер стал королем просто так? Пришел, попросил – и ему все дали? Ну, не хочешь быть Серым Стражем, можно отправиться на Глубинные Тропы и без этого. Правда, если ты Серый Страж, то драться с порождениями тьмы легче.

– Мне? Драться с порождениями тьмы? – Голданна изумленно отступила на шаг.

– Не хочешь?

– Я не могу! И не хочу ни с кем драться!

– Тогда вернемся в самое начало, в монастырь.

– Я не хочу в монастырь!

– Я опять не понимаю, чем ты все время недовольна – в монастыре прекрасная школа, там тихо и спокойно. Но если ты настолько упряма, что не хочешь нас слушать, то пусть тебя слушает Королевский суд.

Элайн очень устала от этого разговора. Тем более что молодой Хоу занимал ее мысли куда больше, чем эта несчастная, хотя и очень упрямая женщина.

– Голданна! – подал голос Алистер. – Твоим детям предлагают содержание, воспитание и обучение. Тебе – спокойную и сытую жизнь. Ты точно уверена, что все это тебе не нужно после того, что сегодня произошло? – и он взглянул в глаза своей сестры.

– Я… Я согласна… – после небольшой паузы Голданна опустила глаза.

Уже перед тем, как выйти, Элайн обернулась к ней.

– Может быть, в монастыре ты встретишь одного Джеральда, бывшего стражника. Имей в виду, что у него была невеста, и они очень хотели детей. – И пока Голданна открывала рот для ответа, королева продолжила. – Его невесту звали Вилена. Это она принесла мне с ледника отравленный напиток.

* * *

Солнце уже давно село, когда Элайн зашла в спальню. Алистер был уже там и сидя на кровати, внимательно читал какой-то свиток.

Как только королева появилась в комнате, он сразу же прекратил чтение и встал с кровати.

– О, Элайн, наконец-то этот ужасный день кончился.

– Ничего, завтра будет новый день. Вот увидишь, опять либо молоко скиснет, либо Архидемон проснется.

Она подошла поближе к зеркалу и уставилась на разорванное снизу платье, которое так и не успела сменить.

Притворно-сердитый тон Элайн не обманул короля.

– Уж лучше пусть Архидемон. Тогда мы точно знаем, что с ним делать, – Алистер стал осторожно заходить к ней со спины.

– Нет уж, лучше молоко. Для убийства Архидемона мне нужна Морриган с пустым животом, а я не знаю, где ее искать, – Элайн начала расстегивать воротник.

– Мы что-нибудь придумаем, – Алистер схватил ее сзади за талию.

– Кстати, – королева резко повернулась в его руках и положила свои руки ему на плечи.

– Я наконец решила, когда поеду в Башню Бдения.

Было видно, что Алистер очень удивлен.

– И когда ты туда поедешь?

– Завтра.

– Завтра? Завтра? Почему завтра?

– Потому что я устала от этого дворца. От вида запотевших графинов. От комнат с трупами девушек. От пропавших водоносов. Я должна сменить обстановку. И самое главное, мне кажется, что расставаться лучше сразу, а не ждать этого события целый месяц. Или два. В конце концов, сколько можно откладывать!

– Может быть, ты и права, душа моя… Все равно, это так… Я не ожидал.

– Вот и хорошо, что не ожидал. Тебе предстоит еще ждать моего возвращения, так зачем же мучиться ожиданием моего отъезда?

– Ты всегда была решительна, дорогая, – руки Алистера нежно сжали ее талию.

– Почему была? Я такая и есть! – Элайн первая обняла Алистера. Через минуту, едва оторвавшись от его губ, она прошептала:

– Это платье уже испорчено. Можешь его не жалеть.

Король словно ждал этих слов – треск рвущейся материи был недолгим. Синие куски шелка, еще утром бывшие новым нарядом, волной упали на пол.

Подхватив Элайн на руки, Алистер шагнул к королевскому ложу.

Как бы это глупо ни звучало, королева сама очень хотела Алистера. Именно хотела и хотела неистово, со всей силой своего вспыльчивого нрава, который загорался, словно сухой хворост от удара молнии. Ясное понимание того, что она завтра расстается с Алистером и расстается надолго, придавало ее желанию оттенок какого-то безумия. Она старалась словно загладить сама перед собой решение добровольно покинуть мужа. И заглаживала его в самом прямом смысле этого слова.

Трудно было сказать, что было крепче — хватка ее рук или объятия короля, заведенного ласками любимой женщины до помрачения сознания. Королева очень хотела, чтобы состояние этой эйфории, в которую она впала сразу с момента его проникновения, никогда не кончалось...

Ее куда-то стремительно несло. Она то погружалась в облако прозрачных искр, вспыхивающих в ее глазах, то выныривала на поверхность реальности. И то лишь для того, чтобы почувствовать прилив теплой волны, сотрясающий ее лоно очередным приступом сладостного наслаждения.

Элайн вцепилась в своего мужа так, как будто она вот-вот потеряет его навсегда. Она хотела почувствовать каждый сантиметр этого тела, прикоснуться к нему не только подушечками пальцев, но и губами, животом, бедрами...

Королева была ненасытна. Даже когда Алистер был выжат ее прекрасным телом досуха, она все-таки сумела вернуть ему способность начать все снова.

Она уже давно не сдерживалась, позволяя себе громкие томные стоны. Но в самом конце от нахлынувших толчков восхитительного восторга Элайн вдруг закричала так, что даже Алистер, который, собственно, тоже не пытался быть особо осторожным, торопливо зашептал ей в розовое ушко:

– Они же сейчас все сбегутся!

Никто не сбежался. Видимо, стража поняла, что именно она кричала.

Яркие звезды были отчетливо видны в открытое окно, и ночная свежесть приятно холодила обнаженные тела короля и королевы. Алистер лежал на спине, поглаживая рукой полные груди Элайн. Через некоторое время он пробормотал:

– Это непорядок… Я лично приказал держать окна закрытыми, а у нас оно открыто. – Элайн не обратила никакого внимания на эти слова. Через минут пять он продолжил. – А я его не закрою. И начальник стражи будет ворчать… Хорошо-то как…

Что было хорошо – то ли будущее ворчание начальника стражи, то ли ветерок из окна – осталось невыясненным.

Наконец Элайн повернулась на бок и тоже подала голос:

– Этот начальник стражи – зануда. Я его скормлю порождениям тьмы, вот.

Алистер засмеялся и слегка ущипнул королеву.

– Он нужен короне. Порождения тьмы пока обойдутся без угощения.

– А я говорю, что он зануда. – упрямо ответила Элайн. – Хоу не поймал. Несчастного водоноса так и не нашел. Зануда и солдафон… – и совсем тихо пробормотала – Где же, интересно, этот подлец Хоу закопал бедного Реджинальда…

– Наверное, там же, где ты закопала Анору, – Алистер не изменив позы, продолжил гладить грудь королевы.

Но та не дала ему вволю насладиться этим процессом. Перекатившись на живот, она уставилась на Алистера.

– Что? Я закопала?..

– Тсс! – король приложил к губам палец. –Ну пусть не ты. Если тебе хочется, то считай, что я ни о чем не догадался. Только в следующий раз, когда будешь не договаривать что-то очень важное, накрывай лицо платком. Твои чудесные глаза умеют рассказывать не хуже твоих прекрасных губ.

– Но…

– Но я же сказал тебе, что мы без нее прекрасно обойдемся. Разве нет? – улыбка Алистера была все такой же ободряющей. – Поверь, мне не нужна Анора – я люблю только тебя.

Элайн восхищенно посмотрела на него.

– Алистер! Я думала, что люблю тебя очень-очень сильно. А теперь…

– Что теперь? – он начал беспокоиться.

– А теперь я люблю тебя еще сильнее!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ЗУБЫ ВОЛЧИЦЫ

Глава 12

Это письмо он получил поздно вечером, как раз за час до того, как по всему дворцу Великого Мага стали тушить факелы. Небольшой свиток, перевязанный простой кожаной лентой, ему передал с поклоном неприметный посыльный:

– Донесение из Денерима, господин Картахан.

Самообладания Картахана вполне хватило на то, чтобы спокойно и достоинством принять свиток. Но терпение ему явно изменило, когда он стремительно развернулся и почти бегом направился в свою комнату. Он давно ждал это послание – слишком много было поставлено на задуманное предприятие. Практически все. И сейчас он поистине держал в руках свою судьбу. Письмо будто жгло ему руки и прямо на ходу он торопливо начал сдергивать ленточку с узкой бумажной трубки.

Закрыв дверь, он рывком развернул бумагу и жадно впился глазами в текст.

«Сообщаем Вам, что Мститель не выполнил порученного ему задания. Вместо королевы Ферелдена убита служанка, сама же королева Элайн жива и невредима...»

В глазах помутнело от волнения.

«Голданна с детьми изгнана из дворца в монастырь под присмотр священниц и в ближайшее время не сможет оказывать никакого влияния на своего брата...»

«Это конец. Конец...» – одна и та же мысль вращалась в его мозгу зловещей нескончаемой каруселью. Он с огромным трудом сосредоточился, чтобы прочитать последние строки.

«Местонахождение «Мстителя» в настоящее время неизвестно. По всем признакам, он срочно покинул Денерим и, скорее всего, Ферелден...»

Письмо выпало из опустившихся рук мага, а пелена в глазах стала еще плотнее. Ноги подкашивались, и ему пришлось присесть на стул. Несколько минут он смотрел невидящим взглядом в огонь очага, приятно согревавшего комнату от вечерней сырости. Наступающая осень только-только принесла прохладу в каменное обиталище Велизария, но в душе Картахана уже завыли настоящие зимние вьюги, сковывая его душу ледяным холодом приближающейся смерти.

Велизарий, Верховный Маг Крови, скорее всего уже получил такое же сообщение. Он имел свои каналы контроля над ближайшими помощниками, и надеяться на простое сжигание этой бумажки было бы просто глупо. Больше пощады не будет. Верховный Маг терпеть не мог неудачников, и расправа не замедлит себя ждать. Это было такой же неизбежностью, как восход солнца.

«Но как же не хочется умирать! Я жить хочу! Жить! Этот мир прекрасен каждым своим вздохом, каждой пылинкой, каждым перышком... Даже сырая морось за окном просто великолепна по сравнению с полированным мрамором надгробия! Если у меня конечно, будет это самое надгробие»

Картахан, стиснув кулаки, вскочил на ноги.

– Клянусь кровью Создателя – выбора у меня нет! И поэтому я рискну!

Он достал из специальной стойки на столе флакон с перламутрово-черной тягучей жидкостью и поднес его к глазам. Содержимое флакона от тепла его руки словно проснулось – было видно, как внутри начали лениво двигаться иссиня-черные струи, перемешиваясь с остальной густой угольно-черной массой. Эту настойку превращения он приготовил совсем недавно и еще не успел опробовать ее действие на специальном рабе, что вообще-то было обязательным условием ее применения.

Оборотничество никогда не было его специализацией, и он не владел никакими заклинаниями для превращения в других существ. Но то, что ему удалось узнать из одного старого фолианта, стало для него откровением. Оказывается, существовал «Напиток оборотня», позволяющий превращаться в животное или птицу даже тому, кто совершенно не владел никакой магией. И он, Картахан, сумел приготовить этот напиток.

Или не сумел?

Скоро это станет окончательно ясно. Но сначала... сначала нужно забрать то, что понадобится больше всего остального.

Решимость уже вернулась к Картахану. Это было неудивительно – когда госпожа Смерть идет по тропинке к твоему дому, у многих берутся силы прямо из воздуха.

И он бросился вниз, в подвалы дворца.

* * *

Собственно, достать требующееся было нетрудно. На свою беду стража у кладовой его хорошо знала, и поэтому Картахан сумел убить охрану, практически не потратив ни капли своей крови на нужное заклинание.

Брезгливо отпихнув ногой труп своего уже бывшего знакомого, маг сунул ключ в скважину замка. Дверь распахнулась. Вот она – единственная настоящая ценность в этом здании. Разумеется, после самой высшей драгоценности – его жизни. Именно эту драгоценность он и спасет во что бы то ни стало.

А теперь – наверх. На самый верх. Выше, еще выше по темным лестницам главной башни. Еще один виток по холодным каменным ступенькам... И еще один.

Ночь – это прекрасное изобретение для тех, кому надо уйти не прощаясь. А прощаться Картахану было уже не с кем и незачем.

Он остановился на площадке башни, возвышающейся над городом. Контуры зданий были едва видны в ночном мраке, который к тому же был пронизан мелкими каплями ночного дождя.

«Что же, великолепно! – усмехнулся Картахан. – Эта ночь прекрасно будет сочетаться с моим новым хм... нарядом!»

Положив к ногам плотно перевязанную сумку, он вытащил из-за пазухи флакон.

«Либо я умру от руки Велизария, либо я уйду отсюда свободным. Или же эта штука сделает со мной что-то непоправимое».

А что, разве у него есть выбор? Тот самый Велизарий часто ему повторял: «Если боишься – не делай! Если делаешь, то не бойся!» И сейчас Картахан уже ничего не боялся. Его рука не дрогнет – назад дороги нет. И не будет.

Запрокинув голову, он глотками выпил жгуче-соленый сироп и прислушался к себе. Ничего. «Неужели я неправильно приготовил это зелье?» Несколько секунд действительно ничего не происходило, а потом... потом холодный огонь, внезапно вспыхнувший внутри него, бурным потоком заполнил каждую его клеточку его тела.

Руки Картахана сами распахнулись в стороны и стали стремительно обрастать черными перьями. Грудь с леденящим скрипом изогнулась вперед и начала чернеть, также покрываясь иссиня-черным оперением. Нос мага будто выстрелил вперед, затвердевая и превращаясь в огромный клюв...

Наконец, гигантский, размером с человека, ворон медленно взмахнул крыльями. Клацая когтями, он переступил с ноги на ногу, резко подпрыгнул в сырой воздух и, подхватив мешок когтистыми лапами с каменной площадки, тяжело взмыл в такое же черное, как и он сам, небо.

«Прощай навсегда, Тевинтер! Прочь от меня, мое прошлое! Прочь! Великая Пророчица, я лечу к тебе!»

Через несколько секунд его неясный силуэт бесследно растворился в холодном ночном мраке.

* * *

С самого начала все пошло наперекосяк. Элайн сделала глупость, отпустив свиту с полдороги обратно в Денерим. Бесконечная болтовня ее фрейлин могла вывести из себя кого угодно, и это ее, конечно, как-то извиняло, но вот то, что она отправила назад охрану, – никакому нормальному объяснению не поддавалось.

В другое время Элайн и сама бы с удовольствием выслушала и даже обсудила бы последние сплетни, которыми фрейлины с упоением делились между собой, но после недавних событий ей хотелось немного побыть одной.

Ей, неустрашимому воину, не боявшейся ни драконов, ни мертвецов, ни демонов, при воспоминании о погибшей от яда Вилене до сих пор было не по себе. И при взгляде на любую фрейлину, которая весело смеялась над какой-то шуткой, Элайн почему-то казалось, что сейчас эта девушка, изогнувшись в агонии, упадет замертво.

Правда, сами фрейлины своим возвращением были довольны – неожиданные утренние сборы и поспешный отъезд из Денерима никакого удовольствия им не доставили. Они были не собраны, не накрашены, не готовы, и вообще... Так что тут она поступила вполне разумно. А вот зачем она отпустила охрану совсем недалеко от Башни Бдения...

Если честно признаться, то исключительно из-за желания продемонстрировать, что Ее Величество Королева Элайн Кусланд, будущий Командор эрлинга Амарантайн, настолько сильна и отважна, что в охране не нуждается. Кому она это хотела показать? Самой себе? Глупое желание, больше подходившее капризному ребенку, чем прославленному воину. И как скоро выяснилось, желание не столько глупое, сколько идиотское.

Майри, встретившая ее при подходе к Башне, была немало изумлена прибытием одинокой королевы. Она, конечно, старалась виду не показывать, но, судя по косым взглядам, что она бросала на Элайн, актриса из нее была неважная. Но времени расспросить командора у нее не было.

Сразу, словно из-под земли нахлынули порождения тьмы. Откуда? У Элайн размышлять времени не было – ее верный Юсарис, захлебываясь, начал пить их жгучую кровь. Взмах, удар. Еще удар, новый взмах...

Словно колосья под серпом, все эти гарлоки и генлоки падали и падали на землю от ударов ее клинка. От одного стремительного свистящего оборота Драконобоя вокруг ее головы пятеро нападавших одновременно разлетались в разные стороны как щепки из под топора. У одного отрублена рука, у другого из шеи потекла темная струя... Лезвие безжалостно и неукротимо крушило тела порождений тьмы, не давая им опомниться и сгруппироваться.

«Эй, вы, дети своего гнусного бога! Я не дам вам осквернять эту землю!»

И ее меч продолжал плести в воздухе смертоносные кружева. Порождений тьмы было много, очень много. С ними были эмиссары, и даже сам Вожак Огров. Его болезненные удары не раз отбрасывали назад как Элайн, так и Майри, которая дралась с похвальным упорством и немалым умением. Подобраться к огру было сложно, но наконец Элайн это удалось. В смелом и стремительном прыжке она вонзила меч в его грудь. Этого смертельного оскорбления огр не выдержал и с воем повалился на землю.

Однако же порождения тьмы не заканчивались. Их волны накатывались одна за другой. Казалось, что твари всем скопом выползли на поверхность из Глубинных троп, чтобы уничтожить королеву и ее спутницу. Элайн дралась яростно. В ход пошли все ее способности, вплоть до «удара света», а руки начали наливаться предательской тяжестью от усталости. Но эти отродья кишели вокруг как насекомые – их было настолько много, что, казалось, еще чуть-чуть – и она упадет. Не от ран, а от изнеможения.

Только Андерс, маг, один из немногих выживших в крепости, и Огрен – да-да, тот самый гном-пьяница Огрен, – смогли помочь ей не свалиться окончательно, прежде чем сам Иссохший пал под ударами Драконобоя.

* * *

Этот поход вымотал Алистера до предела. Марш-бросок, без отдыха и привалов, который он устроил спешно набранному отряду воинов храма, дал ему наглядный урок, что даже закаленный в боях Серый Страж может очень близко подойти к точке излома. Но не только физическая усталость измотала Алистера. Его дневным и ночным кошмаром стала Рилок, командир этого отряда храмовников.

Она, оказывается, когда-то училась с ним в одном монастыре. Обнаружив сей радостный факт, эта дама уже не умолкала ни на минуту – и очень скоро достала его до мозга костей своими воспоминаниями о настоятельнице, сестрах, обеднях и вообще о всякой ерунде.

Алистер не любил вспоминать о своем церковном прошлом. Ничего особо приятного там не было, и тем более ничего такого, что стоило бы обсуждать более пяти минут. Но попытки вежливо заткнуть Рилок ни к чему не привели – ее язык молол без передышки.

Мало того, храмовницу скоро понесло на нравоучительную нотацию о Круге Магов и злокозненности этих непослушных чародеев. Несколько раз эта молодящаяся особа высказала сожаление о том, что Королева Элайн не разрушила это оскверненное магией гнездо бунтарей.

Ему было неприятно это слушать – после того, как Винн, одна из самых умелых магов Круга, вернула к жизни Элайн, Алистер стал относиться к волшебникам совсем по-другому. Его уважение к их способностям значительно возросло и спокойно принимать выедающие мозг морали о том, что, мол, «не человек должен служить магии, а магия – человеку» Алистер был уже не готов. Ему эти разговоры и раньше успели надоесть хуже горькой редьки, а сейчас и подавно.

К сожалению, нормальных просьб о молчании Рилок не слышала. Или делала вид, что не слышала. А у Алистера так и не хватило решимости наорать на нее, чтобы она раз и навсегда заткнулась. В итоге к Башне Бдения Алистер подъехал, будучи выжатым как физически, так и морально. Ноги ломило от усталости, а в ушах звенело от болтовни этой дуры.

Хорошо еще, что Алистер не заметил откровенных взглядов храмовницы, которые она часто бросала в его сторону.

А им еще предстояло ехать к баннам для организации снабжения Башни. Слава Андрасте, что ближайший замок был недалеко от резиденции командора.

* * *

Иссохший пал от ее руки, неся успокоение и надежду на отдых, в котором она так нуждалась. Но в этот раз госпожа Фортуна предпочла удалиться с пути Элайн, заставляя отложить отдых – призывный звук боевой трубы уже раздавался у самых ворот Башни Бдения. В арку ворот входил небольшой отряд храмовников во главе с Алистером. Рядом с ним по правую руку шла какая-то женщина-храмовник, вероятно – командир отряда. Брови Элайн, спустившейся с башни со своими спутниками, поползли вверх.

«Алистер путешествует с женщиной?»

После боя с Иссохшим ее небольшой отряд буквально валился с ног от усталости, и поэтому королева с удовольствием опустилась на колено перед королем. Сенешаль последовал ее примеру.

Алистер подошел ближе. Быстро оценив ситуацию, он усмехнулся в свойственной одному ему манере:

– Кажется, я немного опоздал. Жаль, пропустил все побоище!

Эти слова немного развеяли напряжение, создавшееся вокруг. Майри, видимо была немало поражена такому скоплению венценосных особ в залитом кровью дворе башни.

– Король Алистер?

Она буквально пала на колени перед королем, поняв, кто был перед ней. Элайн улыбнулась и медленно поднялась с колена, слушая родной голос.

– Хотел устроить встречу Стражам, как подобает. А вот этого совсем не ждал. Что случилось?

Сенешаль поднялся вслед за командором и тяжело вздохнул.

– Уцелевшие порождения тьмы сбежали, Ваше Величество. Серые Стражи из Орлея либо погибли, либо пропали.

Бровь короля взметнулась вверх. Совсем не этого он ожидал от посещения замка. Совсем не этого... Грязный, залитый кровью и заваленный телами как порождений тьмы, так и людей, двор. Тлеющие или горящие постройки. Вымотанные, напряженные защитники. А теперь еще и сообщение, что орлейские стражи пропали.

– Пропали?! Их что, порождения тьмы забрали? За ними вроде не водится!

– Не знаю, Ваше Величество. Знаю только, что многих мы недосчитались, – и сенешаль пожал плечами.

– Да уж...

Наконец Алистер повернулся к Элайн, которая до сих пор хранила молчание. Разговор с сенешалем она почти не слушала, откровенно рассматривая храмовницу. Она нисколько не прятала свой оценивающий взор. Таким придирчивым взглядом рассматривают лошадь, выставленную на продажу. И если бы королева сейчас подошла и попросила Рилок открыть рот, чтобы оценить состояние зубов, наверняка никто бы не удивился.

– А ты как, душа моя? Не пострадала, я вижу?

Слова Алистера, обращенные к ней, отвлекли королеву от ее занятия. Еще раз покосившись на Рилок, Элайн посмотрела на мужа. От нее не укрылись масленые глаза храмовницы, направленные на Алистера. Некоторая скованность короля тоже была заметна.

Откуда королеве было знать, что эта скованность вызвана усталостью, а вовсе не его смущением. Теплая улыбка, готовая вот-вот показаться на ее лице, так и не появилась, и вместо ласковых слов приветствия она произнесла первые пришедшие на ум слова:

– Мне ничего не страшно, ты же знаешь.

– Я женат на несокрушимой богине. Счастливый человек! – Алистер все еще пытался шутить, улыбаясь жене, словно они стояли в тронном зале, а не посреди поля брани – Тебе предстоит нелегкая задача. Хотел бы я помочь тебе с порождениями тьмы, но что поделаешь! Сейчас ты сама по себе.

Элайн опешила. Ее зеленые глаза расширились от изумления. Она открыла рот, чтобы ответить, но не могла сказать ни слова. Язык буквально прилип к гортани, совсем как тогда, на Собрании Земель, когда Алистер решил оставить Анору своей заместительницей.

«Что значит «сама по себе»? Что же это... Ты же обещал не терять меня! Неужели... Неужели это все из-за этой молодящейся старухи с глазами навыкате? Не может быть!»

Тут подал голос закованный в черные доспехи Огрен, решивший, что ему скучно стоять молчаливым изваянием, и поза истукана вообще не пристала его рыжей бороде.

– Э-э! Я вам что, наговый паштет?

Андерс иронично усмехнулся на слова гнома, почесав белесую бровь.

– Судя по запаху, что-то вроде.

Огрен послал ему убийственный взгляд и проворчал, потрясая своим верным топором, явно намереваясь привлечь внимание к своей особе:

– Я пришел в Серые Стражи вступить! Вы что...

Эта перепалка прошла мимо ушей Элайн. Она изо всех сил пыталась собраться с духом и не начинать выказывать Алистеру на людях, что она думает о «сама по себе», о храмовницах, разгуливающих с женатыми мужчинами, и их выпученных глазках. Неожиданно для всех эта лупоглазая бронированная крыса вылезла вперед и изрекла своим картавым голосом:

– Король Алистер! Поостерегитесь, это же опасный преступник!

Глаза Элайн вспыхнули. Если бы взгляд мог испепелять, то на месте этой горе-храмовницы была бы уже кучка пепла. Алистер сделал удивленный вид, решив похоже сыграть в дурачка то ли для Элайн, то ли для Рилок.

– Гном-то? Нет он, конечно не сахар, но не настолько.

Андерс шумно выдохнул и пожал плечами.

– Это она про меня...

Элайн повернулась к магу. До сих пор у нее не было времени, чтобы по достоинству оценить своего спутника. Его умения в области магии поражали, а непосредственность и ироничность даже придавали некий шарм.

Храмовница повысила голос, продолжая гаркать своим противным голосом прямо над ухом королевы:

– Это отступник, которого мы уведем в Круг, чтобы предать правосудию!

– Ой, вот не надо! Ваши познания о правосудии убоги и куцы, – скривился Андерс. Убегу снова – только и всего. – Маг держался молодцом.

Отдать его этой крысе? Даже если бы вместо Андерса стоял отъявленный убийца-малефикар, Элайн бы не позволила храмовникам забрать его. Исключительно из желания увидеть искаженное недовольством лицо Рилок. А уж человека, которой сражался плечом к плечу с ней… и мог бы продолжить это – никогда!

– Не будет этого! Лично прослежу, чтобы тебя вздернули, убийца! – злобная гримаса мелькнула на лице Воительницы Церкви.

«О-о! Так вот ты как решила действовать, милочка! Ну да ладно, сейчас мы посмотрим, как ты будешь кого-то там вздергивать!»

Лицо Андерса скривилось, словно он был готов вылить свое возмущение на храмовницу.

– Убийца? Но те храмовники, они же... А! Да что толку... Будто Вы мне поверите... – он махнул рукой, решив, что для него все кончено.

Алистер с сожалением смотрел на мага. Он видел, как отреагировала Элайн на выпад Рилок. И то, что этот парень стоял за спиной его любимой жены, помогая ей в битве, было для Алистера важнее, чем угождение каким-то там нелепым и далеким сейчас для него законам церкви.

– Боюсь, тут мало что можно поделать. Разве что... Ты ничего не хочешь сказать, Командор? – он с надеждой посмотрел на Элайн.

Элайн вскинула голову и, стараясь хоть немного скрыть свое злорадство, ответила, повысив голос.

– Да, сим призываю этого мага в орден Серых Стражей!

Храмовница явно этого не ожидала. Она даже пошатнулась, словно королева только что отвесила ей пощечину. Задыхаясь от возмущения, она воскликнула:

– Что? Никогда!

Алистеру унижение этой злобной зануды тоже доставило удовольствие. Жаль только, что Элайн не обратила на это внимания, упиваясь своей маленькой местью.

– Я полагаю, Серые Стражи не утратили право призыва? Лично я разрешаю.

Храмовница была явно разочарована. Ее голос звучал уже не так уверенно.

– Но если... Если Ваше Величество так считает... Впрочем, я еще разберусь, что здесь произошло. Ваше Величество, я должна ненадолго остаться в Башне для расследования, – и Рилок, развернувшись, отошла к отряду.

«Слава Андрасте, можно будет поскорее поехать к баннам без сопровождения этой воинственной зануды», – чуть было не подпрыгнул от радости Алистер. От облегчения, что переход в баннорны обойдется без нее, у него даже сил прибавилось.

– Что ж, если у Вас все под контролем, то я пойду, пожалуй!

Сенешаль кивнул, глядя вслед удаляющейся Рилок.

– Да, имение уже в безопасности. Мы понесли большие потери, но порождения тьмы ушли. Есть выжившие. О, простите, я же не назвался... Меня зовут Верел, я сенешаль Башни Бдения.

Он повернул свое мужественное, но изможденное лицо к Элайн:

– Спасибо, что пришли на помощь, Командор. Я помогу Вам править землями Амарантайна.

Элайн не глядя на него, буркнула:

– Всегда пожалуйста.

Ей собственно, было плевать на его благодарность. Слова Алистера «Я пойду, пожалуй» все еще стучали в ее висках…

– Нам многое надо обсудить и в первую очередь – Посвящение. Вам придется искать рекрутов, командор. – Сенешаль решил, видимо, провести совещание с ней немедленно, но королева ничего на это ему не ответила. Ей было не до того. Она молча смотрела на мужа, решив своим взглядом просверлить в нем дыру насквозь.

«И вообще, – подумала она, – с Посвящением можно разобраться потом»

Наконец по затянувшейся паузе Верел понял, что обсуждение этих вопросов переносится на более поздние сроки. Сдержанно поклонившись, он молча отошел в сторону.

Алистер печально посмотрел на Элайн, не замечая, что та буквально кипит:

– Грустно просить тебя об этом, радость моя. Мне было бы куда приятнее оставить тебя при дворе, но ты же сама выбрала свое предназначение!

Вместо приготовленного ответа королева медленно произнесла:

– Подумай, ты точно не хочешь оставаться? – в ее душе еще теплилась надежда на лучшее.

– Ах, соблазнительница... – Алистер вздохнул, широко улыбнувшись – Мне, увы, надо уладить дела в баннах. Но я вернусь, как только смогу. Обещаю. – И совершенно неожиданно он начал торжественно вещать, как будто здесь вдруг началось Собрание Земель:

– Вам предстоит подавить Мор в зародыше, пока еще не слишком поздно! Это трудно, но я в Вас верю! – Алистер, вероятно, не мог обходиться без ежедневной порции пафоса на обед. Как без шуточек на завтрак или на ужин.

Элайн не верила своим ушам.

«Алистер! Неужели я тебе не нужна? Ты не хочешь со мной остаться? Хотя бы на день? На одну ночь? Значит, вот так я должна остаться... Сама по себе?»

Она хотела крикнуть это во весь голос, но комок в горле не давал ей этого сделать.

Алистер безжалостно продолжал:

– А теперь душа моя, давай попрощаемся, пока я не передумал!

Элайн вдруг захотелось стать маленькой девочкой и разрыдаться в три ручья прямо при всех. Однако же ее глаза остались сухи, а лицо превратилось в застывшую каменную маску. В груди разверзлась черная беспроглядная пустота.

Король наклонился к ней. Как в бреду, она подставила ему свои губы, но Алистер лишь поцеловал ее в щеку и молча развернувшись, направился к отряду храмовников. Ему не хотелось демонстрировать своих чувств при Рилок. Он считал, что показывать их при всех, а особенно при этой нудной храмовнице – совершенно не стоит.

Элайн поняла все это совершенно иначе.

«Ах вот как! Значит, я стала не нужна ему. Какие-то банны и храмовницы для Алистера оказались важнее! Я... я не могу так, Алистер!».

Ей хотелось побежать за ним, остановить... Но ее ноги не двигались, а губы так и не смогли раскрыться даже для всхлипа. Ее недвижный взгляд потускнел, стал безжизненным и пустым.

Но силы не оставили ее, и она все-таки смогла перетерпеть это унижение. Она сжала саму себя в стальном кулаке, размолов железными пальцами остатки своей слабости.

Уже через две минуты беспощадный зеленоглазый командор была снова готова править эрлингом Амарантайн.

Глава 13

Тюрьма Башни располагалась в подвале, и представляла собой всего лишь одну комнатку, огороженную от свободы толстой решеткой с дверью. Человек сидел на корточках у стены, в глубине этой комнатки, и молчал.

Элайн вгляделась в него. Его лицо... Кажется, она видела похожее... Давно. Или недавно? Когда она проткнула мечом живот этого Рендона Хоу? Кажется, еще пять минут назад. Или год назад? А может, прошла целая вечность?

Ну что же – сложить два и два было нетрудно. Смутные подозрения о ночном воришке окончательно перешли в уверенность. Королева даже закрыла на минуту глаза, чтобы еще раз вглядеться в то самое лицо проклятья рода Кусландов.

К ней подошел командир охраны Гарвел.

– А, командор! Хорошо, что вы здесь. Этот парень уже три дня под замком. Хорошие люди гибли, а он тут за решеткой отсиживался в безопасности!

– Кто он? – для проформы спросила Элайн. Ей было любопытно, как он назвался.

– Имени он не назвал. Знаю только, что его схватили, когда он шнырял ночью по поместью. Я бы сказал, что это простой воришка – вот только чтобы взять его, четыре стража понадобилось. Вы уж с ним поосторожней. Кто бы он ни был, но явно не обычный взломщик, это уж точно.

– Почему его не казнили?

«Зачем я это спросила? Чтобы не разочаровать Гарвела в своей кровожадности? А, все равно...»

– Сенешаль сказал, что это Вам решать. – Гарвел даже слегка удивился. – Формально он виновен только в воровстве. Только кто знает, для чего еще он мог сюда явиться.

Элайн нахмурилась. Она все равно сердилась на свою поспешность.

– Оставьте нас, я хочу поговорить с ним.

– Как пожелаете, командор. Я скажу сенешалю, что Вы пришли. Он захочет узнать, что Вы решите насчет этого заключенного. – Гарвел, слегка поклонившись, вышел из комнаты.

Элайн подошла к клетке. Пленник смотрел на нее, не отводя глаз. А потом сделал шаг вперед и с издевкой произнес:

– Смотрите-ка, кто тут! Великая воительница, победившая Мор и все Зло на свете! Я думал, что в тебе десять футов роста и молнии из глаз сыплются.

Элайн немного помолчала. Она не собиралась издеваться над пленником, ей даже было интересно, как поведет себя перед ней тот, чья семья уничтожила ее семью.

Поэтому она спокойно его спросила:

– Это ты так пытаешься меня оскорбить?

– Мне казалось, что убийца моего отца выглядит более... впечатляюще. Я Натаниэль Хоу! Моя семья владела этими землями до вашего появления! Ты хоть помнишь моего отца?

«Помню ли я его отца... Надо же, а ведь он не трус и умеет мужественно смотреть в лицо своей смерти».

Можно сказать, что ей стало даже приятно. Такое проявление мужества хотя бы избавит ее от мерзкого чувства брезгливости, которое непременно появляется, как только бывший враг начинает целовать тебе сапоги.

– Так ты пришел отомстить, получается? – ее голос не содержал в себе никаких интонаций.

Странное спокойствие охватило ее. Ей полагалось как минимум для начала высказать все, что она думает о смерти своих близких, о Рендоне Хоу и о его потомках... А потом сразу же укоротить этого Натаниэля ровно на размер его головы. Одним взмахом отточенного меча. Она даже услышала свист клинка, несущегося по воздуху к шее этого смелого ублюдка.

Нет, ничего. Никаких эмоций. Видимо та самая свершенная месть, уже в ту самую минуту, когда она пыталась растоптать тело мертвого Хоу-отца – окончательно выжгла этот участок в ее душе. Теперь там не росла даже ненависть – там был один сухой серый песок.

«Вилена... Ты отравил Вилену».

Вот это и надо бы ему сказать, но зачем? Что это изменит? Девушка мертва и это ее не воскресит.

Королева даже перестала вникать в болтовню этого Натаниэля.

Неожиданно она услышала: «Это не должно отражаться на всей семье. Все Хоу, что остались в живых, стали изгоями...» И Элайн опять увидела умирающего отца. Лицо остающейся с ним на верную смерть матери. Они не остались в живых. Если бы им остаться хотя бы изгоями...

– И все из-за тебя, а теперь ты решаешь мою судьбу. Так что давай! Делай, что собиралась! – он весьма правдоподобно хорохорился. Может быть, даже и по-настоящему хорохорился. Натаниэль смотрел на нее прямо и без страха. Так смотрят те, кто потерял все и им плевать на то, что будет дальше.

С хрустом сжав руки за спиной, она ответила ему все таким же мертвенно-спокойным тоном:

– Так. Я решила, как с тобой поступлю, – это был не ее голос. Так, наверное, говорят ожившие статуи – ровно, совершенно не волнуясь, без единого проблеска эмоциональности.

Хоу слегка пожал плечами.

– Уже? Замечательно.

И он повернулся к ней спиной, решив, что он уделил ей уже достаточно своего внимания.

«Ты смелый человек – но твоя храбрость опоздала, Натаниэль. Все уже давным-давно исчислено, взвешено и решено. Все кончено».

За ее спиной раздались шаги.

– Командор, я привел к Вам сенешаля Верела, – подал голос командир охраны. Подойдя к ней, Верел спросил:

– Я смотрю, Вы поговорили с нашим гостем? Нелегко с ним, верно? Решили, что с ним делать?

Все с тем же каменным выражением лица она повернулась к сенешалю

– Вы знали, что это Хоу?

Сенешаль слегка поднял бровь.

– Хоу? Значит, они снова вылезают на свет. Хоу – наши заклятые враги, Командор.

Сразу было видно, что у сенешаля накопилось немало претензий к доблестным Хоу.

«Может, рассказать ему про Вилену? Зачем?»

И она почему-то вспомнила Рилок с ее выпученными глазами: «Лично прослежу, чтобы тебя вздернули, убийца!»

Элайн произнесла, не разжимая рта, но достаточно явственно:

– Повесьте его. Он слишком опасен, чтобы оставлять его в живых.

Сенешаль не стал обсуждать ее приказ и сразу же повернулся к заключенному:

– Командор Стражей вынесла приговор. Сим вы приговариваетесь к смерти семнадцатого фервентиса тридцать первого года Эпохи Драконов. Желаете ли Вы что-то сказать перед тем, как приговор будет приведен в исполнение?

Хоу ухмыльнулся и пожал плечами. Похоже, что он был готов к этому приговору.

– Делай свое дело!

Гарвел открыл клетку и грубо подтолкнул Натаниэля.

– Тогда ступай со мной. Но без фокусов! Не то повешение тебе праздником покажется!

Видимо начальнику охраны тоже досталось от Хоу синяков – уж очень Гарвел спешил вздернуть «дерзкого воришку». Натаниэль проследовал к выходу с гордо поднятой головой, ни разу не оглянувшись. Через минуту вышел и сенешаль, а Элайн так и осталась стоять, глядя в закрывшуюся дверь.

«Не знаю, может я поступила несправедливо. Но если это настоящий Хоу – то мне плевать на любую справедливость!»

* * *

Охрана у дверей тронного зала Башни Бдения явно скучала. Группы присягнувших на верность баннов стояли группками в центре тронного зала и шушукались о чем-то своем.

Между ними расхаживала, подходя от одной группы к другой, Командор Амарантайна, Ее Величество Королева Элайн Кусланд. Среди обычной одежды простых дворян, пусть даже и расшитой золотом и серебром, сверкающая броня Командора и начищенные до блеска кирасы ее свиты смотрелись просто вызывающе.

Первый стражник довольно-таки громко пробормотал:

– А наша королева-командор хорошенькая! Гляди, как сверкает глазками! Жаль только, что неулыбчивая.

Второй заметил ему:

– Ты осторожнее на нее пялься. Если она на тебя вдруг рассердится, то костей не соберешь. Говорят, что она своим мечом-переростком разрубает человека так же легко, как мясник колбасу.

– А все же я завидую ее мужу. Какие у нее сиськи, а? Даже под кольчугой не скроешь.

– Если ты и дальше собрался так громко разговаривать, то делай это без меня. Умирать от восторга будешь в одиночестве, – второй стражник даже немного отошел в сторону.

Первый стражник все равно не унимался.

– Нет, а сиськи все равно хороши. Я согласился бы даже сдохнуть – только бы с ней ночь провести.

– Как только она тебя услышит, так ты точно сдохнешь. А насчет ночи — ничего не выйдет. Она влюблена в своего мужа сильнее, чем ростовщик в свои деньги, – это я тебе точно говорю.

– Да неужто? А я думал, что она за него замуж по расчету вышла. Трон, власть и все такое...

– Ну, так просто замахнись на нашего короля в ее присутствии – и она убьет тебя быстрее, чем сам король успеет рот открыть. Мой друг видел ее при освобождении Денерима – так он говорит, что лучше сунет голову в пасть огру, чем встанет у нее на дороге. Бестия.

И, понизив голос, добавил:

– Рыжая волчица.

Королева как раз повернулась в их сторону. Неподвижное лицо с точеными чертами, на котором не было видно даже подобия улыбки, с пронзительными, слегка прищуренными ярко-зелеными глазами вызывало даже не восхищение. А скорее оторопь.

Элайн не задержалась взглядом на обычных стражниках и, откинув рыжую прядь с лица, с таким же каменным выражением опять отвернулась к сенешалю.

За весь период ее командорства в эрлинге никому так и не удалось увидеть, как она улыбается.

Глава 14

Возвращение в Денерим было тягостным. Даже то, что Амарантайн уцелел после нападения, и что оба предводителя порождений тьмы были побеждены и растоптаны, не очень-то грело ее душу. Ни теплое солнце, ни раскидистая зелень леса вдоль дороги тоже не приносили покоя Элайн, успевшей устать от бесконечных каменных подземелий. И отличные доспехи Бурегонителя, которые в другое время весьма бы порадовали женское сердце своим изяществом и красотой – не могли ее утешить.

Элайн никак не могла забыть последний бой с Матерью Порождений.

«И тут мать с детьми. Проклятье. В Мертвых Рвах была Матка... Здесь эта грудастая, прости Создатель, Мать. Почему эти порождения тьмы все время мне тычут этим материнством? Чтобы показать, насколько я хуже них?»

«Брось, о твоем бесплодии им неизвестно», – одернула Элайн саму себя.

Но ее внутренний голос не унимался.

«Всему Денериму известно, всем баннам известно, и даже эта Эсмерелл из Амарантайна не преминула меня пожалеть. Лицемерная сука. А порождениям Тьмы с их многомудрым и правда, уже многомертвым Архитектором — неизвестно... Ага, как же!»

Заноза, сидевшая в ее сердце еще с той памятной размолвки с Алистером около ворот Башни Бдения, воспалялась все сильнее. Если раньше командорство в эрлинге и все связанные с ним проблемы и трудности хоть как-то отвлекали ее от размышлений – то сейчас уже ничего не мешало ей растравлять свою рану.

«То-то Алистер тогда смотрел на меня как на пустое место. Это все потому, что я не могу быть матерью. Проклятье. Уродина, уродина... Бесплодная рыжая пустышка. Даже у этих мерзостных тварей есть дети. А я только и могу, что убивать. Лить кровь и командовать. Командовать и лить кровь. Или целоваться, если Алистер рядом. Да и то последний раз не вышло».

На душе стало горько и тоскливо.

«Судьба отняла у меня не только родителей, но и детей! Неужели я до такой степени недостойна простого женского счастья... Это несправедливо, Создатель! Это же так несправедливо!»

* * *

Конечно, правильнее было бы устроить торжественный въезд королевы-победительницы. в Денерим. Где ее встречала бы толпа народа во главе с улыбающимся Алистером. Но она принципиально не послала гонца с известием о своем приезде. Королева хотела войти в свой дом не как победитель порождений тьмы, а как обычная женщина, вернувшаяся из долгой отлучки. Элайн просто соскучилась по обычной, пусть даже и королевской, семейной жизни. По шелку простынь. По солнцу в окне ее спальни. По Алистеру. По детям...

«У тебя не будет детей! – на себя опять пришлось прикрикнуть – Не думай о них!»

Это оказалось куда легче сказать, чем сделать.

Настроение, успевшее слегка подняться при виде своего дома, опять пропало.

Стража у ворот изумленно отсалютовала ей, когда Элайн, слегка кивнув, молча проследовала в парадные двери дворца. Слуги, которых она встречала по дороге, немного испуганно, вероятно, от неожиданности, – кланялись, а служанки приседали перед ней, чтобы через секунду сразу убежать к подругам – рассказать новость.

Тем не менее, она очень надеялась на лучшее. Ведь она вот-вот увидит Алистера. И все будет хорошо. Все будет замечательно. Она обнимет его, и тогда...

В большом зале ее встречал Ользен, сенешаль дворца. Короля рядом не было.

– Ваше Величество! Мы так рады Вас видеть! Но почему же Вы не предупредили нас о возвращении... Мы бы встретили Вас, как подобает, Ваше Величество!

Настроение окончательно разлетелось на мелкие осколки.

«Ага, Алистер не хочет меня встречать. Я так и знала... Я так и знала. Кому нужна бесплодная уродка...»

Тем не менее, Элайн нашла в себе силы сухо спросить:

– А где Его Величество Король?

– Его Величество уехал в Редклифф. Говорят, что эрл Эамон при смерти.

– Вот как? А что же с ним случилось?

– Рассказывают, что он серьезно простудился. И целители очень беспокоятся за его здоровье. Туда поехала даже сама Великая Целительница госпожа Винн.

«Все равно я уродка».

– Прикажите подать в мои комнаты чего-нибудь поесть. Как только Его Величество вернется, немедленно доложите мне. В любое время дня и ночи. В любое, слышите?

Королева тряхнула головой и проследовала в свои покои.

Она чувствовала себя просто отвратительно. Кошмарно, жутко. Опять одна. Одна. Ей так хотелось крушить все на своем пути, дойти до кровати, упасть и забыться. Точно также, как и в ту ночь перед боем, когда она оставила Алистера наедине с Морриган.

Она старалась не вспоминать о том дне, но сегодня ее мысли вернулись к тому самому эпизоду, где она с глупой натянутой улыбкой закрывала за собой дверь, оставляя возлюбленного наедине с ведьмой.

Ну почему же это воспоминание опять настигло ее? Для чего она опять разодрала ту самую рану, глубоко запрятанную в ее сердце? Может от того, что она осталась одна...

Последнее время ей все чаще приходилось полагаться лишь на свои силы. И вот, сегодня ни верного возлюбленного, ни ставших уже родными друзей рядом не было. Королева закрыла глаза и рухнула на кровать, а перед ее глазами, как наяву, встал тот самый вечер и та самая Морриган.

* * *

После того, как она вышла из комнаты, оставив Алистера с болотной ведьмой, Элайн непроизвольно ускорила шаги. Еще быстрее. Еще... Уже через несколько минут она бежала по коридору, сметая все на своем пути. Стоявшие в переходе доспехи полетели на пол с громом, который эхом разнесся по залам. Эти звуки немного успокоили Элайн, но не до конца. Спустившись в столовую, она мрачно осмотрела зал. Одна. Сегодня она одна. Вот так. И ты сама этого захотела.

Было тихо. Так тихо, что можно было услышать мерное посапывание часового у противоположной стены. Людей не было, все отдыхали перед предстоящим походом. Все были по своим комнатам с теми, кого любят. Лишь она одна, как неприкаянный бездомный котенок блуждала по замку, не находя себе места. Любезно предоставив свою комнату Алистеру и Морриган, Элайн лишила себя возможности даже излить свою боль вместе со слезами в подушку.

Поджав губы, она рухнула на стул и придвинула к себе бутыль со странного цвета жидкостью, которую кто-то забыл на столе. Не долго думая, она наполнила стакан и выпила его залпом. Она не любила спиртное, никогда не имела к нему тяги, но сейчас это казалось ей избавлением от душевных мук. Ведь старина Огрен, будучи пьяным, всегда был в отличном расположении духа.

Спиртное успокаивает, расслабляет, заставляет забыть. То есть делает именно то, чего ей так не хватало. Вкус был неприятным, горло словно обожгло огнем. Резко опустив стакан на стол, Элайн поморщилась. Из глаз даже потекли слезы, но все же девушка уверенно наполнила стакан до краев снова.

– Эй. Кто тут пристроился к моей выпивке? Ща, я тебя! – разнесся недовольный возглас из-под стола. Вслед за возгласом показалось опухшее лицо с весьма знакомой бородой. Огрен.

Кряхтя, он вылез из-под стола, таща за собой топор, и оперся о стол.

– О-па. Начальник. Что, решила составить компанию старине Огрену? – проследив взглядом за тем, как Элайн отправляет в себя второй стакан, гном присвистнул. – Не знал, что ты увлекаешься. Ни разу со мной не выпивала. Эхе-хе! Я знал, что тебе нравлюсь!

Гном расплылся в улыбке и плюхнулся на стул рядом с Элайн. Топор с резким стуком упал на пол, но часовой даже не глаз не открыл. Девушка непонимающе посмотрела на Огрена.

«Что он хотел сказать?»

– Это... я думал, ты того, с Алистером будешь. Вон, даже Зевран Лелиану зажал, – гном захихикал и ткнул локтем девушку в бок, – а ты меня предпочла. Это что-то и значит, ага.

Элайн посмотрела на него уничтожающим взглядом, но не стала отвечать. Да и что она могла ответить? Что ее жених развлекается с другой? От этих мыслей по телу Элайн прошла дрожь, а внутри все снова начало закипать. Чтобы хоть как-то затушить внутренний пожар, Страж сделала еще несколько торопливых глотков прямо из бутылки.

Она пила слишком быстро, а потому опьянение пришло не сразу. Но когда оно наконец ударило теплой волной в ее голову, она перестала соображать окончательно. Огрен что-то ей говорил, пытался приставать и отпускал похабные шуточки. Она что-то ему отвечала и даже посмеивалась над его колкостями.

Голова кружилась. Вкус выпивки перестал раздражать. Она теперь пила ее, как воду, не заботясь о последствиях и о том, что будет с ней завтра. Она не заметила, как Огрен вновь очутился под столом, а она осталась наедине с бутылкой. Крепко сжимая стакан в руке, она напевала слова песни Лелианы, глядя в пространство бессмысленным взглядом.

«Ля-ля-ля!... Фергюс, братец, а ты просто дурачок... Ты так многого не знаешь... При чем тут Фергюс? Ни при чем.

Проклятая Ведьма! Как я тебя ненавижу! Ненавижу, ненавижу… Подруга, как же! Тварь!

Странно, а куда делся Огрен? Плевать. На все плевать. Мне плевать. Мама, представляешь, а я пьяная! И мне плевать! Ха! Да-да, я дочь тейрна – и я пьяная... И что, даже если я благородная дворянка... Да, я все равно тейрина! И я докажу это, даже если я пьяная. Я вызову Морриган на поединок! Вот!

А зачем?.. Действительно, зачем? Да гори оно все синим пламенем! Может быть действительно стоило завтра умереть? Ха-ха!

Нет уж! Не дождетесь!»

Позади послышались шаги. Но она не обратила на них внимания. Все ее чувства были настолько заглушены, что она не только меч бы не удержала, даже стоять самостоятельно не могла бы.

Алистер остановился позади нее, слушая родной голос и не зная, как к ней подойти. Как только ритуал был завершен, он хотел было отправиться к себе, чтобы забыть о произошедшем, но сразу вспомнил об Элайн. Они с Морриган хм... заняли ее комнату, а значит, она не спала.

И где же ее искать? Сомнения и чувство вины начали терзать его все сильнее.

Слава Создателю, что Алистер нашел ее довольно быстро. Его словно тянуло к ней, как магнитом, но когда он заметил Элайн, то растерялся. Бесстрашный и несгибаемый командир, чувственная красавица из самых смелых снов любого мужчины, его единственная любовь была просто никакая, в самом прямом смысле этого слова. Слушая ее заплетающийся голос, сопровождающийся храпом Огрена и жалким хихиканьем пьяной Элайн, он захотел немедленно умереть.

Лучше бы он согласился пасть от лап Архидемона, чем видеть свою любимую женщину в таком состоянии.

Приблизившись, Алистер обнял ее за плечи.

– Элайн. Идем, хватит. Тебе надо отдохнуть.

Он мягко высвободил стакан из ее рук. Она даже не сопротивлялась. Подняв голову и посмотрев на него невидящим взглядом, Элайн икнула и расплылась в улыбке:

– Вы… все? Или уже утро и нам пора... Ик!... Выступать?

Алистер покачал головой. Создатель... как же ей будет утром плохо. Даже заправский вояка, вылакав столько пойла, с утра бы мучился от похмелья. А что будет с непривычной к пьянкам девушкой...

Подхватив невесту на руки, он понес ее в свою комнату. Идти к ней было бы крайне неразумно, учитывая произошедшее, поэтому он осторожно опустил Элайн на свою кровать.

Освободив ее от лат, что было совсем не так просто, потому как девушка бурно протестовала и требовала продолжения банкета, он разделся и лег рядом, обняв и прижав ее к своей груди. Она сначала вяло сопротивлялась, но потом сдалась и прильнула к нему, словно ребенок в поисках тепла и защиты. Через некоторое время он почувствовал на груди что-то мокрое. Она беззвучно плакала, и ее слезы текли прямо по его груди.

Элайн начала что-то тихо говорить. Она говорила много, бессвязно и прерывисто, часто упуская путающиеся мысли, а потом снова возвращаясь к ним. Практически не слушая ее, Алистер шептал какие-то ласковые слова и успокаивающе гладил ее по волосам.

Они так вместе и уснули. Наутро, когда Элайн проснулась, он молча протянул ей эликсир бодрости. Она так же молча выпила и через минуту, потирая виски, благодарно улыбнулась ему:

– Мы не умрем сегодня, верно?

Больше они не возвращались к событиям этой ночи. Никогда.

* * *

Алистер не приехал ни завтра, ни послезавтра. Элайн просто не находила себе места. Напрасно ее утешали, что король, вероятно, всего лишь задержался в связи с болезнью Эамона. И что он вот-вот приедет.

Она никого хотела слушать и металась по дворцу, гоня от себя мысли о повторном восстании мертвецов в Редклиффе, о нападении на Алистера, о заболевании Алистера, о колдовском наговоре на Алистера...

Издерганное сердце подсказывало ей все новые и новые поводы для беспокойства. Наконец она не нашла ничего лучше, чем вбить себе в голову, что Алистер просто придумал удобный повод для того, чтобы встретиться с другой женщиной.

«Шлялся же он с этой храмовницей по баннорнам?»

Не так давно, еще будучи в Амарантайне, она с невыразимым наслаждением зарубила ту самую храмовницу. Эта благочестивая крыса на свою беду посмела устроить ловушку для Андерса. Элайн даже порадовалась, что Рилок сама напросилась на драку, и не пришлось первой начинать с ней ссору.

Но мало ли у Алистера было знакомых женщин в том самом монастыре... У Элайн давно были подозрения, что Алистер был не совсем искренен, уверяя ее, что он девственник. Слишком уж хорошо он показал себя в их первую ночь...

И вот теперь обида на весь мир за свою неустроенность дала о себе знать – Элайн начала ревновать Алистера неизвестно к кому. Как известно, такая ревность – самая жестокая и самая бескомпромиссная. У нее нет причин, и поэтому она не признает никаких оправданий.

На четвертый день королева в полном боевом облачении сама отправилась в Редклифф.

Глава 15

Алистер скрыл от всех реальную причину своего приезда в замок Редклифф. Нет, конечно, болезнь Эамона достаточно сильно его волновала, но Элайн его беспокоила намного больше. С тех пор как его дорогая и нежно любимая супруга посетила Круг магов и узнала о своем бесплодии, он все время порывался наедине поговорить с Винн, но так и не мог отлучиться из Денерима из-за государственных дел.

Да и слухи о его интересе к Кругу наверняка дошли бы до жены, а он очень не хотел, чтобы Элайн знала о его намерениях. И вот представился прекрасный случай, если, конечно, «прекрасным случаем» можно назвать болезнь человека, в свое время заменившего ему отца.

Король нервничал, стоя перед дверью в опочивальню Великой Целительницы. Винн прибыла пару дней назад, чтобы осмотреть эрла, но они с Алистером еще ни разу так и не встретились. Алистеру казалось, что Винн намеренно избегает встречи с ним.

Сделав глубокий вдох, король без стука отворил дверь и вошел в комнату. Винн сидела за массивным столом, по своему обыкновению склонившись над древним фолиантом. Она так и не обернулась, решив, что это зашла служанка с ужином. Целительница не обедала вместе со всеми, предпочитая уединение.

Алистер осторожно закрыл за собой дверь и оперся на косяк, не зная, как лучше поприветствовать старую знакомую. С одной стороны, они столько всего пережили вместе... Помнится, он даже просил ее штопать рубашки. А их перепалки из-за грязных носков до сих пор заставляли короля улыбаться.

С другой стороны – все-таки он был королем, да и его венценосная супруга была в несколько напряженных отношениях с Великой Целительницей. Алистер еще раз вздохнул, чем и выдал свое присутствие.

Винн оторвала глаза от фолианта и посмотрела на него. Ее седые волосы были все так же убраны в аккуратный пучок, а лицо сохраняло все ту же строгость.

Сколько они не виделись? Кажется, всего несколько дней и целую вечность одновременно. И король, не придумав ничего лучшего, расплылся в своей непередаваемо простецкой улыбке. Винн улыбнулась ему в ответ и поднялась с места. Но ее попытку поклониться бывший Страж быстро пресек – он чуть ли не бросился к ней и осторожно ее обнял.

Это проявление мальчишества удивило Винн, но она не стала противиться.

– Алистер, чем я обязана визиту, хм... Его Величества? – смешливые лучики мелких морщинок собрались вокруг ее глаз. – Не для того же Вы пришли, чтобы всего лишь выказать уважение старой знакомой?

Он отступил на шаг – гримаса нетерпения промелькнула на его лице.

– Винн... мы сейчас одни. И незачем соблюдать этот дурацкий этикет. Я... собственно... я здесь по делу.

Целительница кивнула и опустилась на место, отодвинув свиток, чтобы тот невзначай не упал на пол.

– Я поняла, Алистер. Если ты про Эамона... то он скоро выздоровеет, лечение его недуга вполне в моих силах.

– Это не касается Эамона. По правде... – Алистер вздохнул, не зная, как это сказать – внимательный взгляд Винн нервировал и сбивал с толку. – Это касается Элайн.

Женщина кивнула. Как только король перешагнул порог ее комнаты, она уже знала, что речь пойдет о рыжей чертовке.

– Тебя беспокоит ее поведение? Не обижайся, Алистер, но ты взял в жены волчицу. Верную, бесстрашную и безжалостную волчицу. Она никогда не предаст тебя, Алистер, но зубы будет показывать регулярно. Привыкай к этому.

Алистер пожал плечами, не зная, куда деть руки.

– Да я не обижаюсь... Я знаю, что даже родной отец называл ее волчонком. Просто она... Сама не своя с тех пор, как узнала о своем... О том, что не сможет иметь детей. Винн... неужели? Неужели ничего нельзя сделать? Ты же Великая Целительница. Ты можешь и мертвого поднять на ноги! Вспомни, как ты вернула ее после того, как сердце Элайн не выдержало предложения тевинтерских магов!

– Но я не могу заставить зерно прорасти, если почва бесплодна, – перебила Алистера Винн, покачав головой. – Я не в силах ей помочь. Способностей всех магов Круга не хватит, чтобы вернуть ей способность стать матерью.

Лицо короля осунулось. Он знал, что услышит эти слова. Но все-таки еще надеялся, что Винн просто хотела проучить Элайн за уничтожение праха Андрасте. Теперь и этой надежды не осталось.

– Была еще возможность, – продолжала Винн, глядя, как слабые искры радости загораются в глазах Алистера. – Ты, наверное, помнишь, что подняло Эамона со смертного одра? Прах Андрасте. Но она своими руками порушила свою последнюю надежду на выздоровление. Она осквернила кровью дракона Прах Андрасте и продала его остатки!

Винн продолжила с печалью в голосе:

– Даже щепотки этого праха было бы достаточно, чтобы исцелить любую болезнь. Но, увы... Разве что ты найдешь еще одну урну с прахом пророчицы...

«Щепотки... Урна…» – в голове Алистера начал складываться план действий.

* * *

Охрана Редклиффского замка была немногочисленна, но достаточно хорошо вышколена – через минуту после того, как Ее Величество появилась в воротах, навстречу ей уже бежал начальник охраны, а тяжелые входные двери начали распахиваться.

Не узнать королеву было невозможно – таких доспехов, как у нее, не было ни у кого во всем Ферелдене. Золотого двуглавого орла на сверкающей сильверитовой кирасе знали все.

Лейтенант подбежал к ней, совершенно запыхавшись:

– Ваше Величество!

Элайн не остановилась даже на минуту, и лейтенант затрусил рядом с ней.

– Его Величество король здесь? – даже не поздоровавшись, спросила она, с лязгом стаскивая крылатый шлем с головы.

– Да, Ваше Величество, но...

– Никаких «но»! Не смейте ему докладывать, я хочу видеть его без предупреждения! – Элайн буквально взлетела по парадной лестнице замка.

– Может быть, все же доложить хотя бы эрлу? – почтительно осведомился лейтенант, не отставая от нее.

«Эамон все еще жив. Это очень хорошо», – отметила Элайн.

– Да, конечно. Передайте ему, что я обязательно с ним встречусь. Где сейчас мой муж?

– В гостевых покоях на втором этаже, Ваше Величество.

– Не провожайте меня – я знаю, где это, – и Элайн быстрым шагом направилась к лестнице за небольшой дверью. Она действительно хорошо знала этот замок – ей часто приходилось в нем бывать.

* * *

Когда она открыла дверь в комнату, Алистер застегивал ворот своего парадного камзола. Он удивленно воззрился на королеву – король совершенно не ожидал увидеть ее здесь и сейчас. Стало видно, что он чрезвычайно рад такому сюрпризу.

Алистер улыбнулся до ушей:

– Элайн, наконец то! А я думал, что ты еще задержишься в Амарантайне! Как ты добралась сюда, душа моя?

И он шагнул с распростертыми объятьями к Элайн, не заметив напряженного выражения и чрезмерной бледности ее лица.

Она отступила назад и сжала кулаки.

– Значит, вот как ты ждешь меня дома, Алистер. Ты же обещал не терять меня, помнишь?

– Элайн, но ведь ты же понимаешь, что болезнь Эамона... я должен был сюда приехать.

Алистер немного замедлил шаги. Он почувствовал звенящую, как тугая тетива, натянутость в словах королевы.

– Прежде всего, ты должен был хоть немного подумать обо мне! А не разгуливать по дорогам со своими старыми подружками!

Король попытался что-то возразить, но Элайн не дала ему этого сделать. Она закричала на него:

– Нет уж, послушай сначала, что я скажу!!

* * *

В Мертвых Рвах их ждали. Большой каменный мост, перекинутый через пропасть, был весь заполнен порождениями тьмы. Эта толпа громко орала и размахивала оружием. Где-то вдалеке за этой буйной толпой виднелся огр. Не требовалось особой догадливости, чтобы понять, насколько серьезным будет предстоящий бой. Небольшая группка гномов из Легиона Мертвых не сильно облегчала предстоящую задачу.

Алистер поглубже натянул шлем и поудобнее ухватился за щит.

– Это будет славная битва! – с присущим ему пафосом, сказал он.

Элайн вытянула Юсарис из-за спины и взялась за его рукоять специальным хватом для круговой рубки. Огрен вместо слов только крякнул – его огромный двухсторонний топор давно уже был готов.

Но Морриган внезапно произнесла:

– Эй, не спешите бежать к отродьям мерзким – я знаю заклинание новое. Сейчас на них его я испытаю...

Она вышла вперед. Вокруг нее клубилось синеватое легкое облачко, означающее, что Морриган временно усилила свое магическое могущество – несмотря на то, что это ее быстро утомляло. Видимо, сейчас ей понадобилась концентрация всех сил.

Взмах посохом – и над вражеской толпой возник белый морозный туман, в котором в бешеном танце завертелись колючие снежинки. Самые слабые отродья начали поскальзываться на возникшей гололедице и падать, некоторых даже примораживало насмерть. Но командиры и сильные бойцы устояли.

В Морриган начали лететь первые стрелы. Впрочем, это ей не повредило – лучники из-за пурги не могли точно прицелиться и все время промахивались – поэтому Морриган не отошла назад, а взмахнула посохом еще раз. В центре снежной бури появилось темное, потрескивающее разрядами грозовое облако.

Но буквально через секунду вместо пурги и электрических искр на их месте появился гигантский, уходящий в черную непроглядную высоту медленно крутящийся столб из пронзительно сверкающих перекрученных молний.

Треск разрядов и волны яростной энергии этой чудовищной бури можно было ощутить даже на безопасном расстоянии, а от грозовых всполохов волосы вставали дыбом. Словно мясорубка, Буря Века начала перемалывать порождений тьмы сразу десятками, разбрасывая трупы в разные стороны...

* * *

Именно такая неукротимая буря в лице его взбешенной супруги возникла перед Алистером. Все, что накопилось в душе изнервничавшейся, обиженной на невнимание к себе женщины, накрутившей саму себя до невменяемого состояния – превратилось в неистовый вихрь эмоций, который обрушился на Алистера со всей всесокрушающей силой.

Элайн продолжала что-то кричать Алистеру. Что именно – она бы сама затруднилась сказать, но фразы «Ты меня не любишь!», «Я тебе больше не нужна!» повторялись наиболее часто. Она металась по комнате и взахлеб говорила и говорила про храмовниц, про их наглые и похотливые взгляды. Про его показное равнодушие... Что он при всех повернулся к ней спиной.

Невиновная ни в чем подушка с кровати полетела через всю комнату и ударилась о стену, рассыпав облачком белый пух по всей комнате:

– И я не хочу быть сама по себе! Не хочу! Понял??!!

Элайн рванулась к Алистеру и, схватив его за руки, начала всхлипывать от душившей ее ярости:

– Я выходила за тебя замуж не для того, чтобы ты отворачивался от меня при каждом удобном случае! Слышишь? Ты ведешь себя не как потомок короля Мэрика, а как безродный мужик из людской! Ты не держишь своего слова!! Ты же обещал мне, обещал!!!

Алистер, не зная, как совладать с разбушевавшейся фурией, попытался молча погладить ее по руке, но получил еще более сильный отпор:

– И не смей меня трогать! Иди лапать своих подруг из монастыря! Все равно я для тебя пустое место и бесплодная уродина!! Я это вижу, вижу, вижу!!!

Буря прекратилась так же резко, как и началась. Элайн без сил опустилась на кресло и спрятала лицо в ладонях. В душе царило полное опустошение, никаких мыслей, слов, образов – ничего, совсем ничего не осталось.

Когда же она отняла руки и подняла голову, перед ней на одном колене стоял Алистер и молча смотрел не нее. В его глазах не было ни гнева, ни злости, ни обиды – нет, они смотрели на нее с мягкой и печальной нежностью.

– Ты – моя единственная женщина, поверь мне. Пожалуйста, – он немного помолчал, не отрывая от нее взгляда.

– Ты прекраснее всех на свете. И я тебя действительно люблю. – Алистер осторожно взял и поцеловал кончики ее пальцев. – Никто, кроме тебя, не пробуждал моих чувств, так, как ты.

Королева неожиданно разрыдалась, словно маленькая девочка. Поток слез смыл всю накипь из ее души – и разноцветный, сверкающий мир вернулся к ней снова. Сквозь слезы она увидела карие глаза Алистера, почувствовала кожей теплоту его пальцев, перебирающих пряди ее волос, и тихо спросила:

– Ты действительно... у тебя ничего не было?

– Действительно, душа моя, – она как будто первый раз слышала его голос. – Мне действительно никто не нужен, кроме тебя. – Он сжал ее ладони в своих руках и поднес к своей груди.

– И ты мне больше никогда не скажешь «будь сама по себе?» – Элайн негромко всхлипнула.

– Не скажу.

– И не уйдешь от меня просто так? – королева еще раз шмыгнула носом и вытерла рукавом заплаканное лицо.

– Нет, не уйду, душа моя. – Алистер все так же стоял перед ней на одном колене.

– Дай мне платок. И воды. Пожалуйста.

Король встал и отошел от нее к маленькому столику у стены. Забулькала вода в стакане.

– Ты знаешь, Эамон поправился – Винн его вылечила. Она поистине Великая Целительница! – и Алистер подал воду королеве.

Он хотел перевести разговор на другую тему. Увы, ему это не удалось.

Предварительно понюхав стакан с водой, – эту привычку она приобрела сразу же после отравления Вилены, – королева выпила его до дна.

– Да. Она действительно Великая Целительница. Только вот меня от бесплодия она вылечить так и не смогла. Вернее – не захотела.

– Разве Винн отказала тебе? – было видно, что Алистер немало поражен.

– Нет, она не отказывала. Она просто сказала, что меня уже поздно... лечить. – На сердце опять потяжелело, и холодный сгусток снова подкатил к самому горлу. Усилием воли королева встала и потерла виски.

– И давай закончим этот разговор! Мне неприятны эти воспоминания, – она скомкала платок в руке. – Позови служанок. Пусть принесут воды для умывания. Я хочу привести себя в порядок – нам надо увидеться с эрлом.

Глава 16

Старая, утоптанная дорога в Денерим шла мимо Бресилианского леса, подходя к его столетним дубам и соснам так близко, что на покрытых мхом толстых стволах была четко различима каждая трещина и каждый свив заскорузлой темной коры. Вечернее солнце еще не коснулось края леса, и его лучи пока не спрятались в густой листве великой дубравы. Поэтому блики и зайчики от блестящих доспехов Алистера и Элайн все еще радостно прыгали с одного листа на другой. Где-то далеко изредка щебетали птицы.