Практика ловли судака

Класс рыболова определяется тем, насколько правильно он может дать ответ сразу на четыре главных вопроса: когда, где, как и на что. Едва ли можно говорить здесь о том, какая из четырех составляющих более значима для общего успеха, поскольку грубая ошибка лишь в одной из них способна повлечь за собой полнейшую катастрофу, даже если наши действия будут идеально корректны во всем остальном.

Судак не относится к числу рыб, которые всю свою жизнь крутятся на одном небольшом участке водоема. Я не говорю о полупроходном судаке с его миграциями из реки в море и обратно. Нашему подмосковному судаку тоже присуща склонность к перемене мест. Выходя на его ловлю сегодня там же, где мы ловили его на прошлой неделе, нельзя быть уверенным в успехе. Судака надо искать!

Все это достаточно хорошо известно всякому любителю ловли судака, особенно тому, кто увлекается подледным блеснением и вынужден сверлить порядка сотни лунок в день.

Проблема поиска важна для любого активного способа ловли хищной рыбы, и спиннинг не является исключением, однако поиск рыбы зачастую сводится к чисто механической и бессистемной работе рук и ног.

Поиск жирующей рыбы вообще и судака в частности включает в себя гораздо больше слагаемых, чем это кажется на первый взгляд. Общий его успех достигается не пройденными километрами, а заблаговременным просчетом вариантов в определении мест вероятной стоянки рыбы и путей её перемещения.

Судак, как мы с вами успели заметить, ведет и в теплый, и в холодный период года достаточно подвижный образ жизни. Степень этой подвижности различается в зависимости от сезона и особенностей водоема.

Известно деление хищников на угонщиков, которые охотятся, преследуя свою жертву, и засадчиков, подстерегающих добычу в укрытии. Такая примитивная схема справедлива только приблизительно. Возьмите любую из обитающих в наших краях хищных рыб – и вам не удастся на все сто процентов причислить её к засадчикам или угонщикам.

Даже жерех, который, казалось бы, только и делает, что бороздит воду в поисках уклейки и пескаря, ранней весной и поздней осенью не прочь занять боевую позицию на глубине под корягой. Щука в охоте на жертву способна оптимальным образом сочетать элементы поведения засадчика и угонщика.

Модели поведения судака и щуки имеют очень много общего. В схожих ситуациях манера охоты этих хищников, если не вдаваться в детали, совпадает. Различие же обусловлено тем, что типичные места обитания щуки и судака имеют некоторые особенности, а именно: щуку вы чаще встретите среди водной растительности. Поэтому для неё манера поведения хищника-угонщика, вообще говоря, менее типична, чем для судака.

Тому же способствуют и групповые наклонности судака. Если щука – выраженный индивидуалист, и отдельные особи действуют независимо одна от другой, то судак – рыба стайная, а стайный образ жизни хищника предполагает тип его поведения как угонщика.

Таким образом, мы имеем дело с рыбой, которая не является в чистом виде ни засадчиком, ни угонщиком, хотя в каждой конкретной ситуации может приближаться в стиле своей охоты к одному из этих типов. Выбор системы поиска судака диктуется именно этим: склонен ли он по преимуществу преследовать жертву или подкарауливать её, прячась, подобно подъездному убийце, в укрытии. Самым типичным примером первой модели поведения является весенний преднерестовый ход судака в реках, а вот судака, который держится в коряжнике водохранилищ, можно определенно назвать засадчиком.

Наличие достаточного количества укрытий – это важный, но не единственный критерий выбора судаком метода охоты. Если дно озера усеяно корягами и валунами, судаку, вроде бы, созданы все условия для охоты из засады. Но вот в разгар лета, когда водная толща отчетливо стратифицирована по температуре, кислотности и содержанию кислорода, судак вынужден покидать придонные слои и держаться вполводы и выше, где укрытий нет, и ему приходится добывать себе пропитание в движении.

Речной судак летом и осенью практикует охоту «с подхода». Перемещаясь в пределах своего охотничьего участка, он ненадолго останавливается у подвернувшегося укрытия – на реках это может быть валун или просто уступ дна. В этот момент судак ведет себя как чистый засадчик и при удобном случае настигает приблизившуюся жертву коротким броском.

Если место оказывается недостаточно кормным, судак там долго не задерживается и перемещается дальше – до следующего подходящего укрытия.

Охота с подхода, по-видимому, является в период с июня до начала ноября основным механизмом добычи речным судаком себе пропитания.

Впервые я понял, что судак охотится именно таким образом, лет десять назад. Мне тогда было жалко отрывать зацепившуюся блесну и я, как герой известного чеховского рассказа, полез за нею в воду.

На двухметровой глубине посреди песчаного дна лежало наполовину увязшее в песке бревно. Я тут же вспомнил, что как раз в этом месте у меня была поклёвка несколько дней назад. Освободив блесну, я ушел оттуда, чтобы, непременно вернуться.

Через час первый же прицельный заброс к бревну стал роковым для килограммового судака. Последующие минут сорок я тупо и тщетно бросал в одну точку, но когда уже собрался было уходить, ощутил у самого бревна характерную судачью поклёвку.

То был весьма очевидный пример охоты с подхода – второй судак не стоял все это время под бревном, когда я утюжил блесной окрестности; он подошел и сразу же взял приманку. Чаще бывает так, что поклёвки судака выглядят как случайные: то тут, то там, то есть, то нет. Поэтому редко кому удается понять схему, характерную для этого способа охоты судака. А ведь осмысленный выбор тактики ловли хищной рыбы, предполагающий учитывать её подвижность и преимущественный стиль охоты на жертву, позволяет увеличить в два-три раза число поклевок.

Основной вопрос «философии» поиска: Магомет к горе или гора к Магомету, то есть искать или ждать. Попробуем дать на него ответ для нескольких типичных для ловли судака ситуаций. Речь пойдет о тактике поиска, которая, в отличие от стратегии, определяет наши действия на уже выбранном участке водоема протяженностью порядка километра или нескольких километров. Однако перед тем как выяснить, что и как нужно делать, скажем несколько слов о том, чего делать не следует.

Есть немало любителей рыбалки, которые с большим или меньшим успехом ловят одновременно различными снастями. Порой это оправданно, порой нет. Например, зимой, расставив жерлицы, можно параллельно блеснить или ловить на мормышку. Но вот сочетать с ловлей какой бы то ни было другой снастью спиннинг я бы не стал ни при каких обстоятельствах. И вам категорически не советую.

Причина здесь не только в утрате спортивности – это многих российских рыболовов и вовсе не волнует. Дело в том, что дополнительные снасти (удочки, донки, и т. п.) лишают спиннингиста мобильности, а значение мобильности для нас с вами можно выразить одной фразой: не только волка ноги кормят. Даже в тех случаях, когда судак своим поведением допускает выжидательную тактику в ловле, лучше не стоять монументом на одном месте, а перемещаться в пределах его охотничьего участка.

Итак, рассмотрим несколько обычных для ловли судака ситуаций.

Ситуация 1. Ловля на преднерестовом ходе в реках

В конце апреля – начале мая двигательная активность судака максимальна. Типичное место, где он в это время хорошо ловится, расположено на маршруте его хода, который так или иначе связан с местом предстоящего нереста. Обычно это участок реки, на котором умеренное прямое течение граничит с медленным обратным. По границе двух потоков и проходит узкая тропа судака. До и после этого места судак может идти различными путями, где ближе к берегу, где дальше (рис. 12).

Рис. 12. Схема ловли на преднерестовом ходе. Основная позиция (точка 1) – вблизи обозначенной пунктиром границы прямого и обратного течений, где судак, передвигаясь вверх или вниз по реке, лучше всего берет джиг или, если там неглубоко, блесну. Ниже и выше (точки 2 и 3 соответственно) поклёвки носят более разрозненный характер, но они могут служить предвестниками подхода судака к основной позиции (1)

На весеннем ходе судака удобнее ловить командой в три-четыре человека. Один из них должен «дежурить» на участке со встречными течениями, раз за разом забрасывая приманку в этом месте. Остальные ловят выше и ниже, перемещаясь на довольно обширном отрезке берега. Их задача – обнаружить судака на подходе к основной «убойной» позиции. Когда у одного из фланговых рыбаков случается поклёвка, остальные не бегут к нему сломя голову. Они располагаются у стыка противоположных течений (рядом с точкой 1), где с большой вероятностью вскоре должна пройти стая судаков, один из которых «засветился» чуть ниже или выше.

Этот пример, пожалуй, самый нетипичный, поскольку весной (точнее в период преднерестового хода) можно ограничиться выжидательной тактикой, монотонно забрасывая чуть ли не в одну точку весь день. Но для этого нужно как минимум быть уверенным, что место не обманет, и располагать солидным запасом терпения. Меня, да и многих других спиннингистов длительная ловля на одном месте, даже при высокой в весеннее время результативности, несколько угнетает.

Ситуация 2. Летняя ловля на водоеме озерного типа с расслоением воды

В последние два месяца лета, особенно если стоит жаркая погода, в водохранилищах, озерах и карьерах с глубинами свыше четырех метров обязательно наблюдается вертикальная неоднородность воды. Рыба находит наиболее подходящие для себя условия на определенном горизонте в толще водной массы.

Для разных видов рыбы этот горизонт не всегда совпадает. Если судак и мелкая рыба располагаются на разных уровнях, это значит, что судак в данный момент не питается. Активный судак выходит в тот слой воды, где находится его возможная добыча, даже если для него самого условия этого слоя не идеальны.

Быстрее и нагляднее определить, на каком уровне располагается рыба, позволяет эхолот. О его использовании мы поговорим далее более детально. А пока займемся поиском активного «пелагического» судака более привычными и доступными методами. Пассивный судак нас мало интересует – он как бы зависает в толще воды без движения и не реагирует на приманку. Но об этом опять-таки случается узнать только с помощью эхолота.

Активного проще всего найти при помощи ловли дорожкой. Глубина, на которой пребывает в конкретное время судак, обычно более или менее известна рыболовам, которые ловят на водоеме кружками, и у них можно получить предварительную консультацию. На подмосковных водохранилищах это чаще всего два-три метра от поверхности. Чтобы рыба не пугалась, лодку лучше вести по извилистой траектории, а длина распущенного за ней отрезка лески должна быть не менее 40 метров.

В качестве приманки удобен плавающий воблер типа «Deep Runner" – он при медленном движении лодки заглубляется на 2.5–3 метра, а при кратковременных остановках чуть всплывает. Тонущий «Count Down» при равномерном ходе лодки идет на строго определенной глубине. Это его свойство полезно иметь в виду при поиске дорожкой «зависшего» в толще воды судака. Но более других для дорожки подходят воблеры-суспендеры – рапаловский «Husky» или «Rogue Smithwick».

Кроме воблеров можно использовать и обычные колеблющиеся блесны. Среднетяжелая блесна на пятидесятиметровом отрезке лески идет примерно в том горизонте, где вероятнее всего найти судака.

Метод поиска судака дорожкой – это не только вспомогательное средство. Были случаи (на Шатурских озерах, Озернинском и Истринском водохранилищах), когда мне удавалось поймать этим способом больше, чем непосредственно спиннингом. Это было тогда, когда я не находил судачью стаю и ловил одиночек. Но летом над термоклином судак чаще охотится стаей, чем в одиночку, поэтому после поклёвки на дорожку надо, вернувшись немного назад, бросить якорь и ловить на ту же приманку спиннингом.

Групповой охотой судак напоминает окуня – с тем лишь отличием, что в стоячей воде он редко выходит на самую поверхность и бьет малька. Когда кровавая резня в исполнении судачьей стаи происходит в полутора-двух метрах под поверхностью, охваченный ужасом и паникой малек (обычно это годовалая уклейка) поднимается ещё выше. При отсутствии ветра на воде много кругов от малька и никаких внешних проявлений самого хищника.

Сверху малька атакуют чайки, по которым легко найти место концентрации хищника, даже находясь от него в нескольких сотнях метров. Чайки, как надежный ориентир, хорошо известны рыболовам, но чаще с их помощью ищут не судака, а окуня или жереха.

Жереха несложно найти и без чаек – когда его привлекает большое скопление малька вблизи поверхности, это неизменно сопровождается боем.

Окунь может и бить, и не бить. Например, на Борисовских прудах в Москве окунь не бьет, а просто «подпирает» малька снизу, а сверху на него пикируют чайки, за которьми внимательно следят местные спиннингисты.

На Борисовских прудах с судаком туго, а вот если заметите концентрацию чаек над более серьезным водоемом, проверьте это место воблером или блесной. Возможно, малька, которым питаются чайки, снизу «пасет» стая клыкастых!

На глубоких Купавинских карьерах летом всегда формируется термоклин, и хищники и их жертвы перемещаются вверх. Чаек здесь великое множество. Но поначалу я полагал, что там, где кормятся чайки, можно ловить разве что окуня. Дело ведь было более десяти лет назад, и тогда мне казалось, что более солидные хищники должны неизменно придерживаться больших глубин. Вот и ловил я «под чайками» на мелкие «вертушки», на которые очень бойко брал окунь.

Меня несколько удивляло то, что ни одна рыбалка не обходилась без судачьей или щучьей поклёвки при верховой проводке, тогда как попытки ловить в глубине на колеблющиеся блесны не давали результата.

Как только я стал ловить под пикирующими чайками на крупные блесны и воблеры, окунь брать почти перестал, зато судак и щука стали попадаться чаще.

Ситуация 3. Летняя прибрежная ловля на течении

Хотите посмотреть, что такое бой судака, – поезжайте на любую реку, где этого хищника много, на тот её участок, где песчано-каменистое дно, среднее течение (которое местами ещё и подкручивает) и неравномерная глубина. Это наиболее характерное место судачьего боя. Ведь на озерах бой судака удается увидеть очень редко, а в реках с медленным течением и мягким дном судак даже летом предпочитает находиться на больших глубинах и подальше от берега.

Бой судака, как и бой любой рыбы, привлекает внимание рыболова, как ничто другое. Когда вы в десятке метров от своих ног видите разъяренного хищника, кажется, какую блесну ни подбросить – он будет ваш. Но вот вы забрасываете раз, два, десять. И ни поклёвки…

Летом любая типичная для наших рек хищная рыба, за исключением разве что налима, может обнаруживать свое присутствие всплесками. Одни (жерех и окунь) делают это чаще, другие реже.

Местами судак бьет даже больше, чем жерех. В начале 80-х на Оке выше Каширы на протяженном участке берега в течение всего лета практически постоянно бил судак. Позже из-за сильного загрязнения здесь судака стало заметно меньше, и его бой принял эпизодический характер.

Безусловно, бой судака – хорошее подспорье в его поиске. Если судак бьет в каком-то месте, значит, он там со всей очевидностью есть в данный момент, и, скорее всего, регулярно появляется в другое время.

Проблема заключается в том, что, заметив всплески хищной рыбы, далеко не всегда удается правильно определить, какая именно это рыба. Вы можете быть уверены, что раздающиеся вокруг удары – это ни что иное, как охота судака на уклейку. Соответственно, вы настраиваетесь на ловлю клыкастого. Но на самом деле уклейку терроризирует вовсе не судак, а жерех или окунь.

В книге «Охота на жереха» я довольно подробно останавливался на том, чем отличается всплеск жереха от всплеска другой рыбы. Но жерех – хищник особый; распознать его удар важно не только для того, чтобы найти жереха, но и для того, чтобы на удар его и поймать.

Судака на удар ловить не принято. Я не хочу сказать, что такое в принципе невозможно, но сколько я ни ловил судака в месте боя, случаев, когда при забросе на всплеск явно брал именно тот судак, что ударил, у меня не было. Хотя вообще во время боя судак ловился. Так что для нас бой судака представляет интерес только как показатель его присутствия.

А основные отличия ударов судака от ударов других хищников таковы. Удар судака по звуку глуше и короче удара жереха. Если для жереха слова «всплеск» и «удар» можно считать равносильными синонимами, то звук, издаваемый судаком, это больше удар, чем всплеск. Судак при этом никогда не показывается из воды даже наполовину, тогда как жерех может целиком вылетать в воздух, сотрясая хвостом. Судак бьет либо непосредственно вблизи берега (поэтому, собственно, мы и говорим о бое судака применительно к прибрежной ловле), либо вдали, но на косах, «пупках» с глубинами метр-полтора. Удар окуня напоминает удар судака, но слабее; окуневый удар похож на звук, который получается, если выстрелить в воду из рогатки. Удар щуки порой не сопровождается шумовым эффектом – бурун, шарахнувшийся в стороны малек и больше ничего; и чаще это происходит в тихой воде, чем на течении.

Схема, которой придерживается судак во время охоты в прибрежной зоне на течении, примерно следующая.

Судак передвигается по некоему маршруту, который может быть как замкнутым, так и незамкнутым. Протяженность маршрута, его очертания зависят от особенностей рельефа дна и течения. Там, где имеется устойчивый поток вдоль прямолинейного участка берега, маршрут судака проходит на удалении 10–15 м от уреза воды, где глубина около полутора метров. Здесь судак идет вверх по течению, а назад он скатывается дальше от берега – на трехметровой глубине.

Если вы знакомы с моей книжкой о жерехе, то должны обратить внимание на то, что у судака и жереха, при всех их отличиях, имеются общие черты в манере охоты, и самая очевидная из них – это как раз и есть передвижение в поисках добычи по некоторому замкнутому пути в прибрежной полосе. Но если для жереха это основной метод охоты, то для судака лишь один из многих, причем не самый типичный. При некотором сходстве поведение маршрутного судака имеет ряд принципиальных отличий от поведения маршрутного жереха.

Жерех, двигаясь против течения, идет примерно в полуметре от поверхности. И именно в этой фазе своего движения он агрессивен: приближаясь к стайке уклеек или пескарей, жерех резко ускоряется и со всплеском атакует не успевших разбежаться рыбешек. Поклевки маршрутного жереха случаются, за очень редким исключением, при его движении вверх вдоль берега. На холостом ходу жерех скатывается вниз по течению дальше от берега вполводы или у дна.

Судак вдоль берега крадется по самому дну. В отличие от жереха, он часто задерживается там, где имеется что-то похожее на укрытие. И вообще судак полагается не на проворство, а на внезапность нападения.

Спасаясь от жереха, уклейка не имеет шансов выиграть у него в скорости на прямолинейном участке, единственная, надежда – уйти резко в сторону, но и это не всегда помогает: жерех нацеливается на конкретную жертву и настойчиво преследует её!

Судак преследует объект атаки с меньшим упорством. Если выбранная уклейка избежала его клыков в первые две-три секунды погони, он оставляет её в покое и идет дальше прежним курсом.

Таким образом, схема охоты судака на прибрежном маршруте складывается из медленного продвижения вблизи дна с кратковременными остановками перед неровностями или на стыке течений и из взрывных атак, во время которых судак развивает очень приличную скорость. В конце маршрута судак на большем удалении от берега (также у дна) скатывается вниз. При этом он не упускает возможности схватить подвернувшуюся рыбешку.

Судак, идущий по течению, – это уже типичный угонщик, поскольку остановиться в потоке воды около укрытия можно лишь развернувшись на 180 градусов. Судак просто наплывает на стайку стоящих против потока рыбок (это могут быть пескари, окуни или ерши) и атакует их «в лоб».

Зная особенности поведения судака в прибрежной зоне на течении, можно придерживаться следующей методики его поиска и ловли.

В незнакомом месте полезно для начала поговорить с местными рыболовами (не обязательно спиннингистами) – задать им несколько простых вопросов. Прежде всего, ловят ли там у берега живцовыми донками, и как часто попадается судак? Бьет ли под берегом хищник? Вам могут сказать, что бьет жерех или щука, но на деле редко кто умеет правильно отличать всплеск одного хищника от другого; и в любом случае положительный ответ на этот вопрос надо расценить как обнадеживающий. Все это нужно для того, чтобы не тратить попусту время, если вдруг выяснится, что судак в этом месте редко подходит к берегу, и ловится только на дальнем забросе.

Предположим, что вы, основываясь на своем или чужом опыте, уверены, что судак курсирует под берегом. Любая рыба, которая находится в трех-десяти метрах от кромки воды (на таком расстоянии иногда проходит маршрут судака), пуглива, и если вы, пренебрегая осторожностью, к этой кромке подойдете, то распугаете тех судаков, которые окажутся в непосредственной близости.

Поэтому здесь лучше отказаться от мысли ловить взабродку – за исключением ночной ловли. Когда я отправляюсь на судака с расчетом на то, что он будет ловиться вблизи берега, я сознательно не беру сапоги – они совершенно излишни. Располагаясь в нескольких метрах от воды, я несколькими короткими забросами облавливаю прибрежную зону. Задерживаться на одном месте целесообразно только в том случае, если это место чем-то уникально по своей привлекательности для судака. Обычно же при отсутствии поклевок я передвигаюсь по берегу и рано или поздно нахожу судака, одиночного или в стае.

В каком именно направлении (вверх или вниз) передвигаться – решайте сами. Я хочу обратить ваше внимание на небольшое отличие в технике проводки в одном и в другом случаях.

Особенностью этого вида ловли судака (вблизи от берега на небольшой глубине и на течении) является более частое, чем обычно, использование проводки на снос. Перемещаясь вниз по течению, следует ловить чистой проводкой на снос: заброс метров на двадцать пять поперек реки и подмотка лески только в самом конце, когда приманку снесет почти к самому берегу. В начальной фазе такой проводки мы рассчитываем поймать того судака, который сплывает по течению чуть поодаль от берега, а когда твистер (он здесь наиболее уместен) пройдет половину своего пути, он попадает в ту зону, где проходит основная часть судачьего маршрута, направленная вверх по течению. С учетом того, что в этот момент наш потенциальный трофей находится от нас на расстоянии не менее двух десятков метров и не у поверхности, а у дна (пусть даже на глубине метр-полтора), нет необходимости предпринимать особых мер для того, чтобы скрыть от судака свое присутствие.

Ловля с перемещением вверх предполагает более короткие (15–20 м) забросы против течения под некоторым углом. Здесь основной объект нашей охоты – судак, который, передвигаясь в том же направлении, задержался у валуна или донного выступа. К нему можно подойти сзади очень близко, если, конечно, не шлепать по воде и не прыгать с камня на камень.

После заброса твистер почти сразу достигает дна и начинает по нему «кантоваться». Игры он при таком движении не дает, тем не менее судак то и дело пытается попробовать его на зуб, причем поклёвки всегда очень четкие, нужно только своевременно подматывать леску по мере сноса твистера – чтобы она не ослабевала.

Кроме твистера, здесь можно ловить на поролоновую рыбку, воблер или блесну.

«Поролонку» следует взять небольшую, с самым легким (8–10 г) грузиком. Воблер – плавающий, лучше слабозаглубляющийся (Shallow Runner) – иначе он будет «пахать» дно.

Блесна подойдет и колеблющаяся, но я предпочитаю вращающуюся. Причина в том, что в тех местах, о которых мы сейчас говорим, помимо судака держится и другой хищник. Прежде всего, это голавль, а для него самый лакомый кусочек – это «вращалка». Из известных блесен я рекомендую «Whisper» и «Aglia Long» № 2, из самоделок лучше всего на течении работают те, что имеют минимальное сопротивление, например, с «конусным» лепестком (см. раздел о блеснах).

Очертания участка берега, вблизи которого судак ловится в дневные часы, представляют собой более или менее искривленную линию. Это чередующиеся мысы или заводи. Больше всего поклевок бывает сразу за мысом, где немного подкручивает течение. Нужно быть особенно внимательным в тот самый момент, когда приманку проносит через границу быстрого и более медленного течения. Если вы ловите на «вертушку», при этом отчетливо ощущается уменьшение напряжения лески, а сразу же вслед за этим вы чувствуете поклёвку!

Летняя прибрежная ловля редко приносит крупные экземпляры. Более того, случается, что за рыбалку поймаешь с десяток судачков, вес самого крупного из которых немногим превышает полкилограмма. Вроде бы и брать таких жалко, но и отпускать бесполезно: крючок то на жабрах, то у самой глотки. Пока его оттуда достанешь, судак уже не жилец.

Более крупный судак у берега попадается ночью, а днем держится неподалеку от фарватера.

Это в Подмосковье. В южных реках судак не чувствует себя безраздельным хозяином. Ямы оккупированы сомом, и даже трех – четырехкилограммовые судаки жмутся к берегу, дабы из хищника не превратиться в жертву. В тех краях прибрежная ловля судака, которая по сути мало отличается от описанной здесь, уже не оставляет осадка от того, что приходится ловить «несовершеннолетних».

Ситуация 4. Ловля в протоках, ериках и рукавах южных рек – главным образом, на их предустьевых участках

Если уж я коснулся особенностей ловли судака на далеких от Подмосковья водоемах, им стоит посвятить отдельный пункт в рамках настоящей главы. Это должно представлять интерес даже для тех, кто никогда не рыбачил далее сотни верст от границ Московской губернии. Ведь очень может быть, что рано или поздно вы все-таки решитесь на вояж на Нижнюю Волгу, Кубань или другую крупную реку юга России или Украины. Уверяю вас, это предприятие стоит того.

Конечно, на каждой из таких рек поведение судака отличается своими особенностями – уже хотя бы потому, что одни реки при впадении в море образуют состоящую из множества рукавов дельту, другие – лиман с неглубокими заливами.

Когда мне показали, на что ловят судака в Краснодарском крае, я отнесся к этому более чем скептически, поскольку речь шла о крупном (длиной свыше 12 см) виброхвосте на головке весом всего лишь 5 г. Ведь в наших условиях такой приманке очень трудно найти эффективное применение, так как мы привыкли ловить либо с лодки на приличной глубине, либо с берега с дальним забросом. Однако, как только стало ясно, что кубанский судак лучше всего ловится на мелководье вблизи камышей, я полностью согласился с выбором приманки.

Я бы не хотел уподобляться отдельным авторам журнала «Рыболов», с показным знанием дела описывающих ту рыбалку, которая известна им только по рассказам знакомых да со страниц других журналов и книг. Поэтому при всем разнообразии условий, определяющих образ жизни и поведение судака в южных реках, я позволю себе остановиться только на ловле судака в дельте Волги, в предположении, что в других местах со схожими условиями аналогичная тактика принесет успех.

Один из ключевых факторов, определяющих поведение судака на Нижней Волге (и, в частности, в дельте) – это, как мы уже успели заметить, соседство с сомом – более крупным и сильным хищником. Оно накладывает отпечаток и на летнюю прибрежную ловлю, когда почти все судачьи поклёвки случаются очень близко от берега. Осенью же судак все-таки смещается на большие глубины, но при этом ещё сильнее вынужден считаться с усатым «хозяином».

Выражается это в следующем. Допустим, что яма, на которую претендуют сом и судак, имеет максимальную глубину 10 метров. Раздел «жилплощади» между ними может происходить двояко.

В первом случае сом держится в самом низу – на отметках 8–10 метров, судак же занимает более высокие горизонты – 4–7 метров. О том, что происходит на «пограничной» полосе, можно только догадываться. На определенные мысли наводит внешний вид пойманных в таком месте судаков – примерно каждый четвертый из них несет на себе те или иные следы посягательства на свою плоть.

Это вид сомовье-судачьего сосуществования (очень даже не мирного) я бы назвал «двухэтажным апартеидом». Другой (не менее распространенный) способ раздела привлекающей обоих хищников ямы – это своего рода «тайм-шер»: до поры до времени в яме хозяйничает судак, но вот сюда наносит визит сом – и судака как ветром сдувает. А стоит только сому удалиться – судак опять тут как тут!

Из множества ям самыми сомовьими являются те, что сильно закоряжены. Сом всегда чувствует себя там уютно и потому обитает в них почти безвылазно. Ни о каком «тайм-шере» в этом случае речь вообще не идет.

Другое дело – яма с чистым дном на границе прямого и обратного течения. Сом обнаруживается здесь время от времени: он занимает позицию под бровкой неподалеку от основной струи, подстерегая белую рыбу. Судак, в отсутствие сома, в точности копирует манеру его поведения. Поэтому сказать заранее, поклёвки какой из этих рыб следует ожидать, весьма затруднительно.

Важно ещё и то, что наборы приманок, на которые мы ловим спиннингом судака и сома, процентов на восемьдесят совпадают. Мой опыт ловли сома не так велик и до недавнего времени он относился главным образом к середине восьмидесятых годов, когда ловля на твистер и поролоновую рыбку была мало кому известна, поэтому сома, как и другую рыбу, я ловил на блесны. Чуть позже я пришел к выводу (тогда это было лишь предположением), что на глубине и течении сома, подобно щуке и судаку, гораздо эффективнее ловить именно на мягкие приманки с грузиком-головкой. Оставалось только убедиться в этом на практике.

Поездка в изобилующую сомом волжскую дельту подтвердила предположение: сому «поролонка» пришлась очень даже по вкусу. Однако мы сейчас о соме говорим лишь постольку, поскольку – ведь главным предметом нашего внимания является судак. С сомом же мы вынуждены всерьез считаться при ловле и поиске судака.

В яме с «двухэтажным апартеидом», особенно при наличии в её самом глубоком месте крепкого коряжника, поклёвки сома почти всегда заканчиваются потерей рыбы. Пока вы простукиваете верхний этаж, особых проблем не возникает: судак то и дело хватает приманку. Взять его не сложно.

Но вот вы рискнули опустить «поролонку» в самую «марианскую» впадину. Сразу скажу, что это должна быть приманка типа «незацепляйка» – со скрытыми в поролоне жалами крючков, иначе среди коряг вы лишитесь её ещё до поклёвки.

Сама поклёвка сома мало отличается от судачьей – легкий тычок при погружении, зато потом следует мощнейшая потяжка в направлении ближайшей коряги, которая с фатальной неизбежностью заканчивается в пользу вашего усатого оппонента. Если сом крупный, он, что называется, прет, как танк – не рывками, а с постоянной скоростью. У меня первая встреча с таким сомом состоялась даже не в дельте Волги, а на Оке. Я ловил самым мощным из своих удилищ с плетеной леской, имеющий 25-фунтовую разрывную нагрузку, но и это не дало мне ни малейших шансов. Сом спокойно стянул с катушки метров пятнадцать лески и лег под корягу!

Средним спиннингом, которым мы обычно ловим судака, из непролазного коряжника удается поднимать сомиков весом до трех-четырех килограммов – не более. Сом сопротивляется раза в два сильнее судака одного с ним веса: он извивается на месте, так и норовит уйти в глубину и не скоро устает.

Отсюда вывод: если уж рискуете сразиться с сомом в закоряженной яме, то заранее имейте в виду, что фаворитом в этой борьбе будете не вы. А спиннинг возьмите самого тяжелого класса – это даст хотя бы какую-то уверенность в своих силах.

Но лучше всего оставить в покое коряжного сома и либо ловить судака на выходе из ямы, либо переключиться на яму с чистым дном, где, как мы заметили, сом держится не постоянно. Здесь одно из двух – или будет ловиться судак, или – об этом можно догадаться по отсутствию судачьих поклевок на первых забросах – поблизости объявился сом, и, поскольку рядом нет коряжника, его вполне реально взять.

Такую яму неплохо «просветить» эхолотом – тогда можно сразу понять, с какой рыбой сегодня предстоит иметь дело. Бывает, что яма работает в режиме ускоренного «тайм-шера»: с утра ловится судак, днем его выгоняет сом, а к вечеру опять наступает очередь судака.

У судака волжской дельты конфронтация с сомом сильнее выражена осенью – с середины октября по конец ноября, иногда по середину декабря. Позже сом становится вялым и на путающегося поблизости судака почти не реагирует.

Летом судаку нет особой необходимости жаться к сомовьим ямам, поскольку мелкой рыбы предостаточно и на мели. Но даже после того, как на температуре воды скажется осеннее похолодание, судак нередко ловится на глубинах 2–2.5 м, только происходит это главным образом в ночное время. На поведении судака в предустьевых участках рек, безусловно, сказывается близость моря. Сильные ветры в сторону моря и в противоположном направлении вызывают сгонно-нагонные явления. Изменения в уровне воды вынуждают рыбу передвигаться вверх или вниз по реке, поэтому при большой в целом концентрации в этих краях судака, найти его порою бывает затруднительно. Довольно типична такая картина: некоторое время назад ловился судак среднего размера – весом 1–3 кг, а теперь попадается только «инкубаторский» молодняк – от 600 до 800 г. Поиски полновесного судака не дают результата: он в это время находится, возможно, в десятке километров вверх или вниз по реке. Так что, если вы отправляетесь на Нижнюю Волгу в уверенности, что вам удастся всласть наловиться крупного судака, имейте в виду, что ваши предвкушения могут и не сбыться. Придется переориентироваться на ловлю другой рыбы. Благо, её там хватает…

Ситуация 5. Летнее-осенняя ловля в реках на средних и больших глубинах

Это самый типичный вид ловли спиннингом в реках. В самом деле, почти в любом месте реки, за исключением заливов, заводей и т. п., имеется течение. Где – сильное, где – едва заметное. Где – прямое, где – обратное.

Течение напрямую связано с очертаниями береговой линии и рельефом дна. Влияние здесь взаимное: поток воды подмывает берег, заносит ямы донными отложениями, формирует песчаные косы, а излучины и перепады глубин самым непосредственным образом влияют на скорость и другие характеристики течения.

Любая речная рыба, как хищная, так и нет, имеет склонность чаще держаться в местах с определенным сочетанием глубины и течения. Впрочем, в этом никогда не прослеживается строго однозначной зависимости, и найти интересующую нас рыбу на каком-либо участке реки можно только с некоторой вероятностью. И пример судака в этом отношении образцово-показательный.

Даже самые «убойные» места на реке, где судак, казалось бы, независимо от погоды и времени года просто обязан крутиться денно и нощно, то и дело оказываются пустыми. Поиск судака на реке со множеством мест, где его можно обнаружить, требует не только знания особенностей этой реки, но и активных действий, которые выражаются в последовательном облове точек «выхода» судака по определенной системе.

Весной, перед нерестом, выбор между ожиданием и поиском судака чаще делается в пользу ожидания. Начиная с июня поведение судака меняется, и выжидательная тактика, как правило, обречена на неудачу. Судак ведет себя, как Фигаро – он то здесь, то там.

Позднеосенняя тактика поиска и ловли в ряде эпизодов напоминает весеннюю – при условии, что вам известно место, куда судак стабильно выходит в течение дня. С явлением регулярного выхода судака в период с середины октября я сталкивался не раз и не два. По аналогии с весенним (преднерестовым) ходом это можно назвать «позднеосенним выходом». Зная место этого выхода, вы успешно ловите на нем весь день, а не отмеряете сапогами километры прибрежной грязи.

Если же вы не уверены, что выход судака в выбранной вами точке состоится, тактика «высиживания» опять-таки может привести к закономерному «пролету». Поэтому активный поиск судака поздней осенью, как и летом, в общем и целом предпочтительнее.

Значимое отличие прослеживается только в местах летних и осенних стоянок и путей передвижения судака. Летом его чаще находишь на ближней бровке и вообще под берегом, осенью – вдали на глубине. Однако при этом даже самой поздней осенью нельзя исключать из поиска прибрежную зону.

Так, в конце октября 1996 года я неожиданно обнаружил судака в 8–10 метрах от берега. Правда, то место было очень нетипичным для Оки: на дне прощупывалось углубление в виде кратера или воронки, да ещё и с корягой в середине. Четыре раза подряд – последний уже ближе к середине ноября – я не уходил оттуда без судачьей поклёвки!

В системе поиска судака многое зависит от того, как хорошо вам знаком тот участок реки, на котором вы ловите. Я имею в виду знание рельефа дна, течения, но главное – практический опыт ловли судака на этом участке. Если вы начали осваивать реку не вчера, а несколько лет назад, то можете, если не на бумаге, то хотя бы в воображении (а лучше все же на бумаге) набросать гидрографическую схему с отображением дна и течения, а также с указанием точек, где прежде доводилось ловить судака. На рисунке 13 я привожу самые типичные элементы таких схем, причем все они вполне реальны – их вы можете найти на Оке, Москве-реке, Ахтубе, Волге и канале им. Москвы. Густота тона соответствует глубине, а символом «х» отмечены точки, с которых мне удавалось «снимать» судаков.

При очередном посещении этого района реки вы, естественно, основное внимание уделяете тем местам, где концентрация уловистых точек максимальна, а там, где ранее судак не попадался, все ограничивается несколькими контрольными забросами. Например, вход в яму (рис. 13 г), вопреки ожиданиям, почти всегда оказывался пустым, тогда как на выходе из неё я ловил судака (а вместе с ним берша и щуку) с редким постоянством. Поэтому с некоторых пор я просто игнорирую верхний свал в яму, хотя если бы я имел меньший опыт ловли в районе этой ямы, то более тщательно стал бы облавливать именно верхнюю границу ямы, так как считается (и в целом это верно), что хищника проще найти на входе в яму, чем на выходе.

Обладая аналогичной информацией о других точках потенциального выхода хищника, я облавливаю их в той или иной последовательности, задерживаясь на каждой минут по пятнадцать. Обычно на участке берега длиной порядка одного – полутора километров имеется пять-десять «убойных» позиций, где шансы поймать судака весьма велики. Перемещаясь в течение дня по этим точкам (иногда с возвратом через несколько часов), на одной из них в конце концов находить стаю судака, или же берешь по одному – два хвоста в разных местах. В любом случае, когда вы на основании своего прежнего опыта уверены, что в данном месте в данное время при данной погоде должен ловиться судак, вы почти всегда берете свое.

Сложнее обстоит дело, когда вы имеете смутное понятие о том, что таит в себе река: где бугор, где яма, где бровка, попадается ли вообще на этом участке судак. С рельефом дна проще – разведка пробными забросами позволяет понять общую картину. А вот с наличием или отсутствием судака…

После ловли на незнакомом участке частенько приходится утешать себя тем, что «отрицательный результат – это тоже результат». Помню, как в редакции «Рыболова» мне была поставлена задача обеспечить снимками одну из публикаций. С нами был командирован фотограф. Я не придумал ничего лучшего, чем отправиться в то место на Оке, где не был уже лет семь. Что предопределило выбор, так это на редкость живописные окрестности и полный набор всего того, что так притягивает судака – перепады глубин, водовороты, камни…

Как вы должны были догадаться, предвосхищение богатого улова обернулось полнейшим фиаско, и фотографировать судака пришлось в другое время в другом месте.

Надеюсь, этот пример не станет для вас руководством к действию, а точнее – к бездействию. Ловлю на знакомых и проверенных местах надо в любом случае сочетать с освоением мест неисследованных. И на течении это особенно актуально. Следующий пример как раз на эту тему.

14 октября 1995 года я решил отправиться на Оку за судаком в район города N. (По понятным причинам я не конкретизирую названий населенных пунктов. Да этого и не требуется для того, чтобы раскрыть основную идею рассматриваемого примера.) До того я с начала сезона в целом очень успешно ловил на той же Оке, но в окрестностях города М. Рыбалка на одном ограниченном участке изрядно поднадоела, и я решил сменить дислокацию. В охоте к перемене мест просматривалось и обыкновенное любопытство: хотелось узнать, как оно там, где больше года не был. И последнее, что подтолкнуло поехать в другой район – перенасыщенность прежнего места ловли спиннингистами: летом спиннингом ловят только истинные приверженцы этого способа, а осенью – все кому не лень. Так принято…

Очутившись на месте, я готов был развернуться и поехать обратно, ибо на стометровом отрезке берега стояло полтора десятка спиннингистов. Все они усердно хлестали воду, однако улов на всю братию был просто неприличный – один «хвост», да и то не судак, а щука. Судак же, как это обычно бывает, ловился «вчера».

То место было мне известно ещё в 70-е годы – там каждую осень ловили хищника. Но никогда прежде я не наблюдал такого столпотворения, как в этот раз.

Ловить в толпе, да ещё когда не берет – хуже не бывает. А самый надежный способ уменьшить толпу – это выйти из неё. Вот и двинулся я вдоль по берегу, не питая особых иллюзий.

Забрасывая через каждые полсотни метров, я проверял глубину. В общих чертах дно на этом участке реки мне было знакомо: в прежние годы я ловил здесь и зимой, и летом. Сначала шла невыразительная отмель, которая потом постепенно переходила в глубину. Никаких бровок и вообще перепадов глубины. Если здесь и мог держаться хищник, то непостоянно и в небольшом количестве.

Поначалу моё представление о рельефе дна полностью подтверждалось: поролоновая рыбка падала на дно где-то на третьей секунде, потом – по мере увеличения глубины – несколько позже. Берег же постепенно становился все более вязким: ноги по щиколотку и выше проваливались в ил.

Приятного в этом мало, но вместо того, чтобы обойти топкий участок, я почему-то наоборот зашел в воду, насколько позволяли болотные сапоги, и забросил на максимальное расстояние.

Рыбка коснулась дна на одиннадцатой секунде – это стало для меня сюрпризом. Следующими четырьмя-пятью забросами я выяснил, что дно вдали от берега весьма неровное. А ведь несколькими годами ранее я ловил здесь со льда, и тогда оно было плоским, как асфальт на скоростной автомагистрали. Стало быть, произошло одно из двух: либо здесь велись какие-то донные работы, либо повлияло половодье – ведь один хороший паводок способен основательно поменять рельеф дна.

Как бы там ни было, я нашел очень интересное место, о котором никто, судя по всему, не знал: с лодок здесь спиннингом не ловят, а с берега, не заходя далеко в воду с препротивным илистым дном, до нужной точки просто нельзя было добросить. Вот и проходили все местные и заезжие спиннингисты этот участок с крейсерской скоростью.

На одном из следующих забросов у меня была поклёвка, потом я поймал щуку, а вскоре – судака. Всего в тот день я увез более десяти «хвостов» судака и щуки. И это при полном минусе на том месте, где я начинал рыбалку.

В таких случаях важно сохранить монополию на ловлю. Достаточно один раз обжечься, когда вы находите никому не известное рыбное место, а потом с него кормится кто-то из разряда паразитов, – и вы уже берете на вооружение малопривлекательный девиз «Homo homeni lupus est».

Я приобрел свой первый печальный опыт излишнего доверия лет пятнадцать назад. Я нашел тогда пойменное озеро размером с два теннисных корта, которое кишело щукой, и какое-то время ловил там один. Потом я рискнул пригласить своего приятеля, взяв с него «подписку» о неразглашении.

Через неделю меня насторожили плавающие в воде несколько окурков (ни один из нас двоих не курил), а вскоре все завершилось тем, что озеро прочесали бреднем – об этом красноречиво говорили кучи водорослей на берегу!

Позже я проследил цепочку утечки информации, но легче от этого не стало.

Наученный горьким опытом, я постарался максимально засекретить обнаруженную на Оке «точку», и до конца сезона 1995 года и половину 1996 мне это удавалось. Осенью хищник выходил туда на удивление стабильно, но если бы об этом прознали местные рыбаки, все очень быстро пришло бы к плачевному результату. Сначала сюда ринулись бы все местные спиннингисты, а потом дело дошло бы и до браконьеров, коих в этом районе пруд пруди – то тут, то там они беззастенчиво орудуют сетями.

Пойманную рыбу я сразу же прятал подальше от посторонних глаз, а как только мимо проходил кто-то из «аборигенов», я устраивал технический перерыв – точил крючки или перематывал леску, на все вопросы выдавая правдоподобную «дезу». Помню, как на крючки сел хороший судак, но как раз в этот момент мимо проходила браконьерская моторка, и три пропитых рожи были повернуты в мою сторону. Пришлось опустить в воду кончик удилища, чтобы не были заметны рывки рыбы, и сделать вид, что у меня что-то случилось с катушкой. В таком положении я продержал спиннинг около минуты, но судак, как ни странно, не сошел. А в двух других аналогичных случаях рыба все же уходила, но я был этому даже рад!

Так продолжалось до лета следующего года, когда меня опять-таки подвел мой приятель, которого я должным образом не проинструктировал. Он поймал щуку весом более четырех килограммов и на радостях выложил, как на исповеди, всю информацию одному из местных. Что было дальше, думаю, можно не говорить…

Если вам показалось, что я уделил последнему примеру больше внимания, чем он того заслуживает, поверьте, это не так. Поиск, или разведка, всегда идет бок о бок с контрразведкой. Как только вы это упустите, вам придется чем-то поступиться.

Даже в самом мягком варианте, когда на разведанном месте будет ловить только наш брат-спиннингист, да и то от случая к случаю, велик риск того, что рыбалка будет основательно подпорчена. Своими неумелыми действиями новичок, не чувствующий дна ступенчатой проводкой, способен наоставлять там множество поролоновых рыбок, зачастую с кусками оторванной лески длиной по десять-двадцать метров и более. Леска вытягивается по течению и мешает нормальной проводке. Допустим, несколько дней назад вы ловили здесь, и дно было чистое, а сегодня ваша приманка постоянно цепляется за тягучую леску. Значит, в промежутке на этом месте пытался рыбачить какой-то «чайник», едва ли что-нибудь поймал сам, и сделал так, чтобы не поймали вы.

Другой аспект, который так или иначе проявляется на чрезмерно посещаемом месте – «синдром привыкания». Любой хищник – и судак не исключение – усваивает, что от блесны исходит опасность, если его регулярно подвергают массированным атакам, причем восприятие опасности ассоциируется с конкретным местом, где встреча с блеснами происходит чаще всего. Судак стоит там, но попадается очень редко. Чуть в сторону – и поймать его уже проще.

У спиннингистов есть понятие «выбить» хищника. Вы приезжаете на свежее место, где какое-то время никто не ловил, и остаетесь очень довольны рыбалкой. На следующий день отправляетесь туда же, но результат уже скромнее. И так далее по нисходящей.

Такое бывает и в стоячей воде, и на течении, но в реках, на мой взгляд, чаще. Поэтому надо всегда иметь резервный вариант, то есть другое место, на которое можно будет переключиться, когда станет ясно, что на основном месте судак «выбит» и ему нужно дать с недельку отдохнуть.

Наш подмосковный речной судак летом и осенью делится на «квазиоседлого» и «квазикочевого». Приставка «квази» отражает относительность этих определений. Квазиоседлый преобладает. Он в течение нескольких месяцев придерживается определенного участка реки протяженностью в несколько сотен метров – это, к примеру, может быть яма и прилегающий к ней плес. Квазикочевой гуляет в районе плюс-минус десять километров, и если на своем пути находит подходящие для себя охотничьи угодья, не перенасыщенные его квазиоседлыми конкурентами, сам занимает вакантное место.

Вот и получается, что на новом месте мы «выбиваем» квазиоседлого судака, которого иногда можно отличить по содержимому желудка – он чаще всего питается ершом, крутящимся у него под боком. У пришлого судака первое время, пока он не удовлетворит «цензу» оседлости, в утробе преобладает уклейка. Потом, когда он окончательно занимает нишу его «выбитого» предшественника, квазикочевой судак превращается в квазиоседлого. Это выражается и в его подвижности, и в особенностях меню. Среди всех прочих мест, где на течении ловят судака, встречаются такие, откуда можно «снять» клыкастого почти со стопроцентной гарантией – в любую погоду и на любую сколько-нибудь подходящую приманку. Каким медом там мазано, остается только догадываться, но если вам удастся найти что-то подобное, вы всегда будете иметь свои один-два «дежурных» «хвоста», даже при откровенно плачевном результате у всех остальных.

Что именно будет представлять собой это место, заранее сказать нельзя. В конце семидесятых для меня таковым стала вытянутая ложбинка вблизи песчаного острова, несколькими годами позже – водоворот у затопленных бетонных свай, а не так давно – импровизированный причал для судна на подводных крыльях. Со всех трех точек я в течение одного-двух месяцев неизменно уходил как минимум с поклёвкой. Так что поиск судака иногда приносит не только сиюминутный однодневный результат!

Ситуация 6. Ловля на широких неглубоких плесах больших рек

На полноводных равнинных реках есть участки с медленным течением, ровным дном и глубинами 2–3 м. Это могут быть естественные расширения русла или верховья водохранилищ. Такие места, на первый взгляд, не так интересны для судачатника, как ямы, каменистые россыпи и коряжник. На самом же деле, плесы почти всегда живут активной жизнью и среди прочей рыбы здесь попадается судак. И не от случая к случаю, а систематически – если, конечно, найти правильный подход к его ловле.

Необходимым атрибутом рыбалки на плесе является лодка, пусть даже резиновая – от неё не требуется ни быстроходности, ни маневренности. С берега достать и обловить зону наиболее вероятного выхода судака не представляется возможным.

Поиск рыбы с эхолотом на небольших глубинах способен оказать медвежью услугу: судак боится проходящей над ним лодки. Поэтому судака на неглубоком плесе ищут «дедовским» способом: облавливая вслепую последовательными забросами все водное пространство. Лодка при этом или стоит на якоре, или (при очень слабом ветре и течении) медленно дрейфует.

Если в других ситуациях при ловле с лодки дальность заброса не имеет большого значения и потому редко забрасывают дальше, чем на 30–35 м, то здесь все обстоит иначе. Поиск судака по-настоящему эффективен при дальних (от 50 м) забросах, позволяющих быстрее обследовать обширный участок.

Обычные для ловли судака с лодки приманки из поролона и мягкого пластика уступают ведущую роль утяжеленным колеблющимся блеснам, среди которых следует выделить «Кастмастер» и «Хопкинс». Эти «колебалки» обладают прекрасными полетными качествами и одновременно близки к идеалу для ловли ступенчатой проводкой на небольших глубинах. Их более высокую (чем у мягких приманок) стоимость едва ли нужно принимать во внимание, поскольку малое число зацепов и наличие лодки позволяют почти полностью исключить потери блесен.

Судак выходит на плес в течение всего лета и двух первых декад сентября, как в дневное время, так и ночью. Своеобразный максимум плесовой ловли отмечается на рубеже август-сентябрь, когда стоят нежаркие солнечные дни. В это время мелкая рыбешка «пасется» на двухметровой глубине; здесь её и находит судак.

В тех же местах в то же время случается очень удачно ловить и другую хищную рыбу: жереха, окуня, язя и щуку. Так что судак лишен монополии на право разбойничать на плесе, и, возможно, именно конкуренция со стороны прочих плотоядных заставляет его решительнее атаковать приманку.

Судак редко ловится с неизменным постоянством в строго определенном месте плеса. Вот почему всякий раз приходится заново заниматься поиском жирующей стаи, которая к тому же перемещается самым непредсказуемым образом.

После поклёвки вдали от лодки надо, не теряя времени, приблизиться на 20–25 метров к этой точке. Последовательными забросами иногда удается выяснить направление передвижения судачьей стаи и в течение нескольких минут выловить пять-шесть судаков. Однако чаще все ограничивается двумя-тремя поклёвками: по-видимому, летом на плесе судак не собирается в большие стаи, а ходит группами по несколько экземпляров.

Полезно иметь в лодке две снаряженных снасти: одну – дальнобойную, с «Кастмастером», для поиска, другую – с твистером, для ловли когда будет найдена стая. Все-таки в «ближнем бою» твистер на головке средней тяжести предпочтительнее.

Ловля на плесе может быть очень результативной.

В начале сентября 1996 года я пытался ловить судака на ближней бровке или в небольших прибрежных ямах. Казалось бы, при стоявшей теплой погоде именно там и надлежало ловить. Однако мне удавалось поймать за рыбалку только два-три «хвостика» весом в лучшем случае граммов по шестьсот. Я был уверен, что судак в это время просто обязан брать, но никак не мог его найти.

Уверенность получила подтверждение через месяц, когда я встретил своего знакомого, который, как выяснилось, на старте календарной осени ловил судака на плесе. И так успешно, что улов одного дня превосходил мой улов за неделю!

Ситуация 7. Глубинная ловля в стоячей воде

Из тех спиннингистов, для кого судак – основной объект охоты, большинство ловит в озерах и водохранилищах, облавливая главным образом нижние слои воды. Более того, многие искушенные судачатники даже не имеют опыта какой-либо иной ловли судака. Тем не менее, я ни в коем случае не стал бы упрекать их в однобоком подходе к ловле. При всех альтернативных вариантах глубинная ловля судака в тихой воде является основной и отражает главные особенности, присущие ловле судака вообще.

Глубинная ловля, которая осуществляется в основном с лодки, диктует свои требования к рыбацкой экипировке, в чем-то менее жесткие, чем береговая ловля, в чем-то более. Поскольку в данный момент мы делаем акцент не на снасти, а на принципах поиска рыбы, я воздержусь от подробных рекомендаций по выбору удилища, лески и катушки, зато, следуя текущей теме, позволю себе высказать свое мнение об эхолоте, который специально предназначен для поиска рыбы.

Само название «эхолот» (т. е. «эхоглубомер») не совсем соответствует сути этого прибора. Оно полностью оправдано для простейших, морально устаревших моделей (со стрелочной или цифровой индикацией), позволяющих только измерять глубину.

Современный эхолот правильнее называть «рыбоискателем» (англ. «fishfinder»), поскольку главная его функция – это поиск рыбы, а не измерение глубины.

На Западе эхолот с жидкокристаллическим экраном широко используется в любительском рыболовстве вот уже более десятка лет. В России же достаточно совершенный эхолот, стоящий порядка нескольких сот долларов, по карману только привыкшим сорить деньгами толстосумам либо «отпетым», для которых рыбалка в жизни – главное.

Правда, сейчас, когда в России ещё не схлынула первая волна ажиотажного спроса на эхолоты, к ним проявляют интерес многие рыболовы, не относящиеся ни к первой, ни ко второй группе. Реклама создает об эхолоте превратное представление: кажется, что одно только обладание им способно многократно увеличить уловы, а тем самым и окупить дорогую «игрушку», и доставить массу удовольствия.

Все это имеет мало общего с реальностью. Я, на основании собственного опыта ловли с эхолотом, позволю себе высказать объективное мнение о его возможностях, которое несколько отличается от известных публикаций рекламной направленности.

Эхолот преимущественно рассчитан на использование на больших водоемах – с глубинами порядка нескольких десятков и даже сотен метров, где очень много воды и относительно мало рыбы. Поиск рыбы в большой воде без эхолота требует много времени и часто не достигает результата.

Водоемы, где мы ловим судака, менее полноводны (глубины 5–10 м), да и концентрация рыбы в них побольше. Поэтому преимущество «зрячего» (с эхолотом) поиска над слепым не столь велико.

На наших водохранилищах эхолот, безусловно, полезен при решении трех задач: определение рельефа дна, поиск горизонта расположения рыбы и непосредственный поиск хищника в местах его возможных стоянок.

Последнее порою представляется главным и единственным направлением в использовании эхолота. Казалось бы, чего проще: увидел на экране судака, провел перед его клыкастой мордой приманку – и он твой!

А вот и нет! Первый опыт ловли с эхолотом обернулся для многих разочарованиями и несбывшимися надеждами. При изобилии рыбы на дисплее полное отсутствие поклевок. Судак в «телевизоре» – это ещё не судак на сковородке.

Правильная интерпретация изображения на экране – непременное условие успешной рыбалки. Так называемые двумерные эхолоты (например, «Eagle Magna II»), строго говоря, являются одномерными – по горизонтальной оси экрана проходит не пространственная, а временная координата. Если такой эхолот зафиксировать неподвижно, линия дна будет прямой, а неровности дна отражаются на экране лишь при движении лодки. Не все обращают на это внимание, что оборачивается неверной трактовкой того, что же на самом деле показывает эхолот.

Большинство эхолотов имеет два режима индикации рыбы: реальный и символьный.

Формально-символьный режим, в котором рыбы изображаются не так, как они воспринимаются прибором, а в виде значков подчеркнуто рыбьей формы, более нагляден, но менее информативен. Картинка формального режима, с множеством разнокалиберной рыбы на экране, призвана обеспечить спрос на эхолоты, привлекая потенциального покупателя.

Большинство профессионалов пользуются режимом реального сигнала. В реальном режиме рыбы изображаются в виде изогнутых линий – так эхолот воспринимает отраженные от них сигналы. По форме и размеру этих линий можно при некотором навыке судить о размерах и виде этой рыбы. Изменяя чувствительность, в реальном режиме иногда удается получить даже ту информацию, которую от эхолотов простых моделей требовать, на первый взгляд, нельзя: на фоне шумов можно различить на экране проявление вертикальной неоднородности воды, т. е. термоклина. Насколько это важно, мы уже знаем.

Голландец Бертус Роземейер, который с успехом использует эхолот при ловле крупной щуки, подчеркивает мысль (и я с ней согласен), что главное предназначение этого прибора не в том, чтобы найти конкретную рыбу, а в том, чтобы выявить общие закономерности, которые свойственны интересующей нас рыбе в данное время в данном водоеме. Иными словами, эхолот призван ответить на вопрос, в каком месте водоема находится активная рыба, в каком – рыба на отдыхе.

Наблюдения Роземейера за щукой позволили ему сделать ряд любопытных выводов. Оказалось, в частности, что крупные и мелкие щуки придерживаются разных горизонтов в толще воды: первые располагаются в слое термоклина или под ним, тогда как щуки весом до 1–2 кг – непосредственно над термоклином.

Такую картину я тоже видел на экране эхолота в тот день, когда я только начал его осваивать. Дело было в июле на песчаном карьере с глубинами более 15 м. Метрах в двух-трех от поверхности кишела мелкая рыба, примерно там же можно было различить и более крупную, а несколькими метрами ниже эхолот фиксировал присутствие очень крупных рыб-одиночек. Я принял их тогда, по неопытности, за больших лещей, но теперь почти уверен, что то были матерые щуки.

Что касается судака, то для него расположение мелких и крупных особей на разных «этажах» менее типично. Если судачьи стаи и подбираются по размеру, то они, хотя и держатся обособленно, но все же на одном горизонте. И вообще судак, в отличие от щуки, редко опускается ниже термоклина, предпочитая держаться около его верхней границы. Я не уверен, что этот вывод справедлив всегда и везде, поскольку я отловил с эхолотом только два сезона и пользовался им лишь на четырех водоемах, где есть судак. Но на всех четырех (два карьера и два водохранилища) судак ограничивал глубину своего погружения слоем термоклина. Требования к содержанию кислорода у судака гораздо выше, чем у щуки. И если щука может позволить себе уединиться в бедных кислородом глубоких слоях воды, то судаку это противопоказано в силу изнеженности его организма.

Все эти рассуждения по поводу использования эхолотов, возможно, более уместны при рассмотрении ловли в толще воды, а не у дна. Однако довольно часто возникает ситуация, когда эхолот может оказать большую услугу в сильно стратифицированном водоеме именно в придонной ловле.

Допустим, мы ловим на водоеме озерного типа со средней глубиной 6–7 метров, но с большим количеством подводных бугров и впадин, где в середине лета образуется отчетливый термоклин, ниже которого судаку вход воспрещен (рис. 14). Большая часть площади дна в это время для него недоступна, но те его возвышения, которые «пробиваются» сквозь «крышку» термоклина, становятся местами скопления жирующего судака.

Рис. 14. Разрез водохранилища в период термоклина

Здесь важно учитывать два фактора: сезонное и суточное изменение глубины расположения термоклина и изменение уровня воды.

Спиннингисты, хорошо изучившие свой водоем, приходят к пониманию распорядка дня судака, в соответствии с которым он в определенные часы выходит на кормежку в строго определенные места. Например, ранним утром судака с наибольшей вероятностью можно найти на бугре А, после полудня он ловится на буграх В и С, а к вечеру опять выходит на бугор А.

Над тем, почему происходит именно так, а не иначе, редко кто ломает голову; знание судачьего расписания дается чисто эмпирическим путем, то есть на основании опыта длительной ловли в конкретном водоеме. Рыболов может не иметь понятия о том, что такое термоклин и вообще расслоение воды по температуре и как оно влияет на поведение рыбы, но, тем не менее, стабильно ловить судака, усвоив, что при определенных гидрометеоусловиях тот придерживается строгого графика и выходит кормиться в одни часы на один «пупок», а в другие – на другой.

Если же хотя бы в минимальной степени использовать свой интеллектуальный потенциал, сопоставив схему последовательного выхода судака в разных точках и наши представления о влиянии температурной стратификации, то объяснение окажется до предела тривиальным.

В самом деле, в утренние часы, при высоком термоклине, судаку (да и его жертвам тоже) доступна только вершина бугра А. Позже термоклин опускается ниже, и «открываются» один за другим бугры В и С; вода над бугром А к этому времени чрезмерно прогревается, и судак либо оттуда уходит, либо опускается глубже по склону. Вечером все происходит в обратном порядке.

Такая последовательность может при стабильной погоде и неизменном уровне воды сохраняться в течение продолжительного времени. Однако уровень на большинстве водоемов в течение сезона меняется – как правило, в сторону понижения. В водохранилищах за период, когда имеется термоклин (июль-август), вода иногда падает на два-три метра. Если в начале этого периода «работали» бугры А, В и С, то ближе к его концу – С, Д и Е, то есть с более низкими отметками высот.

Вообще, глубокие водоемы с сильным расслоением воды наиболее интересны для спиннингиста в том случае, когда на фоне более или менее ровного дна имеется несколько ограниченных по площади возвышений. Лучше, если эти аномалии подводного рельефа имеют вид холмов («пупков»), а не гряд или хребтов. Тогда концентрация судака здесь очень велика. Судак выходит на такой подводный холмик с площадью вершины порядка 10х10 м в таком количестве, что почти каждая проводка дает поклёвку.

В водоемах с очень сложным рельефом дна – с непрерывным чередованием ям, гряд, бровок и пригорков – найти судака труднее, даже если он водится там в изобилии. Сегодня судак в одном месте, завтра – совсем в другом. Мест для засады ему хватает даже при высоком термоклине. Здесь польза от эхолота не вызывает сомнений – найти с его помощью судака можно максимум в течение получаса.

Среди водоемов как первого типа (с преимущественно ровным дном), так и второго (с дном неровным) много песчаных карьеров. Карьеры с ровным дном разрабатывались «сухим» способом – сначала при помощи бульдозера и экскаватора велась выемка грунта, а уже потом они заполнились водой. Если известно, что представляла собой поверхность карьера до заполнения (об этом можно узнать у местных жителей), то более или менее понятно, где следует искать судака.

Изначально заполненные водой «мокрые» карьеры, добыча песка в которых ведется со дна земснарядом, оставляющим после себя резкие перепады глубин, таят в себе гораздо больше загадок. Большинство песчаных карьеров, расположенных вблизи больших рек, разрабатываются «мокрым» способом и поэтому имеют очень неровное дно.

Известный москвичам пример «мокрого» карьера – это так называемая «Цимлянка», что неподалеку от Серпухова. Водоем, привлекательный для спиннингиста, где, по общему мнению, много судака, но редко кто занимается его ловлей – по той самой причине, что найти судака вслепую на невероятно изрезанном дне Цимлянки – задача подчас неразрешимая. С эхолотом же я там никого пока не видел. Однако, судя по всему, вслед за водохранилищами, где экранный эхолот уже стал вполне привычен, он будет в скором времени «внедрен» и на «диких» карьерах. Тем более что там он даже более эффективен – мои эксперименты с «Магной» на Цимлянке позволили в этом убедиться.

Осенью, когда вода перемешивается и термоклин в том виде, в каком он существовал летом, разрушается, рыба не имеет объективных препятствий к тому, чтобы опуститься на большие глубины. Там, где в разгар лета судак попадался не глубже пяти-шести метров от поверхности, с похолоданием его случается найти на десяти и более метрах глубины. Эта всем хорошо известная закономерность осенней ловли определяет особенности поиска судака осенью.

В это время встретить «подвешенного» в толще воды судака можно лишь в очень редких случаях. Осенний судак – это типично донная рыба, и поэтому искать судачью стаю обычной дорожкой, с успехом применявшейся летом, со второй половины сентября малоэффективно. Если использовать этот метод поиска, то уместнее будет глубоководная дорожка с оснасткой типа «Патерностер» и тяжелым грузом, который волочится по дну, но и то лишь в стороне от крепкого коряжника.

В тех водоемах, где мало естественных укрытий для хищника (например, на Шатурских озерах), рыболовы создают искусственные – затапливают утяжеленные камнями коряги, аккуратно отмечая на схеме акватории их ориентиры. Тем самым проблема поиска судака почти отпадает: имея в своем распоряжении несколько таких коряг, рыболов последовательно облавливает их окрестности и регулярно снимает «урожай». Там, где не бывает термоклина, «частные» коряги работают не только осенью, но и круглый год.

Вообще, осенью, когда о стратификации воды можно забыть, при отсутствии эхолота поиск судака мало отличается от собственно ловли: последовательно при помощи предназначенной для ступенчатой проводки приманки (поролоновая или мертвая натуральная рыбка, твистер) облавливаются бровки и подводные склоны с глубинами 4–10 м.

Эхолот позволяет в этом деле выйти на качественно более высокий уровень.

За границей для поиска рыбы с эхолотом используют работающий от аккумулятора электромотор, который позволяет вести лодку с небольшой скоростью почти бесшумно. Электромотором управляют при помощи ног, поэтому одновременно можно ловить рыбу, даже находясь на лодке в одиночку.

Появляющиеся на экране рядом с изломами рельефа дна мощные сигналы (в виде перевернутых «рогами» вниз дуг), вероятнее всего, принадлежат судакам или щукам. Любопытно, что на некоторых многообещающих участках – с изобилием бровок и коряг – не удается обнаружить ни одной крупной рыбы, а одну только мелочь (плотва, мелкий подлещик и окунь), да и то больше вполводы. В другом же месте, как две капли воды похожем на первое, за каждой кочкой вырисовывается хищник! В первом случае, не имея эхолота, можно потратить впустую уйму времени на ловлю, пребывая в уверенности, что судак в таком месте стоять просто обязан, во втором – достаточно десятка забросов, чтобы почувствовать поклёвку.

Иногда сигнал от крупной рыбы фиксируется на абсолютно ровном дне. Здесь возможно несколько вариантов. Либо это проходящая рыба, и тогда, развернувшись и проплыв ещё раз по тому же месту, вы не увидите никакого сигнала. Либо это рыба, которая в данный момент находится в полусонном состоянии и не питается.

Возможно, это судак. А его иногда удается «разбудить», если несколько раз провести перед ним приманку, но это случается весьма редко. Да и вообще, использовать эхолот для охоты за конкретной рыбой, как мы уже знаем, не совсем правильно. Главное – найти место, где достаточно много интересующей нас рыбы, да ещё и такой, которая в это время активна.

Для судака показателем активности является боевая «стойка» у коряги или на бровке. Если на экране вы видите уступ дна, а у его верхнего края – сигнал от крупной рыбы, то это, скорее всего, и есть тот, кого мы ищем.

Если же рыба опускается чуть ниже и стоит не на уровне верхнего уровня ступеньки, а ближе к нижнему, то активность рыбы уже меньше, но поймать её все же можно. Бывает, что почти все судаки, которых выявляет эхолот, занимают такую полупассивную позицию. Рыбы много и она нет-нет, да и берет приманку.

Однако не менее часто случается лицезреть более удручающую картину: на экране вы видите явно стоящую в засаде хищную рыбу, но отчаянные попытки поймать её оказываются тщетными. Это является лишним свидетельством того, что эхолоту в ловле рыбы следует отводить вспомогательную роль.

Среди известных мне специалистов по судаку, добившихся в его ловле высоких результатов, есть такие, для кого одно только слово «эхолот» вызывает реакцию отторжения. Так, А. И. Кузнецов, имеющий среди московских спиннингистов репутацию истребителя судаков, как-то даже выразил готовность вызвать любого из приверженцев эхолота на поединок, заранее расценивая свои шансы как более предпочтительные. И, надо сказать, для такой уверенности у него есть определенные основания.

Я не могу утверждать, что полностью разделяю нигилизм Кузнецова в отношении эхолота. Но в чем я с ним согласен, так это в том, что важнее не созерцание рыбы на экране, а умение правильно подать ей приманку – так, чтобы спровоцировать поклёвку даже в том случае, когда её активность близка к нулю. Этому мы и посвятим следующую главу.