Правая рука смерти

Палата № 1: размещение

Анатолий Брагин хмуро смотрел в бритый затылок своего шофера. Парень, конечно, надежный, но и у Серафима Кузьмича таких парней – завались. Скрутят вмиг. С другой стороны, баба, звонившая от имени Быля, пообещала, что силу Кузьмич применять не будет.

Чего стоит слово вышибалы?

– Далеко еще? – хмуро спросил он водителя.

– Почти приехали, шеф! – весело ответил тот. Вокруг был лес.

«И чего он скалится?» – с неприязнью подумал Брагин. Ели стояли стеной. Дорога петляла среди молчаливых красавиц в зеленых платьях, украшенных гирляндами серебристого инея, каждая из них могла бы украсить Кремлевский дворец съездов во время новогодних праздников. Как на подбор! Далеко же забрался Кузьмич!

Вадик Копылов предупреждал, что Быль человек со странностями. В Инете о Быле ни словечка. Женат, вдовец? Есть ли дети? Размеры состояния? Место жительства? Вся информация – агентство ОБС. Только слухи, которые дошли и до Копылова. Сколько в них правды? Неизвестно. Кузьмич – это миф, хотя и зовется Быль.

Да нет, не миф. Дорога уперлась в глухие ворота. Брагин видел только зеленые макушки все тех же вековых елей, но потом разглядел вдали и малиновую крышу. Владения Кузьмича были огромны. Несколько гектаров элитных угодий, земля в здешних местах на сто процентов заповедная. Поместье отделяет от мира глухая стена в полтора человеческих роста. Поверху – колючая проволока. Возможно, под напряжением. Не загородная резиденция – тюрьма. Брагину стало не по себе.

Ворота почти бесшумно открылись, видимо, охрана срисовала номер брагинской машины еще на шоссе. Видеокамера могла притаиться на любой из елей. Они въехали на территорию огромного поместья. Посреди белоснежного безмолвия стоял странный дом. Он был похож на…

– Здесь раньше был стационар психиатрички, – охотно пояснил шофер.

– Чего-о? – вздрогнул Брагин.

– Психи, говорю, лечились. Эти… ну… особо опасные. Глухомань ведь.

Брагин заметил дюжих мужиков в камуфляже и подумал: «Я идиот!» Нельзя было соглашаться на встречу. Только не здесь. Вадик виноват: напугал его.

«И почему я решил, что с Былем можно договориться по-хорошему?» – с тоской думал Брагин, поднимаясь по ступенькам. В просторном холле стояли мраморные статуи, на стенах висели картины, но пахло здесь все равно больницей.

Встретила его женщина, про которую он сразу подумал: «Эсэсовская овчарка». Она производила странное впечатление. Вроде бы и симпатичная, но какая-то замороженная. Лишенная всяких эмоций. Платиновое каре жиденьких волос, очень светлые глаза, выщипанные в ниточку брови, бесцветные ресницы. Лицо бескровное, без грамма косметики, будто бы в холле стоял оживший мертвец.

– Здравствуйте, я управляющая в этом доме. Магдалена Карловна.

«И в самом деле немка», – усмехнулся Брагин.

– Разрешите проводить вас в отведенную вам комнату, – бесстрастно сказала управляющая.

– В комнату? В какую комнату? – завертел головой Брагин. Его шофер, он же телохранитель, куда-то испарился. – Мы так не договаривались!

– Вы ведь погостите у Серафима Кузьмича какое-то время?

– Что значит погостите?! – дернулся Брагин.

За спиной тут же возник дюжий мужик с лицом, не выражающим никаких эмоций. Таким же, как у немки. Весь его вид говорил: расслабься, сопротивление бесполезно.

– Вы ведь не рассчитывали на то, что вам простят ваши долги? – все так же без эмоций спросила Магдалена Карловна.

– Я приехал на переговоры, – хрипло сказал Брагин.

– Считайте, что они затянулись. Прошу.

Он засопел, но деваться было некуда. Бежать? Куда? В лес? Смешно! У ворот охрана, собственный телохранитель, похоже, его кинул. Вслед за немкой Брагин затопал по ступенькам наверх. Магдалена Карловна вела его на второй этаж.

– Вот ваша комната, – управляющая открыла одну из дверей. – Располагайтесь.

– Куда меня привезли? – напряженно спросил Брагин.

Комната была похожа на школьный пенал, такие были почти у каждого ученика в далеком советском детстве Толика Брагина. Деревянный узкий ящичек со сдвигающейся крышкой, в котором лежали ручки, карандаши, ластики, запасные стержни. Такой же была эта комната, узкой и длинной, по левой стене тянулся светлого дерева шкаф-купе, у правой стояла кровать с такими же деревянными спинками, на единственном окне – решетка. Брагин понял, что попал.

– Пожалуйста, отдайте ваш мобильный телефон, – бесстрастным голосом сказала эсэсовка.

– Черта с два!

– Вы ведь благоразумный человек, Анатолий Борисович. Не заставляйте применять к вам силу.

– Вы же обещали, что не будете!

– А вы часто выполняете свои обещания?

– Что-то я не понял…

– Я спрашиваю: вы свои обязательства всегда выполняете, Анатолий Борисович? – металлическим голосом произнесла немка.

– Значит, меня кинули? – напряженно спросил Брагин.

– Ну, сначала кинули вы.

– Нате! Подавитесь! – Он выхватил из кармана мобильник и швырнул немке. Та неожиданно ловко поймала его на лету.

– Раздевайтесь, располагайтесь, – предложила она. – В туалет вас будут водить. Пока.

– Что значит, пока?

– Пока вы не освоитесь. Свободы вашего перемещения по дому никто не ограничивает. А вот за порог здания выходить не советую. У господина Быля злые собаки.

«Это я уже понял», – с ненавистью подумал Брагин, глядя на овчарку в женском обличье. С противоположным полом у него проблем никогда не было, дамы к нему так и липли, он мужчина симпатичный и со средствами. Но к этой он не знал, как и подступиться.

– Могу я поговорить с Серафимом Кузьмичом?

– Серафим Кузьмич пока занят. Вы с ним обязательно поговорите.

– Это произвол! – завопил Брагин.

– В шкафу пижама. Ужин в семь. Можете отдыхать. Лежите, думайте.

Магдалена Карловна вышла. Брагин услышал, как в замке повернулся ключ. Он метнулся было к двери, но передумал. Кинулся к окну. Вроде невысоко, но на окне решетка. Брагин потряс ее, пробуя на прочность. Сразу же нарисовался охранник. Молча смотрел, как он трясет решетку. Потом выразительно потрогал висящий на шее автомат. Анатолий поспешно отошел от окна. Сопя, стал снимать пальто. Стало душно. Топили тут хорошо.

Он переоделся в пижаму, лег на койку и, заложив руки за голову, попытался сосредоточиться.

«Что я идиот, это ежу понятно. Вадику спасибо! За то, что сказал: надо с Кузьмичом договориться. Водитель, сука, кинул. А может, он знал, куда и зачем едет. Интересно, сколько ему пообещали за то, что меня сольет? Учитывая, сколько с меня хочет получить Быль, все равно копеечные расходы. Значит, вот какими методами действует Кузьмич. Старыми, проверенными. Похищают, сажают под замок. Что, и пытать будут?»

Брагин застонал и перевернулся на бок. Неужели придется отдать квартиру? Черта с два! Он выдержит. Потянет время, а потом что-нибудь придумает. Ему вдруг показалось, что к дому подъехала машина. Во всяком случае, он явственно услышал шум мотора. Хозяин приехал?!

Брагин кинулся к окну. Черт! Окна, из которых просматривался подъезд к дому, выходили на другую сторону. Его же пенал зарешеченным окошком уперся в лес. Зеленые солдаты ощетинились колючими штыками – ветвями, Брагин понял: здесь не пройти. Он вернулся и лег. Мысли побежали по кругу. Анатолий упорно думал, как спастись.

Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным и несчастным. Жизнь завела его в тупик. До сих пор обходилось. Хотя всякое бывало. И он кидал, и его кидали, были долги, которые ему прощали в ответ на те, что прощал он. До сих пор соблюдался баланс. Брагин надеялся, что, как и в девяносто восьмом, банк, которому он должен, обанкротится, а долг спишется. Или найдется другое решение. Но что долг будет продан коллектору… И кому! Бандиту! Бывшему вышибале! Уголовнику!

Вроде не девяностые. Или все возвращается на круги своя?