Правда о лекарствах

Глава 2 Как извлечь нужное количество капель из дурацкого флакона и не сойти с ума

Как только мужчина скрывается за дверью, в аптеку входит молодой человек в бейсболке и со скейтбордом под мышкой. Он останавливается в зале, не дойдя до кассы. Снимает с плеч рюкзак, открывает его и достает папку формата А4, покрытую тегами. Из нее он извлекает рецепт на розовом бланке. Потом парень спокойно снимает наушники, смотрит в мою сторону и подходит к кассе.

Я оценил два момента. Во-первых, мне нравится, когда покупатели заранее находят рецепт. Во-вторых, мне очень приятно, когда человек разговаривает со мной без наушников. Дело в обычной вежливости, а не в моей мелочности.

Чаще мне попадаются посетители, которые пять минут стоят в очереди и все это время проводят в смартфоне. Как только они подходят к кассе, вдруг оказывается, что нужно достать рецепт, запрятанный в бездонных карманах или сумке. При этом позади начинает нарастать недовольство собравшихся.

Нередко именно эти покупатели жалуются, что очередь не двигается. Иронии ситуации они, вероятно, никогда не поймут.

А еще бывает, что человек протягивает мне рецепт и продолжает слушать музыку, пока я ищу назначенное лекарство. В таком случае беседовать сложновато. Это приводит к тому, что мне приходится повышать голос и становиться громкоговорителем, после чего покупатель раздраженно вынимает наушники.

Еще большим проявлением неуважения я считаю те ситуации, когда посетитель приходит в аптеку, разговаривая по телефону, бросает рецепт на стойку и громко продолжает общаться, будто меня рядом нет. Когда я как ответственный фармацевт хочу дать совет по поводу лекарства, человек обычно извиняется. Перед собеседником в телефоне.

Мне сложно представить, что так же они станут вести себя на приеме у врача. (В моих мыслях многочисленные врачи кричат: «Ну да, как же!»)

Юный скейтер вежливо кивает в качестве приветствия.

– Здрасте! – здоровается он.

– Здрасте! – отвечаю я, подстраиваясь под ситуацию.

– Я только что был у врача, и мне прописали обезболивающие капли, – он протягивает рецепт.

– Спасибо!

Анальгин. Маленький флакон. Я сканирую рецепт и запрашиваю информацию о скидках у партнеров. Подробнее об этом я расскажу в главе 6.

Лекарства с метамизолом (он же метамизол натрия, новаминсульфон или анальгин) отпускаются только по рецепту. Они обладают обезболивающими, жаропонижающими и спазмолитическими свойствами. Преимущество метамизола состоит в том, что при нормальной дозировке он не поражает слизистую оболочку желудка, чего не скажешь об ибупрофене и аспирине. Подробнее об этом – в другой главе.

В Германии анальгин назначают относительно часто. Не проходит и дня, чтобы я не продал капли или таблетки с этим активным веществом. При этом метамизол подвергается критике за то, что в редких случаях он может вызвать опасный для жизни агранулоцитоз.

Агранулоцитоз – это состояние, при котором значительно снижено количество гранулоцитов (подгруппа белых клеток крови).

Из-за этих рисков метамизол был отозван с рынка во многих странах, включая США, Великобританию, Францию и Швецию.

Однако статистика показывает, что на каждые 100 миллионов пациентов приходится всего 25 больных, умерших из-за приема метамизола. Для сравнения: от диклофенака умирает 600 человек, от аспирина – 185.

С характерным звуком флакон с метамизолом попадает в отсек выдачи. Я достаю его и сканирую.

С 9 февраля 2019 года мы должны сканировать все рецептурные препараты, потому что появилась система securPharm. С помощью нее мы в режиме реального времени проверяем, является лекарство подделкой или нет.

При этом фармацевтические компании обязали наносить матричный код данных, совместимый с securPharm, на выпускаемые ими рецептурные препараты и делать упаковку с так называемой защитой от вскрытия.

Кажется, парня впечатлил тот факт, что мне не приходится идти в подсобку за лекарством: всю работу за меня делает робот.

– Потрясающе! Там что, кто-то сидит и выбрасывает лекарства на ленту? – недоверчиво спрашивает он.

Не поверите, но такие вопросы поступают очень часто. Сначала пытаешься проявлять фантазию, но потом останавливаешься на одной версии.

– Там маленькие обезьянки, – говорю я, не меняя выражения лица. – Они прыгают с полки на полку и потом закидывают на ленту необходимые лекарства.

Покупатель смотрит на меня с недоверием.

– А затем препараты выходят вот здесь, – я указываю на отсек выдачи.

– Ха-ха, бред какой-то! – смеясь, замечает он. Дальше сохранять бесстрастное лицо у меня не получается, и я улыбаюсь.

– Да, про обезьянок, конечно, бред. К сожалению, прыгать с полки на полку приходится моим коллегам.

Парень растерянно смотрит на меня и не знает, что сказать.

– А можно посмотреть? – с любопытством спрашивает он.

– Боюсь, что нет.

– Да ладно вам. В аптеке же нет никого, – не отступает он.

– Ну хорошо! Иногда можно сделать исключение, – говорю я и жестом приглашаю его пойти за мной.

Он кладет на пол скейтборд с рюкзаком и заходит за кассу. Мы идем по проходу к аптечному роботу, и через смотровое окно я показываю ему, как манипулятор проносится через полки, захватывает нужное лекарство и бросает его на конвейерную ленту, которая затем переносит лекарство к нам на кассовую стойку. Нам больше не приходится так много бегать к полкам и ящикам, поэтому мы все начали толстеть. Но это уже другая история. Покупатель зачарованно наблюдает за тем, как робот за несколько секунд расставляет на полках упаковки с лекарствами, заказанные нашим продавцом. Я же пользуюсь возможностью и пью чай. Идеальная температура. Вкусно.

– Ничего себе. Очень круто! – восторженно говорит парень с интонацией, как у ребенка в магазине игрушек. Он разворачивает козырек кепки назад.

– Ага, пока все это работает. На прошлой неделе был день, когда нам пришлось самим доставать препараты из автомата, а это занимает много времени, потому что отсортированы они не по алфавиту. Компьютер просто ставит новое лекарство там, где есть место.

– Ой, могу представить, как это раздражает.

Я киваю, и мы возвращаемся на место прежде, чем мой коллега начнет жаловаться, что я привел покупателя в подсобку. Пусть это и исключение.

– Вернемся к анальгину. Знаете, как принимать? – спрашиваю я. Он снова переворачивает кепку козырьком вперед, как будто переключаясь с личного режима в деловой.

– Да, врач мне все рассказал. И об этом аграно… чего-то там. Как это называется? – он вопросительно смотрит на меня.

– Агранулоцитоз.

– Да, точно. Спасибо. Врач сказал, что можно принимать по 40 капель не больше четырех раз в день.

Я киваю.

– Именно так. Это максимальная доза. 40 капель через каждые шесть часов. Не более 160 капель в день. Я бы проверил: возможно, достаточно и меньшего количества. Увеличить дозировку вы всегда сможете. Следуем правилу: «Так много, сколько необходимо, но так мало, насколько возможно».

– Понял, спасибо. Я могу принять их прямо сейчас? У вас будет стакан воды?

– Вон там стоит кулер. Можете им воспользоваться, – я указываю на угол, куда мы его как раз недавно поставили.

– Спасибо! – парень подходит к кулеру и с трудом вытаскивает бумажный стаканчик из прозрачного держателя, а затем наполняет его водой.

Перед кассой за это время образовалась небольшая очередь. Я избегаю зрительного контакта, потому что некоторые считывают в нем то, что настала их очередь. Но пожилой мужчина в начале очереди все равно подходит к кассе.

– Одну минуту. Молодой человек еще не все, – говорю я, из-за чего мужчина делает шаг назад с явным раздражением, ведь ему приходится ждать. Я нажимаю на звонок, чтобы позвать коллегу – она делает мазь по рецепту для одного покупателя. Не проходит и десяти секунд, как за кассой рядом появляется второй фармацевт и приглашает нетерпеливого мужчину. В это время мой покупатель пытается донести стакан до кассы, ничего не разлив по пути.

Только я собираюсь спросить, каким образом парень будет отсчитывать 40 капель анальгина, как в него случайно врезается тот пожилой мужчина, и содержимое стакана проливается на пол.

– Вы могли бы быть чуть осторожнее, – замечает юноша, но его слова остаются незамеченными.

Уборщицы появляются так быстро, будто кто-то нажал тревожную кнопку, и за считаные секунды вытирают все насухо, чтобы никто не поскользнулся.

Парень в мокрой футболке снова поворачивается ко мне и неловко пытается открыть флакон с каплями – безуспешно.

– Хм, что-то не получается открыть пузырек, – разочарованно говорит он и ждет от меня помощи. Я протягиваю руку, и он передает мне капли.

– Давайте я. Сейчас вы тоже постигнете тайное искусство открывания флаконов с защитой от детей. Нужно нажать на крышку и провернуть ее влево, – проговариваю я и открываю пузырек. Но парень должен сам накапать лекарство в воду, поэтому я возвращаю ему флакон.

– Круто. Спасибо! – он берет анальгин и пытается извлечь несколько капель. Ничего не происходит. Он отчаянно трясет флакон, пока капли не летят в воду. Выглядят они, правда, не как капли, а, скорее, как струйки.

– Стоп-стоп-стоп, – кричу я, и покупатель останавливается. Я вхожу в роль учителя и надеваю воображаемые очки.

– Существует два типа крышек для дозирования: с периферийными и вертикальными капельницами. У вас периферийная капельница. Вы держали флакон вертикально. Из-за этого капель не было. Его нужно держать под углом.

– Ладно, понял. Вот так лучше, профессор? – спрашивает он с ухмылкой и держит пузырек под углом, но снова встряхивает его.

– Мы уже на верном пути. Держать под углом – значит наклонить флакон и терпеливо ждать, пока капли одна за другой не начнут попадать в стакан. Так рьяно трясти пузырек не стоит, – с улыбкой замечаю я. – Из-за этого капли становятся больше, и в них, соответственно, больше активного вещества. Если разрешено принимать не более 40 капель за раз, то подразумеваются капли обычного размера, которые постепенно вытекают из флакона, а не те огромные, что появляются при встряхивании. Процесс занимает время, и ускорить его нельзя.