Приложения
Посодействуем нашим доблестным защитникам!
Послание Митрополита Сергия, которое было разослано по приходам
Божиею милостию
Патриарший Местоблюститель
Смиренный Сергий,
Митрополит Московский и Коломенский,
православной и боголюбивой пастве московской
желает мира и в вере преуспеяния
Вторгшийся в наши пределы коварный и жестокий враг, невидимому, напрягает все свои силы. Огнем и мечом проходит он нашу землю, грабя и разрушая наши села, наши города.
Но не в первый раз русский народ переживает нашествие иноплеменных, не в первый раз ему принимать и огненное крещение для спасения родной земли.
Силен враг, но «велик Бог земли русской», как воскликнул Мамай на Куликовом поле, разгромленный русским воинством. Господь даст, придется повторить этот возглас и теперешнему нашему врагу. Над нами покров Пресвятой Девы Богородицы, всегдашней Заступницы русской земли. За нас молитвы всего светозарного сонма святых, в земле нашей воссиявших. С Божиею помощию и в эту годину испытаний наш народ сумеет попрежнему постоять за себя и рано или поздно, но прогонит прочь наседающего чужанина.
Такая надежда, как железная броня, да оградит нас от всякого малодушия перед нашествием врага. Каждый на своей страже, на своем посту будем бодро стоять, содействуя обороне отечества нашего и ревниво храня драгоценные заветы нашей святой православной веры. Да не потерпят наши московские святыни того, что случилось со святынями других городов, захваченных немецкими ордами.
В Великом Новгороде, в храме св. Софии, едва не тысячу лет оглашавшемся православным богослужением, на-днях служил лютеранский пастор.
Да не будет подобного здесь, в сердце святой Руси. Ходят слухи, которым не хотелось бы верить, будто есть и среди наших православных пастырей лица, готовые итти в услужение ко врагам нашей родины и Церкви, — вместо святого креста, осеняться языческой свастикой. Не хочется этому верить, но если бы, вопреки всему, нашлись такие пастыри, я им напомню, что Святой нашей Церкви, кроме слова увещания, вручен Господом и духовный меч, карающий нарушителей присяги.
Во имя этой от Бога данной мне власти, я как архиерей, имеющий силу вязать и решать, призываю к покаянию всех поколебавшихся из-за страха ли, или по другим причинам, а тех, кто покаяться не хочет, объявляю запрещенными в священно служении и предаю церковному суду для еще более строгого вразумления. Бог поруган да не будет.
На тех же, кто, не щадя своей жизни, подвизается за защиту Святой Церкви и родины, и на всех, кто своими молитвами, сочувствием, трудами и пожертвованиями содействует нашим доблестным защитникам, да пребудет благословение Господне, Того благодатию и человеколюбием всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
1/14 октября 1941 года.
День Покрова Пресвятой Богородицы.
Близок час нашей победы
В третий раз мы обращаем свое слово к православным христианам по поводу происходящей отечественной войны, причем на этот раз мы обращаемся с берегов великой русской Волги — из Ульяновска. Сюда, в древний русский город, хранящий светлые традиции православия, мы временно переехали, внимая мольбам верующих.
Уже пятый месяц, как началась отечественная война.
Страшная колесница войны неумолимо катится по народам, ломает и дробит человеческие кости.
Гитлеровский Молох продолжает вещать миру, будто бы он поднял меч на «защиту религии» и «спасения» якобы поруганной веры. Но всему миру ведомо, что это исчадие ада старается лживой личиной блаточестия только прикрывать свои злодеяния. Во всех порабощенных им странах он творит гнусные надругательства над свободой совести, издевается над святынями, бомбами разрушает храмы Божьи, бросает в тюрьмы и казнит христианских пастырей, гноит в тюрьмах верующих, восставших против его безумной гордыни, против его замыслов утвердить свою сатанинскую власть над всей землей. Православные, бежавшие из фашистского плена, поведали нам о глумлении фашистов над храмами. Невольно глаза заполняются слезами у русских людей при вестях о том, как в православных храмах расстреливают ни в чем неповинных матерей и стариков и как храмы превращаются в конюшни. Лютый враг Гитлер не только устраивает гонение на христианство, но хочет истребить славянские народы разорениями, пожарами, грабежами, пытками невинных, издевательством и бесчинством, а оставшихся в живых сделать своими рабами. Всему миру ясно, что фашистские изверги являются сатанинскими врагами веры и христианства. Фашистам, с их убеждениями и деяниями, конечно, совсем не по пути за Христом и за христианской культурой. Вот почему прогрессивное человечество объявило Гитлеру священную борьбу за христианскую цивилизацию, за свободу совести и веру.
Отрадно знать, что семя, брошенное нашей Патриархией, дает богатые всходы. Совсем недавно мы обращались к пастве, пробуждая патриотические чувства, а теперь патриотизм поднялся грозной волной для врага, и уже близок час, когда она смоет с лица земли коричневую нечисть. Отрадно, что прихожане многих храмов организуют сбор средств на укрепление обороны нашей родины.
Вопреки бредням фашистских супостатов, рассчитывавших на быстрое истощение сил нашего государства, могучее русское воинство только теперь начинает расправлять свои богатырские плечи, готовясь нанести сокрушительный удар вероломному врагу.
Великая и благословенная Русь крепнет и удесятеряет свои силы на поле брани.
У русских людей, у всех, кому дорога наша отчизна, сейчас одна цель — во что бы то ни стало одолеть врага. У истинного патриота не дрогнет рука для истребления фашистских захватчиков. Сердце христианина для фашистских зверей закрыто, оно источает только уничтожающую смертельную ненависть к врагу.
Несравненная красота подвига наших доблестных воинов в том, что они «полагают души своя» не только за себя, но и «за други своя», за народы, временно подпавшие под фашистский гнет.
Премудрый же и Всеблагий Вершитель судеб человеческих да увенчает наши усилия конечной победой и да ниспошлет успехи воинству русскому, залог нравственного и культурного преуспевания человечества. Буди, буди, аминь!
От лица Святой Православной Русской Патриаршей Церкви:
Патриарший Местоблюститель Смиренный Сергий, Митрополит Московский и Коломенский.
Смиренный Николай, митрополит Киевский и Галицкий.
Смиренный Андрей, архиепископ Куйбышевский.
Смиренный Сергий, архиепископ Можайский.
Смиренный Иоанн, архиепископ Ульяновский.
11 ноября (24 ноября) 1941 года.
Г. Ульяновск Куйбышевской обл.
Церковь зовет к защите родины
Обращение к верующим
Послание Митрополита Сергия к пастырям и пасомым Русской Церкви призвало всех верующих в грозный час опасности, нависшей над нашим отечеством, к единодушной защите — каждого в полную меру сил — великой нашей родины. От лица Церкви сказано в этом послании, что она, Святая Церковь, «благословляет небесным благословением всенародный подвиг». И этот голос первого архипастыря Русской Церкви не оказался «гласом вопиющего в пустыне». Все верующие отозвались на этот призыв. Все в минуту общей опасности объединились без различия положения, как граждане единого великого союза, в одном стремлении, чем бы то ни было помочь, участвовать в общей работе по защите отечества. Как на подвиг, благословленный Церковию, те только юноши, еще не призванные на военную службу, но и пожилые и старики пошли добровольцами на фронт, с полной готовностью и жизнь свою положить за целость, за честь, за счастье любимой родины.
Молебны в храмах и прошения о даровании победы русскому воинству находят живой отклик в сердце каждого молящегося, у которых теперь одна дума, одна молитва дал бы Бог победить коварного и злобного врага, сокрушить фашизм, несущий горе и разорение всему человечеству, вернуть всех нас к светлой жизни, к радостному, творческому труду.
Среди верующих разных храмов выражены пожелания, чтобы имеющиеся в храмах запасные суммы — в некоторых весьма крупные, в несколько сот тысяч рублей — были отданы государству в фонд обороны, на нужды войны. На эти же нужды поступают и отдельные лепты, пожертвования от верующих.
Недавно в одном храме Ленинграда был такой случай: какие-то неведомые богомольцы принесли и сложили у иконы св. Николая пакет в укромном месте; в пакете оказалось около 150 золотых десятирублевых монет дореволюционной чеканки. Они немедленно были снесены в банк на нужды обороны.
Не говорит ли все это о том, что у всех задето чувство любви к матери-родине, что всеми одинаково ощущается га грозная опасность, которую несет с собою фашизм, что у всех напряжены все силы к одной цели — спасти родину любою ценою? Русский народ видел и знал на примере Германии, порабощенной фашизмом, и других стран, подавленных неволен, в которую вверг их фашизм, что фашизм — это гибель всего добытого вековыми трудами человечества в целом, всего светлого, всего творческого. А теперь он и воочию видит и ощущает весь ужас, какой несет с собою безжалостный враг, вероломно обрушившийся на нашу землю и покушающийся разорить и уничтожить добытое огромным трудом наше достояние.
Поистине восстала на нас, по выражению псалмопевца, «неправда гордых», которая не могла спокойно смотреть на победоносное могущество нашего отечества и, судя по себе, не хотела верить нашей правде, вымышляла на нас подозрения и обвинения и открыла себе гибельный для себя путь — оружием и кровопролитием попытаться нас ослабить и покорить.
Нет нужды много говорить о том, что у всех нас перед глазами, о том варварстве, с каким действует враг, о той чисто тевтонской жестокости, с какой он всеми средствами пытается Запугать. Об этом говорят многие пастыри и верующие, бежавшие от ужасов фашизма. Эти живые свидетели рассказывают, что в захваченных районах Гитлер организует истребление женщин, детей, стариков; он пристреливает тяжело раненых, обстреливает лазареты, поезда с мирными гражданами, жилые дома. Все это — особая форма психологического воздействия, бесчеловечная, низкая форма борьбы.
На нас, особенно для фашистов ненавистных не только как славян, но и как носителей искореняемой фашистами культуры и прогресса во всех областях, он нападает с особенной яростью. И все зверства и ужасы он прикрывает лживым и кощунственным лозунгом: «крестовый поход», не замечая того, что жестоким истреблением всего, что дорого и свято для народов, им уже порабощенных, как в области материальной, так и духовной, он давно уже показал миру, что у фашизма нет ничего святого, никаких идеалов, кроме всеобщего обмана и всеобщего порабощения.
На примере отношения к Церкви, к православию (в Югославии), к католичеству, к представителям всяких исповеданий в порабощенных странах можно судить, каково было бы у него отношение к Православной Церкви, особенно в ненавистной для него нашей стране. Это было бы полное уничтожение всей ее сущности, то есть именно того, в чем она до сего времени не только формально, по нашим советским законам, но и по существу была совершенно свободна.
Не новость в мировой истории, что появляются безумцы, мечтающие покорить себе весь мир. «Мир римский», как называла себя римская держава, в продолжение покои стремился осуществить эту гордую мечту; на стороне его была сила, искусство, власть, образованность, многолюдство, жестокость, грабительство, порабощение, — все превращено было н орудие для завоевания мира. Но чем кончилась эта мечта? Мир завоеван не был, а «мир римский» рассыпался в прах, Не новость и для нашей родины нападение врага, вознамерившегося покорить нас. Наполеон об этом мечтал и, казалось, был близок к цели, поразив сердце России — Москву. Но именно здесь ему суждено было найти не победу, а гибель, и гибель окончательную, так как весь народ поднялся на врага. Так и теперь: весь наш народ воюет, и победа ему обеспечена. Она обеспечена всеобщей волей к победе, беззаветной храбростью бойцов до полного презрения смерти, до готовности каждого положить душу за отечество, непоколебимостью веры в побеждающую силу правого дела.
Война есть страшное и гибельнее дело для того, кто пред принимает ее без нужды, без правды, с жадностью грабительства и порабощения; на нем лежит позор и проклятие неба За кровь и за бедствия своих и чужих.
Но война — священное дело для тех, кто предпринимает ее по необходимости, в защиту правды, отечества. Берущие оружие в таком случае совершают подвиг правды и, приемли раны и страдания и полагая жизнь свою за однокровных своих, за родину, идут в след мучеников к нетленному и вечному венцу. Потому-то Церковь и благословляет эти подвиги и нее, что творит каждый русский человек для защиты своего отечества.
Несомненные и самими врагами признаваемые успехи наших войск в борьбе с врагом сильным, но уже изнемогающим говорят за то, что не напрасна наша вера в победу. Непреложный закон, что неправедно взявший меч от меча и погибнет, поистине дамокловым мечом висит над головой преступного фашизма, и близко время, когда этот карающий меч всею тяжестью неизбежного рока опустится на врага и сокрушит его.
Церковь неумолчно зовет к защите матери-родины. Она же, исполненная веры в помощь Божию правому делу, молится о полной и окончательной победе над врагом.
Митрополит Ленинградский Алексий.
26 июля 1941 года.
Ленинград.
Документы к докладу протоиерея А. Смирнова
Фашисты — воры и убийцы
Показания священника и прихожан церкви с. Завидова Калининской области
В селе Завидово Калининской области Новозавидовского района немцы были в ноябре месяце 1941 года около трех недель. Приходя в наш храм, они не снимали шапок, проходили по храму иногда прямо в царские врата, забирали свечи, смеялись над иконами, оскорбляя всем этим чувства верующих.
В нашем селе они немилосердно грабили жителей, отнимая у них запасы хлеба, белье, одежду, сапоги, одеяла, детские игрушки, скот, птицу. Гражданин нашего села Григорий Горячев был в плену у немцев. Фашисты хотели использовать его как переводчика. Горячев не соглашался. Тогда фашисты убили его.
Они убили у нас близких к церкви — Семена Мустехина 20 лет, Клавдию Демину 25 лет, Бакина Николая 25 лет. В нашем селе проживает чтимый старец, игумен Иаков Богданов. К нему, лежащему в постели, ворвались немцы и пытались снять с него всю одежду. Только случайно им не удалось сделать этого.
Настоятель Успенской церкви с. Завидова
священник Михаил Полозов.
Подписи верующих с. Завидова:
Анна Курдина, Евдокия Засосова, Мария Пачуева, Анна Поликарпова, В. Галенков, М. К. Максимов, Агриппина Семина, Екатерина Богачева
(две подписи неразборчивы).
2 марта 1942 года.
В Московскую Патриархию
Заявление священника Скорбященской, города Клина, церкви Московской епархии Александра Смирнова
Сим заявляю Московской Патриархии: во второй половине октября прошлого 1941 года город Клин подвергся бомбардировке со стороны немецких оккупантов. Бомбардировка, все более усиливаясь, подвергла разрушению город. Почти все население эвакуировалось в соседние деревни. В таком ужасе мне пришлось прекратить богослужение в храме и уйти из города. Во второй половине ноября Клин был занят немцами, и, как рассказывает мне уборщица, немцы несколько раз врывались в храм, ломали замки, грабительски брали свечи, керосин, масло, бросали поминанья, врывались в алтарь в шапках, наставляли револьверы на уборщицу. В начале декабря я пришел в Клин навестить свою квартиру и взять из нее все необходимое. Не успел я дойти до квартиры, как немецкий солдат прямо на улице снял с меня валеные сапоги. В страшном испуге я вбежал в одних носках в квартиру, нашел там старые сапоги и ушел обратно в деревню. Через несколько дней моя супруга пришла в Клин посмотреть квартиру. Во дворе дома немец и с нее снял валеные сапоги. Через несколько минут тот же немец вошел в квартиру и вытащил из моего чемодана теплую материю и мыло.
В деревне Белавино около Клина жил заштатный протоиерей о. Иоанн Александрович Виноградов — преклонных лет и больной; немцы стащили с него сапоги. Этот священник скончался 5 января 1942 года.
Священник Александр Смирнов.
30 марта 1942 года.
В Московскую Патриархию
Докладная записка
Его Высокопреосвященству
Преосвященнейшему Николаю, Митрополиту
Киевскому и Галицкому
протоиерея — настоятеля Николаевской
города Солнечногорска церкви
Николая Успенского
23 ноября 1941 года город Солнечногорск был занят немцами. Я, имея на руках двух дочерей и маленького внука и сам болея горлом, при всем своем желании не мог уйти из города. 23 ноября, когда началась бомбежка, я с дочерьми и ребенком пошел прятаться под церковь — там набралось много людей. В это убежище под церковь немцы бросили гранату. Что только пережили и испытали мы во время нашествия немцев, трудно передать. Призрак голодной смерти у всех был перед глазами; немцы отбирали последний кусок хлеба. Дверей запирать было нельзя: то и дело ходили патрули, проверяя, нет ли засады. Даже ночью не давали покоя.
Имуществом и людьми немцы распоряжались, как своими вещами. У меня взяли валеные сапоги, у сына-допризывника в деревне сняли валенки с калошами, а самого взяли в плен. Ночью крестьяне помогли ему бежать. Сам я прятался в подполье. В последние дни хозяйничания немцев мы бросили свою квартиру и поселилиеь в каменном сарае, валялись на грязном и холодном полу.
При Николаевской городской церкви во время нашествия немцев были церковный сторож Пашков и диакон Башанов. По их словам, немцы ходили по храму в шапках, курили, надевали на себя облачения, все перерыли в церкви, как воры, — должно быть, искали золота или чего-нибудь ценного. Взяли два антиминса, три медных напрестольных креста, мой крест медный наперсный и многое другое. Взорвать храм немцам не удалось благодаря нашей Красной Армии, которая быстро их выгнала и даже не дала сжечь ни одного дома в Солнечногорске.
Протоиерей Н. Успенский.
16 марта 1942 года.
Мы не знали худшего несчастья, чем то, что делали с нами фашистские оккупанты
Показания священника и прихожан с. Городня Калининской области
Прихожане церкви Рождества Богородицы в селе Городня Завидовского района Калининской области свидетельствуют: Пребывание немцев в нашем селе мы считаем самым величайшим несчастьем, какое когда-либо было в нашей жизни. Немцы совершенно разорили нас, ограбив нас начисто. Они отобрали у нас одежду, обувь, весь хозяйственный инвентарь, детские игрушки, не говоря уже о коровах и курах.
Они отнимали у детей во время еды кашу, хлеб. У нашего священника заняли квартиру, отняли всю мебель, посуду, взяли валенки. Нашу верующую крестьянку Марию Васильевну Чесятину мы нашли в доме связанной и застреленной. Некоторых граждан нашего села немцы убили на берегу Волги, а некоторых угнали неизвестно куда. Одна наша крестьянка от пережитого ужаса сошла с ума. Крестьянин Михаил Алексеевич Тороторин покончил жизнь самоубийством.
Настоящие показания подтверждаются подписью протоиерея Василия Владимирского и верующих: Клавдии Kopшeвой, Марии Тутункиной, Петра Арс. Серова, Николая Дударева, В. Кривцова, Ивана Кокорева, Козловой.
9 марта 1942 года.
Немцы сожгли сельский храм
Заявление членов церковного совета с. Емельянова калининской области
Мы, нижеподписавшиеся, граждане села Емельянова Калининской области, заявляем, что в нашем селе был благоустроенный храм в честь св. Николая. Немцы при отступлении из Калининской области спалили наш прекрасный храм. За время пребывания своего в нашем селе немцы безжалостно грабили нас, забирали коров, кур, мясо, белье, обувь, мануфактуру, рожь, муку и разный хозяйственный инвентарь.
Немцы показали себя жестокими безбожниками.
Граждане Емельяновского села, члены церковного совета: Пелагея Игнатьевна Карасева, Мария Емельяновна Егорова, Капитолина Николаевна Матреничева.
23 марта 1942 года.
В Московскую Патриархию
Сообщение настоятеля старицкой Ильинской церкви протоиерея Иоанна Соколова
Храм св. Ильи Пророка в городе Старице Калининской области функционировал все время до 12 октября — дня захвата города немцами.
В первый же день фашистские офицеры взяли храм под ночлег германских солдат.
Через несколько дней немцев заменили русскими военнопленными. К дверям храма приставлен был караул. Попытки священника проникнуть в храм успеха не имели.
Когда храм был освобожден, внутренность его представляла печальную картину. Многое немцами было сломано, некоторые иконы вынуты из своих мест и разбросаны по углам, а некоторые сожжены; многие книги и облачения изорваны. Шкафы, в которых хранились предметы церковного ритуала, — сосуды, кресты, евангелие, (крестильный ящик, венчальные венцы, митры, дарохранительницы, — оказались все взломанными, а содержимое исчезло.
31 декабря 1941 года, когда немцы, отступая, жгли город, была, повидимому, попытка что-то сделать и с храмом: раза три приходили немцы и пытались проникнуть то на колокольню, то внутрь храма. Вход на колокольню был забаррикадирован дровами, а ключей от храма они не нашли. По милости Божией, храм уцелел и в нем продолжается совершение богослужения.
Протоиерей Иоанн Соколов.
29 марта 1942 года.
Доклад
Его Высокопреосвященству
Высокопреосвященнейшему Николаю,
Митрополиту Киевскому и Галицкому
протоиерея Ильинской церкви Ильинского погоста
Солнечногорского района Московской области
Константина Семеновича Хлебникова
Настоящим имею долг донести Вашему Высокопреосвященству, что утром 13 декабря минувшего года от пришедшего ко мне германского офицера я понял, что дом, который я занимал, немцы хотят сжечь. Полагая, что офицеру надо пойти в церковь, я взял ключи, и мы все пошли, но она уже была взломана. Около паперти, в двух местах, пылали костры, а на них виднелись горевшие церковные книги. Колокольня, куда вела деревянная лестница, была объята пламенем. Н храме, в правом приделе, царские двери были отворены и на св. престоле евангелия уже не оказалось. Уходя из церкви, я захватил с собой напрестольный крест и дарохранительницу без ковчега и понес в дом. Вслед за мной в дом вошли немецкие солдаты и стали меня выгонять. Мы с женой вышли из дома, имея в руках крест с дарохранительницей и сумочку с деньгами и документами. Стоявший у крыльца офицер сказал нам: «Поповка», указав рукой на деревню, расположенную в одном километре от церкви.
Вернувшись после отступления немцев в свое село, я зашел в храм и увидел, что фашисты вырезали из икон в и ко но стасе стекла, унесли из церкви венец для брачущихся, сломали его и воткнули в одну из могил. Они вели себя в храме так, как можно вести в уборной. От дома, который я занимал, и от церковной сторожки остались одни лишь кирпичные стены.
Протоиерей Константин Хлебников.
31 марта 1942 года.
Докладная записка
Его Блаженству Блаженнейшему Сергию,
Митрополиту Московскому и Коломенскому,
протоиерея Иоанна Ковальского
(Николо-Желеровский погост
Высоковского района Московской области)
Желая поделиться с Вами, Ваше Блаженство, впечатлениями от событий при оккупации нашей местности немецко-фашистскими захватчиками, пишу нижеследующее.
21 ноября в три часа дня на нашей местности начался бой с наступавшим противником. Люди из ближайших деревень и даже с фабрики пришли с вещами и детьми с просьбой укрыть их в каменных стенах храма от огня и снарядов врага.
Трое суток продолжалась перестрелка, во время которой люди почти безвыходно находились в храме.
Вечером 25 ноября к нам пришли два переодетых красноармейца с отмороженными ногами, они пробирались к своим частям. Я их принял, обещал ночлег, но предупредил: если войдут немцы, говорите, что вы рабочие с фабрики, пришли рыть могилы. Красноармейцы стали пить чай. В это время в комнату вошли два пьяных немца и стали приставать к ним, говоря: «русский солдат», показывали руки вверх. Получили в ответ, что мы, мол, здешние рабочие. Но, не слишком веря нам, немцы ушли и через пять минут привели умеющего говорить по-русски. Тот обратился к красноармейцам с тем же вопросом, но, получив и на этот раз твердый ответ, немцы снова ушли. Ранним утром, объяснив красноармейцам безопасный путь, я вывел их в поле.
Когда через некоторое время немцы стали отступать, они грабили население.
Немцы произвели на меня тяжелое впечатление. Они оказались варварами.
Протоиерей Иоанн Ковальский
25 марта 1942 года.
Фашисты издеваются над матерями
Показания прихожанки с. Никулина московской области Е. В. Корчагиной
Я, гражданка села Никулина Истринского района, вдова Елизавета Васильевна Корчагина, благословила своих трех сыновей: Григория Федоровича, Михаила Федоровича и Пик-тора Федоровича, на защиту родины.
Младшему из них, Вите, 17 лет. Он, благословленный мною, добровольно ушел в партизанский отряд и убит нгмцами в родном селе 26 ноября 1941 года.
В день вступления немцев в наше село я подобрали по труп и перенесла в погреб. Они обнаружили труп, отняли у меня и бросили неизвестно куда. Я глубоко скорблю, что немцы лишили меня, верующую христианку, последнего утешении похоронить родного сынка и поплакать и помолиться на его могилке.
Да воздаст Праведный Судия нашим злейшим обидчикам своим грозным воздаянием.
Елизавета Корчагина
30 марта 1942 года.
Мой разговор с белогвардейцем
Сообщение священника г. старицы Иоанна Соколова
Переводчиками при каждом отделении немецкой армии были белогвардейцы. Они охотно беседовали с нами. Впечатление от бесед было таково, что они скучают по России за границей и мечтают как-нибудь вернуться на родину. Любопытный разговор был у меня с одним офицером русской армии, белогвардейцем-переводчиком. Он спросил меня: доволен ли я при ходом немцев и избавление)м от большевистской власти? В ответ на этот вопрос я сказал: я — русский и душой и телом и потому не мог бы радоваться поражению своей армии и порабощению русского народа; скажу откровенно, что не со слезами радости, а со слезами скорби встречают вас русские люди, любящие свою родину.
Этот ответ, видимо, тронул его душу, и он ответил: я вас понимаю и вполне разделяю вашу скорбь.
На мой вопрос: «А вы-то довольны разлукой с родиной и своим положением?» — «Я, — сказал он, — охотно сменил бы этот мундир на русский». Ответ и признание это характерны.
Священник Иоанн Соколов.
30 марта 1942 года.
Г. Старица Калининской области.
То, что я видела сама
Показания верующей Н. И. Яржемской
Я, гражданка Н. И. Яржемская, проживающая в г. Калинине, на набережной реки Тьмаки, против храма Покрова, видела, как при отступлении немцы сожгли его.
Н. И. Яржемская.
29 февраля 1942 года.
Фашисты — воры и убийцы
В селе Завидово Калининской области Новозавидовского района немцы были в ноябре месяце 1941 года около трех недель. Приходя в наш храм, они не снимали шапок, проходили по храму иногда прямо в царские врата, забирали свечи, смеялись над иконами, оскорбляя всем этим чувства верующих.
В нашем селе они немилосердно грабили жителей, отнимая у них запасы хлеба, белье, одежду, сапоги, одеяла, детские игрушки, скот, птицу. Гражданин нашего села Григорий Горячев был в плену у немцев. Фашисты хотели использовать его как переводчика. Горячев не соглашался. Тогда фашисты убили его.
Они убили у нас близких к церкви — Семена Мустехина 20 лет, Клавдию Демину 25 лет, Бакина Николая 25 лет. В нашем селе проживает чтимый старец, игумен Иаков Богданов. К нему, лежащему в постели, ворвались немцы и пытались снять с него всю одежду. Только случайно им не удалось сделать этого.
Настоятель Успенской церкви с. Завидова
священник Михаил Полозов.
Подписи верующих с. Завидова:
Анна Курдина, Евдокия Засосова, Мария Пачуева, Анна Поликарпова, В. Галенков, М. К. Максимов, Агриппина Семина, Екатерина Богачева
(две подписи неразборчивы).
2 марта 1942 года.
В Московскую Патриархию
Сим заявляю Московской Патриархии: во второй половине октября прошлого 1941 года город Клин подвергся бомбардировке со стороны немецких оккупантов. Бомбардировка, все более усиливаясь, подвергла разрушению город. Почти все население эвакуировалось в соседние деревни. В таком ужасе мне пришлось прекратить богослужение в храме и уйти из города. Во второй половине ноября Клин был занят немцами, и, как рассказывает мне уборщица, немцы несколько раз врывались в храм, ломали замки, грабительски брали свечи, керосин, масло, бросали поминанья, врывались в алтарь в шапках, наставляли револьверы на уборщицу. В начале декабря я пришел в Клин навестить свою квартиру и взять из нее все необходимое. Не успел я дойти до квартиры, как немецкий солдат прямо на улице снял с меня валеные сапоги. В страшном испуге я вбежал в одних носках в квартиру, нашел там старые сапоги и ушел обратно в деревню. Через несколько дней моя супруга пришла в Клин посмотреть квартиру. Во дворе дома немец и с нее снял валеные сапоги. Через несколько минут тот же немец вошел в квартиру и вытащил из моего чемодана теплую материю и мыло.
В деревне Белавино около Клина жил заштатный протоиерей о. Иоанн Александрович Виноградов — преклонных лет и больной; немцы стащили с него сапоги. Этот священник скончался 5 января 1942 года.
Священник Александр Смирнов.
30 марта 1942 года.
В Московскую Патриархию
Его Высокопреосвященству
Преосвященнейшему Николаю, Митрополиту
Киевскому и Галицкому
протоиерея — настоятеля Николаевской
города Солнечногорска церкви
Николая Успенского
23 ноября 1941 года город Солнечногорск был занят немцами. Я, имея на руках двух дочерей и маленького внука и сам болея горлом, при всем своем желании не мог уйти из города. 23 ноября, когда началась бомбежка, я с дочерьми и ребенком пошел прятаться под церковь — там набралось много людей. В это убежище под церковь немцы бросили гранату. Что только пережили и испытали мы во время нашествия немцев, трудно передать. Призрак голодной смерти у всех был перед глазами; немцы отбирали последний кусок хлеба. Дверей запирать было нельзя: то и дело ходили патрули, проверяя, нет ли засады. Даже ночью не давали покоя.
Имуществом и людьми немцы распоряжались, как своими вещами. У меня взяли валеные сапоги, у сына-допризывника в деревне сняли валенки с калошами, а самого взяли в плен. Ночью крестьяне помогли ему бежать. Сам я прятался в подполье. В последние дни хозяйничания немцев мы бросили свою квартиру и поселилиеь в каменном сарае, валялись на грязном и холодном полу.
При Николаевской городской церкви во время нашествия немцев были церковный сторож Пашков и диакон Башанов. По их словам, немцы ходили по храму в шапках, курили, надевали на себя облачения, все перерыли в церкви, как воры, — должно быть, искали золота или чего-нибудь ценного. Взяли два антиминса, три медных напрестольных креста, мой крест медный наперсный и многое другое. Взорвать храм немцам не удалось благодаря нашей Красной Армии, которая быстро их выгнала и даже не дала сжечь ни одного дома в Солнечногорске.
Протоиерей Н. Успенский.
16 марта 1942 года.
Мы не знали худшего несчастья, чем то, что делали с нами фашистские оккупанты
Прихожане церкви Рождества Богородицы в селе Городня Завидовского района Калининской области свидетельствуют: Пребывание немцев в нашем селе мы считаем самым величайшим несчастьем, какое когда-либо было в нашей жизни. Немцы совершенно разорили нас, ограбив нас начисто. Они отобрали у нас одежду, обувь, весь хозяйственный инвентарь, детские игрушки, не говоря уже о коровах и курах.
Они отнимали у детей во время еды кашу, хлеб. У нашего священника заняли квартиру, отняли всю мебель, посуду, взяли валенки. Нашу верующую крестьянку Марию Васильевну Чесятину мы нашли в доме связанной и застреленной. Некоторых граждан нашего села немцы убили на берегу Волги, а некоторых угнали неизвестно куда. Одна наша крестьянка от пережитого ужаса сошла с ума. Крестьянин Михаил Алексеевич Тороторин покончил жизнь самоубийством.
Настоящие показания подтверждаются подписью протоиерея Василия Владимирского и верующих: Клавдии Kopшeвой, Марии Тутункиной, Петра Арс. Серова, Николая Дударева, В. Кривцова, Ивана Кокорева, Козловой.
9 марта 1942 года.
Немцы сожгли сельский храм
Мы, нижеподписавшиеся, граждане села Емельянова Калининской области, заявляем, что в нашем селе был благоустроенный храм в честь св. Николая. Немцы при отступлении из Калининской области спалили наш прекрасный храм. За время пребывания своего в нашем селе немцы безжалостно грабили нас, забирали коров, кур, мясо, белье, обувь, мануфактуру, рожь, муку и разный хозяйственный инвентарь.
Немцы показали себя жестокими безбожниками.
Граждане Емельяновского села, члены церковного совета: Пелагея Игнатьевна Карасева, Мария Емельяновна Егорова, Капитолина Николаевна Матреничева.
23 марта 1942 года.
В Московскую Патриархию
Храм св. Ильи Пророка в городе Старице Калининской области функционировал все время до 12 октября — дня захвата города немцами.
В первый же день фашистские офицеры взяли храм под ночлег германских солдат.
Через несколько дней немцев заменили русскими военнопленными. К дверям храма приставлен был караул. Попытки священника проникнуть в храм успеха не имели.
Когда храм был освобожден, внутренность его представляла печальную картину. Многое немцами было сломано, некоторые иконы вынуты из своих мест и разбросаны по углам, а некоторые сожжены; многие книги и облачения изорваны. Шкафы, в которых хранились предметы церковного ритуала, — сосуды, кресты, евангелие, (крестильный ящик, венчальные венцы, митры, дарохранительницы, — оказались все взломанными, а содержимое исчезло.
31 декабря 1941 года, когда немцы, отступая, жгли город, была, повидимому, попытка что-то сделать и с храмом: раза три приходили немцы и пытались проникнуть то на колокольню, то внутрь храма. Вход на колокольню был забаррикадирован дровами, а ключей от храма они не нашли. По милости Божией, храм уцелел и в нем продолжается совершение богослужения.
Протоиерей Иоанн Соколов.
29 марта 1942 года.
Доклад
Его Высокопреосвященству
Высокопреосвященнейшему Николаю,
Митрополиту Киевскому и Галицкому
протоиерея Ильинской церкви Ильинского погоста
Солнечногорского района Московской области
Константина Семеновича Хлебникова
Настоящим имею долг донести Вашему Высокопреосвященству, что утром 13 декабря минувшего года от пришедшего ко мне германского офицера я понял, что дом, который я занимал, немцы хотят сжечь. Полагая, что офицеру надо пойти в церковь, я взял ключи, и мы все пошли, но она уже была взломана. Около паперти, в двух местах, пылали костры, а на них виднелись горевшие церковные книги. Колокольня, куда вела деревянная лестница, была объята пламенем. Н храме, в правом приделе, царские двери были отворены и на св. престоле евангелия уже не оказалось. Уходя из церкви, я захватил с собой напрестольный крест и дарохранительницу без ковчега и понес в дом. Вслед за мной в дом вошли немецкие солдаты и стали меня выгонять. Мы с женой вышли из дома, имея в руках крест с дарохранительницей и сумочку с деньгами и документами. Стоявший у крыльца офицер сказал нам: «Поповка», указав рукой на деревню, расположенную в одном километре от церкви.
Вернувшись после отступления немцев в свое село, я зашел в храм и увидел, что фашисты вырезали из икон в и ко но стасе стекла, унесли из церкви венец для брачущихся, сломали его и воткнули в одну из могил. Они вели себя в храме так, как можно вести в уборной. От дома, который я занимал, и от церковной сторожки остались одни лишь кирпичные стены.
Протоиерей Константин Хлебников.
31 марта 1942 года.
Докладная записка
Его Блаженству Блаженнейшему Сергию,
Митрополиту Московскому и Коломенскому,
протоиерея Иоанна Ковальского
(Николо-Желеровский погост
Высоковского района Московской области)
Желая поделиться с Вами, Ваше Блаженство, впечатлениями от событий при оккупации нашей местности немецко-фашистскими захватчиками, пишу нижеследующее.
21 ноября в три часа дня на нашей местности начался бой с наступавшим противником. Люди из ближайших деревень и даже с фабрики пришли с вещами и детьми с просьбой укрыть их в каменных стенах храма от огня и снарядов врага.
Трое суток продолжалась перестрелка, во время которой люди почти безвыходно находились в храме.
Вечером 25 ноября к нам пришли два переодетых красноармейца с отмороженными ногами, они пробирались к своим частям. Я их принял, обещал ночлег, но предупредил: если войдут немцы, говорите, что вы рабочие с фабрики, пришли рыть могилы. Красноармейцы стали пить чай. В это время в комнату вошли два пьяных немца и стали приставать к ним, говоря: «русский солдат», показывали руки вверх. Получили в ответ, что мы, мол, здешние рабочие. Но, не слишком веря нам, немцы ушли и через пять минут привели умеющего говорить по-русски. Тот обратился к красноармейцам с тем же вопросом, но, получив и на этот раз твердый ответ, немцы снова ушли. Ранним утром, объяснив красноармейцам безопасный путь, я вывел их в поле.
Когда через некоторое время немцы стали отступать, они грабили население.
Немцы произвели на меня тяжелое впечатление. Они оказались варварами.
Протоиерей Иоанн Ковальский
25 марта 1942 года.
Фашисты издеваются над матерями
Я, гражданка села Никулина Истринского района, вдова Елизавета Васильевна Корчагина, благословила своих трех сыновей: Григория Федоровича, Михаила Федоровича и Пик-тора Федоровича, на защиту родины.
Младшему из них, Вите, 17 лет. Он, благословленный мною, добровольно ушел в партизанский отряд и убит нгмцами в родном селе 26 ноября 1941 года.
В день вступления немцев в наше село я подобрали по труп и перенесла в погреб. Они обнаружили труп, отняли у меня и бросили неизвестно куда. Я глубоко скорблю, что немцы лишили меня, верующую христианку, последнего утешении похоронить родного сынка и поплакать и помолиться на его могилке.
Да воздаст Праведный Судия нашим злейшим обидчикам своим грозным воздаянием.
Елизавета Корчагина
30 марта 1942 года.
Мой разговор с белогвардейцем
Переводчиками при каждом отделении немецкой армии были белогвардейцы. Они охотно беседовали с нами. Впечатление от бесед было таково, что они скучают по России за границей и мечтают как-нибудь вернуться на родину. Любопытный разговор был у меня с одним офицером русской армии, белогвардейцем-переводчиком. Он спросил меня: доволен ли я при ходом немцев и избавление)м от большевистской власти? В ответ на этот вопрос я сказал: я — русский и душой и телом и потому не мог бы радоваться поражению своей армии и порабощению русского народа; скажу откровенно, что не со слезами радости, а со слезами скорби встречают вас русские люди, любящие свою родину.
Этот ответ, видимо, тронул его душу, и он ответил: я вас понимаю и вполне разделяю вашу скорбь.
На мой вопрос: «А вы-то довольны разлукой с родиной и своим положением?» — «Я, — сказал он, — охотно сменил бы этот мундир на русский». Ответ и признание это характерны.
Священник Иоанн Соколов.
30 марта 1942 года.
Г. Старица Калининской области.
То, что я видела сама
Я, гражданка Н. И. Яржемская, проживающая в г. Калинине, на набережной реки Тьмаки, против храма Покрова, видела, как при отступлении немцы сожгли его.
Н. И. Яржемская.
29 февраля 1942 года.
Документы к докладу архиепископа Алексия
Сняли с нас валенки
Заявление церковных сторожих Ильинской церкви г. Можайска
Незадолго до праздника Крещения Господня ск нам, н церковную сторожку Ильинского храма в Можайске, вошли двое вооруженных немцев с мешком. В сторожке в это время находились сторожихи Варвара, Параскева — сестры Бородинского монастыря, и Варвара Прокофьевна Дегтева, которая ожидала начала церковной службы.
Немцы потребовали снять валенки. Мы сопротивлялись. Они силою сняли с нас. В храм немцы входили, не снимая шапок и с оружием в руках, курили табак, нарушая наш порядок и оскорбляя нашу святыню.
В церковной же сторожке они делили между собою награбленное у нас имущество.
В. Я. Дегтева,
инокиня Параскева,
инокиня Варвара
5 апреля 1942 года.
В Московскую Патриархию
Заявление
Мы, верующие Ильинского прихода Можайского района, за время пребывания немцев подверглись тяжелым гонениям и с болью в душе наблюдали, как осквернялся наш храм. Немцы ходили в шапках, курили, ходили в алтарь и брали с престола церковные вещи — крест, дарохранительницу, смеялись над нашей святыней.
В святой праздник Воскресения Христова мы совершили молебен по поводу освобождения нас от антихристов-немцев. Но мы ими ограблены, нет у нас ни свечей, ни вина, ни масла. Просим Московскую Патриархию помочь нам.
Верующие прихожане: Лоскутов, Беленкова, Жаров, Бондарев, Карташов, Пугачева, Казакова, Назарова, А. Фигурин, А. Платонова, Виноградов, Сучилкина, Крылова, Кузьмичева, Петрова (одна подпись неразборчива).
5 апреля 1942 года.
В Московскую Патриархию
От верующих села Галкино Дзержинского района Смоленской области
Сообщаем вам, какие мы пережили ужасы, издевательства за все время, как у нас были немцы. Мы теперь разуты и раздеты. Немецкая грабьармия всех нас ограбила, не считаясь ни с чем. Разували старых и малых. Был такой случай: разули у нас старичка 75 лет, Куликова Василия Егорыча, верующего, он плакал и умолял, падал перед ними на колени, но изверги немецкие не посчитались, что престарелый старичок остался без валенок в такой страшный холод. Он умолял их Христом Богом, но у них нет ни Бога, ни совести. В деревне Пановки 50-летнюю Воробьеву немецкий солдат изнасиловал и потом рассек ей голову топором.
В деревне Слобода верующий старичок Кулагин Николай. 62 лет, за то, что он, защищая свою родину, выпустил бензин из немецкой машины, также был зверски замучен и расстрелян немцами.
Все верующие молятся Господу Богу, чтобы ненавистные немцы, нехристи и антихристы, были бы скорее изгнаны с нашей земли. Мы просим также Бога, чтобы наша русская армия скорее разбила немцев-фашистов.
Евдокия Осиповна Изотова,
Анна Ивановна Зоздова,
Алена Артемовна Копцева.
15 марта 1942 года.
Акт об осквернении храма и грабеже в с. Ильинском Московской области
Мы, нижеподписавшиеся, священник Петр Соколов и церковный староста Иван Сергеев Жаров, составили акт: немцы но время своего пребывания в селе Ильинском Можайского рай она Московской области вели себя безобразно. Во время церковного богослужения приходили в церковь в шапках и курили. На заявления священника, что в православных храмах нельзя стоять в шапках и курить не полагается, они не обращали никакого внимания, вели себя, как хотели. Немцы, явившись ко мне на квартиру, сняли с меня и жены валенки и от меня отправились к прихожанам и там начали грабить и тащить что попало — домашний скот, птицу, продукты, У некоторых при хожан не оставляли ничего, хотя те имели малых детей. Были случаи, когда немцы снимали с наших прихожан сапоги и пускали несчастных босиком при сорокаградусном морозе.
К сему акту: священник Петр Соколов.
Церковный староста И. С. Жаров.
12 марта 1942 года.
Фашисты с ребенка стащили одеяло
Заявление прихожан г. Вереи
В воскресный день несли новорожденного ребенка крестить. Немцы сняли с него теплое одеяло, а ребенка оставили в пеленке. Женщина очень плакала и просила оставить теплое одеяло, а то ребенок замерзнет, ведь очень холодно, мороз 40 градусов.
Как она ни плакала, но немцы не отдали одеяла. Это было 25 декабря 1941 года в городе Верее. Этот случай мы и свидетельствуем.
Максимова, Тарасова, Синодская.
17 марта 1942 года.
Сняли с нас валенки
Незадолго до праздника Крещения Господня ск нам, н церковную сторожку Ильинского храма в Можайске, вошли двое вооруженных немцев с мешком. В сторожке в это время находились сторожихи Варвара, Параскева — сестры Бородинского монастыря, и Варвара Прокофьевна Дегтева, которая ожидала начала церковной службы.
Немцы потребовали снять валенки. Мы сопротивлялись. Они силою сняли с нас. В храм немцы входили, не снимая шапок и с оружием в руках, курили табак, нарушая наш порядок и оскорбляя нашу святыню.
В церковной же сторожке они делили между собою награбленное у нас имущество.
В. Я. Дегтева,
инокиня Параскева,
инокиня Варвара
5 апреля 1942 года.
В Московскую Патриархию
Мы, верующие Ильинского прихода Можайского района, за время пребывания немцев подверглись тяжелым гонениям и с болью в душе наблюдали, как осквернялся наш храм. Немцы ходили в шапках, курили, ходили в алтарь и брали с престола церковные вещи — крест, дарохранительницу, смеялись над нашей святыней.
В святой праздник Воскресения Христова мы совершили молебен по поводу освобождения нас от антихристов-немцев. Но мы ими ограблены, нет у нас ни свечей, ни вина, ни масла. Просим Московскую Патриархию помочь нам.
Верующие прихожане: Лоскутов, Беленкова, Жаров, Бондарев, Карташов, Пугачева, Казакова, Назарова, А. Фигурин, А. Платонова, Виноградов, Сучилкина, Крылова, Кузьмичева, Петрова (одна подпись неразборчива).
5 апреля 1942 года.
В Московскую Патриархию
Сообщаем вам, какие мы пережили ужасы, издевательства за все время, как у нас были немцы. Мы теперь разуты и раздеты. Немецкая грабьармия всех нас ограбила, не считаясь ни с чем. Разували старых и малых. Был такой случай: разули у нас старичка 75 лет, Куликова Василия Егорыча, верующего, он плакал и умолял, падал перед ними на колени, но изверги немецкие не посчитались, что престарелый старичок остался без валенок в такой страшный холод. Он умолял их Христом Богом, но у них нет ни Бога, ни совести. В деревне Пановки 50-летнюю Воробьеву немецкий солдат изнасиловал и потом рассек ей голову топором.
В деревне Слобода верующий старичок Кулагин Николай. 62 лет, за то, что он, защищая свою родину, выпустил бензин из немецкой машины, также был зверски замучен и расстрелян немцами.
Все верующие молятся Господу Богу, чтобы ненавистные немцы, нехристи и антихристы, были бы скорее изгнаны с нашей земли. Мы просим также Бога, чтобы наша русская армия скорее разбила немцев-фашистов.
Евдокия Осиповна Изотова,
Анна Ивановна Зоздова,
Алена Артемовна Копцева.
15 марта 1942 года.
Акт об осквернении храма и грабеже в с. Ильинском Московской области
Мы, нижеподписавшиеся, священник Петр Соколов и церковный староста Иван Сергеев Жаров, составили акт: немцы но время своего пребывания в селе Ильинском Можайского рай она Московской области вели себя безобразно. Во время церковного богослужения приходили в церковь в шапках и курили. На заявления священника, что в православных храмах нельзя стоять в шапках и курить не полагается, они не обращали никакого внимания, вели себя, как хотели. Немцы, явившись ко мне на квартиру, сняли с меня и жены валенки и от меня отправились к прихожанам и там начали грабить и тащить что попало — домашний скот, птицу, продукты, У некоторых при хожан не оставляли ничего, хотя те имели малых детей. Были случаи, когда немцы снимали с наших прихожан сапоги и пускали несчастных босиком при сорокаградусном морозе.
К сему акту: священник Петр Соколов.
Церковный староста И. С. Жаров.
12 марта 1942 года.
Фашисты с ребенка стащили одеяло
В воскресный день несли новорожденного ребенка крестить. Немцы сняли с него теплое одеяло, а ребенка оставили в пеленке. Женщина очень плакала и просила оставить теплое одеяло, а то ребенок замерзнет, ведь очень холодно, мороз 40 градусов.
Как она ни плакала, но немцы не отдали одеяла. Это было 25 декабря 1941 года в городе Верее. Этот случай мы и свидетельствуем.
Максимова, Тарасова, Синодская.
17 марта 1942 года.
Документы к докладу Епископа Питирима
Фашисты на каждом шагу оскорбляли чувства русских людей
Сообщение протоиерея г. Калуги Григория Лысяк
При вступлении немцев в Калугу первое, что ударило по религиозно-национальному и патриотическому чувству верующего, — это насильственное отобрание, наряду с другими ценностями, с самых первых моментов своей оккупации, обручальных колец. Напрасны были попытки некоторых граждан апеллировать к немецкой «набожности» указанием на ритуальное Значение этих колец. Ценный металл был для немцев выше религиозного чувства.
За кольцами пошли иконы с ценными ризами — святыни семейных очагов.
Нельзя не отметить кряду здесь и потрясающей картины, которую представила собою смерть убитого немцами священника Василия Гречанинова в то время, когда он совершал на могилах городского кладбища панихиды по усопшим. Священник Гречанинов служил только на могилах покойников, как заштатный.
К концу оккупации убийства приняли массовый характер. Изо дня в день Георгиевская церковь наполнялась гробами жертв немецкого варварства.
Слова проклятий вырывались из груди родных.
Немало смущений пережили верующие Калуги с приближением 25 декабря — дня празднования Рождества Христова на Западе.
Городская управа и отдельные представители германского командования требовали, чтобы празднование Рождества Христова было установлено по новому стилю. В этом верующие почувствовали проявление насилия над своим религиозным укладом. Они тревожно переживали предрождественские дни, ожидая, чем кончится защита церковного порядка представителями религиозной общины.
Все мы с нетерпением ожидали часа освобождения от чужеземного ига. Эта напряженность сказалась при богослужении в усилившихся молениях о наших воинах. С приходом Красной Армии торжественные моления о даровании победы русскому оружию сопровождались молитвенным коленопреклонением и слезами. В этих молитвах находило себе облегчение наболевшее и настрадавшееся сердце русского человека.
А сколько горя доставили нашим душам издевательства фашистов над пленными бойцами Красной Армии, избиения плетьми взрослых людей.
Жестокость конвоиров, сопровождавших наших пленных, доходила до того, что некоторые из них убивали пленных на глазах народа.
Невыносимо тяжело было наблюдать, как постепенно отнимали у нас возможность самостоятельно жить и трудиться. Все стороны жизни переводились в подчинение чужой воле, воле завоевателя, не считавшегося ни с отдельными гражданами, ни с созданным им самим так называемым городским управлением, которое лакейски беспрекословно выполняло директивы своего хозяина.
Отметим лишь, что даже распоряжение средствами различных городских предприятий к концу оккупации было отнято у городского управления и перешло в руки немецкого командования.
Протоиерей Гр. Лысяк
6 апреля 1942 года,
г. Калуга.
В Московскую Патриархию
Сообщение протоиерея Георгиевской церкви г. Калуги Александра Анохина
Сообщаю, что, возвращаясь с вольнонаемных работ в Ново-Дугинском районе Смоленской области в город Калугу, я столкнулся со следующими дерзкими и насильственными действиями немецких солдат: при встрече и опросе не русский ли я солдат, я сказал, что я священник. Тогда они отняли у меня рукавицы и телогрейку. Единственное оставшееся из дорожного питания — сахар и тот отняли. Издевательств над населением видел я предостаточно. Они из ружей били скот, птицу, сжигали целыми семьями пчел. Они смеялись над верующими и плевали на наши иконы. Они убили одну девицу, убили регента Георгиевской церкви Николая Николаевича Гайчерова. Они сожгли монастырь — красу города. Они издевались над святыней нашего древнего храма, входили во время службы в шапках, с оружием, а если кто из верующих просил снять головные уборы — плевали на святые иконы.
Протоиерей Александр Анохин.
2 апреля 1942 года.
Фашисты убили в калуге старика священника
Сообщение протоиерея г. Калуги Иоанна Соловьева
В мрачные дни немецкой оккупации Калуги мне пришлось быть все время в городе. Тревожные дни и ночи переживали все граждане, не успевшие эвакуироваться. Каких только зверств и насилий не испытали они! И на долю православного духовенства выпало немало бед и несчастий. Так, от руки гнусных убийц кончил свою жизнь глубокий старец протоиерей Василий Гречанинов. Он был застрелен немцами во время совершения на могилах городского кладбища панихиды по усопшим. Монахиня Наталья Оболенская была сражена немецкой пулею в 7 часов утра, выйдя за ворота своего дома. Почтенный регент церковного хора Георгиевской-за-Верхом церкви Николай Николаевич Гайчеров, идя после всенощной домой, в нескольких шагах от своей квартиры пал жертвой кровавых захватчиков.
Лично я сам не раз был ограблен немцами. В конце концов они выгнали меня из моей комнаты.
Протоиерей И. Соловьев.
29 марта 1942 года,
г. Калуга.
В Московскую Патриархию
Заявление священника с. Ярлыково Дзержинского района Смоленской области Василия Лоскутова
Своим трудом я украсил у себя в приходе церковь. За два дня до отступления немцы сломали замок в церкви, ворвались в нее и все из нее похитили. Заходили в шапках, кололи иконы и сжигали их. Прикасались к святыням — престолу, унесли с него антиминс, два напрестольных креста, дискос, чашу, порвали книги. Словом, забрали все необходимые принадлежности для богослужения. В другой половине храма сделали уборную, стреляли в голубей и вообще осквернили весь храм. Мраморный престол разломали.
При немцах я скрывался. Они искали меня, о чем и был предупрежден. Не найдя меня, они сожгли мои дом и разграбили все имущество. Они ограбили поголовно всех верующих нашего прихода и сожгли все строения. Много верующих силою забрали с собой.
Священник Василии Лоскутов.
16 марта 1942 года.
В Московскую Патриархию ПРавославной Церкви
Рапорт от прихожан и причта церкви свв. Двенадцати Апостолов г. Тулы
Во время оккупации немцами Тульской области фашистские армии подошли к самым окраинам нашего родного города Тулы и стали бомбить и обстреливать город. Стреляли они из орудий и минометов и по нашему дорогому храму церкви святых Двенадцати Апостолов. Следы обстрела храма видны и сейчас: все стекла и частью железные рамы отбиты, одна бомба попала в стену подвального помещения — центрального отопления — и повредила центральные печи, изуродован весь пол в храме, — метлахские плиты покороблены; было сделано несколько выстрелов и по колокольне. Но верующие даже и момент обстрела бывали в храме и молитвенно ободряли себя. После изгнания немцев из окрестностей Тулы в храме приступили к правильному и систематическому богослужению. Совершать Божью службу в разбитом бомбами храме было очень трудно, особенно в суровые морозные зимние дни, однако верующие ревностно посещают святой храм и прилагают все усилия, чтобы отремонтировать его.
Верующие нашей общины любят и ценят нашу Красную Армию, сражающуюся за нашу родину. В день Красной Армии было пожертвовано 3000 рублей на подарки Красной Армии и 50 полотенец.
Мы будем постоянно собирать пожертвования нашим красным воинам и молиться за них в родном храме.
При этом мы заявляем Московской Православной Патриархии, что сердца наши горят глубокою любовью к матери-родине, за спасение которой мы готовы отдать свою жизнь.
Настоятель церкви свв. Двенадцати Апостолов
города Тулы протоиерей Михаил Понятский
и представители от прихода (всего 55 подписей):
Лидия Никитина, Наталия Полякова, А. Скоролетова, Дубоносов, Куприн, Асташов, Н. М. Быкова, А. С. Николаева, М. В. Ростовцева, М. И. Суханов и другие.
30 марта 1942 года.
В Московскую Патриархию
Заявление настоятеля Никольской церкви села Ровки Тульской области игумена Мартирия
Смиренно считаю долгом сообщить нашей Православной Патриархии о событиях во дни спекулирования немцами нашей приходской церкви.
Немецкая армия, прибывшая в наше село во второй половине октября 1941 года, творила, до своего изгнания советскими войсками, неописуемые злодеяния и омерзительное запустение в нашем храме и жесточайшее насилие всем гражданам.
Немецкие безнравственные богоотступники, совершая поругание Русской Святой Церкви, много раз заводили на ночь в нашу церковь своих лошадей. Наглые немецкие воины в храме делали извержения. Четыре раза ломали замки и запоры церковных дверей. Во время служения дерзко хозяйничали на св. престоле, касаясь всей святыни.
Храм наш немцы пушечными выстрелами повредили и обезобразили до неузнаваемости. Лично меня, 68-летнего старца, служителя церкви, немецкие мучители жестоко обидели, с моих ног сняли обувь, взяли белье и одежду, отняли 500 рублей и личные мои документы. Насильно заставляли поить их лошадей, носить им воду, чистить картофель и доставлять солому и дрова.
Немцы грабили все, от коровы до коробки спичек; все опустошали и жгли. У прихожанки Софроновой Анны Ивановны немцы выгребли муку, рожь, сено и последний печеный хлеб, похитили всех овец, кур, масло, а из сундука вещи.
У прихожанки Е. И. Усачевой, старушки 67 лет, немцы отняли корову, овец и поросенка. У верующих вдовиц Леоновых немцы сожгли дома и уничтожили все имущество. Все жители проклинают немцев. Храм наш, поврежденный немцами, теперь верующими исправлен.
Игумен Мартирий.
30 марта 1942 года.
Фашисты на каждом шагу оскорбляли чувства русских людей
При вступлении немцев в Калугу первое, что ударило по религиозно-национальному и патриотическому чувству верующего, — это насильственное отобрание, наряду с другими ценностями, с самых первых моментов своей оккупации, обручальных колец. Напрасны были попытки некоторых граждан апеллировать к немецкой «набожности» указанием на ритуальное Значение этих колец. Ценный металл был для немцев выше религиозного чувства.
За кольцами пошли иконы с ценными ризами — святыни семейных очагов.
Нельзя не отметить кряду здесь и потрясающей картины, которую представила собою смерть убитого немцами священника Василия Гречанинова в то время, когда он совершал на могилах городского кладбища панихиды по усопшим. Священник Гречанинов служил только на могилах покойников, как заштатный.
К концу оккупации убийства приняли массовый характер. Изо дня в день Георгиевская церковь наполнялась гробами жертв немецкого варварства.
Слова проклятий вырывались из груди родных.
Немало смущений пережили верующие Калуги с приближением 25 декабря — дня празднования Рождества Христова на Западе.
Городская управа и отдельные представители германского командования требовали, чтобы празднование Рождества Христова было установлено по новому стилю. В этом верующие почувствовали проявление насилия над своим религиозным укладом. Они тревожно переживали предрождественские дни, ожидая, чем кончится защита церковного порядка представителями религиозной общины.
Все мы с нетерпением ожидали часа освобождения от чужеземного ига. Эта напряженность сказалась при богослужении в усилившихся молениях о наших воинах. С приходом Красной Армии торжественные моления о даровании победы русскому оружию сопровождались молитвенным коленопреклонением и слезами. В этих молитвах находило себе облегчение наболевшее и настрадавшееся сердце русского человека.
А сколько горя доставили нашим душам издевательства фашистов над пленными бойцами Красной Армии, избиения плетьми взрослых людей.
Жестокость конвоиров, сопровождавших наших пленных, доходила до того, что некоторые из них убивали пленных на глазах народа.
Невыносимо тяжело было наблюдать, как постепенно отнимали у нас возможность самостоятельно жить и трудиться. Все стороны жизни переводились в подчинение чужой воле, воле завоевателя, не считавшегося ни с отдельными гражданами, ни с созданным им самим так называемым городским управлением, которое лакейски беспрекословно выполняло директивы своего хозяина.
Отметим лишь, что даже распоряжение средствами различных городских предприятий к концу оккупации было отнято у городского управления и перешло в руки немецкого командования.
Протоиерей Гр. Лысяк
6 апреля 1942 года,
г. Калуга.
В Московскую Патриархию
Сообщаю, что, возвращаясь с вольнонаемных работ в Ново-Дугинском районе Смоленской области в город Калугу, я столкнулся со следующими дерзкими и насильственными действиями немецких солдат: при встрече и опросе не русский ли я солдат, я сказал, что я священник. Тогда они отняли у меня рукавицы и телогрейку. Единственное оставшееся из дорожного питания — сахар и тот отняли. Издевательств над населением видел я предостаточно. Они из ружей били скот, птицу, сжигали целыми семьями пчел. Они смеялись над верующими и плевали на наши иконы. Они убили одну девицу, убили регента Георгиевской церкви Николая Николаевича Гайчерова. Они сожгли монастырь — красу города. Они издевались над святыней нашего древнего храма, входили во время службы в шапках, с оружием, а если кто из верующих просил снять головные уборы — плевали на святые иконы.
Протоиерей Александр Анохин.
2 апреля 1942 года.
Фашисты убили в калуге старика священника
В мрачные дни немецкой оккупации Калуги мне пришлось быть все время в городе. Тревожные дни и ночи переживали все граждане, не успевшие эвакуироваться. Каких только зверств и насилий не испытали они! И на долю православного духовенства выпало немало бед и несчастий. Так, от руки гнусных убийц кончил свою жизнь глубокий старец протоиерей Василий Гречанинов. Он был застрелен немцами во время совершения на могилах городского кладбища панихиды по усопшим. Монахиня Наталья Оболенская была сражена немецкой пулею в 7 часов утра, выйдя за ворота своего дома. Почтенный регент церковного хора Георгиевской-за-Верхом церкви Николай Николаевич Гайчеров, идя после всенощной домой, в нескольких шагах от своей квартиры пал жертвой кровавых захватчиков.
Лично я сам не раз был ограблен немцами. В конце концов они выгнали меня из моей комнаты.
Протоиерей И. Соловьев.
29 марта 1942 года,
г. Калуга.
В Московскую Патриархию
Своим трудом я украсил у себя в приходе церковь. За два дня до отступления немцы сломали замок в церкви, ворвались в нее и все из нее похитили. Заходили в шапках, кололи иконы и сжигали их. Прикасались к святыням — престолу, унесли с него антиминс, два напрестольных креста, дискос, чашу, порвали книги. Словом, забрали все необходимые принадлежности для богослужения. В другой половине храма сделали уборную, стреляли в голубей и вообще осквернили весь храм. Мраморный престол разломали.
При немцах я скрывался. Они искали меня, о чем и был предупрежден. Не найдя меня, они сожгли мои дом и разграбили все имущество. Они ограбили поголовно всех верующих нашего прихода и сожгли все строения. Много верующих силою забрали с собой.
Священник Василии Лоскутов.
16 марта 1942 года.
В Московскую Патриархию ПРавославной Церкви
Во время оккупации немцами Тульской области фашистские армии подошли к самым окраинам нашего родного города Тулы и стали бомбить и обстреливать город. Стреляли они из орудий и минометов и по нашему дорогому храму церкви святых Двенадцати Апостолов. Следы обстрела храма видны и сейчас: все стекла и частью железные рамы отбиты, одна бомба попала в стену подвального помещения — центрального отопления — и повредила центральные печи, изуродован весь пол в храме, — метлахские плиты покороблены; было сделано несколько выстрелов и по колокольне. Но верующие даже и момент обстрела бывали в храме и молитвенно ободряли себя. После изгнания немцев из окрестностей Тулы в храме приступили к правильному и систематическому богослужению. Совершать Божью службу в разбитом бомбами храме было очень трудно, особенно в суровые морозные зимние дни, однако верующие ревностно посещают святой храм и прилагают все усилия, чтобы отремонтировать его.
Верующие нашей общины любят и ценят нашу Красную Армию, сражающуюся за нашу родину. В день Красной Армии было пожертвовано 3000 рублей на подарки Красной Армии и 50 полотенец.
Мы будем постоянно собирать пожертвования нашим красным воинам и молиться за них в родном храме.
При этом мы заявляем Московской Православной Патриархии, что сердца наши горят глубокою любовью к матери-родине, за спасение которой мы готовы отдать свою жизнь.
Настоятель церкви свв. Двенадцати Апостолов
города Тулы протоиерей Михаил Понятский
и представители от прихода (всего 55 подписей):
Лидия Никитина, Наталия Полякова, А. Скоролетова, Дубоносов, Куприн, Асташов, Н. М. Быкова, А. С. Николаева, М. В. Ростовцева, М. И. Суханов и другие.
30 марта 1942 года.
В Московскую Патриархию
Смиренно считаю долгом сообщить нашей Православной Патриархии о событиях во дни спекулирования немцами нашей приходской церкви.
Немецкая армия, прибывшая в наше село во второй половине октября 1941 года, творила, до своего изгнания советскими войсками, неописуемые злодеяния и омерзительное запустение в нашем храме и жесточайшее насилие всем гражданам.
Немецкие безнравственные богоотступники, совершая поругание Русской Святой Церкви, много раз заводили на ночь в нашу церковь своих лошадей. Наглые немецкие воины в храме делали извержения. Четыре раза ломали замки и запоры церковных дверей. Во время служения дерзко хозяйничали на св. престоле, касаясь всей святыни.
Храм наш немцы пушечными выстрелами повредили и обезобразили до неузнаваемости. Лично меня, 68-летнего старца, служителя церкви, немецкие мучители жестоко обидели, с моих ног сняли обувь, взяли белье и одежду, отняли 500 рублей и личные мои документы. Насильно заставляли поить их лошадей, носить им воду, чистить картофель и доставлять солому и дрова.
Немцы грабили все, от коровы до коробки спичек; все опустошали и жгли. У прихожанки Софроновой Анны Ивановны немцы выгребли муку, рожь, сено и последний печеный хлеб, похитили всех овец, кур, масло, а из сундука вещи.
У прихожанки Е. И. Усачевой, старушки 67 лет, немцы отняли корову, овец и поросенка. У верующих вдовиц Леоновых немцы сожгли дома и уничтожили все имущество. Все жители проклинают немцев. Храм наш, поврежденный немцами, теперь верующими исправлен.
Игумен Мартирий.
30 марта 1942 года.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги