Правитель Пустоты. Проклятый бог

Глава третья. Руины забытых времен

За нежеланием получать новые знания кроется постыдное малодушие, за любопытством – губительная глупость.

Матриарх Первого Бархана Иамес Золейна Офобат

Понемногу отряд отдалился от побережья, оставив за спиной широкие пустынные пляжи и прохладу ласкового бриза. Лантея периодически корректировала направление, не собираясь весь оставшийся до Ивриувайна путь ехать вдоль моря, и через несколько суток со всех сторон делегацию вновь обступил неспокойный океан песка, где бушевал изменчивый ветер.

В один из длинных нескончаемых дней группе случайно повстречался довольно примечательный указатель. Посреди песчаного буйства стоял одинокий и единственный на многие километры вокруг ствол засохшей пальмы. У основания он был укреплен булыжниками песчаника, а к столбу крепилась обветшалая каменная табличка, на которой были высечены какие-то слова. Все с любопытством окружили неожиданную находку. Лантея поднесла лицо практически вплотную и подула на надпись, сдувая с нее слой песка. Однако после минуты тщательного изучения девушка была вынуждена отступить назад.

– Ни слова не могу разобрать, – расстроенно поделилась она с Ашархом, которому места возле указателя не хватило. – Это не похоже на иероглифическую письменность изегона. Может, ты знаешь этот язык?

– Дай-ка взглянуть. – Профессор потеснил Лантею в сторону и подошел ближе к каменной табличке. Он достаточно долго вглядывался в высеченные символы.

– Любопытно… – едва слышно протянул Ашарх, задумчиво принявшись щелкать суставами пальцев. – Это надпись на дореформенном языке Залмар-Афи. Интересно, как она оказалась на краю пустынь Асвен?

– Ты можешь понять, что тут написано? – спросил Манс, расслышавший бормотание друга.

– Это не так-то легко! До того как в человеческом государстве ввели официальный единый язык, у нас было распространено множество наречий и диалектов. В каждом регионе люди говорили по-своему. Позднее историки все их объединили под общим названием «дореформенный язык», но большинство сведений и книг оказались уничтожены за тысячу лет. Это может быть надпись на любом из диалектов… Хотя… Отдельные слова кажутся мне вполне знакомыми.

– Так ты знаешь этот язык? Но откуда? – с недоумением поинтересовалась Лантея, пока Манс пытался объяснить остальным спутникам суть их неожиданной находки.

– Не забывай, Тея, я все же профессор истории. Немного с дореформенным языком я знаком, несколько его диалектов даже преподавал в академии. Хотя часть таблички перевести не смогу… Здесь использованы слова из разных регионов, как в шифре.

– Выходит, этой надписи тысяча лет?

– Или даже больше. Реформу провели почти тысячу двести лет назад. Удивительно… Это может оказаться невероятной находкой! – пораженно выдохнул профессор, не отрывая взгляд от столба и уже извлекая из своей сумки клочок бумаги и чернильницу.

Ашарх увлеченно принялся писать, иногда ковыряя ногтем табличку и многозначительно хмыкая. Остальные члены группы решили ему не мешать и встали чуть поодаль, неспешно беседуя. Через четверть часа он представил на суд своих спутников полученный результат.

– … конец … странник … … прибежище … … … восток пять … … … скала … … головы … укажет … носом … … сто … … найдешь дом, – громко и четко зачитал Аш, делая паузы на местах, где он не сумел определить отдельные слова. Все внимательно выслушали перевод Лантеи.

– Я ничего не понял, – простодушно признался Манс, многие поддержали его кивками.

– Аш, судя по этим точкам, – протянул Лантея, указывая пальцем в листок, который профессор трепетно сжимал в руках, – тут больше слов, которых ты не знаешь, чем переведенных.

– А что ты от меня хотела? – хмуро спросил преподаватель. – Я предупреждал, что мои познания в дореформенном неидеальны. А вообще, такое ощущение, что это одна из нескольких табличек. Думаю, в пустынях есть еще такие, и все они ведут к какому-то конкретному месту.

– С таким текстом мы вряд ли сможем его найти, – подвел итог Манс.

– И ты предлагаешь просто уехать? Но ведь это же настоящее открытие! Если мы отыщем этот дом, о котором тут говорится, то можем сделать не больше не меньше как полноценную археологическую находку! Только подумайте, какой это вклад в развитие всей исторической науки! – твердил Ашарх.

Профессора долго пытались убедить в том, что бесполезно тратить массу времени на поиски какой-то древней постройки в пустынях, которой уже давно могло не существовать, ведь под действием ветра пески за тысячу лет непременно засыпали бы все что угодно. Но Аш упрямо стоял на своем, пока даже Оцарио, сперва заинтересованный шансом отыскать старинные реликвии и артефакты, не принял сторону большинства, устав спорить со спутниками. Аш потерпел сокрушительное поражение в этой битве. Он злой и раздосадованный вернулся к своей сольпуге и забрался на нее, все еще продолжая смотреть в записи, куда подробно перерисовал все символы со старинной таблички на стволе пальмы.

Группа двинулась в прежнем направлении. Первое время все жалостливо оборачивались на преподавателя, одиноко ехавшего позади колонны и не отрывавшего взгляд от свитка. На все попытки заговорить с ним он совершенно не реагировал, и в итоге хетай-ра быстро надоело такое поведение. Они оставили профессора наедине с его мыслями. В конце концов никто в отряде даже не заметил, как паук вместе с их задумчивым спутником остался далеко позади. А Ашарх, погруженный в свои думы, и сам не следил за сольпугой, позволяя ей самостоятельно идти за собратьями и лишь периодически касаясь иглы наездника. Он не обратил внимания, что отстал, пока животное не встало на месте. Только в этот момент он оторвал глаза от строчек таинственной загадки и с удивлением понял, что остался совершенно один. На его счастье, погода была безветренная, поэтому следы ушедшего вперед отряда были четко видны на песке. Аш тронул было стеклянную иглу, посылая паука дальше, но вдруг его взгляд остановился на каменистой возвышенности в стороне. Это была выщербленная ветром невысокая скала, наполовину поглощенная дюнами, на вершине которой песчаник образовал фигуру.

Сперва профессор даже не поверил своим глазам: сложенные булыжники с определенного ракурса совершенно точно казались человеческим профилем. Смысл таинственной фразы о «скале-голове», пусть даже с некоторыми пропущенными словами, прояснился для Ашарха. Он решительно дернул иглу наездника, вынуждая сольпугу повернуть налево. Если все это оказалось правдой, то, судя по надписи, дальше следовало идти по направлению носа. Преподаватель уже совершенно забыл об ушедших далеко вперед спутниках. Теперь разгадка находилась слишком близко, чтобы он мог позволить ей ускользнуть из его рук. В конце концов, догнать отряд по следам не представлялось сложным, но сперва Ашарх намеревался проверить свою догадку.

Числа, упомянутые на табличке, по логике, должны были обозначать расстояние до основных отметок. Профессор предположил, что расстояние записано в шагах, учитывая, что от столба группа ехала не так уж и долго. Это значило, что не больше сотни метров отделяло его от желанной находки. Однако, когда мужчина перебрался через очередную дюну и его взгляду предстал тот же пейзаж, что можно было узреть в любой точке пустынь Асвен, он усомнился в своих умозаключениях. Никакого дома или строения поблизости не было видно.

Спустившись с сольпуги, Аш оставил ее стоять на месте, а сам двинулся вперед. Он внимательно осматривал песок, надеясь отыскать еще один указательный столб или спрятанный камень, но поверхность вокруг казалась идеально гладкой – ни растений, ни булыжников, ни намеков на какие-нибудь опознавательные знаки. В это мгновение его взгляд выделил невдалеке странные небольшие воронки, темневшие в песке. Ашарх, ощущая небывалый кураж, устремился к ним, даже не задумавшись о возможной опасности или угрозе, и практически сразу же под его сапогами раздался отчетливый хруст, не предвещавший ничего хорошего. А после мужчина почувствовал, как почва быстро уходит у него из-под ног, ссыпаясь куда-то вниз. Когда профессор уже падал в неизвестность, он успел лишь резко вскрикнуть от страха и крепко зажмурить глаза. Тяжелый удар головой об пол выключил его сознание словно по щелчку пальцев.

– Аш! Аш! Тьма! Ты меня слышишь?! – надрывалась Лантея где-то далеко наверху. Ашарх лежал на холодном каменном полу, его веки были закрыты, а голова разрывалась от чудовищной боли. Весь от макушки до пяток припорошенный пылью, он долго приходил в себя, но сил, чтобы распахнуть глаза и откликнуться на зов спутницы, так и не нашел. Вокруг слышалось слабое шуршание песка, наверху раздавались взволнованные голоса хетай-ра и где-то очень далеко под песком кто-то вне себя от ярости постоянно выкрикивал одно-единственное слово.

– Голод! – Эхо разносилось по пустым коридорам, въедалось в стены и пропитывало воздух.

Именно этот ужасный в своей обреченности вопль и заставил профессора открыть глаза и принять сидячее положение. Но стоило ему осмотреться, как скорбный призыв мгновенно замолк, словно его никогда и не существовало.

«Неужели мне это показалось?» – усомнился Аш, хотя в его ушах все еще стоял гул, рожденный пугающим криком. Звук больше не повторялся, и для собственного же успокоения мужчина все списал на последствия удара.

– Аш! Ты живой?! – вновь позвала Лантея, чья голова виднелась в ярком ореоле солнечного света, который проникал через неровный пролом в потолке в темное помещение.

– Тея, все хорошо. Я в порядке, – хрипло откликнулся преподаватель, поднимаясь на ноги и сразу же хватаясь за голову. Ее прострелила острая резкая боль. – Проклятье!..

– Слава богине! – воскликнула девушка. – Стой на месте! Мы сейчас спустимся!

Через мгновение несколько длинных веревок с навязанными узлами ударились об пол рядом с Ашархом. Он отступил в сторону, чтобы позволить своим спутникам беспрепятственно спуститься. Лантея оказалась первой, бесстрашно спрыгнув на половине пути вниз. Она сразу же осмотрела друга на предмет повреждений, но его голова оказалась целой. Расстояние от потолка до пола было не больше четырех метров, поэтому профессор заработал лишь крупную шишку и сильную головную боль.

– Мы как заметили, что тебя нет, сразу повернули обратно, – поделилась Лантея, придерживая веревки, чтобы остальные могли спуститься. – По отпечаткам на песке увидели направление, в котором ты ушел, и двинулись следом. Вышли на равнину, а там твоя сольпуга стоит, одна. Стали искать вокруг и заметили дыру. Ни за что бы ее не разглядели, если бы не паук.

– Я сам не понял, когда песок ушел из-под ног. Видимо, мой вес не выдержали старые потолки. – Ашарх задрал голову и впервые полноценно окинул взглядом помещение, в котором они все оказались. Это был прямоугольный темный зал, где хорошо освещенным оказался лишь участок, над которым зияла дыра, образовавшаяся от падения профессора. Еще в нескольких местах на потолке виднелись небольшие проломы, но в них свет проникал слабо, поскольку песок почти засыпал эти проходы и каскадом спускался до самого пола.

В таинственное помещение вскоре спустились Манс, Оцарио и Виек. Эрмина предпочла остаться наверху и посторожить сольпуг, чем ползать по каким-то старым затхлым катакомбам. Стараясь держаться вместе, группа внимательно осмотрела зал и пришла к мнению, что это была не простая подземная пещера: комната оказалась искусственно созданной, к этому явно приложили руку разумные существа.

– Так все же, что это за место? – негромко спросил Манс у профессора.

– Похоже, это тот самый дом, о котором говорилось на той каменной табличке, – прошептал Ашарх. – По крайней мере, я пришел сюда именно по указаниям в загадке. Хотя назначение этого зала неясно, но то, что помещению никак не меньше тысячи лет, очевидно. Чувствуешь запах? Воздух здесь застоявшийся. Похоже, мы первые, кто попал сюда за много веков.

– Там что-то есть у дальней стены, – сказал внимательный Виек на изегоне, указав в темноту.

Оцарио первым без опаски направился в нужную сторону. Остальные поспешили за ним.

– Это зеркало, – определила Лантея, когда вся группа окружила большой круглый предмет и стерла с него приличный слой пыли. – Зачем оно здесь?

– Постой-ка! – Ашарх схватился за раму, и зеркало с протяжным скрипом неожиданно поддалось, поворачиваясь на металлической ножке. – Посмотрите, есть ли где-нибудь еще зеркала?

Манс перевел просьбу друга, и хетай-ра, уяснив задачу, разбрелись по залу. В помещении они обнаружили несколько таких же крупных и подвижных зеркал, припорошенных тонким слоем песка. Профессор воодушевился: он прекрасно знал, как их стоило применить. Поворачивая тяжелые рамы одну за другой и постоянно оглядываясь на лучи, проникавшие в комнату из проломов в потолке, Аш, наконец, подвинул последнее, и все пространство неожиданно заполнилось ярким светом. Путешественники невольно зажмурились и заслонили глаза руками.